Эти действия породили ощутимую усталость и тяжесть в энерго-ядре. Понимая близость истощения и незавершенность всех необходимых начинаний, мне пришлось поступить как Амарж — чуть похудеть, изъяв жизненную силу, растворенную в теле.
Водный элементал-олень завершил свое формирование с окончательной смертью Дерева, прахом разлетевшегося по искореженной равнине, которая в воцарившейся молочной буре лишилась практически всей растительности — деревьев выше тридцати футов совершенно не осталось. Мужчина, чертами лица отдаленно напоминающий и меня, и Амаржа, в омуте своих глаз цвета глубокого синего моря мудро отразил длинноволосого лунного эльфа — своего прообраза — из-за энергий, впитанных вместе с древесными жидкостями. Он мог убить меня, мог вмешаться — я воспринимал его краем сознания, доверчиво поглощенный вязанием суперполезных для себя способностей. Бывший Дух Леса Невервинтер поступил в соответствии со своим добрым мировоззрением, не став мстить или как-то гадить: образовал под собой кристально чистую лужу и стоя провалился в нее, перемещаясь "Водными путями" в храмовый центр демиплана.
Когда я завершил заниматься собой, то вдалеке едва-едва разглядел силу испуганных верующих, пришедших в религиозный экстаз при воцарении на руинах храма новой старой сущности. Как и прогнозировал архимаг Амарж, эта возносящая сила веры зажгла Искру, но не квази-божественную — полубожественную. Двух лиг как раз хватало — я все издали видел. Видел, как взметнулись фонтаны из всех водных источников вокруг руин храма. Видел, как "новый старый" хозяин объял свой островок водяным пузырем. (иллюстрация 270) Видел, как он на струе фонтана вознесся в центр своего мира и принялся непонятным образом то ли перехватывать бразды правления в Доминионе, то ли устанавливать свою безраздельную власть. А еще я видел подобие медузы. (иллюстрация 271) Громадный, с биджу размером, житель Астрального Моря жадно набросился на бесхозные и пока еще нерастворенные осколки демиплана. Все так и прогнозировалось.
Уразумев и уточнив свой дальнейший план действий, я в окружающей буре попробовал ощутить силу — родственную. Буквально только что прогонял через себя прорву сен-чакры разрушающегося демиплана, и поэтому вполне успешно смог не просто почуять — разглядеть. И только теперь я обратил внимание, что, оказывается, радиус улучшенного бьякугана еще раз за сегодня удвоился — с трех до шести фарлонгов, а зрение вглубь твердых материалов утроилось — с девяти до двадцати семи ярдов. Разглядев, смекнул, как управлять! Но дальше шести фарлонгов возможности манипулирования окружающими энергиями не распространялись — к сожалению.
Усилием мысли благополучно переместившись туда, где проходила ось Дерева, я сузил всё зрение до шести фарлонгов. Чрезвычайная близость Астрала и порождаемая его проникновением легкость обращения с инь-чакрой позволили мне на пределе сил и контроля применить "Хаккешо Кайтен", раскрутив сферу аж по самой границе сферического зрения. Невероятное достижение! И я прекрасно осознавал, что такое возможно исключительно в здешних специфических условиях...
Хидзюцу вырезало кусок острова, вовремя и успешно покромсав местную тварь, напоминающую осьминога с пастями вместо присосок — лишившегося части зубастых щупалец подранка растерзала стая более мелких астральных стервятников. Эти шустрые и многочисленные монстры явились самыми первыми, но их с лакомых кусков согнала гигантская медуза, все подряд хватавшая и тянувшая в свой удивительный купол — этот желудок напоминал личный мирок.
Внутри защитной сферы объявшая мой островочек буря энергий и материй пошла на спад, перестав царапать и ранить меня, лишая столь нужных сил. Натужным усилием воли окончательно угомонил буйство, превратив хаос в относительный порядок. Удалось объять и сохранить материально лишь то, что видел: нижняя часть каменного основания острова потеряла плотность и влилась в крутящуюся сферу "Хаккешо Кайтен", чуть не остановив спасительное защитное вращение. Дыру, оставшуюся от дерева, заделал удержанным материалом, превратив твердь под ногами в плоский монолитный блин, толщиной в двадцать семь ярдов: все благодаря влиянию Астрала, заполученному сродству с Землей, новым возможностям и знаниям архидруида. Не переставая вращаться и как-то избавляться от молочного тумана, делающего реальность демиплана глиной в руках творца, я усилием воли и от греха подальше переместил свой билет домой на реверсную сторону — дно острова. Закрепил портал и запер вход схожим образом — состоянием сомати, неуловимо похожим на выход в астрал. Оставшиеся магические круги (мой, Амаржа и Духа) разнес по сторонам, образовав большой равносторонний треугольник. Интуитивно смекнув, что по законам фуиндзюцу запрещено нарушать кратность, я клонировал познанный магический круг, разместив по диагонали для образования квадрата и одновременно увеличив количество углов вписанной в круг фигуры с пяти до восьми, превращая пентагоны в октагоны. Сняв контроль за вращением сферы, тяжелой от сенчакры и вполне самоподдерживающейся, я переместился к высыхающей луже, оставшейся от водного элементала-оленя. Сделав камень вокруг рельефным, превратил симметрию магического круга в восемь лепестков лотоса, ассоциирующегося с водным элементом. Из-за влияния Астрала я без каких бы то ни было героических усилий ощутил новоприобретенное сродство и кое-как сумел сформировать из испаряющейся воды сгусток, начавший вращаться вокруг меня. (иллюстрация 272) Поместив источник дождя над прудом, проделал то же самое с противоположным элементом — зажег вечно пылающий огонь в измененном магическом кругу, оставшемся от Амаржа. Сперва я хотел в центре поместить расширенный символ клана Хьюга, но интуиция подсказал лучший вариант: я их сделал два — по второй диагонали, составленной из моих познанных и клонированных магических кругов. Встав в небесную стойку, пропечатал геномное фуиндзюцу на специально созданных площадках: инь-ян, окруженное тремя кругами из четырех и дважды по восемь триграмм. (иллюстрация 273)
В самом центре вращающегося вокруг меня мира я продублировал вид налобного фуиндзюцу так, чтобы: ось вращения четко находилась в перекрестии, серпы смотрели на элементы-антиподы, к которым протянулись линии, скрутившись в спирали, сливающиеся с границами круга. Из боя с Деревом я вынес главное — для сохранения небесной сферы на основе сенчакры следовало создать магический якорь, а вдобавок лучше еще и материальный. Варианты как таковые отсутствовали — изумруд из подношений Духу-оленю. Великая Киира в переданной Духом Леса части памяти отыскала сведения о смарагде — этот драгоценный камень показан духовно совершенным или у порога оного. Изумруд сам по себе могущественный талисман, укрепляющий мудрость, хладнокровие и зоркость — самое оно! Его свойства зависят от фаз луны, он сильно связан с астральным миром и позволяет предсказывать будущее. А еще он избавляет от кошмарных снов — с таким умыслом данный кристалл преподнесли в дар Духу Леса. К слову, преподнесенный в дар мифриловый лист — дань эльфийской культуре, злотые — человеческой.
Время сумасбродств требовало безумно гениальных решений. В центре широкого перекрестия я сделал полусферическую выемку, радиусом на три порядка меньше основной — около четырех футов. На всем дне собственной кровью вывел большое фуиндзюцу "Кихон Хоин". Приложив усилия, увеличил изумруд и сделал его сферическим с радиусом в тридцать тысяч раз меньшим — чуть более полутора дюймов. Уже имея опыт объединения кусочков в единое целое, я подхватил свиток, все злотые и мифриловый кулон, взял кусочек извлеченной породы и сцедил в ладошку своей крови. С силой сенчакры и соответствующими знаниями архидруида за минуту получил желанный результат — тонкий слой благородной фольги поверх гигантского рисунка фуиндзюцу, еще не запитанного силой.
Я сел в центральной выемке в позу лотоса, лицом к огненному новолунию. Устроился, настроился и подал энергию в построенный сигил с намерением утвердить свои права на захваченный демиплан, божественной силой божественной воли превращая его в личное божественное Царство — Доминион. Затем я так вытянул перед собой руки с находящимся между ладонями изумрудным шаром, чтобы совместить геометрические центры круга плоской поверхности и сферы. После чего принялся создавать внутри изумруда магический "Расенган", с диким напряжением и превозмогая себя синхронизируя его с главной защитной сферой "Хаккешо Кайтен". По субъективному времени почти час добивался того, чтобы чудовищно раскрутившийся и ослепительно светящийся изумруд воплощал в себе ядро защитной сферы, накрутившей на себя прорву астральных энергий и останков местных тварей. Завершил кейтайхенка, запредельно сложную для Неджи из побочной ветви клана Хьюга, но оказавшуюся осуществимой Неджи из эльфийского Дома Хьюга. Следом я усилием воли запечатал изумрудный шар в фуиндзюцу, тем самым активируя мой самопальный сигил. Ось демиплана моментально совместилась с вращающейся по трем координатам осью погранично-защитной сферы, между полюсами родился столб энергии — и я в эпицентре... (иллюстрация 274)
Миг абсолютной пустоты.
Бесконечность затопило белым светом.
Я — мир.
Ощущение полого единения выродилось в отождествление.
Самосознание выкристаллизовалось в алмазе тела и духа.
Мой Доминион.
Мой демиплан надлежаще защищен и "спущен на воду".
Блаженство эйфории от единения с целым миром, пусть и ничтожно маленьким по сравнению с целой планетой, окупило все пережитые страдания...
Когда свистопляска завершилась и со страшной скоростью поглощавшая астральную энергию Великая Киира завершила обработку всей переданной оленем памяти, ко мне вернулась здравость мышления. С кряхтеньем я кое-как вылез из выемки. Вокруг царила буря астральной энергии, высвободившейся вовнутрь из вращающейся сферы, когда та дестабилизировалась в миг запечатывания изумрудного ядра. А мне вдруг подумалось: а какие эмоции испытывал Сенджу Хаширама, когда застолбил границы Конохи и прописался в новом доме как Шодай Хокаге? Я вот ощущаю себя обессиленным, но по-настоящему свободным и независимым. Глупое сравнение... Я все еще под влиянием своей порции счастья... Нет давления ошейника из мета-чёток коронала, посвященных Кореллону Ларетиану. И выше только боги. Я сам — бог! Главное не совершать ошибок, держать амбиции в узде, не быть в каждой бочке затычкой и не мнить себя всемогущим... И убрать эту нежеланную гостью на моем лице — глупую улыбку вечно счастливого идиота.
Расходуя предпоследние капли собственных телесных сил, сделал несколько углублений, соответствующих будущим прудам — всю изъятую и подвластную мне материю преобразовал в энергию Ян. Восстановил на порядок больше, чем потратил, но, естественно, получилось топорно. Громадные потери преобразования ушли в молоко в буквальном смысле — из молочного тумана на камень посыпался всякий хлам — воплощенные из хаоса астральных сил образы (часто вспоминаемые добрым словом родные кунаи, сюрикэны, палочки для еды и все то, о чем много думал в последние дни). Восполнив энергию, я переместился к уже накапавшему прудику. Водная поверхность показала мне зеркальные белки и белые томоэ в глазницах, ресницах и веках, хвостики от этих запятых загибались по скулам к вискам и там закручивались в спирали, совмещаясь с височными элементами черного налобного фуиндзюцу. Наглядевшись на свой Сеннин Модо, напрягся и без волнения, спокойно и уверенно сменил облик — на животный. Я не ощущал в себе вторую СЦ, я помнил ее структуру и смелым волеизъявлением динамично подстроил собственную, включая отсутствие у формы бьякугана... В воде отразился вполне симпатичный молодой олень с крупными ушами и большими ветвистыми рогами, кончики которых замыкали ветви сами на себя. (иллюстрация 275) Фыркнул — еще до начала авантюрной операции смирился с этим звериным образом. Убрав огрехи с переплетением и существенно уменьшив всю роговую корону, я несколько минут настраивался, чтобы основательно погонять энергию по оленьей СЦ и привыкнуть к этому телу. Заодно убедился, что, в отличие от не озаботившегося этим бывшего Лесного Духа, я-олень обладаю даром речи. Убедившись, чтоб в этой форме могу заклинать аки друид одного со мной уровня, вернул нормальный эльфийский облик. Вокруг еще хватало астральных сил и внутри оставались телесные силы, чтобы, невзирая на усталость, поэкспериментировать с "Хенге". Так и поступил, на славу потрудившись и получив из "E"-рангового искусства перевоплощения — "C"-ранговое хидзюцу "Нинпо: Хенге но Дзюцу", воплощающее способности к полиморфизму. Это уже не просто оболочка из чакры, а полноценное изменение материального тела подобно тому, например, как некоторые ниндзя из Киригакуре умеют превращаться в воду. Воспроизведя то особое состояние чистой маначакры, я сравнительно легко, а главное осознанно и контролируемо перевоплотился в гнома, так как прекрасно рассмотрел его строение, а потом в человека — вспомнив былое... Ничто не ново: Великая Киира восстановила в памяти упоминания про клан Кедоин, который был способен ограниченно копировать других ниндзя — без уникальных способностей и хидзюцу, насколько я понял источник полусекретных сведений. Усложнив кейтайхенка, представил Амаржа, пойдя по пути мудреца "A"-ранговым "Сенпо: Хенге но Дзюцу". Данное геномное сендзюцу по моей задумке позволяло бы вместе с перевоплощением перенимать и все видимые бьякуганом экстраординарные способности, которые могут быть мне доступны на текущем уровне развития. Я ожидал боль в ядре, но все обошлось, правда получилось скопировать исключительно внешность. Развитие энергетического центра у моего дубля Амаржа в точности соответствовало Боддиноковскому при первой нашей с ним встрече. Класс чистого колдуна и без единого заклятья, а я уж раскатал губу... Главное, что я не пропустил момент, когда повторно активизировалась некая область ядра, на назначение которой пролила свет Великая Киира — эта область отвечала за дикие формы друида.
Обратив внимание на излишнее рвение подчиненного артефакта, я запретил эльфийскому самоцвету без спросу предоставлять мне воспоминания — иначе сам отвыкну работать с собственной память и в какой-нибудь "прекрасный" момент окажусь абсолютно недееспособным. Потратив значительно больше времени и умственных усилий, я сам вспомнил, как ликантроп Алхеор перетекал между формами, а полуорк Аавил менял их... Лесной Дух-олень знавал всяких друидов: и тотемных, способных преображаться лишь в один вид зверей; и знатоков фей, в ногу шагающих с арканной магией и обращающихся в экзотических животных с волшебными умениями; и властителей металла, променявших общение с живой природой на работу с каменными рудами и возможность принимать форму твердого или жидкого металла; и еще многие разновидности базового класса до и после его становления таковым при перерождении богини Магии Мистры более полутора тысяч лет назад. Понимая, что при обладании способностью к полиморфизму для меня полезно иметь некий набор мгновенных базовых форм-тел и что стоит опираться на опыт от химеролога Мельданена, я приступил к доработке ядра. Разглядел гроздь завязей диких форм, укрепил на манер заклятий. Всего пять звеньев, а из-за опрометчивых действий с гномом и человеком осталось доступно всего две. Поколебавшись, не стал очищать, решив, что все нормально, а две не реализованные возможности следует сохранить на будущее — во что бы то ни стало. Пока измененное состояние второй формы не зафиксировалось, я убрал болезненную дистрофию и сменил черты лица у гнома. Пока мои владения и я сам пластичны под действием переизбытка оставшихся внутри "астральных вод", черпанул еще материи-эфира и образов-астрала. С пятой попытки сумел правильно запихнуть родное тело куда-то вовнутрь, создав полноценное второе тело. Третья форма — человек. Облик Танкена засвечен, потому превратился в иллусканца, мысленный образ которого у меня ранее уже сформировался в голове. Методом исключения и благодаря Великой Киира мне удалось сделать из него монаха, который достиг выдающегося уровня развития и пошел по стезе ассасина. Подхватив еще туманных образов, камня и накапавшей воды, вернулся к первому, звериному облику. Я и у него усложнил внутреннюю структуру, сделав из оленя полноценного и правильного друида. Переданная Лесным Духом-оленем библиотека заклинаний оказалась бедна по сравнению с содержанием гримуара, однако, образно выражаясь, целые стеллажи оказались заполненными вариациями одного и того же кружева, оптимизированного под разные ситуации и условия. Через рога втянув еще порцию поредевшего астрального тумана, стал делать заготовки базовых заклятий. Честно говоря, так замаялся и морально устал находиться в непривычном и кажущемся чужим теле оленя, что еле хватило выдержки доделать до седьмого сакрального круга. По-хорошему следовало заняться собственными заклятьями и таковыми у формы-гнома, но я просто не смог себя заставить и отвлекся на благоустройство Доминиона, отводя усталую душу.
