— Не переживай, Минни! Насколько мне известно, от Помоны ты ушла на своих ногах.
— И направилась к тебе? — с опаской предположила МакГонагалл.
— Именно!
— А-а... что потом?
— Потом ты отчиталась о проделанной работе и восстановлении дружеских отношений с Помоной, подробно объяснила, из-за чего вообще набросилась на коллегу с голословными обвинениями, а на закуску призналась мне в любви.
Поначалу воспрявшая духом анимаг снова закрыла лицо руками и жалобно застонала. Наблюдая за ее страданиями, я поймал себя на мысли, что продолжать издевательства мне уже не очень-то и хочется. Желание повеселиться за чужой счет медленно сдавало позиции пробудившемуся в душе сочувствию к бедняжке.
— Прости, Альбус! Мне так стыдно... Я сожалею, что вчера тебе пришлось выслушивать весь тот бред, который я несла... Это все настойка Спраут! Она сделала меня абсолютно невменяемой!
— Хм, забавно... Мне в тот момент ты показалась вполне здравомыслящей особой. Ты смогла аргументированно доказать свою точку зрения и оказалась настолько убедительной, что мне ничего не оставалось, кроме как ответить на твои чувства.
— О, нет... — простонала наливающаяся краской стыда Минерва.
— О, да! — возразил я. — Во всяком случае, ты была совсем не против, когда после жарких поцелуев мы переместились в кровать. Ты была очень даже 'за', когда я освобождал твое тело от одежды, покрывая его ласками...
— Хватит, Альбус! — взмолилась профессор. — Прошу тебя!
— Терпение, Минни! Я почти закончил! Так вот, когда я во всех подробностях изучил все соблазнительные выпуклости и вогнутости твоего организма и уже был готов перейти к самому главному, сплетясь с тобой воедино во всепоглощающем танце неистовой страсти... ты взяла и уснула.
МакГонагалл подняла на меня свои глазки, очаровательно выпученные в непритворном изумлении.
— Да-да, самым наглым образом уснула, бросив своего неудовлетворенного начальника в такой ответственный момент! — подтвердил я. — Ну и кто ты после этого?
У профессора заалел даже нос.
— Я... прости... — выдавила женщина, отводя от меня взгляд.
Тяжело вздохнув, я трансфигурировал попавшийся под руку чистый листок в граненый стакан, подсунул его под клюв наблюдавшему за спектаклем фениксу и скорчил просительную рожицу. Фоукс повторил мой вздох, но все же сжалился и капнул в тару пару своих слезинок. Воспользовавшись 'агуаменти', я разбавил их водой, подошел к МакГонагал и вручил ей получившийся 'антипохмелин'. Маявшаяся сушняком Минни в мгновение ока опустошила стакан и сразу почувствовала себя лучше. Это чувство было настолько сильным, что смогло пробить брешь в монолитной стене стыда и раскаяния. И я перешел к финальному акту пьесы:
— Ладно, шутки в сторону! Минерва, если не умеешь пить — не пей. Или хотя бы знай свою норму. Ты — преподаватель Хогвартса и в любое время дня и ночи должна быть примером для подражания. Вчера тебе повезло, свидетелями непотребного поведения заслуженного мастера трансфигурации стали только мы с Фоуксом. А если бы ты попалась на глаза какому-нибудь журналисту типа Риты Скиттер? Представляешь, какими заголовками пестрил бы свежий выпуск 'Ежедневного пророка'? 'Лучшая школа Англии — рассадник алкоголизма!', 'Преподаватели Хогвартса — профессионалы или запойные пьяницы?', 'Стремительное повышение градуса образования английских волшебников'... и это я даже не старался!
Сделав паузу, чтобы подавить рвущийся на свободу зевок, я подытожил:
— В общем, чтобы это было в первый и в последний раз! Иначе мне придется принять меры.
Минерва согласно закивала:
— Подобного больше не повторится! Я обещаю!
— Вот и хорошо, а теперь... Надеюсь, ты помнишь, какой сегодня день? — профессор поглядела на меня с недоумением, поэтому пришлось пояснить: — Сегодня Гарри Поттеру исполняется одиннадцать. Приводи себя в надлежащий вид, завтракай и отправляйся в Литтл Уингинг поздравлять мальчика. Заодно от меня подарок передашь.
Я вручил МакГонагалл книгу со сказками, а заодно выдал кипу исписанных листков, коротко пояснив:
— Списки литературы, дополнительных предметов на выбор третьекурсникам и личные данные двух новых учеников из Франции. Списки нужно сегодня же разослать всем школьникам, а новеньких внести в реестр и завести личные дела. Меня до вечера не беспокоить. Вопросы?
Минерва отрицательно покачала головой, сунула под мышку бумаги и направилась к выходу. А когда профессор уже шагнула за порог, я не удержался и выпустил Парфянскую стрелу:
— Минни!
— Да? — обернулась женщина.
— Если ты когда-нибудь еще надумаешь признаваться мне в любви, не подражай знаменитым выпускникам алознаменного факультета, а делай это на трезвую голову. Договорились?
МакГонагалл нашла в себе силы кивнуть и поспешила закрыть за собой дверь, а я довольно пригладил бороду, насыпал фамильяру семечек в кормушку и отправился в спальню. Раздеваться сил не было. Я просто рухнул на кровать, как подкошенный, и моментально отключился.
Глава 20
Из уютной угольной ямы, которая с успехом заменяла мне сон, меня выдернул тихий звон колокольчика. Кто-то миновал каменную горгулью и поднимался в кабинет. Возвращаться в унылую реальность отчаянно не хотелось. Окутанное дремой сознание выдало предположение, что незваный визитер, не обнаружив директора на рабочем месте, решит зайти позже и тихо-мирно уберется восвояси. Такое развитие событий меня устраивало. Не открывая глаз, я подгреб к себе подушку, устроился на ней поудобнее и вознамерился вернуться в черноту.
Ага, щас! Пошевелившись, я умудрился разбудить свои ощущения, которые оказались весьма далекими от приятных. Они ржавым шурупом принялись ввинчиваться в мой разум, прогоняя сон, а с ним и надежды на продолжение заслуженного отдыха. Пришлось подниматься и проводить очередную инвентаризацию директорской тушки, в ходе которой я понял, что героические похождения по подземельям не лучшим образом отражаются на здоровье.
Болело все. Включая ногу, заметно распухшую в области коленного сустава, ребра в районе сердца, где располагался кармашек с философским камешком, и основательно затекшую шею (все-таки спать на животе оказалось не лучшей идеей). Во рту была натуральная Сахара, в ушах шумело, а сознание закрывала мутная поволока, как во время дичайшего похмелья. Короче, чувствовал я себя на все сто с гаком дамблдоровских лет. Кроме того накопленная за бурную ночь усталость никуда не исчезла, хотя, судя заглядывавшим в окошко солнечным лучам, полдень давно миновал.
— Ох-ох-ох! Нелегка и неказиста жизнь Великого Светлого мага, — натужно прохрипел я.
С огромным трудом встал с кровати и поплелся встречать визитера. Чувствовал я себя при этом Джоном Сильвером, поскольку ушибленная нога сгибаться категорически отказывалась и по функциональности напоминала деревяшку всем известного пирата. Открыв дверь спальни, я увидел Филча, в растерянности застывшего перед моим кабинетом.
— Добрый день, господин директор! — поприветствовал меня враз оживившийся завхоз.
— Ну, это вряд ли, — хмуро отозвался я, массируя шею. — Что там у тебя?
В ответ Филч протянул мне стопку листов:
— Вот список проблемных участков замка, который вы просили составить.
Взяв бумаги, я мельком проглядел их и понял, что недооценил энтузиазм сквиба. Десяток страниц, исписанных мелким почерком, пара схем-приложений и на закуску один полноценный чертеж. Впрочем, оно и не удивительно. Последний раз капитальный ремонт Хогвартса проводился еще до принятия Статута о Секретности, и мне оставалось только гадать, как школа до сих пор не начала разваливаться на части. Вот умели же раньше строить!
— Спасибо, Аргус, — кивнул я, складывая листки. — Я посмотрю, что можно сделать. А ты не забыл, что я говорил насчет строителей?
— Там в конце списка я указал контакты двух бригад, — охотно отозвался Филч. — Первая работает по официальным контрактам, заверяемым в Министерстве. Заказы выполняет качественно, но устанавливает большие сроки и за пустячную услугу галеоны с клиентов драть не стесняется. Вторая — шабашники. Ребята проверенные, надежные, дела ведут в обход кровопийц из налогового отдела и берут недорого, потому как все материалы закупают у магглов. Вам решать, кого из них нанимать. Но коли надумаете сэкономить, обязательно скажите парням, что это я посоветовал к ним обратиться. Иначе сразу в отказ пойдут — аврорат нынче свирепствует без всякой меры. И это... — сквиб замялся. — Господин директор, вы сегодня неважно выглядите. Часом, не заболели?
— Нет. Просто устал, — сухо ответил я, ощущая стремительно подступающую тошноту.
Однако Агрус не унимался:
— Усталость такую жуткую бледность не вызывает. Мистер Дамблдор, вы же сейчас натурально на вампира похожи! Это явно не к добру! Вам бы к Помфри заглянуть.
— Загляну. Обязательно. У тебя все? — буквально прошипел я.
— Да, — с некоторым испугом отозвался сквиб. — Я это... пойду, наверное.
— Хорошего дня!
Филч развернулся и скрылся на лестнице, а я стремглав (ну, насколько нога позволяла) кинулся в туалет, где меня вырвало.
Эх, ну просто обалденно денек начинается! Склонившись над белым другом, я вдохновенно исполнял сольную арию Рыголетто из одноименной оперы и между делом гадал, отчего мне так хреново. Магический резерв после стольких часов тесного контакта с подарком Фламеля успел заполниться энергией. Во всяком случае, простейшие чары очистки у меня получились с привычной легкостью, и сила на них выделялась без натужного пыхтения. Но, мать вашу, отчего же меня так колбасит-то? Неужели, я умудрился в Тайной комнате подхватить какую-то древнюю заразу? Нет, прав Аргус, мне срочно нужно к Поппи!
Прополоскав рот и сполоснув свою бледную осунувшуюся рожу, я прошкандыбал в кабинет, кривясь от боли при каждом шаге. Просто мне пришла в голову дельная мысль — раз уж появился повод заглянуть в Больничное крыло, не мешало бы захватить парочку бланков и наконец-то обрадовать Помфри назначением на должность преподавателя общей колдомедицины. А то все откладываю да откладываю, а ведь первое сентября не за горами!
Скучающий феникс, увидев помятого и хмурого меня, сразу накинулся с обвинениями:
'Опять экспериментировал с памятью? Ты же обещал, что без меня не будешь этим заниматься!'
— Попридержи единорогов, дружище! — возразил я, нырнув в шкаф за контрактами. — Я своего обещания не нарушил, а мое нынешнее состояние — результат банального недосыпа и переутомления... Во всяком случае, я очень на это надеюсь.
Однако Фоукс не поверил и решил обидеться. Нахохлился и демонстративно отвернулся. Прямо как жаждущая внимания девушка, ей богу! Уговаривать пернатого сменить гнев на милость мне было лень, да и здоровье не способствовало красноречию, так что вместо обычных слов я воспользовался безотказным средством — эмпатией. К несчастью, транслируя чувства по связывающему нас каналу, я совсем забыл про 'обманку', возведенную еще перед походом к василиску. Под сильным напором она приказала долго жить, и фамильяр не только убедился, что я говорю чистую правду, но и на собственной шкуре ощутил, насколько мне сейчас погано.
Обида пернатого мгновенно сменилась паникой, которая лишь усилилась, когда я отказался принимать его слезы. Нет, это была вовсе не глупая бравада, а вполне осознанное решение. Мне подумалось, что за эти несколько дней я, сам того не осознавая, мог крепко 'подсесть' на это сказочное лекарство от всех болезней, и мое незавидное самочувствие — обычная наркоманская 'ломка'. Организм требует очередную дозу чудо-эликсира, не считаясь с моим мнением, и потакание его капризам лишь усугубит плачевную ситуацию. Однако фениксу данный аргумент показался неубедительным, и птах решил взять дело в свои лапы. Услыхав, что я намерен посетить школьного колдомедика, Фоукс вспорхнул со своего насеста, подлетел ко мне и вцепился когтями в воротник костюма.
Канон не врал, огненные долгожители действительно обладали особой магией, позволяющей им поднимать большие грузы. По моему телу стремительно пробежала волна странного тепла, сделавшая его практически невесомым. Я почувствовал, как ноги отрываются от пола, а в следующую секунду нас с фамильяром охватило яркое пламя. Краткий миг дезориентации, приглушенный звук разбивающегося стекла — и вот покалеченная конечность, коснувшись твердой поверхности, в очередной раз наградила меня острой болью. Вернулась привычная гравитация, золотисто-рыжие язычки огня растворились в воздухе, не оставив после себя ни дыма, ни жара, ни даже запаха гари, и моим глазам открылась знакомая обстановка рабочего кабинета Помфри.
Выпустив из лап мою одежду, феникс аккуратно приземлился на спинку пустующего стула рядом с недовольно нахмурившей брови хозяйкой Больничного крыла.
— Надеюсь, господин директор, у вас есть весомые причины для столь эффектного появления, — мрачно произнесла женщина, разглядывая маслянистую лужицу у своих ног, усыпанную осколками стекла.
Ну да, согласен. Когда рядом с тобой из пустоты возникает огненный смерч, тут не то, что колбу с лекарством упустить — заикой стать недолго!
— Я здесь ни при чем! Это инициатива Фоукса, — сразу перекинул я стрелки на фамильяра. — Лично я хотел, как обычно, воспользоваться помощью Ниппи.
Сбоку раздался хлопок, заставивший меня вздрогнуть и в который раз скривиться от пронзившей тело боли.
— Господин директор звал Ниппи? — уточнил некстати появившийся домовик.
— Нет. Но все равно спасибо, что так быстро откликнулся, — ответил я и щедро одарил ушастика силой.
А пока я повышал очки репутации в глазах слуги, Поппи, наконец, удосужилась поглядеть на своего посетителя, тихо охнула, схватила валявшуюся на столе палочку и кинулась проводить диагностику, напрочь позабыв о разбитой склянке. Опасаясь сбить концентрацию колдомедика, я уже не стал озвучивать свои жалобы, а просто стоял, терпеливо дожидаясь, пока сканирующие чары завершат работу. Спустя полминуты Помфри озвучила неутешительный диагноз:
— Ярко выраженные симптомы недавнего магического истощения, нарушение баланса энергетической оболочки, трещина в правом надколеннике, повреждение мениска, мелкие разрывы хрящевой ткани сустава... Господин директор, вы что, с кем-то на дуэли подрались?
— Нет. Всего лишь один ритуал провел, — ответил я. — Энергозатратный.
Продолжая водить палочкой в районе моей распухшей коленки, колдомедик язвительно протянула:
— Дайте угадаю, сразу после окончания сего действа, испытывая малоприятные ощущения магического голодания, вы постеснялись обратиться ко мне, а вместо этого совершили ошибку, свойственную многим самонадеянным новичкам, — наполнили тело силой из первого попавшегося источника. Так?
— Ну-у... почти, — признался я, не понимая причины резкой перемены настроения старушки.
— А в роли источника наверняка выступил философский камень, наполненный природной энергией, огромную порцию которой моя Латти только сегодня смогла окончательно переварить?
— Верно.
— При всем уважении, господин директор, вы — редкостный кретин! — безапелляционно заявила Помфри. — И как вы только экзамены по чарам за седьмой курс сдали?
