И с храмовником нам очень повезло. Шкура демона гордыни малоуязвима и для магии, и для стали. А вот способности храмовников подавляют эту защиту. В самом начале огромная туша Ульдреда направилась прямо к Беатрисе, так Каллен под моим чутким руководством ранил монстра в живот, а потом рассёк сухожилие под коленом. Пришлось демону поворачиваться и блокировать меч храмовника своими когтями. Конечно, весовые категории у противников неравны, при невезении Каллена просто затоптать могут. Но он пока справляется, благо, броня у него крепкая, а многочисленные синяки и ушибы я лечу довольно быстро.
Пятый участник битвы — Авексис — держалась за спиной демона. Ну как держалась... Постоянно, непрерывно перемещалась с места на место, ни на мгновение не оставаясь в неподвижности. Не зря — в неё то и дело летят сосульки, огненные шары, магические стрелы. Да-да, это при том, что демон стоит к ней спиной! Видимо, магия эльфийки ему совсем не нравится. Сколько ещё Авексис сможет уклоняться?
Демон сражается в одиночку. Конечно, сперва его окружала группка одержимых. Но пока я разговаривал с "Ульдредом", делая вид, что просто-таки мечтаю об истинном могуществе, Авексис подготавливала свой удар. Буря века не причинила вовремя перекинувшемуся демону особых хлопот, а вот приспешников вымела подчистую.
Что касается остальных участников битвы... не знаю, можно ли назвать пленённых магов "участниками". Чародеи сидели на коленях по периметру огромного зала, связанные по рукам и ногам сияющими фиолетовыми жгутами. Перед началом схватки Ирвинг прохрипел что-то одобрительное, демонстрируя, что жив и по большей части здоров. Ну а больше он ничего и не мог сделать.
Странно. Чем дольше продолжается бой, тем сильнее меня терзает чувство какой-то... неправильности. Ну да, мана постепенно подходит к концу, все уже выпили как минимум по одному зелью. Команды, отдаваемые Каллену, отражаются в висках иголками боли. Авексис вообще в любой момент может серьёзно пострадать, а то и погибнуть. Но вообще-то, учитывая, что мы сражаемся с демоном гордыни, всё происходит слишком легко!
Может быть, это наша команда такая слаженная? Четыре разносторонних и неслабых мага, храмовник, литания Адраллы... немало преимуществ. Хотелось бы верить, вот только не верится. В конце концов, это же демон гордыни! У него наверняка есть козыри, так чего же он ждёт? Даже демон желания в Тени преподнёс немало сюрпризов!
А физическое состояние противника ухудшается. По крайней мере, видимое физическое состояние. Каллен сильно изрезал его ноги, поворачивается Гордыня с трудом, уклоняться стало легче. Спина и бока изъедена заклинаниями Авексис, и новые приникают всё глубже и глубже. И поток заклинаний стал реже, или это мы приноровились?
Нет, ну это не может быть всё! Демон наверняка что-то замышляет!
Когда вокруг Гордыни возник мерцающий сферический щит, с лёгкостью отшвырнувший Каллена, я воспринял это даже с каким-то облегчением.
— Презренные личинки! — гремящий голос демона заполняет весь зал. Быстро обновляю щит, выпиваю ещё одно зелье. Ой, что сейчас будет... Надо быть готовым ко всему. — Раз вы в своём невежестве так настойчиво отвергаете мой дар, значит, истинное могущество не предназначено для вас! Пресмыкайтесь и дальше в своих гнилых и ничтожных телах, черви!
На коже демона загораются неяркие опаловые огоньки. Они быстро распространяются, охватывает всё его тело, вот монстр засветился пугающим перламутровым светом, начал мигать и...
И исчез.
Только через полминуты до нас наконец-то дошло: всё. Бой окончен. Вообще всё окончено. Демон отступил в Тень. Завеса стремительно утолщается, возвращаясь к своему привычному состоянию. Мы выиграли и победили. Демон гордыни счёл наше сопротивление слишком оскорбительным и оставил жалких букашек в покое. И жалкие букашки против этого совершенно не возражают!
Парализую храмовника руной и снимаю ритуал, а то голова начинает ощутимо побаливать. Со вздохом сажусь прямо на пол, не обращая ни малейшего внимания на его состояние. Такое ощущение, что разгружал телегу с камнями и не замечал этого, а как только закончил, так усталость разом и навалилась. Кстати, Ниалл следует моему примеру, а вот Беатриса подходит к Ирвингу и помогает ему снимать оковы. Вот двужильная, и не скажешь, что сегодня успела умереть и ожить!
Наступило какое-то уникальное ощущение, когда все старые проблемы успешно решены, а новые вполне могут подождать хотя бы пару минут. Хорошо...
С лестницы доносятся шаги. Одержимые? Вроде бы все они должны были убраться в Тень, да и звук совсем иной. Храмовники? Опять же, не похоже. Оп-па! Та демоница пророком была, что ли?
На пятый этаж поднимается та самая Элайна, которую я видел у башни Ишала и в иллюзии желания. Ну, от своей иллюзорной копии она отличается, но в мелочах. С ней поднимаются щитоносец, который тоже был под Остагаром, мабари и темнокожий громила с двуручным мечом. Кунари, что?
Серый Страж с интересом оглядывается, а потом задумчиво тянет:
— А мы вас спасать пришли...
— Спасибо, — сарказм в моём голосе можно зачерпывать ложкой, — сами справились.
Элайна Кусланд
Странное чувство. Ну как так вышло, что хоть где-то проблемы удалось решить без моего непосредственного участия? Интересно, Адхон своих эльфов легко призвал, или ему тоже пришлось защищать их от каких-нибудь везделазов?
Вчерашний разговор с Ирвингом выдался очень коротким. Первый Чародей дал принципиальное согласие отправить магов на войну с Мором, ну а до подробностей дело после дойдёт. Я весь день на ногах, Ирвинг весь день сопротивлялся одержимости, герои-маги вообще на пол валились.
Ночь мы решили провести в таверне на берегу. Во-первых, гостевые комнаты после художеств Ульдреда подходил только для самых непритязательных гостей. Мы, конечно, непритязательные, нашли бы, где переночевать, но тут вступает в дело во-вторых. По общему мнению, спасти эрла Эамона могло лишь чудо, и нам приходилось это чудо обеспечивать. Поведать о местонахождении легендарной (и, вероятно, несуществующей) урны с прахом Андрасте мог разве что легендарный (и абсолютно точно существующий) брат Дженетиви. Увы, он тоже куда-то пропал. Сэр Генрик рассказал, что знаменитый учёный направился к пристани на озере Каленхад. По крайней мере, так утверждал Вейлон, ассистент церковного историка. Сэру Генрику казалось, что он чего-то не договаривает.
И не зря казалось. Несмотря на поздний час, хозяин "Избалованной принцессы" был само радушие... пока речь не зашла о брате Дженетиви. Заикающийся трактирщик начал врать настолько неуклюже, что только диву оставалось даваться, а потом признался, что страшные и опасные разбойники грозят убить всю его семью.
Ну, может быть, для кого-то они и страшные, и опасные... но я даже толком не размялась. К сожалению, живым взять никого не удалось. Осознав разницу в умении, разбойники фактически сами насадились на наши клинки. Ну прямо фанатики какие-то! Нет, точно возьму в отряд Родерика, паралич — великая сила.
Благодарность хозяина, вкусный ужин и мягкая постель оказались слабым утешением за неудачу в поисках. Надо будет посетить этого Вейлона как можно скорее, ну и порасспрашивать его с пристрастием.
Утренние переговоры с Ирвингом тоже проходят волне гладко. Узнав о ситуации с Коннором, Первый чародей обещал завтра же отправить в Редклиф группу магов с запасами лириума. Сегодня, увы, не получалось никак, по вполне понятным причинам. Грегор инициативу Ирвинга всецело одобрил и выделил в сопровождение магов отряд своих людей.
— Рыцарь-командор! — к пожилому дядечке подошёл молодой светловолосый храмовник. Парню во вчерашних событиях крепко досталось. Нет, никаких видимых повреждений, но лицо осунувшееся, и круги под глазами огромные. — Разрешите присоединиться к отряду, следующему в Редклиф!
— Зачем, Каллен? — мягко спросил Грегор. — Во вчерашних событиях ты вёл себя как герой Твой отдых вполне заслужен.
— Я... не могу. Не могу оставаться в башне, где каждый камень напоминает мне о... Мне нужно отвлечься. Если вы, конечно, позволите.
— Да позволю, позволю, куда я денусь, — рыцарь-командор разрешающе махнул рукой, — иди, отдыхай пока.
Решив вопрос с Коннором, перехожу к следующей животрепещущей теме.
— Первый Чародей, во вчерашней битве несколько магов проявили выдающиеся способности. Задача моего отряда трудна и опасна, и поддержка волшебников необходима нам как воздух. Я хотела бы, чтобы они временно присоединились ко мне, если они выразят такое желание. Сразу оговорюсь, что речь не идёт о Посвящении в Стражи — я не знаю, как проводить этот ритуал.
— Кого вы имеете в виду? — Ирвинг поджимает губы. Кажется, эта тема ему не слишком нравится.
— В первую очередь Родерика Амелла.
— Это плохой выбор, — собеседник медленно мотает головой, — очень, очень плохой. Амелл всегда был непокорным и своевольным молодым человеком, а вчера выяснилось, что он маг крови и малефикар. Я не могу отпустить явного преступника вместе с вами.
Это... неожиданно.
— Первый Чародей, — добавить в голос немного яда, — позвольте мне судить о моральном облике моих людей. Серых Стражей волнует в первую очередь эффективность борьбы против порождений тьмы. Если для спасения деревни маг должен немного поцарапать собственные запястья... не вижу никаких причин не делать этого. Бойцы ближнего боя зачастую теряют в битве гор-раздо больше крови.
— Вы не видите. Мы видим, — так, облик доброго дедушки тоже отложен в сторону. — Родерик с вами не поедет, и это моё последнее слово.
Вот как? Обостряем.
— Первый Чародей Ирвинг, — а теперь побольше притворной сладости, — над всеми нами нависла общая беда. Мор. Его следует победить быстро и решительно, что я и намерена сделать. Самоуверенно? Ещё никогда не удавалось справиться с Мором малой кровью? Возможно. Но от своих намерений я не отступлюсь. И после победы суверен Ферелдена будет благодарен своим спасителям... и тем, кто пришёл к ним на помощь. До этого момента наше сотрудничество развивалось чрезвычайно плодотворно, и не хотелось бы омрачать его мелкими инцидентами. Для вас один проштрафившийся маг — мелочь, их вчера полкруга по башне бегало. Для меня поддержка магов — вопрос выживания.
— Серый Страж Элайна Кусланд, — чем-то эта ситуация Ирвингу очень не нравится, и дело даже не в моей настойчивости. И тем не менее, он не отступает, — мне действительно очень не хочется омрачать наше плодотворное сотрудничество, тем более когда помощь Круга настолько необходима для борьбы с Мором. Поэтому лучше оставить этот вопрос в покое.
Это, это... после вчерашнего магам нужен успех, нужна хорошая репутация, а Первый Чародей угрожает тем, что останется в стороне? Ведь тогда я обращусь к Грегору, и давление на магов усилится ещё больше! Заходим с козырей.
— В таком случае у меня нет иного выхода, кроме как использовать Право Призыва и рекрутировать Родерика Амелла в ряды Серых Стражей.
— Вы не являетесь Стражем-Командором, — Ирвинг опускает глаза. В его голосе, до сей поры достаточно твёрдом, чувствуется дрожь. Кажется, почти дожала.
— Как старшая из уцелевших Серых Стражей, до прибытия подкреплений я исполняю обязанности Стража-Командора Ферелдена и использую Право Призыва в отношении Родерика Амелла!
Вперёд выступает Грегор.
— Этой ночью над магом крови и малефикаром Родериком Амеллом провели ритуал Усмирения.
Родерик Амелл
Лириум тихонько поёт, пока я зачаровываю посох. Эту музыку едва получается разобрать, но она всё равно приятна. Мне нравится её слушать, и работа тоже нравится. Хорошо.
Замечаю, что ко мне опять подходит Сурани. Она маг, а я должен слушаться магов. Это правильно и разумно.
— Вы что-то хотели, Беатриса? — замечаю, что с её лицом что-то не то. Какая-то странная гримаса. Не помню, с чем она может быть связана.
— Как ты, Родерик?
— Со мной всё хорошо, — отвечаю на этот по странному неопределённый вопрос и продолжаю наносить руну на посох.
— Ты же не хотел становиться Усмирённым! — Беатриса говорит громче. Зачем? Я и так её прекрасно слышу.
— Да. Я помню, что не хотел. Правда, не помню, почему.
— Род! — Беатриса хватает меня за рукав. Вырываться неправильно, поэтому просто делаю ей замечание:
— Пожалуйста, не мешайте моей работе, Беатриса.
— Род, неужели в тебе ничего не осталось? Ты же помнишь наш разговор в лаборатории, перед тем, как ты, ты! Ты сказал, что любишь меня!
— Пожалуйста, успокойтесь, — почему её поведение настолько нерационально? — Я прекрасно помню свои слова. Правда, забыл, почему я их сказал. Вы хотели что-то ещё, Беатриса?
Сурани обнимает меня, кладёт голову на грудь и начинает плакать. Зачем? Это бесполезное занятие и пустая трата времени. Стою спокойно, не пытаясь вырваться.
— Родерик... Я же ничего не знала... Тем вечером ничто не предвещало, я пошла спать, и только утром всё выяснилось. Это из-за подчинения Каллена, если бы не тот ритуал, Грегор не торопил бы Ирвинга. Это я виновата, я! Я должна была запретить ритуал, или хотя бы не отходить от тебя той ночью. Очевидно же было, что без наказания тебя не оставят, просто не думала, что это произойдёт так скоро и так жестоко! Знаешь, — Беатриса поднимает голову и смотрит мне в глаза. Слегка киваю. Это вежливо, — когда я поняла, что всё уже случилось и ничего уже не исправишь, то... от отчаяния попросила усмирить и меня. Если уж ты превратился в ходячую куклу, то пусть и я стану такой же.
— Это разумное решение.
— Да? Раньше ты говорил иначе, отговаривал меня.
— Я помню. Помню и аргументы, которые приводил. Но не помню, почему они казались мне вескими.
Беатриса отстраняется. Она передумала мне мешать?
— Ритуал не подействовал. Ритуал не подействовал! Ты же помнишь, в чём дело? Именно из-за этого я и не могу стать усмирённой!
— Это нехорошо, — кроме очевидного ответа, ничего другого в голову не приходит. Я вообще не понимаю смысл этого разговора. — Так вы что-то хотели, Беатриса?
Сурани отходит ещё на полшага, а потом отвешивает мне пощёчину. Зачем?
— Неужели... ты... совсем... мёртв! — избиение прекращается. — Ну не стой столбом, сделай же что-нибудь, Родерик!
— Если я нарушил какие-то правила, прошу, расскажите мне об этом, — но какие? Чем я заслужил такое насилие? — В противном случае прошу прекратить физические воздействия и не мешать моей работе.
И всё-таки, что у Беатрисы с лицом? Зачем она корчит такую гримасу?
— Родерик! Клянусь, я спасу тебя! Я переверну Тень и Тедас, я раздеру этот <цензура> ритуал Усмирения на части, но я спасу тебя!!!
Элайна Кусланд
Конечно, я не поверила. Конечно, я потребовала встречи. Конечно, я её добилась. Увы, масштабы совершённой глупости оказались не преувеличенными.
Идиоты.
Это я в том числе и о магах с храмовниками. Но в первую очередь — о себе самой.
Идиотка! Ну вот что мне стоило сразу же, не уходя из зала Истязаний, поговорить с Ирвингом о Родерике? Или хотя бы упомянуть о нём в последующем разговоре? Так нет же, отправилась искать брата Дженетиви. Зла не хватает! А ведь Родерик перед Усмирением настаивал, что его возьмут к себе Серые Стражи. Не поверили. И не проверили, меня в башне не было.
