Придя на поляну, где сидела Вера с Виром и лежал на земле большой черный волк, Веда, проявляясь для всех, заявила.
— Так. Все в сборе. Дядько Микайло мы тут.
Она не смотрела ни на кого, а действовала в соответствии с договоренностью с лешим. Но так как Веда всё ещё держала его за руку, то он тоже слева от себя услышал и повернулся на голос.
— Вижу. Вижу. Порадовали, порадовали.
Перед ними на нижней ветке хвойного дерева сидел коренастый косматый мужичок в странных одеждах и меховой шапке. В зарослях на голове Эл смог рассмотреть только нос картошкой и большие серо-зеленые глаза с вертикальным зрачком.
— Мы в расчете. Вон тропинку видишь? Идите по ней. Через пару минут выйдете к речке. А там и до болот не далеко.
— Да, но мы же ... — попыталась возразить Веда, так как про болота речь не шла. Да и про должок он сказал, что уплачен.
— Иди, иди. Не задерживай. Сказал на болота, значит, на болота. Всё равно туда идете. Так что не за чем вам крюк делать.
— А ...
— Проводил обоих до Ситона, как и обещал. Там их встретили. Так что не переживай. Маре привет передай.
И исчез.
— Передам, — немного ошалело пообещала она, и тише вдогонку добавила, — И спасибо за всё, — а потом повернулась к остальным.
— Как прошли переговоры? — весело спросила Вера.
— А вы не слушали? — удивилась Веда.
— Нет. Вы с Элом походу одни с лешим общались. Он нам не показался.
Веда также удивленно посмотрела на Эла. Он пожал плечами.
— Нам дали указания идти на болота. Не вижу причин оказываться от такого подарка. Так что вперед.
И освободив свою руку из рук девушки двинулся по тропинке, которую им показал дядько Микайло.
§ 2.8. "В гостях у ... "
Веда
Болота встретили их прохладой. Поздняя осень тут на самом деле была поздней. Сырость и промозглость не давали расслабиться и идти спокойно. На деревьях еще сохранилась листва, но было видно, что в некоторых местах темно-зеленые и желтые-фиолетовые листики держатся на кустах и деревьях на честном слове. Веда даже подошла и дотронулась до парочки из них. И в подтверждении ее догадок, эти листья осыпались.
О лошадях никто в этой спешке даже и не вспомнил. А когда заговорили о промахе, пришли к выводу, что их можно будет приобрести и в Денграде. Поэтому сейчас они шли пешком. Сумрак постепенно окутывал идущих. А настроение упало еще ниже. Ни разговаривать, ни веселиться не хотелось. Они, как будто, шли уже несколько часов. Разговоры смолкли. Все углубились в себя.
Веда никак не могла прийти в себя после случившегося перед полеском. Она испугалась своей реакции на простой поцелуй и сейчас, как страус, пыталась спрятать голову в песок. Но 'бестолковка' прятаться не хотела, заставляя раз за разом вспоминать и переживать ту волну эмоций, чувств, которые, как цунами, накрыли ее с головой в объятиях Эла. Казалось, губы всё ещё горят от поцелуя, а тело помнят руки мужчины. Мужчины, который почему-то стал ей не безразличным. Веда периодически бросала украдкой взгляды на идущего впереди Эла и постоянно напоминала себе, что это не по настоящему. Это плата за проход. Что ей всё равно. Что ему всё равно. И он это по-дружески.
'Тогда почему так бьется сердце? Почему себя так повел Эл? Почему всё-таки тебе не всё равно, как ты старается себя убедить?', — спрашивал её внутренний голос. Вопросы, вопросы, вопросы. А ответить она не могла. 'Или всё-таки не хочешь? А если не хочешь, значит...', — не унимался голос в голове.
Она в очередной раз подняла глаза и наткнулась на взгляд синих глаз, брошенный на нее обернувшимся мужчиной. В нем она не смогла прочитать ничего и ей стало отчего-то грустно. Эл отвернулся, а Веда опять погрузилась в себя. Всплыл уже поднадоевший вопрос, заставляющий ощущать себя Николай Гавриловичем.
Сейчас решать что-либо бесполезно, пришла она к выводу. Им надо наконец закончить этот поход и вернуть дочурку соскучившемуся уже королю-папочке. А ей еще решить вопрос с возвращением. И всё, как обычно, разом и одновременно.
'Честно. Хочу ли я вернуться?', — принялась рассуждать Веда, решив ответить сама себе хотя бы на это вопрос, раз пока ничего интересного или опасного в ближайшее время на пути не предвиделось. 'Хочу! А зачем? Что меня там ждет?', — подумав она, с удивлением для себя не смогла придумать хоть какой-то мало-мальски важной причины, чтобы не оставаться здесь. 'Мама... папа... муж...'. Да, по ним она скучала. Больше она скучала по маме. Папа как-то стороной прошел по её жизни, хоть и присутствовал в ней. А муж...? Краски чувств как-то потускнели. И на фоне испытываемого сейчас вообще поблекли и выгорели. 'Это предательство!?', — спрашивала она себя и тут же парировала, 'Нет. Это действительность'. Ещё раз горестно вздохнув и бросив украдкой взгляд на Эла, который больше не поворачивался к ней, она приняла решение вернутся. Но вернуться для того, чтобы честно поговорить с мужем, мамой. А потом... Что будет потом она не загадывала. Приняв наконец для себя решение и почувствовав, что как-будто и дышать стало легче, она огляделась.
'Дааа... Картина маслом. Только этих самых с косами вдоль дороги не хватает. Хотя, пфу-пфу. А то накличу'.
Посмотрев на часы мобильника, Веда убедилась в обманчивости своих ощущений. Прошло двадцать две минуты, как они повернули от речки, согласно указаниям лешего и пошли по болоту.
— Куда мы идем? — подала голос Вера.
— Куда идем мы с пяточком? Большой, большой секрет. На остан... хотя нет, не туда и не за тем, — тихо продекламировала она.
— Куда? — переспросила услышавшая её принцесса.
— Нас никому не сбить с пути, нам пофигу куда идти, — выдала Веда и остановилась, — Привал.
— Тут? — удивился Вир.
— Да.
— Но...
— Привал. Или понесешь меня сам.
— Да. Я тоже устала за столько часов ходьбы, — пожаловалась Вера, подтверждая, что ни она одна неправильно воспринимает время в этом месте.
— Ладно, — сдался Вир.
— Кто главный по тарелочкам? — сразу же ожила Вера.
— Лео — вода, Вир и я пойдем за хворостом. Хотя вряд ли тут что сухое можно найти. Вы сидите тут и никуда. Понятно? — раскомандовался Эл.
— Ja-ja, naturlich 30, — развеселилась Верунчик, — Понятно. Не нуди. Мы и сами не пойдем. Так что идите, собирайте и ищите спокойно. Мы тут пока отдохнем.
Мужчины ушли, а Вера тут же набросилась на Веде с расспросами.
— Вер, давай потом. И так тошно, — попыталась отвертеться девушка.
— Вы поругались? — почему-то сделала свой вывод принцесса.
— Почему ты так думаешь?
— Ну, за всё время пока идете друг другу и слова не сказали.
— Пока мы идем только ты и болтаешь, — попыталась урезонить Веру она.
— Ну, вы друг на друга не смотрите.
— Я вообще ни на кого не смотрю. Тут такие буреломы, — немного кривя душой и отводя взгляд, ответила Веда принцессе. Ну не рассказывать ей, что всё-таки она на него смотрела.
— Ага. Только по сторонам. Ну, тогда вы... — что-то еще выдумывая, задумалась её подруга.
— Не выдумывай. Мне всё равно лень отвечать. Так что дай пока никого нет — отдохнем, — и Веда уселась прямо на невысокую кочку.
'Кочка' крякнула, пискнуло, дзынкнула и стала проседать под девушкой. Веда не успела вскочить, так как ноги устали и они вместе с кочкой провалились вниз.
— Да что это такое? Ни кого не трогаю. Иду... то есть, сижу... то есть, хотела посидеть... присесть... отдохнуть, короче, а тут... Что вообще происходит?, — сокрушалась она пытаясь всё-таки вылезти из сложившейся внутрь кочки, которая как в тесках усердно держала её, не выпуская.
— Да вот, в гости хотела пригласить тоннаю Долины Каритайра. А у нее охранники кругом, — услышала невысокий, приятный женский голос Веда, прекращая трепыхаться и поднимая голову на голос.
Перед ней стояла статная, темноволосая, если так уместно назвать темно, почти черно, зеленые волосы женщины. Изумрудная кожа казалась загаром, а пронзительные малахитовые глаза смотрели строго и выжидательно. На ней было обычное длинное, с простым круглым вырезом платье апельсинового цвета, с рукавами три четверти и с желтой вставкой на месте пояса. На груди у нее висел кулон-кристалл, показавшейся Веде смутно знакомым.
— Здрасти и вам, Мара Иванов... эм... нет, Шейла... извините, как вас по батюшки?
Хозяйка данного места немного опешила от такого обращения. Сузив глаза, она рассматривала гостью с интересом и настороженностью.
— Будьте добры, выпустите меня, пожалуйста. А то так с вами разговаривать не удобно.
— А ты хочешь со мной разговаривать? — удивилась она.
— Ну, а зачем я по вашему сюда притопала? От нечего делать? — Веду всё ж таки отпустили и она кряхтя, вставая с земли поясняла, — Поверьте, своих дел вагон и маленькая тележка. Так что, давайте я вам сейчас всё быстренько отдам и aufiderzeyn mein kleiner 31. А вы тут живите, не тужите.
Говоря это она успела встать, отряхнутся и оглядеться. Увиденное не порадовало. Они находились под землей, в какой-то странной комнате. Стены, пол, потолок всё было сделано из темно-коричневой и зеленью глины. Но, что странно, при отсутствии каких-либо осветительных приборов, в ней было светло. Из мебели Ведой был обнаружен стол, пару стульев и зеркало в пол стены, в большой позолоченной раме. 'Аристократы, блин', — потирая ушибленный при падении локоть проворчала девушка.
— Итак, будем знакомиться? Или так, обменялись, вопросы порешали и разбежались?
— Ты кто такая? — находясь слегка в прострации, удивленно спросила Мара.
— Я? Веда. Человек. Вы? Мара-Шейла. Бывший Дух Долины Каритайра, если я ничего не путаю.
— Откуда...?
— Феофан с Шером рассказали, — подходя и садясь без приглашения на стул, ответила ей она. Веда посчитала, что в ногах правды нет, а разговор возможно будет долгим.
— С кем?
— А, вы же не знаете. Это для меня он Шер, а для вас Шетайкар.
— Для тебя? — потеряно повторила за девушкой Дух, — Так значит, ты не с Тайлерином?
— С кем?... А, вы про Лео? Нет. Я ни с тем и ни с другим. А что?
— Как ни с тем и ни с другим? — опять озадачилась Мара.
— Слушайте, вы мне скажите за кого больше переживаешь? Ну, что он не с вами. За Шера, то есть Шетайкара? Или всё-таки за Лео, которого раньше Тайлерином звали?
Мара подвисла на несколько минут, не понимая, что от неё хотят. А Веда тем временем, мысленно позвала.
'Лееео! Ты меня слышишь?'.
'Слышу, слышу. Ты куда пропала-то? Давай, возвращайся. А то я тебя не чувствую. У Верунчика паника. Она утверждает, что ты провалилась под землю. Вира с Элом еще нет. Так что успеешь вернуться до их прихода, твоё счастье. Гроза минует. Нет. Извини, я сделал всё что мог', — в голосе оборотня слышались веселые нотки.
'Лео, я тут в принудительных гостях и пока не знаю...'
'Где ты?', — перебил её уже серьезным тоном друг.
'У Мары', — вздохнув, призналась она.
'Где у Мары?', — допытывался парень.
'Да откуда я знаю. Присела, провалилась, очнулась, гипс. Пфу. Очнулась, а уже здесь'.
'Здесь, это где?'.
'Да не знаю я. Под землей. Точнее сказать не могу'.
— Вы наговорились? — услышала она хмурый голос своей 'гостеприимной' хозяйки.
'Прости Лео, хозяйка этого радушного дома очнулась и вызывает на связь. Потом поговорим'.
'Подожди. Как очнул...', — дальше Веда уже не слушала, закрываясь, переключив всё своё внимание на Мару.
— Да. Сообщила, чтобы не волновались. Меня радушно встретили, сейчас чаем угостят. Посидим, потрындим о том о сём. О жизни, о мужчинах, о нашем о женском. О... тракторах. А потом и домой проводят.
— А ты нахалка, — немного, как показалось Веде, даже с уважением, усмехнулась Мара.
— Что есть, то есть. Так как? Будем дружить семьями или нет?
— Семьями? — опять озадачилась Дух.
— Это присказка такая. Вот, — Веда вытащила из сумки и протянула ей пакет, — Это от Феофана. Он просил передать вам и обещал, что в благодарность вы откроете нам короткую дорогу до... куда нам надо. Нам надо до столицы, — немного слукавила она. Но ей уже надоело трястись в дороге и хотелось побыстрее добраться до дворца. А там уже и строить планы по продвижению до Марейнового подворья.
Мара не торопясь подошла и также не спешно взяла пакет, открывая его. Заглянув внутрь, она убрала его в карман своего платья и присела на соседний стул.
— Значит, ты — Веда.
— Да, — подтвердила очевидное девушка.
— И ты пришла сюда, потому что тебя попросил Феофан? И ни для чего более?
— Сначала так и было, — и видя опять настороженный взгляд продолжила пояснять, — Понимаете, я спала. Вернее я думала, что спала, Так вот. Я думала, что спала и мне снится Шер. А он мне не сказал, что он мне не снится. И Феофан не сказал. Вообще никто не сказал. А я то думала, что сплю. Ну и разболтала всё им. А они меня захотели тоннаей сделать. Но у них ничего не получилось, — по мере повествования Веды глаза Мары увеличивались, становясь чуть ли не в двое больше, — Ну и меня попросили принести вам гостинец. Вернее они попросили до того как я выпила из Источника. Но так как я дала слово, хоть и думала, что я сплю и всё не взаправду, то всё равно решила его сдержать и отнести то, что меня попросили... Сумбурно, да?
Мара кивнула. А потом улыбнулась. Просто. Ясно. Открыто. Дружелюбно. Веда улыбнулась в ответ.
— Я правда не преследую ни каких целей, кроме тех, что меня попросили вам кое-что передать. И я...
— Давай на ты, — предложила зеленокожая хозяйка 'подземного царства'.
— Давай. Только ты не серчай, если что не так. Не местная я. Не знаю ваших правил.
— Хорошо. Чай будешь, не местная? — с улыбкой подаренных на красиво очерченных губах, спросила Мара.
— Отож! Я же обещала своим, что мы чай пить будем.
— Любишь их? — с какой-то грустью, вдруг спросила Мара, расставив на стол непонятно откуда взявшиеся чашки, ложечки, чайник, молочницу, заварник и сахарницу.
— Люблю. Они же мои друзья, — честно призналась она.
— И не жалеешь?
— О чем?
— Ну, Шер он...
— Шер мне как брат. Да и Лео тоже. Я всегда хотела старшего брата. Но не судьба.
— Почему? — так по-детски удивилась Дух.
— Так я же в любом случае буду старше, даже если у моей мамы родится еще один ребенок, — весело ответила ей девушка. Мара поняв свою оплошность засмеялась вместе с Ведой.
— А Шер...
— Он просил тебе передать, что... он нашел своё Солнце, — и видя как улыбка покидает лицо женщины, быстро закончила, — Но он всё помнит...— и не зная уместно или нет, вспомнив слова Феофана, всё ж решаясь, продолжила, — Кто в сердце злобу не таит, кто делится теплом души и светом, тому легко в Единства дверь открыть и Мир дарить для Жизни этой.
Мара вздохнула, как-то потеряно кривя рот в ухмылке, опуская поднятую чашку на свои колени и отводя взгляд. Веда не знала, что еще можно сказать. Что вообще говорить в таких случаях. Поэтому просто протянула руку и накрыв ею руку Мары, слегка сжала, выражая поддержку. Ей грустно улыбнулись и поставив все-таки чашку на стол, стали говорить. Веда не возражала, понимая, что Мара долго держала это в себе, не имея возможности ни с кем поговорить. И ей это нужно.
