— Это еще не все, — напомнила ему. — Еще мантия и карта.
— Это тебе не понадобится, — твердо заверил Крауч.
— Нет, понадобится.
— Чтобы что? — прищурился он. — Опять Хогвартс покинуть тайно? Тебе такие вещи ни к чему, а если обнаружу еще раз, еще раз заберу.
— Ты не понял, — настойчиво повторила и тут же придумала, что ответить, внимательно посмотрев ему в глаза. — Мантия должна быть у меня. Так же, как и камень.
Крауч померялся со мной взглядом, но правильно понял, что больше обьяснений не последует.
— Хорошо, — сказал он спокойно. — Но карта останется у меня и я буду смотреть за тем, находишься ли ты в школе.
Ах ты ж!..
Карта показывала человека под мантией, но не показывала, когда находишься в некоторых не публичных местах, как Выручай-комната и Тайная комната. То есть если я соберусь с друзьями потренироваться в Выручай-комнате, Барти может тут же поднять тревогу?
— Карта мне тоже нужна, — настояла я на своем. — Ты не можешь просто так забирать мои вещи.
— Твои вещи? — как-то картинно поднял брови Крауч. — Что-то я не уверен, что мантия связана с Лордом так же, как камень. Мне уточнить у него?
Я поджала губы, не придумав, что тут ответить. Дары смерти, как оказалось, Волдеморту ни к чему, но узнав, что это часть моего испытания, точно отберет. Наверное, даже не зная, что это часть Даров Смерти тоже отберет. И Морриган с очень малой вероятностью опять появится.
— То-то же. Значит, мантия останется у меня, — заключил Крауч, пока я думала чем возразить.
— Ты не можешь...! — воскликнула я, приподнявшись в кресле.
Барти быстро достал палочку из-за чего что-то надавило мне на плечи, заставив сесть обратно.
— Могу, — сказал он. — Могу и сделаю. Ты должна дослушать, прежде чем вскакивать. Мантию верну, если буду уверен, что ты не применишь ее для того, чтобы тайно покинуть школу. Другими словами, пока не докажешь, что используешь ее с умом.
Я уже было схватилась за свою палочку и Крауч сверлил теперь меня мрачным взглядом, выражавшим готовность к чему угодно. Пожалуй, в его доме устраивать дуэль будет опрометчиво, но мантия...!
— Какое право ты имеешь ее у меня отбирать? — прошипела я сквозь зубы.
— Я твой отец! — припечатал Крауч, слегка повысив голос. — Хочешь поспорить — давай. Ты пробудешь здесь еще несколько дней. Я собирался посмотреть, как ты себя поведешь и тогда решить, возвращать или нет, но если ты так хочешь, могу отправить тебя в Хогвартс хоть сейчас.
Чувствуя, что этот раунд я уже проиграла, я убрала палочку обратно в карман.
— Можешь еще сказать спасибо, что я ее не забрал, — кивнул на палочку Крауч, убирая и свою, на что я просто фыркнула.
Барти то ли выжидал, чтобы продолжить, то ли чтобы я успокоилась, но я посидела-подумала и мне пришла мысль, которая показалась рискованной, но я ее озвучила:
— Помнишь, ты сказал предупреждать тебя, как с тем камнем? — спросила у него, на что Крауч сосредоточено кивнул, внимательно на меня глядя. — Так вот, не надо напоминать Лорду об этой мантии и карте.
Барти, стало видно невооруженным взглядом, заколебался, явно не очень поверив в это предупреждение, но все равно серьезно отнесся к нему. Да, звучало не очень. Я не сомневаюсь, что Лорд будет что-то спрашивать обо мне и Крауч может это выдать, после чего лишусь и того, и другого. Мантия-невидимка сама по себе может помочь мне провернуть какое-то дело незаметно, что Лорд точно не позволит. Так что если рассматривать варианты... карту лучше всего забрать, но если не выйдет, то пусть будет у Крауча, а не у Волдеморта. Лорд пока о ней то ли не знает, то ли не помнит, и лучше пусть так и будет.
— Он наверняка скажет, что ты должен этим заниматься, как отец, — привела я еще один довод.
— Я приму твои слова во внимание, — решил после долгого раздумья Крауч.
Настаивать больше не стала. Если все же выдаст, то буду знать, что доверять ему нельзя. Настоять же в данной ситуации я чувствую, что не могу — иначе он точно сделает вопреки. Я надеялась, что в нем взыграет гордыня и он не пойдет жаловаться Лорду. Конечно, это не избавит меня от контроля Крауча, но это все же не то же самое, если такие вещи будут у Лорда.
— Последнее, — Барти выложил на стол мой блокнот со связными пергаментами и я поневоле напряглась. — С кем ты переписываешься?
То, что Крауч почистил все мои карманы ничего удивительного, даже несмотря на защиту на крови — в таких случаях она больше вредила, так как магия считала кровь у нас с ним общей, и с заклинаниями попроще справился.
— С друзьями, — хмуро ответила.
— Какими? — продолжил он явно допрашивать.
Похоже, это все-таки продолжение допроса и не сомневаюсь, что он, как Пожиратель, потом сделает доклад.
— Школьными, — пожала плечами деланно пренебрежительно. Лорд уже знает о некоторых и так как скрывать было уже нечего, перечислила: — Ричард, Кан, еще с Хелен, моей бывшей соседкой с Гриффиндора, с Захарией из Пуффендуя. Иногда бывает сложно пересечься с друзьями из других факультетов.
Крауч внимательно буквально всматривался в мое лицо, я постаралась смотреть прямо и честно, как будто ничего подозрительного в этом не могло даже быть.
— Это все?
Догадавшись, в чем он меня подозревает, показательно закатила глаза:
— Неужели ты думаешь, что Лорд меня не спросил держу ли я связь с Орденом Феникса? Нет, не держу и он мог убедиться, что это правда.
— Хорошо, — выдохнул Крауч, выпрямляясь, так как поневоле слегка наклонился вперед.
Я забрала свой небольшой блокнот, понимая, что нельзя сейчас ни с кем переписываться, пока не обновлю Протеевы чары. Раньше я просто создавала новый связной пергамент, а потом приклеивала его в карманный блокнот, но не так чтобы давно узнала, как модифицировать их. Изначально создавалась связь между двумя пергаментами по некому ключу-шифру, поэтому поменяв его, можно по сути заново наложить чары. И если Барти снял копию этого ключа, сделав себе вывод сообщений, то после обновления его пергамент будет молчать.
Не знаю точно зачем Барти решил меня оставить в доме на несколько дней, ведь он даже срок четкий не поставил, да и цели пребывания в доме тоже. Возможно, действительно хотел посмотреть на поведение, но мне кажется, что это вторично. Скорей всего, что-то связанное с поисками Лонгботтомов и Крауч собирался таким образом выяснить, держу ли я с ними связь, так что в связной пергамент с Каном, который у меня был отдельный, не связанный со всеми ОСТами написала, что задержалась дома. Совсем не известить никого в школе было бы странно, но отсутствие обычного приветствия, как мы и договаривались, должно сказать ему, что этот канал связи стал ненадежным.
Спорить с Барти по поводу мантии и карты больше не стала, а чуть позже Винки принесла мне в комнату сандвичи на обед, так как у остальных домочадцев он уже прошел. Перекусила ими, чувствуя, что проголодалась, проспав так долго, а вечером, как и угрожал Крауч, когда я спустилась к ужину, развернул меня обратно. Обидевшись на него, вернулась, позвав Винки, но та сказала, что приказ главы дома не может нарушить и быстро с хлопком исчезла. Ну хотя бы Кан все правильно понял и без ответного приветствия просто спросил все ли в порядке со мной (как всегда внимательный), пообещав, что передаст мои слова остальным.
С утра домовичка появилась, предложив мне заплести волосы, видимо, в знак извинения, так как выглядела при этом подавленной.
Только порадовалась, что согласилась на предложение Винки, когда спустилась в столовую к завтраку. Там за столом увидела Камилу Вульф, или точнее уже Камилу Крауч, справа от Барти, сидящего во главе длинного стола, накрытого сейчас всего на троих, хотя разместиться могли бы человек десять.
Стараясь держать лицо отстранено, и не сказануть что-нибудь, прошла к месту слева от Барти, где были приготовлены столовые приборы. К счастью, знакомый набор: ложка столовая и десертная, нож, две большие вилки и одна еще десертная, узнаваемая тарелочка с ножом для масла и блюдце с кружкой и ложкой. Не запутаюсь, а то я даже могу не смотреть на новую женушку Крауча, — и так чувствую ее пристальный взгляд. Нельзя же так сверлить. Вряд ли это по ее любимым правилам приличия. Тыкнуть ее носом что ли?
— Винки, все в сборе, — нетерпеливо отдал команду нести еду Барти.
Новоиспеченная женушка посмотрела на него, как будто ожидала чего-то другого.
Не знаю почему, но раньше я не видела ее в доме. Хотя если подумать, некоторые признаки ее пребывания уже появились — взять те же комнатные цветы и подушки на диване. Когда я приходила на уроки с Селвин, Камилла появилась только однажды: возможно, избегала меня или Барти не хотел, чтобы мы сталкивались, а в тот раз отвести меня не смог.
Винки принялась заносить еду: вездесущую овсянку, яичницу, сырые яйца, тосты, жареные сосиски, мясной пирог — все это она левитировала одновременно, правда не больше пяти блюд. Я отодвинула свою порцию овсянки и положила себе мясного пирога, чинно отрезая от него по кусочку, стараясь не поддаваться чувству голода. Камилла взялась за овсянку, ощутимо бросая на мою тарелку взгляды. За столом Слизерина насмотрелась, так что не дождешься, что я ошибусь. Барти тоже отодвинул овсянку и взялся за яичницу.
— Раз уж мы все пожелали друг другу доброго утра, — заговорила Камила. — Не расскажешь ли нам, Айрли, как у тебя дела в школе?
Глянула на нее, затянула паузу, прожевала и ответила:
— Нет, не расскажу.
Женщина стрельнула глазами в сторону Барти, так и выражая всем видим что-то вроде: 'Посмотри на это!'. Крауч сделал вид, что ничего не видит, кроме собственной тарелки.
— Нам всем было бы очень интересно узнать подробней, что ты на этот раз натворила, — каким-то официальным тоном заявила Камилла. — Твой отец переживает за тебя, даже оставил тебя отдыхать дома.
Вопросительно взглянула на Барти, который теперь долго жевал сосиску, просто кивнув на требовательный взгляд женушки. Так это он вроде как переживает, что я должна восстановиться после 'встречи' с Лордом? Может и так, или он это так подал.
— Что ж, я вполне нормально себя чувствую и готова отправиться в школу в ближайшее время, — ответила я так же намеренно официальным тоном. — Как только соберу все свои вещи.
— Не расскажешь ли нам, почему вообще тебе потребовался отдых? Ты слишком часто требуешь к себе особого отношения.
Барти коротко ожег ее взглядом, видимо посчитав, что она перегибает палку, но ничего не сказал. Она же вроде поняла и сделала вид, что уделяет время еде.
— Мне кажется, раз вам этого не известно, то и не должно интересовать, — пожала плечами, наколов на вилку кусочек пирога и положив в рот.
Женщина взглянула на Крауча таким взглядом в котором без труда читалось требовательное: 'Скажи что-нибудь!'. Барти коротко облизал губы и выдал:
— Айрли, хватит грубить.
Тут уж я обожгла его взглядом. Эта игра с обменом ядом и так настроение портила, я уже молчу о том, что вчера была оставлена без ужина и теперь я должна делать вид, что все нормально.
— Тебя отстранили от занятий? — смотря на меня сквозь длинные ресницы, прямо спросила Камилла.
Я потянула время, пользуясь тем, что занята пережевыванием и ответила:
— Вроде, нет.
— Тогда почему потребовалось забирать тебя домой? — продолжила она допытываться.
Хотелось позабавиться, ответив что-то вроде 'наверное за то, что бросалась Круциатусами во временно исполняющего обязанности директора', но я подумала, что не стоит делиться такими подробностями, которые еще и могут быть использованы против меня. Тем более ей Крауч, похоже, многое не рассказывал.
— Может, это лучше спросить у Барти? — предложила ей допытываться у него.
Она наградила его требовательным взглядом, который он старательно не увидел.
— Ты до сих пор позволяешь себе обращаться к отцу по имени? — добавив строгости в голос, спросила женщина, изобразив на лице что-то похожее то ли на пренебрежение, то ли на брезгливость. — Как у тебя совести на это еще хватает, после всего, что он для тебя сделал?
Теперь уже я вопросительно взглянула на Крауча, но меня он тоже решил игнорировать. Могу ему посочувствовать, но не от всего сердца, конечно.
— К твоему сведению, Барти мне разрешил обращаться к нему по имени дома, — решила я выдать ей часть нашего уговора, раз Крауч молчал.
Но он решил стукнуть по столу левой рукой с вилкой, возле меня, заставив всех вздрогнуть от неожиданности.
— Это не значит, что ты можешь так разговаривать с Камиллой, — смотря на меня, сказал он. — Она теперь твоя мать, проявляй и к ней уважение.
Колдунья напротив, судя по виду, возликовала, хотя и сдержанно, я посмотрела на обоих испепеляюще. Пришлось напомнить себе, что спорить сейчас с Краучем не выгодно, он должен вернуть мне мантию-невидимку, и с трудом, но промолчать. Потом еще смогу ему сказать, что называть ее матерью он меня точно не заставит.
Все принялись за еду и на какое-то время воцарилось молчание, прерываемое лишь тихим перестуком столовых приборов. Затем Камилла опять заговорила:
— Дорогой, пока она дома, я могу заняться ее воспитанием.
Я уже было хотела ей ответить, но Барти предупреждающе повернулся ко мне и ответил ей:
— Не стоит. С ее магическими выбросами тебе нельзя рисковать.
Значит, Селвин ему не жалко, а Камиллу — жалко? Далеко не факт, что я бы ее приложила случайно выбросом, но она-то как раз меня довести может. Так что фактически, хорошо, что Барти принял мою сторону.
Смотря на Камиллу, изогнула бровь.
Женщина снова требовательно взглянула на Крауча. Барти тут же свел брови, придавая себе грозного вида, коротко прокашлялся, сделав свой голос ниже обычного:
— Пока ты дома, ты не будешь просиживать без дела. Я взял выходной и займусь твоим воспитанием сам.
Вопросительно на него взглянула, но дальнейших пояснений не последовало. Что значит 'сам'? Лорд ему какие-то указания дал?
Камиллу слова Крауча, видимо, успокоили и дальше завтрак прошел без эксцессов. Наелась я быстро, хотелось уже уйти, но едва отложила приборы, отодвинув стул, как женщина опять глянула на меня так, будто я грязь, попавшая на ее туфли:
— Куда ты собралась? Пока все не доедят, нельзя вставать из-за стола. Научись уже правилам хорошего тона.
Барти неторопливо заканчивал, бросив на меня предупреждающий взгляд, она же лениво ковырялась в овсянке. Мне просто не хотелось оставаться в 'приятной' компании дольше, чем требуется. Сев обратно, принялась сверлить ее взглядом мысленно желая, чтобы овсянка встала поперек горла. Как ни странно, Камилла вдруг закашлялась, взяв салфетку, подтверждая, что мысли могут быть материальны.
— Айрли, — вздохнул Барти. — Можешь идти.
— Дорогой, не стоит идти у нее на поводу, — негромко, как хомяк чихнул, прокашлявшись, сказала Камилла, не успела я отодвинуть даже стул. — Проявляя чрезмерную мягкость, ты только способствуешь ухудшению ее поведения, а это бросает тень на нас всех.
Поймав на секунду взгляд Камиллы, уловила образ какого-то пожилого мужчины с похожей формой глаз, с проплешиной на голове, но густыми бакенбардами на щеках, соединяющихся в усы. Похоже, какой-то ее родственник, догадалась я, возможно, отец.
