Подписав протокол, старушки-разбойницы разделились — Батильда вернулась к себе, а Марчбэнкс осталась и дождалась окончания инвентаризации — на случай ещё какой-нибудь находки. Правда, больше ничего не нашлось, и Лавгуд, извинившись за беспокойство, вручил Хепзибе копию протокола и требование компенсации, отправился в Хогвартс. За ним последовали Браун и Том, а последней отбыла Марчбэнкс, которой неожиданно захотелось навестить Дамблдора...
Столь впечатляющая делегация заставила Диппета не просто шевелиться, а чуть ли не бегом примчаться в Большой зал — благо, бегущий директор панику вызвать не способен.
К тому же делегация расширилась — в Хогвартс явились придурковатый корреспондент из "Пророка", Абраксас Малфой от Визенгамота и госпожа министр Вильгельмина Тафт собственной персоной. Оставалось только радоваться, что учебный год закончился и ученики разъехались — иначе в Хогвартсе воцарился бы абсолютный бедлам... Собственно, он и так воцарился, но с учениками ситуация была бы на пару порядков хуже.
— Просто поразительно, мистер Риддл! — с порога заявила Тафт. — Такая находка с первого же раза — это превосходит все мыслимые ожидания! Это просто великолепно!
— Рад приветствовать вас в Хогвартсе, леди и джентльмены, — если не знать Диппета, в это можно было даже поверить, — и тем более — по столь замечательному поводу...
У Тома эти расшаркивания ни малейшего удовольствия не вызывали, у Брауна, судя по всему, тоже, и только Лавгуд тихо сидел в углу и потягивал эль. Лавгуду было лучше всех... А расшаркивания, меж тем, продолжались, и вскоре Том, подозвав домовика, затребовал эля для себя и Брауна, а также распорядился позвать Дамблдора — балаган пора было прекращать.
— Позвольте поздравить со столь выдающейся находкой, — заместителя директора долго ждать не пришлось, и эль он тоже прихватил. — Тоже думаете, что пора переходить к делу?
По мнению Тома, к делу переходить стоило сразу — но ведь политики не могут ничего сделать без пары часов болтовни... и потому он настроился ждать хоть до вечера.
Впрочем, минут через пятнадцать болтовня всё-таки сошла на нет, и все вспомнили, зачем они вообще собрались.
— Джентльмены, пройдите, пожалуйста к преподавательскому столу! — распорядился Диппет, глядя на Тома. — Прошу!
— Леди и джентльмены! — Том повысил голос. — Я счастлив сообщить вам, что судьба — или, если угодно, воля магии — привела в наши руки одно из сокровищ магического мира, национальное достояние Соединённого Королевства — чашу Хельги Хаффлпаф! Не в сейфах Гринготса ждала она своего часа, не в забытых подземельях — но в руках человека пусть и доброго, но не ведавшего её истинной ценности. Тем не менее, этот человек сохранил её — и тем заслужил награду. И я, Томас Марволо Риддл, говорю, и да не скажет никто из слышавших, что не был тому свидетелем: если моё слово, слово офицера и джентльмена, чего-то стоит — я ходатайствую о награждении Хепзибы Смит Орденом Мерлина третьей степени!
— Браво, мистер Риддл! — воскликнула Тафт. — Вот слова настоящего офицера и джентльмена, и я с удовольствием поддерживаю ваше ходатайство. Надеюсь, мистер Риддл, вас не затруднит лично передать мисс Смит приглашение?
— Разумеется, Ваше превосходительство.
— В таком случае, загляните сегодня после церемонии в мой офис — секретарь передаст вам. А сейчас... Мистер Диппет, где вы планируете разместить чашу?
Диппет, судя по его виду, планировал упрятать чашу в свой сейф, но понял, что не выйдет, и Тому было интересно, как он собирается выкручиваться.
— Полагаю, как минимум, пока его стоит передать профессору Бири и его подопечным, — выкрутился Диппет, — в дальнейшем мы, вероятнее всего, ещё вернёмся к этому вопросу...
И тут выскочил Дамблдор.
— Если позволите, я хотел бы сделать одно предложение, — заявил он. — Видите, недалеко от дверей выступ стены примерно по пояс высотой? Просто напрашивается поставить на него витрину, в которой поместить реликвии Основателей — я всё же надеюсь, что и диадема однажды найдётся — чтобы они напоминали каждому новому поколению о подвиге создателей Хогвартса...
Том едва заметно поморщился — то ли Дамблдор тоже заметил эти куски в реликвиях, то ли просто решил таким способом отжать медальон... Ну, если он думал, что Том станет возражать — его ждёт разочарование.
— Прекрасная мысль, Альбус! Вполне возможно, это возвышение изначально и было предназначено для реликвий, и как только всё будет готово, я передам Хогвартсу медальон Слизерина, — почему бы и нет? В конце концов, род Гонтов пресёкся, формально Том не наследник Слизерина, да и, в конце-то концов, прожил же он всю жизнь без медальона? Прожил. Ну и теперь с ним ничего не случится, а вот в Хогвартсе может получиться что-нибудь интересное...
Том потихоньку выбрался из толпы, достал сигарету, затянулся и спросил у оказавшихся рядом Лавгуда и Брауна:
— Ну что, джентльмены, полагаю, здесь и без нас прекрасно обойдутся?
— Я в этом абсолютно уверен, — согласился Лавгуд. — Что там у нас дальше по списку, Гринграссы?
— Они самые. Только учтите, с Марка станется выдать за тёмный артефакт вазу, которую тёща его папаше подарила...
46. Hallowed Be Thy Name
Сбор артефактов обещал затянуться на всё лето, если не дольше — и большого смысла не имел. Все действительно тёмные вещи, разумеется, были тщательно спрятаны, отдавали либо совсем уж мелочь, либо то, что сами использовать не могли... А сокровищ национального уровня вообще немного. Нет, кое-что интересного нашлось, да и пафосное вручение Хепзибе Смит ордена и чека позабавило, но в целом первая неделя каникул выдалась не слишком интересной.
Следующая неделя началась столь же обыденно, зато окончилась совершенно феерически... А началось всё с патронуса.
Призрачный серебристый бабуин появился перед Томом в тот момент, когда он допивал кофе, и голосом Дореи Блэк сообщил:
— Времени мало, поэтому говорю сразу: нашла! Через три часа буду в Хитроу! — после чего продиктовал номер рейса и растаял.
— Даже не знаю, чему больше удивляться, — Глинда осторожно поставила чашку на стол, — тому, что у неё такой патронус, или тому, что она летит на самолёте?
— То есть, то, что она нашла алтарь, тебя не удивляет? — хмыкнул Том.
— Ничуть, — отмахнулась Глинда. — Эта девица чертовски настырна даже по меркам Блэков, так что рано или поздно она бы его раскопала, причём скорее — рано. Кстати, мы в Мунго-то успеем заглянуть, или придётся отложить до завтра?
— Боюсь, что завтра всем будет не до того, — Том представил, что начнётся, когда новость станет известна всем, и вздохнул. — Успеем, да и не думаю я, что с тобой там три часа провозятся...
Том оказался прав — на все обследования в Мунго ушло около часа. Всё было в норме, поэтому Том предложил прогуляться и где-нибудь перекусить. Глинда, разумеется, не возражала, только напомнила, что алкоголь для неё сейчас под запретом... Том в ответ только пожал плечами — если уж ему вздумается напиться, он найдёт компанию, а сейчас он собирался просто прогуляться по городу, устроить свидание — и неважно, что с женой — и подумать...
А подумать было о чём. То, что чистокровная волшебница из семьи Блэк, всегда сторонившейся всего магловского — по крайней мере, последние лет двести — летит на самолёте, уже было потрясением основ и осмыслению не поддавалось. Конечно, безудержным снобизмом старших Блэков Дорея не страдала, но даже для неё полёт на самолёте был делом почти немыслимым. Даже если бы картину почему-то нельзя было тащить через камин или портал, она скорее отправилась бы морем — благо, на это ушло бы не больше четырёх дней... А может, и меньше, если бы капитану пришла в голову мысль побороться за Голубую ленту. Но самолёт?.. Что может заставить Блэка отправиться на самолёте?
Объяснение этому Том смог придумать только одно: фамильная блэковская придурь. Нет такого идиотизма, на который не способен Блэк — и вряд ли есть такой, который кто-нибудь из этой семейки не выкинул. Трансатлантический полёт сюда вполне вписывался...
Прогулка, несмотря на размышления, Тому понравилась, и они с Глиндой решили при случае повторить — но сейчас всё-таки пора было в аэропорт, встречать Дорею с её добычей.
Рокоча двигателями, самолёт пробежал по полосе и замер. Подогнали трап. Открылась дверь... И первыми появились Дорея Блэк и Чарльз Поттер, несущие довольно крупный плоский свёрток, а за ними — незнакомый мужчина в круглых очках, невысокий, лысоватый и полноватый. Незнакомец держал в одной руке сложенный зонт, а другой придерживал выступающий край свёртка и всё время что-то говорил. Очень возбуждённо говорил...
— Триптих! — заявила Дорея, едва добравшись до Тома. — Профессор, мы нашли весь триптих!
— Прекрасно, но, может быть, вы всё же изложите историю по порядку? — хмыкнул Том.
— Прошу простить моё неподобающее поведение, профессор, — Дорея склонила голову. — Позвольте представить вам профессора Кристофа Робийяра, искусствоведа из Монреаля. Собственно, именно благодаря ему нам удалось добыть алтарь Блэков... И, профессор. Вы не могли бы сопроводить меня домой, а перед этим созвать внеочередную сессию Визенгамота? Я хотела бы представить свою находку всем, не то, боюсь, мои родственнички затолкают её в самый дальний угол и забудут...
— С удовольствием, — Том закурил. — но сначала, если никто не возражает, отправимся домой ко мне. Не хотелось бы колдовать на глазах у всего аэропорта...
Разумеется, рядом с аэропортом была одна из баз Корпуса Безопасности, и Том даже помнил, где именно. И допуск на эту базу у него имелся — благодаря скорее званию, чем рекомендации Слагхорна... Но это никакой роли не играло, поскольку ему нужен был только имевшийся на базе камин. Нет, картину в него тащить по-прежнему было нельзя — но можно было связаться с командиром, который организует и машину, и созыв заседания — это будет смотреться куда весомее, чем сам Том в гордом одиночестве. Нет, заседание соберут, тем более, по такому поводу, но тянуться всё это будет долго...
На базе обнаружились только трое дежурных и аврор — штатная смена, важность находки моментально оценили все четверо и к камину Тома допустили без возражений.
— Сэр! — начал Том, едва языки позеленевшего пламени сложились в изображение командира. — Дорея Блэк только что вернулась из США... И у неё алтарь Блэков. Весь триптих. Только его нельзя перемещать ни камином, ни порталом, ни аппарировать, так что вы не могли бы прислать за нами машину? Как раз к вечеру будем у вас. Отправим Секретарю требование, а завтра спокойно доставим на заседание и предъявим...
— И почему вы вечно попадаете в какие-то истории?.. — вздохнул Прюэтт. — Ладно, будет вам машина, ждите. Но за это покажете триптих, как доберётесь.
— Конечно, сэр, — отозвалась заглянувшая в камин Дорея.
— Конец связи, — буркнул Прюэтт, и камин погас.
Том выпрямился, отряхнул брюки, посмотрел на канадца и спросил:
— Это действительно Эль Греко?
— Скажем так: я почти на сто процентов в этом уверен, — ответил профессор. — Конечно, есть некоторый шанс, что это кто-то из его современников, возможно — соучеников или учителей, но даже и в таком случае триптих представляет огромную ценность как для магов, так и для маглов.
— Пока мы ждём машину, — присоединилась к беседе Глинда, — быть может, поведаете нам о поисках картины? Полагаю, это было весьма увлекательное путешествие...
— О да, — вздохнула Дорея. — Что ж, мы с Чарльзом отправились в Новую Зеландию, поскольку, как сообщил мистер Лавгуд, там должен был быть последний известный владелец картины. Однако его там не оказалось — он погиб в Северной Африке в сорок втором году. Его наследники поделили имущество и разъехались по всему миру, причём один из уехавших увёз с собой и картину. Этот человек, Уильям Грейнджер, перебрался в Ванкувер, где мы его и нашли — очень своевременно, поскольку он собирался продать картину музею. Мне удалось его переубедить... Потратив весьма впечатляющую сумму, отмечу, но оно того стоило. Он же посоветовал нам обратиться к профессору Робийару из Монреаля, чтобы удостовериться в подлинности картины. Для нас это было не слишком важно — уж печать Блэков на обороте не узнать трудно — но оказалось, что чары, которыми картину защищали от старения, могут не выдержать портала или, тем более, камина, поэтому её придётся везти магловским транспортом, а для этого нужны магловские документы. Пришлось оставить Чарльза в Мореале с картиной и профессором, а самой отправляться домой и искать нужные документы — и вы можете представить, как возмущалась матушка, тем более, что я не стала объяснять, что именно мы нашли и что мне надо. Ну а когда я вернулась... Впрочем, тут я лучше передам слово профессору — всё-таки, это целиком и полностью его заслуга.
— Ну, моя заслуга тут как раз минимальна, — профессор пожал плечами. — Но, так или иначе, я сообщил о находке некоторым своим коллегам, как магам, так и маглам, приложив к письмам фотографии. Вскоре мне позвонил один мой старый друг и коллега из Бостона, и сообщил, что видел в частной коллекции картину, явственно являющуюся частью триптиха, написанную в том же самом стиле. По его мнению, это был ранний вариант "Воскресения" Эль Греко. Я, разумеется, узнал у него адрес владельца, а когда мисс Блэк вернулась, сообщил ей о находке, и мы немедленно отправились за картиной. Владелец её, оказавшийся сквибом, принял мисс Блэк за представительницу канадской ветви...
— И это было обидно, знаете ли, — встряла Дорея.
— Мисс Блэк его быстро разубедила в этом, а также договорилась о покупке картины, — продолжил профессор, — и вот тут произошло нечто удивительное. Стоило нам сложить обе части вместе, как палочка Дореи выпала у неё из руки и развернулась, указывая на юго-запад. Без всяких заклинаний, прошу отметить... Так что прежний владелец картины счёл это чудом. Ну, чудо или нет, а в итоге мы выяснили, что третья часть триптиха в Сан-Франциско. Мы отправились туда, довольно быстро нашли владельца картины, старого мага, и выкупили её. Хотя правильнее будет сказать — обменяли...
— Он отдал нам картину, — сказала Дорея, — но взял с меня и Чарльза Непреложный обет, что мы выставим её на всеобщее обозрение хотя бы для магов.
— Думаю, это будет не слишком сложно устроить, — заметил Том. — И кстати, машина уже приехала...
Знакомый "Виллис" с незнакомым капралом за рулём нёсся по шоссе, заставляя Тома в очередной раз гадать, что же сделали с мотором и подвеской джипа. Дорея таращилась по сторонам и явно наслаждалась поездкой, Чарльз флегматично следил за дорогой, а профессор Робийар, пристроившийся в углу заднего сиденья, беззаботно спал, заставляя подозревать военное прошлое...
Сам же Том размышлял — благо, материала для этого сегодняшний день подкинул более чем достаточно. И дело даже не в Глинде, отправившейся домой камином — врачам Том доверял. Дело было в Дорее Блэк и её женихе.
Дорея вела себя то ли слишком по-блэковски, то ли не по-блэковски вообще — в зависимости от того, считать её выходки безумными и ли просто взбалмошными и дурацкими. Да, началось это отнюдь не вчера... А как раз тогда, когда она заинтересовалась алтарём. Слишком заинтересовалась, если подумать — Блэки, конечно, давно его искали, но без фанатизма и от случая к случаю, а тут... Самая настоящая одержимость. Или судьба — Том не верил в разумную магию, но всё же признавал, что магия существует по каким-то своим законам и иногда втягивает человека в какие-то события, не давая ему покоя, пока дело не будет сделано. Именно так появлялись всевозможные Избранные, дети Предназначения и прочие незваные герои — возможно, что и он сам оказался таким же... Дикая Охота магии, как сказал однажды Лавгуд, шаманская болезнь — и очень может быть, что Дорея попала именно в такой поток. А вслед за ней — и все, кто оказался рядом, и теперь оставалось только ждать, куда их вынесет, да оглядываться по сторонам, чтобы не налететь на какую-нибудь дрянь. Расслабься и получай удовольствие, как всегда говорил Оуэн, получив очередной разнос от командира...
