Я вытер заспанные глаза тыльной стороной ладони. В открытое окно влетал шум улицы: пацаны гоняли мяч. Сквозь детские крики периодически прорывался чей-то смутно знакомый взрослый голос: наверное, кто-то из соседских мужиков присоединился к игре.
Я сел, потрогал босыми ногами шероховатый паркет: никакого сравнения с холодным корабельным пластиком. На столе мигал огоньком готовности системный блок компьютера, монитор, конечно, спал.
Проверить почту? Да нет, успеется.
Сперва удовлетворим более важные потребности. Я пошарил ногой под диваном, нащупал тапки. Потирая отлёжанные рёбра и покачиваясь спросонья, встал. Ох, я и ноги отлежал!… Капитально прикорнул, называется.
Зевая и подтягивая трусы, выполз в коридор. На кухне позвякивала посуда, аппетитно шкворчала сковорода. Судя по аромату, мама жарила яичницу.
— Привет, мам, — пробормотал я более для проформы: она, когда готовит, никого не слышит.
Туалет был занят, из-под двери горел свет. Я поколебался, но глас мочевого пузыря звучал всё настойчивей. Ничего не поделаешь: придётся идти в ванную. Сразу вспомнился эпизод с Малаком и жёлтой «шрапнелью»… приснится же такое! Наверное, под утро уже сильно хотелось, вот мозг и интерпретировал реальные ощущения в такой нелепой форме.
Непроизвольно улыбаясь, я распахнул дверь в ванную комнату.
— Эй! — возмущённо вскрикнула сидящая в ванне тёмно-синяя девчонка, поджимая лекки и прикрываясь руками. Это она зря, пены было столько, что всё равно ничего не разглядишь, даже если захочешь…
— Ка чи кум га ладжинга, — машинально извинился я, закрывая дверь.
Что за бред.
Да нет, спросонья мерещится…
Не может быть!
Я рванул дверь.
— Ма-ак! — закричала Миссия Вао. — Ты совсем уже?! Это, знаешь ли… ну совсем вообще!…
И швырнула в меня мокрой мочалкой.
Я увернулся, захлопнул дверь, прижался спиной к стене. Сердце колотилось, как отбойный молоток.
Не может быть…
Гулко звякнула сковорода.
— Мам… — сказал я, вздрагивая от звука и скорым шагом направляясь на кухню. — Ма-а!
— А, юноша! — сказал Джоли Биндо, с радушной улыбкой поворачиваясь ко мне от плиты. — Проснулся наконец, хе-хе. Ты б не скакал так: только мы тебе ножки починили, а ты их снова ломать собираешься. Нехорошо.
— Мак, желаю здравствовать, — донеслось из другого угла кухни.
Я с трудом оторвал взгляд от Биндо: очень уж нелепо старый джедай смотрелся в мамином розовом переднике.
— Привет, Траск… — сказал я, когда всё же осилил процесс перефокусировки.
— Я принял решение почистить картофель, — по-военному чётко сообщил Траск Ульго, демонстрируя нож и груду шелухи. — В объёме, достаточном для обеспечения…
Не слушая объяснений, я развернулся и кинулся в коридор.
— Эх, молодёжь!… — укоризненно неслось вдогонку.
Дверь туалета приоткрылась. В ноздри ударил острый запах мокрой псины.
— RRRrrruurgh! Arrggg! — проворчал Заалбар, пятясь из туалета. — Arrrrrwrrrrrronnkkk raarrh?
Я протиснулся мимо его волосатого зада, поскользнулся на мочалке, потерял тапок… Влажно шлёпая ногами, влетел в комнату сестры. Ну, как «влетел»… застыл на пороге.
Первым, что бросилось мне в глаза, был Паштет. Громко мурлыча, он возлежал на коленях у Джухани. Женщина-кошка сидела в журнальном кресле и чесала кота-кота за ушами. Морда у Паштета была такой невыносимо самодовольной, словно рыжий негодяй только что урвал крупнейший джек-пот в мировой истории.
Меня эта парочка даже не заметила. На журнальном столике перед ними стояла небольшая четырёхгранная пирамидка, и лежала рукоять меча Малака. Не желая разрушать невозможное очарование момента, я тихо отступил в коридор.
И споткнулся об урну.
Откуда здесь урна? Отродясь у нас не было…
Урна приподнялась на колёсиках, повернула купол с блестящими линзами окуляров и пропиликала жизнерадостное приветствие.
— Тэтри!… — пробормотал я, будучи уже не в состоянии придумать хоть немного более осмысленную реакцию.
В дверь позвонили. Я подпрыгнул от неожиданности. В нашей тесной прихожей делать это не следовало: коричневый плащ соскользнул с вешалки, я машинально нагнулся подобрать его… мой «ситхский» плащ с капюшоном! Неумело отчищенный, весь в подпалинах, торчащих нитках и прочих следах бурной одиссеи.
— Предостережение, — прозвучал металлический голос из глубины шкафа для верхней одежды. — Не стреляйте, Мастер, это я.
— Хикки!… — выдохнул я, приходя в себя от неожиданности. — А ты как здесь очутился?
Сверкая злобно-приветственным взглядом, дроид выдержал паузу и ответил:
— Самодовольная мудрость: Я притворяюсь вешалкой. Это лишь одно из множества проявлений моего тактического гения, Мастер.
Снова раздался звонок. Дроид склонился ко мне и сузил шторки фоторецепторов:
— Военный прогноз: Это наверняка враги, Мастер. Разрешите мне испепелить их из бластера?
— Спрячься и помалкивай. И ты тоже, Тэтри.
Глазка у нас в двери не было. Я немного поколебался, прислушался к ощущениям и всё-таки открыл.
— Я повторяю: ты не должен был отвлекаться на эту дурацкую игру с мальчишками. Ты мог раскрыть нас всех! Это безответственное поведение, недостойное солдата Республики. О, ты ведь даже не владеешь местным диалектом!…
На лестничной площадке, укоризненно отставив изящную ножку, спиной ко мне стояла подтянутая шатенка, распекавшая… Карта Онаси и Кандеруса Ордо. Нагруженные сумками, авоськами и пакетами мужики переглядывались и хранили саркастическое, чисто мужское молчание.
Пока не увидели меня.
Парни вытянулись во фрунт, девушка заметила перемену, застыла…
— Бастила, — сказал я, задыхаясь от счастья. — Бастила Шан!…
Бастила обернулась, каштановые локоны разлетелись над миром.
Наши взгляды встретились.
А дальше…
А что было дальше, я вам не расскажу.
Потому что это уже и в самом деле -
КОНЕЦ.
