(АИ, активная фаза гражданской войны в Бирме продолжалась до 1989 года, приемлемый уровень национального примирения был достигнут к 2005 г, отдельные вооружённые столкновения продолжаются и сейчас. https://ru.wikipedia.org/wiki/Гражданская_война_в_Бирме)
Переходное правительство Бирмы возглавил председатель ЦК Коммунистической партии Бирмы Такин Тан Тун, ставший премьер-министром. 12 августа Советский Союз, Китай, Индия, Индонезия, Югославия, ГДР и другие члены Экономического Союза признали Бирманскую Федеративную Народную Республику и направили премьеру Такин Тан Туну приглашение Координационного Совета ВЭС, а также пакет документов, необходимых для вступления в Экономический Союз. (АИ)
В тот же день, 12 августа, многонациональные силы покинули территорию Бирмы. Премьер Такин Тан Тун должен был принять решение о вступлении в ВЭС без какого-либо политического давления.
Следует отдать должное политической мудрости нового бирманского лидера — он не стал принимать решение единолично и сразу. Для принятия решения был назначен общенациональный референдум.
Наиболее оголтелые сторонники сепаратизма были уничтожены китайским и индонезийским спецназом, население устало от гражданской войны и мечтало о мирной жизни. Какая-либо система связи в Бирме на тот момент отсутствовала, население было в основном неграмотно. В некоторых мирных сельских районах, где операция против сепаратистов не проводилась, о морском и воздушном десанте в Рангуне узнали лишь через несколько месяцев. К этому времени новая власть успела хорошо себя зарекомендовать в народе.
Такин Тан Тун первым же декретом объявил о проведении земельной реформы и целого пакета социальных преобразований, получив, таким образом, широкую поддержку населения. Новое федеративное устройство Бирмы предусматривало некоторое расширение прав многочисленных бирманских племён. Это заткнуло рот оставшимся в живых сепаратистам. (АИ)
Похороны Чжоу Эньлая состоялись 12 августа в Пекине. На них присутствовали все главы правительств стран ВЭС. Новым председателем Госсовета КНР был единогласно избран член ЦК КПК товарищ Гао Ган. (АИ)
Бирма стала членом ВЭС в начале сентября 1958 г. (АИ)
10 августа 1958 года, когда заявление госдепа готовилось к публикации, мировые информационные агентства передали выступление Хрущёва на пресс-конференции в Кремле, в связи с кончиной председателя Госсовета КНР Чжоу Эньлая:
— Вместе со всем прогрессивным человечеством мы скорбим о безвременной утрате, постигшей братский народ Китая. Председатель Чжоу Эньлай был истинным другом Советского Союза, одним из главных архитекторов Экономического Содружества, и просто хорошим человеком.
— Чжоу Эньлай был отравлен агентами ЦРУ по приказу руководителей американской разведки. Китайские компетентные органы получили все доказательства, и на чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи они будут обнародованы! Уже известны имена убийц и их нанимателей. Некоторые из них уже понесли заслуженную кару. Остальных рано или поздно настигнет пролетарское возмездие китайского народа!
— Не стоит господам империалистам думать, что Китай, Советский Союз и другие социалистические страны, а также прочие наши союзники беззащитны! В нашем распоряжении имеются средства, которые будут иметь для вас тяжелые последствия. Мы вам покажем кузькину мать!
(В реальной истории эта фраза была произнесена в беседе с вице-президентом Ричардом Никсоном во время американской выставки в Москве 24 июня 1959 г http://www.liveinternet.ru/community/5676949/post339542366)
Фраза Хрущёва изрядно озадачила и напугала мировую общественность. Президент Эйзенхауэр дал распоряжение директору ЦРУ Даллесу и госсекретарю Гертеру срочно выяснить, что такое «кузькина мать». Однако разгадка последовала уже на следующий день.
Работы по переоборудованию одного бомбардировщика Ту-95 для транспортировки бомбы были начаты ещё в 1955 году — Хрущёв из полученных документов знал, что носитель сверхтяжёлой бомбы ему скоро понадобится. (В реальной истории переоборудование Ту-95 было начато согласно постановлению от 17 марта 1956 г и продолжалось 2 года, еще год заняли испытания — сбросы габаритно-весового макета бомбы http://www.nationalsecurity.ru/maps/nuclear/001.htm)
Первые проработки по этой теме начались сразу после переговоров И.В.Курчатова с А.Н.Туполевым. Руководителем темы Андрей Николаевич назначил своего заместителя по системам вооружения А.В.Надашкевича. После проведения прочнистами анализа стало ясно, что в силовой схеме исходного самолета, в конструкции грузоотсека и в устройствах подвески и сброса потребуются серьезные изменения для подвески столь большой сосредоточенной нагрузки. Масса бомбы составляла 15% взлетной массы носителя, но ее габаритные размеры потребовали снятия фюзеляжных топливных баков. За счёт наличия терминального доступа к мощной ЭВМ, удалось провести весь комплекс прочностных расчётов заметно быстрее, выиграв на этом время. (АИ)
Весной 1955 г. был согласован габаритный и весовой чертеж «Ивана», а также компоновочный чертеж его размещения.
Для подвески бомбы разработали новый балочный держатель БД7-95-242 (БД-242). Он был близок по конструкции к БД-206, но значительно мощнее, и имел три бомбардировочных замка Дер5-6 грузоподъемностью 9 т каждый. Балочный держатель БД-242 крепился прямо к силовым продольным бимсам, окантовывавшим грузоотсек. Сложная проблема управления сбросом бомбы была успешно решена. Синхронное открытие всех трех замков обеспечили при помощи электроавтоматики. Этого требовали условия безопасности.
Внешнюю оболочку из урана-238 Курчатов сразу распорядился не делать, убедив Хрущёва, что это позволит заметно снизить радиационное заражение местности. (АИ)
Работа по переоборудованию Ту-95 была на личном контроле министра аваиапромышленности Дементьева (АИ). К середине 1957 года самолёт был переоборудован, ещё год ушёл на испытания — необходимо было отработать взлёт с габаритно-весовым макетом бомбы, убедиться в безопасности полёта, и научиться сбрасывать столь тяжёлый и негабаритный груз. К середине 1958 года Хрущёву доложили, что всё готово.
(В реальной истории носитель подготовили к середине 1959 года, бомба была готова раньше, но испытания отложили из-за визита Хрущёва в США в сентябре 1959 г, а затем перед испытаниями 112 дней ушло на демонтаж внешней урановой оболочки, чтобы уменьшить мощность взрыва со 100 до 50 Мт, для уменьшения заражения местности.)
Переоборудованный Ту-95 взлетел с аэродрома Ваенга 11 августа 1958 г (АИ, в реале — 30 октября 1961 г). Его сопровождал Ту-16, с которого производилась киносъёмка отделения бомбы, её последующего снижения и взрыва. (Смотреть здесь http://www.youtube.com/watch?v=lfi0zYoqCY0)
Бомба была сброшена на парашютной тормозящей системе в 11.30, с высоты около 10500 метров. (В некоторых источниках называется цифра 15000, что маловероятно) Парашюты замедлили её падение, дав бомбардировщику время уйти на 39 километров от эпицентра. Она взорвалась на высоте 3700 метров над полигоном «Сухой Нос» (73®51' с. ш. 54®30' в. д.).
Через несколько минут после сброса небо и землю осветила ярчайшая вспышка, превратившаяся в огромный сияющий шар. Он почти коснулся земли, но тут ударная волна, отразившись от грунта, подмяла шар снизу, и он превратился в светящийся купол, быстро поднимающийся вверх (см. видео, там видно)
Исполинский огненный шар взрыва рванулся вверх, на высоту в 30 километров, и затем, словно ударившись о небосклон, расплылся в вышине 95-километровым раскалённым грибом, выросшим до 65 километров в высоту, внутри которого продолжала гореть пятикилометровая огненная сфера. Её сияние было видно на 1000 километров. Экипаж самолёта-носителя видел гриб взрыва во время возвращения на аэродром с расстояния до 800 километров.
От танков, строений и прочей техники, оставленной ради эксперимента ближе 30 километров, ничего не осталось. С тех, что стояли много дальше, сорвало башни, а сами они валялись с покореженными корпусами, опрокинутыми взрывной волной. Тяжелый паковый лед до 2 метров толщиной испарился на расстоянии пятнадцати-двадцати километров.
На расстоянии 100 километров от эпицентра находили жареных северных оленей — излучение на этом расстоянии вызывало ожоги третьей степени. В 270 километрах группа исследователей не только видела сияние через тёмные очки, но и ощутила жар взрыва. В заброшенном посёлке — 400 километров от эпицентра — были порушены деревянные дома, а каменные лишились крыш, окон и дверей. Акустическая волна была так сильна, что докатилась до острова Диксон и выбила окна в домах. (http://www.strannik.de/kuzkinamat/kuzmat.htm)
Вся связь на расстоянии нескольких сотен километров от места испытаний перестала работать приблизительно на 40 минут. Сейсмическая волна взрыва трижды обошла земной шар. Его отдалённый грохот был слышен за 2000 километров.
Замеры радиационной обстановки в эпицентре были проведены через 2 часа после взрыва. Радиационный фон оказался минимальным — не более 1 мР/час. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Царь-бомба) Это больше всего озадачило американцев. При проведении в 1952 году испытания Ivy Mike возникло серьёзное заражение местности.
(В ходе первого американского испытания водородного заряда основное заражение местности возникло в результате реакции урановой оболочки. При испытании заряда АН-602 урановая оболочка была заменена свинцовой, что и обусловило минимальный уровень заражения)
Салют в память Чжоу Эньлая получился эпический.
В момент проведения испытаний, когда на Новой Земле было 11.30, по Вашингтонскому времени была ещё глубокая ночь. Временная потеря связи и прохождение доклада заняли ещё несколько часов.
Президента Эйзенхауэра подняли с постели в шесть утра. Звонил генерал Твайнинг:
— Здравия желаю, сэр. Мне жаль вас огорчать, но случилось нечто совершенно жуткое. Красные устроили у себя на Севере настоящий Армагеддон.
— Что случилось?
— Красные честно предупредили, что будут проводить опасные испытания. Но они не предупреждали, что будет взрыв такой невероятной силы...
— Какой взрыв? Доложите подробнее. Это была очередная ракета с ядерным зарядом?
— Нет, сэр. Нам точно не известно. Но сила взрыва была адская. Сияние видели за 540 морских миль. Яйцеголовые оценивают мощность взрыва около 50 мегатонн. Возможно, больше.
Слушая доклад генерала, президент чувствовал, как струйка холодного пота бежит у него по спине.
— Приезжайте в Белый Дом, генерал. Нам надо решить, что делать.
Эйзенхауэр также вызвал вице-президента Никсона, министра обороны Макэлроя, директора ЦРУ Даллеса, госсекретаря Гертера и помощника по национальной безопасности Грея.
Они собрались через несколько часов. Рассказ генерала Твайнинга потряс всех. Присутствующие несколько минут молчали, пытаясь отойти от шока и осмыслить происходящее.
— Зато теперь мы знаем, что такое «kuzkina mat'», — произнёс Никсон, задумчиво разглядывая схему эвакуации, висящую у двери.
— Shit... — с чувством произнёс президент. — У нас есть бомба такой мощности?
— Нет, сэр.
— Fucking buttheads!!!! Почему?!!
Присутствующие замялись.
— Сэр... Такую бомбу можно изготовить, но очень сложно доставить к цели, — сказал генерал Твайнинг. — Я более чем уверен, что красные взорвали её на вышке.
— Мне насрать, в чём вы там уверены, генерал! — рявкнул Эйзенхауэр. — Мне нужны точные сведения. У красных есть монстроподобная ракета, которая только что забросила в Тихий океан 18 боеголовок! А тут ещё этот жуткий взрыв! Мне теперь придётся объяснять налогоплательщикам, почем красные могут взорвать такую бомбу, а мы — нет!
— Сэр, — осторожно начал министр обороны Макэлрой. — Заряд подобной мощности, скорее всего, имеет такие габариты и массу, что даже космическая ракета красных его не поднимет. Надо бы проконсультироваться с доктором Теллером по этому поводу. Вполне возможно, что это не боевое оружие, а экспериментальный взрыв, как наш «Майк».
— Говорите, ракета его не поднимет? Так красные просто сделают другую ракету, помощнее! Взрыв в Арктике имел мощность в пятьдесят мегатонн! ПЯТЬДЕСЯТ МЕГАТОНН, Нил! — рявкнул президент. — Я не имею права просто игнорировать подобную угрозу! Сам факт взрыва подобной мощности всё меняет! Я уже не говорю об этом чёртовом «змее Мидгарда» с 18-ю боеголовками!
— Обычно мы узнаём об их новых системах вооружений в момент начала испытаний! А то и позже, как было с ядерной бомбой! То они показывают на параде новейшие бомбардировщики, то эти чёртовы дирижабли с ракетами, то запускают спутник, обрушивая нашу национальную экономику! Теперь вот ещё эта чертовщина!
Эйзенхауэр, схватившись за голову, умолк и опустился в кресло.
— Джентльмены! Вы понимаете, что вся военная инфраструктура Америки и НАТО теперь уязвима? — спросил генерал Твайнинг. — Мы ещё только собираемся строить наши субмарины с ракетами «Поларис», а у красных уже готов асимметричный ответ! И, что характерно, эта штука в сотни раз дешевле!
— Итак, будем исходить из того, что это — реальная система вооружений, — мрачно произнёс президент. — Мы просто не имеем права считать иначе. Лучше перестраховаться, чем недооценить противника. Возможно, это опытный образец...
— Если это опытный образец, тогда вообще не о чем беспокоиться, — заметил министр обороны. — Вообще маловероятно, что заряды подобной мощности будут выпускаться серийно.
— Чёрт возьми, да как вы не поймёте, мистер Макэлрой! Сам факт взрыва мощностью в пятьдесят мегатонн меняет всё. — ответил госсекретарь Гертер. — У нас есть бомба подобной мощности?
— Нет.
— Тогда какая, к чёртовой матери, разница? А у них есть ещё и этот многозарядный «змей Мидгарда», как удачно выразился господин президент. — продолжил госсекретарь.
(В реальной истории в 1961 году СССР заранее заявил о взрыве термоядерной бомбы в 50 мегатонн. В АИ сделали хитрее — рванули невероятно мощный заряд молча, лишь дав предупреждение о проведении опасных испытаний)
— Поймите, чёрт вас подери, дело не в том, что у красных появилось какое-то оружие. Речь идёт о том, что они догнали нас в технологиях, о том, что у красных одновременно появилась не одна, а сразу несколько систем вооружения, обладающих невероятной разрушительной силой, которым мы не в состоянии противопоставить симметричный ответ! И ещё несколько лет не сможем противопоставить ничего.
— Что вы предлагаете, мистер Гертер? — сухо спросил Эйзенхауэр.
— Договариваться. Красные убедительно доказали, что не уступают нам ни в научном потенциале, ни в возможностях промышленности, ни в умении создавать политические союзы и вести изощрённую игру на стратегическом уровне, — ответил госсекретарь. — Их молниеносная операция в Бирме доказывает, что и в военном отношении они если и уступают нам, то не настолько существенно, чтобы мы могли это игнорировать! Пора садиться за стол переговоров и предоставить дипломатам возможность потянуть время.
