Дополнением теперь к ним шёл блок гравитационной стабилизации и руления из Центра Управления Переходами, которую пока выполняет вычислитель, собирая данные с телескопов и закладывая карту галактики до Ядра и чуть дальше, ну и так как телескопы смотрят во все стороны света множеством глаз, то и карты соседних галактик зарисовывает тоже, правда не так чётко.
Рано или в пределах моей жизни это ляжет на основной процессор и ОС системы защиты, от того очень важно не наделать логических дыр в вязи программного кода.
Мы с заром свою десятку на сегодня сделали, я провёл испытания по плану, хороший день. Пора домой.
Вдохнув полной грудью приятного горного воздуха в Пустоте и выдохнув облачко тут же испаряющегося пара я сел за штурвал и мы полетели на пеленг Хан сияя бортом и крыльями на половину системы.
Забавно, что кудес с Хан в Пустоту не летают. Мы зафиксировали одного, но выше орбиты от подниматься не стал, а глаза не совершенный инструмент, и куда сильнее уступает автоматическим приборам наблюдения. Он нас на огромном расстоянии только, как звёздочки странно себя ведущие и мог бы определить, но куму бы это было нужно, кроме наших же астрономов?
Вот у тех уже ум за разум заходит от предположений, можно было бы и этого избежать системами маскировки или уменьшив скорость движения, но во вторых время, а оно дорого, во первых, пусть. Загадки рождают интерес, а путь людей лежит среди звёзд, так пусть будет больше интереса к звёздному пути.
(Нил. Хэйлетъ. 1884 от потери Связи.)
Чем выше звание тем больше бумажек! Пусть даже в электронном виде!
Меньше чем за лето присвоили пятидесятника.
— Деском! — отдавали приветствие встречные в коридоре бойцы и десятники. И что хуже всего, как офицера меня теперь учили поведению при захвате и пытках. Где вы раньше были, уроды! Аргх!
Сколько глупости я тогда совершил, к чему такая бравада? Как только они установили, что у меня блок на неизвестном языке, то химические допросы практически прекратили, нужно было просто гнать пургу, много и не о чём, мне же нужно было просто тянуть время!
Но фарш обратно не отмотаешь, и от того, что всех причастных искупали в кислоте и растворили в дерьме заживо как-то не успокаивает.
Только пустота в груди образовалась.
Бабы ещё... р-р-ррр... сколько можно извинятся за любую мелочь?!
Одна радость, дети, два лета, сами ходят, бегают, болтают без умолку, и требуют с ними играть, где бы я не был в этот момент дома.
— Деском! — да, да и вам того же, ответил и я приветствием равному мне командиру.
Проклятые документы, на Хан от них увернулся, переложив на Лео, так они меня тут догнали! Десятником было проще "едком, пошли в кофейню?", "Пошли ребята! Только нормативы мне сдайте на отлично.", "Буд сде едком!". А теперь?... все отстранились, выжидают. И мне не по субординации с ними сближаться, да и когда? Десятникам выдашь задания и либо на лекции, либо в пыточную на практику, благо хоть без перегибов, порой достаточно объяснить в чём фокус, чтобы от перестал быть чудом, и в той же ситуации язык не развяжется или начнёт плести кривду, аки правду на духу.
А потом документы, разбор рейтинга подопечных, награды, штрафы, разбор их псипартретов и выдача материалов согласно им. Привлечение десятников других командиров для "случайных встреч", чтобы сохранять душевное спокойствие подопечных.
И снова учёба тактике боёв в разных средах, куда нелёгкая может занести боевого командира отделений. Вода, море, воздух, эфир, пусть прошло восемнадцать сотен лет с потери связи, архивы хранили ещё очень много тщательно сохраняемых данных о тех временах и боевой подготовке в частности.
— Деском! — да когда я уже дойду до кабинета, достало уже приветствия отдавать!
Папка с кристаллами памяти подмышкой была тяжёлой, нужно было утвердить заявки рядовых и десятников на оборудование запрашиваемое согласно рейтинга и передать дежурным на склады. Боёв сейчас нет, потому это не в компетенции дежурного офицера, а парням тренироваться нужно, но теперь это может чуть подождать и есть время учитывать расходы армии на подготовку. Плазменными гранатами например кидаться так же как и тротиловыми, ресурсов на них нужно меньше, но более редких. Для практики и обычные сойдут, нет же запрашивают. Или стрелки вольфрамовые для кинетического пускателя сорокового калибра, они что здания сносить под фундамент собрались?! Так опять же синтетическая взрывчатка куда проще в получении, а результат тот же. Вместо вольфрама можно и углеродистую сталь использовать для учебных стрельб.
Откинулся на спинку вертящегося кресла переведя взгляд от документов и запросов на окно. Линии расчёркивали небо, специалистов чужих стран и их семьи, кроме тех кто слёзно просил оставить на земле подростков для учёбы, улетали в эфир.
Дети до двенадцати учились, далее по желанию, любо продолжаешь учится на Нил, либо вслед родителям, в школы, колледжи, лицеи и университеты на станциях.
Нил производит еду, и семена, на станциях при помощи гидропоники семена выращивают, сублимированное мясо распаривают и смешивают с белковой растительной массой.
Старые станции реставрируют и используют, как базы для постройки новых.
И если на Хан мне нравилось парить в пустоте, то местный Эфир меня пугал, даже при том, что тут я не мог умереть. В этом Эфире от меня ничего не зависело, лишь скафандр, маленький пустотный шлюп, берёг жизни пустотников. И это, как-то излишне давило.
Но пошлют на практику, делать будет нечего, приказ есть приказ.
Звень, звень, — сообщил комм, что кто-то меня хочет.
— Слушаю?
— Кирилл, я испекла лазанью, — появилась на экране голенькая, возможно только до пояса Алевтина. — Тебе занести? — женщины! Режим, ети его!
— А сможешь? — мне даже интересно стало.
— Пфе! Что там мочь? Я пусть и в декрете, но числюсь на службе, пройду как ниндзя! Невидимой!
— Ой ли? А с чем лазанья? — кормили в расположении неплохо, но казённо, с готовкой жены не сравнить.
— Четыре сыра, вырезка из семи видов мяса, Шато Бержо, лапшу сама делала.
— Всё, служащий запаса санитарной службы, приказываю вам не привлекая внимания проникнуть на территорию расположения и доставить стратегический ресурс вашему персональному командиру. Исполнять! — улыбнулся я.
— Буд сде, деском! — приложила она кулачок к груди. Улыбнулась на прощание тепло и отключилась.
Пока оденется, пока соберётся, пока доберётся, успею ещё папок десять разобрать.
Вернулся я к работе уже в сильно приподнятом настроении.
