— Следим за троицей подозрительных, — развёл руками собеседник, мигом лишившийся всей весёлости. — Если бы ты не сказал, что с ними что-то не так, мы бы и не поняли. Единственная странность — они мало общаются со старыми знакомыми, предпочитая компанию пони.

— Продолжайте следить, — велел командующий.

"Жаль, что нельзя их просто "потерять". Но если всё пройдёт удачно, то олени сами с ними разберутся", — произнёс мысленно тёмно-серый единорог.

...

— Чем порадуете, профессор? — Джафар обратился к склонившемуся над столом учёному, изучающему какие-то показания с причудливого артефакта, похожего на ёлку из кристаллических труб.

— А... командующий, — как-то рассеяно отозвался старик, но тут же встрепенулся и начал тараторить: — Со стороны неизвестного города доносятся стабильные отголоски магической аномалии, имеющей ровный нейтральный фон. С высокой долей вероятности — это некий артефакт...

"Всё же... артефакт", — мысленно вздохнул Джафар, досадуя на то, что в отличие от Кристального Сердца и других изделий мастеров понячьего рода, он продолжает работать.

В шатре, где работал единственный на настоящее время гений артефакторики (из тех, о которых знал Сомбра), на служащих подпорками древках копий висели масляные светильники, перемигивались какие-то кристаллы, в дальнем углу сидели закутавшись в крылья бывшие виндиго. Именно последние и привлекли внимание тёмно-серого единорога, который ещё перед совещанием отправлял их на разведку, желая воспользоваться навыками своих питомиц почти по назначению.

— Вы что-нибудь узнали? — вопросительно изогнул брови жеребец.

— Да, — односложно ответила Ария, выглядящая всё ещё истощённой, но не столь подавленной как прежде.

— Докладывайте, — вытягивать из них по одному слову визирь не собирался, а потому предпочёл поторопить. — Мне нужны все факты.

— Мы ощутили источник... чего-то непонятного, — потёрла нос Соната. — То ли страх... то ли наслаждение. Сильный источник... Ровный.

— Профессор? — вновь посмотрел на старого пони Сомбра.

— Да-да, командующий, вы правильно поняли, — не отрываясь от ёлочки, охотно закивал хозяин полевой лаборатории. — Скорее всего этот источник, либо сам является артефактом, либо же использует его. И... Мы обязаны его получить.

"Источник магии, пусть и смешанной с эмоциями — это хорошо, но... Стоит ли оно того?", — задумавшись, тёмно-серый единорог прошёл вглубь шатра, вновь опустив взгляд на банши.

— Что-нибудь ещё? — уточнил Сомбра. — Эмоциональный фон над городом?

— Почти нет, — Ария качнула головой, затем подняла взгляд на хозяина и заявила: — У нас было ощущение, будто бы жители города едят фон источника, как мы питаемся злостью...

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Пятая арка — 3

Солнце осветило горизонт, яркими лучами обрывая сладкий сон Руди. Молодой олень, спавший прямо на земле укутавшись в плащ и подложив под голову сумку, неохотно разлепил глаза и потянулся до хруста в суставах. Рядом заворочались другие члены отряда, которыми были кристальные земнопони и двое единорогов...

"Славные ребята", — промелькнула мысль в голове жеребца с ветвистыми, пусть и короткими рогами.

Первые дни после бегства из рабства у кронорождённых, Руди, как и большинство его сородичей сильно боялся того, что из одной неволи попал в другую. Пусть лидеры и кормили их сказками о благородных аликорницах, но в глубине души оставались сомнения и страх, которые удавалось подавить только при помощи отчаянной надежды...

К облегчению корнерожденных, внутренне ожидающих подвоха с любой стороны, кристалийцы их не обманули: всем им выдали артефакты, которые можно было самостоятельно снимать и надевать, чтобы запирать в себе магию и не позволять опасным "меткам" (как пони называли "Клейма") навредить близким при пробуждении; к ним относились как к равным; их не избегали и даже учили. Распределение беженцев в десятки к пони было объяснено тем, что принцесса Каденс хотела, чтобы её подданные быстрее привыкли к новым товарищам, что гораздо легче сделать во время совместного труда...

— Благородные серы, не соблаговолите ли вы поднять ваши мохнатые крупы и отправиться на завтрак? — прозвучал елейный голос командира, которым был крупный бурый земнопони, красующийся изумрудными гривой и хвостом. — У нас появилось задание от главнокомандующего.

"От "сера" слышу", — хмыкнул про себя обладатель ветвистых рогов, принимая сперва сидячее положение, а затем поднимаясь на ноги.

— Мне приснился такой чудесный сон, — вздохнул светло-жёлтый единорог, которого все звали Снежком (при этом только посмеиваясь на вопросы о том, почему у него именно такое прозвище). — Будто бы вы все — кобылы.

— Тьфу на тебя, — отодвинулся от друга синий земнопони. — Сновидения по Брейну...

— Только не говори, что ты всерьёз веришь в ту чушь, которую писали в "Сны — отражения желаний", — хмыкнул Елоустоун, грузно поднимаясь со своей лежанки, начиная разминать затёкшие плечи.

— Оп-па... — растянул губы в широкой усмешке командир. — А ты, оказывается, тоже читал этот "шедевр".

— Тьфу на вас ещё раз, — уже обиженно буркнул синий пони.

— Руди, а что у вас говорят про такие сны? — обратился к оленю Гринхилл.

— Как сказал бы отец: "Кому-то определённо не хватает внимания кобыл", — отозвался двурогий, постепенно облачаясь в лёгкую броню, выданную при вступлении в десяток разведки.

— С такой-то мордой — не удивительно, — проворчал бурый жеребец, вызвав у подчинённых нестройный хор шуточек.

— Вот и делись с вами чем-либо, — обиженно пробормотал обсуждаемый жеребец.

...

После сбора вещей, разминки и сытного завтрака, десяток Руди отправился в сторону города, обнаруженного группой пегасов. Каждый из них был вооружён коротким мечом, круглым щитом, магическим самострелом... Оленя немало удивило то, что ему был выдан шлем с прорезями для двух рогов, почти идеально сидящий на голове (всё же он точно знал, что кристалийцы не держали при себе броню для представителей иных рас, а это могло значить только то, что экипировку сделали уже в дороге).

Где-то в небе кружили крылатые разведчики, сопровождающие отряд следопытов, а в это же время основной лагерь лишь собирался для того, чтобы переселенцы начали очередной дневной переход. Чистое синее небо, освежающий ветерок и тёплые лучи солнца, ласково согревающие пожухлую траву, обещали прекрасную погоду...

Жеребцы, во время пребывания в лагере постоянно подшучивавшие друг над другом, да и вообще ведущие себя крайне несерьёзно, лишь стоило им отойти на пару сотен метров от внутреннего кольца охранения стали хмурыми и неразговорчивыми. Руди, как наименее опытный член отряда, который ещё не успел толком сработаться с новыми соратниками, был поставлен в середину построения, что вызывало лёгкую досаду (всё же он прошёл через восстание, так что неплохо знал, с какой стороны браться за оружие). Впрочем, олень не спешил высказывать своё недовольство, здраво опасаясь навредить дружеским отношениям, которые налаживались с напарниками...

"Что они скажут, если узнают о том, что на наших собраниях о принце говорит Тала?", — задумчиво посмотрев на спину командира, вышагивающего в десятке шагов впереди, обладатель ветвистых рогов мысленно скривился.

Эта лань, пусть и была супругой их лидера, который отдал свою жизнь для того, чтобы остальные могли уйти целыми и невредимыми, несмотря на то, что носила под сердцем его жеребёнка... была крайне неосмотрительной (если не хуже). Она словно бы не понимала, что своими действиями вбивает клин недоверия между оленями и их новыми союзниками, тем самым угрожая благополучию всего народа...

"Если уж даже я понимаю, что в случае чего пони выберут своего принца, а не нас, то и другие придут к тому же мнению", — Руди незаметно вздохнул, сам себе боясь признаться в том, что в случае выбора между одной ланью и новыми друзьями, почти наверняка примет не сторону Талы...

Вот наконец впереди показался земляной вал, усеянный острыми кольями, перед которым находился глубокий ров. Лишь в одном месте сохранялся подход к широким воротам, по обеим сторонам коих находились башенки с часовыми. Эти укрепления не казались неприступными, однако же обладателю ветвистых рогов не следовало говорить, что первое впечатление часто бывает обманчиво.

— Кто такие?! — хриплым голосом прозвучал вопрос, после того как в землю у ног командира воткнулась короткая стрела.

На наблюдательных площадках находились двое жеребцов, один из которых вооружился луком, а второй — метательным копьём. Они оба красовались чёрными кожаными панцирями, укреплёнными железными пластинами, полушлемами и закинутыми за спины ножнами с мечами (рукояти коих выглядывали за правыми плечами).

— Мы пришли с миром! — поднял руки в защитном жесте командир десятка. — Отдайте нам ваших кобыл и дома!

— Что он несёт? — ужаснулся Руди, ощущая как шерсть на загривке встаёт дыбом (после такого приветствия, на хорошее отношение рассчитывать не приходилось).

"Как бы нас не решили расстрелять издалека", — промелькнула мысль в голове оленя.

— Не дрейфь, — вполголоса обратился к обладателю ветвистых рогов Елоустоун. — Сержант знает, что делает... Я надеюсь.

— Не сильно обнадёживает, — признался Руди, но всё же подавил панические мысли, сосредоточившись на настоящем.

— А чем заплатить за кобыл и дома у вас есть?! — после непродолжительной паузы, донёсся со стороны городка новый вопрос.

— Спрашиваешь! — бурый пони снял с пояса кошель и подбросил его на ладони. — Мы пришли не только с миром, но и с золотом!

— Ну, коли так, тогда — добро пожаловать! — развёл руками один из стражников. — Только смотрите, чтобы без шуток! Оружие сдайте на воротах, а то мы вас быстро в ёжиков превратим!

— А что им помешает утыкать нас стрелами, после того как мы сдадим оружие? — ни к кому конкретно не обращаясь, негромко произнёс Руди.

— Наша служба и опасна и трудна, — заметил Елоустоун.

— И на первый взгляд как будто не видна, — подхватил Гринхилл

— На второй и третий — тоже не видна... — продолжил Снежок.

— Значит — мы в засаде, — хором закончили товарищи, после чего рассмеялись своей незамысловатой шутке, сбрасывая напряжение.

— Держите уши востро, ребята, — приказал сержант, обернувшись к своим подчинённым. — Мой чуятельный нерв подсказывает, что не всё будет так гладко, как нам бы хотелось.

После этих слов веселье, которое и так было натянутым, окончательно угасло. Десяток же продолжил свой путь в молчании, подозрительно осматриваясь по сторонам, будто бы ожидая того, что из ближайшей ямы выпрыгнет какой-нибудь монстр, а то и невменяемый "меченый" (которых в последнее время вовсе не было видно).

...

На входе в город мечи пришлось сдать, но вот кинжалы, а самое главное — самострелы, удалось спрятать под одеждой. Впрочем, как показалось оленю, полтора десятка жеребцов и кобыл, среди которых были как земнопони и единороги, так и пара пегасов, не сильно-то и утруждались обыском, будто бы разрешая взять эти вещи с собой.

Само поселение встретило гостей шумом разговоров, стуком кузнечного молота, который разносился над крышами маленьких одинаковых домиков, снующими туда-сюда горожанами, занятыми какими-то своими делами. Улицы были прямыми и чистыми, одежда у местных жителей не отличалась изысками, но выглядела опрятной и добротной...

Задав несколько вопросов стражнику у ворот, сержант повёл свой отряд в местный трактир, который находился на центральной площади, рядом с ратушей. На пути им встретилась стайка жеребят, возрастом от четырёх-пяти, до четырнадцати-пятнадцати лет, тут и там виднелись молодые улыбчивые кобылки...

"Что-то тут не так", — отчётливо понял Руди, но никак не мог осознать, что же именно цепляет его внимание (в понячьих городах ему бывать не приходилось, так что и сравнивать было не с чем).

Миновав ряды однообразных строений, кристалийцы и олень вышли на открытое пространство, представляющее из себя квадратную утоптанную площадку, с одной стороны прикрытую двухэтажным зданием, первый этаж коего был сложен из камня и не имел окон. Справа стоял трактир, откуда аппетитно пахло свежей выпечкой и какой-то похлёбкой, слева же находились невзрачные домики, похожие на уже виденные ранее жилища.

— Ладно, парни, — обратился к подчинённым бурый жеребец. — Сейчас перекусим, промочим глотки, а затем поищем тех, кто отвечают за торговлю. Командующий велел договориться о закупке зерновых... Гхм.

Кашлянув, сержант первым шагнул в полумрак одноэтажного дома...

...

Молодая королева испытывала волнение: ей в руки буквально плыла добыча, которая могла бы не только прокормить всех чейнджлингов, но и позволить увеличить численность жителей улья. Не то, чтобы после недавнего приобретения они голодали, даже наоборот... Но кем бы она была, если бы отказалась от подобной возможности?

"Не каждый день к нам приходят аликорны... Молодые и неопытные...", — глазами своих подданных глядя на то, как десятерых разведчиков оглушили, затем раздели и связали, криворогая кобыла выбрала лучших инфильтраторов, которые должны были прикинуться оленем и девятью пони.

В это же самое время другие чейнджлинги, отвечающие за запасы обычной провизии, складывали на повозки мешки с зерном, пропитанным особым составом без вкуса и запаха, который вызывал слабость и сонливость... спустя час после употребления (при этом, для самих перевёртышей вещество было безвредно). Этот "товар" следовало передать в караван переселенцев, который двигался с севера на юг, попутно устроив бесплатную дегустацию, чтобы в момент захвата как можно больше боеспособных жеребцов и кобыл оказались недееспособны.

Рисковала ли Кризалис? Несомненно "да". Внутренний голос рекомендовал вовсе пропустить эту добычу мимо, так как кусок может оказаться слишком большим, чтобы его было возможно пережевать и проглотить. Только вот инстинкты требовали действовать здесь и сейчас...

"Принцесса любви... Ммм... Сладкая булочка, которая сотни лет будет питать весь мой рой", — соблазн был слишком велик, в результате чего голос разума и осторожность оказались задвинуты куда подальше.

Тем временем повозки уже были заполнены и запряжены чейнджлингами, притворяющимися земными пони, а затем к ним присоединились сородичи, изображающие охрану, ну и конечно же инфильтраторы, подменившие собой разведчиков (пегасы, следившие за своими соратниками с неба, находясь за пределами города, так ничего и не увидели из-за того, что отряд был схвачен под прикрытием стен).

Наконец, уже далеко после полудня, процессия из "торговцев" вышла наперерез каравану беженцев. Вели их десятеро лучших шпионов, в то время как пленников, через подземный ход, переправили в подвал "ратуши", где стали допрашивать при помощи магии, ломая их волю страхом и наслаждением, болью и ощущением фальшивой любви...