Надобно понимать, наш разум обманчив и, увидав частное, легко распространяет сие на целое. Так, небольшие пороки, кои присутствуют абсолютно у каждого, рисуют в нашем воображении картину злодея, а столь же скромные добрые качества порой превращают гнома в святого.
Что тут сказать, разделение на чёрное-белое смешно и наивно. Одна и та же личность будет вести себя совершенно по-разному в обстоятельствах, на первый взгляд идентичных. Проявиться может как сила, так и коварная слабость души. Безупречен лишь Праотец, мы же, смертные, имеем тенденцию идти на поводу у эмоций. 'Главное правило реальности — не запутаться в своих заблуждениях' — гласит Мерхилек, указуя простым земным тварям на иллюзорность картины мира, что всякий раз кажется нам полной и окончательной, однако по факту меняется снова и вновь.
Давайте постараемся смотреть на ситуацию объективно. Безбородый — мужик, безусловно, крутой, но почему для этого обязательно должен быть член до колен?
* * *
— Пекло подгорное, да прикрой ты уже этот срам! Поняли мы, поняли, что ты не из этих! Задрал. На вот, заместо труселей намотай, смотреть на твоё убожество тошно, — сопровождающий его воин буквально швырнул груду тряпья в область чуть ниже пупка.
Решив не испытывать понапрасну судьбу, Скалозуб подчинился. В конце концов, он и сам ощущал себя как-то неловко, пускай бравадой перед стражами убедил на какое-то время в собственной неуязвимости даже себя самого. Неуклюжая повязка на бёдрах навряд ли могла послужить защитой в бою, тем не менее, закрыв причинное место и жопу от взглядов, он почувствовал облегчение. Гномы, шагавшие рядом, тоже заметно расслабились.
— Во, видал?! Экак мы стражей уделали! — мятежник указал на столбы-светочи вдоль дороги к дворцу. На каждом болтался повешенный гном. — Будут знать, сучары позорные, как понукать теми, кто выше по праву рождения! Никогда не забуду, как гады в юности меня отмудохали за сушёные мухоморы...
— Га-га-га, за мухоморы отмухомудохали! — зашёлся противным смешком второй воин, что отрядился сопроводить Скалозуба. — Ну, скажешь тоже!
— Смейся-смейся, вот только мне тогда не до смеху было совсем. Предки на полгода из дома выходить запретили!
Глубоко уйдя в свои мысли, Безбородый пророк перестал воспринимать болтовню не шибко умных попутчиков. В перевозбуждённом сознании роились тысячи мыслей. Ощущение, что нечто подобное он уже видел, упорно не покидало его.
Повешенные на столбах трупы... Целая аллея из выставленных на всеобщее обозрение мертвецов...
'Сон! То давнее сновидение в первую ночь после освобождения! Сколько воды с тех пор утекло...
Что я делаю здесь? Один, среди совершенно чуждых мне гномов...
И я ещё гордился когда-то своей принадлежностью к знати?! Праотец милостивый, да эти двое придурков и рядом не стояли с 'нищебродами', коих я имел счастье столь близко узнать! Каким же наивным был я глупцом...
Зачем я пришёл? Для чего сунулся в это гнездо? Я сделал ведь всё, что хотел...
Дорки мёртв.
Лех мёртв.
Кременькан мёртв. Ублюдок получил по заслугам!
Рыжеруб лично мною унижен.
Так какого, спрашивается, я попёрся сюда?!
Отомстить Королю?! Неужели засим, наконец, успокоюсь? Иль нет? Велер, к которому я иду, тоже мне навредил...
Кто ещё?! Давай, кровожадное чудище, вспомни всех, кто косо на тебя посмотрел! Сказал грубое слово! Просто не сделал в силу различных причин то, чего ты хотел!
Предатель. Ты такой же предатель как все, кто дорвался до власти. Так он сказал.
Зверь.
Монстр.
Но вернись я в прошлое, поступил бы иначе?
...'
Глава 26. Без царя в голове
Герой — это человек, который делает, что может. В отличие от остальных.Ромен Роллан
Велер выслушал краткий доклад провожатых с выражением крайнего скептицизма на своём извечно высокомерном лице. Прищуренным взглядом внимательно осмотрел с ног до головы Скалозуба. Не самое приятное ощущение, когда ты практически голый. Взгляды двух гномов встретились.
— Никак не соображу, где тебя раньше видел... — Велер почесал ухоженную пушистую бороду. — И давно ты разгуливаешь в таком виде?
— Я что совсем ненормальный?! Повторяю, разделся только, чтоб не нашпиговали болтами...
— Да я не про то. Когда ты бороду сбрил?
— Хм, — Скалозуб закатил глаза вверх. — Даже и не припомню. Наверно уже пару месяцев... Какая, в конце концов, разница?!
Велер неотрывно смотрел Скалозубу в глаза:
— А такая, что ты утверждаешь, будто тебя прислал Кременькан. Но тут, видишь ли, выходит у нас с тобой нестыковочка. Так получилось, что я знаю всех подручных Кремня. И тебя среди оных никогда ни разу не было точно!
Главный кладовщик Оплота изменился за прошедшее время не сильно. Всё тот же наглый самоуверенный тон. Холёные волосатые руки. Здоровый румянец на пухлых щеках и плотно сбитое тело. Странно было видеть столь избалованное достатком, пышущее жизненными силами существо в роли правой руки полубезумного исхудавшего Кременькана. На что можно было прельстить того, кто и так всё имел? Насколько же ненасытна алчность у гномов?
— Велер... — немного помявшись, Скалозуб всё же добавил учтивое обращение, — господин. Поверьте, у нас большие проблемы. Я бы даже сказал, что критические! Успех всего предприятия оказался теперь под угрозой! Прошу, давайте отложим подробные объяснения на потом. Стражи атаковали имение Кременькана, не спасся никто!
— Непреодолимый рунический круг...
— Оказался не таким вовсе неодолимым. Колдуна окружили и сожгли, не мудрствуя, в его драной сфере. Зажарили как шашлык! — главный очевидец и участник событий содрогнулся всем телом. Душевные переживания здесь были, конечно, совсем ни при чём, просто холодок пробежал по голой спине. Со стороны, однако, выглядело весьма драматично. — Мне удалось заморочить голову стражам, дабы прорваться сюда, но если мы хотим добраться до Короля, нам нужно спешить!
— Знать бы ещё кому это 'нам'... Ладно-ладно, я услышал тебя, не начинай свою песню по пятому кругу! — Велер утихомиривающе поднял руки вверх. — Позже выясним, кто есть кто. Ты прав, парень, прав. У нас действительно неприятности. Вернее, как ты подметил, большие проблемы! Настолько огромные, что мы понятия не имеем, как быть.
Повисла долгая пауза.
— Ну и? Может расскажете наконец, что происходит или считаете меня ясновидцем?!
— Пойдём, — произнёс лидер мятежников вместо ответа, поворачиваясь к Скалозубу спиной.
— Завораживающее зрелище, правда?
Втроём: Скалозуб, Велер и гном с комплексами из-за отнятых в юности стражами мухоморов — они стояли посреди коридора, ведущего в тронный зал. Массивные створки дверей, разбитые в щепки, валялись вперемежку с кишками, конечностями и прочими составлявшими естество каждого гнома частями. Брызги крови цветными узорами покрывали стены и потолок. Пахло смертью, ужасом, болью и, о чём редко упоминают в эпичных преданиях, содержимым тех самых кишечников и мочой.
Помимо воли, перед сознанием пережившего серьёзные потрясения гнома вновь всплыли образы четвертования Фомлина. Одна картина плавно наложилась на другую, ему поплохело.
— Ну-ну, эк, какие мы нежные! Именно это я и имел в виду, парень. Тут совершенно непонятно как быть...
С немалым усилием преодолев рвотный позыв, Скалозуб молча кивнул. Посмотрел вновь вперёд. Вид мертвецов в последнее время становился привычным, но вот за порогом начинались действительно чудеса. Рунический круг Кременькана казался сейчас наивной детской забавой.
Вся площадь огромного зала, что находилась в пределах их видимости, рябила от знаков могущества. Руны, заплетённые в геометрические фигуры разных форм сложности, с бешеной скоростью перемещались по полу.
Ярко-голубое мерцание древних букв, их хаотичные вращения и кульбиты вызывали головокружение, что в конечном счёте добило ослабленного пленением и крайне насыщенным днём мужичка. Остатки давнего перекуса вместе с желчью вырвались-таки на свободу.
— Ха, да я под мухоморами и не такие глюки видал, подумаешь тоже! — смотря на согнувшегося пополам Скалозуба, бравировал сопровождавший их гном. — И он ещё помогать нам собрался! Пффф, слаба...
— Ложись!!! — завопил словно резаный Велер.
Лёгкий ветерок прошёлся над расстающимся с содержимым желудка 'героем'. Утерев рот рукой, Скалозуб распрямился, непонимающе глядя на распластавшегося на грязном полу кладовщика.
— Что это бы... — закончить фразу знаток токсичных грибов не сумел. Голова плавно съехала по идеально ровному сечению вниз. Постояв ещё какое-то время, тело осело на мраморный пол.
Второй раз Велеру кричать не пришлось. Скалозуб плюхнулся вниз. Внезапно ему захотелось жить, да так сильно, что столь неважные мелочи, как собственная блевотина и чужая кровища под носом, не доставляли ну совершенно никаких неудобств!
На этот раз 'ветерок' пролетел чуть правее, содрав кожу с плеча. Теперь он сумел разглядеть тончайшую серебристую нить, что отпечатала ровную линию на полу и стене. Нити шли по диагонали, а значит, отлёживание не было панацеей.
— Бежим!!! — с резвостью, достойной молодого гонца, главный изменник рванул прочь из гиблого коридора.
Посвятивший многие годы усердным тренировкам законнорожденный до сего момента не знал, что может бегать так быстро. По потолку прямо над его головой прошла новая линия. Прыгнув за угол, он перекувырнулся через плечо и смачно втемяшился в стену. Перед глазами поплыли цветные круги.
— Твою мать! Твою мать! Твою мать! — ревел Велер, дрожащими руками щупая голову. Изрядная прядь волос была ровно сбрита невидимым лезвием. Кровь заливала обычно такую самоуверенную и наглую рожу. — Твою мать!!!
Скалозуба тоже изрядно трясло, однако его реакция была не столь бурной:
— Нам не пройти, — констатировал очевидный факт голый гном. Набедренная повязка, не выдержав столь бурной активности, осталась в распроклятом коридоре. — И этого так просто не выкуришь...
— Твою ма... чего?! — безумным взглядом Велер уставился на него.
— Не подберёшься к Предателю достаточно близко! Поджечь или задымить тронный зал не получится! Ведь стражи сожгли Кременькана именно так... — попытался исправить свою оговорочку Скалозуб.
К счастью, холёного кладовщика гораздо сильней занимала кровоточащая рана, а потому он вновь принялся поминать чью-то мать.
— Чего уставились, орочьи дети?! Перевяжите скорей ему голову! — заорал тоном беспрекословного лидера на столпившихся неподалёку бойцов Безбородый пророк.
Требование голого гнома, коего не знал абсолютно никто, было исполнено незамедлительно.
Скалозуб по привычке почесал подбородок. Оттёр прилипшую блевотину, что спасла ему жизнь:
— Нам нужно найти иной путь.
— Да заколебал ты уже! — не выдержал он нытья распереживавшегося из-за царапины гнома. — Отрастут твои волосы, отрастут! Тоже мне горе великое, причёску немного подпортили!
Следовавшие за ними воины захихикали. От ярости кладовщик мигом забыл свои причитания, злобно шикнув сначала на них, а после уставившись на Скалозуба взором сулящим мало хорошего кому бы то ни было.
Тому, однако, было плевать. Пророк черни не особо надеялся выйти из передряги живым. Силы, которым он стал сегодня свидетелем, были явно не по зубам простым смертным.
— Ха, этаким взглядом ты мог бы, наверно, убить Короля!
Эйфория, нашедшая на него, вероятно, являлась последствием только что пережитой опасности, когда противный рвотный позыв уберёг несчастную голову от расставания с телом. Скалозуб с удивлением обнаружил, что мысленно неустанно благодарит Праотца от веры в коего, казалось, не так давно отказался. По меньшей мере не самым благочестивым образом усомнился. Так уж устроены слабые души — вспоминаем о Творце лишь в минуты крайней нужды, в другое время гордо мня себя превыше судьбы и бабкиных предрассудков...
— Ладно, ладно, зла не держи. Я просто рад, что наша борьба с Предателем не закончилась в том коридоре.
Велер малость расслабился:
— А ты храбрый парень, не так ли?
Скалозуб лишь пожал плечами в ответ. Разве мог он надеяться объяснить этому холёному любимцу судьбы, что прошёл через настоящую преисподнюю и не единожды? Кто видел ад на земле, не боится спокойствия загробного царства. Лишь инстинкты в минуту опасности заставляют его хвататься за жизнь.
— В зал должен вести чёрный ход. Он просто обязан существовать! — не спрашивал, а утверждал как-то сам собою перенявший эстафету лидерства гном. — Вопрос лишь в том, кто может нам его показать?
К сожалению, никто не вызвался раскрыть сие таинство.
— На меня не смотри. Да, я был главным кладовщиком. Кладовщиком, а не евнухом, чтобы баб Королю приводить! — фыркнул Велер в ответ на испытующий взгляд.
Скалозуб остановился как вкопанный:
— Именно! Как же я сам не допёр?! — хлопнул себя по лбу гном без бороды и, по мнению лидера мятежников, без царя в голове. — Гарем Маронона! Его вы точно не могли при всём желании пропустить!
Велер хотел было почесать затылок, но ощутив под пальцами тугую повязку, растерянно уставился на полуголого гнома. Только сейчас он заметил, что на безбородом безумце неизвестно как и когда появились штаны.
— Эээ... найти-то гарем, конечно, нашли. В общем... хм, ребята снимают там напряжение.
Обалдевая от собственной дерзости, Скалозуб крепко сжал руку кладовщика повыше локтя:
— Тогда скорее туда! И моли, Праотца, дабы евнух был жив!
Ага, мечтать, как говорится, не вредно. У самого входа в покои наложниц, с выпотрошенными наружу кишками, лежали три трупа. Двое мужчин самого обычного телосложения, вероятно, были охранниками. Третий своими габаритами напоминал толстозадого Леха. Распахнув ярко-синий халат, убийцы как будто специально выставили на всеобщее обозрение причиндалы разжиревшего гнома, вернее, полное отсутствие оных. Над беднягой явно поиздевались, и Скалозуб не был уверен, происходило надругательство над трупом или ещё живым на тот момент евнухом.
— Твою мать... — опять завёл свою песню Велер. — Сказал же дурням, не переусердствуйте здесь!
Из опочивален доносились характерные уханья и девичий визг. Пророк грустно вздохнул. Второй раз за сегодняшний день он становился безучастным свидетелем насилия над прекрасной половиной гномского общества. Обычно превозносившие своих женщин гномы, почувствовав вкус победы и безнаказанности, казалось, стараются компенсировать недотрах за долгие годы.
Крики слабого пола усилились.
— Сука!!! — внезапно завопил один из участников постельного двоеборья. — Ааа!!! Аааааарх!!!
Из комнаты, навстречу непрошеным свидетелям оргии выскочила совершенно голая гномиха, не узнать которую Скалозуб просто не мог.
Растрёпанная, с перепачканным кровью ртом, фингалом под глазом, и тем не менее всё столь же прекрасная, как и прежде.
Лгунья. Изменница. Потаскуха... Единственная женщина, которую он когда-то познал и всем сердцем любил.
Его несостоявшаяся невеста...
Бригитта.
