Комната была светлой, на улицу выходило два больших окна и ещё два окна выходили на двор. Верхняя комната отлично подходила под спальную. Там было чуть прохладнее, чем внизу, больше воздуха. Можно было приоткрывать форточку. Рамы в окнах были двойные и на летнее время оставляли только одну раму. На одном окне, выходящем во двор, была натянута марля от насекомых.
Двор был просторный, имелся большой сарай, в котором когда-то содержалась домашняя живность и к которому была пристроена просторная летняя кухня с небольшой печью с плитой на две конфорки. За сараем был большой участок земли, на котором рос в основном картофель, хотя было несколько грядок с другими овощами — луком, морковью, свёклой. Сразу за сараем росли яблони и вишни. Вдоль забора росла малина, крыжовник и смородина. Была и банька у дальнего забора, за которым уже начинался спуск к воде. На краю бережка были сооружены плотики, выходящие на воду. По соседству, метрах в тридцати, были видны такие же плотики, на которых две женщины стирали и полоскали белье.
На другой стороне реки, прямо напротив них, был пустырь, а дальше, метрах в трёхстах ниже по течению было развёрнуто какое-то строительство.
Впрочем, добираться до центра Москвы отсюда было удобно. Сначала пять минут пешком до Бородинского моста, затем переходишь на другой берег и попадаешь на улицу Смоленскую, где уже оживлённо ходит транспорт — автобусы и троллейбусы.
С этой же остановки на Смоленской улице можно было сесть на автобус, идущий на Усачевский рынок, где можно купить почти все чего пожелаешь, от еды и одежды до кухонной утвари и мебели.
— Что-то я проголодалась, — сказала Даша, — давайте поужинаем, чем бог послал.
— Даша, вы комсомолка?
— Да, комсомолка, а что?
— Да, просто бога поминаете, чего комсомольцам делать не положено.
— Мамина привычка, от неё и переняла.
— Смотрите, как бы на работе неприятностей не заиметь из-за таких пустяков и на ровном месте, что называется.
— Спасибо за заботу, товарищ Берестов, — с серьёзным выражением лица сказала Даша, и громко рассмеялась, увидев моё озадаченное выражение лица.
Рассмеялся и я, поняв, что надо мной подшучивают. Я принёс пакет с продуктами из ресторана. Даша принесла тарелки и вилки. Для вина принесла два гранёных стакана. Потом спохватилась:
— Я штопор забыла, сейчас сбегаю.
Она поднялась, но я махнул на неё рукой:
— Сидите, Даша, обойдёмся без штопора.
Я взял бутылку, покачал её в руке, примериваясь, и легонько ударил по донышку. Пробка выскочила из бутылки, и я разлил вино по стаканам.
— Предлагаю тост. За наше знакомство, Дарья Михайловна.
— А я не знаю вашего отчества.
— Васильевич я.
— Ну, вот теперь можно выпить, — сказала Даша и подняла свой стакан.
— Ага, наконец-то, познакомились окончательно, — добавил я, поднимая свой стакан и чокаясь с ней.
Мы выпили и закусили бифштексами. Даша разрумянилась и сказала:
— Теперь моя очередь говорить тост.
Я прожёвывал бифштекс, поэтому просто кивнул, соглашаясь. Разлил по стаканам вино, оставив в бутылке немножко на третий тост, если в нем возникнет нужда.
— Выпьем за укрепление связей между нами, — сказала Даша, поднимая свой стакан для чоканья.
Звучит как-то двусмысленно, — подумал я, протягивая свой стакан ей навстречу, и мы соединили их с глухим стуком. Выпили, закусили, потом Даша попросила рассказать ей о своей работе на золотых приисках.
— Как вообще золото добывают? Неужели по старинке, как описано в романах Джека Лондона?
Пришлось покаяться перед девушкой и признаться, что насчёт золотых приисков я ей соврал. С другой стороны, говорить ей правду тоже не хотелось. Пришлось рассказать ей о молниях, сыгравших такую большую роль в моей судьбе. Про магию, естественно, ничего не говорил, но намекнул, что после этого стал замечать за собой некоторые способности. Рассказал о своей, ставшей абсолютной памяти, благодаря которой мне удалось экстерном окончить школу. Рассказал, как я работал комендантом в женском общежитии и несколько смешных случаев. Даша очень смеялась.
— Однажды, я случайно на складе обнаружил клад. Точнее, это был не клад, а чья-то захоронка. Довольно крупная сумма денег червонцами. Когда я вступал в должность, то мы с комендантом мужского общежития сделали подробнейшую опись имеющегося на складе имущества. Эти деньги, естественно в опись не попали.
— И вы их взяли себе.
— Ага.
— А прежняя комендантша вам претензий не предъявляла?
— В том-то и дело, что нет. Я думаю, что это не её деньги.
— Почему?
— Она до меня тоже недолго работала, всего год. А женщина, работавшая до неё, не вернулась из отпуска. Пропала. Возможно, что эти деньги её были, пропавшей женщины.
— И до сегодняшнего дня вы их не тратили.
— Да.
— Теперь мне понятно, почему вы с такой лёгкостью расставались с ними.
— Я об этом не думал, — пожал я плечами.
Даша сидела разрумянившаяся от вина и еды, и блестела глазами. Во время нашей трапезы, она не раз вскакивала со своего места и ухаживала за мной, не забывая коснуться меня, то рукой, то грудью, то прижаться горячим бедром. Было видно, что она запала на меня.
— Я хочу выпить с вами брудершафт, — сказала Даша, стреляя в меня глазками.
— Я не возражаю, — ответил я. Даша мне нравилась, её ухаживания и прикосновения были мне приятны.
Я разлил по стаканам остатки вина, и мы допили его, скрестив предварительно руки. Затем Даша просто и без затей поставила свой стакан на стол, закинула руки мне на шею и поцеловала в губы. Я ей ответил. Поцелуй затянулся. Потом Даша, вся раскрасневшаяся оторвалась от меня и с непередаваемым словами бесшабашным, отчаянным видом, как будто она приняла какое-то мучительно важное и непростое для себя решение, сказала, глядя мне прямо в глаза:
— Пойдём в дом, Вася.
Я кивнул, в знак согласия, а она, взяв меня за руку, повела в дом.
В доме Даша сразу направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, но, забывшись и думая вероятно о другом, пошла впереди меня, предоставив мне возможность полюбоваться видами её голых ножек и даже того, что чуток повыше. Уже выскочив наверх, она обернулась и, покраснев ещё больше, стала неистово меня целовать.
Я давно уже был на взводе. А куда денешься? У меня такой возраст, когда сексом хочется заниматься каждый день и помногу. Я вспомнил свою бывшую любовницу, Людочку Ковалёву.
Когда мы с ней стали регулярно встречаться, я наградил ее магемой красоты и как результат, не прошло и месяца, как ей сделали предложение. Она сразу же дала своё согласие, так как была старше меня на 10 лет и понимала, что наша связь перспективы для неё не имела.
Нельзя сказать, что я не понимал последствий своего целительства, просто не предполагал, что это случится так быстро. С другой стороны, иначе поступить я не мог, поскольку воспитанный виртуальными учителями, созданными в Содружестве звёздных государств, я не мог встречаться с женщиной, которая была волосатой, как дикарка.
Целительская магема второго уровня, которая только и была тогда в моём расположении, исправила этот атавизм, ну и заодно ещё кое-что сделала, наводя порядок в организме женщины, как внутри, так и снаружи. Чистая кожа на лице и теле, здоровые и густые волосы на голове, исправление различного рода дефектов и недостатков тела, навроде небольших сисек и не совсем прямых и коротких ножек, и вот перед нами настоящая красавица. До сих пор вспоминаю её с особой теплотой и благодарностью. Именно с ней я освоил на практике все свои теоретические познания в сексе.
После Ковалёвой у меня ещё были женщины, и всех их я награждал красотой и здоровьем. Крайней была Настя Мельникова, которую я сделал настоящей красавицей и отправил на стажировку в Париж. Но она представляла особый случай, поскольку у неё проснулся магический дар. Я не мог относиться к ней, как к обычной любовнице. Искин посоветовал мне взять её в ученицы и принять от неё магическую клятву, которую обычно в Содружестве маг-ученик даёт магу-учителю. Эта клятва накладывает определённые обязательства на них обоих, но оставляет им полную свободу в выборе сексуальных партнёров.
И хоть она клялась мне в нерушимой любви, думаю, что мужчины её без внимания не оставят, как и она их.
А ещё в Ленинграде жила девушка, которая пообещала, что будет ждать меня, а я пообещал ей дать о себе знать к сентябрю. Ей я тоже делал коррекцию внешности. Интересно, сколько продержится она. Парни мимо таких девушек равнодушно не проходят. Тем более, что всем своим девушкам я ставил ПНМ и учебные базы, поднимая им уровень знаний и образованности. Так что все они были не только красивыми, но ещё и умными.
Что касается Даши, то я уже успел приготовить для неё подарок в виде малой целительской магемы, которую и применил сейчас. В течение нескольких минут с Дашей был проделан стандартный комплекс косметических процедур с очисткой кожного покрова, с обработкой волос на голове, бровей, ресничек, разглажены морщинки. Всё это добавило ей значительную долю привлекательности. Для себя я назвал эту магическую схему магемой красоты. Более глубокие изменения в её внешности я решил отложить на следующий день.
Диагност показал, что Даша девственница, поэтому уже лёжа в постели, я спросил её:
— Может, ограничимся петтингом?
На что Даша голосом полным решимости и затаённой грусти ответила:
— Не для кого мне беречь своё девичество, Васенька. Я уже устала ждать своего принца.
Через полчаса, когда мы устроили небольшой перерыв, чтобы прийти в себя после первых ласк, Даша спросила меня:
— Васенька, а что такое петтинг?
Пришлось, и объяснять, и показывать. Дашеньке понравилось.
Глава 6. Новые знакомства
Примерно в то же самое время, когда Вася Берестов подробно объяснял своей квартирной хозяйке что такое петтинг, в одном из частных домов этого же района состоялся следующий разговор между двумя собеседниками.
— Я сам видел, — говорил один из них другому, — как к дому Антоновых сегодня два раза приезжал автомобиль и оба раза из него вытаскивали чемоданы, баулы и узлы с барахлом. Машина во двор не заезжала, разгружали прямо у ворот. Вещи заносил какой-то молоденький паренёк, пушок у него вместо бороды. Но, здоровый такой парнишечка и высокий, 6 футов точно будет, а, то и чуток поболее.
— Здоровый лось, — согласился с ним его собеседник. — Что ты думаешь, по этому поводу, Чепа, и что предлагаешь?
— А то, что Антонова или продала половину дома, как уже давно хотела, или квартиранта богатого нашла, который у неё эти полдома со временем купит. Раз с вещами приехал, значит, жить тут собирается. Я бы обязательно обоих пощупал.
— А паренёк тянет на богатенького?
— Ну, костюмчик у него не бедный. Я бы сказал, что таки да, тянет. Вот ещё вспомнил, когда он вещи переносил, у него рубашка на груди расстегнулась и оттуда цепочка золотая вывалилась наружу, а на ней подвеска с крупным изумрудом. Я как раз мимо проходил, около автомобиля остановился, делал вид, что рассматриваю его. Как я забыть мог? Вовремя ты, Чалый, про него заговорил.
— Ну, хорошо. Как полагаешь, сколько человек на дело брать нужно?
— А ты сам пойдёшь?
— Да, давно я хотел Дашку Антонову пощупать, — собеседник ухмыльнулся, — причём во всех смыслах и во всех местах.
— Тогда не больше четырёх, — не принял его шутливого тона Чепа, — я бы взял Кувалду и Мелкого.
— Хорошо, — согласился Чалый, — собираемся на нашем месте в 10 вечера. А Мелкий пусть сразу с подводой к дому Антоновой к 11 вечера подъезжает. Да, остановится пусть дома за два, за три, чтобы хозяев не насторожить.
* * *
Я проснулся за час до полуночи, от сигнала моей сторожевой сети. Вечером, когда после нашего брудершафта Даша заснула, я потихоньку выбрался из кровати и вышел во двор. Для начала занёс в дом все, что стояло на столе летней кухни, затем обошёл всю территорию по периметру и настроил свою сторожевую сеть, которую разработал ещё в Новосибирске, проживая в женском общежитии. Заглянул даже в баньку, которая почему-то оказалась открытой. Выходя, взял с полочки замочек и закрыл на него входную дверь. Подумав, я закрыл на навесные замки и сарай и летнюю кухню, хотя воровать там было нечего. А вот, порядок должен быть везде. На входные ворота поставил дополнительную сигнализацию, которая сразу выдаёт сигнал, как только в ночное время кто-то просто подходит к воротам. Проверил забор, идущий вдоль улицы, и заткнул обнаруженные в нем дырки, через которые можно было видеть часть двора или дома.
И вот сейчас, моя магическая сеть посылала мне тревожные сигналы. Я выскользнул из Дашиных объятий и наложил на неё купол невидимости. Теперь любому вошедшему сюда комната покажется пустой. Затем одевшись, тихо ступая, вышел во двор. Ночь была безлунная, тихая и звёздная. Стояла оглушительная тишина, нарушаемая только редкими паровозными свистками, доносившимися до нас с Киевского вокзала, и далёким буханьем парового молота, расположенного бог весть где. Где-то побрёхивала собака. Я включил ночное зрение, и все вокруг для меня стало серым и тусклым, как в пасмурный день, но зато все детали хорошо просматривались.
Я видел, как через забор рядом с воротами перевалила тёмная фигура, затем, подсвечивая себе фонариком, подошла к воротам и открыла их, распахнув настежь. Во двор вошла лошадка, впряжённая в телегу и ведомая за узду невысоким худеньким пареньком. Заведя её во двор и сразу же развернув мордой к воротам, он забрался на телегу, не собираясь с неё никуда уходить.
Зашедшие за лошадью во двор люди, я насчитал троих, ворота за собой аккуратно прикрыли. Один, здоровущий как лось мужик, безбородый и коротко стриженный, выдвинулся вперёд, направляясь прямо к ближайшему входу в дом, то есть к моей половине. За ним крадучись, мягким стелющимся шагом шли двое молодых мужчин лет 25-27 на вид. Лица настороженные, глаза широко распахнутые, головы медленно поворачиваются, осматриваясь вокруг. На каждого вора накинул свою метку. Теперь я мог это сделать в пределах прямой видимости до сотни метров от "объекта". Здесь же нас разделяло не более двадцати метров.
Вот идущий первым Лось, как я его окрестил за крепкую и коренастую фигуру, взошёл на крылечко и стал возиться с замком.
Буквально через две минуты он открыл дверь и, шагнув внутрь дома, зажег фонарик. За ним зашли оставшиеся двое. Свет от фонарика был слабый и на улицу, через окна первого этажа, пробивался лишь слабый его отблеск.
Одновременно с этим я начал действовать. Сначала я просто усыпил возчика на телеге. Он мягко откинулся на спину, выронив вожжи из рук. Почувствовав свободу, лошадка стала щипать травку, растущую во дворе в большом количестве.
Тем временем воры успели осмотреть и верхнюю комнату и обнаружить, что она пуста.
— А где постоялец-то, Чепа? — прошипел один из них.
— Значит он у Дарьи, на её половине, — ответил тот вполголоса.
