— Товарищ Сталин, Япония перед войной имела обширную добычу драгоценных металлов, золота и серебра — по нескольку десятков тонн и того, и другого — и в Метрополии, и в Корее, и в Маньчжурии; на Формозе добывают заметно меньше — доложил флотский аналитик — за счет этого, в основном, Япония и оплачивала свой импорт станков, разнообразного оборудования и техники, стратегического сырья.
— Точно известно, что эта добыча сохранялась в прежних объемах все эти годы, с лета 1941 года, когда на Японию было наложено американо-англо-голландское эмбарго — а какой-то международной торговли, в отличие от Германии, Япония не вела из-за полного перекрытия коммуникационных каналов; так что можно с уверенностью утверждать, что, в настоящее время Империя Ямато располагает золотым запасом на сумму не менее 1 миллиарда долларов, считая в довоенных ценах; кроме того, у японцев есть серебро, на сумму не менее 60-70 миллионов долларов (в РеИ Империя Восходящего Солнца, по состоянию на август 1945 года имела запасы золота и серебра на общую сумму примерно в 1,5 млрд. долларов США В.Т.).
— Что касается упомянутых товарищем Лазаревым запасов каучука, то, на контролируемых Японией территориях, по самым скромным подсчетам, находится не менее 1 млн. т невостребованного японской промышленностью каучука, что составляет примерно двухлетнюю потребность промышленности СССР и дружественных нам стран Европы.
— Кроме того, есть еще и неучтенный товарищем Лазаревым фактор истощения американской экономики — продолжил анализ экономических моментов 'Петров' — наше ведомство подсчитало расходы американской казны на ведение войны — с начала этого года каждые сутки боевых действий обходились США примерно в сто пятьдесят миллионов долларов государственного долга (соответствует реальности); в связи с окончанием боевых действий в Европе и частичной демобилизацией сухопутной армии и ВВС эта сумма уменьшится, но не более, чем до ста миллионов долларов в сутки — следовательно, дополнительный год войны на Тихом океане обойдется США не менее, чем в 40 млрд. долларов, каковой долг, разумеется, в том случае, если США не удастся осуществить экспорт инфляции через превращение доллара в единственную мировую резервную валюту, придется обслуживать, выплачивая и основную сумму, и проценты.
— Разрешите дополнить товарищей, товарищ Сталин? — спросил разрешения 'Иванов'.
Сталин кивнул, с интересом глядя на армейцев и моряков, явно собравшихся переплюнуть в прагматизме и Берию, и отсутствующего здесь Зверева (нарком финансов — и блестящий финансист, возможно, лучший за всю историю и Российской Империи, и СССР, и РФ В.Т.).
— Товарищ Лазарев слишком скромен, предполагая назначить японцам нормальные цены за поставляемую технику — огорошил собравшихся военный разведчик — с них можно будет взять и двойную, а, возможно, и тройную цену — это будет возможно по двум причинам — во-первых, им больше негде купить все необходимое, во-вторых, мы будем иметь дело с самураями, ниже достоинства которых торговаться, подобно купцам, так что особых попыток сбить цену не должно быть.
— Полагаю, что наилучшей тактикой на предстоящих переговорах будет назначить, скажем, тройную цену, а, затем, только из уважения к партнерам, сбавить полцены, так что мы позволим Енаи 'сохранить лицо', и, при этом, получим 2,5-кратную цену за наш товар. Кстати, если часть платы брать каучуком, то вполне можно договориться считать каучук по заниженной, по сравнению с мировой ценой, цене.
Берия удивленно смотрел на военных разведчиков — шеф госбезопасности прекрасно умел быть редкостной сволочью, если этого требовали интересы дела, но планировавшееся военными на его глазах снятие с Японии-сан последнего кимоно, вкупе с нижним бельем, впечатлило даже его.
— Вы собрались ограбить японцев до черного волоса — буркнул Император, но невооруженным глазом было заметно, что он доволен и Лазаревым, и примкнувшими к нему разведчиками.
— Кстати, товарищ 'Петров', а, на какой промежуток времени самураям хватит денег на закупки, если исходить из предложений товарищей Лазарева и 'Иванова'?
— Если исходить из имеющихся запасов золота, серебра и каучука — где-то на год, товарищ Сталин — точнее пока сказать невозможно, не имея точных заказов, с точными ценами, да и, вдобавок, все это наверняка придется не раз корректировать. Если учесть вероятную добычу драгоценных металлов за будущий год — предположительно, еще 3-4 месяца.
Сталин кивнул, проводя в уме расчеты — что успеет сделать Советский Союз за этот год с небольшим, восстанавливая свое народное хозяйство и интегрируя Европу под своим началом — выходило не так уж и мало, особенно если учесть дополнительное ослабление США.
— Разрешите дополнить, товарищ Сталин? — спросил 'Петров'.
Сталин посмотрел на моряка уж вовсе заинтересованно — по его убеждению, с Японии больше содрать было невозможно, во всяком случае, на данном этапе; разорить США больше было тоже маловероятно, поэтому ему было и просто по-человечески интересно, до чего додумался 'Петров'.
— Да, товарищ 'Петров' — разрешил вождь.
— Если данная торговля пройдет успешно — осторожно начал контр-адмирал — то, по окончанию боевых действий открываются интересные возможности для приложения полученных капиталов.
— Что именно? — спросил Сталин, решив простить крайне не одобряемое им 'сование носа не в свои дела'.
— Американское правительство за казенный счет построило сотни заводов — в основном, машиностроительных, выполняющих разнообразные военные заказы — эти заводы введены в эксплуатацию в 1942-1943 годах, и, естественно, оснащены новейшим оборудованием; по окончании боевых действий они станут попросту не нужны, так что по нашим каналам прошла информация о подготовке их распродажи — доложил 'Петров' (соответствует РеИ — в рамках конверсии военного производства, в 1945-1946 гг. были проданы более 700 правительственных военных заводов, с весьма умеренным износом — и за очень скромные деньги, чтобы максимально быстро снять нагрузку с казны; предположительно, в АИ МВ, где с финансами у США все намного хуже, а послевоенного роста за счет реализации 'плана Маршалла' не будет — наоборот, запрограммирован нешуточный спад, распродажа будет не меньшей по масштабам, но суммы будут затребованы еще меньшие, исходя из того, что покупателей будет мало, а прорехи в бюджете надо будет затыкать срочно. В.Т.).
— Насколько изношено оборудование и почем их будут продавать? — жестко спросил Сталин, мгновенно оценивший идею 'Петрова' — станочный парк Советского Союза после Великой Отечественной и морально устарел, и был очень изношен, а замена на современные немецкие станки требовала не одного года, а ведь производить требовалось абсолютно все и сейчас.
— Обычно ресурс американского станка составляет 25 лет — ответил контр-адмирал — распродажу предварительно планируют начать через год, так что за два или три года работы, с учетом того, что практически все эти заводы работали в две-три смены, износ составит не более 50%, но, наверняка будет немало оборудования, имеющего 25-30% износа; предварительно их планируют продавать за 20-25% реальной стоимости (соответствует РеИ В.Т.).
— Конечно, не далеко все из выставленного на продажу оборудования будет соответствовать нашим требованиям — и, неизбежно возникнет вопрос с их обеспечением запчастями.
— Надо будет заняться сбором сведений об этих заводах — и к моменту их выставления на продажу точно знать, что пригодится нашей стране, каково действительное состояние оборудования, сколько запросят за нужные нам заводы — приказал Император — это относится ко всем службам, товарищи.
— Разрешите еще одно дополнение, товарищ Сталин? — попросил генерал-лейтенант.
— Да — коротко ответил Сталин.
— Сейчас, в связи с окончанием войны в Европе, и начинающейся частичной демобилизацией, американская армия вскоре начнет распродажу разнообразной вспомогательной техники — грузовиков, джипов, тягачей, бульдозеров и прочего — сообщил разведчик — причем, если покупать крупным оптом и на вывоз за пределы США, чтобы не затоваривался внутренний рынок Америки, то, вполне пригодную к использованию технику, вместе с запасами запчастей, армия будет продавать почти что по цене металлолома. Возможно, эта техника пригодится в нашем народном хозяйстве..
— В колхозах бабы на себе пашут — заметил сын деревенского священника Василевский — а, тягач, в принципе, можно приспособить вместо трактора, не говоря уже о грузовиках, которые нужны везде.
— На какое количество техники можно рассчитывать? — жестко спросил Сталин, мгновенно оценивший предложение — дефицит техники в народном хозяйстве был кошмарным, в особенности, на селе — действительно, пахали на себе; разумеется, производительность труда при такой 'энерговооруженности' была соответствующей, а, тем временем, 1946 год надвигался неумолимо; конечно, в этой реальности, в отличие от мира 'Рассвета', Советский Союз имел такие преимущества, как больше полугода 1944 года, чтобы полноценно подготовиться к нормальному проведению посевной и уборочной 1945 года, всю автомобильную, тракторную и химическую промышленности Германии, Северной Италии, Чехословакии и Австрии, которые сейчас круглосуточно переводили на производство сельхозтехники и минеральных удобрений, каковыми, разумеется, придется поделиться с подконтрольными странами, конечно, уже вышло постановление о расширении подсобных хозяйств колхозников и сотрудников совхозов, предоставлении неиспользуемых земель под огороды горожанам; но Император был настроен использовать любую возможность для того, чтобы максимально смягчить последствия голода 1946 года.
— Несколько десятков тысяч тягачей, несколько меньше — инженерных машин, от двухсот тысяч тяжелых грузовиков — ответил 'Иванов' — хотя, конечно, вопрос, как это все покупать, если, конечно, на то будет Ваш приказ, товарищ Сталин.
— Если армейскую подержанную технику, вместе с запчастями и ремонтными мастерскими, мы спокойно можем купить от своего имени — и это никого особо не обеспокоит, то с заводами ситуация иная, и, совершенно не факт, что нам не станут активно 'совать палки в колеса', так что лучше будет проводить через подставных лиц.
— Испания, конечно, не подойдет — констатировал Сталин — никто не поверит, что у Франко нашлись деньги на такие покупки; а что Вы, товарищи, скажете о Пероне?
— Это проходит, товарищ Сталин — после короткого раздумья заверил вождя 'Петров' — Аргентина очень хорошо заработала на войне, а о желании Перона сделать Аргентину мощной промышленной державой знают даже мыши в Государственном Департаменте США.
— Это можно будет сделать с помощью Ватикана — так будет намного надежнее — уточнил 'Иванов'.
— Надо будет зарегистрировать несколько десятков подставных фирм в Аргентине, открыть им счета в солидных банках, заранее распустить слухи — не пожелал оставаться в стороне от намечавшегося шедевра профессиональной наглости Берия.
Послесловие 1.
За месяц до описываемых событий, после совещания в Наркомате обороны по лестнице неторопливо спускались два человека — это были начальник ГРУ ГШ РККА генерал-лейтенант Ильичев и начальник РУ ГШ РККФ вице-адмирал Воронцов.
— Михаил Александрович, как Вы думаете, не стоит ли нашим сотрудникам обсудить положение дел на Севере — и все, что из этого проистекает? — нейтрально спросил Ильичев.
— Иван Иванович, Вы имеете в виду дела подводные? — внимательно посмотрев на коллегу, уточнил Воронцов.
— Да — негромко ответил Ильичев.
Постороннему человеку этот короткий обмен репликами ничего бы не сказал — но, профессионалы, давно пытавшиеся понять суть происходящих в стране процессов, сказали друг другу все необходимое. Да, воевать с Берией ни им, и никому из их доверенных людей совершенно не хотелось — безопаснее было бы оказаться в одной комнате с парой десятков эф, совершенно заслуженно пользующихся репутацией более опасных змей, чем кобры — но, просто ждать, чем закончится необъяснимое усиление госбезопасности, бодро засунувшей свой длинный нос и во флотские дела, и в сферу деятельности военной разведки, даже не попытавшись узнать причины происходящего, было еще опасней. Примером тому были судьбы Берзина, Урицкого, Орлова — руководителей военной разведки, сделавших выбор в пользу бездействия, и, закончивших свой жизненный путь у расстрельной стенки. Такая же судьба выпала откомандированному в военную разведку из ГУГБ НКВД кадровому чекисту Гендину. Судьба флотских разведчиков в те годы была ничуть не лучше судьбы армейцев. Излишне говорить и о судьбе их доверенных людей, и о судьбе членов семей разведчиков, угодивших под каток, запущенный Ежовым — и тот факт, что свихнувшийся алкоголик и педераст, вместе со своим окружением, ненадолго пережил уничтоженных им офицеров военной и флотской разведок, почему-то не особенно утешал преемников погибших; кстати, большой и светлой любви к органам госбезопасности у армейцев и моряков репрессии 30-х годов отчего-то не прибавили, как это ни странно.
Воронцов умел принимать рискованные решения — а отказываться от сотрудничества, предложенного Ильичевым, в данной ситуации было глупо, поскольку их интересы совпадали.
— Как только представится удобный случай, я пришлю в Москву контр-адмирала 'Петрова' — негромко сказал он.
— Примерно через три недели должен вернуться из командировки генерал-лейтенант 'Иванов' — ответил Ильичев.
В вестибюле коллеги попрощались.
Раннее утро следующего после совещания дня, Москва, конспиративная квартира ГРУ.
Присутствуют: генерал-лейтенант 'Иванов', контр-адмирал 'Петров'.
— Не хотите ли чашечку кофе, коллега? — на правах хозяина предложил 'Иванов'.
— Благодарю Вас, с удовольствием — а то я уже засыпаю на ходу — отозвался 'Петров'.
Пока генерал варил кофе, моряк с интересом осмотрелся — хорошо обставленная, аккуратно убранная квартира в старом московском доме все же несла неуловимый оттенок отсутствия постоянных хозяев; чувствовался дом, в котором не живут постоянно.
— В общем, как и у нас — везде одинаково — мысленно заключил флотский разведчик.
Его размышления прервало появление коллеги, принесшего поднос с кофейным набором.
— Вам с молоком или со сливками? — любезно поинтересовался 'Иванов'.
— Пожалуйста, черный, без сахара — и пару ложечек коньяка — попросил 'Петров'.
Еще четверть часа ушло на молчаливый ритуал вкушения хорошо сваренного кофе — два неимоверно уставших человека пользовались моментом, чтобы хоть немного отвлечься, хоть чуточку отдохнуть.
— Что Вы думаете о контр-адмирале Лазареве? — прервал молчание 'Иванов'.
— Я впервые увидел живую легенду нашего флота — отозвался 'Петров' — и, у меня по-прежнему вопросов намного больше, чем ответов — полагаю, как и у Вас, коллега?
— Я думаю, что нам имеет смысл поговорить откровенно — прямо сказал 'Иванов' — усиление НКВД ни в Ваших, ни в наших интересах — как у нас прекрасно помнят Ежова и 1938 год (имеется ввиду разгром ГРУ, сопровождавшийся пытками и расстрелами подавляющего большинства офицеров военной разведки В.Т.), так и у Вас, надо думать, не забыли ни Ежова, ни Фриновского (РККФ более чем досталось в 1937-1939 гг. от вышеупомянутых персонажей В.Т.).
