Касательно информации, указанной в переданных мной донесениях, князь отнесся к ней скептически, сочтя явным преувеличением и стремлением прославиться. Штатский "шпак", в его понимании, был вообще не способен на что-то выдающееся в военной области. Успехи "Лебедя" возле поста Святого Николая он не принимал всерьез, поскольку не видел ничего особенного в уничтожении практически безоружных турецких фелюг. Наше участие в бою возле Пицунды и в Синопском сражении воспринял, как и "положено" человеку его статуса и мировоззрения. Штатские штафирки всего лишь помогли военному флоту в меру своих сил и способностей. Спасибо, хоть не мешали. Ну и отдельное спасибо за то, что два трофейных парохода из Синопа привели, выделив для этого перегонные команды, и отбуксировав одним из трофеев сильно поврежденный "Ростислав". Вот здесь "купцы" оказались на своем месте, где они и должны быть. Бой возле Одессы вообще прошел без нашего заметного участия. Всю славу забрали себе береговые батареи в Практической гавани, на Ланжероне и Пересыпи. То, что всемером захватили два турецких парохода на следующий день, тоже невелика доблесть при таком превосходстве в силах. А последующая охота на отдельных "купцов" и обстрелы конвоев с дальней дистанции, для этого особого умения не надо.
Вот поэтому, когда Меншикову доставили подробное донесение о вышедшем из Варны флоте противника и понесенных им потерях, он счел это буйной фантазией штатского "шпака", которому мерещатся всякие ужасы. Даже подтверждение разведки в районе Евпатории и береговых постов возле мыса Лукулл о взрывах в море ночью его не убедили. Налицо был образец типичного аристократа-самодура, зацикленного на своем превосходстве, и не допускающего наличия чужого мнения, отличающегося от его собственного. Удалось узнать также много интересного о контактах Меншикова с англичанами и о его сторонниках из представителей "английской партии", чувствовавшей себя вольготно в Петербурге даже во время войны. Но вот к криминальной возне вокруг меня что в Петербурге, что в Одессе, князь оказался непричастен. Во всяком случае, прямо. Никакой информации на эту тему найти не удалось.
Закончив знакомиться с результатами операции "Калиф на час", я отправил Ганса в направлении Евпатории. Надо выяснить, что делает противник. Если Черноморский флот не затопят, и во главе его встанет Корнилов, то события начнут развиваться совсем по другому сценарию, и здесь информация из истории моего мира уже не сильно поможет. Поэтому начнем претворять в жизнь план по превращению Крыма в ловушку для вражеской армии. Ну и для флота по возможности. Хотя флот сбежит, если в Черном море станет для него неуютно. У англосаксов, и особенно у французов, в этом деле опыт богатый.
Однако, сюрпризы на сегодня не закончились. Вскоре пришел вызов от Ганса.
— Командир, важные новости. Часть флота противника идет из Евпатории на юг. Собираются перебазироваться в Балаклаву и Камышовую бухту. И еще. Маршал Сен-Арно ранен. Долго не протянет. Может и ему устроим операцию "Калиф на час"?
— А возле него постоянно кто-то дежурит?
— Да.
— Тогда не нужно рисковать. Основное мы и так знаем, а отдельные детали картину не изменят. Англичане с французами не разругались?
— Разругались вдрызг, но не англичане с французами, а моряки с сухопутными. Дандас и Гамелен проявляют редкостное единодушие, думая о том, как бы сподручнее удрать из Крыма. Поскольку опасаются новых атак неизвестным оружием и осознают, что ничего противопоставить ему не могут. Но чтобы это был официальный приказ, а не их личная инициатива. Сен-Арно уже все по барабану. Он понимает, что обречен. А вот Раглану не позавидуешь. Вляпался по самое не балуй. Ему теперь гораздо меньшими силами, чем в нашей истории, предстоит штурмовать Севастополь. Это не говоря о том, что кавалерии у англичан сейчас практически нет, и пушек гораздо меньше. Два парохода ушли в Константинополь и в Варну со срочным донесением сразу же после боя на Альме. По времени они уже должны быть на месте. Как воспримут случившееся в Лондоне и Париже, пока неясно.
— Скорее всего, начнут слюной брызгать и ногами топать. И вовсю проклинать русских варваров, которые воюют не по "правилам". Может быть сардинцев раньше времени подключат. Турок еще больше нагонят. Кораблей дополнительно пришлют. Французы так обязательно. В любом случае, назад не отыграют. И надо в самом скором времени ждать французские "утюги". Наполеон Третий сейчас будет хвататься за соломинку. Если его авантюра в России потерпит крах, то Франция может снова стать республикой.
— Согласен. На переходе атаковать будем? Погода тихая, небо в тучах. Катера невозможно обнаружить.
— Нет. Пусть думают, что вдали от берега новые мины им не угрожают. Будет у нас лишний козырь, когда придется "утюги" топить.
Глава 11
Балаклавская побудка
Раз ситуация стабилизировалась, теперь можно не пороть горячку, а понаблюдать, что же будут делать наши зарубежные "партнеры". Пакостная натура коммодора Космофлота не позволяла мне спокойно взирать на возню англосаксов и примкнувших к ним турко-французов возле наших берегов.
План дальнейших действий сложился быстро. Нужно всего лишь подождать, чтобы незваные гости из Туманного Альбиона сами залезли в ловушку, коей для них может стать Балаклавская бухта. С гордыми галлами пока что повременим. Пусть обустраиваются в Камышовой бухте, до них потом очередь дойдет. Если сами вовремя оттуда не сбегут. А в ближайшее время займемся Royal Navy. Кроме слабо вооруженных пароходов у англичан паровых кораблей в Черном море не осталось. Вот и сыграем на этом.
Всю ночь и весь следующий день мы наблюдали за перебазированием противника. Кое-кто остался на рейде Евпатории, но многие сменили место дислокации. Ночью "Лебедь" приближался к эскадре, ведя визуальное наблюдение, а днем уходил за горизонт. Наблюдение вели также "Громоносец", "Владимир", "Херсонес" и "Одесса". Английские пароходы попытались их отогнать, но попав под точный огонь нарезного орудия "Громоносца" с большой дистанции, сочли за благо вернуться под прикрытие главных сил, и больше не геройствовали. В Севастополе ускоренными темпами шло превращение пяти старых линейных кораблей, предназначенных покойным Меншиковым "на заклание", в плавучие батареи. С кораблей снимали пушки одного борта, убирали рангоут, выгружали лишние запасы. На остальных кораблях Черноморского флота шла подготовка к выходу. Севастополь готовился встретить врага.
Пока что все шло, как я и предполагал. В Балаклаву пожаловали англичане и турки, а французы заняли Камышовую бухту. Но если в Камышовой бухте места хватало, то вот Балаклавская была довольно тесной, и вместить в себя всю англо-турецкую армаду не могла. Поэтому довольно много кораблей осталось на внешнем рейде. В основном это были транспортные суда, ожидающие очереди на выгрузку, и турки. Все свои наиболее крупные и ценные военные корабли адмирал Дандас постарался укрыть, поскольку знал о приближении сезона зимних штормов. Да и новых непонятных мин опасался. Пароходов у него хватало, поэтому с буксировкой парусников и расстановкой их на якоря внутри бухты проблем не возникло. Разумеется, сначала ее обследовали самым тщательным образом, но ничего опасного не обнаружили. Поэтому ближе к вечеру в Балаклавской бухте было уже тесно от стоявших там кораблей. Что нам и требовалось. Ну а турки, кого внутрь бухты не пустили? Да кому они нужны. Проблемы туземцев — это проблемы туземцев. Джентльменов они не интересуют.
В исторических данных упоминалось, что на одном из транспортов, пришедших в Балаклаву, было порядка пятисот тонн пороха. Но вот пришел он в "первой волне", или чуть позже, информация отсутствовала. Однако, в любом случае, попробовать стоило. Даже если там сейчас не окажется этой "бочки с порохом", хуже не будет. Ганс выяснил, что корабли в бухте стоят довольно скученно, поэтому не опробовать на них зажигательные снаряды Яши Розенблюма просто грешно.
Когда окончательно стемнело, "Лебедь", соблюдая светомаскировку, подошел к внешнему рейду Балаклавы, полному стоящих на якоре кораблей. И тут нам снова повезло. "Купцы" стояли ближе к берегу, а мористее расположились турецкие военные корабли. В том числе линейные. Дал задание Гансу уточнить характеристики целей. Ответ последовал быстро.
— Командир, может неплохо получиться! Крайними стоят двухдечные линейные корабли "Мемдухие", "Пейки Месирит" и "Мафта Джихад", а также трехдечный "Абаджи Джихад". Их легко достать. Остальные цели помельче. Фрегаты, корветы и вообще мелочь.
— Понятно. А что там в бухте творится? Дай картинку.
И Ганс дал картинку, сместившись в сторону бухты. Мой "тотемный зверь" радостно взвыл от восторга, вцепившись мертвой хваткой. Глядя на забитую кораблями Балаклавскую бухту, я понял, что все наши предыдущие безобразия напоминали разминку. Сейчас же предстоит настоящая работа.
Вызвал в каюту командиров катеров и поставил боевую задачу, одновременно рисуя план якорной стоянки и намечая каждому приоритетные цели.
— Глядите сюда, братцы. Первоочередные цели — вот эти четверо. Погода тихая, так что проблем с прицельной стрельбой быть не должно. Но, на всякий случай, "единица" находится в резерве, как и прошлый раз. Остальные атакуют сначала основную цель, потом ближайшую, какую удобнее. Петр Матвеевич, ваша задача. Проконтролировать уничтожение основных целей, и если какая-то не будет поражена, отработать по ней. Если все основные цели будут уничтожены, выпускаете мины по любым другим на ваше усмотрение. Там много чего "вкусного" находится. После атаки быстро возвращаетесь. Берем катера на борт и устраиваем незваным гостям праздник с фейерверком.
— Это как, Ваше благородие?
— В Балаклавской бухте сейчас английских корыт набилось, как сельдей в бочке. А у нас зажигательных бомб Яши Розенблюма хватает.
— Вот это дело!!! Спалим всех супостатов, чтобы никто не сбежал!
— По поводу всех не уверен. Пароходы сбежать могут, если стоят под парами. А вот парусники вряд ли... Ладно, не будем загадывать раньше времени. Вопросы есть? Нет? Катера на воду!
"Лебедь" притаился в паре миль от рейда, оставаясь невидимым для противника, а четыре катера осторожно подкрадываются к стоящим на якоре кораблям, каждый к намеченной цели. Сейчас даже можно позволить себе такую роскошь, как одновременную атаку в заранее установленное время. Зря я, что ли, командирам катеров часы покупал? Вот и воспользуемся достижениями прогресса. Ганс внимательно следит за ситуацией и передает мне картинку в режиме реального времени. С высоты хорошо видно, как "единица" ложится в дрейф, а "двойка", "тройка" и "четверка" продолжают движение, и вскоре занимают позицию напротив своих основных целей. Турки ничего не замечают. И судя по тому, что показывает мне Ганс, несут службу кое-как.
Идут последние минуты тишины на Балаклавском рейде. Секундная стрелка бежит по кругу, и вот время вышло. Три катера практически одновременно производят пуск мин. Не дожидаясь взрыва, выпускают вторую мину по находящейся рядом цели. И сразу же обратно в море полным ходом. Три взрыва с небольшим интервалом гремят в тишине ночи. Возле бортов турецких линейных кораблей взлетают в небо столбы воды. Спустя некоторое время гремят еще три взрыва. Турецкий корвет "Ферах Нума" и два английских грузовых барка последовали за линейными кораблями. Сразу же после поражения основных целей "единица" разряжает свои аппараты по двум удобно расположенным судам. Турецкому корвету "Джейрани Бахри" и египетскому фрегату "Зири Джихад", и не дожидаясь взрывов уходит за остальными катерами. Вскоре "Джейрани Бахри" и "Зири Джихад" присоединяются к остальным, кому сегодня не повезло. Восемь мин — восемь достойных целей! Балаклавская побудка началась успешно. Но это только ее первая часть.
Между тем, на рейде начинается паника. С воздуха хорошо видно, как суетятся команды на палубах. И тут происходит то, чего я не ожидал. Все, стоящие на рейде, дружно начинают отдавать жвако-галсы, или рубить якорные канаты, жертвуя якорями, ставят паруса и бросаются наутек с попутным ветром, стремясь уйти как можно скорее из опасного места. Причем так торопятся, что уже было три столкновения. Корабли сцепились рангоутом и перепутали снасти. В общем-то, нас это тоже устраивает. Быстро поднимаем катера на палубу и отходим чуть западнее, чтобы оказаться на ветре у этой перепуганной толпы. Пусть бегут, но не в нашу сторону. А у нас тут еще дела остались. Пока у противника ситуация "хватай мешки — вокзал отходит", вызываю командиров катеров, поздравляю с успешным выполнением задачи, но приказываю на всякий случай подготовить катера к следующей атаке. Будем выжимать из сложившейся ситуации максимум возможного.
Через час двадцать минут рейд пустеет. Кто уцелел, тот удирает в направлении турецкого берега. Представляю, какие ужасы будут скоро рассказывать в Константинополе. И не только в Константинополе. Но нам это только наруку. Чем меньше желающих будет лезть в Крым, тем лучше. А пока продолжим веселье. Рейд пустынен. Кто смог сбежать, тот сбежал. Англичане в бухте тоже заволновались. Несомненно, там слышали в о с е м ь взрывов, и сделали правильные выводы. А вот то, что все, находящиеся на внешнем рейде, сбегут, похоже и для них неожиданность. Во всяком случае, два английских парохода, вышедшие из бухты, легли в дрейф, и их командиры с офицерами удивленно осматривают пустой рейд, высказывая все, что они думают о турках. Впрочем, это уже неважно. Вы зря вышли из укрытия, джентльмены. В бухте у вас был шанс уцелеть. За пределами бухты его нет.
Погода тихая, качки практически нет. Я снова стою на месте наводчика у носового орудия правого борта. Ганс вычисляет прицельные данные и дает команду на выстрел. В ту же секунду болванка покидает ствол, устремляясь к цели. Между нами всего лишь две тысячи сто шесть метров. Промахнуться в таких условиях невозможно.
Английский пароход "Спитфайр" окутывается паром. Болванка угодила в машину. Быстрая перезарядка, второй выстрел болванкой, и на пароходе "Инфлексибл" взрывается котел. Переходим на стрельбу фугасными снарядами, теперь уже нечего их экономить.
"Спитфайр" хоть и пострадал меньше, но лишился хода. Поэтому уйти обратно в бухту не может. Три снаряда один за другим попадают ему в районе шкафута возле ватерлинии. Пароход клюет носом и начинает погружаться. Экипаж спешно покидает гибнущий корабль. Переношу огонь на "Инфлексибл", но он уже и так тонет. Взрыв котла повредил корпус. На всякий случай всаживаю снаряд в борт возле гребного колеса, чтобы тонул быстрее. А сейчас "основное блюдо"! Как удачно адмирал Дандас сам залез в ловушку, даже не подозревая этого.
Теперь предстоит более сложная задача. Стрельба навесным огнем по невидимой цели. Правда, и цель не точечная, а фактически площадная. Английские корабли стоят в бухте очень тесно, и промахнуться по этой куче сложно. Ганс уже занял позицию над Балаклавой и выдает прицельные данные. Уменьшенный заряд пороха, ствол пушки задирается вверх, и первая "зажигалка" Яши Розенблюма уходит в направлении Балаклавы. Картинка в режиме реального времени позволяет следить за полетом снаряда и контролировать попадание... Есть!!! "Зажигалка" обрушивается на палубу линейного корабля "Лондон", и вскоре наружу вырывается дым.
