-Вам туда, — махнул рукой один из них, указывая Соколову дорогу.
-В курсе, — кивнул парень и двинулся в предложенном ему направлении. Краем глаза он заметил, что Саня потихонечку стал смещаться в сторону той части тоннеля, откуда они пришли. Андрей вошёл в шлюз, бросил взгляд назад, убедившись, что Николаев покинул развилку и направился обратно к выходу. После этого парень закрыл массивные двери шлюза, закрутил рукоятки фиксаторов на запорах и, слегка сжав кулаки, отправился к входу в переговорную. Настроение у него было боевое.
Тот же день. Ленинград. 2-ая Красноармейская улица. Это же время.
Настроение у Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева было странное. С одной стороны, его идея приехать в Ленинград вечером в пятницу полностью себя оправдала. Не было никаких протокольных встреч, обязательных в подобных случаях собраний партийного актива города. Поэтому Леонид Ильич получил прекрасную возможность слегка передохнуть после напряжённой рабочей недели и тщательно подготовиться к предстоящей встрече. Тем более что в субботу приехавшие вместе с ним коллеги разбежались по своим неотложным делам, которые вдруг у всех здесь образовались. Пономарев с Пельше отправились в Большой дом на Литейный проспект на встречу с Пуго и его комиссией, Ивашутин поехал туда же, чтобы проконтролировать подготовку к встрече и вообще, показать всем, кто в Большом доме хозяин. Шелепин отправился в свой Комитет по кадрам и застрял там до ночи. Даже у Кулакова нашлись какие-то свои дела в городе, хотя перед этим он с утра в субботу несколько часов о чём-то беседовал с Романовым. Сам же Леонид Ильич с хозяином города общался только по прилёте и очень недолго. Договорились с ним все обсуждения отложить до понедельника. Григорий Васильевич все прекрасно понял и не возражал.
Но вот сейчас, когда правительственный ЗИЛ въехал в узкий проезд между двумя домами, оставив с одной стороны глухую стену с несколькими окошками на лестничных пролетах, а с другой довольно обширный зелёный газон с торчащими из земли козырьками вентиляционных шахт, Брежнев неожиданно ощутил довольно сильный мандраж. Поэтому прежде чем отправиться вниз, на встречу с неизвестным, он решительно вытребовал у сопровождения сигарету, и несколько минут довольно ожесточенно курил, пытаясь привести свои мысли в порядок. И вскоре ему это удалось.
Он встал, вышел из машины и в сопровождении охраны направился к козырьку входа в бомбоубежище.
Там же некоторое время спустя.
Соколов сидел у стола в довольно большой комнате и терпеливо ждал. До назначенного времени оставалось ещё несколько минут, поэтому говорить, что его визави опаздывает, было несколько преждевременно. Сама комната была перегорожена толстой стеклянной перегородкой, разбить которую было бы весьма проблематично. Два одинаковых красных телефона на столах с обеих сторон стекла, два удобных мягких кресла и на этом всё. Больше ничего в помещении не было.
Первым в другой части комнаты появился охранник. Окинул Андрея внимательным взором, убедился, что все в порядке и вышел, оставив на столе графин с прозрачной жидкостью, стакан и пачку сигарет с зажигалкой. А также маленькую, но массивную хрустальную пепельницу.
"Похоже, встреча планируется быть довольно долгой", — подумал парень, — "ну и ладно, я в принципе к этому готов".
Леонид Ильич выглядел гораздо лучше, чем это помнилось парню по прошлой жизни. Тогда это был явно уставший от жизни человек, да ещё и с большим трудом произносящий свои речи. Сейчас же перед Соколовым предстал уверенный в себе, пусть и пожилой человек, в глазах которого плескалось искреннее любопытство. И лёгкая настороженность, куда же без этого.
-Ну, здравствуйте, молодой человек, — начал разговор Леонид Ильич, — или всё-таки не очень молодой?
Он испытывающе взглянул на парня.
-Можно и так и так сказать, — чуть подпустил туману Соколов, — здесь и сейчас я довольно молод. А вот если к этому добавить прожитые ТАМ годы, то до вашего возраста я если и не дотяну, то совсем чуть— чуть.
Парень специально выделил голосом слово "там" и его собеседник это прекрасно уловил.
-Значит, всё-таки параллельный мир, — задумчиво произнес Брежнев, — а у нас то вы что забыли?
-Тот мир был обречён, — тихо сказал Андрей, — а ваш, точнее наш, можно попытаться ещё спасти. Ну, это мне так кажется. Попытка ведь не пытка, как говорят, довольно часто произносил Лаврентий Павлович. Вот только миры наши не параллельные, а скорее последовательные. Один мир закончил своё существование, за ним последовал новый. И так без конца, пока какой-то из миров не выполнит свое предназначение. Какое? Сие мне неизвестно. Все это игры Создателя, если происходящее можно назвать игрой. Мне это название совсем не нравится, но ничего более подходящего я найти не смог.
-Так вы выходит Мессия, явились наш мир спасать, — довольно горько ухмыльнулся Леонид Ильич, — ну и как, получается?
-Мессия был Христос, — неожиданно резко ответил парень, — а я даже на пророка не тяну. Да, кое-что знаю, многое умею, но это все так, детские игрушки, по меркам мироздания. Моя задача гораздо более скромная, хотя и исключительно сложная для моих нынешних возможностей. Всего лишь не допустить распада страны. По крайней мере, в обозримом будущем.
-Значит, Союз у вас там всё-таки распался, — Брежнев был удивительно спокоен, — и когда это произошло?
-Советскому Союзу осталось всего тринадцать лет, — голос Андрея звучал глухо и невыразительно, — в девяносто первом году страна разлетится на куски, по нынешнему административно-территориальному делению. Будет пятнадцать новых стран вместо пятнадцати союзных республик. Варшавский договор тоже прикажет долго жить. Причем почти все его участники, кроме Югославии, вступят в НАТО. А затем и прибалтийские республики это же сделают.
-Что и ГДР в НАТО вступит? — изумился генсек, — это звучит как-то уж совсем неправдоподобно.
-ГДР вступит в ФРГ, — спокойно сообщил Соколов, — СССР даст согласие на объединение Германии и на вывод советских войск из нее. На их место тут же войдут части бундесвера. Произойдет бескровная оккупация страны.
-Ты понимаешь, что это звучит как полный бред? — возмущённо произнес Леонид Ильич, резко поднимаясь со своего места и едва не выпустив телефонную трубку из рук.
-Или может быть была война, которую мы проиграли? — тут же добавил он, — и нас заставили сделать то, о чем ты сейчас мне рассказываешь.
-Горячей войны не было, — в голосе Андрея по-прежнему отсутствовал даже малейший намек на эмоции, — а вот холодную мы проиграли. Впрочем, это мнение не российской стороны. Историю пишут победители. А распад СССР и Варшавского договора это свершившийся факт. В моем старом мире.
Брежнев положил трубку на стол, слегка дрожащими пальцами разорвал зелёную пачку с большой желтой ромашкой на обёртке.
-Как знал, что они мне точно понадобятся, — негромко пробормотал он.
Леонид Ильич закурил, отмерил несколько шагов по комнате, сделал несколько коротких затяжек, и явно что-то для себя решив, положил дымящуюся сигарету на край пепельницы. И снова взял в руки трубку телефона.
-Ты вот мне тут одну фразу товарища Берия напомнил, — генсек явно решил перейти на "ты" в общении с парнем, — так и я тебе одну поговорку тех лет скажу. От Лазаря Моисеевича. Он в свою бытность наркомом железнодорожного транспорта говорил, что у каждой аварии есть имя, фамилия и должность. И я считаю, что он был прав. Поэтому и люди, допустившие развал страны в вашем мире, не должны оказаться у руля в нашем. Я так считаю. Я понимаю, что имеются различные объективные факторы, но роль личности в истории никто не отменял. Поэтому я сейчас буду задавать тебе простые вопросы, а ты будешь на них максимально честно отвечать. Коротко и четко. Договорились?
-Куда же я с подводной лодки то денусь, — неловко пошутил парень, — тем более что она у нас одна на всех.
-Это ты сейчас правильно сказал, страна у нас одна на всех и пролюбить ее мы не имеем права, — поддержал его Брежнев, — поэтому первый вопрос, кто отдал приказ на вывод Западной особой группы войск из Германии?
-Приказ отдал Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Горбачев Михаил Сергеевич, а выполнял его министр обороны Язов Дмитрий Тимофеевич, — голос Андрея снова был сух и лишён эмоций.
-Да что за чушь ты мне опять несёшь? — снова взорвался генсек, — какой из Горбачева генсек? Он и на обычного то секретаря ЦК пока не тянет. А фамилию Язов я вообще впервые слышу! И куда все остальные наши товарищи из Политбюро и Генерального штаба то подевались?
-Не я его назначал, — впервые позволил себе небольшую эмоцию парень, — в 1985 году. Там вообще история очень мутная была. Некоторые товарищи из Политбюро, в частности Щербицкий и Романов, приехали тогда, когда поезд уже ушел. Их почему-то ждать не стали, проголосовали без них. Кстати из нынешнего состава в Политбюро кроме них тогда только Гришин, Громыко и Кунаев остались. А в 89 году вообще уже никого не было. Состав полностью обновился. Вот такая грустная получилась у нас история. А Язов стал министром обороны в восемьдесят седьмом году, когда Соколова ушли. Мешался он очень, был категорически против политики одностороннего разоружения, которую практически осуществлял Михаил Сергеевич. А Сергей Леонидович потом у нас столетний рубеж кстати разменял. И в армии огромным авторитетом пользовался.
-Так все, перебор, получается, — решительно заявил Брежнев, — эту твою информацию с ходу переварить, точно не получится. Давай к более простым вопросам вернёмся.
-Давайте, — согласился с ним парень, — только можно один встречный вопрос?
-У тебя и вопросы имеются? — деланно удивился генсек, — я думал, ты и так все знаешь.
Андрей не стал обращать внимания на лёгкую подколку собеседника, — вот скажите мне, Леонид Ильич, а что у нас с товарищем Кулаковым? Он как здоров? На пенсию не собирается? Вопрос не праздный. В моем мире он в июле умер странной смертью. И на его место как раз Михаил Сергеевич и пришел.
-Вот это да! — неожиданно восхищённо произнес Брежнев, — не в бровь, а в глаз. За один только этот вопрос имело смысл нашу с тобой встречу проводить. А за Федора Давыдовича ты не переживай. У него здоровье сейчас в полном порядке. Он, кстати, со мной приехал. Не желаешь с ним или с Шелепиным встретиться? А может с товарищем Пельше? Имею возможность посодействовать.
-Если начистоту, то мне и вас за глаза хватит, — тут же отреагировал Андрей, — не люблю я обладателей высоких чинов и регалий. Неспокойно мне с ними как-то.
-Ну, хватит и хватит, — согласился с ним генсек, — вот только скажи мне, дорогой товарищ, что мы дальше с тобой делать будем? Я ведь к тебе в гости не наезжусь, дела у меня, понимаешь?
Соколов невольно вздрогнул, услышав в голосе Брежнева интонации незабвенного Бориса Николаевича. Даже глаза протер, чтобы убедиться, что перед ним Леонид Ильич.
-Я своей свободой дорожу, — твердо сказал парень, — мне ее и так прилично ограничили. Но я не в претензии, тем более что товарищи несколько раз меня здорово выручили. Но я уверен, что уже после нового года я смогу сам к вам спокойно в гости приезжать и при необходимости встречаться. И никто во мне Квинта не признает.
-Ладно, эту тему я ещё с товарищами обсудить должен, — отмахнулся от него генсек, — у тебя кураторы в Ленинграде весьма толковые. Правда, порой слишком много на себя берут, но с этим я уверен, мы разберемся. А теперь давай все же к простым вопросам вернёмся. Кто, где и когда? Ты говоришь, я записываю.
Он вытащил из кармана пиджака маленький простой карандаш и небольшой блокнот, — ну что, начнем? Итак, кто был в 1991 году, когда распался Союз, Председателем КГБ и министром внутренних дел?
...Разговор затянулся надолго. Не спеша, но очень въедливо генсек вытаскивал из парня фамилии людей причастных к тем событиям. Его почему-то не слишком сильно интересовали сами события. Гораздо больше он обращал внимания на позиции и поведение конкретных личностей. Явно пытаясь понять мотивы, которые двигали ими в тех весьма непростых ситуациях.
-Ладно, будем заканчивать на сегодня, — устало заявил он почти через полтора часа прошедших с начала их беседы, — как говорится, встреча прошла в теплой, практически дружественной обстановке. И расстаюсь я сегодня с тобой с чувством глубокого удовлетворения.
Тут он неожиданно подмигнул парню, — все, можешь исчезать! Тоже мне, Граф Монте-Кристо! Только учти, что я с Яковом Афанасьевичем обязательно переговорю, чтобы он мне встречу с тобой организовал уже в нормальной обстановке. Я на тебя посмотрел, ты на меня тоже. Можешь на себя любую личину надеть, я не в обиде буду. Так что в понедельник и вторник я буду несколько занят, а в среду добро пожаловать в Юсуповский дворец. Я там, на экскурсии буду, заодно и с тобой пообщаюсь. И твое мнение по поводу твоей личной свободы я к сведению принял. Но ограничить ее по любому придется. Сам все прекрасно понимаешь. Поэтому придется нам с тобой компромисс искать. Ну, а теперь будь здоров и передавай привет семейству Лициниев, особенно бабушке! Надеюсь, ты когда-нибудь меня с ней всё же познакомишь!
...Уходил Соколов всё-таки по заранее намеченному маршруту. Хоть и расстались они с генсеком на вполне позитивной ноте, но, как известно, береженого бог бережет. Поэтому, не доходя до шлюза, он ловко вскарабкался наверх по сброшенной ему Серьгой верёвочной лестнице. Наверху, под самым потолком скрывался вход в узкую галерею. Сергей вернул на место кусок фальшивой вентиляционной трубы, которая заняла свое место среди других таких же. Аккуратно закрепил ее, так чтобы вытащить снизу не было никакой возможности, и они с Андреем отправились в обратный путь. Миновали вентиляционную шахту, из которой были заранее убраны старые вентиляционные короба и вскоре оказались в небольшом коллекторе. Одним из тех, которых в подземельях Питера великое множество. И через некоторое время молодые люди снова вернулись в "казематы" опорного пункта. Где их с нетерпением ожидали
Этот же день. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколовых. Час спустя.
При входе в квартиру Андрея встретил запах свежеиспечённых блинов и свежесваренного кофе.
-Вы, Светлана, с вареньем попробуйте, с вишнёвым, — донёсся до парня из комнаты мамин голос, — а можно и с медом. Нам только-только из деревни привезли, родственники на прошлой неделе в гости заезжали.
-Спасибо, Ирина, обязательно все попробую, — раздался вежливый голос Чернобурки, — и мне показалось, дверь в прихожей хлопнула.
-Это, наверное, Дюша вернулся, — обрадовалась мама, — очень вовремя, сейчас к нам присоединится.
-А то, — заявил Соколов младший, заглядывая в комнату, — сейчас только руки вымою и сразу присоединюсь. Здравствуйте, тетя Света, — вежливо поздоровался он с женщиной.
-И тебе не хворать, племянничек, — улыбнулась ему Чернобурка, аккуратно размазывая варенье по пышному, почти в человеческий палец толщиной блину.
Андрей быстренько сполоснул руки, и, вернувшись в гостиную, решительно составил компанию женщинам за столом.
