Пелланон исследовал предельные возможности ментоида. Его интересовали граничные условия, при которых ментоид еще мог находиться под контролем людей. А еще он хотел выяснить, что произойдет, если наше детище выйдет из-под контроля. Очень опасный вопрос, и это понимали все. Но Пелланон, словно одержимый, рвался вперед, выдавая одно открытие за другим. Ему удалось нащупать порог, который впоследствии назвали его именем. Именно за "порогом Пелланона" ментоид полностью подавляет личность. Но этого нашему одержимому товарищу показалось мало, и он решил заглянуть за этот рубеж.
Понимая всю опасность эксперимента, функцию опорного он взял на себя одного. Кроме него в эксперименте принял участие я, Танаул, Гатслув, Мрсуна и Самесин. Необходимое для достижения "порога Пелланона" количество личностей мы получили за счет использования имитаторов.
Имитаторы-то и подвели. Как только был превышен порог, искусственные личности начали "проседать", подавляемые ментоидом, тем самым еще больше увеличивая его мощь. Они просто не были рассчитаны на подобные условия. В итоге пошла цепная реакция, а так как единственным опорным был Пелланон, то только его сознание оказалось той плотиной, которая мешала управляемому ментоиду перейти в неуправляемый режим, превратиться в представителя "дикого" вида. Системы аварийного отключения, как позже выяснилось, не были откалиброваны для работы в "запороговых" режимах и поэтому не сработали. И совокупный удар тысяч искусственных личностей беспрепятственно обрушился на сознание Пелланона.
Пятерым из нас повезло потому, что у нас стояли эмоциональные ограничители, вовремя отключившие от ментоида. Иначе каждый из участников эксперимента разделил бы судьбу Пелланона. А Пелланон, вынужденный работать опорным, да еще в запороговом режиме, этот ограничитель перед экспериментом заблокировал.
Кто-то из нас, очухавшись, сумел все-таки активировать команду аварийного разрыва каналов связи, тем самым прекратив буйство "дикого" ментоида.
Пелланон был жив. Но разум его угас, не выдержав потока мыслеобразов от спятивших искусственных личностей. Пелланон не узнавал нас, не говорил, у него полностью нарушилась координация. Он даже не мог самостоятельно дышать. По правде говоря, это уже был не наш товарищ, а лишь его телесная оболочка.
Мы пытались его лечить, но все тщетно. Психическая немощь начала сказываться и на физиологии - одна за другой нарушались важные функции организма. Мы боролись за него три месяца, но его тело угасало на глазах. И, в конце концов, начали отказывать участки головного мозга. К тому времени у него уже стояло искусственное сердце, поскольку родное перестало биться.
Тогда, собравшись вместе, мы приняли решение больше не продлевать мучения нашего товарища. И выключили искусственное сердце.
Тело Пелланона было отправлено в специальной капсуле прямо к звезде Базы. Капсула имела мощную защиту и преобразователь энергии с ресурсом, достаточным, чтобы без помех пройти половину фотосферы. Мы следили за ней до самого последнего мига, до того момента, пока не подошел к концу ресурс преобразователя. И в то же мгновение капсула бесследно испарилась в гигантской топке.
Можно не объяснять, как чувствовали себя я и остальные четверо моих уцелевших товарищей, принимавших участие в том злосчастном эксперименте. Косвенно, но вина за смерть Пелланона лежала на нас. Однако никогда и ни от кого мы не получили и слова упрека. Саркул лишь сказал, что уже ничего не вернешь, но, может быть, хоть это нас заставит понимать настоящую цену некоторым простым правилам. Урок действительно пошел впрок — мы не только перестали нарушать правила безопасности, но и сами стали тщательно следить за их соблюдением.
Воспоминания вихрем пронеслись в голове, оставив ощущение горечи и вины. Пришлось сделать над собой усилие и отогнать лишние эмоции. В конце концов, я пришел сюда за облегчением, а не за хандрой. Да, наш друг умер, но все равно он остался одним из нас. Одним из шестнадцати основателей, одним из четырнадцати Учеников.
Когда судили Телска, в зале присутствовали те, кто прошел через Враност: бывшие Охотники Саркул и Чуссатно, а также бывшие Ученики - я, лигурийцы Танаул, Зард и Бенудал, криссиане Самесин и Засаин, рабенийцы Мрсуна и Икадино, шилинцы Люкта-Ано и Сеста-Ито, дожвелигниец Гатслув, прегетянин Лиаста, бадуагец Зелл. Когда пришло время назвать Телску имена присутствующих, в числе прочих было произнесли и имя Пелланона. Он имел право находиться в зале суда, и даже смерть не могла быть уважительной причиной отказать ему в этом праве. Так что, отправляясь к памятнику, я просто заканчивал начатое дело - сообщал одному из участников суда, что правосудие свершилось. Чтобы наконец перевернуть эту страницу, и жить дальше.
За спиной зашуршал песок. Никто не прореагировал, за исключением Бенудала. Он покосился в сторону вновь прибывшего и демонстративно отвернулся. Увы, нелюбовь командующего восьмой тысячей к криссианам была неизменна, и ничто не могло ее поколебать, даже нахождение в одной организации с ними. Да и вообще Бенудал предпочитал общаться только со своими земляками. В принципе, конфликтов никогда не возникало, но было хорошо видно, что Бенудалу приходится прилагать определенные усилия, чтобы нормально работать с представителями планет Союза. Даже с только что подошедшим Самесином, с которым лигуриец был знаком уже восемь лет, он был не слишком приветлив. Еще на Враносте это доставляло нам определенные проблемы. Нельзя сказать, что мы не пытались повлиять на Бенудала - в чем-то мы даже преуспели. Но радикально изменить его отношение пока не удалось. В последнее время Бенудал стал более терпимым, но, видимо, истинные эмоции были просто загнаны вглубь, и сегодня, под наплывом воспоминаний, командор-восемь не выдержал и дал слабину.
Вообще-то я понимал Бенудала. У меня, как и у него, тоже не было оснований любить Тройственный Союз. Но я давно научился проводить границу между людьми и государственными системами. Телска породил Тройственный Союз, а не отдельные его представители. Если бы была возможность безболезненно сменить государственные системы в Союзе, то я бы первым предложил этот путь на совете Большой Сотни. Но такая возможность отсутствовала. Все варианты, даже благоприятные для нашей организации, вели к хаосу и массовому кровопролитию. Так что мне приходилось сдерживать свои устремления. Бенудал же, пострадав от криссианина Телска, перенес свою неприязнь на всех его сопланетников. Может быть, на него в свое время так повлияло нахождение в Комнате Наказаний на Враносте?
У меня не было настроения затевать с Бенудалом разговор на эту тему, но на будущее я себе сделал пометку: выяснить, как он сам видит свое дальнейшее существование рядом с теми, к кому испытывает антипатию. Не хватало нам открытой ссоры между командорами!
От памятника я возвращался в компании Зарда и Гатслува. Как-то так получилось, что мы одновременно развернулись и направились в сторону Поселка. За то время, пока мы шли, никто не проронил ни слова. Как и на лужайке перед монументом. Если молчаливость сурового дожвелигнийца еще можно было объяснить его характером, то для Зарда, который не мог закрыть рот даже на одну минуту, такое поведение было необычным. Здорово же нас всех зацепило прощание с прошлым...
Едва мы оказались в Поселке, как перед нами возник Саркул. У нас что, в центральном секторе рекреационной зоны назначили слет высшего руководства организации? Он-то что тут забыл?
— Не нравятся мне ваши угрюмые физиономии, - сходу заявил Верховный. — Так я и думал, что на вас хандра напала, когда узнал про торжественные похороны Телска.
Я лишь пожал плечами и хотел молча обойти Саркула, но не тут-то было. Он придержал меня за руку, развернул к себе и сказал:
— Ты что думаешь, я вас нашел только для того, чтобы про ваши физиономии сказать? Плевать я хотел на ваш внешний вид. Меня больше заботит тот факт, что мои соратники внезапно раскисли на пустом месте. Потрудитесь проследовать за мной - будет серьезный разговор.
Он отпустил меня, развернулся и бодро зашагал по улице. Мы переглянулись и поплелись следом. Сначала наша компания топала на своих двоих, но минут через пять Саркулу это надоело, и он активировал двигатели пулсата. Наша троица последовала его примеру.
Через минуту мы очутились в коттедже Верховного. Саркул привел нас в небольшой зал, служивший гостиной. Когда все расселись, он обвел всех суровом взглядом — натуральный папаша перед провинившимися детишками — и заговорил:
— Итак, судя по вашим постным лицам, вы, кажется, решили, что жизнь кончилась? Чего так уставились? Или думаете, что я не разбираюсь в людях и не в состоянии понять, что с вами происходит?
Похоже, Саркул действительно неплохо нас знал. Местами даже лучше, чем мы сами - у меня почему-то не хватило ума понять, что причина всей моей хандры заключается в одном единственном вопросе — "как жить дальше?".
— Вы думаете, до вас никто во Вселенной не исполнял своего самого страстного желания и не терял после этого смысл жизни? — продолжал вопрошать Саркул. - Ну так вы сильно ошибаетесь - не вы первые и не вы последние. Решили, что раз главного злодея похоронили, то все, конец истории? Как же, размечтались!
Саркул сначала говорил спокойно, но постепенно начал распаляться.
— Вам напомнить, что я сказал, когда давал согласие возглавить "Галактику"? Я тогда заявил, что нет смысла создавать подобную организацию, если единственное, что вами движет, - это месть Телску. И вы мне заявили, что понимаете это. И что месть для вас - это не главное. А теперь что я вижу? Выходит, вы меня обманывали все эти годы? Да кто он вообще такой, этот Телск? Всего лишь человек из прошлого, который слишком много знал. И только этим был опасен. А сегодня эта опасность устранена. Значит, никакие тени из прошлого не смогут помешать осуществлению главного замысла — изменению существующей системы отношений в Галактике. У нас с вами общие цели - поэтому я и согласился к вам присоединиться. Я свое обещание выполнил - самая мощная организация в Галактике создана. Не скрою, у меня порой возникал соблазн отдать все достижения моей родной планете. Я все же был и остаюсь лигурийцем. Но я удержался и теперь жду от вас, что вы тоже удержитесь от слабоволия и выполните свои обещания.
Верховный обвел нас взглядом, убедился, что мы его внимательно слушаем, и продолжил речь:
— Все, что случилось с вами, — это трагедия, никто не спорит. Но бывают судьбы и хуже, намного хуже, чем у вас. Объясните, зачем потрачено столько усилий, если все закончится горестными причитаниями в уголке: "Как мне плохо, мне незачем больше жить"? Поймите одну вещь — чтобы жить дальше, надо освободиться от груза прошлого. Не давать ему тянуть назад. И все станет на свои места.
— Легко сказать — "освободиться", - пробурчал я. — Но как это сделать?
— Очень просто, - ответил Саркул. — Скажите себе, что вы уже совсем другие люди - не те, которые потеряли родных и близких, и не те, которые провели взаперти три с лишним года. Эти люди достигли, чего хотели, и исчезли. А вы — те, кто пришел им на смену. Более мудрые и более опытные. И это действительно так. Я помню, какими вы все были пять лет назад, и вижу, какие вы сейчас. Поверьте, вы сильно изменились с тех пор. И у вас более серьезные цели, чем месть.
— А что, месть — это несерьезно? — насупившись, спросил Зард.
— Если месть только ради мести - то да. Мой отец погиб во время Санованской войны, пал от руки его сопланетников, - Саркул кивнул в сторону Гатслува. — Но это не помешало мне возглавить вас, хотя среди Учеников были уроженцы планет Союза. Месть не вернет мне отца.
— Тогда я не понимаю, зачем в таком случае устраивать такие расправы над вольными? Не проще ли было их расстреливать на месте, чем подвергать сжатию? — не унимался Зард. - Если мы не мстим, то к чему такая показная жестокость?
Я опередил верховного с ответом:
— А ты уже все забыл? Мы же это обсуждали! Есть месть, а есть правосудие. Все вольные должны знать, что за преступления последует суровая кара. И страх перед карой удержит кое-кого от беспредела. Страх — это тоже оружие, и мы обязаны его использовать.
— Ардан прав, - согласился Саркул. — Сейчас, когда ваше желание отомстить уже не имеет никакого значения, на первый план выходит установление нового порядка. А что нужно для порядка? Для порядка нужно, чтобы соблюдались определенные правила. Единственный способ, которым мы сможем этого добиться сейчас - использовать принуждение. А принуждение основано на страхе. Поэтому запись казни Телска и была обнародована.
— Понятно, - ответил Зард.
— Хорошо, если понятно. Перед тем, как пойдете по своим делам, уясните еще одну вещь. Вы возглавляете людей, которые вам поверили, которые пошли за вами. У вас нет другой семьи, кроме них. Они отныне ваша цель, ваше будущее. Если уж вы не знаете, ради чего сейчас жить — так живите хотя бы ради них! И нечего впадать в уныние, у нас нет на это времени. Впереди столько всего - целая гора проблем. Все только начинается!
Саркул сделал очередную паузу, чтобы убедиться, что до нас дошел смысл сказанного. После чего с удовлетворением подытожил:
— Вижу, что мои слова на вас подействовали. Надеюсь, на досуге их обдумаете и наконец избавитесь окончательно от своей хандры. А пока можете быть свободны, я вас больше не задерживаю.
Мы встали и направились к выходу.
— Ардан, — окликнул меня Саркул. — Останься еще на пару слов.
Я переглянулся с Зардом и Гатслувом и повернулся к Верховному. Тот дождался, пока за капитаном и командором-два закроется дверь, и лишь после этого заговорил снова. Лицо его было очень злое.
— Ардан, вот от тебя я такого точно не ожидал! Раскиснуть как последний хлюпик! Ты что делаешь? "Галактика" - это твоя идея, и все об этом знают. А раз так, то у тебя даже тени сомнения не должно быть ни в чем! Стоит тебе засомневаться — и вся организация пойдет вразнос. Да что я тебе объясняю, ты в свойствах ментоида лучше меня разбираешься. Пусть я и могу быть опорным даже для Абсолюта, но ты все равно лучший, глупо отрицать очевидное. Пойми, в отличие от остальных, от тебя зависит не просто настрой сотни или тысячи — но всех Серых Призраков, пусть и косвенно. Представляешь, что начнется, если люди будут говорить друг другу, будто сам Ардан потерял смысл жизни? Да это же крах, конец! Возьми себя в руки, оглянись! Вокруг тебя столько отличных ребят, не просто соратников, но друзей. Они и есть смысл твоего существования.
