Август молчал, давая мне возможность сказать то, что от меня требовалось.
— У нас дело к Архангелам.
— Интересный поворот, — только и заметил Наблюдатель в ответ на мое заявление.
— Подозреваю, что наше предложение покажется им заманчивым.
— В чем суть?
— Ты боишься допустить меня к Главным? — предположила я, не желая открывать карты дворецкому, а не хозяевам дома.
— Мои опасения кажутся тебе неожиданными? — вопросом на вопрос ответил Маркус.
— Мы доберемся до них, с тобой или без тебя. Нет желания отделаться малой кровью? — стараясь держать себя в руках, поинтересовалась я. Августа защищал Вадик, таким образом, моя сила казалась серьезнее, чем было на самом деле. Наблюдатель не мог не чувствовать исходящей от нас опасности.
— Местонахождение Архангелов знают только Старшие Ангелы и ни один из них не пойдет вам навстречу, даже под угрозой уничтожения, — убежденно заявил Маркус.
— Кто сказал, что у нас нет обходного пути? — теперь я откровенно импровизировала, — Место моего заключения было строго засекречено, если не сказать больше. Но я, как видишь, стою перед тобой, освободившись без какого-либо участия со стороны твоих соплеменников.
Я чувствовала, что мой собеседник насторожился, хоть и продолжает сохранять видимое спокойствие.
— Это заставляет задуматься, — признался Ангел.
— Мы желаем разрешить наши разногласия мирным путем, — заметно расслабившись, заявила я, — Потому не хотелось бы устраивать резню и добираться к Архангелам по трупам.
— Август останется. Пойдешь только ты, — немного поразмыслив, решил Наблюдатель, — Рядовые Ангелы не допускаются к Небесному Трону.
Я кивнула, в очередной раз отметив для себя, как мало знаю о небесных порядках. Август и не планировал идти со мной. Он был связным, а не охранником. Единственный, в чьем обществе я нуждалась, следил за происходящим, что называется, из кустов. Его присутствие ощущалось на любом расстоянии. Ниточка нашей с Вадиком связи позволит найти меня и следить за положением вещей, руководствуясь моими эмоциями. Переместиться и помочь Вестник не сможет, но уничтожить пару десятков сущностей одним лишь пристальным взглядом на их сознания через призму моих собственных глаз — запросто.
Мне предстояло увидеть истинную сущность Небесных Генералов, что вызывало одновременно страх и приятное волнение. Я прошла долгий путь от узнавания лжи и смертоносных меток до высочайшего уровня манипуляции чужим сознанием. Мы с Вадиком одновременно эмпаты и совершенное оружие с невероятной системой самозащиты. До какого предела развивается наш дар? Мои способности уже сейчас далеко превосходят возможности обычного Вестника, не удивительно, что нам пришлось сменить самоназвание.
Старший Ангел поманил меня за собой очень человеческим жестом: указательным пальцем, глядя исподлобья.
К моему удивлению, мы просто шли рядом. Август остался за моей спиной. Маркус в теле Славки-Лиса шел по земле, как обычный человек. Я следовала за ним, отставая всего на пару шагов.
— Ты точно знаешь, куда нам надо? — боясь, что это и, правда, надувательство, уточнила я.
— Мне казалось, тебя нельзя обмануть? — в голосе Ангела слышалось любопытство.
Я промолчала, не желая афишировать ущербность собственной способности распознавать ложь. С некоторых пор она ограничивалась исключительно предчувствием, убедительным или не очень. Но Наблюдателю и Архангелам это знать совершенно не обязательно. Может, все небесные сущности не брезгуют враньем, кто знает. Пусть думают, что я вижу их насквозь.
— И всё же? — пройдя не меньше километра, бросила я, чувствуя растущее нетерпение.
— Ты же не думаешь, что Архангелы явятся к тебе во всем своем истинном великолепии? На преображение требуется время. Имей терпение. Я передал сообщение, Главные готовятся к встрече.
Мне такое развитие событий совершенно не нравилось. Подготовка — это не то, что может оказаться на руку.
— Пришли, — объявил Маркус. Я продолжала держать Старшего Ангела на прицеле. Лишнее движение и я, не задумываясь, поставлю смертельную метку. Удивительно, чего можно достичь при должной концентрации.
Мы остановились. Взгляд невольно обратился на Небо. Почему-то Архангелы представлялись мне кем-то, живущим в Небесном пентхаусе. Я, кажется, всерьез ждала лифта. Но ничего подобного, конечно, не произошло. Просто пустырь и дорога, окружавшие меня в реальном мире, растворились, уступив место незаполненному пространству совсем иного рода: ни сводов, ни колонн, ни намека на храм или дворец, ни пола, ни потолка, ни стен. Температура упала, кажется, до нуля. В легком платье я мгновенно замерзла и начала дрожать. Наблюдатель стоял рядом, не выказывая никакой реакции на перемены.
Из белого "ничто" появились две фигуры. С виду два обычных человека, похожих друг на друга, как две капли воды — высокие смуглые молодые мужчины в неуместных джинсах и футболках. Впрочем, кто знает, что из одежды уместно в совершенной пустоте?
Я первым же делом тронула их сознания, которые, к моему немалому удивлению, оказались единым целым. Два Архангела, как единый могущественный организм.
Мы не здоровались и ничего не говорили, просто стояли друг напротив друга, ведя необычный внутренний диалог. Их удивительные светлые глаза, составляющие резкий контраст с цветом кожи, выражали мысли Архангелов лучше всяких слов.
"Мы видим, что ты не хочешь напрасных смертей" — это не был голос в обычном его понимании, это не было вмешательством в моё сознание, хоть я и чувствовала, что эти двое вполне способны на нечто подобное. Это было что-то иное, чему попросту не существует названия.
Свои ответы я давала, пользуясь той тропкой, что мне позволено было проложить в их разум. Вкладывая собственные мысли в головы Архангелов, я испытывала тоже чувство, что и при попадании в видения. Как же давно мне не доводилось ощущать то, что ощущают обычные Вестники! Чувство близости с Главными Ангелами пьянило сильнее самого крепкого вина.
"Мне требуется определенная договоренность, подкрепленная вашим словом" — призналась я, не без труда осваивая необычный способ коммуникации.
"Какого рода?" — в таком диалоге об интонации приходилось лишь догадываться.
"Вы предоставляете мне свободу действий, позволяете беспрепятственно следовать предназначению, я же гарантирую вам неприкосновенность и помощь в борьбе с порождениями ада".
"Ты способна уничтожать подземные сущности?" — звучало, как утверждение, но я предположила, что это вопрос.
"Да" — без колебаний ответила я. Пусть мы с Вадиком и не знали этого наверняка, наш дар не различает людей, Грехи или Ангелов. Он контактирует с сознанием. И, если у демонов и прочей жути есть хоть что-то, похожее на сознание, они перед нами беспомощны, как котята.
"Это всё, чего ты просишь?" — очередное утверждение, содержащее в себе вопрос.
Всё ли это? Я почувствовала себя рыбаком, поймавшим золотую рыбку. Это всё, чего я хочу? Нет. Далеко не всё. На секунду я допустила, что моя единственная возникшая в голове дополнительная просьба может быть услышана, но быстро сообразила — это невозможно. Такого не бывает. И просить Архангелов сделать Буратино Настоящим мальчиком — пустая трата времени и сил. Гнев никогда не станет человеком, максимум, что я могу получить, это переход Иры в другое тело, способное сделать его чуть более человечным, как тогда, когда он был Джеем.
"Это всё, чего я прошу. Вы, должно быть, решите обдумать мое предложение. Мне есть, что добавить. Я доказала, что могу быть опасна, что способна обеспечить настоящие проблемы для всего вашего небесного сообщества. Всегда найдутся те, кто захочет встать на мою сторону, так что вам куда выгоднее заключить со мной эту небольшую сделку. Я не трогаю вас — вы даете мне делать свою работу, одно неверное движение и я поубиваю всех, до кого успею дотянуться, а таких будет немало, уж поверьте. А вам, как я поняла, очень дороги ваши крылья и ангельские задницы!" — моя внезапная ярость утонула в невозможности озвучить собственное заявление, придать ему силы. Да, я злюсь. Злюсь на то, что Ира стал больше самим собой, чем прежде, злюсь, что не могу смириться с этим, злюсь, что в данный момент это волнует меня больше, чем успех нашего с Вадиком дела.
Архангелы оставались невозмутимы. Единственное, что изменилось — они закрыли от меня свое единое сознание, будто ушли в другую комнату, чтобы посовещаться без свидетелей. Наша встреча подозрительно напоминала общение с инопланетянами. Странно, что во всей этой ситуации оказалось так мало волшебства.
Я вздрогнула от неожиданного прикосновения к моему плечу, стоящий рядом со мной Наблюдатель печально улыбнулся, но я не успела хоть как-то истолковать его улыбку. Мгновение и окружавшая нас пустота буквально взорвалась. В моей голове творилось нечто невероятное: нити чужих сознаний представляли собой плотную вязь, узором похожую на паутину. Я никого не видела, но чувствовала стольких, что закружилась голова. От этого невидимого множества исходила угроза, но не в мой адрес. Я с удивлением поняла, что изобилие чужих сознаний жаждет защитить меня, во что бы то ни стало. И лишь спустя невыносимо долгую минуту я осознала, что все эти сущности — армия Гнева в полной боеготовности. Армия, как дополнительный аргумент в моем разговоре с Архангелами.
Небесные Генералы не дрогнули, хотя, без сомнения, ощутили чужое присутствие. Наблюдатель не убрал руки с моего плеча, он сохранял спокойствие и даже не думал угрожать.
"Мы даем слово" — последнее, что я почувствовала в свой адрес от Архангелов перед тем, как они исчезли. И это всё? Рука Маркуса исчезла вслед за Генералами. Я осталась одна посреди совершенной пустоты с глубокой убежденностью в том, что меня обманули. Но не смуглые Архангелы, нет... а кто-то там, внизу.
Никто не пришел за мной. Пустота исчезла сама по себе, её, словно туман, разогнали невидимой рукой. Лишь оказавшись на твердой земле, я дала волю чувством и разревелась. Не желая ощущать в себе паутину чужих мыслей, я полностью отгородилась от мира, как учил меня Вадим. Я стала совершенно беззащитна, но, наконец, в полном уединении, наедине с самой собой.
* * *
С момента возвращения из пустоты прошел час, а меня всё ещё колотило. Мне не хотелось знать, есть ли поблизости кто-то, кроме Иры, безмолвно сидящего рядом со мной. Пока я плакала, мы не касались друг друга, я ни разу не посмотрела в его сторону, просто знала, что это он. Ничего сверхъестественного, обычное человеческое знание, понимание, что рядом близкий тебе человек.
— Даже не думала, что Вадик настолько сильный, — стараясь скрыть дрожь, призналась я, — В одиночку скрыть от меня целую армию... Как я не поняла, что меня дурят?!
— Вадик и, правда, удивительно сильный. Он давал тебе ровно столько информации, сколько требовалось, чтобы ты ничего не заподозрила, — голос Гнева звучал ровно, будто мы обсуждали совершенно обычную, тривиальную вещь.
— Невероятно...
— В планах активный поиск таких, как вы. Вадик способен чувствовать тебя, значит, почувствует и других потенциальных Карателей. Благодаря соглашению с Архангелами, мы вольны вести открытые поиски, не опасаясь официального сопротивления.
— Мы врали друг другу, и это была часть твоего плана! — внутреннее равновесие, достигнутое пролитыми слезами, снова рухнуло.
— Всё получилось, как должно. Мы прикрывали тебя. Я не мог допустить, чтобы ты пострадала. Вадик чувствовал, где ты, а Ангелы из числа наших могли подняться наверх и вмешаться, — продолжая сохранять спокойствие, рассуждал Гнев. Он выглядел и вел себя, как стратег, как победитель.
— То есть рассчитывать на моё предательство для тебя совершенно нормально?
— Вопрос нормальности всегда казался мне довольно спорным, — пожал плечами Гнев, кажется, не видя никаких оснований для моего удивления, — Цель достигнута, ты чувствовала, что поступаешь, как считаешь нужным, а не так, как кто-то тебе велел. И вела себя максимально естественно, а главное — четко и уверенно.
Я не находила слов. Внутри всё кипело, рискуя вырваться наружу с новым потоком слез.
— Ты не в себе, — Гневу не требовалось никаких особых умений, чтобы понять, насколько ужасно моё состояние, — Мне непонятна и неприятна такая реакция. Архангелы сумели напугать тебя? Ты взволнована, это понятно. Такое событие!
Говоря последние слова, Гнев выглядел взволнованным. В его голосе сквозило торжество.
— Ты, правда, не понимаешь, даже не догадываешься, что я сейчас чувствую? — я говорила так тихо, что сама едва себя слышала.
Гнев хмурился.
— Тебе неприятно, что ты не владела всей информацией. Возможно, задета твоя гордость...
— Гордость? — я не шептала, я буквально шипела. Гордость?! — Ты серьезно?
— Пока меня не было рядом, ты была предоставлена самой себе и привыкла к ощущению контроля. Мне и самому знакомо это чувство. И уже, будучи со мной, не раз демонстрировала нежелание находиться на вторых ролях. Но сейчас... Ты была главным действующим лицом. Всё произошедшее твоя заслуга. Мы перевернем мир. Что может быть важнее? — начиная раздражаться, бросил Ира.
Я молчала, пытаясь собраться с мыслями.
— Да, я в некотором смысле манипулировал твоей склонностью действовать по собственному разумению. И да, я, возможно, прибегнул к обману, но ты не можешь не понимать масштаб произошедшего, важность нашей цели.
— Ты прав, я, как никто, понимаю, насколько важно нам с Вадиком реализовать собственное предназначение, но ты повел себя не так, как я ожидала, — стараясь тщательнее выбирать слова, призналась я.
— Ты ждала, что я закрою глаза на происходящее у меня под самым носом? Или рассчитывала, что я настолько близорук, что вообще ничего не замечу? — Гнев говорил холодно, но я чувствовала — его возмущали мои мнимые сомнения в его компетентности, — Что не так? У нас получилось, понимаешь, получилось! Чего ты ещё хочешь?
— Не знаю, зато прекрасно понимаю, чего не хочу. Отношений, построенных на лжи.
— Ты ведешь себя, как ребенок, — я видела, что за раздражением Гнев пытается скрыть удивление и растерянность. Неужели, он не предвидел такой реакции?! — Я Грех, я не просто неземная сущность, я мятежник, решивший добиваться справедливости.
— Моя сущность, мой дар, всё это основано на борьбе с ложью. Ты говоришь о цели, о важности перемен, о том, что мы сделали. Да. Ты говоришь только об этом, а я пытаюсь говорить о нас.
— Ложь — не самый плохой путь к справедливости.
— И опять ты не слышишь главного.
— Наша цель, вот, что важно. Что касается нас: разве моя маленькая тактическая хитрость помешает нам и дальше быть вместе?
— Я врала тебе, желая поступать по-своему, считая себя обязанной следовать общим интересам, пренебрегая личным, будучи, как оказалось, главной фигурой в чужой игре. Пошла против собственной природы... Да, я, как видно, ставила общую цель так же высоко, как и ты. Но, соглашаясь на псевдо план Вадика, я отдавала себе отчет в том, что после исхода, каким бы он ни был, ничего не будет как прежде. Я не верила в твой план, я не доверяла твоим соображениям, я не поддержала твое решение.
