— Толпа не справедлива, Гарри, — вздохнул Дамблдор. — Тебе ли не знать? Ведь ты и сам временами страдаешь то от незаслуженной славы, то от несправедливых нападок. Да, многие воевали с Гриндевальдом и его Анненербе. Многие отдали жизни в этой борьбе. И Том Риддл был среди воевавших. Он отнюдь не отсиживался в тылу, ожидая, пока другие устранят угрозу. Боюсь, именно на войне он приобрел такую фанатичную увлеченность к темной магией... хотя интересоваться ей он начал еще в школе. Я даже пытался бороться, когда единственным победителем Темного лорда объявили меня. Но... меня убедили, что для Светлого круга будет выгодна именно общепринятая версия. И я отступился, хотя сам никогда и не называл себя единственным победителем. Но, увы, и не отрицал этого. Боюсь, это было ошибкой.
Я кивнул и продолжил.
— Морион прочитал записи Дароу о том, как тот собирался возрождать Темного лорда моей кровью, и долго смеялся...
— Смеялся? — заинтересовался Дамблдор.
— Он сказал, что как некроманта, его очень интересуют всяческие примитивные верования невежественных дикарей... Но если бы Дароу действительно сделал то, что записано на этих листках — снесло бы не только все живое на кладбище, где мы находились, но и этот поселок... как он его там назвал... Левый Хренглотон*...
/*Прим. автора: название произнесено так, как записано, а не перевод на английский*/
— Литтл Хенглтон, — поправил меня Дамблдор.
— Да, наверное, так, — со вздохом согласился я. — Боюсь, мне тогда было не до того, чтобы прислушиваться к названиям.
— Это понятно, — кивнул Дамбдлор. — Продолжай.
— В общем, этот поселок снесло бы нафиг и сровняло с землей. А на месте кладбища осталась бы только воронка. Обливиаторам пришлось бы придумывать версию не о взрыве бытового газа, а о потерянном армией и взорванном террористами тактическом ядерном боеприпасе.
— Ох, — скривился Дамблдор. — Думаешь, Морион действительно так думал?
— Кто знает? — пожал я плечами, хотя на самом деле думал именно так. Пересечения запланированного ритуала с кровной защитой и магией Хаоса Дароу учел далеко не все. Рвануло бы там знатно.
— Что было дальше? — спросил Дамблдор, закончив очередную тираду в адрес уже не только Дароу, но и его союзников и покровителей.
— Потом ксенос Морион провел ритуал, возродивший Темного лорда, использовав для него "кровь врага" — Дароу. Дароу в процессе умер.
— А Волдеморт? Он возродился? — взволнованно спросил лидер Сил Света.
— Возродился, — кивнул я. — Практически таким же, каким был в альбоме выпускников Хогвартса, — разумеется, пока директор изучал улики на месте ритуала, я добрался до альбомов выпускников и нашел в нем Тома Риддла... не столько для того, чтобы знать, как он выглядит, сколько для того, чтобы залегендировать это знание. А потом они долго говорили о том, ради чего вся эта война. Темный лорд говорил, что когда-то темные и светлые семьи, в первый и единственный раз объединились, чтобы провести какой-то ритуал... Свет в лице своих захотел результат ритуала только для себя, и его сторонники напали на темных прямо в ходе ритуала. Но те смогли дать отпор, и отбили противников. Так что ритуал так и остался незаконченным, что и привело волшебный мир к тому жалкому состоянию, в котором он пребывает сегодня. Скажите, директор Дамблдор, это — правда?
— С определенной точки зрения, — вздохнул Дамблдлор. — Даже сейчас Хранитель справедливости представляет собой грозное оружие в руках Тьмы. Думаю, ты и сам это заметил. Но если бы он не просто сверял слова правду обратившихся к его мощи с давно устаревшими законами, раздавая наказания, хотя и соответствующие Кодексам крови, но отнюдь не справедливые, а был настоящим союзником Темных семей — людям и сейчас неведом был бы вкус свободы. Та же мисс Грейнджер смогла бы попасть в Хогвартс разве что в качестве кандидатки в наложницы какого-нибудь лорда. Конечно, официально это назвали бы "покровительством", но, думаю, ты знаешь, что под этим подразумевали на самом деле!
В общем-то, я знаю. Действительно, клятвы, под которые даровалось Покровительство, частенько были таковы, что получившие это самое Покровительство мало чем отличались от рабов покровительствующего Дома.
— Но зачем тогда светлые силы принимали участие в ритуале? — заинтересовался добрый и все еще слегка наивный мальчик. — Или не помешали его проведению раньше, до того, как появился камень?
— Если бы мы оказались достаточно сильны, чтобы закончить ритуал на своих условиях, Камень Света помог бы нам избыть всю тьму, все зло, всю несправедливость. Свет и счастье были бы распространены по миру...
Глава 100. Оперативная пауза
Хогвартс-экспресс наматывал километры на свои стальные колеса. Ученики, в радостном ожидании каникул, даже не особенно шалили, чинно рассевшись по купе. И только отдельные личности торопились выяснить недовыясненные за учебный год отношения, и перемещались туда и сюда по поезду, затевая стычки.
Разумеется, в этом процессе не мог не поучаствовать и Рональд Биллиус Уизли. Вначале он вдрызг разругался со старшекурсником Слизерина, получив "на память" изрядный фонарь под глаз, поскольку слизеринец-полукровка, при внешней щуплости, оказался не чужд простонародному развлечению "размахнись рука, раззудись плечо". Потом шестой Уизли, сияя оным украшением, кинулся к близнецам за помощью и защитой, но был высмеян, поскольку Фред и Джордж сами наблюдали за развитием процесса, правда, из дальнего конца вагона, и признали, что их братец в данном случае был категорически не прав. Помощь и поддержку Рон нашел в лице Лаванды Браун... но не тащить девочку на повторную разборку у него ума все-таки хватило. Так что, устроившись в соседнем купе (и "игры" Кай в этом "совершенно свободном выборе" практически совсем не причем, как и иллюзия, которой мы запечатали двери нашего купе, чтобы не доставали), парочка некоторое время потратила на обсуждение общей несправедливости жизни. Рон рассказывал, как противный слизеринец собирался проклясть и всячески изобидеть кого-то из малышей Гриффиндора. С какого потолка Ронникинс взял эти намерения, учитывая, что с ментальной магией у "альтернативной команды героев", исключая Рубинов, всегда было худо — мне было совершенно непонятно. Но лезть в защитные построения, навороченные на эту рыжую голову Снейпом, и искореженные на свой вкус Дамблдором по такому мелкому поводу — мне как-то неохота. Так что, некоторое время повосторгавшись буйством фантазии одного особо рыжего, мы с Миа наложили на наше купе звукоизолирующее заклинание, оставив разве что несколько сигналок, которые отреагируют на произнесение имен кого-то из Внутреннего круга, либо же нескольких ключевых слов, и вернулись к обсуждению того, что рассказали мне Риддл и Дамблдор.
— Так, значит, "работали вместе, а результат решили хапнуть себе", — протянула Дафна, поудобнее устраиваясь на коленях у Видящей.
— "Мы же добрые, нам можно", — подхватила Падме. — Любопытная логика.
— Счастье для всех, даром, и чтобы никто не ушел обиженным", — Драко продолжил внимательно изучать подсовываемую ему литературу, и тут же нашел в своих воспоминаниях подходящую цитату.
— Ну, — покачал я головой, — в хорошем случае это была вы просто инверсия.
— Инверсия? — заинтересовалась Луна.
— Это вроде как бы на нашем месте на вершине оказались бы Уизли, — Драко слегка скривился от такой перспективы, а вот Джинни заинтересовалась... впрочем, весьма отстраненно, — а мы, Малфои, подкапывались бы под существующий порядок... Впрочем, думаю, полного совпадения бы не было. Хотя... Кто знает?
— Кто знает... — поддержал я вассала. — Но, боюсь, все серьезно хуже, и те, кто прервал ритуал, пытаясь завладеть его результатами — действительно были идеалисты и альтруисты.
— Боишься? — удивилась Джинни.
— Да, — кивнул я, находя успокоение в поглаживающей мои плечи руке Миа. Перед глазами плескалось в мертвые берега алое море. — Потому как результаты были бы совершенно непредсказуемы.
— Оставим это, — прервала философские размышления о природе людей Миа. — Драко, лучше скажи: ты все еще читаешь дневники своего предка?
— Уже большей частью прочитал, — кивнул наш бриллиантовый принц.
— Тогда объясни мне, пожалуйста: с чего это Годрик Гриффиндор был таким уж сторонником равноправия? Особенно, если учесть время, в которое жили Основатели: как раз конец Темных веков, феодальная система еще только формируется, но ответ на вопрос "являются ли крестьяне людьми" — еще отнюдь не представляется очевидным. И тут появляется фанатичный сторонник всеобщего равенства, готовый подраться с побратимом ради каких-то там магглорожденных...
— Нет-нет-нет, — покачал головой Драко, уплотняя руку, обвивающую талию Дафны, и смещая ее вниз при полнейшем попустительстве девушки. — Жаждой равноправия Годрик Гриффиндор отнюдь не страдал. Просто он искренне и страстно ненавидел всех магглов скопом, и ему была ненавистна сама мысль, что какой-то волшебник может оказаться под властью маггла. А ведь власть семьи в те времена была более чем нешуточной. И Годрик требовал обязательно забирать каждого магглорожденного из семьи. В те времена о таком понятии как "каникулы" еще не задумывались. (Или "уже" не задумывались: Рим был позабыт, до Возрождения Античности оставалось еще не меньше трех веков). Так что магглов, которых забирали в Хогвартс из семьи, могли увидеть родителей разве что по окончании обучения.
— Но ведь он настаивал на одинаковом обучении для потомственных волшебников и магглорожденных, — вскинула голову Джинни, которой не нравилось такое вот разрушение авторитетов.
— На одинаковом, — с горькой усмешкой кивнула Миа, поудобнее устраиваясь у меня на коленях. — И толку? В те времена еще не было распространено "оставим ребенку детство". Маги начинали тренировать своих детей с четырех-пяти лет. И к одиннадцати годам, к моменту поступления в Хогвартс — это уже были сильные, знающие волшебники. А магглорожденные — в том же возрасте приходили, не зная и не умея ничего. Вот и подумай: по ходу обучения эта разница уменьшалась? Или только росла? При одинаковом-то преподавании? Вот и получалось, что по окончании Хогвартса чистокровные маги — становились настоящими, сильными волшебниками, а магглорожденные — в лучшем случае недоучками, которых натаскивали как следует на пару-тройку заклинаний, не объясняя сути и смысла заклинаний и ритуалов. Такое вот "всеобщее равенство".
— Вот-вот, — поддержал Драко. — А Салазар считал, что если что-то делаешь, то это надо делать хорошо. Отсюда и идея предварительной подготовки, которая помогла бы подравнять магглорожденных и чистокровных...
— Которую Годрик не понял, — кивнула Миа.
— Не понял... Или — не захотел понять, — вздохнул Драко. — Есть в дневнике предка и намеки, позволяющие понять ситуацию именно таким образом.
— "Поттер", — донесла до нас с Миа сигналка, и заглушающее заклинание "совершенно случайно" разрушилось, позволяя нам услышать происходящее в купе Рона... и его пассий.
— Думаешь? — это однозначно голос Лаванды.
— Конечно, — вздохнула Марта. — Боюсь, все завязано именно на него.
— Да что он может, этот Поттер? — буркнул Рон. — На первом курсе именно мы прошли весь лабиринт... но эти предательницы сдали путь Поттеру — и вот он "главный герой", "победитель"... а над нами только посмеялись. На втором курсе за него все сделали демоны... — внутренним взором я ясно увидел, как Рон скривился... впрочем, мой Внутренний круг видел это ничуть не менее ясно, а вот Янтаринке такое пока что не по умениям. Впрочем, это будет поддаваться перемене. — На третьем — просто пришел и посидел в Визжащей хижине... да еще и чуть было не заключил союз с этой сумасшедшей... — Марта прижалась к своему герою, вызвав недовольный зырк со стороны Лаванды... Впрочем, последняя тут же последовала ее примеру, только с другой стороны. — А этот год? Отобрал у Грейнджер право участвовать в Турнире... а она и рада. Дура. А он еще и Тому-кого-нельзя-называть возродиться помог!
— Ах, он... — Джинни вскочила, и рванулась к двери... впрочем, снимать блокировку с выхода никто не собирался.
Я посмотрел на Миа... Она переплела пальцы рук, и, подняв получившуюся конструкцию на уровень лица, посмотрела на меня тяжелым взглядом. Признаться, я слегка вздрогнул. Мой былой сюзерен частенько использовал этот жест. Лишь много позже я выяснил, от кого он его унаследовал... и что в оригинальном исполнении сейчас полагалось сверкнуть стеклами очков. Но Миа, как и мой сюзерен, великолепно обходились и без этого. Я улыбнулся.
— Оставь, Джинни, — бросил я рыжей.
— Но он же... — Янтаринка задохнулась, пытаясь описать, что думает о своем братце.
— Пусть распушает хвост перед девочками, — покачал я головой. — Пока ему не придет в голову вредить кому-нибудь из присутствующих здесь — мне нет до него дела.
Признаться, я слегка лукавил. Попытки забрать у меня Миа, проклятого Полога — я ему никогда не прощу. Но я обещал себе дать ему шанс — и он этот шанс получит. Пусть Кай играется его судьбой, как хочет. Кажется, это доставляет ей изрядное удовольствие. А если Рон перейдет черту... Что ж. Виноват он будет только сам.
Оставив Шестого предаваться зависти и флирту, я стал прикидывать планы на лето... и Сага о Рональде Великолепном отлично оттеняла этот приятный процесс. Хогвартс-экспресс нес нас к Лондону... навстречу новым приключениям.
