Гиламар приобнял её за плечи словно отец.
— Тебе и не придется уходить, ад'ика. Я поговорю с Кэлом. Не волнуйся.
— Он моментально запакует тебя в броню. — добавил Ордо.
— О, спасибо, но я джедай. Я же смогу быть джедаем, разве нет? Это всё, кем я всегда хотела быть...
Ордо заметил что Гиламар долю секунды помедлил, прежде чем ответить.
— Конечно, сможешь. — сказал он. — Оставь это мне.
Ордо решил, что всё обещает быть... интересным.
* * *
Кириморут, следующий день.
— О, рад снова тебя услышать, Кэл. — сказал Шиса. — Ты уже решил, что коммами пользоваться безопасно?
Скирата явственно старался как можно лучше сформулировать свое предложение. Чем больше он пытался обойти острые углы, тем более безумным оно выглядело. Утан стояла неподалеку, чтобы помочь ему в технических деталях. Но он не мог представить, чтобы Шиса начал спрашивать насчет антигенов и Т-клеток.
— Достаточно безопасно. — ответил Скирата. — У меня есть кое-что предложить Мандалору.
— Услуги того замечательного, владеющего Силой мэндо'ад?
— Не то. — Шиса никогда ни о чем не забывал. Скирата вздохнул. — Ты знаешь что случилось с Гибадом?
— Знаю. Грязное дельце. Но мы и так знаем, с кем ведем дела.
— Если старый хат'уун собирается использовать этот вирус на нас — нам будет чем его удивить. Но нам нужно провернуть всё тихо, или он просто закажет своим ручным ученым изобрести что-то ещё.
— И какой козырь у тебя в рукаве?
— Иммуноген. Примерно так это называется. — он взглянул на Утан и та согласно кивнула.
— Вирус, который делает всех иммунными к этой штуке. И они передают иммунитет детям. Я в науке не силен, но мы можем разнести это по всему Мандалору, так что нам не придется выстраиваться в очереди на прививку, и привлекать имперское внимание.
Шиса хмыкнул.
— Это безопасно?
— Ну, мы ещё не сдохли. У тебя появится только легкая лихорадка и заложенный нос. Но я хочу твоего разрешения начать его разносить. Нам не улыбается спрашивать всех и каждого насчет их согласия.
— Ох... Кэл, я и не думал увидеть тот день, когда тебя остановит медицинская этика, старый ты шабуир.
— И у нас есть ученые, лучше чем у Палпи.
— Похоже, ты опять выиграл в Кореллианскую Лотерею?
— Угу. — Скирата почувствовал внезапный холодок вдоль позвоночника, вспомнив что уже много дней не сверялся у Джилки о состоянии счетов клана. Числа росли как бактерии. Он мог бы снарядить для Шисы небольшую армию. — Прирожденный везунчик.
— Я намекну кланам, когда буду их объезжать, что случится небольшая эпидемия насморка, и мы после неё станем только сильнее.
— И тогда мы все сможем посмеяться над Палпи, когда он попытается нас ликвидировать.
— Рад, что ты на нашей стороне, Кэл. Ты загадочный и опасный ви фелла. Это сделает иммунными и здешних имперцев тоже?
— Да, если они будут крутиться среди нас. Где-то выигрываешь, где-то теряешь.
— Тогда всё сведется к тому, чтобы перестрелять их, когда они злоупотребят нашим гостеприимством. Заходи на стаканчик-другой, Кэл. Двери всегда открыты.
Скирата отключил комлинк и взглянул на Утан, ожидая одобрения. Она окинула его хмурым взглядом.
— Вы, мэндо, совершенно противоречивые существа. — проговорила она. В один миг вы готовы убить любого, кто попытается подчинить вас своим правилам. В следующий — вы решаете что правильно будет заразить всё население, не ставя его в известность, и не спрашивая согласия.
— Прошу прощения — но кто бы мне это говорил...
— Присмотрись сам, и увидишь что у вас у всех раздвоение личности. — Она взглянула на хроно и пошевелила губами, словно что-то подсчитывая. Мы останемся заразными ещё несколько дней, так что лучше поторапливаться. Жаль, что мы в бегах. Я бы с удовольствием опубликовала статью про это.
Это был отличный предлог, чтобы вывезти нескольких ад'ике в Келдабе. Нервничать начали уже все, да и Скирата хотел сам посмотреть, что к чему в городе. Он выглянул в дверь кухни.
— Вэлон, ты всё ещё злишься, или идешь с нами?
Вэу вытер нос.
— Ладно. Хотя бескар'гам надо сменить. Нет смысла напрашиваться на неприятности.
Джусик, Гиламар, Вэу, Нулевые и Скирата вытащили из кладовых бронепластины и вырядились в неопознаваемые цвета. Этого было достаточно, чтобы избежать внимания какого-нибудь тупого имперца со списком разыскиваемых мэндо, носящих бескар'гам определенных цветов. Всё что требовалось от водэ теперь — это снять шлем в кафейне, когда за ними не будут следить любопытные глаза имперцев, покашлять в закрытом помещении и коснуться насколько возможно больше разных предметов. Келдабе было перекрестком всей планеты. В итоге инфекция разойдется, как эпидемия вирт-кашля сорока годами ранее — по всей планете, с путешественниками — по всей системе Мандалора а, в итоге, и по всей галактике.
Медленно. Зато незаметно.
— Интересно, нас смогут обвинить в биотерроризме? — поинтересовался Джусик.
Скирата вспомнил про Джайлера Обрима и затосковал на миг о их долгих разговорах под пиво в клубе для КСБшников.
— Да нас в любом случае могут обвинить за то, что мы не так на них смотрели, и умышленно, в общественном месте и с особым цинизмом, были мандалорианцами.
Вэу открыл люк старого агротехнического челнока, стоявшего в одном из сараев, и пригласил их садиться. Из челнока тянуло запахом соломы и робьего навоза. Мирд, виляя хвостом, с надеждой подбежал к ним, но Вэу указал ему на дом.
— Зей, Мирд'ика. Сторожи джетии.
Мирд, недовольно ворча, неторопливо направился к дверям кухни. Скирата знал, что он будет, словно тень, сопровождать Зея — даже в уборную — до тех пор, пока Вэу не вернется и не скажет ему отставить. Какая жалость, что большинство разумных рас были не настолько умны.
— Когда закончим разносить чуму — надо будет заканчивать и с отгрузкой наших джедаев. — заметил Скирата.
Гиламар кашлянул, и на этот раз это было вызвано не вирусом.
— Я как раз хотел поговорить насчет этого Кэл. Скаут, бедняжка, хочет остаться.
— Комнат для бездомных хватает.
— Она хочет остаться джедаем.
Скирата пристегнулся к сиденью и сдержал рефлекторное "нет".
— Ладно. Она не первая.
— Нет, Кэл, она хочет остаться Джедаем. Не становясь Мэндо. Но с этим в общем-то всё в порядке. У нас же есть Тогорианские Мэндо. Если они смогли вписаться, то сможет и Скаут. И это временно — ей, похоже, сейчас очень нужна Утан.
— Интересный выбор женщины на материнскую роль. — Скирата не мог винить Гиламара за желание быть типичным буиром-Мэндо для ребенка, оказавшегося поблизости и нуждавшегося в помощи. Насчет Скаут он побеспокоится позже. — Так, ещё кто-нибудь хочет меня удивить?
— Да. — ответил Джусик. — Джинн Алтис. Этейн приглашали присоединиться к ним, вместе с Кэдом и Даром, если бы она того захотела.
Джусик выпалил это так, словно ему хотелось избавиться от этого знания. Скирата почувствовал, как ему сдавило грудь под тяжестью потери.
Тогда Этейн могла бы пережить Приказ 66...
Скирата научился удерживать себя от ухода в бесконечные рассуждения "что, если..." потому что иной поворот на дороге уже был пройден. Он не мог изменить историю, и не мог жить с болью от напоминания себе, что всё могло быть иначе. Он должен был идти дальше, и принять то, что уже случилось.
Это было нелегкой задачей. Обычно ему это не удавалось.
— Бард'ика. — сказал он. — Если я заставляю тебя думать, что тебе надо выбирать время, чтобы что-то мне рассказать — извини. Не надо со мной деликатничать, сынок.
Он не хотел его упрекнуть. Его действительно беспокоило, что его характер может пугать семью настолько, что они не будут рассказывать ему правду.
— Я просто не хотел бередить раны. — проговорил Джусик. — Алтис сказал, что он хотел бы как-нибудь с тобой встретиться.
— Я бы тоже хотел повидать его. Тем более, что за ним вышли Дар и Найнер.
— Дар плевался кровью, когда услышал. — Тон Джайнга был не таким насмешливым, как обычно.
— Он всё ещё считает что мы тут умиляемся джедаям. Предаем наши принципы.
— Могу понять, сынок. Но сейчас я не могу достучаться до Дара, что бы я ни делал, потому что он чересчур взбешен. — Нет. Я решил вести себя не как Мэндо — как аруэтии, так, словно всё в порядке, от этого он и сорвался. — Ладно, будем брать по одному барьеру за раз.
Челнок скользил над знакомыми лесами и полями, затем, следуя руслу реки Келита, подлетел к Келдабе. Вэу опустил челнок возле загонов, где продавали живность.
— Похоже, твоя подружка забыла прихватить подходящую кость для Мирда. Пойду, проведаю мясника. — сказал Вэу. — Не стоит нарушать обещание, которое даешь стриллу.
— Она не моя подружка. — заметил Скирата. — А Мирд таскает печенье.
Гиламар поймал его за руку, когда они шли по лабиринту улочек позади кантины Ойю'баат.
— Ты слишком долго был мертвецом, Кэл. — проговорил он. — Знаю, ты ставишь свои нужды на десятом месте, после заботы о своих ребятах, но ты слишком долго был вдовцом.
— Это что — поветрие такое? Ты и Утан, Джилка и Корр...
— Руу и Ков.
— Что?
— Твоя собственная дочка, и ты не знаешь, где она проводит свободное время?
Скирата ненадолго лишился дара речи. Ему точно надо быть внимательнее к Руу. Он всё время так переживал за неё, пока они были в разлуке. А теперь у неё появился любовник, а он даже и не заметил.
— Серьезно? — спросил он. — Ков? Он же просто мальчишка...
— Ему примерно двадцать семь. Руу примерно тридцать шесть. Где-то через восемь лет они окажутся в одинаковом возрасте. Затем он начнет становиться старше неё.
Скирате не требовалось напоминать, что времени клонам отпущено меньше и что его личная цель — исправить это. Но безжалостный анализ Гиламара, сделанный в отношении его дочери, пронял его до глубины души. Когда он вернется в Кириморут — он всеми силами будет выжимать из Утан эту генную терапию.
Группа разделилась, сделав это внешне случайно и непринужденно. Ордо отправился с Гиламаром. Теперь Скирате предстояло исполнить свою странную миссию. Он должен был кашлять до выворачивания внутренностей, и выдать как можно большему числу Мэндоаде по хорошей порции генетически модифицированного ринацирии. Базарный день, проводившийся дважды в неделю, означал что город будет кишеть торговцами, а также желающими выпить и побузить, так что Скирата стянул шлем, чтобы разделить с ними свой дорогой подарок.
Любой имперец, которому случилось бы забрести в Келдабе, не смог бы его даже заметить. Скирата давно не практиковался, но он всё ещё мог просто исчезнуть, всего лишь изменив язык тела и став тощим стариком, на которого никто не обратит внимания, пока он сам этого не пожелает. Это был навык убийцы. А ещё — вора.
Прошло много лет с тех пор, как Скирата шел куда-то, намереваясь просто погулять безо всякой цели, и ничего не делая, он чувствовал себя неловко. Он останавливался у каждой кафейни вдоль Чортав Мешуркаане, купил кружку горячего шига, потом прошелся по торговым киоскам, строй которых образовывал небольшую улочку. С одного её конца продавали кожаные изделия, от перчаток и ремней, до кам. На другом конце торговали драгоценными металлами и камнями, и где-то посередине два этих ремесла встречались и смешивались друг с другом. Гиламар был прав. Он должен был разобраться, как он относится к Най. Это касается всего клана.
Скирата рассматривал драгоценности, и размышлял каким должен быть подарок на помолвку у человека, у которого банковские счета с такими нулями, что ему столько и не сосчитать. Это было не его личное состояние. Это был фонд клонов. Но всё равно у него кредиток больше, чем он мог прежде себе представить.
А, шаб. Он даже не знает, что нравится Най. А ещё ему надо купить что-нибудь для Руу, потому что он не дарил его маленькой девочке подарков — личных подарков, не кредиток которые он посылал её матери — больше тридцати лет. Он надел шлем, почувствовал успокоение от привычного и мгновенного доступа к коммам и данным, и понес свой вирус дальше в город.
Конец Мешуркаане открывался на древнюю мощеную площадь перед фасадом Ойю'баат, пространство заполненное сейчас палатками с едой. Пара штурмовиков прохаживалась туда-сюда по проходам между рядами. Скирата не знал, патрулируют ли они — хотя зачем бы это им понадобилось? — или же они просто осматривают окрестности. Возможно, имперская армия кое-чему научилась, и сообразила что людям нужно свободное время и возможность вздохнуть свободно.
Империя или не империя — глубоко в душе он считал, что под белой пластоидной броней были его ребята. Под своими шлемами они могли выглядеть, как его ребята. Но они ими не были. Если они хорошо делают свою работу, то они сверят этого растрепанного маленького шабуира с картинкой из базы опознания на своих ВИДах, увидят смертный приговор, подписанный лично Палпатином, и схватят его. Тринадцать лет непрерывной бессонной службы ради освобождения их рабской армии не будут значить ни наас.
Вместо того, чтобы развернуться и направиться обратно по Мешуркаане, Скирата, не колеблясь, двинулся вперед и неторопливо прошел мимо них. Он даже задержался, чтобы купить пачку вяленого мяса с пряностями. Он не замечал, чтобы штурмовики на него как-то отреагировали. Они всё так же смотрели вперед. Значит, он правильно понимал всё, что могло происходить под этими шлемами, и они вполне могли смотреть прямо на него.
Он шел дальше. Они, к тому же, наверняка искали песчано-золотую броню с алыми полосами, а не эту темно-зеленую. Когда он добрался до дальней стороны площади, он облокотился на перила, и, разворачивая мясо, стал наблюдать, как Река Келита бурлит среди гранитных глыб.
Еще одно замечательное качество его бу'шей, характерного шлема мандалорианцев — он не только помогал стареющему зрению, выдавая четкую картинку всего в радиусе двух километров в темноте, а также в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазоне, он ещё и мог увеличить неразборчиво мелкие буквы на упаковке.
Впрочем, с дальним зрением у него всё было в порядке. Что-то знакомое среди толпы привлекло его внимание, когда он огляделся. Это выбивалось из времени и окружения; что-то, что прозвенело, словно колокол, но потребовало от него пару секунд на то, чтобы ухватить нужное воспоминание.
Этим были женщина в желтой с серым броне и с кожаной камой, развевавшейся когда она шла, и мужчина в красном с черным. Он видел это сочетание в другом месте. Каждый день, на протяжении добрых восьми лет, и это место было Городом Типока.
Ордо предупреждал его. Это были Исабет Реу и Дред Прист.
Если Гиламар их увидит — будут проблемы. Он страстно их ненавидит. Если кто-то думал, что отобранная Джанго Феттом команда экспертов по особым операциям была единой счастливой семьей... такому точно следовало бы узнать, на что это похоже — быть запертым на Камино на неопределенный срок с теми, кого ты видеть не можешь, и притом не иметь возможности скрыться друг от друга.
Прист устроил бойцовский клуб в одном из темных вспомогательных помещений свайного города. Он был больным шабуиром. Он наслаждался, глядя как люди всерьез калечат друг друга в рукопашной; хотя парням, которых готовили к полноценному бою, такая подготовка была и не особо нужна. Его подружка Реу была ещё хуже — она вечно твердила насчет "стальной волей воинов восстановить славу мандалорианской империи".
