-Поклясться в чем? — переспросил он. — Что не замышлял?
-Что это не ты подослал гоблинов, — тихо сказала она, неотрывно глядя на его лицо.
-Ну что ты, Фела. Зачем мне подсылать вам гоблинов? Для меня нет никого дороже тебя, ты ведь знаешь, — сказал он. — И я бы никогда не позволил себе сделать ничего, способного причинить тебе вред.
-Поклянись.
-Клянусь, — пожимая плечами, сказал он. — Надеюсь, ты веришь мне?
Фела уже хотела сказать, что верит, как вдруг новая мысль неожиданно пришла ей в голову.
-Тогда почему же ты исчез, не дожидаясь нашего пробуждения? И зачем вернулся сегодня?
-Ну, Фела, тогда я не остался, потому что должен был лететь дальше. Я поставил вокруг вас охранные заклинания, которые должны были рассеяться с первыми лучами солнца, и решил, что это достаточная защита. Должен заметить, что твои первоначальные заклятия были сотканы из рук вон плохо. Я даже удивился, как они продержались до появления троллей... Впрочем, ты, кажется, была ранена?.. А сегодня я вернулся, чтобы посмотреть, как ты тут, не нужна ли опять помощь. Я направляюсь к реке Инаноре и решил сюда заглянуть по дороге. Правда, это небольшой крюк, но время у меня пока что есть.
Фела взяла его за руки.
-Как я рада, что ты тут ни при чем, — искренне сказала она. — У меня прямо-таки камень с души свалился, честное слово.
Он сжал ее ладони.
-Скажи, почему ты так слаба? Ты ведь не ранена? Или... Могучий ураган, неужели ты воспользовалась Заклятием души?... Фела, скажи мне, это так?
Отвернувшись, рофендила молчала.
-Это было с твоей стороны очень глупо, — его голос прозвучал сердито и раздраженно. — И приходить сюда одной, ночью — ты ведь одна? — еще большая глупость. Давай-ка я провожу тебя назад.
Фела бесшумно опустилась на ветку столетнего каштана. Спрыгнула на землю уже в эльфийском обличье. Неслышно передвигаясь, направилась туда, где оставались Гред с Корелонцем. Вскоре она различила силуэт юноши. Он неподвижно сидел на том же месте, где она его оставила. Рофендила наступила на маленький сучок, раздался негромкий хруст. Корелонец выпрямился, взялся одной рукой за меч. Девушка обошла его с другой стороны, ступая совершенно бесшумно, потом вновь наступила на сук. Человек чуть наклонил голову, напряженно вслушиваясь.
-Это я, — негромко сказала она и пошла прямо к нему.
-Фела? — он вглядывался в темноту, но явно ничего не мог различить.
-Да. Ну, как дела?
-Все было тихо.
Он разглядел ее, лишь когда она появилась совсем рядом. И только тогда убрал меч в ножны. Все-таки какие-то навыки у него имеются, подумала Фела. Видимо, участвовал в военных кампаниях у себя на родине.
Прошло всего несколько минут, как она рассталась с Рэем, а в голове у нее вдруг что-то щелкнуло, как будто отдельные части головоломки встали на свои места. Как могла она поверить в объяснения Рэя? Почему во время беседы у нее не возникло даже тени сомнения в его правдивости? Чары? Колдовство? Личное обаяние? Ведь все его объяснения выеденного яйца не стоили.
Рэй мог нанять гоблинов также, как когда-то разбойников-яров в королевстве Садл. При этом подставив Корелонца, к которому скорей всего испытывал ревность. Смерть Греда возвращала рофендилу в карре, а значит, ближе к Рэю, жившему неподалеку от горы Тореро. Фела усмехнулась, подумав, в какую ярость он наверное пришел, когда ночью, расправившись с троллями, увидел отголоски Заклинания Души. Ночью эта магия все еще связывала души Греда и рофендилы, и убить охотника означало погубить и Фелу. А Грон? Что с Гроном?
"Грон! Это Фела. Где ты, брат?"
Ответ пришел почти сразу.
"Привет, сестренка. Я на побережье. А ты далеко ушла? Наверное, уже у гномов?.."
"Э-э... Нет. Вообще-то мы по земле идем, ты забыл?"
"Ну, говорил я тебе, что это будет небыстро. Но как ты? Цела хоть? Давно о тебе ничего не слышно".
Да, рофендила не говорила с братом после их последней встречи.
"Все нормально. А ты, значит, у моря? Каким ветром тебя туда занесло? У тебя-то как дела?"
"И у меня все нормально. Хочешь послушать шум волн?"
Только сильные маги могли передавать с Немой Речью и изображения. Грон же умел передавать звуки, которые слышал. Фела услышала глухой рокот прибоя, на мгновение ей даже показалось, что она увидела серые тяжелые валы, накатывавшиеся на песчаный берег. Потом виденье исчезло, но и этого было достаточно — брат засвидетельствовал свое алиби. И, зная Гронтона, Фела поверила, что он не при чем в ее здешних злоключениях. Попрощавшись с братом, она окинула взглядом стоянку, охватив бесчувственного Греда и Корелонца. Да, это называется "все нормально". Что же там у брата-то творится?..
-Значит так, — рофендила повернулась к Корелонцу. — Ты справился с заданием. Молодец.
-Это было не трудно...
-Я еще не закончила. Разводить костер мы не будем. Переночуем прямо здесь. Я сейчас расставлю охранные заклинания, и можно будет ложиться спать. Караулить не имеет никакого смысла. Если опять забредут какие-нибудь тролли, то и ладно, смерч с ними, пусть забредают.
Корелонец кивнул. Немного поколебался и спросил:
-Я могу оставить себе оружие?
Фела пожала плечами.
-Пожалуй.
Спать им обоим не хотелось. Фела еще раз проверила состояние охотника, которое не изменилось к лучшему, потом нехотя принялась устраиваться на ночлег. Корелонцу она указала место подальше от себя и раненного. Потом девушка наконец улеглась, но сон не шел. В лесу гулко ухали лесные птицы, ручей негромко журчал. Девушка вслушалась. Дыхания охотника невозможно было уловить, зато по дыханию Корелонца слышно было, что он не спит.
-Эй, Корелонец! — тихо окликнула она.
-Да?
-Расскажи мне, как ты съездил в город.
-А что рассказывать? Нормально съездил. Только лошадей трудно было достать. У них там вроде как военные действия намечаются, как мне объяснили, городской глава войско собирает, и лошадей всех для этого войска и забрали.
-Как же ты достал? И лошади, кстати, были совсем не плохие.
Он чуть шевельнулся в темноте. Наверное, пожал плечами.
-Достал вот. Поэтому и задержался, что не сразу их нашел.
-Ну и что дальше? Что еще ты делал в городе?
-Вещи разные покупал. Для себя оружие и одежду, упряжь для лошадей. Вот, собственно, и все. Даже перекусить не успел, времени не хватало. Торопился вернуться обратно сюда, — он хмыкнул в темноте, и Фела ясно представила себе, как на лице его появляется знакомая усмешка. Да, торопился вернуться на стоянку, представлял себе, как приедет, покажет лошадей, как вместе они сядут ужинать и проведут вечер в неторопливой беседе. А получилось...
-А по дороге ты встречал кого-нибудь?
-Как сказать... Когда туда шел, пару раз попадался народ... Один раз несколько всадников. Но я как увидел их, сразу с дороги ушел. Все-таки я один, мало ли какие люди были... А второй раз мужики на телегах. В общем, тоже ничего интересного.
-А обратно?
-А обратно уже никого не было. Это дорога вообще не популярна у тамошних жителей. Говорят, то лешие колошматят, то тролли попадаются... Да и дело уже к вечеру шло, а здесь только засветло народ ездит.
-И что, ты хочешь сказать, я должна тебе поверить? — задумчиво спросила рофендила.
-Это твое дело, дори, — сдержанно сказал он. — Клятвам ты все равно не веришь...
Фела молча смотрела в мглу ночи. Да уж, странно, из двух клятв, которые она вытребовала сегодня, поверила она человеку, а не рофендилу, которого знала с детства.
-Ни один эльф никогда не поверит человеку, — сказала вслух. Кого она пыталась сейчас убедить — себя?... — Все люди лживы и трусливы. Их слово — как ветер, как вода. Вот оно здесь, а вот его нет.
-Вот как... — протянул Корелонец. — Странно. Почему эльфы не доверяют людям?
-Не любят вновь повторять своих ошибок.
-Значит, было время, когда эльфы верили людям? — заинтересованно спросил он. — И что же случилось?
-А ты не слышал? — удивилась рофендила. — Историю про Ленороксей?
Он покачал головой в темноте. Фела скорее догадалась, чем уловила этот жест.
-Да, конечно, — сказала она. — У людей короткая память, и жизнь у них гораздо короче. За время, пока у эльфов сменится три поколения, у людей пройдет все десять, если не больше. Вполне может быть, что эта история уже забыта людьми.
-Так расскажи мне ее.
-Хорошо. Когда-то давно был такой эльфийский город Ленороксей. Его заселяли горные эльфы, и это был гостеприимный и богатый народ. Однажды у стен их города появились люди. Ободранные, изголодавшиеся, они умоляли пустить их в город и помочь им. Эльфы открыли ворота...
-А это оказались переодетые воины, они набросились на эльфов и перебили их?
-Нет, — усмехнулась девушка. — Это и в самом деле были беженцы из какого-то человеческого поселения, на который напали гоблины и сожгли все дома... Эльфы приняли людей, накормили их, дали новые одежды, залечили раны раненных, вылечили больных. Они позволили людям жить у них, сколько тем вздумается, и не чинили никаких препятствий, когда люди совали свой нос повсюду. Вскоре люди освоились, поправились и окрепли. Они смотрели, как живут эльфы, и восхищались ими. Горные эльфы были очень музыкальным и талантливым народом. Они создали множество прекрасных баллад — многие из них известны и сейчас, они делали украшения такой изящной работы, что до сих пор никто не превзошел их в этом, они овладели магией Творчества настолько, что и сейчас, обучая магии, рассказывают об их находках. У них были теплые, просторные дома, удобная и красивая одежда и множество украшений из золота, усыпанных драгоценными камнями. Но они не были воинами. Воинскому искусству они предпочитали сложение баллад. Люди ходили по всему городу, видели, как живут эльфы и завидовали им. Вскоре беженцы, поправившиеся и отъевшиеся, отправились на родину. Им дали оружие, какое смогли найти, вдоволь пищи, лошадей. Они ушли завоевывать обратно свои земли и преуспели в этом. Потом они вернулись назад, чтобы еще раз поблагодарить своих спасителей, как они выразились. Эльфы пустили их, те вошли, вооруженные, в город, и перебили ночью всех жителей... Вот что значит людская благодарность.
-И по этому единичному случаю теперь все эльфы судят обо всех людях?
-И после этого случая все эльфы предпочитают не иметь никаких дел ни с одним человеком.
-Как же ты связалась с Гредом? Он же человек, если я не ошибаюсь?
-Если я не ошибаюсь, об этом я уже как-то рассказывала. И хватит на сегодня разговоров. Пора спать.
На этом разговор завершился, и вскоре Равен понял по ровному дыханию девушки, что она заснула.
К утру Греду стало хуже. Несколько раз за ночь он принимался бредить, бессвязно что-то говоря. Рофендила проснулась и всю ночь просидела возле него, однако она не поняла практически ничего из того, что он говорил. Более-менее четко у него получалось лишь одно имя — "Науми" — время от времени он начинал звать кого-то по имени.
"Вероятно, так звали его женщину", — думала Фела, глядя в полуоткрытые глаза охотника, в которых не отражалось ни капли разума. Он не узнавал свою спутницу и явно не понимал ничего из происходящего вокруг.
Рассвет застал рофендилу измученной, с запавшими глазами и дрожащими от волнения руками. Она была в панике, которую все труднее удавалось подавить. Гред умирал — в этом не оставалось никаких сомнений. Несмотря на ее ворожбу и лекарство, силы постепенно покидали его, на лице проступал явственный отпечаток надвигающейся смерти.
Никогда прежде Феле не приходилось в одиночку лечить тяжелораненых. И тем более не доводилось врачевать людей. Рофендил бы выжил — и после таких ранений, и после транспортировки. А вот человек, видимо, оказался гораздо слабее. Возможно, думала она, и есть какой-нибудь способ спасти Греда, только ей он не известен. Она знала только один — Заклинание Души, но была еще слишком слаба для новой передачи сил.
'Что делать?' — шептала беззвучно Фела, в отчаянии сжимая руки. — 'Что я сделала не так?.. У меня-то сил ушло столько, что вполне хватило бы для того, чтобы поставить Греда на ноги. А теперь мне нечего отдать ему... Разве что чуть-чуть... Совсем малость... И что будет после этого со мной, неизвестно'. Она почувствовала, как по спине пробегает холодок — потому что самым вероятным исходом будет ее смерть или, в лучшем случае, полное обессиливание.
Теплая рука легла ей на плечо, и девушка вздрогнула от неожиданности.
-Я могу чем-нибудь помочь? — негромко спросил Корелонец.
-Вряд ли, — сейчас она вдруг поняла, что слезы текут по щекам. Отвернулась, вытирая их тыльной стороной ладони, и тут же поняла, каким предательским был этот жест.
-Послушай, Фела. В ту ночь, когда... после нападения гоблинов... ты тогда колдовала, я слышал. А наутро оказалась совсем ослабевшей. Скажи — что это было? Ты отдала свои силы ему?
Она отпрянула, собираясь резко что-то сказать, потом сдержалась. Какая теперь разница, даже если он узнает?
-Да. Но, как видишь, ничего не получилось.
-Возможно, есть еще шанс? Если я отдам свою жизненную силу Греду?
-Ты?!.. — Фела в удивлении повернулась к юноше, и он наконец увидел ее глаза — изумленные, широко распахнутые, с застывшими в них слезами.
-Моя жизнь недорого стоит, ты ведь знаешь. Так что можешь забрать ее всю, если надо, — просто сказал он.
Фела молчала. Она не ожидала столь самоотверженного и мужественного поступка от этого землехода. 'Неужели он в самом деле готов пожертвовать собой? — думала она. — Неужели он вот так легко, не задумываясь, умрет ради спасения Греда?' А ведь он уже по крайней мере один раз проявил благородство, когда отдал ей Кинжал. Только тогда она была переполнена болью и гневом, и не смогла отдать должное его поступку. Зато сейчас она как будто заново увидела молодого человека.
Корелонец видел, как изменилось выражение ее лица. Впервые она смотрела на него с уважением, и его вдруг захлестнуло ликование. Он почувствовал, что готов на все, лишь бы оправдать этот взгляд.
-Значит, ты готов пожертвовать жизнью ради Греда? — медленно спросила она.
Он кивнул.
-Ну что ж, хорошо. Только учти, что твои чувства должны быть искренними, и желание спасти Греда должно преобладать над страхом смерти. Ты уверен, что не боишься?
Он снова кивнул. Рофендила ненадолго задумалась, потом заговорила:
-Тогда слушай. Я не могу передать твою силу непосредственно Греду. Я умею лишь принимать и передавать ее. Поэтому ты отдашь ее мне, а потом я передам ему. Заклинание, к которому я собираюсь прибегнуть, называется Заклинанием Души. Во время него наши ауры соприкоснутся, а души сольются воедино. Я не могу заставить тебя отдать жизненную силу, ты должен сам желать поделиться ею со мной. Причем не должен испытывать при этом ни страха, ни неприязни или вражды. Иначе ничего не получится. Целиком жизнь забирать я не буду, но силы твои будут стремительно убывать, и ты не должен ставить для них мысленных преград.
-Хорошо, я постараюсь, — он улыбнулся.
