Снаружи слышны какие-то команды. Двери автобуса с тихим шипением закрываются. Лёгкий толчок и двинувшаяся в окне картинка свидетельствуют о том, что мы поехали в наш пункт назначения. Парочка машин пристраиваются в хвост нашему автобусу, и под таким конвоем наш автобус выруливает с аэродрома.
Я сначала с любопытством рассматривал пейзажи за окном, но эта гадская сетка заставляла меня всё время напрягать глаза. Помню, у нас в своё время такую же гадость на трамваи наносили. Снаружи обычный рисунок и рекламные слоганы, а садишься в трамвае на сидение, и видишь изнутри чёрную сетку с множеством маленьких круглых дырочек. Смотреть через неё, правда, малость неудобно. Зато снаружи через окно, которое заклеено такой 'сеткой' ничего не видно, разве что носом вплотную к стеклу прижаться. А тут ещё и стёкла тонированные, что и вовсе не даёт возможности рассмотреть, что там внутри салона автобуса.
Интересно, что будет, когда в городе толпы народу увидят обклеенный рекламой автобус в сопровождении армейских боевых машин? Или эти машины потом постепенно отстанут, а нас будут сопровождать обычные легковушки?
За окном медленно проплывает пейзаж земли белорусской, мои попутчики тихо обсуждают что-то своё, слышно позвякивание посуды, похоже, что чай пьют (а может и что-то покрепче!). Рассматривая улицы, проезжающие мимо машины, рекламу, витрины магазинов, идущих по своим делам людей, меня вдруг охватила тоска. Я понял, насколько я свыкся уже со своим существованием в этом мире, в теле этого кровососа, привык к относительно немногочисленному коллективу людей, узкому кругу знакомых. Ко многому привык. И отвык от круговорота городской суеты, необходимости куда-то бежать или ехать, что-то делать, чтобы заработать на свой кусок хлеба с маслом. Отвык от того, что собака — друг человека, а не стая злобных тварей, готовых с радостью этим самым человеком пообедать. Отвык от того, что есть и другие животные, те же коты, к примеру.
А теперь глядя на всё это мирное движение за окном везущего меня автобуса, меня охватила грусть. Я тут чужой, пусть и полезный чужой, но чужой. Правильно мне сказал Фелуров — 'будь как дома, но не забывай что в гостях'. Гость я в этом мире, незваный и непрошенный, а такой гость хуже татарина. Конечно, полезность свою я давно доказал, иначе меня бы сейчас тут не было бы, но всё равно, слишком уж я выбиваюсь из этого мира как своим внешним видом, так и поведением.
Автобус вез нас через город, останавливаясь перед светофорами, пропуская трамваи, ничем не выделяясь из общего потока машин на городских улицах. Наверное, те машины за нами не поехали, проводили только до какого-то предела и вернулись назад. А может быть и едут рядом, позади или впереди, только мне их не видно. Проверить это я всё равно не могу. Да и зачем оно мне вообще нужно?
Я как будто инопланетянин из фантастического фильма попал на землю и соприкоснулся вживую с цивилизацией, о которой читал когда-то. Мне выпала возможность пережить собственную смерть, убедится в том, что есть жизнь после смерти и получить новое тело, увидеть новый мир, который не очень-то и сильно отличается от того, в котором я погиб.
Я тихо грустил, глядя через окно автобуса на беззаботную молодёжь, на озабоченных взрослых, неспешных стариков, которые двигались по городским улицам, не подозревая даже, что в считанных метрах от них проезжает живой кошмар сталкеров — кровосос. И снова задавал себе вопрос — а не совершил ли я ошибку, согласившись тогда на предложение получить новое тело? И как всегда не мог дать чёткого ответа. Слишком уж тогда неожиданно всё случилось, и слишком много вариантов развития событий могло бы быть. Теперь остаётся только махнуть рукой, сказать самому себе 'что не делается, то всё к лучшему' и действовать дальше по обстоятельствам. Это только в фантастических рассказах попавший в иное время или в иной мир пришелец с планеты Земля получает невероятную силу и могущество, подчиняет себе весь мир и берёт в жёны красавицу-принцессу. А тут есть просто сильный мутант с довольно ограниченными возможностями, пусть даже и превосходящими на порядок физические возможности любого отдельно взятого человека, противостоять которым люди давно могут и умеют. А про отлаженные государственные механизмы, технологическое превосходство, научный прогресс и прочее, прочее, прочее я вообще молчу.
Мне и так много удалось достичь, учитывая мой внешний вид и способ питания. И то, живи я где-нибудь в другом месте, а не на 'Янтаре', то вряд ли бы я прожил всё это время. Нет у меня тех навыков, которыми обладают местные кровососы, нет чутья на реальную опасность, а на голой удаче много не вытянешь. Опасность она ведь не только со стороны аномалий, людей и мутантов грозит. На мину можно наступить, к примеру. Или в болоте до кочки не допрыгнуть. Или тупо под обвал старого здания попасть. И там где местный кровосос чует что-то нехорошее, и не лезет туда, я пойду, как по улице, навстречу собственной гибели.
Так я и просидел всю дорогу, глядя в окно на то, чего я был лишён волею судьбы. За всё время в дороге ко мне никто не подходил, так что я был предоставлен самому себе. Постепенно грусть ушла. Да, я не могу стать полноценный членом общества, но с другой стороны, я живой, меня пока что ценят и оберегают, есть какой-никакой авторитет и признание, и это даёт мне возможность наслаждаться некоторыми радостями жизни, пусть и очень немногими, зато 'на халяву', то есть даром. Постепенно городские застройки сменились лесопосадками, мы выехали за город, автобус прибавил скорости, и вскоре мы прибыли к месту назначения.
Автобус миновал КПП, где дежурили суровые ребята в форме и с оружием, потом ещё один досмотр и наконец-то мы на месте.
— Пошли, Син! Прибыли, слава Богу. — Обратился ко мне Сахаров. — Вижу, что комитет по встрече в полном составе готов к знакомству с тобой.
Народу нас, конечно, встречало поменьше, чем на 'Янтаре', в тот день, когда я туда прибыл в составе отряда под командованием Тариева, но тоже было немало.
Выходим из автобуса. О, как засуетились! Страшный и стрёмный кровосос вживую собственной персоной произвёл неизгладимое впечатление на людей, некоторые из которых, наверное, даже и не слышали про Зону Отчуждения. Сугубо мирные люди столкнулись лицом к лицу с тем, что породили некогда выполненные ими действия.
Я не прислушивался к тому, что там говорили они друг другу, я просто смотрел на них. Интересно, а кто-нибудь из них был на территории 'Янтаря'? Ой, вряд ли! Это только такие фанатики от науки как Семецкий или Играшин способны сунуть голову в пасть льву, сиречь отправится поближе к объектам своего изучения, рискуя остаться без головы и прочих частей тела. А тут явно не такие! Но это сейчас они слегка напуганы моим видом. Вот пройдёт немного времени, пообвыкнут, осмелеют и начнут качать права, что-то требовать, спорить и приказывать. На 'Янтаре' меня тоже опасались сильно. Поначалу. Потом привыкли, и моё появление уже ни у кого не вызывало неадекватной реакции. И тут привыкнут.
А вскоре я уже обживал своё новое место жительства, куда меня привела вся эта толпа. Кстати, полковник со своими вооружёнными людьми тоже был всё время рядом. То ли опасался, что я передумаю и убегу, то ли считал, что в этой толпе есть иностранные шпионы, и я своим одним появлением выведу их на чистую воду. Меня заселили, Сахаров пожелал мне хорошо отдохнуть, сказал что завтра явится и покажет мне лично что тут и где, после чего отбыл со всей толпой приливать свой возврат.
Комната тут была попросторнее, чем на 'Янтаре', ну так тут и здание, и условия для жизни совсем другие. Тут нет привычки подспудно ожидать, что в любое время сюда может наведаться контролёр или псевдогигант. Хотя всякие проверяющие выносят мозги не хуже контролёра, и не менее опасны, чем псевдогиганты.
Помню, как наша бухгалтерия суетилась, когда прибывали проверяющие из налоговой. Накрывалась поляна, всё приводилось в божеский вид, даже мой вечно небритый коллега в такой день соизволял найти бритву и убрать лишнюю растительность с лица. А дальше уже всё зависело от того, с какой ноги сегодня встал проверяющий и чего его левая пятка хочет. Могли из мухи слона сделать, а могли закрыть глаза на кучу мелких нарушений вроде отсутствия подписи в ведомости на оплату или старую печать.
Тут мне тоже поставили компьютер, а намётанный глаз сразу определил тянущийся к нему кабель 'витой пары'. Отлично! Значит, Интернет есть!
Осматриваюсь дальше. Неплохая кровать солидного вида, шкаф, пара тумбочек, крепкие удобные деревянные стулья(даже не скрипнули, когда я по очереди присел на каждый), в углу под потолком приделана камера наблюдения. Повернувшись к ней, машу рукой своим наблюдателям. Интересно, что они надеются увидеть? Женщин водить сюда мне резона нет, кормить меня тут тоже не будут, в гости ко мне вряд ли кто-то придёт 'поговорить по душам', пьянок тоже не предвидится.
Открываю шкаф, там пусто. Но раз его поставили, значит явно не просто так. Возможно, одежду мне срочно шьют по той информации, что мог дать Егорыч, а возможно будут создавать что-то своё. В любом случае голым ходить не буду.
После этого падаю на кровать и расслабляюсь. Хорошо-то как! Тепло и мухи не кусают, хе-хе. Надеюсь, что завтра меня не будут сильно нагружать. Хотелось бы для начала ознакомится что тут и как, где и почему.
Прикрываю глаза, нежась на кровати. Жить, как говорил один известный персонаж, хорошо, а хорошо жить — ещё лучше. Надеюсь, что моя жизнь здесь будет не хуже чем на 'Янтаре'. Интересно, когда все исследования подойдут к концу, меня оставят тут или перебросят обратно на 'Янтарь'?
Разговоры среди встречающих Сина и Сахарова учёных различных стран, которые Син слышать не мог
...как будто кто-то холодного снега за шиворот сыпанул! Как господин Сахаров только может с такой тварью общаться? Это уму непостижимо!
...повезло! И теперь у Сахарова свои виды на дальнейшее использование этого мутанта, не исключено, что ему и Нобелевскую премию могут выдать!
— Шнобелевскую с Дарвиновской вместе! Да, старому идиоту очень повезло, что ему привели живого мутанта, да вот только он забывает, что рано или поздно вернут его назад в ту глушь, где он это чудовище раскопал!
— Всякое может быть! Но в любом случае Сахаров себе признание научного сообщества как минимум обеспечил! Я слышал, что некий Семецкий со своим коллективом уже сделал несколько открытий мирового уровня, изучая этот страшненький экземпляр животного мира радиоактивных пустошей Чернобыля!
...ещё и китайцы тут эти! Их только для полного счастья не хватало!
...интересно будет изучить иммунную систему этого Сина. Есть у меня некоторые теории, и если они подтвердятся, это может стать прорывом в медицине! Согласно отчётам сталкеров у этих существ потрясающая регенерация! Но вот как она уживается с его иммунной системой, учитывая, что в организм кровососа во время схваток с другими обитателями Зоны через раны попадает всякое — пыль, микробы, бактерии, грязь? А значит и сопротивляемость инфекциям и вирусам тоже должны быть очень высокой! Но если это так... Изучить это... Это ж какие перспективы... Уму непостижимо!
...Вернер Хольт подписал все необходимые документы, и ждать нашего коллегу можно через два дня. Страшно подумать, что он мог дать этому потомку нацистов, что бы тот дал ему разрешение!
— Господин Фиш, откуда такая ненависть? Хольт конечно не подарок, но как руководитель научного коллектива он меня вполне устраивает. Недаром, когда он во времена ГДР возглавлял кафедру вирусологии в Карлмарксштадте, ребята из 'штази' курировали его работы по созданию эффективных методов противодействия некоторым штаммам вирусов, которые были обнаружены в дебрях Экваториальной Африки. И надо сказать, он тогда блестяще справился с поставленной задачей. А что он излишне требователен и педантичен... Так это не самый большой недостаток, поверьте! Уже за одно то, что он смог выбить для ускорения исследований нашему филиалу несколько артефактов, я готов ему простить очень многое!
— А мне он противен! И это его вечное ворчание... И его предубеждения против однополых пар...
— Старик Хольт — немец старой школы. В его время считалось правильным бегать за каждой юбкой. Скажу даже больше, некоторые наши девочки из лаборатории и секретариата и сейчас вполне не против получать от него знаки внимания.
— Он критиковал мою работу...
— ... вполне заслуженно. Он, конечно, недолюбливает 'голубых', но это не мешает ему быть хорошим руководителем и разбираться в проблемах подчинённых. Поверьте, другой на его месте уже давно отправил бы вас куда-нибудь в Гвинею или в Конго собирать образцы для изучения. А старик Хольт просто указал вам на допущенные ошибки. Если не ошибаюсь, после их устранения, всё получилось, как и планировалось, что и позволило вам претендовать на очередной грант?
...не буду утверждать наверняка, но я рассчитываю плотно поработать с этим Сином. Мне очень любопытен его механизм ускорения! И если всё сложиться удачно, мне очень хочется обследовать Сина на предмет особенностей организма, позволяющие ему выдерживать такие сильные кратковременные нагрузки и получать невероятную для живого существа скорость! Понимаете, коллега, этот уникальный экземпляр, который любезно доставил сюда профессор Сахаров, является ключом к ответам на очень многие вопросы, которые поставила перед нами наука и потому...
...Сахаров и его подчинённые на 'Янтаре' уже давно сняли все сливки, а нам теперь достанутся объедки! Вот увидите, стоит нам только приблизится к чему-то важному и существенному, как окажется, что Сахаров эти данные имеет у себя! Он просто обязан был привезти сюда этого кровососа сразу, как только тот попал на 'Янтарь'!
...я в своё время тоже подавал заявление, что бы попасть на 'Янтарь'. Полевые исследования мне всегда были ближе и роднее, чем самая лучшая лаборатория в корпусах нашего института. К сожалению, здоровье подкачало, и я очень невовремя слёг в больницу. А потом было поздно, квота исчерпалась, и я уже не надеялся, что попаду туда в ближайшей партии. Другие кандидаты застолбили уже себе это право. А тут такой подарок — живой кровосос, да ещё тихий и спокойный! Просто подарок небес! Надо будет Сахарову бутылку коньяку купить!
На следующий день Сахаров, как и обещал, зашёл за мною. Я уже ждал его, оделся и даже компьютер выключил, за которым успел посидеть с утра пораньше.
— Привет, Син! Как спалось на новом месте?
Я ему показываю, что всё 'ок', выспался, и вообще чувствую себя просто отлично.
— Сейчас мы пойдём в актовый зал, там будет небольшая конференция, я буду делать небольшой доклад для моих...коллег...
Слово это Сахаров произнёс с явным скептицизмом. Наверное, там тех, кто заслужил хотя бы его внимание, не очень много. Или наоборот, очень многие заслужили его внимание, которое могло выражаться как матом, так и суровой критикой в научных статьях. Всё-таки академик, ведущий исследования в самой Зоне Отчуждения знает больше, чем те, кто получает материал гораздо позже. Но с другой стороны тут больше возможностей для исследований, и всегда можно найти что-то, что было упущено в лабораториях 'Янтаря'.
