Таша молчала, снизу вверх глядя в синие глаза, горевшие каким-то нехорошим огнём.
Алексас, почему ты спишь?..
— Ты агент Его Величества, — всё тем же шёпотом заявила госпожа Ингран. — И твой брат, и этот милый парнишка, пришедший сюда вместе с вами. Уж не знаю, как вам удалось провести Андукара, но как-то удалось. Вы хотите уничтожить Рассвет, верно?
Таша молчала: не собираясь ни соглашаться с тем, в чём собеседница была права, ни переубеждать в том, в чём она ошибалась.
— А для этого вам нужно разузнать как можно больше о замке и его обитателях. Чтобы вернуться к королю и доложить ему о том, что вы видели.
Таша молчала.
— Прекрасно. — Огонь в её глазах сделался лихорадочным. — Тогда помоги мне.
— Чем?
— Спаси мою семью.
Таша непонимающе смотрела на неё.
— Когда вы будете сбегать, вы должны взять их с собой. — Женские пальцы стиснули её запястье с неженской силой. — Когда король придёт сюда, то не пощадит никого. Проще уничтожить замок со всеми его обитателями, чем вступать в честный бой. А уже завтра моих родных наверняка выберут для кормления. В честь бала всегда позволяют убить пару-тройку человек.
— Но... они же не могут, вы же...
— Поклянись мне! — госпожа Ингран наклонилась ближе, в пылу судорожного шёпота брызжа слюной — и Таша прикусила губу, чтобы не закричать от боли, пронзившей кисть. — Поклянись, что спасёшь их! Ты в долгу передо мной, и Арон, Арон тем более!
Да она спятила, поняла вдруг Таша. Она была милой хорошей женщиной, она зареклась перекидываться — а тут этот ритуал, кормления, охоты...
— Ради Киры, которая ничем не заслужила подобной участи, ради своей жизни, которой ты обязана мне — поклянись!
— Клянусь, — выдохнула Таша.
Госпожа Ингран удовлетворённо отстранилась. Разжала пальцы.
Чуть улыбнулась: глаза её были ясны и спокойны.
— Прощай, Таша Арондель Кармайкл. — Она отвернулась. — Передай Арону, что я его любила. И знала, что прощения мне не будет, но просто не могла больше.
И тут Таша поняла.
— Нет, стойте, вы...
— Помни о своей клятве.
Она вскочила, подалась вперёд... но госпожа Ингран уже скрылась на лестнице.
Оставив Ташу наедине с тяжёлым комом, невесть откуда взявшимся в груди.
Она долго сидела на кровати, глядя вслед ушедшей. Затем закрыла дверь и разбудила Алексаса. Напоила его, так толком и не проснувшегося, зельями; выпив сама, закуталась в одеяло и осторожно легла рядом. Потом просто смотрела в потолок, пока не услышала далёкий бой часов, зовущий всех к ужину.
Есть не хотелось. Так что она ограничилась тем, что снова растолкала Алексаса.
Прошло немало времени с тех пор, как тот снова уснул, прежде чем послышался стук в дверь.
— Войдите, — бесцветным голосом откликнулась Таша, глядя в тёмное окно, на котором она утром зачем-то раздвинула шторы.
Найдж вошёл. Склонился над Алексасом, всмотревшись в его лицо: Таша не видела этого, но угадывала всё по звукам в наступившей звонкой тишине.
Удовлетворившись состоянием воспитанника, колдун подошёл ближе к ней, присев на край одеяла.
— Как ты?
— Нормально, — почти шёпотом ответила она.
— А герой дня?
— Как видишь.
— Против девятого уровня выстоял! — не удержавшись, с широкой улыбкой произнёс Найдж. — И как только умудрился? Мне бы в его возрасте... Наверное, для такого нужна сумасшедшинка, которой нет у меня. Да и у Джеми не было. — Улыбка Найджа чуть померкла. — Если просто забыть о том, что это невозможно...
— Как охота?
Улыбка разом сползла с его лица.
'Мне удалось никого не догнать за десять минут форы, — на это колдун ответил уже без слов. — Но даже без непосредственного участия зрелище неприятное. Мягко сказать'.
'Сколько было... их?'
'Пятеро. Люди. Слуги. — Отвернувшись, Найдж тоже уставился в окно. — Для пятерых охотников вышло многовато'.
'И как это было?'
'Очень... организованно. Их выпустили в лес. В снег по колено. Через полчаса началась погоня. Оборотни загоняли, как и положено псам. С двумя из загнанных покончили сами. Я был предоставлен сам себе, к счастью. Мне сказали, в группах обычно торгуются, кому принадлежит честь закончить... был бы шанс, что другие поймают, а честь предоставят мне. — Найдж сжал кулак одной руки ладонью другой. — Не думаю, что они не смекнули, что к чему. С другой стороны, многие понимают, что это не так просто. Вроде на убийство дают три охоты; если все три пройдут неудачно, к тебе просто подводят какого-то человека... такие дела'.
Пытаясь не представлять ничего из вышесказанного, Таша беспомощно свернулась калачиком под одеялом.
'Ещё что-нибудь... интересное было?'
'Интересное... — помолчав, он насторожено оглянулся. — Чьё-то самоубийство ты сочтёшь интересным?'
Таша обречённо зажмурилась.
'Пока все были на охоте, покончил с собой один из оборотней, так?'
'Спрыгнул с башни, — невыразительно подтвердил Найдж. — Может, даже угадаешь, кто это был?'
Открыв тусклые глаза, Таша встретила его пытливый взгляд.
— Мне не нужно угадывать, — обречённым шёпотом вымолвила она. — Если помнишь, я была должна Тальрин Ингран свою жизнь. Так вот: она нашла прекрасный способ заставить меня отдать долг.
* * *
— А мы точно правильно идём? — восседая на спине у дракона, уточнила Лив у Кеса.
Тот, неторопливо и осторожно продвигаясь по очередной тёмной пещере, покосился на карту в руках у бредущего впереди волшебника:
— Если веррить Стрраннику.
Схема Штолен, которой их снабдили, была огромна. Даже сложенная в шесть раз. Чтобы более-менее подробно зарисовать паутину туннелей, развернувшуюся под Окраинными Горами, ограничиться мелкими масштабами было невозможно; и сейчас волшебники, дракон и амадэй уходили в Дикие Земли — те, которые лежали за горными пиками, за пределами обжитых земель Королевства.
— А я склонен ему верить, — добавил Арон, шедший рядышком с драконом.
В Штольнях предпочитали разговаривать как можно тише. Все, кроме амадэя: тот держался с непринуждённостью герцога, выбравшегося на послеобеденную прогулку во дворе своего особняка. Непринуждённость его не изменили ни крысы невероятных размеров, не нападавшие, но упорно следовавшие за пришельцами; ни громадные белёсые ящерицы, выпрыгивающие из боковых ответвлений; ни гигантские летучие мыши, гнездившиеся в пещерах по пути и питавшиеся явно не цветочным нектаром...
— Начинаю понимать, почему эйрдали ненавидят людей, — заметил Иллюзионист, когда очередная мышь, нацелившаяся на шею Мечника, свалилась бездыханной. — Поживи в таком местечке хотя бы пару сотен лет...
Мечник угрюмо кивнул, не снимая ладони с рукояти клинка. Впрочем, в дело его пока так и не пустил: жалко было пачкать о слизь и кровь подземных обитателей. Ограничивался магией.
Накормив Лив в таверне и прихватив немножко еды с собой, волшебники вновь прокололи ей палец ('Свежая лучше', — в ответ на возмущения Лив кратко пояснил Странник) и провели уже знакомый трюк с картой. Капли крови наползли на место, не столь отдалённое от Дымчатого Пика: по прямой вёрст тридцать, не больше. Неким магическим образом — без всяких зеркал и прочих приспособлений — подглядев, что находится в указанном месте, Странник сказал, что не видит ничего ни над горой, ни под ней; но все сошлись во мнении, что Зельду недаром никто не нашёл за шесть сотен лет.
Да, Зельда пряталась в месте, не столь отдалённом от Дымчатого Пика и Камнестольного соответственно. Вот только добираться им предстояло не по прямой, а по путаной паутине давно заброшенных шахт, причём лишь тех, где мог пройти дракон; и по пути волшебники засомневались, было ли тащить его с собой действительно удачной идеей.
Многих шахт на карте почему-то не было — Заклинатель заподозрил, что карту им подсунули самую малость устаревшую, — и идти приходилось вслепую. На схеме обозначили короткий проход, но по истечении часа пути, свернув с освещённого перехода между Камнестольным и мелким провинциальным городком в тёмный зев заброшенного туннеля, волшебники наткнулись на завал. Разбор его грозил обрушением на их головы огромного количества горной породы, так что пришлось свернуть в шахту, которой на карте уже не было, и идти, полагаясь на чутьё Странника.
Лив не боялась крыс. И ящериц тоже. Да и мышей, если подумать — хотя, сидя на спине у Кеса, она оказывалась к мышам куда ближе бредущих на своих двоих волшебников. Нет, это было волнительно, но не страшно.
Страх таился в самих Штольнях.
Мрак захлёстывал их. Казалось, они пробираются сквозь море темноты; темноты, что в любой момент может сгуститься, стать ощутимой и сомкнуться над их головами настоящим морем, выпивающим дыхание, лишающим жизни. Здесь царил мрак, одиночество и тишина, нарушаемая лишь странными, неясными и пугающими звуками. Стуком, доносившимся из-под камня под ногами. Шумом, походившим на отзвуки жизни кого-то, живущего глубоко, очень глубоко под землёй.
— Что это? — спросила Лив, когда расслышала их в первый раз.
— Цверги работают, — очень естественно ответил Арон. — Разрабатывают новые шахты прямо под нами.
'Рработать рработают, — добавил голос Кеса в её ушах, — и, может, даже цверги. Да только лучше бы нам с ними не сталкиваться'.
'Почему?'
'Цверги веррят, что, если копать слишком глубоко, можно добрраться до Бездны. Цверги веррят... и цверги знают. Сколько всего они рразбудили, пока не забрросили эти шахты; сколько всего, чему никогда не стоило прросыпаться...'
Больше Лив ни о чём не спрашивала. Она боялась услышать ответы.
Шли долго. Как-то упёрлись в лестницу, ведущую вниз: потолок на ней резко опускался, не оставляя Кесу возможности протиснуться. Пришлось повернуть обратно и свернуть в какой-то боковой проход. Разворачиваясь в узких туннелях и задевая крыльями стены, Кестрель ругался про себя, поминая каких-то подземных драконов; учитывая, что они находились под землёй, Лив от этих поминаний становилось ещё более не по себе.
— Привал, — объявил Арон, когда они добрались до очередной пещеры, скалившейся сталактитами с тёмных сводов.
Усевшись в круг под боком у дракона, Мастера и амадэй по-братски разделили хлеб и мясо. Кес обошёлся тем, что на пару минут отлучился в туннель, из которого они пришли; каменные стены пару раз озарило оранжевое зарево, а потом дракон вернулся, сыто облизываясь, и над мордой его таяли тонкие струйки белого дыма.
Кто стал его жертвой — крысы, ящерицы или кто-то побольше — присутствующие решили не спрашивать.
— Ты чего притихла, красавица? — бесцеремонно облизав пальцы, спросил Иллюзионист у Лив: та жевала своё мясо, глядя в одну точку.
— Не вселился в меня никто, не волнуйтесь, — буркнула она, проглотив очередной кусок.
— Я и не волнуюсь. Просто немудрено, если бы маленькая девочка испугалась таких мрачных и страшных мест.
Лив с воинственным фырканьем взмахнула рукой с хлебом.
— Ничего мне не страшно! Подумаешь, пещеры. Большие крысиные норы, вот и всё.
Кес рассмеялся своим дымчатым смехом — а Мечник, к вящему удивлению Лив, вдруг поманил её пальцем:
— Подойди-ка.
Подозрительно вскинув брови, она всё же встала.
Наблюдая за её приближением, Мастер вытянул ладонь, на которой из ниоткуда возникло большое красное яблоко.
— Видишь это?
Лив недоумённо кивнула — и скорее машинально поймала фрукт, чуть не врезавшийся ей в лоб.
— Хорошая реакция, — одобрил Мечник. Яблоко в её руках тут же исчезло, будто и не было его — зато в пальцах волшебника материализовалась деревянная сабелька. — А это видишь?
На сей раз Лив была готова, так что с трудом, но всё-таки ухватила деревяшку за импровизированное лезвие. Сабля ухитрилась стукнуть её по костяшкам, но боли Лив не почувствовала. Чтобы выставить её перед собой, девочке пришлось вцепиться в саблю двумя руками — дерево было странно тяжёлым.
— В следующий раз постарайся ловить за рукоять. С настоящим пальцев лишишься, — снисходительно кивнул Мечник. — Держи одной рукой, это тебе не двуручник.
— Она тяжёлая!
— А кто говорил, что будет легко?
— Ты что, дал ей настоящий тренировочник? — подозрительно осведомился Заклинатель.
— С драконьей избранницы и спрос иной. Ну же, девчонка!
Стиснув зубы и гордо вскинув голову, Лив разжала левую ладонь.
— Да сабля немногим тоньше неё, — укоризненно заметил Иллюзионист.
— Что-то странная щепетильность в вас проснулась, господа. Школяры со второго года всегда такими пользуются, и ничего, не протестуете.
— А мне твои уроки никогда не нравились. Девушки, с которыми я их прогуливал, признавались мне в том же.
Мечник проигнорировал его слова — выпады, сделанные не холодным оружием, его не интересовали.
— Повернись немного боком. Мда... и правда тоща. Зато не попадёшь, — хмыкнул волшебник. — Теперь как ты держишь. Сюда иди. — Приблизившись, Лив с самым мрачным видом пронаблюдала, как Мечник перекладывает её пальцы. — Вот так. Запомни. Хватка крепкая, но одновременно лёгкая. Держать, а не стискивать. А теперь ударь меня.
Дважды её просить не пришлось. Лив воодушевлённо, со всей силы размахнулась — и рубанула воздух: Мечник уклонился от неловкого удара без малейшего труда.
— И как же я вас ударю? — возмутилась Лив.
— А кто говорил, что будет легко? — повторил Мастер с усмешкой.
Лив, стиснув пальцы, ринулась вперёд...
...и полный участия голос, слышный ей одной, ласково спросил 'помочь?'.
Лив успела крикнуть, прежде чем рука, внезапно переставшая ей повиноваться, поудобнее перехватила деревянную саблю.
Лив успела крикнуть, прежде чем ноги, вдруг вышедшие из-под контроля, резко скакнули вперёд.
Лив успела крикнуть...
Кес зашипел — и наступила темнота.
Мечник, не раздумывая, ушёл от удара за миг до того, как кончик сабли коснулся его кадыка. Отточенным до автоматизма движением перехватил детские запястья — но девочка не вскрикнула, даже когда руки её выкрутили за спиной, заставив деревяшку выпасть из пальцев.
— Альмон! — предупреждающе выкрикнул Иллюзионист, вскакивая на ноги.
— Не бойся, — разжав пальцы, волшебник угрюмо отступил на шаг, — не трону.
— Мудрое решение, — выпрямившись, сказал Лиар. — Малышка, правда, боли всё равно не чувствует, но лучше всё же её поберечь. — И обратил на Арона несколько даже сочувственный взгляд. — А я так надеялся, что наша предыдущая встреча пройдёт благополучно и мне больше не придётся прибегать к таким низким средствам, как заимствование тела ребёнка. Однако когда тебя перебивают столь бесцеремонным образом, как снесением головы с плеч...
— Что тебе нужно? — спокойно спросил тот.
Тёмный амадэй скрестил тонкие ручки на груди.
— Скажи мне, Арон: я что, неясно выразился, когда указал, что Ташу вам здесь не найти?
Светлый амадэй неторопливо встал — одновременно с тем, как сел Кес, следивший за происходящим глазами, в которых плясало жёлтое пламя.
— Скажи мне, Лиар, чего ты пытаешься всем этим добиться, и я тебе отвечу.
