Мужчины мрачно озираются по сторонам, они в длинных пальто, без головных уборов. Снег мигом припорашивает их волосы и окладистые бороды, но и тает, а ещё больше леденеет. Один из них держит знакомую мне магическую книгу. Остроухий упырь, взмахнув крыльями, нетактично зависает над ними, корчит рожу, плюётся, размахивает тощими руками. Один из священников стремительно выбрасывает руку с крестом сверкающим драгоценными камнями, миг ослепительной вспышки и снег смешивается с хлопьями испепелённого упыря. Потусторонние возмущённо взревели, но появляется Вита-с, взмахом руки гасит нарастающий гнев, криво улыбаясь, спешит к ним, кланяется, жмёт им руки, что-то быстро говорит, поглядывает на наше окно.
— Это уже не люди ... давно не люди, Костя, — вздыхаю я, смутно понимая, справиться с ними будет сложно, даже в образе драконов.
— Может, попробуем уйти подземным ходом? — смертельно бледнея, предлагает Костя Сталкер.
— Нам не дадут этого сделать, — я вспоминаю некую тварь, ждущую в подвале.
— Мы будем драться! — с яростью пищит Катя.
— Их там целая армия, — содрогается Костя Сталкер, но рукоятку пистолета берёт удобнее.
У Миши вздуваются мышцы, с жалобным стоном отзывается стиснутое в руках копьё.
— Значит, будем воевать, — без энтузиазма говорю я. Мне понятно, шансов у нас никаких. Или есть?
Эдик погружён в мысли, глаза прикрыты, внезапно он словно очнулся от сна: — Кирилл, может, раков половим, обсудим наши действия в спокойной обстановке?
— Не понял? — и внезапно вспоминаю свою способность путешествовать по Реальностям.— А ведь раки — это хорошо! — радуюсь я, — но как мы туда попадём все вместе?
— А если за руки взяться, — изрекает Эдик прямо так гениальную идею.
— За руки, так просто?
— А чего выдумывать, — хмыкает Эдик.
— Это о чём вы сейчас говорите? — с надеждой спрашивает Костя Сталкер.
— Миша, бери старика, — воодушевляюсь я, пропуская вопрос Кости.
— Он умер,— глухо говорит мой друг.
— Как плохо, — расстраиваюсь я, хотя знал, он долго бы не прожил, почти всю кровь слили мерзкие кровососы.
— Они идут сюда, — Костя Сталкер отпрянул от окна.
С моих пальцев срывается синий огонь: — Быстрее хватаемся за руки!
Синий туман взметнулся вихрем, холодные кристаллы ломаются, рассыпаются на множество игл и взлетают ввысь. Бесчисленное количество юрких лент, сплетаются в клубки и моментально расцветают, словно сказочные астры, затем превращаются в молнии и с треском разрывают пространство.
Синий мир словно потрясён вторжением стольких людей, я и сам удивлён, что он принял всех нас, вот только куда идти, любой шаг может закончиться смертью. Вспоминаю Отстойник с ядовитой атмосферой, где могут существовать лишь драконы, да и то с трудом. Но есть миры почти как Земля, вот только время у них сдвинуто как в одну сторону, так и в другую. А бывают — где прошлое и будущее тесно переплетены друг с другом, словно осьминоги в любовном порыве. Реальностей бесчисленное множество, альтернатива есть, выбор огромный ... вот только где он, тот единственный путь?
Словно подсказка, выплывает широкая лента, мерцает немыслимыми оттенками цветов, она словно подсказывает: "коснись меня". Желание её потрогать возникает у всех, протягиваем руки и ... нас швыряет в воду, пена забивает рот, кругом клокочут водовороты, мы несёмся к ревущему водопаду, с воплями проваливаемся в него, душа летит в пятки, но, падаем вниз и выплываем на бурлящую поверхность, жадно хватая воздух.
Течением оттаскивает от стены из воды, отплёвываясь, плывём по чистой реке.
— Катя, где ты? — кричу я.
— Здесь! — она плывёт по-собачьи, смешно загребая руками, но держится воде вполне прилично. Рядом, страхуя свою подругу, уверенным брассом плывёт Эдик. Чуть в отдалении, очумев от происшедшего, качаются на воде Миша и Костя Стлкер.
Мы плывём мимо скалистых холмов, пристать к берегу невозможно, хорошо хоть вода тёплая и прозрачная. После грязного тоннеля, тело наслаждается чистотой и свежестью. Не удерживаюсь, глотаю, испытываю головокружение от прилива сил. Мне кажется это первородная вода, не осквернённая деятельностью человека.
Однако, где бы пристать, я с беспокойством кручу головой, вдруг скалистый берег тянется на многие километры. Но вот он идёт вниз и возникает настоящий дремучий лес. Огромные деревья, излучающие силу и здоровье, тесно примкнули к реке, пустив мясистые, сытые корни в живительную влагу. На отмелях лениво резвятся бурые медведи. Лось, враждебно покосился на хищников, осторожно уткнулся в воду и пьёт, вздрагивая роскошными ветвистыми рогами, встревожено водя длинными ушами.
Проплываем мимо небольшого причала сложенного из брёвен. Рядом плавно качается лодка.
Из последних сил гребём к берегу, но течением упрямо сносит в сторону, беспокоюсь о Кате, она хоть и упрямая, но плавает ой как плохо, видно уже наглоталась воды. Её лицо цвета недозрелого помидора, губы пытается плотно сжимать, но в погоне за воздухом судорожно открывает их и вновь хлебает воду. Так долго продолжаться не может, поворачиваю к ней. Благо её поддерживает Эдик, Костя Сталкер с Мишей крутятся рядом, так же узрели неприятную ситуацию.
— Катюша, как ты? — беспокоюсь я.
— Нормально! — Катя очередной раз глотает воду, лицо и совсем зеленеет, тушь течёт, рыжие волосы торчат как испуганные сосульки.
— Осторожненько загребай к берегу!
Словно заработали лопасти колёсного парохода, передние руки Катюши лихорадочно загребли, вызывая белую пену, видно она считает, что развила неслыханную скорость, но река неумолимо стягивает её на середину.
— Эй, дедушка, мы здесь, ау! — кричит Катя.
Боже, неужели тронулась умом?! В душе восклицаю и изрядно пугаюсь я, но по инерции бросаю взгляд на берег. В лодку лихорадочно взбирается старый бородатый человек. В несколько мощных гребков он приближается к нам, хватает Катюшу за шиворот и вытягивает из воды как мокрого котёнка. Мы с трудом переваливаем через борт, падаем на дно лодки, шепчем слова благодарности.
— Ох, и чудные вы, — посмеивается старик. — Что в реке забыли, в водопад угодили? — он смотрит добрыми глазами, но в их глубине таится настороженность и ожидание.
— Как вы вовремя появились, дедушка, — слабо улыбается Катя, рукавом утирая лицо и всё больше размазывая тушь. Её глаза поблёкли, но всё, же светятся зелёным огнём, вероятно у меня такие же, но старик спокойно смотрит нам в глаза, видимо много на своём веку повидал необычного, его сложно удивить.
— Где мы? — встрепенулся Костя Сталкер, пытается усесться удобнее, роняет пистолет, суетливо засовывает его в карман.
Старик неодобрительно хмурит брови, вероятно знаком с подобными вещицами.
— Как же не знаете куда попали? Или вы занесенные Потопом?
— Каким потопом? — вылупил глаза Костя Сталкер.
— Чудно, — хмыкает старик. Он правит лодку к причалу, ловко кидает верёвку.
Выбираемся на берег, полной грудью вдыхаем аромат леса, он пьянит и в душе возникает некое ожидание чего-то необычного. Старик, бодро вышагивая, ведёт вглубь леса.
Под ногами приятно пружинит постилка из перепревших листьев. У обочины, заманчиво блестят шляпки мокрых грибов, а в ветвях шныряют озабоченные птицы. Хитрая лисица осторожно показала острую мордочку и благоразумно исчезла в густых зарослях, пушистый соболь выскочил на ветку, просверлил глазками-бусинками, стремительно прыгнул на другое дерево и затерялся в зелёной листве, страшно прокричал лесной зверь, я догадался — это лось заявляет права на данную территорию.
Нам не терпится задать старику массу вопросов, но он идёт быстро, с трудом поспеваем. На вид ему слегка за шестьдесят, но смутно догадываюсь, он неизмеримо старше, что-то в его облике есть невероятно древнее.
Катя совсем запыхалась, расстегнула пятнистый бушлат, пот заливает лицо, но пытается не отставать от старика.
— Дедушка, куда мы идём?
— Как куда? Здесь одна дорога, она ведёт к предгорному Скиту, на всю округу он один.
— А кто там живёт? — Катюша резко сдунула рыжие волосы, упавшие на глаза, слегка отстала и вновь припустила за стариком.
— Многие там живут,— уклончиво говорит он. — Матушка всем рада, кто в гости приезжает, кто навсегда селится.
— Ваша матушка? — удивляется Катя.
Старик хмыкает, с интересом смотрит на девушку: — Однако, вы точно Потопом занесённые.
— А что, действительно, был потоп? — осторожно спрашиваю я.
Старик замедляет шаг, разворачивается, хмуро смотрит из-под нависших бровей: — Странные речи вы говорите, словно не жили здесь никогда.
Неуютно становится от его пронзительного взгляда. Миша закашлялся в кулак, а Костя Сталкер покрывается красными пятнами, Эдик, напротив, полон восхищения, кажется, дед глянул в самую душу, а может, так оно и есть, в следующую секунду старческое лицо добреет: — Нет, вы не враги, — неожиданно заявляет он, — в то же время я не вижу вас здесь, словно и не родились вовсе.
— А как вас звать, дедушка? — несколько смущаясь, спрашиваю я.
— Спасом кличут, — старик улыбнулся в густую бороду.
— А отчество, какое у вас? — почтительно спрашивает Эдик. Кажется, он потрясён некой догадкой, не часто, когда либо, я видел у своего друга такое детское выражение на лице.
— Просто, Спас. Сирота я, давно меня нашла Матушка, обогрела, накормила, прошёл через Огненный обряд посвящения, а сто лет назад предсказал падение осколков разрушенной Тархом Лели на землю и, вследствие этого, Потоп.
— Какой Лели? — не понимает Костя Сталкер, пропустив сквозь уши — "сто лет назад".
Старик некоторое время молчит, затем, со вздохом отвечает: — Третей луны нашей благословенной Земли. Остались Фатта и Месяц, Мать Сыра Земля до сих пор успокоиться не может, лишь у Ирийских гор благодать, а всюду хаос и разрушения. Боги оберегают эту землю, и Белая река Ирий несёт целебную воду.
— А зачем Тарх Лелю разрушил? — я вспоминаю озорного мальчугана, который так хотел увидеть меня в образе дракона, сложно поверить насколько могучим он стал.
— Представители Серых, Кощеи, обосновались на ней, хотели Землю уничтожить, как в своё время испепелили Дею. Тарх не позволил этого сделать коварным Кощеям, они сгинули вместе с Лелей ... но за свободу надо платить, Даарию скрыл Великий Потоп. Воды Лели, тот Потоп сотворили, на Землю с небес радугой пали, ибо Леля раскололась на части, и ратью Сварожичей на Землю спустилась, — Спас погружается в мысли, мрачнеет, и тихо добавляет: — Часть Кощеев переселились на Фатту, и ждёт её участь Лели.
— И останется один Месяц, она же Луна, — в потрясении говорит Катя.
Эдик наклоняется к моему уху, лихорадочно прошептал: — Теперь я знаю, откуда пошло выражение: "спасайся кто может", это от нашего старика Спаса, когда он предсказал катастрофу.
Старик вновь пронизывает нас взглядом, качает головой, в глазах возникает понимание, он догадался откуда мы прибыли, но молчит.
— А чем была Дея? — Катю грызёт любопытство, она едва не повизгивает от нетерпения.
— Одна из множества земель Великой Расы, — будничным тоном произносит Спас.
Тропа, по которой идём, резко выносит нас на простор. Впереди виднеются зелёные горы, на верхушках которых белеют шапки вечных ледников, а на долине перед ними, стоят красивые бревенчатые дома, они словно обхватывают кольцом прекрасный резной терем. Рядом площадь, где застыли, сверкая золотом и серебром, два летательных аппарата — виманы.
— Вон та, золотая колесница — Ягини-Матушки, а серебряная — Тарха— Великомудрого, — с почтением произносит Спас.
Народу, на улицах лесного поселения много, и удивляет присутствие большого количества детей. Одеты в широкие, с узорами, рубахи, подвязанные цветными поясами, шаровары просторные, без всяких излишеств, а есть дети в строгих белых одеяниях, но с обязательной вышивкой на рукавах и на груди, они стараются быть серьёзными, в осанках сквозит гордость и независимость.
В некотором отдалении от главного поселения расположены хозяйственные постройки. Бородатые мужчины и степенные женщины, укладывают сено, убирают загоны, моют лошадей, коров, свиней ... ещё дальше просматриваются аккуратно возделанные участки, пламенеют плантации амаранта, деревья едва держат ветви от переполняющих их плодов, там же расположены пасеки, на пригорке крутит лопастями мельница, возле неё стоят подводы, запряжённые сытыми лошадьми, мужчины грузят мешки с мукой.
А вот и она, на крыльцо роскошного терема выходит женщина чудесной красоты. Все в ней прекрасно и лицо, и осанка, платье богатое, золотом расшитое, на ногах алые сапожки с золотыми пряжками. Следом за ней появляется статный, с ухоженной русой бородой, высокий мужчина.
— Ягиня-Матушка, а это и есть сам Тарх-Великомудрый, — с поклоном произносит Спас.
В тот же час у крыльца засуетилась малышня. Женщина ласково улыбается, даже у сурового Тарха освещается лицо, детям здесь все рады. Интересно, что же это за поселение?
Спас ловит мои мысли: — Ягиня-Матушка собирает беспризорных детей-сирот по всем градам и весям. Всё это она делает, чтобы спасти от неминуемой гибели последних представителей из древнейших Славянских и Арийских Родов. В Капище Рода дети проходят через Огненный обряд посвящения Древним Вышним Богам и в дальнейшем становятся жрецами и жрицами. Когда они взрослеют, юноши и девушки создают семьи и продолжают свой Род.
Мы проходим около виман, от них ещё веет теплом. Вокруг носится малышня, кое-кто пытается залезть на сверкающие шасси, на них добродушно прикрикивают бородатые лётчики, в серебристых костюмах. Пилоты с достоинством здороваются, словно мы их старые знакомые, мы отвечаем с некоторым удивлением, современным людям непривычно такое внимание. Вообще, здесь всё так необычно, располагающе и спокойно, словно нет времени и жизнь течёт бесконечно, как Река Вечности.
Спас подводит к крыльцу, Ягиня легко спускается, скользнула по лицам Миши, Кости Сталкера, Эдика, задерживает взгляд на Кате, приветливо улыбается, затем, смотрит мне в глаза.
— Что вас привело в мой предгорный Скит? — её голос звучит как серебряный колокольчик, глаза с небольшим прищуром, на щеках здоровый румянец, а на губах мягкая улыбка.
Сердце ухнуло вниз, я поражён её красотой и молодостью, хотя, если верить Спасу, которого она приютила в далёком детстве, ей множество веков. Да ведь она Богиня! Я задыхаюсь от волнения, врать, и изворачиваться не в силах, в то же время боюсь, что не поверит в мой рассказ, но он помогает мне: — Говори, как можешь, а я попытаюсь тебя понять, — прозорливо замечает она.
— Мы из ... очень далёкого будущего ... спаслись здесь от преследования потусторонних существ, но ... нам необходимо будет вернуться вновь, чтобы вступить с ними в битву.
— Как мне всё это знакомо, — тень пробегает по её прекрасному лицу, — существа из Пекельных миров всё ещё не могут успокоиться. Тарх Лелю разбил на части, а они затаились в другом месте, вот и на вашу долю вышло испытание. Но ... ты не человек, лишь наполовину? — в догадке склоняет она голову.
