-Я отвлеку их, а вы прорывайтесь вперед,— сказал мне Гилдо.
-Идет.
Он запустил кинжалы в лучников, и один — упал.
Гилдо бросился в самую гущу разбойников, размахивая своим топором, и несколько голов полетели с плеч.
Я, наносил удары направо и налево, думая, что мы легко отобьемся-второй лучник не рискнул натягивать тетиву, боясь попасть в своих. Но скоро я понял, что мы попали в ловушку — из-за поворота показалась другая группа людей, которая спешила на помощь к своим.
-Уезжайте! — прокричал мне Гилдо, — я их задержу.
Я так и поступил. Вырвашись вперед, я промчался мимо другой группы, успев на ходу зарубить двоих мечом. Началась бешеная скачка. За мной понеслась погоня.
-Мой конь, добрый друг, только не подкачай,— шептал я. — Здесь столько рвов, ям и ручьев, а до ближайшего укрытия в Гэнгре не меньше двух часов отчаянной скачки. Она измотает тебя.
Добравшись до деревянных ворот постоялого двора, я, что есть силы, забарабанил в них, мой конь с минуты на минуту мог свалиться замертво. Но мне никто не открывал.
-Я подожгу твою гостиницу, — заорал я,— открывай!
Наконец, мои крики были услышаны, и показалась недовольная физиономия хозяина. Человек фигура, которого напоминала пивную бочку, а рыжие лохматые кудри отросли чуть ниже плеч, высунулся и проорал мне в ответ:
-Еще чего! Я сам тебя подожгу, разбойник!
-Я-то вовсе не разбойник, а вот разбойники сейчас тут появятся, если ты не впустишь меня, мне не поздоровится.
-Мне, что за дело!
-А ну, ты сэлл, немедленно открой ворота этому господину!— раздался спокойный и властный голос, принадлежащий, без сомнения знатному человеку.
-Вот, и не подумаю! Что если он привел за собой свою шайку?!
-Я знатный путешественник из Ларотума и на меня самого только что напали!
-Сэлл, если ты сейчас не откроешь ворота, я сделаю в твоем брюхе дырку! — снова вмешался незнакомый голос.
Кажется, этот довод подействовал, и ворота нехотя заскрипели.
Я провел замученную лошадь, и ворота за мной закрылись тяжелой балкой.
-Кто же это коней так загоняет! Бедное животное,— пыхтел хозяин постоялого двора. — Он же вот-вот издохнет.
Слуга отвел моего коня в конюшню, а я вошел в гостиницу, где смог, наконец, рассмотреть человека пришедшего мне на помощь изнутри этой 'крепости' и, только благодаря которому, я оказался в безопасности.
-Хэлл Алозонце. Следую из Фергении в Ларотум.
-Граф Улон,— устало сказал я,— примите заверения в моей благодарности. Если бы не вы, то мне бы пришлось нелегко. Скоро у ворот этой гостиницы появятся бандиты.
-Где они напали на вас?
-Возле каменных насыпей по дороге в Гэнгр.
-Странно, — задумчиво сказал хэлл Алозонце,— обычно вблизи границ Ларотум они не нападали. Совсем обнаглели.
-Какая обстановка в Фергении?
-Плохо. В Миринделле всем правит Есталий Полтрит. Это смешно и страшно. Фергенийский король сам себе не хозяин — каждое свое решение он согласовывает с Полтритом. Строят сразу три храма — это в Фергении, где и без того дела — хуже некуда. Еще немного и римидинцы займут эту страну. О чем думает Тамелий — непонятно, но Фергения разорена, разобщена, и не сегодня — завтра дворец в Миринделле займут новые правители. Сестру короля обвиняют в измене и, возможно, приговорят к казни.
Так вот почему Гилика ничего не знает о своих родных. Я обещал ей выяснить что-либо, но человек, с которым я посылал письмо в Миринделл, к графу Болэфу, бесследно исчез, и я теперь задумался, несвязанно ли его отсутствие с тем, что мне поведал Алозонце.
Я провел тревожную ночь — размышляя о том, что же стало с Гилдо. 'Мне не следовало его бросать',— думал я.
Но он сам сказал: 'уезжайте'.
'В конце концов, он поступил так, как должен был поступить образцовый слуга',— успокаивал себя я, но на душе моей кошки сребли.
Под утро в гостиницу постучали еще четверо приезжих.
-Возле поворота на нас напали!— ругался один из них.
-Там лежал мертвый человек, по виду сэлл.
Я подошел к хозяину гостиницы и спросил, нет ли возможности отыскать моего слугу и похоронить, как подобает.
-Я заплачу тебе хорошие деньги. Мне нельзя задерживаться. Надо ехать дальше.
-Ну не знаю,— промычала бочка,— я подумаю. А сколько дашь, элл?
-На вторую гостиницу хватит. Но без обмана. На обратном пути ты мне покажешь что-нибудь из вещей этого парня. Смотри, если обманешь — спалю твой постоялый двор.
С трудом усыпив свою растревоженную совесть, я тронулся в путь, не переставая сожалеть о Гилдо.
Глава 2 Родной дом.
Я давно не был в Гартуле и теперь, вернувшись туда, я повсюду увидел следы грабежа и запустения.
Подъехав к дому отца, я с трудом узнал его — наверное, вещи привычные с детства со временем искажаются в нашей памяти и меняют свои очертания после долгой разлуки. Но дело было не только в памяти. Огнем ненависти опалило эти стены. Прочная дверь была сорвана с петель, и на ее месте болтался щит из трех сколоченных вместе досок. Ограда возле дома была разрушена, лишь несколько одиноких столбов уцелели, от роскошной старой яблони перед домом остался обугленный ствол, все окна в доме были выбиты.
Со скрипом открыв тот щит, что служил дверью, я уже подумал, что никого не встречу в этом поруганном месте. Но когда глаза мои привыкли к темноте помещения, я разглядел какое-то движение в углу комнаты — кажется женская фигура, лежала на кровати, она пошевелилась, услышав меня, встала и зажигала лучину. Длинные рыжие волосы вились по ее плечам.
Это была Астратера! Только уже не та — яркая, полная жизненных сил красавица-серцеедка. Это была располневшая, погрузневшая, женщина, с усталыми глазами, и седыми прядками, пробившимися в золоте ее волос, которые я позже рассмотрел при свете дня.
Она сразу узнала меня. Наверное, женщины улавливают какой-то знакомый только им запах, но у них это получается безошибочно.
-Льен!
Я прижал к груди заплаканную Астратеру и усадил ее на кровать.
-Что случилось Астратера, почему ты здесь?
-Случились ужасные вещи, Льен. Ваш отец...
-Я знаю, поэтому я здесь.
-Его убили. Все добро из вашего дома вынесли, а меня...— голос ее оборвался, мне все стало понятно.
Я ушла из замка Хэф, потому что там ко мне приставли всякие мерзавцы, люди Баргаса, безродного пса, который захватил его. И я пришла к вашему батюшке, чтобы укрыться, но они нашли меня здесь. И трое напали на нас. Ваш отец умер, как воин, с оружием в руках,— прерывистым от волнения голосом сказала Астратера.
Ее теплое дыхание я чувствовал на своем лице.
-Его выманил один негодяй, он пытался овладеть мной прямо на улице, перед окнами вашего батюшки. Разве бы он стерпел такое — вы же его знали.
'Да, знал', — подумал я.
-Но его рука?!
-Он дрался левой, но не успел сделать и трех ударов — противник был не только моложе, но, как мне показалось, еще искуснее.
У меня потемнело в глазах, когда я представил себе фигуру моего старика. Отец — это все, что было у меня родного на этой земле.
'Непременно убью негодяя'! — пообещал я себе.
-Как выглядел убийца?
-У него был очень приличный меч и ножны, украшенные мордой черного дракона, с красными камнями вместо глаз.
-Боюсь, что здесь вам оставаться опасно. Переночуйте здесь, и на рассвете я вас уведу в лесную сторожку. Потому что слухи о вашем прибытии скоро достигнут замка Хэф, а именно там прячутся все мерзавцы из окрестных земель.
-Но я то, как раз, хочу встречи с ними.
-Но это надо сделать по уму. Их-то много, а вы — один. И не они вас должны застать врасплох, а вы их.
-Ты — разумная женщина, Астатера. Известно ли тебе что-нибудь об Аньяне или Боголе?
-Они — то ли убиты, то ли в рабство попали. Слухи самые противоречивые!
Долго еще мы шепталсиь в темноте. И я не заметил, как провалился в мрачную и теплую яму, без сновидений. Но что-то вырвало меня оттуда. Может, моя затекшая рука, или ветер, дующий в щели.
Сквозь сон я услышал какие-то звуки. Это Астратера, наклонившись к огню в камине, молилась, призывая Тайалу.
Она — то просила мир для своей родины, то заклинала о мести, то с какой-то непонятной мне звериной тоской молила о любви, то взывала о прощении для себя у тех, кого она обидела, кажется, я услышал знакомое мне имя — Родрико.
Прошел проливной дождь, и может, это было к лучшему — даже мерзавцы не хотят мокнуть под ним, и, подумав об этом, я снова провалился в забытье. На этот рз мне приснился сон.
Увидел я трех человек — мой старый отец подбрасывает меня на руках, так высоко, что, кажется, я вот-вот долечу до неба, и я долетаю. Вижу двух людей — лица их размыты водой, но я видел похожих на них людей прежде в своих видениях — женщина и мужчина. Они молчаливы, но рады мне. Рады, что я приехал!
Встав на рассвете, я осмотрел дом, все возможные места для тайников были мной проверены, но, увы, я ничего не нашел, это еще больше меня обозлило!
Раздались тихие шаги, это Астратера пришла с бадейкой воды, она поставила чай. После мы стали собираться.
-Я узнала от людей в замке Хэф, что на вас готовится нападение.
-Мне не привыкать, Астратера.
-Говорят, что это тот подонок, убивший вашего батюшку, собирает всех мерзавцев в округе. Они хотят напасть на вас большим отрядом.
Я призадумался.
-Послушай, Астратера, а ты можешь провести меня к Лунной горе?
-Зачем вам это? — хмуро спросила она,— хотите ее повидать?
-Ты о Нэлле?
-Конечно! О ком же еще! Вы ведь ее любили?
-Глупенькая! С чего ты взяла?
-Люди всякое болтали.
-Люди!— усмехнулся я, — и это говоришь ты. Женщина, которая сама всю жизнь страдает от досужих сплетен! Нет, Астра! Я никогда не любил Нэллу, это уж точно. Но я — ее друг и она отчасти из-за меня пострадала в жизни. Я хочу найти ее и объяснить это. Раньше мне смелости не хватило.
-Это вы зря! Она-то до сих пор от вас без ума! Вы так ничего и не поняли в женщинах!
-Боюсь, что ты права — так ничего и не понял! Но все равно — я должен. Ты проводишь меня?
-Но это очень опасно!
Взглянув в мои полные упрямства глаза, он поняла, что спорить бесполезно.
-Есть одна тропа,— сдалась она.
Глава 3 Лунная гора
Я встретился с ней — с подругой моего детства. Но от шаловливого ребенка, от задорной веселой девочки не осталось ничего. Полные бездонной печали глаза женщины, не знавшей любви, глядели своей темной пропастью на меня — ее высушили, выстарили и заставили умереть — только так приобретается способность проникать в души других, а у Нэллы появился этот дар. Она выстрадала его, была при смерти, ее сожгла страсть, и иссушило разочарование — ничего более не ждала она от мира, ничего не ждала от меня — Астратера ошиблась. Не всегда люди замечают перемены в других — тайные, ведомые только им одним. Они видят поверхность и никогда не касаются глубин. Да и на свои глубины боятся опускаться.
Я увидел то, что не поняла, не заметила Астратера.
В Нэлле было почти то-же, что когда-то поразило меня в сестре фергенийского короля. То, что отличало Гельенду от других людей. Но и эти три женщины были не похожи друг на друга — сестра короля была не только непризнанной пророчицей и колдуньей — она была борцом — она пыталась, хоть и безуспешно, влиять на ход событий; Гельенда, обладая огромной силой, служила людям — ежедневным самоотверженным трудом она оправдывала свой дар. Нэлла была звездой — она видела все несовершенство мира — плакала и страдала, но вдали от него. Она не вмешивласть в его дела, словно берегла свои силы для какого-то единственного неповторимого взрыва.
И, как оказалось, именно я принес ей причину, для того, чтобы совершить этот акт самоотречения.
-Я тебя ждала, Льен,— прошелестел ее голос. — Садись.
Я присел на грубосколоченную скамейку и засмотрелся на ее лицо — оно завораживало меня, и на мгновение моя душа унеслась в какие-то неведомые мне миры. Черная пропасть, полная звезд, и я на неведомом мне берегу держу в руках нежные руки и прижимаю к себе самое красивое во Вселенной телой. Чувство полнейшего неестественного счастья и нечеловеческого бытия наполняют меня, и я лечу весело и равнодушно — передо мной проносятся звезды и миры, и цветочные поляны и океаны и самые чудесные женщины мира. Лица друзей и врагов мелькают как в калейдоскопе, синие глаза Фэту и ее волшебная улыбка. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Колдовство прекратилось: я вернулся на грешную Аландакию.
Выйдя из оцепенения, я почувствовал что-то необыкновенное, что появилось во мне — словно другая сущность прошла через мое тело.
-Ты любишь!— грустно пропел ее тихий голос.— Она прекрасна! Но мне тебя очень жаль, Льен.
-Ты не хочешь спросить, зачем я пришел?
-Я и так знаю. Но тебе не в чем каяться — ты не виноват. И тебе нужна помощь. Я помогу. Идем за мной.
Она отвела мена по тропинке, которая вела по склону горы. Мы встали над обрывом. Внизу шумела река.
-Возьми меня за руку.
Чудесная сила, словно облако, понесла нас вниз. Мы зависли над самой водой.
-Теперь ты войдешь в гору и получишь все, что пожелаешь. Меня больше не ищи — я стану частью этой горы.
-О чем это ты, Нэлла?!
-Прощай! Мой любимый! — и с этими словами она превратилась в сияющий источник, непередаваемой силы, и бил он прямо в расселину горы.
Гора, расступилась, и нога моя, сама по себе, сделала шаг. И я, внутренне содрагаясь, вошел в черную пасть. Где-то в самом центре ее бил неведомый свет: то изумрудный, то алмазный, то рубиново-красный — необъяснимое колдовство влекло меня туда.
Время моей жизни пронеслось сквозь мою голову. Я чувствовал его! Меня сжало до состояния муравья, а потом рассеяло по бесконечности! И от боли свет померк в моих глазах. Я потерял сознание.
Чудилось мне: будто дух мой оторвался от тела, и разделился на три части. И увидел я как трое мужчин вышли из Лунной горы — все вооружены и жестоки.
Один — это был я, тот, что входил в гору. Он стал злее, безумнее и смертоноснее. Второй — тоже был я! Я осознавал его именно так. Только возраст его был другой — сорок-сорок пять лет. Лицо этого человека тронуто и временем и событиями. Опыт-вот, что отличало его. Он не просто дрался, он рассчитывал. Тактика, умение и полнейшая холодная жестокость — без капли эмоций. Ему вообще было все равно — его не цепляли никакие чувства. Он точно знал: что надо делать — и делал. Это было Знание. И я вспомнил, где однажды видел этого человека — он учил меня в замке мага.
Третий — я с трудом узнал в этом старике, живущем на горе, пасущем ветельеров, хитром и нсмешливом-самого себя. Дело было не в седине, не в морщинах, а в совсем другом мышлении. Он по-иному смотрел на мир — этот старец, он знал его до мозга костей.
Он крутил им как хотел. Он был властелином, и ему это давно наскучило.
О, боги! Неужели я буду этим стариком?
Но возможно ли такое? Возможно ли, чтобы эти трое вышли из одной точки? Оказались в одном времени и месте?
