Глава 21. Обряд.
— Гарри Поттер! Гарри Поттер здесь! Гарри Поттер пришел на Инисаваль! — пестрый клубок долго восторженно выл, тиская гаррины колени, а потом радостно блеснул огромными счастливыми зелеными глазищами и торжествующе зашевелил ушами.
— Добби! — воскликнул Гарри, уворачиваясь от очередного дружеского объятия, по силе смахивающего на хватку тигра. — Добби! Но как ты... как ты здесь оказался?!
Изумленные гриффиндорцы столпились вокруг Гарри и Добби.
— Ни черта себе! — присвистнул Рон. — Я-то думал, что мы тут одни такие ненормальные! Откуда ты здесь появился, Добби?
— Добби выполняет важное поручение своего хозяина, сэр! — влажные от счастья глаза домового эльфа расширились еще больше. — Хозяин сказал Добби, что может доверить эту работу только ему, и Добби справился с заданием! Добби налаживал контакты со своими предками, чтобы... — Добби испуганно зажал рот руками, дробно подбежал к скале и начал биться об нее своей шишковатой головенкой, истошно вопя. — Плохой Добби! Ужасный Добби! Мерзкий Добби-и-и-и!
— Эй, Добби, Добби, полегче! — Гарри, отдирал домового эльфа от скалы, но ему удалось добиться успеха только с помощью Гермионы и Рона. — Мы уже и так все знаем!
— Подождите-ка! — вдруг сказала Гермиона страшным шепотом, многозначительно подняв вверх палец. Гриффиндорцы удивленно замерли. — Добби, ты же совсем не постарел! Когда же Дамблдор отправил тебя сюда?
— М-м-м... — заюлил Добби. — Это большущая тайна хозяина, директора Дамблдора, мисс!
— Да, ладно, какие могут быть тайны, — Гарри с нетерпением потряс Добби за шкирку. — В какой год Дамблдор тебя точно отправил? И зачем?
Добби отчаянно пытался сбежать, но его обступила целая толпа ребят, жаждущих узнать, в чем дело, поэтому пришлось сдаваться.
— За девятьсот лет до того, как Добби и его хозяин живут, сэр! — прорыдало несчастное существо, все еще норовя отколошматить себя головой об стенку. — Хозяин сказал, что Добби должен выполнить ответственную работу: заменить важного колдуна на опасной должности. Колдун вернулся обратно, а Добби остался здесь, о сэр! Добби живет со своими предками уже больше года и ждет, когда хозяин сменит его!
Все недоуменно переглянулись.
— Похоже, Дамблдор знал, в какой именно год мы попадем, — осторожно предположил Невилл. — Я не понимаю...
Мозг Гермионы работал как часы.
— Это странно, — провозгласила она. — Дамблдор отправляет нас за тысячу лет, мы же попадаем на девятьсот лет назад в прошлое. И в то же время Дамблдор посылает в это же время Добби. Это не случайность!
— Я тоже не верю в такие случайности! — выкрикнула Клара, запихивая упирающуюся Северину в карман мантии. — Может, Дамблдор послал сюда этого домового эльфа, чтобы нам помочь?
Все придирчиво оглядели Добби. Нет. Не похоже. Еще одна тайна Дамблдора осталась нераскрытой.
* * *
— Жесткие условия? — Гермиона изумленно оглядывала те самые жесткие условия, в которых ей предстояло жить. — Это они называют жесткими условиями?!
— Да, тут так же роскошно, как и в Хогвартсе, — признал Рон, почесав в затылке.
Они стояли посреди длинной светлой комнаты, залитой осенним солнцем. Его лучи играли на витых серебряных ножках кроватей, бархатных пологах с блестящими кистями, начищенных песком кувшинах с водой, инкрустированных драгоценными камнями, каменных комодах с выбитыми на них узорами из цветов и листьев, стульях, из-за высоких спинок походивших на троны, усеянные мелкими подушечками, и шелковых занавесях, вышитых на диковинный манер. Единственный минус — на окнах не было стекол, и холодный ветер задувал снежинки прямо на пушистые серебристые покрывала.
— Добби говорил своим предкам, что им нечего опасаться Гарри Поттера, — уши Добби высунулись из-за роновых коленей и нырнули обратно. — Предки относятся к Добби очень, очень хорошо! Почти так же хорошо, как и великий Гарри Поттер и его друзья. Они даже, — несколько смущенно сообщил Добби, переминаясь с ноги на ногу. — Они даже пытались носить Добби на руках, но Добби — приличный домовый эльф, он не позволит таких фамильярностей со стороны высокородных! О, Мэри, привет! — он протиснулся сквозь частокол детских ног и ринулся к женщине, в дальнем углу комнаты взбивавшей пуховую перину. Гарри удивленно поднял брови: она не была эльфийкой, и она не была служанкой, судя по ее богатому платью. К тому же она была весьма и весьма беременна, как подсказывал ее заметно округлившийся живот. Сзади недовольно забурлили Парвати и Лаванда.
— Добрый вечер, госпожа, — сказал Гарри и попытался поклониться, что вышло довольно неуклюже. Его попытку так же неуклюже скопировали остальные гриффиндорцы.
Женщина непонимающе посмотрела на него. Видимо, она не поняла ни слова из того, что Гарри ей сказал. Тогда Гермиона отодвинула Гарри в сторону и заговорила с женщиной по-эльфийски. Та заулыбалась, и недоразумение разрешилось.
— Она не говорит по-английски, как мы, — объяснила Гермиона всем своим однокашникам. — Этого языка еще нет, как такового, поэтому она нас не понимает. Здесь, в Шотландии, говорят только на гэльском языке, чуть дальше — на саксонском, а более образованные люди — на староанглийском. В монастырях принята латынь.
— Поэтому до нас так хорошо дошло то, что говорили те две в лесу? Они говорили по латыни, — дошло до Рона. Латынь была необходимой частью обучения в Хогвартсе, так как на ее основе составлялись заклинания. — А я и не обратил на это внимания.
— Это Мэри Аржантейль, — почтительно представил женщину Добби, дергая Гарри Поттера за рукав. — А это — великий, могучий добрый волшебник Гарри Поттер и его друзья!
Гарри был несколько смущен тем вниманием, которое оказал Добби его скромной персоне. Мэри, жена Алара Аржантейля, впрочем, не слишком удивилась, и он понимал ее. После таких чудес, которые обычная женщина могла увидеть на Инисавале, встреча с несколькими волшебниками не представляла ничего из ряда вон выходящего. Мэри повела их по запутанным мышиным норам в скале, неожиданно открывающимся в большие светлые комнаты, подобные первой, медленно рассказывая о том, где что находится. Круглые окна бросали аккуратные пятна на гладкий пол и узкие каменные ступени крутых лестниц. Ни единого цвета, кроме белого, серого и светло-зеленого не было в доме Эльфов, точно они отвергали саму возможность их существования, поэтому черные мантии Хогвартса и красно-оранжевые шарфы гриффиндорцев ярко выделялись на фоне бледных стен и пола. Дети вслед за Мэри вышли на каменный балкон, естественную нишу в скале, из которой открывался вид на центральную часть острова, покоящуюся в гигантских древних ладонях.
— Что это, госпожа? — рука любопытной Гермионы тут же вытянулась по направлению к большому темному пятну посреди равнины, покрытой жесткой травой и полуразрушенными скелетами белой колоннады.
Мэри поглядела туда, и на ее лице мелькнуло странное выражение.
— Не ходите туда без надобности, — в голосе женщины Гарри уловил странную дрожь, почувствовал, что, несмотря на то, что она, вероятно, живет здесь уже довольно давно, чтобы привыкнуть к загадкам и тайнам этого непонятного общества, несмотря на то, что ее муж — один из Эльфов, Мэри испытывает страх перед странным темным предметом, от которого на равнину тянулась длинная тень. — Это — запретное место, пещера, полная призраков, старых воспоминаний и сокровищ Эльфов. Правитель Глендэйл спускается туда лишь раз в году, перед Зеленым праздником. Кроме него, никто не может отвести страшные чары, наложенные на это ужасное подземелье!
Ужас, звучавший в ее голосе, несколько смутил детей, но так как все они были гриффиндорцами, то бояться чего-то продолжительное время просто не могли. Ребят тут же заинтересовали другие подробности.
— А какие там сокровища, госпожа? — Симус Финниган старательно скрывал заинтересованность в своем голосе.
— Никто не знает.
Алар Аржантейль вошел так тихо, что никто не услышал его поступи. Он стоял в дверном проеме, и его большие голубые глаза горели странным потусторонним светом.
— Никто не знает, — повторил он напевно. — Камень — к камню, клинок — к клинку, кровь — к крови. Он вернется и заберет то, что ему принадлежит по праву. Тогда и наступит конец Мира Эльфов, и начнется Эра Людей, — Алар выпевал слова так старательно, точно не хотел ни малейшим оттенком интонации исказить их смысл. — Древнее пророчество тех, кто оставил этот остров в наше владение.
— Фи, пророчество, — фыркнула Гермиона. Лаванда недовольно пихнула ее локтем. — А можно нам потом будет посмотреть поближе на это...
— Нет, — резко прервал Гермиону Эльф. — Никто не имеет право осквернять священную пещеру своим присутствием. Если вы попробуете нарушить этот запрет, вас ждет смерть! — Алар подошел к своей жене, которая была выше его на целый фут, и положил руку на ее еще дрожащее плечо. И Гарри очередной раз изумился странной двойственной природе Эльфов: только что перед тобой было воплощение красоты и гармонии, а спустя секунду — грозное орудие судьбы, неумолимое, как сама природа.
Они остались жить в этом странном месте. Правила поведения в обществе Эльфов были им растолкованы на следующий же день сухой и строгой Валери Эвергрин, пришедшей к Северной скале, чтобы проверить, как устроены ее ученики. Вместо теплой мантии на ней было светло-серое платье, почти такое же, какое было на Гвеннол Дивир и белый плащ с серебром. Холодная и строгая средневековая красота этого наряда странно подчеркнула ее похудевший профиль, заострившийся подбородок и истончившуюся кожу бледных щек. Здесь Валери Эвергрин стала неуловимо другой, изменилась даже ее осанка, и единственное, что внешне отличало ее от старинных портретов знатных леди на стенах Хогвартса, обожавших сплетничать и шептаться в присутствии посторонних, было ледяное спокойствие. Ну, и модная стрижка конца ХХ века, естественно.
— Пока наше будущее неясно, — сказала Валери. Она сидела на каменном балконе, а гриффиндорцы сгрудились вокруг нее. Морозный ветер тихо шевелил оборку ее платья. — Эльфы согласны терпеть наше присутствие, пока мы ведем себя уважительно по отношению к ним. Это значит: вести себя вежливо, не приставать ко всем без исключения эльфам с расспросами, ни над чем не смеяться и воспринимать их поведение как должное. Даже если вы не можете понять, почему Эльфы себя так ведут в любой ситуации, не показывайте своего удивления или неодобрения. Этот народ куда более разумен и справедлив, чем люди. Они знают цену жизни.
— Профессор, но Эльфы часто выглядят такими добрыми и милыми, но в них чувствуется какая-то..., — Рон не сказал "опасность", но это слово повисло в воздухе, и Гарри увидел, как поежилась Валери, точно ей не хотелось отвечать Рону.
— Пока вы достойно себя ведете, Эльфы не причинят вам вреда. Но помните: как только один из вас оскорбит их хотя бы намеком, за жизнь всех вас никто не даст ни нута. А кроме как на Инисавале, нам жить негде... Да, и старайтесь не пользоваться палочками лишний раз, мало ли что.
— Вы уже спрашивали у Эльфов, не смогут ли они помочь нам вернуться домой? — умоляюще спросил Тоби.
Валери помолчала и неохотно ответила:
— Эльфы не знают таких заклятий. Собственно, магия Эльфов — другая, им не нужны ни палочки, ни заклинания. Они точно вылавливают искры магии из окружающей их природы, пользуются магией, не прилагая к этому ни малейших усилий. Они, возможно, были бы и рады помочь нам, но это не в их силах.
— И что же теперь делать? — уголки рта Парвати Патил плаксиво опустились.
— Со временем я попробую связаться с кем-нибудь из британского Верховного Совета Магов, возможно, у них мы найдем помощь и поддержку. Осторожно связаться, конечно. Мы не должны забывать о том, что это — одиннадцатый век. Жизнь здесь стоит немного, а за власть многие готовы отдать свою жизнь. Сможем ли мы доверять кому-либо из здешних волшебников, я пока не знаю, но мы с профессором Снейпом постараемся сделать все возможное, чтобы вытащить вас отсюда.
— А где сейчас профессор? — поинтересовался Гарри. Гриффиндорцы оглянулись на него, точно он сказал что-то неприличное.
— Он живет вместе со слизеринцами на западном конце левого мизинца, — хмыкнула Валери. — Там есть большое подземелье, в котором их и поселили.
— А... хуффльпуффцы? — Гарри старался не краснеть.
— Хуффльпуффцы живут в домиках в восточной части среднего пальца, довольно близко от вас. Ребята из Рэйвенкло — в каменных пещерах к югу отсюда, почти у центра правой ладони. Хотите сходить к ним в гости?
— Ага! — вырвалось у Гарри и Парвати Патил. Парвати подождала, пока стихнет хихиканье, и степенно заметила. — Хочу проведать сестру. Нам вообще можно свободно передвигаться по этим местам?
— Можно, конечно, но только в пределах острова. Все Эльфы будут наблюдать за вами, поэтому не удивляйтесь, если они будут молча на вас смотреть или идти по вашим следам. Никто из них вас не побеспокоит, — Валери встала и расправила на себе платье.
— А где живете вы? — спросил Гарри. Он скучал по ней, по их урокам и их беседам. На Инисавале Валери Эвергрин стала отчаянно далекой.
— Через три дня состоится наша помолвка, а пока мы с Глорианом живем в доме его отца. Он расположен почти в самой середине острова. Если вам что-то понадобится, спросите дорогу у любого Эльфа, вас проведут, — ее плащ сверкнул серебром в темном проеме дверей, и Валери исчезла.
— Она стала похожа на них, — с дрожью в голосе произнесла Джинни, закутываясь поплотнее в теплую мантию Флер. — Такая же бесплотная и неестественно спокойная. Мне страшно, что теперь с нами будет? Гермиона, что это за Верховный Совет Магов?
— Джинни, надо было лучше учить Историю Магии, — буркнула Гермиона. Видок у нее был подозрительно безрадостный. — Но, если честно, я не знаю, чем нам сможет помочь этот Верховный Совет Магов. Сейчас там царит полнейший разброд. Многие волшебники саксонского происхождения убиты в битве при Гастингсе, норманнские маги лезут в Совет, вытесняя остальных, все дерутся друг с другом за власть. В таких условиях вряд ли мы дождемся от них помощи.
Гриффиндорцы угрюмо замолчали. Их будущее, вернее, бывшее настоящее, с его дементорами, Вольдемортом и Упивающимися Смертью представлялось теперь почти недостижимым раем.
Жизнь на Инисавале потекла принося то открытия, то приступы отчаяния. Гарри с интересом изучал жизнь Эльфов. Одинаковые и казавшиеся иногда совершенно безликими существа, они точно никогда не испытывали никаких чувств. Всегда неизменно добры и вежливы, Эльфы, тем не менее, не выпускали ребят из виду, и от этого Гарри казалось, что на него надели короткий поводок. Привыкнув к относительно свободной жизни и в Хогвартсе, где Дамблдор ничем старался его не ограничивать, и в Доме на Болотах, где Валери верила, что он, уже взрослый человек, не совершит никаких глупостей, Гарри немного тяготился постоянным присутствием кого-то из Древнего народа за спиной. От этого удовольствие постижения совершенно нового для него мира изредка смазывалось. Они с Роном и Гермионой часто отправлялись в долгие прогулки по острову, закутавшись в пушистые теплые одеяния Эльфов, легкие, точно сплетенные из паутины и лунного света. Алар, отвечающий за гриффиндорский дом, принес всем высокие мягкие эльфийские сапоги, в которых было удобно ходить хоть круглые сутки. За три первых дня Гарри, Рон и Гермиона в сопровождении Добби излазили все скалы на локтях острова, изучили все пещерки и овраги, плоские равнины, покрытые мерзлой желтой травой и древними дольменами, возле которых мягко пульсировала магическая энергия. Добби показывал Гарри и его друзьям разные укромные уголки и остатки древних храмов и всякий раз благоговейно затихал, бочком пробираясь под сень хрупких портиков или приближаясь к очередному гигантскому дольмену. Иногда все четверо приходили на край левого мизинца и, приложив ладони к глазам, рассматривали стада пасущихся на другом берегу белоснежных единорогов. А иногда Гарри садился на колени возле больших старинных камней и, закрыв глаза, слушал, как у него внутри, точно бурное море, шумит магия, принося ему мысли находящихся рядом Рона и Гермионы. Рон хохотал, когда Гарри ухитрялся попасть в точку, Гермиона чувствовала себя немного неуютно, но тоже смущенно хихикала, когда Гарри очередной раз объявлял ей, что не следует так часто думать об оставленных в Северной скале гриффиндорцах, которые находились на ее попечении. Открывая глаза, Гарри всякий раз видел вдалеке спокойное лицо одного из Эльфов. Древний поворачивался и уходил, оставляя неприятный осадок в душе у Гарри. Единственным человеком, относящимся к ним с трогательной открытостью и добротой была Мэри Аржантейль. Гарри уже знал, что ее брак с Аларом, пожалуй, самым красивым из всех Древних Эльфов, не считая Глориана, конечно, был спланирован главой рода. Долгие годы ожидая, что вернется его сын и продолжит династию Глендэйлов, Куно, в конце концов, решил что раз Глориан не вернулся, то вместо него в брак с женщиной вступит другой эльф. Среди беглецов из Хогвартса прошел слух, что для многих Древних связи с женщинами вовсе не были чем-то необычным, но детей у них еще никогда не рождалось, поэтому все с таким нетерпением ждали, когда же родится ребенок Мэри.
