В этот момент проснулось моё истинное я, поэтому вместо того чтобы поцеловать парня я отпрянула в сторону.
Режиссёр недовольно скомандовал: — Снято! Переснимаем сцену с поцелуем! Лин-сси, вы должны поцеловать Ын Кю, вы влюблены и это ваш последний поцелуй.
Но и второй дубль получился неудачным. Я сделала, как и просил режиссёр Чхве, поцеловала Кан Ын Кю, точнее прикоснулась губами к его губам. Но видимо моё лицо ничего не выражало, поэтому режиссёр снова скомандовал отбой.
Ын Кю взглянул на меня с сожалением и тихо проговорил:
— Не волнуйся! Ничего страшного, что сразу не получается! Представь, что по-настоящему любишь меня! А я жажду поцеловать тебя, любимая!
Возникло чувство, словно он действительно влюблён в меня. Я попросила дать мне немного времени собраться. Отошла подальше, села за столик, отпила воды, из поданной менеджером Квоном бутылочки. Мысленно сказала себе: "Ты стала актрисой и теперь тебе придётся целовать нелюбимых мужчин. Всего лишь ещё одна из сторон твоей новой работы. Не стоит придавать этому значения!".
И вот я снова рывком поднимаюсь со стула и оказываюсь в крепких объятьях Ю Сина. Ловлю его взгляд, наполненный любовью и он медленно склоняется к моим губам, захватывая их в плен. Мягкое и невыразимо нежное касание губ, рождает волну наслаждения во мне. Я отвечаю на поцелуй, прикрыв глаза, чтобы скрыть загоревшийся в них огонёк.
Поцелуй прерывается, я открываю глаза и потрясённо смотрю на Ю Сина, в его любимые карие глаза с искорками страсти. Хватаю со стола сумочку и выбегаю из кафе.
— Снято! — слышу приглушённый голос режиссёра. — То, что надо! — довольно добавляет он.
Перевожу дух и возвращаюсь в кафе. При взгляде на Ын Кю смущённо прячу лицо в ладонях, строго придерживаясь местных традиций. "Нужно быть такой как все! Предсказуемой!" — напоминаю сама себе. Поблагодарила всех, поклонившись во все стороны, и вышла из кафе. На сегодня моя работа закончилась, поэтому я зашла за угол кафе понаблюдать, как отыграет Кан Ын Кю. Через несколько минут он выбежал из кафе, заметался, с невыразимой болью в голосе крикнул:
— Мин Хи, подожди! Не уходи!
Прямо перед ним стояли операторы, снимая крупным планом, и звукооператор с журавлём. Включили машину, и сверху на Ын Кю хлынул сильный искусственный дождь.
Парень стоял под дождём и плакал:
— Куда ты? Я люблю тебя Мин Хи! Мин Хи, не оставляй меня!
Как только режиссёр скомандовал "Снято", к Кан Ын Кю подбежал ассистент оператора и накрыл его плечи большим полотенцем. Мартовским вечером стоять на улице в промокшей одежде опасно для здоровья. Несмотря на это, Кан Ын Кю пришлось отыграть пару дублей, пока режиссёр не остался доволен результатом.
После того как я и Кан Ын Кю переоделись, а команда погрузила съёмочное оборудование в машину, все собрались в кафе, чтобы вместе поужинать и выпить соджу за удачное начало съёмок. Едва мы все расселись и приступили к еде, режиссёр Чхве поблагодарил меня и Ын Кю за хорошую игру, так, как пришлось переснимать сравнительно немного. После очередной рюмочки соджу он громко заявил:
— Лин-сси, следует потренироваться в поцелуях! И не нужно опасаться мужчин-актёров, они же целуют понарошку!
Работники из съёмочной группы дружно рассмеялись, а я почувствовала, что краснею.
Кан Ын Кю сидевший рядом, наклонился ко мне и прошептал: — Я сейчас уйду. Буду ждать тебя на углу улицы. Приходи через минут десять.
— Хорошо.
Кан Ын Кю вскоре откланялся. Без него в компании съёмочной группы мне стало неуютно. Несколько дней совместной работы, конечно, сблизили нас, но я ещё не чувствовала себя непринуждённо. Режиссёр Чхве то и дело подшучивал над моей боязнью поцелуев. Менеджер Квон каждый раз сигналил мне взглядом, чтобы я не возмущалась. В принципе я и сама прекрасно знала, что в Корее не принято возражать старшим какую бы ахинею они не несли. Лишь разыгрывала смущение, пряча лицо в ладошках, и глупенько хлопала глазками: "Пусть тешится, от меня не убудет".
Выдержала паузу, и, сославшись на усталость, отпросилась домой. Менеджер Квон вышел в след за мной. Отпустила его домой, сказав, что хочу прогуляться немного, а потом доберусь до дома на такси. Настаивать он не стал, поклонился на прощание, сел в микроавтобус и уехал восвояси. Я спустилась вниз по узкой улочке. За углом стояла машина Кан Ын Кю. Он заметил меня, наклонился над передним сиденьем и открыл дверцу. Я устало села в машину и пристегнулась. От выпитого соджу, почему-то кружилась голова.
— А тебе можно за руль? — спросила я у Ын Кю.
— Я не пил. Думал, мы сегодня прокатимся в какой-нибудь ночной клуб. Но, видимо, визит придётся отложить. У тебя всё в порядке? — спросил он, завёл мотор и поехал вперёд.
— Не-а! Меня от соджу мутит.
— Так, следовало отказаться!
— А разве так можно? — округлила я глаза.
— Конечно, котёнок. Ты же актриса, а не костюмерша. На съёмочной площадке ты королева. От тебя много требуют, но и больше потакают. Правда, когда наливает лично режиссёр, лучше не отказываться! — ухмыльнулся он.
Он выехал на широкую ярко освещённую улицу какого-то из северных районов Сеула. В машине стало светло, и я заметила, что Ын Кю чем-то взволнован, но старается не подавать виду. Из-за неадекватного состояния, я даже не попыталась догадаться, в чём причина.
— Поздравляю! Очень хорошо играешь. Конечно, я ожидал, что ты справишься, не зря же была знаменита в детстве. Но я даже не представлял, насколько хорошо ты умеешь выражать чувства своей героини. Такими темпами быстро сможешь выйти на первые роли, — сказал Кан Ын Кю.
Он отвлёкся от дороги и посмотрел на меня. Я отвела взгляд, всё ещё не понимая причину его преображения.
— Почему покраснела, когда речь зашла о поцелуях? На самом деле не умеешь целоваться?
"Вот и причина!" — подумала я. "Очевидно, не может забыть мою бурную реакцию на его поцелуй в кафе. Как же мне выкрутиться?".
Совсем не хотелось говорить об этом и рассказывать, о том умею я целоваться или нет. В кафе, поглощённая своими ощущениями, я не заметила, как сам Ын Кю отреагировал на наш поцелуй, поэтому ответила вопросом на вопрос:
— А сам, как думаешь?
Он мельком взглянул на меня, помедлив, ответил: — Полагаю, ты знаешь в них толк. И у меня сейчас возникло дикое желание это проверить!
Ын Кю вырулил на обочину, собираясь заглушить мотор. Но к машине подбежали проходившие мимо девушки и восхищённо защебетали:
— Это же Кан Ын Кю! Какой он красивый! С кем это он?
Парень поспешил вырулить обратно на дорогу, пока машину не окружила толпа его поклонниц.
В салоне повисла неловкая тишина. Несколько минут мы ехали молча, пока на одной из улиц я не увидела рекламный щит и радостно воскликнула: — Постой! Там реклама нашей дорамы!
Кан Ын Кю припарковался у обочины напротив щита. Я отстегнула ремень безопасности и уже хотела выйти из машины, как он поймал меня за рукав со словами:
— Слишком много прохожих. Они узнают тебя, окружат и тебе придётся выбираться из толпы. К тому же ты выпила...
Я послушалась, стала разглядывать плакат через лобовое стекло. И чем больше смотрела, тем больше мне нравилось, какая я там — на плакате. В платье с рюшами я выглядела юной и романтичной, своеобразным белым пятном за спинами других актёров.
Приятное чувство ликования заполняет до краёв. Не выдержала и, показав рукой в сторону рекламного плаката, спросила притихшего Ын Кю:
— Неужели это мы?
— Да, — ответил он будничным тоном. — Скоро привыкнешь! Когда начнётся показ дорамы, рекламы станет ещё больше. Постеры будут расклеены повсюду. И тебе придётся научиться скрываться от внимания людей.
— Почему так мрачно?
Он немного угрюмо глянул на меня: — Сначала, слава опьяняет, потом ты начинаешь от неё уставать и в итоге перестаёшь ей радоваться. Главное постарайся сохранить в себе изначальное чувство восторга, и тогда сможешь остаться талантливой актрисой. Если же потеряешь это чувство, то проиграешь, и внимание поклонников будет только раздражать.
Ещё раз взглянула на плакат и попросила Ын Кю: — Поехали домой! — Помолчав, спросила: — Как ты сам относишься к славе?
Подумав, он ответил: — Похоже, я к ней привык. Сейчас я уже не смогу жить без внимания поклонников. Они стали неотъемлемой частью моей жизни. Впрочем, скоро сама почувствуешь каково это жить в центре внимания тысяч людей...
— Всё таки мы замечательно получились на плакатах! — воскликнула я, меняя тему разговора.
— Я сегодня читал отчёт пиар-отдела. Опрос, проведённый среди телезрителей показал, что многие ждут выхода новой дорамы. Их заинтересовало внезапное появление актрисы Ким Лин Мэй. Приедем домой, загляни в Интернет, там наверняка уже появился твой фан-клуб.
— А у тебя есть фан-клуб? — брякнула я. Поняв, что сморозила глупость, ответила сама себе: — Конечно же, есть! Можно я вступлю в него и стану твоей фанаткой?
— Тебе не нужно вступать в фан-клуб, чтобы стать моей фанаткой. Если об этом выведают репортёры, придётся долго объясняться, а я не хочу, чтобы они когда-либо вмешивались в наши отношения. Лучше просто будь моим самым преданным другом, — попросил он.
Мы заехали на подземную парковку нашего дома, оставили там машину и стали подниматься на свой этаж. В лифте снова возникла неловкая пауза. Ведь всего пару часов назад, на съёмках мы казалось были безумно влюблены и эти придуманные чувства ещё не развеялись, они окутывали нас, притягивая друг к другу.
Когда вышли на лестничную площадку, Ын Кю спросил:
— Как себя чувствуешь? Справишься одна?"
— Да, кумао! Справлюсь! Спокойной ночи! — односложно ответила я, набирая код на двери.
— Завтра зайду за тобой.
— Хорошо.
— Приятных снов! — и он скрылся за своей дверью.
Зашла в свою большущую и пустую квартиру. Думать ни о чём не хотелось. В голове шумело. Я умылась и пошла спать.
* * *
— Котёнок, проснись! — сквозь сон слышу голос Ын Кю.
С трудом, разлепив веки, вижу, что он действительно сидит в кресле у моей постели и держит меня за руку.
— Проснулась?! Пойдём на пробежку?! Сейчас сварю кофе, — проговорил он, поднялся с кресла и вышел из спальни. — Живей! — поторопил он, обернувшись в дверях.
От этого я окончательно проснулась, вскочила с постели и пошла в ванную. Когда я пришла на кухню, на столе в центре комнаты уже стояла кружка с кофе, а стул был предусмотрительно отодвинут. Кан Ын Кю сидел за столом, попивая кофе.
— Извини за вчерашнее! Видимо я ещё не отошёл от роли...
Я села напротив, отпила кофе, приподняла кружку и сказала: — Кумао за кофе! И ты тоже меня извини!
— За что? — удивился Ын Кю.
Я встала, взяла кружку со стола и подошла к окну: — Мне было трудно смотреть в твои влюблённые глаза. На какой-то миг я поверила, что люблю тебя. Ты хорошо исполнил свою роль.
— Кто бы говорил! — Он подошёл и положил руку мне на плечо: — Ты сыграла так, что мне захотелось по-настоящему влюбиться в тебя.
Я обернулась к нему, заглянула в его карие глаза: — Пообещай, кого бы мы не играли в кино — мы останемся близкими друзьями! Пообещай!
— Обещаю! — тихо проговорил он.
Допив кофе, мы пошли на пробежку. Бегая по парку, Ын Кю сказал, что в ближайшие четыре дня также будет занят на съёмках. Отснимут эпизоды дорамы с участием других музыкантов. А потом мы вместе полетим на Чеджудо.
29. Обратная сторона медали
Позавтракав, я отправилась в университет, хотя бы немного позаниматься с ребятами из студенческого танцевального клуба. За прошедшие три дня, я успела соскучиться по их шуткам и беззаботному смеху. Особенно сильно скучала по компании Ли Чжи Сук.
В кисукса заходить не стала, сразу же прошла к зданию, где располагались студенческие кружки. Ребята по телефону предупредили, что собираются там тренироваться с самого утра. Но не дошла до нашего зала, столкнулась на лестничной клетке второго этажа с праздно шатающимся Пак Чжин Гуком.
— О, привет! Давно не виделись! — по-дружески поприветствовал он меня.
"И ещё, чтоб столько же не видеться!", — про себя пробурчала я. Вслух же выдала сухое:
— Доброе утро!
— Пойдём на крышу поговорим! — предложил он.
— Пошли! — согласилась я, памятуя о нашем перемирии.
На крыше стоит несколько скамеек, устроен небольшой садик для отдыха студентов. Мы подошли к перилам и посмотрели на крыши малоэтажных домов. Они расстилались внизу замысловатым разноцветным ковром.
— Видел тебя на рекламных щитах. Почему не сказала, что актриса? — спросил он, поставив локти на никелированное ограждение крыши.
— А смысл?
— Быть знаменитостью круто! У тебя сразу бы в университете появился свой фан-клуб...
— Ничего страшного если его создадут немного позже.
— Так его уже создали. И организовал твой фан-клуб не кто иной, как Ли Мин Сок.
— Кто-кто?
— Третьекурсник с вашего потока. Вы ещё вместе на вечеринке в норэбане танцевали.
— Откуда знаешь про клуб?
— Да, девушки из нашего тонъари мне все уши прожужжали об этом.
— Не думаю, что мой фан-клуб в универе будет особо популярным, — скептически отнеслась я к новости.
— Ошибаешься! В нём уже более тысячи участников.
— Чудеса да и только! — деланно удивилась я и ради шутки поинтересовалась, — Неужели тоже вступил?
— Конечно!
— И зачем тебе это надо?
— Буду всё знать о тебе. Фотки там, всякие фигурки коллекционировать. Пусть моя невеста позлится! — хитро усмехаясь, сказал Чжин Гук.
Я покачала головой, закатив глаза.
— Ты не исправим! Не понимаю, зачем трепать нервы друг другу, если всё равно поженитесь в итоге, и будете жить вместе?!
— Я не хочу на ней жениться! И не буду, если найду более достойную кандидатуру. Уверен, родители не будут против лучшей партии, — и так многозначительно посмотрел на меня.
— Тогда желаю успехов на данном поприще! — сказала я, и направилась к выходу с крыши, сочтя разговор завершённым.
— Постой! — Чжин Гук поймал меня за запястье.
Я выразительно глянула на его руку, и он разжал пальцы. Кивнула, типа: "Ну что ещё?".
— Дай мне автограф, пожалуйста! — попросил он и поклонился.
Меня разобрал смех — настолько неестественно это выглядело. Чжин Гук достал из кармана пиджака мою фотку и маркер. Я машинально взяла протянутые мне предметы, и растерянно выдала:
— Э-э...
— Что такое? — ехидно улыбнулся Чжин Гук.
— Как бы сказать... короче... Я ещё не придумала свой автограф... — тихо проговорила я.
Пак Чжин Гук издевательски расхохотался. Я сердито стукнула его в плечо. Парень поймал мой кулачок, вывернул руку за спину и рывком притянул к себе, заключая в объятья. Я попробовала оттолкнуть его относительно свободной рукой. В ней по-прежнему были зажаты фотография и маркер. Пришлось их бросить, но и это не помогло.
— Мы так не договаривались! — недовольно прошипела я.
— А как мы договаривались? — спрашивает он, зарываясь носом в мои волосы.
Я недовольно фыркаю, пытаясь выбраться по-хорошему.
