— Здравствуй, Совершенная Бранка. Рад видеть тебя живой. Я — Командор Серых Стражей Ферелдена Айдан Кусланд. Принц Белен обеспокоен твоей судьбой, и всего твоего дома. Он связался со Стражами и попросил найти тебя на Тропах и помочь вернуться в Орзаммар. Теперь путь свободен. Мы можем идти в любое время, когда ты будешь готова.
Совершенная усмехнулась снова. Усмешка ее по-прежнему оставалась неприятной, однако жезл она опустила.
— Долгие периоды, что заменяют нам, гномам, день и ночь, я оставалась здесь, в Боннамаре, наземник. И никто не приходил, чтобы мне, — она качнула головой, — помочь. Не знаю, какой твой интерес в этом деле. Но ты зря пришел ко мне, Страж. Я здесь по своей воле. И не покину это место до тех пор, пока не получу то, ради чего ушла из Орзаммара.
— Ты говоришь о Наковальне Пустоты? — Айан в свою очередь поймал за локоть решившегося все-таки заговорить Огрена. Однако, это уже не помогло.
— Бранка! — видимо, делая над собой усилие, чтобы не дать волю гневу, он с силой сжал в кулак протянутую к рукояти секиры ладонь. — Ты себя послушай! Что сталось с той гномкой, на которой я женился когда-то? Да ты была девочкой, на которую посмотришь — и видишь, какая она необыкновенная. А с тех пор, как ты узнала об этой треклятой Наковальне, ты сделалась как одержимая! Посмотри, женщина, что ты натворила. Ты ж убила весь свой дом. И ради чего? Где она, твоя гарлокова Наковальня? Она, небось, давно рассыпалась, иль Каридин ее в дерьме утопил. Туда ей и дорога. Пошли, говорю, обратно. Делать тут больше нечего.
Гномка дернула щекой, стирая брезгливую гримасу, которая все больше искажала ее лицо по мере того, как говорил ее муж.
— Тебе не понять. Ты же никогда ничего не понимал, — она тронула одно из колец на жезле, и каменные воины пришли в движение. Сопровождаемая ими, Бранка отвернулась от пришлых и пошла через выложенную тесаным камнем дорогу к противоположной стене зала, туда, где высились не замеченные во тьме путниками ранее двери. Гостям волей-неволей пришлось следовать за ней. Совершенная подошла к самой двери, которая имела такой вид, словно ее долгое время пытались, но не сумели выбить осадным тараном, и ткнула жезлом в сторону видневшегося между створок отверстия для ключа. Отверстие это было как будто бы в форме оголовья жезла, однако Бранка досадливо мотнула головой.
— Последний оплот защиты Каридина, — Совершенная резко обернулась к гостям, и ее тусклые глаза сверкнули по-волчьи, зло. — Геспит сумела раскопать его переписку с королем. Под конец жизни Каридин выжил из ума, и требовал уничтожения своего величайшего творения. В последнем письме он настаивал на этом — чтобы разобрать Наковальню и обломки отдать Камню. Хвала предкам, что они даровали королю разум не поддаться тому же безумию!
— То есть, ты уверена, что Наковальня Пустоты находится за этими дверьми? — бывший принц приблизился к плотно закрытым створкам, и провел освобожденной от перчатки рукой по их поверхности. — Почему?
— Помимо переписки с королем, Геспит, поэтесса из касты ученых, нашла еще кое-что, — Бранка постучала жезлом об колено, не сводя глаз с пришлых гостей. — Послание Каридина. "Оплот великого зла — за Комнатой его создателя. Молю тебя, о Неизвестный, приди и помоги закончить то, чего никогда не стоило начинать". Подписано оно именем Каридина, и, хотя подпись доподлинно похожа на те каракули, какими Каридин марал все его бумаги, почерк, тем не менее, не его. Словно мастер был нетверд на руку, когда писал это, и оттого поручил написать кому-то другому, а сам лишь расписался.
— Ты уверена, что документ — подлинный?
Бранка дернула плечом.
— Так указала Геспит, а она... была очень полезной долгое время. Жаль, что эту тряпку пришлось скормить гарлокам раньше, чем в ней отпала полная нужда. Вот уже сколько времени я не могу разобраться, — Совершенная с силой пнула исполинскую каменную створку, — какого нагьего дерьма мой жезл не подходит к этому замку. Геспит сказала, что по инструкции, оставленной Каридином, дверь, за которой он спрятал Наковальню, откроет только жезл повиновения големов! Вот он — жезл. Но им невозможно открыть эту дверь. Как будто моему жезлу чего-то не хватает.
— Быть может, стоит спросить у самой Геспит, — Эдукан, все более воодушевляясь открывавшимися перед ним возможностями, обернулся к группе. Кусланд, Броска, Зевран, Морриган и даже Огрен и Стен завертели головами. Однако, безумной поэтессы среди них не было. Когда и куда она ушла — не заметил никто.
— Если бы могла, я бы спросила, — Совершенная горько поморщилась, опуская жезл к полу. — Теперь — бесполезно. Эту дверь не пробить. Я долгое время пытаюсь решить загадку Каридина, но...
— Сбрендила ты со своей загадкой, — Огрен сделал еще одну попытку воззвать к разуму своей жены. — Идем домой, Бранка. Х... хоть бы она пропала, эта наггова Наковальня.
— Мож, не зря ее запечатал Каридин? Ежели оно все правда? — рискнул подать голос Броска. И, видя, что взгляды обратились на него, пояснил. — Он, Совершенный то есть, мог знать чета, че не знаем мы. Эт как теперь помню — случилась у нас, в Пыльном, история. Был один такой, Палек, парень, канеш, лихой. На Тропы хаживал в обход Главных-то ворот, как по Верхнему Орзаммару — ни тварей не боялся, ни зверья, ни завалов, ни провалов. Все, слышь, к заброшенным тейгам ходил, да добро таскал оттудать всякое. Ну, как водится, толкал его и жил се лучче какого ни есть дешира. Просились к нему, канеш, чтоб, знач, тоже до тейгов наведываться, да тольк он никого никогда с собой не брал — ходил все сам. Ну и раз принес он, знач, что-то вовсе небывалое. На порошковый лириум похоже, ток не лириум то был. Щепоть в жратву — и реакция, что у тоннельника в период случки, сила бронто и спать не надо три периода. Да и потом вроде как устаешь поменьше. Наши, из Хартии, понятое дело, обрадовались — ну как жишь, с такой силищей можна было враз скинуть деширов и весь Орзаммар поставить на колени. Ток через десятка полтора периодов с теми, кто порошок-то принимал, делалось неладно. Они, слышь, хуч и не слабели, да ток тупели на глазах. Шкура, опять же, лопалась, висела лохмами. И морды менялись — у бронто — и то краше. Потом и вовсе... кароч, Берат, он тогда еще Хартией заправлял, велел их перетравить к гарлокам, потому как с мечами к ним приближаться уж опасались, и — концы в лаву. И пральна сделал. Видал я мельком последнего, кого не сразу со всеми порешить удалось — страх, и тока. Кароч, что хочу сказать... Големы — оно, канеш, и хорошо, да ток Каридин, небось, тожа был не дурак. С чегой-та он решил разломать свою Наковальню, или что?
— В общем, — выслушав неприкасаемого, отрывисто выплюнула Бранка, скрещивая руки на груди. — Вы все мне тут не нужны. Помочь не можете, а просто так здесь делать нечего. Возвращайся домой, Огрен, — она нетерпеливо мотнула головой в сторону выхода из зала. — Возвращайся, и навсегда забудь, что это был дом Бранки. Возьми себе другую жену. Если хоть кто-то захочет пойти за такой вонючий бурдюк с элем, как ты. Деширам можете передать, что вам угодно. Мне нет разницы, кто будет занимать трон Орзаммара. Если не принести Наковальню, сам Орзаммар исчезнет через два-три поколения. А до тех пор все будет только хуже. И хуже.
— Погоди, Бранка, — успел все-таки вставить Кусланд, снимая с пояса собственный жезл. — Мы нашли вот это на Тропах. Это может взять в руки только маг, — поспешно объяснил он. — Быть может, им стоит попробовать открыть эту дверь?
Впервые на почерневшем осунувшемся лице гномки мелькнула тень заинтересованности.
— Тебе удалось удивить меня, Страж. Я не смогла бы узнать в тебе мага, — она еще раз окинула Кусланда уже куда более внимательным взглядом. — Мы можем проверить и твой жезл. Приложи его к отверстию для ключа. Не думаю, что этим ты можешь причинить какой-то вред.
Обойдя големов, заступавших ему путь, Айан приблизился к двери и, помедлив, вложил навершье своего жезла в нужную выемку. Внезапно жезл словно дернуло вперед, так резко, что Стражу едва не вывихнуло плечо. Выпустив его из рук, Кусланд отпрыгнул от двери, и вовремя, потому что исполинские створки вздрогнули и, под рокот и щелчки невидимых механизмов, стали медленно открываться.
Взглядам гостей пещеры предстал просторный, как и многие другие, зал, служивший вместилищем огромной кузни, совмещенной с обширной мастерской. В дальнем конце зала, можно было разглядеть обрыв, напротив которого куда-то вниз падал лавовый поток. Потянуло нестерпимым жаром. По левую руку от входа стена была испещрена выбитыми на ней в камне письменами. Рядом стояли несколько высоких шкафов, в которых в правильном порядке лежали книги и свитки рукописей. Зал выглядел так, как будто в нем непрестанно шла работа, прервавшаяся лишь незадолго до появления незваных гостей. И в самом деле, откуда-то из-за станков доносился шум, как будто кто-то с силой бил кувалдами по камню пола.
Звук становился все ближе и, спустя несколько мгновений, к вломившимся в его покои гостям вышел огромный голем. Этот голем был намного больше всех прочих, виденных Стражем и его спутниками до сих пор. В отличие от Шейлы и безмолвных воинов Бранки, он был не из камня, а отлит из металла, и его тусклая поверхность взблескивала в далеких отсветах лавового жара. С равными периодами по телу голема пробегали короткие синие и белые молнии. Голем слегка покачивался на мощных ногах, подрагивая, словно дышал. Одна из чудовищных рук крепко сжимала тяжелый молот.
— Приветствую, гости, — от раздавшегося из недр его махины низкого рокочущего голоса вздрогнули все, не исключая даже бронто, до того мерно пережевывавшего свисавшие из-под его морды побеги пещерного вьюна. — Уже долгое время я слышал ваши попытки проникнуть в мою обитель, однако, до сих пор они не были успешны. И, тем не менее, вы здесь.
— Голем, — жезл повиновения в руках Бранки провернулся, смещая одно из находившихся на нем колец. — Мне нужна Наковальня Каридина. Если она здесь — отведи меня к ней.
Против ожиданий, хозяин этой странной обители остался на месте. Из-под железной маски, заменявшей ему лицо, раздалось нечто, более всего похожее на горький выдох.
— Как я и предполагал. Вы — не те, кого я ожидал все это время. Вы пришли за тем, что я не могу вам дать.
Кусланд и Зевран переглянулись. Бранка в волнении выступила вперед.
— Ты хочешь сказать, что Наковальни здесь нет? Ты лжешь, голем! И... ты не повинуешься моему жезлу!
Голем покачал огромной головой.
— Следуй за мной, женщина, — приглушеннее обычного пригласил он. — Я покажу тебе кое-что. И вы все, — он обратил безглазое лицо на остальных. — Идемте. Я отведу вас туда... куда вы так хотели попасть.
— Погоди, — опередив Кусланда на долю мгновения, опальный гномий принц поднял руку в приветствии. — Кто ты? Ты не похож на другие творения Каридина. Ты был оставлен здесь? Для чего?
Несколько долгих мгновений голем хранил молчание. Затем из-под наличника маски раздалось нечто, более всего напоминавшее смешок. Усиленный отражением об металл, он получился достаточно громким.
— Прошу меня простить, — пророкотал хозяин зала. — За долгие века я отвык от общения с живыми гномами... людьми, эльфами и... — он приподнял голову, так, как если бы скользнул взглядом сперва по Кусланду, затем — по молчавшему чуть поодаль Стену, — косситами. — Я не был создан творением Каридина. Меня ковали ученики. Уже позже я смог усовершенствовать себя до того состояния, в котором вы видите меня теперь. Мной невозможно управлять при помощи этого, — он мотнул головой на жезл повиновения в руках Совершенной. — Я один из тех немногих, кто сумел сохранить свой разум и сам руковожу своей волей.
— Сохранить разум? — при этих словах Кусланд оторвал взгляд от подрагивавшего в железной руке огромного молота и посмотрел в прорези его безликой маски. — Ты хочешь сказать, тебе каким-то образом был сотворен разум при создании?
Голем отрицательно качнул головой.
— Милостью предков, разум был дарован мне при рождении, как и любому другому гному, — и, видя, какое впечатление оказали на пришельцев его слова, поманил их за собой свободной рукой. — Я вижу вы, все же, не понимаете, о чем я говорю. Пойдемте, я покажу вам.
Вслед за хозяином этого странного дома, гости прошли мимо его кузницы и мастерской и, миновав склад множества самых разнообразных кузнечных изделий, многие из которых горели вкраплениями чистого лириума в металл, и глубоко изгрызенную кирками стену зала, точно кто-то добывал руду прямо здесь, они вышли на край обрыва.
Глубоко внизу мерно двигалась жидкая плоть самой земли. Но взоры пришлых были обращены не вниз. Прямо перед обрывом на четырех мощных опорах из металла, чьи крепления терялись где-то в полутьме у потолка пещеры, висела широкая платформа. На ней горела сине-красным лириумным огнем огромная наковальня. От обрыва к платформе вел подвесной веревочный мост, в отличие от всего прочего, что было сделано здесь, довольно ветхий и ненадежный на вид. Не было похоже, чтобы наковальню такого размера можно было переместить с платформы на твердую почву без того, чтобы сперва не поправить к ней пути.
— Вот то, чего вы пытались добиться столько времени, — голем простер руку с не присущей таким, как он, усталостью в голосе. — Наковальня Пустоты, Наковальня Каридина. Когда-то она была создана с целью спасения... спасения всего того, что составляло суть нашей жизни. Саму жизнь наших Троп, которые с каждый десятилетием делались все менее нашими.
— Да, это она! — лицо Бранки, до того сухое и осунувшееся, вспыхнуло. Глаза ее заблестели, точно один вид Наковальни вдохнул в них жизнь. — Столько усилий, столько лет поиска и ожиданий... И все не даром. Слышал, ты, бюрдюк с вином? — она резко обернулась к насупленному Огрену. — Это все было не даром! Каридин создал на ней сотни големов, которые когда-то могли держать тварей вдали от наших тейгов! Такие, как они, практически несокрушимое оружие!
— Орзаммар будет спасен, — Дюран улыбнулся сквозь светлые усы. Лицо его, до того волевое и жесткое, на несколько мгновений расслабилось, точно опальный гномий принц хотел улыбнуться, но раздумал в последнюю минуту. — С возрожденными големами мы вернем себе Тропы! Ты ведь сможешь заново овладеть секретом их создания, Совершенная?
— Здесь наверняка есть какие-то записи, — Бранка с силой провела руками по бедрам, словно вытирая ладони перед тем, как взяться за молот. — Каридин запечатал свое творение, но не уничтожил его. Значит, он все же не хотел, чтобы секрет его творения был утерян...
— Или что-то помешало ему его уничтожить.
Завороженные мерцанием Наковальни, гости вновь обратили взоры на хозяина зала.
— Ты ведь знаешь, как делать големов, — Зевран мотнул подбородком в сторону покачивавшегося моста. — Ты пробыл тут столько лет. Каридин вложил в твою железную голову все свои секреты. Но не велел никому раскрывать из каких-то глубинных гномьих соображений. Я прав, мой железный... друг?
Из недр живого металла вновь раздался словно приглушенный гмык.
