И тут Никита облегчённо выдохнул. Диплом — вот о чём он забывает если не от Рождества Христова, то неделю всяко!
— Ох, верно, диплом! Прости меня, солнце ясное, напрочь выветрилось из башки. Ну, да ничего, сейчас это дело поправим!
— Метнёшься в родной кишлак?
— Угу, на попутном ишаке, пока джип в ремонте... Так, погоди, дай сообразить! Добрыня Никитич... нет, сынище, по идее, в школе...
А сам подумал: интересно, как там его "богатырь"? И только сейчас понял, до какой степени соскучился по отпрыску. Надо немедля позвонить!
— ...да он и не сыщет — я, блин, сам не помню, где этот занюханный диплом. И что же делать? Полсотни "бакинских" на дороге не валяются... Во! Есть же архивы Литейного, 4.
Аннушка поморщилась.
— Если ты сейчас туда отправишься, уж точно надолго выйдешь из строя. Помню твой прошлогодний День Чекиста...
Никита лишь отмахнулся.
— Ты-то, может быть, и помнишь, а вот я — отнюдь... Куда поеду, Сергеевна?! Оставь ты меня жить! Отзвонюсь кому следует, и через полчаса тебе факсом сбросят копию. Устроит такой вариант?
— Вполне. Поскучай тут немного, я к экономистам сгоняю.
Ухватив кипу бумаг, подруга унеслась в темпе индейского скорохода, и Буривой, пользуясь дарованной конфиденциальностью, послал вызов на мобильный Шевелёва.
— Здравствуйте, Никита Кузьмич! — отозвалась трубка. — Легки на помине, только собирался вам звонить... Как прошла инфильтрация в коллектив?
— Давайте уже говорить по-русски! То, блин, "поелику", "бяше" да "надысь", а то сразу — "инфильтрация"... Коллегами принят без проблем. Впрочем, есть небольшая шероховатость...
Он кратко изложил ситуацию с дипломом, и шеф успокоил — сделаем! Затем поинтересовался:
— Вы один?
— Ну, если не считать миллиона-другого экзальтированных поклонниц...
— Понятно! Вы по обыкновению серьёзны и сосредоточены... Между тем высшее руководство (Никита зримо представил, как Василий Викторович встаёт и тычет пальцем в потолок) поручило мне передать вам с товарищем Хабибуллиной благодарность за успешную реализацию оперативной разработки "Чёртово яблоко".
— Служим Отечеству и СпецНазу! — бодро воскликнул Буривой. — Вот только, если мне не изменяет память, обещано было и кое-что предметное...
— Никита Кузьмич, не пытайтесь казаться более меркантильным, чем то есть на самом деле.
— Я не пытаюсь...
Он и впрямь не был стяжателем. И не пытался сделаться стяжателем на пенсии. И не старался даже просто казаться стяжателем. И не считался таковым среди знающих его людей. Больше того, относился к тем из русских офицеров — каковых, надо признать, немало даже в прагматичном XXI веке, — для кого искренняя, от души, вербальная похвала дороже любого ценного подарка.
— ...Но вы, помнится, на стадии подготовки операции наобещали нам золотые горы высотой с Джомолунгму каждая. Причём за язык вас никто не тянул.
— За базар отвечу! — вдруг совершенно по-босяцки брякнул шеф, отчего собеседник, в свою очередь, чуть ни брякнулся со стула. — Потому, собственно, и намеревался позвонить. Во-первых, рад сообщить, что пенсионер Буривой переведён из запаса первой категории в разряд действующего резерва с присвоением воинского звания "подполковник".
— Да, верно говорят, — пробормотал Никита, — что в нашей Конторе "бывших" не бывает...
Шевелёв, показалось ему, был обескуражен.
— А вы, что же, не рады?!
— "Подполковнику", да, рад — прибавка к пенсии и всё такое. А вот касаемо действующего резерва... С чего бы мне, блин, так уж веселиться?! Это вы себе подарок сделали: такого резервиста куда проще раз от раза дёргать на специальные мероприятия, чем обычного запасника-пенсионера.
Шеф ловко — как сам, видимо, посчитал — откорректировал неоднозначную тему:
— Пенсия за вами, кстати, сохраняется. Отныне же к ней прибавлен должностной оклад старшего оперуполномоченного по особо важным делам и плата за воинское звание. Спецоперации оплачиваются отдельно.
— Вот спасибо! — сыронизировал Никита.
Хотя, чего скрывать, было приятно. И потом, будучи офицером действующего резерва, он мог куда проще и оперативнее решать вопросы фирмы. Не булькнуть бы только в пучину коррупции!
— Не за что, — ответил Шевелёв. — Второе: лично вы за... ну, сами знаете, за что конкретно, представлены к награждению орденом "За заслуги перед Отечеством" 3-й степени с мечами, а товарищ Хабибуллина — к награждению орденом Мужества. Представления будут подписаны во всех инстанциях уже сегодня.
Секунду поразмыслив над тирадой шефа, Никита громко фыркнул и воскликнул:
— Здорово!
— Ещё бы не здорово! Столь быстрого прохождения документов лично я не припомню.
— Да ладно, могли бы так уж не торопиться... А здорово то, что женщину наградят за мужество.
— Понимаю вашу иронию, товарищ новоиспечённый подполковник, но, простите, орденов Женственности у нас пока не введено... Третье: на ваши имена в Сбербанк уже переведены значительные суммы денег в качестве компенсации за внеплановые хлопоты, а лично для вас — ещё и за ущерб здоровью. В этой связи возражений нет?
— Ни малейших! — заверил Никита. — Вот бы ещё налоги сразу вычесть, чтобы мы не "парились". Чтобы вообще о них не знали, а то жаба задушит отдавать.
— Ничего, справитесь и сами. А если будете привлечены к ответственности за сокрытие доходов от налогообложения, мы вас — гарантирую! — "отмазывать" не станем... И, наконец, четвёртое: вы с товарищем Хабибуллиной премированы лично Президентом Российской Федерации отдельными трёхкомнатными квартирами улучшенной планировки в любом, по вашему выбору, регионе страны.
Лауреат премии лишь присвистнул: это было, ох, как в тему! А Шевелёв продолжал:
— Предполагается и альтернатива — новый town-house большого метража где-нибудь на окраине Санкт-Петербурга. Это на случай, если вы всё-таки решите, хм, вести совместное хозяйство. Дело ведь к тому идёт, не так ли?
— Идёт-идёт... — пробормотал задумавшийся Никита. — Может, как раз сегодня и придёт. Вечерком. В кафе "У Домового"... Кстати, Василий Викторович, присоединяйтесь! Сообразим на троих, "обмоем" всё вышеизложенное.
На столь заманчивое предложение — как говорится, подкупающее новизной — динамик ответил вымученным стоном Шевелёва.
— Ой, нет, мил человек Никитушка, уволь! Пока ты Там нежился в пиявках, не употребляя ничего крепче хлебного кваса, я с демонами "квасил" за весь мир людей! Давайте-ка вы уж без меня... Кстати, завтра не забудь проинформировать о принятом решении.
— Да уж как водится, — натужно вздохнул Буривой...
...Повелось так, что эпохальные решения-свершения в этот день изливались на него Ниагарским водопадом. Смартфон не успел толком остыть, как на связь вышла супруга. Ответил Никита далеко не сразу — лишь после того, как загнал в самый тёмный угол собственного Я нехорошее предощущение очередных "внеплановых хлопот", в простонародье именуемых геморроем на всю голову...
— У аппарата.
— Привет, Буривой! — с явно наигранной бодростью в голосе воскликнула Арина.
Ах, вот как — Буривой, да, Арина Родионовна?! По фамилии она обращалась к мужу редко, зная, что Никита этого терпеть не может. И то сказать, слишком уж звучит уничижительно. Значит, некоему третьему лицу нужно продемонстрировать, кто в их доме хозяин, что называется, растопырить пальцы веером. И лицо это, мизинец на отсечение, стоит рядом и внемлет. А кто оно такое? Да тот самый юрисконсульт, о котором говорил Шевелёв! Наверняка безобразно толстый любитель хот-догов, портера и салата из морепродуктов. Или, напротив, прыщавый дистрофик-вегетарианец с гадкими помыслами педофила...
Пусть мысли об Арине давным-давно не вызывали у спасителя Отечества сколько-нибудь заметного всплеска эмоций, здесь и сейчас впервые в жизни он почувствовал себя рогоносцем, а жену — утраченной собственностью. Да к тому же изнахраченной каким-то обормотом... Ощущение, надо сказать, не из приятных!
— Соскучился? — спросила фрау Буривая тоном, полным безразличия.
— Естественно, — в унисон ей ответил Никита.
— Понятно... Ну, что ж, радуйся — командировка моя подошла к концу, вечером выезжаю, в семь двадцать пять завтра паровоз будет на Московском вокзале. Сможешь встретить?
Встретить? Встретить?! Хм! Никогда у них такого не практиковалось. Арина брала первое же подвернувшееся такси и с ветерком катила в офис или напрямки в кишлак. Нет денег на лихача? Да ну, бред! Потеряй она все пластиковые карты, растрать наличные до цента и копеечки, дома всегда хранится немалый резерв на чёрный день. Водила подождал бы, пока сбегает... Много вещей? Во всяком случае, наверняка не больше, чем объём салона и багажника таксомотора. Реально соскучилась? Бред в квадрате! Значит — что? Значит, дело в нём самом. Значит, ей нужно переговорить с Никитой до, а не после возвращения домой, и лучше, если на нейтральной территории. Значит, разговор намечается сверх меры серьёзный. О чём? Да о разводе, разумеется! Она, как и планировала, вышвырнет его из своей жизни. Ну-ну!
— Да встречу, почему бы — нет? Заброшу тебя в кишлак и как раз успею на работу.
— А выходной взять слабо?
— Это ещё зачем?!
— Хочу пригласить тебя в ресторан.
Всё верно: для такой беседы тихий кабачок — наилучшая из нейтральных территорий. Рестораном же класса "элит" у жены по умолчанию считается любая шашлычная, в которой она побывала. Ничего не поделаешь, такова людская гордыня!
Заслуженно, в свою очередь, гордый проницательностью, Никита на всякий случай выразил удивление:
— Вот как?! Элементы сладкой жизни...
— Могу себе позволить! — самоуверенно заявила Арина. — Надеюсь, ты из скромности не станешь там купать коня в шампанском?
Тембру её голоса прибавилось высоких торжествующих обертонов. Ну, что же, понять можно, действо развивается по плану. Механизм развода пущен, шестерёнки завертелись... Да вот только Никита решил бросить в их зубцы чугунный лом! Из вредности. В отместку за "Буривого". И за хихикающего у неё под боком любовника...
— Коня в шампанском... Почему бы — нет?! Не вижу в этом ничего предосудительного. Один купает коня в шампанском, другая — юрисконсульта в Красном море... Можем себе это позволить!
Долгая пауза свидетельствовала — удар ломом пришёлся точно в цель. Наконец жена заговорила. Ох, как же тяжело давались ей слова!
— Выходит, узнал...
— По всему выходит, да, — саркастически усмехнулся Никита. — Есть, знаешь ли, опыт, есть нужные связи, есть оперативные возможности для сбора информации.
— Ну, что ж, может, оно и к лучшему... Только не забывай: ты первый начал!
— Начал что? Изменять?
— Да!!! — истерически выкрикнула Арина.
— Во-первых, не ори. А во-вторых, разве ж я отрицаю? На мне первопричина и повод, а твой адюльтер — всего лишь закономерное следствие. Хочешь, изображу страдания? Типа, "на кого ты меня покидаешь?!"...
— Ты способен лицедействовать?!
— Ещё как! Почище любого актёришки из Голливуда, — без тени иронии заявил Никита, имея в виду опыт камерных спектаклей в мире языческой нечисти. Да и в триллере "Чёртово яблоко" сыграл без дублей.
— Ну, что же, разыграй страдания. Только прошу тебя: без мордобоя!
От её слов Никита поперхнулся леденцом.
— Кхе-кхе-кхе... Уф-ф! Да, Аринушка Родионовна, чего-чего, а этого не ожидал. Гусары с женщинами не воюют! А с юрисконсультами — уж тем более. Приводи, не покалечу.
— Гусары с женщинами не воюют, — очень тихо повторила за ним супруга, а после краткой паузы превратила цитату в двустишие. — Гусары женщин трахают напропалую... Приедешь со своей?
Пару секунд Никита размышлял.
— Хм... В принципе, ничего невозможного. Насколько я помню график работы выставок, у неё завтра выходной. Да вот только — надо ли? Во-первых, при ней мне будет сложнее фиглярствовать. А во-вторых, вы ведь и так знакомы...
— И это знаешь?! Откуда?!
— Конкретно это — от самой Гюльнары.
— Вот чёрт, а я так старательно репетировала роль заказчицы!
— Не переживай, ты замечательно сыграла. Только не учла, что она видела тебя на фото.
— Ах, вот как?! Ясно...
Ясно стало и Никите — болезненное самолюбие жены, хоть и самую малость, но успокоено.
— Ты её весьма впечатлила. Даже сказал бы, понравилась ей.
— Спасибо, приятно! Она мне, как ни странно, тоже... Останемся друзьями?
— А кто нам, культурным современным людям, может помешать?!
Арина снова отвечала приглушённым шёпотом:
— Кое-кто может. В частности, Добрыня...
Никита моментально перебил:
— А вот о "богатыре" давай сейчас не будем! Не та тема, чтобы...
Тема и впрямь не подлежала обсуждению по телефону. Да и вообще, разговор с женой Никиту утомил. Пора заканчивать! На его счастье, разразился громогласной трелью телефон, впопыхах забытый Аннушкой.
— Хм, кому ещё неймётся?.. Извини, мать, я немножко занят. Давай продолжим завтра. Кстати, на перрон с цветами не пойду, буду ждать в машине. Позвонишь — сориентирую, где припарковался. Всё, мой дарлинг, аста ля виста!
— Аста маньяна, гусар! Добрыню покорми, если случайно заночуешь дома...
Последнего Никита гарантировать не мог — предстояло окончательное объяснение с Гюльнарой. А также многое другое. В частности, долгожданный отъезд подзадержавшейся — очень мягко говоря "подзадержавшейся" — группы специалистов от германского поставщика межкомнатных дверей. Нежданный приезд мамы генерального директора, в этой связи перепоручившего отправку немцев Буривому. Хамский "наезд" посетителя на одного из менеджеров по продажам. "Съезд крыши" монтажника, с размахом отпраздновавшего вчера сороковины тёщи...
Благо ещё, мастер СТО за отдельную плату подогнал сверкающий внедорожник прямо к офису. Ровно в 18.00 измотанный топ-менеджер втиснулся меж BMW и точно таким же, как у самого, VW на парковке у торгового центра "Сампсониевский", волевым решением объявил для тамошней выставки укороченный рабочий день, и полчаса спустя они с боевой подругой уже сидели за столом "У Домового".
— Как обычно? — поклонился им предупредительный официант.
— Как обычно, братец, как обычно, — подтвердил Никита. — Только в этот раз — на троих.
Гюльнара поглядела на него как никогда внимательно, однако промолчала. Ну, да ведьмам всё и без расспросов ведомо!
Меж тем Никита вызвал мобильный сына. Потому что заказал три порции не зря — придумал, как совместить кормёжку богатыря, объяснение с любимой женщиной и негарантированную ночёвку в кишлаке.
— Здорово, батя! — с энтузиазмом поприветствовал его динамик.
— Здорово, Добрыня Никитич! Как жизнь молодая?
— Да нормально...
— А поконкретнее?
Он в деталях припомнил содержание записки, оставленной для сына людьми шефа: "Доброе утро! Дрыхнешь, как пожарник. Солянка и котлеты в холодильнике. Надумаешь поститься — выпорю! Буду вечером. Я". Молодцы — есть о чём поговорить предметно!
— Ну... проспал немножко, пропустил химию, — признался Добрыня.
