Она всё ещё продолжала механически переставлять ноги в бесплодной надежде обнаружить укрытие, когда очередной порыв ветра принёс первые крупные капли, шлёпнувшие по спине и затылку. Стремительно темнело.
Грянуло жестью, казалось над самой макушкой, и Маннор окатило с головы до ног, как в душе.
Вздрогнув, она остановилась. Вокруг только одинаковые кусты. Не защита.
Ливень забарабанил по лысине и плечам, девочка облизнула губы и откинулась назад, ловя ртом воду. Очередная вспышка молнии белым ярким зигзагом отпечаталась в глазах. Страшно не было, только сделалось немного холодновато.
Струи воды стекали по телу, в небесах всё сверкало, и файлор попробовала прыгать, чтобы согреться. Поскользнулась, чуть не упала, и перешла на приседания. Так учили на занятиях — упражнение, при котором тело выделяет много тепла.
Неизвестно какая по счёту вспышка позволила увидеть, что почва под ногами быстро превращается в грязную жижу. А она удивлялась — с чего бы это ногам сделалось тепло! Поток сверху не ослабевал, и вскоре стало ясно, что по тропинке движется вниз глинистый жирный оползень.
Неумолимо и всё быстрее, а уровень грязи при этом поднимается выше.
Когда жижа достигла колен, Маннор испугалась по-настоящему. Захлебнуться в грязи — не самая приятная смерть, даже если знать, что потом обязательно спасут...
Ступни скользили, едва цепляясь за почву, дождевая вода на щеках смешивалась со слезами. Девочка упала на колени и поползла на четвереньках, высоко задирая голову, расталкивая плывущие в потоке палки, ветви, корни...
Вот он. Озарявшийся вспышками молний куст.
Вроде бы крепкий, может, получится за него зацепиться. Схватившись за ветки, файлор поднялась на ноги, дрожа всем телом, приникла к растению. Дождь хлестал, не ослабевая, и вдруг перед самым своим носом девочка увидела маленького, величиной с ладошку, зверька. Обхватив ветку всеми лапками, сколько их там у него было, абориген испуганно косился на неё светящимся в сумраке глазом.
"Слава Космосу! Если здесь прячется он, местный житель, стало быть, и я не утону", — подумала Маннор. "Не первый же это дождь в истории планеты!" От крепнущей надежды ей даже стало теплее.
И вправду, дождь скоро ослабел, а после и совсем выдохся. Облака поредели — о, чудо — в небе показалась местная звезда. От покрывшего склон болота уже поднимался пар.
Зверёк тотчас метнулся с ветки, а девочка осталась приходить в себя в одиночестве. Почти. Местная живность всё активнее прыгала и скакала по веткам, а Маннор раздумывала, как выбираться из грязи. Почва представляла собой глубокую трясину с подсыхавшей на поверхности корочкой — она не выдерживала пока и местных тарги, не говоря уж о файлоре. Даже если этот файлор — ребёнок.
Уроки выживания убедили Маннор в том, что решение задачи в такой ситуации зависит прежде всего от неё самой. Стало больше света, девочка огляделась. С этой стороны, кажется, посуше...
Жужжа, над самой головой пролетело крупное насекомое.
Дёрнувшись, она вытащила ногу из болота, с омерзением поглядела на толщу грязи, коричневым блестящим сапогом облеплявшую тело до середины бедра. Переступила выше — ветки росли здесь так часто, что поместиться негде. Стоять, изогнувшись змеёй, было невозможно, и девочке пришлось вернуться назад...
Кора поёжилась, представляя себя на её месте. Картинка-воспоминание замерла — файлор отвлеклась, чтобы поблагодарить синок за сочувствие.
...Жаркие лучи звезды располосовали тенями трескающуюся глинистую корку. Постепенно "дорога" подсыхала, и девочка с трудом побрела вперёд, едва переставляя в чавкающем месиве непослушные ноги. От жары вонь усилилась настолько, что к горлу то и дело подкатывала тошнота. Грязь на руках и животе высыхала тоже, отваливалась по кусочкам, а под ними открывалась серая, словно припудренная кожа.
Вместо дождевой воды по лицу Маннор вскоре потекли капли пота.
Сколько часов она здесь? Три? Четыре? Бурчание в желудке заставляло склоняться в большую сторону.
В тени жёстких зубчатых листьев синели крупные ягоды. "Перед употреблением пищу необходимо просканировать", — прочно засевшие в голове знания сейчас звучали издёвкой. Она сорвала одну, понюхала.
В зловонии местного воздуха запах был едва различим, но не менее неприятен. С отвращением зашвырнув ягоду в кусты, девочка вздохнула, двинулась дальше.
С бедра отвалился целый пласт грязи, под ним обнаружилась кровоточащая ссадина. "Приложить универсальную аптечку", — опять подсказала память.
Файлор раздражённо выругалась.
Гравитация норовила то и дело согнуть спину, но Маннор нарочно расправляла плечи. Мышцы ног как будто окаменели — мало того, что само тело весило здесь намного больше, так приходилось ещё месить густеющую грязь. Она бы и рада отдохнуть, но сесть-то не на что!
Пот тёк уже по груди, струился между лопаток, девочка часто и тяжело дышала.
Ну ладно, сесть нельзя, но просто остановиться — можно. Приковыляла к подходящему на вид кусту, ухватилась за него обеими руками и замерла, перенося вес тела с одной ноги на другую, давая им хоть как-то отдохнуть. Дыхание вскоре выровнялось...
Масса времени, чтобы обдумать свой проступок. Двадцать часов. Сколько из них ещё осталось? Желудочный сок в очередной раз забушевал внутри, и она пригляделась к ягодам. Эти жёлтые, может, сгодятся? Посмотрев на руки, Маннор застонала — такую грязь видела только в фильмах про дикарей.
Что делать... Подойдя вплотную к кусту, потянулась кверху, тщательно обнюхала потенциальную еду. То ли ничем не пахнет, то ли она уже не различает запахов.
Надкусила. Сочная.
Но вкус не ахти, хотя после такого перехода съедобным покажется что угодно. Из осторожности решив воздержаться от более сытной трапезы, девочка внимательно оглядела кучу сломанных сучьев — поток прибил их к зарослям на повороте русла. Идеально прямых, конечно, не обнаружилось, но одна полутораметровая палка после небольшой доработки вполне сошла за посох. Навыки обращения с ним были в памяти, хотя практики она почти не имела. "Как раз представится возможность", — файлор всё время старалась себя успокаивать.
"Но этот запах! Неужели я никогда не привыкну..."
А вот звуков было немного. И это открытие обеспокоило Маннор. Насекомых полным-полно, да и твари покрупнее по веткам прыгают — а при этом такая тишина! Только ветер и шелест листьев.
Сжав в руке палку, она помотала головой, пытаясь избавиться от каменно-тяжёлой усталости. "Зачем мучить себя, ведь идти всё равно некуда?" — язвительно поинтересовалось "альтер эго". Предательская мыслишка зудела в голове, словно мерзкая волосатая муха, но файлор шла вперёд, стараясь при этом соблюдать все мыслимые предосторожности.
Звезда, казалось, застряла в зените, и совсем высушила почву. Ничем не защищённые ступни всё сильнее болели — впору снова расплакаться.
Девочка внимательно прислушивалась к желудку — если он справился с местной ягодой, может, пора съесть ещё? Тем более, что пить хочется снова, а в ягодах есть сок... Надо же, здесь всё проблема, самое обыкновенное питьё!
Она всё сильнее опиралась на палку, всё чаще останавливалась помассировать одеревеневшие икры.
Почудился посторонний звук.
Разогнув спину, файлор прислушалась. Какой-то шум на одной ноте. От усталости шумит в ушах? Так или иначе, она не обнаружила в звуке ничего угрожающего и потопала дальше.
Спустя какое-то время воздух стал не таким раскалённым, в нём появилась влага. Любопытство заставило ускорить шаг — и тотчас подвело Маннор. Не заметив, что глина под ногами опять сделалась мокрой, она поскользнулась, упала, разбила в кровь локоть.
Немного придя в себя после вспышки боли, девочка решила: "Коль уж упала, можно немного и полежать..." Подвигала остальными конечностями — вроде всё цело. Вот только правой рукой без стона не шевельнуть, да тупо ноет ушибленная задница. "Нашла, называется, приключений на "вторые девяносто". Файлор засмеялась, и не заметила, как смех перешёл в истерические рыдания.
Но природа планеты не позволила маленькой пришелице увлечься жалением себя.
Вздрогнув, Маннор ощутила на левой ноге что-то чужое. В страхе распахнув глаза, сквозь пелену слёз увидела маленького зверька верхом на своей голени — и тут гадёныш с маху вцепился в тело зубами! Взвыв, девочка сшибла наглеца палкой, тот кинулся в заросли, а она, не помня себя от боли, вскочила и с диким рёвом помчалась за ним.
Колючие ветки быстро охладили пыл преследовательницы, заставили остановиться. Морщась от боли в расцарапанных предплечьях, она вдруг заметила на одном из кустов что-то тяжело покачивавшееся — гнездо?
Заглянула внутрь. Те же самые ягоды с неприятным вкусом.
С жадностью она проглотила все, перепачкавшись липким соком, и осторожно, медленно выбралась назад, в уме подсчитывая потери. Пульсирующая боль в локте, прокушенная нога, кровоточащие руки, царапины на животе и бёдрах. Зато желудок получил что-то вроде еды и замолчал, занялся, наконец, своими прямыми обязанностями.
Хромая, Маннор побрела на шум воды, выдергивая из себя торчащие там и сям шипы-колючки. Ещё один урок дикой природы: неподвижно лежать нельзя — примут за пищу. Но как здесь тогда отдыхают?
Воздух всё больше наполнялся влагой, и наконец файлор перестала страдать от зноя. Русло, по которому пару часов назад полз грязевой поток, стало широким, идти можно только с краю, в середине блестела знакомая жижа. Берега поднялись кверху, теперь это был довольно глубокий овраг.
Наконец, девочка вышла на берег и остановилась, обозревая бурлящий коричневый поток.
Возле реки идти невозможно: растения стояли так часто, что пробираться сквозь них нагишом — значило остаться вовсе без кожи. Она взглянула на свои раны. Тонкая сухая корочка покрыла ссадину на бедре, но голень и локоть всё ещё кровоточили.
Маннор потрясла ногами — одной, а затем другой, чтобы расслабить затвердевшие мышцы. Помня, что у водопоев в дикой природе всегда разыгрываются кровавые драмы, она присматривалась и прислушивалась особенно тщательно.
Каменистый берег справа поднимался выше, и, несмотря на отчаянные протесты сбитых ступней, девочка полезла туда, опираясь на палку. Поднималась, старательно выбирая путь. Упасть среди острых камней — так дёшево не отделаешься.
Заросли поредели, открылось довольно просторное плато. Здесь, на голом камне, могли удерживаться и расти разве что лишайники. Площадка оказалась примерно такой, как она и ожидала: с одной стороны стена зелени, с другой — обрыв метрах в пятнадцати над водой. Природная крепость. А посередине место для отдыха окончательно выбившихся из сил инопланетных путешественниц.
"Ни одна тварь не сможет подобраться незамеченной", — убеждала себя файлор, осторожно устраиваясь на плоском камне. Ничего общего с нормальной постелью, но, по крайней мере, относительно чисто и сухо.
Впервые за много часов Маннор смогла расслабить изнемогающие мускулы. Тем не менее, она не выпускала из рук своего первобытного оружия, всё время посматривала вверх и по сторонам.
Долгожданный отдых! Теперь можно было даже насладиться красотой природы. Скрывавшаяся в ущелье из зарослей река поднимала мелкие брызги, окутываясь туманом. Аквамариновое небо мало-помалу затягивали седые облачка.
"Экий здесь день, просто нескончаемый!" — подумала Маннор и незаметно задремала.
Разбудил её дождь. Первое, что файлор почувствовала, вынырнув из сна, кроме барабанящих по телу капель, была пульсирующая боль в ноге. Нехорошая боль. Маленький паршивец определённо не чистил зубы.
Она пыталась сохранять боевой дух. Собственно, половину своего срока Маннор отбыла уж точно. Оглядевшись, девочка подставила небу раскрытый рот — губы пересохли от жажды.
Этот дождь был не таким яростным, но намного более долгим.
"Сколько же я проспала?"
Конечно, главным, что сейчас её волновало, было время, оставшееся до возвращения. "А если бы меня оставили тут навсегда? Ну, пусть не навсегда, но хотя бы на неделю..."
Сев, она принялась рассматривать укус. Несколько маленьких точек и пятнышки покраснения вокруг. Просто болезненная ранка — или...?
Ответ пришёл скоро. Стала кружиться голова, и вряд ли это от голода. Маннор ощущала нарастающий жар, вялость и безразличие. Теперь уже не хотелось не только куда-то идти, но даже подниматься.
Ещё какое-то время она пыталась сохранять бдительность, а потом палка выпала из рук и файлор потеряла сознание...
* * *
-"Вот, в общем, и всё, что я помню. Очнулась уже на Лоре, в полном здравии".
-"Ну что, впечатляет", — кашлянула Йенс. -"Ещё можно в виртуальную реальность ссылать — дешевле и воспитательный эффект регулировать легче. Особо провинившихся — к дикарям. Программы там разные, от банального рабства до особо извращённого каннибализма".
Маннор отрицательно наморщила лоб:
-"Традиция запрещает наказывать насилием. Это нерезультативно. А принудительное помещение в виртуальную реальность вообще разрушающе действует на психику".
-"Ну а как злостные асоциалы? Им такое же наказание, что и тебе?"
-"Мне дали всего двадцать часов. А бывает и двадцать дней, и месяцы. И смерть, там, внизу — не спасение. Скопировав тело, наблюдатели опять отправляют файлора вниз, до тех пор, пока не закончится срок..."
-"И есть ли несправедливость в том, что на работе нужно трудиться с полной отдачей, а в учебное время постигать новое знание?", — безмолвно вопрошала сестёр Маннор. -"Разве плохо, что уважать принято не только начальников? Что страшного в равенстве? Не в равенстве возможностей, конечно, в равенстве социальных статусов, как фундаментальном принципе внеслужебных межличностных отношений. В равенстве уровней жизни...".
Кора задумчиво глянула поверх очков.
-"А как организуют свои общества разумные в других планетных системах?"
-"По-разному", — честно призналась лорианка. -"Принцип сплошного контроля не особенно широко распространен среди антропоморфных рас".
Краснокожая бросила рассчитанно короткий взгляд на Корину грудь. Маннор понимала — такое тело непрактично и, скорее всего, при первой возможности землянка от него избавится. Но, глядя со стороны... И потом, совсем недавно файлор была мужчиной...
-"Да, и у нас не без проблем", — ответила Маннор на безмолвный вопрос Йенс о недостатках общественного устройства Лоры. -"Кроме того, о чём вы уже знаете, находятся, например такие хитрецы: получают образование, в пятнадцать выбирают тело, а едва отработав первый срок, — эмигрируют к свиньям собачьим в какой-нибудь слаборазвитый мир".
-"Информацию о секретных технологиях им, конечно, стирают. Но и при этом конкурентоспособность такого горе-файлора, например, на рынке труда Тамелура оказывается наивысшей. Соответственно, там он может рассчитывать на более высокий уровень жизни, доступный только элите. Это технологически отсталые миры, но кто-то всегда предпочтёт жить лекарем при дворе какого-нибудь правителя, а не МТ-программистом. Слава Космосу, таких извращенцев мало, не зря у нас одна из лучших систем воспитания".
