Однако в один далеко не прекрасный момент все закончилось: нагрянули солдаты с магами, и снесли все на том острове. Позже донеслись слухи о том, что при тех боевых действиях немало людей полегло, но и колдунов, обитающих на острове, всех извели подчистую, ни один не ушел. Ну, а потом солдаты с магами (из числа тех, что остались живы) принялись и округу зачищать от созданий колдунов — тоже, говорят, зрелище было не для слабонервных, и кровь там лилась, словно из ведра...
Кварга в это время на острове не было — его незадолго до того учитель куда-то по делам отослал, причем отсутствовал парень довольно долго, и вернулся чуть ли не через седмицу после того, как солдаты ушли. Узнав, что случилось, Кварг первым делом на остров кинулся, а на следующий день вернулся в поселок, причем парень был настолько расстроен, что сам на себя непохож. Как он рассказал собравшимся вокруг него людям — на острове всех истребили, все разрушили, и делать там больше нечего... Как видно, парень искренне надеялся на то, что, мол, кто-то из бывших обитателей острова сумел укрыться в подземном ходе (о существовании которого догадывались многие), но, увы, его ожидания не оправдались — живых он там не нашел, как и мертвых — тела погибших солдаты переправили на берег, и там сожгли, чтоб, дескать, и духа от тех черных колдунов не осталось...
А вот почему никто из колдунов не выжил... Понятно — не просто же так вместе с солдатами пришли маги — как видно, у них приказ был — всех обитателей острова извести под корень. Конечно, можно было бы попытаться уйти подземным ходом, благо именно для подобного чрезвычайного случая он когда-то и был сооружен. Беда в том, что при осаде и обстреле острова разрушилась стена того здания, подле которой и начинался тот самый подземный ход, и, как видно, разлетающиеся обломки что-то всерьез задели в сложном механизме, что открывал вход в тоннель. Проще говоря, плита не сдвигалась с места, и оттого в подземный коридор было никак не попасть. Скорей всего именно по этой причине так и не сумел спастись никто из его друзей...
А ведь тогда Кварг разобрался, в чем была беда, отчего вход в подземный ход не открывался, и парень очень сокрушался, что его товарищи погибли из-за сущей ерунды — оказывается, в паз механизма попал совсем небольшой камешек, да еще чуть погнулась шестеренка. Ну, камешек Кварг вытащил, а вот с шестеренкой ничего поделать не смог: как парень ни старался, но у него так и не получилось ее выпрямить, а запасной шестерни под руками не оказалось. Вернее, на острове она должна быть, только вот как ее отыскать среди сплошных развалин? И потом, похоже, все имущество с острова было вывезено... Так что отныне вход в подземелье полностью не открывался — плита сдвигалась только до середины, потом застревала, и продвинуть ее дальше не было никакой возможности. ( А ведь и верно! — невольно подумалось Олее. — У них каменная крышка тоже раскрылась только до середины лаза. Окажись Бел хоть немного пошире в плечах, или чуть пополней — ни за что бы не попал внутрь! ).
Так вот, посидел Кварг еще часок в поселке, погоревал, а потом распрощался со всеми, да и ушел, а куда именно собрался и надолго ли покидает здешние места — об этом никому не сказал. Только и обронил перед уходом — земля большая, поищу себе уголок...
А еще через какое-то время и у них в поселке солдаты появились — дескать, вы с теми колдунами давно общие дела имели, так что за подобное должны отвечать по закону! Кроме того, дознаватели, что пришли с солдатами, откопали много разных грешков, висящих на здешних обитателях... Хм, можно подумать, будто кто-то из людей без греха!? Всем на что-то жить надо, только вот кому из власть держащих до этого есть дело?!
В общем, разборки закончились печально: разрушили и их маленький поселок, а всех жителей угнали — кого в тюрьму, кого на каторгу, а кого и на плаху... Были и такие, кого просто изгнали. Ну, тут уж кому как повезет.
Что же касается этого старика... Он ни слова не сказал о том, где был все это время, лишь упомянул, что сумел вернуться сюда, в свое старое селение, всего лишь год назад, чтоб, как он выразился, "в покое и тишине доживать оставшиеся дни своей жизни". В этом разрушенном и пустом поселке он восстановил один из домов, и с тех пор не покидал его пределов, жил тут вдвоем со своим псом. Старик был искренне удивлен, когда однажды к нему в дом заявился Кварг.
Конечно, с момента их последней встречи прошли годы и годы, и Кварг уже не был тем молодым парнишкой, которым он оставался в памяти старика со времени их последней встречи. Сейчас в поселок пришел взрослый мужчина, волосы которого уже тронула седина, а на лице залегли первые глубокие морщины. И еще Кварг выглядел очень усталым, хотя был искренне рад встрече со старым другом. Кстати, его одежда тоже была чуть влажной... Позже Кварг сказал старику, что, мол, захотел проведать те места, где вырос, только вот увиденное не принесло ему ничего, кроме разочарования. И еще он очень расстроился, когда увидел, что и от селения, в котором он когда-то в детстве провел столько времени, остались только печальные воспоминания. Все, говорит, разрушается, как здесь, так и в том месте, где раньше жил его учитель. Если так пойдет и дальше, то от острова его учителя и от творений древних мастеров вообще ничего не останется...
Кварг провел в поселке ночь, и ушел, оставив старику несколько золотых монет, а заодно и строгий наказ: жить только здесь, никогда не ходить в сторону озера, и уж тем более не отходить куда-либо от него. Дескать, неподалеку от озера поселился такой человек, по сравнению с которым все убийцы, сидящие в тюрьме Иорнала — благовоспитанные мальчики из хороших семей!
Все это Бел рассказал Олее, пока они шли от дома старика до дороги. Кроме того, Бел поведал старику и о том, что Кварг погиб. Старый человек, услышав эту новость, расстроился, хотя в целом отнесся довольно спокойно, можно сказать, философски: мол, этого и следовало ожидать. Почему? Да просто уж очень Кварг был дерганый, да еще и признался, что ввязался в очень опасное дело, в одно из тех, где легко можно потерять голову. Оттого парень и у старика не стал задерживаться — надо, говорит, ковать железо, пока горячо...
— Ты как думаешь... — спросила Олея. — Как считаешь, старик понял, кто мы такие?
— Если не все, то кое-что этот дед сообразил. Старик, как я понял, вовсе не глуп, и тоже далеко не праведник, а в силу своего возраста ко многому относится довольно спокойно.
— А если сюда по нашим следам придут люди, и будут расспрашивать о нас?
— Можно и без "если". Обязательно придут, и, без сомнения, начнут расспрашивать старика о нас. Ну, что можно ответить на твой вопрос? Этот человек особо упираться не станет, хотя до глубины души ненавидит местную стражу.
— То есть, если его спросят, то старик о нас выложит все?
— А какой ему смысл таить правду? Мы ему не друзья, не родственники. Думаю, старик на допросе расскажет лишь то, о чем я его расспрашивал, а также то, что сочтет возможным и нужным. Может, приврет немного — говорю же, что стражников он ненавидит до глубины души...
— Интересно, зачем Кварг уходил с острова подземным ходом? — спросила Олея. — Вполне мог добраться до берега и подводной дорогой. Это проще и безопасней, особенно если учесть то, что от речных вампиров он мог защититься — все же знал не одно заклинание против этих тварей...
— Наверняка парень тоже не просто так рисковал... — задумчиво ответил Бел. — Ведь он тоже не мог знать, полностью затоплен тоннель под озером, или нет. Ты же сама говорила, что Кварг почти что убегал от жреца вайду. Я допускаю, что все того же кар'дайла жрец послал вслед за Кваргом. Думаю, старичок не желает отпускать тех, кого не сумел подчинить себе. И потом, для него просто опасно оставлять свидетелей — люди же не дураки, понимают, что в этих местах творятся отнюдь не добрые дела.
— Так ты считаешь — Кварг так рисковал из-за того, что вслед за ним был послан кар'дайл?
— Я допускаю такую возможность. А ты что скажешь по этому поводу?
— Ничего. В моей памяти только путь под водой, и ничего больше. Судя по всему, Кварг был очень выдержанным человеком.
— Лучше бы он своей выдержанной головой вовремя сообразил, что попавшие в его руки артефакты — это смертельно опасные предметы... — в голосе Бела было чуть заметное раздражение. — Верни он вовремя артефакты в Руславию — сейчас жил бы себе припеваючи! Не думаю, что Правитель пожалел бы золота за возвращение перстня и манускрипта. Но парень предпочел играть в свою игру, куда более опасную и рискованную. Вот и доигрался.
— Бел, ты помнишь, когда мы вылезли из подземного хода, и вновь его закрывали, то раздавался довольно громкий звук — скрип камня о камень... Как думаешь: те, кто находился на берегу — они пойдут искать источник этого звука?
— Ночью — вряд ли. Слишком опасно, и слишком много речных вампиров. А вот с рассвета наверняка пойдут искать то место, откуда раздавался этот непонятный звук. Скорей всего, сразу его не отыщут, а если и найдут — то вряд ли сразу кинутся по нашим следам — для начала в подземный ход сунутся, только вот далеко пройти по нему не сумеют...
Какое-то время шли молча, но потом Олея вновь заговорила.
— Бел, а этот человек не сказал, кто построил все это? Ну, я имею в виду все то, что находится на этом острове колдунов. А еще деревянную дорогу под водой, и подземный ход...
— Старик, похоже, не имеет об этом никакого понятия. И потом, все это было построено еще задолго до его рождения. Этим сооружениям не одна сотня лет.
— Как?!
— Да, поверь мне на слово, ты не ослышалась. Я, конечно, не знаю, кто все это соорудил, но понимаю, что этот кто-то был гениальным человеком, и строил на века. Только вот с той поры, как все это было построено, прошли многие десятилетия, и то, что сейчас на том острове снесли постройки, и постепенно начинается затопление подземного хода — это, так сказать, последнее действие...
— Не сомневаюсь, что в свое время на строительство тех сооружений ушло немало сил. А уж про деньги я и не говорю...
— Согласен.
— Кстати, о деньгах... Бел, нам надо еще долго добираться до Руславии, а в карманах у нас пусто...
— Тут ты не совсем права — на первое время денег нам хватит, а потом видно будет.
— Бел, извини за вопрос, но твоя лошадь утонула, а тебя обыскали, и я сама видела, что забрали твой кошелек...
— Чтоб ты больше не отвлекала меня на всякую ерунду, поясняю: я забрал деньги из сумки Юрла. Не волнуйся, не последнее выгреб. Юрл — парень запасливый, да и снабдили его в дорогу, не скупясь. Во всяком случае, у него с собой был прихвачен не один туго набитый кошелек. Естественно, что искать все его деньги мне было некогда. Схватил то, что успел найти. Надеюсь, — хмыкнул Бел, — надеюсь, ты не считаешь это грабежом?
— Нет... Но...
Однако Бел все же уловил почти незаметную нотку растерянности в голосе Олеи.
— Надо же, какая щепетильность для женщины, которую до того обвиняли в воровстве... Ладно, извини меня и, пожалуйста, не обижайся — я, кажется, неудачно пошутил. Ну не умею я с девушками разговаривать, вечно какую-нибудь чушь выдам, или нелепость брякну! И шутки у меня дурацкие, признаю! Забудь, ладно? Виноват, прости.
— Ничего, бывает...
На самом деле Олея чуть растерялась: вот к чему она не привыкла, так это к тому, чтоб мужчина просил у нее прощения. Это ей то и дело приходилось подходить к Серио после каждой размолвки и просить у мужа прощения, даже в том случае, если он был неправ. Как-то так получалось, что именно она оказывалась виновной во всех неприятностях, происходящих в их семейной жизни, а заодно и в том, что в их отношениях с мужем многое шло не так...
— Бел, все нормально. Я тоже не подумала, когда задавала тебе этот вопрос. Ведь понятно, что без денег нам не добраться до дома.
— Далеко еще до дороги? — перевел Бел разговор на другое.
— Не очень...
Олее очень хотелось как можно быстрей покинуть это место: ей отчего-то казалось — стоит им выйти туда, где есть люди и где не знают об этом озере — с того времени они с Белом уже не будут в опасности. Глупые надежды, но в них хотелось верить.
Глава 10
И верно — вскоре они вышли на узкую тропинку, которая менее чем через час вывела их на довольно широкую проселочную дорогу. Несмотря на ранний час, тут уже были люди, пусть и не очень много: и впереди, и позади Олеи и Бела виднелось несколько небольших, тяжело груженых повозок, шли крестьяне с корзинами, или же люди просто направлялись куда-то по своим делам... Все правильно: народ с утра пораньше торопится в город, чтоб продать там свой нехитрый товар, а обратно пойдут позже, ближе к полудню. На двоих людей, вышедших на дорогу, никто не обратил внимания — еще двое путников, спозаранку идущие на рынок, или еще куда-то, по семейным надобностям.
Бел еще заранее пояснил Олее, что им надо как можно быстрее дойти до ближайшего поселка, купить там кое-что в дорогу, а уж потом направляться дальше, тем более, что, по словам Олеи, Кварг шел именно этой дорогой. Правда, пока что женщина не могла ответить на вопрос — куда именно из поселка направился Кварг?
Беглецам надо было дойти до Архо — в здешних захолустных местах это было самое большое селение, по местным меркам почти что город. Именно туда с утра пораньше и стекались местные жители: там с раннего утра и до полудня было что-то вроде большого базара. Проще говоря, рынок в Архо был центром жизни целого округа. В свое время Кварг, уйдя от старика, тоже направился именно в то большое селение.
Бел и Олея шли в Архо не только оттого, что именно этой дорогой не так давно шел Кварг, но еще и оттого, что им надо было как можно быстрей убраться из этих мест.
Дорога... Обычная пыльная грунтовка под палящим солнцем. Беглецам надо было дойти до какого-то большого поселка, чтоб сбить со следа собак: Бел по-прежнему был уверен в том, что собак сюда привезут, и пустят по следу сбежавших людей. По дороге он коротко рассказал Олее о том, что запреты на использование собак давно уже пытались отменить стражники: дескать, подобные ограничения очень мешают службе! И верно, надо признать: если б некоторые старики в руководстве стражи не продолжали упрямо цепляться за устаревшие традиции, то Белу и Олее пришлось бы плохо. Пусти сейчас стражники по их следам собак, хорошо выдрессированных на поисках людей, и ни Бел, ни Олея уйти бы не смогли.
Была опасность, что еще в дороге беглецы привлекут внимание своей слишком светлой кожей, а также голубыми глазами и совершенно необычными для этих мест золотистыми волосами молодой женщины. Понимая это, еще перед уходом из дома старика, Бел за несколько серебряных монет приобрел у него пару старых, потрепанных головных уборов. Эти шапки, похожие на чалму, полностью закрывали голову, а концом свисающего шарфа можно было прикрыть от солнца нижнюю часть лица — кстати, именно таким образом поступали многие из местных, спасаясь от лишком жаркого южного солнца.
