"Из-за наведенного Найтмер Мун магического сна, небольшой пожар на территории южной Эквестрии превратился в катастрофу государственного масштаба: более ста пони получили несмертельные ожоги, еще четверть сотни сгорели, так и не проснувшись. Ущерб, нанесенный сельскому хозяйству, исчисляется десятками тысяч "солнц"".
Отложив панический отчет агента КЭБ, нежно-розовая аликорн потянулась к артефакту связи, похожему на обыкновенный дисковый телефон с трубкой, но без проводов, соединяющих его с сетью. По памяти набрав знакомый номер, она несколько секунд ждала, прежде чем из динамика раздался кобылий голос (полный усталости, раздражения и тоски):
— "Исполняющая обязанности директора "Сладкого яблока" Эпплджек у аппарата. Какая у вас катастрофа?".
— Пожар и угроза голода в одном из регионов юга Эквестрии. — честно ответила принцесса любви.
— "Оу... Так, подождите, сейчас я... Стоп! Какой юг Эквестрии?". — первые слова земная пони произносила удрученно-обреченным голосом, но закончила уже возмущенно, вспомнив, что у "Сладкого яблока" на юге нет больших предприятий.
— Джеки, это Каденс. — поспешила успокоить сестру жеребца из своего табуна, исполняющая обязанности правительницы королевства. — Мне нужна помощь и к кому еще обратиться в этом случае я не представляю. С пожаром уже разобрались, медиков и вещи первой необходимости отправят в ближайшее время, а вот с продовольствием беда.
— "Каденс! Что с Маки? Он проснулся?". — динамик устройства связи едва не взрывался от той энергии, которую стал источать голос земной пони.
"Не проснулся и, пока тетушка не даст отмашку врачам, будет пребывать в состоянии глубокого сна. И ведь даже навестить его времени почти нет: приходится урывать часик от сна, что на пользу явно не идет".
— Все хорошо, Макинтош не проснулся, но его состояние стабильно и идет на поправку. — как можно более искренне ответила нежно-розовая аликорн, прекрасно зная о способности Эпплджек распознавать откровенную ложь. — Как только что-то изменится, я тебе обязательно сообщу.
— "Прости". — смущенно произнесла Джек. — "Просто столько всего навалилось: сроки поставок сорвались; некоторые работники угодили в госпиталь и их некем заменить; филиал в Эпплвиле затопило... Если бы не Стил Шторм и Темпест Шэдоу с Эльвирой, мне бы оставалось только беспомощно поднять руки и признать свое поражение. Сноу Лайт, Алу и Эпплблум ,конечно, пытаются помочь, но этого откровенно мало, да и за племянницами кто-то смотреть должен: у них сейчас такой возраст, когда хочется все исследовать и желательно лично, а тут еще отец в очередную командировку умотал... Мы им сказали, что Маки уехал по делам и вернется не раньше, чем через пару недель. Он и раньше по Эквестрии мотался, так что Роуз и Мун поверили без проблем. Прости, что-то меня занесло. Так зачем ты звонила?".
Выслушав всю эту сбивчивую тираду, принцесса любви почувствовала себя ужасно неловко из-за желания свалить часть своих проблем на чужие плечи, как выяснилось и без того загруженные заботами по причине недееспособности одного излишне активного жеребца. Однако, несмотря на собственные эмоции и желания, делать дело было необходимо, а потому она произнесла:
— Я хочу за государственный счет закупить продукцию ваших ферм и отправить караван в пострадавший регион страны.
* * *
Шайнинг стоял под открытым небом, с которого беспощадно палило полуденное солнце, и лениво жевал соломинку. Он был одет в броню капитана королевской гвардии, его окружали шестеро бойцов личной охраны, еще почти полторы сотни пони занимались разборкой завала, образовавшегося после обрушения многоэтажного здания на окраине многострадального Мэйнхэттена. Тела погибших складировались чуть в стороне, где проходили опознание и упаковывались в мешки. Относительно радовало только то, что мирных граждан среди них почти не было, что для родственников и друзей откровенно слабое утешение.
После допроса немногочисленных выживших выяснилось, что это была главная база городской радикальной группировки, которая что-то не поделила с нынешними главами Семьи...
"И эти туда же. Только вот работают чище и следов никаких не оставили. Жаль, в прошлый раз их не зачистили... Хотя, тогда бы сейчас пришлось иметь дело с отморозками из "Красной луны"".
Прикрывшись предплечьем правой руки, Армор зевнул. Успеть везде и в одиночку он физически не успевал, но вовремя вспомнил о Зеркальном озере и, получив разрешение от Каденс (она и не смотрела, что именно подписывает), воспользовался стратегическим ресурсом АКБ. К сожалению белого единорога, заткнуть все образовавшиеся пустоты озерными клонами было нельзя, но даже те шестеро двойников, которых удалось обеспечить зельями Зекоры, сняли больше половины обязанностей с плечей оригинала.
"Ох, и получу я за это, когда принцесса Селестия вернется из своего "отпуска". Ну да это проблема будущего Шайнинга, как сказал бы Спайк".
По цепочке ассоциаций, мысли исполняющего обязанности главы службы государственной безопасности соскользнули на воспоминания о сестре, в это время также вынужденной скитаться по стране, успокаивая пони. Ученице принцессы дня пришлось взять на себя роль ширмы, принимающей на себя атаку корреспондентов всех мастей, присутствовать на митингах и приемах...
"Вот кому клоны точно не помешали бы. Но если бы она их использовала и об этом кто-нибудь узнал, от скандала было бы не отделаться".
Некоторые подруги, конечно, взялись помогать Твайлайт, но не все они могли покинуть Понивиль.
"Маки, когда Эпплджек, Сноу Лайт и другие кобылки будут тебя убивать, я с удовольствием на это посмотрю... а потом спасу в последний момент. Но не из доброты душевной, а пользы личной для. Будешь меня весь следующий месяц заменять...".
— Капитан, вам бы отдохнуть. — наконец не выдержав вида зевающего начальства, произнес светло-серый земной пони.
— Некогда мне отдыхать, покуда в Эквестрии такое творится. — махнув рукой на развалины, отозвался белый единорог.
— Золотой вы жеребец. — покачала головой какая-то кобылка из числа прибывших на место медиков.
* * *
— Ма-ам. — Эпплроуз, сидя за кухонным столом, отодвинула от себя тарелку. — Я не хочу кашу.
— Как говорит папа? — Держа на руках младшую дочь, одетая в белую футболку и синие шорты белая пегаска прищурила красные глаза. — "Есть такое слово: надо".
— Надя. — радостно улыбаясь, повторила Литл Мун.
— У-у-у. — красная пегасочка надула губки. — Предательница.
— Неа. — теперь уже обиженно надулась единорожка.
— Добавь варенья. — посоветовала дочери старшая летунья.
...
В кухню вошла слегка запыхавшаяся Алу, одетая в темно-синий сарафан до колен. Окинув взглядом жеребят и их мать, она, шумно выдохнув, плюхнулась на свободный табурет и, сложив руки на столешнице, устроила на них голову.
— Так все плохо? — участливо спросила Сноу Лайт.
— Нет. — ответила серая сука. — Все хуже. У меня уже голова от жалоб этих... этих...
— Не при жеребятах. — напомнила о немаловажном факте белая пегаска.
— Ладно. — легко согласилась со старшей женой их самца Алу. — Тебя Эпплджек хотела видеть, так что поторопись. За щенятами я присмотрю.
— Спасибо. — передав малышку с рук на руки хищнице, летунья упорхнула за дверь, крикнув, уже находясь по ту сторону порога. — Я быстро, не скучайте.
Стоило входной двери особняка хлопнуть, как Эпплроуз оторвалась от ленивого размазывания каши по дну тарелки и, посмотрев на суку, спросила:
— Мама Алу, а почему у вас с папой нет жеребят?
...
Подпрыгнув на месте и с хлопком расправив крылья, Сноу Лайт взмыла в воздух и, летя над кронами яблоневого сада в сторону "Дикого яблока", поймала себя на мысли, что могла бы делать гораздо больше для семьи. Маки намекал на то, что есть способ помочь Эпплджек, да и ее саму усилить, но после рождения Литл Мун этот разговор больше не поднимался.
"Когда он вернется, подробно все расспрошу. Хватит мне уже быть на вторых ролях, а то и оглянуться не успею, как мое место займет какая-нибудь молодая вертихвостка. Темпест, например".
* * *
Далеко на юге от Эквестрии, за землями зебр и верблюдов, неподалеку от королевства гиппогрифов и земель кошек, раскинулось государство горилл. Высокие, сильные, с длинными руками и несколько коротковатыми ногами, они были удивительно быстрыми и ловкими для своих габаритов. Долгие годы разрозненные племена сражались между собой за скудные ресурсы серых равнин, лишь местами красующихся зелеными оазисами с деревьями и озерами, вокруг которых были построены полноценные города-крепости. Однако, как известно, ничто не может продолжаться бесконечно долго, и один военный вождь, необделенный умом и харизмой, сумел объединить под своей рукой все народы "монстров" (как их называли более "цивилизованные" соседи).
Где-то военными хитростями, где-то подлыми убийствами и предательством, где-то подкупом и уговорами, Король Шторм взошел на каменный трон и надел железную корону, скованную из его собственного верного меча. В первые годы новоявленный правитель занимался обустройством государства: на утесе каменной скалы возвел замок, ставший главной резиденцией правительства, наладил торговлю между оазисами, набрал первую регулярную армию, снабжение которой шло за счет казны. Так бы, наверное, и закончилась эта история становления очередного малого королевства, которое проживет ровно столько, сколько сможет сидеть на троне его основатель, но...
"Всегда и везде есть это "но". К добру или к худу".
Размашистым движением крупный самец гориллы, облаченный в черный военный мундир, опустил печать на только что составленный документ. Просторный каменный кабинет, с узкими окнами-бойницами, застекленными чуть мутным стеклом, и стенами, завешанными черными полотнами знамен, огласил глухой удар по дереву. Свечи, вставленные в позолоченный подсвечник, вздрогнули, и языки огня колыхнулись, начав отбрасывать причудливые тени.
"Десять лет прошло с тех пор, как я надел железную корону. Уже десять лет вождь одного из самых жалких племен правит "монстрами". Четыре года кошки платят дань, присылают своих мастеров, учат моих подданных... Но этого мало. Я. ХОЧУ. БОЛЬШЕ!".
Дикая ярость колыхнулась в глубине души Шторма, но стальная воля привычным усилием подавила эмоции, оставляя холодный и расчетливый разум. Было еще слишком рано спускать с цепи своего внутреннего зверя...
"Тем более, что пока что у меня нет достойного герольда моей воли. Не по чину королю бегать с войском самому. Нужен кто-то, чтоб с мозгами, личной силой и харизмой... Только где такого взять? Что такому нужно дать? За "спасибо" умирать не пойдет никто. Разве что какой дурак, но таких полно и так".
Фыркнув, горилл растер морду руками и, зажмурив глаза, глубоко вдохнул и выдохнул. Мысли успокоились и стихи в голову больше не лезли.
— Проклятая ведьма. — правитель небольшого, но воинственного королевства скривился: встреча со старой зеброй не прошла для него безболезненно, пусть подданным и кажется, что ничего не изменилось (все же Шторму хватало силы воли не начать говорить стихами вслух).
В высокие двустворчатые двери, сколоченные из тяжелого дерева, тонущего в воде, раздался громкий стук. В следующую секунду створки медленно приоткрылись и внутрь кабинета заглянула клыкастая морда стражника.
— Ваше величество, тут эти... послы от перевертышей. — горилл почесал затылок, выдавая свое волнение. — Говорят, что привезли ваш заказ.
— Пусть войдут. — ничем не выдав раздражения, Шторм удобнее устроился в деревянном кресле, обшитом черным бархатом, которое ему в дар преподнесли жители пока что единственного захваченного государства.
Двери полностью распахнулись, и из мрачного коридора с голыми каменными стенами внутрь рабочего кабинета Шторма вошли двое невысоких, худощавых существ, кутающихся в черные плащи с широкими рукавами и глубокими капюшонами. В руках один из них держал деревянную лакированную коробочку, которую и поставил на край стола, когда пересек свободное пространство помещения.
— Приветствуем тебя, великий завоеватель. — гости синхронно поклонились и, спрятав кисти рук в рукавах, отступили на один шаг и выпрямились. — От имени несравненной Кризалис, мы передаем вам наилучшие пожелания и заверения в дружбе. Так же мать роя выражает надежду, что вы в срок выполните свою часть договора.
— Я держу свое слово. — хмуро отозвался горилл, после чего извлек из ножен на поясе длинный тонкий кинжал, с его помощью пододвинул к себе коробочку и, подцепив крышку кончиком клинка, откинул ее назад, открывая взгляду круглый амулет, похожий на монету, вырезанную из кости, на лицевой стороне которой была изображена голова черного единорога. — Стража! Принесите живое тело пони.
На несколько минут в помещении установилась тишина, но вскоре в коридоре послышался топот, а затем на пороге показались двое верзил в красных мундирах палачей, один из которых нес на руках тело худого грязно-зеленого земного пони, конечности которого были обрублены на коленных и локтевых суставах. О том, что пленник жив, говорила разве что мерно вздымающаяся и опускающаяся грудь.
Встав из кресла, при помощи кинжала король подцепил серебряную цепочку и, вытащив амулет из коробочки, направился к своим слугам. Палачи, подчиняясь молчаливому жесту, перехватили пленника за плечи так, чтобы он принял вертикальное положение и висел в воздухе.
Для того, чтобы надеть амулет на шею подопытного, Шторму потребовался нож с пояса одного из стражников (прикасаться руками к опасному артефакту он не намеревался). Стоило же цепочке обвить шею земного пони, а "монете" повиснуть на его худой груди, как в следующую же секунду безвольно мотавшаяся голова вздрогнула, взгляд пустых глаз обрел осмысленность и из их уголков начал струиться фиолетовый дымок.
— Груз будет отправлен сегодня же. — обращаясь к чейнджлингам, объявил правитель "монстров". — Передайте Кризалис мою благодарность и... заверение в дружбе. А сейчас, вас проводят в гостевые покои... Ну, а я, пожалуй, побеседую с моим новым лучшим другом.
Улыбка, растянувшая губы Шторма, обнажила ряды острых белых зубов, а взгляд прищуренных глаз выражал довольство, которое по своей силе могло бы поспорить с разочарованием от известия о дезертирстве Темпест Шэдоу.
ВЕРА, НАДЕЖДА...
ВЕРА, НАДЕЖДА...
— Селестия, я начинаю подозревать у тебя склонности к бесконечной доброте, состраданию и милосердию. — первой войдя в палату, где содержался второй особый пациент дворцового госпиталя, озадаченным голосом констатировала принцесса ночи, облаченная в белые облегающие штаны и фиолетовую тунику. — Сперва я, теперь он... Сколько еще пони, а может быть не только пони, содержатся по всему дворцу в подобных условиях?
— Больше ни одного. — подтолкнув сестру в спину, принцесса дня, одетая в белую кофту и черные лосины, закрыла входную дверь и, провернув ключ в замке, добавила. — Я уделяю особое внимание только лучшим из тех, кого нужно... перевоспитывать.
