— Зачем тебе знать, что представляет из себя эта чаша? — Спросила она.
— А зачем тебе знать, что говорят мне эндемики? — В свою очередь поинтересовался я. Алиса уважительно взглянула на меня, тяжело вздохнула и опустилась в появившееся плетеное кресло. Такое же оказалось позади меня, из чего я заключил, что разговор будет долгий. Я оказался прав. Когда она закончила рассказ, я ошалело похлопал глазами и спросил: — И все это было на самом деле?
Девочка кивнула.
— И если бы я выпил... — Я поостерегся продолжать.
— То было бы, то же самое. — Она пожала плечиками. — По крайней мере, я уверена, прошлые эксперименты утверждают это. Недаром там стоит копия чаши с деактиватором, хоть и ядовитым. А теперь отвечай, что тебе говорят эндемики?
Теперь уже я пожал плечами и сказал, глядя в ее сузившиеся глаза: — Ничего.
Алиса откинулась в кресле, пристально глядя на меня голубым пламенем вертикальных линий зрачков.
— Ничего? — Повторила она непонятным тоном.
— Ничего. — Я виновато развел руками. — Вероятно, мои бракованные попались. Скорее всего, дружок Деф мне специально такие подсунул.
— Зачем? — Тем же тоном спросила она.
— Из ревности. — Предположил я.
— Из ревности. — Повторила девочка. — К кому?
— К Деф, к кому же еще. — Я пожал плечами в недоумении от ее недогадливости.
— Ревность у орбитальной станции сверхтяжелого класса. — Задумчиво пробормотала Алиса. — С ума сойти.
— Ты сама мне рассказывала, что он ее бывший любовник. — Растерялся я.
— Рассказывала. — Согласилась она. — Только он ее бросил, и память о себе стер. Зачем ему теперь ревновать?
— Не знаю. — Я пожал плечами и спохватился, что жест входит у меня в привычку. — Может быть, у искусственного интеллекта этой самой станции за миллионы лет крыша давно с катушек съехала? Как давно ему профилактику делали и антивирус обновляли?
Девочка скривила ротик с видом, фи, что за глупости. — У них стоит система регенерации, и основные постулаты командного кода намертво вшиты в систему. Они физически не могут сойти с ума или выйти из повиновения.
— Повиновения кому? — Спросил я.
— Отцу, кому же еще.
— А вам? — Уточнил я.
— А нам они в принципе не подчиняются. Вернее, — поправилась она, — в некоторых случаях могут, как в твоем, но частично.
— Даже вашей королеве?
— Ей, не знаю. — Алиса неопределенно покачала головой. — Скорее, нет.
— Как нет? — Я удивился. — Королю подчиняются, а королеве нет?
— И что? — Она недоуменно смотрела на меня.
— Как что? Почему королю, мужу, подчиняются, а королеве, жене, нет?
Девочка открыла рот, растеряно хлопая глазами, словно сломанная кукла, а затем зашлась в диком хохоте, иногда переходящем в стоны и плач.
— Ко... ко... ко... — Кудахтала она, пытаясь что-то сказать. — Ро... ро...ро... лю... лю... лю... ко... ро... ле... вы... му... му...жа... жа...
Внезапно девочка перестала корчиться в кресле, держась за живот и села так прямо, будто проглотила палку.
— Так нечестно. — Спокойно сказала она. — Я выполнила свою часть сделки, ты свою нет.
— Эмоциональный фон стабилизировали? — С пониманием спросил я, однако Алиса проигнорировала вопрос, продолжив:
— Твои обязательства передо мной остаются в силе.
— Какие обязательства? — Удивился я. — И почему во множественном числе? Я обещал тебе сказать, что мне сказали эндемики. Так вот, они мне ничего не сказали.
— Пока не сказали. — Холодно поправила она. — Пока. Когда же это произойдет, ты немедленно выполнишь свою часть сделки.
— Что выполню? — Не понял я.
— Немедленно расскажешь мне о том, что именно они тебе скажут.
Я пожал плечами, поймал себя на этом и решил срочно избавляться от новой вредной привычки.
— Хорошо. — Согласился я. — Почему бы и нет.
Деф так громко застонала у меня в голове, что я всерьез перепугался за ее жизнь и здоровье. 'Что случилось?' Мысленно спросил я. 'Идиот'. Она застонала снова. 'Кретин'. 'Да что так то?!' Возмущенно завопил я про себя. 'Ты как придурок из сказки, что пообещал отдать то, о чем еще не знает'. 'И что?' Не понял я. 'В сказке этим оказался его ребенок'. Страдальческим голосом объяснила помощница. 'И что?' Не понял я. 'Я ведь ничего отдавать не обещал, всего лишь сказать'. 'Тебе же недавно объяснили, что самое ценное в их мире считается...' 'Информация'. Произнес я и задумчиво посмотрел на невозмутимую Алису. 'А ты даже не знаешь, что именно тебе скажут'. Обвиняюще договорила Деф. 'Может', предположил я, 'это будет всего лишь: 'привет, мы твои усердные помощники и почтительные слуги''. 'А может быть, это будут коды доступа к полному управлению небесной шестеркой'. Возразила Деф. 'Кому?' Не понял я. 'Шестерым сателлитам главной базы'. Объяснила она. 'Их же четверо'. Возразил я и почувствовал, как девочка отрицательно мотает головой. 'Шестеро, просто два неактивны, похоже, в резерве'. 'С чего ты взяла?' 'Нашла в информации, полученной ранее от карапузика твоей любименькой Алисочки'. 'И вовсе не любименькой'. Я слегка обиделся. 'И, может, там враки все'. 'Эти данные подделать нельзя. Попытаться исказить, да, но состряпать ложные, нет. И спроси у нее, что она ржала, как скаковая лошадь'. 'Что ржала'. Недовольно повторил я. 'От твоего перевода, что тут непонятного? И не ржала, а смеялась, и очень...' Я замолчал. 'Что?!' Взорвалась моя помощница. 'Что ты хотел сказать?!' 'Мило, я хотел сказать'. Я немного струхнул. 'Не это слово ты хотел сказать'. Злобно зашипела Деф. 'А другое, на букву э'. 'Не хотел'. Открестился я. 'И, тем более, не сказал'. 'Я с тобой потом дома поговорю'. Пригрозила она, и я всерьез задумался, как бы напроситься к Алисе пожить у нее недельку, другую, пусть даже и в затопленном Авалоне, фиг с ним.
— Слушай. — Я помялся. — А почему ты так смеялась, услышав про короля?
— Я смеялась, не услышав про короля. — Возразила Алиса. — А тому, что он муж нашей королевы.
— А кто?
Она смерила меня задумчивым взглядом, явно размышляя, говорить или нет, и я насупился.
— Ладно. — Смилостивилась Алиса. — Открою тебе очередную страшную тайну. У нашей королевы нет мужа. У нее есть фавориты и самый главный из них, это альфа-самец, доминант. Он всегда один, хотя и периодически меняется. Определяется он ретро-геном, он есть у всех самцов, но у кого его выделение больше, тот главный, у остальных способность к его выработки подавляется с помощью биохимических процессов. Это не ново и бывает у некоторых коллективных животных. Поэтому у королевы он один, остальные обходятся шалостями с придворным двором и простолюдинами, хотя, увы и ах, полностью стерильны. В общем, как в старину во многих королевских дворах. Собственно, по похожему принципу там отношения и строились.
— Кто же тогда король? — Растерялся я.
— Отец. Но он не муж королевы, а ее Отец, как Отец и всем нам.
— Не понимаю. — Жалобно произнес я.
— Все делится на живое и неживое. — Терпеливо произнесла Алиса. — И Он Отец всего живого, в том числе и нам. Лишь благодаря Ему живое становится живым.
— У нас есть мать и отец. — Сказал я. — И есть их дети.
— У вас есть, — согласилась девочка. — Вернее, у людей, у нас нет, только мать. Королева.
— А фавориты тогда кто? — Совсем запутался я.
— Скажем так, попроще... — Она задумалась. — Живая генетическая лаборатория королевы. И ретро-ген влияет, насколько быстро происходят в ней процессы. Заложили, извлекли, разумеется, с получением удовольствия процедурой, иначе агрессивный и взбалмошный альфа-самец будет возражать и артачиться, и отдали на воспроизводство.
— Инкубатор? — Спросил я. Алиса кинула на меня быстрый взгляд, но промолчала.
— Инкубатор или суррогатная мать? — Повторил я вопрос, чувствуя сильную неловкость.
— У нас это одно и то же. — Очень спокойно ответила она. — У нас все основано на биологических принципах. Забыл?
— Как могут миллионы лет вращаться в космосе биологические спутники, не замерзнуть, не сгореть, не глюкануть, и исправно работать? — Не выдержал я.
— Только такие и могут. — Невозмутимо ответила Алиса и присосалась к соломинке, тянущейся из бокала с вызывающим оскомину розовым вином. Я пожал плечами и тут же дал себе зарок, что непременно избавлюсь от вредной привычки.
— Какие планы у моего принца? — Девочка поставила бокал на знакомый столик. Я собрался было пожать плечами, передумал и покачал головой.
— Не знаю. До школы еще далеко, спать не хочется. Есть предложения?
Алиса лукаво улыбнулась и заговорщически подмигнула.
— Может быть, покатаемся, мой принц?
— Покатаемся. — Согласился я. — Только давай у нас, хорошо?
Девочка весело засмеялась, а я согласно кивнул.
— Не хочется домой на перекладных добираться, если что. Вдруг в школу опоздаю.
— Ой, какие лошадки. — Просюсюкала умиленная Деф.
— Они самые. — Подтвердил я гордо. — Слушай... — Я неуверенно замялся. — Тут такое дело... Я на них ездить не умею.
— Пустяки. — Алиса легкомысленно похлопала стеком по высокому, выше колена, сапогу. — Девочка поможет.
— Так любой дурак сможет. — Я упрямо наклонил голову. — Я сам хочу.
— Сам? — Учительница ехидно улыбнулась и весело поклонилась. — Прошу, мой принц.
И она широким жестом фокусника, достающего из рукава очередной волшебный предмет, указала на такую милую и такую здоровенную лошадку. Я глотнул и подошел к ездовому средству. Оно очень недобро покосилось на меня. М-да, мотоцикл, например — вот так коситься не будет. Я посмотрел на стремя и оглянулся на Алису.
— И как туда лезть?
— Очень просто. — Алиса легким движением взлетела в седло.
— Я так высоко ногу не задеру. — Я аж попятился. — Это какую растяжку иметь надо, чтобы вставить ногу в стремя на уровне своего носа?
— Ниже. — Всадница легким галопом обогнула нас по кругу.
— Ненамного. — Я зацепился руками и попытался поднять левую ногу до уровня стремени. Это Ван Даммом надо быть, чтобы так ноги задирать. Хохочущие девчонки носились вокруг кругами, а я все пытался взобраться. Да что ж такое. Я услышал, как рядом спрыгнули, а через секунду ухватили за правую ногу и буквально закинули на спину ездовому средству так, что я едва не сверзился с другой стороны. Алиса поймала меня за руку, удержав в седле, а Деф легко вспорхнула на свою лошадку.
— Потом обязательно научишься, мой принц. — Алиса весело подмигнула и сорвалась в галоп, Деф за ней, моя лошадь тоже. 'У тебя конь'. Сообщили мне. 'Какая разница'. Угрюмо подумал я. Скачущая впереди Деф засмеялась. С учетом того, что вокруг чувствовалась мягкая преграда, не дающая периодически спадать с седла, нестись галопом было весьма комфортно, хотя и ощутимо потряхивало, как при езде по неровной дороге. Теперь понятно, почему мушкетеры такие безбашенные были, подумалось мне. Когда изо дня в день так трясет, думать поневоле разучишься, одни инстинкты и останутся. Поесть, поспать, по... Я прикусил язык и посмотрел на парочку впереди. Их лошади сбавили скорость и двигались то боком, то вообще задом наперед, грациозно танцуя в паре. Меня кольнула ревность. Разгоряченная Деф оглянулась, озорно улыбнулась. Ее лошадь мощным рывком оказалась рядом и закружилась вокруг. Раскрасневшаяся наездница радостно смеялась, мне же было далеко не так весело. Скорее, никак. Показал себя перед девочками полным кретином. Что стоило на миг перевоплотиться в Госпожу, хотя бы частично, с ее силой я взлетел бы в седло как пушинка, без всякого стремени, просто подтянувшись одной рукой. Тем временем мой конь вытворял такие же причудливые фигуры танца, кружась в паре с лошадью Деф, отчего меня стало подташнивать. Вот в самолете не тошнило, в центре урагана не тошнило, даже на американских горках не тошнило, а тут нате вам, пожалуйста. А может, это Деф надо мной издевается, подумал я и посмотрел на девочку. Она перестала улыбаться, укоризненно покачала головой, отвернулась и умчалась к Алисе. Вот ведь... Я посмотрел на них. Твикс, сладкая парочка. Они со смехом носились верхом на храпящих лошадях взад-вперед по тротуару, траве, дороге, закладывали, вздымая фонтаны искр и земли, дикие виражи вокруг фонарных столбов. Появились огни одинокой машины, и всадницы галопом припустили к ней навстречу. Обеспокоившись, я машинально пришпорил коня. Что они задумали?
Почему машина не остановилась, может, водитель просто оцепенел от увиденного, не знаю. Обе всадницы по очереди на полном скаку перепрыгнули через двигавшийся им навстречу автомобиль. Его мотнуло и, не снижая скорости, он помчался точнехонько в фонарный столб. Я застыл. Машина поднялась в воздух, привидением пролетела сквозь мигнувшую осветительную опору, описала величественный круг, опустилась на дорогу и медленно по ней покатилась. Дикие всадницы с хохотом и визгом перепрыгнули ее вдоль, потом поперек и умчались прочь. Автомобиль остановился. Я подъехал, наклонился к стеклу, посмотрел. Сидящий за рулем пожилой мужчина изо всех сил упирался руками в руль, как можно дальше откинувшись в кресле, и остановившимися глазами смотрел на дорогу перед собой. Я покашлял и вежливо постучал в стекло таким же, как у Алисы, стеком, неизвестно откуда взявшимся в руке. Водитель медленно перевел на меня взгляд, и выражение на его лице стало совсем остолбенелым.
— Извините. — Я улыбнулся как можно приветливее. — Девочки расшалились.
Я щелкнул пальцами и бросил мужчине на колени толстую зеленую пачку.
— В качестве компенсации. — Я вежливо улыбнулся в тридцать два зуба и пришпорил коня, догоняя ошалелых девчонок. Как бы они мне тут Вальпургиеву ночь не устроили.
Так и есть. Чутье, работавшее как стрелка компаса, привело меня за гаражи к небольшому костру с четырьмя тощими субъектами весьма подозрительной наружности. В одном из них я признал парня, чьего имени я не знал, помнил лишь кличку 'торчок'. На костре висело нечто вроде котелка, там весело булькало. Вернее, так было раньше, пока я подъезжал.
Теперь же костер полыхал выше моего роста, причем с учетом коня, а расползшиеся от жара в стороны 'торчки' с ужасом смотрели на кружащих вокруг двух черных коней с неподвижными черными фигурами в черных балахонах.
— Шмых, гад, — прохрипел один из отдыхающих, — ты что намешал?!
— Дак не готово же еще ничего... — Говорящий со страхом пялился на мрачную фигуру, грозно вздымавшую руку с нарождающимся зеленым огнем вокруг ладони.
— Все, дошырялись. — Произнес третий. — Смерть пришла.
— Тогда только за двумя. — Логично сообщил дрожащим голосом четвертый.
Я выехал из тени в свет костра и отдыхающие хором произнесли: — Третий...
На мне оказался такой же балахон и черный конь, но только подо мной. Если б я имел коня, подумалось мне ни к селу, ни к городу, это был бы номер. Если б конь имел... Я тряхнул головой и грозно посмотрел на черные фигуры, выискивая среди них тоненько хихикающую у меня в голове Деф.
— Шабала! — Замогильным голосом провыла одна из черных фигур, вскинула руки, и с них в небо полыхнул столб зеленого огня.
— Кабала! — Завыла в ответ вторая фигура, повторила жест, порадовав собравшихся лицезрением еще одного инфернального факела, после чего костер взвился еще выше и окрасился в изумрудный цвет. А что, красиво, подумал я, не понимая, почему лежащие на траве зрители заголосили и стали закрывать головы руками.
