— Очень долго... — Гермиона легонько куснула его за ухо.
Сам источник был невелик и почти не тронут человеком — только стесали мешавшие камни, сделав нечто вроде подголовника да построили крохотную раздевалку. Сняв юкату, Гарри на несколько секунд замер, любуясь, затем неторопливо опустился в горячую воду и прикрыл глаза. Долго ждать не придётся...
Тихий всплеск. Ещё более тихий голос:
— Гарри Поттер, ты самый везучий сукин сын в этом чёртовом мире... — и куда более громкий стон, когда Гермиона опускается до упора, почти сразу заглушённый поцелуем.
Гарри открыл глаза, бросил взгляд на светлеющее предрассветное небо, повернул голову и поцеловал пристроившуюся рядом Гермиону.
— М-м... Наверно, лучше будет вернуться в номер, — зевнула Гермиона. — Только давай ещё разок...
"Ещё разок" ожидаемо затянулся, и когда Поттеры всё-таки выбрались из источника, спать уже не имело смысла, да и не хотелось.
— Что будем делать дальше? — спросил Гарри, когда они вернулись в номер.
— Пока не знаю, — хмыкнула Гермиона. — В нашем распоряжении целая неделя, так что время есть... И давай-ка, распрощавшись с Грейнджерами, навестим нашу знакомую кицунэ. У меня к ней множество вопросов, но прежде всего я хочу купить танто. Настоящий.
— А что это?
— Японский кинжал. В симстимах он был чаще всего, так что база у меня есть, а остальное подтяну... Ну и он мне просто нравится.
— С чарами помочь, или ты собираешься всё сама сделать?
— Постараюсь сама, разумеется, но если не получится, позову...
Гарри хмыкнул — ну разумеется, в этом вся Гермиона... Хотя, если уж говорить честно, в артефакторике она ему уступает не сильно. Пожалуй, он не мог ничего такого, чего не могла бы и Гермиона, просто у неё ушло бы на это больше времени и сил, а результат, возможно, был бы слабее... Но совершенно необязательно. И раз уж пошёл такой разговор...
— А чем тебя твой кинжал не устраивает?
— Да тем, что это всё-таки не оружие, а магический инструмент. Атам. Вещь нужная, но... А кроме того, далеко не всё из того, что мне надо, можно сделать с камнем.
— Ну... Как скажешь. И мы, кстати, уже пришли.
Позавтракав и распрощавшись с сонными, но довольными Грейнджерами, Гарри с Гермионой отправились в знакомый храм.
— Добро пожаловать, — кицунэ, подметавшая двор, остановилась и поклонилась. — Вам нужна помощь?
— Да, — кивнула Гермиона. — Я хотела бы приобрести танто, пригодный для зачарования.
— Это будет стоить дорого...
— Безопасность — вообще дорогое удовольствие, Инари-сан, — заметила Гермиона. — А наш... род занятий... вообще предполагает повышенные требования к её обеспечению. Кроме того, мы не испытываем нужды в деньгах, так что понятие "приемлемая цена" для нас достаточно широко.
— Что ж, в таком случае я помогу вам, — кицунэ кивнула. — И я была бы вам очень благодарна, если бы обращались ко мне только по имени. Моя фамилия...
— А что с ней не так?
— Нас много даже в Японии. И мы, как и люди, делимся на кланы... Которые далеко не всегда в дружбе между собой. И чтобы вражда домов не оскверняла стены храмов, мы отказываемся от имени рода, принимая имя нашей госпожи Инари Оками и оставляя свой род. И мы, даже оставив служение, больше не принадлежим своему роду... И хотя никто не запрещает нам общаться с родичами, мы становимся для них чужими, как бы ни старались и мы, и они этого избежать...
— Это, должно быть, очень грустно, — вздохнула Гермиона. — Тем более — для тех, кто живёт куда дольше, чем даже сильнейшие волшебники...
— Не настолько, как может показаться, но вы правы, — печально кивнула кицунэ. — И знаете... пожалуй, я сама выкую вам танто — мы, кицунэ, всегда были искусными кузнецами, а я давно не встречала никого, кто заслуживал бы мою работу.
— Огромное спасибо, Сугуха-сама! — поклонилась Гермиона. — Я и мечтать не могла о таком!..
А в отеле их ждало письмо из лаборатории, которое Гермиона вскрыла, едва закрыв дверь номера. Прочитала, присвистнула, прочитала ещё раз. Отложила письмо, посмотрела на Гарри и сказала:
— Вот такого я не ожидала...
— Что там?
— Ну, для начала это именно железо со следами титана — тут предполагают, что его выплавили из ильменита. Но это не главное — самая дичь в том, что там, причём в заметных количествах, есть редкозёмы. Лютеций, неодим и самарий, если тебе это что-нибудь говорит.
— Почти ничего, — признался Гарри. — Я помню со школьных времён, что это какие-то труднодоступные металлы, и всё.
— Вот именно, труднодоступные, — фыркнула Гермиона, повалившись на кровать. — Их, вообще-то, получают электролизом расплавов, и как гоблины ухитрились их получить — я не понимаю. Магия, видимо... Во всяком случае, в лаборатории их сочли случайной примесью. Ещё пишут, что это хороший материал для мощных постоянных магнитов, но не имеет преимуществ перед уже существующими, а в разработке есть более эффективные. Ещё отмечают необычную структуру, но списывают это на особенности обработки. А в целом... В целом, по их мнению, это не более, чем исторический курьёз и ничего более.
— Это хорошо, что они так думают... Я так понимаю, что они прислали всё, что нашли?
— Да, все результаты. Я, когда отправляла, немножко поколдовала над упаковкой, так что, по идее, они должны будут или уничтожить свои копии — по неосторожности, или засунуть их куда-нибудь, где их найдут в лучшем случае лет через двадцать...
— А что, так тоже можно?!
— Ох, Гарри!.. — рассмеялась Гермиона. — Можно ещё и не так... Вообще, я чем дальше, тем лучше понимаю, что говорил Альберт. Как человек создан по образу и подобию Божьему...
— Так и воля человеческая подобна воле Божьей, и магия есть воплощённая воля, преобразующая мир, — подхватил Гарри. — То есть, магия ограничена исключительно нашим воображением?
— Ну и возможностью пропустить необходимый объём энергии, — кивнула Гермиона, — но и тут есть читы... И к тому же самый сильный маг без фантазии не годен ни на что, тогда как сквиб-фантазёр...
— Маг-фантазёр ещё круче, — хмыкнул Гарри. — и я теперь понимаю, как Луна и Широцуки ухитрялись творить всё то, что они творили.
— О да... Ну так и мы с тобой не можем пожаловаться на бедное воображение... Так, Гарри, я догадываюсь, что ты успел навоображать, но не сейчас! А хотя... Чёрт с ним, давай сейчас!
Стоя у окна, Гарри смотрел, как на город обманчиво-медленно надвигается вечер. Суматошный, хотя и приятный день закончился, о том, что будет завтра, можно было не думать... И Гарри вспоминал. Вспоминал того наивно ждущего чуда мальчишку, что когда-то — несколько жизней назад — убеждал Распределяющую Шляпу отправить его на Гриффиндор. Тогда он ещё верил, что маги — другие, что магический мир лучше и чище... А он оказался куда гаже. Жалкие глупцы, навсегда застрявшие в прошлом, самовлюблённые и трусливые, покорно идущие на бойню... Психопаты и садисты, готовы ради минутной прихоти утопить в крови весь мир... Сумасшедший старик-манипулятор, давно запутавшийся в собственных интригах и готовый ради своего спокойствия обречь на смерть кого угодно...
Когда-то — ещё в самом начале их путешествия — Гермиона посоветовала ему найти в энциклопедии статью "Фашизм"... Что ж, он так и сделал — и был полностью согласен с Гермионой. И тем отвратительнее, что, покажи это Дамблдору — он бы только покачал головой да выдал какую-нибудь банальность, ни на секунду не задумавшись — а не про него ли написано?..
Был ли Альбус Дамблдор мерзавцем? Пожалуй, нет — по крайней мере, его целью не было причинить зло. Но в своей бесконечной самоуверенности он принёс едва ли не больше зла, чем Волдеморт. Свято верующий в собственную непогрешимость и не сомневающийся в том, что он единственный, кто знает, как надо, Дамблдор заигрался в интриги и запутался в собственных планах — и умер, попавшись в простейшую ловушку. И даже его смерть не разорвала сплетавшуюся десятилетиями паутину интриг... и самой обыкновенной глупости. Был ли Дамблдор лицемером? О да! Его бесконечные "вторые шансы"... Скольким людям они уже стоили жизни — и скольким ещё будут стоить? И где же тогда "второй шанс" для Сириуса? Ведь председатель Визенгамота мог легко потребовать пересмотра дела, напоить последнего Блэка веритрасеумом и доказать его невиновность...
Вопросы, вопросы, вопросы... И никто уже не даст на них ответа. В чём Гарри был уверен — так это в том, что никаких записей Дамблдор не вёл. Всё, что он знал, умерло вместе с ним — и Гарри Поттеру придётся это расхлёбывать. Но для этого надо вернуться...
— О чём задумался?.. — ладони Гермионы на плечах рассеяли дурное настроение.
— О том, что будем делать, когда вернёмся и победим Волдеморта, — ответил Гарри. — Потому что кажется мне, что Визенгамот с Министерством будут ещё хуже...
День начался со звонка Дэна Грейнджера, предлагавшего отметить годовщину работы в Японии. Отказа явственно не предполагалось, да Поттеры и не собирались отказываться, и договорились встретиться у Грейнджеров дома, а далее — по обстоятельствам. Зная Грейнджеров, можно было не сомневаться — скучно не будет, ну а всё остальное... Всё остальное особого значения не имело.
Однако до вечеринки оставалась почти неделя, и это время требовалось чем-то занять — тем более, что свободных дней у Грейнджеров не было как раз до пятнадцатого.
И ответ на это у Гермионы был.
— Думаю, нам стоит поплотнее изучить магический мир Японии, — заявила она. — Я много читала на эту тему, но, похоже, далеко не всё из этого было правдой... А пропущено и того больше.
— Ну тогда пойдём и подёргаем за хвост лису...
Инари Сугуха неторопливо обходила двор храма, проверяя бумажные талисманы.
— Ара-ара... Вы соскучились по моему обществу, или я питаю ложные надежды?.. — протянула она, остановившись.
— И это тоже, — кивнула Гермиона, — но прежде всего мы пришли за знаниями. Я вижу, что многое из того, что я читала, оказалось неточным или даже неверным, и мне хотелось бы исправить это. Поэтому, Сугуха-сан, не могли бы вы рассказать о магической Японии?
— Ара-ара... — повторила кицунэ, но теперь это звучало как-то растеряно. — Признаться, я не ожидала подобного — гайдзины редко интересуются чем-то, кроме витрины... И тем ценнее исключение. Что ж, я думаю, этот разговор будет лучше вести не здесь... Надеюсь, вы не против телепортации?
Мир вокруг на мгновение вспыхнул ослепительно-белым, а когда свет погас, все трое стояли уже в другом храме.
— Мы в Киото, — пояснила Сугуха. — В храме Абэ-но Сэймэя, сердце магической Японии, где собирается Совет Оммёдзи.
— Совет Оммёдзи? Что-то вроде Визенгамота?
— Близко, но не то — ваш Визенгамот давно превратился в говорильню и, самое большее, в суд, тогда как Совет обладает реальной властью, даже большей, чем Министерство. То, что решено им единогласно, может быть оспорено только тэнно... Совет состоит из глав двенадцати Великих Кланов, которые считаются прямыми потомками двенадцати учеников Абэ-но Сэймэя, и формально все они равны.
— Но на самом деле некоторые равнее прочих?
— Влияние кланов и их сила — вещь непостоянная, — ответила Сугуха. — Я видела, как возрастала мощь одних и умалялась — других... Но сейчас тон задают четыре клана — Тсучимикадо, Джингуджи, Якоин и Амакава.
— Я что-то слышала только о вторых, — призналась Гермиона, — а про остальных и вовсе не знала, что такие существуют.
— А я и вовсе не слыхал, — вздохнул Гарри.
— О, Джингуджи поднялись в последние лет сто пятьдесят, а до того были едва ли не слабейшим кланом из двенадцати...
— А сколько всего кланов? — спросила Гермиона.
— Около тысячи, но подавляющее большинство кланами является чисто формально и состоят из одной семьи, — кицунэ махнула веером. — Кланы создаются, сливаются или пресекаются едва ли не каждый день.
— Хорошо, но это чистокровные волшебники, а полукровки и маглорождённые?
— Людям свойственно женится, Гермиона-сан, — ехидно заметила кицунэ, развернув веер перед лицом и поводя ушами. — Семья — уже клан, пусть и чисто формально, кланы же равны перед законом... Клан вносится в реестр, а дальше — всё в их руках. Кто мог тогда, в третьем году Кэйо, предугадать, что девчонка, у которой только и было, что фамильная нагината да титул, к третьему году Мэйдзи станет богаче и могущественнее, чем Кагамимори и вплотную приблизится к Тсучимикадо? Их было всего трое тогда, а сейчас в клане Джингуджи больше двадцати тысяч человек. Правда, большинство из них не маги, но что с того?..
— Больше двадцати тысяч? Маглы в волшебном роду?!
— В клане, — поправила Сугуха. — Клан — это совсем не то же самое. У вас род — всего лишь семья, достаточно старая, чтобы накопить фамильные секреты и парочку скелетов в шкафу, а клан... Клан — это не только люди. Клан — это, прежде всего, экономика. Поэтому семья сколь угодно чистокровного чиновника — клан лишь формально, а фермерская семья, в которой родился ребёнок с даром — настоящий.
— Я, кажется, понимаю, — Гарри поклонился, — и ещё я понимаю, что до сих пор занимался ерундой.
Про себя же он твёрдо решил, что первое, что сделает, когда вернётся — отправится в банк и разберётся со всеми делами. А то он вроде как самый богатый волшебник Англии... только вот нихрена этого не ощущает. Вот скольких проблем можно было бы избежать, если бы он воспользовался этими деньгами...
— Ара-ара, когда ещё заниматься ерундой, как не в юности? — рассмеялась Сугуха, из-за веера. — Но мне кажется, что эту беседу будет лучше продолжить за столом, а здесь поблизости есть чудесный ресторанчик...
За обедом разговор продолжился — и Гарри в очередной раз поразился, насколько крошечным был кругозор британских магов. Справедливости ради — средний англичанин тоже не слишком интересовался глобальными проблемами... Но у магов эта черта была всеобщей и до карикатурности всеобъемлющей. Словно в анекдоте про человека, путающего Австрию с Австралией... И это на самом деле было не смешно. Страшно это было — потому что именно это глухое, самовлюблённое невежество и порождало раз за разом мерзких тварей наподобие Волдеморта или Амбридж...
— Это было великолепно, огромное спасибо, — выдохнула Гермиона. — Но эти булочки...
— Магу нужно больше энергии, чем маглу, — напомнил Гарри. — А кроме того, разве что-то мешает съесть эти булочки, а потом отправиться пешком на обещанную Сугухой-сан экскурсию?..
Волшебница и кицунэ задумчиво посмотрели на Гарри и синхронно потянулись за оставшейся выпечкой.
Глава 48
— Привет! — идея явиться заранее определённо была хорошей. — Что тут у вас происходит?
Пристававший к Грейнджерам невнятный коренастый тип, на шее которого виднелся кусочек пёстрой татуировки, обернулся и процедил сквозь зубы:
— Иди отсюда, гайдзин. Нечего тебе здесь делать...
— Это тебе здесь нечего делать, — сообщил Гарри. — Дэн, что ему от тебя надо?
— Тебя это не касается! — рявкнул коренастый. — Кому сказал — вали отсюда, деваху можешь оставить!
