— Мне много чего нужно, — прохрипел он. Вода капала с его волос, намочив ворот рубашки, мокрое пятно расплывалось по подушке, приятно охлаждая голову. Элкси скосил глаза на бутылку, стоявшую на столике, она была заполнена почти наполовину. Интересно, Кранмер заберет ее с собой, когда будет уходить? Должно быть, это будет зависеть от того, как он будет себя вести.
— Мне нужно выйти отсюда, придти домой и принять ванну, — продолжал Элкси, закрывая глаза, потому что картинка перед глазами прыгала и плохо фокусировалась, — Потом заказать еды из ресторана. Еще, пожалуй, нужно показаться врачу!
— Выйти отсюда, — задумчиво проговорил Кранмер, — Вот это я не могу тебе позволить. А все остальное... вполне осуществимо.
— И что взамен?
— Взамен мне нужно знать, где находится убежище твоего дружка Генлои.
Элкси внутренне возликовал. Ага, значит Генлои на свободе! Теперь все становится понятно!
— Пойми меня правильно, — продолжал Кранмер, — то, что этот человек все еще на свободе, в принципе ничего не меняет. Он ничего уже не может сделать, сидит как крыса в норе и только вопрос времени, когда мы его поймаем.
— И зачем мне стараться, если, как вы говорите, мой приговор уже подписан? — поинтересовался Элкси. Он все-таки приподнялся и сел, сложившись пополам и держась руками за живот. Тошнило все сильнее.
— Подписан, — согласился Кранмер, — Но как ты умрешь и когда ты умрешь — зависит только от меня. Ты разве еще не понял?
— То есть все, что я могу заработать на предательстве это быстрая смерть?
— Тебе это кажется недостойной платой? — Кранмер мечтательно улыбнулся, нежно погладив бутылку с водой. Элкси не мог понять, играет ли он, пытаясь его напугать или напротив, демонстрирует истинные чувства и желания. Странный был у него вид, Кранмер выглядел каким-то бледным и осунувшимся, будто он сам мучился жаждой несколько дней, и волосы у него не совсем в порядке и — надо же! — ворот мундира расстегнут, и глаза блестят как-то нехорошо.
— Скажи, ты и с ним спал тоже? — вдруг спросил Кранмер.
Элкси замер от неожиданности. Особист смотрел на него пристально и криво улыбался. Глаза его сейчас были почти черными из-за расширившихся зрачков, черными и безумными.
— Что? С кем?!
— С Генлои, — задумчиво проговорил Кранмер, — Он нравится тебе? И неважно, что без руки и с обожженной рожей?
— Ну знаете, — выдохнул Элкси, — Это уже слишком! Вы спятили, точно! Я это давно подозревал, но теперь все совсем очевидно!
Кранмер поднялся, бледнея от ярости.
— Я спятил?! Ты маленький гаденыш, мерзкий извращенец, недостойная существования тварь! Даже если бы ты не был замешан ни в чем противозаконном, тебя следовало бы уничтожить, раздавить сапогом, как слизня!
Когда он приблизился на расстояние вытянутой руки, Элкси ударил его ногой в живот. Размахнуться как следует он не мог, и был очень слаб, но ботинок у него был тяжелый, а Кранмер не ожидал нападения, потому не успел защититься. Особист подавился очередным оскорблением и отлетел к стене, ударившись о нее головой почти так же крепко, как давеча Элкси. Наблюдать это было очень приятно, так приятно, что Элкси не удержался и собрав все оставшиеся силы, бросился на Кранмера сверху, — он успел еще раз приложить его головой о стену и ударить кулаком в челюсть, прежде чем особист яростно сбросил его с себя и опрокинул на пол, придавив коленом грудь. Он не был оглушен, значит все-таки ударился не так уж сильно, и смотрел теперь на Элкси сверху вниз с такой злобой, что она даже не пугала, она завораживала как пожирающее дом пламя или торнадо, сносящий все на своем пути, или черная дыра, в которую затягивает твой корабль. Невозможно оторвать взгляд.
Кранмер с силой втянул воздух сквозь оскаленные зубы, испачканные кровью из разбитой губы.
— Я убью тебя сам, — проскрежетал он и стиснутые зубы скрипнули от напряжения, — Убью...
Сжатый кулак поднялся у Элкси над головой и тот испытал мгновенное чувство де жа вю, как будто все это уже было когда-то, в другой жизни или во сне. Кулак обрушился на его челюсть, круша зубы, боль была такой сильной, что перед глазами вспыхнули искры. Рот наполнился кровью и Элкси судорожно проглотил ее, чтобы не захлебнуться. Кажется, вместе с кровью он проглотил и осколки зубов.
Кранмер перевернул его на живот и заломил руки за спину. Мгновение и запястья сжали наручники. Кранмер поднялся и дернул Элкси за руки вверх так, что хрустнули суставы. Элкси взвыл от боли.
Повернув парня лицом к себе, особист отшвырнул его к стене. Включилось силовое поле схватившее наручники и прижавшее их к стене намертво.
— Вот так, — пробормотал Кранмер.
Он взял Элкси за волосы и поднял его голову, с удовольствием глядя на то, как распухают разбитые губы и кровь течет по подбородку. Он не удержался и ударил его снова, кулаком в лицо и потом коленом в живот. Элкси сложился пополам не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть, он упал бы, если бы не наручники и повис на вытянутых руках, больно выворачивая суставы. Он ослеп и оглох от боли, он хотел бы потерять сознание, хотел бы даже умереть, но спасительная тьма не пускала его к себе.
— Хочешь убить, так убей уже, — пробормотал он, выплевывая кровь.
— Не так скоро, — ответил Кранмер.
Он ударил его еще несколько раз, в лицо и в живот, он бил снова и снова, испытывая наслаждение, близкое к оргазму. Он разбил в кровь костяшки пальцев, он вспотел и запыхался, но никак не мог заставить себя остановиться и уйти. И только когда понял, что парень не подает признаков жизни, силы вдруг покинули его. С трудом переведя дыхание, Кранмер упал на стул, спрятав между коленями разбитые руки и какое-то время сидел так, глядя в пол пустыми глазами. Пока дыхание не восстановилось. Пока сердце не перестало биться как сумасшедшее. Потом он ушел, не взглянув на прикованное к стене тело, чтобы не разочаровываться. Он так надеялся, что убил гаденыша.
Элкси тоже надеялся, что вот-вот умрет, надеялся, когда ненадолго приходил в сознание, надеялся, когда проваливался в забытье, смерть виделась ему прохладной черной рекой, которая подхватит его и унесет и будет нести бесконечно долго и бесконечно далеко. Мир сжался до узких рамок боли, грызущей голову и сведенные судорогой мышцы, боли тяжелой и нудной, то нарастающей, то ослабевающей, давящей и пронизывающей, всепоглощающей. Время и пространство перестали существовать, остались только наручники, режущие запястья, и серый шершавый пол, так неудержимо притягивающий к себе. Вот бы упасть на колени и уткнуться в него лбом, но это невозможно, наручники не пускают, и стоит только немного согнуть колени и сползти по стене, острая боль раскаленными шомполами вонзается в вывихнутые суставы. Голова раздувается как мяч, в который накачали слишком много воздуха, она тяжелеет, как будто в нее залили свинец. Она падает и отламывается от тела, и катится в угол, и без нее сразу становится легче. Потом отламываются руки и тело наконец-то валится на пол. Вот теперь все совсем хорошо. Темные воды реки несут его все дальше и дальше, дальше от боли, дальше от света... Но что это? Боль снова возвращается, тихими толчками вместе с ритмом сердца, которое оказывается еще не остановилось. И голова на месте. А руки?.. И руки... Нет, ну почему снова?
Чьи-то пальцы касались его лица, нанося антисептик и обезболивающее, осторожно скользили по разбитым губам и распухшим векам, по животу и груди, по плечам и запястьям. Багровый свет под веками, — наверное он все еще на той планете, где дожидался Джеса. Дождался? Кажется, да... Так это Джес? Это его руки гладят его, заставляя проснуться?
— Джес?..
Руки замерли на мгновение, а потом и вовсе убрались. Приоткрыв глаза Элкси увидел серый потолок и серую стену.
— Почему ты не даешь мне умереть? — пробормотал он, — Почему вытаскиваешь снова и снова? Тебе больше нечем заняться? Я последний живой заговорщик?
Кранмер молчал и Элкси уже думал, что тот не станет отвечать.
— Слишком долго дожидаться, пока ты умрешь, — наконец, произнес особист. Его голос был спокойным и равнодушным, — Я даже ничего тебе не сломал, с чего тебе умирать? Но я могу это сделать, — сломать пару ребер, чтобы осколки костей проткнули тебе легкие, отбить почки, да мало ли... Есть много способов заставить человека умирать долго и мучительно. А можно просто пристрелить, одна секунда и готово... Никак не могу решить, чего мне больше хочется.
— Я не знаю, где убежище Генлои, — устало проговорил Элкси, — При всем желании не могу тебе его выдать.
— Я и не думал, что ты его знаешь, — признался Кранмер, — Если уж более близкие люди не знают... Мне просто нужен был повод оставить тебя для допроса.
Он сел на край кровати Элкси, критично разглядывая его лицо. Кровоподтеки из багровых сделались черными и темно-синими, некоторые начали уже желтеть. Отеки потихоньку спадают, но вид все еще ужасающий.
— Я наблюдал за тобой много лет, — сказал Кранмер, — С того самого момента, как тебя выгнали из Академии, я следил за каждым твоим шагом. Я должен был уничтожить тебя, это стало для меня навязчивой идеей, делом, от которого я не мог отказаться ни при каких обстоятельствах. Но мне даже не пришлось что-то предпринимать, ты сделал все сам. Ты все разрушаешь, как какой-нибудь вирус, даже собственную жизнь. Красивая оболочка, а внутри все сгнило... Жаль у меня нет с собой зеркала, я хотел бы, чтобы ты увидел сейчас свое лицо, оно больше подходит тебе, отражает твою внутреннюю сущность.
— Никогда бы не подумал, что способен вызвать такие сильные чувства...
— Способен, — мрачно сказал Кранмер, — И любовь и ненависть. Но никто не видит, кто ты на самом деле.
— Один ты видишь... Сколько ты собираешься держать меня здесь? Это не может продолжаться бесконечно.
— Может. Никому не интересна твоя судьба. Моя задача привести приговор в исполнение, а до того, я могу делать с тобой все, что мне вздумается, хоть заживо нарезать на кусочки.
Элкси промолчал.
— Не веришь? Все еще не веришь, что приговор подписан без публичного оглашения в суде? — Кранмер усмехнулся, — Его величество лично отдал приказ ликвидировать тебя, не особенно и вникая, действительно ты виновен или нет. Он пожелал, чтобы ты исчез. И ты исчез. Тебя больше нет. А если вдруг кому-то, например, твоему дружку Аландеру станет интересно, куда ты подевался, — он получит информацию, что ты вовсе не возвращался на планету. Сгинул где-то в космосе, может быть, попался пиратам. Космос богат опасностями... От врагов удобнее избавляться именно так, без публичных судов и прилюдных казней, получается, что ты вовсе и не причем. Точно так же Фарнис избавился и от твоего отца. Надеюсь, ты догадывался, что именно он стоит за этим убийством?
— Догадывался, — проговорил Элкси.
— Глетферн просто пожертвовал собой ради общего дела. Впрочем, он не собирался умирать, — ему было обещано помилование и ссылка. Но его величество обещание не сдержал. Уж не знаю почему... Может быть, передумал, а может быть, и с самого начала не собирался. Глетферн не совсем успешно справился с задачей, его люди должны были убить и тебя тоже, но у кого-то из них в ответственный момент сдали нервы, он не смог выстрелить в ребенка. А потом — было уже поздно.
— Откуда ты все это знаешь? Все это про Глетферна?
— Поинтересовался. Специально, чтобы когда-нибудь рассказать тебе.
— Как мило. И камера наблюдения здесь, вероятно, не работает.
— Камера? — Кранмер посмотрел на крошечный окуляр под потолком, — Я ее не включал. Зачем она нужна? Здесь нет прослушки, не переживай. А ты все равно уже никому ничего не расскажешь.
Кранмер ушел, оставив упаковку с какой-то едой и бутылку воды. Через какое-то время Элкси сполз с кровати, чтобы напиться. Есть совсем не хотелось. Его шатало от слабости, но боли он почти не чувствовал, должно быть, Кранмер от души накачал его лекарствами. Зачем он это делает? Если бы понять, — может быть, нашелся бы путь для спасения... Постоянно повторяет, что убьет его, рассказывает как это сделает, но не убивает, вместо этого приносит лекарства. Где логика? А еще он снял с него всю одежду. Вообще всю, и взамен ничего не оставил. Приходится заворачиваться в простыню, на манер древних греков. Элкси не страдал излишней скромностью и не очень переживал, что кто-то может лицезреть его нагое тело, но учитывая несколько странное отношение к нему Кранмера, это тоже заставляло беспокоиться. Слишком уж не давала ему покоя сексуальная жизнь Элкси. И вот поди разберись, то ли он такой яростный поборник нравственности, что просто не может пережить, если где-то творятся противоестественные безобразия, то ли просто его хочет. От этой последнего предположения Элкси даже передернуло от омерзения. Пусть лучше будет поборником нравственности, пусть лучше бьет... Элкси вспомнил, что когда-то при первой встрече, было мгновение, до того, как Кранмер открыл рот и заговорил, что он показался ему весьма привлекательным. С ума сойти... Это все равно что возжелать какого-нибудь ядовитого гада или — цирда.
Когда прошло действие лекарств, боль вернулась, но ее вполне можно было терпеть, а чуть позже поднялась температура, добавившая мозгу какого-то горячечного возбуждения. Трясясь в ознобе, Элкси не мог уснуть, он думал о Фарнисе и об отце, о Генлои и о том, что особисты сделали с его матерью и сестрой, когда пытались выяснить, где он скрывается. Сейчас как никогда Элкси было обидно, что вся работа провалена, переворота не будет и очень скоро ему предстоит умереть. Умереть бессмысленно и глупо, совершенно ничего не успев сделать.
Кранмер явился на следующий день, даже не взглянул в сторону своего узника, бросил на стол бутылку воды, упаковку с пайком и горсть каких-то таблеток, и тут же ушел, как будто куда-то очень торопился. Элкси не думал, что тот вернется в ближайшее время, но оказалось, что он ошибался. Кранмер вернулся уже через пару часов. Он снова выглядел безупречно, как настоящий эриданский офицер, подтянутый, аккуратный и сосредоточенный. В руке он держал, сложенные вчетверо носилки, оснащенные вакуумным мешком. Элкси приходилось видеть такие на кораблях, они предназначались для транспортировки трупов. Внутри него как будто что-то оборвалось и полетело в пропасть. Как, уже сейчас? Вот прямо сейчас?.. Элкси заставил себя оторвать взгляд от страшного устройства и посмотреть на Кранмера. Тот смотрел на него в упор, и в то же время как будто мимо, в глазах его была мертвая космическая пустота.
— Поднимайся, — скомандовал он.
Элкси встал с кровати, запахнувшись в простыню, как в тогу. Вот и саван готовый.
— Ты был прав, — проговорил Кранмер, — Это не может продолжаться вечно.
— Убьешь меня прямо здесь?
— Тебе это место кажется неподходящим?
— Да нет, пожалуй, в самый раз.
Кранмер бросил носилки на столик и вдруг резко расстегнул ворот мундира, как будто тот сжимался все сильнее вокруг его шеи и начал душить. Он вынул из внутреннего кармана парализатор, приборчик размерами с ладонь, даже и не похожий на оружие. В последние годы его использовали для безболезненной и бескровной казни преступников. Один разряд куда-нибудь в область сердца — и дело сделано.
