— Телеграфный кабель... где-то обрезан. Почти сразу, как началось... — солдат принял поданную ему флягу, жадно отпил пару глотков воды, продолжил: — Вывели посольство ночью... Был бой, командир погиб. Три четверти взвода с ним. Вроде оторвались, но ночью арьергард заметил погоню. Не ставили лагерь. Гражданские идут сюда с частью... охраны. Арьергард должен будет задержать, в крайнем случае. Меня послали вперёд. Если можете... нужно встретить. Почти никого при гражданских. Если обойдут арьергард...
— Как нам их найти?
— Строго на юг. Шли к ближайшему форту, по прямой. Уже близко. А там... услышите выстрелы... думаю...
На этом капрал, очевидно, счёл свой долг исполненным, поскольку обмяк на руках пограничников.
— В лазарет его, — коротко распорядился Ламорье. — Лейтенанта и сержантов — сюда, живо.
Пару минут спустя вокруг коменданта собрался весь командный состав форта — толстый, страдающий одышкой лейтенант Сенмарт и трое сержантов из четырёх. К ним присоединилась Герцогиня, ненадолго покинувшая свой телеграф.
— Сенмарт, я планирую сделать вылазку, — сообщил лейтенанту Дюпон. — Остаётесь за главного до моего возвращения. Скорее всего, обернусь за сутки. Не будет дольше — активных действий не предпринимать, телеграфировать в штаб, удерживать форт.
По идее, правильнее было бы выслать навстречу беженцам именно заместителя коменданта, но всадник из толстяка-лейтенанта, привыкшего больше орудовать пером и грифелем, чем саблей, был тот ещё. Все это понимали, включая самого Сенмарта, потому Дюпону никто не возразил.
— Если с вами что-то случится, командование примет сержант Готлан, — продолжил капитан. — За ним по цепочке — сержант Жерар, сержант Риоццо, капрал Филье. Последним советую прислушиваться к советам госпожи Эгельборд.
И снова слова Дюпона были приняты молчаливым согласием. Никто в гарнизоне не сомневался, что в крайнем случае Герцогиня сможет командовать обороной форта и сама.
— Терье, приготовьте группу для вылазки. — Ламорье решил взять с собой самого молодого из сержантов. — Четырнадцать человек помимо вас, один ручной пулемёт. Отберите бывалых и новичков примерно поровну. Всё, выполнять.
Сухую Розу не баловали пополнениями, многие солдаты служили здесь годами. Знакомых с повадками кочевых племён ветеранов хватило бы на всю конную группу. Однако Дюпон не хотел оставлять форт под присмотром одних лишь новобранцев да тыловиков. Миновало ещё полчаса, прежде чем отряд всадников покинул, наконец, крепость. Проезжая под аркой ворот, Дюпон с усмешкой бросил взгляд на вделанную в замковый камень большую медную пластину — крепостной амулет. Вещь из времён, когда магия стоила меньше, а могла больше. Теперь магические знаки на пластине совсем истёрлись, и пользу амулет приносил примерно ту же, что и Символ Творца в часовне форта. Кого-то из солдат его наличие успокаивало. "Интересная была эпоха... — думал Ламорье, пока за его спиной со скрежетом опускался засов. — Но, говоря честно, не хотел бы я в ней жить".
Песок — не та поверхность, что хорошо хранит следы. Сам форт окружала сухая, растрескавшаяся земля, но чуть дальше к югу уже начинались волны песчаного моря. В них терялись отпечатки копыт, оставленные лошадью гонца. Дюпон выслал двух человек вперёд, четверых на фланги, остальных же повёл колонной, как говорят моряки, "по азимуту", держа солнце над левым плечом. Сколько так придётся ехать, он не знал — среди дюн ничего не стоит разминуться с целой армией, не то что с маленьким караваном. Но слишком углубляться в пески пограничникам не пришлось — часа через полтора капитан услышал далёкое эхо винтовочного выстрела.
— Не обманул, — хмыкнул Дюпон, имея в виду капрала-гонца. — Отряд! Едем на стрельбу! Приготовиться к бою!
Перестрелка крепла. Она ничуть не походила на чинный обмен залпами — винтовки трещали заполошно, вразнобой. Спеша на звук, пограничники рысью перевалили очередной бархан — и чудом не врезались в толпу пеших и всадников, растянувшуюся вдоль склона. Из толпы выбежали четыре солдата в серой республиканской униформе, вскидывая ружья.
— Стоять! — рявкнул Ламорье и первым осадил коня. Его послушались как собственные бойцы, так и солдаты в сером. Один из "серых" закинул винтовку на плечо, трусцой подбежал к капитану. Небрежно изобразив салют, рапортовал хриплым голосом:
— Сержант Луи Агафи. Посольская охрана. Вы — пограничная стража, верно? Значит, Франц добрался?
— Да, — подтвердил комендант. — Малость вымотался, но жив. Вы тут за старшего?
— Нет, господин капитан, — мотнул подбородком сержант. На лице его читалось нешуточное облегчение. — Капитана потеряли ещё в городе. Новый командир с арьергардом.
— Опишите ситуацию и... что это за люди? Это всё персонал посольства?
Сбившихся в кучу гражданских оказалось несколько десятков. Все, за парой исключений — светлокожие, определённо не местные уроженцы. Одеты пёстро — от расшитых халатов до неуместных в пустыне строгих костюмов, теперь изодранных и пыльных. Мало у кого есть нормальные шляпы, большинство покрывает голову самодельными платками. Раненые и старики едут на трёх лошадях и единственном верблюде по двое, остальные, даже молодые женщины и дети постарше, плетутся пешком.
— Нет, господин капитан. К нам много кто прибился, пока прорывались из столицы. Из миссии Милосердия, из торгового квартала... Кочевники резали всех, кто не похож на местного, вот и пришлось уходить вместе. За нами специально не гнались вроде, но этой ночью тыловое охранение заметило отряд сабель в двадцать, по нашим следам шёл. Командир с добровольцами решили их задержать.
— Посол в порядке?
— Так точно. Вон он, возле верблюда стоит.
— Ладно. — Капитан привстал в стременах, чтобы салютовать дородному усачу, держащему верблюда под уздцы. — Терье, остаёшься с беженцами. Трое с тобой. Остальные — за мной. Поможем арьергарду.
На скаку Ламорье парой фраз объяснил свой план. Ничего сложного — при виде врага пулемётчик немедленно спешивается и открывает пальбу. Два бойца его прикрывают. Остальные расходятся на фланги и атакуют пустынников с разных сторон, тесня под огонь. Если арьергард ещё не весь перебит, будет проще. Хотя надежды на это таяли ежесекундно. Выстрелы с юга звучали всё реже и реже, пока не прекратились вовсе.
— Демоны и преисподняя! — рыкнул сквозь зубы Дюпон, вытягивая из кобуры револьвер. А ведь они уже почти добрались, почти успели...
Из-за круглого песочного холма появился вороной конь без всадника. При виде пограничников он тряхнул гривой и зарысил им навстречу.
— Какого-то кочевника, — отметил один из солдат. Вороного и правда украшало характерное пустынное седло, со звериными черепами на луке.
— Всем приготовиться, противник впереди! — Дюпон пришпорил своего скакуна.
Отряд цепью поднялся на очередную возвышенность... и остановился, вместо того, чтобы сходу ринуться в атаку. Атаковать оказалось некого. Извилистая ложбина, открывшаяся взгляду Дюпона, была усеяна трупами. Мертвецы в светлых просторных одеждах лежали и на дне ложбины, и на склонах дюн. Среди тел бродили кони, шарахаясь от покойников и переступая через оброненные винтовки, сабли, копья. В седле одного гнедого обмяк тряпичной куклой всадник.
— Пустынники, — озвучил и без того очевидный факт всё тот же солдат. — Человек пятнадцать.
— Отряд, что преследовал беженцев, — кивнул Дюпон, стягивая с лица шарф — во время скачки тот защищал рот и нос от пыли. — Но где арьергард?
Словно отвечая на его вопрос у самой макушки дальней дюны наметилось движение. Белый песок пошёл буграми, вспучился — и прямо из-под него возникла человеческая фигурка. Несомненно, женская — пусть высокая, но хрупкая. Женщина отбросила в сторону широкий плащ, с которого осыпался последний песок, тряхнула длинными тёмно-рыжими волосами, нахлобучила на голову синюю фуражку с чёрным козырьком. Закинув за спину короткое ружьё, помахала рукой всадникам.
— Хм, — только и смог выдать комендант. — Отряд, на месте. Следите за окрестностями. Я... пойду, поздороваюсь.
Спрятав револьвер, Ламорье дал коню шенкеля. Незнакомка зашагала ему навстречу, придерживая ремень ружья. Комендант с каждым мигом испытывал всё большее смятение. Дело в том, что он заметил уши. Острые и длинные уши, выглядывающие из густых рыжих волос женщины. Перед ним была самая настоящая эльфийка. А живых эльфов Дюпон видел лишь единожды, в детстве, и то издали. Правда, ни те, встреченные в детстве эльфы, ни другие, которых Ламорье мог видеть на портретах или фотографиях, не носили очки — каждому ведь известно, что эльфийское зрение столь же безупречно, как и слух. У рыжей же незнакомки очки на носу были — большие и круглые, в простой чёрной оправе. Помимо очков и фуражки одеждой ей служили синий китель, туго подпоясанный узким ремнём, и чёрные брюки, заправленные в голенища высоких кожаных сапог. Костюм походил на солдатскую униформу, но уж слишком хорошо сидел по фигуре девушки. Весьма и весьма красивой девушки, надо сказать. Так подчёркивать тонкую талию, высокую грудь и стройные ноги может лишь одежда, сшитая на заказ, за очень серьёзные деньги.
Приблизившись вплотную, офицер спешился, салютовал и представился первым:
— Капитан Дюпон Ламорье, комендант форта Сухая Роза. Прибыл на помощь.
— Итиэль Лара Коренсдотир, волонтёр миссии Милосердия, группа охраны. — Эльфийка устало улыбнулась и легонько шевельнула ушами — вверх, вниз, снова вверх. За круглыми линзами очков блеснули светло-зелёные глаза. — Впрочем, в армии Второй Республики я успела дослужиться до лейтенанта лёгкой пехоты.
— Второй Ре... — Дюпон запнулся. По человеческим меркам Итиэль выглядела лет на двадцать с небольшим, но это лишь значило, что она пока не разменяла четвёртое столетие. Эльфийка вполне могла служить не то что во Второй Республике, а ещё при последнем короле. — Очень приятно. Жаль, что знакомство проходит в таких обстоятельствах. Вы командуете эскортом беженцев?
— Да. Я знала, что в случае беспорядков посольство Республики будут эвакуировать, и как только всё началось, привела своих подопечных туда. Пробивались вместе, по пути собрали ещё людей... Когда капитан погиб, я взяла командование. Никого опытнее не нашлось.
— Верю, — кивнул Ламорье. — А что случилось здесь?
Он обвёл рукой поле недавней битвы.
— Заметили погоню, решили снять, — дёрнула плечом девушка. По тону казалось, что она говорит о каком-то пустяке. — Знали, что отряд пойдёт по следу беженцев, заняли лучшую позицию. Стреляли из укрытия, часть перебили, часть сбежала. — Помолчав секунду, она добавила: — Малая часть.
— Без потерь? — не поверил комендант. — Вы уложили полтора десятка... Сколько вас тут?
— Трое. — Итиэль подняла руку над головой и сделала какой-то сложный жест. Оглянувшись, капитан увидел ещё двух эльфов, выросших как из-под земли на склонах дюн. До сих пор они лежали в загодя вырытых ямках, накрытые маскировочными плащами, присыпанные сверху тонким слоем песка. — Тоже волонтёры миссии. Мы давно вместе.
Предвосхищая новый вопрос коменданта, эльфийка сбросила с плеча и показал ему своё ружьё. Оно больше всего напоминало старинный мушкет, из которого по бокам торчали "рога" стального лука.
— Пулевой арбалет с механическим заряжением, — не без нотки гордости объяснила девушка. — Хлопает громко, но после первого залпа пустынники принялись лупить во все стороны из винтовок. Сами себя и оглушили.
— А-а... понятно, — протянул Дюпон, выбитый из колеи тем, что Итиэль будто прочла его мысли.
— Давайте теперь поспешим, — деловито предложила эльфийка, упирая арбалет прикладом в землю. — Пусть ваши люди поймают коней и отведут их к беженцам. Чем быстрее доберёмся до форта, тем лучше.
— Вы думаете, будут ещё отряды?
— Будут. — Волонтёр вскинула подбородок — точь-в-точь как Герцогиня — и опустила длинные уши. — Это не банда налётчиков, капитан, это разведотряд. А разведотряды всегда идут впереди армии.
Десяток трофейных скакунов, кони пограничников, лошади каравана — этого оказалось достаточно, чтобы рассадить по сёдлам всех слабых и обессилевших. Но даже так обратный путь отнял многие часы — форт замаячил на горизонте уже перед самыми сумерками.
— Забавно, — хмыкнула рыжая эльфийка, увидев алеющие в закатных лучах стены крепости. — Форт Сухая Роза... С детства мечтала побывать тут хоть раз. И вот — такие обстоятельства...
— Здесь? — удивился Дюпон. Он вёл под уздцы своего коня, на которого взгромоздили двух беженцев, а Итиэль шагала рядом. — В нашей дыре, уж простите?
— У вашей дыры очень древняя и интересная история, капитан, — с лёгкой улыбкой ответила девушка. Она мало говорила и редко улыбалась, но зато улыбки её были каким-то... очень тёплыми, искренними. — Вы не знаете, почему крепость назвали столь поэтично — Сухая Роза?
— М-м... нет. — Дюпон в самом деле задавался прежде таким вопросом, но не счёл нужным расспрашивать старожилов.
— Видите ли, это самая южная точка, до которой добралась в своих поездках Королева-Чародейка.
— Которая?
— Которая с большой буквы. — Итиэль забавно дёрнула ушами — как лошадь, отгоняющая муху. — Самая первая.
— Ого. Я не знал...
— Отсюда она повернула назад, в зелёные земли. А на месте последней своей ночёвки оставила бутон сухой розы. — Всё ещё улыбаясь, рыжая эльфийка искоса глянула на мужчину. — Вы же знаете, Королева-Чародейка любила мёртвые розы. Здесь она хотела увидеть землю, в которой воистину нет даже искры жизни. А нашла колодец и ящерок под камнем...
* * *
В военное время форт Сухая Роза должен был вмещать в себя батальон солдат, однако кирпичные казармы предназначались лишь для дежурного гарнизона. Никто и предположить не мог, что крепость посреди пустыни однажды послужит убежищем толпе мирных жителей. На счастье коменданта, среди спасённых гражданских оказалось пять сестёр-сиделок и двое врачей из миссии Милосердия, подопечных рыжей эльфийки. Валясь с ног от усталости, они самоотверженно взяли на себя заботу об организации лагеря — военным осталось лишь слушаться их указаний. Для беженцев спешно поставили две большие палатки под сенью дозорной башни. Мужчин и женщин поселили раздельно, малочисленных раненых приютил лазарет крепости. Труба кухни изрыгала клубы дыма не хуже паровозной — бедняге-повару требовалось накормить вдвое больше голодных ртов, чем обычно.
Едва спешившись, Дюпон приказал телеграфировать обо всём случившемся в штаб, после чего выцепил в толпе беженцев господина посла и спросил, желает ли тот перенести вещи в дом коменданта? Усач отмахнулся, сказав, что ему сойдёт любая комната с кроватью, можно даже без матраса, и присоединился к сёстрам-сиделкам, обустраивающим спальные места в палатках. Что ж, ничего странного тут не было — Третья Республика как правило назначала дипломатов в Сурристан из числа отставных военных. Опытных отставных военных. Убедившись, что со стороны высокой персоны не стоит ждать проблем, Ламорье переключился на остатки эскорта. Армейцев с их сержантом Дюпон послал отсыпаться в казарме, эльфы же сами сообщили, что разместятся под открытым небом, на стрелковых галереях. Вернее, сообщила Итиэль, заодно сухо представив своих товарищей:
