...
"Вот и всё", — мысленно констатировал Джафар, когда ему сообщили, что артефактные браслеты, которые были надеты на руки его разведчиков, на некоторое время отключились (если бы это произошло с одним-двумя, то данное происшествие можно было списать на случайность, но не тогда, когда это повторяется со всеми).
Процессия кристалийцев и оленей шла нарочито медленно, давая жителям города время отреагировать на приманку. Визирь, разумеется, мог бы приказать своим солдатам атаковать и без какого-либо объяснения, но это во-первых, плохо отразилось бы на его репутации, во-вторых, грозило большими потерями, а в-третьих, противоречило его собственным словам, которые он произносил минувшим вечером на собрании руководителей.
Получив ожидаемый сигнал, тёмно-серый единорог, облачённый в чёрную броню с плащом, первым делом направился к Каденс, которая обнаружилась неподалёку от жеребят, весело шагающих в середине построения, прямо перед повозками с провизией, но позади телег с книгами из библиотеки города-государства. Вместе с аликорницей находились сразу две лани, четверо пони из числа телохранителей и одна банши (Ария).
— Моя принцесса, у меня неприятные новости, — приблизившись к крылато-рогатой пони и её спутникам, сразу же заявил главнокомандующий.
— Что случилось, Сомбра? — вскинула голову Каденс, одетая в простой дорожный костюм (на её мордочке отразилось удивление, смешанное с беспокойством).
Телохранители поспешили отступить на пару шагов, Лана напряглась, ну а Тала, по всей видимости в очередной раз пытавшаяся "открыть принцессе глаза" насторожилась, даже не думая отходить от аликорницы. И если личной служанке ещё было позволительно проявлять наглость и присутствовать при явно важном разговоре правителей, вторую лань за это можно было и наказать...
"Так даже лучше", — мысленно усмехнулся Джафар, в очередной раз чувствуя возбуждение от того, что приходится идти по тонкой грани... что позволяло ощущать себя полноценно живым.
— Сегодня утром я отправил к городу неизвестных разведчиков, которым дал ложное задание... — начал объяснять визирь.
— Но ведь мы решили, что просто обойдём это поселение, — удивилась и... слегка разозлилась принцесса любви.
— Да, — согласно кивнул тёмно-серый жеребец, сохраняя невозмутимый вид. — Мы и обходим. Однако, моя принцесса, разве мы можем позволить себе оставить за спиной неизвестный фактор? Тем более, когда впереди нас ждёт встреча с Аравийцами, которые тоже не славятся гостеприимством к чужакам, не способным отстоять свою безопасность силой.
— Почему я узнаю об этом только сейчас? — нахмурилась нежно-розовая аликорница.
— Об этом задании знают только я, его исполнители, профессор и несколько пегасов, которые следили за разведчиками издалека, — пожал плечами единорог. — Мне показалось, что нагружать тебя ещё и этим будет... чрезмерно. В конце концов, разве я не должен тебя защищать?..
— Я уже не маленькая, — дёрнула ухом крылато-рогатая пони, а затем сердито посмотрела на командующего. — Сомбра, я хочу знать о подобных операциях до их начала, а не после того, когда что-то пойдёт не так.
— Я вам говорила... — тихо пробормотала Тала.
— Молчи уж, — шикнула на неё Лана, одарив вторую корнерожденную уничижительным взглядом.
— Хорошо, — не стал спорить Джафар. — С сегодняшнего дня, ты вместе со мной будешь изучать все доклады разведки, планировать каждую операцию и распределять задания. Это, конечно, работа главы разведки, а не правителя, но подобный опыт будет полезен. Ты согласна со мной?
На последних словах визирь изобразил настолько многообещающее выражение морды, что принцесса любви непроизвольно сглотнула, только теперь осознав то, на что себя обрекла из-за длинного языка и раздражения, вызванного зудением одной оленихи. В конце концов, командующий действительно был не обязан отчитываться за каждое своё действие, докладывать о всех отданных приказах и планах, вместо этого предоставляя готовые отчёты и выжимку полученной информации.
— Прости, Сомбра, — потупила взгляд аликорница. — Ты всё сделал правильно...
— Благодарю за высокую оценку моих способностей, — с тенью иронии в голосе отозвался Джафар, после чего решительно добавил: — Однако, Каденс, меня радует твоё рвение держать руку на пульсе событий. Поэтому, твои обязанности всё же расширяются...
"Всё же обиделся", — констатировала крылато-рогатая пони, ощущая стыд за собственные слова.
— Вернёмся к делу, — оторвал принцессу от самобичеваний визирь, заставив вновь посмотреть на себя уже совершенно сосредоточенным взглядом. — Разведчики, которых я отправлял в город, носили на себе парные артефакты, передающие сигнал о том, что они работают на оборудование профессора. Недавно все артефакты отключались, что могло произойти только в случае, если их сняли с тел владельцев... а потом надели на кого-то другого.
— Ты уверен? — уточнила принцесса любви, тут же смутившись. — Может быть они сами их сняли?
— Я в этом сильно сомневаюсь, но не буду говорить, что подобное вовсе невозможно, — отозвался тёмно-серый единорог, заложив руки за спину и продолжая идти рядом с собеседницей, слегка наклонив корпус вперёд. — В подобных ситуациях, моя принцесса, лучше перестраховаться, нежели недооценивать угрозу. Сейчас нам наперерез движется процессия из полутора десятков повозок, загруженных туго набитыми мешками. По сведениям, которые передали пегасы, наши разведчики возвращаются, но...
— ...внешность можно и подделать, — закончила мысль аликорница, ушки которой слегка опустились, а крылья поджались. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Мы должны захватить языков... Без крови, — ровным тоном ответил командующий, взгляд коего стал острым и хищным.
...
Кризалис была в нетерпении: повозки с зерном уже подходили к каравану беженцев, который остановился всего в пяти километрах от её города, начав разбивать лагерь. Притворяющихся пони чейнджлингов остановил отряд внешнего охранения, но после того как "командир разведчиков" сказал несколько фраз, извлечённых из головы оригинала, вся внешняя напряжённость куда-то делась. И всё же, им приказали ждать прибытия кого-то из главных...
"Какая... красота", — через глаза своих подданных пожирая взглядом нежно-розовую аликорницу, неспешно шествующую держась за локоть тёмно-серого единорога, подумала королева перевёртышей.
Принцесса любви была юна, полна сил, выглядела словно невинный цветок... нектар коего будет кормить чейнджлингов сотнями лет. Окружающая её магия буквально бурлила, заставляя истекать слюной нетерпения...
Вероятно, Кризалис слишком увлеклась, погрузившись в свои нежно-розовые мечты, так как совершенно упустила тот момент, когда отправленных на "деловые переговоры" слуг накрыло таким диким количеством любви, радости, восхищения и заботы, что их буквально оглушило и ослепило. Через ментальную связь, которую поддерживала королева роя, удар пришёлся и по ней, вызывая ощущение эйфории. Если бы любовью можно было подавиться, то это была бы самая нелепая смерть в мире, но при этом в свои последние секунды криворогая кобыла продолжала бы глупо улыбаться и пускать слюни из уголка рта.
Она не могла сказать, сколько времени это продолжалось, всё же неожиданная атака слишком сильно ударила по мозгам, но в какой-то момент всё изменилось: вместо любви и радости, которые дарили силу и ощущение сытости, весь улей накрыла столь сильная безысходность, замешенная на апатии и безразличии, что приходилось прилагать неимоверные усилия просто для того, чтобы продолжать дышать.
"Что происходит?", — словно через туман донёсся мысленный вопрос... кого-то из слуг.
Сбросив с себя оцепенение, вызванное многократно усиленным ударом по разуму, который прошёл через связь с членами роя, Кризалис решительно оборвала большинство ниточек, связывающих перевёртышей в единую паутину. Думать сразу стало проще, так что она начала "осматриваться", пользуясь немногочисленными связями с теми, кто оставались наверху.
А происходило нечто кошмарное: чейнджлинги, застывшие на месте, упавшие на землю из-за того, что не успели сделать очередной шаг, замеревшие в нелепых позах во время движения, просто безучастно наблюдали, как их хватают и связывают пегасы, заполонившие городок в считанные минуты. Некоторые перевёртыши пытались оказывать сопротивление, но делали это настолько вяло и слабо, что казались новорожденными жеребятами против матёрых воинов. И то, что их не убивали на месте, криворогую кобылу совершенно не успокаивало.
"Как же так?", — инстинкты, ещё недавно твердившие о том, что перед ней находится добыча, теперь выли о смертельной опасности, заставляя дрожать и сжиматься в клубок.
Она не до конца осознавала, как выбралась из своих покоев, прикрыла от враждебного воздействия нескольких стражников, а затем рванула к туннелю, проложенному специально на такой случай. Только оказавшись в сырости и темноте, где было тесно и пахло землёй, а самое главное — куда не дотягивалось то воздействие, буквально парализующее разум и волю, она зарычала в бессильной ярости, осознав два сокрушительных факта: во-первых, улей и большая часть роя потеряны; во-вторых, она оставила врагу источник магии и эмоций, при помощи которого в считанные годы могла не только восстановить, но и приумножить потерянное.
Уже развернувшись и сделав шаг назад, Кризалис ощутила страх... Там была та проклятая аликорн, которая использовала силу чейнджлингов против них, вывернув и извратив её до неузнаваемости. Аликорн... такая же как те, которые едва не довели её народ до гибели в предыдущий раз.
"Ненавижу... Ненавижу... Ненавижу-ненавижу-ненавижу...", — буквально трясясь от противоречивых эмоций и желаний, королева почти не заметила того, как одни из последних слуг подхватили её на руки, а затем побежали прочь от дома, так и не сумевшего защитить их рой.
...
Небесная колесница, запряжённая тройкой пегасов, одетых в мундиры воздушных войск, висела над городом перевёртышей. Джафар, одной рукой прижимая к себе трясущуюся Каденс, второй ладонью гладил её по голове и шее, пытаясь передать крохи тепла и заботы.
Чейнджлинги, которыми оказались жители маленького городка, при первой атаке принцессы любви (использовавшей свою "метку" в полную силу), сперва потеряли возможность осознавать мир вокруг, а затем лишились маскировки. Солдатам оставалось сковать их в блокирующие магию кандалы, а затем отправиться в само поселение...
И всё же нежно-розовая аликорница доказала, что способна на много большее, нежели выступать ширмой для правящего их народом визиря. Второй удар по эмоциям роя она нанесла сменив спектр воздействия, пусть и не без помощи Сомбры: апатия, безразличие, уныние — эти чувства, транслируемые в основном на перевёртышей (пони задело лишь краем, так что они смогли сопротивляться влиянию), превратили захват вражеской базы в лёгкую прогулку.
"Не для всех", — холодно напомнил внутренний голос, заставляя опустить взгляд на крылато-рогатую кобылку, которая и сама в полной мере испробовала то, чем "угостила" врагов.
Подцепив подбородок Каденс пальцами руки, которой секунду назад гладил её по голове, тёмно-серый единорог заглянул в поблёкшие, словно бы пустые, но одновременно с этим — затянутые туманной пеленой глаза.
"Стоило оно того?", — спросил внутренний голос.
"Да", — отозвалась часть души главнокомандующего, довольная успешно проведённой операцией.
"Нет", — зло рыкнула вторая половина души, испытывающая почти физическую боль от вида страданий аликорницы.
"Как бы там ни было, но сделанного уже не вернуть. Теперь необходимо привести её в чувства и надеяться, что она сможет справиться с последствиями. Ну и я ей помогу... в меру сил и возможностей", — заявил внутренний прагматик, в самом зародыше давя эмоциональные противоречия...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Пятая арка — 4
Солнце опустилось за горизонт, на небе воссияли звёзды и луна, лагерь переселенцев, разбитый неподалёку от городка чейнджлингов, постепенно готовился ко сну. Каденс, наконец-то слегка отошедшая от дневного происшествия, погрузилась в тревожный сон в спешно установленном шатре, а Сомбра, оставив принцессу под охраной Ланы, троицы бывших виндиго, нескольких гвардейцев и магов, отправился решать иные вопросы (пусть победа и далась кристалийцам малой кровью, но теперь следовало разгрести её последствия).
— Докладывайте, — велел Джафар, едва рядом с ним появились Грим и Айси, которые хоть и не обладали самыми высокими полномочиями, но выполняли самую разнообразную работу (в основном — собирали информацию и исполняли личные приказы главнокомандующего).
— На расстоянии дневного перехода от лагеря нет ни единой живой души, — отозвалась пегаска, несколько нервным движением прикасаясь к обручу блокирующего магию артефакта, охватывающему шею. — Дозоры расставлены по штатному расписанию; внутреннее охранение удвоено; город контролируется силами стражи.
— Почему стражи, а не армии? — продолжая шагать в сторону виднеющихся впереди очертаний грубых укреплений, позволил себе проявить удивление тёмно-серый единорог.
— На совещании было решено, что стража лучше справится с контролем местности в условиях плотной застройки, — чуть виновато отозвалась кобыла. — Специфика их работы...
— Понятно, — жестом руки прервал собеседницу визирь, признавая логику такого решения. — Что по захваченному?
— О... — подал голос кристальный земнопони. — Босс, если вы сами это не увидите, то попросту не поверите.
— Грим, у меня совершенно нет никакого желания разгадывать шарады, — добавил в голос раздражения главнокомандующий, слегка повернув голову и скосив взгляд на подчинённого. — Докладывай по существу.
— Как скажешь, босс, — легко сдался "меченый". — Запасных браслетов у нас на всех пленников не хватило, так что пришлось взять блокираторы у солдат, в результате чего часть армии сейчас находится в зоне риска. Чтобы избежать жертв при внезапном "пробуждении", всех тех, у кого нет сдерживающих артефактов, отправили во внешнее охранение, ну а кристаллургов загрузили работой по созданию новых комплектов. Ума не приложу, зачем мы возимся с этими жукопони?
— Избавиться от них мы всегда успеем, но если будем торопиться, то можем упустить выгоду для себя, — ровным голосом изрёк Джафар. — Как они себя ведут?
— Как куклы, — пожал плечами кристальный земнопони. — Не говорят, не пытаются убежать, почти не двигаются. Кажется, принцесса Каденс их сломала.
"Принцесса сама едва не сломалась. Пусть её "метка" и оказалась хорошим оружием, но рисковать таким образом больше нельзя. Впрочем, это не отменяет необходимости тренироваться", — отметил голос рациональности визиря.
— Исследования показали, что зерно, которое нам хотели продать, отравлено какой-то разновидностью сонного зелья, — продолжил Грим. — С одной стороны — есть его не рекомендуется, так как вывести отраву не представляется возможным, с другой же — храниться оно может долго.
