Брайс Тарковски присоединился к нему, и они стояли, глядя на остров. Это было действительно довольно милое место, подумал Каша. Предполагая, что можно было бы посетить его, а затем снова уйти. Однако, когда его берега стали границами чьей-то вселенной...
Неудивительно, что военнопленные так стремились избавиться от него.
— Извините меня, офицер Каша.
Это был сержант взвода космопехоты, и Каша кивнул ему.
— В чем дело, Саймон?
— Лейтенант велел мне передать вам, что здесь был Инди.
— Действительно? — Каша огляделся. — Где?
— Простите. — Сержант поморщился. — Я имел в виду, что он был здесь, но он направился обратно на "Туссен" с тем офицером, за которой приехал.
— Какая офицер? — Каша слегка нахмурился.
— Та, за которой он пришел, чтобы помочь Рут разобраться в том, что она пытается выяснить. — Сержант пожал плечами. — Я не расслышал название. Но на ней не было униформы хевов. Черная туника и серые брюки.
— Черная?.. — Глаза Каша внезапно сузились. — Она была в мезанской форме?
— Думаю, да. — Сержант снова пожал плечами. — Насколько знаю, я никогда раньше не видел форму мезанского флота.
— Ад и проклятие!
— Виктор? — резко спросил Тарковски. Такая вспышка гнева была... очень нехорошей.
— Нам нужно подняться туда, Брайс. Сейчас. Надеюсь...
Челюсть Каша сжалась, и он покачал головой.
— На сегодня мы закончили. Давай же!
КФФ "Туссен"
Орбита планеты Факел
Система Конго
— Признай это, черт бы тебя побрал!
Гражданка капитан Субри нависла над невысокой, стройной офицером НФИ. Похоже, она была на грани того, чтобы ударить Милликен, что, учитывая разницу в их размерах, привело бы к довольно драматичным последствиям. Что было бы прискорбно. Мезанка была нужна им в сознании и в достаточно здоровом состоянии, если они собирались ее допрашивать, и Рут бросила умоляющий взгляд на Инди Грэма.
До сих пор Милликен ни в чем не призналась. Но это было, возможно, потому, что Субри вообще не дала ей возможности что-либо сказать. Гражданка капитан была явно... недовольна мыслью о том, что она и все ее коллеги-офицеры и рядовой состав были отправлены на борт заминированных кораблей, которые их "работодатель" мог уничтожить с помощью простого кода связи в любое удобное для него время. Она безостановочно ругалась и угрожала Милликен с тех пор, как мезанка была доставлена на мостик.
Инди шагнул вперед в ответ на безмолвный призыв Рут и положил сдерживающую руку на плечо Субри. Очень легко — он не пытался физически удержать ее, просто предостерегающе прикоснулся к ней.
— Гражданка капитан, могу я внести предложение?
— Что?! — Субри перевела свой пристальный взгляд на него. Он не сильно поблек от этого.
Инди просто посмотрел на нее. Он не сказал ни слова, пока делал это, но ему и не нужно было. Была причина, по которой капитан Монтгомери согласился позволить ему обеспечить безопасность Рут. Не так много людей возглавили успешное восстание целой планеты или пробивались из комнаты в комнату через ее столицу, несмотря на большие трудности. И столь же немногие недоучили Дэмиена Харахапа, пока они это делали.
Индиана Грэм был милым молодым человеком... и очень смертоносным.
Что-то из этого отразилось в его спокойных глазах, и ноздри Субри раздулись. Затем она закрыла свои собственные глаза и заставила себя разжать челюсти.
— Что? — повторила она заметно менее воинственным голосом.
— Это кажется не очень продуктивным, — сказал он тем же спокойным, приятным тоном. — С другой стороны, один из главных дознавателей галактики прямо сейчас находится на Факеле. На самом деле, к настоящему времени я уверен, что его проинформировали о том, что все это значит, и он, вероятно, уже на пути сюда. Так почему бы нам просто не подождать, пока он не приедет?
— О ком, черт возьми, ты говоришь?
— О, господи, — сказала Рут, и взгляд Субри переместился на нее.
— Ты знаешь, о ком он говорит.
— Да, знаю. — Рут откинулась назад — на самом деле откинулась назад — в своем кресле и надула щеки. — Он говорит о Викторе Каша — парне, который сказал вам, что его трудно предать. И ему также трудно солгать. — Она посмотрела на Милликен. — Особенно, если хочешь остаться в живых. Его методы... ах...
— Строгие, — подсказал Инди.
У Рут зажужжал коммуникатор, и Инди криво улыбнулся.
— Теперь мне интересно, кто это? — задумался он.
? ? ?
Каша вышел на мостик двадцать с лишним минут спустя, а Брайс Тарковски следовал за ним по пятам.
Благодаря несколько укороченному разговору по комму с Рут, он был полностью в курсе событий и направился прямо к Милликен, сидящей в кресле помощника тактического офицера. Она сидела еще ниже, а он был даже выше Субри, что ставило мезанку в явно невыгодное положение. Тем не менее, она собралась с силами, как могла.
— Все это возмутительно. Я офицер флота системы Меза. Ко мне следует относиться хотя бы с толикой уважения.
— То, кем вы являетесь, — сказал Каша, — это членом Мезанского Соответствия. И хотя я уверен, что ваша история интересна — мы вернемся к этому достаточно скоро, — что действительно меня заинтриговало, так это кое-что другое.
Он наклонился вперед и положил руки на колени, приблизив свое лицо к ее лицу в двадцати пяти сантиметрах.
— Почему ты все еще жива?
? ? ?
Кто-то ахнул позади него, и Каша поднял голову и посмотрел через плечо. Рут Винтон стояла в двух метрах от него, ее глаза были огромными, а одна рука прикрывала рот. Когда он взглянул налево, то увидел Инди с таким же напряженным выражением лица.
— О, дай мне...
Он вздохнул и выпрямился.
— Я не задавался вопросом, почему никто из вас не казнил ее. — Он повернулся, чтобы еще раз взглянуть на Милликен сверху вниз. Ее рот был открыт, когда она уставилась на него. — Что мне интересно, так это почему она до сих пор не покончила с собой. Или — что более вероятно — почему ее автоматические протоколы самоубийства не сделали этого за нее.
— Черт, — прошипел Тарковски. — Я даже не подумал об этом.
— Не слишком удивительно. — Каша пожал плечами. — Она была пленницей в руках врага почти два стандартных года, и это еще не убило ее. И в отличие от вас, я знал, что мы захватили мезанского офицера вместе с НФИ. Я тоже не спрашивал себя, почему она все еще жива, потому что я не знал о протоколах самоубийства, когда ее схватили, и боюсь, что она была вне поля зрения, из сердца вон, пока сержант Саймон не напомнил мне. После этого я действительно задумался об этом. На самом деле, я провел большую часть нашего путешествия наверх, пытаясь уразуметь, как мы могли перехитрить протоколы. Но потом я понял, что она была пленницей, и — если этого было недостаточно — ей только что сказали, что она направляется на "Туссен", и почему, и ее нанотех все еще не убил ее.
Там он остановился, на мгновение изучая Милликен. Со своей стороны, она отвела взгляд. Очевидно, она нашла что-то интересное в совершенно обычном — и пустом — тактическом дисплее.
— Вы понимаете, о чем я говорю, не так ли, коммандер Милликен? — сказал он. — Но готов поспорить, что вы никогда не видели, как это происходит на самом деле. Поверьте мне, это поразительно. В один момент вы разговариваете с кем-то, кто кажется совершенно здоровым и бодрым, а в следующий момент он падает замертво. Нередко у них на лицах появляется испуганное выражение.
Он взглянул на Тарковски.
— У тебя тоже был такой опыт?
— Да. Да, так оно и было. Ваше описание смертельно точное.
Было возможно — отдаленно — что Тарковски сделал определенный, легкий акцент на слове "смертельно", и Каша снова повернулся к Милликен.
— Так почему же вам не дали протоколы? Или, возможно, дали, но они не были активированы. Мы — то есть Великий Альянс — до сих пор точно не выяснили, как работает нанотехнология, хотя иногда мы можем обнаружить ее присутствие постфактум. На предположение...
— С боевым офицером было бы сложнее спровоцировать самоубийство, Виктор, — сказал Тарковски. — Я прочитал реконструкцию вашими людьми того, что произошло на борту флагмана Филареты на Мантикоре, и я думаю, что они, вероятно, правы. "Другие парни" добрались до кого-то — вероятно, до его оперативного сотрудника — и внедрили эквивалент одной из своих команд по убийству. Но выполнение определенной команды, запрограммированной в нанотехнологию, которая физически захватывает свою цель, сильно отличается от того, как должен был бы работать любой пакет самоубийства. Если только эта нанотехнология не является намного более сложной, более способной различать реакции страха и стресса, чем я думаю, что это возможно, в космическом сражении уже присутствует так много того, что вы могли бы назвать "факторами риска" — действительно серьезными — что они могут привести к тому, что офицеры упадут замертво. на своих постах.
— Да, это то, о чем я думал. — Каша нахмурился. — И в любом случае, Соответствие, вероятно, не сильно беспокоится о риске, потому что боевой офицер на действительной службе, — он снова взглянул на Милликен, — а именно такой она и была, на самом деле не подвергается большой опасности быть допрошенной. Если ее сторона выиграет битву, она свободна и чиста. Если они проиграют...
Он пожал плечами.
— Люди на проигравшей стороне в космическом сражении, как правило, не выживают, а если выживут, и если их возьмут в плен, вероятность того, что кому-то придет в голову проводить допрос такого рода, который мы будем проводить, крайне мала.
Он устроился в кресле тактического офицера, которое покинула Рут. Это поместило его примерно на полтора метра от Милликен, и ухмылка, которой он одарил ее, заставила бы гордиться любого древесного кота.
— Вы никогда не сталкивались с подобным допросом, коммандер Милликен. — Он поднял одну руку, как будто отгоняя что-то. — О, вам не нужно бояться пыток. Это для любителей.
— Вы не можете...
— Я могу, коммандер. — Каша пресек ее попытку сопротивления. — Задумывались ли вы о том, насколько вы изолированы и бессильны? Вы захваченный в плен офицер, предположительно мезанского флота, которого больше не существует — поскольку мезанского правительства, которому он служил, больше не существует, — в то время как на самом деле вы являетесь членом секретной организации, которая теоретически никогда не существовала и, конечно, не подпадает под действие Денебских соглашений, и когда вас захватили, вы были участником попытки нарушения Эриданского эдикта, что определенно аннулирует Денебские соглашения. У вас нет юридического статуса, вы не принадлежите ни к какому политическому или военному органу, который может или имеет какое-либо желание помочь вам, и вы находитесь в плену у людей, которые имеют полную власть над вами ... и все мыслимые причины желать вам зла.
Он сделал паузу на мгновение, чтобы дать ей переварить это.
— Так что не указывайте мне, что я могу, а что нет. Это и глупо, и недостойно. Вы отправитесь на следующем свободном корабле на Мезу в путешествие, окончания которого вы на самом деле не будете с нетерпением ожидать, и по чрезвычайно веским причинам. В частности, чтобы встретиться с двумя людьми: одним по имени Антон Зилвицки и другим, который сейчас известен под именем Сабуро Лара. В его предыдущей фамилии была только одна буква. Та, что он использует сейчас, — это имя женщины, которую он любил...которая была убита вашим Соответствием.
Он снова сделал паузу, на значительно более продолжительный момент. Молчание затянулось. Затем...
— Ты будешь говорить, — сказал он.
— А, мистер Каша. — Субри прочистила горло. — Не слишком торопитесь отправлять ее с планеты. Нам может понадобиться ее помощь, чтобы обезвредить эти диверсионные программы.
Виктор взглянул на нее, а затем снова на Милликен.
— Я был бы очень удивлен, если бы она знала что-нибудь об этих программах, кроме того факта, что они существуют и что они делают. Я прав, коммандер Милликен?
Но Милликен только снова уставилась на пустой тактический дисплей. Ее лицо было осунувшимся, бледным — и совершенно лишенным выражения. Она была похожа на измученную мышь, попавшую в кошачью лапу и больше даже не пытающуюся сопротивляться.
Субри разочарованно, без слов выдохнула воздух.
— Отлично, — добавила она, как только это было сделано.
— На самом деле, — сказала Рут, — я не думаю, что она нам действительно нужна. Это будет немного больно, но я думаю, что у нас это получилось, теперь, когда мы знаем — или мы почти уверены, что знаем, — что они делают и как они это делают.
— Извините? — Субри бросила на нее скептический взгляд.
— Конечно. — Рут пожала плечами. — Старшина Монкальм не взорвала нас, когда программа сработала, потому что термоядерные установки были отключены. И если логистическая и тактическая программы должны были взорвать нас старомодным способом, когда инженерная программа потерпит неудачу, они не смогли, потому что погреба были пусты. Что ж, погреба пусты на борту всех кораблей, которые еще не были введены в эксплуатацию. И корабли, которые находятся в эксплуатации, могут разгрузить все свои ракеты и боеголовки. Затем мы поднимаемся на борт каждого из них, по одному, и, отключив термоядерные бутылки, вырываем эти штуки с корнем. В утонченности нет необходимости, если больше нет аппаратных условий, на которые они полагаются.
— Это действительно должно сработать, — сказал Субри. — Конечно, сначала...
Каша проигнорировал остальных, в то время как Шапюи и Монкальм сгрудились вокруг Рут и Субри и приступили к непонятным флотским деталям.
Вместо этого он обратился к Брайсу Тарковски и Инди Грэму.
— Мы здесь больше не нужны, и мне нужно вернуться на планету. Не могли бы вы двое оказать мне услугу, сопроводив коммандера Милликен обратно на борт "Увертюр" и найдя для нее хорошую, надежную, запертую каюту?
— Конечно. — Инди подошел к Милликен и довольно мягко сказал: — Встаньте, пожалуйста.
Это заняло две или три секунды, но затем мезанский офицер подняла на него глаза.
— Встаньте, пожалуйста, — повторил он.
Она так и сделала, и Инди подтолкнул ее локтем к люку. Тарковски маячил прямо за ними. Было до боли очевидно, что она не собиралась оказывать никакого сопротивления, но Каша тоже последовал за ними. Он был бы бесполезен на мостике, а его шаттл был пришвартован рядом с катером Инди.
Инди оглянулся на него через плечо.
— Я думаю, что справлюсь с этим, босс.
— Если ты все еще используешь реакционные приветствия вроде "Босс", мне все равно нужно за тобой присматривать. — В последовавшей за этим улыбке было немного настоящего юмора. — Никогда не знаешь, где измена поднимет свою пушистую головку.
— Измена — это млекопитающее?
— Ты этого еще не знал?
Полевой павильон
Остров Линкольн
Лазурный океан
Планета Факел
Система Конго
Не было никаких признаков того, что Харахап или Пожарный Дозор вообще сдвинулись с места, пока Каша отсутствовал. Пожарный Дозор только ухом повел в их сторону, когда Тарковски занял свое обычное место у входа, а Каша подошел к столу для совещаний и сел.
