— Кажется, я погорячилась и слегка перебрала до этого. Может, пойдём? У тебя есть комната?
— Да, я остановился здесь.
Горькая дрянь неожиданно крепко ударила в голову, но оставлять початый кувшин этому жулику, чтобы он ещё раз перепродал содержимое, парень принципиально не хотел. Поэтому подхватил одной рукой сосуд, вторую подал даме и, слегка пошатываясь, повёл её к себе. Вот ведь интересно! Он ещё ни разу так не пьянел...
* * *
Очнулся Клед ранним утром поперёк своей кровати и не сразу вспомнил, что было вчера. Ах да, обманутая мужем женщина собиралась предаться с ним утехам! Но тогда почему он в одежде?
В памяти наскреблись лишь урывочные впечатления. Вот они поднимаются по лестнице. К верху его что-то совсем развезло. Фрида, неловко хихикая, поддерживает его под локоть. Он с трудом попадает ключом в замочную скважину. Вваливается в комнату, чуть не упав. Оборачивается, чтобы подать руку даме, но вместо этого хватает за запястье волосатую мужскую... Последняя вспышка: осознание подставы, кровавая пелена ярости в глазах — а дальше полнейшая пустота.
Понимание накрыло внезапно. Клед рывком сел на кровати и его чуть не вырвало — к горлу подкатила тошнота, а в череп ударил болезненный молот. Перед глазами всё поплыло.
Продышавшись, он осторожно открыл глаза и обвёл взглядом комнату. Так и есть — его обокрали. Но как-то частично. Не хватало перемётной сумы, меча и уздечки. Седло осталось на месте, как и плащ с палантином на вешалке.
На полу лежали осколки кувшина, умывальный таз, перевёрнутая табуретка. Рядом с тёмным пятном от вина — небольшая лужица крови. Парень ощупал себя, но ран не было, только надрез со рваным краем на кафтане. Хорошо, что, невзирая на тяжесть, он не снимал "непробивайку", пока находился на людях — лишний раз убедился, что заветы Воинов Смерти написаны кровью. То, что тело слегка затекло, не получив полноценного отдыха, казалось сущими мелочами по сравнению с медным набатом в голове и булькающим болотом в желудке. Но что же здесь произошло?
Судя по всему, он отбивался, несмотря на бессознательное состояние. Под рукой на кровати сыскался дядин кинжал, кончик был испачкан в крови. Видимо, достал нападавшего — отсюда и кровь на полу. Но почему грабители не закончили дело?
Тошнота говорила о том, что его чем-то опоили. Не трактирщик был виноват в горьком вкусе вина. Наверное, Фрида подсыпала в кружку какое-то средство из коробочки, похожей на зеркальце, когда он отвернулся, закрывая её собой от "мужа с зазнобой". Вероятно, весь этот спектакль был разыгран с одной лишь целью — поживиться его добром. А значит, там было минимум трое мужиков...
Нет, хорошо, конечно, что не всё забрали. Но как он умудрился отбиться? Или, может, ему кто-то помог? Соображать было сложно из-за тошноты, поэтому Клед осторожно спустился по лестнице в зал. Хозяин уже протирал бутылки за стойкой, служанка подметала пол, а на лавке в углу завтракал кашей амбал-вышибала.
— Меня вчера ограбили, — заявил Клед, добредя до стойки, и соображая, как выяснить обстоятельства дальше.
Трактирщик с сальными глазками, который ещё вчера вызвал неприязнь чем-то неуловимо надменным в своём отношении, невзирая на внешнюю любезность, тут же недобро осклабился:
— Если вам нечем расплатиться, я попрошу освободить комнату немедленно!
При этих словах послышалась возня сзади — дрессированный амбал начал подниматься из-за стола.
Подавив позыв тошноты, Клед выудил из кошеля на поясе первую попавшуюся монету. Ею оказался четвертной золотой соверен. Такого ещё на неделю проживания хватит вместе с питанием, но искать деньгу помельче прямо сейчас было некстати. Так что Наречённый хлопнул его на стойку с видом "утрись, жадюга!" и собирался ответить в том же духе, но отношение хозяина на лету изменилось:
— Я крайне сожалею о неудобствах, которые вы претерпели в моём заведении, но охрана комнат не входит в наши услуги.
Он сделал знак вышибале, что помощь не требуется, и, судя по звукам, тот шлёпнулся обратно на лавку. Хозяин слегка наклонился вперёд, чтобы забрать свой барыш, а Клед схватил его за ворот:
— Не мели языком понапрасну. Я хочу знать, кто это был, и где их найти.
Амбал позади снова зашевелился, но на хозяина грубость не произвела должного впечатления. Он досадливо отмахнулся от вышибалы, невозмутимо вытащил край одежды из захвата, спрятал монетку в кошель под фартуком и принял вид оскорблённого достоинства:
— Вы что же, полагаете, будто я навожу ворьё на своих постояльцев? Это вы зря, господин хороший. Тех людей я видел в первый, и, скорее всего, последний раз. Судя по некоторым словечкам и жестам, они были с Востока, и, получив добычу, скорее всего смоются из города, как только откроются ворота.
Клед оглянулся на окно. Было уже довольно светло. Если солнце ещё не взошло, то вот-вот это сделает. Он метнулся к выходу, но позыв тошноты остановил его порыв.
— Воды дай, — велел он хозяину.
Тот зачерпнул из ведра и поставил кружку на стойку. А Клед в это время вспомнил другой свой вопрос:
— Вы ничего не слышали? Мне кто-то помог? Забрали не всё.
— Велин? — окликнул трактирщик амбала.
Тот, казалось, был нем, поэтому пришлось обернуться. Вышибала отрицательно мотал головой.
— Ты никого не видел и ничего не слышал? — подчёркнуто уточнил хозяин.
— Был грохот, — амбал оказался всё-таки говорящим, но явно неохотно. — Я заглянул наверх — никого. Потом двое под руки вынесли третьего. Я решил, они меж собой подрались.
— А женщина? — спросил Клед, осушивший тем временем кружку и протянувший её за добавкой. — С которой я наверх поднимался.
Велин пожал плечами. Видимо, на женщин, как на существ неопасных, он внимания не обращал.
— А как они могли незаметно вернуться обратно? Ушли ведь ещё до того, как мы поднялись.
Вышибала указал в проход возле лестницы и, поняв, что драки не будет, возобновил поедание каши.
Клед обернулся к хозяину. Тот тоже пожал плечами с фальшивой улыбкой:
— Там чёрный выход, чтобы не таскать помои через зал, — и поставил перед парнем кружку с таким видом, словно там было дорогое вино за счёт заведения, а не простая вода.
Наречённый, скривившись от такого равнодушия, выхлебал и вторую кружку — немного полегчало. Седлать коня было долго, и без уздечки бессмысленно, поэтому он, скрепив желудок волей, рванул к ближайшим — северным городским воротам пешком.
Конечно, рванул — громко сказано. Отравление давало себя знать: мутило, шатало, адски болела голова. А рассветный колокол пробил словно прямо в черепе, не успел парень сделать и десяти шагов. Тем не менее, он дотащился до ворот — вдруг замешкаются? Если вообще через эти пойдут...
Но отбывающие уже рассосались. Пришлось подождать, пока впустят прибывших, которые ждал снаружи, прежде чем удалось поговорить со стражниками. Увы — описанная им группа из троих мужчин (один легко ранен) и двух женщин выехала в фургоне в числе первых. Теперь их уже не догнать. Пока найдёт другую уздечку и оседлает коня, они уже выедут на Тракт, а там — кто знает, куда повернут. С тем же успехом можно гоняться за ветром в поле, чему совсем не способствовало физическое состояние. Оставалось лишь послать проклятие Смерти вослед. Но это были просто бесполезные слова. А вот что теперь делать?
Обиднее всего было потерять первую рукопись "Саги о замке Малфир" — такое сокровище не восстановить. Пусть и ценность оно имеет лишь для него. А ворам такая книжица, скорее всего, без надобности. Они, возможно, и читать-то не умеют. Выбросят где-нибудь по дороге... Прям досада берёт! Но что толку после сражения кулаками махать? Возможно, не судьба ему узнать чуть более приближённые к настоящим характеры...
Напившись в общественном колодце и справив нужду в ближайшем закутке, Клед почувствовал небольшое облегчение и потащился обратно в таверну, размышляя. Возвращаться обратно в Кастер, чтобы взять ещё серебра, совсем не хотелось. Но если снова покупать пропавшее, то от запасов в кошеле останутся сущие гроши, которых не хватит не то что на год, а вряд ли на месяц. Продать Хлебушка и седло, плюнуть на меч и путешествовать на попутных телегах? Этот вариант тоже не прельщал.
Не готов был урождённый барон, ещё вчера способный позволить себе передвигаться с относительным удобством и независимостью, мыкаться по милости других, пусть и хлебнул солдатских лишений в Когтях. Да и то — там были товарищи, обоз и пустые деревни. Отсюда же пешком напрямик до южной границы, наверное, месяц тащиться. А там ещё боги знают сколько нужный замок искать. Если же не найдёт — так и вовсе понадобится новый план, который на пешем ходу к осени затевать вдвойне несподручно.
Разве что заработать? Наняться и правда в какую дружину на время? А может, даже в городскую стражу возьмут? Тогда можно обойтись без коня... Впрочем, на жалованье стражника вряд ли нового купишь, а старого полгода кормить да постоем обеспечивать неразумно в таких обстоятельствах. Уж лучше в дружину — там и денег конникам должны побольше платить. Забавно, что ложь, рассказанная по дороге другим, может обернуться правдой...
Хотя нет, если сейчас записаться в дружину, потеряешь драгоценное летнее время для поисков. Лучше найти разовую работу: сопроводить какой-нибудь торговый караван (желательно, в нужном направлении) или что-то в этом духе.
Напившись и отлив ещё раз, Клед почувствовал себя уже более-менее сносно и решил сходить на южный рынок, чтобы там поискать возможных нанимателей из интересующей его стороны Княжеств. Есть пока совершенно не хотелось.
Уже перед рынком он спохватился, что дыра на кафтане не прибавит ему авторитета в качестве наёмного клинка. Пришлось завернуть в швейную мастерскую, где хорошенькая подмастерье быстро и аккуратно исправила недочёт за медяк. Девушке явно понравился молодой воин, она то и дело бросала на него сверкающие взгляды из-под чёлки. Наречённому после случившегося было совсем не до романтики, но самочувствие заметно поправилось. Всё-таки есть в женщинах что-то волшебное...
В оружейном ряду Клед присмотрел более-менее сносный меч за небольшие деньги, хотя брать пока не стал. Зато ненавязчиво продемонстрировал продавцу своё умение с ним обращаться и узнал, куда обратиться наёмнику в поисках работы. Его направили к другому торговцу, Харбу, в лавке которого продавались исключительно дорогие клинки.
— Что за наёмник без меча? — насмешливо, но беззлобно спросил холёный смуглый мужчина с аккуратно подстриженной бородкой и цепким взглядом.
— Меч — дело наживное, — бесстрастно парировал Клед, изо всех сил старавшийся не показать своё неважное самочувствие. — А вот без него немногие чувствуют себя воинами, — и он многозначительно приподнял бровь.
В глазах собеседника мелькнула улыбка. В следующий миг откуда-то стремительно вылетел кнут. Парень инстинктивно отклонился и поймал хвост посередине, сразу дёрнув на себя. Однако противник не выпустил рукоятку, а чуть подался вперёд, вытянув руку. Чувствуя, что "проваливается", Клед перестал тянуть, и Харб, пользуясь моментом, резко дёрнул оружие назад. Плетёная кожа неприятно проехалась по ладони, но Наречённый удержал кончик, перехватил хвост другой рукой и намотал на локоть. Глаза двух мужчин сблизились и остановились, испытующе буравя друг друга.
Клед и не думал форсировать схватку, понимая, что это испытание — он лишь отвечал на вызов. Наконец, Харб криво усмехнулся и отстранился, давая понять, что противостояние окончено. Клед выпустил кнут, и торговец ловко смотал его, снова спрятав под прилавок. Он определённо знавал боевые деньки.
— Хорошо, — кивнул Харб. — Приходи завтра в полдень к корчме "Рыжий пёс". Это здесь недалеко, за углом и вверх по Кузнечной улице. Там будут кулачные бои. Победителю достанется хороший меч и работа.
Клед благодарно кивнул и вышел. Даже не верилось, что всё могло так удачно сложиться. Конечно, надо ещё победить, но... Вряд ли среди противников будут Воины Смерти рангом повыше, а остальных он не боялся. Среди сгустившихся туч появился просвет! Бодрости прибавилось, и хотя по-прежнему немного подташнивало, кажется, прорезался аппетит.
Напившись ещё раз из площадного колодца, парень отправился вверх по Кузнечной улице разведать, где та корчма, и заодно заморить червячка.
* * *
Петра сидела по левую руку от Харба, закутанная по глаза в палантин, и делала вид, что всего лишь спутница. Так было удобней и безопасней. Торговец был старым боевым товарищем Меча по давней кампании против нартов в юго-восточных баронствах, после которой они позабыли про южную ветку своей Тропы. Знакомство пригодилось Армату, чтобы держать под присмотром Ранвен, в котором не было Обители Смерти. И вот теперь Харб, по старой дружбе, оказывал покровительство бывшей подружке Меча.
Конечно, по правилам Отступниц, нельзя привязываться, но Меч Смерти — это вам не какой-то обычный Кинжал, даже не Скимитар, которых в лучшем случае принимает только Хозяйка местного Красного Дома, а в худшем с горем пополам обслуживают толпой. Меч один регулярно входит в Арку Смерти, и отвести то, что он оттуда выносит, мало кому под силу. Так что привязанностью в чистом виде их отношения не были — скорее, вынужденным партнёрством, которое оба привыкли ценить. Вот и сейчас, с этим титулом она скорее выполняла бессрочное политическое задание, чем получила награду за службу. Но — и на том спасибо. Мало кто знал, что большинство Хозяек так и умирает в постели, перебрав Тёмной Силы... А уж что ждало её при таком особом статусе, и вовсе никто не догадывался. Так что, можно сказать, ей повезло.
Харб предоставил не только кров в одной из своих резиденций, но и незаметную охрану в городе. Однако для дальней дороги ей нужны были люди, не связанные узами преданности кому-то другому. Ей необходимо сколотить собственный минимальный гарнизон из тех, кто дойдёт с ней до конца. И разворачивавшееся сейчас соревнование служило именно этой цели.
Эльба стояла позади с бумагой и угольным грифелем наготове, чтобы записывать тех, кого хозяйка отметит, и позже отобрать их в отряд. Однако пока наскреблось только два имени, более-менее представлявших интерес. Право слово, эти провинциальные увальни, предлагавшие свои услуги в качестве воинов, после Главной Обители Смерти, где служили только лучшие из лучших, вызывали лишь зевоту: двигались неуклюже, махали кулаками наудачу. Может, зарезать разбойника они и в состоянии, но против подготовленных убийц, которых за нею пошлют, если выследят, у них нет шансов.
Новая бойчиха, безусловно, была находкой, но её Петра наняла в качестве личной телохранительницы. До сих пор с этой ролью худо-бедно справлялась Эльба, которую она лет пять назад взяла личной служанкой. Так было удобней, чем ждать визитов послушниц из Красного Дома, чтобы прибрать свой небольшой особнячок.
Девушка к тому времени была уже слишком взрослой, чтобы становиться Отступницей, но изрядно натерпелась на своём сиротском веку и приобрела немало полезных навыков для выживания, а главное — безжалостную решительность. Боевым мастерством она не владела, но замечательно притворялась беспомощной, пока враг не подходил на достаточное расстояние, чтобы одним ударом покончить с ним.
