Рюмин внимательно осмотрел компьютер со всех сторон. Крышка с экраном была цельной, без винтов. Неразборная, но видна тончайшая щель. Наверное, склеена. Сам экранчик — бумага бумагой. Не видел бы, как по ней текст ползает, решил бы — напечатано... Ага, а вот внизу компьютера винты есть. Рюмин порылся в письменном столе, нашел часовую отвертку, раскрутил. Не выпадают винты, правильная конструкция. Подняв крышку, Рюмин присвистнул. Вот почему он такой легкий. Пустой. Блок клавиатуры. Маленькая платка с двумя микросхемами. Гражданские микросхемы, корпус у них из пластика. Сдохнут в космосе, скорее всего. Какой-то невиданный аккумулятор. Тонкий, плоский и широкий, два разъема с защелками. Маркировка первого — четыре с половиной вольта, напряжение как у простой плоской батарейки из трех банок. Три провода идут на плату с микросхемами. Красный плюс, черный минус, это и ежу понятно, а третий зачем? У второго разъема с надписью 1,5-500 два провода одного цвета идут на единственный разъем питания. Маркировка с инструкцией не совпадает, наверное, в инструкции специально прописан более узкий диапазон. Получается, внутри корпуса аккумулятора какая-то электроника стоит. Напряжение преобразовать надо... и ладно еще понизить, но тут ведь еще и повышение идет. Как они напряжение для зарядки получают, если на входе полтора вольта будет? А если напряжение на входе постоянное? Чудеса... И ведь это еще самое простые вопросы. Запихнуть всю логику ЭВМ в пару микросхем? А программы где хранятся? Тоже там?
— Ужинать будешь? — в комнату заглянула жена. — И вообще, хватит уже всякую хрень ремонтировать. Научись уже однажды отказывать, пусть твои друзья в мастерские обращаются.
Рюмин вздохнул, прикрутил крышку на место и засунул компьютер в портфель. Пока он ел сосиски с тушеной капустой, жена продолжала пилить.
— Ты бы лучше о семье подумал. Сколько уже можно тебя просить — сделай то, сделай это. Все потом, потом... Давай на этих выходных хотя бы обои переклеим.
— На этих не получится.
— Ну вот, старая песня. Для других у тебя время есть, а для семьи нет. Что на этот раз?
— Уезжаю.
— Ну и скатертью дорога. А куда?
— На этот раз на Байконур. А потом — фьють.
Рюмин рукой с наколотым на вилку куском сосиски изобразил поднимающуюся в небо ракету.
Наталья ойкнула, села на табуретку и заплакала.
— Дождался, значит, своего. Обо мне не думаешь, так хоть о детях подумал бы, каково им без отца расти.
— Да я на три месяца всего.
— Всего... А если что случится?
Рюмин пододвинулся поближе и обнял жену.
поезд 09.09
Девушка медленно крутанула ручку настройки обратно. "Селга" снова выдала кусочек мелодии и опять залилась помехами. В купе попутчиков не было, все они сошли на предыдущей станции, новые не сели. С одной стороны, плохо, скучно ехать в одиночестве, с другой хорошо — можно вот так сесть на полку по-турецки и ...
В дверь постучали, она отъехала и в проеме показался молодой парень в костюме-тройке и с "дипломатом" в левой руке.
— Ась..? — смутился парень, уставившись на девушку.
— Что? — не поняла она, поглазела на неожиданного гостя, ойкнула и быстро спустила ноги вниз, смущенно поправив короткую юбку.
Замешательство пропало с лица парня, он улыбнулся, вошел и уселся на свободную полку.
— Добрый вечер. Принимайте соседа.
— Заходи. А ты откуда взялся? Последняя станция уже час назад была.
— Вот и проводница то же самое спросила, когда мою рожу снаружи вагона увидела. Опоздал немного, да еще и перрон перепутал, думал до утра на ступеньках висеть придется. Впустила.
— А вещи остальные где? Не удержал?
— Все, что мне надо, у меня с собой, — кивнул парень на свой "дипломат".
Радиоприемник, стихший на время, снова залился каким-то бульканьем.
— Батарейка села?
— Нет, батарейка новая.
— Все равно села, хоть и новая. Эти "Кроны" часто уже в магазине севшие продаются. Не повезло тебе. Надо было покупать две плоских и попросить кого-то переходник спаять и примотать батарейки изолентой.
— Нет, это не "Крона". Нет, конечно, "Крона", только другая, новая. Держит в восемь раз дольше и индикатор емкости есть. Недавно в продаже появились. Вот, смотри.
Девушка отстегнула кнопки кожаного чехла, достала из него радиоприемник и вытащила крышку батарейного отсека.
— Видишь, на батарейке темно-зеленая черта, значит, она полная. Потом, когда сядет, черта посветлеет, потом станет желтой, потом красной. Тогда всё, покупай новую.
— И сколько стоит? Служит в восемь раз дольше, стоит в десять раз дороже?
— Рубль двадцать, всего в два с половиной раза.
— Нелогично как-то. Теперь все заводы, выпускающие старые бракованные "Кроны", должны разориться.
— Не разорятся. Новые — дефицит страшный. Я в Новосибирске брала. Увидела, в очередь встала, передо мной человек десять. Купила, вышла из магазина, а очередь уже за угол улицы заворачивает.
— А улица длинная? До ближайшего угла километр?
— Длинная, — засмеялась девушка. — Да нет, от магазина до перекрестка метров семь всего. Так что это не батарейка виновата, это просто радиостанций поблизости нет. Ну или вагон железный, радиоволны экранирует.
— Ага. Или у приемника на заводе фильтры настроили тяп-ляп. Дайка его сюда.
Парень открыл свой дипломат, положил радиоприемник внутрь и закрыл крышку. Помахав руками и произнеся "валахай-малахай", он достал радиоприемник обратно и начал крутить ручку настройки. Полилась музыка.
— Волшебник прямо. — усмехнулась девушка. — Дай-ка теперь мне.
Покрутив настройку, девушка поймала другую мелодию, потом еще и еще.
— Как ты это сделал? — девушка удивленно посмотрела на парня.
— Ну ты же сама видела. Положил в волшебный сундук, закрыл, руками пассы сделал, произнес нужное заклинание — и готово.
— Покажи еще что-нибудь.
Парень усмехнулся, взял со стола "Советский экран" и разорвал страницу обложки. Журнал, побывав в дипломате, стал как новенький.
— Класс! Главное, очень простой фокус, надо всего лишь иметь в чемоданчике точно такой же журнал. А цепочку вот так же починить слабо? — прищурилась девушка.
— Золотую?
— Ну да.
— Давай.
Девушка порылась в сумочке, нашла кошелек и достала из него свернутую в пакетик бумажку.
— Не разворачивай, не надо. Давай мне так.
Пакетик перекочевал в волшебный дипломат.
— Это не золото, медный сплав — сообщил Максу грэйв. — Обрывки соединять бесполезно — сплав слишком мягкий, колечки не пропаяны, при малейшем усилии разойдется в другом месте.
— Золотую починю запросто. Вот с медными и прочими серебряными не всегда получается. Я же не волшебник, я только учусь. Ахалай-вахалай. Готово. Теперь можешь разворачивать.
С глазами, полными надежды, девушка быстро развернула пакетик. Из него на ее ладонь выпали два обрывка цепочки.
— Не получилось, — развел руками Макс. — Значит, не золото.
— Как это не золото?
— Ну ка покажи. Вот, смотри, возле замка пробы нет. Ты ведь не в магазине покупала?
Девушка замотала головой.
— Все ясно, цыганское золото. Я конечно, могу еще раз попробовать, но если с первого раза не получилось, то и со второго вряд ли получится.
На глазах девушки показались слезинки.
— Двадцать пять рублей отдала. На ценнике тридцать было. Говорит, жене на день рождения покупал, а она от меня ушла. А в скупке только за вес заплатят, даже за новую, а это меньше десяти рублей. Всего двадцать у меня просил, а я, дура, двадцать пять всучила, новая ведь вещь, неношеная, в коробочке. Вечно со мной что-то случается.
— Давай я тебе хоть так починю, руками. Выглядит неплохо, хоть и не золото.
— На, попробуй. Может, еще хоть пару раз надену.
Макс открыл дипломат, достал несколько ювелирных инструментов и положил на столик. Достал бинокулярную лупу, приспособил на голову. Заслоненные от Ксюхи крышкой дипломата, обрывки цепочки были заменены на целую, синтезированную из более твердого сплава. Макс осмотрел в лупу имитацию стыков колечек, от обычных не пропаянных стыков вроде не отличить.
— Готово, держи. Носи осторожнее, не дергай, а то кольца опять разойдутся. У настоящей цепочки лишь один непропаянный стык должен быть, возле замка, а у этого самодела, наверное, вообще ни одной пайки нет. Медь не золото, сильно окисляется при нагреве.
— Спасибо. — Проверив работу, девушка улыбнулась. — Ты, как я погляжу, не только циркач, но и ювелир.
— Я не циркач.
— А, ну да, только учишься на фокусника, я забыла. Давай знакомиться. Меня Ксюша зовут.
— А меня Макс. Слушай, Ксюша, а чай в этом поезде дают? Не в службу, а в дружбу, сходи к проводникам, попроси принести. А я пока быстренько переоденусь.
Ксюша вышла из купе в коридор совсем другого вагона. Макс внутренне поморщился, в очередной раз вспомнив, как глуп он был еще три месяца назад по времени этого мира. Носил в дипломате массивный телестартер, чтобы в любой момент иметь возможность удрать в свой бункер. Дурак, ой дурак, изобрел велосипед с квадратными колесами. Какая разница, с какой стороны открывать портал, из точки А в точку Б, или наоборот? Никакой, надо лишь иметь возможность управлять стационарным телестартером в бункере. И носимый синтезатор тоже не нужен, все, что захочется, можно отправлять через такой же портал, что в дипломат, что обратно. Нет, конечно, много места сам синтезатор не занимал, но вот какие сложности были с обеспечением его материей! Песочек подсыпал... Дурак и обезьяна. Почему у первого хозяина грэйва не было стационарного убежища, уже не спросишь, не у кого, но подгадил он мне этим капитально. Ладно, черт с ним, в конце-то концов я все-таки догадался, как проще. Сам догадался, без грэйва.
Когда Ксюша закрыла за собой дверь, Макс встал, собрал ее вещи и тоже шагнул в портал, оказавшись в точно таком же купе. Разложил вещи, переоделся. Вскоре постучала Ксюша и Макс открыл ей дверь.
— Сейчас чай принесут. С печеньем. Представь, у них, оказывается, даже печенье есть. Знала бы раньше...
— Проголодалась?
— Есть немного. Мне еще сутки ехать, а я еще днем все свои припасы подъела.
— Давай, давай, заливай, — подумал Макс. — Твои попутчики-киборги объели тебя до последней крошки еще утром. Днем приглашали тебя в вагон-ресторан, так ты девочка не только щедрая, но еще и гордая — сама себе рестораций позволить не можешь, а за чужой счет не хочешь. Ничего, я тебя сейчас накормлю. Что же у тебя там, в твоем институте, произошло, как узнать то?
Не в дипломе ведь дело, а в принципе. Нельзя так с такими девушками поступать. И ни с какими нельзя, но с такими красавицами, как Ася, тем более.
На свою однокурсницу Асю Макс поглядывал до самого выпуска. Без особых надежд поглядывал, круг Асиных поклонников ко второму курсу окончательно сложился и расширять его она не желала ни в какую.
— Надо же, столько лет прошло, а я, оказывается, все еще помню ее не только по имени и фамилии. С первой секунды узнал, аж растерялся. С первой секунды... Как же. На Ольгиных фотографиях я ее не узнал. Странно. Или совсем мельком тогда глянул или прическа на фотках не та, что сейчас. Да, точно на фотках косы не видно, сами фотографии плохонькие, но узнать все-таки можно. Ася, Ася... Как ты вообще здесь оказалась? Фамилия у тебя другая, имя тоже, здесь ты постарше, раньше родилась, вот, уже институт закончила... И несет тебя судьба на восток уже сейчас. Как же так гены сошлись, что даже голос похож? Голос. Нет, это я уже придумываю. Не могу я столько лет еще и голоса помнить. А лицо, фигуру могу? Да, все это на фотографиях сохранилось. А когда я эти фотографии последний раз разглядывал?
— Грэйв, покажи мне мои студенческие фотографии, те, где есть эта девушка. И найди основные отличия.
— Лицо и общие формы черепа, видимые на фотографиях, совпадают на 80 процентов. Основные отличия в форме ушей. Пропорции тела совпадают на 72 процента. Основные отличия в ширине плеч и бедер. Форма кистей рук совпадает на 6 процентов. По видимым на фотографии родимым пятнам совпадений нет.
Грэйв продемонстрировал отличия между девушками, одев Ксюшу в Асину одежду и подобрав точную позу.
— Не она. Конечно не она, просто очень похожа. Без грэйва не нашел бы отличий, даже если вот так, рядышком поставить. И что мне с Асей-Ксюшей делать? Замесить, что ли, любовь-морковь на старые дрожжи? Тем более что здесь она совсем свободна. Конечно, свободна лишь по словам Ольги, ну а как обстоит на самом деле? Чужая душа — потемки. Мне даже собственная непонятна. Я-то свободен или нет? Одно ясно — девчонки меня больше не любят. Меня-Эдика стопроцентно. Где ж это видано, чтобы, если любишь, так подло, коленкой? Юлька хотя бы под дых, а Зинка... Ну а была бы Ксюша несвободна, это меня остановило бы? Нет, конечно. Уже лет двадцать не остановило бы. Подумаешь, с кем-то гуляет, или даже живет, и что? Главное, чтобы не с моими друзьями. И чтобы не была подругой моей Женщины. Хотя, конечно, во втором случае есть варианты. Каюсь, здесь я грешен, вот, хотя бы, Ленка и Юлька. Хотя нет. Это не я за ними волочился, а они за мной. Вот же черт! А Женька мне друг или так, лишь приятель? Или вообще, сбоку-припеку, просто бывший коллега? Могу я у него Юльку обратно увести или нет. Нарушу я этим свои принципы? Черт, черт, черт! Ну что ж такое, я тут старую любовь встретил, а эта сволочная троица, как всегда, мне мозги пудрит! Прям каким-то подкаблучником стал. И ведь...
Вагон качнуло, то ли на стрелке, то ли на какой-то другой неровности.
— Грэйв, хорош буянить. Не раскачивай так, слишком реалистично. Достаточно стука колес и проплывающих за окном пейзажей.
— Ты сам велел, чтобы все было как на настоящем маршруте. Настоящий поезд только что проехал место, где насыпь немного просела. Колебания вагонов соответствуют на 100%.
— Ты слишком педантичен, все команды понимаешь буквально. Выбери самый ровный участок и представь, что мы едем по нему. И, надеюсь, воду для чая ты не в настоящем титане на дровах кипятишь? А то потом скажешь, что дрова были сырые, да и спички закончились, так что чаю не будет, пока соседний вагон не попьет. Давай уже, поторопи проводницу. Да, за печенье тоже я плачу.
В купе вошла фальшивая проводница и поставила на столик два стакана чая и пачку печенья.
— Сколько с меня за белье, чай и печенье? Этого хватит? — Макс разжал кулак и пересыпал в ладонь проводницы кучку монет. Та быстро пересчитала.
— Копейка в копеечку. Хорошо, а то всегда сдачу нечем выдавать, все суют или рубли, или трешки. Один вообще сторублевку дал, пришлось в ресторан идти, разменивать.
— Печенье и один чай я заказывала, — встряла Ксюша, роясь в сумочке в поисках кошелька.
— Ничего, молодому человеку еще долго ехать. Так что в следующий раз уже с Вас возьму — улыбнулась проводница и быстро вышла.
— Одной пачкой не наедимся, — объявил Макс и смел печенье в дипломат. После произнесенного заклинания на стол были выложены три одинаковых пачки.
— Хорошо тебе, — хихикнула Ксюша. — Ничего с собой в поездку не надо брать, все волшебный дипломат обеспечит.
