Ствол автомата смотрел на нас из окна над аркой. Загорелая до черноты и не самая дружелюбная физиономия скорее угадывалась в полутьме помещения. Из соседних оконных проёмов высунулись ещё трое или четверо стрелков.
Ни дать ни взять щенки из раздолбанной картонной коробки повылезали, унюхав запах чего-то вкусного.
Сравнение оказалось настолько неуместным, что пришлось приложить огромные усилия, чтобы не заржать.
— Не вижу, с кем говорю, — отозвался я.
— Мы тоже, — справедливо заметили сверху, намекая на повязки, закрывающие наши лица. Так, раз сначала спрашивают, а потом стреляют, есть надежда договориться миром. Тем более мы сюда не воевать приехали.
Меж тем говорливый стрелок на миг отвлёкся на что-то или кого-то в глубине комнаты (остальные продолжали держать нас под прицелом) и внёс новое предложение:
— Оружие на землю, вот тогда и поговорить можно. Имейте в виду, вы тут у нас как солдатики на столе.
Пожав плечами, я аккуратно пристроил автомат на выщербленное крыльцо. Рин и парни последовали моему примеру.
— И пистолеты, — сурово потребовал наблюдатель. Ага, можно подумать, нашёлся бы дурак, который их не заметил, и ещё больший дурак, который бы на это понадеялся. Отстегнув обе кобуры, я положил их рядом с автоматами и присел на корточки, чтобы завязать шнурок. Нож перекочевал за голенище высокого ботинка.
На всякий случай.
— Кто вы? — поинтересовались из окна.
— Служба спасения, — отозвался я. — Лекарства, медицинская помощь, эвакуация. Даже документы можем показать.
— Кто командир?
А вот это уже проверка. Если они не полные идиоты — а не похожи, иначе бы не выжили — значит, они в курсе нашего появления с того момента, как мы вошли в город. Дома в некоторых районах стоят плотно, если и есть зазор в полметра, перескочить из окна в окно — не проблема. То есть можно достаточно долго пасти группу, двигаясь тем же маршрутом. Так что про наших в соседнем дворе они точно знают, не могут не знать.
— Не я. Могу сообщить ему по рации, если вы хотите с ним поговорить.
На самом деле кнопку на рации я ухитрился нажать ещё пару минут назад, и Стэн наверняка слышал весь разговор. Собеседник замешкался. Может, негромко советовался с кем-то из своих.
— Зови, — в конце концов распорядился тип в окне.
Я осторожно вытащил рацию из нагрудного кармана.
— Стэн, приём, мы нашли выживших. Они хотят говорить с тобой.
— Понял.
— Что он сказал? — ствол автомата в окне вновь дернулся.
— Сейчас подойдёт.
Стэн пришёл один и с открытым лицом — важно было, чтобы нам сразу поверили. Демонстративно поднял руки.
— Стэн Анхарт, офицер Островного контингента войск. Старший поисковой группы. С кем я буду разговаривать?
Про чистильщиков ни слова, проще объяснить потом. А вот упоминание армии обычно вызывает доверие.
Ещё одна пауза.
— Мы пустим вас внутрь, так что без резких движений. И прикажите своим, чтобы лишний раз не хватались за оружие.
— Принято, — серьёзно кивнул Стэн.
Интересно, какая дверь откроется? Мысленно я поставил на ту, что слева, обитую алюминиевыми листами. И не угадал. Ну, или почти угадал: нужная дверь оказалась соседней.
Во двор сразу вывалились двое с автоматами, и заняли позиции по обе стороны от входа, держа нас на прицеле. Лиц не прятали — совсем мальчишки, лет семнадцать-восемнадцать. Правда, нас с Рин в таком возрасте уже гоняли в хвост и в гриву.
— По одному, — коротко бросил сверху переговорщик. — Спокойно заходите и даёте себя обыскать.
Стэн на правах командира первым двинулся к двери. Исчез в тёмном проёме. Я пошёл вторым, успев на ходу успокаивающе прикоснуться к руке Рин.
За дверью неожиданно оказался довольно просторный холл — наверное, раньше здесь был банк или ещё какая солидная контора. Пыли почти нет, в ежедневной уборке ребят сложно заподозрить, так что помещением, скорее всего, часто пользуются. Света немного — только тот, что проникал сквозь переломанные и полуоборванные жалюзи на окнах. Понятно, откуда тут взяться электричеству. Здесь меня встретила ещё одна парочка, на этот раз парни были постарше. Охлопали по карманам, потребовали убрать повязку с лица и снять куртку — на тот случай, если под ней спрятано что-то из оружия. Нож так и не нашли, рацию забрали и аккуратно положили на старый офисный стол. Без санитиментов, но в рамках военной вежливости.
— Наши стволы только на улице не забудьте, — попытался пошутить я. Стэн сделал страшные глаза: мол, не накручивай ребят, они и так на нервах.
— Не волнуйся, — хмыкнул один из автоматчиков, — кому надо — подберут.
Через пару минут мы все расселись на полу у стены, кто-то из бойцов исчез в глубине здания. От нечего делать я принялся разглядывать троих оставшихся парней. Переговорщик, вещавший из окна, так и не показался. Не профессиональные военные — слишком молоды, чтобы успеть послужить в армии. Одежда гражданская, но хорошо приспособленная для бродяжьего образа жизни и долгих вылазок: свободные штаны и куртки с капюшонами. Жара донимала и их: один сбросил куртку, оставшись в вылинявшей майке, и плюхнулся напротив нас, красноречиво пристроив автомат на колени.
— И откуда вы такие взялись?
— Центр страны, — спокойно улыбнулась Рин. — Просто все из разных регионов.
— Не разговаривай с ними, — одёрнул любопытного парня товарищ. Беззлобно, просто напомнил о каких-то правилах. В принципе, логично: увлёкшись разговором, удар можно и прохлопать. Взгляд вдруг зацепился за выбитый на плече у молодого охранника рисунок. Вылезающая из-под кожи чёрная ящерка. Я видел её вечность назад, в истрёпанном альбоме с эскизами.
— Эй, — я медленно приподнялся, держа руки за головой, — ты знаешь Эрика? Это ведь его работа?
Дуло автомата упёрлось мне в грудь.
— Сядь на место.
— Хорошо. Но ты передай, что тут его друг, ладно?
— Сиди, — вмешался тот из троицы, который обыскивал нас, — сейчас Керк вернётся, сходит. Посмотрим, что вы за друзья такие.
Рин.
Дэя увели минут через двадцать.
— За меня не волнуйтесь и не рыпайтесь никуда, — шёпотом посоветовал он и, небрежно закинув на плечо куртку, ушёл вместе с Керком. Тот не спускал с Дэя взгляда и честно пытался удержать маску сурового воителя, но сквозь неё всё же проглядывало самое обычное любопытство. Возможно, мы первые люди, которых эта колония выживших встретила с момента начала Ржавчины. Жутко. Нам, правда, тоже было жутко — когда мы поняли, что ни на одной радиочастоте не находим ответа, когда не удалось дождаться ни одного правительственного сообщения, только отряды службы спасения метались между умирающими городами в надежде вытащить хоть кого-то. И они тоже не могли ничего объяснить.
Мы учились жить на осколках прежней жизни. Учились оставаться людьми. Учились убивать — потому что были те, кто хотел убить нас. Голодали. Отдавали последнее детям. Заново узнавали мир и понимали, что новые законы пишутся кровью. Учились слушать дар — когда стало понятно, что мы отличаемся от других и можем чуть больше.
Своё первое столкновение с изнанкой мира я запомнила очень хорошо. Тогда мы отправились на вылазку в один из городов за едой, медикаментами и тёплыми вещами. Несколько групп обследовали развалины в поисках выживших.
Мне и ещё двум парням досталась аптека в торговом центре. Более опытные медики были нужны там, где работали поисковые группы, могла понадобиться их помощь. А отобрать нужные препараты — не такая уж сложная задача. Всё-таки военные аптечки не резиновые, их содержимого надолго не хватит.
Честно говоря, увидев полки подсобки, заставленные яркими коробками, я растерялась. Да, у меня был список самого необходимого, но я привыкла к домашнему шкафчику с лекарствами, в который предусмотрительная мама всегда добавляла "что-нибудь на всякий случай". Запасливость — очень полезная черта в нашей ситуации. Даже, наверное, жадность — притащить побольше, чтобы всем хватило. Представляю, как другие копаются сейчас в оружейном магазине, раздражённо отбрасывая в сторону коробки с зажигалками в виде пистолетов и прочими сувенирами, добираясь до боевого оружия и патронов. Конечно, оружие логично было бы искать на военных складах, но до них бы ещё добраться. Да и неизвестно, цело ли их содержимое.
- Что вытаскивать-то? - нетерпеливо уточнил один из помощников.
- Подожди. - Я подсвечивала фонариком надписи на коробках. - Вот цапну вместо обезболивающего средство для увеличения потенции — будешь знать.
Парни заухмылялись, а я опять с тоской подумала, что хочу унести отсюда всё. Собственно, большую часть запасов аптечного отдела мы выгребли, но несколько пунктов моего списка так и остались незачёркнутыми. Увы, вакцину в аптеках не продают, а ведь очень скоро она нам понадобится. Нужно найти больницу. Или склад.
Мы уже выходили из аптеки, когда я обратила внимание на яркую вывеску отдела детской одежды.
- Давайте там пошарим. - Странно, что это не пришло в голову никому другому. - Детей в лагере много, тёплые куртки им пригодятся.
Один из добровольных носильщиков легко сбежал по остановившемуся эскалатору — сообщить о нашей находке, а мы вдвоём, аккуратно сгрузив коробки у стены, зашли внутрь. Разумеется, электричество в торговом центре вырубилось, но через панорамное окно проникало достаточно света.
Я прошла к дальней стене. Большой плакат уведомлял покупателей о появлении новой осенней коллекции. Кажется, здесь меня наконец-то покинуло желание сгрести всё: я точно знала, какие вещи в лагере беженцев абсолютно бесполезны, и потому решительно откладывала в сторону дизайнерские джинсы для маленьких модниц, комплекты школьной формы и платья. Зато яркие осенние куртки, комбинезоны для самых маленьких и тёплые ботинки нам понадобятся. За стойкой кассира нашлись огромные пакеты, куда можно было сложить целый гардероб. Вернулся уходивший вниз парень, дело пошло быстрее. Он сразу относил заполненные мешки вниз, где остальные укладывали их в машины.
Если бы я знала, насколько сильно изменился мир, я бы ни за что не осталась в опустевшем отделе только с двумя людьми. И ни на шаг бы не подошла к зеркалам. Но всё случилось так, как случилось.
Не успела я обернуться, как за моей спиной раздался сдавленный то ли всхлип, то ли вздох. Парень, имени которого я так и не узнала, оседал на пол, его горло было буквально вспорото. Алые капли брызнули на лицо второго, выпустившего из рук туго набитый пакет.
В первую секунду я буквально окаменела, не понимая, что делать. Пытаться помочь тому, кто лежал на полу в луже собственной крови, уже бесполезно, его товарищ в ступоре. А потом до затуманенного сознания дошло: что бы ни убило юношу, оно наверняка ещё здесь. Выживший наконец смог закричать. А потом его руку дёрнуло вверх, выкручивая, как шарнирную конечность марионетки, ломая запястье. Я бросилась к нему, но зачем-то обернулась. И увидела. Зеркало было высоким и узким, как всегда в магазинах. Меня оно не вмещало, а вот кричащий парень в нём отражался. Как и усевшаяся к нему на плечи костлявая нелюдь: безглазая, страшная, обтянутая чёрной, словно резиновой, кожей. Пасть, больше похожая на разрез, открывала два ряда треугольных зубов; распахнув её, существо тянулось к сломанной руке парня. Он зашатался и рухнул на колени.
У моих ног лежал пистолет, оброненный убитым, он носил его на манер налётчиков в дешёвых боевиках, засунув за ремень джинсов. Я подхватила оружие и, не задумываясь, нажала на курок. Нет, на спусковой крючок. Что за чушь лезет в голову, а. Ничего не произошло. Предохранитель! Так, есть, сняла. Обернулась на зеркало — понять, куда целюсь. Нелюдь в нём задёргалась, на несколько секунд отвлёкшись от добычи. Она не может меня увидеть, пока в зеркале не появится моё отражение, неожиданно сообразила я. Вскинула пистолет снова. Не попасть бы в человека.
Нет.
Нельзя убить того, кого нет в нашем мире. Ещё один короткий взгляд. Выстрел. Я поняла, что сделала, только когда зеркало градом осколков посыпалось вниз. Не уверена, что попала в чёрный силуэт, но и просто разбить оказалось достаточно. Я подбежала к раненному — он сидел на полу, прижимая к груди сломанную руку, рукав куртки был изрезан бритвенно-острыми зубами в клочья. По щекам текли крупные слёзы. Шок.
Стеклянная дверь отлетела в сторону и чуть не разбилась, когда Стэн толкнул её плечом. И сразу же опустил автомат, понимая, что стрелять здесь больше не в кого. За ним вбежали ещё люди, но для меня важным было совсем не это.
- Не подходите к зеркалам! Это может повториться!
- Что тут произошло?
- Долго объяснять. Не подходите к осколкам. Дайте одеяло или плащ.
Из соседнего отдела притащили плед в красно-чёрную клетку, я взяла его, доковыляла до осколков на полу и, стараясь, чтобы в них не мелькнуло моё отражение, накрыла то, что осталось от зеркала.
Когда я проходила мимо тела с разорванным горлом (не могу заставить себя думать о нём как о человеке), меня всё же вывернуло. Тоже мне, медик.
- Не подходите к зеркалам, слышите? Они могут быть в любых. Надо накрывать чем-то, выносить во двор и разбивать. Это, наверное, должно помочь.
- Кто — они? — тряс меня за плечи Стэн. - Рин, скажи.
- Не знаю. Твари.
К чести Стэна, он понял сразу.
- Все на выход, живо. Разбираться будем снаружи.
На пути к эскалатору мы буквально столкнулись с Дэем.
- Я же сказал тебе оставаться внизу! — рявкнул Стэн. Он был не на шутку зол.
