-Светлана говорит, что папа на неделю задерживается, — тут же сообщила ему мама, — только к следующим выходным вернётся.
Парень положил на ещё горячий блин кусочек сливочного масла, дождался, когда тот начнёт немножко таять, после чего полил блин медом из баночки и, растерев по его поверхности получившуюся смесь, быстро сунул его в рот. Целиком.
-Дюша, — всплеснула руками мама, — ну разве так можно!
Андрей не отвечал, а только старательно и весьма осторожно прожевывал блин, не обращая никакого внимания на слегка насмешливый взгляд их гостьи. На его лице застыло выражение практически неземного блаженства. Женщины не выдержали, и обменялись понимающими улыбками.
-Вот такое он у меня чудо, — негромко рассмеялась Ирина, — учу его, учу, а все без толку.
-Во-первых, это вкусно, — заявил парень, справившись, наконец, с первым блином, — во-вторых, это безумно вкусно. Ну, а в третьих, так есть имеет смысл, только, когда они ещё горячие. Чуть остынут, и будет совсем не то. Так что, ещё парочку проглочу и буду готов к беседе. Вы уж потерпите, пожалуйста.
-Хорошо, — улыбнулась Чернобурка, — мы подождем. Я пока Ирине расскажу про наши с тобой планы, а то ты родителей, похоже, в курсе своих будущих похождений, совсем не держишь.
-А что случилось, — забеспокоилась мама Андрея, — в школе какие-нибудь проблемы?
-Да нет, в школе у него как раз все хорошо, — ответила Светлана Витальевна, — просто поездок у Андрея на осень и начало зимы много получается. Сначала мы с ним в Москву на следующей неделе поедем, на празднование 60-летия Ленинского Комсомола. Нам там выступать придется, с поздравительными речами. От лица Ленинградской организации ВЛКСМ. Затем, на осенних каникулах он в состав университетской делегации включен. Для поездки в Дрезден. Дней на десять. А потом, уже на зимних каникулах его ждут в Кембридже. Это уже от школы, туда приглашение пришло на группу из пяти школьников и двух преподавателей, причем Андрея пригласили персонально.
-Вот так, — слегка пригорюнилась мама, — опять я одна скоро останусь. Володя вернётся, его в конце месяца тоже в командировку отправляют. В Белоруссию на пару недель. Там какие-то учения намечаются.
-Ой, да что же я сижу! У нас же кофе остывает! Я сейчас, я быстро! — она вскочила со стула и направилась на кухню.
Воспользовавшись ее отсутствием, Чернобурка тут же подсела поближе к парню и тихо спросила, — как встреча прошла? Все нормально?
-Встреча прошла в теплой и дружественной обстановке, стороны расстались довольные друг другом, — голосом Леонида Ильича прошамкал парень. Ему это было совсем нетрудно сделать, с набитым-то ртом!
-Да ну тебя! — чуть ли не в голос рассмеялась женщина, — ты вообще нормально разговаривать можешь или нет?
-Могу, — закончил жевать парень, — а зачем?
-Вот это вопрос, так вопрос, — усмехнулась Чернобурка, — даже не знаю, что тебе на это ответить. В тупик вы меня поставили, молодой человек.
-Хорошо хоть не в угол, — пробормотал Соколов младший, но тут же поднял руки в примирительном жесте, — все, заканчиваю, просто у меня небольшой отходняк после сегодняшней встречи.
-Я поняла, — совершенно серьезно кивнула та, — у меня вчера, точно такое же ощущение было, когда к нам в гости большое начальство заявилось. Пельше и Пономарев, только не наш, а Борис Николаевич. Похоже, товарищ Пуго, всё-таки нажаловался наверх. И вчера они попытались Якова Афанасьевича построить.
-Ну и как, успешно? — с любопытством спросил парень.
-Щас, разбежались, — вдруг рассмеялась женщина, — он их живо послал, правда, пока только к Даниилу Павловичу, а мог бы и подальше. Видел бы ты глаза товарищей из Политбюро, когда он им четко и по полочкам все разложил. Всё-таки старая школа, сейчас таких и нет почти.
-Вам про Жозефину Ивановну напомнить? — усмехнулся Андрей, — у нее тоже не забалуешь!
-Это точно, — жизнерадостно подтвердила Чернобурка, — у меня Вадим до сих пор после их последней встречи в себя прийти не может. Она же ему всю привычную картину мира поломала!
-Но про это спрашивать его не надо, — тут же спохватилась она, — пусть сначала сам разберётся, что к чему.
-Секретничаете? — спросила их Ирина, — а я вам кофе принесла. На всех.
В руках ее был высокий фарфоровый кофейник с золотистой росписью по бокам.
-Да какие секреты, — махнула рукой Светлана Витальевна, — просто рассказала Андрею, про то, как к нам большое начальство вчера нагрянуло. И во вторник они к нам снова собираются, в полном составе. Будут решать, что с нами дальше делать, то ли награждать, то ли совсем наоборот!
-Я думаю, все нормально у вас будет, — сказала мама Андрея, разливая кофе по чашкам, — вон вас и в Москву вызывают, для участия в праздновании. Если бы вы в чём-то провинились, вряд ли бы они так поступили.
-И, кстати, Дюша, ты, что сейчас собираешься делать? Гулять пойдешь или дома останешься? — спросила она сына.
-Я сегодня дома, — решительно заявил парень, — сейчас немного передохну и буду уроки делать. А вечером ко мне Наталья с Большой Томой зайти собирались. Они обещали мне допрос с пристрастием устроить. По поводу последних событий. Их особенно Инга интересует, ну та, которая из Англии.
-Мне она тоже интересна, — усмехнулась Чернобурка, — но об этом как-нибудь в другой раз. Ладно, мне пора, я ещё к Афанасьевым зайти собиралась.
-Я провожу, — внезапно засуетился Андрей, — и мам, я быстро вернусь.
...Когда они вышли из квартиры и не торопясь пошли вниз по ступенькам, Соколов осторожно придержал женщину за руку.
-С отцом что-то случилось, раз он задерживается? Я при маме не стал спрашивать, чтобы ее не волновать, — негромко сказал он.
-Сейчас с ним все в порядке, — так же тихо ответила Светлана Витальевна, — в отличие от твоего приятеля сэра Генри, он совсем не пострадал. Там произошла какая-то странная история, подробностей не только я, но и Яков Афанасьевич не знает. Известно только, что сейчас они и знакомый тебе Игорь Андреевич Иванов, вместе плывут на военном корабле в Ленинград. И должны, то ли в следующую субботу, то ли в воскресенье, прибыть в наш город. Едунов во вторник встречается с Ивашутиным, тогда все и узнаем. Главное, что сейчас со всеми все нормально, поэтому и сам не переживай и маму лишний раз не волнуй. Лучше подумай над тем, как с отцом разговаривать будешь, когда он вернётся. Я уверена, что он захочет задать тебе несколько весьма нескромных вопросов. Наверняка, общение с сэром Генри и товарищем Ивановым для него бесследно не пройдет.
-Предупрежден, значит, вооружен, — пробормотал себе под нос парень и искренне поблагодарил женщину, — спасибо тетя Света, буду должен.
-Сочтемся, племянничек, — весело рассмеялась та, — наверняка такая возможность у нас с тобой будет. И дальше меня можешь не провожать, сама дойду. И Томе скажу, что ты уже дома. Может, она к тебе пораньше решить заглянуть.
Понедельник 16 октября. Ленинград. Смольный. Первая половина дня.
Кабинет первого секретаря Ленинградского обкома партии располагался на втором этаже Смольного. Хозяин кабинета встретил "дорогого" Леонида Ильича прямо в дверях, крепко пожал тому руку и вежливо проводил его к двум мягким кожаным креслам, с низкими спинками и высокими подлокотниками. Но увидев, что генсек собирается занять ближнее к окну место, тут же засуетился.
-Не стоит туда садиться, а то в спину надует, — заявил он, — садитесь лучше в кресло напротив.
-Хорошо, — покладисто согласился Брежнев и не удержался от лёгкой насмешки, — а тогда зачем ты это кресло так поставил? Для провинившихся, что ли?
-Да нет, просто форточку тогда закрываю, — вернул ему улыбку Романов, — а сегодня у нас погода теплая, но ветреная.
-Это да, — согласился с ним генсек, — погода нас сегодня радует, тепло, сухо и солнечно. А что касается ветра, то когда их тут у вас нет.
Он расположился в кресле сбоку от массивного двухтумбового стола, окинул внимательным взглядом помещение, ненадолго задержал свой взгляд на огромном портрете Ленина на стене за спиной Романова, но потом снова посмотрел в сторону широкого окна, которое выходило в небольшой ухоженный сад.
-Уютно у тебя здесь, — одобрил он, — уютно и просторно.
Григорий Васильевич терпеливо ждал, когда высокий гость закончит преамбулу и, наконец, перейдет к сути дела. То, что разговор предстоит серьезный, он ни на минуту не сомневался.
Однако видя, что Леонид Ильич никуда не торопится, решил всё-таки первым начать их беседу.
-Как прошла вчерашняя встреча? — осторожно спросил он.
-В атмосфере почти полного взаимопонимания, — усмехнулся Леонид Ильич, — диалог получился весьма конструктивным и полезным, причем, похоже, для обеих сторон. Информации для размышления получил море, теперь надо ее аккуратно по полочкам разложить и попытаться понять, как дальше использовать.
-Ясно, — кивнул Романов, — значит, в будущее удалось заглянуть. Ну и какое оно, там, это наше будущее? Построили коммунизм или пока ещё строят?
-Капитализм они там все строят, — неожиданно зло заявил генсек, — и кидаются из одной крайности в другую. То им глобальный мир подавай, то по национальным квартирам расползтись пытаются. Единственное, что радует, что это точно уже не наш мир. Изменения есть и изменения заметные.
-А мы как? Неужели тоже капитализм строим? — негромко произнес Григорий Васильевич.
-Строим, в отдельно взятой российской республике, — в голосе Брежнева кипело явное раздражение, — причем так успешно, что их валовый объем производства почти сорок лет спустя меньше нашего нынешнего. Население, кстати, тоже уменьшилось.
Романов внимательно посмотрел на Леонида Ильича, — тогда у нас снова извечный вопрос получается, — кто виноват и что с этим всем делать?
-А виноваты, похоже, все. Кто-то больше, кто-то меньше, но невиновных и непричастных к этому нет, — заявил генсек, — и решать эту проблему тоже всем миром придется. Оставим все, так как есть, тогда неминуемо к тому же финалу придем.
Он встал с кресла, подошёл к окну, бросил взгляд вглубь уже начавшего опадать сада.
-Тебе повезло с помощниками, — отрывисто бросил он, — а вот мне, получается, не очень. Как-то так вышло, что они не столько мне помогают, а пытаются свои личные амбиции реализовать. Кроме Голикова, конечно. К Вите у меня претензий нет. Так что пройдет пленум, буду их потихонечку менять. И одного я у тебя заберу, если отдашь, конечно. Я Федина имею в виду. Пора ему на новый уровень выходить. Но об этом пока распространяться не нужно, этот год пускай спокойно здесь доработает.
-Отпущу, куда же я денусь, — пожал плечами Романов, — Виктору расти надо, свою нынешнюю должность он уже перерос.
-Хорошо, тогда с этим вопросом все, — Леонид Ильич в ставшей уже привычной для него манере неспешно прохаживался вдоль окна, — и мне вот что скажи, ты всех вызвал сюда, про кого я тебе говорил?
-Ивану Васильевичу назначено на двенадцать, а товарищу Эберляйн и Горчакову на два часа дня, — подтвердил Григорий Васильевич, — и мы с вами в перерыве между встречами и пообедать успеем. На вторую встречу я ещё и Федина пригласил, он в курсе всех этих дел.
-Хорошо, тогда давай о главном, — Брежнев снова занял место за столом, — я допустил серьезную ошибку, дав согласие на ввод в состав Политбюро товарища Пономарева. Сейчас некоторые наши товарищи пытаются заставить меня совершить новые, продвигая свои креатуры. Так вот я этого делать не собираюсь. Поэтому на ноябрьском Пленуме я предложу кандидатуры Шелепина и Алиева. Надеюсь, ты меня в этом поддержишь?
-А что с Черненко делать будешь? Он же наверняка обидится, — тихо спросил его Романов.
-А Николай свой выбор, похоже, сделал, — довольно грустно ответил ему генсек, — он теперь больше на Громыко с Косыгиным ориентируется. А те свой план реформ продвигают, который нас в той реальности к краху и привел. И с Шелепиным он на ножах, пытается ему палки в колеса вставлять. Очень аккуратно и осторожно, но деятельность Шурикова комитета он явно саботирует.
-Не мудрено, он же кадрами занимается, а тут у него значительную часть полномочий отобрать пытаются, — согласился с ним Григорий Васильевич.
-Вот именно, а если они оба в Политбюро будут, точно у них серьезная свара начнется. А это никому не нужно, у нас и без этого забот хватает, — подытожил Брежнев.
Тот же кабинет в Смольном. Час дня.
-Тук-тук, — тихо скрипнула входная дверь в кабинет, и на его пороге появился Старый, — можно к вам?
-Заходи, Васильич, — улыбнулся старому знакомцу Романов, — присаживайся, чувствуй себя как дома.
-Но не забывай, что ты в гостях, — чуть сварливо проскрипел старик.
-Здорово, Леонид, сколько лет, сколько зим, — обратился он уже к Брежневу, — а ты неплохо выглядишь, гораздо лучше, чем пару лет назад.
-Ты, Ваня тоже неплохо сохранился, — не остался в долгу генсек, подошёл к поближе к старику и тихо покачал головой, — вот только седой ты, как лунь.
-Это гораздо лучше, чем просто лысым, — проворчал мужчина, — седины, говорят, украшают мужчину.
-Это когда нет других украшений, — рассмеялся Брежнев, — так, правда про скромных девушек говорят, но и в твоём случае тоже вполне уместно.
Он снова бросил внимательный взгляд на Ивана Васильевича и, неожиданно сделав быстрый шаг вперёд, крепко сжал его плечи, — живой бродяга, а то я все сомневался, ты это или не ты.
-Призрак это мой, явился к вам с того света, — чуть слышно пробурчал старик, но было видно, что это проявление чувств генсеком его искренне растрогало.
Он окинул внимательным взглядом кабинет Романова, и неторопливо высвободившись из объятий Брежнева, решительно направился к одиноко стоящему у противоположной стены, дивану.
-Можно, я лягу? — обернулся он к хозяину кабинета.
-Что-то я раньше за тобой таких наклонностей не замечал, — негромко пробурчал тот, но тут же махнул рукой, — да бог с тобой, ложись на здоровье. Правда тогда нам с Леонидом придется к тебе поближе перебраться, чтобы не кричать на весь кабинет. Лишних ушей поблизости вроде и нет, но я все же лучше перестрахуюсь. Чем черт не шутит, когда бог спит.
-Что ты, Гриша, заладил бог, черт, — проворчал Старый, — не буди лихо, пока оно тихо. Мы с тобой вроде материалисты всегда были, так что бросай ты эти свои старорежимные замашки. Тебе они совсем не идут.
-Ты, Ваня, хочешь сказать, что все происходящее с нами, можно объяснить с точки зрения диалектического материализма? — слегка прищурился Брежнев, ловко пододвигая кресло к дивану и с наслаждением, плюхаясь в него, — и никакая мистика тебе для этого не требуется?
-Именно так, — упрямо наклонил голову вперёд старик, — богу богово, а кесарю кесарево. Так как ты у нас практически кесарь, то будь любезен соответствовать. А мистику оставь церковникам, пусть у них про это голова болит.
-Возможно, тебе виднее, — задумчиво взглянул на него генсек, — это ты ведь у нас с Сенатором плотно общаешься.
-Только опосредованно, — неожиданно заявил тот, — личную встречу на среду планирую, перед твоим посещением Юсуповского дворца. Кстати, место удачное ты выбрал, правильное место. И парень туда не побоится прийти.
