— У меня есть ещё триста детей? Мне ты ничего о них не говорила... И все триста женщин согласились родить только потому, что так приказала им матриарх?
— Совершенно верно. Причём все женщины согласились, и согласились добровольно — точно так же, как согласились твои семнадцать жён.
— Мои жёны — это совсем другое... Там я сам предложил, да и первоначально озвученная цифра была не семнадцать, а всего пять.
— И кто же озвучил первоначальную цифру?
— Силлана, моя первая жена...
— Ох, Дэрий, да не будь ты таким наивным! Обычная имперская семья состоит из трёх человек — двух женщин и мужчины. Конечно же, каждая женщина хочет, чтобы её мужчина принадлежал исключительно ей — мы, женщины, ещё те индивидуалистки. Но семья из двух человек — редкость, даже семьи с тремя женами встречаются чаще. Силлана была бы счастлива остаться у тебя единственной женщиной, но, если ты помнишь, она на несколько сол улетала в командировку, и вероятность, вернувшись, застать тебя с другой, была крайне высока — физиологически мужчина не может долго обходиться без женщины. Силлана просто решила обезопасить своё будущее, привязав тебя к себе второй женой.
— Пятью жёнами!
— Пятью жёнами тебя решила привязать к клану матриарх, воспользовавшись просьбой Силланы — к тому времени ты стал представлять для клана большую ценность. Ничего личного — твои жёны должны были послужить якорем, не дав тебе возможность покинуть клан. На Силлану надежды не было — женщина, по прогнозам клановых психологов-аналитиков, вполне могла покинуть клан вместе с тобой. Одна вторая жена тоже не смогла бы удержать тебя в клане. Психологи порекомендовали матриарху связать тебя сразу пятью женщинами, однако ты оказался настолько глуп, чтобы озвучить такое нелепое условие, как рождение детей...
— Но они же согласились!
— На что только не согласишься ради статуса! Статус твоей второй жены давал женщинам достаточно высокое положение в клане — они перепрыгивали через несколько ступеней социальной лестницы. А Литэйла сразу же увидела и сполна использовала все плюсы сложившейся ситуации — желания покинуть клан, имея за спиной два десятка жён и кучу детей от них, у тебя должно было резко поубавиться. Именно её заслуга в том, что ты обзавёлся семнадцатью наседками, исправно рожающими тебе детей на протяжении десятков сол, и остался в клане Лерой. Если ты вдруг забыл, напомню — в то время тебя искали Камэни. Мы могли предложить тебе много больше, чем Лерой.
— Я бы никогда не бросил клан ради материальных выгод, которые вы могли мне предложить...
— Спорный вопрос, Дэрий. Миллионы людей на твоём месте воспользовались бы предложениями Камэни.
— Не сомневаюсь, что в империи подобные действия — обычная практика. Но к Литэйле ты несправедлива — ведь предложение о детях озвучил я...
— О, святая наивность! Девушки соглашались на твои условия, когда их оставалось пятеро, а не семнадцать! Да и цифру "пять" они озвучили лишь потому, что её определила матриарх. Просто на последнем этапе отбора остались лишь те, кто не только рожать — покончить с собой был согласен по приказу матриарха. Сбежали же от тебя только те, у кого оставался выбор, тем более что, насколько я в курсе — матриарх особо не настаивала, предоставив девушкам право самим решать, брать тебя в мужья или нет. Однако если бы матриарх приказала — её волю выполнили бы все. Ты же не думаешь, что ходить вечно беременной для имперской женщины нормально? Женщина в империи начинает задумываться о ребёнке только после того, как крепко станет на ноги и займёт в клане определённое положение, в том числе и финансовое. Обычно на исполнение подобных планов уходит от ста до трёхсот сол. Родив, женщина в лучшем случае остаётся на той же ступени социальной лестницы, а чаще всего опускается вниз сразу на несколько ступеней — ведь ей приходится бросать работу и рожать, а потом и выкармливать малыша. Кстати, за свои деньги. Заботу о повзрослевшем ребёнке берёт на себя уже клан, и женщина возвращается к своей работе и вновь начинает восхождение по карьерной лестнице. От ребёнка она, конечно же, не отказывается, принимая в его воспитании активное участие. Первый цикл ребёнок, как правило, учится и ищет своё место в клане. К возрасту сорока сол повзрослевший ребёнок уже определяется, чем он будет в дальнейшем заниматься — обычно в выборе будущей профессии принимает активное участие клан. У нас, например, должности под новых работников расписаны ещё до рождения — слишком маленькая в клане рождаемость. Деньги на первое омоложение ребёнку собирает, как правило, мать — она, кстати, должна набрать деньги не только на омоложение своего ребёнка, но и на своё собственное. Нередко для этого используются старые накопления.
— То есть мать заботится о своём ребёнке вплоть до первой процедуры омоложения?
— Значительно дольше, Дэрий. Я вообще удивлена, что за столь долгую жизнь в империи ты так до сих пор этого не знал. Полностью ребёнок становится на ноги, как правило, после ста — двухсот сол — к этому времени он уже не нуждается в поддержке матери и сам может создать семью. Пройдёт ещё двести — триста сол, и женщина начинает задумываться о рождении ещё одного ребёнка. Однако многие женщины так и ограничиваются одним — ко времени, подходящему для рождения второго ребёнка, у неё обычно уже появляются внуки. Вот так и получается, что в империи женщина с продолжительностью жизни около эона рожает одного, максимум — двоих детей. Даже трое детей — необычайная редкость. Четверых на моей памяти не рожал никто. И ты серьёзно полагаешь, что иметь по десять детей для наших женщин — в порядке вещей? Возможно, на твоей родине это нормально, но в империи на подобный шаг женщина может пойти лишь по личной просьбе матриарха, которая равносильна приказу. Так что Литэйла просто привязала тебя детьми к клану. Она мудрая женщина и думала в первую очередь о выгоде клана, желания и чувства рядовых людей для неё значат слишком мало. Я бы сказала даже — не значат совсем. Она живёт кланом и существует для клана. Впрочем, как и я.
— А разве от просьбы матриарха нельзя отказаться?
— Дэрий, прожив столько времени в империи, ты так и остался в ней чужаком. Ты не проникся имперским духом... В империи матриарх для кланового — бог. Последнее слово и последняя инстанция. Матриарх даже выше императора. Отказывать матриарху не принято. Даже имперские законы позволяют матриарху делать со своими людьми всё, что угодно. Матриарх может даже казнить кланового, и она будет чиста перед имперскими законами. Убийство кланового внутри клана подлежит юрисдикции исключительно самого клана. Клан — это государство в государстве. Властью, которой обладает матриарх в клане, не обладает даже император.
— Сначала, только попав в империю, я думал, что самая большая власть — как раз у императора...
— Ты ошибался. Император, обладая видимой неограниченной властью, на самом деле марионетка кланов. Мы, матриархи — истинные владыки империи. Просто, не желая повторения клановых войн, бушевавших в галактике на заре зарождения империи, мы поставили над собой императора, чтобы он пресекал незаконные действия кланов, не давая одним кланам слишком сильно возвыситься за счёт других и не позволяя разразиться очередной клановой войне. Да, с одной стороны, император может показаться всесильным — он может отдать под суд не только любого кланового, но даже самого матриарха. Он способен даже распустить клан... Но! Он может сделать это только в крайнем случае — если нарушен закон. Император — всего лишь глас закона в империи, а закон в империи — это слово совета кланов. Император всесилен лишь в рамках закона — стоит императору его нарушить, как совет кланов получит возможность рассмотреть вопрос о смене правящей династии. Император знает об этом и собирает на каждый клан компромат, чтобы, при случае, иметь возможность прижать какой-нибудь неугодный или слишком строптивый клан. Да и реальной властью обладает лишь тысяча из миллионов кланов империи — именно эта тысяча имеет право вынести на совет кланов вопрос о смене правящей династии в случае нарушения императором закона. Разумеется, не любого нарушения, а только такого, когда в результате пострадал клан — на остальные нарушения совету глубоко плевать. Это политика, Дэрий.
— Ну, у кого реальная власть в империи — я уже давно догадался...
— Значит, в уме тебе не откажешь — многие имперские граждане до сих пор верят, что ими правит император. Имперская канцелярия утопает в потоке жалоб неклановых имперцев на неправомерные действия кланов и чиновников.
— Которые эти самые чиновники, посмеявшись, выкидывают?
— Зачем же выкидывать? Информация проверяется, и, если она соответствует действительности и не затрагивает напрямую клановых интересов, то дело передаётся в суд и виновные наказываются.
— А если затрагивает?
— Тогда в отдельную папку ложится очередной компромат на провинившийся клан — императору нужны рычаги влияния на верхушку совета кланов при проталкивании им очередного законопроекта.
— Как-то сложно всё у вас в империи — интриги, подкупы, угрозы, шантаж... Ни одно дело не решишь без протекции и взяток — да и те не всегда помогают. Продажные чиновники, лживый император, корыстные жёны... А так хотелось помечтать о чистой и беззаветной любви! Оказалось — и тут обычный расчёт. Меня просто использовали...
— Жёны-то тебе чем не угодили? Они заботились о тебе так, как заботились бы о любом другом мужчине — встречали, уставшего, с работы, кормили, укладывали спать, детей тебе рожали. Это ли не любовь?
— Любовь? И надолго ли её хватило, когда я исчез из их жизни? На год? Два? Десять? Куда она делась?
— А чего ты хотел? Чтобы твои женщины остались одинокими до конца своей жизни? Дэрий, ты исчез почти на двадцать сол, и шансы на твоё возвращение в мир живых стремительно скатывались к нулю. Для всех, и для них в том числе, ты уже умер. В конце концов, они вышли замуж только после того, как потеряли надежду на твоё возвращение. К тому же, насколько я в курсе, повторно замуж они вышли не сами, а по решению матриарха. Так что твои жёны, фактически потеряв тебя, просто стали жить дальше, и ты не вправе их за это винить.
— Да понял я всё, Лина. И про детей своих тоже понял — Литэйла поступила ничем не лучше тебя. Она использовала женщин клана для того, чтобы получить рычаги управления мною. Ты использовала женщин собственного клана для достижения своих клановых целей. Сейчас же ты говоришь, что у меня где-то живут ещё почти триста детей. Они уже взрослые, но никогда не видели и не знают меня, а я не знаю их. И сообщаешь ты мне об этом только сейчас, причём сообщаешь лишь потому, что я опять потребовался вам в качестве донора семенного материала.
— Наши учёные считают, что твой нынешний наследственный код намного лучше того, прежнего. Иначе мы использовали бы твоих детей от первого этапа эксперимента, а не обращались к тебе сейчас с подобной просьбой.
— Ты так ничего и не поняла... Ты обратилась ко мне не потому, что хотела сообщить мне о моих детях. Нет, это признание у тебя вырвалось случайно, в качестве примера. Вам сейчас для продолжения генетических исследований просто нужен более качественный генный материал, ничего личного. Всё во имя клана... Для своих экспериментов вы используете собственных женщин и детей, и, если бы у вас была возможность — давно бы использовали и меня. Судьба отработанного материала вас, похоже, абсолютно не волнует. Мои дети для вас — это всего лишь подопытные образцы. Ты даже не подумала, что судьба моих невольных детей для меня может что-то значить. Ты так и не изменилась, Айлинэри. Я разочарован. До этого дня я считал тебя своим другом...
— Прости, Дэрий, я не знала, что для тебя это так важно... — женщина изобразила виноватое лицо, но Андрей отлично понимал, что это всего лишь маска. Случись подобная ситуация ещё раз — Айлинэри поступила бы точно так же. Всё во имя клана. Даже жизни своих людей...
— Для меня это очень важно, госпожа Айлинэри, — с секундной задержкой ответил Андрей. — Я далеко не ангел, а в империи многие вообще считают меня чудовищем. Моё имя давно ассоциируют с образом бездушного убийцы, с руками по локоть в крови шагающего по горам трупов. Но есть некоторые вещи, которые для меня — святое. Ты не имела права лишать меня моих детей.
— А часто ли ты видишь тех своих детей, которых знаешь?
— Не часто, ты права. Но я всегда знаю, что они у меня есть. Я постоянно слежу за их жизнью, за их успехами. Иногда они появляются в моём доме... Но главное — все они знают, что когда станет тяжело — они всегда смогут найти у меня защиту и помощь. Как я мог помочь детям, о которых даже не знал?
— Они не нуждаются в твоей помощи. Всё необходимое им предоставляет клан.
— Это не имеет значения.
— Ну, хорошо, я могу признать, что в отношении тебя я поступила не совсем честно. Возможно, тебя действительно нужно было поставить в известность по поводу твоих детей, как только я тебя нашла. Но на тот момент, исходя из своего жизненного опыта, я считала свои действия правильными — в империи мужчины не слишком много внимания уделяют своим детям, и я подумала, что факт биологического отцовства тебе окажется безразличен. Сейчас, узнав об этом, что ты планируешь делать?
— Я попрошу у тебя всего две вещи. Первая — сообщи моим детям, кто в действительности их отец. И вторая — сообщи о них мне. Пусть я никогда не видел этих людей, но хочу знать о них всё. Как биологический отец я имею на это право.
— Досье на каждого твоего ребёнка Камэни через несколько ло поступит на твой терминал — я завтра же отдам соответствующее распоряжение.
— Спасибо, госпожа Айлинэри. А сейчас, если ты не возражаешь, я хотел бы остаться один...
Глава 12
Где-то в резиденции клана Камэни...
— Господин Рэй, скоро истечёт срок моратория на продажу нами орудий большой дальности. Император пока выполняет условия нашего двустороннего соглашения — все колонизированные кланом звёздные системы находятся под нашим полным контролем и в окружающем анклав космическом пространстве имперские следящие системы отсутствуют.
— Вы хотите сказать, что император прекратил слежку за нашим синдикатом?
— Нет, разумеется. Но имперским службам безопасности и контрразведки приходится использовать дорогостоящие стелс-комплексы, способные наблюдать за нашими действиями с большого расстояния. Информация, конечно же, далеко не столь подробна, как с орбитальных дронов, не говоря уже о наземных следящих комплексах, но кое-что о нас империя в состоянии узнать. Несколько таких стелс-комплексов нашей службе безопасности удалось зафиксировать на границе анклава. Реально их, скорее всего, намного больше — без специализированного оборудования засечь подобные системы достаточно сложно.
— Этого и следовало ожидать — император не потерпит под своим боком полностью независимого анклава. Но с расстояния в сотни лучей имперские спецслужбы немногое смогут про нас узнать.
— Я согласна с вами, господин Рэй. Однако ещё больше они смогут узнать из официальных источников.
