Переводчики столпились около компьютера с открытым аудиоредактором и по очереди надевали наушники, пытаясь, видимо, определить происхождение по акценту.
— Ты где эти файлы взял? — строго спросил подполковник, едва Антон вошёл в отдел.
— Это радиоперехваты, — пробормотал лейтенант.
— Это мы и сами поняли! Нафига ты туда лишних звуков напихал?
— Каких 'лишних звуков', товарищ подполковник? — Антон в первый момент вообще не понял, о чём речь.
— Проиграй на динамики, — распорядился старший по званию.
Сидевший за компом старлей отключил наушники и запустил воспроизведение. Из динамика явственно донеслось ржание и всхрапывание.
— Вот этих! — рявкнул 'подпол'. — Это что, шутка такая, лейтенант? Или ты думаешь, у нас другой работы нет? Нафига ты кривую английскую речь с лошадиными звуками смикшировал?
— Ничего я не микшировал, товарищ подполковник! — запротестовал Антон, спиной чувствуя неприятности. — Какую запись прислали, ту и отправил!
— Алексей Васильич, я на записи признаки склейки ищу, но их не чувствуется, — подтвердил старший лейтенант за компьютером. — И вообще кроме обычной очистки от шумов других операций с файлом, похоже, не проводилось.
— Я ж говорю, не микшировал я ничего! — лейтенант сообразил, что его заподозрили в дурацкой шутке. Злоупотреблять чувством юмора в конторе было не принято, за дурную шутку могли чувствительно наказать. — Мне акцент странным показался!
— Хочешь сказать, это не ты подшутил, а над тобой? — уже несколько менее грозно спросил подполковник.
— Да не знаю я! У 'радистов' в отделе такой дурью маяться тоже вроде не принято.
— В общем, больше такую х...ню не присылай! — рявкнул на него подполковник. — Мы тут работой заняты, а не х...нёй страдаем! Свободен!
Антон выкатился из отдела переводов и свернул к туалету. Зайдя в кабинку, он совершил обычный 'ритуал' перед 'белым другом', пытаясь понять, что он сделал не так, что обычно спокойный замначальника отдела так взбеленился.
Дверь скрипнула, в туалет вошёл кто-то ещё. Отдышавшись, лейтенант вышел из кабинки. Из соседней через пару секунд вышел его знакомый переводчик.
— Слышь, Глеб, что не так-то с этими записями моими? — спросил Антон. — Чего Василич так разозлился?
Переводчик странно посмотрел на него:
— Антоха, ты эти файлы точно не микшировал?
— Нет! Говорю же, что прислали радисты, то вам и скинул!
Глеб внимательно посмотрел на него, кивнул в сторону подоконника. Проверил, нет ли кого в кабинках. И только после этого ответил:
— Понимаешь, люди с таким акцентом не разговаривают.
— Это как понимать? — оторопел лейтенант.
— Как есть. Вот эти звуки могла бы издавать лошадь, — пояснил Глеб. — У человека строение глотки для таких звуков не приспособлено. Василич решил, что ты речь какого-то пиндоса с записью на конюшне смикшировал. Мы больше часа пытались понять, может, это фоновые звуки записались, ну, типа, разговор записали на конюшне? Но не похоже. В записи периодически встречаются одни и те же слова, и они каждый раз произносятся примерно одинаково, то со всхрапыванием, то с фырканием, то даже с ржанием. Фоновые звуки не могут так регулярно повторяться.
— А основной акцент — американский? — уточнил Антон.
— Не совсем. Во-первых, в Штатах разных акцентов немало, в разных регионах. Житель Новой Англии и техасец, к примеру, говорят совершенно по-разному, — пояснил переводчик. — Речь менеджера, закончившего Гарвард, тоже с кем-то с улицы не спутаешь. Некоторые слова, особенности произношения, интонации в твоей записи действительно характерны для American English. Но сказать однозначно, что это говорят жители Штатов никто из переводчиков не решился бы. Да ещё эти лошадиные звуки... В общем, я бы тебе посоветовал пару недель у нас не отсвечивать. Василич в конце следующей недели в отпуск идёт, авось после отпуска успокоится.
Вернувшись в кабинет, Антон разблокировал компьютер и ещё раз прослушал отправленные записи. Звучали они действительно странно. Неудивительно, что переводчики приняли их за глупую шутку.
'Хорошо ещё, если Васильич не сообщит об этом майору, — подумал лейтенант. — Иначе жди неприятностей.'
У него были на контроле ещё несколько дел, и он решил сосредоточиться на них, отложив пока что это сомнительное 'дело Петровича', тем более, что майор рекомендовал с ним не спешить и заниматься более срочными делами.
-= W =-
Кристальная Империя.
Год 1004 от Восстания Найтмер Мун.
Джемми вызвали на допрос только через несколько дней после ареста. К этому времени алмазная собака уже настолько перенервничала, что не находила себе места. На допрос её вели четверо кристальных гвардейцев. На её вопросы они не отвечали, шли молча, подталкивая пленницу тупыми концами копий. При выходе из камеры ей надели кандалы на задние ноги — не путы, как можно было бы ожидать у пони, а самые натуральные кандалы, явно средневековые, железные, разве что без чугунного ядра, прикованного к цепи.
Следователь задавал простые, формальные вопросы: имя, возраст, место проживания, род занятий, цель проникновения в Кристальную Империю. Насидевшаяся в холодной камере Джемми сразу спросила:
— Если я расскажу всё, что знаю, мне будет скидка за чистосердечное признание и сотрудничество со следствием?
— Смотря насколько ценной будет полученная информация, — строго ответил следователь — эквестрийский единорог аметистово-розового цвета, выглядевший, впрочем, достаточно сурово даже с такой легкомысленной расцветкой.
Она назвала имя и возраст.
— ...последние два года живу в Кантерлоте, там есть диаспора алмазных псов, хотя и небольшая. Я — профессиональная шпионка. В Кристальную проникла по заданию кантерлотской резидентуры. Нашего резидента в Кантерлоте зовут Полкан, он полковник по званию, ему очень подходит. Моего спутника зовут Штерн, он тоже профессиональный шпион.
— Это всё нам известно, — отметил следователь. — Состав всей вашей кантерлотской резидентуры мы знаем поимённо. Знаем даже, что ваш Полкан не доверяет Барбосу никаких серьёзных заданий, потому что считает его идиотом. Расскажите что-то, чего мы пока не знаем. Зачем вы проникли в Кристальную?
— Нашим заданием было найти портал, — заявила Джемми. — Думаю, мы его нашли.
— Зачем вам нужен был портал? — тут же спросил следователь.
— Информация, — ответила Джемми. — Полкан считает, что информация из другого мира сделает нас сильнее, умнее, богаче.
— Каким образом вы собирались получать информацию из портала? — спросил следователь. — Портал — это не более чем проход куда-то. Сам по себе он никакой информацией не обладает и ею не делится.
— Мы должны были найти человека, — Джемми сдала Полкана и его план с потрохами. — В идеале — того, что снабжает пони информацией. Но можно и любого другого, кто достаточно разбирается в их технике и будет готов передавать информацию.
— Зачем в Кристальную проникли грифоны?
— За тем же самым. Это наша совместная операция, — ответила Джемми. — Грифонам тоже нужна техническая информация из мира человеков. Вначале они слушали радиопереговоры и очень заинтересовались. Но получать передаваемую информацию не могли. Она передаётся каким-то кодом из нолей и единиц, а не буквами. Грифоны ничего не поняли из радиоперехватов, только обрывки разговоров голосом. Но уже этих крупиц знаний хватило, чтобы осознать ценность контактов с человеком.
Грифоны хотели пролезть в тот мир через портал и захватить человека. Зная их методы, думаю, о каком-либо добровольном сотрудничестве речь и не шла с самого начала.
— Что вам известно об этих грифонах? — спросил следователь.
— Они — простые наёмники. Много мускулов и жестокости, без малейшего признака мозгов, — ответила Джемми. — Мозгом операции был наш резидент, Полкан. Ещё с нами сотрудничают чейнджлинги. Их резидента зовут Спарклснейк, обычно он маскируется под единорога пепельного цвета с розовыми глазами и аристократическими манерами.
Следователь записал что-то в свой блокнот.
— Что вам известно об агентуре чейнджлингов в Кристальной?
— Только то, что у них здесь есть, по крайней мере, один агент, — честно ответила Джемми. — Мы с ним ни разу не встречались, я не знаю, кто он и как обычно выглядит.
— Хотите сказать, у вас с ним не было связи? Никаких контактов? — настойчиво уточнил следователь, словно было задето личное.
— Нет. Чейджлинги очень скрытные. Их резидент сообщил нашему, что их агент будет приглядывать за нами, но не сообщил, кто он, и как с ним связаться, — объяснила Джемми. — Я думаю, Спарклснейк рассчитывал, что мы вляпаемся, нас задержат, а агента чейнджлингов искать уже не будут, подумают, что поймали всех.
— Допустим, — следователь задумчиво покивал головой, потом позвал охрану и приказал. — Увести арестованную.
— Погодите! — крикнула Джемми. — Я могу вам пригодиться! Я могу помочь!
— Подождите за дверью, — следователь сделал знак охране. Гвардейцы вышли за дверь. — Чем именно вы можете помочь?
— Я проводила исследования человеков, — заявила Джемми. — Прочитала о них всю литературу, что смогла найти. В Эквестрии и сопредельных государствах по человекам есть только два настоящих специалиста — я и ещё одна единорожка, её зовут Лира Харстрингс. Но если вы сумеете открыть портал к человекам, пони туда соваться опасно. Очень опасно. А вот собакам в мире человеков передвигаться куда проще. Я специально изучала вопрос. Человеки хорошо относятся к собакам. Если вы планируете проникнуть через портал для разведки или просто чтобы осмотреться, вам не найти кандидата лучше меня.
Джемми отчаянно блефовала. В изученных ею книгах вообще ничего не говорилось об отношении человеков к собакам. Строго говоря, та гора околонаучной и откровенно эзотерической литературы, что она прочитала, была не более чем кучей мусора. Сведения о человеках в эзотерических журналах были обрывочны, противоречивы, и, судя по приводимым фактам и их источникам, по большей части высосаны из когтя на левой задней лапе.
Но намёрзшаяся в холодной камере Джемми была готова на что угодно, лишь бы оттуда выбраться. Выставить себя 'специалистом по человекам'? Да запросто. Из прочитанной горы эзотерической макулатуры ей не составляло труда сложить более-менее логичную картину мира человеков, просто отбросив факты, не укладывавшиеся в теорию. Она ведь составляла эту картину не для себя, а чтобы одурачить пони. Да, возможно, эта картина на самом деле не будет соответствовать действительности. Даже вполне вероятно, что не будет. Но какая разница? Если за счёт этого ей удастся выбраться из холодной, промозглой камеры?
— Эм-м... Вот как?
Следователь взглянул на неё с холодным интересом. Кристальные пони были другими, не такими дружелюбными, как в Эквестрии. Разрыв ментальности в тысячу лет ощущался очень явственно. Пони в Кристальной Империи были проще, суровее и жёстче. Похоже, что единорог, приехавший из Эквестрии, уже успел проникнуться местными традициями.
— С чего вы взяли, что мы планируем проникнуть в другой мир через портал? — спросил следователь.
— Ну... если вы этого не сделаете, вы упустите лучший в своей жизни шанс узнать что-то новое! — объяснила Джемми. — У человеков масса удивительных технологий! Кристальная на тысячу лет отстала от Эквестрии. А развитие мира человеков опережает Эквестрию, как минимум на несколько десятилетий, в некоторых областях знаний, может быть, даже на столетия!
— Эм-м... — следователь снова что-то записал в лежащих перед ним бумагах. — Хорошо. Я доложу об этом моему роговодству, — он снова позвал охрану. — Уведите её.
-= W =-
Грифонов допрашивали по очереди, начав с рядовых наёмников. Допрос Гуннара следователь оставил 'на потом'. Наёмники мало что могли сказать. Гисль и Гоззо уже выболтали всё, что знали.
Дверь в кабинет следователя открылась беззвучно, будто её смазывали для того, чтобы не нарушать тяжёлую, давящую тишину. Густава ввели под конвоем — двое гвардейцев шли по бокам, ещё двое замыкали шествие, держа копья наготове. Кандалы на его лапах глухо позвякивали при каждом шаге, напоминая о том, что свобода осталась где-то далеко, за стенами Кристального замка. Воздух в коридорах был холодным и сухим, пахнущим камнем, воском и старой бумагой. Густав молча шёл, высоко задрав голову. Он был наёмником. Он знал цену поражению. И знал, что унижать себя — последнее, что стоит делать в плену.
Следователь — аметистово-розовый эквестрийский единорог с холодными как лёд глазами — сидел за массивным дубовым столом, испещрённым царапинами от копыт и следами высохших чернильных клякс. На столе лежала тонкая папка, рядом — чернильница и перо, аккуратно положенное на подставку. Единорог не поднял головы, когда грифона ввели. Он что-то перечитывал, медленно водя взглядом по строкам, и лишь когда Густав остановился перед столом, спокойно произнёс:
— Садитесь.
Наёмник молча опустился на пол.
Густав оказался типичным служакой, опытный боец, идеальный исполнитель, предпочитавший не думать, а выполнять приказы:
— Задание обещали несложное, неопасное, деньги предложили хорошие, аванс заплатили, выплаты суточные ни разу не задерживали, — рассказал наёмник. — В походе это вообще редкость. Обычно все командиры экономят, жадничают. А тут всё по-честному было. Что ещё надо-то? Кормёжка нормальная была, да и охотиться Гуннар в походе не запрещал, так что приварок к ужину всегда был.
— О цели похода что можете рассказать? — спросил следователь. — Гуннар что говорил об этом?
— Перед походом на инструктаже сказал, что расскажет всё, что нужно, уже на месте, — ответил Густав.
— То есть вы летели неизвестно куда, не зная, зачем? — уточнил следователь.
— Обычное дело, — Густав кивнул. — Чтобы никто из личного состава по пьяни в кабаке не сболтнул. А то ведь, если сведения налево уйдут, поход и сорваться может. Потом уже, как с севера в долину Смерти влетали, Гуннар ещё один инструктаж провёл. Объяснил, что полезем в подземелье под Кристальной Империей. Зачем — не сказал.
— В 'долину Смерти'? — следователь удивлённо поднял бровь.
— Угу. Долина Кристальной у нас в народе так зовётся, — пояснил Густав.
— Почему это? Расскажите подробнее.
— Ну... потери у нас тут были... большие, — Густав помялся, но постепенно, понукаемый наводящими вопросами, рассказал о разгроме экспедиции Гальдеберта.
— Говорите, это было больше тысячи лет назад? — уточнил следователь. — И грифоны до сих пор это помнят?
— Угу. Ещё как помнят. Грифонов так-то немного. Хорошо если по всем кланам наберётся тысяч пятьдесят-шестьдесят, — ответил Густав. — В горах корма мало, не с чего особо плодиться. Численность у нас более-менее постоянная поддерживается. Так что потерять в один день одну пятую или одну шестую от всего населения — это, сами понимаете, невесело было. Да ещё — отборных воинов, отцов семейств. После похода Гальдеберта в кланах только молодняк да грифины остались. Ну, старики ещё, так от них какой прок? Старики, кстати, Гальдеберта отговаривали. Чтоб не совался в долину Кристальной. Но Гальдеберт упрямый был и жадный. Не послушал.
