— Чёрта с два я отсюда уйду, — отрезал эрл. — Вы прекрасно справитесь и в моём присутствии.
Кале хотел было начать спорить, но потом вздохнул и обречённо махнул рукой. С Раймондом Ковентеджем он был знаком много лет и прекрасно знал его характер.
— Бог с вами, только не мешайте мне и не говорите под руку. И с кровати тоже уйдите. Если хотите остаться здесь, посидите где-нибудь в сторонке. Виконт, проследите за ним. И попросите сочувствующих прийти как-нибудь в другой раз.
Одного горящего взгляда обернувшегося к двери Родрига хватило, чтобы "сочувствующих" как ветром сдуло. Затем виконт отвёл Раймонда в другой конец комнаты, предоставляя лекарю пространство и свободу действий. Эрл позволил себя увести и только время от времени озирался, почти как потерявшийся ребёнок.
— Я выговаривал ей за то, что глупо так бездарно использовать энергию, — говорил он, глядя в окно и опустив руки на подоконник. — Что есть нормальные заколки, а сила может понадобиться и для другого. А в результате эта ребяческая привычка спасла ей жизнь.
Когда я открыла глаза, за окном было темно, а в комнате плясали тени, приводимые в движение огоньками нескольких свечей. Рядом сидел Раймонд. Я попыталась повернуть голову в его сторону, но безуспешно: голова оказалась тяжёлой, будто каменная. Однако страха я в этой связи не испытала. Наоборот, было как-то на удивление спокойно и... умиротворённо, что ли. То есть совсем не похоже на моё обычное душевное состояние. Наверное, я просто морально приготовилась к надвигающейся смерти.
Он сам увидел, что я открыла глаза, склонился надо мной, взял за руку.
— Раймонд... На этот раз ты рядом... — еле слышно прошептала я.
— Рядом, — кивнул он. — Я всё время буду рядом. Спи.
Он не понял, но я была слишком слаба, чтобы объяснять. И действительно уснула.
Я снова открыла глаза. Раймонда рядом не было. Где же я нахожусь?.. Ах, да. Спальня Раймонда. Замок. Эвендейл. Я утомлённо прикрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Слабость. Но в остальном, кажется, всё в порядке. Ничего не болит... Впрочем, я вообще почти не чувствую своего тела. Хотя нет, кое-что всё-таки чувствую. Ощущаю мягкую подушку под головой. Руки лежат поверх пухового одеяла. А ещё чувствую, что хочется пить.
Сколько прошло времени с тех пор, когда я просыпалась в прошлый раз? Пятнадцать минут? Полчаса? Но нет, в тот раз было темно. А сейчас гораздо светлее. Хотя краснеющий кусочек неба за окном подсказывает, что близится закат. Значит, прошли почти сутки? Как странно...
Пытаюсь повернуть голову; на сей раз мне это удаётся. На стуле возле кровати сидит девушка, как будто знакомая... Ах да, Кати. Она как-то странно согнулась, глаза прикрыты... Кажется, дремлет. Хочется пить, но для этого надо её позвать, а это потребует такого громадного усилия. К тому же спать хочется сильнее, попить я ещё успею... И я снова засыпаю.
Когда я проснулась в третий раз, Раймонд снова был в комнате. Он стоял у окна, из которого сочился яркий свет, и его фигура казалась совсем тёмной на этом фоне. Я попыталась немного изменить положение, зашевелила руками, и непроизвольно испустила тихий стон. Едва слышный, но Раймонд сразу же обернулся.
— Проснулась? — спросил он, подходя и садясь рядом на кровать.
— Кажется.
Говорить было не так трудно, как в прошлый раз.
— Странно. Я выжила?
Глупый вопрос. Ответ напрашивается сам собой. Но он не смеётся. Взял меня за руку.
— Ещё бы. Куда бы ты от меня делась?
Я попыталась улыбнуться. Кажется, не особенно получилось.
— Здесь была Кати... Она давно ушла?
— Кати?
Раймонд нахмурился. Ах, да. Он же не запоминает женские имена.
— Служанка. Девочка с кухни.
— Я знаю. Разве она была здесь?.. Ах, да. Она действительно один раз дежурила. Три дня назад.
Три дня? А казалось, я только-только прикрыла глаза... Сколько же всего я здесь провалялась?
Начинаю вспоминать. Получается с трудом. Хмурюсь, закрываю глаза. Абелия. Мертва. Родриг жив. Тео...
Видимо, последнее слово я произнесла вслух, потому что Раймонд ответил:
— С ним всё в порядке. Он здесь, в замке. Медленно, но поправляется. За ним ухаживает горничная. Джаккет.
У, ну, в таком случае за здоровье Тео я спокойна. Некоторые средства универсальны, помогают ото всех болезней.
— А что с остальными? Теми, кто пришёл с тобой?
— Несколько раненых, — ответил Раймонд. — Двое — тяжело. Кале досталось много работы. Могло быть хуже, но судя по всему, их было приказано не убить, а только обезвредить.
— А Винсент? И Арман?
— Оба были ранены. Арман легко. Винсент похуже. Но оба уже здоровы.
— Их тоже кто-то выхаживал?
— Угадала. С Арманом сидела та самая Кати.
— А с Винсентом?
— Белошвейка. Как бишь её...
— Валери.
Раймонд кивнул.
— Она.
Что ж, так оно и к лучшему. Продолжаю вспоминать. Один человек из нашей компании всё-таки не вернулся.
— Ты остался без оруженосцев.
— Ошибаешься. Я уже завёл нового.
— Правда? Где ты успел его найти?
— Я его не искал. Решил, что с меня хватит посторонних мальчишек, от которых не знаешь, чего ожидать. Так что я взял своего проверенного человека и просто повысил в должности. Пусть в обществе и не приветствуется делать оруженосцем не дворянина.
— Кого же ты выбрал на эту роль? — всерьёз заинтересовалась я. — Надеюсь, не Жоржа?
Раймонд взглянул на меня с укоризной.
— Я, конечно, слегка отступил от стандартной процедуры, но не надо делать из меня настолько большого оригинала. На эту роль я назначил Винсента.
— Хм, а знаешь, это по-настоящему хорошая идея.
Я задумалась. Что-то не давало покоя...
— Что-то не так? — Раймонд сразу же уловил изменение в выражении моего лица. — У тебя что-то болит?
Я покачала головой.
— Нет... Не могу вспомнить. Чувствую, что должна была сделать что-то важное. И срочное. Но вот что... Не помню.
— Ничего страшного, вспомнишь потом. Да и хватит с тебя срочных дел на ближайшие годик-другой.
Я приподняла руку и, воодушевлённая тем, что мне это удалось, коснулась пальцами его лица. Погладила подбородок. Жёстко.
— Когда ты брился в последний раз? — улыбнулась я.
Раймонд нахмурился, а затем безразлично передёрнул плечами.
— Не помню.
Я вгляделась в его лицо. Утомлённое. Под глазами пролегли круги. Раньше таких не было.
— Кажется, тебе основательно со мной досталось.
— Вот это точно! — охотно подхватил он. — Причём с того самого момента, как ты появилась у меня в замке.
— Вообще-то я имела в виду только последние дни.
Сколько? Три? Четыре? Может быть, больше?
— Последние дни я тебе, так и быть, прощаю. — Раймонд мягко провёл рукой по моим волосам, и нежность прикосновения резко контрастировала с небрежностью его тона. — Особенно учитывая, что ты спасла всем нам жизнь, — произнёс он, посерьёзнев.
Вот теперь мне стало неуютно под его взглядом.
— Терпеть не могу, когда меня хвалят, — поморщилась я.
— Извини. Это никогда больше не повторится.
— Обещаешь?
— Слово эрла.
— Так-то лучше.
Я немного помолчала. Сильно клонило в сон. Как и в прошлый раз, когда здесь сидела Кати. Я вспомнила, что хотела попросить у неё питья, и сразу же почувствовала жажду.
— Можно мне воды? — спросила я у Раймонда.
— Разумеется.
Он соскочил с кровати, метнулся к столику и вскоре вернулся с доверху наполненным кубком. Я вытянула руку, но, чувствуя, как она подрагивает, засомневалась, что смогу его удержать.
— Я помогу.
Одной рукой поддерживая мою голову, другой он поднёс кубок к моим губам. Я сделала жадный глоток. Оказывается, в горле было сухо. Влага пришлась весьма кстати. Я глотнула ещё и ещё. Вода потекла по подбородку. Раймонд убрал кубок, а затем осторожно вытер моё лицо платком.
— Будешь ещё?
— Нет. Спасибо.
Мне было крайне неприятно чувствовать себя настолько беспомощной. Но это явно ненадолго, надо лишь немного перетерпеть...
— Очень хочется спать, — призналась я.
— Это от лекарств, — пояснил Раймонд.
На моих губах заиграла слабая улыбка.
— Мстишь? — спросила я.
— За тот порошок? Даже не сомневайся: мстить за него я тебе буду долго и мучительно. Это только начало.
— Не только порошок. — Говорить стало труднее. Глаза сами закрывались, но усилием воли я всё-таки снова разлепила ресницы. — Тогда, ночью. Я принесла тебе кофе. Жорж...пошутил. Так вот, ты пожаловался на бессонницу. Я и капнула тебе в кофе снотворного.
Пожалуй, после такого признания следовало на всякий случай загородиться от него хотя бы руками, но сил на это не оставалось.
— Маленькая интриганка, — фыркнул Раймонд, и по его тону я поняла, что с защитой можно пока повременить. — Спи.
Я поёрзала в постели, устраиваясь поудобнее.
— Если всё-таки надумаешь меня выпороть, предварительно разбуди, — зевая, попросила я. — А то я так сильно хочу спать, что рискую всё пропустить.
Веки сами опустились, и, кажется, я действительно ненадолго погрузилась в сон, но потом встрепенулась.
— Раймонд?
— Да?
Он по-прежнему сидел рядом.
— А сколько времени прошло с полнолуния?
Раймонд косо посмотрел на меня, словно пытаясь решить, следует ли делиться со мной такой информацией.
— Семнадцать дней, — сказал он затем.
Сколько?! Не может быть!
Я была сильно удивлена, но спать хотелось ещё сильнее. Чем же таким напичкал меня Кале, что глаза так-таки не удаётся долго удерживать в открытом состоянии?..
Уже проваливаясь в сон, которому предстояло стать глубоким и продолжительным, я вспомнила, что за важное дело не давало покоя моему подсознанию. Дайон. Я должна была срочно поехать к Дайону. Ну, на худой конец, написать. А я провалялась здесь две с половиной недели. И Тео тоже. Что-то будет...
Но долее противиться воздействию лекарств я не могла. И погрузилась в сон.
На следующий день я просыпалась два раза, чувствовала в себе гораздо больше сил и в общей сложности прободрствовала несколько часов. Мне уже удавалось самостоятельно принимать полу сидячее положение, и я даже осилила треть тарелки приготовленного Доротеей бульона. Вода стояла теперь на пододвинутом непосредственно к кровати столике, так что я также имела возможность дотягиваться до неё без посторонней помощи. Правда, стоило мне заикнуться о том, что вода — это прекрасно, но не мешало бы попить чего-нибудь более крепкого, как я сразу же получила от Раймонда подзатыльник. Когда же я возмутилась, напомнив, что больным девушкам подзатыльники не дают, он спокойно ответил, что вино больные девушки тоже литрами не хлещут. Откуда он взял фразу про литры, неизвестно, но из нас двоих я была явно в проигрышном положении, так что пришлось смириться.
Время моего второго пробуждения пришлось на визит Кале. Лекарь поздравил меня с возвращением в этот мир и сообщил, что я иду на поправку, но вино пить опять же строго-настрого запретил и вообще надавал массу совершенно бессмысленных рекомендаций. Говоря точнее, ограничений. И, главное, Раймонд, совсем недавно и сам называвший Кале занудой, даже не подумал принять мою сторону! Но как минимум лекарь позволил мне начать вставать ноги, как только я почувствую, что это в моих силах. Сил я таких пока не чувствовала, но факт радовал.
Назавтра я всё-таки смогла потихоньку встать, хоть и ненадолго. А на следующий день уже самостоятельно передвигалась по дому.
Я сидела на кушетке в музыкальной гостиной, слушая, как постукивают стрелки массивных часов и периодически поглядывая на окно, точнее сказать, на колыхаемую летним ветром полупрозрачную занавеску. Раймонд сидел на стуле, читал какое-то письмо, но вскоре отбросил его в сторону, явно даже не дочитав. Встал на ноги и прошёлся туда-сюда по комнате. Снова сел.
— Когда уехал виконт? — спросила я, внимательно следя за его действиями.
— Три дня назад. — Раймонд, кажется, был рад поговорить на отвлечённую тему. Однако сосредоточиться ему было тяжело. — Нет, четыре... Нет, всё-таки три.
— Поехал к своей графине? — улыбнулась я.
— Да, к ней, — рассеянно ответил Раймонд.
— Когда ожидается свадьба?
— Не знаю. Не так скоро.
— Родриг ничего не делает второпях, верно?
— Верно... Ему в этом плане повезло.
Я не вполне поняла смысл последней фразы, но беспокоило меня другое.
— В чём дело, Раймонд? — Я встала с кушетки и подошла к нему. Он поднялся со стула мне навстречу, напряжённо глядя перед собой. — Я же вижу, что-то не так. Может быть, объяснишь мне, что случилось?
— Всё в порядке, — соврал он.
— Оно и видно. Ты сам не свой. Ты очень плохо умеешь лгать. Когда будешь заводить любовницу, имей это в виду.
Последняя фраза была произнесена в качестве шутки, чтобы слегка разрядить обстановку, но Раймонд почти вздрогнул при моих словах.
— Ладно, — нехотя произнёс он, отходя к окну. — Я не хотел говорить с тобой об этом, пока ты не поправишься, но... Обстоятельства существенно изменились за последние дни. Точнее сказать, у меня возникли крупные неприятности.
— Какие именно?
Я начинала нервничать.
Раймонд обернулся. Сосредоточенно посмотрел мне в глаза.
— Л'Эстре идёт на меня войной.
— Что???
Опешив, я села обратно на кушетку. Сглотнула, подобрав отвисшую челюсть. Да, такого я никак не ожидала. Дайон, конечно, должен быть очень зол, он может счесть нужным предпринять меры, но не настолько же радикальные... А впрочем, если вдуматься... Как ситуация выглядит с его стороны? Последняя достоверная информация, которую он про меня получил, пришла несколько недель назад от Ферранта. Дайон знает о том, что я уволилась по собственному желанию, но знает также и о том, что Раймонд открыто напал на его людей... Идём дальше. После моего похищения и последующего освобождения положение левансийской разведки в здешних местах стало плачевным. Не так уж и много здесь раньше было наших агентов. А тут из строя выбыли шестеро — мы с Тео плюс та четвёрка, что сопровождала карету Ферранта. Да и вообще, если раньше тех агентов, о которых знали люди Раймонда, особо не трогали, то теперь вероятнее всего поприжали. Прибывшие нам на смену новички не смогли получить на месте должную помощь, а, возможно, и вовсе были вынуждены покинуть графство. Результат: достоверной информации Дайон практически не получает, а вот отношения между герцогом и эрлом портятся на глазах.
Если бы я поехала к Дайону тогда, когда собиралась, всё это нагнетание обстановки можно было бы своевременно остановить. Но не сложилось: я надолго выбыла из строя, и даже письма написать не могла. А между тем о том, что произошло в полнолуние, в Левансии неизвестно почти ничего. Знают, что был мощнейший выброс энергии. Знают, что к этому какое-то отношение имел эрл. И знают, что после этого Дениза исчезла, равно как и её напарник. А Ковентедж, напротив, жив и здоров, спокойно обретается у себя в замке. Агенты же якобы тяжело больны. Оба. На протяжении уже не одной недели. Из замка не выходят. К ним посторонних не пускают, в замке вообще посторонних бывает мало. Соответственно что случилось со мной на самом деле, Дайон не знает. Убили? Удерживают силой? От Раймонда герцог и вправду готов ожидать чего угодно, а сейчас он наверняка решил, что эрл и есть тот самый экспериментирующий с кровью маг. А значит, сценарий, при котором Ковентедж использовал меня в качестве жертвы во время ритуала, представляется ему весьма вероятным.
