Она нацелила оружие точно в центральную секцию меддроида, где находились энергетические ячейки, и щелкнула флажком зарядки, чтобы дроид увидел — она всерьез готова им воспользоваться.
Она не знала как собирается вытаскивать Фая отсюда. У нее не было семьи или таких друзей, с которыми она могла бы связаться, а ее небольшая компания знакомых из сил спецназначения была разбросана по всей галактике; она была сама по себе. Ее лозунгом всегда были слова «порядок» и «точное планирование» но сейчас на них не было времени, и все, на что она могла надеяться, это выиграть время — сколько и для чего? — или устроить такую сцену, что они отступятся.
— Я вызываю охрану. — сказал дроид и направился к двери.
Бесани видела, что он это уже сделал, или, вернее, предупредил кого—то об этом споре: снаружи в коридоре собралась группа дроидов и людей в белой одежде. Она последовала за дроидом до порога, держа того на мушке, и когда персонал снаружи увидел ее — вспыхнула паника. Они разбежались. Некоторые — с криком. По коридору прокатился сигнал тревоги.
Бесани захлопнула двери и выжгла бластером панель замка — она не верила, что это в самом деле сработает, но Ордо говорил что это подействует. Все верно, это сработало. Теперь она с Фаем была заперта в комнате.
«Ладно, я это сделала. Меня арестуют. Я потеряю работу. Что случится с Фаем тогда? Но что случилось бы с Фаем, если бы я просто уступила им?»
Это было очень поучительно — думать как тонка грань между поздним вечером после скучного головида, и погружением в бездну анархии, где она грозит бластером меддроиду и идет против гнилой системы.
Бесани подняла стул и уселась рядом с Фаем, все еще направляя бластер на дверь, и коснулась его руки свободной рукой. Та была теплой и удивительно гладкой, впрочем — коммандо, похоже, почти всегда носили перчатки.
— Извини Фай. — проговорила она. — Но я спрашивала Джилку, не хочет ли она назначить свидание. Она тебе понравится, когда ты с ней познакомишься.
Были, конечно, шансы что он ее никогда не увидит, но с медицинским мусором его отсюда не выбросят. Ей нужна помощь, и была лишь одна персона, от которой она надеялась ее получить. Она отпустила руку Фая и активировала комлинк для связи со Скиратой.
— Не хочу вас беспокоить, Кэл. — тихо проговорила она. — Но я устроила вооруженный захват в медцентре. У меня есть бластер, с Фаем пока что все хорошо, но если у вас есть какие—то советы… я бы с удовольствием услышала их прямо сейчас.
* * *
Кириморут, Мандалор, 482 дня после Геонозиса.
— Нам пора бежать, Этейн. — Скирата подхватил со стола кусок мяса и торопливо завернул его, прежде чем запихать в один из карманов на поясе. Ордо ждал в дверях, на этот раз для разнообразия — в своей броне капитана—ЭРК. — Мы должны вернуться на Корускант, и побыстрее. Бесани вляпалась в неприятности.
Этейн тщательно изучала список членов республиканской Академии Генетики, отмечая ученых, подходящих для будущих консультаций — добровольных и не очень — пока Мереель заперся в комнате на пару с Ко Сай. Каминоанка не вполне свыклась с положением пленницы, и не была особо разговорчива.
— Какого рода неприятности?
— Она попыталась вытащить Фая из медцентра и столкнулась с некоторыми проблемами.
Обычно в лексиконе Скираты «проблемы» не означали «администрация».
— Скажите мне что с ними все в порядке.
— С ними все будет хорошо. Я только что попросил Джайлера ей помочь. — Если уж Скирата просил одолжения у Джайлера Обрима, главы антитеррористического отряда КСБ, то это были не просто проблемы с администрацией. Он поколебался с чуть виноватым видом, который Этейн, учитывая обстоятельства, сочла невыносимым.
— Ладно; Бесани устроила вооруженный захват. Они собирались ликвидировать Фая.
Уменьшающаяся ценность жизни в личной галактике Этейн с каждым днем все более угнетала ее. Война, казалось, разъедала порядочность у всех и каждого; или, может быть, так было всегда — просто она сейчас заметила это так близко от себя. Дарман шутил, что дроиды ценятся выше, чем клоны, потому что их обломки все же чего—то стоят, но больше это не было смешным. Она не знала что делать.
«А нам, как джедаям, полагается защищать эту республику?»
Этейн могла смириться с прагматизмом, но не с произволом.
— Кэл она очень компетентная женщина, но у нее нет опыта обращения с оружием. Ее подстрелят.
— Джайлер все устроит. Как обычно.
— Тогда почему вы не попросили его первым? И что — рядом не было Вэу?
— Вэу был на Ааргау, но сейчас он на пути к Корусканту. А я думал, что это была просто накладка с бюджетными кодами. Мы не бросаем ее, ад'ика. Пора отправляться. Я буду держать тебя в курсе.
Ордо был совершенно безмолвен. Она видела, как он уходил и догадывалась, что ему предстоит в пути несколько тяжелых часов беспокойства за Бесани с Фаем и сражения со своими чувствами из—за чипов с данными. Она ощущала его чувство вины. Каждый раз, когда она замечала брошенный им на Скирату взгляд — тот был исполнен раскаяния, которое пожирало его заживо.
Но Скирата, как показалось ей еще при первой встрече, был гданом, одним из богатого набора хищников Квиилуры. Очень маленькое, агрессивное существо с страшными маленькими клыками — которое могло броситься на любую добычу невзирая на ее размеры. Слово «неукротимый» описывало их крайне приблизительно. И Скирата, словно гдан, быстро оправился от удара.
Мереель вышел из того, что Этейн уже начала называть допросной камерой, и положил пару дек на стол.
— Я правильно расслышал? Милая Агент Веннен устроила перестрелку?
— Ты подарил ей бластер…
— Просто стараюсь разрядить обстановку. Хотя и мне не до веселья. — Он пролистнул несколько экранов на деке, одной рукой отрезая кусок от нерфьей ляжки и задумчиво его пережевывая. Жаркое лежало на столе весь день, постепенно теряя куски и ломтики и к вечеру от него оставались лишь кости. — Забавно; пугать клиента при допросе оказывается эффективнее, чем давать ему надежное убежище…
— Ты говоришь в точности как один профессиональный следователь с другим.
— С найкто, припоминается мне, вы поработали отлично, при том что Вэу мало чего добился.
— Итак, что же пугает Ко Сай? Еще не выяснил?
— Забвение.
— Она каминоанка. Они не заказывают на ГНР рекламу в прайм—тайм.
— Я имел в виду, что она не будет одной из великих в своей собственной истории. Когда ее работа потеряна — она ничто. Даже когда она предала собственное правительство и пустилась в бега с очень соблазнительными промышленными секретами, она все еще могла думать о себе как об одном из величайших генетиков всех времен — а может, и самом великом. А сейчас у нее нет ничего, чтобы показать «вот моя работа». Мы превратили в хлам ее лабораторию, а заодно и самые последние ее клеточные культуры. Она фактически стерта из истории науки, а для нее это, пожалуй, хуже чем умереть.
— Так что ты собираешься предложить, чтобы привлечь к сотрудничеству того, кто считает что он уже потерял абсолютно все?
— Восстановить ее лабораторию здесь и вновь вернуть ее на сцену.
— Но она знает, что ей никогда не реализовать своих открытий. Вы ей этого не позволите. И она вас достаточно хорошо знает, чтобы это понять.
— Она очень интересуется генетикой джедаев…
— О нет. Нет. Ни в коем случае. — Этейн мгновенно разъярилась. — Как ты мог?…
Мереель выглядел искренне обиженным.
— Я ей просто соврал.
— Ты использовал моего ребенка как какой—то разменный чип!
— Я использовал идею. О том, что твой ребенок — это шанс получить нормальный срок жизни для его отца.
— Ты хочешь чтобы я вступила в дело, не так ли? Ты хочешь, чтобы я поработала с ней?
Мереель пожал плечами.
— Вот в чем моя проблема. Мне трудно отделять то, что я хочу с ней сделать, от того, что я хочу от нее добиться. Она жестоко мучила меня и моих братьев с того самого дня как мы были… выведены, до дня двумя годами позже, когда явился Кэл'буир и остановил ее. Они действительно не понимают человеческой боли и страха; только в качестве записанной на флимси теории, да это и неважно для них, до тех пор, пока работают созданные ими машины из плоти. Подумай о своем ребенке а потом подумай о том, что бы ты чувствовала, если бы она делала с ним то, что делала с нами. И это еще не вспоминая о ликвидации в конце эксперимента, за неповиновение.
Мереель всегда знал, как достучаться до ее худших кошмаров. Наверное, поэтому Скирата дал ему свободу действий в отношении Ко Сай: он знал как причинять боль и он действовал гораздо тоньше Вэу. Этейн не ответила.
— Итак, Эт'ика, ты можешь понять, почему мне трудно все время помнить о том, что ее надо заставить сотрудничать.
«Ну и какой от этого вред? Ко Сай не может ее тронуть, а Дарман может потерять все…»
— Ладно. — сказала она. — Но расплачиваться за это будешь, работая нянькой.
— Мне это понравится. — ответил он. Он улыбнулся и улыбка у него была настолько естественной, искренней и радостной, что трудно было связать то, чем он занимался с тем, как он выглядел. — Должно быть, это будет здорово.
Этейн потратила несколько минут, успокаивая себя, перед тем как войти в ту комнату. Она шла по коридорам — круговой путь, который за пару последних дней быстро стал для нее привычным — концентрируясь на связях в Силе между ней и ребенком. Сейчас она чувствовала, как он растет: прежде она контролировала ход беременности через транс исцеления, но сейчас все выглядело так, будто он перехватил поводья и сам начал задавать темп. Она явственно ощущала его нетерпение, стремление явиться в мир и самому совершать поступки… и это ее тревожило. Он, казалось, воспринимал ее как опасное место, которое следует покинуть прежде чем она потащит его в новые битвы… или будет торговаться им в сделке с ученым, чья этика вызывает омерзение.
«Венку, мы живем в век хаоса. Ты собираешься изменить множество жизней. Может быть именно с этого ты и начнешь — спасая твоего отца и твоих дядей, еще до того как появишься на свет.»
Она могла поклясться, что он слегка притих внутри нее. Венку был будущим, и Скирата действовал так, будто знал это, или был, по меньшей мере, орудием Силы.
— Ладно, айвхова пожива.
Этейн сделала глубокий вздох и вошла в комнату. Ко Сай не выглядела ни впечатляюще ни элегантно в бесформенном балахоне с чужого плеча — только это Брэлор и смогла отыскать для существа больше двух метров ростом. Наверное, это был просто наспех сметанный кусок ткани: мандалорианские женщины не носили платьев. Без искусно пошитого облегающего костюма с эффектным высоким воротником Ко Сай выглядела удивительно нелепо, словно змея пытающаяся сбежать из мешка.
— Я слышала что Мереель говорил насчет моего ребенка. — произнесла Этейн, усаживаясь напротив нее с несколько преувеличенными усилиями, что должно было показать, насколько далеко зашла ее беременность. — Это также дало Ко Сай увидеть, что на поясе у нее не один меч, а два. Будучи джедаем — я весьма прагматична. Нас учат находить мирные решения.
— Вы в самом деле джедай? Вы мало похожи на генерала Кеноби…
Этейн сконцентрировалась и самым мощным Силовым захватом, который ей удавался, швырнула стул через всю комнату, разбив его в щепки о стену.
— Ну как вам это — вполне по—джедайски? — спросила она. Этейн похлопала себя по животу.
— Могу показать дальше по списку, но у меня начнется изжога, так что будем считать что этого достаточно?
— Впечатляет. — в голосе Ко Сай потрясения не чувствовалось, так что Этейн решила считать это за формальное согласие. — По внешнему виду судить трудно.
— Впрочем, мои маленькие фокусы вас не интересуют, не так ли? Вам хотелось бы взломать джедайский геном и полюбоваться на мидихлории.
— Это было бы увлекательно.
— И вместо существования шеф—ученой, которая закончила свою карьеру с позором и в безвестности, вы можете быть выдающимся авторитетом по генетике использующих Силу…
— Вы так беспокоитесь о научных знаниях?
— Нет, если только они не могут помочь людям, которых я люблю.
— Я нахожу пугающим то, что кто—то по своей прихоти может уничтожить столько ценнейших данных.
Ко Сай говорила про Ордо. Если бы он попытался нарочно придумать способ как следует с ней расквитаться, он не мог бы придумать лучшего, чем спалить эти чипы данных.
— Да, это вызвало потрясение. — согласилась Этейн.
— Я думала, что это один из маленьких спектаклей Скираты, пока не увидела какой это произвело эффект на него. Он тоже многое потерял, иначе вас бы тут не было — верно?
— Нет. — Этейн поднялась и медленно прошлась по комнате — просто чтобы Ко Сай было о чем подумать. Каминоанка выглядела чуть более заинтересованной — и она источала сильное любопытство — сильнее, чем могла надеяться Этейн. — Если вопрос в том, чтобы выдать тебе поиграться несколько клеток, ради того чтобы клоны получили нормальный срок жизни, то на мой взгляд — это того стоит. Не исключительно удлиненную жизнь. Не то, чего хотел от тебя Канцлер. Просто исправь то что, что ты сделала, для этой горстки людей, и никого не будет волновать — чем ты займешься в будущем.
— Скирату — будет.
— Скирата практичный человек, который любит его сыновей, а не моралист—философ.
Ко Сай взглянула ей в глаза. Этейн поняла, что имел в виду Скирата, когда говорил что от каминоанцев у него мурашки по коже. Это было хорошее описание: ни теплоты, ни понимания, одно лишь пристальное безжалостное изучение.
— Мы все продаемся, так или иначе. — сказала она.
— Даже я. — ответила Этейн.
— Отец твоего ребенка — одно из клонированных устройств, правильно?
Этейн никогда прежде не слышала, чтобы их называли устройствами. Но Дарман — и все они — по мнению каминоанцев были просто органическими машинами, построенными на заказ. Продуктом. Товаром. Устройством.
— Да. Только представь себе. Один геном, который ты знаешь досконально, комбинированный с другим, на который тебе никогда еще не удавалось наложить лапы.
Лицо Ко Сай не засияло, но Этейн почувствовала легкий подъем в ее мрачном настроении.
— Как я могу вам доверять?
