Республиканские Коммандо 03 - Истинное лицо (-21) Карен Тревисс

Истинное лицо

Annotation

Давным-давно в далекой Галактике...

...Когда ненависть и безумие Войн Клонов превышают все мыслимые пределы, самые отчаянные воины Республики сталкиваются с мрачной истиной: Сепаратисты — отнюдь не единственные их враги, и даже не самые худшие.

В то время, как Великая Армия предпринимает отчаянные попытки сокрушить Сепаратистов, секретные спецоперации элитных солдат клонов важны, как никогда... и столь же опасны. Нарастающая угроза ставит под вопрос победу Республики, а члены Команды Омега делают шокирующее открытие, способное поколебать их устои.

Грани между друзьями и врагами становятся всё расплывчатее, и население — от простых граждан и сержантов до Джедаев и генералов — осознает, что стоит перед лицом нового врага: это — сомнение, зародившееся в их умах и сердцах. Истина представляется не более чем призрачной иллюзией, и лишь неотвратимое приближение ада откроет истинное лицо каждой из сторон.

Star Wars Republic Commando Book 3

ПРОЛОГ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18.

Глава 19

Глава 20

Словарь

Star Wars Republic Commando Book 3 True Colors Звездные Войны Республиканские коммандос Книга 3 Истинное лицо

Кристиану Стаффорду, ТС—1219, 501—й Легион, покинувшему этот мир в возрасте восьми лет, 6 марта 2005 года, и чья храбрость продолжает вдохновлять нас всех.

«Они не умерли, они просто очень далеко ушли»

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Республиканские коммандос:

Команда «Омега»:

РК—1309 Найнер

РК—1136 Дарман

РК—8015 Фай

РК—3222 Атин

Команда «Дельта»:

РК—1138 Босс

РК—1262 Скорч

РК—1140 Фиксер

РК—1207 Сев

Клон—солдат КС—5108/8843 Корр

Клон—командующий коммандер КК—3388/0021 Левет

Генерал Бардан Джусик, рыцарь джедай (мужчина, человек)

Сержант Кэл Скирата, мандалорианский наемник (мужчина, человек)

Сержант Вэлон Вэу, мандалорианский наемник (мужчина человек)

Капитан Джайлер Обрим, Корускантская Служба Безопасности (мужчина, человек)

Генерал Этейн Тер—Мукан, рыцарь джедай (женщина, человек)

Джинарт, республиканский агент на Квиилуре (женщина, гурланин)

Генерал Арлиган Зей, мастер джедай (мужчина, человек)

Рав Брэлор, мандалорианская охотница за головами (женщина, человек)

Элитные республиканские коммандос (ЭРК) «Нулевой группы»:

Н—7 Мереель

Н—10 Джайнг

Н—11 Ордо

Н—12 А'ден

ЭРК капитан Альфа—26 Мейз

ЭРК рядовой Альфа—30 Сулл

Агент Бесани Веннен, служащая Республиканского Казначейства (женщина, человек)

ПРОЛОГ

Майгито, Внешние Территории, хранилища торгового банка «Дрессиан Киолш», 470—й день после битвы на Геонозисе.

У нас кончается время.

У всех нас кончается время.

— Сержант… — Скорч смотрит на замки бронированной двери комнаты—сейфа оценивающим взглядом специалиста по взлому всего, что можно и нельзя взломать. Именно так я учил его: он лучший.

— Сержант, мы сделали то, за чем пришли. Зачем мы еще и грабим банк?

— Это не ты его грабишь, а я. Ты только открываешь дверь. — Это к вопросу о справедливости и законности. В конце концов, если избавить сепаратистов от лишних ценностей, они не смогут потратить эти ценности на вооружение. — А я сейчас гражданский.

Это, конечно, не совсем так. «Дельта» по—прежнему моя команда. Я еще не зашел так далеко как Кэл Скирата, и не называю их «мои ребята», но… так оно и есть.

Скорчу около двенадцати лет. Если же считать по тому, сколько ему осталось до смерти от старости, ему двадцать четыре. Его время кончается быстрее, чем мое. Каминоанцы, создавая клонов, проектировали их быстрый рост, и когда я думаю об этих клонах как о маленьких детях, которыми я их впервые увидел, просто сердце разрывается — да, даже у меня. Мой отец все же не смог выбить из меня все чувства.

Скорч размещает напротив замков бронированной двери электронные дизраптеры, которые должны сжечь схемы замков и передать фальшивый сигнал, чтобы убедить систему безопасности, что все в порядке. На мгновение Скорч застывает, подняв голову, наблюдая показания на своем нашлемном дисплее.

— Что там, сержант?

Я затеял этот грабеж не ради выгоды. Я не жадный человек. Я просто хочу справедливости. Видите? Моя мандалорианская броня черного цвета — черный, традиционный цвет справедливости. Цвета бескар'гам почти всегда имеют значение. Каждый мандалорианин, увидевший меня, сразу поймет мою цель в жизни.

— Часть моего наследства, — говорю я. — У нас с отцом были разногласия насчет моей карьеры.

Справедливости для себя; справедливости для клонов, которых использовали и выбросили, как флимсипластовые салфетки.

— Тогда с тебя выпивка, — говорит Босс, сержант «Дельты». — Если бы мы знали, что ты при деньгах, мы раскрутили бы тебя раньше.

— Был при деньгах. А сейчас даже фальшивой кредитки не осталось.

Я никогда не говорил им о моей семье, или о моем титуле. Думаю, единственный, кому я об этом сказал, был Кэл, и тогда мне пришлось испытать на себе всю силу его ораторского искусства.

Сев, снайпер «Дельты», молча — это может быть знаком неодобрения, а может и нет — наводит свою DC—17 на пустые коридоры, ведущие из лабиринта хранилищ и подвалов, в которых хранятся сокровища и секреты самых могущественных и богатых в этой Галактике — в том числе и моей семьи.

Файрфек, как здесь тихо. Коридоры не сделаны из льда, но они гладкие и белые, и я не могу избавиться от впечатления, что они вырезаны прямо в ледяной толще этой холодной планеты. От этой мысли тут холодает градусов на десять.

— На счет «три», — говорит Скорч. — Но мне больше понравился бы нормальный громкий взрыв. Три… два… один. — Я знаю, что он сейчас усмехается, хоть за шлемом этого и не видно. — Большой бум.

Замки один за другим открываются с тихим звуком: щелк, щелк, щелк. Ни включенных сирен, ни сработавших ловушек, способных оторвать нам головы, ни охранников, врывающихся с бластерами. Огромные двери откатываются назад, открывая нашему взору ряд за рядом блестящих дюрастальных сейфов, освещенных болезненно—зеленым светом. Два дроида—охранника в глубине помещения стоят неподвижно, их схемы выжжены вместе со схемами замков, руки—манипуляторы со встроенными бластерами прижаты к бокам.

— Ну? — спрашивает Фиксер по комлинку. Сейчас он на поверхности, в километре от нас, охраняет аэроспидер, на котором мы намерены убраться отсюда. Изображение с наших дисплеев транслируется на его шлем, но он проявляет нетерпение. — Что там?

— Будущее, — говорю я ему. Надеюсь, что и его будущее в том числе.

Когда я прикасаюсь к дверям дюрастальных сейфов, они открываются, и их содержимое сверкает, или оказывается покрытым ржавчиной, или… странно пахнет. Это явно какая—то коллекция. Босс идет за мной и вынимает из одного сейфа маленький портрет в позолоченной раме, который не видел дневного света уже… кто знает сколько времени? Трое коммандос секунду смотрят на него.

— Что за бесполезная трата кредиток… — Скорч, никогда не выражающий иных желаний, кроме как хорошо поесть и поспать, проверяет дроидов, тыкая в них зондом, снятым с пояса. — Сержант, ищите то, что вам нужно, пока не пришел следующий патруль. Лучше поспешить.

Как я и говорил, у нас всех кончается время, причем у некоторых быстрее, чем у других. Время — такая штука, которую нельзя купить, взять в долг или украсть, если тебе вдруг понадобится больше.

— Вы уже можете убираться отсюда. — Я иду по коридору между сейфами, наполненными невероятными сокровищами: редкие драгоценные металлы, горы кредитных чипов большого достоинства, бесценные ювелирные изделия, антикварные произведения искусства, промышленные секреты, материалы для шантажа… Обычные кредитки — не единственная вещь, которая заставляет Галактику вертеться. Где—то здесь сейф семьи Вэу… — Я сказал, свободны, «Дельта».

Босс упорствует:

— Ты не унесешь все это один.

— Я смогу унести достаточно.

Да, я смогу унести пятьдесят килограмм груза, может быть, не так легко, как молодые парни вроде них, но я очень хочу его забрать, и это заставит меня помолодеть на несколько лет.

— Свободны. Идите. Это моя проблема, не ваша.

Сколько здесь всего… Похоже, это займет больше времени, чем я думал.

Время. Его нельзя купить. Поэтому нужно хватать его и использовать, как только есть возможность. С этого я и начну.

Глава 1

— Слушайте, вот все, что мне об этом известно. У сепов не может быть столько дроидов, сколько сообщает разведка — мы видели это, когда проводили диверсии на их заводах. А если у них и правда где—то есть столько дроидов, почему они еще не завоевали всю Республику и не покончили со всем этим? Если так, почему канцлер не хочет прислушаться к мнению генералов и ударить по ключевым целям сепов, вместо того, чтобы затягивать войну, размазывая силы от Ядра до Внешних Территорий? Добавьте сюда еще сообщение, которое послал канцлеру Лама Су, о том, что срок контракта на клонов истекает через пару лет. Все это плохо пахнет… И если все действительно настолько погано, нам нужно быть готовыми смываться, потому что первыми в очереди под раздачу будут наши шебсе. Понятно?

Сержант Кэл Скирата (из обсуждения ситуации с ЭРКами «Нулевой группы», по поводу информации, добытой ими в результате их незаконного проникновения в Типока—Сити. 462—й день после битвы на Геонозисе)

«Перевозчик Ядра», вспомогательный транспорт республиканского флота, следует на Мириал, на борту 2—я десантная рота 212—го батальона и команда «Омега». 470—й день после битвы на Геонозисе.

— Как любезно с вашей стороны присоединиться к нам, «Омега», — сказал сержант Барлекс, держась одной рукой за поручень в ангаре корабля. — И могу я быть первым, кто скажет вам, что вы выглядите как шайка законченных отморозков?

Дарман ждал, что Найнер скажет Барлексу, куда ему засунуть свое мнение, но тот не поддался на провокацию, и продолжал подгонять крепления крылатого ракетного ранца незнакомого дизайна. Поведение сержанта было лишь напускным, предназначенным скрыть волнение перед боем.

Да, ракетный ранец десантников плохо подходил к броне «Катарн», которую носили коммандос, но по точности приземления, он сильно превосходил параглайдеры. У Дармана сохранились весьма болезненные воспоминания о высадке на Квиилуре, когда невозможно было определить над целью ты или нет, пока не начнешь считать деревья. Поэтому с парой белых крыльев за спиной он чувствовал себя лучше — даже если они окажутся самым большим надувательством в истории снабжения Великой Армии Республики.

Фай включил механизм крыльев, послышалось шипение гидравлики, и две плоскости повернулись в горизонтальное положение, едва не задев Барлекса по лицу. Фай улыбнулся и взмахнул руками.

— Хотите посмотреть, как я изображаю геонозианца?

— Как, грохнувшись на землю и истекая жучиной жижей, когда я всажу в тебя заряд?

— Какой ты самоуверенный.

— Такой я сержант, рядовой…

— Может, ты хотя бы дашь нам черные крылья? — спросил Фай. — Я не хочу прыгать навстречу смерти с таким неподходящим по цвету снаряжением.

— Не хочешь? А придется.

Барлекс был старшим в сержантском составе команды «Парджей» (победа), десантной части, прославившейся выполнением таких рискованных заданий, что сам капитан Ордо называл ее бойцов «беспредельно самоуверенными». И необходимость играть роль поддержки коммандос десантникам явно не нравилась.

Барлекс с хмурым видом толкнул крылья ракетного ранца Фая обратно в сложенное положение.

— В любом случае, думаю, что вы, банда новообращенных мандалориан, будете чувствовать себя в ракетных ранцах как дома.

— Без кафа и пирожков?

Барлекс продолжал хранить каменное выражение лица.

— Приказано сбросить на Гафтикаре снаряжение и всякий бесполезный балласт, в том числе вас, а потом опять сократить наши шансы на выживание, ввязавшись в драку с сепами на Мириале.

Фай с обиженным видом сложил руки под подбородком.

— Разве то, что происходит между нами — это по—мандалориански?

— Просто вся ирония в том, что нам приходилось сражаться с мандалорианскими наемниками.

— Тогда лучше держать тебя подальше от сержанта Кэла…

— Да уж, сделай одолжение, — проворчал Барлекс. — Я потерял десять братьев из—за них…

Хотя клоны и могли петь гимн «Водэ Ан», но было очевидно, что далеко не все из них гордятся своим мандалорианским наследием. Дарман решил не говорить об этом Скирате. Это очень огорчило бы старого мандалорианина. Он хотел, чтобы все клоны Джанго Фетта сохранили духовное родство с мэндо, чтобы они не только знали о своем происхождении, но и гордились им. Враждебность Барлекса очень ранила бы его.

В отсеке наступила тишина. Дарман, надев ракетный ранец, подвигал плечами, удивляясь, как геонозианцы справляются со своими крыльями: они спят на спине, или вверх ногами, как нетопырки, или как? Ему приходилось видеть геонозианцев только в бою или мертвыми, так что и этот вопрос остался без ответа. Таких вопросов у него уже много набралось.

Найнер, всегда хорошо понимавший настроение своей команды, обошел каждого из них и проверил ремни крепления ракетных ранцев, дернув за ремень, проходивший между ног Фая. Фай взвизгнул.

Найнер выразительно посмотрел на него, прямо как Скирата.

— Ты же не хочешь потерять его в полете, сынок?

— Нет, сержант. По крайней мере, пока не будет возможности испытать его.

Найнер задержал на нем взгляд на секунду дольше.

— Тогда инструктаж в десять, — он указал на люк и проверил приборы своего шлема. — Давайте не будем заставлять генерала Зея ждать.

Барлекс стоял молча, словно хотел им что—то сказать, но потом пожал плечами, понимая, что последующий инструктаж будет не для его ушей. Дарман делал то, что всегда делал перед заданием: устроившись в углу, в очередной раз проверял броню и снаряжение.

Атин, критически нахмурившись, проверил ремни ракетного ранца Фая.

— Я бы завязал лучше, — проворчал он.

— А ты не думал, что хоть когда—нибудь можно попытаться поддержать и ободрить товарища, Ат'ика? — спросил Фай.

Найнер присоединился к ним, проверяя снаряжение. Это, в общем, было излишне, но еще никто не мог обвинить команду «Омега» в том, что они полагаются на волю случая.

— Все, что требуется от этого ранца — не оторваться от Фая, пока он не приземлится.

Фай кивнул.

— Надеюсь на это.

Атин поставил голоприемник, который он держал в руках, на выступ переборки, и закрыл на замки все люки в отсеке. Дарман не мог представить, чтобы кто—то из клонов мог бы разгласить секретные сведения, и подумал, не оскорблены ли десантники тем, что их не допускают на брифинги коммандос, словно они гражданские. Но десантники восприняли это вполне нормально, не проявляя ненужного любопытства, потому что так их учили с детства: у них своя работа, у республиканских коммандос своя. Во всяком случае, так говорили им каминоанцы.

Но это было не совсем так. Рядовой Корр, последний выживший из всей своей роты, оказался сейчас на положении офицера, и явно наслаждался путешествием по Галактике вместе с ЭРКами «Нулевой группы». У них с лейтенантом Мереелем был общий интерес к тонкостям ловушек и мин—сюрпризов. Так же им было интересно исследовать «социальную обстановку», как называл это Скирата, в каждом городе, в котором им случалось побывать.

Корр отлично вписался в компанию ЭРКов. «Думаю, они все смогли бы, если бы дать им такую возможность и соответствующим образом обучить».

Дарман надел шлем и погрузился в свои мысли, отключив комлинки для всех сообщений кроме первостепенной важности, например, в случае боевой тревоги. Если позволить разуму плыть по течению, огоньки нашлемного дисплея расплывутся и превратятся в ночной пейзаж Корусканта, и снова он сможет погрузиться в драгоценные воспоминания о тех недолгих днях, проведенных в городе с Этейн. Иногда ему казалось, что она словно стоит за его спиной, и это чувство было таким сильным, что он оборачивался, чтобы посмотреть. Сейчас он знал, что это чувство — не игра его воображения. Это джедай — его джедай — чувствует его в Силе.

«Она генерал Тер—Мукан. Ты конкретно вышел за рамки, солдат».

Он чувствовал ее прикосновение — это было похоже на присутствие кого—то очень близко. Но он не мог дотянуться в Силе к ней. Он мог только надеяться, что Сила позволит ей понять, что он знает, что она сейчас думает о нем. Но почему если Сила наполняет всю Вселенную, говорит она лишь с немногими? Дарман почувствовал что—то вроде возмущения. Сила была еще одним аспектом жизни, закрытым для него. Но это, по крайней мере, было действительно и для очень—очень многих. И это беспокоило его далеко не так сильно, как осознание факта, что у него нет того, что есть у большинства разумных существ: хоть какого—то выбора.

Когда—то он спросил Этейн, что будет с клонами, когда война закончится — когда они победят. О поражении он не мог и подумать. Что тогда будут делать клоны? Как их наградят? Этейн не знала. И тот факт, что он тоже этого не знал, вызывал у него все большую тревогу.

Может быть, даже Сенат пока не задумывался о столь отдаленной перспективе.

Фай взял свой шлем и начал настраивать дисплей, выражение его лица было рассеянным и не слишком счастливым. Это был Фай без своей обычной защиты в виде веселья и постоянных шуток, Фай наедине со своими мыслями. Шлем позволял Дарману наблюдать за своим братом не привлекая внимания. Фай изменился, и это произошло во время операции на Корусканте. Дарман чувствовал, что Фай думает о чем—то, чего не замечают остальные. Это как галлюцинация, о которой ты никому не можешь рассказать, потому что тогда тебя сочтут сумасшедшим. Или, может быть, ты боишься, что никто тебе не поверит. У Дармана было такое чувство, что он знал, что это значит, и поэтому он ни с кем не говорил об Этейн, как и Атин никогда не говорил о Ласиме. Но это было нечестно по отношению к Фаю.

Двигатели транспорта усыпляюще гудели, и Дарман задремал. Он был в сознании, но мысли его уже бродили свободно, как у спящего.

Да, проблема была в операции на Корусканте, там они смогли заглянуть в параллельную вселенную, где люди живут нормальной жизнью. Дарман знал достаточно, чтобы понимать, что его собственная жизнь не была нормальной — он существовал только чтобы сражаться и больше ни для чего… Но что—то внутри говорило ему, что это неправильно и нечестно.

Он пошел бы добровольцем, он был уверен в этом. Не было бы необходимости принуждать его. Все, чего он хотел в конце всего этого — немного времени с Этейн. Он не знал, что еще может предложить ему жизнь, но знал, что есть много всего, чего он в своей жизни не увидит никогда. Ему было одиннадцать стандартных лет. Этого времени слишком мало для жизни.

«Сержант Кэл говорил, что нас ограбили»

«Файрфек, надеюсь, Этейн не почувствует, что я сейчас злюсь».

— Хотел бы я вот так же сесть и расслабиться, Дар, — сказал Атин. — Как ты можешь быть таким спокойным? Ты этому явно не у Кэла научился.

«Да, сержант Кэл, мои братья и Этейн… Им не все равно. И еще Джусик. Генерал Джусик один из нас. Больше никому нет до нас дела…»

— Это потому, что у меня чистая совесть, — сказал Дарман. Для него было неприятной неожиданностью после долгих лет обучения на Камино узнать, что многие народы Галактики считают его убийцей, чем—то безнравственным. — Или поэтому, или я просто слишком устал, чтобы волноваться.

Сейчас он летит на Гафтикар, чтобы снова убивать. ЭРКи группы «Альфа», возможно, направлены туда, чтобы тренировать местных повстанцев, но команда «Омега» должна будет ликвидировать правительство, поддерживающее сепаратистов. Не в первый раз, и, вероятно, не в последний.

— Просыпайтесь, народ, начинается, — Найнер включил приемник. На проекторе мигнуло голубоватое изображение, и неожиданно в отсеке оказался могучий бородатый джедай Арлиган Зей, командующий республиканским спецназом.

— Добрый день, «Омега», — сказал он, хотя, насколько им было известно, сейчас было уже за полночь. — У меня для вас небольшая хорошая новость.

— Это значит, что все остальные новости будут плохими, — сказал Фай по защищенному от прослушивания комлинку, встроенному в шлем. Красный огонек на нашлемном дисплее Дармана показывал, что только он мог его слышать.

— Это хорошо, сэр, — невозмутимо сказал Найнер. — Уже нашли Альфу—30?

Зей, казалось, проигнорировал вопрос.

— Сержант А'ден сообщит вам координаты зоны высадки, и можете приступать к выполнению.

В комлинке Дармана снова послышался голос Фая:

— Сейчас будет «но»…

— Но, — продолжал Зей, — боец ЭРК Альфа—30 сейчас считается пропавшим без вести. От него не было сообщений уже два месяца, и это, в общем, не столь уж необычно, но местные партизаны сказали сержанту А'дену, что у них нет связи с ним примерно столько же времени.

А'ден был одним из «Нулевых» ЭРКов Скираты. Несколько стандартных дней назад его направили на Гафтикар для оценки ситуации, и если он не мог найти пропавшего ЭРКа, значит, тот действительно пропал без вести. Дарман задумался, что же могло случиться с Альфой—30. ЭРКи отнюдь не были легкой добычей. «Нулевые» относились к своим братьям из группы «Альфа» свысока, но они были чистыми, генетически неизмененными копиями Джанго Фетта (за исключением быстрого взросления), и были обучены лично Феттом: жесткие, изобретательные, и очень опасные бойцы. Однако и лучшему из воинов может однажды не повезти. И это может означать, что обучение гафтикарских партизан станет теперь задачей А'дена.

Дарман надеялся, что «Омеге» не придется заниматься этим. Все, о чем он мог думать — надолго ли он здесь застрял, и когда он сможет снова увидеть Этейн. Тайных писем и сообщений по комлинку было недостаточно.

«А если кто—то обнаружит? Что тогда сделают с нами?»

Дарман даже подумать боялся, насколько сильно могут осложнить жизнь им с Этейн командование Великой Армии Республики или Совет Джедаев. Вероятно, больше он никогда ее не увидит. И он не был уверен, что переживет это. Он знал, что она была его единственным знакомством с нормальной жизнью.

— Значит, нам придется начинать все сначала, генерал? — спросил Найнер.

На голопроекторе не было видно стола в кабинете Зея, но джедай сел и оглянулся через плечо, словно кто—то вошел в помещение.

— Не совсем. Гафтикарские повстанцы неплохо обучены, но им нужна будет наша помощь, чтобы свергнуть правительство. И, конечно, им нужно оружие и снаряжение, как те DC—15, которые мы им сбросим, — помолчав, Зей добавил: — Не в полной спецификации, конечно.

— Я вижу, мы доверяем им безоговорочно, сэр…

— Я признаю, сержант, у нас была пара случаев в таких операциях, приводивших… к обратным результатам. Нет смысла вооружать их настолько, чтобы они могли использовать это оружие против нас.

— Есть какие—то новые разведданные по Гафтикару?

— Нет. Сожалею, вам придется заполнять эти пробелы самим.

— Какова численность повстанцев?

— А'ден сообщает, что у них около ста тысяч обученных бойцов.

Дарман моргнул, активируя базу данных НШД, и посмотрел приблизительную численность населения Гафтикара. Половина миллиарда; столица Эйат, население около пятисот тысяч. Он уже привык действовать при таком соотношении сил.

— Ну, по крайней мере, Альфа—30 успел хорошо поработать там, сэр, — сказал Найнер.

— Повстанцев хорошо обучать так: обучи десять бойцов, потом каждый из них натренирует еще десять, и так далее.

— Сэр, принимая во внимание, что нас не слишком много, вы не рассматривали возможность увеличения численности всей Великой Армии таким вот образом? Тогда война закончилась бы гораздо быстрее.

— Это стратегия, я знаю… — в голосе Зея в последнее время часто слышалось что—то вроде смущения. Его тоже не спрашивали, так ли он хочет действовать. Это было еще одно задание от канцлера из серии «возьмите эту планету и не надоедайте мне с отговорками». — Но все, что вам нужно сделать — свергнуть правительство Эйата. После этого в дело вступит пехота. А пока задействуйте повстанцев.

«Делайте то, что можете, парни, потому что я ничем не могу вам помочь»

«Здорово…»

— Понятно, сэр, — покорно сказал Найнер. Иногда Дарману хотелось вбить сержанту его безропотность в глотку. — Конец связи.

Не было необходимости напоминать Зею, как сейчас напряжены и растянуты силы Великой Армии, особенно же спецназ. Уже приходилось обучать простых клонов—пехотинцев для выполнения задач коммандос: в Великой Армии Республики было менее пяти тысяч коммандос. «Неполноценные не считаются. Шутка».

Дарман подождал, пока Найнер отсалютовал Зею (с необычной для него небрежностью) и выключил связь. Старый добрый Найнер был сам на себя не похож. В первый раз братья видели его таким расстроенным.

«Может быть, Республике лучше было бы действительно создавать армию из дроидов. В конце концов, дроиды не беспокоятся о том, что случится с ними. И они не влюбляются».

— Я попытаюсь найти в этом и хорошую сторону, — сказал Фай. — В последний раз, когда нас забрасывали на вражескую территорию без нормальных разведданных и с многократным численным превосходством противника, мы нашли там себе новых интересных друзей. Может быть, на этот раз повезет мне.

Дарман проигнорировал подколку насчет Этейн.

— Гафтикарские повстанцы не люди, Фай. Они ящерицы.

— Так и фаллиины ящерицы…

— Я имею в виду — они совсем ящерицы. Чемоданы с ножками.

— Ну, там должно же быть и человеческое население.

— Оптимист…

Найнер сменил тему разговора с необычной для него мягкостью.

— Ничего, нам всегда приходилось высаживаться без достаточных разведданных, — Он не предложил Фаю просто заткнуться, словно сочувствуя ему. — Так оно обычно и бывает. Ладно, готовьтесь, мы будем над Эйатом через двадцать минут.

* * *

Грузовой ангар «Перевозчика» представлял собой просторное помещение с грузовым люком в корме. «Перевозчик» был вооруженным фрейтером, одним из многих, реквизированных у торгового флота и использовавшихся для перевозки припасов, снаряжения, техники и иногда войск. Дарман подумал, что же этот корабль возил в мирное время. Как и малые корабли — рейдеры, предназначенные для борьбы с коммерческим судоходством, «Перевозчик» был замаскирован под нейтральное гражданское судно. Такие вспомогательные транспорты могли доставлять оружие и диверсантов на планеты, где появление «Аккламатора» привлекло бы слишком много внимания.

Сейчас ангар был заполнен спидер—байками и ящиками. Дарман пробирался между ними, следуя за Атином к дверям ангара, где старший по погрузке — клон в броне пилота с желтой маркировкой ставил в ряд ящики на репульсорах, направляя их к трапу.

— Диси—15. — сказал старший по погрузке, не отрывая взгляд от деки. — Тяжелые бластеры «Е—Веб» и одно разобранное артиллерийское орудие.

— Сколько тяжелых бластеров? — спросил Атин.

— Пятьдесят.

— Это все, что мы можем им дать?

— Мы возим им оружие уже целый год, так что они вооружены до зубов, — старший по погрузке, удостоверившись, что в накладной все правильно, подозрительно посмотрел на коммандос. — Если это вас как—то утешит, вы выглядите очень зловеще в этой вашей черной броне. Даже с белыми крылышками. Совсем не похоже на кучку надутых… чудаков, корчащих из себя мандалориан.

Фай отвесил шутовской поклон.

— Пусть тебе придется в будущем летать на задания только с «Галактическими Десантниками», нер вод.

Но Атин не намерен был оставлять это просто так.

— В чем проблема?

— Просто удивляюсь, — сказал старший по погрузке.

— Чему удивляешься?

— Мандалориане. Вам не приходилось сражаться с ними? Мне приходилось. Сепы продолжают нанимать их. Они убивают нас. А вас воспитывали как хороших мандалорианских мальчиков. Ведь вы ощущаете себя мандалорианами?

— Скажем так, — ответил Фай, — я не ощущаю себя гражданином Республики. Потому, что никто из нас гражданином Республики не является, если ты еще не заметил. Нас просто не существует. Ни удостоверений личности, ни политических прав, ни возможности участвовать в выборах…

Найнер толкнул Фая в спину.

— Один—пять, заткнись. А ты, грузчик, не лезь не в свое дело. И если ты еще раз выскажешь сомнение в нашей верности Республике, придется тебе всыпать. Все, вернулись к работе.

В первый раз Дарман отчетливо ощутил, что чувство братства между клонами — всеми клонами, независимо от подразделений — поколеблено. У 2—й десантной роты явно была особая неприязнь к мандалорианам, и ближайшими, на кого десантники могли излить свою злость, были республиканские коммандос, воспитанные и обученные мандалорианскими инструкторами — Скиратой, Вэу, Брэлор… Дарман подумал, что это плохое предзнаменование для начала операции. «Да, сержант Кэл был бы очень расстроен…»

«Перевозчик» снизился уже достаточно, чтобы можно было разглядеть ландшафт планеты в иллюминаторы. Дарман видел на своем нашлемном дисплее по изображению, транслируемому со шлема Найнера, что сейчас Найнер смотрит не в иллюминатор, а в деку. Там была просто масса цифр. Атин в это время читал на своей деке сообщение. Хотя Дарман старался не проявлять излишнего любопытства, он не удержался и посмотрел: сообщение было от Ласимы, тви'лекской подружки Атина, и было… очень познавательным.

Дарман попытался сосредоточиться на Гафтикаре. Из иллюминатора открывался красивый вид, хотя сейчас и была ночь. Гафтикар не был красной пыльной пустыней, как Геонозис, или ледяной равниной, как Фест. С высоты город Эйат выглядел мозаикой освещенных парков и прямых дорог, окаймленных стройными рядами домов, сверкавших золотыми огнями. Река, разделявшая город, сверху была похожа на черную блестящую ленту. Это было похоже на место, где живут нормальной жизнью, наслаждаются ею и радуются. И совсем не похоже на вражескую территорию.

Дарман подключился к комлинку Фая, чтобы поговорить, но был мгновенно оглушен грохотом музыки глиммик. Такова была и манера поведения Фая: сплошной шум и болтовня, в следующую секунду сменяющиеся полным молчанием. Дарман отключил связь.

Старший по погрузке опустил визор шлема и положил руку на панель управления.

— Так, запомните — несколько секунд просто летите как при обычном параглайдерном прыжке, потом включаете ракетные ранцы. И не выключаете. Приготовиться, открываю люк: пять… четыре…

— Если ракетный ранец неисправен, я предпочел бы это узнать, пока мои ноги еще на палубе, — сказал Фай.

— … два… Открываю!

Грузовой люк скользнул в сторону, и яростный порыв ветра запорошил пылью визор шлема Дармана. Сейчас они пролетали над густым лесом. Старший по погрузке, повернув голову к голографической карте, приготовился активировать систему сброса грузов. Карта показывала, что в нескольких километрах впереди начинается открытое пространство. Когда «Перевозчик пролетел над ним, оказалось, что земля там покрыта низкой сухой травой. Дарман хорошо разглядел это через прибор ночного видения в визоре шлема.

— Груз пошел, — сказал старший по погрузке, активируя механизм сброса. Ящики заскользили по трапу один за другим, и полетели к земле на парашютах, похожих в ночной тьме на удивительные белые цветы. Было видно, как последний контейнер, с высоты выглядевший как едва различимая точка, упал в траву, подняв облако пыли.

Корабль немного набрал высоту, и трап из наклонного положения был поднят до состояния ровной платформы.

— Ваша остановка, «Омега». Приятного полета.

Дарман, как и все коммандос, сделал уже много прыжков. Он даже не помнил, сколько точно, но, как и раньше, ощутил прилив адреналина, увидев, как Атин спокойно подошел к краю трапа и исчез. Дарман последовал за ним, прижимая к груди свою DC—17.

Один, два, три, четыре шага… На пятом под ногами уже была пустота. Он падал, и его желудок, казалось, столкнулся с легкими, на секунду заставив дыхание остановиться. Досчитав до трех, Дарман нажал кнопку включения ракетного ранца. Крылья скользнули в горизонтальное положение, включились двигатели. Он больше не падал. Он летел. Ракетный ранец слегка вибрировал от работы двигателей. Под ним расстилалась степь Гафтикара, зеленоватая, если смотреть сквозь визор. Повернув голову, Дарман увидел огоньки работающих двигателей ранца Атина. «Перевозчик» улетел. Транспорт оказался гораздо быстрее, чем он думал.

— Смотри, мамочка, — раздался по закрытому каналу голос Фая, — Без рук.

— У тебя нет мамочки, — сказал Дарман.

— Может быть, добрая старая леди усыновит меня. Я ведь очень милый.

Дарман сейчас не видел остальных, только индикаторы их состояния на нашлемном дисплее. Команда разделилась, и каждый должен был лететь отдельно к точке сбора, на такой малой высоте, насколько это возможно, используя для маскировки неровности рельефа местности. Планировалось приземлиться, когда степная зона закончится и снова начнется лес, где можно найти укрытие. У Дармана не получилось совершить посадку безупречно, как он надеялся. При посадке он перекувырнулся через крыло и застрял в зарослях колючих кустов.

Найнер, вероятно, заметил это на своем НШД.

— Дар, ты можешь хоть когда—нибудь приземлиться на ноги?

— Осик, — выругался Дарман, больше смущенный, чем действительно пострадавший. По крайней мере, он не поджег растительность: двигатели ранца заглохли при ударе. Дарман поднялся на ноги и попытался определить свое местонахождение. — Я в порядке.

Сейчас по индикаторам НШД он не мог определить, где находятся Фай и Атин. Но он видел, что они двигаются быстро, и их транспондеры настроены на координаты точки сбора — синие квадраты двигались к желтому перекрестию, наложенному на карту зоны высадки. Дарман определил, что ему придется бежать до точки сбора еще пятьдесят метров с ракетным ранцем, крылья которого были развернуты, как у насекомого.

— Все чисто, — сообщил Найнер, выпутываясь из ремней ракетного ранца. — «Омега», с этого момента пользоваться только ближней связью. Так; а где…

— Знаете, на Уруне—5 местные уже вывесили бы вас на праздничном дереве в качестве украшения, — послышался в комлинке Дармана незнакомый голос. Только сейчас он разглядел в приборе ночного видения расплывчатый силуэт, который не был похож на человека, пока не подошел совсем близко. Дарман увидел, что человек очень похож на него самого, за исключением того, что, как и все «Нулевые», этот был шире в плечах и более плотного телосложения, чем коммандос. В случае с первыми клонами каминоанцы явно слишком увлеклись манипуляциями с генами Фетта. Дарман подумал, сколько же они экспериментировали, пока нашли идеальное сочетание.

А'ден, Н—12, схватил его за руку и приказал следовать за ним. Одет «Нулевой» ЭРК был в грубую рабочую одежду, без шлема, без брони и даже без камы. Дарман не ожидал увидеть его в гражданском.

И, продираясь сквозь кусты и проклиная дурацкие крылья, которые не складывались, потому что механизм был поврежден при падении, он не ожидал увидеть невысоких быстрых существ с горящими глазами, вооруженных винтовками DC—15.

Местные действительно оказались «совсем ящерицами».

* * *

Военная база Великой Армии Республики, Теклет, Квиилура, 470—й день после битвы на Геонозисе. Предельный срок эвакуации людей—колонистов с Квиилуры.

Генерал Этейн Тер—Мукан еще никогда в жизни не испытывала меньшего желания исполнять свои служебные обязанности. Но она должна была их исполнить.

Перед зданием, в котором расположился штаб гарнизона — скромным домом, принадлежавшим ранее работорговцу — трандошанину, покинувшему планету вместе с остатками сил сепаратистов — в мрачном молчании стояла толпа людей—фермеров. Этейн остановилась перед дверью, морально приготовившись выйти к ним и попытаться договориться.

«Вы должны уйти. Мы заключили сделку, помните?»

— Не думаю, что вы должны этим заниматься, мэм. — сказал командующий гарнизоном коммандер Левет. Крепкий черноволосый чисто выбритый мужчина, на вид лет двадцати, до боли похожий на Дармана. Свой шлем с желтой маркировкой он держал под мышкой. — Позвольте мне поговорить с ними.

Он был клоном, как Дар — в точности как Дар, в точности как любой другой клон в Великой Армии Республики, хотя на его лице не было выражения доброты и терпения Дармана. Но у него были те же темные глаза, которые заставили Этейн остро почувствовать ее одиночество и тоску, напомнив, что Дар был… где? Сейчас она даже не представляла. Она чувствовала его в Силе — она всегда могла его чувствовать — и он был невредим. Это все, что она знала. Она напомнила себе позже связаться с Ордо и уточнить, где сейчас находится Дарман.

— Мэм, — сказал Левет немного громче, — Вы в порядке? Я говорю, что лучше мне выйти к ним.

Этейн заставила себя прекратить видеть Дармана в лице Левета.

— Это моя обязанность, коммандер, — позади себя она услышала тихий шорох, как будто двигалось какое—то животное. — Но… благодарю вас.

— Ты должна быть осторожна, — раздался низкий плавный голос. — Иначе нам придется отвечать перед этим твоим злым маленьким сержантом.

Джинарт прошмыгнула мимо ног Этейн. Оборотень — гурланинка была сейчас в своем истинном облике — покрытый черной шерстью хищник. Но она легко могла принять любую внешность — например, Левета. Или Этейн.

«Злой маленький сержант». Сержант Кэл Скирата — низкорослый, яростный, свирепый, — отослал ее сюда на несколько месяцев. Она провинилась перед ним. И только сейчас, когда она уже была несколько месяцев беременна, она поняла, в чем именно.

— Я буду осторожна, — сказала Этейн.

— Он спросит с меня за твою безопасность.

— Ты боишься его?

— Так же, как и ты, девочка.

Этейн аккуратно расправила свое коричневое джедайское одеяние, чтобы скрыть признаки беременности, и сверху надела широкое пальто. В Теклете сейчас была зима, и теплая одежда была весьма кстати. Но даже без верхней одежды еще не было заметно, что она беременна. Она просто чувствовала это, вместе с усталостью и одиночеством.

Впрочем, здесь все равно никто не знал и не интересовался, кто отец ребенка.

— Нет необходимости тебе наблюдать за эвакуацией лично, — сказала Джинарт. — Чем меньше народу увидит тебя, тем лучше. Не искушай судьбу.

Этейн проигнорировала ее и открыла дверь, впустив в вестибюль порыв холодного ветра со снегом. Джинарт, опередив ее, выскочила на улицу, и, как песчаная пантера, побежала впереди, прыгая по сугробам.

— Это безумие, — прошипела гурланинка. — Ты должна беречь ребенка.

— Мой сын в порядке, — сказала Этейн, — И я не больна, я беременна.

И у нее есть обязанности перед ее подчиненными. Так же, как и перед Дарманом, РК—1136, чье последнее письмо — настоящее письмо, написанное на флимсипласте четким уверенным почерком, смесь слухов, ходивших в части, и тоски по времени, проведенном с ней, — уже истерлось от постоянного перечитывания и бережно хранилось под ее джедайской курткой. Снег скрипел под ее ботинками, когда она пробиралась через сугробы. Был солнечный день, ослепительно яркий, великолепный день для прогулки, если бы у нее была нормальная жизнь и она была обычной женщиной.

«Трудно будет не сказать ему. Не упомянуть о ребенке, когда он спросит, как у меня дела. Это же его ребенок».

Но Скирата запретил ей говорить Дарману. И она понимала, почему.

Джинарт продолжала двигаться ловкими прыжками. Этейн подумала, что гурланины, наверное, так охотятся, прыгая на мелких животных, прячущихся в снегу.

— Скирата придет в ярость, если у тебя будет выкидыш.

Возможно, и нет. Он уже достаточно разозлился, когда узнал, что она беременна.

— Я не рискну расстраивать Кэла, ты же знаешь.

— Я знаю, что он говорит именно то, что думает. Он пригонит сюда военный корабль и сожжет Квиилуру орбитальной бомбардировкой, если я подведу его.

«Да уж, он может». Этейн тоже верила ему. Скирата пробьет дыру в Галактике, если это способно изменить в лучшую сторону судьбу его подопечных клонов.

— Потерпи еще три месяца, и я больше не буду доставлять тебе проблемы.

— Местных месяца или стандартных?

Этейн уже начинало тошнить по утрам.

— Какая разница?

— А что сделают твои джедайские начальники, когда узнают о твоей… связи с солдатом?

— Наверное, выгонят меня из Ордена.

— И ты боишься такой мелочи? Пусть выгоняют.

— Если меня выгонят, — прошептала Этейн, — я лишусь своего офицерского звания. Но я должна быть с моими солдатами! Я не могу пересидеть эту войну в тылу, когда они сражаются, Джинарт! Ты понимаешь это?

Гурланинка фыркнула, от ее дыхания в холодном воздухе образовалось облачко пара.

— Родить ребенка во время войны, скрывать его, а потом передать этому…

Этейн подняла руку, заставив ее замолчать.

— Ах, так вы с Кэлом говорили об этом? Я знаю, я была сумасшедшей, эгоистичной и безответственной. Я не должна была пользоваться наивностью Дара. Продолжай. Ты не скажешь ничего нового, все то же, что говорил Кэл, ну, кроме мандалорианской ругани.

— Как он может воспитать ребенка для тебя? Этот наемник? Этот убийца?

— Он воспитал своих детей, и он воспитал «Нулевых». — «Я не хочу этого, поверь мне» — Он хороший отец. Опытный отец.

Этейн была слишком далеко от Левета, чтобы он мог услышать их разговор, но она знала, что даже если он и услышит, он не будет сплетничать. Сейчас она увидела толпу местных фермеров, собравшихся у ворот базы, и стоявших в мрачном молчании, держа руки в карманах. И как только они увидели ее, толпа взорвалась хором возмущенных голосов. Этейн знала, почему.

«Мы вооружили их»

«Я и генерал Зей… Мы превратили их в партизанскую армию, научили их сражаться с сепами, сделали из них солдат, когда они были нужны нам, а сейчас… Сейчас они стали нам не нужны. И мы их выбросили»

Именно поэтому она сейчас должна встретиться с ними, посмотреть им в лицо. Она использовала их, может быть, не намеренно, но им не было дела до таких тонкостей.

— Коммандер Левет, — обратилась она к нему, — Открывать огонь только в том случае, если вашим людям будет угрожать опасность.

— Надеюсь, что до этого не дойдет, мэм.

— Не забывайте, у них есть DC—15. Мы вооружили их.

— Они у них не в полной спецификации.

Между Этейн и толпой стояла цепь клонов—пехотинцев, в броне такой же белой и блестящей, как снег вокруг. В отдалении было слышно лязг и грохот — шагающий танк АТ—ТЕ, тяжело топая, патрулировал периметр временного лагеря для наблюдения за эвакуацией. У клонов гарнизона Квиилуры, у каждого солдата с таким знакомым лицом Дармана, был четкий приказ: люди—колонисты должны покинуть Квиилуру.

Они справлялись с гуманитарной миссией на удивление хорошо для людей, которые с рождения учились только сражаться и не имели представления, на что похожа нормальная человеческая жизнь.

«Ну, в этом они не так уж отличаются от меня».

Когда она подошла к ним, они, даже не оглядываясь, расступились, позволяя ей пройти сквозь строй. Это одна из тех вещей, которую позволяет делать шлем, оснащенный сенсорами, имеющими обзор 360 градусов.

В толпе она сразу увидела знакомое лицо. Она знала почти всех этих людей, но взгляд Хефрара Бирхана ей было особенно тяжело вынести.

— Гордишься собой, девочка?

Бирхан смотрел на нее, это был взгляд человека, которого предали. Он предоставил ей убежище, когда она пряталась от наемников Хокана. А сейчас она должна заставить его уйти отсюда — если понадобится, применив силу, оторвать его от единственного дома, который он знал.

— Лучше эту грязную работу сделаю я, чем кто—нибудь еще, — сказала Этейн. — Но вы можете начать все снова, а гурланины — нет.

— Ах, вот как… Мы не ожидали такого от правительства после того, как помогли вам и очистили планету от сепов.

У фермеров было с собой оружие, в основном старые ружья, из которых они отстреливали гданов, нападавших на стада мерли. Но некоторые были вооружены республиканскими DC—15. Фермеры держали оружие с виду небрежно, в руках, или, повесив за спину, но Этейн чувствовала, как между ними и цепью солдат растет напряжение. Она задумалась, чувствует ли это в Силе ее еще не рожденный ребенок, и надеялась, что нет. На его долю еще хватит войны.

— Я решила, что вам лучше услышать это от меня, чем от кого—то другого. — Это была неправда: она здесь, чтобы скрыть свою беременность. Она не могла отделаться от мысли, что эта ужасная обязанность помогает ей обманывать Дармана. — Вы должны уйти, вы знаете это. Вам предоставят финансовую помощь, чтобы вы смогли устроиться на новом месте. Уже построенные фермы ожидают вас на Кеболаре. Это гораздо более перспективно, чем на Квиилуре.

— Это не наш дом, — сказал человек, стоящий рядом с Бирханом. — И мы никуда не уйдем.

— Но все остальные уже улетели несколько недель назад.

— Кроме тех двух тысяч из нас, которые остались, девочка, — Бирхан скрестил руки на груди. Тяжелые шаги АТ—ТЕ затихли, и в холодном воздухе был слышен только шум окружающей природы. Квиилура была очень тихим местом по сравнению с планетами, на которых приходилось бывать Этейн.

— И ты не сможешь заставить нас уйти, если мы того не хотим.

Этейн лишь через секунду поняла, что он имеет в виду насилие, а не убеждение с помощью Силы. Сразу же она почувствовала легкую волну тревоги, исходящую от солдат—клонов. У нее и Левета были полномочия — прямой приказ — использовать силу, если будет необходимо.

Джинарт проскользнула через цепь солдат и уселась перед строем. Фермеры уставились на нее, словно она была каким—то экзотическим животным. Конечно: до этого они никогда не видели гурланина, или, по крайней мере, не знали, что видели. Гурланинов осталось очень мало. И они могут принимать любой вид, какой захотят.

— Республика приказывает вам уйти отсюда, фермер, потому что они боятся нас, — сказала Джинарт. — В этой войне вам не на что рассчитывать. Так что уходите, пока можете.

Бирхан смотрел на нее несколько секунд, лишь изумленно моргая. Единственными четвероногими существами, которых видели фермеры, были их животные. И никто из этих животных не умел разговаривать.

— Это большая планета. Здесь хватит места для всех нас.

— Вам всегда мало места. Вы истребляете животных, на которых мы охотимся. Мы голодаем. Разрушая нашу пищевую цепь, вы убиваете нас. Теперь наша очередь…

— Хватит убийств! — оборвала ее Этейн. Левет прошел через цепь солдат и встал слева от нее: она чувствовала его готовность вмешаться. У гурланинов не было оружия, но сама природа сделала их чрезвычайно эффективными убийцами. Этейн множество раз приходилось видеть доказательства этого.

— Сейчас трудное время, Бирхан, и всем приходится нелегко. Вы будете в гораздо большей безопасности, если уедете. Ты меня понял?

Его глаза встретились с ее глазами. Он был хрупким истощенным стариком, его глаза покраснели и слезились от холодного ветра. Вероятно, ему столько же лет, сколько Кэлу Скирате, но фермерам здесь приходилось очень трудно, и тяжелая работа рано старила людей.

— Ты не будешь стрелять в нас. Ведь ты джедай. Вы полны миролюбия, сострадания, и всего такого.

— Попытайся подумать обо мне, как об офицере Великой Армии Республики, и увидишь совсем другую картину. У вас есть последний шанс.

Это был последний ультиматум. Ворота лагеря открылись с металлическим скрипом, и Левет приказал солдатам двинуться вперед, чтобы оттеснить толпу. Было холодно. Рано или поздно фермерам надоест здесь стоять, и они разойдутся по домам. В какой—то момент чувство ненависти и возмущения в Силе было таким мощным, что Этейн подумала, что квиилуранцы сейчас поднимут мятеж. Но это было что—то вроде поединка взглядов, который невозможно выиграть, если не видно глаз противника. Так же мало смысла было в попытках пробить стену пластоидной брони.

Голос Левета загремел из громкоговорителя в его шлеме. Этейн показалось, что даже ветви на деревьях вздрогнули.

— Возвращайтесь на свои фермы и приготовьтесь покинуть планету, все вы. Не делайте все еще хуже, чем есть.

— Для вас или для нас? — крикнул кто—то из толпы. — А вы бы бросили все, что у вас есть?

— Я был бы готов поменяться местом с вами, — сказал Левет, — но у меня нет такого выбора.

Этейн не удержалась, чтобы не бросить на Левета удивленный взгляд. Его слова были странными, но она чувствовала, что он говорит именно то, что думает. Она привыкла видеть в Дармане и других коммандос товарищей по оружию, людей с желаниями, стремлениями и чувствами, которых никто не ожидал от клонов. Но она никогда не слышала, чтобы клон—солдат открыто выражал желание оказаться вне Великой Армии Республики. Это было что—то уникальное.

«Они все предпочли бы иную участь, даже не зная, что это может быть. Как Дар, как я, как все мы…»

Она почувствовала, что Левет смущен собственной откровенностью. Но ни единым жестом или выражением лица не показал он, что говорил то, что думал.

«Я не могу больше думать обо всей Галактике. Все мои мысли сейчас с этими солдатами—невольниками. Я хочу, чтобы они выжили. Прости, Бирхан. Я, наверное, плохой джедай…»

Этейн уже давно пришла к этому выводу. Это были не методы джедаев, но джедаям раньше не приходилось командовать армиями и каждый день принимать прагматичные и жестокие решения. Джедаи и не должны были быть военачальниками, насколько она знала, но сейчас ей приходилось исполнять эту обязанность.

— Я даю вам еще три дня, чтобы собраться и с семьями прийти в зону погрузки, Бирхан, — Этейн хотела выглядеть более внушительно, но она была невысокого роста, очень худая и так некстати беременна, так что нельзя было даже упереть руки в бока. Вместо этого она положила руку на рукоятку светового меча, и с помощью Силы надавила на разумы тех, кто стоял рядом с Бирханом.

«Я не отступлю».

— Если вы не подчинитесь, я прикажу моим солдатам заставить вас покинуть планету любыми доступными средствами.

Этейн стояла, ожидая, когда толпа разойдется. Они будут спорить, жаловаться, но, в конце концов, уступят. Их было две тысячи, и они знали, что не смогут сопротивляться нескольким десяткам хорошо вооруженных и обученных солдат, не говоря уже о целой роте, оставшейся здесь в качестве гарнизона. Тем более что клоны очень хотели скорее закончить работу здесь и присоединиться к своей части — 35—му пехотному батальону. Это была одна из тех особенностей, которые Этейн находила особенно трогательными: солдаты не хотели делать то, что они называли «легкой работой», пока их братья сражаются на фронте.

Она очень хорошо понимала это чувство.

Бирхан и остальные фермеры стояли еще несколько секунд, потом повернулись и в угрюмом молчании побрели назад, к Имбраани. Джинарт наблюдала за ними, сидя неподвижно, как черная мраморная статуя у здания банка «Шир» на Корусканте.

Левет поднял голову.

— Не думаю, что они уйдут просто так, мэм. Могут быть неприятности.

— Легче иметь дело с боевыми дроидами, чем с гражданскими. Но если надо, мы разоружим их и загоним в транспорты.

— Разоружить их будет нелегко.

«Да уж, быстрее и проще убить». Этейн отнюдь не радовал тот аморальный прагматизм, овладевший ее мыслями в последнее время.

Вдруг на безупречно белом снегу в ее поле зрения начали появляться черные точки. Сначала она подумала, что это обычная галлюцинация, но точки становились все больше, и неожиданно призрачные силуэты превратились в десяток или около того существ, покрытых черной блестящей шерстью — выглядевших в точности как Джинарт.

Это были гурланины, они явно давали понять, что могут проникнуть куда угодно, и никто их не обнаружит. Этейн вздрогнула.

Гурланины рысью побежали за фермерами, которые сначала не заметили их, пока один из фермеров не обернулся, удивленно вскрикнув. И всю толпу охватила паника, как будто за ними уже охотились. Гурланины на мгновение превратились в блестящие черные пятна, похожие на пустоты в снегу, и сразу же слились со снежным покровом. Они просто исчезли из вида. Фермеры в страхе сжимали в руках винтовки, пытались куда—то целиться, но не открывали огня — они не видели целей.

Это была прямая и явная угроза. «Вы даже не увидите нас, когда мы придем за вами». Джинарт однажды продемонстрировала это, учинив расправу над семьей осведомителя, работавшего на сепаратистов. Гурланины были хищниками, разумными, сильными и очень опасными.

— Вы не можете почувствовать их в Силе, да, мэм? — прошептал Левет. Один из солдат проверял оптику своей винтовки, явно обеспокоенный тем фактом, что он тоже не заметил гурланинов, ни через прицел винтовки, ни через визор шлема. — По крайней мере, у нас та же проблема.

— Да, я не могу их обнаружить, если они сами того не захотят.

Этейн однажды ошиблась, подумав, что гурланины—телепаты могут использовать Силу. Но они могли полностью скрыть себя от обнаружения, когда хотели — бесшумные, невидимые, без теплового силуэта, их нельзя обнаружить сонаром… и Силой. Это очень тревожило ее.

— Идеальные разведчики…

Левет махнул рукой солдатам, и взвод развернулся за периметром заграждения.

— Идеальные диверсанты.

Генерал Зей тоже так думал. Как и сенатский Совет Безопасности. Гурланины были на Корусканте, в самом сердце республиканского аппарата разведки, возможно, в сотне или даже тысяче мест, где их нельзя было увидеть, и где они могли причинить страшный ущерб. Если Республика не будет соблюдать условия договора с ними, это может обойтись ей очень дорого.

— Я этого не понимаю, — сказала Этейн. — Зачем мы создаем себе врагов? Сначала призываем добровольцев сражаться за наше дело, вооружаем, а потом отвращаем их от себя. Это все равно, что отдать кому—то свою винтовку и повернуться к нему спиной.

— Наверное, я тоже этого не понимаю, — сказал Левет. Вместе они направились обратно, к зданию штаба. «Бедняга… он живет на свете только двенадцать лет, и все, что он видел — это война…», — Я не занимаюсь политикой. Все, что я могу делать — исполнять приказы, которые приходят сверху.

Этейн не удержалась от того, чтобы спросить:

— Ты действительно хотел бы поменяться местами с фермером?

Левет пожал плечами. Но этот небрежный жест не смог обмануть чувства джедая.

— Работа фермера трудна но любопытна. И я люблю открытые пространства.

Они, выращенные в стеклянных баках, часто говорили это. Фай, брат Дармана, любил преодолевать головокружительные каньоны между зданиями на Корусканте. «Нулевые» ЭРКи, такие как Ордо, тоже не питали любви к закрытым помещениям. Этейн позволила Левету идти вперед, а сама замедлила шаг, сосредоточив мысли на ребенке внутри нее, думая, не станет ли и он испытывать эту небольшую клаустрофобию.

«Это же не передается генетически?»

«Неужели он умрет рано? Унаследует ли он ускоренное взросление Дара?»

Она больше всего тревожилась за Дармана, и лишь потом за себя, но сейчас ее тревога была прежде всего о ребенке и обо всех этих вещах, которых она не знала. Кэл Скирата был прав: тогда она просто не думала головой. Она так хотела подарить Дарману сына, что — вела ее Сила или нет — слишком о многом она просто не задумывалась.

«Ускоренный процесс беременности — это удобно для меня. А для ребенка?»

У нее больше не было выбора. Она уже согласилась отдать ребенка Кэл'буиру — «папаше Кэлу». Он должен стать ребенку хорошим отцом: его воспитанники клоны просто восхищаются им, а он относится к ним так, словно они — его кровь и плоть. Ее сыну — она едва удерживалась от желания дать ему имя — будет хорошо с таким отцом. Должно быть. Сила говорила ей, что ее сыну суждено совершить многое.

«Кэл даже не позволил мне дать ему имя…»

Она могла бы сбежать, но она знала, что Кэл Скирата разыщет ее, где бы она ни спряталась.

«Я так хочу этого ребенка… Это все временно… Когда война закончится, я разыщу его, и… узнает ли тогда он меня?»

Джинарт пробежала мимо нее, неожиданно напомнив ей охотничьего зверя Вэлона Вэу, полудикого стрилла по имени Лорд Мирдалан.

Гурланинка посмотрела на нее своими ярко—оранжевыми глазами.

— Последние фермеры покинут планету через несколько дней, и тогда, девочка, ты сосредоточишься только на том, чтобы родить здорового ребенка, и ни на чем более.

Было еще много проблем, но Джинарт права — пока хватит и этого. Вернувшись в дом, Этейн погрузилась в медитацию, и не смогла сопротивляться искушению прикоснуться к Дарману в Силе.

Он почувствовал это. Она знала.

* * *

Майгито, Внешние Территории, хранилища торгового банка «Дрессиан Киолш», 470—1 день после битвы на Геонозисе.

Вэлон Вэу наслаждался иронией ситуации. Разве не ирония — будучи солдатом, захватить в качестве военной добычи наследство, которого лишил его отец именно за то, что Вэлон хотел пойти в армию.

На металлической двери сейфа, бронированного шкафа с рядами полок, была пластина с гравировкой: ВЭУ, ГРАФ ГЕСЛА.

— Когда старый чакаар сдохнет, все это должно стать моим, — сказал Вэу. — Теоретически, конечно. А так все достанется моему кузену, — он оглянулся через плечо, хотя сенсоры его мандалорианского шлема давали полный обзор. — «Дельта», разве я не сказал, чтобы вы убирались? Двигайте отсюда.

Вэу привык к полному и мгновенному повиновению со стороны подчиненных. Он вбил в них это на Камино, при необходимости используя весьма суровые меры. «Скирата думает, что можно воспитать солдат, угощая их лакомствами и гладя по головке, но его солдаты будут слабаками». Клоны, которых тренировал Вэу, имели самый низкий уровень потерь, потому, что он воспитывал в своих подчиненных звериную волю к выживанию, и гордился этим.

— Сказал, — отвечает Босс. — Но, похоже, тебе понадобится помощь. И в любом случае, чисто формально, ты уже не наш сержант. Не сочти за неуважение… гражданин Вэу.

«Я был суров с ними, потому что мне не все равно, выживут они или нет. Потому что они должны быть жесткими, чтобы выжить. Кэл никогда не понимал этого, старый дурак»

У Вэу несколько дней были проблемы с дыханием из—за того, что Скирата сломал ему нос. «Нет, этот бешеный чакаар ничего не понимает в обучении воинов…»

Следующий патруль дроидов не явится сюда, по крайней мере, в течение нескольких часов. Дроиды—охранники постоянно ездят по лабиринтам коридоров банковских хранилищ под ледяной поверхностью Майгито. Мууны утверждали, что этот банк нельзя ограбить. Имеет смысл убраться отсюда как можно скорее. И «Дельта» тоже может уходить; они провели диверсии на оборонительных объектах противника и обозначили цели для бомбардировки. «Галактические Десантники» маршала Бакары снова могут наступать. А нам пора сваливать.

— Следовало вбить в вас побольше здравого смысла, — сказал Вэу.

Он развернул широкий пластоидный лист и завязал его углы. Плохая идея, составляя план, не предусматривать чрезвычайных ситуаций: он был убежден, что возьмет здесь только то, что принадлежит ему по праву, но все остальное было слишком ценным, чтобы просто оставить его здесь.

— Ладно, ты и Скорч держите это, а я его наполню.

— Мы можем опустошить…

— Эй, это я граблю банк, а не вы.

Это была всего лишь деталь, но достаточно важная. Скирата воспитал банду хулиганов, но солдаты Вэу были дисциплинированы. Даже Сев… Сев был настоящим психом, ему не хватало знания минимальных общественных приличий, но он не был преступником.

Пока Вэу высыпал в импровизированный мешок содержимое первого сейфа — наличные кредитки и облигации, вихрь маслянисто—мускусного запаха возвестил о появлении его ручного стрилла, Лорда Мирдалана. Фиксер отступил назад, позволяя животному пройти.

— Мирд, я велел тебе ждать у выхода, — сказал Вэу. Все стриллы были очень умны, но Мирд особенно. Стрилл мягко подошел к ним и выжидающе поглядел на хозяина, как—то ухитряясь не капать слюной на пол. Его золотистые глаза смотрели так внимательно и разумно, что злиться на него было просто невозможно. Как не любить такое существо? Этот стрилл был с ним с самого детства, и те, кто не видел, какая прекрасная душа обитает в этом звере, просто не имели сердца. Они говорили, что стриллы воняют, но Вэу это не мешало. От естественного мускусного запаха еще никто не умер.

— Хочешь помочь, Мирд'ика? Ко мне, — Вэу снял с плеча огнемет. — Неси это. Хороший Мирд!

Стрилл взял ствол оружия в свои массивные челюсти и сел на задние ноги. Слюна потекла по огнемету на пол.

— Сообразительный, — проворчал Сев.

— И умный, — Вэу жестом приказал Мирду охранять дверь и вытащил ящики из сейфа своей семьи. — Все, кому не нравится мой друг Мирд, могут слана'пи.

— Сержант, это самая уродливая тварь в Галактике, — сказал Скорч. — А уж мы насмотрелись на уродов.

— Ага, особенно ты, когда смотришь в зеркало, — ответил Сев.

— Уродство — это иллюзия, господа, — сказал Вэу, копаясь в ящиках с ценностями своей семьи. — Так же, как и красота. Как и цвет. Все зависит от того, в каком свете это видеть…

Первое, что бросилось ему в глаза в семейном сейфе — драгоценный камень его матери — сапфир шорони в форме безупречного квадрата, размером с фалангу человеческого большого пальца. По сторонам его лежали два меньших камня такой же формы. В зависимости от того, каким светом они были освещены, камни приобретали синий кобальтовый цвет, или же лесной зеленый. Это было поистине прекрасно, но чтобы добыть эти камни, уничтожались настоящие леса, и рабы умирали в шахтах.

— … Только действие подлинно.

Сев откашлялся. Ему не нравилось попусту тратить время, и он этого не скрывал. Иконка его нашлемного дисплея показывала, что он внимательно наблюдает за Мирдом.

— Как скажете, сержант.

Сокровища, найденные в этой комнате—сейфе, легко было унести, спрятать и конвертировать в валюту в любом месте Галактики.

Только в одном сейфе Вэу нашел бесполезное содержимое — пачку любовных писем, перевязанных зеленой лентой, и, взглянув на первые три, бросил их обратно. Кроме них в сейфе еще оказался аварийный пояс — аналог солдатского «комплекта выживания», куда входили рыболовные лески, ножи и прочие предметы для выживания во вражеском тылу.

Для того, что не влезло в мешок, нашлось место в рюкзаке Вэу. Все — драгоценные камни, пачки флимсипластовых облигаций, наличные кредитки, металлические монеты, маленькие драгоценные шкатулки, которые не было времени открывать — все это бесцеремонно сваливалось в мешок. Коммандос стояли рядом, беспокойно оглядываясь, непривычные к вынужденному безделью, когда хронометр отсчитывает время.

— Я сказал вам оставить меня, — голос Вэу звучал достаточно угрожающе. — Вы знаете, что бывает, когда вы не подчиняетесь.

Босс крепко держал в руках пластоидный мешок, но в его голосе явно слышалась дрожь:

— Сейчас ты не можешь приказывать нам, гражданин Вэу.

Они были лучшими коммандос в Галактике, и Вэу не мог выразить им благодарность или хотя бы одобрение, которое они заслужили. Он пытался, но холодное черное сердце его отца — его истинное наследство — убивало все эти попытки. «Мой отец всегда считал, что я недостаточно хорош, чтобы быть его сыном. Но может быть, старик думал иначе, и просто не мог заставить себя сказать?»

«Нет… Нечего его оправдывать. Но мои ребята знают меня. Мне нет необходимости говорить им вслух, что они лучшие»

— Следовало бы пристрелить вас, — сказал Вэу, — Вы слишком размякли.

Он взглянул на хронометр на броневом щитке левой руки. «Галактические Десантники» могут начать обстреливать город в любой момент. Он был уверен, что почувствует это как удар землетрясения.

— Ищете что—то конкретное? — спросил Сев.

— Нет. Беру, что подвернется.

Вэу не было необходимости заметать следы. Его отец даже не знал, жив сейчас его сын или мертв, да и не хотел знать, наверное. «Твой сын не оправдал ожиданий, папа? Ты даже не знал, что я исчез на Камино на целых десять лет, не так ли?» Впрочем, если бы впавший в маразм старый хат'уун и узнал бы, он ничего не смог бы сделать. Сейчас была очередь Вэу наносить удары.

— Просто дымовая завеса. И надо же, чтобы наша прогулка чего—то стоила.

Он знал, каким будет их следующий вопрос, если, конечно они его зададут. Они не спросили бы, если бы знали, что им не нужно это знать. Что Вэу собирается делать со всем этим?

Он не мог им сказать. Это было бы слишком для них. Он собирался передать это все человеку, который обещал убить его. Передать все — кроме того, что по праву принадлежит ему.

— Я не собираюсь провести остаток жизни в роскоши, — сказал Вэу.

Скорч перешагнул через Мирда и встал у двери, держа DC—17 наизготовку.

— Пожертвуете в казну Республики?

— Все это будет использовано достойным образом.

Рюкзак Вэу был теперь туго набит и достаточно тяжел, чтобы Вэу поморщился, взвалив его на плечи. Импровизированный мешок из пластоидного листа он завязал в узел — узел ценой в миллионы, если не больше — и повесил себе на грудь. Вэу очень надеялся, что он не упадет, ибо, упав с таким грузом, он не сможет встать.

— Ойа! — сказал он, указав на дверь. — Пошли.

Мирд вскочил и выбежал в коридор. Он всегда реагировал на слово «ойа» с диким энтузиазмом, так как оно означало, что они идут охотиться. И в то же время стрилл был достаточно разумным, чтобы знать, когда необходимо соблюдать тишину. Мирдала Мирд — умный Мирд. Это было правильное имя для стрилла.

Коммандос шли по коридору, по направлению к трубопроводам и посту климат—контроля, не позволявшему хранилищу замерзнуть, следуя за Мирдом, который — даже Вэу вынужден был это признать — оставлял за собой след из слюны. Да, стриллы пускали слюни. Это была часть их странного очарования, такая же, как способность к полету, шесть ног и челюсти, способные легко крушить кости.

Сев указал на след из слюны:

— Файрфек…

— Могло быть и хуже, — сказал Скорч. — Гораздо хуже.

Вэу шел в арьергарде, сенсор его шлема обеспечивал ему круговой обзор. Это было настоящее искусство — двигаться вперед, глядя на НШД перед глазами, и неосторожный и необученный человек все время спотыкался бы. Но Вэу, как и тех, кого он учил, изображение на дисплее не могло дезориентировать.

Им оставалось пройти еще пятьдесят метров до вентиляционной шахты, по которой можно было выбраться на поверхность, к ожидавшему их аэроспидеру, когда вдруг включилось зеленоватое освещение, и Мирд резко остановился, подняв уши. Вэу по реакции животного догадался, что происходит, и Сев подтвердил его худшие опасения:

— Ультразвук, — сказал он. — Не знаю как, но, похоже, мы активировали сигнализацию.

В их шлемах раздался голос Фиксера:

— Бегите быстрее. Я подведу спидер к трубе как можно ближе.

Босс повернулся к Вэу и протянул руку к узлу.

— Давайте сюда, сержант.

— Я сам понесу. Идите.

— Вы первый.

— Я сказал, идите, 3—8.

Без прозвищ: Босс понял, что Вэу говорит всерьез. Сев и Скорч подбежали к дверям отсека и открыли их. В тишине коридора послышался звук работающих роторов и насосов. На долю секунды все замерли. Отчетливо послышались шаги приближающихся дроидов и живых охранников, звуки, усиленные акустикой коридора. Вэу прикинул, через сколько минут они будут здесь. «Дело плохо…»

— Тащите ваши шебсэ в эту трубу, пока я не надрал вам их! — приказал Вэу. «Осик, это из—за меня они влипли, из—за этой дурацкой прогулки за паршивыми кредитками». — Бегом!

Он толкнул Босса в спину, и коммандос повиновались ему, как всегда, когда он орал на них и применял силу.

— Двигайте, «Дельта», двигайте!

Вентиляционная шахта уходила вертикально вверх. Лестница для обслуживания внутри нее с маленькими ступеньками и центральным поручнем была приспособлена для ремонтных дроидов. Босс посмотрел вверх, оценивая ситуацию.

— Давайте смошенничаем, — сказал он, и выстрелил крюком с тросом высоко в шахту. Крюк лязгнул, ударившись о металл, и Босс дернул кабель, чтобы убедиться, что крюк зацеплен. — Подождите…

Ширина шахты позволяла свободно пролезть одному человеку. Босс включил лебедку и подтянулся по тросу вверх, отталкиваясь ногами от стен шахты.

Когда шум работающей лебедки затих, на секунду наступила тишина, нарушаемая только стуком брони о стенки.

— Путь свободен, — послышался голос Босса. Сев запустил в шахту свой трос с крюком, свистнувший, как стрела в полете. Снова лязгнул металл, и трос натянулся.

— Крюк закреплен, Сев.

Сев поднялся на лебедке удивительно быстро. Скорч подождал его сигнала и последовал за ним. Внизу остались стоять Вэу с Мирдом, которым предстояла самая трудная часть подъема. Мирд мог летать, но не в таком ограниченном пространстве, как шахта.

Вэу запустил в шахту свой трос, подождал, пока коммандос его закрепят, и привязал к тросу мешок с награбленными ценностями. После этого он взял огнемет из пасти Мирда.

— Хороший Мирд, — прошептал он. — Ойа. Прыгай вверх, Мирд'ика.

Стрилл мог висеть на тросе, вцепившись в него челюстями, если необходимо. Но Мирд недовольно заскулил и уселся на пол с выражением упрямого ребенка.

— Мирд, иди! Ты меня слышишь? Иди!

Но стрилл не тронулся с места.

«Он не оставит меня. Он будет со мной до смерти». Вэу ничего не оставалось, как уступить ему. Он дернул трос, просигналив коммандос, что можно вытаскивать. Нет времени спорить со стриллом.

— Если я не выберусь через пару минут, — сказал он, — передайте все это капитану Ордо. Понятно?

После секундного молчания Босс ответил:

— Так точно.

Следующие несколько секунд, казалось, растянулись на целую вечность. Лязгающие шаги дроидов—охранников слышались все ближе и ближе. Мирд угрожающе зарычал и присел, словно готовясь прыгнуть на первого дроида, который сюда войдет.

Он готов был защищать Вэу до последнего. Как всегда.

Наконец сверху спустился тонкий фиброкордовый трос.

Голос Босса звучал так, словно он немного запыхался:

— Поднимайтесь, сержант.

Вэу прикрепил трос к поясу и взял Мирда на руки, надеясь, что лебедка выдержит эту тяжесть. Когда он поднимался, отталкиваясь ногами от стенок шахты, автоматическая лебедка издавала стонущий скрип. Вэу видел наверху серый холодный свет и голову в шлеме, так похожем на его собственный мандалорианский. Т—образный визор, светившийся странным голубоватым светом, смотрел прямо на него.

Сейчас он уже слышал шум работающего двигателя аэроспидера. Фиксер был прямо над ними. Как только Вэу выбрался из шахты, Мирд спрыгнул с его рук. Скорч и Сев лежали на каменно—твердом снегу и целились в кого—то из своих DC—17. Едва выбравшись, Вэу оказался посреди боя, бластерный разряд пролетел мимо его головы. В микрофоне ревел яростный ветер.

Вэу захлопнул решетку вентиляционной трубы, и выстрелил в нее из своего модифицированного бластера «Мерр—Сонн». Выстрел расплавил металл, приварив решетку к комингсу. Потом он бросил в шахту сквозь решетку маленькую протонную гранату. Когда внизу раздался взрыв, снег под ногами вздрогнул. Никто не сможет подняться по этой шахте за ними.

Но теперь все знали, что в банк «Дрессиан Киолш» вторглись нарушители — республиканские солдаты.

Отдаленные взрывы и последовавшее за ними «бум—бум—бум» артиллерии почти заглушили звук бластерного огня и воющий ветер. «Галактические Десантники» были как раз вовремя.

— Отлично, Бакара начал наступление, — сказал Скорч. — Как любезно с его стороны отвлечь сепов от нас.

Глядя на белый ландшафт Майгито, трудно было представить, что под ним скрывается целый город. На самой поверхности было заметно лишь немногое. Сквозь снег, лежавший здесь целую вечность, пробивались остроконечные горы, образуя замерзшие каньоны, похожие на странные ледяные скульптуры.

Патруль сепаратистов — шесть дроидов, на ногах которых было что—то вроде снегоступов, и десять живых солдат, вероятно, муунов, оснащенных снаряжением для действий при низких температурах — отрезал группу коммандос от аэроспидера. Бластерные разряды оставляли выжженные отметины на корпусе машины. Фиксер, спрятавшись за аэроспидером, отвечал очередями из DC—17, прижимая сепаратистов к земле.

«Если спидер поврежден, мы не сможем убраться отсюда»

Вэу проверил показания сенсоров шлема. Мирд был рядом, прижимаясь к нему. Вэу видел только этот патруль, больше на сенсорах ничего не было. Но это не означало, что к сепаратистам не подойдет подкрепление.

Большой мешок с награбленным лежал на снегу, там, где клоны бросили его. Сейчас этот мешок мог послужить подходящим укрытием — Вэу спрятался за этим укрытием стоимостью в несколько миллионов, и прицелился в противника. В микрофонах его шлема слышалось шипение бластерных выстрелов и тяжелое дыхание — его или клонов? — но никаких разговоров слышно не было. Бойцы «Дельты» вообще редко говорили в бою. Они родились вместе, росли вместе, и так хорошо знали мысли друг друга, насколько это возможно для нормальных людей. И сейчас они вели бой именно так, как он учил их, пока Фиксер защищал их транспортное средство — и все без единого слова.

Вэу не знал, что подумают мууны, увидев мандалорианина, сражающегося на стороне Республики, но вообще—то всем известно, что мандалориане будут сражаться за кого угодно, лишь бы им хорошо заплатили.

Скорч зарядил подствольный гранатомет на своей DC—17.

— Плохо дело, — сказал он. — Еще дроиды.

Вэу тоже заметил то, что увидел Скорч. На его нашлемном дисплее появились изображения силуэтов двигавшихся в ровном строю по четыре в ряд, и почти не видимых в инфракрасном спектре, но хорошо заметных по электромагнитному излучению. Целый взвод лязгающих, нелепого вида штуковин с длинными рылами. Скорч выстрелил из гранатомета в первый их ряд. Вихрь снега и металлических обломков взлетел в воздух, хлестнув по задним рядам. Два дроида упали, обезглавленные искореженными кусками металла.

Но остальные продолжали идти вперед. Вэу проверил топографические данные на своем НШД. Дроиды шли по ледяной долине почти с противоположной стороны от местонахождения первого патруля, отрезая Фиксера от остальной группы. Это означало, что пробиваться к аэроспидеру придется буквально сквозь строй противника.

Сев и Босс поползли к спидеру, иногда останавливаясь, чтобы выстрелить из гранатометов, заставляя дроидов останавливаться, а муунов снова прижиматься к земле, после чего проползали еще несколько метров. Бластерные разряды шипели вокруг коммандос, испаряя снег и сжигая краску на их броне. Один выстрел с отчетливым шипением попал в шлем Вэу, но не пробил броню. Мандалорианин ощутил попадание, лишь как легкий удар по голове.

Сейчас Вэу чувствовал себя очень… глупо. Он не испытывал страха за свою жизнь, но просто чувствовал себя глупо, потому что все пошло не так. Это было хуже, чем физическое чувство страха. Он зарвался. Он втянул в это «Дельту», и обязан вытащить их отсюда.

— Вы очень заметны в этой броне, сержант, — сказал Скорч. — Это даже хуже, чем броня «Омеги». Что если вам отползти назад, а я буду удерживать их?

Если кто—то здесь и мог что—то удерживать, то это Вэу. Он снял с пояса ЭМП—гранату.

— Я беру на себя дроидов, ты займешься слизняками. Потом мы все бежим к спидеру, понял?

Слизняки. Органические противники. Он говорит как парни из «Омеги».

Скорч снял с DC—17 гранатомет и открыл огонь очередями, заставив муунских солдат рассеяться. Двое из них спрятались за ледяной глыбой. Скорч продолжал огонь, раскалывая лед, острые кристаллические осколки разлетались, как стрелы. Раздался пронзительный вскрик, перешедший в задыхающийся вопль. Его эхо разнеслось по стенам каньона.

Скорч удовлетворенно хмыкнул.

— Похоже, теперь осталось девять слизняков.

— Восемь, если кто—нибудь оказывает ему помощь.

— Мууны не настолько любезны.

— Фиксер, ты в порядке? — Вэу ждал ответа. Неожиданно вокруг наступила тишина, прерываемая только воплями раненого мууна. Дроиды, вероятно, перегруппировывались, скрывшись за десятиметровой глыбой темно—серого льда.

— Фиксер?

— В порядке, сержант.

— Хорошо, тогда продолжаем.

Вэу выстрелил из гранатомета. ЭМП—граната была снаряжена достаточным количеством взрывчатки, чтобы убить всех в маленьком помещении, но по—настоящему ее эффективность проявлялась на открытых пространствах. Электромагнитный импульс сжег схемы дроидов. Эхо небольшого взрыва, разлетающиеся осколки льда, а после — тишина, лишь где—то далеко слышался грохот орудий «Галактических Десантников», наступающих на Джигат.

Вэу перенастроил изображение на своем нашлемном дисплее на электромагнитное излучение, чтобы дроиды были лучше заметны. Затащив узел с ценностями в укрытие, он снова привязал его себе на грудь. Груза было явно слишком много, и с ним Вэу не мог двигаться так быстро, как это необходимо в бою. Он встал на четвереньки, как беременная женщина, пытаясь встать.

— Со стороны дроидов никакого движения.

— Отлично, сержант, значит, вы их вырубили.

— Хорошо, тогда осталось закончить с муунами. — Вэу снова переключил НШД на инфракрасный спектр. Муунские солдаты сразу стали отлично видны. — Я их слегка поджарю, а ты доделаешь остальное.

Вэу взял огнемет, поднялся на одно колено и открыл клапан. Мирд поднял голову, уставившись на оружие.

— Где вы взяли это, сержант? — спросил Скорч.

— Одолжил у огнеметчика.

— А он знал об этом?

— Он не стал бы возражать.

— Этой штукой можно плавить дроидов.

— Я решил поберечь огнесмесь для более подходящей ситуации.

Движения на стороне противника по—прежнему не наблюдалось. Вэу предположил, что патруль все еще в каньоне, и, может быть, ищет способ зайти им в тыл. Вопли раненого мууна прекратились — вероятно, он потерял сознание, или умер.

— Такой, как эта. Огнесмеси должно остаться хотя бы на одну минуту, поэтому, как только я начну — беги. Ты тоже, Мирд. — Он махнул рукой в направлении аэроспидера и указал на огнемет. — Беги, Мирд. Следуй за Боссом.

«Надо только отвлечь их. Я не могу бежать так быстро, как обычно. Слишком много груза…». Но стена огня была способна устрашить почти любую форму жизни. Вэу тяжело поднялся на ноги и включил огнемет.

Ревущая струя пламени вырвалась из ствола, устремившись к маленькому перевалу, за которым прятались мууны. Из—за огня нельзя было разглядеть, что происходит впереди, Вэу только слышал вопли и видел вспышки на НШД, когда коммандос бежали к аэроспидеру. Вэу отступил назад, отсчитывая секунды до того, как огнесмесь закончится, и готовясь сменить огнемет на бластер.

Мууны из патруля не ожидали столкнуться с огнеметчиком. Достигнутая внезапность — половина победы.

Вэу повернулся и побежал, тяжело дыша. Достаточно быстро для своего возраста, учитывая к тому же, что бежал он по льду и нес такой тяжелый груз. Он уже видел Мирда, прислушивавшегося к чему—то, и аэроспидер был все ближе…

И вдруг лед разверзся под ним.

Только через секунду он понял, что не провалился в мягкий снег, а падает по наклонному туннелю. Фиксер что—то кричал, но Вэу не расслышал, что именно. Два тяжелых мешка с награбленным тянули его вниз.

— «Дельта», уходите! — крикнул Вэу, хотя связь работала исправно, и кричать не было необходимости. — Это приказ!

— Сержант, мы вас не бросим.

— Заткнись. Проваливайте. Если вздумаете полезть сюда — я буду стрелять.

— Сержант! Мы можем…

— Я воспитал вас, чтобы вы выжили. Не унижайте меня вашей глупостью.

«Не могу поверить, что я это сказал»

И снова клоны не стали с ним спорить. Вэу сейчас был в полутьме туннеля, на его НШД еще передавалось изображение с дисплеев коммандос.

— …команду… — сказал голос в его шлеме, но остальную часть фразы он не услышал — помехи заглушили все.

«Последнее, что я сказал им на прощанье — «заткнись». Уходим красиво, да, Вэу?»

В смертельной опасности было что—то веселое. Он был уверен, что погибнет здесь, но абсолютно не был испуган, и даже не боялся, что сюда придут новые патрули. Его больше интересовало то, куда же он упал. Возникло какое—то смутное воспоминание… Он проскользнул вниз еще на несколько метров, пытаясь остановить падение, больше инстинктивно, чем намеренно. Страха не было, было некое бесстрастное любопытство: значит, вот она какая, смерть… А потом он вспомнил.

Ледяной панцирь Майгито был изрешечен множеством туннелей — туннелей, проделанных гигантскими хищными червями. Падение закончилось ударом о какой—то выступ.

— Осик, — выругался Вэу. Что ж, если он еще не умер, то очень скоро…

— Мирд? Мирд! Где ты, верд'ика?

В ответ не было слышно ничего кроме треска и стона двигавшегося льда. Но крепко привязанные мешки с награбленным богатством по—прежнему были с ним, его цель и его судьба.

Вэу не собирался умирать прямо сейчас. Теперь он был слишком богат, чтобы просто так уйти из жизни.

Глава 2

При изучении каминоанских клонов обнаружены большие различия в биологическом возрасте и генетических мутациях, чем у обычных близнецов. В группе из 100 клонированных человек с хронологическим возрастом 24 года и предположительно ожидаемым биологическим возрастом, эквивалентным 48 годам у неклонированного человека, биомаркеры обнаружили диапазон биологического возраста от 34 до 65 лет, со средним возрастом 53 года. Необходимо дальнейшее исследование, но уже сейчас можно сделать вывод, что подвергание внешним факторам воздействия на поле боя и высокий уровень постоянного стресса усиливают генетическую мутацию у этих людей, и так взрослеющих в два раза быстрее нормы. Когда клоны, созданные каминоанцами, достигают биологического возраста, эквивалентного 40 годам, их мутации становятся очевидны, и, как и у естественных близнецов, они значительно отличаются.

Доктор Бера Войарджи, Имперский Институт Военной Медицины. «Старение и перерождение тканей у каминоанских клонов», Имперское Медицинское Обозрение 1675

Республиканский административный квартал, Сенатский Округ, Корускант, 470—й день после битвы на Геонозисе.

— Разве полицейские не могут убрать их? — спросил охранник, стоявший у дверей Республиканского Казначейства. Он смотрел мимо Бесани Веннен — на что способны немногие мужчины — с выражением, говорившим, что, по его мнению, протестующие своим присутствием портят вид на двор казначейства. — Я имею в виду, они же сочувствуют сепам, не так ли? А полицейские просто стоят и ничего не делают.

Бесани тоже заметила протестующих. На самом деле, она проявила к ним глубокий, но осторожный интерес, потому что война с сепаратистами стала для нее с некоторых пор личным делом. Присутствовавшие здесь экспатриированные крантианцы протестовали из—за ущерба, причиненного военными действиями их нейтральной планете.

Для акции протеста они выбрали место напротив того, что они считали одним из центров военных усилий Республики — административного здания Департамента Обороны. Похоже, они думали, что здесь их акция окажет какое—то воздействие. Толпа протестующих окружила несколько правительственных зданий. Иногда из окон офисов выглядывали служащие, смотрели на толпу, а потом снова возвращались к работе, потому что это была не их война. Пока еще не их война. У Республики была армия, чтобы защитить их.

— Вообще—то они нейтралы, — сказала Бесани, — Как они могут здесь протестовать в пользу сепаратистов?

Охранник посмотрел на нее, явно удивленный. Всю стену позади него занимали голографические экраны, позволяя просматривать каждый этаж и коридор в здании.

— Что вы имеете в виду?

— Они здесь потому, что им позволено быть здесь. Где бы они были, если бы хотели поддержать сепаратистов?

Вопрос, казалось, поставил охранника в тупик. Он пожал плечами.

— Хотите, чтобы я проследил, чтобы вы безопасно прошли мимо них, мэм?

— Не думаю, что они представляют какую—то опасность. Но все равно спасибо. — Бесани задумывалась, как она проведет этот вечер, но она уже знала, что будет занимать ее мысли: тревога о «Нулевом» ЭРКе по имени Ордо. Она боялась связываться с ним, потому что не знала, на каком задании он сейчас находится, и не станет ли сеанс связи угрозой для его безопасности. — Пожалуй, я рискну.

Она вышла из здания в теплый вечерний воздух Корусканта, и обошла толпу протестующих. Двое полицейских из Сил Безопасности Корусканта в темно—синей форме наблюдали за акцией протеста у входа. Один узнал ее и поприветствовал кивком. Бесани не могла узнать его, потому что белый шлем закрывал большую часть его лица, но ей раньше приходилось сотрудничать с полицией Корусканта при расследованиях, и кто—то из полицейских вполне мог знать ее. Она кивнула в ответ, сильнее сжав в руке сумку.

Жизнь на Корусканте продолжалась, несмотря на войну. Акция протеста крантианцев была лишь маленьким камнем в реке нормальной жизни. Поток офисных работников и покупателей обходил демонстрантов и шел дальше, словно ничего не замечая. Бесани подумала, что для этих мирных жителей она тоже является чем—то вроде обломка войны в реке обычной жизни. Восемьдесят три дня назад — она была ревизором Казначейства, и точность была ее профессией — в нее попал выстрел генерала—джедая, и она оказалась в маленьком спаянном коллективе республиканских сил специального назначения. Это было окно в мир войны без правил, безымянного героизма и необычайной и абсолютно неожиданной привязанности.

И это было ее тайной. Даже в Республиканском Казначействе не знали об этом.

Она занималась такими делами, которые едва ли одобрило бы ее начальство. Например, передавала важные данные — пароли, коды службы безопасности Казначейства — сержанту из республиканских коммандос. Или подделывала отчеты, чтобы скрыть от начальства, что она позволила республиканским силам спецназа вмешаться в ее расследование.

Сейчас было уже слишком поздно волноваться об этом.

Но Бесани все равно волновалась. Она шла быстро, тревожась и желая поскорее прийти домой и закрыть за собой двери. Еще один день, когда ее не арестовали…

«Это совсем не похоже на меня. Ввязаться во все это…»

Она была так занята своими мыслями, что не заметила, как кто—то идет за ней. Но рука коснулась ее плеча, и Бесани, охнув, повернулась, увидев, что смотрит прямо в визор закрытого шлема одного из полицейских КСБ.

Ее желудок скрутило. «О нет, нет, нет…»

— Агент Веннен? — сказал полицейский. Его акцент был знакомым. — Давно не виделись.

Но она была уверена, что не знала его.

— У вас преимущество, офицер. — Она пользовалась гораздо меньшим успехом у мужчин, чем считали многие. Она знала, что она замечательно красива, но именно это в ней и отпугивало. Даже Ордо — в высшей степени уверенный и бесстрашный — относился к ней настороженно. Ее внешность часто была для нее проклятьем. — Чем могу служить?

Полицейский стоял, упирая кулаки в бока. Не было похоже, что он собирается доставать оружие.

— Конечно, я не такой незабвенный, как мой брат, но я думал, что вы хотя бы скажете «Привет, Мереель, как дела?»

— О… о… — Мереель. Один из пяти братьев Ордо, «Нулевых» ЭРКов. Лейтенант Мереель. Внутренности перестало сводить судорогой, и Бесани не стала скрывать своего облегчения, — Простите, Мереель. Не ожидала…

— Так вы не узнали меня в этом наряде? — Пара прохожих оглянулась на них. Мереель усмехнулся, — Я имею в виду броню. Только по ней нас и различают. Но какой из меня оперативник разведки, если меня легко заметить? Пойдем, не стоит стоять здесь всю ночь. Идите, а я постараюсь вас убедить, что дело стоит вашего времени.

— Хорошо. — Опять начинается: бросить все и выполнять задания военной разведки. Следователи Казначейства так не работают. У нее есть правила… — Могу я спросить…

— Ордо в порядке и посылает вам наилучшие пожелания. Сейчас у него кое—какие дела с Кэл'буиром, — Мереель был клоном, но он обладал такой же индивидуальностью, как и любой человек. Его походка отличалась от походки Ордо, и говорил он по—другому. — Когда он вернется, я попытаюсь хоть как—то научить его как вести себя в обществе, а то он понятия не имеет, как надо разговаривать с леди.

Бесани шла рядом с ним, понимая, что делать вид, что прогулка с полицейским — самое обычное дело, это лучший способ избежать ненужного внимания.

— Я просто хотела бы знать, что он в безопасности.

— Мы солдаты. Мы никогда не бываем в безопасности.

— Мереель…

— Взгляните на это с другой стороны, — он направился к полицейскому спидеру, стоящему на открытой посадочной платформе. — Наш противник подвергается гораздо большей опасности, чем мы.

Бесани села на пассажирское сиденье, не спрашивая, где Ордо достал спидер и полицейскую форму. Служба Безопасности Корусканта поддерживала отличные отношения с командованием Специальных Операций. Глава отделения КСБ по борьбе с терроризмом Джайлер Обрим очень сдружился с сержантом Скиратой — Кэл'буиром. Они сотрудничали, не задавая друг другу лишних вопросов. Бесани даже завидовала, как хорошо они сработались. Кэл'буир умел выходить сухим из воды.

— А как дела у остальных; это не является военной тайной? — спросила она.

— Вам действительно это интересно? — Мереель вел спидер к кварталу, в котором жила Бесани. Но она не помнила, чтобы говорила ему, где она живет. — Хорошо. «Омега» сейчас выполняет задание на Внешних Территориях, где нужно помочь кое—кому свергнуть враждебный режим. «Дельта» помогает «Галактическим Десантникам». Я никого не забыл?

Бесани почувствовала угрызения совести. Она должна была спросить о первом клоне, которого она встретила, о терпеливом солдате, который потерял руки, обезвреживая бомбу, и был после этого переведен на канцелярскую работу.

— Как солдат Корр справляется со службой в частях коммандос?

— О, у него все в порядке. Учится кое—каким взрывным штучкам у моего брата Комр'ка. Он хороший парень, этот Корр.

— А те двое джедаев?

— Этейн эвакуирует колонистов с Квиилуры, а Бард'ика — простите, генерал Джусик — должен вернуться на этой неделе.

В объяснении Мерееля было много недосказанного: он не упоминал точное время и место. Продолжая рассказывать, он старательно пропускал точные детали:

— Хотите знать, где Вэу? Он сейчас с «Дельтой». Никто пока не убит. Растерянные, усталые, голодные, напуганные, но не мертвые — и это хорошо.

Спидер мчался между воздушными трассами, направляясь к ее кварталу. Да, Мереель определенно знал, где она живет: он посадил спидер на посадочную платформу на ее балконе и открыл двери.

— Так вы окажете нам еще пару услуг? Не ставя в известность ваших боссов?

Мереель сражался на фронте войны, которую большинство жителей Корусканта даже не видели. Бесани спросила себя, как и тогда, в первую ночь, значат ли ее маленькие правила больше чем человеческая жизнь. Мереель снял шлем и смотрел на нее в ожидании — Ордо, и все же не Ордо… и Корр. Существование Корра — она не могла найти иного слова, чтобы назвать это, и оно соединило в себе так много аспектов жизни клона — заставило ее чувствовать себя расстроенной, злой, обманутой и, да, виноватой. Ее правительство могло несправедливо обойтись с ней как с гражданином и работником, но с этими солдатами—невольниками оно вело себя абсолютно предательски.

«Я не позволяю эмоциям мешать себе. Но разве не посредством эмоций мы можем сказать правильно что—то или нет?».

— Давайте поговорим, — сказала она.

Мереель обошел ее квартиру с комм—сканером, проверяя на случай наличия подслушивающих устройств.

— Осторожность лишней не бывает. Да вы и сами это знаете, если работаете агентом Казначейства.

— Вы удивитесь, как старательно многие пытаются избежать финансовых проверок.

— Не сомневаюсь, — он остановился перед ее диваном, как будто собираясь сесть, но остался стоять, словно решил не портить мебель. — И вы все еще не вооружены. С этим надо что—то делать.

— Ну…

— Простой вопрос. Вы готовы провести для нас небольшое расследование?

— Что за расследование?

— Относительно статьи расходов на оборону и прогнозирования военного бюджета.

«Это слишком просто…»

— Но есть же общедоступные документы…

— Не думаю, что в них есть все детали, которые нам нужны.

— Ах, вот что…

— Это очень деликатное дело. Возможно, оно затронет даже офис канцлера.

Бесани почувствовала, что от выброса адреналина даже кожу на голове стянуло. Но она понимала, что отказаться сейчас уже не сможет.

— Не укажете более конкретно, что я могу там найти? Мошенничество с поставками? Взятки?

— Возможно, и это тоже, — сказал Мереель, — Но меня более интересуют сделки с участием Камино и графики выплат.

Бесани не могла представить, что в этих делах может быть кроме махинаций с поставками — или, возможно, Республика кого—то секретно вооружает. Как следователь, она хотела задать больше вопросов, но как государственный служащий, сомневалась, надо ли ей сейчас знать больше.

— Я могу проверить все вплоть до индивидуальных денежных переводов, — сказала она наконец. — Все это даст вам столько информации, что изучать ее вы сможете до бесконечности.

— Не беспокойтесь. Я хорошо работаю с информацией.

Бесани вздохнула. Она уже увязла в этом по шею. Несколько лишних сантиметров ничего не меняют.

— Почему вы доверяете это дело мне?

— Ну, для начала, я знаю, где вы живете, — Мереель улыбнулся с искренним добродушием, но она уже видела, как искренний любезный Ордо убивает без раздумий. — И, мы не берем пленных. Но от этой информации могут зависеть наши жизни. И это действительно имеет для вас значение, не так ли?

Это нравственный выбор между правилами и жизнями, и правила не всегда означают «то, что правильно».

— Вы знаете, что это так.

— В таком случае нас особенно интересуют сведения о запланированных выплатах каминоанцам за новых клонов, скажем, до конца следующего финансового года.

Бесани подумала, что именно сейчас она должна решить, надо ей знать больше или нет.

— Хорошо. Вы что—то недоговариваете?

Мереель пожал плечами.

— Я сильно рисковал, добывая информацию, из—за которой сейчас прошу у вас еще информации.

— А что Кэл об этом думает? — она даже не спрашивала, знает ли Кэл Скирата об этом. «Нулевые» и шагу не сделают без его разрешения. Они верны лично ему, а не Республике; но, хотя Бесани знала всю силу его агрессивной харизмы, она не была уверена, хорошо ли это. — И что случится, если меня поймают?

— Ответ на первый вопрос — он верит вам, — невозмутимо сказал Мереель, — Ответ на второй — вас, скорее всего, убьют.

Сейчас он не шутил. Она знала это.

— Хорошо, — сказала она, — я начну прямо утром. Как мне связаться с вами?

— Дайте ваш комлинк, — он протянул руку, и она отдала ему свой комлинк. Мереель вскрыл его, нахмурившись, покопался в его внутренностях и извлек оттуда крошечный прибор, похожий в его руке на игрушку.

— Когда—то я поставил защиту от прослушивания… Мэм, только скажите мне, что вы не пытались звонить по нему Ордо.

— Нет, я не звонила ему. — Бесани почувствовала себя очень глупо. — Я думала, это может поставить под угрозу его безопасность.

Мереель на секунду взглянул на нее, подняв брови.

— Правильный ответ, — сказал он. — Вот поэтому мы вам и доверяем.

Покопавшись в комлинке еще некоторое время, Мереель со щелчком закрыл его корпус.

— Теперь полностью защищено от прослушивания. Можете даже звонить Ордо.

— Он может в это время обезвреживать бомбу или что—то вроде того. — Бесани всегда все обдумывала в тщательной последовательности, что заставляло ее еще больше изумляться, как легко она впуталась во все это. — Лучше я подожду, когда он сам со мной свяжется.

— Видите? Кэл'буир точно сказал — вы то, что надо.

— Всего лишь здравый смысл.

— У вас есть сестра?

— Нет.

— Жаль. — Мереель снова надел шлем и неожиданно превратился в еще одного полицейского. — Как бы то ни было, мне пора. Передать что—нибудь Ордо?

«Надо было сразу что—нибудь придумать. Файрфек! Что я могу ему сказать?» Она и Ордо отнюдь не были образцом романтических отношений. Они просто выпивали вместе в баре КСБ, и после этого неуклюже и смущенно пытались поддерживать беседу, в которой многое подразумевалось, но немногое было сказано. Но связь между ними была крепкой, и Бесани считала своим долгом помочь его братьям.

— Скажите ему, что я по нему скучаю. Спросите его, какое у него любимое блюдо, и я приготовлю это, когда Ордо вернется.

— Колбаски роба с подливкой, и он неравнодушен к перцовому маслу.

— Подождите, — Бесани огляделась вокруг, в поисках того, что можно передать Ордо, но в квартире одинокой женщины не было ничего, что могло бы быть полезным солдату. Хотя… была еда. А клоны всегда были голодными.

Порывшись в холодильнике, Бесани достала торт чеффа такого размера, что хватило бы на целую семью. Верх торта был украшен блестящими орехами, сваренными в сахаре. Бесани хранила его на случай неожиданных гостей, но случая этого все не было.

— У вас найдется место для кое—чего небольшого?

— Насколько небольшого?

«Точность или ничего»

— Ну, двадцать пять сантиметров в диаметре.

— Я скажу ему, чтобы не глотал весь торт целиком, — Мереель взял контейнер с тортом, и достал из кармана маленький бластер, — Кэл'буир настаивает, чтобы вы это взяли. Будьте осторожны, мэм.

Бесани ошеломленно взяла бластер, в то время как внутренний голос спрашивал, не сходит ли она с ума. Мереель вышел на платформу, и через несколько секунд полицейский спидер поднялся в вечернее небо и исчез, сверкнув хвостовыми огнями.

Бесани закрыла дверь балкона и опустила шторы, все еще сжимая в руке бластер. Она чувствовала, что за ней наблюдают. Иначе и не сказать. Ее совесть не давала ей покоя. Когда Бесани смотрела на свою руку, сжимающую оружие, казалось, что это чья—то чужая рука, и все это происходит не с ней.

«Он считает, что мне может понадобиться оружие»

«Лучше подумать, как замести следы»

Она была судебным аудитором. Она знала, как другие пытаются замести следы, знала места, где прячут информацию или денежные счета, как пытаются запутать аудиторскую проверку. Чтобы самой замести следы, надо просто взглянуть на этот процесс с противоположной стороны.

Единственная сложность была в том, что след в этом деле мог привести на высшие уровни правительства Республики.

Никогда еще в своей жизни Бесани не была так напугана — и одинока.

И сейчас она только начала представлять себе, с чем Ордо и другим коммандос приходится иметь дело каждый день.

* * *

Кална Муун, Агамар, Внешние Территории, 471—й день после битвы на Геонозисе.

— Ну что, мандалорианин, он тебе нравится?

Причудливо изогнутый транспаристиловый пузырь появился на поверхности воды, похожий на одну из тех маленьких прозрачных подводных лодок, на которых туристы рассматривали достопримечательности океанского дна Бил Да'Гари. Но потом пузырь поднялся, и за ним появилось нечто гораздо большее, и явно предназначенное не для развлечений.

Сержант Кэл Скирата смотрел на всплывающий корпус и думал, не потерял ли он последние остатки миршэ, раз дошло до того, что он покупает подводную лодку. Цена была заметно больше, чем он мог себе позволить. Но если ты охотишься за каминоанцами, тебе нужно что—то, что может плавать под водой, даже если это «что—то» слишком дорого стоит. А он охотился за одной особенно неуловимой каминоанкой: шеф—ученой Ко Сай.

— Не подходит на твой вкус? — спросил родианский торговец.

Скирата фыркнул под маской своего песчано—золотистого шлема. Мандалорианином быть хорошо еще и потому, что когда заключаешь сделку, тебе не обязательно открывать лицо, и только законченные идиоты могут попытаться тебя обмануть. И только один раз.

— Думаю, неплохо.

— Это просто зверь! — сказал родианец, подпрыгивая на пристани, как безумный акробат. Родианцы всегда удивляли Скирату тем, что выглядели до смешного безвредными — что абсолютно не соответствовало их природе. Именно поэтому Скирата держал нож в рукаве наготове — так, на всякий случай. — Каждый такой корабль — уникальная модель ручной работы от лучших мастеров Мон Каламари. Не займет много времени переделать его…

— Это же грузовик. А мне нужен истребитель.

— Я могу добавить несколько дополнительных пушек.

— И сколько времени на это понадобится?

— Он нужен тебе для войны?

Скирата представил, как родианец мысленно уже поднимает цену, в ожидании, что платить будет не сам клиент, а его правительство. Война и спекуляции шли рука об руку.

— Нет, — сказал Скирата, — Я пацифист.

Родианец покосился на верпинскую снайперскую винтовку на плече Скираты.

— Но ты мандалорианин…

Скирата выпустил из бронещитка на правом предплечье трехгранный нож, подбросил и ловко поймал за рукоятку.

— Ты не хотел бы сразиться со мной?

— Нет…

— Вот видишь? Я та сила, которая способствует миролюбию, — он снова подбросил нож и спрятал его обратно под броню. — Ну и на что способна эта штучка?

— Глубина погружения — до километра. Скорость в атмосфере — до тысячи кликов. Летит как намыленный ронто…

Корабль сейчас всплыл до ватерлинии, длиной 45 метров, темно—зеленый, с плавными линиями корпуса, из его кормы выступали четыре полукруглых обтекателя для двигателей, делая корму похожей на кастет. Каламарианский легкий фрейтер типа «Глубоководный».

— … берет девяносто тонн груза, восемь членов экипажа. Вооружен приличной пушкой для самообороны. Гиперпривод…

Родианец замолчал и посмотрел в ту же сторону, что и Скирата. Ордо подошел к ним вдоль пристани и остановился рядом с кораблем, засунув большой палец левой руки за пояс. За исключением походки — как и у всех ЭРКов, его спина была слегка согнута, как будто он нес два армейских пистолета в кобурах — он выглядел как еще один мандалорианин в побитой броне. Родианец заволновался, когда Ордо, осмотрев двигатели с пристани, вдруг перепрыгнул на корму корабля.

— Мне не нравится этот цвет, — проворчал Ордо. Он потыкал носком в клавиатуру замка, закрывавшего люк левого борта, и замок открылся. — Я просто проверю обивку.

Скирата повернулся к родианцу.

— Мой сын придирчивый парень. Я уже не помню, сколько лоханок мы просмотрели на этой неделе.

— Я могу достать вам «Разведчика Гидросферы», если подождете пару недель, — торговец понизил голос. — Могу достать убриккианскую подлодку. «V—Плавник». Даже субмарину Торговой Федерации.

— Ага, будет здорово, когда парни из Федерации явятся ко мне, если обнаружат, что у них во флоте что—то пропало.

— Ты слишком подозрительный, мандалорианин.

— Здесь ты прав. Сколько оно стоит?

— Сто пятьдесят тысяч.

— Я не собираюсь покупать весь твой флот, парень. Только вот это корыто.

— Эти «Глубоководные» нелегко найти в продаже…

— Знаешь, идея насчет субмарины Торговой Федерации не так уж плоха. Может быть, надо встретиться с их поставщиками, потому что, если бы я купил настоящую субмарину, прямо от производителя, а не эту лодочку для катания туристов…

В наушнике Скираты послышался голос Ордо:

— Кэл'буир, думаю, Прудии сможет его как следует вооружить…

Скирата вовсе не хотел покупать субмарину военной модели. Ему нужен был многоцелевой корабль — подобный этому каламарианскому корыту. Родианец не знал, что ему нужно и насколько нужно, и даже не знал, может ли Скирата позволить себе такую покупку. Скирата похрустел кредитными чипами в кошельке на поясе, позволяя этому приятному звуку смягчить сопротивление родианца, и походил по пристани взад и вперед, как будто думал о чем—то другом.

— Иди сюда, ад'ика, — позвал он Ордо, позволяя торговцу это слышать. — Нам нужно будет посмотреть еще пять кораблей.

— …сейчас проверяю состояние корпуса… — ответил Ордо.

Хорошая вещь эти шлемы: никто не услышит, что тебе говорят по комлинку, если ты этого не хочешь. Ордо, используя все сенсоры своей брони — настоящего произведения искусства — проверял корпус корабля на усталость металла, наличие течи и другие механические дефекты. Показания сенсоров передавались на новейший НШД в шлеме Скираты — маленькая, но необходимая роскошь в уплату за мертвых террористов. «Какие они симпатичные, когда мертвые», подумал он.

Ордо глубоко вздохнул.

— Он немного… заржавел внутри, но в остальном это отличный корабль. Я бы на твоем месте купил.

«Но еще надо сбить цену»

— Ага… И сильная течь? — спросил Скирата в комлинк нарочно громким голосом.

— Какая еще течь? — вскинулся родианец, — Там нет никакой течи!

— Мой сын говорит, что изнутри корпус заржавел, — Скирата сделал паузу для большего эффекта. — Орд'ика, вылезай и скажи ему.

Ордо вылез из люка и встал на палубе, уперев руки в бока и склонив голову набок.

— Палубный настил и обивка. На них ржавчина.

— Это субмарина, — огрызнулся родианец. — Конечно, на ней будет ржавчина. А чего вы хотели, парусную баржу или типа того? Я думал, вы, мандалориане, неизбалованные парни, а вы хнычете, как неймодианцы, увидев ржавчину.

— Ты не слишком—то стараешься привлечь клиентов, — Скирата полез в кошелек и вытащил горсть кредитных чипов большого достоинства, специально, чтобы были видны их дразнящие цифры. Немногие торговцы подержанными кораблями могли сопротивляться соблазну получить плату сразу наличными, и сопротивление этому соблазну явно не было сильной стороной родианца. — Думаю, придется поискать корабль где—то в другом месте.

Хотя родианец и был слишком болтливым, в математике он понимал. Его маленькие блестящие глаза уставились на кредитные чипы.

— Тебе будет трудно найти такой корабль где—то еще. Каламарианцы не продают их сепам.

Если родианец хочет думать, что они работают на сепаратистов, тем лучше. Никто не ожидает увидеть мандалорианина, работающего на Республику, и родианцу незачем об этом знать. Скирата пальцем сделал знак Ордо, и «Нулевой» спрыгнул с корабля и пошел за ним, песок пристани скрипел под его ботинками. По правилам игры идти следовало быстро и целенаправленно, и они отлично умели это изобразить, даже когда нога Скираты болела, и он хромал больше, чем обычно. Наступил критический момент, когда та или другая сторона должна уступить. И если они проявят упорство, уступить должен родианец.

«А джедаи думают, что только они способны влиять на разум, да?»

— Сто двадцать тысяч! — крикнул родианец им вслед.

Скирата не замедлил шаг, как и Ордо.

— Восемьдесят, — сказал Ордо, не оборачиваясь.

— Сто десять.

— Даже новые такие корабли стоят только сотню.

— На нем дополнительное оборудование.

— Он должен быть с золотым покрытием, чтобы стоить столько.

Они все еще не останавливались. Ордо что—то проворчал, но трудно было сказать, раздражен он или веселится.

— Ладно, девяносто! — крикнул родианец.

— Восемьдесят, наличными, — сказал Скирата, по—прежнему не оборачиваясь. Наоборот, он даже ускорил шаг. Мысленно он начал считать до десяти и дошел уже до восьми…

— Хорошо, — уступил, наконец, родианец. — Надеюсь, вы будете им довольны.

Скирата развернулся и неторопливо пошел обратно, небрежно пересчитывая кредиты. Ордо снова запрыгнул на корабль и нырнул в открытый люк.

— О, если я буду им недоволен, я очень быстро вернусь, не сомневайся, — сказал Скирата. — Поэтому я и не требую гарантий.

Двигатели «Глубоководного» взревели, подняв волну и белую пену. Вибрация ощущалась даже на пристани.

— Он знает, как рулить этой штукой? — спросил родианец.

— Мой сынок знает, как рулить чем угодно. Он быстро учится.

Скирата, пройдя по мокрому корпусу, спустился в люк и закрыл его за собой. Ордо уже сидел в узкой кабине на месте пилота, положив шлем на панель приборов, разговаривая сам с собой, и включал все в нужной последовательности. У него, как и у всех «Нулевых», была образная память: достаточно было одного быстрого прочтения инструкции, и Ордо уже знал теорию. Скирата очень гордился им, как и всеми своими воспитанниками, но возмущался тем, что сделали с ними каминоанцы в своих попытках создать идеальных солдат. За свою безупречность Ордо и его братьям пришлось дорого заплатить. Их души подверглись тяжким испытаниям, они были непредсказуемы и склонны к насилию из—за слишком сильного вмешательства в гены и той жестокости, которую они испытали в детстве. Скирата набил бы морду всякому, кто посмел бы назвать их психами, но иногда даже ему было трудно с ними справиться.

Но они были всей его жизнью. Он вырастил их как своих детей. Каминоанцы хотели уничтожить их, как продукт неудачного эксперимента, и одна мысль об этом вызывала у Скираты желание отомстить. Для него каминоанцы были садистами и подонками, и их жизни он оценивал не больше, чем они ценили жизни производимых ими клонов. В этом случае Ко Сай повезло: она была нужна ему живой. По крайней мере, пока.

«Значит, мои парни превзошли требования? Ну, тебе тоже придется превзойти их, дорогуша…»

Ордо взялся за штурвал, и «Глубоководный» двинулся вперед, вспенивая волны. Родианец на пристани становился все меньше и меньше, пока совсем не исчез из виду. Они вышли из гавани в открытое море.

— Поехали ловить эту наживку для айвхи.

Скирата удивился, чего он волнуется, погружаясь на субмарине, когда превосходно себя чувствует, летая в космосе. В конце концов, он провел достаточно морских учений на Камино.

— Есть новости от Мерееля?

— Да, он уговорил агента Веннен выполнить ту работу, и он дал ей бластер.

«Агент Веннен? Да ладно, сынок. У тебя и так слишком короткая жизнь. Лови момент»

— Она стойкая. Ор'атин'ла.

Ордо не клюнул на приманку.

— Мер'ика сказал, что она передала мне торт чеффа.

Ордо трогательно не разбирался в женщинах. Скирата знал, что в этой области у его воспитанника явный пробел в образовании.

— Тебе повезло, сынок. Она умная и смелая девушка.

А еще она была длинноногой блондинкой потрясающей внешности, но для мандалорианина эти достоинства были в списке куда ниже, чем ум, храбрость и стойкость. На самом деле для большинства мужчин Бесани была слишком красивой, чтобы с ней можно было нормально общаться, и Скирата уже зачислил бедную девушку в свою растущую коллекцию аутсайдеров и отбросов общества.

— Ты заслуживаешь самого лучшего.

— Если бы только была инструкция по женщинам, Кэл'буир.

— Если она и есть, я ее не читал.

Ордо повернулся к Скирате и взглядом дал понять, что услышанное его отнюдь не утешило. Сейчас Ордо знал то, что Скирата скрывал от клонов так долго: что его брак распался, и два его сына объявили его дар'буир — «более не отцом», то есть, отказались от него, что было величайшим позором в мандалорианском обществе. Это было единственное, что Скирата когда—либо скрывал от «Нулевых» — кроме, конечно, беременности Этейн Тер—Мукан.

«Беспокоит ли это Ордо? Верит ли он мне? Я должен был тогда исчезнуть. Мы все должны были исчезнуть, чтобы тренировать клонов, не нарушая секретность. Мои дети были уже взрослыми. Я оставил им все свои деньги до последней кредитки, разве нет?. Шаб, клоны нуждались во мне больше, чем они. Клоны нуждались во мне просто чтобы выжить»

У него была еще дочь, и ее имени не было под тем решением. Он ничего не знал о ней уже много лет. Однажды… однажды он, возможно, найдет в себе смелость прийти и посмотреть на нее. Но пока есть более важные дела.

— Все будет в порядке, сынок, — сказал Скирата. — У вас будет нормальный срок жизни. Даже если мне придется выбивать информацию из Ко Сай по кусочку.

«Особенно если мне придется…»

Ордо, казалось, внезапно увидел что—то очень интересное на панели приборов.

— Единственная причина, по которой мы вообще живы — потому что ты не позволил тем джихаал убить нас как животных.

Скирата на секунду подумал, что Ордо не знает, что сказать, но тот сменил тему:

— Ладно, посмотрим, можно ли следовать инструкции хотя бы к этой штуке…

Ордо резко двинул штурвал вперед. «Глубоководный» слегка поднял нос, и ускорение вдавило Скирату в кресло, когда корабль полетел над поверхностью волн. Голокамера на корме показывала вихрь белой пены за кораблем, похожий на снежную бурю. Красная полоска на консоли, обозначавшая скорость, приближалась к светящейся синей стрелке, обозначенной ОПТИМАЛЬНАЯ СКОРОСТЬ. Корпус вибрировал, двигатели ревели, и желудок Скираты, казалось, рухнул вниз, когда «Глубоководный» оторвался от поверхности моря.

— Ойа! — ухмыльнулся Ордо. Корабль набирал высоту, и он радовался, как маленький мальчик. Новизна всегда доставляла ему удовольствие. — Кандосии!

Вихрь снежно—белой пены на мониторе сменился видом серо—голубого моря. Скирата позволил себе немного расслабиться, и наблюдал, как Ордо ведет корабль к точке встречи, восхищаясь его неожиданным мастерством пилота.

— Ты оказал мне большое доверие, Кэл'буир, — сказал Ордо, — Я никогда еще не пилотировал такой корабль.

— Я смотрю на это так, сынок: если ты этого не сможешь, то никто не сможет, — он похлопал Ордо по руке, сжимающей штурвал. — Назовем этот корабль… хм, есть идеи?

Ордо после некоторой паузы сказал:

— «Эй'хан».

— Хорошо… пусть будет «Эй'хан».

Это был показательный выбор. У слова «эй'хан» не было перевода на общегалактический, потому что оно обозначало чисто мандалорианское понятие: момент мира в окружении семьи, друзей и воспоминаний о погибших, тех, кто был дорог, тоска о них почти до боли, состояние разума, которое едва приблизительно можно описать как «горькая сладость», что—то вроде предельного напряжения любви. Скирата сомневался, что аруэтиизе, не—мандалориане, поверили бы, что такая глубина чувств есть у народа, который они считают бандой наемных убийц. Скирата проглотил комок в горле и отдал имени дань уважения, которого оно заслуживало. Он обнаружил, что думает о своем приемном отце Мунине, и о клоне—коммандо по имени Дов, который погиб на тренировке по вине Скираты. Эта боль сделала его эй'хан особенно горьким.

— Этот корабль получает имя «Эй'хан» отныне и навсегда.

— Гаи бе'бик ме'сен Эй'хан мег адэ партаили дарасуум. — повторил Ордо на мэндо'а. — Ойа мэндо!

«Прости, Дов. Надеюсь, ты обрел жизнь вечную, как истинный мандалорианин, или мести всей галактики будет мало для меня».

Скирата вернул свои мысли к живым. «Глубоководный» оказался совсем неплохим кораблем, и он нужен был только для одной миссии, но очень важной — найти Ко Сай и захватить ее научные разработки, чтобы остановить ускоренное старение клонов.

Через двойные двери Скирата прошел к корме, в каюту для отдыха экипажа, чтобы проверить косметические детали. В нос ударил запах дезинфицирующей жидкости, несвежей еды и плесени. Освежители и медицинский отсек находились на правом борту, склады и камбуз — на левом. Шкафы для продуктов на камбузе были абсолютно пусты. Скирата напомнил себе, что на первой же остановке нужно закупить припасов, и, чтобы не забыть, нацарапал напоминание стилом на бронещитке руки. Неважно, какой здесь комфорт, если «Эй'хан» летит (или плывет) нормально и не разваливается, но каюты Скирата все же проверил. Та же серо—желтая отделка, что у остальных помещений, и не слишком сильно повреждено сыростью. Неплохо, совсем неплохо.

Он поправил матрасы на койках, подсчитывая: «Восемьдесят тысяч кредитов — но мы на Корусканте надули террористов на четыре миллиона, и никто этих денег не хватится… Шестнадцать коек, и если понадобится еще, можно поставить их в трюме, и тогда хватит места, возможно, для тридцати человек. Так что если нам понадобится срочно удариться в бега, здесь хватит места для моих ребят, Корра, «Омеги» и кого—то из женщин»

Но были и другие коммандос, которых он обучал — и их было больше восьмидесяти человек. Они тоже были его ребятами, и он отвечал за них не меньше, чем за «Омегу». Когда эта война закончится, им тоже понадобится убежище. Может быть, даже еще до того, как война закончится…

«Сделал ли я для них достаточно? Сейчас я еще могу что—то изменить, парни. Шаб Тсад Дротен — проклятая Республика…»

Скирата все еще планировал переоборудование «Эй'хана», когда в отсек заглянул Ордо.

— Думаю, нам нужно изменить курс, — сказал он.

— Действуй на свое усмотрение, сынок.

— Я имею в виду, нам придется отклониться от курса, чтобы кое—кого подобрать.

Скирата вздохнул. Да, они все еще работали на Республику, и он получал жалование от Республики, хотя клоны не получали и этого. «Ненавижу каждую секунду, потраченную на гражданских…». Он доверял мнению Ордо и повернулся, чтобы вернуться в кабину. Но Ордо протянул ему комлинк.

— Это «Дельта», — сказал он. — Им пришлось срочно убираться с Майгито, и они потеряли Вэу.

Скирата схватил комлинк, моментально забыв все разногласия между ним и Вэу. Махнув рукой, он приказал Ордо возвращаться в кабину.

— Сержант, это РК—1138, — это был Босс. — Извините, что прерываю вас…

Скирата сел в кресло второго пилота, стараясь даже не думать, насколько все плохо у «Дельты», если Вэу не смог выбраться. Он же всегда был настоящим мастером выживания.

— Где вы сейчас?

— Мы вернулись на орбиту. Мы хотели лететь спасать его, но генерал Джусик сказал…

— Мы летим к вам. Доложите обстановку.

— Это около двадцати километров от Джигата. Мы выходили из банка «Дрессиан Киолш», когда наткнулись на противника, и Вэу провалился в расселину.

— Банк? — у них было задание вести разведку для «Галактических Десантников». — У него что, внезапно закончились кредитки?

— Это долгая история, сержант, и поэтому генерал Джусик решил, что сказать вам… будет более мудрым выбором.

— Чем что?

— Чем сказать генералу Зею.

— Ладно, не буду тратить время, спрашивая, какого шабла вы залезли в банк. — «Джусик… он умный парень, наш Бард'ика». Что бы там ни было, джедай решил, что спасательную операцию надо провести без лишнего шума. — Вэу жив?

— Неизвестно. Мы потеряли его сигнал. Но у него с собой груз, который… в общем генерал Джусик решил, что вы захотите спасти этот груз.

— Что за груз?

— Он обчистил хранилища банка. Кредиты, драгоценности, ценные бумаги… Два мешка.

Вэу ограбил банк? Скирата был ошеломлен. Старый ди'кут мог играючи нарушить любой закон, но банальное воровство… Это было скорее в стиле Скираты, а не Вэу.

— Последнее известное местонахождение?

— Передаем вам координаты и результаты радарного сканирования поверхности.

— Стрилл, конечно, с ним?

— Да. Мы не видели, как он упал.

Уже что—то. Скирата никогда не доверял этому животному, но оно может привести их к Вэу, если стрилл сам уже не вытащил его из расселины. Если они найдут стрилла, они найдут Вэу.

— «Дельта», скажите генералу Джусику, что мы разберемся с этим, — сказал Скирата и отключил связь.

Ордо казался совсем неподвижным, рука застыла над панелью активации гиперпривода.

— Может, попросить Бакару, чтобы в случае чего «Десантники» держались подальше от нас?

«Нет, не стоит». Чем меньше народу будет знать об их операции, тем лучше. Конечно, трудно будет объяснить, зачем двое в мандалорианской броне крутятся на территории сепов без разрешения республиканского командования, но чем меньше записей об этом событии сохранится, тем легче его предадут забвению. А Бакара в любом случае не из тех, кто сначала спрашивает, а только потом стреляет.

Скирата не хотел также, чтобы о случившемся узнал этот бесполезный генерал—джедай Ки—Ади—Мунди. «Джедайские лицемеры…». Этому шишкоголовому они разрешили иметь семью, а Этейн за то же самое они загонят в сельхозкорпус. Скирате придется решиться…

— Нет, просто спасем шебс Вэлона и смоемся оттуда, — сказал Скирата. «Если он, конечно, будет еще жив к тому времени». — Прыгай.

«Эй'хан» прыгнул в гиперпространство. Корабль держался просто отлично.

* * *

Гафтикар, Внешние Территории, база местных повстанцев, 471—й день после битвы на Геонозисе.

Дарман решил, что сержант — «нулевой» А'ден — парень что надо.

— Невозможно нормально думать на пустой желудок, — А'ден выстрелил из бластера в кучу хвороста, чтобы зажечь костер. Солнце уже всходило — значит, поспать уже не удастся. Рептилии—гафтикарцы все еще бегали туда—сюда, собирая оружие из сброшенных контейнеров. — С прошлого ужина осталось немного тушеного мяса. Только не спрашивай чье оно, потому что я не знаю.

Бойцы «Омеги» сидели, скрестив ноги, вокруг костра в своих черных комбинезонах, сложив броню рядом. Атин держал на коленях ракетный ранец Дармана и с помощью пары зажимов пытался починить механизм заклинившего крыла. Он терпеть не мог когда снаряжение неисправно.

— Так что случилось с ЭРКом?

— Пропал без вести, — сказал А'ден. Его голос был абсолютно нейтральным, а выражение лица — равнодушным: это не было обычным поведением для него — Дарман видел многочисленные морщинки вокруг его глаз и рта. Обычно А'ден много улыбался, но сейчас он не улыбался. — Я провел разведку Эйата и составил по возможности полный план расположения правительственных зданий.

— У сепов здесь большие силы? — спросил Найнер.

— Если не считать местных, то минимальные.

— А я думал, что здесь очаг активности сепов, который нужно срочно нейтрализовать.

— Нер вод, ты опять поверил данным разведки? — А'ден заботливо поддерживал костер, подбрасывая ветки и сухую траву, и наблюдая, как огонь разгорается. — Мы отучим тебя от этого.

Фай заглянул в котелок с тушеным мясом.

— Все в порядке, я уже объяснил ему, что такое сарказм. А скоро он научится понимать и преувеличение.

— Здесь все выглядит довольно мирно и приятно, — сказал Атин. — Не совсем похоже на стратегически важную планету.

— Эйат? — А'ден помешал палочкой в котелке. — Прекрасный город. Чистый, красивые здания, много мест, где можно развлечься. И ничего, что представляло бы военную ценность.

Дарман рассматривал гафтикарцев. Сейчас, когда солнце взошло, было видно, что их светло—бежевая чешуя переливается радужным блеском. У них были заостренные морды и маленькие черные глаза с узкими красными зрачками. И Дарман никогда не видел, чтобы кто—то вешал себе на пояс так много оружия: они были даже больше увешаны оружием, чем сержант Кэл в плохом настроении. Их клинки, бластеры, металлические палки звенели как колокольчики на ветру. Один высокий ящер гремел как целый оркестр, балансируя хвостом, когда нес ящик с запчастями для «Е—Веба».

— Вижу, вы их отлично научили маскировке, — сказал Атин.

А'ден покосился на него.

— Прудии предупредил меня, что ты настырный тип.

— Забавно, Ордо предупреждал Прудии, что я люблю спорить.

— Значит, твоя слава бежит впереди тебя, — сказал А'ден. — Они хорошие бойцы, можешь мне поверить.

— Я слышу, как приближается «но», — сказал Найнер. — Мы обучены слышать его за сотню километров.

— Но, — А'ден положил тушеного мяса в их миски. Дарман был сейчас настолько голоден, что мог бы съесть флимсипластовую упаковку. — Да, «но» — это предвестник плохих новостей. Эйат — человеческий город. Все города на планете — человеческие поселения. Но… эти ящерицы живут в маленьких грязных деревушках.

— Так кто же из них гафтикарцы?

— И те и другие. Ни люди, ни эти не являются аборигенами. Люди—колонисты привезли сюда ящериц, чтобы те строили им города, а теперь ящерицы хотят сами управлять планетой, на том основании, что их здесь живет больше, чем людей. А так эти ящерицы — мариты.

— А почему тогда сепы поддерживают людей?

— Потому что Республике нужны здешние месторождения келериума и норакса. По крайней мере, они нужны компании «Шенио Майнинг», а людям не нравится, что «Шенио» пытается сюда влезть.

— Не совсем понял, — сказал Найнер.

— Сепы предложили местным помочь защитить планету от нас.

— Значит мы собираемся навязать им что—то, что им не нравится?

— Я не занимаюсь политикой. Я просто тренирую партизан и стреляю плохих парней.

Они сидели в тишине и ели тушеное мясо, которое оказалось очень вкусным. Повстанцы—мариты начали собирать «Е—Веб» без инструкции, и то, как они толпились вокруг тяжелого бластера и подносили детали, создало у Дармана впечатление, что так же их толпы опрокидывают врага. Было что—то в быстрых и четких движениях, что напоминало рой насекомых, и действовало ему на нервы.

— А почему все «Нулевые» офицеры, а ты сержант? — спросил Фай. — Не дали повышения?

А'ден, казалось, не обиделся. Трудно сказать, что способно разозлить «нулевого» ЭРКа. Иногда для этого не требовалось ничего.

— Предпочитаю быть сержантом. Этого достаточно для Кэл'буира, а значит, достаточно и для меня.

Фай, казалось, был удовлетворен таким объяснением. Атин сосредоточился на еде, а Найнер наблюдал, как мариты собирают тяжелый бластер.

— Они хорошо справляются, — сказал А'ден. — Прекрасные способности к сопоставлению.

Они в первый раз встретились с А'деном, а Дарману всегда хотелось узнать больше о «нулевых» воспитанниках Скираты. Как он мог скрывать их от коммандос, когда тренировал их так много лет? Юные «нулевые» наводили страх на каминоанцев, устраивая дикие забеги по Типока—сити, и только тогда коммандос могли видеть их. Они крали оборудование, портили системы, и — Дарман никогда этого не забудет — даже взбирались на опорные конструкции огромных куполов и с высоты сотен метров от пола стреляли из бластеров. Попадания приходились лишь в нескольких сантиметрах от каминоанских техников. «Нулевые» никогда и ничего не боялись: они отвечали только перед Кэлом Скиратой, а каминоанцы боялись Кэл'буира.

Кэл'буир сказал, что каминоанцы сами испортили «нулей», так что теперь они получают то, что заслужили. А если каминоанцы посмеют жаловаться, сказал Кэл'буир, он с ними разберется. Так эфемистично Скирата обозначал любую форму насилия, в чем он был профессионалом.

Марит, бежавший мимо, остановился и заглянул в котелок с тушеным мясом, его голова слегка дернулась, как у дроида.

— Вам нравится?

Атин, наклонившийся, чтобы взять добавки, поднял невинный взгляд. Шрам на его лице, оставленный клинком Вэу был сейчас лишь тонкой белой линией.

— Очень вкусно.

— Моя прабабушка! — Марит лучезарно улыбнулся. Было странно видеть, что рептилия улыбается как человек. У них было два ряда маленьких треугольных зубов. — Она будет счастлива!

Дарман заметил, что А'ден дернулся вперед, намереваясь прервать их беседу.

— Атин…

Но Атин не обратил внимания, решив быть вежливым с туземцами и со всей серьезностью восприняв свою роль в завоевании умов и сердец жителей Галактики.

— Это ее рецепт?

— Атин…

— Это она, — сказал марит и побежал дальше. Атин уставился в свою миску. На секунду наступила абсолютная тишина. А'ден вздохнул. Фай прижал кулак ко рту, пытаясь сдержать нервный смех, но у него не очень получалось. Найнер перестал жевать. Дарман пытался проявить понимание иной культуры и все такое, но он был голоден, а марит, казалось, обрадовался тому, что им понравилась еда.

— Ох… файрфек… — Атин опустил свою миску и откинулся назад. Он зажмурил глаза, и, судя по тому, как были сжаты его губы, у него был серьезный «пищеварительный кризис», как называл это Ордо. После этого он вскочил и побежал в ближайшие кусты.

— Его тошнит, — сказал Найнер и продолжил есть. Звуки из кустов подтверждали этот диагноз.

А'ден пожал плечами.

— Едва ли они убили ее для того, чтобы съесть. Обычно так они используют своих покойников. Им приятно думать, что даже после смерти они могут сделать для своей семьи что—то хорошее. Отказаться было бы невежливо.

— Культурные различия — удивительная вещь, — заметил Фай, хотя он сам выглядел довольно бледным. — Интересно, а что они готовят на десерт?

Найнер выловил из миски кусок постного мяса, внимательно рассмотрел его, потом засунул в рот и задумчиво стал жевать. Дарман не знал, способен ли он проявить такое хладнокровие. — Не думал, что дойду до каннибализма.

— Для нас это не каннибализм, Найнер, — сказал А'ден. — Это только для них.

— Вот что значит служба в Великой Армии, — сказал Фай, его лицо стало снова приобретать нормальный цвет. — Увидеть Галактику, встретиться с новыми интересными существами и закусить ими.

— Ну, мы не одни… — А'ден поднял глаза, когда Атин нетвердой походкой вернулся из кустов, вытирая рот. — Ты в порядке?

— Ты это нарочно. Ты мог бы сказать мне до того, как я начал есть.

— Я сказал, что не знаю, и сказал «не спрашивай».

Атин — спокойный, методичный Атин — был из учебной роты Вэу, а не Скираты. Это было заметно. А'ден пристально посмотрел на Атина, и Атин ответил ему тем же взглядом. Найнер закатил глаза, уже думая, как разнять их. Уже не в первый раз Атина приходилось вытаскивать из драки. В методах, которыми Вэу тренировал своих подчиненных было что—то, что давало им особую ярость, абсолютную неспособность одуматься и отступить, когда они заходили слишком далеко.

А'ден усмехнулся.

— Ты отведал виброклинка Вэу, не так ли? Мы все об этом слышали.

Атин не ответил. Дарман ждал, что А'ден выйдет из терпения и отвесит Атину хорошую плюху, как называет это Фай, но «нулевой» только пожал плечами и стал рыться в своих карманах.

— Отлично, — сказал А'ден, когда нашел то, что искал — пакет с сухим пайком, и бросил его Атину, который поймал его.

— Для начала вы можете отрастить шабла бороды. Потому что вам надо будет проникнуть в Эйат, а местные не привыкли видеть четверых близнецов сразу. Договоритесь и выберите того из вас, кто останется с нормальной внешностью.

Фай немедленно вскинулся.

— Я даже ящерицей переоденусь, если можно будет прогуляться по городу.

— Ладно, — сказал А'ден, — но в чешую тебе наряжаться не придется, потому что мариты сейчас не ходят в города, если только чтобы пострелять в людей. Вот почему человек лучше всего подойдет для нашего задания. Как только получите ориентировку, мне нужны будут двое из вас, чтобы снова провести разведку в Эйате и установить несколько камер наблюдения. Мариты не смогут пройти в город незамеченными, а те разведданные, которые добыл Сулл, пропали вместе с ним.

— Сулл? — спросил Фай.

— Альфа—30, — сказал А'ден. — Это было его имя. Сулл.

Дарман доел мясо и посмотрел на А'дена. «Нулевой» ЭРК явно был недоволен. Может быть потому, что нужно искать Альфу—30, когда, по мнению А'дена, были и более важные дела. Может быть, это обычное раздражение из—за того, что при недостатке ресурсов он должен выполнять задание, которое считает бессмысленным. А'ден долго работал здесь один за всех, а это могло нанести урон боевому духу любого солдата.

Найнер выскреб свою миску и помыл ее водой из бутылки.

— Я считаю, мы должны сосредоточить усилия на том, чтобы вычистить осик с главных сеповских планет, — неожиданно сказал он. — Потому что если так будет и дальше, нас размажут по одному клону на планету — показывать туземцам как надо бросать камни.

А'ден повернулся к нему и открыл рот, собираясь заговорить, но потом остановился, казалось, обдумывая сказанное.

— Вы в подходящей компании, — сказал он наконец. — Многие из нас заняты тем же самым, в том числе и генерал Зей. Но наш Канцлер хочет избежать «косвенного ущерба» насколько возможно. Без бомбардировок, без наступлений, без оскорблений гражданских…

— И без ресурсов.

— Ресурсов достаточно чтобы не проиграть, но недостаточно чтобы выиграть, — сказал А'ден. — Он просто загоняет нас в патовую ситуацию. Идиот…

Дарман подумал, что пора ближе познакомиться с маритами. Он встал и пошел к ящерицам, думая, есть ли в Эйате что—нибудь, что он мог бы подарить Этейн. Было трудно догадаться, что может хотеть в подарок джедай. Они избегали владеть собственностью.

— Знаете, что меня тревожит? — послышался от костра голос Фая. Мариты тем временем уже закончили собирать пушку, и любовались ею. — Что если бы война началась, когда мы были бы в обучении только пять лет, а не восемь, девять… десять?

— Что? — спросил А'ден.

— Никто же не знал, когда именно война начнется, во всяком случае, никто не мог знать за несколько лет до нее. Не тот случай, когда можно делать заказ с такой далекой перспективой. Вот мы полностью готовы и обучены, и тут все и начинается. Как—то очень удачно. А если бы все это пуудуу началось на несколько лет раньше? Когда мы были еще детьми, обученными лишь наполовину?

— Тогда нам пришлось бы воевать в подгузниках, — проворчал Атин. — Потому что у Республики не было другой армии, стоящей чуть больше моттовой задницы.

Фай поднял бровь.

— До шабла удачно, я бы сказал.

— Время работать, — резко сказал А'ден, и Дарман подозревал, что он прервал беседу специально. Судя по выражению лица Фая, он тоже это почувствовал. — Я быстро объясню вам обстановку, а потом вы познакомитесь с нашими союзниками.

Чем дольше шла война, тем меньше смысла видел в ней Дарман. После многих лет обучения и ясного понимания что он должен делать — потому что никто из клонов не сомневался, что однажды им придется воевать — реальность войны абсолютно не соответствовала ожидаемому. Хаотическая организация, нерешительное командование и… слишком много непонятного. Чем больше планет довелось Дарману увидеть, тем чаще возникал вопрос: почему бы не позволить уйти из Республики тем, кто хочет уйти? Жизнь от этого не прекратилась бы.

У Фая были те же самые мысли. И каждая мысль начиналась с «почему».

«Делай свою работу». Все равно ничего другого он сделать не может.

Он улыбнулся маритам.

— Я Дарман, — сказал он, протянув руку. — Покажете мне, как вы делаете из дроидов металлолом?

Глава 3

— Нет, генерал Зей — найти шеф—ученую Ко Сай не менее важно, чем обнаружить генерала Гривуса. Наше выживание зависит от сильной армии, а это означает создание клонов высочайшего качества. Призыв в армию обычных граждан — плохая альтернатива, и это было бы неприемлемо политически. Найдите ее хотя бы для того, чтобы не позволить сепаратистам заполучить ее знания. В вашем распоряжении лучшие кадры спецслужб Республики. Так что я не приму никаких оправданий.

Канцлер Палпатин, генералу Арлигану Зею, командующему силами специального назначения Великой Армии Республики.

Корабль «Эй'хан» типа «Глубоководный», пространство Майгито, 471—й день после битвы на Геонозисе.

— Файрфек… — вздохнул Скирата, взглянув на данные транспондеров на голографической карте. Патрульных кораблей вокруг Майгито было столько, что, казалось, планета окружена созвездием.

— Я знаю, что Бакара отвлечет сепов на поверхности, но нам туда надо еще прорваться.

— У нас грузовик длиной сорок пять метров, — сказал Ордо, — и только одна лазерная пушка. В экипаже мандалориане в полном бескар'гам. Явно не республиканский корабль.

— И что ты предлагаешь, просто пролететь?

— Вполне можно. Ничто не указывает на нашу связь с Республикой. А у меня всегда есть набор необходимых транспондерных кодов, так что с этим тоже проблем не будет.

— Ну, мы не сможем выиграть бой с военными кораблями, значит, выбор сделан за нас…

— Да, и сенсоры корабля—амфибии отлично подходят для точного трехмерного сканирования местности.

— Тогда летим, Орд'ика.

Ордо изучил данные орбитального сканирования предполагаемого места посадки. Это был огромный ледник, окруженный ледяным панцирем и прозрачными скалами. Глубокое сканирование обнаружило несколько расселин, но в толще ледника было множество беспорядочно проделанных туннелей, которые извивались как запутанные нитки и иногда пересекались. От них сильно отличались прямые и однообразные очертания вентиляционных шахт, которые было легко узнать. Вокруг теплых шахт образовались подземные озера растаявшей воды, покрытые тонкими пластинами льда. Ордо скопировал эту часть голокарты себе в деку. Не требовалось расчетов, чтобы понять, что исследование каждого туннеля в зоне, указанной «Дельтой», может занять дни.

«Слишком долго»

Немедленно в голове возникла идея дальнейших действий и предположение о том, что случилось с Вэу. Он мог провалиться в лабиринт туннелей — или через тонкий лед в растаявшую воду.

Оба варианта не представляли ничего хорошего.

— Туннели ледяных червей, — сказал Ордо. — Просто удивительно, как жизненные формы могут выживать даже в самой враждебной среде.

— Если у Вэу нет снаряжения для таких температур, он точно не будет одной из этих жизненных форм, — сказал Скирата. — Это дело нескольких часов. Даже его бескар'гам не защитит от такого холода.

Ордо достал из рукава набор электронных устройств и взял зонд для переписки данных. Он выбрал случайно сгенерированный транспондерный код с мандалорианским префиксом и переписал регистрацию «Эй'хана».

— Отлично, Кэл'буир, сейчас или никогда.

Ордо вывел «Эй'хан» на траекторию посадки, и подумал, стоит ли проявить наглость и запросить у сеповских диспетчеров разрешения на посадку. Гражданское судно, которое каждый может просканировать, на борту нет воды — не забыть об этом, когда они будут выбираться отсюда — и пилотируют его двое мандалориан. Даже если идет бой на орбите, они вполне могут проскочить.

Он открыл частоту местного диспетчерского центра.

— Майгито, это мандалорианский транспортный корабль «Эй'хан». Просим разрешения на посадку для пополнения запасов.

Пауза была дольше, чем он ожидал.

— «Эй'хан», это Майгито. Вы не заметили, что у нас тут военные действия?

— Майгито, просканируйте наши водяные баки.

Следующая пауза была еще длиннее.

— «Эй'хан», мы видим, что в ваших баках пусто. К сожалению, наши городские резервуары с водой закрыты. Военные действия, помните?

Если он сейчас повернет назад, все пропало. Они уже привлекли внимание сепаратистов.

— Майгито, похоже, вода есть прямо под поверхностью к западу от района военных действий. А Мандалор — союзник КНС. Мы совершим посадку на свой страх и риск.

— «Эй'хан», хорошо, садитесь, но потом не предъявляйте нам претензии, если ваш корабль пострадает. И вы должны покинуть планету через два стандартных часа.

Ордо почувствовал, что мускулы плеч расслабились. Он даже не заметил, что был так напряжен.

— Майгито, вас понял.

Он выключил связь. Скирата подмигнул ему и усмехнулся. Кэл'буир гордился им, и это наполняло Ордо таким же чувством безопасности и уверенности, как было в детстве.

— Просто удивительно, как редко бывает необходимо применять силу, — облегченно сказал он.

Без координат «Дельты» Ордо не знал бы, где начинать поиск Вэу. Поверхность Майгито представляла собой продуваемую ветром ледяную равнину. Первые несколько минут это было удивительно красивое зрелище, но потом оно ужасно дезориентировало. Ордо направил «Эй'хан» вниз, между ледяными утесами, к краю подземного озера, и герметично закрыл свою броню. Когда он открыл люк шлюза, ветер выл и визжал. Ордо выпрыгнул из люка, соскользнув по корпусу, и Скирата прыгнул за ним.

— Он здесь уже часа четыре, Кэл'буир, — Ордо активировал инфракрасный фильтр в шлеме и настроил его на максимальную чувствительность для поиска по квадратам. — Если он мертв, я, возможно, еще смогу уловить разницу температур, но это вряд ли.

Скирата шел по воображаемым квадратам молча и медленно, проверяя поверхность ручным сканером на предмет ям и трещин, а после сканируя в них изменения температуры. Ордо неожиданно пришла в голову мысль, что он был бестактен, и Кэл'буир может быть огорчен тем, что Вэу мертв. Они с Вэу все время норовили вцепиться друг другу в глотку, с тех пор как Ордо их помнил, но они все же работали вместе долгое время, в том числе и все те годы, что они тренировали клонов на Камино, став мертвыми для Галактики и для всех, кто знал их раньше.

— Я сожалею, Кэл'буир, — сказал Ордо.

— Не стоит, — Скирата проверил показания сканера на бронещитке руки. — Сканирование обнаружило содержание металлов на глубине двадцати метров.

Скирату, казалось, совершенно не волнует, что случилось с Вэу, его интересовали только результаты ограбления банка. Но Ордо не мог сказать с уверенностью. Скирата всегда проявлял исключительное хладнокровие. Они медленно шли против ветра, и Скирата переключал частоты комлинка, потому что Ордо услышал какие—то сигналы. Вероятно, комлинк Вэу был включен. По крайней мере, стоило попытаться.

— Нет следов лап, — сказал Скирата. — Вероятно, ветер стер их.

Ордо переключился с инфракрасного режима на сенсор глубинного сканирования. Это было похоже на проверку почтовых ящиков — скучное продвижение от одной ямы к другой. Шел снег, заметая все неровности и углубления поверхности.

— Он может быть где угодно. Возможно, он даже выбрался и нашел убежище.

Скирата наклонил голову, как будто прислушиваясь. Ордо услышал вспышку статических помех на общей частоте комлинка.

— Если он здесь, системы его шлема вышли из строя.

— Я слышал помехи.

— Может быть, он слишком глубоко.

Ордо уже начал чувствовать холод, проникающий сквозь соединения элементов брони. Если бы это была республиканская модель, которую обычно носили ЭРКи, он мог бы отрегулировать температуру, но его мандалорианский бескар'гам имел не такую навороченную конструкцию. Но он исправит этот недостаток, как только будет такая возможность, так же, как он усовершенствовал шлем. Не то, чтобы он проводил слишком много времени, работая над этим. Он никогда не интересовался, чем и как оборудована броня Вэу: просто тускло—черная броня, вид которой так пугал его, когда он был ребенком, а сейчас странно напоминал броню «Катарн», которую носят бойцы «Омеги». Черный — цвет справедливости. Броня Кэл'буира песчано—золотистого цвета — это цвет мести. Ордо выбрал ярко—красную броню просто потому, что ему нравился этот цвет.

Но черная или другого цвета на нем броня — если у Вэу нет защиты от холода, сейчас он должен быть уже мертв.

— Только не смейся, сынок, — сказал Скирата, — но я сейчас попробую кое—что старомодное. Вроде того, как ты провел нас мимо патрульных кораблей.

Он остановился и начал кричать:

— Мирд! Мирд, слюнявая куча мяса, ты меня слышишь? — Ветер уносил его голос. Он сжал кулаки и попытался снова, — Мирд!

Ордо тоже начал звать стрилла. Он уже ожидал, что сейчас за ними придет муунский патруль, но на сенсорах ничего не было.

— Стриллы хорошо переносят холод, — сказал Скирата, переводя дыхание. — И они слышат гораздо лучше, чем люди. Попытаться стоит. — Он настроил громкоговоритель шлема на максимум, — Мирд!

И как бы они смогли услышать стрилла, даже если бы тот отозвался? Ордо уже собрался возвратиться на корабль и использовать его бортовые сенсоры для более глубокого сканирования, но вдруг он услышал, как Скирата удивленно воскликнул «Оси'кир!», и, повернувшись туда, увидел, что снег шевелится. Тонкая ледяная корка сломалась и из снега, словно какое—то страшное растение, показалась голова, покрытая золотистой шерстью. На морде стрилла намерз толстый слой инея.

— Мирд, я никогда больше не буду тебя ругать! — сказал Скирата, опустившись на колени, чтобы раскопать снег. Животное жалобно заскулило. — Он внизу, Мирд? Вэу внизу? — он потер складки на морде стрилла. — Покажи туннель на карте, Орд'ика.

Голографическая карта повисла в воздухе, показывая трехмерное изображение толщи льда под ними. Туннель, из которого выбрался Мирд, шел вниз под углом тридцать градусов, изгибался почти у самой границы озера, исчезая с карты, уходил в направлении Джигата.

— Примерно шестьдесят метров до изгиба, а диаметр не более метра, — сказал Ордо. — Если он упал туда, вполне вероятно, что он сейчас в изгибе.

— Далеко спускаться, — Скирата обнял Мирда, и Ордо был не совсем уверен, просто ли выражает Скирата свою благодарность, или пытается укрыть стрилла от холода. Во всяком случае, это была заметная перемена отношения, учитывая тот факт, что в прошлом Скирата не раз бросал нож в стрилла.

— Мирд, ищи Вэу. Хороший Мирд. Сюда. — Скирата снял с пояса веревку и обвязал ее вокруг шеи Мирда. — Ищи его. Ты не можешь вытащить его, да? Он застрял? Ищи его.

Мирд рванулся назад в туннель, царапая когтями лед. Снова наступила тишина.

— Мирд, конечно, умный, но он не умеет вязать узлы, — сказал Ордо. — Так что если Вэу мертв или без сознания, что ты будешь делать?

— Хотя бы измерю глубину, — сказал Скирата. Он держал веревку, внимательно за ней наблюдая. Наконец веревка натянулась. — Файрфек, почему когда нужен джедай, его поблизости не оказывается? Бард'ика мог бы обнаружить Вэу с помощью Силы, — он потянул за веревку. — Назад, Мирд. Ко мне. — Веревка снова ослабела. — По длине веревки минус петля, Вэу на глубине 58 метров.

— Если Мирд добрался до него.

— Поверь мне, он остановился рядом с Вэу, когда веревка натянулась. Сейчас все, что нам нужно — добраться до него.

Для Ордо решение было очевидным.

— Мы пробьем туннель там, где лед самый тонкий — рядом с озером, это меньше восьми метров толщины.

— И затопим туннель?

— Нет.

— Или туннель вместе с Вэу обрушится в озеро. В любом случае Вэу погибнет.

— В любом случае, — сказал Ордо, радуясь, что запомнил каждую строчку технического руководства по «Глубоководному», — я подгоню корабль правым бортом к нему, пропущу через лед стыковочный рукав и по нему заберу Вэу. Сухое шлюзование.

Скирата посмотрел на него. Ордо не требовалось видеть его лицо, чтобы понять, о чем он думает.

— Ты продолжаешь удивлять меня, сынок. Нет, правда.

— Будем надеяться, что мы не уткнемся в камень.

Мирд выбрался из туннеля и шлепнулся у ног Скираты, тяжело дыша. Чтобы затащить стрилла в «Эй'хан» пришлось побороться с ним, потому что он думал, что они собираются улететь и бросить Вэу. Но Мирд очень замерз и устал, и Скирата с Ордо вдвоем втащили его на корабль.

* * *

Ордо посадил корабль на замерзшую поверхность озера. Если бы лед треснул и «Эй'хан» провалился под воду, это было бы отлично, потому что тогда им не пришлось бы пробивать лед. Но этого не произошло.

«Щиты… Что по инструкции надо делать с щитами при погружении? Перенастроить…». Ордо задал необходимые параметры и стал ждать. Желтые индикаторы один за другим окрасились в зеленый цвет. «Отлично, теперь избегать любых серьезных ударов…»

Ордо поднял «Эй'хан» над поверхностью озера, опустил нос корабля, и открыл огонь по льду из лазерной пушки, надеясь, что корабль находится на безопасной высоте. Пар гейзером рванулся из—под корабля. Куски льда подскакивали в воздух и падали назад.

Озеро скоро замерзнет вновь.

— Приготовиться к погружению, — объявил Ордо и медленно повел корабль под воду.

— Осик…

— Да уж.

«Разве другие живут такой жизнью? Разве они так рискуют?»

Сейчас было не время об этом думать. Ордо еще не встречался с проблемой, которую не мог бы решить, или с ситуацией, в которой не смог бы выжить.

«Эй'хан» прошел сквозь расколотый лед, и даже на малой скорости это было похоже на удар о камень. На секунду Ордо подумал, что он сильно ошибся в расчетах, но куски льда могли причинить далеко не такие сильные повреждения как огонь лазерных пушек, и щиты пока держались. Обломки льда скрипели и скрежетали по обшивке, когда «Эй'хан» проходил сквозь слой расколотого льда, и лишь когда корабль оказался в чистой темной воде, наступила тишина. Они были в самом озере. Теперь предстояло повернуть корабль воздушным шлюзом в соответствии с местоположением Вэу.

— Ты знал, что корпус это выдержит, да, Орд'ика? — Скирата выскочил из кресла второго пилота и стянул с головы шлем. Он выглядел потрясенным.

— Конечно, знал. Ну, был уверен на девяносто процентов.

— Это хорошо. Теперь начинаем сканировать.

Вход в воздушный шлюз был диаметром почти два метра. Ордо расположил его в соответствии с предполагаемым местонахождением Вэу и включил сенсор глубинного сканирования. Скирата пошел в трюм правого борта со сканнером, настроенным на поиск металлов, и открыл люк во внутренний воздушный шлюз. На панели приборов красным светом мигнуло предупреждение, и по интеркому корабля послышался голос Скираты:

— Большой неподвижный кусок дюрастила и бескар в шести метрах в глубину. Старое доброе мандалорианское железо. Его не так—то просто разбить. Это Вэу, конечно.

Шесть метров: достаточно тонкая преграда между туннелем и водой. По крайней мере, здесь не наблюдалось активности червей. Впрочем, неизвестно, не может ли их привлечь ударная волна от лазерных выстрелов.

— Дай мне обновленные данные сенсоров. Я на метр промазал.

— Я не могу сказать, жив ли он сейчас.

— Ладно, в любом случае сейчас надо пробиться сквозь лед.

— Растопи его, — сказал Скирата.

— Мы можем перекачать растаявшую воду в цистерны корабля.

— Около восьмидесяти кубических метров. Возможно, меньше.

— Хорошо, — Ордо включил термостат на максимум: надо было повысить температуру льда с другой стороны шлюза любым возможным способом. — Может быть, комбинация резаков и воздействия теплом сработает.

— А сепы хотят, чтобы мы убрались отсюда через… полтора часа.

Ордо выпустил внешнее стыковочное кольцо, и протянул его, пока оно не уперлось в ледяную стену туннеля.

— Кэл'буир, выходи из шлюза. Мне надо проверить его на течь. Как понял?

— Понял тебя, Ордо. Пойду посмотрю, что у нас на борту есть из инструментов.

— Хорошо. Тогда закрываю внутренний люк. — На панели приборов состояние шлюза снова обозначилось зеленым цветом. Ордо включил автопилот, чтобы удерживать корабль в таком положении рядом с ледяной стеной. — Открываю внешний люк.

Сенсоры не показали течи. Осматривая с помощью голокамеры внутреннее пространство шлюза, Ордо увидел гладкий диск грязного льда. В нескольких метрах с другой стороны за этим льдом — Вэлон Вэу. Если они, пробиваясь через ледяную стену, сделают хоть что—то не так, вода затопит «Эй'хан». Нелегко будет спасти кредитки и человека, который им обоим не нравится.

Много раз Ордо желал Вэу смерти. Но сейчас он хотел, чтобы этот чакаар остался жив.

* * *

Штаб сил специального назначения Великой Армии Республики, кабинет генерала Зея, Корускант, 471—й день после битвы на Геонозисе.

Сев подумал, что это даже хорошо, что у него такая репутация. Генерал Зей ходил туда—сюда перед строем из четырех коммандос, словно проводя инспекцию, и иногда останавливался, чтобы пристально посмотреть в глаза клонам.

Если джедай думал, что так он сможет оказать психологическое давление на «Дельту», ему придется еще очень долго здесь расхаживать перед ними.

Сев смотрел прямо вперед, сцепив руки за спиной и расставив ноги на ширине плеч. Краем глаза он видел, что генерал Джусик сидит на столе, болтая ногами, но его внешность растрепанного падавана не могла здесь никого обмануть. Севу приходилось бывать с ним на множестве операций, и он знал, что по сравнению с Джусиком даже Скорч кажется слишком осторожным. Адъютант Зея, ЭРК—капитан Мейз бродил по комнате, притворяясь, что не прислушивается. Сев предпочел бы, чтобы здесь присутствовали «Нулевые» ЭРКи. Они понимали обстановку так, как не могли понять те, кого не тренировал лично Фетт.

Зей остановился перед Боссом, едва не упираясь носом ему в лицо.

— Я не идиот, — тихо сказал джедай. — Или вы не согласны, сержант?

— Никак нет, сэр! — гаркнул Босс.

— Не хотите рассказать мне, что там у вас пошло не так?

— Сэр, мы столкнулись с серьезным сопротивлением и были вынуждены покинуть комплекс неразведанным путем.

Сев сочувствовал Боссу. Они все решили добровольно остаться с Вэу, но Босс… это босс. Отвечать за это именно ему. Вообще Сев считал, что эти визиты в штаб изрядно выбивают из колеи. Ему хотелось скорее вернуться на поле боя вместе с братьями, потому что Корускант — не их мир, и Сев уже был сыт им по уши.

Зей все еще не отрывал взгляда от Босса.

— И Скирата не имеет к этому никакого отношения, не так ли, 3—8?

— Никак нет, сэр!

Это была правда… в основном. Никто по—настоящему не лгал Зею, потому что джедаи могли распознать ложь. Зей шагнул назад, казалось, сдерживая улыбку, и встряхнул головой.

— Ладно, — сказал он, наконец, усаживаясь за свой роскошный, отделанный лазуритом стол. — На Майгито вы отлично поработали. Генерал Ки—Ади—Мунди объявляет вам благодарность.

«Плевать на его благодарность. Что с сержантом Вэу?»

— Можно нам идти обедать, сэр? — спросил Скорч.

— Я понимаю, что вы летели сюда очень поспешно, «Дельта», — Зей повернулся к Мейзу. — Капитан, когда мы закончим брифинг, проводите бойцов «Дельты» в столовую и проследите, чтобы они там съели дневную норму.

Мейз, который был отнюдь не в восторге от того, что придется исполнять обязанности няньки, проворчал:

— Да, сэр.

Джусик, смотревший в окно, неожиданно вздрогнул, как будто кто—то подошел к нему. «Странные эти джедаи…»

— Но до того, как вы пойдете обедать, господа, вот вам новое задание, — Зей включил голокарту, и над столом появилось знакомое трехмерное изображение Галактики. — И это задание прямо от канцлера — его личный приказ. Найти шеф—ученую Ко Сай.

Разговор с генералом поддерживал главным образом Босс, что вполне устраивало Сева, потому что сейчас он больше думал о судьбе Вэу и внимательно наблюдал за Джусиком. Парень был похож на голоприемник. Он мог чувствовать то, что происходило очень далеко. Сейчас он, наверное, что—то почувствовал. Он явно был чем—то отвлечен.

— А что с ней делать, когда мы найдем ее, сэр?

— Доставить ее сюда — и отнюдь не по частям.

— Как нечего делать, — проворчал Фиксер. — Сэр.

Зей улыбнулся.

— Я знаю, вы не слишком—то любите каминоанцев, господа, но не я это придумал. Лама Су уверен, что Ко Сай дезертировала, и что она не погибла. Он не посвятил нас в детали, но это и неважно, потому что канцлер хочет получить в свое распоряжение каминоанского исследователя, чтобы нам не пришлось оглядываться на Типоку, если они вдруг захотят лишить нас статуса привилегированных клиентов, — генерал встряхнул головой, как будто спорил с самим собой. — Поэтому доставьте ее сюда живьем. Задание особой важности. И канцлер приказал мне направить на это задание лучшую команду.

Сев подумал, что все это вполне может быть правдой. Они действительно лучше чем «Омега», потому что они не стали мягкотелыми и не отвлекаются на то, что называется «личной жизнью». И благодарить за это они должны Вэу.

— Она исчезла год назад, сэр. Почему решение вернуть ее принято так поздно? — спросил Босс.

— Мне это неизвестно, сержант, — осторожно ответил Зей, — но нашей разведке стало известно через каминоанцев, что Ко Сай шесть месяцев назад была замечена на Вейнае.

Сев не знал, есть ли у каминоанцев какая—то разведка, учитывая то, что они почти не покидают свою планету. Но они вполне могли купить информацию у кого—то другого. Сев мысленно поместил Ко Сай на первое место в длинном списке заданий «Дельты» и попытался подавить свою тревогу за судьбу Вэу.

Босс вышел из строя, подошел к голокарте и указал на Вейнай.

— Кто выслеживает ее, сэр?

— Вы.

— Понятно.

— Сообщение пришло от рина, который иногда работает на республиканскую разведку. Ко Сай, возможно, уже давно там нет, но это самая последняя информация, которую мы имеем.

Сев украдкой бросил взгляд на Джусика. Что—то явно отвлекало джедая, и это что—то находилось отнюдь не здесь. Джусик взглянул на Сева и поднял большой палец вверх.

«Что это значит? Он пытается меня подбодрить? Его команда по гравболу выиграла? С Вэу все в порядке?»

Босс, Скорч и Фиксер были увлечены дискуссией о значении Вейная — это водная планета, и Ко Сай вряд ли стала бы прятаться на Татуине — а Сев просто стоял и делал вид, что внимательно слушает обсуждение.

Страх. Да, это был страх. Всем свойственно бояться, но это было нечто другое: грызущая ледяная пустота в желудке. Он бросил Вэу, оставил умирать. Если Вэу выживет, он забьет Сева до смерти. Если нет — его душа будет преследовать Сева.

«Старайся лучше, Сев. Ты бросил своих братьев, ты бросил меня, ты бросил всю эту шаблову армию. Старайся лучше, ленивый маленький чакаар, иначе в следующий раз будет по—настоящему больно»

Сев старался так, что после отбоя валился на койку, даже не имея сил снять форму, а утром команда «подъем» заставляла его сердце выскакивать из груди, и когда он вставал, голова звенела от недостатка сна.

Ему было тогда пять лет. Он не забыл…

Сев был сейчас лучшим снайпером Великой Армии, потому что никогда никого не бросал.

— … и эти сведения не должны выйти за пределы этой комнаты, господа, потому что это больное место канцлера, — голос Зея вернул Сева в реальность. — Никто другой в Командовании Сил Специального Назначения не знает об этом, и я не хочу, чтобы знал Скирата, потому что… хотя он и хороший человек, у него… особое отношение к каминоанцам. Человека, который считает их за татсуши и хвастается рецептами их приготовления, лучше в это дело не вмешивать. Свободны.

Когда они в сопровождении Мейза шли по коридору в столовую, Скорч хихикнул.

— Что, правда, Скирата ест каминоанцев?

Фиксер ответил в своем стиле:

— Только с острым соусом.

— Интересно, что они нам приготовили? Вряд ли в меню есть рыбные рулеты, — Скорч обернулся, пытаясь втянуть Сева в разговор. — Ты в порядке, Сев?

— В полном, — нельзя было упоминать о Вэу в присутствии Мейза. Зею должно быть известно только то, что Вэу проводил разведку на Майгито, после чего улетел. Он никогда не грабил банк и не проваливался в ледяную яму. — Лучше не бывает.

Позади них в коридоре послышался топот. Их догнал Джусик, выглядевший немного смущенным, но довольным.

— Я прослежу за ними, капитан, — сказал он Мейзу. — Уверен, у вас есть более важные дела, чем заставлять их доедать свои порции.

Мейз немедленно повернулся, чтобы вернуться в командный центр.

— Что бы вы ни затевали, — сказал он, — спасибо, что не втягиваете меня в это, сэр.

Мейз не был дураком. Ему совсем не хотелось оказаться между двумя генералами—джедаями, играющими в свои игры. И никому в здравом уме не хотелось бы. Босс посторонился, позволяя Джусику пройти в столовую первым.

— Ну, генерал?

— Я чувствую, что Вэу жив.

— А мы его бросили, — сказал Сев. — Мы не спасли его…

Джусик взял Сева за руку и пожал ее.

— У вас не было выбора, рядовой. Если бы Вэу хотел, чтобы вы его спасли, он приказал бы вам.

Скорч взял тарелку с хлебцами и шлепнул ее на стол, пометив таким образом свою территорию. Немногие из других коммандос садились обедать рядом с бойцами «Дельты», потому что «Дельта» была одной из последних групп спецназа, сохранивших свой первоначальный состав с самого начала обучения в Типока—Сити и до сих пор. Тяжелые потери в первые дни войны — Сев ненавидел себя за то, что верил тогда всей этой болтовне о военной гениальности «непобедимых» джедаев — означали, что большинство групп коммандос были переформированы как минимум один раз, и не обладали такой сплоченностью и сработанностью как «Дельта» — Сев был в этом уверен. А все команды, которые тренировал Вэу, кроме одной, не понесли потерь; он был жестоким инструктором, но это пошло им на пользу. Он так сказал. И это было правдой.

— Так что нам делать, сэр? — спросил Босс. — Как нам отчитаться за это исчезновение? А переговоры со Скиратой?

— Не обманывайте себя, думая, что Зей ничего не знает. — Джусик мог в одно мгновение превращаться из глуповатого парня в жесткого командира. Похоже, он многому научился у Скираты. — Надо как минимум притвориться, что все идет по правилам. Предоставьте это мне. Записи переговоров исчезнут, прежде чем кто—то узнает об их существовании.

— Спасибо, сэр.

— Вы правильно сделали, обратившись ко мне, а не к Зею, — сказал Джусик. — Возможно, вы чувствуете себя виноватыми, но чем меньше он знает официально, тем лучше.

— Вы сообщите нам, когда Вэу найдут?

— Конечно сообщу. Если кто и может вытащить его оттуда, то это Кэл'буир и Орд'ика, — Джусик взял хлебец с тарелки Скорча и повернулся, чтобы уйти. — Сила скажет мне, когда это произойдет.

Сев проводил его взглядом. «Если Сила так разговорчива, лучше бы она подсказывала джедаям правильную стратегию».

— Кэл'буир, — усмехнулся Фиксер.

Босс тоже не был расстроен потерей Вэу настолько, чтобы потерять аппетит.

— Похоже, наш малыш Джусик переживает, не так ли?

— Настоящий маленький мандалорианин…

— Эй, наш сержант пропал, — Сев сжал зубы, стараясь говорить как можно тише. — Вэу, может быть, мертв, а вы можете есть и шутить? Мы бросили его. Мы оставили его умирать. Парни, раньше мы никогда никого не бросали.

Трое братьев посмотрели на него так, словно он говорил им то, чего они не знали.

— Успокойся, Сев. Мы все взволнованы.

— Лучшее, что мы можем сделать, — сказал Скорч, — это выполнять нашу работу, и не мешать другим делать их работу.

— Ты прочитал эту великую мудрость на упаковке от пайка? — огрызнулся Сев.

— Заткнись и ешь. Ты будешь лучше соображать, когда наешься и выспишься, — Скорч ухватил проходившего мимо дроида—слугу. — Эй, жестянка, полный завтрак корри для молодого психопата.

Сев ел слишком быстро, чтобы почувствовать вкус еды, но по крайней мере она помогла заполнить пустоту, как сказал бы Фай, если бы этот придурок был здесь. Сев не был уверен, скучает он по «Омеге» или нет. Но скорее да, чем нет.

И все это из—за кучки кредитов. Во всей Галактике не набралось бы столько кредитов, чтобы из—за них стоило бросить товарища. Сев не мог представить ничего хуже.

Если он снова увидит Вэу живым, Сев сомневался, хватит ли у него духу попросить у сержанта прощения.

* * *

Майгито, корабль—амфибия «Эй'хан», глубина 57 метров, 471—й день после битвы на Геонозисе.

Скирата не был уверен, что за жидкость течет по его лицу — брызги воды от растаявшего льда или собственный пот.

Они пробивались сквозь лед уже целый час, а пространство в трубе шлюза было слишком тесным, чтобы они могли работать одновременно. Приходилось работать по очереди. Скирата чувствовал, что им есть необходимость сменять друг друга: это был очень тяжелый труд в жаркой и сырой атмосфере. Плавить лед оказалось бесполезно: едва оттаяв, он тут же снова замерзал. Скирата навалился всей тяжестью на неэффективный гидравлический резак и отколол еще один кусок льда от того, что должно было стать шестиметровым туннелем. Руки онемели и дрожали от вибрации резака.

«Я становлюсь слишком стар для этого…»

«Вэу, какого шабла мы тут вообще делаем? И ради этого я заставляю рисковать моего сына?»

Ордо похлопал его по плечу.

— Перерыв, Кэл'буир.

Отключив резак, Скирата обнаружил, что едва может двигать ногами. Ордо, понимая все без слов, вытащил его за ноги из трубы шлюза. Скирата привалился к переборке, полностью лишившись сил. Руки как будто отнялись. Скирата резко встряхнул ими, чтобы прогнать онемение.

Время было явно неподходящим чтобы сказать, что они могли бы бросить Вэу. Сейчас они были в таком состоянии, что не могли думать о чем—то кроме следующей минуты и следующего отколотого куска льда. Палуба грузового трюма была усыпана мокрым гравием, которого оказалось очень много в растаявшем льду: по виду белоснежного ландшафта невозможно было догадаться о множестве каменных обломков в сжатом снегу.

В шлюзе снова послышался стук, как будто кирпич вывалился из стены. Скирата с усилием поднялся на ноги и шагнул в шлюз, чтобы убрать вырезанный лед с пути Ордо. Даже шум режущего диска не мог заглушить вой и визг Мирда, и Скирата подумал, сможет ли стрилл выбраться из закрытого отсека. Это животное, несомненно, любило Вэу, хотя больше никто его не любил.

В тяжелом и однообразном физическом труде была одна хорошая вещь: он не позволял слишком много думать о том, что лед на озере снова замерзает, о том, что стена льда, отделяющая туннель, может рухнуть под напором воды, и о том, что если труба шлюза протечет, они с Ордо захлебнутся без своей брони.

Стук…

Ордо был молодым, сильным и здоровым. Он рубил лед гораздо быстрее, чем Скирата.

— … согреть! — крикнул Ордо. Скирата частично оглох от шума, который приходилось терпеть без шлема, но расслышал его. — Когда мы вытащим Вэу, у него наверняка будет гипотермия, хоть у него и хорошая броня. Надо будет согреть его.

— Что?

— Искусственное дыхание. Теплый воздух в легкие. Рот в рот.

Скирата об этом как—то не подумал.

— Осик…

— Может быть, Мирд сможет сделать это…

Единственное, чего у них сейчас было много — это горячая вода. Цистерны были полны. По крайней мере, Вэу может рассчитывать на горячие компрессы.

— Теплая вода с сахаром, — сказал Ордо, отколов еще один кусок льда. У него работа шла заметно более успешно. — Это поможет поднять температуру тела.

Скирата разорвал упаковку с пайком. Он никогда не думал, что отдаст Вэу последний паек. А теперь он переживает за этого чакаара, который избивал своих коммандос достаточно сильно, чтобы отправить их в медцентр. Скирате и так было за кого волноваться: его ребята, Джусик, беременная Этейн, а теперь еще и Бесани Веннен. И они заслуживали заботы гораздо больше чем Вэу.

— Чакаар, — выругался Скирата.

— Здесь бы здорово пригодился криодроид.

— Что?

— Я говорю, здесь бы пригодился криодроид, — голос Ордо на мгновение перекрыл шум резака. — Он растопил бы лед куда быстрее, чем это.

Это были очень долгие полчаса. Рубить лед становилось все труднее, а тонизирующие пайки надо было сохранить для Вэу. Скирата почувствовал, что силы покидают его быстрее. Гравий из растаявшего льда впился в его ладони, но руки так онемели, что Скирата едва это чувствовал. В конце концов, он взялся за бластер, чтобы ускорить работу, и шлюз наполнился паром, как при дезинфекции.

Ордо проверил толщину льда.

— Уже почти готово. По крайней мере, уже теплее.

— Прости, сынок, что втянул тебя в это.

— Ничего, это хорошая тренировка. Никогда раньше такого не делал.

— Лучше бы ты был сейчас в городе со своей девушкой…

— Я чувствую, что это как—то… неправильно, что мы заставляем Бесани шпионить на нас.

Это было для Скираты как гром среди ясного неба. Ордо время от времени очень удивлял его, проявляя неожиданные стороны характера, и Скирата понимал, что даже он не знает всего о своем приемном сыне. Скирата обдумывал это, убирая в сторону куски отколотого льда.

— Мереель не принуждал ее, сынок. Она знает, на что идет.

— Я имею в виду, что я не ожидал, что это будет казаться мне неправильным.

«Вот опять…» Скирата почувствовал, что знает об Ордо даже меньше, чем думает. Он решил никак это не комментировать и просто продолжил убирать обломки, Ордо тоже ничего не сказал, продолжая вырубать резаком куски грязного льда с песком. Скирата наконец нашел что сказать: «Республика использует тебя, сынок, а теперь мы используем Республику. Нельзя же позволить пропадать зря тем возможностям, к которым имеет доступ Бесани Веннен»

Волна обжигающе—ледяного воздуха и крик Ордо вывели Скирату из полусна от усталости. Неожиданный прилив адреналина поднял его на ноги.

— Мы пробились! Я вижу его!

В трубе не хватало места для двоих. Ордо отчаянно рубил лед, расширяя вход в туннель. Когда он наклонился за фиброкордовым тросом, Скирата увидел в туннеле черный силуэт, не очень похожий на человека, но потом Скирата разглядел Т—образный визор шлема Вэу.

— Я срежу его мешки.

Операция была больше похожа на доставку мороженой туши нерфа. Запыхавшись и ругаясь, Ордо втащил Вэу в трубу шлюза. Звук при этом был такой, что, казалось, волокут гроб. Вэу без движения лежал на полу шлюза, его броня была такой холодной, что обожгла руки Скираты, когда он снимал с Вэу шлем.

Жесткое худое лицо Вэу было почти синим. Скирата открыл его глаза и проверил зрачки: они реагировали на свет. Даже если люди при переохлаждении выглядели мертвыми, они могли быть живы, а Вэу определенно был жив. Скирата мысленно составил список процедур, которые надо было сделать: проверить пульс, дыхание, растереть конечности, чтобы привлечь в них более теплую кровь из сосудов сердца.

— Осик… Вэлон, шабуир, не вздумай подохнуть сейчас…

Вэу повернул голову и что—то пробормотал.

— Мирд… — сказал он. — Мирд…

Скирата как минимум дважды в своей жизни пытался убить Вэу. Но сейчас его инстинкт — удивительное дело — подсказывал ему спасти этого человека. Ордо снова выскользнул из трубы, втащив за собой биргаан Вэу и большой пластоидный мешок, в котором что—то шуршало и звенело.

— Искусственное дыхание, Кэл'буир, — сказал Ордо, запыхавшись. Было видно, что от такой тяжелой работы устал даже он. Ордо схватил Вэу и потащил его в медицинский отсек, где положил его на койку. Скирата за ним нес из шлюза мешки. — Я знаю, что твоя ругань может создать несколько киловатт тепла, но его легких оно не достигнет.

— Он в сознании и дышит. Массаж сердца не требуется.

— Отлично. Он сухой, — мокрая одежда очень быстро вытянула бы тепло. — Броня не позволила ему промокнуть.

Скирата снял с Вэу броню и начал искать в шкафу что—нибудь, во что можно его закутать. Пальцы Вэу не были обморожены: холодные, как у мертвеца, но мягкие. «Хоть что—то…»

— Впусти сюда Мирда.

Мирд прыгнул в отсек, едва не сбив с ног Скирату. Животное было теплокровным, и если кто—то и должен был обнять Вэу и согреть его, то Мирд был лучшим выбором. Ордо наблюдал, как Мирд прыгнул к своему хозяину, скуля от радости и пуская слюни на его лицо. Ордо это показалось забавным.

— Спасибо, Мирд, — сказал он. — Ты спас нас от участи худшей, чем смерть. Продолжай в том же духе, — он повернулся к Скирате. — Пора сворачиваться и улетать отсюда.

— Как ты пробьешь лед на поверхности?

Ордо пожал плечами.

— Торпедой.

— Думаю, работа лазеров не привлекла нежелательного внимания, так что можешь взрывать лед торпедой, сынок. А я пока напою Вэу какой—нибудь горячей жидкостью.

— Привяжи его к койке, потому что мы будем вылетать отсюда довольно резко. И с горячей жидкостью лучше подождать, пока мы не стабилизируем корабль.

Ордо никогда не преувеличивал. Если он сказал «довольно резко», вероятно, он имел в виду, что взлетать придется почти вертикально. Через несколько секунд после того, как взрыв торпеды, взломавшей лед, подбросил корабль, все, что не было закреплено, полетело на переборки. Мирд взвыл, цепляясь когтями за койку. Когда «Эй'хан» выпрямился, все предметы посыпались обратно на палубу.

— Выпей это, — сказал Скирата, одной рукой поднимая голову Вэу, а другой поднося к его губам стакан с подслащенной водой. Мирд неохотно подвинулся, но с койки не слез. — Залей это в свои кишки, Вэу, или мне придется отогревать тебя, засунув бластер тебе в глотку.

Вэу закашлялся, забрызгав слюной лицо Скираты.

— Я… всем скажу… какой ты мягкотелый чакаар… Кэл.

«Ну, мозги у него в порядке. По крайней мере, своих еще узнает». Скирата мысленно вычеркнул еще один симптом из списка первой помощи.

— Ранения есть?

— Нет… Ты выглядишь хуже, чем я…

— Давай пей, — Скирата влил ему в рот немного сладкой воды. — Проглоти это.

— Сообщили «Дельте»?

— Ну… да. — Вэу знал, что его парни будут очень тревожиться о нем, и что им нужно знать, что он спасен. — Сообщим. И на кой шаб стоило рисковать замерзнуть до смерти?

— На кой шаб… — хрипло сказал Вэу, — понадобилось чуть не убиться, чтобы спасти меня?

— Я хотел достать твою броню. Она защищает от враждебной окружающей среды явно лучше моей. В ней ты, наверное, и в желудке сарлакка выживешь.

Вэу улыбнулся. А улыбался он нечасто. У него были очень ровные белые зубы — по ним было видно, что в детстве он был здоров и не страдал от голода.

— Биргаан… Загляни в него…

В комлинке послышался голос Ордо:

— Направляюсь к точке встречи, Кэл'буир. Я сообщил генералу Джусику, что Вэу на борту.

— Хороший парень, — сказал Скирата

— Хороший парень, — повторил Вэу. — Во сколько тебе обошлась эта посудина?

— Заткнись и пей.

Скирата заставил Вэу выпить три стакана сладкой горячей воды и лишь тогда поддался зверскому любопытству, которое пересилило и усталость, и боль в мускулах. Он развязал рюкзак. Когда содержимое посыпалось на палубу, Скирата смог произнести только одно слово:

— Вайи!

Вэу издал кашляющий звук, что, должно быть, означало смех. Он редко смеялся. Скирата был настолько поглощен видом ценностей, что его руки тряслись, когда он полез в карманы рюкзака. При виде того, что высыпалось из рюкзака, Скирата просто не находил слов. Он опустился на колени, почувствовав, что поврежденная лодыжка заныла, но был так захвачен зрелищем награбленного, что не обратил на это внимания.

Здесь было богатство. Богатство. Стоимостью в сотни тысяч кредитов. Он протянул руку и осторожно покопался в куче ценностей. Нет — миллионы!

Скирата мысленно начал составлять список ценностей, даже не отдавая себе в этом отчета. От старых привычек избавляешься с трудом.

Когда он оглянулся через плечо, Вэу наблюдал за ним, полузакрыв глаза и как будто задремав. Мирд настороженно сопел.

— Ты можешь взять все, — сказал Вэу, — кроме того, что во внутреннем кармане.

— Что значит взять все?

— Я не вор. Я взял то, что по праву принадлежит мне. Остальное… считай это взносом в твой благотворительный фонд в пользу клонов.

— Вэлон, — тихо сказал Скирата, — здесь ценностей как минимум на сорок миллионов кредиток. — Как бы ни был он ошеломлен, он всегда с удивительной точностью мог оценить добычу. — Ты чуть не погиб, чтобы достать это. Ты уверен? Ты все еще в шоке. Ты…

— Уверен.

— Уверен?

— Уверен.

— Ты взял это для ребят? Вэлон, ты…

— Я взял это чтобы прикрыть собственную шебс, — сказал Вэу.

Скирата кивнул, избегая смотреть Вэу в глаза.

— Конечно, для этого.

— Если бы пропали ценности только из сейфа семьи Вэу, это было бы подозрительно, — Вэу сам взял стакан и поднес его к губам. Он немало пролил по пути, но все—таки выпил. Заметно, что он быстро восстанавливался. — Просто я хотел изобразить, что это самое обыкновенное ограбление.

— Даже если бы твой отец узнал о том, что это ты, он не смог бы ничего сделать.

Это признание было для Вэу уже слишком. Он явно был смущен.

— Слушай, Кэл, когда вы тут копались в гравии и изображали мучеников рабочего класса, никто не учил тебя как надо профессионально воровать?

Обычно Вэу не требовалось многого, чтобы вывести Скирату из себя. Как правило, достаточно было лишний раз вздохнуть. Но на этот раз Скирата только опустил голову, пытаясь найти правильные слова, чтобы сказать Вэу, что им двигало великодушие.

— Спасибо, — сказал он, взяв в руки великолепный слиток ауродиума. Спасибо, нер вод.

Нер вод. Он никогда не называл Вэу братом без изрядной доли сарказма. Сорок миллионов кредитов сильно повлияли на Скирату.

— Но не забудь и моих ребят, Кэл. Если им нужна будет помощь… я надеюсь, что она будет оказана.

— Вэлон, это для всех клонов, которым нужна помощь, а не только для моих парней. Я бы помог всем трем миллионам клонов, если бы это было возможно.

— В кои—то веки мы понимаем друг друга.

— Я скажу Ордо, чтобы составил опись ценностей. У него это хорошо получается.

На борту «Эй'хана» не было ни крошки еды, но… они были богаты. По крайней мере, теперь можно было профинансировать планы Скираты по обеспечению будущего для клонов — его клонов, клонов Вэу, всех шабла клонов, которых ему удастся вытащить из ВАР в конце войны. Ордо сидел за столом в медицинском отсеке вместе со Скиратой и, рассеянно нахмурившись, работал с декой.

— Ты планируешь новое мандалорианское Возрождение, Кэл? — спросил Вэу.

Было похоже на то. Но об этом Скирата еще не задумывался.

— Если я буду искать место для них всех, это вполне может быть и Мандалор.

— Ага, — сказал Вэу, — вполне может быть.

Мирд, укутавший собой Вэу, как плохо пошитая шуба, наблюдал за Ордо одним глазом. Другой глаз был закрыт. Ордо никогда не забывал, что Вэу когда—то, когда Ордо был еще ребенком, натравил на него Мирда. Так же, как и Мирд не забывал, что Ордо тогда нацелил бластер ему между глаз. Стрилл тихо заворчал, убедившись, что обе руки у Ордо заняты ценностями.

Ордо взял из своего набора инструментов спектральный анализатор и начал проверять им драгоценные камни, занося в деку состав, вес и другие характеристики каждого камня, слегка нахмурившись и напоминая хорошо вооруженного бухгалтера. Скирата затаил дыхание.

Некоторые из вещей в мешке оказались бесценным антиквариатом.

— Родовая икона Бешаво, — сказал Ордо, взяв в руки потемневший от времени кусок золоченого пергамента. Коллекционеры бы за него с радостью убили собственных матерей. И уж конечно перестреляли бы друг друга. — Я надеюсь, у тебя есть связи в мире искусства, Кэл'буир, потому что они нам понадобятся.

— Мир искусства, — сказал Скирата, подавляя желание истерически захихикать, — это моя специальность.

— Вы оба некультурные дикари, — сказал Вэу. — Но вы спасли мою шебс. Ордо, помоги мне с поясом.

Ордо поднял брови.

— Вы должны лежать тихо, сержант.

— Открой этот карман. Давай.

Скирата открыл его сам. Вэу, порывшись в кармане, вытащил оттуда ювелирное изделие — золотую заколку с тремя яркими синими камнями квадратной формы и необыкновенной величины. За стоимость такого украшения можно было купить пентхауз на Корусканте. Скирата никогда не видел ничего подобного.

— Безделушка моей матери, — сказал Вэу и бросил украшение Ордо, который поймал его одной рукой. — Отдай это своей девушке. Она лучше им распорядится.

Ордо, всегда являвший собой странную смесь наивности и рано полученного опыта, уставился на драгоценность с явным испугом. Он не представлял как принять такой подарок. Не знал этого и Скирата. Это был тупик. Драгоценности, даже отдаленно не напоминавшие такую, ему приходилось отбирать под угрозой ножа. Вэу, казалось, абсолютно не заинтересован этим богатством. «Может быть, если ты начал жизнь в богатстве, то еще долго не будешь придавать ему особого значения».

Ордо просканировал камни — размеры, чистоту, отражение, насыщенность — и нажал кнопку на деке.

— Приблизительно 143 карата, — его взгляд был все еще прикован к сапфирам, как будто они должны были взорваться. — Текущая рыночная цена таких камней, без оправы — десять миллионов. Но… это же ваше наследство, — он снова говорил как маленький мальчик, и тот факт, что драгоценности украдены, не встретил возражения. — Боюсь, что это слишком ценно.

— Возьми ее, Ордо. Мне доставит большое удовольствие, что эта побрякушка будет не у мамочки Вэу, а у гораздо более достойной женщины.

Возможно, это было проявление смущения, но Скирата чувствовал, что украсть что—то ценное у своих недостойных родителей — именно то, чего хотел Вэу. Он был добровольным сиротой. Этим он сильно отличался от Скираты, который, будучи сиротой, ценил семью больше чем что—либо. И Скирата пытался быть хорошим отцом для детей, которые вообще были лишены матерей, хороших или плохих.

Ордо, как всегда, удивил Скирату. Парень был полон сюрпризов.

— Это очень щедро с вашей стороны, сержант Вэу, — сказал он, опустив заколку в карман. Он вполне мог быть джентльменом, как и учил его Скирата. — Спасибо. Уверяю вас, она будет сохранена.

Понадобился еще целый час, чтобы подсчитать и оценить всю добычу, но некоторые вещи не поддавались оценке. Но даже так Скирата приблизительно насчитал на пятьдесят три с половиной миллиона кредитов, не считая золотой заколки с сапфирами, подаренной Ордо. Причем половина этой суммы была в виде облигаций, которые где угодно можно конвертировать в кредиты.

Пока Вэу спал, а Ордо пилотировал корабль, Скирата радовался трофеям, представляя все убежища, маршруты побега и новую жизнь, которые теперь можно купить для клонов, решивших закончить свою службу Республике.

Он не собирался поощрять дезертирство. Он собирался освободить рабов. Он считал, что если клоны не давали клятвы и не подписывали контракт, у них нет никаких обязательств перед Республикой.

Наконец он оставил Вэу спать в обнимку с Мирдом, и пошел в рубку к Ордо.

Ордо держал в руках драгоценную заколку.

— Смотри, на таком свету камни становятся зелеными, — он, казалось, был больше восхищен происходящими в них процессами, чем самими камнями. — Что мне с ними делать, Кэл'буир?

Скирата пожал плечами.

— Как сказал Вэу, отдай Бесани.

— Но они краденые. Они скомпрометируют ее.

— Я что—нибудь придумаю.

— На них можно купить много земли и убежище. Вэу не обидится?

— Нет, если они не вернутся к «мамочке Вэу».

— Как это ужасно — так ненавидеть своих родителей. Но и родители иногда делают с детьми ужасные вещи. Как с бедной Этейн. Отдать ребенка чужакам… — Ордо жалел джедаев. Он снова возвращался к этой теме. — Я счастлив, что нашел отца, которому я нужен. Мы все счастливы.

«Не думает ли он, что я был плохим отцом для своих родных детей? Он никогда об этом не говорил…»

— Ради тебя я кого угодно убью, сынок, — сказал Скирата. — Не сомневайся.

Ордо был хорошим парнем. Просто отличным. Он мог пилотировать абсолютно незнакомый корабль — даже в крайне рискованной спасательной операции — всего один взглянув на инструкцию, а потом сесть и составлять список ценностей. Скирата, испытывая прилив гордости и отцовской любви, наклонился через кресло пилота и обнял своего приемного сына. Ордо смущенно моргнул, явно довольный собой, и пожал руку Скираты.

Отцовство было благословением. И оно станет благословением для Дармана, когда ему придет время узнать. Сейчас у Скираты было богатство и возможность получить технологию Ко Сай, чтобы гарантировать будущее для них всех.

Но будущее — весьма хрупкое понятие для мандалориан. Воин не знает, наступит ли для него завтра. И мандалорианское слово, означающее будущее — венкуйот — передает больше оптимизм, чем значение времени. Венку — хорошее оптимистичное имя для любого мандалорианского ребенка. Оно отлично подойдет сыну Дармана и Этейн.

«Да… Венку. Пусть его зовут Венку».

— Я еще не усыновил тебя формально, — сказал Скирата. Эта мысль беспокоила его в последние дни, потому что он знал, что война когда—нибудь закончится. — Никого из вас.

— Разве это важно?

Сейчас Скирата чувствовал, что это важно. Мандалориане не признают их его приемными детьми, а Республика вообще не считает клонов полноценными людьми, не то что гражданами. Но планы Скираты дать клонам будущее сейчас могли стать очень и очень ограниченными. Сообщение, отправленное Лама Су Палпатину более недели назад, требовало ускорить все.

— Да, — сказал Скирата. Он взял Ордо за руку и произнес простую формулу усыновления гай бал мэндо — «имя и душа» — все, что требовалось, чтобы отбросить прежнюю историю и дать ребенку новых родителей. Для мандалориан это была обычная практика. Кровные узы — лишь биологическая деталь.

— Ни кир'тайл гай са'ад, Ордо.

Ордо секунду смотрел на их сжатые руки. Его рукопожатие было страшной силы.

— Я был твоим сыном с того дня, как ты впервые спас мою жизнь, Буир.

— Вы, ребята, стоили того, чтобы вас спасти, — сказал Скирата. — Сейчас я даже представить не могу, что бы я делал без вас.

Скирата сейчас ненавидел себя за то, что не сделал этого раньше, не усыновил их формально, и беспокоился об остальных пяти «Нулевых», разбросанных по Галактике. Иногда он снова видел в них двухлетних детей, ожидавших смерти за то, что они были не такими, какими хотели их видеть каминоанцы. Недисциплинированные. Буйные. Дефектные.

«И аруэтиизе считают мандалориан жестокими, не так ли?»

«Галактика полна лицемеров…»

Глава 4

Декрет E49D139.41: Клонирование разумных существ в невоенных целях запрещено. Военное клонирование может производиться только организациями, обладающими лицензией Сената Республики, такими как правительство Камино или другими, назначенными Республикой во время войны. Это ограничение распространяется на оборудование для клонирования; прием на работу специалистов—техников и генных инженеров для выполнения операций по клонированию; приобретение клонированных разумных существ. Исключения: Кхомм, Лур, Коланнс и Аркания могут продолжать клонирование в медицинских целях при наличии соответствующих лицензий, выдаваемых на каждый конкретный заказ.

— Протоколы Сената, Республиканское правительственное обозрение.

Гафтикар, дорога на Эйат, 473—й день после битвы на Геонозисе

— И какая же у вас стратегия? — спросил Дарман у рептилоида, пытаясь как—то наладить отношения. — Как вы намерены вести войну?

Сержант Кэл говорил, что если придется работать с аборигенами и использовать их социальные структуры для выполнения задачи, не надо пытаться заставлять их действовать по—республикански.

Атин прогуливался с Дарманом и маритом, засунув руки в карманы рабочей одежды, которую выдал им А'ден. Под этой одеждой не было заметно брони. Шел дождь и тропинка между деревьями была грязная и мокрая, но, по крайней мере, это был повод надеть на голову капюшон. У Атина отросла двухдневная темная щетина. Не присматриваясь к ним, немногие был заметили, что они одинаковы.

— Мы сокрушим Эйат, — сказала марит. Ее звали Себз, под подбородком у нее был лоскут ярко—красной кожи, что указывало на ее господствующее положение, и что она не потерпит возражений от нижестоящих соплеменников. От нее пахло листьями, она несла на груди огромный бластер «СороСууб». — Мы сосредоточим усилия на столице, и, когда она падет, местные власти не смогут удержаться. Потом мы начнем брать другие города, меньшие, чем столица, и так далее. На нашей стороне численное превосходство.

— Было бы здорово, если бы наш канцлер прислушался к вашему мнению, — сказал Атин, больше себе, чем ей. — Он любит начинать все сразу одновременно, и никто не знает, когда закончится эта война.

— Так мы строим, каскадным процессом, — сказала Себз. — Так же мы можем и разрушать.

Она размахивала хвостом из стороны в сторону, чтобы поддерживать равновесие при ходьбе. Явно был слышен свист воздуха.

— А вы можете подкрадываться незаметно? — спросил Дарман.

Себз перестала размахивать хвостом, ее походка стала более неуклюжей, но теперь она двигалась бесшумно.

— Да.

— Значит, это вы строили здесь все города?

— Да, нас наняли для этого.

— Но вы не получили голоса в правительстве.

— Нам платили не так хорошо, как людям. Мы не можем жить в этих прекрасных домах, которые мы строили. Если «голос в правительстве» может изменить это, тогда мы хотим его получить. Другой ваш товарищ в юбке был очень раздражен этим, до того как исчез.

— Первый ЭРК? Да, могу представить как это огорчало Альфу—30.

— Вы понимаете, о чем я. У вас тоже нет никаких прав. Я вот что скажу — если ты создаешь армию, нельзя так с ней обращаться. Иначе она обернется против тебя.

Атин тактично откашлялся.

— Ты очень хорошо говоришь на общегале.

— Всегда полезно знать язык клиента.

Неожиданно она остановилась и замерла без движения. Инстинкт подсказал Дарману присесть и выхватить бластер. Атин сделал то же самое. Себз удивленно посмотрела на них.

— Что случилось?

— Ты остановилась, — прошептал Дарман, жалея, что сейчас с ним нет шлема с сенсорами. — Заметила противника?

— Нет, но это только пока. Здесь слишком близко к городу. А мариты слишком заметны. Голову мы можем спрятать, но хвост спрятать трудно, — она повернулась и пошла обратно к лагерю. — Удачи вам.

В военном справочнике говорилось, что рептилии имеют склонность замирать на месте, а потом резко двигаться снова, но Дармана это все равно всегда заставало врасплох.

Атин проводил взглядом Себз, и, повернувшись к Дарману, пожал плечами.

— Просто проведем разведку, и может быть, угоним какой—нибудь транспорт, так? — сказал он. — Просто оглядимся вокруг.

— Обязательно, — сказал Дарман. У него были фальшивые идентификационные чипы, кредиты и отличная карта города в деке, полученная от маритов.

— Убедимся, что ничего не изменилось с тех пор, как последний раз обновлялась информация. Посмотрим, как мы сможем проникнуть в правительственный комплекс.

Первое, что удивило его по дороге к Эйату — что границы города был очень четко очерчены — не было постепенно увеличивавшихся пригородов, не было лоскутной застройки — и если бы Дарман не видел силуэты гражданских зданий, он подумал бы, что это военная крепость. Движение вне города было небольшим, и почти весь транспорт составляли большие машины — тяжелые репульсорные грузовики и челноки. Жители Эйата явно не любили путешествовать за город.

— Можно сказать, что город находится в осаде, — сказал Атин. — Они боятся маритов.

— Тогда как мы объясним, что мы вошли в город?

Атин похлопал по своему бластеру.

— Ну, мы молодые, крутые и сумасшедшие.

— Допустим.

— И не из города.

— А'ден мог бы упомянуть об этом.

— Мы вышли за пределы зоны операции. Следовало об этом подумать.

— В следующий раз будет легче, когда у нас будет транспорт.

— Наймем или купим?

— Я подумывал угнать, но это маленький город, и пропажу спидера здесь воспримут более серьезно, чем на Тройном Нуле.

— Дар, тебе нравится воровать, не так ли?

— Это не воровство, — сказал Дарман. — Это альтернативное обеспечение.

У него никогда не было ничего своего. Ни у одного клона не было, потому что каминоанцы снабжали их всем, что, как они считали, было необходимо клонам. Все свои знания о собственности Дарман получил от сержанта Кэла, и тогда перед ним открылся мир собственности, где разумные существа не просто владели вещами, они хотели все больше и больше вещей, больше, чем они могли использовать, и все их существование сводилось к тому как приобрести больше.

Но одно дело понять теорию, и совсем другое — почувствовать ее на практике. Дарман был бы рад иметь самое лучшее снаряжение, комфортабельное жилье и столько еды, сколько он мог съесть, но никакие другие материальные блага не стоили того, чтобы рисковать за них жизнью.

— Ты когда—нибудь задумывался, что случилось с теми четырьмя миллионами кредитов, которые сержант Кэл получил с террористов? — спросил Атин. Сейчас они стояли на краю леса. Пространство вокруг Эйата было очищено от леса в ожидании атаки маритов. — Думаешь, он передал их генералу Зею?

— Нет, — сказал Дарман. — Я не задумывался.

Они вышли из укрытия леса и теперь просто прогуливались, как пара слишком самоуверенных молодых людей. Стали видны оборонительные сооружения, о которых сообщалось в донесениях разведчиков — сторожевые вышки и огневые позиции лазерных пушек. У маритов не было авиации и другой техники кроме спидеров. А атаку одной пехоты Эйат был готов отразить.

Здесь явно не ждали Великую Армию Республики. И нигде не было заметно присутствия сил КНС.

Дарман и Атин успели пройти по открытой местности лишь несколько минут, когда репульсорный грузовик свернул с дороги и остановился рядом с ними. Из кабины высунулся водитель — темнокожий бородатый мужчина человеческой расы.

— Вы психи? — крикнул он. — Нельзя выходить за пределы города. Как вы вообще здесь оказались?

Дарман, без всяких усилий войдя в роль, пожал плечами.

— Пришлось бросить спидер—байк в паре километров отсюда.

— Залезайте, — человек махнул рукой на кузов. — Я высажу вас в черте города. Вы не местные?

— Нет. Ищем работу.

Водитель открыл люк, и Атин залез в кузов и подал Дарману руку. Едва они нашли место где присесть среди контейнеров с продуктами, как грузовик снова остановился. Водитель постучал кулаком в стенку кабины. Дарман и Атин вылезли из люка и увидели, что находятся уже в Эйате — на перекрестке рядом с остановкой пассажирских спидеров.

— Идите, и когда будете возвращаться домой, постарайтесь достать хоть какой—нибудь транспорт, — сказал водитель и встряхнул головой. — Самая большая глупость, которую я видел…

— Спасибо, — Дарман махнул рукой. Грузовик взлетел и направился дальше через перекресток. — Ат'ика, это просто проверка. Посмотрим, насколько далеко мы сможем зайти сегодня.

Атин сверился с декой. Большим преимуществом мятежников—маритов было то, что они строили Эйат и у них был план города с точной картой как инфраструктуры на поверхности, так и подземных коммуникаций.

— На пассажирском спидере до центра города.

— А там достанем аэроспидер, зарегистрированный в городе. Так легче будет проникнуть сюда снова.

Как и подумал Дарман на борту «Перевозчика Ядра», Эйат был обычным местом, где люди жили своей жизнью. По сравнению с Корускантом это был маленький город с невысокими зданиями. Но этот контраст не ошеломил Дармана. Он смотрел из окна пассажирского спидера, прижавшись головой к транспаристилу, и видел таких же людей, как и он сам.

«А я сейчас сражаюсь за нелюдей — за ящеров — против людей. Сержант Кэл говорил, что расовая принадлежность ничего не значит для мандалориан. Но почему тот факт, что я человек, ничего не значит для людей на Корусканте?»

Дарман знал только одно сообщество, где он чувствовал себя дома — это были его братья и те немногие не—клоны, разделившие судьбу с ними. Все остальные были для них чужаками, независимо от расовой принадлежности. Сейчас он наконец осознал понятие «аруэтиизе».

— Не спи, Дар, — Атин толкнул его под ребра, — это наша остановка. — Он положил деку в карман. — Пока все нормально. С того времени, как было составлена карта, ничего не изменилось.

Согласно плану, у правительственного здания — Дома Собраний — была открытая галерея. Дарман и Атин стояли перед галереей, любуясь колоннадой с подобающим сельским жителям восхищением и, укрывшись от дождя, читали объявления на больших дверях.

— Заседание начнется в 14.00, Дар.

— А сейчас 10.40

— Будем убивать время.

Это время не было потрачено зря. Коммандос использовали его, чтобы осмотреть комплекс зданий, разместить внутри Дома Собраний несколько голокамер наблюдения размером с бусину, и рассмотреть, как заходят в здание политики, собиравшиеся на заседание. Они зашли в кафе напротив здания и, заказав обед, стали рассматривать пролетающие мимо грузовые челноки и пассажирские спидеры. Дарман сел боком к окну, Атин смотрел прямо на дорогу.

— Я больше не ем мясо, — промычал Атин с набитым ртом, рассматривая пролетающие машины. — Никогда.

— А что тогда у тебя в руке?

— Пирожок с рыбой. Рыба не считается.

— Мясо рептилий очень похоже на рыбу.

Атин уставился на пирожок, вздохнул, положил его обратно на тарелку и обернулся, чтобы позвать дроида—официанта. Он казался гораздо счастливее, когда перед ним на столе появилась куча сладких пирожных.

Прошло два часа.

Дарман, ориентируясь по деке, повернул несколько камер наблюдения к выходам из здания, жуя при этом пирожное с начинкой из робы и специй и думая, как ему связаться с Этейн. Скирата был прав: если на войне думать о тех, кого ты любишь, это может или спасти тебя от безумия, или отвлечь, но Дарману казалось, что он нашел некое равновесие. Ему нужно было что—то, ради чего стоит жить, хотя он не знал, что будет с армией клонов после победы в войне.

— Надо как—то отвлечь Фая.

— Устроить ему свидание, что ли?

— Он друг Ласимы или нет? Я терпеть не могу, когда он такой.

— Может быть, агент…

Дарман ждал, смотря на экран деки, но Атин не закончил.

— Какой агент?

Атин снова уставился в окно, приоткрыв рот.

— Не поворачивайся к окну. Просто медленно отвернись.

— Хорошо… — Дарман отвернулся. Он уже начинал ненавидеть эти штучки с переодеванием и очень скучал по своему шлему с сенсорами. — Что там?

Атин говорил, едва шевеля губами. Дарману пришлось напрячь слух, чтобы услышать его в шуме кафе.

— Я думал, что смотрю на свое отражение в окне, пока не вспомнил, что я переодет. И что у меня шрамы…

Дарману понадобилось некоторое время, чтобы обдумать услышанное.

Атин видел другого клона, очень близко. Он бы узнал Фая, Найнера или А'дена. А других клонов на планете быть не могло — кроме А—30, Сулла.

— Это точно не один из «Нулевых»?

— Из них я не видел только Джайнга и Ком'рка, а они сейчас охотятся за Гривусом.

— Говорят, Кэл…

— В любом случае, это не один из них. Он был в одном метре от меня. Сейчас он уже ушел.

Дарман еще несколько секунд оставался на месте. Атин оставил свою еду и направился к выходу, Дарман последовал за ним. Это было не то, зачем они прибыли в Эйат, но ЭРК—дезертир — это было невозможно. Джанго Фетт воспитывал и обучал их лично, в идеях абсолютной верности Республике. Сержант Кэл сказал, что Джанго просто чокнутый шабуир, но он никогда не нарушал контракт, а этот контракт включал создание верных, абсолютно надежных солдат.

Но Дарману приходилось слышать и противоположные слухи, а «нулевые» ЭРКи были живым доказательством того, что клоны могут быть такими же эксцентричными и капризными, как и обычные люди, но еще ничего не было подтверждено.

— Видишь его, Ат'ика?

Широкая спина в черном кожаном пальто исчезла в толпе пешеходов, но через секунду над головами толпы мелькнула короткая черная стрижка ЭРКа. Атин, прикоснувшись пальцем к уху, активировал миниатюрный комлинк, спрятанный в ухе. Сенсоры под подбородком и на каждой стороне щитовидной железы улавливали нервные импульсы из мозга и преобразовывали в слышимую речь. Потребовалось немного практики, чтобы привыкнуть думать словами и не говорить вслух, но Дарман обнаружил, что это очень похоже на то, как говорить с самим собой.

— Найнер, меняем план, — сказал Атин. — Только что заметили нашего пропавшего…

Дарман услышал в ухе голос Найнера:

— Засек ваши координаты. Нужна помощь?

— Надо посмотреть, куда он идет.

Дарман вмешался в разговор.

— Свяжитесь с Джусиком. Может быть, он знает что—то, о чем нам не сказали.

— Зей сказал, что Сулл пропал без вести, — сказал Найнер. — Если только он не выполняет другое задание.

Их прервал голос А'дена, исполненный мрачного негодования:

— Если это и так, я об этом не знаю.

Дарману это все очень не понравилось. Была необходима информация, а незнание того, что здесь действуют другие части спецназа, заставляло Дармана чувствовать себя опоздавшим. А «нулевые», казалось, слышали обо всем, намеренно или нет.

— На Тройном Нуле было легче, — сказал Атин.

— Он ЭРК. А легко бывает не везде.

Сулл, не пропавший, и явно чувствовавший себя свободно в Эйате, прошелся по обсаженной деревьями аллее и спустился по лестнице. Двое коммандос ускорили шаг. Одно дело следить за ЭРКом. И совсем другое — придумать, что делать, если он тебя заметит.

* * *

Место сбора: кантина Монг'тар, Богг 5, система Богден, 473 день после битвы на Геонозисе

— Вы опоздали, — сказал Мереель.

— Зашли по пути в магазин, — сказал Ордо, опираясь на спинку стула. — А Вэу надо было заскочить в банк, снять немного кредиток.

— Тогда следующий ход за ним, — Мереель развалился в кресле, вытянув ноги. Это была шумная потрепанная кантина, как раз того типа, какие нравились Мереелю. За столом кроме них были дроид и молодой мужчина человеческой расы, оба они сосредоточились на своих деках. Никто не обращал внимания на присутствие мандалориан в подобном месте, но двое чужаков, похоже, чувствовали себя вполне в своей стихии.

— Так Старый Псих в порядке? Где он сейчас? Где Кэл'буир?

— Ставит сигнализацию на шо'зен. — Ордо не хотел говорить об «Эй'хане» при чужаках. Аруэтиизе почти не знали Мэндо'а, и его использование было полезной предосторожностью. — Вэу и Мирд его охраняют.

— Ты только не волнуйся, но позже к нам собирается присоединиться Бард'ика.

Ордо все же оставил за собой право беспокоиться насчет генерала Джусика, который из джедая с его бесконечной мудростью мог за секунду превратиться в отчаянного сорвиголову вроде Мерееля.

— Зачем?

— Он намерен обсудить что—то важное, и не хочет, чтобы передача была перехвачена.

— Он такой же псих, как и ты. Когда—нибудь он попадется Зею. Ордо подумал на секунду, что если это новости об Этейн и ее беременности, но было вполне возможно передать их, не встречаясь лично. Он указал пальцем на дроида.

— Думаю, ты видел достаточно жестянок в своей жизни.

— У нас тут просто беседа об экономии свободного времени с коллегами, которые…

— ТК—0, — сказал дроид, сидевший слева от Мерееля. Он выглядел как более высокая бронированная версия астромеха R2, — и мой уважаемый представитель и механик Гаиб.

— Приятно познакомиться, — сказал Гаиб, не отрываясь от деки. — Но не забывайте, что без меня он просто забавная железяка.

Ордо включил комлинк, встроенный в шлем. С бу'шей жизнь становилась намного легче. Наступившую тишину чужаки могли истолковать так, что двое мандалориан ждали своего товарища и по причине своего не слишком общительного мандалорианского характера не принимали участия в беседе об искусстве и философии.

Но на самом деле эта тишина означала совсем другое.

— Так, Мер'ика, почему место встречи здесь и что за игры у тебя тут с туристами?

Мереель отвернулся, делая вид, что смотрит на бар и игнорирует своего брата.

— Дроид и его спутник специализируются на краже технической информации и оборудования. Так сказать, охотники за высокими технологиями. Мы заказали им организовать… Мне нравится это слово: «организовать»… почти как «обеспечить»… такое гибкое… В общем, мы заказали им найти того, кому понадобилось оборудование для клонирования, так чтобы обойти запрет. Конвейеры, баки, оборудование для очистки: плюс дроиды—специалисты, чтобы управлять всем этим. Плата наличными и никаких записей.

— Ко Сай?

— Я думаю…

— Где?

— Дорумаа, тропический курорт в Среднем Кольце, — Ордо сверился с базой данных на нашлемном дисплее. — Вода. Везде вода. Океаны, почти все — неисследованные. И, похоже, что некоторое время они таковыми и останутся из—за милой морской живности, которая появилась из—под растаявшего ледника, когда планету терраформировали под курорт. Никаких отраслей экономики кроме туризма. Но оборудование для нелегальной лаборатории было направлено именно туда.

— Она создает новый исследовательский центр? Но кто это оплачивает?

— Еще не знаю. Но давайте подумаем. Сражение за Камино — нападение сепаратистов испугало ее. Она уже собрала самую важную информацию из компьютеров Типоки. Кое—что из этих данных я могу восстановить по сделанным копиям. Так что она уже тогда собиралась сбежать. Потом сепы поймали ее и отправили на Неймойдию — но она бежит от них и скрывается на Вейнае. — Мереель скрестил руки и изобразил на лице преувеличенное выражение скуки. — С Вейная она снова вернулась в пространство сепов — это последнее, что они от нее ожидали — и направилась в систему Куларин, а конкретно — на планету Дорумаа.

— Доказательства?

— Мой железный друг нашел данные по фрахтовке. Просто чтоб иметь уверенность, на случай если клиент ускользнет, не заплатив, ТК—0 проверил маршрут — после пары остановок он закончился на Дорумаа.

— А почему он тебе об этом рассказал?

— Он подыскивал оборудование для меня. Дополнительное вооружение и ускорители на подлодку.

— Ты знаешь, наверное, десяток или больше торговцев, у которых ты мог бы недорого заказать запчасти для корабля.

Мереель улыбался. Ордо чувствовал это по его голосу.

— Но не тех, которые ведут дела с арканианцами.

Ордо не мог не восхищаться способностью Мерееля получать и анализировать информацию. Гены риска проявляли себя в нем даже больше, чем в остальных ЭРКах, но когда он «брал след», то проявлял неожиданное терпение и упорство. В этом он мог поспорить с Мирдом.

— Значит, нам нужно выбить из кого—то местонахождение…

— Я найду пилота, который доставлял этот груз. Неважно, какую секретность они соблюдали, все равно рано или поздно кто—то что—то сболтнет. Одна детали, одно слово — что—то всегда проскальзывает.

Как всегда, проблема была в том, раньше или позже. Время сейчас было главным врагом. За Ко Сай охотились не только сепаратисты. Каминоанцы должны были знать, что она скрылась с ценной информацией, потому что если Мереель это заметил, то они могли обнаружить это еще год назад. Но они не посмели бы сообщить своему основному клиенту — Республике, что у них такие проблемы. Они хотели вернуть ее без лишнего шума. Если они хоть немного соображают, они должны были нанять охотников за головами. От этого дела зависела их экономика.

И арканианцы, главные конкуренты каминоанцев, знали, что Ко Сай исчезла. Все, кому это было важно, знали; слухи в индустрии клонирования распространялись быстро. Сейчас клонирование из—за запрета стало подпольным, и многие компании хотели бы заполучить ведущего каминоанского специалиста к себе в сотрудники, так что в охоте за Ко Сай у «Нулевых» могут быть десятки конкурентов.

— Она сейчас пытается скрыться от как минимум трех заинтересованных сторон, — сказал Ордо. — Это просто безумие. Думаете, Лама Су использует окончание срока контракта, чтобы скрыть тот факт, что он потерял ценную информацию? Насколько важно это для производства?

— Мне не важно, — сказал Мереель, — пока мои руки не вцепятся в ее серую глотку, и эта наживка для айвхи не сделает все, чтобы вернуть тебе, мне и всем нашим братьям полный срок жизни.

ТК—0 слегка толкнул Мерееля.

— Вам не скучно с нами? Вы все время молчите.

— Мы медитируем, — сказал Мереель. — Связываемся с духом Мэндо. Мы, мандалориане, очень духовный народ.

— Я уже понял, — сказал Гаиб. — Когда нам заплатят?

Мереель выложил на стол два пятитысячных кредитных чипа.

— Сдачу можете оставить себе, если найдете мне пилота, доставлявшего оборудование на Дорумаа.

— Арканианцы заплатили бы нам больше.

— Но не так много как каминоанцы.

— Так вы на них работаете?

— Слушай, — сказал Мереель. Ордо напрягся: в голосе его брата появился оттенок, предшествовавший скольжению по очень тонкому льду. Он всегда любил быстро спускаться по веревке с самых высоких зданий в Типока—сити, и в память об этом у него остались сломанные кости. — Только каминоанцы могут заниматься клонированием легально. Все остальные — чакаары, которые угрожают их деловым интересам. Понял?

— Не совсем.

Мереель раздраженно вздохнул. Ордо уже приготовился заткнуть его оглушающе высоким сигналом аудиосистем шлема.

— Ладно, мы агенты Республики, — устало сказал Мереель. — Боремся с нелегальным клонированием везде, где только его найдем. Потому что мандалориане уважают закон и порядок.

«Мер'ика, когда—нибудь я выбью из тебя осик.»

«Лучше не надо.»

ТК—0 разозлился, что для дроида было достаточно необычно.

— Едва ли сейчас подходящее время чтобы проявлять себя как злобного ненавистника дроидов. Я только спросил. Если вы работаете на каминоанцев, прекрасно.

— Думаю, пришло время подтянуть ему гайки, — сказал Ордо Гаибу, — если уж ты его механик…

— Найди мне пилота, который вез груз последнюю часть маршрута, ТК, мой маленький бескар'ад, и я заплачу за это, — Мереель взял со стола один из кредитных чипов и подбросил его в затянутой в перчатку руке перед тем как спрятать в рукаве. — Без штрафов. Не теряй след пилота. Понял? Это проблема Республики, не наша.

— Хорошо. Это мы сделаем.

— И я хочу, чтобы это вы сделали к тому времени, как я закончу переоснащение корабля.

— Эй, подожди… — начал Гаиб.

— Сорок восемь часов, — Мереель щелкнул пальцем по оставшемуся кредитному чипу. Гаиб схватил его с впечатляющей скоростью. — Возвращаетесь сюда. Имя пилота и место, где он находится.

— Не слушай его, мы все сделаем, — сказал Гаиб, проверяя чип сканером и хлопнув по манипуляторам потянувшегося к нему ТК—0. — Верь нам.

— Я верю, — Мереель похлопал ТК—0 по дюрастиловому корпусу, получился звук, похожий на звон гонга. — Я очень доверчивый.

Ордо переключился на внутренний комлинк.

— Не перегибай палку, нер вод…

Двое охотников за технологиями собрались уходить. Все, что Ордо мог о них думать — что время на них потрачено зря, и более заинтересованные агенты имеют причину охотиться за Ко Сай непрерывно.

«Но на кого она работает? Кто оплачивает ее исследования?»

Если клоноделы Типоки обнаружат, что никем нельзя заменить Ко Сай, и Республика не продлит контракт с ними, сразу несколько других поставщиков клонов предложат ей свои услуги.

— Вау! — воскликнул ТК—0, повернув свою головную секцию на 180 градусов и устремив взгляд фоторецепторов на дверь. — Еще ваши! Кто—то только что открыл новую коробку с мандалорианами?

Ордо и Мереель обернулись. В кантину вошел Скирата, за ним шел кто—то еще, одетый в бескар'гам его отца Мунина.

— Да это Бард'ика, — сказал Мереель. — Я не смог помешать ему прийти сюда.

Джедай—генерал Бардан Джусик не просто понимал и сочувствовал своим подчиненным; он перенял их обычаи. Он носил мандалорианскую броню, которую Скирата одолжил ему, чтобы замаскировать его под своего племянника во время операции против джабиимских террористов. Ордо знал, что по таким кантинам разумнее гулять в броне, чем в джедайской хламиде, но Джусику еще и явно нравилось носить броню.

— Водэ, — сказал Джусик, снимая шлем. Он протянул руку, и Мереель пожал ее в традиционном мандалорианском приветствии — рука к локтю. Непричесанные светлые волосы Джусика явно нуждались в стрижке, но, по крайней мере, он причесал свою бороду. — Нам надо поговорить.

Эйат, Гафтикар, 473—й день после битвы на Джеонозисе.

Дождь прекратился, и выглянуло солнце, что представляло проблему. Дарман и Атин, следовавшие за Суллом по городу, больше не могли скрывать свои лица капюшонами.

ЭРК шел быстро, направляясь на север. Дважды он останавливался, чтобы купить еду в ларьках, и прятал пакеты под своим плащом. Потом он вошел в транспаристиловое фойе монорельсового терминала, и им пришлось следовать за ним.

— И сколько еще мы собираемся идти за этим… — прошептал Дарман.

— Я думал, мы просто проследим, куда он идет.

— Помнишь, как сержант Кэл устроил разнос Севу и Фаю за то, что они вели за подозреваемым слежку, не предусмотренную планом, и едва не завалили всю операцию?

— Скирата далеко отсюда.

Дарман уже удивлялся, почему он когда—то считал Атина спокойным и рассудительным.

— Это его не остановит. У него не только глаза на затылке — у него гиперпространственные передатчики.

— Хорошо, а что тогда? Увидеть брата, который считается пропавшим без вести, сказать «ну кто бы мог подумать?» и продолжать болтать?

Дарман не был уверен, где кончится осторожная импровизация и начнется безумная гонка. Специальные операции были смесью ужасно скучного планирования и моментов, которые Дарман мог охарактеризовать как безумие на грани смерти. Но Атин был прав — Сулл, считавшийся пропавшим без вести, оказался жив и здоров, и обладал информацией, которая была им нужна.

У терминала была высокая крыша в виде купола, которая напомнила Дарману Типока—сити. Сулл купил билет с привычной бессознательной легкостью, показывавшей, что он часто совершает такие путешествия, потом уселся на скамью поблизости, и, посматривая на таблицу с расписанием поездов, развернул один из купленных по пути пакетов с едой и начал есть. Похоже было, что в пакете какие—то пирожки. Дарман и Атин тоже купили билеты и обошли вестибюль терминала, делая вид, что рассматривают витрины.

— Он может выбрать любой из пяти маршрутов, — сказал Атин. — Думаешь, он заметил нас?

— Или он лучший шпион, чем мы, и тогда он заметил нас, или он задерживается по привычке.

Это было то, чему, в числе прочего, учились ЭРКи: передвигаться, не привлекая к себе внимания, и не давая преследователям ни малейшего намека на то, что в последнюю минуту изменишь направление. Дарман задумался над тем, что делал Сулл в последнюю пару месяцев. «Файрфек, он выглядит так, словно всегда жил здесь…» Сама эта мысль вызывала тревогу, которую трудно было объяснить, пока не понял, что это просто зависть к жизни в мире, где больше возможностей, чем знаешь как их использовать.

— Так это все часть его маскировки? Так, что даже повстанцы не могут найти его и не знают, что он делает, и поэтому не смогут выдать его, если их поймают?

— Или если они станут предателями…

— Это безумие. Зей знал бы. Зей следил бы за его деятельностью.

— Дар, я думаю, здесь полно всего, о чем Зею не сообщали. Может быть, Сулл получает приказы прямо от Палпатина.

— Да как можно так вообще вести войну?

Атин не ответил. Они уже знали, что война — вещь грязная, подлая и хаотичная, но в первый раз Дарман увидел, что его братья—солдаты могут выполнять задания, которые прямо противоречат его миссии.

Двое коммандос провели еще немного времени, стоя у витрины и думая, кому мог бы понадобиться ярко—фиолетовый чемодан, при этом не выпуская из вида Сулла, отраженного в транспаристиле витрины. Потом с легким щелчком расписание поездов на экране изменилось, и ЭРК направился к платформе отправления.

— Какое оружие у тебя с собой? — спросил Дарман, следуя за Суллом.

— Вибронож, бластер и гаррота, — Атин зашел в вагон и занял место в нескольких рядах позади Сулла. — Наверное, надо было взять «Е—Веб»…

— ЭРКа тоже можно победить. И вообще, почему ты думаешь, что он нападет на нас?

— Если мы вмешаемся в его миссию, он использует нас как мишени для учебных стрельб.

Дарман вспомнил слова Мерееля о том, что он никогда по—настоящему не доверял ЭРКам, потому что они были готовы убить детей—клонов во время боя за Камино, только чтобы не позволить им попасть в руки сепаратистов. Тогда убить двух коммандос, которые окажутся на его пути, не составит для Сулла ничего особенного.

Вагон был наполовину полон — Эйат все же не Корускант. Его население составляло крошечную часть от населения галактической столицы. Здесь не было огромных толп чужаков, где не обращают внимания на синюю кожу, клыки и другие особенности внешности разумных существ. В Эйате приезжие были сразу заметны. Дарман и Атин уже привлекли к себе несколько случайных взглядов, потому что, как предполагал Дарман, что—то выдавало в них нездешних. Или просто потому, что они только что видели другого человека, который выглядел точно как Дарман.

Сулл, сидя спиной к ним, взял голожурнал.

Дарман прочитал все объявления на стенах вагона, взяв на заметку пару агентств, сдающих напрокат спидеры, и магазин подержанных спидеров. За окнами вагона мелькали пейзажи Эйата: жилые здания, корабли, приземлявшиеся в космопорту, холмы вдалеке. Дарман проследил маршрут монорельса на деке, и попытался думать о городе как о цели, которую ему предстоит атаковать. Он не мог думать о другой миссии, пока эта мысль тревожила его. Это место, где он мог бы… жить, но мариты, которым достанется город, совсем не похожи на него.

Он никогда не думал — может ли он быть в стороне от своих братьев. Вся эта чепуха о Республике и свободе — всего лишь слова, которые он даже не понимал. Республика — последнее, о чем он думал под огнем. Гораздо важнее были братья рядом с ним, и надежда, что завтра они еще будут живы.

Монорельс замедлил скорость, подходя к следующей остановке. Сулл, казалось, продолжал читать журнал. Но как только монорельс остановился, ЭРК вскочил на ноги и выбежал в ближайшую дверь. Атин и Дарман успели выскочить из вагона до того, как монорельс снова поехал.

— Как будто всю жизнь этим занимался, — сказал Атин.

— Кстати, а как он питается?

— Я не буду фантазировать, а лучше просто спрошу его.

— Ага, может быть, он предложит нам чашечку кафа и расскажет о достопримечательностях Эйата.

Остановка, где вышел Сулл, находилась не в таком богатом районе, как центр, но здесь все еще было чисто и относительно спокойно. Это была еще далеко не худшая часть города. Они проследовали за ЭРКом к невысокому зданию, перед которым находился аккуратный газон, там Сулл поднялся по внешней лестнице на балкон и зашел на второй этаж.

Дарман и Атин медленно прошли мимо лестницы, делая вид, что поддерживают беседу, и обошли вокруг здания, чтобы проверить на предмет других выходов. Здесь нигде нельзя было скрытно проникнуть в здание, и это не был торговый центр, где они могли ходить туда—сюда, и никто не спросил бы их зачем. Дарман достал сенсор и открыл канал связи с Найнером.

— Получил наши координаты, сержант? Передаю сейчас: — Найнер ответил мгновенно. Дарман представил, как он ждет, ходит туда—сюда и не дает покоя Фаю.

— Принято, Дар.

— Дом №7.

— Что вы задумали?

Дарман взглянул на Атина.

— Мы подойдем к двери и проверим, есть ли там еще кто—нибудь. Если соотношение сил нас устроит, мы взломаем дверь. Если нет, мы уйдем, поставим напротив здания камеру наблюдения, и вернемся, чтобы понаблюдать и обдумать. Ну как, сержант?

— Я бы сказал, что это не то, зачем мы пришли, Дар, но ЭРК—дезертир может завалить нашу операцию, так что нам надо хотя бы прояснить это.

Дармана тревожила одна мысль, и он не удержался от того, чтобы ее не высказать:

— Спроси А'дена, почему он не прогуляется в Эйат и не выяснит все сам.

«Нулевой» был здесь всего несколько дней. Даже если он проводил разведку, неизвестно, видел ли он Сулла вообще. Дарман уже пожалел о своем вопросе и понадеялся, что А'ден его не слышал.

— Спрошу, — сказал Найнер. — Оставайтесь на связи, ладно?

Дарман и Атин, делая вид, что прогуливаются, подошли к зданию. Дарман старался держать сенсор насколько возможно незаметно, сжав руки перед собой, как будто ожидая, что Сулл откроет дверь, и медленно водя сенсором из стороны в сторону.

Он говорил едва слышно, позволяя сенсорам шлема передавать слова на комлинк.

— Я засек там только одно живое существо, Ат'ика.

— Жаль, что ты не джедай.

— Ага… Может быть, потом начнут делать клонов, способных чувствовать Силу, и мы сможем носить вполовину меньше снаряжения.

— Ладно. Время сделать «тук—тук»…

Дарман встал сбоку от двери, благоразумно положив одну руку на бластер, а Атин нажал звонок.

Тишина.

Они ждали. Сенсор показывал, что кто—то двигается с той стороны двери, но никакого шума не было слышно. Сулл был осторожным человеком. Впрочем, ЭРКу по—другому и нельзя. Потом дверь открылась.

У Сулла явно не было снаружи камер наблюдения. Всего долю секунды он стоял в дверях с широко открытыми от удивления глазами, потом его рука резко дернулась вверх, и Дарман инстинктивно отскочил, когда бластерный разряд обжег ему щеку. Атин проскочил мимо него, послышался удар и тошнотворный хруст костей. Сулл отшатнулся от удара, Атин бросился на него, и Дарман нажал на кнопку, открывающую дверь. Следующие несколько секунд они боролись, пытаясь заломить Суллу руки, но ЭРК оказался достоин своей репутации, он нанес мощный удар коленом в пах Атина, и кулаком — в лицо Дармана. Наконец им удалось уложить его лицом вниз, и Дарман попытался провести старый прием, засунув два пальца в ноздри Сулла и резко дернув назад. Вероятно, это причинило ЭРКу сильную боль, но она была не сильнее, чем боль, которую испытал Дарман, когда Сулл вдруг вцепился зубами в его руку.

«Они болезненны, пугающи и могут вызвать серьезное заражение». Так Скирата говорил о человеческих укусах. Дарман взвыл от боли и обрушил кулак на затылок ЭРКа. Атин снова набросился на Сулла и прижал его коленом к полу.

— Отлично… — сказал, задыхаясь, Атин. Он достал вибронож и приставил его к основанию черепа Сулла. — Если ты не хочешь, чтобы это перерезало твой спинной мозг, нер вод, не дергайся и слушай.

— Ну же, сделай это, — сказал Сулл. — Я все равно умру. Ведь они послали вас убить меня? Давайте, прикончите меня, если у вас хватит духу.

Дарман, истекая кровью от укуса, связал руки Сулла пластоидным шнуром и сел на корточки, чтобы перевязать кровоточащую руку.

«Бакта. Очистить рану. О чем он говорил, когда сказал 'они послали вас убить меня?'"

— Нам нужен спидер, чтобы увезти его, Дар. Наймем или еще как—нибудь достанем. Ты в порядке?

— Да.

В комлинке послышался голос Найнера:

— «Омега», доложите обстановку.

— Что ты имел в виду, Сулл, — спросил Дарман, — когда сказал «они послали вас»? Кто это они?

— А кто вы?

— РК—1136, Дарман, группа «Омега». Мы думали, что ты пропал без вести. Ты Альфа—30, так?

— Давай связывай, — сказал Сулл, — и покончим с этим.

Атин связал ноги ЭРКа пластоидной лентой и встал.

— Думаю, тебе нужно поговорить с нашим коллегой…

Дарман достал деку.

— Спидер нанят, Ат'ика. Ты заберешь транспорт, я жду здесь.

— Ладно, присмотри пока за Капитаном Харизмой.

— «Омега»… — голос Найнера звучал так, будто он вот—вот потеряет терпение, — Что за шаб там у вас происходит?

— Альфа—30 думает, что мы пришли убить его. Мы привезем его на базу и разберемся.

— Идиот, — Сулл не потерял своей обычной наглости, — Вы даже не представляете, во что ввязались, не так ли?

— Что?

— Вы покойники.

Он сказал это не как угрозу. Сулл сказал это так, как говорил Скирата. Так Скирата привык называть их на тренировках: «мои покойники». Это все было частью его весьма неубедительной маскировки, потому что вся рота знала, что сержант Кэл отдаст за них последнюю каплю крови, но эти слова заставили Дармана вздрогнуть.

— Мы все будем покойниками, рано или поздно, — сказал он. Но в случае с клонами это происходит куда раньше, чем обычно.

Глава 5

Приказ 4

В случае если Верховный Главнокомандующий (Канцлер) не сможет исполнять свои обязанности, командование Великой Армией Республики переходит к вице—председателю Сената, пока не будет назначен новый канцлер или не будет установлено альтернативное правление, как указано в параграфе 6.

Приказ 5

В случае если Верховный Главнокомандующий (Канцлер) будет объявлен несоответствующим должности, как определено в секции 6 (II), глава штаба обороны должен принять командование Великой Армией Республики и сформировать стратегический отдел из старших офицеров (см. стр. 1173, параграф 4), пока не будет назначен новый канцлер или не будет установлено альтернативное правление.

Из приказов по Великой Армии Республики: Вступление, приказы 1—150, документы Великой Армии Республики.

Посадочная площадка Великой Армии Республики, Теклет, Квиилура, 473—й день после битвы за Геонозис.

Этейн стояла на пустой посадочной площадке, рядом с транспортным челноком, ее ноги утопали в недавно выпавшем снегу.

Единственные следы здесь были ее и рубчатых подошв армейских ботинок. Следы клонов казались настолько больше, чем ее следы, что она на секунду почувствовала себя маленькой и незначительной, как ребенок.

Фермеры не пришли. Она и не ожидала, что они придут. Теперь ей неизбежно предстояло исполнить свой долг. Она ждала их еще дополнительно два часа, обманывая себя, что, может быть, им трудно проехать по занесенным дорогам, но срок уже давно прошел, и из здания штаба к ней подошел Левет, держа в руке, затянутой в перчатку, деку. Она повернулась к нему и отступила назад, чтобы позволить ему пройти.

— Последняя попытка, коммандер, — сказала она. — Я поеду в Имбраани и скажу им — сейчас или никогда…

Левет протянул ей деку.

— Приказы уже отданы, мэм. Непосредственно от генерала Зея. Гурланины только что продемонстрировали ему серьезность своих намерений.

Этейн глотнула, чтобы успокоиться перед чтением.

Сообщение Зея было кратким. Она могла бы поговорить с ним по комлинку, или даже по ГолоНету, но он послал Левету письменный приказ, непреклонный и не оставляющий возможности что—либо обсуждать или спорить.

ГУРЛАНИНЫ ВЗЯЛИ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПЕРЕДАЧУ КОМАНДОВАНИЮ ПРОТИВНИКА СЕКРЕТНЫХ СВЕДЕНИЙ О ПЕРЕДВИЖЕНИИ НАШИХ ВОЙСК И СТЕПЕНИ ИХ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ. УТЕЧКА ИНФОРМАЦИИ ПРИВЕЛА К ПОТЕРЯМ: БЫЛ АТАКОВАН И УНИЧТОЖЕН ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ ТРАНСПОРТ «СТРАЖ ЯДРА» СО ВСЕМ ЭКИПАЖЕМ И ДЕСАНТОМ, КОГДА ЕГО ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ БЫЛИ ОТКЛЮЧЕНЫ ДЛЯ РЕМОНТА. ПОТЕРИ СОСТАВИЛИ 10 653 ЧЕЛ. ПРИКАЗЫВАЮ ВЫСЕЛИТЬ КОЛОНИСТОВ С КВИИЛУРЫ НЕМЕДЛЕННО. ПОТЕРИ СРЕДИ ГРАЖДАНСКИХ ПРИЕМЛЕМЫ, ЕСЛИ КОЛОНИСТЫ ОКАЖУТ ВООРУЖЕННОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ.

Этейн вернула деку Левету и мысленно увидела десять тысяч мертвых солдат. А потом ей представились фермеры, убитые тем или иным способом. Это поразило ее. Картины в ее воображении сменились холодной сосредоточенностью на том, что следует сделать, чтобы выселить фермеров с Квиилуры.

— Он не от хорошей жизни отдал такой приказ, мэм.

— Они предупреждали, что могут пройти куда угодно, — Этейн продолжала шагать.

«Почему я не почувствовала в Силе как они умирают? Я была слишком далеко?»

— Это лишь небольшое напоминание о том, что они могут сделать, если захотят. И это будет продолжаться. Надо скорее покончить с этим.

— Ты могла бы предотвратить эти смерти, — сказал голос позади нее.

Джинарт появилась из ниоткуда, похожая на движущееся черное пятно. До того, как она приняла свой истинный вид, она могла замаскироваться под сугроб, часть оборудования или даже одно из безжизненных деревьев по периметру площадки. Она пробежала перед Этейн и Леветом, оставляя в снегу ровные, совершенно круглые следы.. Гурланины умели оставлять фальшивые следы, делая невозможной охоту на них. Как многие о них говорили, они были идеальными шпионами и диверсантами — пока они на твоей стороне. Если же они были врагами — это было совсем другое дело…

— Вам не нужно было убивать этих солдат. Ты не подумала, что у них и так жизнь слишком короткая? — Этейн изо всех сил пыталась сдерживаться, но это было трудно. Она не хотела, чтобы ребенок почувствовал все эти отвратительные вещи. — Мы в любом случае выселим колонистов. Вам надо было просто подождать.

— У тебя не хватит смелости убивать, если тебя не загнать в угол, девочка, — сказала Джинарт. — Этим ты отличаешься от своего солдата. А кстати, я знаю, где он.

Было рискованно говорить это в присутствии Левета, но он никак не отреагировал. Этейн лишь через секунду поняла, что слова Джинарт — плохо скрытая угроза. Сердце Этейн учащенно забилось.

— Если что—то с ним случится, — сказала она, — ты знаешь, что Скирата сделает с тобой.

— Теперь тебя понятно, как высоки ставки, а нам обеим есть что терять…

Гнев сжал Этейн горло, не позволив связно ответить. Она потянулась к световому мечу, абсолютно неосознанно, в слепом желании убить. Это была не реакция джедая. Это была реакция женщины — матери, возлюбленной. Этейн понадобилось все ее самообладание, чтобы не выхватить световой меч.

Ее погибший учитель Каст Фульер понял бы ее. Она знала, что он точно понял бы.

— Сегодня они покинут планету.

Она вспомнила осведомителей сепаратистов, убитых гурланинами недалеко отсюда, хищники перегрызли им горло.

— Но вы не можете справиться с ними сами, не так ли? Две тысячи вооруженных людей — слишком много для вас. Это показывает, насколько в действительности вас мало здесь.

Джинарт остановилась и оглянулась через плечо. Два длинных клыка почти достигали ее подбородка. Из—за этого, когда она говорила, она странно шепелявила, это было бы смешно, если бы не угроза в ее голосе.

— Если бы нас было много, вам уже некого было бы переселять. Но запомни, джедай: важно не то, сколько нас, а то, где мы можем быть. И подобно вашей маленькой, но очень храброй армии клонов, даже небольшие силы, правильно примененные, могут причинить серьезный ущерб…

Левет очень вовремя вмешался в разговор. Как и коммандер Гетт, он умел разрядить ситуацию.

— Разрешите начинать операцию, генерал?

— Фермеры уже попрятались. Они не будут ждать нас в Имбраани.

— Я знаю, но надо откуда—то начать. Мы будем обыскивать местность сектор за сектором.

Джинарт прыгнула вперед.

— Мы найдем их для вас.

Гурланины были хищниками. Этейн не сомневалась, что выследить людей будет легко для них. Она наблюдала, как Джинарт убегает, и та вдруг исчезла — слилась с местностью, растаяла. Это было пугающе. Маскировка гурланинов была сама по себе достаточно шокирующим зрелищем, но то, как эти существа могли просто исчезать из вида, действительно пугало Этейн.

Она не знала, может быть, кто—то из них сейчас находится прямо у нее за спиной, или в ее спальне в моменты уединения.

— Я знаю все убежища, где колонисты привыкли прятаться во время сеповской оккупации, — сказала она Левету. — Зей и я тоже прятались в них. У меня остались карты.

Коммандер склонил голову набок и приложил руку к боковой части шлема, как будто слушая что—то по встроенному комлинку.

— Так, мэм, а как нам интерпретировать «вооруженное сопротивление»? Нам можно стрелять по ним, как только они откроют огонь, или мы должны подождать, пока кого—нибудь убьют?

Год назад у Этейн был бы ясный ответ, основанный на джедайском видении мира, где опасности чувствовались заранее и намерения были четко ясны: она знала, кто намерен причинить ей вред, а кто нет. Но сейчас она смотрела на войну сквозь чувства обычных людей, которые были обучены реагировать на опасность мгновенно, и чья тренировка исключала долгие размышления. Если кто—то целился в них, немедленно срабатывал защитный рефлекс. Иногда они ошибались, когда стреляли. Иногда они ошибались, когда не стреляли. Но она не собиралась ставить их жизни под угрозу, ожидая, что они смогут разобраться в ситуации так, как она. Зей может говорить все, что хочет. Его здесь нет и идти под выстрелы придется не ему.

— Если они начнут стрелять, — сказала Этейн, — стреляйте в ответ. Если они примут участие в вооруженном конфликте, они теряют статус гражданских лиц. Это их выбор.

Она уладит этот вопрос с Зеем. Если она не сможет — очень жаль. Это ее решение, и она готова принять его последствия.

Левет вызвал спидер—байк, и Этейн села на заднее сиденье. Они направились в Имбраани во главе колонны бронированных спидеров—автобусов и спидер—байков, в то время как танк АТ—ТЕ прошел вперед, чтобы высадить солдат на восточной окраине города.

— У вас есть какая—нибудь броня, мэм? — спросил Левет.

Сейчас ей было трудно надевать броню, но она не могла сказать ему, что это из—за беременности. Она откинулась назад, чтобы не вдавиться животом в броню Левета. Ее живот уже казался ей огромным, но еще никто этого не замечал.

— Да, набор бронепластин. И комлинк.

— Хорошо. Две вещи я не люблю — генералов, которые не могут связаться со мной, и мертвых генералов.

— Ладно, буду живым генералом, который слушает советы своих офицеров.

— Такие генералы нам нравятся.

И Этейн нравились клоны. Ведь на самом деле, единственное, что у них было общего — их внешность (хотя они начинали стареть всегда по—разному, сейчас она это видела) и то, что сделала с ними Республика. Во всем остальном они были личностями с полным набором свойств и привычек обычных людей, и сейчас Этейн чувствовала себя с ними как дома.

И если бы она могла выбирать, на чьей стороне быть в этой войне, она бы выбрала этих лишенных всех прав, но неизменно верных и потрясающе терпеливых искусственно созданных людей, которые заслуживали лучшего.

— Если война охватит больше планет, у нас кончатся джедаи, Левет, — сказала она, не зная, возник комок в горле от гормонального прилива или от сострадания к клонам. — Ты не можешь проехать в обход по течению реки?

— Хорошо, мэм.

Левет просигналил спидерам конвоя продолжать путь, а сам свернул влево. Скоро они пролетели мимо двух линий деревьев, между которыми река Браан образовала ледяную дорогу. Здесь Этейн впервые встретила Дармана: тогда она почувствовала присутствие ребенка во тьме, но встретилась лицом к лицу с тем, кто, как она подумала, был или дроидом, или мандалорианским наемником Гезом Хоканом. Тогда она и представить не могла, что встретила будущего отца своего сына.

«Я скучаю по тебе, Дар.»

Она заметила, что в эти дни стала чаще думать о Хокане, и увидела странную иронию в том, что ее первым убитым противником был мандалорианин, и что он сражался против коммандос, которые искали утешения в бедном мандалорианском наследии. Она подумала, почему мандалориане нанимаются воевать в чужих войнах, когда они могли бы собраться вместе ради блага своего народа.

— Пятьсот метров до города, мэм, — Левет вел спидер—байк над поверхностью замерзшей реки. Из нор и щелей на нее уже не смотрели глаза гданов: для них было слишком холодно. — Вы чувствуете что—нибудь?

«Упс…». Этейн снова сосредоточилась.

— Страх… гнев… Но вам не нужен джедай, чтобы знать это.

— Мэм, меня не зря называют тактичным.

— Ладно.

Некоторые из фермеров должны быть сейчас в кантине в центре городка. В нем были подвалы; он был укреплен. Фермы здесь строились из дерева, и одного выстрела лазерной пушки достаточно, чтобы превратить такую постройку в пепелище. Те фермеры, которые не остались в кантине, попрятались в холмах, или направились в следующий населенный пункт, деревню под названием Тилсет.

— Давайте скорее закончим с этим.

Имбраани во многом не был городом. В центре его был пустырь, на котором паслись мерли и играли дети, хотя сегодня для этого было слишком холодно. Пустырь был окружен ветхими зданиями — несколько складов и магазинов, кантина, две ветеринарных лечебницы и кузница. Спидеры уже приземлились, и взвод солдат выгрузился, некоторые из них опустились на одно колено, держа DC—15 наизготовку.

Этейн спрыгнула со спидера, лед захрустел под ее ногами, и в первый раз она почувствовала, как внутри нее толкается ребенок.

«Слишком рано…»

Ей пришла в голову еще одна безумная мысль: ее сын будет расти и стареть так же быстро, как Дарман? Не сделала ли она еще хуже, пытаясь с помощью Силы ускорить развитие ребенка? Все матери в первую беременность волнуются из—за каждого толчка и приступа боли? Она чуть не упала на спидер, и Левет повернул к ней голову.

— Осторожнее, мэм.

— Я поскользнулась на льду, — сказала она. Вокруг не было никаких признаков активности, только из трубы кантины поднималась тонкая струйка дыма. Это был мир дровяных очагов и слабого технического развития. Самой современной техникой у квиилуранцев было их оружие, которое дала им Республика. — Ладно. Мы знаем их тактику и как они вооружены, потому что это мы обучали и вооружали их.

Обычная процедура — зачистить деревню, дом за домом, но Этейн хотела дать фермерам еще последний шанс ради своего душевного спокойствия, хотя она знала, что это бессмысленно. Она понимала, что это была сделка с совестью, так, чтобы потом можно было приказать открыть огонь и не мучиться чувством вины.

Она встала перед дверью кантины, держа свой световой меч. Оружие мастера Фульера по—прежнему висело на ее поясе.

— Значит, так, — объявила она. — Вы собираетесь все вместе, выходите, и мы грузим вас на транспорты, — она сделала паузу и прислушалась. — Если нет — мы надеваем на вас наручники, вытаскиваем вас и грузим на транспорты. Выбирайте. Наступила тишина, но Этейн чувствовала опасность, чувствовала, как они готовят оружие к бою, чувствовала панику людей, которые думали, что наступил их последний день.

Бой был неизбежен.

— Я сожалею, — крикнула она, посмотрев на маленькие окна, в надежде увидеть там чье—то лицо. — Я должна это сделать, и это будет сделано сейчас. Этейн повернулась к Левету и дала сигнал задействовать группы захвата. Солдаты встали по обеим сторонам от двери, некоторые из них были вооружены газовыми пистолетами, и Этейн надела на лицо респиратор.

Она могла бы оставить все это своим людям.

«Я сошла с ума. Я беременна и собираюсь вести солдат в атаку. Неужели я настолько доверяю Силе? Да, наверное, так…»

Этейн нажала кнопку включения светового меча, и синий энергетический клинок ожил. Представив себе шар энергии в ее груди, она выдохнула и направила на двери мощный удар Силы, расколовший их на части. Двое солдат бросили внутрь канистры с газом и отошли назад; остальные ворвались внутрь. Вой бластерных разрядов разорвал холодный воздух, облако газа поднялось у входа.

Она вбежала в кантину за Леветом, подумав, что могла бы войти первой, и оглядываясь в поисках возможности применить Силу, чтобы скорее закончить с этим. Белая броня мелькала везде, с характерным клацающим звуком солдаты занимали позиции, стукаясь доспехами о стены. Кантина была целым лабиринтом комнат и коридоров.

Она отразила бластерный выстрел световым мечом, и услышала, как кто—то кричит, называя ее убийцей и предателем. Реальность как будто померкла. Шум был оглушающим: вопли, крики, выстрелы. От запаха опаленного бластерным огнем воздуха, обгорелой древесины и старой закваски — эля, наверное — ее затошнило. Левет остановился рядом с ней и поддержал ее.

— Вы все одинаковые! Вы все одинаковые!

Солдаты провели мимо нее человека средних лет. Он был жив и ругался, слезы от газа текли по его лицу, он пытался пнуть державших его солдат.

Время, когда было четко понятно, где друзья, а где враги, ушло, если оно вообще когда—нибудь было. Этейн хотела простой борьбы добра против зла, но она чувствовала и что Республика не является полностью стороной добра, и что у сепаратистов есть своя правда. Сейчас она напала на бывших союзников, чтобы умиротворить шпионов, которые помогли сепам убить десять тысяч клонов—солдат.

Все это было слишком трудно вынести. Все, что сейчас имеет значение — остаться в живых ради ее нерожденного ребенка и позаботиться о клонах. Она включила меч мастера Фульера и приготовилась броситься вперед, держа в каждой руке по синему клинку.

* * *

Офис отдела аудита Республиканского Казначейства, секция расследований, ревизии и правоприменения. Корускант, 473—й день после битвы на Геонозисе.

Лучше всего сейчас заниматься делом, решила Бесани, и строить свою жизнь вокруг новостей ГолоНета о событиях войны. Если бы у Ордо было что сказать, он бы сказал. Если бы что—то случилось с ее необычным кругом друзей, она узнала бы почти сразу — тогда бы ей сказал Скирата. Ему нужно было поддерживать с ней связь, чтобы получить свою информацию, и она знала это.

А дел было много. Пробелы в счетах и отчетностях по Великой Армии потрясали даже ее привычное воображение. Первым ее делом, связанным с армейской бухгалтерией, было простое расследование случаев мошенничества с поставками несколько месяцев назад, когда в ее жизнь ворвался Ордо.

Она сидела, упираясь локтями в стол и положив голову на руки, и обнаружила, что, просматривая данные на экране монитора, непреднамеренно издает вздох разочарования. Официально Великая Армия начала свое существование 473 дня назад, а республиканский бюджет рассчитывался на три года — оценка, распределение и расходы.

Но здесь не было никаких указаний на расходы, направленные на создание Великой Армии.

Так, Ордо был рожден где—то… одиннадцать или двенадцать лет назад. Ей было трудно в это поверить даже сейчас, и она перепроверила данные снова. Это значит, что средства на создание армии должны быть выделены как минимум за три года до этого, если, конечно, это не были какие—то запасные фонды…

Бесани просматривала архив дальше и дальше, но не было никаких финансовых записей относительно многомиллионной армии, заказанной каминоанцам. До битвы на Геонозисе вооруженные силы Республики, минимальные по своему размеру, составляли очень небольшую статью расходов в государственном бюджете, распределявшем квадриллионы — а в иные годы и квинтиллионы — кредитов.

«Так что, каминоанцы дали нам армию бесплатно? И что насчет кораблей и другой техники? Кто заплатил за это? Кто заплатил «Ротане» и «Верфям Куата» за флот?»

Это была просто черная дыра в записях. А Бесани не могла чувствовать себя спокойно среди черных дыр и необъяснимых пробелов.

«Ладно, они финансировали это скрытно. Пока не будем спрашивать почему. Для начала спросим сколько, потому что это подскажет мне размеры ковра, который нужен, чтобы прикрыть все это».

Она откинулась в своем кресле и попыталась приблизительно оценить размеры финансирования. Она не знала, сколько стоило каминоанцам производство клонов, но одних только клонов было несколько миллионов. В добавление к этому одни лишь корабли стоят миллиарды. Так что по самым скромным расчетам это будет не менее триллиона кредитов, а скорее всего — во много раз больше. Такая сумма была бы заметна даже в годовом бюджете Республики. Это был бы большой бугор под ковром.

Но она не нашла никаких записей. Или их и не было, что пахло махинацией невероятных масштабов, или сумма проходила по статьям десятков ведомств, что все же противоречило финансовым регламентам.

«Так, что еще могло понадобиться большой бездействующей армии? Ну, уж точно не инфраструктура для семей военнослужащих. Только не для этих бедных клонов… Как насчет… здравоохранения?»

На десять или больше лет до Геонозиса.

Великая Армия официально появилась буквально за одну ночь. Некоторые детали секретных военных проектов должны быть скрыты от глаз общественности, Бесани понимала это. Но не финансирование. Кто—то где—то должен был дать санкцию на заказ целой армии. А это должно занять гораздо больше времени, чем год споров по поводу закона о создании вооруженных сил до Геонозиса. Но в архивах до Геонозиса не было даже намека на что—то подобное.

И это сводило ее с ума.

Здравоохранение. Медицинские центры, специалисты, медицинские дроиды, обучение. На памяти нынешнего поколения у Республики не было ни постоянной армии, ни соответствующей ей военной медицины. Это потребовало бы — должно было — создания медицинского корпуса и работы с сортировкой, лечением и уходом за выздоравливающими при большом числе потерь. Кто—то должен был оставить эти детали в системе, и тогда она могла бы получить имя, дату, или какие—то другие данные, по которым можно выйти на след.

Бесани просмотрела каталог администрации здравоохранения Корусканта и отметила отдел планирования. Она не намеревалась говорить с кем—то в процессе этого незаконного расследования — можно назвать это, если угодно, шпионажем — потому что это могло добавить еще одну зацепку для тех, кто мог заинтересоваться ее деятельностью, но каждодневный разговор со служащими различных ведомств был обычным делом, и тысячи служащих делали это.

— То есть как, оказываем ли мы медицинскую поддержку Великой Армии? — спросил нимбаниец в администрации здравоохранения. — Если от нас потребуется, мы можем ее оказать. Но я работаю здесь уже тридцать лет и не могу вспомнить ничего подобного.

Бесани не была удивлена. Если снабжение армии было так хорошо скрыто, значит, не менее секретными должны быть и прочие службы. Она решила начать с другого конца — с настоящего времени.

— Так что администрация здравоохранения делает для армии сейчас?

— Ничего.

— А что происходит, если солдат привозят на Корускант для лечения?

— Наше ведомство ими не занимается. Только гражданскими. Если солдат здесь где—то и лечат, это должны быть медицинские учреждения Великой Армии.

Бесани, закончив разговор, вернулась в архивы казначейства, которые она уже проверяла в ходе последнего расследования. Она могла проследить все записи по снабжению со времени Геонозиса — вооружение, продовольствие, фрахт коммерческих судов, ремонт, топливо — но в записях не было ничего, связанного с Камино.

Ее желудок заурчал, напомнив ей, что она исследует архивы уже много часов. Перерыв на обед давно прошел.

«Еще чуть—чуть, и сделаю перерыв. Вернусь и просмотрю свежим глазом. Немного настоящей работы скроет мою недостаточную производительность сегодня.»

Она решила попытаться пойти другим путем — искать через таможенное управление. Там могли быть записи о заплаченных пошлинах, экспортных лицензиях — все, что могло дать ей какой—то след между Типока—сити и Корускантом.

«Но Мереель уже сказал тебе. В бюджете нет ничего об оплате за клонов на следующий год и на год после него. Вообще нет никакой информации, как осуществлялась оплата каминоанцам…»

Это было странно само по себе. И единственная причина, которая приходила ей в голову — цена была гораздо больше, чем можно представить. Это была действительно хорошая причина, чтобы убрать эти сведения из бюджета.

— Пообедаем, Бесани?

Бесани подскочила. Джилка Зан Зентис из отдела взимания налогов с корпораций, хорошо знакомая налогоплательщикам, пытающимся уклониться от ответственности, заглянула в офис Бесани. Запертые двери выглядели бы подозрительно, но если можно зайти и заглянуть через плечо, никто особенно не интересовался, над чем ты работаешь.

— Я занята… надо просмотреть еще много отчетов…

— Ты в порядке?

Бесани попыталась запомнить, на чем она остановилась при просмотре.

— В последнее время ты постоянно меня об этом спрашиваешь.

— Ты была как будто не в себе.

«Просто исчезни. Мне надо просмотреть этот бюджет. Это единственное, что я могу сделать полезного сейчас…»

— Мой… возлюбленный служит в Великой Армии. — Да: она сказала это слово себе и Джилке. Если бы она назвала Ордо как—то иначе, она доказала бы себе, что стыдится того, кто он есть, что считает его чем—то меньшим, чем полноценный человек. — И я каждый день надеюсь услышать, что он жив. Понятно?

Джилка выпрямилась, как будто Бесани дала ей пощечину.

— Прости… Я не знала. Не так много граждан служит в армии, да?

В душе Бесани здравый смысл боролся с совестью.

«Нет, я не могу отречься от него…»

— У клонов нет гражданства.

Две женщины несколько секунд смотрели в глаза друг другу, и Джилка отвернулась первой. Это был ужасный момент: может быть, Бесани сказала слишком много, открыв, что она слишком тесно связана с Великой Армией.

— Вау! — сказала Джилка, выходя из офиса, — должно быть, во время того расследования в центре МТО, ты провела время куда веселее, чем я думала.

Бесани подождала, пока шаги Джилки затихнут в коридоре, и опустила голову на руки. Теперь слухи разнесутся по всему отделу как пожар…

«Ну и что? Мне нечего стыдиться.»

Она уже потеряла аппетит и вернулась к работе, задав поиск по словам КАМИНО, ТИПОКА и КЛОНИРОВАНИЕ. Нашлось гораздо больше документов, чем она ожидала, в основном относительно запрета на клонирование и производство оборудования для клонирования по декрету E49D139.41. И главным образом это касалось не Камино, а Аркании.

Арканианцы должны делать все возможное, чтобы обойти этот запрет. Единственное постановление лишило их большей части экспорта. Там был большой раздел, обозначенный как МЕДИЦИНСКИЕ ЛИЦЕНЗИИ СВОБОДНЫЕ ОТ НАЛОГОВ. Ее природное любопытство подсказало ей, что там можно найти то, что позволяет обойти запрет на клонирование, и когда она начала искать, она сразу же обнаружила массу записей о переводах денежных средств: триллионы кредитов. Плата за донорские органы и кожу для пересадки.

Или…

«Или…»

Бесани проверила коды. Всегда может быть, что коды неправильные или поддельные, но оказалось, что это настоящие лицензии на импорт на сам Корускант с кодом назначения Сентакс II — особенно Сентакс II. Это был один из спутников Корусканта: безжизненная сфера, используемая военными для размещения складов и ремонта кораблей. На секунду Бесани подумала, что, может быть, там есть армейский медицинский центр, и поэтому администрация здравоохранения Корусканта не принимает военных пациентов. Возможно, у Великой Армии Республики свой госпиталь на Сентаксе II, и клонированные органы направляются туда.

Хорошо, правительство не хочет, чтобы народ видел, сколько тяжело раненых солдат привозят с фронта, даже с учетом мобильных госпиталей и медицинских кораблей. Это плохо для морального состояния граждан. Поэтому раненых лечат вне планеты.

Но Камино не нужно лицензий, не так ли? И если кому—то нужны клонированные органы для лечения солдат, Камино — их очевидный источник. Каминоанцы только этим и занимаются. Сейчас Республика — их единственный клиент, благодаря декрету.

В разуме Бесани прозвенел тревожный звонок. Она хорошо знала это ощущение: инстинктивное чувство, знакомое каждому, кто пытается раскрыть то, что кто—то хочет скрыть. Она не сомневалась, что капитану Обриму и его коллегам из КСБ хорошо знакомо это чувство.

«Что же здесь происходит?»

Бесани скопировала данные в свою деку, гораздо больше информации, чем ей действительно было нужно, чтобы скрыть, какой именно информацией она интересовалась, на случай если кто—то будет проверять. Ей нужно было поговорить с Мереелем, но здесь было неподходящее место для этого.

Она спрятала деку в карман и пошла обедать подальше от здания Казначейства.

* * *

Посадочная площадка 76В, Богг V, система Богден, 473—й день после битвы на Геонозисе.

«Эй'хан» стоял на амортизаторах, корабль выглядел грязным. Он явно провел слишком много времени в воде: корка ржавчины была заметна даже после нескольких обжигающих входов в атмосферу. Мереель рассмеялся и хлопнул рукой в перчатке по бронепластине бедра. Джусик просто стоял и смотрел.

— Это гибрид — космический корабль и подводная лодка, генерал, — Скирата достал кусок корня руик из кармана на поясе, и задумчиво начал жевать. Душистый вкус корня ему не нравился, но корень действовал как успокаивающее. — Я покупал его за свой счет, если Зей об этом беспокоится.

— Когда вы зовете меня генералом, беспокоиться начинаю я, сержант…

Джусик сейчас был совсем не похож на джедая. Что бы там ни было насчет Силы, придававшей ему ауру просветленной ясности, это покинуло его. Он выглядел мрачно и обыденно.

— Бард'ика, — Скирата предложил парню кусок корня, но тот отмахнулся. — Ты проделал слишком долгий путь для того, чтобы просто поболтать, сынок.

Джусик глубоко вздохнул и шагнул вперед, как будто собирался зайти на корабль.

— Дела из рук вон. Я должен сделать кое—что… что будет трудным решением.

Скирата был каким—то магнитом для беспризорных детей. Если кто—то искал чувства принадлежности, Скирата мог дать им это чувство как никто иной. Это было необходимое умение для сержанта, способность связать солдат чувством почти семейной принадлежности, но это была и власть отца, и часто сам Скирата не мог сказать, где заканчивалось одно и начиналось другое. Он и не был уверен, что это так уж важно. Джусик — умный, одинокий и явно все больше не ладивший с политикой джедаев — прямо—таки излучал потребность в одобрении: результат был неизбежен. Скирата пытался найти равновесие между желанием извлечь выгоду из уязвимости джедая и достижением большей пользы для своих подопечных клонов.

Кэл подошел к Джусику.

— Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, ад'ика.

— Тогда мне нужно, чтобы ты считал меня равным.

— В таком случае, убедись, что ты хочешь услышать мой ответ.

Грузовой люк левого борта открылся, и Скирата пригласил Джусика внутрь. Мереель задержался, чтобы ответить на звонок по комлинку.

В каюте для отдыха экипажа сидел Вэу и гладил Мирда, лежавшего у него на коленях. Сейчас у Вэу был гораздо более здоровый цвет лица, чем несколько часов назад. Он мрачно кивнул. Награбленной добычи нигде не было видно. Скирата уселся на один из низких столиков, а Ордо и Мереель уселись по обеим сторонам от Джусика на диване. Джусик — ростом со Скирату, на голову ниже любого из клонов — ему была велика зеленая броня Мунина Скираты. Зеленый цвет — долг, черный — справедливость, золотой — месть. Мереель выбрал броню темно—синего цвета, а Ордо — темно—красного. Просто вопрос вкуса, но если они так решили, у них были на это причины, и они могли изменить цвет и добавить символы. Слово «униформа» не слишком много значило для мандалориан.

Мереель погрузился в разговор по комлинку, прижимая его к уху, и все, что Скирата слышал, было «…это в любом случае пригодится… не волнуйся…. да, что бы ты ни…». Потом он передал комлинк Ордо. Судя по тому, как лицо парня просветлело, он говорил с Бесани Веннен. Скирата уловил его взгляд и махнул рукой, разрешая ему выйти и разговаривать с Бесани где угодно. Ордо, выглядевший необычно смущенным, пошел к кормовому ремонтному люку.

Скирата вернул свое внимание к разговору.

— Спрашивай, Бард'ика.

На лице Джусика выразилось явное нежелание.

— Я не могу прикрывать вас, если не знаю, во что вы ввязались. А я знаю, что вы многое мне не рассказываете.

— Ты имеешь в виду, что не рассказал Зею о… небольшой неудаче на Майгито?

— Бывает, что не говоришь людям чего—то, потому что не хочешь подвергать их опасности, а бывает, что не говоришь, потому что не веришь им.

— Я верю тебе, ты хороший, порядочный человек, — мягко сказал Скирата. — Но я не верю случаю, и если ты знаешь что—то, это влияет на все, что ты делаешь, даже если ты не расскажешь ни слова. В лучшем случае это будет трудно для тебя, в худшем — опасно. Файрфек, Вэлон не знает и половины того осика, в который мне доводилось влезать, и наоборот. А, Вэлон?

Вэу кивнул. Мирд зевнул, широко раскрыв пасть, напоминавшую миниатюрную глотку сарлакка.

— И я предпочитаю, чтобы так оно и оставалось.

— Я сказал Зею, что направляюсь с проверкой в одну из групп Брэлор, — сказал Джусик. — Что частично правда.

— И что не так?

Джусик был генералом, и у него были свои проблемы в штабе. Скирата иногда должен был напоминать себе об этом. Джусик не мог всегда действовать по своему усмотрению. Он командовал пятью ротами, целым подразделением коммандос, пятью сотнями людей, которые действовали без него, но которым нужно было давать задания, инструкции и оказывать поддержку. Было много всего, что, Джусик знал, он не сможет ни с кем разделить.

— То, что я собираюсь нарушить приказ и сообщить вам информацию, которую вы знать не должны.

— Ты уверен, что хочешь рассказать мне ее, сынок?

— Да, — даже сейчас Джусик колебался некоторое время, глядя на свои руки. — Канцлер приказал Зею найти Ко Сай, задание первостепенной важности.

Скирата почувствовал, что его желудок завязывается в узел. Всегда была небольшая возможность, что кто—то доберется до нее первым, и он должен был этого не допустить.

— С тех пор, как Ко Сай исчезла после боя на Камино, все ее ищут. Итак?

— Он направил на ее поиски группу «Дельта». Они напали на ее след на Вейнае, — Джусик протянул деку. — Прочитаете сами. Здесь записи переговоров Зея с Палпатином и брифинг «Дельты». Зей особенно не хотел, чтобы ты знал.

Желудок Скираты немного отпустило. Зей отнюдь не был дураком, и хорошо представлял, что мандалорианин, желающий отомстить, может сделать со своей жертвой.

— Ты сильно рискуешь, показывая мне это, Бард'ика.

Иногда у Джусика был взгляд старого усталого человека. Ему было едва за двадцать, но его глаза были глазами старика.

— Я знаю. Но ты никогда не простил бы меня, если бы я не сделал этого. Да я бы и сам себя не простил.

Джусик показал свое истинное лицо. Скирата снова удивился тому, что в то время как большинство граждан Республики считали клонов чем—то вроде особых дроидов, в удобный момент оказавшихся под рукой, чтобы спасти их, граждан, шебсэ, другие делали все, что было в их силах, чтобы помочь клонам. Скирата взял деку, молча прочитал ее и передал Мереелю.

— Спасибо, Бард'ика, — Скирата взъерошил волосы Джусику. Хотя он не был уверен, как бы себя чувствовал, если бы Джусик передавал их секреты Зею. — Значит, вы с боссом думаете, что я тоже ищу Ко Сай.

— Я знаю, что ты ее ищешь. Ты часто говорил, что если бы мог, то заставил бы каминоанцев дать клонам нормальный срок жизни.

— Ты забыл добавить «схватив их за длинную серую шею».

— Ну?

— Да, я намереваюсь найти ее.

— Так ты сейчас этим занимаешься? И для этого нужна подводная лодка? И почему такая срочность?

Скирата и глазом не моргнул. Как он мог ожидать, что Джусик не догадается? Они сражались вместе, и легко могли думать друг за друга. И — файрфек, Джусик был джедаем. Он мог чувствовать такие вещи.

И Скирата решил признаться. Если Джусик поймет, что от него что—то скрывают, взаимное доверие будет разрушено.

— Да, Бардика. Я купил этот гибрид потому, что собираюсь найти Ко Сай и выбивать из нее осик до тех пор, пока она не передаст нам технологию, которая остановит быстрое старение моих ребят. Эта высокомерная бесполезная наживка для айвхи может скрываться где—то под водой — там для нее дом родной. Поэтому нам нужен шо'зен. Я оборудую его за свой счет военными сенсорами и оружием, хотя потом он, возможно, послужит делу Республики в качестве жеста доброй воли. Я ответил на твой вопрос?

Джусик выглядел немного обиженным.

— Я просто не знал, насколько… важна эта охота.

Скирата никому не сказал о сообщении от Ламы Су Палпатину, которое Мереель обнаружил на Камино. Это было строго между ним и «Нулевыми» и — неизбежно — Бесани Веннен, которая была достаточно умной, чтобы действовать самостоятельно, если она вдруг наткнется на какую—то информацию по финансированию армии клонов.

— Я так спешу с ней, — сказал Скирата, наконец, — потому что мои ребята стареют в два раза быстрее, чем ты или я.

— Просто я не хочу, чтобы у вас при этом были проблемы с «Дельтой», вот и все. Вэу поднял взгляд.

— Я тоже хотел бы этого избежать.

Ордо закончил свой разговор с Бесани. Он вернул комлинк Мереелю и с отстраненным выражением лица сел на этот раз на отдельное кресло.. Его мысли были где—то не здесь. Скирата подумал, стоит ли ввести Джусика полностью в курс дела с Ко Сай, но решил подождать. Это будет действительно тяжкое бремя для Джусика, и он будет испытывать чувство вины, говоря с Зеем. Лучше пока ему не знать.

— Так расскажите мне, что за грабеж вы устроили, — Джусик, казалось, хотел сменить тему. — Не похоже на вас подвергать ваших людей риску ради личной выгоды.

— Ну, это вопрос ко мне, — сказал Вэу. — Я вернул кое—что из своего наследства, но большая часть добычи предназначена для наших ребят, когда они оставят армию. Ты, наверное, в курсе, что Республика не предусматривает для них пенсионного обеспечения.

— Республика не предусматривает для них и отставки, — сказал Джусик. — Думаю, я понимаю.

— Вэу передал все захваченное мне, Бард'ика. — Скирата собирался сказать Вэу об очевидном конце контракта с Камино. Его коммандос заслужили право на жизнь не меньше, чем все остальные. И чем более детальную форму обретал план Скираты, тем больше было нужно людей, которые должны быть в курсе дел, что всегда заставляло Скирату беспокоиться. — То, чего ты не знаешь, не сможет отяготить тебя, сынок. Если случится полный шу'шук, ты по крайней мере сможешь посмотреть в глаза Зею и честно сказать, что даже представления не имеешь, что я там задумал.

Джусик откинулся в кресле.

— Скажи мне, куда вы собираетесь направиться, и я постараюсь остановить «Дельту», чтобы они не наткнулись на вас.

— Я могу проследить за «Дельтой», Бард'ика, — сказал Скирата. — Если я увижу, что они могут столкнуться с вами, я сообщу тебе, хорошо?

Джусик выглядел уязвленным. Мысль о том, что Скирата ему не доверяет после всего, через что они вместе прошли на Корусканте, должна была глубоко его ранить.

— Когда—то я был полезным…

Скирата снова взъерошил его волосы.

— Ты один из моих ребят, Бард'ика. Я сказал, что если тебе нужен отец, я готов им стать, и я это подтверждаю.

Джусик пристально смотрел на него некоторое время, и Скирата не мог сказать, обижен ли он или просто взволнован.

— Думаю, я могу догадаться, — сказал он. — Этейн… Знаешь, если я что—то могу сделать…

Ордо резко поднял голову, но Мереель прожег его взглядом. Вэу тоже поднял взгляд, и Мирд повернулся, чтобы посмотреть, что вызвало интерес его хозяина.

— Что там с Этейн? — спросил Вэу.

— Я знаю, Кэл, — сказал Джусик. Он выглядел смущенным. — Я могу чувствовать такие вещи. Не волнуйся насчет Совета Джедаев. Они не знают.

— Я волнуюсь не о них, — сказал Скирата. «Шаб. Может быть, надо было сказать всем «Нулевым», а не только Ордо, что Этейн беременна от Дармана», — а насчет каминоанцев.

— Просто чудно, — вздохнул Вэу. — Кто не знает того, что знаете вы с Кэлом, но не знаю я и не знают каминоанцы, но если они узнают, то Кэл знает, что это создаст проблемы?

— Это не смешно, Вэлон, — сказал Скирата. Мереель, похоже, обиделся, когда понял, что Ордо скрывает от него такую важную информацию. — У нас проблема с личным составом.

— Лучше бы я не учил тебя всем этим умным словам.

— Ладно — Этейн беременна. Теперь достаточно понятно для тебя?

Вэу издал звук, напоминавший раздраженное фырканье Мирда, когда его пытались согнать с дивана.

— Я начинаю понимать, — сказал он. — Сила явно была не с ней. Никто не стал спрашивать, кто отец ребенка. Роман Этейн и Дармана не был ни для кого секретом, знали даже бойцы «Дельты».

— Она на Квиилуре, и останется там, пока не родит, — сказал Скирата. — И никто не сказал ребятам ни слова.

— Даже нам, — проворчал Мереель.

— Да, Мер'ика, даже вам. Потому что тогда вы не сможете случайно это выдать, как только что сделал генерал.

— Прости, — Джусик опустил голову. — Я думал, что, по крайней мере «Нулевые» знают…

— Ладно, я сообщу остальным, — сказал Скирата. — Но Дарман не знает, и не должен знать, пока он не будет в состоянии… ну, переварить новость. А если он узнает сейчас, он будет только зря волноваться вместо того, чтобы сосредоточиться на работе.

— Это нечестно по отношению к нему, — сказал Вэу. — Нечестно, если, конечно, ты считаешь его мужчиной, а не беспомощным ребенком. Или дурачком.

— Ладно, мир'шеб, у тебя есть идея получше?

Вэу моргнул несколько раз.

— Нет, я не думаю, что здесь и сейчас какой—то ответ будет правильным.

— Она хотела родить ему сына — дать какое—то будущее. И хорошо или нет, я делаю то же самое, так что может быть, это моя вина, что такая мысль пришла ей в голову.

Джусик встал.

— Я лучше пойду, — он похлопал Скирату по плечу. — Зей говорил, что хочет вернуть Рав Брэлор для тренировки новых коммандос — если сможет ее найти. Ты же поддерживаешь связь со своими коллегами Куэ'вал Дар, не так ли?

— Иногда, — Скирата проводил Джусика к люку, не желая создавать впечатления, что подгоняет его, но им сейчас предстояло много дел. — Если Зей думает, что я доставляю проблемы, он будет просто шокирован, если Рав вернется. Ты знаешь, каковы мандалорианские женщины.

— Вообще—то не знаю, но могу представить…

— А какую тренировку он хочет?

— Секретные операции.

— Тогда лучше Вад'э Тай'хаадж или Мии Гиламар. Они немного более терпимы к высокопоставленному осику. По крайней мере, Зей не получит вибронож в самое чувствительное место, если возьмет не ту вилку за обедом.

— Ты можешь связаться с ними?

Скирата уже искал помощи на Мандалоре, в том числе и от некоторых из тех, кто исчез с лица Галактики по приказу Джанго Фетта, чтобы тайно тренировать армию клонов. Куэ'вал Дар — те, кого больше не существует. Какая ирония в том, что те, кого больше не существует, помогали сейчас тем, кто не существовал для Республики. По крайней мере, как люди.

— Оставь это мне, — сказал Скирата.

Джусик закрыл люк за собой. Мереель подозрительно посмотрел на Ордо.

— Может быть, не стоит говорить тебе, что накопала агент Веннен, если ты не доверяешь мне настолько, что не рассказал о беременной джедайке…

— Брось, Мер'ика, — сказал Скирата. — Это моя ошибка, не Ордо. Так что там нашла Бесани?

— Кое—какие подтверждения того, что Палпатин создает альтернативные центры клонирования. Лама Су в своем сообщении упоминал Корускант, но Бесани нашла доказательства, что что—то подобное происходит и на Сентаксе II. Она считает, туда завозят кучу оборудования, и у арканианской «Микротех» полно лицензий, разрешающих клонирование «в медицинских целях».

— Палпатин хочет напрямую контролировать производство клонов, и для этого ему нужны свои специалисты, как Ко Сай. Он постепенно отодвигает каминоанцев в сторону.

— И если он не заплатит за следующий контракт с Типока—сити, производство клонов должно переключиться на новый источник. Ордо сидел до сих пор очень тихо. Скирата приписал это каким—то эмоциональным проблемам в разговоре с Бесани, к которым он был не готов.

— А что тогда случится с клонами на Камино? С теми, которые еще не выросли? И где центр клонирования на Корусканте?

Нет, Ордо, оказывается, в это время прокручивал варианты в голове. Бесани, похоже, была забыта, как только он вернул комлинк.

— Получает ли он оборудование с Камино? Нет, потому что джихаал тогда бы знали, что он готов выдоить из них все и бросить. Перевезет ли он не выросших клонов на Корускант или начнет все сначала? Если так, ему придется подумать о десятилетней задержке. А при текущем уровне потерь у него не останется армии уже через пять лет, не говоря о десяти.

— Это если использовать каминоанские технологии, — сказал Мереель.

Мирд исключительно громко выпустил газы, и Мереель пристально посмотрел на животное. Вэу и бровью не повел.

— Мирд, это никуда не годится, ты понял?

Вэу посмотрел на Скирату и пробормотал:

— «Микротеч»…

Это была самая очевидная альтернатива: «Арканиан Микротеч». Каминоанцы делали лучших клонов, но слишком медленно. Арканианская технология клонирования работала гораздо быстрее — год или два — но результаты и близко нельзя было сравнить с каминоанскими.

— Значит, должны быть клоны, достигающие возраста службы за один год, но мы не видим увеличения их численности в армии, — сказал Скирата. — Так что же Республика собирается делать с ними?

Вэу пожал плечами.

— Возможно, проблема с качеством. У них кончились чистые гены Джанго.

— Каминоанцы явно недовольны результатами клонирования второго поколения, — сказал Мереель. — Я обнаружил это, когда взломал их данные по исследованиям в первый раз.

— Ну, может быть, у Республики финансовые проблемы, и она уже довольна получить солдат хотя бы второго сорта, — сказал Скирата. Он знал, что это критически важная информация, и что произведенные клоны будут рабами, заслуживающими помощи не меньше, чем его ребята. Но он не мог ждать, думая, что «Дельта» уже идет по следу Ко Сай. Это прежде всего.

— Может быть, Палпи собирается перейти к новой военной стратегии — количество важнее качества. В любом случае, мы не хотим оказаться рядом, когда это произойдет.

— Агент Веннен не нашла ничего относительно уплаты каминоанцам, как и чего—либо в бюджете на следующие два года насчет другого контракта, — сказал Мереель, вставая. — Но она продолжает поиск. Как и я, потому что нам нужно переоборудовать этот прекрасный корабль в течение сорока восьми часов, — он неприязненно покосился на Мирда. — В том числе, достать хороший освежитель воздуха.

— Я сказал ей, чтобы она не предпринимала ничего рискованного, — голос Ордо звучал тоскливо.

— А она что сказала? — спросил Скирата.

— Она сказала, что перестанет рисковать только тогда, когда перестану рисковать я.

— Она хорошая, сынок. Мэндокарла. — Да, Бесани Веннен — то, что надо. У нее мандалорианское сердце. — Она заслуживает этих сапфиров.

— А кто сказал ей, что я люблю колбаски роба?

Мереель остановился у люка.

— Это я сказал, Орд'ика.

Вэу столкнул Мирда на пол и пошел за Мереелем, устанавливать новое оружие на корабль. Скирата остался в каюте с Ордо, и неожиданно понял, что не знает, что сказать. Они долго сидели в раздумьях, по коридорам корабля начал разноситься лязг и скрип, когда Мереель грузил оборудование на борт.

— С ней все будет хорошо, Орд'ика, — было очевидно, что Ордо беспокоится о том, что Бесани поймают. — Она привыкла расследовать такие дела, не привлекая внимания.

— Это дело касается канцлера, Кэл'буир. Это очень опасно.

— Мы вытащим ее, как только возникнут проблемы, я обещаю.

— И что дальше?

События захватывали Скирату врасплох с головокружительной быстротой. Часть его разума была занята мыслями, будет ли «Дельта» сражаться с ними из—за Ко Сай — возможно, потому что Вэу тренировал их, а другая часть тревожилась за Этейн. Он чувствовал вину за то, что так обошелся с ней.

И еще часть его внимания была занята тем фактом, что три человека рискуют жизнью ради его плана, и, возможно понадобится срочно помочь им бежать и предоставить убежище. Планы создания безопасного убежища, маршруты побега нужно разрабатывать немедленно. Он должен связаться со своими товарищами Куэвал'Дар, на которых он мог рассчитывать.

— Мы используем таких людей, как Джусик, Этейн и Бесани, или мы даем им что—то, в чем они нуждаются? — спросил Ордо. — Люди, которые тянутся к нам — они так хотят общности, семьи. А это единственное, что у нас есть в изобилии. Но я не знаю, где здесь провести границу. Просто у меня плохое предчувствие…

— Семья означает готовность делать это, Орд'ика, — сказал Скирата, направляясь к люку в орудийную башню. — Мы отдаем им все то, что от них получаем.

— Что если она не захочет пойти с нами?

— Бесани?

— Да. Мы же собираемся дезертировать, так? Нам придется скрываться всю жизнь. Что если она скажет «прости, Ордо, мне слишком нравится моя жизнь на Корусканте»? Что если она скажет мне «проваливай»?

Они с Бесани не давали друг другу никаких обязательств, но «Нулевые», благодаря манипуляциям каминоанцев с их генами, имели способность к непоколебимой преданности. Если они привязались к тебе, они умрут за тебя. Если нет — ты мертвец. Вот что происходило, если гены, влиявшие на верность и привязанность, подвергались излишней обработке. Но это была существующая мандалорианская тенденция, которую каминоанцы использовали, и Ордо принимал то же срочное решение о спутнице жизни, которое приходилось принимать Скирате и большинству мандалорианских мужчин.

Бесани должна остаться с Ордо. Кэл не вынесет, если сердце его сына будет разбито. Он так хотел помочь парню, помочь им всем.

— Она не бросит тебя, сынок, — сказал Скирата.

Она не сможет, даже если захочет. Она уже увязла по самую шею. Корускант больше никогда не будет безопасным домом для Бесани Веннен.

Глава 6

У нас есть законы о том, как мы должны обращаться с разумными существами. У нас есть законы о том, как обращаться с животными и полу—разумными. У нас есть даже законы, защищающие растения. Но у нас абсолютно нет законов, проявляющих хоть какую—то заботу об искусственно созданных солдатах — человеческих существах. У них нет законного статуса, нет прав, свобод и представительства. Каждый из вас здесь, безропотно принимавших создание этой армии, должен опустить голову от стыда. Если Республика способна так низко пасть во имя демократии, меня не удивляет, что КНС хочет отделиться. Никакая цель не оправдывает такие средства.

— сенатор Дэн Скина от планеты Чандрила, из обращения к Сенату с предложением основать благотворительный фонд для ветеранов через 18 месяцев после битвы на Геонозисе.

Лагерь повстанцев, Гафтикар, 473—й день после битвы на Геонозисе.

Фай удивленно смотрел, как Дарман и Атин вытащили Сулла из спидера и потащили его в центр лагеря. ЭРК хромал, но это не помешало ему дать хороший пинок Атину, когда они связывали его. Сейчас он выглядел готовым на убийство.

Дарман испытывал чувство вины. «Я бы сделал то же самое. Я бы не позволил никому взять себя живым».

Фай встал, уперев руки в бока.

— Значит, он пошел за вами домой, и теперь вы хотите оставить его? — он оглядел Сулла и громко присвистнул. — Думаю, вы не смогли устоять перед его большими прекрасными глазами.

Атин достал кляп изо рта Сулла.

— Засунь его себе в задницу, — прорычал ЭРК.

Дарман держал на весу свою перевязанную руку. Она распухла и болела, несмотря на бакту и укол антибиотика.

— Он еще и кусается.

— Просто держите его подальше от мебели, — Фай повернулся к постройкам лагеря, засунул два пальца в рот и издал пронзительный свист. — Сейчас посмотрим, как А'ден выйдет из себя. Это будет очень забавно.

А'ден выбежал из одного здания, сейчас он был в полной броне ЭРКа с темно—зеленой сержантской маркировкой, шлем был подвешен за спиной и стучал о пояс его камы. Сулл поднял взгляд. Вокруг начала собираться небольшая толпа любопытных маритов.

«Нулевой» резко повернулся к ним с лицом мрачнее тучи.

— А вы проваливайте отсюда. Это наше дело. Исчезните! Узен'йе!

Даже самые уважаемые ящерицы с красными бородками разбежались, как будто он бросил в них гранату. У А'дена было такое свойство, как и у Ордо и других «Нулей», взгляд и голос, говорившие, что он готов перейти к непредсказуемому насилию: даже нелюди заметили это и вняли предупреждению.

— Так… вы взяли пленного, — сказал А'ден, его неожиданно мягкий голос звучал еще более жутко. — А вы вообще чем думали? У вас это становится привычкой. Я слышал, это Фай в последний раз приводил домой заблудившихся.

— Динамическая оценка риска, — сказал Фай.

— Обдумай это, когда будешь продолжать.

— То же самое.

— Ди'кут.

Но Дарман сделал то, что должен был сделать, и не собирался извиняться за это.

— Предполагалось, что он пропал без вести, а не дезертировал.

— Да, он пропал, а теперь нашелся. Только уже не на стороне Республики. — А'ден оглядел Сулла, и Дарман подумал, ищет он раны или чистое место, чтобы поставить новый синяк. — И ты не можешь считаться отсутствующим без разрешения, если некому получать разрешение. Так что никто тебе не лгал, не так ли?

Атин обдумывал это на несколько секунд дольше, чем Дарман.

— Так ты знал, что он перебежал к сепам?

— Некоторые вещи лучше оставить в покое, — сказал А'ден. — Я это понял.

— Не сомневаюсь, — Сулл, казалось, сосредоточил все внимание на А'дене, как на своем брате ЭРКе, когда понял, что он здесь командует. К Дарману он повернулся спиной. — Я не перебежчик, как ты сказал. Я просто больше не сражаюсь за Республику.

— Весьма тонкий вопрос. Ты должен объясниться.

— Так что вы собираетесь делать после того, как поймали меня? Для дезертира едва ли найдется большой выбор.

Дезертир. Дарману захотелось, чтобы А'ден пристрелил Сулла. Почему—то казалось менее позорным, если бы Сулл перешел на сторону сепаратистов, чем пытался переждать войну в безопасности, пока его братья клоны, как Лихо — он никогда не забудет Лихо, никого из них — погибали на фронте. Но Сулл не произвел на него впечатления труса. Найнер, в черном поддоспешном комбинезоне, с накинутым на шею полотенцем медленно шел к ним через поляну, и Дарман приготовился к лекции на тему соблюдения устава. Фай побежал перехватить его.

— Что я сделаю дальше, зависит от того, сколько неприятностей ты причинишь мне и моим братьям, — сказал А'ден. Он взглянул на связанные руки ЭРКа, словно намереваясь развязать их, но потом, казалось, передумал. — Так мы можем стоять здесь и дальше, как цирк на выезде, и развлекать маритов, или обсудить все частным образом.

Сулл по—прежнему был непокорен.

— Почему бы тебе просто не пристрелить меня, пока я еще связан, шпион? Потому что я больше не вернусь в Великую Армию. Если ты хочешь меня заставить, одному из нас придется убить другого.

— Файрфек, кто вы двое? — воскликнул Найнер, — Пауки хайбел? Бросьте этот осик. Правила ясны. Он предатель. Мы должны доставить его командованию.

— Найнер, заткнись, — А'ден достал вибронож, присел и разрезал пластоидный шнур, связывавший ноги Сулла. — И если ты продолжишь пинаться или кусаться, нер вод, то я отрежу тебе что—нибудь, к чему ты очень привык. Цивилизованная беседа, как и положено товарищам. Понял?

Сулл, казалось, некоторое время обдумывал перспективу возможного расчленения, потом кивнул.

Между тем вокруг снова собрались зрители. Повстанцы—мариты снова подобрались ближе, одна ящерица за другой, и теперь стояли и прислушивались, с любопытством подняв головы. А'ден медленно и угрожающе повернулся, и они снова разбежались. Однако он не запретил бойцам «Омеги» присутствовать, поэтому они пошли за ним и уселись на длинной скамье в скудно обставленном помещении штаба, чтобы наблюдать за разговором. Это было громкое имя для такого места. Мариты строили свой лагерь так же, как они строили дома для людей в Эйате, и здание штаба было небольшим уютным домом с раздвижными внутренними стенами и ставнями, сделанными из полупрозрачной коры луэт, абсолютно невоенным во всех отношениях. Его сразу охватил бы огонь, если бы в него попало что—то сильнее, чем парализующий разряд.

Лагерь повстанцев? Это была деревня. Хотя оружие, в том числе и артиллерия, было вполне реальным, и жители Эйата не осмеливались выходить за пределы своего укрепленного города.

А'ден подтащил стул по дощатому полу и посадил на него Сулла, руки которого были все еще связаны за спиной. «Нулевой» бросил взгляд на «Омегу», означавший, чтобы они сидели молча и слушали.

— Итак, — сказал он. — Расскажи, когда ты в первый раз потерял желание продолжать свою успешную карьеру в славной Великой Армии Республики?

— Давай посмотрим, — Сулл театрально поднял глаза. — Я думаю, это произошло, когда они выбили мозги моему приятелю. Да, думаю, именно тогда.

— Кто это «они»? — спросил Дарман. — Ты опять говоришь «они».

А'ден поднял бровь.

— Эй, это я веду допрос.

— Он сказал, что «они» послали нас убить его, сержант.

— Ладно, — А'ден похлопал Сулла по голове в порядке предупреждения. — Отвечай.

— Ты один из шайки Скираты, да?

— Да, чем и горжусь.

— В таком случае, ты не должен испытывать особой любви к Республике. Ты никогда не задумывался, что будет с нами, когда мы больше не будем нужны?

— Да. Но я не знаю, как…

Дарман был уверен, что любой клон об этом задумывался. Он думал об этом почти так же часто, как думал об Этейн. Он затаил дыхание, ожидая какого—то озарения. И почему—то он знал, что это не будут хорошие новости.

— И Альфа—02 тоже задумывался, — сказал, Сулл. — Помните его? Спар? Первый из пропавших.

— У меня отличная память, — сказал А'ден. — Конечно, я помню. Он пропал больше чем за год до того, как мы высадились на Геонозисе. А вы были уже второй партией — после нас.

Дарман был изумлен, что какой—то солдат все—таки нашел возможность бежать с Камино. Должно быть, ему помогли, и Дарман знал как минимум двух людей, которые могли это сделать.

Сулл слегка наклонился вперед, ему нельзя было опереться на спинку стула из—за связанных рук.

— Спар видел, к чему все идет, и решил, что лучше ему рискнуть и попытаться бежать. И когда мы узнали, что он сбежал — некоторые из нас тоже стали об этом подумывать.

— Слышал что—нибудь о нем с тех пор?

— Нет.

— Он сейчас понемногу промышляет охотой за головами. — «Нули», казалось, знали все обо всех, так или иначе. Дарман никогда не спрашивал как и почему, но это замечание явно должно было показать Суллу, что А'ден куда лучше осведомлен, чем он. — Семейный бизнес. Ведь больше его ничему не учили, не так ли?

— Республика послала за ним кого—то, чтобы убить его.

— Ты уверен?

— Уверен. Они не поймали его, но когда мой приятель Таво решил бежать несколько месяцев назад, они его схватили. И вышибли ему мозги.

— «Они»?

— Агенты республиканской разведки. Наемные убийцы канцлера. — Сулл сейчас, казалось, уже не думал о побеге. Его мысли были заняты другим, он смотрел мимо А'дена, словно видел кого—то рядом с ним. Он видел призраков; Дарман и каждый из коммандос, которым доводилось терять братьев, тоже видели их. — Мы не единственные, кто у него есть для грязной работы.

«Он такой же, как и мы».

Дарман понял, что он совсем не знает Альфа—ЭРКов. Коммандос и ЭРКи на Камино жили и тренировались полностью отдельно, не считая редких встреч на учениях. Несмотря на то, что они были частью роты Скираты, бойцы «Омеги» никогда не были близко знакомы с «Нулями» в эти годы, и «Нули» казались такими же пугающими и чужими, как и Альфа—ЭРКи.

Оказывается, у ЭРКов были друзья. Почему—то Дарман считал их одинокими машинами для убийства, неспособными к таким прочным отношениям который были в группах коммандос. И вот…

«Такими считают нас все остальные»

Дарман понял, что думал так, как думает большинство гражданских. Он провел границу, за которой кто—то был менее значимым, чем он, именно так и гражданские думали, что все клоны — машины из плоти, «мясные дроиды», как называл их Скирата, существа, которых можно посылать на смерть, потому что они не такие, как настоящие люди, и значит, все в порядке.

«Как легко, оказывается, так думать…»

Найнер рискнул вмешаться в разговор:

— Таково наказание за дезертирство. Не думаю, что мы должны быть удивлены.

— Нет, приятель, ты ошибаешься, — сказал А'ден. — Это было не наказание. Так, Сулл?

Все желание сражаться, казалось, покинуло ЭРКа. Возможно, он просто ждал смерти.

— Нет, потому что наказание — это средство устрашения. А чтобы кого—то устрашить, этот кто—то должен знать, что происходит с нарушителями. Но никто ничего не знал об ЭРКах, которые были казнены.

— Их убили потому, что они знали слишком много? — спросил Атин.

— Их убили потому, что они боевые нек—псы, — А'ден почистил ногти кончиком виброклинка и полюбовался результатом. — Когда они слишком стары, чтобы сражаться, они уже не могут быть домашними зверушками. Опасные, свирепые твари. Их нужно убрать — да, Сулл'ика?

— Засунь свою мандалорианскую фамильярность куда подальше, — сказал Сулл. — Но вообще ты прав. Они придут и за тобой, «Нуль», когда ты не сможешь — или не захочешь больше сражаться. Никто не покинет живым Великую Армию. Как ты думаешь, что они сделают с нами, когда мы больше не будем нужны, оставят нас на развод?

— Ну, я надеюсь… — задумчиво сказал Фай.

— От нас даже не будет особой пользы как от источника генов. Мы — второе поколение Джанго. Новые гены они могут получить и от простых клонов—солдат. От них меньше проблем.

Дарман сейчас не хотел смотреть в глаза товарищам. Он знал, что творится у них в душе. Это был тот же самый страх, что эта короткая жизнь — все, что им осталось.

В Типока—сити это не казалось важным. Там никто из них не видел внешнего мира. А сейчас они жили в городах, встречались с красивыми девушками, видели, как живут другие. И они знали, чего они лишились.

«Только не я. Я не закончу жизнь так»

Найнер раздраженно скрипнул зубами.

— Он сбежал. А большинство ЭРКов все—таки продолжают исполнять свой долг. Прости, но меня не слишком тронули его душевные переживания.

— Как бы то ни было, Найнер, — А'ден повернул виброклинок, и посмотрел на его лезвие. — Добро пожаловать в сложный мир морали. — Он помолчал, потом вдруг нагнулся к Суллу, почти нос к носу. Дарман ожидал услышать треск костей, когда ЭРК ударит его головой, но они просто смотрели друг на друга.

— Так что ты делал в Эйате?

— Я нашел там работу. Жилье.

— Военную работу? Советником у врага?

— Нет, водителем репульсорного такси. И жители Эйата — не враги. Они просто обычные люди, попавшие в чужую войну.

— Но если ты хотел остаться жить здесь, ты должен был убедиться, что они эту войну не проиграют, так?

— Я здесь только несколько месяцев. Я не объявил всем, что я дезертир, и не раскрыл им военных планов.

— Рано или поздно, Сулл, тебе придется выбрать сторону, до того, как произойдет нападение маритов. Атака, для которой ты обучал ящериц.

— И?

— Ты хочешь уйти?

— Тебе картинку нарисовать?

— Тебе нельзя оставаться здесь. Я не могу допустить риск, что ты, оказавшись на свободе, передашь эйатцам секретные коды, и из—за этого погибнет еще больше клонов. А возвращаться ты не хочешь. Значит…

А'ден выпрямился, подняв виброклинок, и на секунду Дарман подумал, что он убьет Сулла на месте. Но он разрезал пластоидный шнур, а потом направил виброклинок под подбородок Сулла, вдавив его в плоть.

ЭРК потер запястья.

— Ждешь чего—то?

— Проваливай с планеты, — сказал А'ден. Он достал несколько кредиток из кошелька на поясе. — Здесь хватит тебе, чтобы снова устроиться. Я обеспечу тебе транспорт с Гафтикара, при условии, что ты не поставишь под угрозу безопасность другого клона.

Сулл пожал плечами. Предложение А'дена, казалось, застало его врасплох.

— Такая братская солидарность очень трогательна, но каждый из нас должен уметь сам позаботиться о себе.

А'ден взглянул на свой хронометр.

— Предложу по—другому: ты убираешься с этой планеты и больше не участвуешь в войне, или я вывожу тебя из обращения раз и навсегда.

— Мне и здесь неплохо.

А'ден оглянулся и указал пальцем на дверь.

— «Омега», выйдите. У нас тут будет небольшой разговор чисто между ЭРКами. Насчет фасона камы и тому подобного осика.

Найнер встал без возражений, и жестом приказал остальным следовать за ним. Бойцы «Омеги» вышли и уселись снаружи, опираясь на стену штаба.

— Все равно он предатель, — наконец сказал Найнер.

Дарман рассеянно смотрел вперед. Мариты построили макет здания, и, кажется, отрабатывали его штурм. Они иногда останавливались, чтобы оглянуться, потом возвращались к своим тренировкам, но появление Сулла завладело их вниманием. Знали ли они, кто он? Дарман подумал, могут ли они отличить одного клона от другого, кроме как по форме.

— Просто он не доверяет больше Республике, — сказал Дарман.

— Я тоже не доверяю Республике, — Атин сорвал лист какой—то травы и внимательно его рассматривал. — Но это не значит, что я перейду на сторону сепов.

— И почему бы ей не доверять? — спросил Фай. — Ну, не считая того факта, что они отправляют нас на смерть и обращаются с нами как с грязью? Любой может ошибаться…

— Для начала весь этот осик насчет угрозы дроидов. Я был на той диверсионной миссии с Прудии. Я видел завод. Видел, сколько их производится. Их меньше на несколько порядков. Это дезинформация, но я не знаю, откуда разведка взяла ее.

— Ат'ика, все врут насчет численности войск, техники и тому подобного, — сказал Дарман. Он знал, что Скирата никогда не рассказывал им всего — он так говорил — но чем дольше продолжалась война, тем больше Дарман понимал, что с обеих сторон все было сплошной ложью на лжи. Все не складывалось. Было слишком мало дроидов, чтобы подтвердить ту численность, о которой сообщала республиканская разведка. Заявления КНС ничем не подтверждались. — Пропаганда — тоже оружие.

«И очень удобное, чтобы заставить Сенат слепо санкционировать увеличение военных расходов». Да, теперь Дарман знал толк в политике.

«Когда ты узнаешь, что действительно происходит на войне, ты будешь знать, что смотришь голофильм». Так сказал Скирата. «Ложь и пропаганда в войнах так же важны, как и снабжение. Все, что ты можешь по—настоящему знать — это лишь то, что происходит прямо перед твоими глазами, и даже тогда это можно интерпретировать по—разному»

Даже так, в последнюю неделю или около того «Нули» казались… другими. Это было сразу после того, как Атин вернулся, жалуясь, что Кэл и Ордо отправили его обратно после диверсионной миссии. Они сказали, что Атину не нужно знать, что они делают. Они отрицали, что это связано с охотой на генерала Гривуса.

Дарман подумал, что Скирата действовал тогда слишком рискованно. Частично из—за этого он и был их любимым буиром, но это также лишило Дармана сна на несколько ночей.

«Я не боюсь быть убитым. Но правительство, которое лжет мне — вот что я ненавижу».

От топота ботинок стены дома завибрировали, и Дарман почувствовал его спиной. А'ден и Сулл вышли из дома. Дарман проверил, что его пистолет полностью заряжен.

— Мастер Сулл покинет Гафтикар через несколько дней, — объявил А'ден, не смотря в лицо никому из группы. Сулл с мрачным видом шел за ним. — Развлекайте его здесь, пока его транспорт не прибудет.

Найнер просто не смог держать рот на замке. Отстаивать то, во что ты веришь, конечно, прекрасно, но иногда это противоречит здравому смыслу.

— Но…

— ЭРК—лейтенант Альфа—30 умер от ран, полученных в результате неизвестного несчастного случая, понятно? — многозначительно сказал А'ден. — Тело слишком разложилось, чтобы установить причину смерти. Но я забрал его броню и верну его жетон командованию Сил Специального Назначения для записи. Поняли? Потому что если вы не поняли, я повторю это еще медленней.

Фай поднял брови.

— Для меня он выглядит достаточно разложившимся. Мы устроим ему приличные похороны. Можно мне взять его ботинки и каму?

Но Найнер не собирался так просто уступать А'дену. В этом был весь Найнер. Дарман подозревал, что он доставил Ордо не меньше проблем. Его честность и приверженность правилам скрепляла команду.

Хотя иногда ему стоило бы просто посмотреть на вещи с другой стороны и заткнуться.

— После какого предела импровизация превращается в полный развал дисциплины, нер вод?

А'ден пристально посмотрел на него, словно только что его заметил.

— Ты считаешь, я должен предъявить ему обвинение в дезертирстве и вернуть его к Зею для суда?

— Так сказано в уставе…

А'ден отвернулся на секунду, словно проявил неожиданный интерес к маритам, которые сейчас намеревались разрушить макет здания даже без боеприпасов. Они испускали торжествующий визг, странно не соответствовавший их свирепости. Потом «Нуль» взял комлинк с пояса и протянул его Найнеру.

— Ладно, мир'шеб, почему бы тебе не связаться с Зеем и сказать ему, что мы поймали ЭРКа—дезертира? — Не дождавшись, когда Найнер возьмет комлинк, он вложил аппарат в его руку. — Давай.

Найнер глубоко вздохнул, пальцы руки побелели, когда он сжал комлинк. Дарман уловил взгляд Фая и подумал, будет ли кто—то из них останавливать сержанта. Атин старательно изображал равнодушие.

— Ну, давай, красноречивый наш, — сказал А'ден. — Свяжись с ним, если у тебя хватит гетт'сэ это сделать.

— Ты не ответил мне, — Найнер проявил твердость. — Где граница между обходом правил ради здравого смысла и нарушением долга?

— В шебс мой долг.

— Я не имею в виду долг перед Республикой. Я говорю о нашем собственном. Так какой—нибудь ЭРК может решить сбежать, потому что он такой независимый, а простые пехотинцы из корпуса «Галактических Десантников» должны остаться и погибнуть? Хотя они тоже могли бы сделать выбор?

А'ден присел на корточки рядом с Найнером. Взяв Найнера за руку, он заставил его поднести комлинк ко рту.

— Так скажи Зею. Хочешь знать, что случится потом? Это будет не так, как в обычной армии. Сулла не будет судить. Его не заключат в тюрьму и не понизят в звании. Они выстрелят из бластера ему в голову, потому что они больше не могут ему верить, и потому что не могут позволить, чтобы ЭРК разгуливал на свободе.

Найнер и А'ден застыли, устремив взгляды друг на друга.

— Может быть, тот, кто сбежал, покинув товарищей в бою, заслуживает этого, — сказал Найнер.

— Тогда давай, покончи с ним.

А'ден отпустил руку Найнера и встал. Сулл прогуливался неподалеку, опустив голову и скрестив руки, как будто прислушиваясь к разговору по комлинку в несуществующем шлеме. Дарман неожиданно обнаружил, что думает о том, о чем Скирата никогда не рассказывал на тренировках: кто исполняет расстрелы? Кто казнит предателей? Он не мог представить, чтобы на спуск нажимал брат—клон или офицер—джедай. Может быть, для этого привлекают республиканскую разведку.

Определенно, они не могли привлечь к этому КСБ. У КСБ сейчас очень хорошие отношения с клонами, благодаря Скирате.

— Шабии'гар, — огрызнулся Найнер и швырнул комлинк обратно А'дену. Потом он встал и отошел. Найнер не был обижен. Дарман знал, что он уходит от соблазна ударить «Нуля», потому что он никогда не слышал, чтобы Найнер до этого использовал такие выражения. — Просто запомни это, если ожидаешь, что мы будем вытаскивать твою шебс из—под огня.

А'ден проводил его взглядом и покачал головой. У него была обветренная загорелая кожа, из—за этого он выглядел старше, чем Ордо или Мереель, и определенно покровительственное выражение лица.

— Вы не думали об этом? — он повернулся к трем оставшимся коммандос. — Что происходит с теми клонами, которых нельзя вылечить и вернуть в строй? Или когда мы становимся слишком старыми, чтобы сражаться?

Дарман почувствовал напряженный взгляд А'дена. Он должен был ответить.

— Да, я много думал об этом.

— И? Ты заметил какие—нибудь пенсионные проекты или льготы при отставке? — А'ден закатил глаза. — Посещал какие—нибудь курсы по переквалификации?

В моменты покоя с Этейн, в моменты, когда он начинал понимать, что терзало Фая, Дарман пытался не думать об этом, потому что он ничего не мог с этим сделать, кроме как покинуть своих товарищей в беде, и — по статистике — он вряд ли дожил бы до начала преждевременного старения.

Но мысль о том, что он может быть ранен слишком серьезно, чтобы его стоило спасать, тревожила его. Да, ему нравилась жизнь. Он любил ее. Любой, кто думал, что у клонов нет чувства страха или ощущения собственной смертности, был дураком — или, может быть, гражданским, оправдывающим использование клонов, потому что они «не такие как настоящие люди».

Вся команда молчала. А'ден, казалось, был рассержен.

— Вы — рас—ход—ный ма—те—ри—ал! — сказал он, подчеркивая каждый слог. — Все солдаты всегда были им. Но вы — особенно. Ни гражданских прав, ни права голоса, ни семей, которые могли бы возмутиться тем, как с вами обращаются, и никаких связей с каким—либо сообществом, которое могло бы бороться за ваши права. Вас производят, используют и ликвидируют, если вернуть вас в строй слишком дорого, или если вы проявляете недовольство. Прекрасно, будьте благородными мучениками, но делайте это по собственному выбору, а не потому, что вы, как нуна, выращенная в клетке на ферме, не знаете, как можно думать иначе.

Обычно Фай своей болтовней и шутками разряжал ситуацию, но сейчас он смущенно молчал. Его отношения с внешним миром казались все более тревожными. Он стремился к нему — Дарман мог чувствовать его зависть, когда Фай видел жизнь других существ — но казалось, что Фай пытается не думать об этом, может быть, потому, что он был уверен — он никогда не сможет жить вне Великой Армии. Найнер гораздо лучше, чем Фай умел не допускать таких мыслей.

Простым пехотинцам должно было быть проще. Они почти не видели мира за пределами поля боя. Их не воспитывали такие личности как Скирата или Вэу, так что им приходилось держаться друг за друга. Это было все, что им оставалось. Да, нуна, выращенная в клетке, и клетка может показаться безопасным убежищем, если ты покинешь ее. Это хорошее сравнение. Внешний мир был незнакомым и страшным. Скирата называл это неврозом закрытых учреждений.

— Проблема с войнами в том, — сказал, наконец, Фай странно чужим голосом, — что они показывают людям, что те в действительности могут, если захотят. И это делает мир довольно—таки неудобным для правительства, когда этот мир все—таки наступает. Ты не можешь просто засунуть их обратно в коробку.

— Ты ничего не знаешь о мире, — сказал Атин. — Никто из нас не знает.

Дарман попытался смягчить мрачное настроение.

— Ордо снова рассказывал ему истории, — Сулл все еще ждал здесь. Дарман подумал, смог бы он расстрелять ЭРКа, если бы ему приказали. — Никогда не учи клонов читать.

— Ордо тоже ничего не знает о мире, — сказал Атин.

Дарман чувствовал, что он тоже ничего не знает о мире, но решил оставить эту мысль при себе. Если смысл был в том, чтобы выиграть войну, кто—то должен был подумать, что делать с армией после.

— Думаешь, у Сева есть подружка? — спросил Фай.

— Если и есть, она, вероятно, сбежала из корускантской тюрьмы для особо опасных преступников, — Дарман слегка толкнул брата. «Брось, Фай, не думай». — Не в твоем вкусе.

— Ничего не имею против того, чтобы девушка была немножко психопаткой, — Фай с заметным усилием приходил в себя. — Нельзя быть слишком разборчивым.

— Ну, хоть я и люблю слушать вашу мудрость, великие философы, у меня еще много дел, — А'ден жестом приказал Дарману встать. — Иди принеси снаряжение Сулла. Он скажет, где он его закопал. А пока он расскажет мне все, что он знает об Эйате. Договорились, Сулл?

ЭРК пожал плечами.

— Чтобы тебе было легче их уничтожить?

— Если у тебя есть подружка в Эйате, которую ты хочешь спасти, сейчас самое время рассказать об этом.

Сулл встряхнул головой.

— Никого у меня нет. Здорово, даже ящерицы не узнают меня сейчас. Наверное, я произвожу впечатление.

— Так ты расскажешь об Эйате или нет?

Сулл, казалось, задумался.

— Хорошо, но я не знаю ничего такого, чего ты не узнал бы от этих ребят, которые его строили.

Направляясь откапывать броню Сулла, Дарман отвлекся, чтобы найти Найнера. Найнер стоял у дерева над эскарпом, заложив пальцы за пояс, и не обернулся, когда Дарман подошел к нему и положил руку на его плечо.

— Надевай броню, сержант. Пошли искали вещички Сулла.

Найнер обернулся, и Дарман ожидал увидеть на его лице следы гнева. Но он выглядел больше огорченным, чем сдерживающим злость. Было похоже, как будто у него плохие новости.

— Хорошо… — рассеянно сказал он.

— Ты в порядке, вод'ика?

— Могу я задать тебе вопрос?

Это было совсем не похоже на Найнера. Он никогда не ходил вокруг да около. Дарман почувствовал беспокойство.

— Ну… да, задавай.

— Если бы ты мог уйти сейчас — если бы ты мог сесть на корабль и улететь куда захочешь, без всяких последствий, и даже взяв Этейн с собой — ты бы ушел?

— Оставить армию?

— Оставить команду. Оставить нас.

Дарман обдумал эту мысль, и его внутренности скрутило спазмом.

Это были не те братья, которые росли и воспитывались вместе с ним в его первой команде из четырех клонов: каждый боец «Омеги» был единственным выжившим из своей предыдущей команды. Но все же это были его братья по оружию, люди, которые знали, что он думает и чувствует, что беспокоит его, какая еда ему нравится, каждую крошечную деталь каждого дня жизни. Ни с кем у него не было более тесной связи — может быть, даже с Этейн. Он едва ли мог представить себе день жизни без них. Он не был уверен, как это совпадает со смутной мыслью о жизни с Этейн в некоем подобии семейного счастья, которое он не понимал и видел только мельком со стороны, но он знал, что если он покинет братьев, в его душе будет рваная рана, которая никогда не залечится.

Он раньше никогда не думал, что может потерять Вина, Джея и Тейлера, когда они все были в команде «Тета», и — прямо как «Дельта» сейчас — думал, что погибнуть могут только другие команды, не их.

Это было до того, как они попали на настоящую войну. Это было еще тогда, когда случайная смерть на учениях поражала их так, что они молчали целыми днями.

Найнер все еще ждал его ответа.

— Я говорю не о службе Республике, Дар. Я даже не знаю, что такое эта Республика или чем она лучше сепов. Все, что я знаю — что каждый день я пытаюсь не быть убитым и помочь не погибнуть вам, и не более того. Так… что заполнит пустоту, если ты покинешь своих братьев?

Найнер все еще думал о Сулле и о том, как он мог уйти, когда его товарищи остались сражаться. Это было нечто большее, чем верность Республике и вся прочая чушь, которую вбивал в них Джанго.

— А ты не хотел бы жить в каком—нибудь приятном месте и делать что—то другое, а не воевать? — спросил Дарман.

— Дар, ты смог бы уйти?

— Этого не будет, — сказал Дарман наконец. Было это «да» или «нет»? Он не был уверен. Он даже не был уверен, чем он был бы вне армии, не говоря уже о том, чтобы расстаться с братьями. — Даже не думай об этом.

Но Дарман продолжал думать об этом, пока они искали броню Сулла. И он был уверен, что Найнер тоже об этом думает.

* * *

Тилсет, Квиилура, третий день эвакуации, 476—й день после битвы на Геонозисе.

— Вот, — сказал Левет. — Вот что случается, когда вооружаешь мощным легко транспортируемым оружием туземцев, которые знают местность лучше нас.

Этейн знала, что фермеры будут использовать каждый прием, которым научил их генерал Зей во время борьбы с сепаратистами, но это не делало их поимку легче. Пока солдаты поймали двести или около того человек живыми и погрузили их в транспорты; остальные рассеялись небольшими группами, взяв с собой много оружия, когда—то переданного им Республикой.

Если бы эти фермеры были сепаратистами, планета была бы уже зачищена. Но руки были связаны. Люди были гражданами Республики, а планета принадлежала гурланинам, и это значило, что ее нельзя превращать в выжженную пустошь.

Это был не тот способ боя, которым они хотели сражаться, исключая, может быть, Этейн.

Но пока бой шел по одному образцу. После того, как фермеры несли даже небольшие потери, они сдавались. Казалось, они чувствовали, что сделали то, что должны сделать, и теперь, испуганные и уставшие хотели скорее закончить с этим. Имея это в виду, Этейн придерживалась следующей стратегии: подстрелить нескольких в каждой группе, чтобы побудить остальных сдаться.

Но на этот раз, кажется, она не сработала.

Взвод был связан боем в речной долине к северу от Тилсета. Семь других взводов рассеялись, преследуя наиболее крупные группы мятежников, пытавшихся сбежать. Казалось, что преимущество полностью на стороне клонов, но сложность состояла в том, что колонистов надо было увезти по возможности живыми, и это ставило клонов в невыгодное положение. Все уже шло к тому, что Этейн собиралась бросить это как безнадежное дело.

— Ложись!

Артиллерийский снаряд разорвался среди деревьев за позицией Этейн, осыпав солдат осколками льда и ветками. Этейн инстинктивно присела.

Левет, обычно находившийся при ней неотлучно, забежал за стену, которая была частью сарая для мерли, и опустился на колени, чтобы стрелять из скорострельного бластера «Е—Веб», который стоял на треножнике, оставшись без расчета. Его стрелок лежал рядом, с ногой, вывернутой под неестественным углом; второй солдат отчаянно пытался снять свой шлем. Левет стрелял, пока двое клонов оказывали помощь своему раненому брату, и Этейн поняла, что она больше не может расставлять приоритеты так, как должен командир.

Все, что она видела сейчас — раненый солдат. Кто он?

Она всегда пыталась запомнить их имена — у них в своей среде всегда были имена, а не только номера, которые давали им их создатели—каминоанцы — а имя этого не запомнила. Она чувствовала себя так, словно отвергала его. Она не могла позволить ему быть чужаком. Но сейчас она должна.

«Ты должна сражаться. Ты не можешь отступить и изображать медика». Фермеры развернули оборону на склоне холма над взводом, прячась в покрытых льдом камнях и впадинах, и где—то наверху у них было небольшое, но мощное артиллерийское орудие, когда—то переданное им Республикой, чтобы помочь им прогнать с планеты сепаратистов. Также у них было множество бластерных винтовок — и то, что было эффективно против дроидов, могло с успехом применяться и против брони клонов—пехотинцев. Световой меч и Сила Этейн приносили немного пользы против такого огня. Все, что она могла делать — отражать бластерные разряды и обломки, потому что ее концентрация исчезла. Раньше она смогла бы сосредоточиться и мысленно увидеть угрозу, заметить ее в самой структуре воздуха, земли и воды, и отразить плазменный разряд или Силой ударить снайперов о камни. Сейчас она пыталась обнаружить каждую огневую позицию, чтобы сосредоточиться только на ней.

«Беременность изменила меня. Но Сила и так не была велика во мне».

Слева от нее Левет направил огонь «Е—Веба» на склон холма, выстрелы, сделанные в четкой последовательности, вызвали небольшую лавину на склоне, открыв траву и камни. Солдаты вокруг Этейн выцеливали позиции снайперов в обоих концах долины. Этейн подождала, когда Левет прекратит стрелять и отрегулировала свой комлинк.

— Потери, коммандер?

У нее под командованием должен был находиться лейтенант, самое большее — капитан, а не полный коммандер, но у каждого генерала—джедая был в распоряжении коммандер, даже у такого незначительного джедая, как она. — Если это обойдется нам слишком дорого, думаю, мы не будем пытаться взять их живыми.

— Десять человек ранены, двое серьезно.

— Окажите им помощь и эвакуируйте.

— Для этого мы должны отозвать АТ, мэм, а там уже неважно, эвакуируем мы их или нет. Если бакта и мед—дроиды не помогут им, то ничто не поможет.

Некоторые генералы могли решить, что десять человек — приемлемые потери для взвода из тридцати шести солдат, но Этейн так не могла.

— Тогда мы очистим этот холм.

— Вы подтверждаете, что… не хотите больше брать пленных?

Этейн едва могла поверить в то, что она говорит.

— Они фермеры. Вы — элитные солдаты. Это не займет у вас много времени.

— Вы не хотите в последний раз попытаться уговорить их, мэм?

Левет знал ее лучше, чем она думала. Казалось, он понимал, что она будет потом упрекать себя, если не предложит им последнего шанса сдаться. Сколько раз она предлагала им сдаться, она уже не помнила. Но они вполне ясно дали понять свои намерения.

— Хорошо. Вызывайте АТ.

Бластерная перестрелка продолжалась, но казалось, что солдаты сражаются в полной тишине. Они могли слышать друг друга по комлинкам в своих шлемах, она — нет. Был слышен только треск бластерных разрядов, взрывы и град мерзлой земли, когда снаряды из пушки разрывались на поле вокруг них. Когда Этейн вспомнила, что надо щелкнуть зубами, чтобы активировать взводную частоту комлинка, в ее наушнике зазвучали голоса, и она погрузилась в хаотический шум боя, солдаты сообщали позиции, расстояние и высоту, и один голос повторял:

— Он в порядке? Вен в порядке? Вен в порядке?

Вен. У него было имя. Теперь она знала.

Этейн переключилась обратно на закрытую частоту Левета.

— Когда прибудет АТ, коммандер?

— Через двенадцать стандартных минут, мэм.

— Хорошо, — она сосредоточила мысли на склоне холма, проникая в разумы мужчин и женщин, которых она знала — и когда—то обучала сражаться — и попыталась внушить им, влияя Силой на их мысли, что они поколебались, они не уверены, хотят ли продолжать этот бой, и что они желают улететь отсюда ради лучшей жизни.

— Прекратить огонь. Ждите.

Солдаты немедленно опустили бластеры и осторожно отошли из—за стены, некоторые тащили на себе раненых товарищей. Один из раненых не проявлял никаких признаков движения. Вен лежал немного поодаль от «Е—Веба», шлем был снят и лежал рядом с ним, ярко—алая кровь текла на тающий снег. Его товарищ все еще стучал по его груди, пытаясь вызвать сердцебиение.

Огонь со склона холма постепенно затих.

Этейн могла чувствовать эмоции вокруг себя как пятна разноцветного света: ярко—желтый страх, сине—белая пульсирующая напряженность угасающей жизни, и что—то, что она могла определить только словом «детское», слабое и серое. Это было эхо того, что она ощутила при первой встрече с Дарманом. Хотя это не была невинность: это было чувство потери и бедствия.

Ребенок внутри нее снова толкнулся. На секунду она подумала, что это его эмоции она почувствовала. Однажды он должен будет узнать, что его мать сделала все возможное, чтобы позволить этим фермерам уцелеть.

— Бирхан? — крикнула она. — Бирхан, ты там?

В долине отозвалось эхо. На Квиилуре звуки разносились очень далеко. Этейн показалось, что она слышит отдаленный топот АТ—ТЕ, идущего по полям к дороге.

— Это не Бирхан, — отозвавшийся голос принадлежал женщине.

— Вы можете прекратить это сейчас. Вы все можете уйти отсюда.

Последовала длинная пауза.

— Вы отрезали нас с обеих сторон…

— Мы пытаемся увезти вас живыми… пока, — от крика у Этейн заболело горло. Она взглянула на хронометр. — Я даю вам пять стандартных минут, чтобы сложить оружие и сдаться.

Тишина. Абсолютная тишина, за исключением звуков дикой природы, которые Дарман обозначил как НДК — нормально для Квиилуры.

— Подозреваю, что это означает «нет», — сказал Этейн.

Она ждала, время от времени поглядывая на хронометр. Было так тихо, что она могла слышать, как снежная метель стучит по броне солдат. Левет вернулся к ней и жестом предложил взглянуть вперед.

Прищурив глаза, она смогла разглядеть сквозь снег движение. Со склона холма медленно вставали фигуры в однообразной рабочей одежде, с лицами, замотанными шарфами, и поднимали руки в знак сдачи. «Слава Силе. Наконец хоть немного здравого смысла». Она внимательно смотрела на них в поисках оружия, но, кажется, все они действительно бросили оружие. Она рискнула встать, держа световой меч в руке.

— Мэм, когда вы научитесь беречь свою голову? — резко сказал Левет. — Если вы джедай, это не значит, что вы неуязвимы.

— У меня есть броня, — сказала она. — И я могу отразить бластерные разряды, если они все же попытаются выстрелить в меня.

Включить световой меч казалось проявлением ненужной агрессивности, но она все равно включила его. Она не хотела полагаться на волю случая. Когда она пошла вперед, держа оружие перед собой, новые фигуры появились из—за покрытых снегом камней, некоторые заложили руки за голову, некоторые просто подняли бластеры и винтовки над головой. Фермеры с нижних склонов начали пробираться к дороге.

Их сопротивление, казалось, было лишь жестом. Они просто хотели сохранить лицо, чтобы потом сказать своим детям, что они не ушли без боя. Гордость имела для них значение. Она могла это понять.

— Хорошо, — она прошла еще несколько метров и обратилась к ним: — Вам нечего бояться. Никаких репрессий не будет, я обещаю. Мы просто заберем ваше оружие.

Ответа не было. Казалось, им понадобится много времени, чтобы спуститься по склону, но снег был больше похож на спрессованный лед, и был предательски скользким. Этейн повернулась к Левету, кивнула и махнула рукой нескольким солдатам, чтобы они подошли и забрали у фермеров оружие. Пятнадцать солдат пошли через поле, на котором летом рос барк, они казались призраками на белом снегу, заметные только по черноте комбинезонов, видневшейся между пластинами белой брони, и по зеленой маркировке брони сержанта.

Этейн отметила в своем мысленном списке еще одну вещь. Это было нелегко, но они справились.

— Левет, эвакуировать…

Она не договорила. Взрыв засыпал ее лицо мерзлой грязью и подбросил двух солдат на несколько метров в воздух. Один упал с криком, другой кричать не мог, потому что был разорван на куски.

Мины.

Взвод застыл, оказавшись на минном поле.

«Ловушка. Вы не сдались, вы просто заманивали моих людей в смертельную ловушку…»

Этейн потеряла чувство времени. Она видела, как некоторые фермеры снова хватают свое оружие, и инстинкт победил в ней, что было совсем не свойственно для джедая, инстинкт убить за совершенное предательство. Левет что—то кричал по комлинку, а клоны, оставшиеся в укрытиях, открыли огонь из винтовок и «Е—Веб».

Этейн подняла световой меч даже до того, как поняла, что увидела вспышку бластерного выстрела, и отразила разряд. Ее комлинк был заполнен какофонией приказов и ответов, кто—то из экипажа АТ—ТЕ пытался связаться с ними. Взорвалась еще одна мина. Еще один человек закричал. Град бластерного огня и артиллерийских снарядов обрушился на них с холма.

Этейн лишь через секунду поняла, что это ее голос отдает приказ экипажу шагающего танка:

— АТ, направление 5—5—6—0, уничтожить противника, повторяю, уничтожить противника.

«Не надо мешать Левету. Он командир. Он знает, что делает. Они убивают моих людей. Они заплатят за это»

Она сейчас не думала о моральных доводах на тему кто кого здесь первый предал. Все, что осталось в ней — желание выжить и спасти своих товарищей. Это было так естественно, так не по—джедайски. Она не ощущала никого вокруг кроме мертвых и умирающих солдат; она не чувствовала ничего кроме желания остановить огонь противника и выпустить пылающую ярость, которая душила ее и зажимала ее голову в тиски.

Она даже не поняла, что идет по минному полю. Она чувствовала, что может видеть сквозь снег и землю мины — мины, которые они должны были обнаружить — нет, это были специальные противодроидные мины, сделанные из пластоида и активировавшиеся дистанционно. Этейн каким—то образом могла их избегать, но солдаты не владели Силой и просто опустились на колени там, где им пришлось остановиться и отстреливаться.

Из всего, что она видела сегодня, это было самое необычное: солдаты под сильным огнем на открытом поле все еще продолжали сражаться, хотя малейшее движение могло привести в действие невидимую мину рядом. Никто из них не был парализован паникой. Не удивительно, что дураки думают, будто клоны не испытывают страха.

— Мэм, стойте! Остановитесь, файрфек! — раздался голос Левета в ее комлинке. Нет, она не собиралась останавливаться. Она не могла. Склон холма перед ней взорвался огромным фонтаном снега и грязи, поднявшимся в воздух и осыпавшимся как град. Раздался грохот. Кусок холма отвалился, потащив за собой камни и землю. Пласт спрессованного снега соскользнул с холма, как глазурь с пирога, и лавиной обрушился вниз.

Шагающий танк снова выстрелил, вздрогнув от отдачи, и каменная гряда на вершине холма раскололась, как кусок транспаристила. Взрыв оглушил Этейн на несколько секунд, она почувствовала, как песок и ледяная крошка летят ей в лицо, и присела. Потом раздался второй взрыв, потом третий, и когда Этейн снова подняла голову, она уже не могла разглядеть холм сквозь бурю пыли и обломков, катившуюся к ней, как огромная волна. Земля под ее ногами вздрогнула, как при землетрясении. И когда обломки посыпались на землю, огромная вздымающаяся волна рассеялась, открыв изуродованный холм и дорогу, засыпанную камнями, землей и льдом.

Мятежники теперь вели огонь только с одной позиции, к югу от них, не с холма. Но клоны все еще были на минном поле.

— Мэм, я сказал вам, стойте где стоите! — крикнул Левет.

— Нет, это вы стойте где стоите, коммандер, — Этейн не могла справиться со своим гневом. Она так и не научилась его контролировать. Сейчас, спасая своих людей, она легко могла оказаться на Темной Стороне. — Атаковать другую артиллерийскую позицию. Просто подавите ее, понятно?

«Я беременна. Не сошла ли я с ума? Я рискую жизнью моего ребенка. А она не моя, чтобы я могла рисковать ею».

Но АТ—ТЕ уже вступил в бой, обстреливая южную позицию мятежников с другого конца небольшой долины. Это было похоже на голофильм на заднем плане, что—то, совершенно отдельное от происходящего на минном поле. Но так оно и было: АТ—ТЕ больше ничего не мог сделать для них, только подавить огонь врага. Этейн была на минном поле, окруженная людьми, которые не могли оттуда уйти, и некоторые из них истекали кровью до смерти от тяжелых ран.

Их крики переворачивали ей душу. Говорят, что раненые солдаты зовут маму, но у клонов не было матери. У этих солдат не было даже никого, кто мог бы заменить им отца, как Скирата. Они звали своих братьев.

Этейн знала это сейчас, потому что один из них сейчас звал своего брата. Он звал Бека, или, по крайней мере, так она расслышала. Бек не отвечал. Может быть, Бек был одним из убитых.

Это разбило ей сердце и разорвало ее последние слабые связи с джедаями.

Она оглянулась через плечо: Левет шел к ней по минному полю. Она не стала пытаться воздействовать на его разум. С помощью Силы она заставила его замереть на месте. Левет остановился на секунду, потом снова пошел к ней.

— Ты не обнаружишь эти мины сенсорами, Левет. Не пытайся, — она махнула рукой. — Я могу почувствовать то, чего ты не можешь. Я в порядке. Не делай этого.

Краем глаза она заметила, как что—то мелькнуло, короткое движение, не более. Она присмотрелась внимательнее, и снег как будто пошел волнами, словно море, покрытое слоем нефти. Из снега появились белые силуэты гурланинов, и с десяток или больше их зашли на минное поле.

Гурланины могли чувствовать изменения в толще земли. Конечно, Джинарт нашла туннели гданов для нее во время первого задания «Омеги», так что они вполне могли обнаружить зарытые мины. Один из гурланинов направился к ней.

— Джинарт, — прошептала Этейн. — Иди осторожнее…

— Валаквиль, — сказал гурланин. Это был супруг Джинарт, когда—то личный шпион Зея. — Ты не можешь даже различить нас?

— Обычно я вас не могу даже увидеть.

— Мы обозначим для вас безопасный путь, и вы сможете вывести ваших раненых. Я выведу остальных твоих людей отсюда.

— Я у тебя в долгу.

— Да, джедай, и если что—то случится с тобой, расплачиваться придется нам. Так что заткнись и следуй за мной.

— Я могу чувствовать, где находятся мины. Я в порядке.

— Жаль, что ты не почувствовала мины до того, как привела на них своих солдат.

Это была жестокая правда. Секундное облегчение Этейн сменилось чувством стыда и вины. Это была ее ошибка. Из—за нее погибли эти солдаты, из—за ее некомпетентности, и даже не военной некомпетентности: она не смогла правильно использовать свое умение чувствовать Силу.

Но сейчас она не могла позволить такую роскошь, как жалость к себе. Она обратилась к застрявшим на минном поле солдатам, которые еще могли ходить, не уверенная, не излучают ли противодроидные мины еще и электромагнитные импульсы.

— Вы слышите меня?

— Да, мэм.

— Следуйте за гурланинами. Идите по их следам. Они выведут вас с минного поля.

Вытаскивать раненых будет тяжело, но она должна сделать это. Она не оставит ни одного из своих людей, живого или мертвого.

Левет снова переключился на частоту ее комлинка.

— Мэм, через несколько минут сюда прилетит LAAT. Мы поднимем на борт их всех. Уходите оттуда… пожалуйста.

— А как же нижняя тяга двигателей? От нее могут сдетонировать мины.

— У меня приказы, мэм. Безопасность моего генерала прежде всего.

— Нет, так не пойдет, — Этейн снова подумала о своем ребенке, но его отец был одним из этих солдат. Жизнь каждого из них была не менее ценной, чем ее жизнь, иначе и не имело смысла рожать этого ребенка. — Я джедай. Я смогу сделать это.

До одного солдата она могла легко добраться. Он лежал неподвижно в десяти метрах от нее, но она чувствовала, что он жив. Его правая нога была раздроблена ниже колена. Чувство опасности Этейн было обострено до предела, и когда она смотрела на снег, усыпанный землей и обломками и залитый кровью, она могла чувствовать, где находятся мины, словно горячая дымка появлялась перед ее глазами. Она переступала осторожно. Если она сумеет подойти к нему, поднять его с помощью Силы будет относительно легко.

Она смогла разглядеть безопасный участок шириной в метр. Сохранить здесь равновесие было трудно, но если она сможет взять раненого на плечи, она унесет его. Она видела, как Дарман поднимал Атина, перевернув его, но здесь для этого было слишком мало безопасного пространства. Все, что она могла сделать — опуститься на колени — осторожно, на расстоянии одного фута от дымки, означавшей мину — и просунуть голову и плечи под его тело.

Он издал звук, словно воздух вырвался из его легких, но он был без сознания: он потерял слишком много крови. Этейн не могла сдвинуться с места, вся тяжесть тела солдата давила на ее спину, и когда она попыталась снова встать на колени, она едва не выбросила его за пределы безопасного участка. Понадобилось немного больше усилий, чтобы она смогла выпрямиться и попытаться пойти, для чего потребуется помощь Силы — чтобы устоять с восьмидесятикилограммовым человеком на спине.

С помощью Силы это легко — относительно.

Этейн глубоко вздохнула, услышав вдали звук двигателей LAAT, досчитала до трех, крепче ухватилась за броню солдата и выпрямилась, напрягая колени. На секунду показалось, что ее сухожилия не выдержат. Этейн пошатнулась. Но потом она восстановила равновесие и очень осторожно повернулась, чтобы идти, согнувшись под углом сорок пять градусов, между мерцающими метками в снегу, которые могла видеть только она.

Тяжесть стала меньше давить на ее плечи, и Этейн крепче схватилась за броню, потому что подумала, что вот—вот уронит солдата, но оказалось, что она уже вышла с минного поля, и раненого забрали у нее двое его товарищей.

Левет положил руку ей на плечо.

— Хватит, мэм. Даже если мне придется побить вас, вы не сделаете это еще раз. Понятно? Оставьте это санитарам.

Она почувствовала себя глупо. Она весила сорок пять килограмм, и должна была признать, что она очень худая.

Она огляделась вокруг, увидев отдельные маленькие картины отчаяния, раненым оказывали помощь их товарищи, между ними вертелся медицинский дроид с АТ—ТЕ. Этейн даже не заметила, как огромный шестиногий шагающий танк подошел к ним. Она увидела раненого солдата, которого звали Вен, и его приятеля, склонившегося над ним, лицо его осунулось и пожелтело от холода. Когда солдаты снимали шлемы, пытаясь сделать искусственное дыхание рот в рот, они были так же уязвимы для холода, как и все остальные. Она, шатаясь, подошла к нему и присела рядом.

— Не могу нащупать пульс, мэм, — сказал он тихо.

— Он не мертв, — она положила руку на лоб Вена и почувствовала, что жизнь еще теплится в нем, хотя и слабо. Она не видела, куда он был ранен. Самыми уязвимыми точками были участки между секциями брони. — Сильный холод увеличивает шансы на выживание при некоторых ранах. Медицинский дроид должен заняться им через несколько минут. — Кожа Вена была как у трупа. Но Этейн точно знала, как отличить мертвеца от живого. — Ладно?

— Да, мэм. Спасибо.

Этейн сама была уже близка к такому состоянию. Она окоченела, не вполне осознавала, что происходит вокруг и не знала, сколько времени прошло. Стрельба прекратилась, и выжившие фермеры — если кто—то из них уцелел после обстрела из пушки АТ—ТЕ — должно быть, разбежались. Большая часть гурланинов тоже скрылась, кроме тех немногих, которые помогали санитарам вытаскивать раненых и убитых.

Было странно наблюдать за гурланинами. Они могли принять любой вид, какой пожелают, но все же, вместо того, чтобы превратиться во что—то гуманоидное, они оставались в том виде, какой Этейн мысленно называла «животной формой». Как будто они больше не считали нужным маскироваться и изменять вид. Они уже почти получили свою планету назад. Казалось, это некая форма физического национализма, где они снова могут быть самими собой.

— Вы в порядке, мэм? — спросил Левет.

Этейн смотрела, как шагающий танк опустился, прижавшись к земле, чтобы открыть люки и принять раненых на репульсорных носилках. Кожа Вена была бледно—восковой; другие солдаты пострадали от взрывной волны, контуженные взрывами мин и артиллерийских снарядов. Даже шлем не всегда мог спасти от травмы мозга, а их броня не была той дорогой и ультрапрочной броней «Катарн», которая позволила Фаю броситься на гранату и отделаться синяками. Медицинский дроид вводил препараты, чтобы предотвратить внутричерепной отек, одному солдату пришлось шунтировать череп, чтобы вывести из него жидкость.

— Я не ранена. Если вы это имеете в виду.

Она обернулась, чтобы посмотреть на Левета, ей было трудно определить степень его раздражения в Силе. Внешне он казался морем спокойствия, подводные течения которого были скрыты так глубоко, что она не могла сказать, испытывает ли он тягу к насилию, печаль или страсть. — Простите, я не хотела причинять вам беспокойство.

«Видишь, все эти ужасные медицинские подробности, которые я знаю сейчас? Я не хочу изучать это так… Может быть, когда все закончится, я смогу использовать это, быть врачом… Но не джедаем, только не после этой войны. Не если, а когда».

Это было нечто большее, чем тревога о Дармане. Это была тревога обо всех них: о клоне—солдате, которого она любила, о тех клонах, которых она считала друзьями, и о тех, которых она не знала, и никогда не узнает. Это застигло ее врасплох. Она боялась, что ее беспокойство может повредить ребенку, и незаметно положила руку на живот, чтобы послать ему сигнал утешения. Он был взволнован. Состояние Этейн действовало на него. Он казался почти… разозленным.

«Все будет в порядке…»

Но она не сможет дать ему имя. Она не осмелится. И если он испытывал гнев, это было что—то, что он унаследовал от нее.

— Мы закончили, — сказал Левет. Он стоял, прислушиваясь, и Этейн услышала пронзительный вскрик вдали — она не поняла, кричал это мужчина или женщина. Гурланины добивали уцелевших мятежных фермеров, разбежавшихся после обстрела.

«Я приказала это. Я это начала. Я совершила ошибку с минным полем»

Этейн была просто слишком испугана, чтобы критически оценить то, во что она превращается, и как ее джедайское обучение — размышление, благоразумие, стремление избежать насилия — теряет всякое значение.

— Мэм? Пора двигаться дальше и искать остальных. Это будет долгая и трудная работа.

— Хорошо, — Этейн нужно было еще немного времени. Она посмотрела на розовый от крови спрессованный снег, на котором лежал Вен, пока его товарищи пытались помочь ему. Крови было больше, чем она ожидала, но было трудно сказать, когда кровь пролилась на снег. Кровь в воде или на снегу всегда выглядела страшнее, чем обычно. — Сейчас я присоединюсь к вам.

Она постояла, думая о Дармане, представив его так, чтобы ребенок мог увидеть то, что она видела в Силе, и после этого пошла к катеру LAAT. Спидеры—автобусы уже ушли пустыми — эвакуировать было уже некого. Левет подошел к Этейн.

— Мэм, — сказал он, — подождите.

— Что?

— Вы ранены, мэм.

Этейн оглянулась и увидела то, что заметил коммандер: за ней оставался след крови. Инстинктивно она попыталась найти раны, зная, как легко их не заметить, пока не схлынет адреналин.

Потом вдруг она поняла: кровь шла не из раны, а текла по ее ногам. Она чувствовала, как теплая кровь стекает по ее коже и остывает, пропитывая одежду. Внезапно спазм жгучей боли охватил ее, заставив согнуться.

Она истекала кровью. Она теряла своего ребенка.

* * *

Судоходная компания «Нар Хей», Напду, четвертая луна планеты Да Сутча, пространство хаттов, 476—й день после битвы на Геонозисе.

Сев стоял с одной стороны входа, глядя на Фиксера, стоявшего с другой стороны, как было много раз до того.

Он уже не помнил, когда в последний раз он заходил в дверь, не взрывая ее, не выбивая ногой или не плавя ее замок бластерным выстрелом. Когда—нибудь он будет открывать дверь нормально, как все. Скорч присел на колени между ними, вводя тонкие лопасти гидравлической распорки в щель между двумя половинками двери.

— Мне нужно взрывное устройство, — сказал Скорч. — Я уже сыт по уши этими штучками для открывания.

— Мы не хотим, чтобы здесь собрались зрители полюбоваться на твою работу.

— Сев, я настоящий хирург среди специалистов по быстрому входу, — Скорч хрюкнул с усилием, уперев распорку себе в грудь и навалившись на нее. Лопасти, наконец, вошли в щель. — А ты просто забойщик нерфов.

— Хочешь тоже попасть в меню?

— Терпение. Или мы запрем тебя в одной комнате с Фаем, и он заговорит тебя до смерти.

Фиксер испустил выразительный вздох — один из его широкого репертуара невербальных ответов — и поднял руку, чтобы начать отсчет: четыре, три, два…

Один.

Скорч включил гидравлику, и лопасти разделились, проскальзывая дальше. Двери сейчас были открыты достаточно широко, чтобы вклинить между ними гидравлический таран и открыть их. Сев перешагнул через него, сосредоточившись на том, чтобы не позволить следу Ко Сай остыть.

Так… нельзя допустить, чтобы об этом узнал Скирата.

Или «Омега».

Это очень беспокоило Сева. Он понимал необходимость хранить тайну, но скрывать что—то от людей, которых он знал, и которым доверял — а кто из них не доверял бы брату—коммандо? — тревожила его.

«Мы не такие, как обычные люди. Мы профессионалы. Мы тут не в игрушки играем».

Но что тревожило его больше всего, это приказ не говорить Вэу. Возможно, Зей думал, что Скирата как—то сможет узнать это у него. Джедай явно не доверял мандалорианам, но, видимо, это было неизбежно, учитывая характер Вэу и тайные операции Скираты. Хоть Вэу и Скирата сейчас уже немолоды, но они по—прежнему такие же вредные парни.

В офисе было темно. Фонарь на шлеме Сева осветил столы, грязные циновки на полу, и двери, ведущие, судя по показаниям сенсоров, в обширное пустое пространство — в коридор. Который, возможно, вел в жилые помещения. На Напду было не столь необычно для предпринимателей жить в том же здании, в котором расположены их офисы, потому что Напду — лишь перевалочный пункт для коммерческого судоходства в секторе, и здесь не было хороших жилых районов. Сев знал это по информации из базы данных, выводившейся на НШД под красным заголовком МЕСТНЫЕ УСЛОВИЯ. Он слишком мало знал о повседневной жизни населения Галактики, чтобы судить об этом самому, и поэтому полагался на данные разведки. Он видел то, что видят Скорч и Фиксер по их иконкам на НШД, и Фиксер уже взламывал компьютерные записи.

И, судя по тому, что удалось выбить из невольных информаторов, след Ко Сай вел сюда. Вейнай, водный мир и прибежище контрабандистов, остановка на Акварисе, еще одном водном мире, изобилующем пиратами и прочими отбросами, и… полет до Напду.

Фиксер снял с пояса зонд и вставил его в компьютерный порт, потом застыл, сосредоточенно изучая экран.

— Бизнес растет, — сказал он. — Им следовало бы выключать систему на ночь и защищать информацию паролем.

Скорч мародерствовал, забирая флимси из архивов. Тот, кто еще использовал флимси, либо имел данные, которые не хотел доверять носителю, который можно взломать, либо был слишком озабочен сохранением резервных копий.

— И насколько это задержало бы тебя? Секунд на тридцать?

Фиксер многозначительно хрюкнул. Сев, одним глазом следя за точками входа и выхода, а другим наблюдая показания НШД Фиксера, услышал, как кашляет Босс. Их сержант был сейчас в сотне метров отсюда, ожидая их на борту специального корабля — рейдера для борьбы с коммерческим судоходством, замаскированного под почтовый курьер, и звук, когда кто—то невидимый кашлял и глотал, сильно раздражал Сева.

— Босс…

— Проблемы, Сев?

— Ты, Босс…

— Когда я смогу снять шлем, я прополощу горло бактой. Я простыл. Понятно?

Фиксер снова вышел на связь:

— Здесь копии содержимого его базы данных. Скорч?

Скорч все еще копался в пачках флимси, перекладывая их с одной полки на другую, просматривая каждый лист и сканируя написанное на голорекордер НШД. — Это все старье. Хотя я постараюсь записать что могу.

В комлинке раздался хриплый голос Босса:

— «Дельта», эта выгребная яма на орбите еще одного водного мира… Да Сутча. Замечаете связь?

Сев услышал слабый скрип и подкрался к внутренним дверям. Он осторожно прислушался, потом нажал кнопку звукового сенсора.

— Приготовьтесь уходить. Я обнаружил признаки неразумной жизни, и это не Скорч…

Фиксер выключил компьютер, взял дрянной сувенир — хрустальную вазу с Корусканта с кучей мертвых насекомых, скопившихся на дне — и взломал сейф с наличными, прикарманив его содержимое. Вэу всегда учил их по возможности маскировать операции в тылу противника под обычный грабеж, и Сев был впечатлен работой их старого сержанта с сейфами на Майгито. Что бы Вэу ни делал, он делал это исключительно хорошо.

«Он лучший. Почему он должен ожидать меньшего от нас? Он сделал меня тем, кто я есть. Он заботится о нас, что бы там ни думал Скирата».

— Ладно, мы уходим, — сказал Фиксер, и вышел в дверь вместе со Скорчем. Сев за ними, держа наготове DC—17, в случае если бы вошел хозяин офиса, то пополнил бы собой статистику убийств в этом беззаконном секторе. Взломщики обычно не носят броню «Катарн», и оставлять живых свидетелей было нельзя.

Трое коммандос побежали по дороге — уличного освещения здесь не было, окна всех домов были заперты, и никаких любопытных глаз — и через темную аллею, чтобы вернуться к Боссу. Корабль стоял, как притаившийся зверь, между двух репульсорных грузовиков. Открылся люк, и коммандос вошли внутрь.

— Отлично, давайте взлетать и посмотрим информацию.

Босс ввел координаты, направив корабль по торговому маршруту на Нар Шаддаа, и протянул руку к чипу с данными.

— Да ладно, Фиксер. Передадим все на базу, и пусть в ней копается генерал Джусик.

Фиксер бросил ему чип.

— Спорим, что я найду информацию раньше него.

— Вы можете устроить с ним соревнование, — сказал Скорч, сняв шлем и покрутив головой, чтобы расслабить мышцы шеи. — Он хороший парень, наш Джусик.

Фиксер схватил чип сразу же, как только Босс передал данные на базу, и вставил его в деку. Сев, пройдя в кабину экипажа, заглянул через его плечо, заметив, что на чипе огромное множество данных по грузовым и пассажирским перевозкам.

Фиксер отмахнулся от него.

— Отвали. Иди доставай Скорча.

Сев услышал, как его комлинк, щелкнув, отключился, и Фиксер погрузился в изучение данных по перевозкам, связанным с Вейнаем за последние шесть месяцев.

Сев снял шлем и посмотрел на звездное небо. Оно было прекрасным. Было столько всего, что он хотел увидеть и сделать — и, вероятно, никогда не сможет — но он был решительно настроен не думать об этом, иначе можно стать нытиком, как Фай, вечно горюющий о том, чего он лишен. Его жизнь была слишком короткой, чтобы тратить ее на такое. Понадобилось немало усилий, чтобы перестать думать о несбыточных желаниях, но Сев гордился своей твердостью и целеустремленностью, даже если это причиняло боль — особенно если причиняло боль.

— Что у Зея за проблемы со Скиратой? — спросил Скорч, ткнув ногой в спинку сиденья Сева. Сиденья были расположены одно за другим. — Он ему не доверяет?

— Он боится, что из Ко Сай сделают татсуши, — проворчал Босс. — Папаша Кэл не очень ладит с каминоанцами.

Скорч продолжал стучать ногой по металлической раме сиденья.

— Правда, что он убил одного из них?

— Кто знает? Он достаточно безумен для этого.

— Так что Вэу собирается делать со своим богатством? — Сев повернулся, поймал Скорча за ногу и выкрутил ее, чтобы заставить его прекратить. — Может быть, он купит мне хороший меч из бескара, чтобы я мог удалить вот этот источник раздражения.

— Да ладно, ты будешь скучать по мне, если я буду убит….

— Никто не будет убит. Кроме как мной.

— Заткнитесь вы двое, — Босс проявил неожиданный интерес к навигационному дисплею. — Здесь трудная трасса. Не отвлекайте пилота.

Фиксер, не отрывавший взгляда от деки, вдруг дернулся и снял шлем.

— Вот оно!

— Что? — спросил Сев.

— Здесь зарегистрированы пятнадцать рейсов с Аквариса или Вейная. Пять из них прошли через оба водных мира. Два из этих пяти пошли дальше на Да Сутчу. За один заплачено наличными.

— Очень трудная трасса… — проворчал Босс.

— Корабли? — спросил Скорч.

— Один гидрографический исследовательский корабль, один частный фрахтовик. Это за него заплачено наличными.

— Значит, она устроила большое путешествие по водным мирам, — Сев, представив себе карту Галактики, мысленно проложил курс от Камино на Вейнай, потом на Акварис, потом на Да Сутчу. Похоже, что Ко Сай направлялась вдоль края Внешних Территорий к Рукаву Тингел, а потом обратно, возможно, чтобы замести следы, а возможно, пытаясь избежать чего—то. Что бы она ни делала, она летала от одного водного мира к другому. — Ищет себе новый дом?

— Лучше найти пилота и выбить из него сведения насчет этого полета.

— Что если это не Ко Сай? — Сев был смущен тем фактом, что Босс не присоединился к их разговору. — Я предлагаю начать с Аквариса, если информатор сказал нам правду.

— Мы заплатим ему, если его памяти нужна помощь, — Скорч закатил глаза. — Как думаешь, сколько каминоанцев путешествуют сейчас по Внешним Территориям, Сев?

Босс снова прервал их.

— Я не хотел бы мешать обсуждениям ваших планов, господа, но эта трасса куда более оживленная, чем ожидалось. Проверьте, что это за шутник сел нам на хвост.

Все четверо коммандос уставились на экран камеры заднего обзора. У них в кильватере следовал маленький быстрый корабль, так близко, что если бы они решили опорожнить бак с отходами, они залили бы ему иллюминаторы кабины. Плохие пилоты так не летают. Кто—то явно преследовал их.

— Галактика большая, — сказал Сев, надевая шлем и герметично закрывая воротник. Он почувствовал, как сжался желудок и сильнее застучал пульс. — Он мог застигнуть нас врасплох…

Скорч тоже надел шлем.

— Может быть, он хочет твой автограф.

Босс пытался связаться с базой. Сенсоры показывали, что оружие корабля—преследователя заряжено, а на транспондере светилась надпись «НЕИЗВЕСТНО».

Но выстрел из лазерной пушки, пролетевший мимо их левого борта, был вполне понятным знаком. Он недвусмысленно означал проблемы.

Глава 7

— Мастер Винду, я уважаю клонов—солдат, как и любой джедай, а в некоторых случаях, возможно, даже больше того. Но определенная дистанция между нами и подчиненными необходима, независимо от того, клоны они или нет. Генерал Секура слишком сблизилась с коммандером Блаем, и, хотя я восхищен ее преданностью и самоотверженностью, это может иметь плачевные последствия.

Генерал—джедай Арлиган Зей, командующий республиканскими силами специального назначения, в разговоре с мастером—джедаем Мейсом Винду.

«Эй'хан», Богг V, 476—й день после битвы на Геонозисе.

Ордо увидел странную сцену в пассажирском салоне «Эй'хана», когда устанавливал новое оружие на борту корабля.

Когда он нес гидроключи и переходники Мереелю в инженерный отсек, он случайно увидел сквозь открытый люк спорящих Вэу и Скирату. Он был готов уже войти и прервать спор, потому что временное потепление в отношениях между Вэу и Кэл'буиром не могло длиться долго. «Нули» выросли, видя, как Скирата и Вэу постоянно спорят, ругаются и даже дерутся; единственное, что они делали вместе — ремонт брони и тренировка боевых навыков. Скирата считал, что Вэу садист и сноб, а Вэу считал Скирату слишком эмоциональным и необразованным убийцей.

Но сейчас, по крайней мере, между ними было перемирие. И оба они испытывали неудобства, словно одевшись в чужую одежду. Скирата пытался быть вежливым и благодарным, и никто из них не знал, как им вести себя. Их напыщенная беседа внезапно уступила место напряженной дискуссии, которую Ордо не мог как следует расслышать.

Он хлопнул Мерееля по колену. Ноги его брата торчали из ремонтного люка, где он проверял соединения энергетических кабелей. «Эй'хан» будет обладать гораздо большей огневой мощью, когда работа будет закончена.

— Посмотри корпус силового привода, вод'ика, — Ордо положил лист металла на палубу. — Мне нужно к Кэл'буиру. Там что—то происходит.

— Позови меня, если понадобится снова разнять их.

Вэу и Скирата сидели напротив друг друга на диванах и оба говорили по комлинкам. При этом казалось, что они прислушиваются друг к другу.

— Ты хороший парень, Бард'ика, и я очень ценю, что ты подвергаешь себя риску из—за нас…

— Что значит «нет медицинского дроида»?

— Так где они сейчас?

— Левет должен был уже разделаться с ними. Они всего лишь фермеры.

— В них стреляли? Кто знал, что они там вообще были?

— У Кэла снова реактор пойдет вразнос…

Скирата остановился и сурово посмотрел на Вэу.

— Бард'ика, подожди секунду, ладно?

Вэу протянул руку, и они обменялись комлинками.

— Так, Джинарт, и отчего именно я должен разозлиться?

Скирата слушал, опустив голову, а потом закрыл глаза. Ордо взглянул на Вэу, который покачал головой.

— «Дельта», — изрек он, указав на комлинк Скираты. — Они преследовали Ко Сай до Напду, и там, похоже, встретились с некими конкурентами. Больше они на связь не выходили.

Напду была уже пройденным этапом в охоте; события вышли из—под контроля. Ордо стоял рядом с диваном Вэу и пытался слушать оба разговора, что оказалось гораздо труднее сейчас, когда он уже знал некоторые факты, и его мозг пытался заполнить слишком много пробелов. Он сейчас думал не о безопасности «Дельты», и испытывал от этого чувство вины. Найти Ко Сай казалось гораздо более важным. В конце концов, от этого зависели миллионы жизней.

— Нам нужно двигаться дальше, — сказал он, взглянув на хронометр; у ТК—0 и Гаиба было еще несколько часов, чтобы найти пилота, который вез Ко Сай на Дорумаа, но ему эта информация была нужна уже сейчас. Если «Дельта» была так близко — а они были сейчас на самом деле физически ближе к Дорумаа, чем «Эй'хан» — у них был шанс прибыть туда первыми. — Я не упускаю эту возможность.

Этой возможностью мог быть… пилот. Трудно перевозить каминоанцев и искать для них убежище так, чтобы этого кто—нибудь не заметил, даже если этот кто—нибудь не знает такой расы.

Скирата казался больше огорченным, чем злым. Он закрывал одной рукой глаза, чтобы его не отвлекали. Все, что слышал Ордо, были вздохи и хмыканье, словно Джинарт сообщала ему чрезвычайно плохие новости. Наконец он заговорил:

— Хорошо, я пошлю Ордо… Нет, не позволяйте ей двигаться, Левет отлично справится без нее… Наверное, он будет даже рад, что она не мешается под ногами. Я свяжусь с вами позже.

Скирата передал комлинк обратно Вэу, который возобновил разговор с Джусиком. В салон вошел Мереель и встал рядом с Ордо.

— Куда мне надо лететь? — на самом деле Ордо прекрасно знал куда, но ему не хотелось улетать сейчас, когда они уже так близко подобрались к Ко Сай. Он хотел присутствовать при окончании охоты. — Буир? Я слышал Джинарт, так что, предполагаю, это Квиилура.

Скирата встал и игриво, хотя и как—то нерешительно толкнул обоих «Нулей».

— Ад'ике, — сказал он. — Мне нужно срочно вывезти оттуда Этейн. Она истекает кровью, а фермеры твердо намерены сражаться. Наши там вылавливают их по одному, и каждый раз вежливо просят сдаться.

— Если джедаи так воюют, не удивительно, что мы никак не можем выиграть, — сказал Мереель.

— Таковы правила, сынок… последнее средство.

Ордо тоже никогда этого не понимал. Он мог процитировать любой закон или положение устава, включая все 150 «Приказов на случай непредвиденных обстоятельств», которые все клоны—офицеры должны были знать наизусть — это с легкостью позволяла делать его эйдетическая память. Но искать смысл в правилах — другое дело. Если все время жать на тормоза и объявлять один способ убийства более морально предпочтительным, чем другой, зачем вообще было начинать войну?

— Все кончится тем, что им все равно придется убить всех этих фермеров, — сказал Ордо. Он никогда не проявлял непослушания своему приемному отцу и слишком сильно любил его, чтобы разочаровать хоть в чем—то, но он должен был по крайней мере спросить, — Кэл'буир, ты уверен, что мне надо лететь на Квиилуру? Я принесу больше пользы при поиске Ко Сай.

Отец… Да, Ордо всегда чувствовал себя сыном Скираты, но сейчас он действительно был им.

— Этейн привыкла к тебе, Орд'ика, — Скирата обещал, что никогда не будет лгать своим людям, но он признал, что говорил Ордо не всю правду. Возможно, он еще не объяснился с ним начистоту. — Она будет просто гедин'ла, если за ней прилетит Мереель или Вэу. Знаешь, какие женщины нервные, когда они беременны.

— Нет, не знаю.

— Ну, они такие. Гормоны. А Этейн и так достаточно тяжело пришлось.

Вэу поднял взгляд и положил комлинк в карман на поясе.

— Вообще—то мы очень хорошо ладили с девушкой, когда работали вместе.

Скирата пристально посмотрел на Вэу, что означало, что этот комментарий не добавит ничего полезного к собранию знаний галактики. Вэу пожал плечами и вышел, позвав Мирда, который куда—то убежал, оставив только свой едкий мускусный запах — чтобы стрилл погрел ему диван.

— Пойдем, Мер'ика, — сказал Скирата. — Свяжемся с твоим дружком—жестянкой и найдем того пилота. Время важно для нас.

Ордо не мог не подчиниться. У Кэл'буира были свои планы, и Ордо приходилось к ним приспосабливаться. И вовсе не обязательно он должен быть от этого счастлив. Ему поручали безопасную работу, обязанности няньки, которые ему всегда приходилось исполнять, пока его братья выполняли по всей галактике разные задания, от политических убийств до сложных финансовых махинаций.

«Они обижены на меня? Возможно, они меня жалеют».

— Да, Кэл'буир, — сказал Ордо. — Буду рассматривать это как оказание срочной медицинской помощи.

Мереель бросил ему чип идентификации, вроде тех, которыми открывали замки систем безопасности.

— Возьми челнок, на котором я сюда прилетел. Я оставил его рядом с кантиной.

Они жили такой жизнью. Кредиты, транспорт, снабжение, цена не имела значения: если за них не платила Республика, они могли украсть прямо или косвенно. Ордо желал личного обогащения не больше, чем его братья. Он привык, что все его потребности удовлетворялись, но его потребности никогда и близко не были такими многочисленными и разнообразными, как у других существ. Все, чего он хотел прямо сейчас — кусок пирога чеффа, который Бесани прислала ему, и он взял с камбуза половину, разрезав пирог на две части виброклинком, а вторую половину оставил другим — даже Мирду, если стриллы едят такие вещи. После этого он пошел искать челнок, просто очередной наемник, скитающийся по беззаконной планете, и уже через несколько минут сидел в кабине, жуя пирог.

На вкус пирог был сухой и пряный, и ощущался на языке как ароматный бархат. Это немедленно оказало успокоительное действие, и Ордо словно оказался в другом месте и времени.

Иногда он чувствовал себя так же, как, когда был маленьким ребенком, и в первый раз увидел возвышавшегося над ним Скирату. Он понимал происходящее гораздо лучше, чем обычно в его возрасте, а остальные чувства — абсолютный ужас от того, что каминиизе собирались убить его, но Скирата спас его и его братьев, и накормил их удж'алаи, сладким мандалорианским пирогом. Это было сильное чувство спасения, как это определил для себя Ордо. Он переживал его так же ярко, как и тогда. Это был пирог. Пирог вернул это ощущение. Ордо снова чувствовал себя в безопасности.

Благодаря Бесани Веннен. Она тоже спасала его, по—своему.

Ордо завернул остатки пирога в кусок тряпки, положил в карман летного комбинезона, и включив двигатели челнока, взял курс к Квиилуре. Он сейчас не представлял, что делать с беременной джедайкой, которой грозит выкидыш, на захолустной планете далеко от нормальной гинекологической помощи, но он придумает. Потому что он Ордо. Для него нет невозможного.

* * *

Пространство хаттов, 476—й день после битвы на Геонозисе.

— Он плохо стреляет, — сказал Босс. — Но он испортил нам краску.

Их корабль снова совершил маневр уклонения, уходя от огня преследователя. Сев по данным с внешних голокамер определил тип преследовавшего их корабля: истребитель типа «Сокрушитель». Он преследовал их корабль, то приближаясь, то отлетая назад, обстреливая их корабль то с одной стороны, то с другой.

— Ты мог бы уже прихлопнуть его, Босс, — Сев не был уверен, что задумал их сержант. — Или хотя бы уйти в гиперпространство. Забыл где Большая Красная Кнопка?

— Любопытство — черта разведчика, Сев.

Скорч вцепился в свой ремень безопасности.

— Я не настолько любопытен.

— Сам подумай, — Босс направил корабль в вираж, словно наслаждаясь ситуацией. — Если этот парень не убил нас, значит, он или не может, или хочет, чтобы мы остались живы, потому что у нас есть что—то, что ему нужно. Я хочу знать, кто он.

— Иногда лучше оставить в отношениях некоторую таинственность, — сказал Скорч.

Сев чувствовал, как спокойно бьется его сердце, и ничего более. Он уже прошел точку страха, и его тело было на автопилоте: он пристегнулся ремнями безопасности, на случай резких маневров, почти не задумавшись об этом.

— Так приземляйся, и посмотрим, последует ли он за нами.

— В конце концов ты добьешься своего, не так ли?

Нар Шаддаа была следующей остановкой, если они не приземлятся на Да Сутче, а там никто не садился, даже хаты, которые дали ей название. Это должно быть удобно. Вся поверхность планеты была сплошным океаном, за исключением пары маленьких островов. Но бойцы «Дельты» сделали свою работу и уже передали информацию, так что если что—то пойдет не так, другая команда может начать с того места, где они остановились.

«Я закрыл мой шкаф в казарме? У меня там замок с кодом. Файрфек, если я погибну, им придется взламывать дверь».

Сев не знал, почему он сейчас думает о смерти или беспокоится о такой тривиальной вещи, как шкаф. Мысли о смерти до того не так часто посещали его разум. Кроме того… разве Босс не справится с этим туристом? Все, кто не в Великой Армии — дилетанты по определению.

«Сокрушитель» выполнил рискованный маневр, подойдя слишком близко. Если он попытается проделать этот маневр снова, это может кончиться пробоиной в корпусе.

Скорч, казалось, заинтересовался:

— Что если он думает, что мы действительно курьерский челнок, и хочет ограбить нас?

Фиксер включился в беседу:

— На истребителе?

— Может быть, он и истребитель угнал.

— О да, и такое случается все время…

— Мы же угоняли истребители.

— Мы спецназ.

— Ладно, хватит, — Босс резким маневром развернул корабль вправо, и огоньки на навигационном экране показали курс к ближайшей планете — к третьей луне. — Давайте выясним.

Скорч снова проверил герметичность своей брони.

— У тебя есть карты этого места, Босс?

— Ни у кого нет. Вот мы и составим.

На третьей луне Да Сутчи были большие пространства суши. Скорч мог разглядеть их, когда корабль приблизился к атмосфере. Если пилот преследовавшего их «Сокрушителя» действительно думал, что его жертва — просто курьерский челнок, курс к этому пустому куску камня должен был убедить его в обратном. Но он по—прежнему висел у них на хвосте. Сев закрыл глаза и сжал кулаки, когда корабль начал входить в атмосферу — ему всегда было немного страшно смотреть, как показания температуры обшивки корпуса на дисплее увеличиваются — и подумал, как любезно со стороны Скорча не высмеивать его фобию. Он никогда этого не делал.

— Похоже, будет весело, когда мы приземлимся, — Скорч стучал по замку ремней и переключал свою ДС—17 с режима стрельбы очередями на режим одиночных выстрелов и обратно, словно в ритуале медитации уриффи. — Кто высадится первым, тот выиграл.

— Ха, — сказал Фиксер. Сегодня он был необычно разговорчивым. — Кто высадится первым, тот отличная мишень.

Босс произвел жесткую посадку на лугу, корабль протащило пятьдесят метров сквозь проливной дождь и развернуло бортом, перед тем, как он остановился. Сев, сосредоточившись на уровне зарядки своей ДС—17, увидел, что дюзы «Сокрушителя» почти закрыли собой носовой иллюминатор, когда истребитель опустился перед ними и собрался садиться, развернувшись к ним носом. Наступила неловкая пауза.

— Он заряжает пушки…

Корабль встряхнуло. Босс выругался, и какой—то момент Сев не знал, это попадание в их корабль, или это Босс выстрелил. В любом случае, «Сокрушитель» явно не ожидал, что их корабль окажется чем—то иным, чем легко вооруженный курьерский челнок, потому что под истребителем внезапно появилось облако пара, когда он снова включил свои маршевые двигатели. Потом его левое крыло вдруг разлетелось на куски, выпустив в сырой воздух огненный шар.

— Пошли—пошли—пошли!

Когда открылся люк правого борта, Сев выскочил первым, бросившись в траву, которая доходила ему до плеч, визор шлема заливало дождем. Грязь хлюпала под его ботинками. Он бежал, пригнув голову, под прикрытием травы, «Дельта» начала операцию, которую они сотни раз отрабатывали на тренировках: штурм вражеского корабля. Когда они подошли вплотную к истребителю, его пилот уже мало что мог сделать, и, потеряв крыло, истребитель не мог взлететь. Скорч забросил трос с крюком, зацепив его за надстройку, подтянулся на нем вверх и прикрепил заряд взрывчатки к люку.

— Можно было постучаться, — сказал Скорч, спрыгнув. — Но, думаю, они будут расстроены потерей крыла…

БАМ!

Люк выбило, рваные куски металла взлетели в воздух, Сев увернулся от обломка, пролетевшего мимо его шлема. Его ноги двигались еще до того, как сработал мозг, и он ворвался в люк, оказавшись лицом к лицу с пилотом — женщиной человеческой расы, вооруженной впечатляющим бластером. Выстрел отбросил его назад, но бластерного пистолета было недостаточно, чтобы пробить броню «Катарн», и Сев просто встряхнулся и поднял ДС—17, чувствуя, что его разум полностью чист за исключением намерения ответить на огонь.

Сев выстрелил. Это было совсем не то же, что ранить кого—то в руку или в ногу, что бы там ни показывали в голофильмах, и он делал то, чему его учили. Кабина наполнилась дымом, пилот упала в свое кресло под неестественным углом. Только когда дым начал рассеиваться, Сев увидел, что там был и второй пилот. Мужчина, и он тоже был мертв.

— Шаб, — выругался Сев. — Наверное, я мог бы сделать это и лучше.

Скорч заглянул в кабину.

— Давай в следующий раз попытаемся без трупов, ладно?

— Я хотел поговорить с ними, — сказал Босс. Он оттащил Сева за плечо и толкнул его в нагрудную броню. — Как теперь я узнаю, кто они такие?

— Оставь это мне, — Фиксер протолкнулся вперед, забрался в кабину и выбросил оттуда трупы, они с мокрым звуком шлепнулись в траву. — По крайней мере, я могу покопаться в их компьютере и сказать, откуда они прилетели.

Босс и Скорч рассматривали трупы в траве, перевернув их и обыскав их летные костюмы. Сейчас, когда уровень адреналина в крови снизился, Сев почувствовал, что его наполняет страх, словно он провалился на тренировках. Здесь не было сержанта Вэу, который мог бы содрать с него шкуру за некомпетентность, но Севу было так плохо, как всегда при неудачах. В следующий раз когда он увидит Вэу, он знал, что старый сержант заметит вину на его лице и Севу это так не пройдет. Недостаточно быть хорошим. Надо быть только лучшим. У Сева нет оправданий за то, что он не лучший, потому что он создан из генов лучшего бойца Галактики. Все, что он сделал не так — следствие его собственной лени.

Нет оправданий. Так скажет Вэу.

Это было подобно ожиданию болезненного удара.

— Ну… — сказал Фиксер. — Интересно, — он спрыгнул на землю из кабины «Сокрушителя» и помахал декой. — Они летели через Камино. И передавали им информацию. Я расшифрую ее позже.

Скорч громко цыкнул зубом.

— Типока находится отнюдь не на перекрестке маршрутов Внешних Территорий…

Значит, каминоанцы послали кого—то за ними — точнее, за Ко Сай. Никто не совался в Типока—сити без приглашения и не останавливался там, чтобы дозаправиться. Туда летят только те, у кого дела с каминоанцами.

— Охотники за головами? — спросил Сев.

Босс просмотрел горсть инфочипов и флимси.

— Мы можем взломать чипы позже. Сейчас важно, что мы знаем — мы не единственные, кто смог подобраться так близко к Ко Сай, и эта айвхова жратва сейчас знает все о Да Сутче.

Сев начинал чувствовать тревогу. Их соперники — каминоанцы и сепаратисты. Это будет гонка. Типока пошлет кого—то еще, как только они поймут, что «Сокрушитель» пропал. Если уже не послали…

— Лучше нам двигаться дальше, — сказал Скорч. — Неизвестно, кого еще нам придется спихнуть с дороги.

Сев прошел вместе с другими к кораблю, все еще испытывая тревогу и злость на себя за то, что не смог взять экипаж «Сокрушителя» живьем.

— Нет, сказал он. — Это может быть кто угодно.

Глава 8

Солдаты Великой Армии, в честь вашей доблести и заслуг в борьбе против угнетателей, вы не будете ни в чем нуждаться и станете инструкторами нового поколения защитников Республики.

— Канцлер Палпатин, обращение ко всем ЭРК—бойцам, клонам—офицерам и коммандос Великой Армии на праздновании Дня Республики

Гафтикар, 477—й день после битвы на Геонозисе

Дарман проверял, что мариты знают, как устанавливать заряды для подрыва дверей — они это умели отлично — когда в лагерь вошла женщина.

Сначала он не мог сказать, что это была женщина, потому что она была одета в костюм пилота фрейтера — серый комбинезон с множеством карманов и тяжелые ботинки с дюрастиловыми носками. Но когда она отвернула воротник, защищавший от ветра нижнюю часть ее лица, он увидел, что это была женщина человеческой расы, примерно возраста Скираты, с короткими светло—коричневыми волосами и худым лицом, от которого возникало впечатление, что она больше интересуется последними моделями бластеров, чем новинками моды.

Ее походка была не такой, как у любой из женщин, которых он знал, но, возможно, это было из—за ботинок. Дарман схватил свою ДС—17 раньше, чем сообразил, что А'ден не так беспечен в вопросах безопасности, чтобы позволить кому попало войти в лагерь.

Но даже так Дарман на всякий случай встал и проверил заряд своей ДС—17. Если Альфа—ЭРКа можно застать врасплох, значит, есть вероятность, что и «Нули» не так всемогущи, как все думают. А'ден направился к ней, Сулл, одетый в ту же тускло—коричневую рабочую одежду, последовал за ним.

Фай и Атин вышли из главного здания, чтобы посмотреть. Фай держал в одной руке серую кожаную каму Сулла, с которой была наполовину удалена синяя лейтенантская маркировка. Ему очень хотелось носить каму. Как он говорил, когда синие полосы будут удалены, кама отлично пойдет к красно—серой броне, снятой с трупа Геза Хокана. Фай любил порядок в своем гардеробе.

— Кто она? — спросил Атин.

— К'уур! — прикрикнул на них Дарман, вслушиваясь. — Я не слышу их, когда вы орете.

А'ден явно знал ее. Он встряхнул головой, кивнул на Сулла и протянул ей что—то, от чего она отмахнулась, но А'ден все равно сунул ей это в карман. Все, что Дарман расслышал из ее ответа, было «… скорее новости о…»

Ветер заглушил остальные слова. Явно приближалась буря. Но по крайней мере сейчас у Дарман был спидер, чтобы поехать в Эйат и забрать вещи из жилища Сулла, а не тащиться опять пешком по дождю. Сулл, казалось, внимательно слушал разговор между А'деном и женщиной, потом они вдвоем повернулись к нему и А'ден хлопнул его по спине. На лице Сулла было такое выражение, которое Дарман считал обычным для ЭРКа: намеренно равнодушное, со слегка поднятой одной бровью, словно показывая презрение к остальной галактике. Возможно, именно это отлично характеризовало ЭРКов.

— Пошли, он хороший мальчик, — сказала женщина и пригласила Сулла следовать за ней. Удивительно, но он пошел. — Нам предстоит долгий путь.

А'ден крикнул ей вслед:

— Я сделаю все, что смогу, Ни, хорошо?

Значит, ее имя было Ни, и это могло быть как полное имя, так и сокращение от какого угодно другого. Она остановилась и посмотрела на команду так, словно до того не видела клонов вместе — «возможно, что и не видела», подумал Дарман — и пошла дальше.

Дарман мог только предположить, что она и будет вывозить Сулла отсюда, и это на некоторое время гарантирует его послушание. Но если бы ЭРК хотел оставить Гафтикар по своей воле, он мог бы найти множество способов это сделать. Что бы А'ден не сказал ему во время их разговора «чисто между ЭРКами», это, наверное, было очень убедительно.

Фай посмотрел, как эта странная пара исчезла среди деревьев за пределами лагеря. Женщина казалась ребенком по сравнению со Суллом.

— Может быть, это его мать, — сказал Фай, с критическим выражением лица примеряя каму. — И ему запретят летать за то, что он не выполняет домашние задания.

— Прекрати уже о матерях, — Атин, казалось, потерял интерес. — Ты не знаешь, что это значит. Мы знаем это только из голофильмов. Как какая—то новая чужая раса, изучающая людей.

— Ну, наверное, мы такие и есть, — Фай снял шлем с пояса и надел на голову, снова отгораживаясь от мира. Его голос послышался из аудиопроектора: — Чужаки в человеческом обществе. Надеюсь, вы простите меня, господа? Пойду поиграю с ящерицами.

Себз, предводительница маритов, суетилась по лагерю, но, кажется, присматривала за командой. В конце концов, она умела считать, и, возможно, ее заинтересовало изменение количества клонов в лагере. Если А'ден не стал ей ничего объяснять, то и Дарман не должен.

— Я лучше пойду уничтожу все следы пребывания Сулла в городе, — сказал Дарман Атину. Он ткнул брата в подбородок, прямо в тонкий белый шрам, который пересекал лицо и все еще был виден сквозь бороду, — потому что я могу выглядеть как он, а ты нет.

— Ты говоришь так, как будто это хорошо…

Это было еще одно преимущество клона — легко занять место брата. Немногие бы заметили это, кроме тех, кто действительно тебя знает. Дарман оделся в одежду Сулла, заметив, что она ему велика — неужели он так сильно похудел? — и поехал на спидере в Эйат.

По дороге он размышлял о сущности материнства, и о том, на что это похоже — когда у тебя есть мать, решив, наконец, что это должно быть похоже на то, как заботился о них сержант Кэл. Кэл'буир говорил, что они все были лишены необходимой родительской заботы, когда были детьми и больше всего в ней нуждались. Дарман часто думал, был бы он другим человеком, если бы его воспитывали родители, что бы это ни значило. Но он не чувствовал, что именно он потерял в жизни — только то, что все—таки что—то потерял.

На самом деле, он много потерял. И он узнал, чем было лишь немногое из потерянного, когда впервые прикоснулся к Этейн. А Фай, кажется, видел гораздо больше из того, что они потеряли, чем Дарман.

«Нельзя изменить прошлое. Так говорил сержант Кэл. Только будущее зависит от вашего выбора»

Дарман не чувствовал злости на решение Сулла сбежать и самому определять свое будущее. Только смутную зависть и неопределенность, смог бы он сделать то же самое.

«Я бы не оставил моих братьев в беде. Они готовы пожертвовать жизнью за меня, и я сделаю то же для них».

Он выбросил эти мысли из головы и сосредоточился на дороге, зная, что если он будет думать об этом дальше, это собьет его с толку и причинит боль. Вместо этого он отвлекся поиском дороги к дому Сулла, восстанавливая в памяти путь, которым они пришли сюда в первый раз.

Почти не думая, Дарман остановил спидер недалеко от дома, обошел здание, чтобы проверить, не следят ли за ним, и поднялся по лестнице в дом. Человек, проходивший по лестнице мимо Дармана, кивнул, приветствуя, словно знал его.

— Твой босс был здесь, стучал в дверь, — сказал он, не останавливаясь. Он продолжал говорить и идти, оглядываясь на Дармана. — Тебя не было дома?

Дарман был куда более уверен в своих актерских способностях после операции на Корусканте.

— Да… Думаю, я потом сам с ним поговорю.

Человек пожал плечами и пошел дальше. Пока все было нормально. Внутри квартиры все осталось так, как было после их драки со Суллом: Дарман не убирал здесь ничего, пока ждал возвращения Атина с транспортом, потому что не знал, не понадобится ли им использовать это место как убежище в ближайшем будущем. На его руке все еще оставались багровые следы от укуса Сулла.

Дарман подумал, что это не то место, в котором он хотел бы жить. Здесь не было запасного выхода, а окна были плохо приспособлены для наблюдения за окрестностями. Сулл, должно быть, чувствовал себя в полной безопасности, если рискнул жить в таком непригодном для обороны месте, и это само по себе было неожиданно для ЭРКа.

За пару месяцев жизни здесь Сулл не собрал много вещей. У него было две смены одежды в шкафу, обычный гигиенический набор в душе и холодильник, полный еды, словно он тратил на еду всю свою зарплату. " В этом мы все похожи, не так ли? Не представляем, что делать с богатством, но всегда голодны» Дарман обыскивал квартиру в поисках чего—то, что могло выдать в Сулле офицера Великой Армии, и нашел пакет с рассыпчатыми и очень сладкими печеньями, которые были неотразимо посыпаны какими—то зернами. Он радостно жевал эти печенья, обыскивая квартиру. Квартира была по—военному чистой и безликой, только аккуратная стопка голожурналов и такая же аккуратная стопка чипов с голофильмами указывали на то, что Сулл по ночам оставался дома.

Нуна в клетке. Да, даже ЭРКу оказалось трудно выйти из клетки, когда кто—то открыл ее. Наверное, Сулл изучал внешний мир на расстоянии, с помощью развлечений, которые обычные люди рассматривали как что—то само собой разумеющееся. Дарман подумал, где Сулл сейчас: в любом случае, он уже далеко от Гафтикара.

На экране комлинка в квартире светились сообщения, оставшиеся без ответа. Когда Дарман прослушал их, там оказался — как и ожидалось — поток злобных ругательств, произнесенных мужским голосом, желавшим знать, почему Кувил — не Сулл для его новых знакомых — опять не пришел на работу. Была также пара молчаливых вызовов — только короткие щелчки перед тем, как кто—то разорвал связь. Дарман удивленно подумал, почему Сулл взял имя Кувил, и продолжил искать в мусорной корзине и других укромных местах все, что могло выдать принадлежность Сулла к Великой Армии.

Он не из—за гафтикарцев пытался замести следы Сулла. Он старался ради себя самого. Его очень тревожило, что они все сейчас замешаны в помощи дезертиру, а это куда серьезнее, чем нарушение правил на «Тройном Нуле» при борьбе с террористами. Это уже ни на что не спишешь.

Дарман все еще проверял голофильмы, чтобы убедиться, что на них нет прокатного кода, который мог бы вывести на Сулла, когда инстинкт подсказал ему, что что—то не так.

Тишина снаружи казалась… тяжелой.

Сначала это была обычная ничем не нарушаемая тишина. Но потом он почувствовал в ней напряженность, словно некое усилие сохранить тишину. Именно это он чувствовал сейчас. Где—то в подсознании его мозг отметил что—то, что он даже не почувствовал слухом, и включился внутренний сигнал тревоги.

Снаружи кто—то был.

Шторы были все еще опущены. Дарман присел на пол и поместил на плитки пола сенсор, чтобы уловить едва заметную вибрацию. Красные полоски на индикаторе показывали периодические всплески, что обычно означало шаги, хотя Дарман не слышал никакого движения, даже когда прислушался. Он достал бластер, проверил заряд и спрятался за креслом, затаив дыхание, чтобы увидеть, что случится дальше.

Когда двери открылись — очень тихо — он не осмелился выглянуть из—за кресла и выдать свою позицию. Кто бы ни вошел, они придержали двери, не позволив им захлопнуться с характерным стуком, и медленно и осторожно закрыли их. Потом Дарман почувствовал что—то очень знакомое — слабый запах смазочного масла, используемого для бластеров и виброклинков.

Дарман на секунду подумал, что Сулл мог дать код замка своей подружке и не упомянул об этом, но он знал, как пахнут женщины, и это не была женщина. Он подумал, у кого работал Сулл, и не мог ли его босс окончательно потерять терпение и послать кого—нибудь показать, что случается с плохими работниками.

Но Эйат не был похож на место, где происходят подобные вещи. Народ здесь был… почти дружелюбный.

Дарман увидел тень, упавшую на ковер в слабом свете, пробивающемся из—за штор. Потом к ней присоединилась еще одна, и послышался слабый скрип.

Они знали, что он здесь.

Но может быть, это была местная полиция, и сосед понял, что он совсем не Сулл, и поднял тревогу.

— Альфа—30, так ты решил начать новую карьеру, да?

Ему показалось, что он знает этот голос.

Нет, о таком полицейские Эйата говорить не будут. Слабый шелест ткани и прерывистое дыхание приближались. Дарман ждал с бластерами—пистолетами в обеих руках. На него упала тень.

Он взглянул на лицо, закрытое маской, глаза под солнцезащитным визором, ствол бластера — и выстрелил. Он нажал спуск даже до того, как сознание отметило нацеленный на него бластер, потому что тренировка, здравый смысл и простой инстинкт говорили, что крадущийся к нему человек в маске — очень плохой знак. Он выстрелил ему в лицо. Это был просто рефлекс.

Человек с хрипом упал, сверкнула синяя вспышка. Еще один бластерный разряд с шипением прошел мимо уха Дармана, но его мозг не отвлекся на это, а рука прицелилась словно по своей воле и выпустила бластерные разряды — один, два три — в другой движущийся объект, оказавшийся не в том месте не в то время.

Выстрелы, должно быть, попали во второго незваного гостя: Дарман чувствовал запах сожженных волос. Он инстинктивно бросился на пол, и увидел, что лежит рядом с неподвижным телом первого нарушителя, которого он застрелил, одетого в черный комбинезон с обгоревшим капюшоном, закрывающим лицо. Дарман схватил брошенное оружие нарушителя — пистолет DC—15s — и укрылся за углом стены, прислушиваясь к движению в комнате.

Наличие пистолета DC беспокоило его, потому что у него был такой же, но у Сулла не было. Такое оружие не выдавалось ЭРКам, но это не значило, что они не могут заполучить то, что им понравится. Дарман проверил магазин и сунул пистолет за пояс.

Сейчас их квартиры не было другого выхода кроме как через дверь — или через одно из окон. Оказаться загнанным в угол было фатальной ошибкой для убийцы. Дарман оказался в ловушке в одной квартире с тем, кто пытался убить его — или, точнее, Сулла.

Дарман знал, что он мог бы просто броситься на второго взломщика, стреляя из обоих бластеров, но импульс был потерян. Если это оперативники республиканской разведки, они явно зря так называются. Они даже не провели разведку здания.

Или, может быть, они были слишком уверены, что в любом случае смогут взять Сулла.

Дарман знал, что режиссеры голофильмов были бы разочарованы, но он не стал бросать вызов второму противнику. Он просто вскочил на ноги и открыл огонь, потому что в таком маленьком месте негде было прятаться, и мебель не давала реальной защиты. Вопрос был, кто кого застрелит первым.

Дарман стрелял, стрелял и стрелял.

Человек в черном выскочил из ниши рядом с дверью и получил очередь бластерных разрядов в грудь. Его отбросило назад на несколько шагов, но он не упал — и тогда Дарман понял, что у него серьезные проблемы, и просто бросился на противника. Он сбил нарушителя с ног одной лишь грубой силой, и, схватив за голову, резко дернул ее вбок, послышался мокрый приглушенный треск, и противник обмяк.

Теперь Дарман слышал только собственное дыхание. Он присел и напряженно прислушался, нет ли снаружи еще противников, но ничего не было слышно.

Соседи могли услышать? Может быть, сюда уже ехала полиция?

У него на руках два трупа. Не столь уж необычная ситуация для коммандо, но это будет плохая новость для жителей города, не подозревающих, что здесь действуют агенты противника.

Перед тем как бежать отсюда, он должен был кое—что выяснить. Держа трупы под прицелом бластера, он обыскал их и снял с каждого тела капюшон, взяв его за шов наверху и развязав. Делать это одной рукой было гораздо труднее, чем казалось. Первого убитого с развороченным и обугленным лицом было трудно опознать, но у него были знакомые черные волосы. Второй же — он был вполне узнаваем, как и его броня багрового и металлического цветов, скрытая под комбинезоном.

У него было лицо, которое Дарман видел каждое утро, когда брился.

Он убил двух клонов, людей, таких же, как и он, до последней пары хромосом. Он убил двух солдат спецслужб.

Великая Армия посылала клонов—ассассинов убивать их собственных братьев.

* * *

Монг'тар—сити, Богг V, система Богден, 477—й день после битвы на Геонозисе.

— Думаю, можешь оставить это мне, — сказал Вэу так мягко, насколько возможно. Безапелляционный тон никогда не действовал на Скирату. — Может потребоваться некоторая холодная сдержанность.

Скирата оперся одной рукой на перила моста, а другой точил трехгранный нож о металл. Резкий скрежет заставил Вэу стиснуть зубы. Мирд тоже раздраженно ворчал. Под ними текла самая загрязненная и отвратительная река, какую Вэу когда—либо видел, похожая на свернувшееся молоко. В ней было больше мусора, чем жидкости.

— Я точу его не для пилота, — сказал Скирата.

— Об этом я и говорю. Нарезанные ломтиками каминоанцы не отвечают на вопросы.

Скирата не поднимал взгляд. Казалось, его взгляд сосредоточен на клинке, хотя трудно сказать, куда смотрит человек в мандалорианском шлеме. Наконец, еще некоторое время поточив нож с раздражающим лязгом, он убрал его в ножны на бронепластине правого предплечья и сделал несколько шагов по мосту туда и обратно.

Мереель опаздывал и не выходил на связь со Скиратой.

— Он будет здесь, — сказал Вэу.

— Я знаю.

— Даже если он не поймал пилота, мы знаем планету.

— Он поймает пилота.

Может быть, и неважно, если Мереель не сможет найти его. Поверхность Дорумаа на 85% была покрыта океаном, за исключением искусственных курортных островов, так что любую посадку было легко отследить. Ко Сай негде было спрятать лабораторию на поверхности; ей пришлось бы скрываться под водой.

Это объясняло наличие погруженного оборудования. Ко Сай намеревалась строить герметически закрытую лабораторию, и, наверное, не только потому, что хотела стерильной чистоты.

Скирата открыл деку и сунул ее под нос Вэу.

— Во всяком случае, вот гидрографические карты.

Вэу пытался увидеть что—то осмысленное в трехмерном лабиринте цветных контуров.

— Не забывай, что океан исследован только до глубины в пятьдесят метров. Гидрографы слишком боялись исследовать глубже.

— Тогда у нее такие же карты. И она должна была или искать природную каменную формацию, чтобы расположить базу в ней, или везти сюда много тяжелого оборудования, чтобы выкопать котлован.

— Будем надеяться, что это на глубине в пределах пятидесяти метров…

— Каминиизе — не глубоководные существа, — Скирата протянул руку к деке. — Если бы они были полностью водными, или могли бы приспособиться к жизни на глубине, им бы не угрожала опасность вымирания, когда их планету затопило. Они просто любят жить около воды, и желательно, где не слишком много солнечного света. Так… где тогда лучше спрятаться, как не на солнечном курорте? Кто бы догадался искать ее там?

Вэу фыркнул.

— «Дельта»… сепы… мы…

— Я и не говорил, что у нее хватает здравого смысла. Типичный ученый—теоретик. Никакого представления о том, как работают охотники за головами.

— Ну, ей удавалось ускользать от тебя больше года.

— Да? А теперь ее путешествие закончится.

На самом деле Вэу не так уж ненавидел Типоку за восемь лет пребывания там. В стерильно—чистом городе на сваях было все, что должно быть в любом нормальном городе; в нем не наблюдалось недостатка магазинов или развлечений, так что в этом Типока почти не отличалась от Корусканта, хотя Мирду не нравилось отсутствие животных для охоты. Поэтому стрилл охотился на каминоанцев. И даже убил одного, но его жертва оказалась голубоглазой разновидностью, представителем низшей генетической касты на Камино, и сероглазая элита, казалось, была лишь раздражена потерей слуги.

Возможно, именно в этот день терпимое отношение Вэу к каминоанцам испарилось, и он присоединился к Скирате в мнении о них как об айвховой жратве.

— И что ты будешь делать, когда поймаешь ее?

— Захвачу ее исследования.

— И?

— И что?

— Ты думаешь, там будет файл под названием СЕКРЕТНАЯ ФОРМУЛА ОСТАНОВКИ ПРОЦЕССА СТАРЕНИЯ КЛОНОВ — НЕ КОПИРОВАТЬ?

Скирата нетерпеливо щелкнул зубами.

— Ее надо будет убедить.

— Нет, надо будет, чтобы она поработала для тебя. А это значит — никакой нарезки мелкими кусочками.

— Или найти другого генетика—специалиста.

— Конечно. По кредитке десяток. На биржах труда в очереди стоят, чего там…

— Слушай, Вэлон, я не дурак. Я знаю, что между получением информации по исследованиям и превращением ее во что—то полезное для моих ребят будет большой промежуток.

— Просто проверяю, не оторвался ли ты от реальности.

В голосе Скираты появился оттенок самодовольства.

— А я могу заполучить одного генетика, который хорошо знает геном Фетта.

Вэу перевел взгляд на реку, отвлеченный громким всплеском, когда кто—то выпрыгнул из реки и схватил низко летящую тварь, которая могла быть птицей или насекомым. Во всяком случае, теперь она была обедом.

— Только скажи мне, что ты не думаешь о том, о чем я думаю, что ты думаешь, — медленно сказал Вэу.

Скирата достал нож из—под бронепластины и снова начал точить его.

— Атин чуть не погиб, вытаскивая ее шебс с Квиилуры. Может быть, пора убедиться, что она стоила этих усилий.

— О, ты все—таки думаешь об этом. Ты с ума сошел. Доктор Утан под сильнейшей республиканской охраной. На уровне кабинета канцлера.

Скирата только засмеялся. Вэу подозревал, что Скирата не представляет себе пределы своих возможностей, и поэтому когда—нибудь его убьют. Дураку в его годы пора бы уже вырасти из этого.

— Последнее, что я слышал, — сказал Скирата, — что она сходит с ума от скуки и опустилась до скрещивания мух в своей камере, чтобы сохранить рассудок. Таким как она неважно, на кого работать. Никакой идеологии. Они просто хотят играть со своими игрушками. Если она смогла разработать для сепов вирус, направленный на разрушение генома клонов, то она может заняться исследованиями Ко Сай — если может разрушить геном, может и восстановить, так?

Вэу должен был помочь Скирате. Он всегда мыслил нестандартно.

— Я буду рассматривать это как стимул для Ко Сай сделать эту работу.

Скирата снова спрятал нож в ножны, и они вдвоем оперлись на перила моста, глядя на грязный поток и терпеливо ожидая. Мирд бродил вокруг и терся челюстями о балюстраду моста, чтобы пометить территорию.

— Он идет, — сказал Вэу.

Мереель раздобыл еще один вид транспорта. Он всегда любил спидер—байки, и, казалось, каждый раз, когда Вэу его видел, он катался на другой модели. Вэу не знал, достает их Мереель легально или нет, но на этот раз у «Нуля» был пассажир на заднем сиденье, и когда спидер—байк подлетел ближе, оказалось, что существо, сидящее позади Мерееля, было очень испуганным зеленым тви'леком—мужчиной. Вэу видел, что его лекку напряжены и неподвижны, это было тви'лекским эквивалентом сильной бледности.

— Он очень убедителен, наш Мер'ика, — Скирата сошел с моста и встал у спидер—байка на дороге, уперев руки в бока. — Ты останавливался где—то выпить кафа с пирожками, сынок?

— Пришлось принять звонок от А'дена, Кэл'буир, — Мереель жестом приказал тви'леку слезать с седла. — Но думаю, ты хочешь поговорить с нашим уважаемым коллегой, — он соскочил со спидера и подтолкнул тви'лека. — Ладно, Леб, расскажи Кэл'буиру о твоей работе на Дорумаа.

— Все было легально, — сказал тви'лек. — Я не делал ничего незаконного.

— Конечно же не делал, — голос Скираты всегда звучал наиболее угрожающе, когда был отечески—покровительственным. — Просто расскажи о ней.

— Я доставил груз из шести строительных дроидов и стройматериалов на баржу в полукилометре от курорта на острове Тропикс.

Вэу повернул голову к Мирду, и стрилл приступил к исполнению своей части программы по обработке клиента, бегая вокруг тви'лека, задевая его ноги и иногда останавливаясь, чтобы выразительно посмотреть на него и зевнуть, демонстрируя пасть, полную зубов. Это было весьма отрезвляющее зрелище. И тви'лека оно отрезвляло прямо на глазах.

— Можешь показать на карте, где это?

Тви'лек схватил протянутую деку и неистово ткнул в маленький экран, его лекку дрожали.

— Вот, — сказал он. — Я проверил координаты. Баржа была там. Стояла на якоре в море.

Скирата взял деку из его трясущихся рук.

— Ты забирал что—нибудь оттуда?

— Нет. Ничего. Доставка в один конец.

— Как выглядела баржа? Заметил, какой на ней двигатель?

— Только маневровый репульсор. Курортные отели используют такие баржи, чтобы собирать прогулочные яхты после шторма.

Вэу сразу начал мысленно производить расчеты.

— А ты помнишь вес материалов, которые должен был доставить?

— Мне пришлось сделать несколько рейсов с курорта, потому что баржа не могла принять все сразу.

— Значит, баржа разгружалась несколько раз? — спросил Скирата.

— О да.

— Сколько времени это занимало?

— Я ждал примерно двадцать или тридцать стандартных минут после каждого рейса.

— А кто принимал груз?

— Человек, мужчина, не очень старый, с коричневыми волосами…

Тви'лек остановился, переводя взгляд то на Скирату, то на Вэу, то на Мерееля, словно собираясь бежать. Было легко забыть, каким пугающим кажется мандалорианский шлем чужакам, когда они не способны видеть выражения лица и не могут понять, как воспринимается сообщаемая ими информация.

Скирата протянул руку к поясу, и Леб вздрогнул. Казалось, он был очень удивлен, что ему протягивают кредитный чип, а не тычут бластером в лицо.

— Спасибо за сотрудничество, сынок, — сказал Скирата и с преувеличенной заботой потрепал его по щеке.

Леб, помедлив секунду, вскочил на спидер—байк. Значит, машина была его. Мереель проследил, как он улетает.

— Какой полезный парень, — сказал Вэу. — Ты обозначишь радиус поиска на голокарте, или это сделаю я?

— Ну, сначала выясним максимальную скорость этой баржи, — Мереель снял шлем и поскреб щеку. — Я буду пилотировать?

Скирата кивнул.

— Справишься?

— Если Орд'ика мог вести этот гроб по инструкции, значит, и я смогу. Поехали. Да, и вот еще что… у А'дена кое—какие плохие новости.

Скирата резко остановился.

— Насколько плохие? Почему он не связался со мной?

— Он связался со мной. Но это неважно.

— Продолжай, Мер'ика.

— Кто—то послал двух клонов—ликвидаторов из службы тайных операций за ЭРКом, который дезертировал на Гафтикаре. Послали убить его, но вместо этого они наткнулись на Дармана, и он убил обоих. Он очень расстроен.

Вэу не нужно было видеть лицо Скираты, чтобы догадаться, о чем он думает. Они вернулись на «Эй'хан» в молчании и закрыли люки, приготовившись к взлету. Скирата сел в кресло второго пилота и щелкнул переключателями.

— Кто приказал это, Мер'ика? — тихо спросил он.

Мереель положил деку на панель управления, и поглядывал в него, проводя подготовку к взлету.

— Я не знаю, но это не обязательно Зей.

Новость была словно бомба с часовым механизмом. Неважно — нет, на этот раз Мереель ошибался. Это было важно. Это касалось доверия и верности. Это было откровение, которое терзало их тем сильнее, чем больше проходило времени, и в сочетании с тем, что Мереель узнал на Камино о планах по увеличению численности армии, это показывало, что никто из них не имел полного представления о происходящем, как они раньше думали, и что были вещи, о которых им не говорили — не доверяли.

Как, например, то, что «Дельта» охотится за Ко Сай.

Вэу пристегнулся в третьем кресле и пытался не думать о личностях неудачливых клонов—ассассинов, потому что был большой шанс, что их тренировал Прудии — «Нулевой» ЭРК Н—5. Они были обычными солдатами, которые немного лучше проявили себя в грязной работе, и их отобрали, чтобы выполнять некоторые задачи, которые иначе пришлось бы выполнять республиканским коммандос.

— Если это был Зей, — осторожно сказал Вэу, — чакаар мог бы сказать нам, что они действуют на той же территории, что и «Омега», просто ради общей безопасности.

— Служба тайных операций получает приказы от командования Великой Армии, так же как и силы специального назначения, Вэлон, — Скирата обычно всегда яростно набрасывался на любой заметный промах джедаев: возможно, он мягче относился к Зею, который проявлял удивительное понимание к «особенному» стилю командования Скираты — командования, которое Скирата формально не мог осуществлять. Он был сержантом, который отдавал приказы генералам. — Или, может быть, Зей точно знает, как я могу выразить несогласие с убийством клонов, проявивших себя слишком самостоятельными, и потому он «забыл» упомянуть об этом.

— Тогда, возможно, это республиканская разведка.

— Но канцлер Палпатин уверял наших ребят, что их ждет обеспеченное будущее за их верность и самопожертвование.

Мереель проявлял повышенный интерес к панели управления, поднимая «Эй'хан» с посадочной площадки.

— Так или иначе, мы, клоны, знаем, как Республика любит нас, когда ей это надо, не правда ли? И мы этого так быстро не забудем.

Скирата положил руку на плечо Мерееля.

— Мы можем верить только своим, сынок.

— Как и парни из службы тайных операций…

— Ты думаешь, они знали все, что знаем мы? Думаешь, у них был какой—то выбор?

Почти несомненно, это были люди, которых они знали, и потому смириться с этим было трудно. Вэу думал, стали бы они исполнять приказ, если бы их послали за Прудии — или Мереелем, или Ордо, или любым бойцом из сил спецназа, или мандалорианскими инструкторами, которые обучали этих солдат навыкам коммандос. Вэу удивлялся способности Скираты прощать клонам любую вину, но у него было свое мнение.

— Люди следуют приказам, — сказал Вэу. — Даже агенты республиканской разведки. Мы пасем животных. Мы все не выполняем обязательств по тренировке.

— Ну, я не выполняю, — Скирата подергал ремень безопасности, словно не вполне доверяя способности Мерееля гладко вывести их в точку прыжка. — И это спасет и мою шебс и моих ребят.

— И как именно? — спросил Вэу.

— Безопасное убежище, немного кредиток, пристроить ребят к хорошему делу. Новая личность и новая жизнь.

— Да, это все понятно, но как ты собираешься это делать? Ты не можешь просто поместить объявление. — Вэу изобразил руками в воздухе голоэкран. — «Солдаты! Сыты по уши службой в Великой Армии? Чувствуете, что вас не ценят и не любят? Звоните Кэлу!»

Скирата почесал лоб.

— Весть разойдется.

— И ее услышат также и те, кто не должен слышать…

— Схема побега всегда предусматривает такой риск.

— Это не ответ.

— Тогда я просто буду прорабатывать схему более аккуратно, не так ли?

«Эй'хан» уже вышел из атмосферы и, осторожно маневрируя, шел сквозь лабиринт гравитационных полей системы Богден к безопасной точке гиперпрыжка. Мирд, который никогда не любил взлеты и посадки, забрался на колени к Вэу и засунул голову ему под руку, скуля и фыркая, чтобы хозяин понял, что он недоволен. Вэу погладил спину стрилла, чтобы успокоить его, и восхитился способностью Мерееля пилотировать такой корабль как «Глубоководный», с помощью одного лишь технического руководства, лежавшего на панели приборов, и интуиции. Они и в самом деле умные парни, эти «Нули».

«Думаю, клоны мне нравятся больше, чем обычные существа. Клоны превосходят их во всем. Возможно, нам следует поберечь их, а в качестве пушечного мяса использовать граждан Республики»

Вэу было плевать на всех остальных, независимо от расы, но солдаты Великой Армии — другое дело. Он понял, что это была одна из двух вещей, удержавших их со Скиратой от убийства друг друга: их взаимное уважение к клонам—солдатам, которыми они командовали, и тот факт, что мандалориане откладывают свои разногласия, когда существует общая угроза со стороны аруэтиизе.

— Ты понимаешь, — сказал он Скирате, — что если бы у солдат был выбор, большинство из них все равно решили бы остаться в армии?

— Да. Мы все предпочитаем то, что знаем лучше всего.

— Добровольцами они погибали бы так же, как и рабами, Кэл.

— Но у них был бы выбор, а это именно то, что делает нас свободными людьми.

— На самом деле это все осик. Множество свободных существ в Галактике не имеют права голоса, и у них нет выбора насчет того, что они должны делать каждый день. Грань между рабством и экономической зависимостью очень призрачна.

— Ну, если ты хочешь поспорить об угнетении и несправедливости, клоны находятся в самой нижней точке графика. Поэтому я лучше буду помогать им, чем угнетенным массам.

Тема верности менялся с каждым прошедшим днем. Сначала она касалась того, что будет с клонами—солдатами, когда война закончится. Сейчас они говорили о тех, кто дезертировал, когда война еще продолжалась.

— Кэл, стал бы ты сражаться за сепаратистов?

— Идеологически? Ты знаешь, что стал бы. Республика в лучшем случае — разрушающаяся бюрократия, в худшем — гниющая помойная яма коррупции. Но я пошел служить ей за деньги и остался со своими ребятами. А ты почему?

Вэу не мог утверждать, что служит Республике ради денег, хотя ему часто едва хватало на жизнь, с тех пор, как он лишился наследства. Но он остался на службе по той же причине, что и Скирата, даже если и не собирался в этом ему признаваться.

Мирд, удовлетворенный тем, что взлет прошел, вытащил голову из—под руки Вэу и пустил слюни ему на колени.

— Если подумать, — сказал Вэу, потянувшись за тряпкой, чтобы вытереть штаны, — я полагаю, это прекрасный стиль жизни.

* * *

Теклет, Квиилура, 477—й день после битвы на Геонозисе

Ордо хорошо знал свои возможности, а изучать акушерство по инструкции куда более рискованно, чем пилотировать новым корабль таким же образом. Реквизировать новейшего медицинского дроида с базы снабжения по пути стоило ему времени, но значительно увеличило шансы Этейн сохранить ребенка.

И если дроид не справится с этим, тогда… нет, он сделает это сам, если придется. Он бежал с посадочной площадки по снегу, а за ним изо всех сил спешил дроид. Он был большой и тяжелый, и явно не предназначен для передвижения по неровной местности.

— Капитан, мне нужно знать, какую операцию я должен выполнить, — раздраженно сказал дроид. Он был модели 2—1В, и профессиональная гордость у него была на том же уровне, что и хирургические навыки. — Я ожидал назначения на более важный театр военных действий. Где мои ассистенты?

Ордо добежал до двери здания штаба, как было отмечено на карте в деке, и, почти не раздумывая, взломал замки.

— Ты не давал какую—нибудь клятву помогать больным и раненым, 2—1?

— Нет. И называйте меня «доктор».

— Тогда тебе придется дать такую клятву… доктор. — Открыв дверь, Ордо оказался лицом к лицу с клоном—коммандером в броне с желтой маркировкой. — И начинаться она будет «я клянусь держать мой вокабулятор отключенным насколько возможно».

— Капитан, — сказал коммандер. — Я не знал, что вы привезли мед—дроида.

— Специальное оборудование, сэр. — Значит, это и есть Левет. Ордо напомнил себе, что он, как капитан, ниже по званию — формально. — Мы не можем больше позволить себе терять джедаев. Их обучать труднее, чем выращивать нас. Где генерал Тер—Мукан?

Левет указал на лестницу.

— Удачи вам. Кажется, она так и не поняла, что я знаю, что она йайхадла.

Ордо всегда удивлялся, обнаружив клона не из спецназа, знающего Мэндо'а на уровне большем, чем слова песни «Водэ Ан». Особенно его поразило, что Левет владел Мэндо'а достаточно хорошо, чтобы знать слово означающее беременность.

— Ага… — сказал Ордо неопределенно. Левет заслужил прозвище «тактичного» и сейчас Ордо знал почему. Мэндо'а не было одним из тех языков, знание которых обычно было в программе медицинских дроидов. — В самом деле…

— Я всячески ей потакал, но у нее были причины не обсуждать это, а я никогда не спорю с генералами, если можно этого избежать, — Левет надел шлем. — Совет джедаев не одобряет близких отношений среди своих подчиненных, и я думаю, бедная женщина напугана.

Ордо ожидал, когда упадет следующая бомба, но Левет не пошел дальше в своем анализе ситуации, и, казалось, искренне считал, что отец ребенка — другой джедай.

Может быть, он просто не рассматривал такую возможность, что отцом может быть скромный клон, хотя предположений насчет других генералов и их личной жизни было достаточно.

— Я буду дипломатичен, — сказал Ордо.

Осталось только убедиться, что дроид будет держать свой вокабулятор закрытым, но это была техническая деталь. Как только он поможет Этейн, ему необходимо будет полностью очистить память. Ордо решил пока не говорить ему об этом.

Этейн лежала на подушках, глаза ее были закрыты, руки сложены на коленях. В комнате не было видно присутствия гурланина. Этейн посмотрела мимо Ордо на дроида и вздохнула.

— Привет, Ордо, — сказала она тихо. — Сожалею, что из—за меня тебе пришлось лететь сюда. Я знаю, Кэл волнуется обо мне, если уж он послал тебя.

Она всегда могла отличить одного клона от другого даже не глядя на них, просто по ощущению в Силе. Ордо знал, что она считала его присутствие в Силе… тревожным. Может быть, из—за постоянных кошмаров и разочарования, которое пронизывало его неосторожные мысли. Он мог держать это в секрете, но она знала это так же, как знал Кэл'буир.

— А как вы, генерал? — Это было такое же хорошее начало, как и любое другое. — Кровотечение все еще есть?

— Мне кажется, это я должен задавать такие вопросы, — сказал дроид. Он прошел мимо Ордо и склонился над Этейн, выдвинув из груди множество сенсоров и зондов. Этейн недоверчиво уставилась на него. — Вам больно? Я должен осмотреть вас…

Рука 2—1 неожиданно остановилась, и Ордо подумал, что у него неисправность. Казалось, дроид с трудом пытается двинуться.

Этейн, прищурившись, смотрела на него. Она, очевидно, отвергла помощь других медицинских дроидов, но этот был эквивалентом главного врача хирургического отделения.

— Тебе лучше прогреть все эти инструменты, жестянка.

— Ах. Вы джедай. Конечно, — его сервомоторы издали зловещий вой и скрежет, в воздухе ощущался запах перегретого металла. — Чем быстрее вы отпустите меня, тем быстрее я смогу закончить осмотр.

— Рада, что мы поняли друг друга.

Руки дроида внезапно дернулись, и он слегка пошатнулся. Сейчас Этейн использовала Силу гораздо более точно.

— Я беременна уже девяносто дней.

— Я этого не знал.

— Ну, теперь знаешь. Я ускоряла процесс беременности с помощью целительного транса, так что по развитию ребенка я примерно на пятом месяце.

— В моих базах данных не упоминается, что джедаи могут делать такое. Как?

— Это не точная наука. Я просто медитировала, правда. Он пинается, так что я могу предположить, насколько продвинулось развитие.

— Он? Значит, вы находились под наблюдением врача, проходили сканирование…

— Нет, я джедай, а мы чувствуем это. — Этейн посмотрела на Ордо, словно прося поддержки. — Ребенок сильно реагирует, и я знаю, что он очень расстроен войной, или, по крайней мере, моей реакцией на нее.

— Невозможно, — сказал 2—1. — Высшие функции мозга не проявляются до 26 недель, и даже с ускорением…

— Слушай, просто прими мои слова на веру. И у меня все еще есть небольшое кровотечение и боли.

Ордо шагнул назад, чтобы понаблюдать за зрелищем. Дроид и Этейн, казалось, достигли ничьей, они смотрели друг на друга, словно она приглашала его прикоснуться к ней. Потом 2—1 достал сканер и провел по ее животу.

— О, Сила, — сказал он мрачно. — По моим базам данных это эквивалентно плоду шестимесячного развития.

— Я тебе говорила…

2—1, помедлив, снял тяжелый плащ, которым укрывалась Этейн. Под ее джедайской курткой была заметная выпуклость, но ничего, что заставило бы кого—то изумленно уставиться.

Ордо внезапно ощутил странное мрачное очарование. Он не чувствовал биения сердца матери в искусственной утробе транспаристилового бака на Камино, там не было успокаивающей тьмы. Ордо знал, что он мог бы начать свою жизнь как ребенок внутри Этейн, и почему атмосфера тишины, изоляции и постоянного света — где слышно было только биение его сердца — помогла ему стать таким, какой он есть.

Он помнил слишком много. Возможно, было плохой идеей ошиваться здесь, когда обсуждаются детали беременности. Но Кэл'буир приказал ему убедиться, что Этейн в безопасности, а это означало ждать.

— Ордо…

«Как мы вообще учимся быть людьми? Если кровное родство и геномы ничего не значат для мандалорианина, что делает меня человеком?»

— Ордо? — Этейн многозначительно на него посмотрела.

— Что?

— Я знаю, тебя ничего не смущает, но… я предпочла бы, чтобы ты подождал снаружи, пока дроид закончит осмотр. Тебе картинку нарисовать?

Ордо понял намек и вышел за дверь, но оставаясь на расстоянии слышимости, на случай, если что—то пойдет не так. Были моменты, когда он понимал, насколько он далек от нормальных людей, и беременность Этейн, обычное человеческое состояние, показывавшее, что даже джедаи являются существами мирскими и ограниченными биологией, просто напомнила ему, как много в нем от чужака.

У него даже не было матери.

Но у него был отец, и Кэл'буир восполнял все.

Шум разговора и иногда повышенный голос Этейн неожиданно замолчали. Дроид открыл дверь.

— Можете войти.

Ордо не был уверен, что он увидит, но Этейн просто сидела на кровати и терла сгиб руки.

— Ну?

— У меня проблемы с плацентой, — сказала она. — И гормоны стресса зашкаливают, что тоже не улучшает ситуацию.

— Ей нельзя участвовать в военных действиях в таком состоянии, и нельзя больше ускорять беременность, — сказал 2—1, обращаясь к Ордо, словно он был каким—то образом ответственным за это. — Я дал ей лекарства, чтобы стабилизировать ее состояние, но она должна позволить природе делать свое дело, и на время беременности не заниматься столь напряженной деятельностью.

— Понятно, — сказал Ордо. Все это было достаточно ясно. — Ей понадобятся еще лекарства?

— На следующие семьдесят два часа, да, — 2—1 достал из своей сумки пакет с одноразовыми иглами. — В обычных условиях я не доверил бы это необученным существам, но вы обучались оказанию срочной медицинской помощи, не так ли?

— О да, — Ордо достал из кармана на поясе свой набор электродизраптеров и ключей для взлома. Они висели на пластоидном проводе как собранное в беспорядке ожерелье. — Первая помощь на поле боя.

2—1 не ожидал этого и даже не увидел, что произошло. Ордо сунул дизраптер в порт дроида, и 2—1 встал как вкопанный, лишившись способности обрабатывать какие—либо сигналы или данные.

— Ты что творишь? — Этейн ошеломленно посмотрела на него. — Ты не можешь просто деактивировать его.

— Ага… — Ордо проверил диагностику и обнаружил в памяти 2—1 участок, где ему впервые сказали, что его забирают на Квиилуру лечить женщину—джедая, у которой возникли неизвестные гинекологические проблемы. Это все, что ему нужно было знать для загрузки определенных данных. Но сейчас этого ему не нужно было знать совсем, и уж точно ему не нужно было знать, что он был здесь и лечил беременную джедайку. — Это не та информация, которую вы хотите видеть в свободном доступе, генерал.

Ордо запустил команду УДАЛИТЬ И ПЕРЕПИСАТЬ. 2—1 никогда не был здесь, насколько дроиду будет известно.

— Он доктор, неважно дроид или нет. Конфиденциальность пациента — часть его программы.

— Увы, других это не интересует, мэм. Записанная информация однажды может быть найдена. Существование вашего ребенка должно оставаться в секрете. Если вам понадобится еще лечение, мы начнем снова.

— Ордо, он разумное существо, даже если он не из органики, — на лице Этейн было выражение того профессионального благочестия, которое всегда раздражало Ордо, когда он наблюдал его у большинства джедаев. У политиков тоже иногда бывал такой взгляд. Этим они хотели сказать, что все прекрасно знают, а он не понимает ничего. — Ты не можешь просто удалить кусок его памяти против его воли. Это насилие по отношению к нему.

— Нет, это то же самое, что просто не говорить ему секретную информацию, только… в другом порядке. С солдатами такое бывает каждый день, — Ордо проверил, что сегменты памяти полностью стерты. — Вы не заметили иронию в том, что клоны плохо обращаются с дроидами, мэм? Потому что я всегда нахожу это забавным.

— Это заманчиво.

— Вам приходилось стирать память живому существу? Я знаю, что некоторые джедаи это могут. Бард'ика говорил мне.

— Только во время обучения для тренировки, и только с добровольного согласия…

— Тогда ладно.

— Ты никогда не простишь меня за ту команду, так?

— Если вы имеете в виду, верю ли я, что вы не будете злоупотреблять ею снова, если вам понадобится — нет. Если вы имеете в виду, затаил ли я злобу на вас — нет.

Сейчас Ордо надо было переместить 2—1 в более подходящее место, чтобы реактивировать. С неподвижным дроидом это было трудно сделать, потому что он был слишком тяжел, чтобы поднять его.

— Я попросил бы вас спрятаться в другой комнате, пока я включу его снова и заполню пробелы в его памяти.

— А потом?

— Я увезу вас с Квиилуры на некоторое время. Собирайте вещи.

— Мне нельзя остаться здесь?

— А что вы будете делать, когда услышите стрельбу артиллерии, и Левет придет к вам с докладом о потерях?

Этейн посмотрела на 2—1 словно в поисках поддержки, и кивнула. Она встала на ноги и скрылась в другой комнате.

— Отлично, доктор, пора вставать, — Ордо перезагрузил систему 2—1 и отошел, наблюдая за его реакцией.

— У меня был сбой? — спросил дроид, явно дезориентированный. — В моей памяти нечитаемый сектор.

— Испорченные данные, — сказал Ордо небрежно. Это была абсолютная правда. Он сам испортил их столь качественно, что их невозможно было восстановить. — Я тебя перезагрузил. Ты на Квиилуре. Здесь не хватает медицинского оборудования, и я назначаю тебя в распоряжение коммандера Левета. Возможно, тебе придется лечить и раненых из местного ополчения.

— Пациент есть пациент, капитан, — дроид включил диагностическую панель на руке. — Меня беспокоит, не потерял ли я каких—либо важных данных.

Сейчас голос дроида звучал куда более скромно, чем до очистки памяти. Если бы Ордо не знал, он сказал бы, что дроид взволнован ошибкой памяти — возможно, даже напуган. Но все знают, что дроиды не чувствуют страха.

Что есть страх? Механизм для защиты тебя от опасности и уничтожения. Все дроиды запрограммированы избегать ненужного риска, для разных моделей отличался только уровень необходимости риска. Если это не страх, Ордо не знал, что это.

Теперь ему следует подумать о дроидах не так, как раньше.

Но это не значит, что он не будет разносить их на куски, если это необходимо.

Он передал 2—1 Левету, который все еще ждал на ступеньках внизу, и коммандер послал дроида на посадочную площадку, ждать прилетающие корабли.

— Я хотел бы обсудить состояние генерала между нами, чтобы не смущать ее, — сказал Ордо. — Дроиду очищена память. Осторожность никогда не бывает лишней. Забавный народ эти джедаи.

— Это точно, — Левет включил голокарту над столом в тесной комнате, которая заменяла ему кабинет. Здесь на вкус Ордо все еще слишком воняло трандошанами. — Так что там с генералом. Простите, у меня скверная память.

Левет знал все, и, по мнению Ордо, был только один способ раз и навсегда «очистить» память человека. Но его совесть и порядочность, которую воспитал в нем Кэл'буир, сказали ему оставить этого человека — его брата — в покое.

— Я увезу ее на некоторое время. Думаю, вы будете рады продолжить… эвакуацию колонистов самостоятельно.

— О, думаю, мы можем допустить некоторые ошибки…

— Сколько времени займет зачистка планеты?

— Возможно, еще неделю, это зависит от их реакции. Мы потеряли слишком много наших на минах. Эти туземцы ловко научились маскировать их от сенсоров металлическим мусором, и нам пришлось изменить тактику.

— Они или согласятся уйти и сами погрузятся на транспорты…

— Или мы вызовем поддержку с воздуха, — Левет провел пальцем по трехмерной карте рукава Тингель и северо—восточных квадрантов. — 35—й готовится принять участие в атаке на Гафтикар, так что нам нужно заканчивать здесь скорее, даже если придется проявить жесткость.

Не будет лучшего времени, чтобы увезти Этейн. Как только она узнает, какие сложности возникли у Дармана, она захочет найти его. А Гафтикар относительно близко к Квиилуре.

Ордо остановился в коридоре, чтобы проверить сообщения на своей деке. Джусик сообщал последнее местоположение «Дельты» на их пути к Да Сутче. Кэл'буир летел на Дорумаа.

Ордо подумал, не связаться ли с Бесани, но это показалось ему эгоистической поблажкой себе, в то время как Этейн и Дарман не могли так легко поговорить друг с другом. И Кэл'буир оставил еще одно сообщение:

«Думаю, что имя Венку подойдет, сынок».

Позволить назвать ребенка казалось безвредной уступкой страстному желанию Этейн. Если Дарману или самому ребенку не понравится имя, его всегда можно сменить. Ордо попытался представить, как будет реагировать Дарман, когда узнает, что никто не сказал ему о ребенке, и что он последний, кто о нем узнал. Ордо не сомневался, что сам он в такой ситуации был бы очень расстроен, хотя секретность действительно могла быть необходимой.

— Генерал? — Ордо поднялся по ступенькам. — Вы готовы?

Этейн вышла с тяжелой сумкой через плечо, и это было единственное изменение в ее одежде. У джедаев было не слишком много личных вещей, так же, как и у клонов.

— Мне нужно попрощаться с Леветом, — сказала она.

— Кстати, он знает, что вы беременны. Он не слепой и не дурак.

Этейн на секунду остановилась на ступеньках.

— О…

— И… — «давай, имя важно для нее, так же, как важно оно для Кэл'буира, иначе он не сказал бы его тебе». — Кэл сказал, что Венку будет хорошим именем.

Этейн на секунду выглядела абсолютно сбитой с толку, ее губы двигались.

— Венку, — сказала она наконец. — Венку. Оно что—то означает?

— Оно происходит от слова «венкуйот» — «будущее».

— В смысле…

— Хорошее будущее.

— Ах… — она кивнула и улыбнулась. Будущее было для нее явно столь же хрупким, как и для любого клона. — Скажи Кэлу, что это прекрасное имя.

Ордо стоял у челнока Мерееля и смотрел на молчаливую чистоту снега, ожидая, пока Этейн попрощается с Леветом. Каждый раз, когда он пытался быть вежливым с ней, ему казалось, что это не действует. Не то, чтобы она ему не нравилась. Просто он не мог найти точек соприкосновения, хотя в их жизни было много общего.

Она вышла из здания и с трудом пошла по снегу, стараясь идти по уже протоптанной дороге.

— Куда мы летим?

Ордо открыл люк.

— На курорт.

— Издеваешься?

— Нет, правда. Думаю, это как раз то, что принято называть тропическим раем. Я достану для вас новую одежду.

Этейн уселась в кресло второго пилота, казалось, ей трудно было понять происходящее. Ордо неожиданно понял чувства джедая, который не испытывал удовлетворения от власти, как Зей, или счастья жить обычной жизнью, как Джусик.

Этейн никогда это не было свойственно. Она никогда полностью не расслаблялась. Она так же отдавала себя службе, как любой клон—солдат. И у нее не было Кэл'Буира, который присмотрел бы за ней.

Да, он жалел ее, как он когда—то сказал ей. И его самого удивило, что он мог жалеть ее, если радоваться тому, что он не на ее месте, означало жалость.

— Мне кажется неправильным лететь на курорт, когда наши люди сражаются, Ордо.

— Это самобичевание не принесет никакой пользы, учитывая то, что вы беременны и есть риск потерять ребенка.

— Думаю, это такой особенный способ сказать мне, чтобы я была добрее к себе.

Насколько же легче было разговаривать с Бесани. Она была очень пунктуальной женщиной, и бесконечно терпеливой, когда он не понимал некоторых моментов гражданского этикета.

— Дорумаа, — сказал Ордо, стараясь ради Дармана. — Мереель говорит, что это отличное место для отдыха.

Кэл'буир сказал ему только убедиться, что Этейн в порядке и в безопасности. Он не запрещал ему возвратиться и участвовать в охоте на Ко Сай.

Как и Этейн, Ордо не любил сидеть на шебс, пока те, кто был ему небезразличен, подвергались опасности.

Глава 9

Миллионы из нас были стерты с лица земли, когда моря восстали и затопили Камино. Мы выжили, как вид, потому что мы посмели задуматься о немыслимом. Некоторые генетические характеристики помогали нам пережить голод и перенаселение, некоторые — нет, и здесь не было места для сомнений… или же для слабых. Мы отбирали, мы улучшали, мы подбирали. Перспектива вымирания превратила нас в вид, который сам решал каким ему быть, в чистейшее воплощение духа Камино; на том уровне социальной зрелости, которого никогда не достигнут слабые полукровки, потому что им не хватает смелости вести выбраковку. Мы повелители генетики и единственные властители нашей судьбы, и никогда больше не отдадимся на волю случая вновь.

Черновики мемуаров бывшей шеф—ученой Ко Сай, заметки о каминоанской евгенике и превосходстве кастовой системы; никогда не публиковалось.

Город Эйат, Гафтикар, Внешние Территории, 477 дней после Геонозиса.

Тела двоих солдат из отдела тайных операций были куда тяжелей, чем думал Дарман.

Два часа в ожидании Найнера и Фая были самыми длинными в его жизни, и каждый треск и щелчок заставляли его думать, что полиция Эйата окружила квартиру. Когда, наконец, появились его братья, он почувствовал необъяснимое чувство вины, словно он должен был оправдываться.

Найнер замер, глядя на двух солдат.

— Ты их прибрал, Дар?

Дарман сделал все, что мог. За исключением ранения того, которому он стрелял в лицо — оба солдата выглядели теперь совершенно мирными. Они выглядели так же, как он — — только мертвый — и ему непросто было с этим свыкнуться. Их руки были аккуратно уложены вдоль тела а ноги выпрямлены.

— Не мог оставить их просто валяться, словно мясо. Что будем с ними делать?

Фай пожал плечами.

— А может, оставить их тут — освежать воздух…

— Фай, они — свои. — Дарман больше не мог смотреть на лица и сдернул с кровати одеяло.

— Мы должны подобающе о них позаботиться.

— Мы заберем их броню. — сказал Фай. — Сержант Кэл захочет получить их жетоны. У него пунктик насчет этого.

— Ладно, давай опишу иначе — что, если бы здесь лежало твое тело? Как бы ты хотел с ним поступить?

— Я бы хотел чтобы кто—нибудь покачал головой и сказал «Как жаль потерять такого милого и элегантного юношу!» а потом устроил мне пышные похороны. — ответил Фай, выдергивая одеяло из рук Дармана и заворачивая в него одного из оперативников. Со множеством женщин, рыдающих оттого что у них никогда не будет шанса оценить мое очарование. Но если серьезно — я бы и моттовой задницы на это не дал, ясно? Это — всего лишь временная оболочка. Остается только броня.

Найнер осторожно выглянул в окно.

— Примерно через час стемнеет. Мы заберем их в лагерь и похороним. Броню оставим где—нибудь в укромном месте.

— И скажем ящерицам их не выкапывать и не есть.

— Дар, мариты не едят других разумных. Только своих мертвецов.

— Ну, тогда все в порядке.

— Дар, эти парни пытались тебя убить…

— Нет, они пришли за Суллом, серж, и это именно то, что совсем недавно готовы были сделать мы, помнишь? — Трудностей с убийством у Дармана не было. Это была его работа, он вырос, привыкнув убивать, и после этого у него никогда не бывало дурного настроения или кошмаров — которые, как поговаривали, случаются у людей. Но он убил своих товарищей а не врагов. И обстоятельства его не утешали.

— Не думаю что я смог бы так пойти на своих, неважно по какой причине. Разве что это было бы личным, потому что они сделали что—то страшное именно мне…

Он понял что начал нести ерунду. Даже Фай странно на него посматривал. Найнер закатывал второго солдата в одеяло и Дарман помог ему. Мускулы мертвых солдат еще не окоченели, и когда Дарман переворачивал одного из них, движение выдавило воздух из легких мужчины; тот испустил протяжный звук, напоминающий вздох — словно он возвращался к жизни. В боях Дарман повидал много неприятных вещей, но этот момент так врезался ему в память что он знал — он никогда его не забудет

Когда тела скрутили фиброкордом — они могли сойти за неровно свернутые ковры. При плохом освещении.

— А'ден говорил что удар по Эйату будет, возможно в течении недели. — с отсутствующим видом заметил Найнер. — Так что, если мы оставим их здесь — разницы не будет…

— Нет, мы их похороним.

— Ладно, ладно.

— Я серьезно.

— Дар, я что, спорю?

Более разумно было бы бежать; чем дольше они оставались здесь — тем большему риску подвергались. Снаружи было не так жарко, и если выкрутить на минимум кондиционер и закрыть окна — может пройти пара недель прежде чем соседи почуют, что что—то не так.

Но это было неправильно, пусть даже их и послали пристрелить Сулла.

Фай зашел на кухню. Дверца холодильника с шипением открылась и захлопнулась снова; он вышел, держа в одной руке тарелку с едой, а в другой — кусок торта, который он протянул Дарману.

— Лопай. — скомандовал он. — Давай, а то я разозлюсь.

Дарман взял торт и принялся жевать, но тот застревал у него в глотке, словно опилки. Ему хотелось поговорить с Этейн. В первый раз он хотел искать успокоения у кого—то со стороны, а не в ближайшем кругу братьев, и это заставляло его чувствовать себя изменником. Словно ему больше было недостаточно их поддержки и утешения.

— Тебе надо будет поговорить с Кэл'буиром. — тихо проговорил Найнер. — Он убил коммандо. Случайно. Помнишь? Пожалуй, он лучше других знает что ты пережил.

— Я ничего не пережил. — Дарман внезапно почувствовал себя открытым для всех и беззащитным.

— Я просто нервничаю, ожидая когда появится полиция. Не пойму, как это никто не услышал бластерную стрельбу.

— Комната тихая. — негромко сказал Фай. — Довольно неплохая звукоизоляция, разве что полы скрипучие.

Дарман понимал, что он никого не обманет, и ушел дожидаться темноты на кухню, под предлогом того, что собирается обшарить шкафчики. Да, он говорил со Скиратой. То, что испытал Скирата, было хуже: во время обучения, на боевой тренировке, он застрелил коммандо, одного из его ребят. И хотя все понимали, что несчастные случаи неизбежно случаются — Скирата не был после этого прежним. Должно быть трудно, очень трудно жить, когда ты стал причиной смерти кого—то, о ком ты заботился. Солдаты из отдела тайных операций были в какой—то мере посторонними.

Но Дарман слышал, что во время атаки на Камино ЭРКи были готовы перебить клонов—детей, чтобы не дать войскам сепов захватить их — не ради их же блага, не ради того, чтобы спасти их от чего—либо — просто чтобы они не достались врагу. Стал бы медлить Сулл, если бы ему пришлось убить собрата—клона, вставшего у него на пути? Дарман в этом сомневался.

В последнее время все становилось чересчур неясным и нечистым. Он тосковал по добрым старым временам, когда врагом были только дроиды и врага было легко распознать.

* * *

— Ладно, двигаемся. — скомандовал Найнер.

Найнер подвел спидер прямо к входу в съемные квартиры — так вот, на что он потратил два часа, добывал новый транспорт — и они перетащили тела, словно свернутые ковры. На улице было несколько человек, но те не обратили на них внимания, решив, наверное, что кто—то переезжает. Затем Фай отправился забрать спидер Дармана, пока Найнер и Дарман ждали в машине с трупами в багажнике.

Это было просто обычная поездка до лагеря. Дарман был уверен, что он с ней справится и начал думать о том, как копать могилы в темноте. Он совершенно не собирался оставлять трупы на ночь. Он живо представил, как мариты готовят из них жаркое и это было совсем не смешно. Хоть он и не думал что это возможно, но его это задело всерьез, и от этих мыслей рот у него наполнялся горькой слюной, словно его начинало тошнить. Но все же он должен был держать это при себе, и работать с ящерами до тех пор, пока не начнется штурм Эйата.

— Хорошая кружка крепкого кафа, когда вернемся. — сказал Найнер. В его голосе сейчас звучали все до единой интонации, которые использовал Скирата — полная уверенность и ободрение. — И будешь в порядке, Дар.

«Что, если на самом деле они не собирались меня убивать? Я не стал ждать и разбираться.»

— Серж, ты не думаешь, что они собирались просто арестовать Сулла?

— Нет. — твердо ответил Найнер. — Они пришли казнить его. И даже если бы они арестовали тебя — они бы просто забрали тебя куда—то, где тебя убил бы кто—нибудь другой. Так что хватит крутить голофильм у себя в голове, и смирись что либо они, либо ты, вод'ика.

Иногда Дарману казалось что он один знает, что происходит в его уме — а затем один из его братьев говорил ему в точности то, что он думал. Может быть, в итоге он и выворачивался наизнанку, но ему было спокойней знать, что он не один. Или — что он не свихнулся.

Они выбирались из города. Дармана время от времени поправлял Найнер, сверявшийся с голокартой на своей деке. Фай держался сзади во втором спидере. Все шло прекрасно — прекрасно, с учетом обстоятельств, конечно — до тех пор, пока мимо них не пронеслась машина с красно—зелеными мигающими огнями местных стражей порядка.

— А он торопится… — заметил Найнер.

— Опаздывает на кружку кафа… — Так всегда говорил капитан Обрим, когда видел как лихачат спидеры КСБ. Дарман оглянулся, чтобы проверить — не слишком ли оторвался от них Фай. — Непохоже, чтобы в этих местах у них была масса работы. Совсем не то, что на нижних уровнях Тройного Ноля.

— Везде есть свои нижние уровни, Дар.

Ему казалось что все будет хорошо, если они будут разговаривать как обычные люди. Ему так казалось ровно до той секунды, когда полицейский спидер впереди затормозил и остановился, а светящееся табло между его задними двигателями блеснуло единственным словом «Стой.»

— Осик. — пробормотал Найнер. — Похоже, это он нам.

— Скажи мне, что этот спидер не в угоне, нер вод.

— Он не в угоне. И скорость мы тоже не превышали.

Найнер затормозил. Дарман заметил как Фай проехал дальше, и остановился возле каф—бара.

— А теперь — спокойно и вежливо. — проговорил Найнер.

— Надеюсь, он подумает что мы близняшки.

— А сколько вообще людей знает, как выглядят клоны? Особенно здесь. — Найнер щелкнул коренными зубами, активируя комлинк в ухе; Дарман почувствовал, как, получив сигнал, на секунду завибрировал его собственный ушной линк. Затем Найнер опустил боковое стекло и нацепил на лицо дружелюбное и тупое выражение, когда к спидеру подошел офицер в красной форме, державший одну руку у бластера на поясе.

— Добрый вечер офицер. Какие—то проблемы?

— Держите ваши руки так, чтобы я их видел и покажите мне, что у вас в багажнике. — Офицер чуть наклонился, взглянув на Дармана. — Вы — выйдите из машины и положите руки на крышу.

На секунду Дарману показалось, что Найнер собирается пинком распахнуть дверь и сбить полицейского с ног, но тот сжал зубы и разблокировал задний люк.

В черепе Дармана зазвучал голос Фая:

— Он без напарника, Дар. Отсюда я могу его уложить.

— Подожди…

Дарман медленно вылез из спидера, оставив дверь открытой — на случай быстрого отступления, и сдвинулся вдоль спидера так, чтобы присмотреть за Найнером. Офицер наклонился к маленькому багажному отсеку, держась за рукоять бластера — так, словно тот его успокаивал. Похоже, он не понимал, что поворачиваться спиной к подозреваемому — а, точнее, двум подозреваемым — было рискованно. Дарман старательно пытался высмотреть — не было ли у полицейского наушника для связи с коллегой неподалеку.

Ничего не было. Он просто не имел раньше дела с серьезными преступниками — или с коммандос.

— Получили доклад о спидере, в который выносят вещи из квартиры, сэр. — сказал офицер. Его голос зазвучал приглушенно, когда он заглянул внутрь, оперевшись одной рукой на корпус. — Именно такие. А теперь — как вы объясните, что…

Судьба офицера решилась в тот момент когда он протянул руку к туго завернутому телу в багажнике. Все произошло так, словно они это отрепетировали: Найнер прыгнул на него, повалил на землю лицом вниз, и сжал рукой горло, чтобы тот не заорал, а Дарман подбежал и обшарил его в поисках комлинков. Фай в другом спидере уже стоял рядом с ними, загораживая драку от постороннего взгляда.

В отличие от голофильмов — когда тебе, для того чтобы сбежать, надо вырубить кого—то временно и без особого вреда (кроме головной боли после прихода в сознание) — быстрого удара по голове недостаточно. Но это был просто невезучий полицейский — такой же, как любой из команды Обрима. Он остановил не тех людей и не в то время. Дарман встретился глазами с Найнером, он понимал, что должен был просто пристрелить полицейского, как говорили ему инстинкты — но он не мог этого сделать.

Фай подбежал и быстро перебрал оружие на поясе офицера.

— Ага. — сказал он — единственное слово которое он произнес за всю стычку — и снял шоковую дубинку. Он ткнул ей полицейскому в подмышку; шокер протрещал, как только Найнер отпустил его. Человек перестал вырываться и пару раз судорожно дернулся.

— Сюда. — сказал Фай. Он оттащил офицера на обочину, где тот замер неподвижной грудой, скрытый от проезжающих стоящим спидером. — Извини если задел, сержант.

— Все в порядке, я разорвал контакт до того, как дернуло…

— Пора сваливать, и быстро.

— Извини. — Дарман запрыгнул на пассажирское сиденье. Движение было оживленней чем он ожидал, но Найнер вклинился в поток и помчал к выезду из города. — Извини, я должен был…

— Да ничего страшного. — ответил Найнер.

Фай обогнал их и скрылся вдали. Дарман вытащил ДС—15, уложил ее на колени и следил за тылом, пока они не выехали за город. Он начинал беспокоиться — не сдают ли у него нервы. Раньше он стрелял без колебаний. Его мыслям не полагалось вдруг путаться и начинать переоценку рисков.

«Я мог поставить под удар задание. И это значит что я подверг опасности своих братьев.»

— Если бы ты его пристрелил — нам пришлось бы убирать еще больше мусора. — ответил Найнер, сворачивая с дороги и лавируя между деревьев. — Мы не можем повсюду раскидывать мертвых гражданских полицейских. Тут все—таки не Галактический Город, верно?

— Серж, ты телепат?

— На самом деле я думаю: «а что бы мог сказать Скирата?».

— И все равно — мы оставили в Эйате полицейского, который нас видел.

— Да ладно, в следующий раз когда он нас увидит — мы будем в шлемах, так что ему от этого не будет толку.

Когда они добрались до лагеря, А'ден и Фай уже ждали в импровизированной инструктажной, которая выглядела такой же темной как и остальная база. Все окна были закрыты темной материей. Они сидели вдвоем в хлипком на вид домике, безнадежно смотрели на деку, и А'ден прижимал ладонь к уху, словно прислушивался к едва слышному разговору.

Фай не поднял взгляда. Это сделал А'ден

— Да, вы хороши. — устало проговорил «Нулевой». — И сколько трупов записали на свои счета сегодня? Два солдата, полицейский… Да, такими темпами вы скоро рекорд поставите.

— Полицейского мы не убивали. — заметил Найнер.

Фай оглянулся на них через плечо.

— Я этого не предусмотрел. Шоковые дубинки коварная штука, если ты не видел медицинскую карточку твоего клиента.

— Да уж. Просто замечательно.

Фай включил деку и похрипывающий поток голосов заполнил комнату — судя по жаргону и кодам, это были аудиопереговоры из полицейской диспетчерской.

— Повторите, три—семь. Последняя запись в бортовом журнале — о машине остановленной на Дороге Бидеан…

— Нет, уважаемый, записи с голокамеры наблюдения нет…

— Подтвержден идентификатор подозреваемого спидера. Прокатный, для съема был использован фальшивый идентчип…

— Эй, кто—нибудь знал, что у него проблемы с сердцем?..

Фай снова выключил звук и поднялся.

— Атин копает могилу. Пойду, помогу ему. Я их очень хорошо копаю. По—настоящему глубокие.

А'ден пожал плечами и вернулся к прослушиванию переговоров.

— Думаю, что полицейские были взбудоражены, когда обнаружили ожог от шокера на своем приятеле. Сопоставить факты и сообразить, что на самом деле это был отряд коммандо, зачищающий концы — это для них слишком сложно. К счастью. — Он откинулся насколько позволяла спинка кресла и взял еще одну деку.

— А теперь посмотри на эти съемки воздушной разведки.

Дарман принял деку, но Найнер все еще думал над предыдущей проблемой.

— Так, сержант, а что бы вы сделали иначе?

— Я бы пристрелил полицейского. — ответил А'ден.

— И как именно это решило бы проблему?

— Это бы ничего не изменило. Меня просто беспокоит, что вы больше думаете о хорошем поведении, а не о четком выполнении задания. Мы делаем грязную работу. Это значит что каких—то невезучих олухов придется списать в допустимые потери. Смиритесь с этим.

Дарман знал что А'ден был прав и его беспокоил тот факт, что он стал колебаться; он отреагировал на свое внутреннее представление о полицейских, как о подобных Джайлеру Обриму — союзники, приятели, друзья. Это было совершенно неправильно, а однажды в будущем привело бы к провалу. Он не мог позволить себе судить о ком—то по его униформе. Сейчас он даже не мог считать, что все джедаи на их стороне. Если он обнаружит, что это Зей поручил персоналу Специальных Операций так разбираться с дезертирами… он даже не представлял себе как отреагирует на это.

— Я знаю что ты спец по взрывчатке. — сказал А'ден. — Но не попробуешь проанализировать аэроснимки?

Дарман отбросил непрошенные мысли.

— Хорошо.

— Итак?

Дарман вгляделся в плоские снимки того, что выглядело как двухмерная карта города, с хронометражем, который показывал, что они записаны несколько часов назад. Оно изображало часть Эйата — не та схематичная конструкция, которую сделали мариты, а подробное изображение. Он видел крошечные пятнышки на дорогах. Большая огороженная территория у центра города была плотно забита репульсорными грузовиками и разнотипными бронемашинами, которых там не было, когда команда «Омега» высаживалась несколькими днями раньше. Там была даже мобильная зенитная артиллерия. Он передал деку Найнеру для проверки.

— Похоже, они готовятся к нашему визиту…

А'ден кивнул.

— Несомненно, их сеповские союзники ведут воздушную разведку за накоплением республиканских подарков — тех, что мы передали ящерам. Все мы можем шпионить друг за другом, когда знаем на что смотреть

«Итак, Эйат готовится к атаке маритов.»

— А другие города? — спросил Дарман.

— Все заняты тем же самым. Не знаю, понимают ли они, как умеют наваливаться толпой эти ящеры… Но, похоже, что про «Уравнитель» они узнают только когда он начнет искать место для парковки.

Итак, определился корабль, направляющийся на Гафтикар. Значит, уже скоро.

— «Уравнитель».

— А на нем несколько тысяч — «Тридцать Пятый Пехотный» и «Десятый Бронетанковый» — упакованных Республикой по первому классу. Просто, чтобы обработать Эйат и несколько других основных городов, позволить маритам войти, а затем отойти когда осядет пыль.

Эйат вовсе не был хорошо укрепленным. Судя по тому, что видел Дарман, даже одного корабля хватило бы за глаза.

— У «Шенио Майнинг» достаточно ресурсов, чтобы своими силами раскатать Эйат с правительством заодно и без всякой военной помощи, если уж им так хочется забрать эти шахты.

— Да, но ты же знаешь что компании предпочитают обставлять все так словно их пригласили легально, иначе публика поднимает крик о корпоративном захвате.

— А это — корпоративный захват. — констатировал Дарман.

— Ну, может быть дело в какой—то стратегии, может — это все часть большой картинки, которой мы не видим. — ответил А'ден. — Но, в конце концов суть всех войн в том, что кто—то хочет что—то, что есть у другого. Если бы я думал, что изменю натуру галактики, ставя здесь палки в колеса — я бы так и сделал, но так уж устроена жизнь, приятель. Давай просто делать свою работу и надеяться, что мы проживем достаточно чтобы свалить отсюда.

Найнера это явно не волновало. Гораздо больше его интересовали данные разведки. Дарман оставил двоих сержантов работать с деками, вытащил из своего ранца лопатку и отправился искать Фая и Атина.

В тихом ночном воздухе было легко услышать звук лопаты, вгрызающейся в грунт с характерным металлическим лязгом. Фай и Атин в полном молчании копали на поляне, окаймленной мелким кустарником там, где корни не создавали больших проблем. Дарман задержался, чтобы взглянуть на тела и присоединился к рытью в тусклом и скрытом от постороннего взгляда свете химического фонарика, лежащего на земле.

Два метра — это было глубже, чем могло показаться. Но, в конце концов, они остановились, и внимательно осмотрели могилу.

— Нам надо копать две могилы? — поинтересовался Атин.

— Сержант Кэл говорил что Мэндо'аде устраивают братские могилы. Если их вообще хоронят.

— Дарман напряг память, стараясь припомнить чему еще их учил их Скирата по части обращения с павшими товарищами. Его не волновало то, что книги говорили насчет полного сокрытия следов. Это касалось уважения к людям, которые отличались от него всего лишь одним индексом.

— И нет солдата, который хотел бы быть разлученным со своими братьями.

— Если только они не особенно ди'кутла. — вставил Фай.

Атин наклонился над телами.

— Ладно, давай их скатывать.

— Может, все—таки опустим их как подобает?

Дарман наклонился над горкой багряной брони и поискал идентификаторы на нагрудниках. Когда он провел над ними карманным сенсором они считались как «КС—6200.8901» и «КС—0368/7766». Никаких указаний на то, как они называли друг друга, разумеется, не было; Великой Армии, по крайней мере официально, было до моттлова шебса — как там клоны предпочитают представляться. Он сделал то, чего избегал несколько последних часов — сверился с копией базы данных «Нулевых», которую Ордо передал им еще на Тройном Ноле. Когда он узнал их настоящие имена — ему стало еще хуже. Но это было ему нужно — если он хотел подарить им хоть какой—то прощальный ритуал.

— Они… Моз и Олун.

А вот это было хуже всего.

— Одно время их тренировал Джайнг.

Если Моз и Олун питали какие—то надежды кроме простого выживания на войне — Джайнг, должно быть, был единственным кто знал — какими они были. В этих мечтах наверняка не было гибели от руки другого клона. Фай и Атин опустили их в могилу, не разворачивая.

— Ни су'куэ, гар кир'адик, ни партайли, гар дарасуум. — произнес Дарман. Это было ритуальным поминовением о тех кто ушел; повторяемым ежедневно с именами всех людей которых хотел обессмертить скорбящий: «Я все еще жив, ты умер; я буду помнить тебя, и потому ты бессмертен.» Сержант Кэл говорил, что Мэндо'аде всегда смотрят в корень, даже в вопросах духовного рода. — Моз и Олун.

Фай бросил пару пригоршней земли в яму, потом взялся за лопату.

— Ты знаешь, что теперь должен повторять это каждый день, до конца жизни, так ведь?

— Знаю. — ответил Дарман бросая рыхлую землю в могилу.

— А сколько будет еще имен к тому времени, как закончится война?

Запомнить их будет нетрудно. Труднее, намного труднее, будет забыть их.

* * *

Терминал отгрузки руды, город Кериф, Богг—V, 478 дней после Геонозиса.

Тви'леки куда тяжелее чем выглядят. Может быть, это из—за их лекку, потому что их ткани, должно быть, очень плотные, может быть они сами — сплошные мускулы. Так или иначе, чтобы скрутить одного из них потребовалось куда больше усилий чем ожидал Сев.

— Так—так. — сказал он, поймав Леба Чуру в захват и припечатав его к стене пакгауза.

— Значит это ты у нас повсюду бегаешь, мальчик на посылках, а?

Тви'лек врезался в пермакритовые плиты с громким смачным хрюканием, и Сев был уверен, что его захват надежен — пока пилот не вывернулся и не помчался изо всех сил по кромешно—темной посадочной полосе.

Работа всегда трудна, когда ты не можешь обездвижить цель быстрыми методами. Но «Дельте» он требовался живым и разговаривающим. Сев следил за ним через ПНВ визора — зеленоватая, размытая от скорости фигура, с развевающимися на бегу головными хвостами.

— Направляется к тебе, Фиксер…

Леб мчал во весь опор к своему кораблю на погрузочной площадке а Сев гнался за ним. У брони «Катарн» была одна неприятная особенность — она была тяжелой. Терпимо при коротких отчаянных спринтах, но на любой большей дистанции она замедляла движения — и Леб все увеличивал разрыв между ними.

Не проблема. Фиксер и Скорч как раз ждут его.

Тви'лек врезался в сплошную стену из коммандо, пластоида и дисишек, когда двое мужчин грубо перехватили его. Сев услышал «ооох» когда воздух выбило из легких тви'лека. Леб рухнул на спину, а затем его вздернули вверх и зажали между Фиксером и Скорчем.

— Парень, я знаю что Сев странноватый, но это же невежливо — сбегать как раз, когда он пробует пообщаться. — Скорч умел подпускать в свой голос очаровательно грозные, хищные нотки; Сев такого изображать не умел. Пальцы Скорча медленно сжались на шее тви'лека. — Он же не кусается. Он просто игривый…

— Что вам надо? — прохрипел Леб, когда снова смог дышать. — Я ничего не делал. Я соблюдаю законы. Да кто вы вообще такие? Мандалориане? Я…

По посадочной полосе вальяжно подошел Босс.

— Ничего не ломать. Генерал на палубе. — Он мотнул головой показывая Севу за спину. — У тебя «на шести» Бард'ика… и ему не терпится кого—нибудь допросить.

— Леб, а теперь тебе пора попробовать республиканское гостеприимство. — сказал Скорч, лично волоча тви'лека к КП «Дельты». — Мы просто зададим тебе несколько безобидных вопросов насчет твоих поездок.

— Да, вопросы может и безобидные, но вы—то нет… — Теперь Леб смотрел мимо Скорча и видел Джусика в развевающейся джедайской рясе, спешащего к ним по пермакритовой дорожке.

— Ну да, теперь джедай будет меня пугать мощью своей Силы? Засунь световой меч в…

Джусик поравнялся с ними. Он всегда выглядел так, словно его могло сбить с ног сильным порывом ветра.

— Световой меч не понадобится, друг мой. У тебя же нет причин скрывать эту информацию, не так ли?

Когда Джусик использовал такой, особенно тихий и доверительный тон — при том, что он и так никогда не повышал голоса — Сев не мог понять, использует джедай воздействие на разум или нет. В джедаях, даже таких свойских как Джусик, всегда было что—то тревожащее. Сержант Вэу говорил что самая лучшая мысль — никогда не поворачиваться к ним спиной. Они не такие, как обычные люди.

«Если он использует на мне свое влияние на разум — пойму ли я это?»

В последнее время Сев все чаще и чаще думал об этом. Хотя Джусик ему все равно нравился.

Сейчас в жилом отсеке КП было очень тесно — четыре коммандос в доспехах, испуганный тви'лек и генерал Джусик — а Леб явно не понимал, насколько сложно как следует побить пленного в таком ограниченном пространстве. Его глаза метались от визора к визору. Он действительно не понимал, кто они такие. Впрочем, республиканских коммандоc мало кто видел вблизи; а тех, кто видел — всегда смущали шлемы. Большинству гуманоидных рас необходимо видеть глаза. Без этого они не соображают — в какие они вляпались неприятности.

— Итак, ты перевозил специфическое оборудование, отгруженное с Аркании. — сказал Босс.

— И разрешения у тебя на это не было.

— Оно мне не требовалось. Разве не так?

— Ты с Рилота, значит ты гражданин Республики, и это делает нелегальной торговлю оборудованием для клонирования.

— Я ничем не торговал, и я не заглядывал в ящики…

— Аркания. Они не торгуют фруктами, правильно?

— Я мальчик на посылках, как вы уже сказали.

— Но твое имя оказалось в нашем списке.

— Хорошо, тогда арестуйте меня.

Босс медленно повернул голову к Севу — безмолвный сигнал начинать играть тупого громилу. Джусик только смотрел и не вмешивался.

— Мы не занимаемся арестами. — проговорил Сев. — Мы получаем ответы. Ответишь нам и проваливай.

— Или?

— Или я очень расстроюсь. — Севу удавалось угрожающе хрустнуть суставами, просто сжимая кулак.

— Говори, куда переправил груз.

Взгляд Леба метнулся к шлюзу, словно он подсчитывал — удастся ли ему сбежать. Наверное это был всего лишь рефлекс. Его лекку дернулись, беззвучно что—то ответив.

— Ну почему всем так интересно это барахло? Там что, на самом деле был глиттерстим или что похуже? Мадалориане — и те о том же спрашивают: «куда ты его переправил». Я—то думал что там были просто пробирки, железки и пермакрит…

— Что за мандалориане?

— Трое. Один молодой, двое постарше, судя по голосам, конечно; они были в шлемах, вроде ваших, правильно? — и они носили…

Вклинился Джусик, внезапно ставший очень внимательным к разговору.

— Зеленая броня. Они носили темно—зеленую броню, правильно?

Леб моргнул. На мгновение его взгляд стал рассеянным, словно он пытался что—то себе представить.

— Да, они были в темно—зеленом. А как вы догадались?

— Интуиция. — ответил Джусик. Сев был уже откровенно оттерт в сторону. Что бы ни было на уме у Джусика, какие бы у него ни были догадки — он с ними этим не поделился. Хотя он из штанов выпрыгивал, чтобы попасть сюда. — Я могу разобраться — кто они такие. А теперь расскажи мне, куда ты доставил оборудование.

— Дорумаа.

Джусик откинулся назад так, словно он получил нужный ответ, словно личности тех, кто тряхнул Леба, значили для него больше, чем пункт назначения груза и предполагаемое местонахождение Ко Сай. Сев был ошеломлен этим и попытался просчитать сценарий, в котором эта информация была более ценной.

— Хочешь уточнить? — поинтересовался Босс и кивнул Севу. — Или мне дать поспрашивать коллеге?

— Островной курорт «Тропикс». — Леб ответил быстро, словно он заранее это обдумал… или же давал такой ответ раньше. — Хотите координаты? Вот они. — Он сунул руку в карман и замер. — Эй, это всего лишь дека… расслабьтесь…

Сев понял что он, должно быть, выглядит так, будто собирается убить Леба. Хотел бы он знать, как это ему удается производить впечатление более жестокого чем его братья — при том что любой бронированный коммандо с дисишкой и так выглядел сущим кошмаром. Он не пытался изображать из себя психа, как бы ни представлял его в этой роли Босс, но люди, как правило, неохотно делили с ним помещение и что бы он ни делал — это оставалось неизменным.

— Я заберу данные. — тихо сказал Джусик. Он потянулся за планшетом Леба, пробежался по клавишам и сбросил что—то к себе. Потом он вернул деку.

— Эй! — Леб в ужасе уставился в свою деку. — Ты ее стер!

— Я такой неуклюжий. — ответил Джусик. Пошли. Мы присмотрим, чтобы по пути с тобой ничего не случилось, не возражаешь?

— Но мои данные…

Джусик показал согнутым пальцем Севу «присоединяйся» и они вытолкнули Леба из КП так быстро, что тот почти что вылетел из шлюза. Потом они вдвоем взяли Леба под руки и поволокли его к его грузовику.

— А я получу кредитки за все эти проблемы? — спросил Леб.

Джусик пришлепнул что—то к ладони Леба.

— Не только кредитки, гражданин, я еще и все проблемы ликвидирую. — Он посмотрел в лицо тви'лека и на секунду приложил раскрытую ладонь к его груди. — Через несколько минут у тебя все будет нормально. А теперь уходи.

Леб стоял возле лесенки, ведущей в кокпит его корабля и пристально разглядывал содержимое своей ладони, когда Джусик и Сев бегом возвращались к КП. Неподалеку от КП стоял небольшой шаттл без особых примет — тот, которым ранее пользовался Джусик

— Что вы ему передали, сэр? — спросил Сев.

— Несколько сотен кредиток и немного амнезии.

— Что?

— Я подчистил ему мозги.

— О, так вы это все же умеете?

— Нет смысла стирать записи в его деке, если он вспомнит их и вспомнит нас.

Позади них послышался низкий гул. Сев обернулся как раз чтобы увидеть, как корабль Леба запускает двигатели, подняв выхлопом облако пыли в воздух.

— Но любой, ищущий Ко Сай все так же может найти его. С той лишь разницей, что на этот раз он не сможет дать им ответ — так как это решает его проблемы?

— Я не сказал, что это решит его проблемы. — ответил Джусик. — Но вот наши проблемы это решит точно.

На взгляд Сева это было не совсем по—джедайски; впрочем может быть он не до конца понимал их взгляды.

— А что насчет этих мандалориан? Вы говорили так, будто что—то знаете.

Джусик пожал плечами и мановением руки открыл люк своего челнока. Это мог быть какой—то фокус Силы… или просто пульт дистанционного управления.

— Скажем так — на Ко Сай большой спрос.

— Но кто они?

— Конкуренты. Я свяжусь с вами позже.

Сев принимал принцип минимально достаточного знания, даже если его это и раздражало. Он проследил за тем, как Джусик исчезает в челноке и вновь присоединился к «Дельте» в КП. Он пытался понять что же он чувствует к мандалорианам, и понять — похожи ли они на него.

— Генерал подчистил мозги тви'леку. — обьявил он, падая в кресло и затягивая фиксирующий ремень перед взлетом. — Так что тот ни с кем больше не будет обсуждать свои путешествия.

Босс недовольно хмыкнул.

— Нам надо было поподробней поспрашивать его насчет тех мест, где он разгружался. Но Джусик явно был рад от него избавиться.

— Так он знает что—то, чего не знаем мы.

Никто этого не высказал, но Сев знал о чем все подумали. Мандалориане. Это всегда было неприятным сюрпризом: столкнуться с ними — или услышать о них — и обнаружить, что они на стороне сепаратистов; или же ни на одной из сторон — но не союзники Республике. Как и большинство коммандос, команду «Дельта» растили и тренировали мандалорианские сержанты; люди подобные Вэлону Вэу делали то что делали поколения мандалорианских отцов — воспитывали их сыновей самодостаточными воинами, вкладывали в них мандалорианскую культуру, которая и создавала могучие, плотно спаянные армии..

«Да. Но есть Мэндо и Мэндо. А кто я? Действительно ли я один из них? И как смотрят на нас настоящие Мэндо?»

«Омеги» сейчас были настоящими Мэндо. Как и все отряды Скираты; он был несгибаемым стариной Кэлом, полным традиций, сентиментальности и — если кто—то становился у него на пути — абсолютно ничем не сдержанной ярости. Обычно Севу больше нравилась холодная отстраненность Вэу — ибо это делалось для их же блага. Но были времена, когда он завидовал «Омеге»; Вэу говорил, что Скирата слишком мягок и делает солдат слабыми; но все, что видел Сев — это того, кого ему не приходится бояться, и того, кто будет снисходителен к его ошибкам…

«Сейчас слишком поздно думать об этом.»

— Итак, это Дорумаа. — обьявил Босс. — Фиксер, надеюсь, ты захватил плавки.

* * *

Островной курорт «Тропикс», Дорумаа, система Куларин, 478 дней после Геонозиса.

«Тропикс» был рукотворным раем, со всеми удобствами, которые только мог пожелать ищущий солнца посетитель, и настолько далек от представлений Скираты о блаженстве, насколько он мог себе представить.

Он весь был полон ярких красок, шума и жары. Деревья лулари, завезенные с Хикила, позванивали на ветру словно колокольчики, и их пьянящий запах был настолько сильным, что от него начинала болеть голова. Мирд бежал перед Вэу по усыпанной ракушками кромке пляжа, дергая хвостом и подвывая от возбуждения, когда он улавливал новые и странные запахи.

Это была планета Сепаратистов, хотя бы уже потому что система Куларин была лояльной к сепам. Скирата чувствовал, что здесь вражеская территория, невзирая на то, красным, синим или желтым она была помечена на картах, и не позволял себе расслабиться от этой шаблонной идиллии.

— Да, здесь роскошно. — сказал он. Существа разных рас валялись на белом песчаном пляже окруженном лазурным морем. Синева моря была яркой настолько, что казалось будто его подкрашивают. Официантки—тви'лечки, чья кожа ненамного отличалась цветом от моря, бродили среди отдыхающих с подносами прохладительных напитков. Время от времени прокатывались дроиды, разравнивая песок. Каким—то образом им удавалось не оставлять после себя следов. — Представь, что ты застрял тут на пару недель. Что бы ты делал, Мер'ика?

Мереель пожал плечами. Без брони, в простой белой футболке и бежевых брюках он выглядел настолько обычно — настолько по—граждански — что Скирата не мог не думать о всех тех обычных вещах, в которых ему было отказано.

— Я нашел бы чем заняться. — ответил Мереель. — Кстати, вы двое знаете, насколько вы похожи на торговцев глиттерстимом?

Вэу посмотрел через плечо назад… а вернее — на роскошно инкрустированный перламутром бластер, поблескивавший в его кобуре.

— Я стараюсь выглядеть небрежно, но опасно. Как удачно, что я его стащил…

— Это «Аракид—особый», Вэлон. Он говорит о тебе больше, чем кредитки. — Гангстеры здесь меньше бросались в глаза, чем полная мандалорианская броня. Они представились как приехавшие на рыбалку, так что севший на воду вдали от берега «Эй'хан» не привлек внимания нежелательного рода. — Выглядит нарочито дорогим.

— Еще одна игрушка из сейфа Вэу. Говорят, что мой прадед из него стрелял по слугам, подававшим ему слишком горячий каф.

Скирата почти попался на провокацию.

— Ты это рассказываешь чтобы меня позлить, верно?

Выражение лица Вэу было непроницаемым.

— Ты же знаешь, что я такого никогда не делал.

Мереель предостерегающе положил руку на плечо Скирате. Самым жутким в Вэу и его семье было то, что все это запросто могло быть правдой. Взамен Скирата попытался сконцентрироваться на необъяснимом великодушии Вэу — на том человеке, который недавно подарил ему миллионы из чистой сентиментальности и бескорыстного желания спасти клонов, а не том садистски жестоком начальнике, который едва не убил Атина, стараясь сделать его жестче.

— Удейзии. — пробормотал Мереель. — Спокойно, Кэл'буир.

Скирата старался как только мог. Он глубоко вздохнул, входя в фойе огромного гостиничного комплекса курорта, и сконцентрировался на том чтобы выглядеть глиттерстимовым бароном средней руки. Он был заурядно выглядевшим человеком, невысоким, седоволосым, среднего возраста — который в подходящей одежде мог пройти незамеченным… или заставить целый зал замереть всего лишь пройдясь нужной походкой.

Сегодня он мог сыграть принца. В сейфе на борту «Эй'хана» у него лежало целое состояние, так что думать как праздный и испорченный богач было легко.

Он был и богатым и испорченным.

Рослая женщина—рек посмотрела на него. Скирата видел реков, работавших охотниками за головами — крайне тонкие тела, похожие на пучок хвороста были очень полезны, когда надо было пробраться в труднодоступные места — но повстречать одного из них в гостиничном бизнесе было неожиданно.

Чувства юмора у нее явно не было. Скирата решил воздержаться от шуток насчет диеты.

— Нам требуется разрешение на рыбалку здесь, мэм? — невинно поинтересовался Скирата. — Мы собирамся половить рифи.

— Да. — сказала она, не выглядя при это воплощением гостеприимства. Она задержала на нем подозрительный фиолетовый глаз. — Вы постояльцы?

— Нет, у нас тут свое судно на якоре.

— Хорошо, но за швартовку берется плата. Хотите взять напрокат снаряжение?

— О, спасибо, мы и так неплохо подготовились.

— Кроме того, вам надо будет подписать отказ от претензий, поскольку «Курорты Тропикс» не несут ответственности за ранения, увечья, смерть, а также любые другие фатальные инциденты, вызванные или связанные с охотой, рыбалкой или исследованиями в любом районе, удаленном более чем на десять метров от берега или на глубине более пятидесяти метров…

Скирата снисходительно улыбнулся, хотя это и была пустая трата времени, и вытащил стило.

— Мы привычны к риску, мэм. Где подписать?

— На какой срок вам выписать визу?

Сколько понадобится чтобы найти нору, которую вырыла для себя Кой Сай? Может быть — часы. Может быть, дни. Если им не повезет — недели; а когда они ее найдут — всегда есть шанс на то, что эта айвхова пожива сбежит снова.

— Дайте мне недельную визу. — сказал Скирата, роняя кредитный чип на стол. — Если обнаружим, что можем убить еще немного времени — я ее продлю.

Рек проверила чип своим сканером.

— Благодарю вас, мастер Нессин.

Скирата поморщился услышав имя с поддельного документа.

— Должна предупредить вас, на случай если вы намерены рыбачить вне пятидесятиметровой зоны. Бывает, что время от времени у нас пропадают люди, проигнорировавшие предупреждения. Но именно это привлекает сюда многих рыбаков и ныряльщиков.

Вэу изобразил свою улыбку «я знаю что—то чего не знаешь ты».

— Спортивная ловля не тот спорт, которым стоит заниматься, если боишься что кто—то может поймать тебя, не так ли?

— Для таких у нас есть отдых на берегу. — согласилась рек. — Или успокоительные прогулки у залива.

Похоже, она классифицировала их как двоих стариков, пытающихся вспомнить молодость и демонстрирующих мужественность через разрушение, а Мерееля — как квалифицированного молодого помощника, который будет вытаскивать их из неприятностей. Это было замечательно: кто бы ни был здешним контактером Ко Сай — а контактер у нее должен был быть, хотя бы только для передачи припасов — его не предупредят о том, что в городе появились мандалорианские охотники за головами.

«Эй'хан», стоявший возле протянувшейся в лазурное море цепочки понтонов, выглядел не слишком подозрительно. Большинство пришвартованных судов не несли признаков того, что они когда—либо снимались с якоря, но было и несколько потрепанных кораблей, которые явно прилетели издалека. Скирата вытащил деку и незаметно нацелил сканер в их направлении — просто на всякий случай проверить пассивные идентификаторы. Отметок, которые бы его насторожили, он не обнаружил.

— Надо отдать должное здешней инвесторской группе. — сказал он, стараясь изображать обычного человека. — Они взяли полную задницу и превратили ее в УТП.

— Какой ты грубиян. , хмыкнул Вэу.

— Что такое УТП? — поинтересовался Мереель

— Уникальное торговое предложение, сынок. Сначала они сделали полный шу'шук, когда взялись терраформировать планету — они не знали точно, что за живность водится во льдах, пока планета не оттаяла. Тогда оказалось, что под водой водятся по—настоящему мерзкие твари, но вместо того, чтобы сказать «Ой, тут слишком опасно, давайте плюнем на идею курорта» — туристские фирмы преподносят это как шанс на настоящее приключение. Я отдаю должное подобной гибкости в бизнесе.

Мереель улыбнулся своим мыслям.

— Это пока не посыпались судебные иски.

— А это — просто эксплуатационные расходы. — ответил Скирата. — Издержки.

Все трое поднялись на «Эй'хан» и уселись на плоской секции обшивки, прислонившись спинами к изгибу грузового отсека. Они смотрели на море, Мирд сидел, держа нос по ветру, и с наслаждением принюхивался.

Скирата мало что знал про спортивную рыбалку (хотя если бы ему это понадобилось — добыть рыбы он бы сумел) и он надеялся, что на свете не существует каких—то очевидных признаков настоящих рыбаков, которые они пропустили. Хотя, если промах и вылезет наружу, он всегда может сыграть стимбарона на первой рыбалке.

— Айвхова пожива обязана иметь пути снабжения. — проговорил он. — Она не может просто лечь здесь на дно, и ни с кем не контактировать. Как она получает еду? Она не из тех, кто живет вдали от земли. Она привыкла владеть слугами.

— Моря. — заметил Мереель.

— Что?

— Живет вдали от моря, не от земли.

— Ну, не знаю как насчет каминоанских порядков, а есть ей что—то надо.

— Тогда проведем небольшой анализ. — сказал Вэу. — Карта у нас есть. Ойа, Мирд!

Услышав команду, Мирд вскочил, скользя лапами по гладкому корпусу, и настороженно заозирался по сторонам. Стрилл не мог почуять никакой добычи. Вэу наклонился и потрепал складки его золотистого меха, показывая на воду. Стриллы могут летать и планировать, но плавание — не их стихия. Мирд заворчал обиженно и разочарованно.

— Все в порядке, Мирд, скоро я тебе дам поохотится на каминиизе. — сказал Скирата. Он гадал, не становится ли сентиментальным: он всегда не любил этого зверя, пусть даже он и не мог винить его за жестокость — делая скидку на такого хозяина, как Вэу. Теперь же он видел в нем если и не очарование, то способности. — Скоро. Хорошо?

Глаза Мирда стали внимательными и цепкими, показав что он отлично понял Скирату, и стрилл вновь опустил тяжелую голову на колени Вэу. Мереель вернул на место солнцезащитный визор и прислонился к изгибу корпуса, сцепив пальцы на затылке.

— Давайте сначала сузим радиус поисков. — сказал он, кивнув в сторону. — Вот. Проверьте скорость.

По заливу, не уходя с безопасного лазурного мелководья, двигалась самоходная баржа с аквалангистами, которые готовились к исследованию подводного мира. Пестрая смесь из множества ярких купальных костюмов говорила что они не этим зарабатывают себе на жизнь. Корпус выглядел таким же, как и у тех барж, что были пришвартованы неподалеку к понтонам в раскраске курорта «Тропикс»: именно их использовал местный персонал для поездок по точно спланированной и идеально размещенной цепочке островов, и именно их должен был использовать тви'лек, чтобы вывезти в море оборудование и дроидов Ко Сай.

Если они выяснят, с какой скоростью могут двигаться баржи и внесут поправку на вес груза который доставлял тви'лек — то они получат радиус, в котором нужно искать.

Скирата нацелил деку, положив ее плашмя на колени и дал ей отследить баржу.

— Вечно у меня с ними проблемы… — Надо было всего лишь посчитать время которое требовалось барже чтобы пройти определенную дистанцию, используя деку как одну из тех штук, которые КСБ применяет для отслеживания спидеров. — Так, у меня получается пятнадцать кликов в час.

Мереель скользнул по корпусу и заглянул, наклонившись ему через плечо.

— Так, значит если баржа вышла к какой—то ТВ и вернулась через полчаса, это означает максимальный радиус примерно в десять кликов; это если быть оптимистом и считать что она плавает быстрее.

— Значит, для верности ищем в радиусе пятнадцати кликов.

Вэу вбил данные и спроецировал голокарту.

— Не забываем, что все в трех измерениях. — Округлую карту рельефа, похожую на плетеную корзинку, было трудно разобрать при свете дня. — Это подводная топография в пятнадцатикликовом радиусе от координат переданных нам тви'леком.

Даже при таком освещении Скирата мог разглядеть под водой провалы, похожие на входы в пещеры. Карты показывали дно лишь на глубине до пятидесяти метров.

Место для начала поисков было ничуть не хуже любого другого.

— Кто делал гидрографию для строителей? — поинтересовался Мереель. — Они не просто так установили границу в пятьдесят метров — это потому что они, должно быть, знали что было глубже. Они не могли просто бросить работу, потому что пришло время перерыва на каф.

— Не думаю, что здесь есть эквивалент городского архива. — хмыкнул Скирата. — Мы не можем просто пойти и спросить местного шефа по планированию «не можем ли мы посмотреть вашу базу данных». Обычная проблема для планет в коммерческом владении.

Вэу открыл верхний люк и жестом позвал Мирда внутрь.

— Где твой приключенческий дух, Кэл? Есть переплаченный гибрид типа «Глубоководный», готовы к поискам…

( прим. Korgan : ссылка на Хайнлайна)

— Я взял это корыто за хорошую цену. — Насмехаться над способностью Скираты заключать сделки было немногим лучше, чем ставить под сомнение его отвагу, и он понимал что Вэу снова его провоцирует. — И я вот думаю — чем ты займешься, если ты не понадобишься мне для пыток…

Вэу поднял бровь — теперь это было жестом неподдельного немого презрения — но Скирата проигнорировал порыв души, подумал о состоянии которое Вэу передал ему, словно кред—чип подобранный на улице, и поднялся. Мереель сбросил швартовочный канат и начал готовиться к погружению.

* * *

Острова были построены на верхушках естественных гор, поднимавшихся со дна моря, словно порспластовые коронки на остатках зубов. После погружения он делал то, что делал бы на суше, выслеживая логово зверя: высматривал признаки активности, искал входы в пещеры и проверял их изнутри.

Это была просто разведка, просто осторожные погружения, чтобы обследовать топографию, не показанную ни на одной карте, так что они могут вернуться позже и устроить продуманный штурм. Но если подвернется удачный шанс — они им воспользуются.

За транспаристиловым пузырем, образующим прозрачный купол над кабиной, мимо них в ярко расцвеченном спокойствии проплывал настоящий рекламый буклет для туристов. Даже Мирд выглядел потрясенным и прижал мокрый нос к транспаристилу, издавая возбужденные, порыкивающие звуки. Скирата рискнул оттащить стрилла назад за ошейник и протер иллюминатор.

«Мерзкая тварь, но от него есть польза. Точно такой же как и мы.»

Вэу уловил намек и поманил Мирда к себе на колени.

Отношения между Скиратой и Вэу определенно стали менее напряженными. Сейчас они пререкались гораздо меньше.

«Эй'хан» ушел на шестьдесят метров — ниже картографированной глубины. Вода была удивительно прозрачной; кружевные водоросли грациозно колыхались в течениях. Сверкающие розовые и желтые рыбки, словно ленты, мелькали среди листьев, вспыхивая огнями как вывески корускантских казино.

— А вот это мне уже нравится. — проговорил Мереель с удовлетворением в голосе. Навигационные экраны убрали завесу из морской живности и показали трехмерный ландшафт со склоном, испещренным расселинами и желобами, которые уходили глубоко в основание подводной горы, образующей один из островов в пятнадцатикликовом радиусе. «Эй'хан» двинулся к густой тени которая на сенсорах оказалась провалом.

— Стоит проверки. — сказал Мереель. — Сейчас подстроим сенсоры и посмотрим, насколько мы можем картографировать это местечко.

— Ты с ними освоился, сынок?

— Да, Кэл'буир. — Он развернул корабль на девяносто градусов и нацелил нос «Эй'хана» на провал, для глубокого сканирования. — Итак, эта подходит. Уходит вглубь на сотню метров минимум. Отметьте ее на карте, пожалуйста, сержант Вэу. — Он обернулся к Скирате.

— Теперь я обгоняю Ордо на несколько страниц инструкции.

Скирата мог бы сказать «соревноваться будете потом». Ордо и Мереель, действовавшие вместе с тех пор, как он встретил их, двухлетних детей—клонов — еще без имен, только с номерами, но уже орудующих бластерами — временами устраивали небольшое соперничество и выяснение кто лучше. Это объясняло любовь Мерееля к риску. Он старался как—то выйти из тени Ордо.

Они обследовали примерно тридцать километров подводной береговой линии, осматривая и сканируя одну пещеру за другой. Когда сонарное сканирование высвечивало трехмерный образ на карте, некоторые пещеры сразу же проявлялись как тупики, простые углубления в камне, не ведущие никуда. Некоторые были настолько протяженными и запутанными, что сонар не находил их конца и такие помечались на будущее. Когда Мереель провел «Эй'хан» сквозь особенно густую мешанину из водорослей и морских обитателей — некоторые из них били по куполу кокпита ртами, похожими на хоботки, словно пробуя корабль на вкус — Скирата принялся искать признаки беспорядка в окружающем пейзаже, которые могли указать на недавние строительные работы. Если Ко Сай была здесь, то она занимала это жилище всего несколько месяцев. Следы работ могли все еще сохраниться: свежесколотый камень, мусор у входа в пещеру — какие угодно предательские следы того, что здесь строилось ее убежище.

Вэу тоже смотрел сквозь купол а Мирд копировал его позу настолько точно, насколько это было возможно для шестиногого зверя. Время от времени он моргал и пару раз отрывался от наблюдения, чтобы повернуться и внимательно посмотреть на своего хозяина… перед тем как восторженно и слюняво лизнуть его в лицо влажным серым языком.

Скирату передернуло. С другой стороны — есть хотя бы одно существо в галактике, которое искренне любит Вэу… Файрфек, если после всех прошедших лет он начинает жалеть этого чакаара — дело плохо. Состояние — это всего лишь кредитки, которые были бесполезны для Вэу, напомнил себе Скирата; если судить здраво — он просто хотел порвать с высшим обществом и то, что это оказалось полезным для плана по спасению клонов — всего лишь везение

«Хотя это неправда, не так ли? Он тоже Мэндо. Его привело на Мандалор то же, что удерживает там меня. Мы это выбрали. И, может быть, я ненавижу его потому, что в чем—то он чересчур похож на меня.»

— Замри. — внезапно скомандовал Вэу.

Мирд напрягся, почувствовав реакцию Вэу. Стрилл охотился, пусть даже он не мог попасть наружу и почувствовать запахи и течения. Мереель остановил корабль и они замерли в тишине, нарушаемой лишь гулом щитов и систем жизнеобеспечения.

Вэу показал вперед и чуть влево.

— В этих зарослях водорослей. Смотри.

Внешние голокамеры «Эй'хана» и нос Мирда повернулись вслед за движением пальца Вэу. Водоросли росли густо и были населены множеством сияющих оранжевых дисков — это могли быть рыбы, черви или плавучие ракообразные. Это походило на внутренний дворик каф—бара, затянутый праздничными гирляндами.

Не все водоросли были бледно—зелеными. Некоторые в зеленовато—голубом свете казались белыми. Скирата пригляделся внимательнее, а потом течение колыхнуло заросли чуть сильнее, и он понял что смотрит вовсе не на водоросли а на кости.

Это был скелет.

— Шаб. — пробормотал Мереель. — По—моему с реанимацией мы опоздали, Кэл'буир.

— Надеюсь он купил страховку. — С этого расстояния Скирата не мог различить никаких отметин на костях. — Или она.

«Кто здесь умер? И почему?»

Скелет покачивался от течения, словно танцуя с водорослями. Он определенно принадлежал какому—то гуманоиду, и был вычищен добела, словно анатомическое пособие, впрочем при более тщательном осмотре — насколько это было возможно, не выходя из корабля — были замечены несколько бледно—желтых наростов, выглядевших как захлопнувшиеся колонии моллюсков. Трудно было сказать что удерживало его в целости. Если он лишился плоти, то должен был лишиться и соединяющих кости тканей. Скирата не мог припомнить расы, у которой было бы подходящее строение, но это было неважно. Он — или она — никуда не сбежит.

— Ныряльщик, который не слушал предупреждений? — поинтересовался Вэу.

Чувство Скираты на неприятности было надежней любого сонара.

— И какая морская живность жрет ныряльные костюмы и снаряжение вместе с мясом?

Мереель, возившийся с управлением внешней наблюдательной голокамеры, издал долгий вздох.

— И когда ты в последний раз видел рыбу с пальцами? — тихо сказал он, выводя изображение с голокамеры на один из больших мониторов. — Смотри.

На увеличенном изображении сквозь пласты водорослей, колыхавшихся вокруг коленей скелета словно толстый ковер, просвечивало что—то ярко—оранжевое. Когда Мереель еще немного увеличил картинку и подплыл поближе — Скирата понял что это было.

Мереель был прав. Мало какая морская живность может взять кусок фиберкорда и привязать тело к камню.

Увеличенное изображение на мониторе показывало узел: надежная, нескользящая, якорная петля из келдабийского учебника. В галактике полной стяжек, соединительных панелей, и сотен прочих высокотехнологичных способов соединения вещей, очень немногие старались учиться правильно вязать узлы, тем более такие специфические и сложные как этот.

Очень, очень немногие: только клон—солдаты — и мандалориане.

Глава 10

Никто нас не любит,

Никто нас не любит,

Никто нас не любит,

А нам плевать.

Мы мандалориане,

Крутые парни,

Лучшие воины,

С Мандалора.

— Вольный перевод мандалорианской застольной песни, датируется временем запрета мандалорианским наемникам на службе правительства Джериса VI на распитие спиртных напитков в местных каф—барах.

Здание республиканского Казначейства, Корускант, 478 дней после Геонозиса.

Бесани закрыла двери в свой кабинет и затемнила транспаристиловые стены, нажатием кнопки на столе — она не хотела чтобы ее беспокоили.

«Сентакс II. Сосредоточиться на нем?»

Она погладила подаренный Мереелем бластер и задумалась — сколько ей потребуется, чтобы научиться с ним обращаться; она никогда не стреляла в стрессовой обстановке. Ее даже не учили стрелять, но сейчас явно было самое время научиться. Потом она начала прикидывать, как ей поближе взглянуть на Cентакс II — лично или дистанционными методами — и выяснить что же там происходит. Это была армейская территория, и человек со стороны не мог попасть туда без приглашения. И предлогов для визита туда практически не было даже у агента Казначейства.

Бюджетные отчеты показывали множество подрядчиков, предоставлявших услуги Великой Армии, которые могли быть косвенно связаны с Cентаксом, и один из них — «Дханнут Логистик» — также фигурировал в расходах на медицину.

«Конечно, я могу и полностью заблуждаться…»

«И так или иначе я добуду Мереелю его ответ. Я должна была держаться в стороне от этого.»

Но она не могла — потому что не мог уйти в сторону Ордо, также, как не мог этого Корр и остальные. Она поняла, насколько, должно быть, пуста была ее жизнь, что ее так легко и просто заполнили люди, которые — возможно — ни разу не думали о ней иначе, как о полезном контакте.

«Я не глупа, Кэл.»

Но у них было кое—что, чего желала она — и это был не один лишь Ордо. Ей хотелось разделить их близость, их единство и дух товарищества, и почувствовать, наконец, что она по—настоящему жива.

Неожиданно ей вспомнился Фай, и то, как, по словам Ордо, он узнал, что в его бытии недоставало изрядного куска — и то, как он был возмущен этим. Она, по крайней мере знала, чего не хватало ей, и как это найти.

Но вместе с тем был еще и соблазн исправить несправедливость, и она знала что не одинока в этом желании. Сенатор Скина с Чандрилы громко выступал на тему положения Великой Армии и прав клонов. Он мог бы посодействовать с убедительным поводом для расследования.

Личный комлинк смотрел на нее с ладони, словно сооблазняя ее выбором между звонком Ордо и сенатору. Вместо этого она отослала Ордо сообщение до востребования — она боялась, что ее вызов может придти как раз тогда, когда детонатор отсчитывает секунды, а Ордо решает какой провод резать — красный или синий.

«Надеюсь, тебе понравился пирог.»

Что еще она могла сказать. Она не знала — кто еще мог это увидеть, не знала — защищенное это соединение или нет.

«Тебе надо будет попробовать мою домашнюю стряпню когда вернешься.»

Она могла представить себе как Ордо, нахмурившись, читает это, а Мереель — который вел явно совершенно другую жизнь и наслаждался этим — понимающе ухмыляется ему.

Бесани отослала сообщение, щелкнув по клавише, затем набрала код коммутатора Сената.

Не стоит отставлять след на офисном линке — просто на всякий случай. Он известный антивоенный активист. За ним может следить кто угодно — кому бы это ни понадобилось.

Дроид—секретарь сенатора Скина записал ее на прием в этот же день, после обеда, что показывало насколько мало лоббистов вьется вокруг человека, выступающего против войны, и спросил не предпочитает ли она разговор на открытом воздухе.

— Я у здания Казначейства. — сказала она. Посещение Сената было обычными для правительственных работников; это привлечет меньше внимания чем встреча за чашкой кафа или в ресторане. Во время прогулки по Галактическому Городу ее может снять любая из десятков наблюдательных камер или даже какой—нибудь из спутников, следящих за Корускантом. — Я приду в его офис.

По пути на встречу, сидя на заднем сиденьи такси, ей казалось что маленький бластер в ее кармане может видеть вся планета. Она даже не знала какой он марки. Он был изящным, темно синим, с коротким серо—зеленым стволом и маленьким красным огоньком, который показывал что тот заряжен — очень красивая вещь. Когда она пригляделась к пластинке, утопленной в пятку — она помнила что так называется конец рукояти — она различила слова «Мерр—Сонн».

— Леди, вы меня нервируете. — заметил водитель такси. — Собираетесь кого—нибудь пристрелить?

Бесани не знала, как ему удалось заметить это — сзади и через спинку сиденья; впрочем, она мало что знала о поле зрения фасетчатых глаз родианцев. Она убрала бластер с коленей обратно в карман.

— Я общаюсь с неприятными личностями. — ответила она.

У таксиста на все был готовый ответ.

— Да, в сенате их полно… и зовутся они политиками.

Она тоже так думала, но потом осознала что никогда не встречалась с политиком неофициально. Где она подцепила эту мысль? Из голоновостей? Из досужих разговоров? Сила стереотипов была удивительной. Она задумалась — а как бы она могла хоть что—то сделать, чтобы заставить граждан Корусканта посмотреть на безликих солдат, сражающихся вместо них на войне, как на живых, чувствующих людей.

Она даже не могла бы сказать что все они чьи—то сыновья, мужья или братья. Они были совершенно вне общества. Масштаб этой задачи подавлял ее.

«По шагу за раз, девочка. Делай то что можешь.»

Сенатор Скина встретил ее в одной из маленьких приватных комнат, зарезервированных для встреч сенаторов с представителями общественности. Он оказался куда более обыкновенным, чем ей представлялось и не вызывающе роскошно одетым. Зато он обладал искренней убежденностью, которая обрушилась на нее, словно волна прилива. Еще один стереотип рухнул и сгорел начисто.

— Конечно, меня волнует то что происходит с этими людьми. — говорил он. — Что бы ни делалось на прочих планетах, Корускант тысячелетиями не терпел рабства. Невыносимо, что теперь мы смирились с ним, лишь потому что это целесообразно. Но я — глас вопиющего в пустыне.

Бесани осторожно приняла намек.

— У меня есть некоторые сложности с учетом медицинского снабжения для Великой Армии, Сенатор. Я могу идентифицировать расходы на то, что, по моему мнению, является оборудованием для медцентров, но… скажем так, эта отчетность не прозрачна.

На языке политики это сдержанное замечание означало выгодную сделку… если слушатель хотел ее принять. Скина ее принял.

— Да, я непрерывно запрашиваю о потерях; полевых госпиталей катастрофически недостаточно, и я не могу узнать — что происходит с теми, кто убит в бою. Насколько мне известно — тела не забирают. Для этих бедняг нет даже почетного возвращения. Так что если вы заметили большие суммы, ассигнованные на обеспечение клонов, то я могу вас заверить что нет признаков того, что они используются подобным образом.

Бесани почувствовала страх; словно на нее плеснули холодной водой. Это было одной из тех вещей, которые она легко могла бы узнать у Ордо; он знает как клоны поступают с телами. Но она была из длинного списка тех вещей, о которых она никогда и не думала спрашивать. Она догадывалась что солдат просто бросают — как мусор, и это разжигало ее злость. Она едва не спросила Скина — не знает ли он что—нибудь о центрах на Cентаксе—II, но решила что с человеком, которого она не знает, заводить подобного рода разговор будет опасно.

— Я проверяю некоторые счета Великой Армии. — сказала она. Это было по большей части правдой и не было секретом — на случай, если известия о этой встрече попадут к ее начальству. Она вытащила из кармана пластоидную контактную карточку и вложила ее ему в ладонь.

— Если будет что—то, на что, по вашему мнению, мне следует взглянуть — легально, разумеется, потому что мою деятельность проверяют другие сотрудники — дайте мне знать.

— А, так вы из внутренней безопасности…

— Я присматриваю за кредитками налогоплательщиков.

— Я так понимаю, именно поэтому вас и заинтересовали условия содержания нашей армии.

Бесани по привычке прикусила было язык, но это было слишком обидным замечанием, чтобы проигнорировать его.

— Для меня это не просто абстрактная благотворительность. Я встречаюсь с солдатом.

На миг Скина показался ошеломленным, и она не могла понять, на что он так отреагировал: на резкий тон ее ответа или на неожиданно личные подробности.

— Что ж. — проговорил он. — Значит, мне нет смысла распинаться перед вами насчет того, что они все точно такие же люди, верно?

«Время проявить немного почтительности.»

— Я знаю многих из клонов — по меркам большинства людей, и — да, мне не все равно, что с ними случится.

— Тогда вы, должно быть, знаете что с ними происходит.

— В каком смысле?

— Когда они получают ранения и не могут вернутся на действительную службу. Понимаете, я могу узнавать, что творится в госпиталях «Ремсо» — или, вернее, получать довольно ограниченные сведения от персонала Оборонного Управления — но я не получал сведений о тех людях, кого не смогли заштопать и отправить обратно.

Бесани подумала о Корре, временно переведенном на бумажную работу после того как заряд, который он разряжал, взорвался и оставил его без рук. Он ждал поступления специализированных протезов, и если бы Скирата не перетащил его тренироваться на коммандо, он вновь отправился бы работать сапером.

— Могу предположить, что они умерли. — проговорила Бесани. — И с отправкой обратно у армии возникли большие проблемы.

— Да, но жизнь не настолько проста. — ответил Скина. Он понизил голос, несмотря на то, что дверь была закрыта. — Бывают ранения, которые человек может пережить, но при этом он никогда уже не сможет быть пригодным для службы. Я не могу всерьез верить в то, что за год с лишним войны такого еще не случалось. И, тем не менее, мы не видим приютов для таких людей — которые должны существовать; мы знаем, что они не заканчивают свои дни окруженные заботой своих семей — потому что семей у них нет. Так куда же они исчезают?

Бесани не хотела даже думать об этом. Но это был ее долг. Единственным ответом, который она могла сейчас придумать было то, что тяжелораненым, тем, кто еще мог бы выкарабкаться, дают умереть.

Но в некоторых мобильных санитарных отрядах были джедаи—инспекторы. Джедаи не позволили бы такому случиться… или позволили бы?

Она должна поговорить с Джусиком. Он ей расскажет.

— Я попробую выяснить, что смогу. — сказала Бесани.

— А я буду и дальше выбивать достойные приюты. — Скина выглядел обеспокоенным. — И еще я собираюсь помочь пополнить фонды на благотворительность. Знаете, тут все—таки встречаются граждане, желающие помочь.

— Я буду держать вас в курсе. — пообещала Бесани.

Она прошла долгий путь до здания Казначейства, задержалась по пути на чашку кафа, и поняла, что вопрос сенатора гложет ее изнутри. Да, это могло значить только лишь что клоны либо живы либо мертвы, нет никакого промежуточного состояния, и нет нужды в заботе о инвалидах. Война продолжается меньше восемнадцати месяцев. А правительства всегда страдают недостатком предусмотрительности, особенно когда война застигает их врасплох.

Тогда… может быть, именно этим занималась «Дханнут Логистик»: приюты вдали от глаз публики, для того чтобы скрыть то, что война может идти не так просто и чисто, как это представляют себе гражданские. Точно также, как это поначалу представляла себе она. Она решила проверить другие их проекты, когда вернется на работу. Все еще потягивая каф она поискала сведения о них через свою деку — просто, чтобы найти их адрес в справочнике.

И вот тут дела начали становиться интересней.

Про «Дханнут» не было записей в общедоступной базе данных. Конечно, это могло быть «дочка» какой—то другой компании, или же она могла быть даже не с Корусканта; но так или иначе — чтобы участвовать в тендерах она должна была быть зарегистрирована. Она должна была быть зарегистрирована в порядке корпоративного налогообложения, и даже если она и была с другого мира — ей требовался код освобождения от налогов.

Теперь ей понадобится Джилка. Она была налоговым офицером; она эксперт по розыску компаний, которые гребут выручку и не платят положенные налоги.

Бесани Веннен всю свою жизнь работала по инструкции. Пока не связалась с компанией асоциалов и людей, которых не существовало. Она сделала самое убедительное выражение лица и приготовилась скормить Джилке убедительную историю… переступая грань, отделяющую простое копание в данных по неуважительной причине от прямого обмана — с последствиями, которых она не могла даже приблизительно себе представить.

* * *

Повстанческий лагерь, близ Эйата, Гафтикар, 478 дней после Геонозиса.

Мариты возбужденно шныряли вокруг, и сегодня Дарман видел, что их стало гораздо больше чем прежде.

Он чистил зубы, прислонившись к двери хижины, и покачивая складную пластоидную чашку в одной руке обдумывал то, чем занимался в последние дни.

— Заканчивай, Дар. — Найнер был в полной броне. Он командует — значит, они выступают.

— Тридцать Пятый выступает. Они закончили на Квиилуре. Давай постараемся чтобы двери для них были открыты.

— Квиилура. — Дарман сплюнул пену в чашку. — У меня есть время связаться с Этейн?

— Тебе это надо?

— Ну меня же могут убить, и…

Выражение лица Найнера было скрыто визором, но к этому времени Дарману уже был известен каждый оттенок его дыхания, каждый негромкий звук который показывал, что он сглатывает или облизывает губы, каждый щелчок зубами, когда слова не вырывались наружу.

— Все будет нормально. — наконец сказал Найнер и хлопнул его по плечу. Он играл ободряющего руус'алора, сержанта; слова были словно высечены из руус, из камня, и это отлично подходило к его роли сурового старшины. — Но все равно свяжись с ней. Передай от меня привет.

Найнер направился к маритам. Он никогда не говорил про то, чего он хочет от жизни. Он никогда не делил с братьями свои страхи и не говорил о одиночестве, не болтал про женщин и не заговаривал о том, что не считает войну хорошей затеей. Последнее больше всего беспокоило Дармана. Наверное, Найнер держал свои тревоги при себе, ради поддержания боевого духа — он что, думал что они этого не понимают? — но насчет войны и всех ее сторон по традиции ругались все. Для клонов—солдат это была единственная отдушина — высказать свое мнение о том, что командование бездарно, еда — помои, снаряжение — осик, и все это напрасная трата времени, но это все же лучше чем быть гражданским. И это было показным, своего рода ритуалом единения; для того, чтобы показать что тебе все нипочем, хотя в действительности ты был перепуганным простаком, вечно голодным и как правило — ничего не знающим. То, что они служат в лучшей армии галактики не избавляло от подобных мыслей. Поначалу Дарман — как и все они — считал свою роль в жизни выдающейся и неизменной; сейчас же, после знакомства с миром за пределами Камино эта идеологическая установка поистерлась, более того — некоторые из ЭРКов дезертировали. Рядовые ворчали — между собой. Дарман подозревал, что если бы привязанности были слабее и им было бы куда идти — из строя исчезло бы куда больше народа.

Но они оставались — ради своих братьев. Они оставались, потому что быть лучшими в своем деле — было для них единственным источником гордости.

И им было некуда идти. Что случится, когда многие из них узнают что происходит с теми кто не может — или не хочет — больше сражаться?

«Да, лучше бы уж ВАР состояла из дроидов. Они не лезут куда не надо.»

— Дар, сколько у тебя зубов? — окликнул Найнер. Тот остановился, чтобы оглянуться. Дарман замер со щеткой во рту. — Ты их уже полдня чистишь.

— Извините, серж. — пробормотал Дарман набитым пеной ртом.

Он вернулся к уборным, чтобы прополоскать рот и сполоснуться, потом сменил повседневную форму на нательный костюм, в раковине с куском каменно—твердого мыла местной выделки постирал повседневку и выжал ее так, чтобы она высохла в ближайшие минуты. Привычка, ритуал — штука успокаивающая. К тому времени, как он закончил пристегивать к нательному костюму броневые пластины, повседневная форма высохла, и он мог свернуть ее в маленький сверток и уложить в ранец.

Пластины он пристегивал совершенно машинально. Все его мысли были заняты Этейн. Он прикрыл дверь и вызвал ее.

Она ответила не сразу. Он уже был готов просто оставить для нее сообщение, когда услышал ее голос и внезапно почувствовал себя растерянным и усталым. Голопроекции не было — только звук, но он никогда не просил показать картинку, потому что она была на задании и у нее были свои причины не показывать где она сейчас.

И все равно он беспокоился. Он хотел снова встретиться с ней, на самом деле. Он боялся что забудет ее лицо.

— Можешь разговаривать? — спросил он.

Последовала короткая пауза.

— С тобой все хорошо, Дар?

— Я в порядке. Разве что вот ЭРК покусал немного.

— Какая гадость. И как, они ядовитые?

Похоже она решила, что он шутит. Дарман подумал, стоит ли начинать разговор про Сулла и его смертный приговор и решил что подобного рода вещи надо рассказывать с глазу на глаз.

— Да, все в порядке, я высосал яд и пристрелил его. Да и Фай к его броне приценивался… Я скучал по тебе. Как дела на Квиилуре?

Еще одна пауза.

— Не очень. Большинство ушло без звука, но кое—кто уперся, и… ну, ты понимаешь.

— Потери?

— Да.

— Ох…

— Не я, как видишь.

— Я рад. — он уловил проступившие в ее голосе нотки сдержанности; наверное, рядом с ней кто—то был. В головидах тайные любовные разговоры показывались как нечто захватывающее, но Дарман понял что секретничание просто утомительно. — Как тебе Левет?

— Основательный парень.

— Скоро будем работать с его батальоном. Это значит что ты возвращаешься на Тройной Ноль? Извини, я не должен был спрашивать. Просто подумал что ты заканчиваешь там, и…

— Буду — еще через несколько месяцев. Через три, наверное.

— О. — Где? Почему? — Хорошо.

— Мне тоже тебя не хватает, Дар. Придумай что—нибудь, чем мы займемся когда встретимся. У меня с планированием таких вещей не очень.

Дарман тоже не был в этом мастером. Но он подозревал, что она не имела в виду 'выпить за старые добрые времена из грязных стаканов в «Хижине Квиббу»'. У Мерееля наверняка найдутся идеи. Он явно знает каждую кафейню между Галактическим Городом и Внешним Кольцом.

— Хорошо. Знаешь, когда говорю с тобой — ничего не приходит в голову.

— Мне тоже. — Дарман волновался от того, что не может говорить гладко или остроумно. Он говорил как полный ди'кут, и он знал это.

Послышался громкий стук в дверь.

— Дар? — Это был Фай. — Дар, ты здесь?

Дарман закатил глаза и спросил в пространство:

— Чего тебе, Фай?

— Ты там весь день будешь сидеть? Я не собираюсь откапывать выгребную яму потому что ты все еще возишься с прической…

— Ладно, ладно. Дай мне секунду. — Он понизил голос. — Извини, шэр'ика, мне пора.

— Вскоре я свяжусь с тобой. Береги себя. Я люблю тебя.

— Будь осторожна. — Дарман пытался сказать, что он тоже любит ее, когда связь прервалась с ее стороны канала, и момент был упущен. Перед тем как рывком распахнуть дверь он глубоко вдохнул — от ноющего чувства что у него может не быть шанса сказать ей это. У него было плохое предчувствие насчет близящегося штурма Эйата. Беспокойство было смутным но неотвязным; возможно оно было вызвано просто растущим пониманием того как здесь обстоят дела и возмущением от этого, но возможно — только возможно — это было предвидение. Крутясь среди джедаев начинаешь верить в подобные фокусы. Фай, я сейчас отверну твою шаблову шею…

Фай отступил назад, вскинув руки в притворной покорности.

— Хватит, хватит, нер вод.

— Ну ты и умеешь выбирать моменты.

— Я просто хотел зайти в уборную.

— Ну да, я как раз… — Дарман оборвал себя. Не было смысла рычать на Фая за то, что он помешал разговору с Этейн. Это будет исключительно бестактно. — Ладно. — Он с преувеличенной заботливостью потрепал Фая по щеке и поймал себя на том, что поступает очень по—скиратовски. — Пойду, еще раз проверю снаряжение.

— Атин проверил его уже дважды.

— Значит, проверю в третий раз.

— Дар…

— Что?

— Знаешь, мог бы и сказать насчет Этейн. Я бы не стал плакать и устраивать истерики.

Фай закрыл за собой дверь, и Дарман услышал звук текущей воды. Фай не был глуп, к тому же он наверняка он слышал все, до последнего слова, но все равно он испытывал чувство вины — словно обладание частичкой чего—то, выходящего за рамки их жизни выстраивало барьер между ними .

Возле хижины Найнер и Атин раскладывали снаряжение и проверяли его, не обращая внимания на оживленный спор А'дена и одного из маритов. Марит был доминантным, с алыми складками на шее, но это была не Себз. Ящериц все прибывало: раньше их в лагере было не больше сотни, сейчас же их было уже несколько тысяч — они собирались в условленной точке, приходя из деревень, разбросанных вокруг.

Дарман внимательно посмотрел на груды снаряжения. Термодетонаторов тут хватило бы, чтобы разнести полпланеты.

— Пожалуй, это перебор. — заметил он.

Атин поднял голову.

— А что случилось с «М — значит много»?

— Ты же видел Эйат. У них есть только ЗА да постовая служба, а не «аккламаторы» Так что мы с Тридцать Пятым их расплющим, а ящеры сметут остатки. Тебе не кажется, что все это — напрасная трата ресурсов?

— Дар, тем не менее — это столичный город. — вмешался Найнер. — А мы не просто сражаемся с гафтикарцами. Мы отбираем это место у сепов.

— Да и все равно мы по счетам не платим. — добавил Атин.

Дарман прикинул — кому, кроме горнодобывающих компаний, могла бы понадобиться эта планета. Интересно, а они вообще используют келериум и норакс для производства дроидов? Может быть, Республика сделала одолжение «Шенио Майнинг» в обмен на услуги, оказанные где—то еще? Галактика именно так и устроена. «Поможешь нам во время войны, приятель, и мы прикроем глаза на то, как ты получаешь свои прибыли.»

Но его это совершенно не касается. У него в этом нет ни доли, он не получает с этого проценты, и он ничем не рискует — кроме своей жизни и жизней его братьев, а это их обычная работа.

Он присел, подобрал маленький термодетонатор и покатал его в руке, припоминая небольшой ресторан напротив правительственного здания Эйата. Рулет из рубленой робы, запеченной в тесте, политый сладким кафом был восхитительным… а такого размера заряд, рванувший на расстоянии примерно двадцати метров, расколет транспаристиловый фасад ресторана на тысячи осколков и запустит их на скорости в три сотни метров в секунду в то и в тех, кто окажется в радиусе километра. Порой не стоит чересчур глубоко задумываться.

— Я могу заняться энергостанцией? — поинтересовался он.

Найнер не повернул голову.

— Ты рекил район правительственных зданий…

— Это не значит, что я не могу разнести энергостанцию.

— Не люблю менять планы в последний момент.

— Какие планы? Мы даже не закончили первое реко. Мы же зачищали ликвидаторов. Риски будут те же самые.

Найнер не ответил. Они настолько привыкли все делать на лету, с минимальным планированием или вовсе без него, что Дарман начинал беспокоиться — не становятся ли они небрежны. Врываться, сверкая дисишками, и разносить все вокруг — это здорово, но в Особых Операциях настолько же… хотя нет, гораздо больше, важны детальная разведка, наблюдение и планирование,

— А'ден собирался ввести нас в курс дела примерно через час. — наконец сказал Найнер.

— Замечательно. — Дарман несколько раз подкинул и поймал термодетонатор без взрывателя, и вернул его на кусок ткани, к остальному снаряжению. — Пойду прогуляюсь.

Найнер может вызвать его в любую минуту. Он надел шлем, загерметизировал его, и направился к лагерю, снова глядя на мир через фильтры ВИДа — на цели в окружающей среде, а не на существ на фоне природы. Скирата говорил что они были на той стадии жизни, когда появляются те эмоциональные связи, которые обычные люди устанавливают гораздо раньше, в детстве — они начинают представлять себя в тех ситуациях, которые ими созданы. «Но," — говорил он, — «это непросто — представить себя на месте того парня который проходил мимо ресторана в тот миг когда взорвался заряд, когда ты никогда не делал подобных элементарных вещей, получая лишь сухие академические выжимки про радиусы поражения, ударные волны и скорости разлета осколков.»

Когда началась война, команда «Омега», как и вся армия клонов, была не более чем отлично натренированными, очень умелыми и физически развитыми детьми. Дармана поразило то, что они проживали жизнь наоборот — получив уникальные способности сражаться задолго до того, как смогли идентифицировать себя с существами с той стороны сражения.

«Слишком поздно об этом беспокоиться. Что я собираюсь делать — предупредить Эйат? Присоединиться к сепам? Поплакать над мертвыми чужаками?»

Ему ничего не оставалось делать, кроме как сражаться до победы и выживать для… для чего именно? Этот вопрос был неотвязным — «Что будет когда мы победим? Что делать в мирное время таким солдатам как мы?»

Может быть, он закончит службу в каком—нибудь благотворительном госпитале. Этейн говорила, что иногда там служат и джедаи. Может быть, им все же удастся поработать вместе.

Он шел среди щебечущих, возбужденных, блестевших чешуей, словно драгоценностями, маритов, которым, казалось, совсем не было дела до приближающегося штурма. Они роились вокруг артиллерийских орудий, упражнялись с «Е—Вебами»… Они явно давно ждали этого момента.

Дарман помедлил, наблюдая за ними и осознавая, что самым большим его страхом было погибнуть прежде чем он скажет Этейн, что он любит ее. Потом ему стало любопытно — как оставшиеся люди впишутся в общество, управляемое рациональными, педантичными маритами, жизнь которых проходила, судя по всему, по жестко заданной схеме.

Он поманил к себе жестом красношеего ящера—начальника. Они, похоже, не обижались если их подзывали.

— Что будет, когда вы возьмете верх? — спросил Дарман. — Что будет с людьми Эйата?

Шеф—ящер изобразил слегка недоуменный наклон головы и выглядел так, словно он что—то подсчитывает.

— Их будущая роль будет пропорциональна их популяции, разумеется.

Дарман понял, что ему и стоило ожидать подобного здравого, расчетливого ответа

— Так что — никакой резни, ни зачисток, ни расовых чисток?

— Если для этого не будет причины — нет. Какой смысл в бесцельном разрушении? Мы просто хотим получить то, что мы заслуживаем. Мы — большинство.

— Что, если они откажутся это признать?

— Это — сказал шеф—ящер — будет бессмысленно.

— А что вы собираетесь поменять, когда получите власть?

— Кроме того, что мы будем жить в городах и мы получим большинство на выборных должностях, в соответствии с численностью — ничего.

Теперь Дарман мог видеть различие между людьми Гафтикара и их рабочей силой, маритами. На самом деле их спор касался разных вещей, а не простого обоюдного «у тебя есть то, что мне нужно». Ящерицы думали иначе. Две точки зрения не совпадали друг с другом, а ящеров куда больше заботило быть пропорционально представленными во власти, чем само обладание властью.

Он не всегда понимал политиков, и был этому рад. В таких ситуациях он предпочитал просто получить приказ «пойти туда и разнести это».

— Мы должны были поставить объединенное правительство, как условие строительства их городов. — добавил Шеф—Ящер, словно в раздумьи. — В следующий раз мы про это не забудем.

Они были прирожденными инженерами — кругом сплошные инструкции и коэффициенты. Дарман кивнул и пошел прочь, в пустошь к югу от лагеря. Сейчас он мог видеть равнинный пейзаж на многие километры: дымки от разбросанных вдалеке групп хижин поднимались в чистое небо словно нити, да случайный престарелый спидер полз в поле зрения его ВИДа, в сопровождении данных о скорости и расстоянии.

Он подумал о снимках воздушной разведки Эйата, с его убогой защитой, ожидающей нападения, и попробовал прикинуть — сколько он продержится.

«А где мое место? Где мой дом?»

Ясен шаб, что это не Типока. И даже Корускант он домом обычно не считал.

Дарман стоял, глядя как послеполуденное солнце ползет к противоположному краю пустоши, и гадал, на что это похоже — работать там, где ты можешь вечером все бросить и делать все, что тебе захочется, когда в его шлеме проснулся линк.

— Найнер—Дару, ВНБ. Сепы появились.

Он активировал экраны на его ВИДе, ожидая поступления информации. Картинка, заполнившая поле его зрения была картой системы Гафтикара, глухого уголка возле Рукава Тингела — так близко к Квиилуре, настолько близко, что добраться к Этейн можно было бы за считанные часы. Карта была усыпана сияющими алыми точками — отметки судов сепаратистов, держащих курс на Гафтикар.

Там было и несколько синих точек. Их порождали передатчики республиканских кораблей: третий и четвертый батальоны «Тридцать Пятого Пехотного», размещенные на «Уравнителе», еще две роты из того же полка неподалеку от Квиилуранского пространства и флот вспомогательных судов сходились к одной точке на досветовых скоростях.

— РВП? — спросил Дарман. Бытие моментально наполнилось аббревиатурами и жаргоном, языком военных комлинков.

— На этих скоростях… день.

— Что их держит?

— Командующий — какой—то неклонированный капитан по имени Пеллаэон — говорит, что они балансируют на грани боевого столкновения.

— Возвращаюсь через десять…

— Мы окапываемся. Наблюдение говорит, что Эйат вызвал извне истребители.

— Сколько?

— Шесть. Для штурмовых кораблей—то они может и не проблема, но для нас это скверная новость, так что возвращайся.

Это, хотя бы, отвечало на вопрос Дармана — какой толк кому—то от Гафтикара. Кроме интересов добывающих компаний это было просто еще одно удобное место для драки.

Кстати, а на этот раз прислали зауряда — неклона, какого—то флотского служаку. Пеллаэон. Что это за шаб? Дарману хотелось бы знать — кто будет джедаем—генералом в «Тридцать Пятом», потому что Этейн с ними не было.

Она сказала что они закончили на Квиилуре …

Что бы этой ни было, куда бы ее ни послали — она могла бы сказать ему, разве нет? Может быть, она не хотела его волновать. Конечно я волнуюсь. Я всегда волнуюсь. Ордо… да, он спросит Ордо. Ордо всегда помогал, всегда как—то умудрялся передавать сообщения и письма.

К тому времени как Дарман вернулся, в лагере повстанцев царила совершенно другая атмосфера — а он уходил всего—то на полчаса. Мариты уже не толпились а «Е—Вебы» и орудия стояли ,укрытые под маскировочными сетями. Он побежал к главному зданию, и только перед самой дверью вспомнил, что стены у него такие тонкие, что лучше уж находиться снаружи.

— Серж? — Дарман пробежался по частотам шлемного комлинка. — Серж?

— Комната планирования. — рыкнул Найнер.

Дарман вбежал, стянул шлем и встал возле стола, стараясь получше рассмотреть голокарту, спроецированную на него А'деном. Карта показывала весь центральный регион, с редкими городами гафтикарцев и поселками маритов, рассыпанными вокруг них, словно маленькие планеты вокруг звезд. Когда А'ден увеличил Эйат и наложил на него самые последние съемки воздушной разведки — спешные приготовления стали очевидны.

— Снято пятнадцать минут назад. — заметил А'ден.

На границах Эйата стеной стояли машины. И из города не тянулись плотные колонны гражданских, как обычно бывает перед ожидаемой атакой. Гафтикарцам было некуда идти. Они сидели на островках среди моря врагов. Все что они могли сделать — это окапываться.

— Считаешь что они в самом деле знают, что готовится? — спросил Атин. — То есть — знают в точности.

А'ден, полностью одетый в броню, наклонил голову, так, словно прислушивался к отдельному шлемному комлинку.

— Нет. Не утечка.

— Так это их реакция на действия сепов? Которых побеспокоили наши корабли?

— Это их единственный источник сведений. — согласился А'ден. — Не знаю кто их беспокоит больше, мы или мариты. Но они знают, что мы идем, так что я не готов рисковать командой и начинать диверсии в то время когда через день к нам подтянутся два батальона, эскадрилья «Торрентов» и красивые, большие пушки капитана Пеллаэона. Если только в Эйате не прячут какое—то секретное супероружие, которое мы не заметили — это место просто одна большая мишень.

Дарман все еще не мог понять — почему две флотилии не могут просто схлестнуться в космосе и оставить в покое планету. Но брать Эйат без поддержки в виде некоторого количества мышц и пушек — означает очень грязную драку, особенно если не будет прикрытия с воздуха. Он не был уверен что в этом случае гражданским будет легче.

— Значит теперь мы не играем в городе главную партию? — спросил Найнер. — Мы выдвигаемcя с «Тридцать Пятым»?

А'ден, должно быть, включил свой аудиопоток с «Уравнителя» в общую сеть, потому что шлем Дармана внезапно наполнился переговорами между кораблями. Те, судя по всему, следили за флотилией сепаратистов, и ждали когда она уйдет в гиперпрыжок. А'ден вновь отключил линк и сел — в тишине, словно он глубоко задумался, глядя на голокарту. Он ждал инструкций.

— А кто джедай—командующий? — спросил Дарман.

А'ден взглянул на него.

— Генерал Мас Миссур. Ты хотел остаться на связи?

— Нет…

— Это связано с твоей женщиной, верно?

— Она не сказала мне где она сейчас, но несколько месяцев она была с Леветом. Да, я бы хотел узнать — может, она в этом флоте и просто не сказала мне…

Личным вопросам не место перед самым началом боя, но никто не сделал ему замечания. А'ден переключился на другой канал, чуть двинув головой. Дарман услышал легкий щелчок, когда он переключался и догадался что «Нулевой» связался с кем—то по защищенному линку, то ли выясняя, то ли запрашивая начальство почему это его загружает работой коммандо, который не может оставить свою личную жизнь на свои свободные часы.

— Левет говорит что она не с «Тридцать Пятым», и что она не в зоне боевых действий.

— неожиданно дружелюбно проговорил А'ден. — Так что кончай дергаться.

Дарман мог бы связаться с ней. Линк у него был защищенный; с его стороны это не будет выдачей своей позиции врагу. Он колебался, раздумывая не пойти ли ему в уборную и попробовать на всякий случай связаться с Этейн, просто чтобы знать что с ней ничего не случилось. Он только хотел сказать ей…

Найнер, как всегда, будто бы прочитал его мысли. Он толкнул Дармана наплечником.

— Валяй. — тихо сказал он. — Только побыстрее.

Дарман вышел в коридор, пару раз моргнув открыл канал шлемного линка и голосом назвал код Этейн. Дисплей его шлема показал то же, что он и слышал «НЕТ ОТВЕТА». Пару минут он слушал ответ автоматики, уговаривая себя что она может принимать душ или вообще спать, а затем оставил сообщение. Было очень трудно говорить эти слова холодному, мертвому воздуху, а не ей самой, стоящей перед ним.

— Это я, Эт'ика. — проговорил он. — Я так и не сказал что люблю тебя.

Когда он закрыл линк, он чувствовал себя смущенным; но все—таки он сделал это, пусть и неуклюже. Если с ним что—то случится, она хотя бы узнает…

А'ден и Найнер вышли из комнаты, мотнув головами в споре, который не был слышен за пределами их шлемов. Фай и Атин шли следом. Аудио линк Дармана снова щелкнул.

— Изменение планов, Дар. — сказал ему в ухо голос Найнера. — Генералы хотят чтобы мы играли роль авианаводчиков. Как только стемнеет, выдвигаемся к окраинам города и разведываем позиции мобильной ЗА. Левет сказал, что «Уравнитель» будет на месте за пару часов перед рассветом.

— Прекрасно. — заметил Фай. — Как раз к завтраку все и закончим.

Примерно час после этого отряд провел, потроша арендованный спидер — чтобы освободить место под пару «Е—Вебов». Атин выдрал его идентификатор и покопался в нем набором зондов, чтобы изменить регистрационные данные.

— Просто на всякий случай, если нам придется въехать прямо в город. — Он показал маленький пластоидный прямоугольник. — В таком наряде нас ждут неприятности.

— И все равно, я думаю что мне надо было сходить и подорвать главную энергостанцию.

— заметил Дарман. — Хотя бы ради полной темноты для прикрытия.

А'ден, явно прослушивавший их переговоры, подошел к ним.

— Я поставлю несколько ЭМИ—зарядов в уязвимых точках вокруг их центров связи; нам же не нужно, чтобы они болтали с сепами, когда все начнется? А все, что надо делать вам — это наводить удары с воздуха. Ясно? Как только мы нейтрализуем крупные цели вроде их ЗА, и «Уравнитель» проделает несколько дырок в их инфраструктуре — эскадрилья «Торрентов» сможет начать поддержку вторжения маритов. И я не хочу, чтобы кто—либо из вас отступал от этого плана.

— Да, а где ящеры? — поинтересовался Фай, выпрямляясь. — Я думал что это их звездная ночь…

— О, они—то все здесь.

Сейчас была уже почти полная темнота, и когда Дарман смотрел в направлении Эйата, он не мог увидеть город. За несколько последних ночей он привык к сиянию от его уличного света, особенно заметному оттого, что город стоял посреди темной деревенской местности. Но этой ночью город был погружен во тьму. Он попереключал настройки увеличения и ночного видения в своем визоре, но все равно мало что смог разглядеть. Даже в инфракрасном диапазоне тот был всего лишь тускло—зеленоватым, приплюснутым куполом тепла.

— Они отключили освещение. — сказал он. — Они ожидают воздушных атак.

— Какая жалость что их размажут. — заметил Фай. — Местечко выглядело неплохо.

Дарман подумал о том, что никто так и не высказал: здесь не было причины для драки; но Республика заявила о поддержке маритов, а потому сепаратисты также решили вмешаться. Дарман гадал — является ли такой образ мыслей изменой или всего лишь иным взглядом на стратегию.

— Хотел бы я знать где сейчас Сулл. — проговорил он но никто не откликнулся.

Не отключив ночное видение он взглянул через плечо на заросли кустарника с одной стороны лагеря, и думал что визор сломался до тех пор, пока не понял что точки света — тысячи точек, словно сильные помехи заполнившие визор — на самом деле были глазами.

Это были мариты. Внезапно они стали армией — безмолвной и неподвижной, ждущей сигнала убивать.

* * *

Семь километров к югу от острова Тропикс, 478 дней после Геонозиса.

Мереель в шортах вышел из осушенного воздушного шлюза и выплюнул изо рта дыхательный аппарат. Затем он отряхнулся, словно Мирд, разбрызгивая воду по грузовому отсеку, и кинул холодный мокрый череп в руки Вэу.

— Если собираетесь проводить тест ДНК, — сказал он — то нам оставили разве что зубы. — Скирата передал ему полотенце и Мереель начал обтираться. — На нем ни одежды, ни клочка мяса. Кем бы он ни был, думаю, его сначала избавили от всех улик, и привязали к грузу, чтобы тело не всплыло на поверхность, а местная живность могла ликвидировать мягкие ткани и все прочее, что могло бы его идентифицировать. Да, кстати это «он». Если судить по тазу.

— Его перед этим убили? — Под пристальным взглядом Мирда Вэу покрутил череп в руках. Это могло быть важно; «избавиться от тела» и «отправить кого—то на дно» означает разные преступления и разные мотивы. Кроме того, не все гуманоиды быстро тонут.

— Или пытали?

Скирата пожал плечами.

— Не думаю что он умер от старости, так что это, пожалуй, неважно.

На секунду Мереель показался испуганным, словно он решил, что всего лишь не сумев дать ответ он подведет Скирату.

— Не могу сказать, Кэл'буир. На костях нет заметных переломов или отметин.

— Все в порядке, сынок. Одевайся; мы продолжаем поиск.

Мереель пошлепал прочь, хлопая себя рукой по уху чтобы вытрясти остатки воды. Им нужны нормальные гидрокостюмы, если они собираются работать снаружи хоть сколько—то долгое время. Вэу занес это в свой закупочный список.

— Я начинаю догадываться. — сказал он. Ты знаешь что я спорю нечасто, но сейчас я готов держать пари что мы нашли последнего, кто видел Ко Сай.

— Что тебя заставило так подумать?

— Тви'лек. Он доставил снаряжение кому—то, кто вел баржу, и если бы это был каминоанец — он бы это отметил. Этот кто—то должен был передать барахло, что значит — увидеть ее или ее логово. А тот кто, как Ко Сай, занимается сомнительным ремеслом не захочет рисковать засветиться.

Скирата вытер шваброй лужу на палубе.

— Когда снова попадем на берег посмотрю не пропадал ли кто из персонала. Не представляю, как Ко Сай завела приятеля среди людей.

— Ну, может заводила не она… и в любом случае это было ненадолго. — Вэу внимательно прислушался и уловил тихий звуковой сигнал. — Это в кабине пищит?

Скирата замер и, нахмурившись, прислушался. Хоть ему и удавалось это скрывать, но его слух был подпорчен годами, проведенными слишком близко от артиллерии.

— Если не знаешь — почему стоишь здесь и спрашиваешь?

Они кинулись к кабине, но Мереель уже стоял там, перегнувшись через пилотское кресло, и разговаривал со знакомым голосом на том конце активированного комма. Вэу уловил слова «Дельта», как только он втиснулся в отсек.

— Это генерал Джусик. — обьявил Мереель. — «Дельта» на пути сюда. Хотите с ним поговорить Кэл'буир?

— Осик. — Скирата запустил пальцы в волосы. — Что случилось, Бард'ика?

— Они поймали тви'лека—пилота. Я мало что мог сделать, но все—таки я не дал ему выдать слишком много деталей.

— Что ты сделал — пристрелил его, прежде чем он заговорил?

— Немножко старой джедайской магии. Он начал болтать про каких—то мандалориан на Дорумаа, и я внушил ему, что они носили зеленую броню. Если бы он сказал про золотую, черную и… ну, «Дельты» твою броню знают, Кэл.

Скирата прикрыл глаза.

— Спасибо.

— И я принял меры, чтобы он не разболтал им координаты точки доставки. Но они знают, что это Дорумаа, и им придется отвлечься на то, чтобы раздобыть какое—нибудь подводное снаряжение. Я думаю, что у вас есть примерно двенадцать часов, а я буду на месте через шесть.

Вмешался Вэу.

— Для чего именно? Не то, чтобы мы не рады были твоей помощи, но…

— Вы еще не нашли Ко Сай, верно?

— Мы близко. — ответил Скирата.

— Ну, если не найдете ее в следующие шесть часов — я вам помогу.

Вэу слегка ткнул Скирату в ребра.

— А если мы не найдем ее к тому времени, как «Дельта» заявится сюда — ты их отвлечешь. Кстати, как они планируют высаживаться?

— Сесть ночью и прикинуться спортсменами—ныряльщиками, если понадобится.

— Спасибо, Бард'ика.

Они не могли ожидать, что «Дельты» сильно отстанут. В охоте за кем—то главная проблема в том, что охота сама по себе поднимает муть к поверхности, и пусть даже «Дельты» не имели такого прекрасного доступа к данным как «Нулевые», все равно учили их по сходным методикам. Вэу почувствовал мимолетный прилив гордости оттого, что его команда не так уж и плоха по сравнению с любимчиками Скираты, при всех их генетических улучшениях. Но он решил не углубляться в эту тему.

— Пошли. — устало сказал Скирата. — Пещер, которые надо проверить, еще полно.

Он сел в кресло второго пилота.

Что бы ни говорил про него Вэу — Скирата был исключительно упорным; масштабы этой задачи были настолько велики, а шансы настолько мизерны, что любой нормальный человек никогда не посмел бы за нее взяться. Вопрос был не просто в том, чтобы найти одну каминоанку, которая не хочет быть найденной. Вэу хотел бы знать — способна ли вообще она сделать то, что хочет Скирата.

«Если все эти усилия впустую… как маленький чакаар переживет это?»

Священный поход — о да, теперь для Скираты это было священным походом, высшим призванием — словно бы придавал ему силы. Он вдохновлял его, будто религия. Скирата был так сосредоточен на благополучии своих мальчиков, что, похоже, не строил никаких планов для себя самого. А его определение тех, кого он понимал под «своими мальчиками», сейчас было настолько всепоглощающе, что это грозило выжать его досуха. Ими были не только «Нулевые», которые фактически стали его сыновьями с того дня, как он с ними встретился. Потом его покровительство распространилось и на коммандос, а теперь и на отдельных солдат, которые попадали в его ближний круг, таких как Корр. Похоже было на то, что Скирата отчаянно избегал думать о себе, старался отрешиться от себя в каждую секунду бытия.

Может быть, его воспоминания были еще печальней, чем было известно Вэу; казалось что он каждый день заново собирает себя, и теперь он редко говорил о своем прошлом, и редко говорил даже о своем отце.

Он никогда не рассказывал о своей матери. И за исключением его ножа — помнил ли он что—нибудь о своих биологических родителях?

Вэу считал семью штукой любопытной, хотя и опасной. Лучшим, что он сделал в своей жизни — был побег от его собственной семьи. Словно в подтверждение, рядом с ним появился Мирд и забрался к нему на колени — единственная и, пожалуй, самая лучшая родня, которая у него была.

— Ты никогда не думал попросить «Арканиан Микро» взглянуть на образцы тканей клонов.

— спросил Вэу. — Просто на всякий случай.

— Думал. — Скирата смотрел перед собой на изменчивый трехмерный дисплей сканера сонарного картографирования, отражавшийся на транспаристиле обзорного иллюминатора.

— Но это будет моим самым последним средством. Стоит им получить геном, с которым можно поиграться… я не хочу больше видеть, как парней растят на смерть.

— А что, если бы они не были клонами Джанго?

— Что?

— Мэндо'аде не заботит кровное родство. Что, если бы они были от кореллианского донора, или куатского? Волновало бы тебя то, что их используют?

Мереель изображал полное отсутствие интереса к разговору. Скирата задумчиво цыкнул зубом.

— Если бы я встретил их маленькими детьми, которых вот—вот ликвидируют, думаю, я сделал бы то же самое. — Он выглядел слегка обескураженным этой мыслью, словно никогда об этом не задумывался. — То, что они потомки Джанго, лишь сделало это более значимым. Но Джанго или нет — им все равно нужно ощущение родства, не так ли? И моим долгом все так же было подарить им его. И это точно так же делало бы их Мэндо'аде.

— Впереди интересное образование. — сказал Мереель. Вэу подумал что, может быть, он так пытается сменить тему разговора… хотя может быть и нет. — Подхожу взглянуть поближе.

Вэу взглянул на Мерееля в профиль и попытался разглядеть в нем Джанго, но это было на удивление нелегко. Для чужака это могло прозвучать странно, но это было правдой: обычно клоны не совсем напоминали ему Джанго Фетта. Частично потому, что он многие годы жил среди них и стал слеп к внешнему сходству; но, кроме того, было много деталей, в которых они были непохожи на своего прародителя. Джанго — появившийся от родителей, перебивавшихся с хлеба на воду, недоедавший в детстве — был ростом не намного больше Скираты, каминоанцы же тщательно следили за питанием клонов со дня оплодотворения яйцеклетки и они становились рослыми и мускулистыми. В сотне и больше деталей они не были точными копиями Фетта.

Как не был и его сын, Боба. Бедный мальчик: это ужасный возраст для того, чтобы потерять отца, а у мальчишки больше не было никого из близких. Ему было хуже чем любому солдату. Вэу мог предсказать, что если ему удастся выжить — он превратиться в самого жесткого, самого крутого и сурового шабуира по эту сторону от Келдабе.

«Даже у меня был второй отец, меня усыновивший… может и слишком поздно, но лучше чем никогда…»

— Что это? — внезапно спросил Скирата. Он показал вперед. — Куча мусора.

Они были в северо—восточном квадрате островного шельфа, и склон по правому борту был изрыт темными углублениями, которые могли оказаться пещерами. На сглаженном морском дне выделялась резко очерченная область — россыпь из мелких обломков. Они были видны даже в тусклом солнечном свете, но когда Мереель повернул внешний прожектор по ходу движения — обломки выделились особенно четко.

— Это не камнепад. — заметил он. — Если бы тут осыпались камни, они бы скользили и покрывали бы всю область, начиная от подножия склона. Но тут виден пустой промежуток, примерно на десять метров. Камни не прыгают, верно?

Мереель поднял «Эй'хан» на двадцать метров и сманеврировал так, чтобы неподвижно зависнуть прямо над обломками. Вид сверху, переданный голокамерами на монитор кабины напоминал Вэу мешок крупы, рассыпанный на чистый пол.

— К тому же, россыпь относительно недавняя. — заметил Скирата. — Иначе бы ее затянуло илом.

— Выглядит так, словно кто—то утопил кучу вынутого грунта; уже здорово после того, как остров был терраформирован.

Вэу охватил настоящий азарт. Это была странная охота, но возбуждала она так же, как и реальная погоня. Мирд почувствовал его волнение и соскользнул с колен, нетерпеливо порыкивая.

— Очень соблазнительно. — проговорил Вэу. — поработать в направлении, куда указывает эта осыпь.

Все трое переглянулись.

— Заглянем, пожалуй. — сказал Мереель с широкой ухмылкой.

* * *

Сейчас они были над пятидесятиметровой границей, и пока «Эй'хан» медленно кружил надо островным шельфом, сенсоры улавливали пульсирующие звуки двигателей и шипение приводов, издаваемые подводными и надводными судами, исследующими лазурные мелководья. Сканер показывал их как точки света, и большинство из них находились в безопасной десятикилометровой зоне. Здесь их не побеспокоят.

— Я так и не закончил курс подводного плавания. — внезапно сказал Скирата. — Просто подумал, что вам это надо знать.

— А может и не придется мочить ноги, Кэл'буир. — Мереель повел «Эй'хан» на погружение, скользя возле подводного склона. — Посмотри на трехмерный сканер.

Носовой сонар показывал сложный узор впадин, хотя ни одна из них на вид не уходила глубоко в камень. Но еще там был выступ, который оказался более—менее на одной линии с россыпью обломков. Мереель скользнул над морским дном, поднимая ил в чистую воду, и подошел вплотную к выступу — покрытой водорослями скальной полке.

И это было здесь. Под этим углом сканирование выявило длинный тоннель, неплохо укрытый от случайного взгляда выступом, но теперь он просматривался хорошо — прямоугольная шахта со скругленными углами, размером восемь на пять метров. «Эй'хан» был двадцати метров шириной.

— Так. — Скирата пожал плечами. — Просто зайти туда мы не можем, правильно?

— Ты прирожденный навигатор. — хмыкнул Вэу.

Мереель все еще ухмылялся.

— Ну, всегда остается шанс, что это просто случайная промоина, и там живет что—то голодное, с пару дианог размером…

— Давай выясним.

— Если там внутри Ко Сай, то она использовала бы какой—то транспорт, чтобы уходить и возвращаться. Давай вернемся на курорт и посмотрим, что мы можем нанять.

— Это значит — что—то для подводного плавания?

— Не обязательно, Кэл'буир.

О чем бы ни думал Мереель, это его забавляло. Опасные фокусы ему всегда нравились.

Вэу поднял бровь.

— Если тебе это будет нужно — я оставлю Мирда на берегу.

— Доверься мне. — ответил Мереель.

* * *

«Эй'хан» всплыл возле самого залива и пройдя разрыв волнолома, заскользил к своей пристани. Когда они подошли к понтонам и уже почти остановились для швартовки Мереель показал в сторону чистой воды.

— Вот что нам нужно. — сказал он. — Я знал, что у них это найдется. Прекрасно.

Вэу и Скирата посмотрели туда, куда указывал его палец, но Вэу не мог разглядеть ничего, кроме мелкой волны. Потом что—то разорвало водную гладь, словно решивший подышать валадон, и выпрыгнуло метра на три в воздух, прежде чем снова рухнуть в море. Вэу подумал было что это огромная серебристая рыба, но когда это начало пересекать залив сумасшедшими, прихотливыми прыжками, ему удалось разглядеть достаточно, чтобы увидеть что это необычный корабль, формой напоминающий акулу фиракса, только без головного плавника. Он был пяти метров длиной, с блестящей алой полосой на одном боку и выведенными на полосе золотыми словами «Охотник за волнами».

Файрфек, похоже это были развлечения. Вэу про развлечения вспоминал с трудом. Кораблик, похоже, отлично пройдет через вход в — как он надеялся — лабораторию Ко Сай, и точно также отлично пройдет в шлюз «Эй'хана».

— Пойдем, арендуем такой. — сказал Мереель. — Они двухместные, и развивают максимальную скорость двадцать пять километров в час. Хотя мне их, конечно, опробовать раньше не приходилось.

Скирата выглядел отрешенно. Такое выражение он принимал, когда хотел бы сказать «ну драар» — самое строгое выражение отрицания в Мэндо'а — но считал необходимым соблюсти приличия.

— Один?

— Кто—то должен управлять «Эй'ханом», потому что у этих штук не очень большой запас хода. — заметил Вэу. — И я вызываюсь добровольцем. Кризис среднего возраста у меня был лет десять назад, так что на этот раз, Кэл, ты можешь поиграть в мальчишку—гонщика.

— Шабуир. — пробормотал Скирата, но он выглядел возбужденным.

«Охотники за волнами» были выставлены для продажи или аренды. Цена давно перестала быть проблемой для любого из них, теперь самой редкой и драгоценной вещью было время, так что Скирата кораблик купил.

— Хорошая шлюпка для «Эй'хана». — сказал он, глядя на ботинки. — И если мы его помнем, не придется объясняться в арендной конторе. — Потом он взглянул на Мерееля, который был на голову выше его, и хлопнул парольной картой о ладонь «Нулевого». — В твоем распоряжении сынок. Тебе пора завести что—то приличное.

Вэу обычно был невосприимчив к эмоциональным крайностям Скираты, но несколько секунд, пока старый чакаар и его приемный сын просто смотрели друг на друга так, словно в галактике не ничего более важного, Вэу чувствовал острую зависть.

Он завидовал не Скирате. Он завидовал Мереелю, за то что у него был отец, не чающий в нем души настолько, что он не мог сделать что—то неправильно. Это, как и время — было тем, что не могло ему дать никакое богатство.

Глава 11.

Есть одна вещь которая меня беспокоит, сэр. Рассказывают, что Учитель Йода говорил о войне как о Войне Клонов сразу после Битвы на Геонозисе. Это была самая первая битва этой войны. Почему он назвал войну так — в честь клонов сражающихся на ней? Разве мы говорили когда—нибудь «Война Пятого Флота» или «Война Кореллианской Бригады Баджи»? Что знает он такого, чего не знаем мы?

Генерал Бардан Джусик, в приватной беседе с генералом Арлиганом Зеем.

Челнок, на пути к Дорумаа с Квиилуры, 478 дней после Геонозиса.

— Что значит «шэр'ика» спросила Этейн, разглядывая что—то на ладони.

Ордо догадывался к чему идет разговор, но поскольку они были заперты в кабине маленького челнока — у него не было выбора кроме как поддерживать беседу. Он опасался что беседа заведет его в те сферы, где он чувствовал себя прискорбно невежественным, а его раздражала невозможность дать ответ. Он должен быть безупречен.

— Это значит «дорогой». — ответил он. — Возлюбленный. Обожаемый. Любимый.

Этейн отчетливо всхлипнула и не подняла взгляда.

— А женщине подходит использовать это слово в отношении мужчины?

— Вы можете использовать его в чей угодно адрес. — ответил Ордо. О, она нащупывает свой путь по минному полю отношений в чужом языке. — Все и всякое, что ты любишь. Ребенок, супруг, домашнее животное, родитель.

— О. — В ее тоне проскользнула странная нотка, словно она не ожидала этого услышать. — Хорошо.

— И если его использует Дарман — то это не потому, что он считает вас своим стриллом, генерал…

Она издала тихий звук, такой будто она пыталась засмеяться но забыла как это делается.

— Итак, про ребенка знают все, кроме Дара?

— Только Кэл'буир, сержант Вэу, и мои братья. И Бард'ика, очевидно. — Ордо уважал способность Джусика держать новости при себе столько, сколько потребуется, но это же заставляло его гадать — что же джедай не сказал ему. Он давно ждал того дня, когда все эти недомолвки станут не нужны. — Потому что наш долг — присматривать за вами.

— Я… я ценю вашу заботу.

— Болей нет?

— Нет.

— Кровотечение?

— Нет… На самом деле Бардан узнал раньше, чем я сказала Кэлу. Он это почувствовал. — Она глубоко выдохнула и сложила руки на животе, так, словно он был куда больше чем в действительности. — Он все еще сердит на меня?

— Если сердит — вы это узнаете. Просто Кэл'буир слишком отчаянно пытается сделать галактику к нам справедливой, но это сделать нельзя; да и с тех пор как мы выросли — это уже не для него работа.

— Ты когда—нибудь ему это говорил?

— Не такими в точности словами.

— Так ты тоже боишься его…

— Нет. Я боюсь быть не достойным его.

— Никакого, значит, принуждения…

Тяжело, когда кто—то посвящает всю свою жизнь заботе о твоем благополучии, это растущий долг который никогда не будет оплачен. Ордо хотел позаботиться о том, чтобы у Кэл'буира был нормальный сон по ночам, в нормальной постели, чтобы его лодыжку, наконец, вылечили. Он хотел, чтобы он нашел хорошую женщину, которая заботилась бы о нем; фактически он желал для своего буира примерно все то же, что тот желал для своих сыновей.

— Пожалуй, его надо будет предупредить что мы на месте, когда выйдем из гиперпространства.

— А почему ты не связался с ним раньше?

— Потому что он сказал бы мне доставить вас обратно на Корускант, а я ему никогда не перечил.

— Даже если он ошибается?

Ордо не всегда был согласен со Скиратой, но это сильно отличалось от «он ошибается».

— Я нужен ему здесь.

— И я для чего—то буду нужна?

— Вам нет надобности быть нужной.

— Итак, что же это за важные дела на Дорумаа? Потому что я знаю — Кэл не отправился бы на отдых, тем более посреди войны.

Дальше скрываться от нее не было смысла. Она узнает это, как только они сядут.

— Ко Сай.

— И что с ней?

— Я думаю, они нашли ее, а это значит также и ее лабораторию.

Этейн внезапно стала очень тихой. Он слышал ее дыхание, но не отрывал взгляда от расчерченного линиями звезд вида перед собой.

— Значит, Кэл говорил не просто так.

— Нет. — Она совершенно не понимала Скирату. — Мереель несколько месяцев выслеживал ее. К сожалению… — Ордо подумал, будет ли мудро рассказать ей, что Скирате сообщил Джусик. Мудрым это не было. Если бы они захотели доверять друг другу как джедаи — это было бы опасно для Бард'ики. — К сожалению, «Дельта» поймала одного из наших информаторов, так что они тоже направляются на Дорумаа, чтобы захватить ее — по личному приказанию Канцлера.

На этот раз он взглянул на Этейн, и она выглядела как испуганный ребенок. Она чуть приоткрыла рот и цвет лица у нее был пугающим — почти что серым; ему не стоило этого рассказывать. В ее положении последним делом было беспокоиться о еще одной проблеме, но если она и не будет беспокоиться сейчас, то ей все равно придется поволноваться после посадки. И у него не было возможности оставить ее на Квиилуре, чтобы она нервничала в компании одних лишь оборотней.

— Вы в самом деле сумасшедшие, правда? проговорила Этейн

— Лично я?

— Кэл и Нулевые, собираются схлестнуться с «Дельтой»… и пойти против Палпатина?

Он искренне пытался ее убедить.

— Мы не будем драться с «Дельтой». Мы просто успеем первыми. И никакого насилия.

— Ордо, с этой игрой в частную армию пора заканчивать. Вы не можете так продолжать все время. Вы закончите тем, что вас расстреляют за измену.

Это отозвалось в Ордо тревожным звоночком. Она могла сказать это как обычное предупреждение, но это было слишком, слишком близко к тайной реальности Сулла и других ЭРКов которые хотели покинуть ВАР.

— Так вы знаете что нас выслеживают как животных, верно?

— Я только…

Ему хотелось спросить ее прямо: джедаи знают про казни? Они когда—нибудь обсуждали то, что происходит когда заканчиваются битвы? Но он помнил что Кэл'буир был бы недоволен, если из—за него у Этейн поднимется давление и пострадает ребенок, так что они прикусил губу — в прямом смысле — и подождал пока не уйдут гнев и недоверие.

«Она просто ребенок. Она точно такая же как Бард'ика, только не настолько уверенная и опытная. Ты должен оставить ее в покое.»

Чтобы промолчать ему потребовалось физическое усилие. Ордо почувствовал солено—металлический привкус крови на губах.

— Простите. — Он сконцентрировался на том, что хотел Скирата, и подавил импульс выплеснуть свое возмущение и разочарование на Этейн; не потому что это было бы нечестно — потому, что это могло бы расстроить Кэл'буира и Дармана. Он хотел спросить ее — почему лишь горсточка джедаев протестовала против армии рабов; и как они могут заявлять о вере в святость всякой жизни, и все же обходиться с чьими—то жизнями так, словно не несут никаких обязательств перед ними. Этот же вопрос он должен был бы задать и Зею тоже. Вместо этого он разлепил губы и услышал свой голос:

— Давайте сменим тему. Если Бесани предлагает приготовить для меня ужин, она имеет в виду ужин или…

Он осекся. Этейн смотрела на него с таким выражением будто увидела что—то ужасное.

Он же не знал как задать вопрос, но все равно хотелось бы узнать ответ… Шириной кабина была всего метра два. Этейн потянулась и схватила его руку, с такой силой что он поморщился.

— Вернемся немного назад, Ордо. Пожалуйста. Кто выслеживает клонов? Зей знает об этом?

Не требовалось быть чувствительным к Силе, чтобы понять что она взволнована тем, что он сказал.

— Судя по тому, что за ЭРК—пехотинцами охотятся солдаты из отдела особых операций, то Зей мог бы приказать это, даже если они и не в его подчинении. Он ведь не замедлил одобрить проведение Скиратой нелегальных ликвидаций, которые нельзя было связать с ним, верно? — Ордо вытер губы тыльной стороной ладони. — Я не знаю точно. И я не должен был рассказывать вам.

— Но ты рассказал, и теперь это моя забота.

— Никто не покидает Великую Армию иначе как в мешке для трупов, Этейн. — Он решил смягчить резкость, опустив ее звание, которое в этот момент звучало бы как упрек.

— Когда эта история выплывет… как вы думаете что случится с лояльностью, не говоря уж о боевом духе?

Этейн подбирала слова с явным трудом.

— Ордо, я не могу не быть джедаем. У меня никогда не было выбора — не больше чем у тебя. И я не могу отключить свои способности к Силе — как и ты не можешь отключить свой мозг. И ты пугаешь меня, потому что я чувствую в тебе темную сторону, полную гнева и насилия. Но все это подавлено, и я могу лишь гадать когда ты, наконец, сорвешься и потеряешь над ней контроль.

В этом не было ничего, чего бы он уже не знал. Кэл'буир говорил, что ты и не можешь ожидать ничего иного, выращивая людей так, как это делали каминоанцы, а эта айвхова пожива не собиралась производить счастливых и уравновешенных клонов — только смертоносных и дисциплинированных. Похоже, они не предполагали что клоны будут существовать достаточно долго, чтобы задуматься о смысле жизни и понять что с ними сыграли скверную шутку.

«Вот это видит Бесани? Психа? Кажется, она никогда меня не боялась. А если бы она боялась — сказал бы она?»

— Этейн, вы не отвечаете за весь Орден Джедай. — сказал он. — И я мало что чувствую, когда убиваю, потому что это просто кое—что, что должно быть сделано, и я не убиваю для забавы. Я даже не считаю что всякая жизнь заслуживает уважения. Все, о чем я беспокоюсь, это я и свои. Если ради этого надо будет еще убивать — я сна не потеряю.

— Если от этого будет легче. — ответила Этейн. — Я дошла до той точки, где меня уже не волнует сколько фермеров убьют на Квиилуре, если не погибнет никто из моих солдат. Не думаю что Совет Джедай одобрил бы это, но я научусь с этим жить. Думаю, они оправдывают закрывание глаз на реалии армии, придерживаясь противоположной точки зрения.

Ощущение, оставшееся у Ордо после этого светского разговора, было не из самых приятных. Сказать ему было больше нечего, и он чуть повернулся в кресле, чтобы проверить курс и точку начала торможения перед выходом из гиперпространства. Неудивительно, что на этой войне мандалориане в основном приняли сторону сепаратистов: Республика была прогнившей изнутри, слабой и продажной, безразличной ко всему, что лежит за пределами орбиты Корусканта, если только она не могла выдоить это досуха. Но выплескивать его отвращение на испуганную беременную девочку, которая была лишена прав также как и он — да, именно лишена всех прав — было не по—мандалориански. Ордо чувствовал себя пристыженным — словно его гнев на эти несколько минут стал совершенно независимым от него существом, стал даже не частью его самого. Он всегда так чувствовал себя, когда гнев брал над ним верх. Этейн заметила верно.

— Что вы будете делать, если Венку станет чувствительным к Силе? — спросил он, стараясь установить перемирие.

— Он станет. — Этейн провела рукой по животу. — Я уверяю. И я не позволю, чтобы его забрали также как меня. Я буду учить его как владеть силами, которыми он обладает, если Кэл позволит мне, но он не будет джедаем. И это не потому, что Кэл мне запретил.

— Вы в курсе что у него, вероятно, будет нормальный срок жизни?

— Что?

— Мереель некоторое время назад вскрывал данные из Типоки, чтобы посмотреть какие гены используются в процессе ускоренного роста.

— Совершенно не знала что вы этим занимаетесь.

— Не та вещь, которую мы хотели бы афишировать, не так ли?

— Скажи мне. Пожалуйста. Я должна знать.

— Часть генов, которые они использовали для ускорения роста — рецессивные, а остальные должны активироваться и деактивироваться химически. Каминиизе кроили нас по мерке на всех стадиях роста. Если бы мы оказались браком, они бы сказали что мы росли неправильно. Такая интересная штука — эпигенетика…

Ордо замер, потому что Этейн, зажмурившись, прижимала руку ко рту. Его первой мыслью было что это выкидыш, и хотя он никогда не пользовался словом «паника»… он застрял на полпути между системами, в маленьком челноке, с одной лишь аптечкой первой помощи и документацией из медотсека в его эйдетической памяти.

Потом он понял, что она плачет, и пытается не дать рыданиям вырваться наружу. Прежде она не казалась ему плаксивой. Кэл'буир мог бы ее успокоить, но Ордо в этом ничего не смыслил. Наконец, она открыла глаза и вытерла лицо рукавом поношенной коричневой джедайской рясы.

— Извини. — сказала она. — Я так волновалась на этот счет. Кэл был прав — пережить своих детей — это худшее, что можно себе представить. Я переживу все что угодно, лишь бы Венку досталась жизнь нормальной длины.

— Можете мне поверить, эти айвховы поживы не хотели, чтобы их конкуренты смогли просто так выращивать клонов с нашими параметрами; они хотели полного контроля над своей продукцией. Но Мереель стал хорошим специалистом в этом деле, так что он знает, на что надо смотреть.

Облегчение ее преобразило. Напряженное маленькое личико Этейн смягчилось, снова став более—менее симпатичным, и она откинулась в кресле второго пилота с блаженной улыбкой на губах. Ордо вспомнил, сколько раз Скирата говорил ему, что быть отцом для «Нулевых» было для него спасением. Может быть, тем же это будет и для него. Хотя ему предстоит покорить немало вершин, прежде чем он будет достоин внимания Бесани Веннен. Он еще даже не целовал ее, несмотря на глубокую симпатию возникшую между ними.

— Как ты думаешь, Кэл когда—нибудь интересовался где его первая семья? — спросила Этейн. По—моему с ним обошлись несправедливо. Он развелся много лет назад.

Это была деликатная тема; единственный секрет, который Кэл хранил от своих «Нулевых» мальчиков: что его биологические дети обьявили его дар'буиром — «более не отец», отречение от родителя в стиле Мэндо — когда он исчез с лица галактики с остальными мандалорианскими тренерами—сержантами. Армия, ждущая своего часа на Камино была настолько секретна, что они никому не могли сообщить куда отправились.

Да, сыновья Скираты все еще осуждали Скирату за его исчезновение, несмотря на то, что они сами были к тому времени взрослыми. Два сына и дочь: Тор, Иджаат и Руусаан.

— Он отдал им все, до последней кредитки, после развода. — проговорил Ордо. — Много лет назад. Вот почему он принял контракт с Камино.

— Мандалориане до предела серьезно относятся к семейным долгам, не так ли?

— Это куда лучше чем… альтернатива.

— Ордо, как бы я ни спорила с Кэлом, я уважаю преданность, которую он испытывает к вам. Не знаю, хватило бы мне духа позволить моим детям отречься от меня, потому что я не должна рассказывать им о программе клонирования.

— Трудно жить, сделав такой выбор.

— Должно быть. Но это здорово — когда кто—то так о тебе заботится.

Этейн и Джусик были единственными встреченными Ордо джедаями, которые мечтали о воображаемой семье, из которой их в свое время забрали. Зей, Камас и Мас Миссур выглядели вполне довольными своим образом жизни, как и все прочие юные падаваны которые ходили перед ними на задних лапках. Хотя, впрочем, Этейн понимала, что ее мать могла быть религиозной фанатичкой, а ее отец надменным тираном, как и родители Вэлона Вэу. Может быть, джедаи оказали ей услугу. Она этого не узнает.

— Почти на месте. — сменил он тему, практикуясь в непривычных социальных навыках.

— Потом я смогу связаться с Кэл'буиром, и мы найдем вам местечко где сможете расслабиться пока мы будем заняты.

— Знаете, что лучше всего меня успокоит, Ордо?

О, вот и доверительный тон. Он подхватил его.

— Только скажите.

— Я бы хотела узнать точно где сейчас Дарман и что с ним. Обычно я могла с ним связаться или, хотя бы, получить информацию в штаб—квартире бригады… но так трудно разговаривать, когда чувствуешь желание рассказать ему про Венку…

— Я справлюсь, как только перейдем на досветовую скорость.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности.

— И она имеет в виду не только ужин.

— Кто…

— Бесани. Ты спрашивал.

— А. Я тоже так думал.

Ордо раздумывал — не попросить ли совета у Мерееля, который был экспертом в подобных вещах, и обнаружил что именно в такие моменты яркие индикаторы на панели управления челнока полностью приковывают к себя внимание.

Наконец, он вывел кораблик на субсветовую скорость чтобы выпасть из Кореллианского Пути, галактика рывком остановилась и звезды стянулись в светящиеся точки. Сколько бы раз он это ни проделывал, ему всегда еще несколько секунд казалось будто он падает вперед. Он уточнил направление на Дорумаа и вытащил свой комлинк.

— Прежде чем будете спрашивать, Кэл'буир, — сказал он. — Этейн уже лучше. Кровотечения или болей больше нет.

Голос у Скираты был запыхавшимся.

— Где вы?

— Не на Квиилуре…

— Что—то пошло не так?

— Нет, но Этейн будет лучше отдыхаться на Дорумаа, чем на Квиилуре. Левет там закончил, а вам понадобится вся возможная помощь.

— Ты очень непослушный парень, Орд'ика.

— Извините, Буир.

— А, ерунда. — Послышалось громкое «ух», словно кто—то в драке вышиб из Скираты дух, а потом серия глухих ударов. — Знаешь же, что я всегда рад когда ты рядом.

— А можно узнать, что вы там делаете?

— Мереель раздобыл новенькую игрушку для охоты на каминиизе. Она меня наизнанку вывернет. С ней мы как раз и упражняемся.

Ордо попытался представить оружие, которое могло бы вывернуть дюрастиловый желудок Скираты.

— Есть новости?

— О да. Вопрос только в том, как туда попасть…

— Она здесь? — От радости у него комок подкатил к горлу. — Это точно?

— Высоко вероятно. Не совершенно точно.

— Когда мы выступаем?

— Прямо сейчас.

Но челнок был все еще в паре часов лета от Дорумаа. Ордо рассчитал это за секунду и почувствовал себя… обманутым, а немедленно вслед за этим — пристыженным, оттого что позволил себе даже самую малейшую обиду.

«Мой отец снова выходит вперед, чтобы спасти нас, точно так же, как он сделал когда мы были детьми. У меня нет права на обиды.»

Он собрал все актерские навыки, которым научился, притворяясь солдатом Корром — чтобы не испортить Скирате миг триумфа.

— Будь осторожен, Кэл'буир. Она будет не одна.

— Это ей надо быть осторожной. У меня завалялся рецепт татсуши…

— Мы будем на месте как можно быстрее.

— Извини, что не можем тебя подождать, сынок. Меньше чем через день сюда собирается нагрянуть «Дельта».

— Понимаю. Где сейчас Бард'ика?

— В пути, и собирается придержать «Дельту», когда они сюда явятся; просто на всякий случай.

— Вы определились с местом, где будем держать Ко Сай, пока мы будем убеждать ее в нашей точке зрения?

— По плану — вывозим ее с планеты как можно быстрее. Я думал насчет Мандалора. Рав Брэлор мне обязана. Как и Вонте Тервхо. Там еще есть и другие Куэ'вал Дар.

— Неплохо было бы передать координаты и точку встречи, на случай если ко времени нашей посадки вам придется срочно оттуда бежать.

— Сейчас. Жаль, что не обговорил это с командами. Когда мы заполучим эту шабуир, выкрою немного времени и договорюсь со всеми.

— Передай Мереелю чтобы он порадовался своей игрушке, чем бы это ни было.

Ордо надеялся, что на его лице не отразилось разочарование. Но Этейн была джедаем, и ей не требовался язык тела, чтобы улавливать подобные вещи.

— Я никогда так не ненавидела. Никого. — проговорила она. — Нам не полагается испытывать необузданные страсти; мы джедаи.

— Может это и к лучшему, что когда они ее найдут — меня там не будет. — Ко Сай решала какие клоны подходят под стандарты качества, а какие — нет. Она вынесла смертный приговор ему и его братьям, когда им было два года от роду; Мереель придумывал множество способов которыми он хотел бы ее убить. — Это слишком личное.

— А он не шутил насчет рецепта?

— Почему вы так подумали?

— Мэндо. — Чуждое наречие звучало странно в исполнении того спокойного, тихого джедайского голоса, что у нее был. — Они… вы — любите свои трофеи. Вы храните броню погибших любимых. Я слышала, что некоторые носят скальпы и… прочее на своих поясах.

Да, вот как видят мандалориан аруэтиизе: варвары, но полезные когда они нужны чтобы за тебя сражаться. Неудивительно, что клоны так легко приняли эту культуру.

— Бывают случаи, когда мы не можем похоронить мертвецов — своих или чьих—либо еще. Но не думаю, чтобы мы когда—либо опускались до каннибализма. Так, хвастливые застольные песни. — Услышать банальность своими ушами — всегда действует отрезвляюще. — Хотя могу заметить, что каминии на вкус как филе джаала — что—то среднее между рыбой и мясом.

Судя по выражению лица, Этейн потребовалось несколько секунд, чтобы понять что он шутит. Но все же тело — просто оболочка, вещь которая нужна, чтобы исполнить долг и получить знания, и когда его предназначение исполнено — нет разницы, будет оно закопано, съедено или оставлено падальщикам.

Ордо хотел бы наслаждаться жизнью того же срока, что и у других, но какая—то его частичка испытывала облегчение при мысли о том, что если он не переживет отца то и не испытает однажды боль потери. Мысль была эгоистичной. Но жизнь без Кэл'буира нельзя было себе представить.

— Забавно. С тех пор как я забеременела, я потеряла вкус к мясу. — заметила Этейн.

Сейчас они было во вражеском пространстве. Ордо оглядел кучку фальшивых идентчипов и сунул один из них в деку, чтобы запрограммировать в нее новые данные. Для посторонних он теперь изображал супруга Этейн; они вполне могли сойти за усталую супружескую чету, которая мало чем может удивить друг друга.

Этейн изучила информацию о новой женщине, которой она станет на Дорумаа.

— Если ты и Бесани поженитесь, ей придется принять все обычаи Мэндо, не так ли?

Ордо избегал загадывать настолько далеко.

— Поедать пленников и носить их зубы, как ожерелье, вы про это?

— Серьезно. Мне просто подумалось что… да, я тоже должна буду это сделать. Ради Дара. Учителей—джедаев это точно взбесит.

— Ну, кое—что вы сможете подцепить от Бард'ики.

— Что ожидается от жены мандалорианина?

— Восемь часов сражаться, сделать перерыв на роды, потом накрыть ужин на стол своему старику. Это кроме выходных, конечно.

— Серьезно…

— Это может быть очень трудной жизнью. Хотя — ничего такого, о чем мог бы беспокоиться такой джедай, как вы. Только заведите привычку перевязывать волосы. Мне говорили что так они лучше укладываются под шлемом.

У джедай с мэндо'аде было больше общего, чем им хотелось бы признать. Ордо с растущим раздражением посмотрел на хронометр, надеясь что, может быть, Кэл'буир задержится на час или около того, и им удастся попасть на место как раз к похищению. Потом он подумал, что если подчистить данные о визите на Дорумаа, то лучшим местом, чтобы спрятать Этейн до родов был бы Мандалор.

Скирата всегда сможет убедить Зея, что ей понадобилось несколько месяцев, чтобы выяснить — не получают ли сепы с Келдаба бескар — сверхпрочное мандалорианское железо. Зей знал, когда не надо задавать много вопросов.

И он точно не спросит их про ЭРК—пехотинца А—30, Сулла.

* * *

Островной шельф, примерно в девяти километрах от острова Тропикс, Дорумаа, 478 дней после Геонозиса.

Скирата проверял оружие. Ритуал, который стал бездумно—привычен ему еще с шестилетнего возраста, когда Мунин Скирата нашел его, прячущегося в развалинах разбомбленного здания на Суркарисе, и сжимавшего трехгранный нож своего мертвого отца.

За прошедшие годы оружие поменялось: благодаря технологиям, кредиткам и опыту теперь он пользовался небольшим и бесшумным снаряжением; в особенности если работать приходилось в одежде аруэтии. Но сейчас на нем была боевая броня, Он хотел, чтобы Ко Сай поняла, что она связалась с Мэндо'аде.

А также была возможность того, что у нее будет охрана. Те дроиды, которых перевозил тви'лек, должны были куда—то попасть, и не было никаких сведений о той обороне, которая поджидает их в ее логове.

«Предполагай худшее.»

Если все это окажется всего лишь дианогой, поселившейся в сточном колодце — он был намерен не дать разочарованию задержать его даже на одно—единственное мгновение. Он продолжит охоту, потому что это мерзостное джихаал совершенно точно побывало на этой планете. Он это чувствовал.

«Но было бы здорово, если бы больше не приходилось дурачить Зея. Я устал целовать его шебс. Я устал от Республики.»

— Тесновато? — спросил Мереель. — Судя по виду он был доволен жизнью и Скирата был рад знать, что мальчик может найти удовольствие в самых невероятных ситуациях.

— Не рассчитано на двоих человек в броне, верно?

Скирата закончил ритуал — нож в метателе на предплечье, укороченный верпинский дробовик, заказной бластер «ВЕС—ТАР», кастет, дюрастиловая цепь. Шоковые гранаты и мелкое снаряжение в кармашках пояса он не пересчитывал — так, мелочь для самозащиты.

— Никому не рекомендую блевать в шлеме…

— Вы не…

— Уже готов.

— Попробую ее особо не болтать.

— Ко Сай?

— Эту лодку.

— Угу. — Это точно называлось «болтать» — эти шторообразные движения, от которых его желудок просился наружу. — А где ты раздобыл гарпунное ружье?

— Лежало в инструментальном шкафчике, на «Эй'хане».

Да, Мереель был в прекрасном настроении. И он по—настоящему ненавидел Ко Сай. Скирата любил своих сыновей без всяких оговорок, но порой они заставляли его нервничать, и их феноменальный интеллект не гарантировал что — лишь изредка — они не могли выйти из—под контроля.

«Просто чудо что они настолько адекватны. Но я буду готов действовать, если при виде нее он сорвется.»

Сиденья в «Охотниках за волнами» были поставлены друг за другом, как в кабине десантного катера, а дальше в корме находился маленький грузовой отсек — примерно на четыре кубических метра — для мелочей вроде еды и водолазного снаряжения. Это было просто спортивное суденышко. Перевозка Ко Сай в местечко, подходящее для спокойной дружеской беседы, обещала быть сложной транспортной проблемой, но с другой стороны кораблик был шириной меньше двух метров, и со сложенными крыльями мог пройти в воздушный шлюз. Шаб, да если придется — он эту айвхову поживу оглушит рукояткой бластера, сунет ей в пасть дыхательный аппарат, и потащит ее под водой.

«Так или иначе — Ко Сай отсюда не сбежит.»

Вэу в «Эй'хане» следовал за ними на безопасном расстоянии. Скирата знал что он рядом лишь по маячившей на экране ВИДа отметке, и потому что Вэу был на комлинк—связи. В тесной кабине не было места, чтобы повернуться и посмотреть.

Ну и потому, что этот чакаар очень здорово с ним управлялся.

— Не повреди это судно, Вэлон. — напомнил Скирата.

— О, так ты учишься. — Сегодня Вэу был до жути веселым. Может быть он не любил Ко Сай больше, чем было известно Скирате. — В этом режиме это точно судно. Не корабль.

— Когда ты успел стать таким фанатом флотского жаргона?

— Мой отец был адмиралом в Имперском Флоте Ирмену. — Для упоминания о своей настоящей семье у Вэу был особенный, презрительный и протяжный тон, когда звук прокатывался по его горлу, отдаваясь в нос, и голос звучал так словно по кирпичу скребут куском металла. У Скираты от него всегда ломило зубы. Голос самой ненависти. — Я не говорил про это? Церемониальная униформа, похожая на занавески в хаттском борделе, и виброклинки пятисотлетней давности. Знаешь, я хотел туда поступить. Он сказал что я недостоин.

— Но флот Мэндо подбирает любой старый осик, да?

— У нас когда—нибудь был морской флот?

— Наш собственный или тот, который мы захватывали? А что, ты хочешь его купить?

— Просто любопытно. Так, просто деликатное вступление перед тем, как я тебе скажу что мне удалось вскрыть компьютер обеспечения коммунальных услуг Дорумаа, и энергосети показывают поразительное количество энергии, переданное в точку, которая, если я ее нанесу на карту, отлично совпадет с областью возле входа в ту пещеру.

Мереель хмыкнул.

— Может эта дианога очень любит смотреть ГолоНет.

Скирата усмехнулся.

— Леди требуется много светильников, холодильников, автоклавов и компьютерных мощностей для исследований по клонированию. Я бы сказал… есть в той точке еще какие—нибудь большие строения на поверхности?

— Только поле для боло—болла, и оно столько энергии не жрет. В отличие от насосов, освещения, холодильников… ну ты уловил картинку.

— Ойа!

Несмотря на морскую болезнь охота Скираты сейчас приобретала радостный настрой, и он надеялся что это не от самонадеянности.

«Ойа. Пусть начнется охота.»

Это было очень коротким словом, но в мандалорианской душе оно было связано со всем замечательным, что есть в жизни: от «начнем» и «удачи» до «отличная работа», и… да, он давно не слышал таких хороших новостей.

На «Охотнике за волнами» не было встроенных сонаров или внешних голокамер, так что свое положение они определяли с помощью карты и «Глаза Первой Модели», как он обычно это называл. Кораблик — получивший теперь название «Джи'ка» — «Малек» — скользнул в тень скального выступа и подплыл к похожему на расщелину тоннелю.

— Ты узнал — насколько может погружаться эта штука? — спросил Скирата неожиданно услышав потрескивание корпуса.

— Глубина раздавливания?

— Это очень депрессивный термин, сынок.

— Двести метров. Никаких проблем. Удейзии.

— Хорошо.

— Передай мне сенсор.

Это было проще сказать, чем сделать. Скирата протиснул его в щель между плечом Мерееля и переборкой так, чтобы он мог его забрать. Мысленно он непрерывно репетировал процедуру сбрасывания шлема и перехода на дыхательный аппарат, на случай если будет проломлен корпус. С учетом того, что вода здорово будет ему мешать.

Мереель нацелил сенсор — маленький сонарный пистолет — и картинка с выведенными данными появилась на ВИД'е Скираты.

«Стоит каждой заплаченной за него кредитки. Я должен был обзавестись им много лет назад.»

Когда он увеличил изображение в глубине тоннеля стал виден неестественно ровный тупик, и если калибровка была верной — тоннель был примерно в сотню метров длинной.

— Готов поспорить, — сказал Мереель. — что это штрек, который делают при разведке пещер. Но предназначен он для кессона. — Он сделал глубокий вдох: так, значит Мер'ика не был таким уверенным, как казался. — Ойа.

«Джи'ка» вползла в устье тоннеля беззвучно, за исключением тихих булькающих звуков двигателя, и теперь они были в полной темноте, в которой один лишь сонар—пистолет мог сказать им где будет следующая твердая поверхность.

«Тише, тише…»

Голос Вэу зашептал в их комлинках.

— На этом конце все чисто. РВП Ордо — пятьдесят минут, Джусика — два часа.

— А какое у «Дельты»?

— Пять, может быть — шесть.

В подобной миссии с таким множеством неизвестных это преимущество может и исчезнуть.

— Наверное, потеряешь наш сигнал, Вэлон. Время невозвращения…

— Я не собираюсь уходить, Кэл. Я буду ждать здесь, пока не закончится кислород. Это два месяца… как минимум.

— Ну, надеюсь, ты захватил голожурнал почитать.

— О, я скучать не буду. Я буду считать твои доходы от грабежа.

Вэу всегда знал как его завести, но такое откровенное подкалывание с его стороны было ближе всего к дружелюбию. Скирата чувствовал, как пот стекает по верхней губе — как раз то, с чем не справляется охлаждение в этом шабловом ведре. Ему показалось что вода становится светлее. Это его воображение…

«Если здесь была какая—то сигнализация и они ее задели не зная об этом…»

Нет, вода действительно становилась светлее. Теперь от отчетливо мог видеть зеленоватый отсвет.

— Мер'ика что это?

— Если это кессон. — ответил Мереель. То тут будет вертикальная шахта, ведущая в сухую зону.

— Умный парень.

— Я знаю, как думают каминиизе. Помните старую секцию Типоки? Как они поначалу строили свайные города, когда планету затопило?

— Ребята, я не исследовал город так хорошо, как вы. Если честно, я даже полного списка тех мест, куда вам удалось влезть, не знаю.

Каминоанцы не выносили «Нулевых». «Неуправляемые» — сказал Орун Ва. Отклонение от нормы. Головная боль. Ко Сай даже прислала Джанго извинения за то, что ее продукт оказался настолько не отвечающим требованиям, и обещала все исправить в потоке «Альфа», после того как они «переработают» брак.

«Будет здорово увидеть ее снова и показать ей как вырос ее «продукт»".

Теперь кораблик двигался в мутноватой воде, в нескольких метрах от того, что выглядело проломом в потолке тоннеля и, наконец, выплыл в пятно света. Мереель вытянул шею.

— На месте, Кэл'буир.

Над транспаристилом кабины была заполненная водой шахта, и вода была достаточно прозрачна, чтобы различить поверхность. Хотя на пятьдесят метров это было непохоже. Тридцать — может быть. В самом верху был виден неподвижный силуэт: корпус корабля.

— Так, вот что должно съедать часть мощности насосов. — заметил Скирата.

— Да, думаю что это ниже уровня моря. Может быть, были ограничения по геологии, хотя, учитывая терраформинг, я в этом сомневаюсь. А может быть — построено так, чтобы в случае аварии затопить помещения.

— Вскрываем их. — скомандовал Скирата.

— Итак, начинается самое интересное.

Скирата еще раз проверил проверил бластер и клинок, и почувствовал как ком подкатил к горлу и исчез — как это было всегда, когда он готовился к бою.

— Поднимаемся, Мер'ика.

Трудно было сказать — не ждет ли их кто—то, или нет ли здесь каких—то ловушек. Но дианог тут точно не было, только яркие оранжево—розовые водоросли на стене. Когда «Джи'ка» разорвала водную гладь, и вода сбежала ручьями по колпаку кабины Скирата смог разглядеть, что они попали в пустой зал, словно плавательный бассейн отделанный плитками и с рядом светильников на потолке. Привязанный тросом, и чуть покачиваясь на поднятых Джи'кой волнах, на воде покоился тускло—серый корабль, немногим больше «Охотника за волнами».

Мереель вытащил бластер, Кэл приготовился выпрыгнуть вслед за ним, и купол кабины откинулся.

На поверхности «Джи'ка» была неустойчива. Она грозила перевернуться, словно байдарка, пока Мереель не нажал что—то на пульте управления и она не уравновесилась. Он подвел ее к причалу и набросил фиберкорд на большую тумбу вмурованную в пермакритовый бортик. Если им придется быстро выбираться из этого кораблика — им здорово не повезло. Скирата выдернул себя из корпуса и рухнул на причал. В такие моменты различие в возрасте ощущалось очень тяжело.

— Думаю, мы войдем здесь… — Мереель показал на единственный большой люк в переборке, вмурованной в стену, и осмотрелся в поисках управления, которое оказалось упрятанным за водонепроницаемой панелью. Он изучил его пока Скирата стоял, готовый встретить все, что могло оказаться на той стороне.

— Готов?

— Готов, сынок.

— Тук—тук…

Мереель сунул шокер в панель управления. Шлюз открылся, поднявшись снизу вверх и исчезая в пазу наверху. Скирата, с оружием в обеих руках, переключил свой визор по диапазонам от инфракрасного до ЭМ—излучения и обнаружил, что он смотрит в еще один тоннель, на этот раз — со стенами, увешанными кабелями; в конце, судя по всему, был перекресток, с Т—образно расходившимися в противоположные стороны коридорами. Он двинулся вперед вместе с Мереелем; прикрывая друг друга, они подошли к перекрестку и проверили каждый свою сторону.

Ответвление слева выглядело более многообещающим. Гладкий пол выглядел чуть менее блестящим, словно по нему прошло гораздо больше ног, и в конце его были обычные двери. Они только что прошли то, что явно было герметичной переборкой и уже попали в сам комплекс.

— Спорю, что у пожарной службы Дорумаа нет здешних планов. — прошептал Скирата.

Мереель хмыкнул.

— В такие моменты ты понимаешь, насколько полезен Бард'ика? Он бы при помощи Силы находил дорогу и вышибал двери.

— Я никогда и не говорил что от джедаев нет пользы. — Скирата подошел к двери, засовывая верп за пояс. — Готовлю ЭМП—гранату?

— Если здесь кругом электронное управление на дверях, то я бы предпочел сперва пробовать грубую силу против жестянок. Можем cпалить двери в закрытом состоянии…

— Хорошо.

— Да, когда за тобой бегает половина самых крутых парней в галактике, приходится строить прочно.

Скирата больше не мог слышал ни единого щелчка в комлинке: Вэу был вне зоны доступности. Поморгав, он переключился по нескольким частотам, прислушиваясь ко всему, что он мог здесь поймать.

— Открывай двери, сынок.

Мереель демонстративно занес шокер.

— Если окажется что мы ошиблись домом — мы просто говорим «извините» и убегаем, правильно?

— Ага. Перепутали улицы…

— Лодыжка в порядке?

— Бывало хуже.

— Тогда на счет три… два… один.

Яркий свет и гладкие белые стены, ослепившие его когда двери разошлись в стороны, были знакомыми; они не ошиблись адресом. Это было каминоанское изящество — чистая белизна для всех существ, не имеющих каминоанского гептахроматического зрения. Где—то позади них ударили в пол переборки, и коридор далеко впереди откликнулся звонком, который прозвучал недостаточно пронзительно для тревоги.

Затем наступила тишина, которая… не звучала тишиной. Скирата мог почувствовать кого—то рядом, животное чувство, от которого вставали волосы на затылке. Ему практически не требовалось зернистое изображение с сенсоров ВИДа, чтобы заметить силуэты на другом конце перехода, всего в шести метрах от них. Двое прижались к левой стене и один — к правой, очертания вскинутых винтовок, секторы их огня перекрываются.

«Шаб.»

Если они они оба погибнут здесь на месте, то есть ожидающий Вэу и Ордо в пути, так что Ко Сай все равно не уйти. У Скираты пересохло во рту. Он взял верп наизготовку одной рукой и нашарил гранату с рассеивающим противолазерным аэрозолем. В замкнутом пространстве внезапно возникший туман РПА превратит бластерный огонь всего лишь в чувствительный шлепок — даже в случае дюрастиловой брони.

«А у нас верпы, пулевое оружие. Ничего такого, что мог бы остановить РПА…»

В таком тесном пространстве это будет схваткой лицом к лицу, один на один — грязной и отчаянной. Мереель кивнул в направлении прохода и вытащил детонитовую гранату.

— Пожалуй, лучше встряхнуть… — прошептал он в комлинк. Он имел в виду взрыв гранаты до того, как она ударится о землю. — Придержи свой бу'шей, Кэл'буир…

Скирата был готов заработать далеко не один синяк, когда граната взорвется. Это всего лишь боль. «Встряхнуть» было рискованным трюком, но у него и Мерееля были доспехи из бескара, так что они готовы были рискнуть. «Нулевой» бросился к противоположной стене. Радиус сплошного поражения ограничен, а контузию можно пережить

— На три. Один, два…

Скирата швырнул жестянку РПА. Она сработала с громким хлопком, наполнив воздух туманом, в ту же секунду, когда пересекающиеся синие лучи взрезали дымку. Рассеянный бластерный выстрел ударил Скирату в грудь, но всего лишь слегка толкнул его, словно неверный удар пьяницы в кантине; он ответил огнем, чтобы прикрыть Мерееля на несколько лишних секунд, и услышал как пули верпа разбивают настенные плитки.

«Они должны заткнуть прорыв. Сейчас им придется выдвинуться вперед…»

— В укрытие! — Мереель сделал рывок вперед и кинул гранату в облако. — Ложись!.

Скирата скорее упал чем присел, почувствовал холодную жгучую резь в колене и вкус крови во рту, но каким—то образом он снова оказался на ногах, и, вбегая, в туман РПА, столкнулся броней с Мереелем. Под ноги ему попалось что—то твердое, лежащее на полу — тело, убитый — но он удержал свой верп на прежнем уровне. Затем в его визоре выросла тень, и в ту же секунду прицельный модуль ВИДа обрисовал ему контуры…

Т—образного визора.

«Шаб. Они Мэндо, как и мы.»

Его тело отреагировало первым, и он выстрелил навскидку.

Мереель врезался в фигуру, которая на ВИДе Скираты выглядела всего лишь контуром; Скирата услышал «дап—дап» двух пуль ударивших в металл, но мандалорианин заступивший ему дорогу — «файрфек, они водэ; они свои…» — лишь покачнулся, словно от удара, и ударил Скирату в ответ шипастой перчаткой. Они грудь—в—грудь столкнулись броней. Бескар, когда в него попадают, звучит не так, как прочий металл — основательно, тяжело и глухо, без пронзительного лязга дюрастила. От удара в челюсть лицо у Скираты словно налилось расплавленным металлом. Его нож выскользнул со своего места в руку и Скирата резко ударил им в единственное действительно уязвимое место брони из бескар'гама, сочленение из упрочненной ткани между воротом и подбородком.

Схватка протекала беззвучно и словно бы замедленно; и крика не было слышно — только сдавленный всхлип, а затем кашель и кровь повсюду. Он знал, что это не его кровь, и сейчас ему было важно только это. Человек цеплялся за его кисть, сжимавшую рукоять ножа, когда Скирата одной рукой нацелил верп на прореху и выстрелил в упор.

Скирата не думал, что сможет забыть этот звук — не просто щелчок пули, звук мокрой простыни, хлопающей на ветру. Человек упал. Скирата с усилием высвободил свой нож, удивляясь — почему он все еще слышит хрипы и тяжелое дыхание в своем аудиоканале, затем с глухим ударом наступила тишина.

— Кэл'буир! Ты в порядке? — Голос Мерееля звучал запыхавшимся. — Трое готовы. Все чисто.

Звуки бластерной стрельбы прекратились, но Скирата все еще слышал их, словно приглушенное эхо. Мереель вынырнул из поредевшего тумана, оседающего на пол и стены, и поддержал его за плечо.

— Шаб. — прохрипел Скирата. Несколько секунд, и облегчение оттого, что мертв не он, сменилось смутным гневом. Он подстроил сенсоры ВИДа. Ничто не двигалось.

— Это уже немало.

На полу лежало три тела в мандалорианской броне. Один был на его счету, один на счету Мерееля, а третий, должно быть, был убит взрывом.

«Где Ко Сай?»

«Мы не должны убивать друг друга. Это безумие.»

Мереель прижался к стене, вскинув винтовку и осматриваясь.

— Я не наблюдаю никакой активности.

— Ладно, а теперь дверь за дверью, Мер'ика. — Скирата отбросил прочь самокопание.

— Она здесь.

— Готов поспорить что все здесь заперлось, когда поднялась тревога. — сказал Мереель, проверив первую дверь. Он вытащил сенсор и начал сканировать охранные схемы, пока Скирата прислушивался в поисках признаков жизни.

Может быть ему стоит покричать Ко Сай, чтобы она вышла и встретила их. Она должна знать что они были здесь. Схватка между мэндо'аде не из тех вещей, которые можно пропустить, готовя чашечку кафа.

И это точно была лаборатория.

Она напомнила Скирате город Типока, сплошные больнично—белые покрытия, стерильные зоны, двери с герметичными шлюзами, храм порядка, совершенства и презрения к жизни. Он не мог ощутить этого в надетом шлеме, но он знал, что если он снимет его, он почувствует запах стерилизующего раствора и легкое покалывание в ноздрях.

— Двери сидят на двух линиях, Кэл'буир. — доложил Мереель. — Я буду выжигать по одной за раз. Это значит что все двери на линии откроются одновременно.

— Тогда она может попробовать сбежать. — ответил Скирата. — Или она может ждать, пока мы ее не вытащим.

А бежать ей здесь было некуда. Скирата подумал что это могла быть обманка, и что она, должно быть, была в правом ответвлении от входа, но Мереель подозвал его жестом и показал на панель наблюдения. На той был показан схематичный план уровня и маленькими огоньками высвечивался статус каждого отсека или комнаты.

— Аварийный генератор. — сказал Мереель, постучав пальцем по панели. — С правой стороны была агрегатная. Это — единственная жилая часть.

— И, значит, у нее тут нет армии.

— Телохранителей наверняка ровно столько, сколько надо на три смены. Чем больше тут будет народа, тем больше ей придется завозить припасов. Но все равно мы можем пройтись по комнатам.

— Считаешь что вскоре может появиться следующая смена?

— Советую проверить заряды…

— Тогда просто ищем шабуир и вытаскиваем ее отсюда.

— Мне понадобится еще и слить данные из ее системы.

Украсть кого—то с улицы было банальной работой для первого попавшегося охотника за головами; быстрой хоть и рискованной. Похитить ученого и украсть ее разработки — все, не оставив ничего, что может попасть не в те руки — было куда более сложной задачей, особенно если делать это в спешке.

«Бард'ика, постарайся убедить «Дельту» задержаться на ужин, а лучше — еще и головид посмотреть.»

— По десять дверей с каждой стороны, Кэл'буир.

Все это место было одной большой водонепроницаемой цистерной со внутренними секциями, так что, если он понял все правильно — отсюда был только один путь. И он проходил мимо него.

Скирата стянул одной рукой шлем и глубоко вдохнул. Он всегда говорил, что его бесит запах каминоанцев, но то, что ударило в его ноздри, на самом деле разъярило его: здесь пахло как в лабораториях города Типоки. Воспоминание принесло с собой куда больше отвращения и злости, чем он мог представить. Адреналин снова накатил на него и он почувствовал второе дыхание.

— На удачу, Мер'ика. Выжигай.

Мереель воткнул шокер в панель. Огни мигнули и десять дверей с шипением открылось. Скирата никогда не видел каминоанца с бластером, но он не исключал возможности, что Ко Сай сможет им воспользоваться. Он подбирался к каждой двери и резко врывался внутрь, с бластером наготове. Там стояли ряды морозильников, герметичные транспаристиловые контейнеры с дистанционно управляемыми манипуляторами, пустые баки — он не знал, как бы он отреагировал, если бы увидел в них что—то живое. Одна из комнат была битком забита тем, что выглядело хранилищами данных, одна компьютерная стойка за другой. Генетикам требуется перемалывать горы информации.

— Я знаю, что ты здесь, ты, шабуир садистская. — прорычал Скирата. Он рискнул и не стал надевать шлем. Он хотел видеть ее лицо, его долгожданная месть была близка к осуществлению. — Собираешься выходить? Или доставишь мне удовольствие выволочь тебя самому? Я человек неприятный и возраст меня мягче не сделал.

Мереель одной рукой открыл кармашек на поясе и вытащил чипы данных, готовясь вытрясти из лаборатории Ко Сай всю информацию, до последнего расписания и списка покупок.

— Командуй, Кэл'буир.

— Открывай.

Последние десять дверей щелкнули, когда разблокировались замки. Скирата натянул кастет на левую перчатку и размял пальцы. Потом он медленно пошел вдоль ряда комнат, держа бластер на уровне плеча, уверенный в том, что он успеет выстрелить раньше нее. Он убивал чтобы жить.

Как, на свой лад, делала и она.

Он добрался до пятой комнаты и заглянул внутрь.

У Ко Сай не было оружия. Она сидела у стола, ее чистого белого стола, точно такого же, каким она пользовалась в городе Типока, и смотрела на него раздражающе серыми глазами. Она все еще носила широкие черные браслеты, показывавшие ее ранг шефа—ученого всей программы клонирования, хотя она сбежала с Камино и бросила свое правительство в трудную минуту.

Есть что—то отвратительное в том, кто носит знаки различия, на которые больше не имеет права. Особенно при том что, она работала в одиночку. Ее статус был ее жизнью.

— И кто вас послал? — сухо спросила она. — Лама Су? Дуку? Это напыщенное создание — Палпатин?

— Да, готов поспорить что это здорово — быть самой известной девочкой в школе.

— проговорил Скирата. Он всегда сначала стрелял, а уже потом ругался в адрес трупа. Но он не может ее убить. Пока что. Для нее есть работа. — А если никто из них меня не нанимал?

— Кредиток достаточно. — сказала она. В каминоанцах не было ничего, что бы могло понравиться Скирате. Там, где другие слышали нежные поющие голоса, он слышал надменность и высокомерие. — Сколько вам надо, чтобы уйти?

Скирата не мог поверить, что она не вспомнила его. Но, в конце концов, он был всего лишь еще одним куском человеческого мяса и, возможно, она действительно не отличала его от Вэу, Гиламара или мертвых мандалориан на ее сияющем белом полу.

— Я предпочел бы все ваши разработки, если не возражаете.

— А, Арканиан Микро. Разумеется.

— Кончай осик. Ты точно знаешь, кто я.

— На секунду я подумала, что вы один из головорезов Палпатина. Мандалориан нанимают все. Вы дешевый народ, вас легко купить.

Скирате хотелось увидеть на ее лице шок, или хотя бы ненависть. Он был разочарован. Нет, он был в ярости. Он подозвал жестом Мерееля.

— Сними ведро, сынок. Скажи «привет» милой ученой.

Мереель помедлил секунду, но когда он стащил шлем — он улыбался, милейшей, располагающей улыбкой от которой он выглядел как невинный ребенок, который вовсе ничего не знает про оружие, подвешенное к его броне. Он шагнул вперед и прислонился к дверному косяку.

Скирата увидел как расширились ее зрачки. Ее голова отдернулась назад. О да, теперь ее проняло.

«Ну что, начнем ностальгический вечер?»

И Мереель, у которого была очень хорошая память, тоже кое—что припомнил, из времен раннего очень раннего детства, еще до того как Скирата встретил его.

Невинная улыбка не покинула лица Мерееля. Он снял с пояса короткий стержень — электрохлыст, вроде тех ,которыми фермеры погоняют нерфов.

— Здравствуй, мамочка. — сказал он. — Твой мальчик вернулся.

* * *

Офисы Казначейства, Корускант, 478 дней после Геонозиса.

Проверка отчетности была основой жизни Бесани Веннен. Это было похоже на законы физики: не бывает транзакции без эквивалентной транзакции с другой стороны. Там, где были потрачены кредитки — кто—то эти кредитки получил. И когда кто—то влил большой объем денег в проект, то это не та вещь, которая происходит сама по себе.

Монополии на информацию не существует. Если вещь существует, то кто—то ее разрабатывал, производил, перевозил или каким—то еще образом с ней соприкасался. И, применив достаточно усилий, спустя достаточное время, эти «кто—то» могут быть найдены.

Бесани вошла в кабинет Джилки Зан Зентис с самым непринужденным видом, который могла изобразить и уселась на низкий шкафчик с документами.

— Мне приходится просить тебя об одолжении. — проговорила она. — И ты можешь сказать «нет».

Джилка медленно подняла взгляд.

— Если это связано с подменой, то мне вспоминается прошлый раз…

Бесани на секунду вспомнился Фай.

— Вообще—то нет, но если это возместит услуги — я могу познакомить тебя с очень милым молодым человеком.

— Пожалуй, я подумаю. Что за одолжение?

— Мне нужно разузнать о компании под названием «Дханнут Логистик». Она привлекла мое внимание, но я не могу отыскать даже где она располагается, хоть она и одобренный Республикой подрядчик.

— О, милая, ты просто не знаешь где смотреть. — Джилка обожала сложные задачи. Никто в здравом рассудке не стал бы делать такую работу, как у нее, если бы он не наслаждался поиском уклоняющихся от налогов корпораций, и всем связанным с этим риском.

— Если они получают наши кредитки, то мы берем с них корпоративный налог. А если нет, то с удовольствием познакомлю их с искусством заполнения формы два—дробь—девять—семь—альфа—восемь—альфа.

— «Дханнут Логистик». — произнесла Бесани. — Дэ—ха—а—два эн—у—тэ. Вероятно, они производят медицинское оборудование.

— И сколько утекло в их сундуки из карманов несчастных налогоплательщиков?

— Я смогла опознать примерно пятьдесят миллиардов.

Глаза Джилки вспыхнули. Она охотно увлекалась; наверное, она понравится Фаю.

— Это всего лишь крошечная частичка от налоговых поступлений, верно? Давай посмотрим, что я смогу найти.

Бесани хотела только совета. Она не хотела, чтобы Джилка начала копать чересчур глубоко, потому что чем меньше об этом знает людей — тем лучше. Но Джилка уже ушла в работу и гнала вперед, прокручивая записи, и даже сверяясь еще с одним экраном.

— Ты права. — сказала она, с чуть растерянной интонацией. — Адреса нет. Но они полностью выплатили налог, и у меня есть данные на их бухгалтера. Странно.

— Почему?

— По идее, налоговую декларацию невозможно подать без адреса головного офиса, но все же она попала в систему.

— Я как раз собиралась сказать, что меня это не удивило.

— Медицинская техника, говоришь?

— И сооружения. Подозреваю — строительство или специалисты по установке. Возможно, они даже не базируются на Тройном Нуле.

— Тройном что?

— Извини, флотский жаргон. Здесь. На Корусканте.

— Нет, все верно, они базируются здесь. Иначе бы они не подавали налоговую декларацию в Галактическом Городе. На ней стоит код «налоговое управление ГГ».

— Есть шансы, что я натолкнусь на адрес бухгалтера?

Джилка нацарапала его на обрывке флимси.

— Я его никогда не видела. Он никогда не проходил по системе связи. И я тебя вообще никогда раньше не встречала.

— Если кто—то еще будет копать по «Дханнуту», или кем—то имевшим дело с «Дханнутом» — дашь мне знать?

— Конечно. Тебе удалось меня заинтриговать. Что говорит твоя интуиция? Мошенничество?

— Думаю, это прикрытие для других дел. Потому что я не нашла их реквизитов и в базе данных по доверенным подрядчикам Республики.

— Звучит паршиво. Я заметила, что теперь ты обзавелась бластером. Здравая мысль.

— Просто поразмыслила. «Дханнут» фигурирует в двух базах, куда он не должен был попасть. Если это незаконно, и если это не они взломали систему — значит им позволил туда попасть кто—то с правительственным уровнем доступа.

— В наше время трудно набрать надежный персонал.

— А люди думают, что мы тут весь день просто перекладываем бумажки…

— Так я могу познакомиться с очень милым молодым человеком? Он симпатичный?

— Он в отличной форме и ты точно не потеряешь аппетит, взглянув на него.

— Договорились.

— Я скажу ему, когда встречу в следующий раз.

— Если он такой замечательный, то почему не заинтересовал тебя?

— Я нашла такого же.

— А. А…

— Не спеши кривиться, пока не узнаешь получше.

Выражение лица Джилки внезапно резко изменилось, став неожиданно серьезным.

— Ты изменилась, Бес. И я не имею в виду то, что ты выглядишь влюбленной.

Бесани изобразила сдержанно—неопределенную улыбку, которую она придерживала для подозреваемых — в случаях когда у нее еще не было накоплено достаточно улик, но она была уверена, что со временем они появятся.

— Спасибо, Джилка. Я у тебя в долгу.

Она решила больше не тратить время в здании Казначейства, и зайти по дороге домой в офис бухгалтера «Дханнута»; в настоящий момент она не вела расследований и была привлечена лишь к составлению ежегодных отчетов для сенатской комиссии, а внимание со стороны руководства было последним, что ей сейчас требовалось.

И она зашла куда дальше чем просил ее Мереель.

* * *

Квадрант Т—15 был достаточно далеко от ее района. Она посмотрела на кусок флимси, разбираясь в извилистом пути — пара перемен такси, смешанная с пешими переходами чтобы замести следы — и попыталась отогнать эту мысль до тех пор, пока не придет время уходить. Но когда ее что—то начинало волновать — ей становилось трудно забыть об этом. Мешали те же самые целеустремленность и упорство, которые делали ее таким замечательным работником. А еще они не давали ей спать по ночам.

Проблема состояла в том что она была заметна. Публика ее запоминала: она была высокой, очень светлой и эффектной блондинкой. Порой это было ее козырем при расследовании, потому что люди были склонны ее недооценивать, но это же и затрудняло скрытную работу. Ей нужно было слегка притушить свое сияние.

Скирата называл это «посереть». У него был дар вести себя и одеваться так, что он мог расхаживать совершенно незамеченным, не привлекая внимания. Хотя если ему это требовалось — он мог заставить всех замереть. Странный низкорослый человек; Ордо его боготворил. Безусловно, он обладал невероятной харизмой.

Шагая по переходу, соединявшему складской район и одну торговых зон, неотличимую от всех прочих торговых зон на этой планете, она пыталась не думать о неприятностях.

Аппарат Канцлера. Да, если гниль проникла так высоко…

Нет, это глупо. Ее не удавалось запугать раньше, и она не собиралась пугаться сейчас. Еще одна перемена такси и десять минут ходьбы привели ее в квадрант Т—15. Она думала что нашла верную дорогу, но вскоре поняла что это не так; здесь не было офисов — тут тянулись длинные ряды фабрик по производству тканей. Она пошла дальше, но номера секторов росли, так что это направление было неверным. Она направилась в обратную сторону. Но и это не выглядело верным направлением.

Бесани ввела адрес в деку, чтобы проверить координаты, но та неизменно показывала что место правильное. Она прошла весь квадрант, глядя по обеим сторонам, и в итоге оказалась перед блоком 7860, который должен был быть офисной башней, но совершенно несомненно являлся текстильной фабрикой. Несколько дверей на уровне перехода было открыто, сквозь них она могла видеть машины и изредка — проходящих рабочих.

«Несуществующая бухгалтерия. Несуществующая компания. Настоящие кредитки. Что тут творится?»

Что бы это ни было — в настоящее время это было полностью нелегальным, хотя она все еще понятия не имела, насколько это могло быть серьезно. Правила говорили что она должна немедленно занести это в учетный журнал, но она не могла этого сделать. Не сейчас. Она не знала даже, стоило ли говорить об этом с Джилкой, потому что такое знание могло подвергнуть опасности и ее.

Всю обратную дорогу до дома Бесани держала руку в глубине кармана, на бластере. Лишь когда она провела идентчипом по замку и дверь закрылась за ней, она смогла перевести дыхание.

Она взглянула на хроно: поздно, очень поздно, слишком поздно чтобы начинать готовить, или выспаться ей так и не удастся. Ворча себе под нос, она налила стакан сока и пробежалась по заголовкам голоновостей, не вчитываясь в них, но замечая что новости освещающие ход войны сейчас стояли в списке гораздо ниже сплетней про любовные интрижки стареющих звезд и устроенных игроками в гравболл потасовок в кантинах. На одном из самых серьезных новостных каналов выступал аналитик по обороне из института мировой науки, разбиравший теории о том, чем опасны дроиды Сепаратистов; но, похоже, люди предпочитали как можно быстрее пропускать гнетущие новости. Кроме того в последнее время становилось все труднее найти репортажи с линии фронта, независимо от того, снимал их живой репортер или же дроид. Для Корусканта дела идут как обычно, так что — кого будут волновать драки на Окраине? Солдат Корр не согласился бы с ней, и сказал бы, что ему было бы куда спокойней без голокамеры, заглядывающей через плечо; но это волновало ее. Она хотела знать все о войне. Словно ее внимание могло подарить ей какую—то возможность защитить Ордо и его братьев от грозящих им опасностей. Не просматривая каждый обрывок новостей… она чувствовала себя так словно оставляет пост.

— Болван. — пробормотала она экрану. Аналитик сыпал огромными числами, а поскольку числа были ее работой, она машинально потянулась за стилом и набросала несколько заметок на ближайшей деке. — Готова поспорить что ты даже не знаешь сколько нулей в квинтиллионе.

Она знала, вычисления ее успокаивали, так что она обдумала его аргументацию. После этого она прикинула — сколько металла уходит на боевого дроида — сорок килограммов, самое меньшее — и просто из любопытства умножила это на квинтиллион и попыталась представить: откуда взялся весь этот металл, если 90 процентов заурядной твердой планеты было камнем, а из оставшихся 10 процентов далеко не все было нужным видом металла, и не все возможно было добыть, а разработка и обработка руды пожирают уйму ресурсов…

Нет, квинтиллионы дроидов звучали нереально. Но это было красивым, большим и непроверяемым числом — самое то, чтобы пугать публику. Она намерилась проверить все цифры названные аналитиком, когда услышала скребущийся звук, заставивший ее вздрогнуть.

Ее квартира была на пятисотом этаже и панцирные крысы вряд ли могли поселиться у нее по соседству — если только они не научились пользоваться турболифтами. Она осмотрелась по сторонам, спохватившись что оставила бластер на столе, и когда ее взгляд скользил по сдвижным транспаристиловым дверям на балкон, она увидела его — салки, одомашненная разновидность собаки—кас, домашний зверек, популярный среди модников Галактического Города за то, что он не линял и его не требовалось регулярно выгуливать. Животное уставилось на нее, трогательно наклонив голову набок и провело лапой по раме, безмолвно умоляя его впустить.

Должно быть оно перепрыгнуло с соседнего балкона. Бывают люди, которые понятия не имеют что за домашними питомцами надо приглядывать. Бесани громко фыркнула и приоткрыла двери ровно настолько, чтобы поговорить, но не дать ему войти. Зверь просунул в щель нос и попытался лизнуть ее руку.

— Так, милашка, и откуда же ты взялся? — У салки были густые гривы, покрывавшие всю голову от глаз до плеч, и потому они выглядели куда более милыми созданиями чем те дикие хищники, от которых они происходили. — Что, какой—то дурак оставил дверь открытой? Где твой ошейник? — Она рискнула ощупать его гриву в поисках идентификационной метки: эти существа дорого стоили и метка должна была быть.

— Ничего, мы отыщем того, кто тебя заберет, просто посиди немного…

— Что такое? — поинтересовалась салки мелодичным и глубоким мужским голосом. — В вашем здании правила запрещают домашних животных или что еще? Дай войти, пока меня никто не заметил.

Ошеломленная Бесани тихо вскрикнула и отскочила. Прежде чем она успела испугаться — не начались ли у нее галлюцинации — салки расплылась в гладкую бесформенную массу и просочилась сквозь щель словно расплавленный металл, изменив при этом цвет. Теперь Бесани смотрела на лоснящуюся черную лужу, которая превращалась в четырехлапое клыкастое существо, похожее на песчаную пантеру.

— Файрфек. — проговорила она, а этим словом она пользовалась нечасто. — Это вы.

Гурланин сузил яркие оранжевые глаза и оперся лапами на диван.

— Я не Джинарт, но полагаю, мы все для вас одинаковые. Можно воспользоваться мебелью?

— Слушайте, я…

— Не забивайте голову именами. — Он обнюхал комнату словно что—то выискивал. — Ваши люди выполнили свою часть сделки. Последний человек покинул Квиилуру. Так что у меня есть для вас информация — в качестве прощального жеста доброй воли, в пользу ваших очаровательных солдатиков.

Гурланины говорили что они могут быть где угодно, и никто этого не узнает. Она уже готова была спросить его — не думал ли он насчет карьеры в Аудите Казначейства, но потом с холодком по спине ей подумалось, что гурланин уже мог успеть поработать рядом с ней, или ходить вслед за ней по улице. Что сказать шпиону, меняющему облик?

— Это… очень любезно.

— Первое — постарайся все время держать бластер при себе, потому что твоя встреча с сенатором Скина не осталась незамеченной, ты под наблюдением Республиканской Разведки, и я не имею в виду парней сержанта Скираты. Я говорю про высшие правительственные круги. — Он сунул нос в кухню и принюхался еще раз. — Второе — ты не найдешь «Дханнут Логистик», потому что ее не существует. Это прикрытие для перемещения кредиток внутри республиканских финансов. Ты хорошо поработала, отыскав связь с Cентаксом—два, но если продолжишь крушить все вокруг — тебя поймают, так что я сэкономлю тебе время. Да, сейчас есть клоны, которых производят на фабриках за пределами Камино — несколько здесь, в основном — на Cентаксе, причем много. Нет, командование Великой Армии не поставлено в известность, потому что эти генералы—джедаи захотят немедленно развернуть дополнительные силы, но они их не получат. Так и можешь передать своему контактеру.

Бесани не думала, что она что—то где—то поломала. Она почувствовала обиду.

— Почему я должна тебе верить?

— Потому что у Квиилуры хрупкая экология, а мы знаем, что Скирата злопамятная маленькая зараза, которая в самом деле может пригнать флот, чтобы выжечь планету. А мы хотим, чтобы нас оставили в покое. По—настоящему.

— Понимаю.

— Мы сохраним свое присутствие здесь, для гарантии. — добавил гурланин. — Вы этого не заметите.

— Хорошо, но могу я спросить…

— Нет.

— Только…

— Я сказал нет. И не поддавайся соблазну копать дальше, потому что ты не знаешь с чем связываешься. — Гурланин уселся на задние лапы; по его рельефным мышцам прошла дрожь, показалось что он пожимает плечами, а потом она поняла, что он снова меняет облик.

— Все всегда может стать гораздо хуже.

— Я в самом деле много напортила?

— На самом деле, ты поработала исключительно хорошо — для человека. Но этого оказалось недостаточно. И ситуация может стать слишком опасной даже для нас.

Он оборвал разговор, не объяснив что он имеет в виду, а затем стал бесформенной мраморно—белой глыбой прежде чем выдавиться — другого слова для этого не было — в человека, высокого и слишком хорошо ей знакомого.

Гурланины были отличными подражателями. Она видела одного из них в облике клерка, с которой она работала и ничего при этом не подозревала. Они могли изобразить кого угодно и что угодно.

И, похоже, они могли изображать и клонов—солдат. Бесани смотрела на человека в белой броне, который был точь—в—точь как Ордо, только у него не было шлема и он не вел себя так, как Ордо. Подделка холодно улыбнулась ей; у нее ком подкатил к горлу и ей пришлось собрать все силы, чтобы сдержаться и не начинать мнительные раздумья о всем, что следует из этого маленького, но жутковатого фокуса.

— Пожалуй, я выйду через парадную дверь. — сказал он. — Думаю что люди сейчас уже знают про Ордо, не так ли?

Долгое время после того как гурланин ушел, Бесани не могла даже спокойно присесть на диван, или даже воспользоваться душем, потому что она больше не знала что реально а что — иллюзия. Страшно взбудораженная, она ходила из угла в угол, уже не надеясь сегодня заснуть, и гадала — что же ей можно без опаски говорить и делать даже в собственном доме. Но у нее был ее защищенный комлинк, и ей сейчас надо было хотя бы чему—то доверять.

Она набрала код Ордо и попыталась не думать о гурланине, который может превратиться в него так быстро, так легко, и так убедительно.

* * *

Окраины Эйата, Гафтикар, 478 дней после Геонозиса.

Несколько подсвеченных синим Т—образных контуров качнулись в темноте перед ним, и Дарман проверил хроно на своем ВИДе.

— Отключить свет, водэ. — сказал Найнер и синие огни исчезли. Теперь команда «Омега» была невидима для инфракрасного и ЭМ сканирования и почти невидима для невооруженного глаза. Впрочем, их всегда было проще увидеть, чем обнаружить сенсорами.

— «Торренты» приближаются с юга, время до цели восемь стандартных минут.

— Я переключаюсь по дистанционным камерам. — сказал Атин. — Активность с восточной стороны города, перемещается транспорт. «Уравнитель» еще не проводил хоть какое—нибудь высотное сканирование?

ВИД Дармана был забит массой картинок: картинки с дистанционных камер, которые они выслали ранее для наблюдения за расположением мобильных зенитных орудий, картинки «от первого лица» с камер каждого из его братьев — картинка Фая чуть подрагивала, явно в такт, выдавая что он снова ушел в свой личный мирок оглушающе громкой глиммик—музыки — и композитный видеопоток с «Уравнителя», в настоящее время показывавший вид от лица пилота «Торрента», идущего на малой высоте над безлюдной местностью.

Дарман никогда не любил когда у него появлялось слишком много времени для размышлений. А особенно — сейчас. Он все еще видел перед глазами ресторан и магазинчики на станции монорельса. А'ден говорил ему что он, привыкнув к работе в мире гражданских, начал слишком сильно отождествлять себя с другими, смотреть на мир их глазами, и что он очень, очень быстро привыкнет снова беспокоиться только за свою шебс. Он надеялся на это.

Найнер активировал линк с «Уравнителем».

— «Уравнитель», это «Омега», у вас еще нет для нас хоть какой—то картинки в реальном времени?

— Мы работаем, «Омега», и мы пытаемся определить штаб—квартиру гражданской обороны и комм—станцию.

— «Уравнитель», у нас тут перемещаются зенитные установки. Известите «Торренты».

— «Омега», можете разведать что по отмеченным координатам расположена комм—станция?

— Можем, «Уравнитель», но это же сейчас цель?

— Только для наземных сил, «Омега». Мы нацеливаемся на спутники связи.

Найнер в стиле Скираты нетерпеливо цыкнул зубом.

— «Уравнитель», нам бы хотелось иметь голосовой линк с «Торрентами». Пожалуйста, сообщите частоты.

Так делать не полагалось, это порождало отвлекающий голосовой обмен, но Найнер всегда хотел иметь возможность отменить воздушный удар лично, а не полагаться на посредников на корабле. На стороне «Уравнителя» затихли.

— Надеюсь что он спрашивает разрешения у Пиллиона, или как там его зовут, и надеюсь что он поторопится. — заметил Фай. — Шесть минут до цели.

(примечание Голодного Эвока: игра слов — Пеллеон — Pillion, «заднее сиденье спидера»)

Атин фыркнул.

— Две установки ЗА передвигаются, серж. Передаю координаты.

— «Уравнитель» — доложил Найнер. — Установки ЗА перебазировались. Вам следует получить новые координаты. Можете подтвердить их идентификацию?

— Подтверждаю, «Омега».

— «Уравнитель», я пробежался по диапазону частот и идентифицировал канал «Торрентов»…

— «Омега», будьте добры, воздержитесь от прямого контакта, во избежание противоречивых приказов. Ждите докладов.

Найнер на секунду переключился на закрытый канал команды и злобно процедил

— Помечтай, ди'кут. Если я подключился — меня уже не выгонишь.

Потом он переключился обратно на корабельный линк.

— Вас понял, «Уравнитель». «Омега» связь закончила.

— Мир'осик. — пробормотал Фай. — Это мы — наземные силы.

Найнер проверил Диси.

— Как—нибудь надо будет поучить их уважению к специальным силам…

— Этейн считает, что коммандер Левет хороший вод. — заметил Дарман. — Но все равно, мне спокойней если я смогу отменить и поправить их, если они будут бить по неправильной цели. А в комм—центре порой творится такой бардак…

— Поднимите головы, нлашки на подходе… — врезался в переговоры голос А'дена.

«Нулевой» был примерно в тысяче метров к востоку от них, с одной из групп маритов, в которой собралось впечатляющее количество винтовок и артиллерии, а также тысячи солдат. Когда Дарман настроил визор на максимальную чувствительность тот район стал похож на волнующееся море, а затем он понял что на самом деле это была масса ящериц, готовая затопить город. Это его беспокоило. Он не знал и не слишком волновался о том, кто был прав в этом всепланетном, но странно ограниченном конфликте — ограниченном, впрочем, до настоящего момента — но от личного участия во всем этом его мутило, и в первый раз он чувствовал это настолько ясно.

Он слышал уже слышал десантные катера НЛШТ/п; нлашки, прекрасный, ободряющий протяжный гул, который обещал эвакуацию, поддержку с воздуха и дружеские лица.

— Это похоже на выведение насекомых термодетонаторами. — заметил Фай, больше для себя чем для остальных. — С толикой удачи их могли бы выбить и несколькими «Торрентами».

— Нер вод, у нас не так часто бывает такое превосходство в силах. — ответил Найнер.

— Наслаждайся им, пока есть возможность.

Протяжную ноту нлашек уже заглушал высокий вой двигателей — не менее хорошо знакомый звук истребителей V—19 «Торрент» — который взревел оглушительным крещендо, когда те прошли у них над самыми головами. Звук в шлеме Дармана ненадолго отключился, защищая его слух. Несколько секунд спустя первый огненный шар вспух в ночном небе над восточной подъездной дорогой, и начался бой.

Дарман обнаружил что это очень нелегко — стоять и ждать, когда другие солдаты несутся вперед. «Омега» привыкла быть первой на месте, обрабатывать позиции противника, проводить диверсии — готовить поле боя. Работать авианаводчиком — если они вообще были нужны в этой роли, при «Уравнителе» на орбите — было тем, с чем мог справиться и дроид: наблюдать, убедиться, передать точные координаты и данные. Для этого не нужен был такой ценный ресурс, как отряд коммандо.

Адреналин не имеющий выхода — скверная штука. Дарман нервничал. В пятидесяти метрах от них приземлилась одна из нлашек и отряд из «Тридцать Пятого Пехотного» выпрыгнул наружу.

— Хотите прокатиться? — крикнул сержант. — Мы берем центр ГолоНета. Не хотите вскрыть его, чтобы мы могли разослать все эти их радостные республиканские сообщения, а?

— У нас уже был оп—приказ… — преувеличенно задумчиво ответил Найнер. — …но какой—то офицер явно про него забыл. Шаб, почему бы и нет? Иначе мы так и будем смотреть на концерт со стороны. — Он активировал линк с «Уравнителем». «Уравнитель»; это «Омега», запрашиваю подтверждение, вы действительно хотите, чтобы мы штурмовали центр ГолоНета?…

Голос комм—офицера на линии звучал не как у клона. С другой стороны он казался здорово задерганным.

— Подтверждаю, «Омега».

Найнер подбежал к сержанту «Тридцать Пятого»; сканер идентификаторов у Дармана показал имя — Тел.

— Немногословный парень.

— Это потому что он много слов не знает. — ответил Тел. — Нам тут за каким—то файрфеком понабрали дворняжек в офицеры, а этот закончил Академию только потому, что его папа какой—то высокий чин. Если он сможет прочитать карту — он будет опасен. Слышал бы ты, как его крыл Пеллеон. — Тел чуть запнулся. — Хотя Пеллеон — то, что надо. Не все они бестолочи.

«Омега» загрузилась в десантный катер через открытый борт и Дарман схватился за страховочный ремень. Дворняжки… то есть еще больше офицеров—неклонов. Хотя ему не придется с ними общаться. Фай и Атин в десантном отсеке выделялись уверенностью, которую порождает броня, способная выдержать испытания куда большие чем броня обычного солдата. Дарман наблюдал, как двигаются головы в белых шлемах, когда пехота, как это обычно бывало, изучала снаряжение коммандо. Когда вся твоя жизнь посвящена одному делу — ты быстро начинаешь обращать внимание на снаряжение которое есть у других, и которого нет у тебя.

— Вот эта матово—черная одежка… — проговорил один из солдат. — Она такая, чтобы нам удобней было писать на ней люми—маркерами разные интересные вещи?

— Тебя научили писать? — изобразил комически—преувеличенное потрясение Фай.

— Нет смысла получать лишнее образование, нер вод. Кстати, знаешь, почему вы всегда ходите по трое?

— А?

— Один умеет читать, второй умеет писать, а третьему нравится компания интеллектуалов…

— Расскажешь мне эту хохму, когда я буду на том конце твоей десантной стропы, где лебедка, ладно?

Все это было всего лишь подшучиванием. И никто не называл их мэндо—любивыми извращенцами. Нлашка завиляла между росчерками ЗА и дымными следами разрывов.

— Просто чтоб ты знал. — тихо проговорил Найнер. — Обычно мы входим и прибираем стратегически важные цели до того, как начинается стрельба. Это, конечно, наши личные вкусы, знаю, но это вроде бы работало…

— Скажи это дворняжкам в модной униформе. — устало ответил Тел. — Я вылетел когда приказали.

Это было сюрреалистичным ощущением. Нлашка вскоре ненадолго села, чтобы высадить отряды на пустой торговой площади, освещенной желтым пламенем пылающих рядом фальшефейров. Ни одного человека в поле зрения не было видно: ни обороняющейся армии, ни убегающих гражданских, ничего. Но они должны были знать что атака неизбежна, а мариты говорили что тут есть хорошо развитая сеть подземных технических тоннелей, которые могли послужить убежищами. От этого Дарману стало немного легче. Они подбежали к зданию ГолоНета, которое любезно было отмечено большой вывеской «ГОЛО—ГАФТИКАР, ДЕСЯТЫЙ КАНАЛ».

Тел сверился с декой в правом наруче.

— Так, они все еще вещают. Хотя спутникам полагается уже быть нейтрализоваными.

Атин выстрелил, забросив захват на крышу и подтянулся на стропе, проверяя выдерживает ли она вес.

— Все равно — взгляну что получится отключить на передающей части.

Лебедка унесла его наверх, а Найнер с Фаем и пехотинцы из «Тридцать Пятого» прижались по обоим сторонам от входа, пока Дарман, рисуясь, раскатывал кусок детонаторной ленты и наклеивал ее на двери, формируя рамочный заряд.

— Ложись! — Он подождал, пока все не уберутся из сектора поражения взрыва. — Огонь!

Двери разлетелись на части в облаке дыма и обломков. Найнер, поддерживая репутацию команды, влетел внутрь на шаг раньше Тела, и процесс зачистки здания пошел начиная с аварийных лестниц, потому что турболифт застрял между этажами. Дарман прикрывал Найнера, когда тот выбивал двери в офисы. Внутри они не нашли никого.

— Они могут несколько дней передавать программы с массива датачипов, серж.

— заметил Дарман. — Должно быть, так они и сделали.

В линке ВИДа раздался голос Фая.

— Думаю, что мы нашли студию.

— Почему так думаешь?

— Тут на двери написано «СТУДИЯ 2».

— Так, теперь мы знаем что тут есть еще и «Студия 1».

Дарман сверился с тщательно составленной базой схем зданий, которую мариты передали Омеге по прибытии, но по карте этажей не было ясно — где находятся помещения записи, а где помещения трансляции. Может быть, это было и неважно если спутниковая ретрансляция была прервана или если Атин смог отключить передатчик.

— Если тут еще остался какой—то персонал. — сказал он. — То это обязательно какой—то одинокий герой, который продолжает рассылать патриотичные призывы к сопротивлению пока мы вышибаем двери.

— Постарайтесь не крушить оборудование, вот и все. — сказал Тел. — Иначе нам придется завозить замену, прежде чем пропагандисты и промывальщики мозгов смогут приняться за дело.

Дарман еще раз задумался о том, насколько все это совпадает с их изначальной миссией, и побежал по лестницам искать Фая. Тот присев возле двери студии, прижимал сенсор к металлу.

— Сигнал передается отсюда. — сказал он. — Пожалуй, стоит постучать.

Дарман взглянул наверх.

— Красный свет. Означает «прямой эфир, не входить», и так далее, правильно?

— Ага. — согласился Фай и всадил несколько зарядов из Диси в панель управления сбоку. — Означает.

Дарман так и не узнал, был ли там последний отважный ведущий Эйата, сидевший у консоли и рассылавщий отчаянные призывы сопротивляться захватчикам. Следующим, что он помнил, было то, как он летел спиной вперед и врезался в потолок; и что звук в его шлеме со щелчком исчез, когда огненный шар отшвырнул его. Потолок стремительно прыгнул на него и он врезался в него, почувствовав себя на миг неподвижно висящим в воздухе, прежде чем снова рухнуть вниз, и ощутить как нагрудник при падении врезался во что—то очень твердое. Уже в полном сознании и тщетно пытаясь за что—нибудь схватиться, он беспомощно прокатился на спине пару лестничных пролетов. Когда он, наконец, остановился он ничего не слышал, кроме стука сыплющегося на его шлем мусора.

ВИД все еще работал. У него просто не работал звук. Он проверил канал комлинка и не услышал ничего, но картинки с шлемных камер Найнера и Атина были на месте и они двигались — они подрагивали так, словно их хозяева отчаянно пытались что—то передвинуть. Это «что—то» выглядело как рухнувшая каменная кладка и дюрастиловые балки. Вокруг него висела пелена пыли, плотная словно дым.

А картинка с камеры Фая не двигалась совсем. Линия горизонта была завалена под странным углом, словно Фай боком лежал на полу. Были видны обломки — размытые так, словно они прижаты к самому визору камеры и не могут попасть в фокус.

— Фай? — Не так: он его не услышит. Дарман сорвал шлем. Он понимал, что контужен, но пока что ничего не чувствовал. — Фай? Фай! — заорал он. Рот забило пылью и он сплюнул, забрызгав нагрудник. — Фай, вод'ика, что с тобой?

Ответа не было. Дарман прицепил шлем на пояс и начал прорываться сквозь обломки, разыскивая Фая.

Глава 12.

Они вырастут лояльными Республике, или не вырастут вообще.

ЭРК—пехотинец А—17, во время подготовки к уничтожению клонов—детей в городе Типока, Битва при Камино, три месяца после Битвы при Геонозисе.

Лаборатория Ко Сай близ острова Тропикс, Дорумаа, 478 дней после Геонозиса.

Скирата моментально подцепил неприязнь к каминоанцам в тот день, когда он обнаружил что вляпался в неограниченный контракт по тренировке тайной армии клонов в городе Типока. После этого отношение к ним становилось лишь хуже с каждым днем.

Но по сравнению с Мереелем… нет, до сих пор он не понимал в полной мере глубину ненависти «Нулевых». И в первый раз он услышал как кричит каминоанец. Это был долгий, пронзительный визг, который уходил за грань слышимого и от которого у него сводило скулы.

— Полегче, сынок. — Скирата понизил голос и поймал Мерееля за руку, приложив ровно столько усилий, чтобы он обратил на него внимание. — Еще не время.

Мереель выглядел чужаком; ни кровинки в лице, побелевшие костяшки пальцев, раздувшиеся ноздри. Он всегда казался самым беззаботным парнем из всех шести «Нулевых», тем, кто мог быть самым обаятельным, общительным и веселым. Хватка Скираты, казалось, не дала ему пересечь грань чего—то неизвестного… и темного. Движением большого пальца он отключил электрохлыст.

— Я не собираюсь ее убивать. — проговорил он хриплым голосом. — Я слишком хорошо знаю физиологию каминоанцев, чтобы допустить такую ошибку.

Он не блефовал. Ко Сай осела в кресле и выглядела теперь больной, и тощей а не изящной. Ее длинная серая шея согнулась вниз, словно стебель завявшего цветка. Просто удивительно, что можно сделать всего несколькими вольтами.

— Я говорила что вы дикари, и я была права. — Она подняла голову и уставилась на Мерееля пугающими глазами. Все из—за черного белка глаза; если бы он был окрашен наоборот — темная радужка на светлом белке — она могла бы производить впечатление мягкости и спокойствия. А так, для человека, она выглядела постоянно разъяренной.

— Пытать меня — не сделает вас нисколько более достойными выживания. Вы генетически неполноценны. Вы ослабляете ваши расы.

Ее серые зрачки показывали что она из правящей касты, рожденная повелевать. Мереель снова включил электрохлыст и ткнул ее в подмышку. Судороги были не самым приятным зрелищем.

— Рецепт моего генома ты составляла сама, милая. — Теперь его голос звучал куда более сдержанно. — И посмотри только, что ты из меня сделала.

Мереель отступил и встал неподвижно, пощелкивая выключателем. Скирата так и не узнал пока всех деталей того, что происходило с «Нулевыми» до того, как он встретил их, в возрасте двух лет со дня производства — эквивалент четырех или пяти — но он уже слишком хорошо знал насколько скверно с ними обходились. А неудавшаяся попытка улучшить геном Джанго Фетта принесла им немало проблем; достаточно, чтобы это не стоило усугублять добавочными мучениями. Наконец—то Ко Сай прочувствовала свои эксперименты на своей же шкуре.

— Был у нас когда—то один ученый, такой же мешок дерьма как и ты. — сказал Скирата.

— Да, ученый—мэндо. И полный псих. Любил экспериментировать на детях. Тысячелетия прошли как развеян его прах, но мы все еще знаем, что значит имя «Демагол». Ирония в том что, это может означать или «скульптор плоти» или «мясник», так что, подозреваю, вам двоим было бы о чем поговорить. О том как обходиться с живыми существами.

— Я нахожу очень забавной мысль о ученом мадалорианине. — ответила Ко Сай, голосом, полным патоки и яда. Он ненавидел этот голос. — Вы не культура мыслителей.

— Как вам не стыдно, Шеф—ученая. Вы уже забыли нашего эрудита, Вэлона Вэу? Если вы думаете, что Мереель плохой мальчик с нерфьим хлыстом, то вам стоит повстречаться с Вэлоном…

— Ваши угрозы предсказуемы.

Скирата махнул рукой Мереелю.

— Начинай выкачивать данные, сынок. И вычисти главный компьютер.

— «Арканиан Микро» не знает что с ними делать. — заявила Ко Сай. — У них не хватит квалификации.

— А у кого хватит? Кто тебе платит деньги, айвхова пожива?

— Никто.

— А это все, значит, появилось на добровольные пожертвования?

— Да, я получала кредитки на продолжение исследований, но сейчас я ни на кого не работаю. Наука не может дышать, когда на нее давит кредитор.

— Вот поэтому за тобой и гоняются сепы и твое собственное правительство. Ты от них прячешься, отсюда и телохранители—мэндо. Ты стала бегуном с большим опытом.

— Замечательная речь. — Ее закаленная надменность дала трещину. Легкая нотка беспокойства промелькнула в ее голосе, и она дернула длинной, кожистой шеей — именно такой, которая так и манила Скирату в нее вцепиться — чтобы рассмотреть, что же Мереель делает с ее драгоценными данными. — Если тебе не платит «Арканиан Микро», значит ты, должно быть, работаешь на канцлера Палпатина.

Мереель откровенно рассмеялся, но продолжил подключать датачипы и обходные платы в разъемы на системе Ко Сай. Стену кабинета составляли впритык составленные стойки хранилища данных.

— Да. — ответил Скирата. — Готов поспорить, он тоже думает что мы на него работаем. Что заставило тебя покинуть Камино? Сколько тебе заплатили?

— Я не бежала бы ради какой—то там платы.

— Но и ради солнечного климата ты тоже не сбежала бы.

— Я скрылась, чтобы мои исследования не использовались низшими существами.

— О, это ты про тех, кто держит на плаву вашу экономику — покупая у вас армию рабов?

Мереель, с головой ушедший в перекачку файлов, презрительно фыркнул. Огоньки индикаторов плясали и моргали, отбрасывая теплые цветные радуги на стерильно—белые стены.

— Кэл'буир, а может просто врежете ей? С вещами об этике не спорят.

Ко Сай казалась искренне возмущенной. Даже сидя ей удалось вскинуться на впечатляющую высоту. Скирата прикинул, куда будет удобнее бить что—то настолько тощее.

— Вашему канцлеру я нужна, чтобы использовать мои разработки по старению, для продления его собственной жизни. Бесконечного. Я сказала ему, что это будет потрясающе глупой тратой моего мастерства — делать подобное ради настолько больных и прогнивших существ.

Это было интересно. Нет, это было более чем интересно; это было невероятно,

— Готов поспорить, что это произвело впечатление. Вам стоит поучиться врачебной тактичности, профессор.

— Он очень раздражающий человек.

— Да, он же политик. — А ведь у нее до мозга костей въевшееся профессиональное тщеславие. В это стоит выстрелить. — А вы могли бы это сделать?

Голова Ко Сай раскачивалась как у змеи, когда она смотрела на спину Мерееля. Наверное, она думала что он не может обойти ее шифрование. Похоже, она не подозревала, что он это уже делал в Типоке.

— Думаешь я бы тебе сказала? — Ее внимание было приковано к Мереелю, и она выглядела настолько встревоженно, насколько это возможно для каминоанца. — Ты повредишь данные, клон.

— Я тебе не «клон». — ответил он с угрозой в голосе. — У меня есть имя.

— Я это собирала всю жизнь. Данные уникальны. Ты можешь уничтожить массу самых передовых генетических разработок в галактике. Копий этого не существует.

Мереель издал смешок.

— Так, а вот это уже забавно. Нет копий данных по клонированию? — Он оглянулся на нее через плечо и подарил ей самую невинную улыбку. — Вот поэтому мы и заглянули к тебе, мамочка. Если честно, мне всегда хотелось вот что спросить. Мы клонированы через соматические клетки, правильно? А откуда взялись исходные яйцеклетки с ядрами? Вы их каким—то образом произвели? Или же был исходный донор? Нет, не отвечай. Не хочу думать, что вам удалось использовать яйцеклетки каминии.

Скирата с тревогой и восхищением смотрел, как Мереелю удается одновременно нажимать кнопки на клавиатуре и давить на Ко Сай.

Эмоции каминоанцев были настолько малозаметны, что для большинства людей они были невидимы, но годы, прожитые среди них, многому научили Скирату. Она оскорбилась.

— Это мерзость. — заявила она. Слова не подходили к такому нежному голосу. — Мы никогда бы так не осквернили плоть каминоанца.

— Хорошо. — хмыкнул Мереель. — Просто проверял.

— Ты не понимаешь…

— Понимаю, и отлично.

— Мы пережили экологическую катастрофу на нашей планете лишь потому, что мы нашли в себе смелость выполоть все качества, не делающие нас сильнее. А чем отличаетесь вы, мандалориане? Много ли вы знаете про свой собственный геном? Вы ведь тоже плодитесь выборочно, ориентируясь на качества, понимаете вы это или нет. Вы даже усыновляете чужаков — чтобы добавить эти гены к своему набору.

— Но мы не ликвидируем тех, кто отклоняется от стандарта. — ответил Скирата. — Мы не убиваем невинных детей.

Скирата смотрел ей прямо в лицо. За всю его жизнь, ему было лишь раз жаль каминоанца: женщину, которая принесла ребенка с зелеными глазами. Он нашел ее, прятавшуюся на полигоне для клонов, и выбиравшуюся, чтобы раздобыть еды во время отбоя. Зеленые глаза не были дозволены. Серые, желтые, синие — такова была иерархия, которая показывала каминоанцам кто где находится и будет находиться в порядке вещей, подходят ли они генетически для управления, квалифицированной работы или умственного труда. Для любого другого цвета места не было. Он показывал вопиющее генетическое отличие.

Эти айвховы поживы, разумеется, нашли ее. Но они убили только ребенка. Синие глаза матери означали что она может жить.

— Не могу понять, как ты можешь судить нас за селекцию. — ответила Ко Сай. — Когда ты позволяешь погибать клонам, которых, как ты говоришь, любишь как сыновей.

Да, тут не только Мереель знал как царапнуть по обнаженным нервам. И еще раз Скирате удалось проигнорировать приманку.

— Я предлагаю тебе сделку, Ко Сай. — Он не должен был делать этого наспех, но выбора у него не было: было практически невозможно воспользоваться ее данными, если не привлечь кого—то ее уровня квалификации. Это не то же, что готовить удж'алайи по рецепту. — Так или иначе мы заберем твои данные. Ты с этим ничего сделать не можешь. Но я бы хотел получить и твой опыт.

— Не ранее, чем скажешь мне — на кого ты работаешь.

«Итак, значит она не собирается стоять до конца.»

— Я не работаю ни на кого. Это ради моих парней. Я хочу остановить ускоренное старение, чтобы они могли прожить нормальный срок жизни.

Мереель не обернулся. Он лишь выдернул заполненные чипы данных и вставил новые.

— Ну что, поговорим про переключение генов? Да, сынок, ты слил уже изрядно данных. Пожалуй, больше чем в главном компьютере Типоки, а? А ты много утащила с собой когда сбежала.

Ко Сай не ответила. Скират взглянул на хроно и проверил связь с «Эй'ханом». Она снова работала.

— Вэлон?

— Я начинал гадать — когда же ты про меня вспомнишь.

— Татсуши скоро будет готово.

— Оооо. Передай милой даме мои лучшие пожелания. Ее личные апартаменты готовы и ждут ее.

— Есть новости от Ордо? — спросил Скирата.

— Пока нет. Но тебе надо пошевеливаться.

— Понял.

Ко Сай уже начинала нервничать. Кэл мог это заметить.

— Как продвигается, Мер'ика?

— Еще десять минут, даже при этой скорости перекачки. Потом я проведу очистку всех слоев, просто на всякий случай. Когда оно закончится — все будет чисто.

Скирата обернулся к Ко Сай и вытащил пару наручников из кармана на поясе.

— То ли у меня особенно плохо со слухом, то ли ты мне не ответила.

— Ты не можешь заставить меня на тебя работать.

— А по—моему ты с этим не справишься.

— И у тебя не получится сыграть на моем самомнении.

— Хорошо, я бы оставил это канцлеру, потому что один из отрядов коммандо, по его личному приказу, явится за тобой через несколько часов. Но чего бы он там ни хотел — моим мальчикам это нужнее. — По движениям ее головы Скирата смог заметить, что Палпатин действительно ее рассердил. — Может быть ты ему нужна, чтобы списать на тебя его секретное производство клонов на Корусканте. — Никакой реакции: она что, знала об этом? — Что заставило Типоку согласиться на экспорт технологии?

— Смертельная ошибка.

— Должно быть ,очень здорово требовались республиканские кредитки.

— Республика все равно могла бы использовать вторичное клонирование, кроме того она могла бы нанять «Арканиан Микро»…

Вмешался Мереель.

— Да, уж, ей придется — при мертвом—то Джанго. И это не будет особо успешным. Угадал?

— Не сомневаюсь, вы это тоже выудили из базы данных Типоки. — ответила Ко Сай.

— Но я не могу представить ничего, что ты мог бы предложить мне, чтобы сооблазнить меня работать с тобой.

— А тебе не все ли равно — будут клоны жить или умрут? — Скирата решил позволить «Нулевым» спустить на нее своих демонов, если в конце концов она окажется бесполезной. — Кроме того, останавливая процесс, ты сможешь узнать что—нибудь новое.

Ее голова перестала медленно раскачиваться. В этот момент он привлек ее внимание, предложив задачу, которая могла бы заинтересовать ее.

— Мне, если что, не придется из тебя все это выбивать. — медленно проговорил Скирата.

— В мире есть масса людей, которые умеют вытаскивать информацию фармакологическими методами.

— Но если они настолько опытны, что могут понять каминоанскую биохимию, то тебе не понадобилась бы я, чтобы разбираться с процессами старения.

— Увидим. — Скирата помахал наручниками. — А сейчас будь хорошей девочкой, дай на тебе это защелкнуть, и не вынуждай меня надевать их силой.

Она помедлила несколько секунд, а затем протянула ему запястья с изяществом танцовщицы. Время для торга с ней было неподходящим; сначала надо было перекопать горы данных для того, чтобы убедиться в том, что она вообще ему нужна. С другой стороны если она вела эти исследования, не рассчитывая получать от них выгоду — ей могло быть достаточно самой перспективы продолжать свою работу.

Но это он еще успеет проверить.

— Ты уже закончил, Мер'ика?

Мереель держал в руке небольшую горку чипов данных и нетерпеливо позвякивал ими, словно кредитками.

— Просто жду, когда стирающая программа пройдется по всей системе. Не думаю, что кто—нибудь сможет восстановить данные, когда мы все тут разнесем, но предосторожность не помешает.

Зачистка следов была частью наспех разработанного плана, но Скирата подозревал, что Мереель разыгрывает какой—то психологический этюд. Впрочем, момент для этого был не лучше и не хуже любого другого. Скирата снял с пояса пару термодетонаторов и осмотрел их, ногтем выставляя настройки.

— Двадцати минут должно хватить чтобы убраться.

Мереель мотнул головой.

— Поставь на полчаса. Мы же не хотим все еще быть на планете когда тут рванет. Это привлечет внимание.

— Тоже верно.

Ко Сай смотрела на них как на лабораторные образцы.

— Вы блефуете.

Скирата установил детонаторы на дистанционный подрыв, затем установил один в центре отсека, а второй возле выхода. Ко Сай наверняка не знала разницы между часовым и дистанционным взрывателем. Мереель проследил за ним с легким удивлением, а затем снова надел шлем.

— Нет, файрфек. Я не могу оставить ничего, что могла бы забрать «Дельта». Марш.

Скирата вздернул Ко Сай на ноги — она была под два метра ростом, так что маневр вышел совсем не изящным — и, ткнув бластером в спину, погнал ее к выходу перед собой. Если сейчас она начнет сопротивляться — прекрасно. Если нет — они просто уйдут.

А сейчас ему придется пройти мимо тел трех мертвых мандалориан. Вытряхивая душу из Ко Сай, он как—то умудрился забыть про них. Теперь ему придется посмотреть на них, выяснить кто это мог быть, и разобраться как ему известить их близких.

— Последи за ней, Мер'ика. — сказал он. — Я должен кое—что сделать.

Он присел рядом и снял шлемы — пожалуй одна из самых неприятных и печальных работ которой ему приходилось заниматься. Нет, он не знал никого. А один из них оказался очень молодой женщиной. От этого в нем словно что—то оборвалось. Женщины сражались, этого можно было ожидать, и зачастую глядя только на броню трудно было сказать был ее обладатель мужчиной или женщиной, но он почувствовал пустоту в груди. Он даже не мог вспомнить — не он ли убил ее. Поиск по карманам мало что дал, и он забрал шлемы, чтобы опознать их позже по клановым знакам, и передать шлемы их семьям. На память.

Мандалориане погибали, убивая друг друга, по самым разным причинам; от личной вражды до нелепых случайностей. И это было неправильно. Сначала солдаты из спецподразделения которых послали за Суллом, теперь эти незнакомцы — ему лезли в голову мысли о нек—псах, псах которых для развлечения натравливают на других собак; просто машина для убийства, которая делает то, что пожелал хозяин. Скирата чувствовал что для Мэндо'аде самое время перестать быть чьми—либо неками.

Мереель коснулся его спины.

— Мы или они, Буир.

— И все же они — свои.

Скирата собрал шлемы в стопку и понес их вместе со своим. Даже на двух лодках короткое путешествие через тоннель будет тесноватым.

Ко Сай замерла на месте.

— Подождите.

— Детонаторы уже ведут отсчет. Это не лучшая мысль.

— Это дурацкие игры. — Ко Сай развернулась. — Я должна вернуться.

— Зачем?

— У меня остались материалы, которые надо забрать.

— Ужасно. — ответил Скирата. — Могла бы сказать про них раньше.

Но Мереель толкнул ее вперед.

— Если это не поможет продлить мне жизнь — они могут оставаться здесь.

— Но…

— Пошла.

— Нет! Я настаиваю чтобы их забрали!

Скирата шел к причальному залу.

— Слишком поздно.

— Это биологический материал…

Он остановился.

— Живой?

— Клетки в криостазисе.

— У тебя есть десять секунд придумать что—то получше.

— Это образец для новой армии, лучшей чем…

Скирата махнул рукой Мереелю. Он не желал даже знать чьи это клетки.

— Нет, вы не можете это уничтожить, вы должны…

— Закончим на этом, Ко Сай. — Он подумал — стоит ли говорить ей, что он дал имена всем двенадцати «Нулевым» ЭРКам, даже тем шести, что умерли, еще не став даже сформировавшимися эмбрионами. Но эта тварь не поняла бы — почему, и она не заслуживала объяснений.

Он ткнул носком швартовочный трос ее прогулочного суденышка.

— Мер'ика, вскроешь мне эту жестянку? Засунем ее туда, и я поведу. Меня хватит на то, чтоб держаться за Джи'кой.

Она все еще проклинала его, когда две лодки выскользнули из тоннеля в пронизанную солнцем воду. Скирата не мог понять — как ему удалось выдержать столько лет на той океанской планете. Лодка Ко Сай была слишком большой, чтобы поместиться в док «Эй'хана», так что они всплыли и спешно перегрузили ее через верхние люки.

Вэу молча улыбнулся Ко Сай, указал ей на одну из кают, и церемонно пригласил ее пройти внутрь.

— Мирд! — скомандовал он. — Держи ее здесь. Понял? — Он провел воображаемую черту, отделявшую каюту от остальной палубы. — Если она ее перейдет… — он щелкнул пальцами, и это, похоже, было у них условным кодом, потому что Мирд стал очень внимательным и чуть подпрыгнул, по—щенячьи взвизгнув. — Ясно? Умница, Мирд!

Мирд ее запомнил, это было очевидно. На всякий случай Вэу запер дверь.

— Если собрался сделать похищения своей профессией, Кэл, нам точно надо позаботиться о клетке.

— Я бы, пожалуй, выбросил ключи.

— Что собираешься с ней делать?

— Она не может забыть то, что знает. — ответил Скирата. — А я не могу ее прятать вечно. Как ты думаешь?

Вэу пожал плечами.

— Просто спрашиваю.

Скирата прошел за Мереелем в рубку и опустился в кресло с ощущением частично выполненной работы. Он не собирался верить что Ко Сай была единственным генетиком, который мог манипулировать процессом старения, и он не мог быть уверен что любое предложенное ей решение не будет биологической миной—ловушкой. Сперва кто—нибудь из тех, кого он знает проверит все ее данные, и тогда он будет решать, нужна ли она ему вообще.

На пути к поверхности «Эй'хан» прошел мимо безголового связанного скелета и у Скираты начисто пропало любое сочувствие к Ко Сай.

* * *

В конце концов все сводится к вопросу «где и когда».

— Я рад, что нам не придется заполнять таможенную декларацию, Мер'ика.

Уже был виден мол, а за ним — белоснежный берег, усеянный солнечными зонтиками кричащих расцветок и пахучими, звенящими деревьями. Ему бы хотелось чтобы его разношерстный клан провел тут хотя бы денек… если бы только они знали что тут делать.

— Украденные драгоценности на миллионы кредиток и похищенный ученый…

— И украденные промышленные данные.

— О, да…

— Лучше не привлекать внимание полиции.

«Эй'хан» встал возле понтона, между двух прогулочных яхт. Скирата чувствовал себя неловко из—за того, что Ордо пришлось бежать сюда через полгалактики а потом снова отправляться в дорогу; но все же он получит удовольствие от взгляда в лицо Ко Сай; а также — как обычный парень — от яркого напитка в кантине. Пожалуй, в конце концов не так уж и важно было как они заполучили Ко Сай — всем «Нулевым» хотелось оторвать от нее по куску.

— Вот. — Скирата передал Мереелю пульт управления термодетонаторами. Если сигнал не пробьется отсюда, им придется вернуться и подорвать вход в тоннель; но возвращаться в лабораторию при активированных термодетонаторах он не собирался.

— Это должен сделать ты. Очень успокаивает.

— С удовольствием. Я обьявляю эту лабораторию… закрытой! — Мереель стиснул пальцы вокруг маленького цилиндра и прикоснулся к кнопке большим пальцем. — Но все еще не закончено. — Он медленно вдавил ее. — Ойа мэндо.

Клавиша щелкнула и наступило мгновение тишины, прежде чем безмятежность пляжа нарушил звук, похожий на внезапный, далекий раскат грома. Пара туристов остановилась, оглядываясь вокруг, словно они ожидали увидеть какое—то зрелище. И все закончилось: наследие Ко Сай исчезло в огне и под рухнувшим камнем, а единственным хранилищем дела всей ее жизни стала кучка чипов данных в кармашках на поясе Мерееля.

— Это еще приятней чем я думал. — сказал он. — Спасибо. Кэл'буир.

Иногда, лишь иногда, даже самым прагматичным и рациональным из людей нужно упокоить своих призраков маленьким, символическим жестом.

Улыбка Мерееля — невинная, очаровательная, и не выдающая состояние его духа — не дрогнула ни на секунду.

* * *

Город Эйат, Гафтикар, 478 дней после Геонозиса

— Санитар! — заорал Дарман, но никакого ответа не последовало, и он знал что глупо ждать помощи.

Он отстегнул застежки шлема Фая и стянул его. Встроенная в доспех диагностика показывала что у его брата все еще есть пульс и он дышит, но Фай не отзывался. На нем не было никаких отметин — ни признаков проникающего ранения, нет кровотечения изо рта носа или ушей — но про остальное тело Дарман не мог сказать ничего. Броня «Катарн» была герметичной, а, значит, защита против вакуума должна была неплохо защитить и от смертоносного перепада давления. Неприятную лекцию времен тренировок Дарман мог вспомнить целиком.

— Поговори со мной, вод'ика.

Дарман оттянул веки Фая; один из зрачков отреагировал гораздо сильнее другого. Он знал что это было плохо. Потом Фай поднял руки и оттолкнул руку Дармана.

— Оххх… — пробормотал он. — Я в порядке… я в порядке.

— Ноги чувствуешь? — спросил Дарман. Фай явно мог двигать руками, так что хотя бы часть спинного мозга не пострадала. — Давай. — Он отстегнул наголенники Фая и постучал по берцовой кости. — Чувствуешь?

— Оххх… Я в порядке. — Фай подтянул колени и попытался перекатиться, чтобы встать.

— Только… я напортачил? Что случилось?

— Не знаю, была это мина—ловушка или нет. Всю стену снесло. Пошли, выберемся отсюда, пока еще что—нибудь не рухнуло.

— Снаружи может быть хуже.

Удивительно, но Фай поднялся с минимальной помощью Дармана, и сумел надеть шлем. Он несколько раз оступился, пытаясь шагать по обломкам, но шел он по своей воле. Дарман знал, что это мало что значит, когда речь идет о контузии но Фай как—то по полной программе испытал броню Марк 3, накрыв собой гранату, так что прикончить его было непросто.

«Он в порядке. Он в порядке.»

— Где Найнер?

Снаружи гремела перестрелка, но она была зловеще тихой; грохот бластерного огня и взрывов был приглушен расстоянием. Дарман увидел, что фасад здания обрушился и вспомнил, что Атин был на крыше.

— Ат'ика? Атин, это Дар. Ты где?

В комлинке прохрипел голос Атина:

— Похоже я сломал шаблову лодыжку. Вижу Найнера. Он занимается первой помощью.

«Так, все сосчитаны.»

Теперь, когда Дарман знал, что все его братья живы, он мог подумать и о «Тридцать Пятом Пехотном». Нлашка вернулась чтобы забрать их; она села посреди дороги, заслонка десантного отсека по левому борту была прикрыта, закрывая линию огня между разрушенной голостанцией и зданием напротив. Солдаты сбегались к нему, поддерживая товарищей между собой, но один солдат все еще лежал на спине, и Найнер спешно накладывал гемостатическую повязку на рану в груди.

— Этим должен был заниматься я… — пробормотал Фай. — Я это делал. Я в команде медик…

Отчаянно хромая, появился Атин.

— Да, мы отлично прервали передачи противника. По—моему, это было прямое попадание.

— Наше или их? — спросил Дарман.

Атин подхватил Фая за руку, но оступился и Дарману пришлось поддержать его.

— Эй, ты в порядке?

Фая чуть качнуло.

— Просто голова кружится.

— Вспоминай симптомы. Звучит похоже на сотрясение. Ты же медик отряда, Фай, ты должен помнить.

— Я это и говорил, разве нет?

— Фай?

— Нормально.

— Что не так, Фай?

— Меня сейчас вывернет.

После этого Дарман почувствовал страх. Это был не Фай. Он видел Фая под стрессом, в боли, во всех возможных критических ситуациях, но не помнил ничего подобного. Фай был уже метрах в пяти от нлашки, когда он остановился, отстегнул шлем, отбросив его в сторону, уперся руками в колени и его начало тошнить. Его буквально выворачивало наизнанку. Дарман и Атин втащили его в десантный отсек и ненадолго забыли про Найнера, пристегивая Фая к узкой длинной скамье у кормовой переборки, и пытаясь его разговорить.

Сержант Тел кричал Найнеру, чтобы тот тащил раненого в грудь на борт. Что бы еще ни случилось в Эйате и его окрестностях, пребывание команды «Омега» на Гафтикаре было закончено. Дарман попытался связаться с А'деном чтобы проинформировать его, но не получил ответа.

«Он наверняка просто занят. Не погиб. Беспокойся за Фая. Фай в беде.»

Обе заслонки захлопнулись, закрыв десантный отсек, и нлашка теперь стала эваконтраспортом до «Уравнителя», считанные минуты от взлета до посадки — неизменно чересчур долгие минуты. Дарман вспомнил эвакуацию с Квиилуры, на первом задании «Омеги» как вновь сформированного отряда, которая едва не закончилась гибелью Атина.

«Атин выкарабкался. Выживет и Фай. Так и должно быть, правильно? Однажды мы уже потеряли свои отряды, и такого не может случиться вновь.»

— Давай, Фай. — Атин потрепал его по щеке, чтобы удержать его в сознании. — Продолжай говорить. Раньше мне тебя об этом просить не приходилось.

Фай сейчас бессвязно бормотал что—то о том что он оставил в лагере и жаловался что все вокруг расплывается. У переборки напротив, штатный дрод ИМ—6 занимался раненым в грудь. Найнер не мог подойти к ним из—за множества раненых и стоял, держась за страховочный ремень.

Они все прошли базовое обучение; они знали что все скверно. Почти ничто не могло пробить броню «Катарн», но она была не более чем закрытой коробкой, а если тебя хорошенько потрясут в этой коробке, то этого хватит для черепно—мозговой травмы. Этому диагнозу соответствовали неодинаковые зрачки и рвота. Дарман попробовал посмотреть с позитивной точки зрения. По крайней мере, он теперь знает что должен заставить команду первичной сортировки поставить Фая первым в очереди.

Щелкнул шлемный комлинк.

— Дар, мне плевать кого придется раскидывать с дороги, — сказал Найнер. — но его должны осмотреть в первую очередь, как только мы сядем.

— Можешь не сомневаться.

Но все оказалось совсем не так. Когда нлашка выплюнула раненых, ангарная палуба оказалась почти пустой, потому что на Гафтикаре не было больших потерь. «Уравнитель»,с минимальным ущербом для себя, уже привел в негодность корабль сепов. Бой на земле выглядел совершенно несерьезным, из—за несоразмерности сил и важности планеты под ними. Это была слишком легкая и несерьезная стычка чтобы Фай в ней получил ранение. Это было больше похоже на дурацкое невезение.

Найнер и Дар насели на меддроида вместе.

— Травма головы. — хором выпалили они. — Потеря равновесия, головная боль, рвота, частичная потеря речи и ориентации.

Фай, еще не помеченный и выглядевший так, будто он только что лег, после того как вскочил от приснившегося кошмара, лежал на репульсорных носилках, пока дроид скользил по его черепу маленьким сканером. Хромающий Атин попытался к ним подойти, но остаток пути ему пришлось пропрыгать на одной ноге.

— Верно. — сказал дроид. — Растет внутричерепное давление. Мы охладим его и введем шунт чтобы отвести жидкость, прежде чем отправить его в бакта—камеру. Это уменьшит давление на мозг.

Дарман, накачанный адреналином и страхом, готовый к драке, почувствовал внезапное облегчение, встретив готовность помочь. Репульсор поплыл к медицинскому отсеку и Дарман шел рядом, говоря Фаю что все будет хорошо — пусть даже он этого и не слышал — пока двойная дверь не закрылась перед его лицом и не оставила его с ощущением беспомощности. Найнер положил руку на его наплечник и потянул его обратно в ангар.

— Не беспокойся. — сказал он. — Точная диагностика и быстрая помощь, Он выкарабкается. Сейчас давай позаботимся об Ат'ике. И заодно проверимся сами.

— Да, Серж.

— Сейчас мы больше ничего не можем сделать.

Одна вещь, впрочем, была, но Дарман не хотел вызывать Скирату и заставлять его нервничать, рассказав ему только одну половину истории. Хотя Ордо его прибьет, если он не будет держать его в курсе; Ордо симпатизировал Фаю в манере «Нулевых» — безгранично и безрассудно, и он хотел бы знать. А еще он был как раз тем человеком, который мог решить — когда это можно будет рассказать сержанту Кэлу.

Дарман неторопливо подошел к меддроиду, когда был обследован последний человек из «Тридцать Пятого». Он задумался — кто займет место Фая в отряде пока тот будет выздоравливать. Должно быть, это будет солдат Корр, случайно рекрутированный в ряды коммандос, и с удивительной легкостью приспособившийся к жизни в силах специального назначения.

И это будет временно.

Это должно быть временно.

* * *

Остров Тропикс, Дорумаа, 478 дней после Геонозиса.

Этейн почувствовала накатившееся на нее через Силу ощущение испуга и потерянности. Словно кто—то бежал за ней и выкрикивал ее имя, а она, обернувшись, не увидела никого.

«Это не Дар. Этого не может быть, не сейчас. Я должна увидеть его снова.»

Она пыталась разобраться в ощущениях, шагая по выбеленным доскам пристани к причалу, где был пришвартован корабль Скираты. Что бы это ни было, это было несчастьем, и это должно было встретиться на ее пути, так что она сбавила шаг и сконцентрировалась, чтобы абсолютно точно увериться в том, что с Дарманом ничего не случилось.

— Ордо… — проговорила она. — Что—то не так.

Он очень быстро научился сдержанности. Смутное предостережение не вызвало отповеди на тему того, что ей надо уточнять получше и работать над тем, чтобы Сила говорила чуть более определенно.

— Здесь или где—то еще?

— Непосредственной опасности я не чувствую.

— На всякий случай проверю состояние всех. — Он проверил комлинк. — Сегодня я уже получил неприятное сообщение и сомневаюсь что оно было последним.

У дальнего конца понтона было пришвартовано качавшееся на волнах судно, примерно сорока пяти метров длиной — темно—зеленое, обтекаемых очертаний, и с выпуклостью транспаристилового купола.

По месту стоянки — самому ближнему к выходу из залива — Этейн догадалась, что Скирата все время был готов к спешному бегству. Ордо шел к кораблю так, словно он шел на битву, оставляя за собой след из гнева, боли и страха, которого ей еще не приходилось в нем видеть.

— Я тоже не горю желанием ее увидеть, Ордо.

— Я не имел в виду Ко Сай. Но я могу придумать и лучшие способы потратить мое время чем умолять ее о помощи. У нее когда—то уже была власть над нашей жизнью и смертью, и я не собираюсь возвращать ей эту власть сейчас.

— Я первый раз встречаю каминоанца. — заметила Этейн. Дарман очень редко упоминал о них, и обычно, словно сердитый учитель из академии джедай, говорил что от них надо держаться подальше. Но я, вероятно, смогу сказать вам — не лжет ли она. А она вам нужна только если она знает, как остановить ускоренное старение, не так ли? Потому что вы уже получили все ее разработки. Вы сможете нанять кого—нибудь еще чтобы перестроить генные последовательности.

— О, она это тоже знает.

Это был по—настоящему прекрасный поздний вечер. Солнце висело низко над горизонтом, а позолоченных облаков было ровно столько, чтобы придать небу немного выразительности. Было что—то невыразимо обидное в том, чтобы видеть такую красоту, сражаясь при этом с мрачными мыслями, словно ты был отвергнут миром. Этейн не могла не думать о возмущении в Силе, которое было так близко к Дарману. Она должна связаться с ним или сойдет с ума от беспокойства… Ей все же удалось ограничиться лишь прикосновением к нему в Силе, и она надеялась, что он не был настолько внимателен чтобы почувствовать это.

Шагая следом за Ордо по вытянувшемуся в залив понтону, она заметила тусклые огни в рубке корабля.

— Что означает «Эй'хан», Ордо?

— Это состояние духа. Ощущение. — Сейчас он шел чуть впереди нее, совершенно непохожий на клона—капитана; просто юноша в обычных синих штанах, спортивной майке и с солнечным визором — он мог быть одним из профессиональных тренеров по слингболлу на отдыхе. Когда были скрыты самые характерные его черты, даже Зей мог бы узнать его разве что по строгой выправке. — Наслаждаться временем, которое проводишь с любимыми, но все же вспоминать тех, кто ушел в Мэндо, и все еще чувствуя боль — принимать ее как часть себя.

Концепция поразила Этейн настолько, что она пропустила толчок от ребенка. Она не знала, расстроил бы ее «Эй'хан», или же она жаждет такой эмоциональной глубины, но это выглядело совершенно противоположным джедайскому избеганию привязанностей, и давало ей понять, почему древняя распря между джедаями и мандалорианами никогда не будет забыта. Взгляды на жизнь у двух сообществ, похоже, делились лишь на очень схожие и совершенно противоположные, ни терпимости, ни безразличию тут места не было. Они были созданы для непростых отношений.

Ордо перепрыгнул на плоскую секцию обшивки «Эй'хана», и заглянул в открытый шлюз. Кто—то, кого она не видела, передал ему длинную дюрастиловую пластину; он зацепил ее загнутым концом за комингс люка и опустил импровизированные сходни на понтон.

— Поднимайтесь. — сказал он, подавая ей руку. — Не могу позволить вам в такой момент прыгать по палубе.

Была она беременной или нет — используя Силу, Этейн могла бы с легкостью перепрыгнуть весь понтон и благополучно приземлиться, но это было таким трогательным жестом, что она благодарно приняла его руку и поднялась на борт. Ордо умел произвести впечатление. Мереель и Скирата сидели, вытянув ноги, с противоположной стороны купола кабины и передавали друг другу картонку с каким—то напитком. Оба смотрели куда—то в море, уйдя в свои мысли.

Этейн совсем не ожидала найти их такими, учитывая то, что по его словам, ждало их внизу.

И она в первый раз видела Скирату после их жаркого спора, когда она сказала ему что она позволила себе зачать, не спросив Дармана, и он отослал ее на Квиилуру. Сейчас она видела, какой глупой и самонадеянной она была, ожидая что он вдруг станет добродушным дедушкой, но одно оставалось неизменным: Сила указывала ей что она была права, заводя ребенка.

Она была готова встретить холодный прием, или же услышать обновленный список своих недостатков. Одним из которых было то, что она — джедай. Скирата поднял взгляд.

— Ад'ика! — воскликнул он, и по его тону нельзя было догадаться что они когда—то спорили.

— Как ты, девочка?

«Ох.»

— Я… нормально, Кэл, учитывая все случившееся.

— Слушай, мне жаль что на Квиилуре все пошло в осик. Я бы никогда не стал этого требовать, если бы знал что фетте решатся на драку.

Он поднялся и посмотрел на нее с выражением неловкости, так, словно он пытался ни замечать ни комментировать ее выпирающий живот, но это, похоже, все—таки пробудило в нем заботливость. Мереель все так же казался медитирующим.

— Джусик перехватил «Дельту». Он не может направить их в сторону от Тропикса, поскольку наш болтливый приятель—тви'лек все рассказал, но он устроил им очень пространную лекцию по геологии островов.

Комлинк Ордо пискнул и, отойдя на пару метров, он присел на обтекатель левого двигателя чтобы ответить. Мереель поднялся и направился к нему.

Этейн ожидала, что Скирата постарается оказаться как можно дальше от Дорумаа.

— А «Дельта» не будет чересчур подозрительно выглядеть в полной броне «Катарн» на тропическом берегу — и в пространстве Сепов?

— Ад'ика, видела бы ты тех модников, которые проходили мимо за последний час… я бы сказал что «Дельтам» до них будет далеко.

— Не понимаю, почему вы до сих пор здесь.

— Думаешь, мы были бы в большей безопасности на Корусканте?

— Наверное…

— Догадайся, от кого бегала Ко Сай?

Этейн потребовалось несколько секунд, прежде чем перед ней замаячила отгадка.

— О. Наш уважаемый лидер?

— Во главе списка. Плюс каминоанское правительство, сепы и мы. Корускант — последнее место, где я могу ее спрятать.

Этейн не думала что для Скираты, с его деловыми связями, это могло быть проблемой.

— А ваша приятельница—вуки не может подыскать для нее комнату с хорошей обивкой на стенах, где Вэу круглый день сможет выбивать из нее дух, не беспокоя соседей? Как в прошлый раз?

— Она сейчас ищет другие места, ад'ика. Кроме того, не стоит утруждать Вэу. У моих мальчиков о Ко Сай не самые лучшие воспоминания.

— Я пропустила какие—то подробности, да?

— Вот поэтому я считаю, что нам сейчас надо спуститься вниз и спокойно поговорить. Всем сразу.

К люку позади кабины, вопреки опасениям Этейн, вела рампа а не лестница. Снизу тянуло острым запахом стрилла. Она думала что Скирата спустится следом за ней, но когда она оглянулась, тот все еще стоял наверху, а ее ждали Вэлон Вэу с Мирдом. Мирд, похоже, вспомнил ее, если именно это означали фырканье и нетерпеливое порыкивание. Кают—компания, в которой вокруг прикрученного к палубе низкого столика квадратом стояло четыре грязных дивана, выглядела удивительно не по—корабельному. Она села, и Мирд положил голову ей на колени, пуская слюни от удовольствия.

Но на борту был кто—то еще. Сквозь Силу чувства Этейн ощущали то, что она могла назвать только холодной пустотой: трехмерный образ, который вставал у нее перед глазами, был просто гладким провалом, не той пульсирующей, многослойной и полной цветов картиной, которую она видела в других существах. Ей не было нужды спрашивать — кто или что находится в одной из кают, выходивших в кают—компанию. В каюте сидела Ко Сай, надменно и бестрепетно дожидавшаяся своих похитителей.

— Мой отец назвал бы это загаженной палубой. — сказал Вэу. Когда ему этого хотелось, он приобретал шарм беззаботного аристократа, который плохо сочетался с таким дисциплинированным мужчиной как он. — И я замечаю что все еще дергаюсь, когда слышу как Кэл говорит что—то вроде 'назад' и 'на корабле'. Хотя еще я заметил, что это весьма сбивает с толку — владеть судном, которое одновременно и морское и воздушное.

— И что вы собираетесь делать?

— С Ко Сай или с «Эй'ханом»?

— Ко Сай.

— Я любил наблюдать, как краггет—крысы гоняются за посыльными спидерами на нижних уровнях. Они понимают, что если они его поймают — то будет непонятно что с ним делать дальше, и потому просто хватают их зубами за бамперы.

— О, думаю Кэл знает, что делать…

— Этейн, я хорошо научился судить — кто после небольшого убеждения захочет поделиться со мной самым сокровенным. И я не думаю, что она захочет сотрудничать.

— Ради чего ей запираться? — Задержка наверху слегка отвлекла Этейн, а дурное предчувствие, которое она почувствовала ранее, теперь было тяжелым и растекалось, словно масляное пятно. — Что ей до срока жизни клонов?

— Профессиональное эго, милая. Она может создать жизнь, перекроить ее по своему усмотрению или погасить ее. Такое божественное могущество сведет с ума любого. Она не будет с нами торговаться.

— Вы получили все, над чем она работала…

— Да, ее, должно быть, очень успокаивает факт, что нам от этого нужна лишь малая часть, и что нам плевать на остальное.

Этейн отметила «мы».

— Кэл не собирается это продавать… или как?

— Совершенно не собирается. Он весьма бесцеремонен с чужой собственностью, но это стало целью его жизни. Для него это буквально вопрос жизни и смерти.

— Вэу чуть нахмурился и подошел к основанию рампы, намереваясь выглянуть в наступающие сумерки. — Что они там делают? Появятся «Дельты», увидят их и все пойдет прахом. — Он сделал несколько шагов по рампе и крикнул им:

— Все по местам! Задраить люки…

Вэу уже улыбался, явно пребывая в хорошем настроении и изображая моряка, но улыбка исчезла, когда по рампе сбежал Ордо с крепко стиснутым в кулаке комлинком. За ним следовали Мереель со Скиратой, и вид у обоих был точно такой же ошеломленный. Этейн чувствовала, что приближаются скверные новости.

«Я бы знала если это Дар. Я бы точно знала. Это не Дар. Этого не может быть. "

Она ждала, положив руку на живот и не желая даже на миг поверить в то, что это все же случилось.

— Кто? — тихо спросила она.

— Фай. — ответил Ордо. — Он ранен. В коме.

Этейн неожиданно обнаружила что вместо принятия реалий войны, она стала верить в то, что с теми, кого она знает, ничего плохого не случится, и что когда это все—таки произошло — она считает это… нечестным.

— Дарман сообщил. Он говорит, что они попали под взрыв во время штурма на Гафтикаре и Фай получил контузию. Он в медицинском отсеке «Уравнителя», в низкотемпературной бакта—камере. Еще порвана селезенка, но главное — ранение головы.

«Он в стабильном состоянии. Это хороший признак. В самом деле. Остается только подождать пока он не придет в сознание.»

Ордо убеждал себя. Похоже, ему не пришло на ум дать Дарману поговорить с Этейн, но тот факт, что он про это забыл, сказал ей что все в порядке. Она разозлилась на себя за то, что думала в первую очередь о Дармане и не уделила внимания Фаю. А теперь она болезненно ощущала страдание Ордо. Он и Фай были близкими друзьями.

— Стоит сообщить Бард'ике. — сказал Скирата. «Уравнитель» еще несколько дней будет торчать на Окраине, так что если вы отдадите мне приказ, генерал Тер—Мукан, то я отзову Корра и он сможет пополнить «Омегу», пока не поправится Фай.

— Разумеется, как вы считаете нужным. — Обычно Скирата делал все по своему усмотрению, но сегодня он был в примиренческом настроении. — Кстати, а где он?

— Занимается диверсиями на пару с Джайнгом.

— Я должна была посмотреть данные по Гафтикару, когда узнала куда перевели Дармана.

— проговорила Этейн. — С какой же ерундой мы связываемся… Почему—то мне казалось что потери должны быть лишь в больших боях.

Встреча приобрела мрачный оттенок и они все сидели, пытаясь не встречаться глазами друг с другом. В конце концов Ордо нарушил молчание.

— Зайду к нему, как только его переведут с «Уравнителя».

— А в какую клинику попадают солдаты? — спросила Этейн. — Фая отправят в неврологическое отделение, верно?

— Не знаю. — Взгляд на лицо Ордо сказал что это было большим, чем просто неуверенность в том, какой из множества госпиталей Корусканта примет Фая. — Обычно людей лечат на поле боя или в мобильных госпиталях. Они либо выздоравливают либо умирают.

— В прошлый раз Атин лечился на базе Орд Мантелла. — заметил Скирата. — Кстати, он заработал сломанную кость в лодыжке. Дар в порядке. Найнер в порядке. А'ден тоже.

— Я не забыла про них, Кэл. — Тон у него был чуть напоминающим. Этейн, с ощущением беспокойства, все еще обдумывала предыдущую мысль. — Но я не понимаю организацию медпомощи. На таком уровне о них заботятся по всей Великой Армии? Джедаи болтают не меньше солдат, и я слышала что мобильные госпитали плохо снабжаются. Не хочу думать, что Фай будет ждать в длинной очереди на лечение у одного уставшего джедая.

Этейн не понимала — почему она не задалась этим вопросом раньше. Она спрашивала что случатся с телами тех кто погиб в бою, и не получила ответа; но после этого она работала с силами специального назначения, а они — после тяжелых потерь поначалу, когда их неверно использовали неопытные джедаи—генералы — редко теряли людей. На какое—то время вопрос был забыт. Но сейчас он вернулся вновь.

Ордо взглянул на Скирату, словно спрашивая разрешения рассказать о чем—то, и получил явно утверждающий кивок.

— Есть такой сенатор Скина, который нашел неприятности на свою голову, занимаясь вопросами пенсионного обеспечения солдат, и разыскивая ответы на вопросы о том что происходит с тяжело ранеными людьми. — Отражение Ордо в Силе было по—прежнему окрашено страхом, но этот страх был порожден, скорее, беспокойством за других. Этейн достаточно хорошо его знала, чтобы понять кто был во главе этого списка.

— И почему—то я не думаю, что его благое начинание основать дома призрения для тех из нас, кто стали инвалидами в самом деле связано с его проблемами.

— Конечно, — сказал Скирата. — Мы не знаем, знает ли он, что Республика посылает своих боевиков, чтобы ликвидировать клонов которые хотят попытать удачи на гражданской улице.

Вэу наблюдал за разговором с выражением скуки, что обычно означало совершенно противоположное. Он следил за одной закрытой каютой напротив, которая, должно быть, служила тюремной камерой для Ко Сай, и источал нетерпение.

— Кэл, я тебе гарантирую, даже если ты будешь твердить это по НГН круглый день — никто и не почешется.

— Они забеспокоятся только если сепы атакуют Корускант и помешают им смотреть головизор.

— Но широкой волны выступлений в пользу Наших Бравых Парней не жди. Тебя хватит удар от безразличия. Говорите, когда рабы из нашей армии, рожденные чтобы воевать, начинают создавать проблемы — от них избавляются? Боже, какая продуманная система! Да здравствует Канцлер! Вот теперь мы видим — на что идут наши налоги!

— Вэу сбросил скучающий облик и подошел очень близко к тому, чтобы открыто продемонстрировать эмоции. — Это избавляет всех этих гражданских от надобности самим защищать свою демократию. В лучшем случае, они кинут пару кредиток в ящик сбора пожертвований на годовщину Геонозиса. И никакой сенатор этого не изменит.

Скирата ткнул пальцем в направлении двери каюты.

— Ладно. Теперь, когда на борту наш, работающий на Силе, детектор лжи, пора начинать следующую беседу с Ко Сай.

— Как хорошо знать что тебя ценят, Кэл. — язвительно заметила Этейн.

— Ты можешь делать то, что не может никто из нас, ад'ика. Да, это ценно.

Мереель поднялся открыть каюту и Мирд мягко скользнул по палубе ему наперерез. Этейн заметила электрошокер, болтавшийся на поясе «Нулевого».

«Я даже не удивляюсь. Я знаю, что должна была бы удивиться этому, но если он даст его мне и скажет что небольшая встряска поможет Ко Сай выдать информацию, которая подарит Дару и всем остальным нормальный срок жизни — я знаю что я это сделаю. Так вот к чему приводят привязанности.»

И она не чувствовала никакого сожаления.

Она уже делала немыслимые вещи с чужаками, вроде террориста—найкто, а скользкая дорожка, что привела к этому, началась тогда, когда ее учили как джедаи используют фокусы вроде влияния на разум и подчистки памяти.

Когда Меррель сдвинул магнитную задвижку, вокруг него сформировался черный водоворот в Силе, мало отличающийся от того, что Этейн увидела, впервые встретив Кэла. Ордо, судя по всему, забыл на секунду о Фае, когда дверь открылась и высокая, тонкая, серокожая фигура в одноцветной униформе с черными браслетами вышла в центр кают—компании.

— Чем дольше вы держите меня здесь. — произнесла Ко Сай. — Тем больше риск что кто—нибудь, разыскивающий меня, отыщет вас.

Это был первый каминоанец, которого Этейн видела во плоти. Трудно было поверить что такие изящные существа, с такими нежными голосами, могут быть настолько чудовищны. Но ей хватило лишь взгляда на Мерееля и Ордо, источавших ненависть и равного по силе презрения, исходившего от Скираты и Вэу, чтобы увидеть шрамы, которые Ко Сай оставила на чужих жизнях.

— Садись, Ко Сай. — сказал Скирата. — Разберемся с тем, что у нас осталось. Ты можешь или нет отключить гены, которые вызывают ускоренное старение?

Ко Сай положила длинные, двухпалые ладони на колени, словно она медитировала.

— Это возможно.

— Но ты можешь это сделать?

— Сержант, вы прекрасно знаете что я идентифицировала гены, отвечающие за каждую из характеристик, которые мы хотели внести в базовый геном Фетта. Так что вы знаете, что я могу переключать гены, требующие активации. Также вы знаете, что я имею квалификацию, которой не имеют другие каминоанцы — или же вы бы не входили в число меня разыскивающих.

Это был не ответ. Она хотела заставить Скирату — или, более вероятно, Мерееля — перекапывать петабайты данных в поисках нужных генных кластеров. Этейн сконцентрировалась на Ко Сай и позволила нахлынуть впечатлению, отпечатанному в Силе. Уверенность каминоанки в свой правоте была беспредельна, но она не могла соперничать с отстраненностью, настолько полной, что если бы Этейн не видела людей вокруг Ко Сай — она могла бы решить что ученая говорит сама с собой. Скирата, Вэу, а, тем более, Ордо и Мереель… они не рассматривались каминоанкой как живые существа. Они были объектами, не отличающимися от Мирда или стола. Между живыми существами в Силе всегда существовали связи, составные части, которые Этейн воспринимала как нити и канаты, и Этейн поразило полное отсутствие их вокруг Ко Сай. Это было похоже на рваную дыру, которую видишь посреди большой картины. То чего здесь нет — поражает сильнее чем то, что осталось.

Это пугало Этейн сильнее чем любое насилие, которое она видела в Скирате. Это было той пустотой, которую она почувствовала, и это объясняло все. Неудивительно, что каминоанцы не выказывали ни следа жестокости или гнева: они просто не рассматривали другие расы как что—то большее, чем живые головоломки, которые можно было разбирать на части и складывать обратно согласно их представлениям о идеальности.

Этейн знала, что Скирата ничего не добьется. Если кто—то располагает информацией — из него еще можно выбить ответы на простые вопросы, но чтобы получить ответ на сложный вопрос — или чтобы заставить его сделать сложную работу — требуется хотя бы немного желания сотрудничать.

— Ко Сай, над какими еще проектами клонирования работал ваш народ? — спросила Этейн.

— Множество армий, кроме того — рабочая сила для гражданских; шахтеры для Субтеррела, сельскохозяйственные рабочие для Фоленде, даже персонал для работы с опасными материалами. Мы работаем там, где требуется высокое качество и массовое производство для трудоемких отраслей промышленности, в которых неприемлемо использование дроидов и требуется продукция, точно отвечающая запросам клиента.

— Судя по тому, что меня начало тошнить — это все из вашего рекламного проспекта? — поинтересовался Мереель. — Похоже тебе хочется, чтобы я тебя начал убеждать виброножом.

Ордо предостерегающе положил ладонь на руку своего брата, но не сказал ничего. Этейн поймала взгляд Скираты; тот пожал плечами, разрешая ей продолжать. Ко Сай не видела в своих инкубаторах живых существ — только продукцию, и потому она не могла почувствовать вины или стыда.

Однако она была непристойно горда своей репутацией лучшего генетика в галактике. И это была та вершина, с которой ее надо было сбросить.

— Итак, что приобретет или потеряет ваша личная репутация, если вы просто расскажете нам как можно нормализовать процесс старения? — произнесла Этейн. — Или же дело в сохранении секретных технологий?

— Каждая фабрика клонирования знает, как быстро вырастить клонов. — ответила Ко Сай.

— Но нет смысла добавлять функцию, которую не заказывает клиент.

Характер Этейн так и не подчинился до конца дисциплине джедаев, и он не стал лучше от гормональной перестройки последних месяцев.

— Разве это не ваша забота — уведомить клиентов о всех вариантах выбора?

— Средняя продолжительность жизни на войне укорачивается у всех.

— Я могу понять быстрое взросление, если вы хотите создать идеальную армию, но выглядит странным то, что этому ухудшению позволили продолжаться, когда продукт достиг пика формы. — Этейн вернула Ко Сай тот же отстраненный, деловой тон разговора.

— Разве вы не хотели, чтобы ваша продукция оставалась максимально эффективной как можно дольше? Не хотели сохранить ее в наилучшем состоянии? Полагаю, вы не остановили процесс просто потому что не знали — как. И, в таком случае, ты нам бесполезна.

Это сорвалось с губ Этейн прежде чем она успела прикусить язык. На лице Скираты не дрогнул ни один мускул, но Ко Сай и не смотрела на него. Она моргнула, с удивительным изяществом чуть качнула головой — и Этейн никогда бы не выделила ее в толпе как надменную и жестокую мучительницу детей.

— Наш клиент не волновался о их долговечности. — проговорила она. — Только о том, чтобы они были готовы, когда они ему понадобятся.

Этейн почувствовала беззащитность и обиду в каминоанке. Она осторожно надавила на нее, стараясь подтолкнуть этот надменный разум думать и верить в то, что ей было нужно. Джедайское влияние на разум было вполне подходящим оружием.

— А ваша продукция оказалась не настолько надежной, как вы уверяли покупателя, не так ли? Вам не удалось выявить всех дефектных клонов для выбраковки. Они все равно не повинуются без рассуждений. Некоторые даже дезертируют. Вы переоценили влияние генетики и не смогли заметить, что человеческие существа не столь предсказуемы.

Ко Сай не ответила. Может быть, она обдумывала то, что она оказалась не самой лучшей, может быть это чуть уязвило ее. Но вопрос был не в том, чтобы выиграть словесный спор. Этейн должна помочь Скирате выяснить — может ли Ко Сай исправить то, что она сделала, а затем — можно ли заставить ее это сделать.

«Что на самом деле пугает Ко Сай? Где может находится тот рычаг которым можно ей управлять?»

— Думаю, с меня достаточно. — заявил Ордо. Он поднялся с дивана и обошел его, затем наклонился к Мереелю, протягивая руку. — Дай мне чипы данных, нер вод.

Мереель открыл кармашек на поясе и передал ему блок накопителей, плотно упакованных в маленький цветной кирпичик. Этейн с беспокойством посмотрела на Ордо: он ходил по тонкой грани между самоконтролем и хаосом куда чаще, чем кто—либо мог представить, и новости о случившемся с Фаем не добавили ему спокойствия.

— Собираешься сам покопаться в файлах? — спросил Мереель.

— Нет. — Ордо развернул на ладони пластоидный блок. — Просто случился миг откровения. — Он посмотрел через столик на Ко Сай. — Дело всей твоей жизни умещается в какой—то сотне кубических сантиметров пластоида, шеф—ученая. Cовсем как у меня, надо сказать.

Ордо снова завернул обертку и вышел в коридор, отделявший рубку от кают—компании. Этейн подумала, что он направился к компьютерному терминалу в трюме, но потом услышала, как с шипением сработал механизм люка и сапоги простучали по рампе.

— Ордо?

Ответа не последовало.

— Ордо?

Должно быть, понимание обрушилось на Скирату в тот же самый миг, что и на нее. Все, даже Ко Сай бросились к люку, забив короткий коридор. Сквозь купол кабины Этейн с ужасом увидела, как Ордо выдернул бластер, швырнул пачку чипов в воздух и выстрелил, словно он стрелял по тарелочкам.

Горящие осколки пластоида разлетелись, словно на представлении пиротехников.

Отсюда Этейн не могла видеть Скирату или Мерееля. Но Ко Сай испустила долгий всхлип и сползла по переборке в шоке, дергая из стороны в сторону изящной головой. Все ее драгоценные исследования были потеряны.

— О, шаб… — проговорил Вэу, упиравшийся ладонями в колени и уронивший голову. Этейн был слишком ошеломлена чтобы говорить. — Шаб.

Не только вся жизнь и цель жизни Ко Сай только что превратились в угольки, упавшие в воду.

Вместе с ними в уголь превратилась и жизнь Дармана.

Глава 13

Конечно, Ордо доставляет проблемы. Они все доставляют проблемы. Они с пятилетнего возраста использовали боевые заряды на тренировках, в десять они попали на свою первую войну, а самым удачливым удалось впервые поцеловаться по—взрослому в одиннадцать. Почти все они — миллионы — умрут, так никогда и не услышав, как кто—то говорит «Добро пожаловать домой, любимый. Я по тебе скучала.» Думаешь, ты после всего этого был бы совершенно нормальным?

Кэл Скирата, капитану Джайлеру Обриму из антитеррористического отряда КСБ, разговор о жизни в униформе.

Пристань, остров Тропикс, Дорумаа, 478 дней после Геонозиса.

— Орд'ика?

Скирата пытался не показать своего потрясения, но это ему не удавалось. Голос застревал у него в глотке и с трудом пробивался наружу.

Ордо стоял неподалеку от шлюза, сложив руки на груди и глядя на море в наступающих сумерках.

— Извини, Кэл'буир.

«Что мне делать? Шаб, с чего мне начинать теперь? Это было у нас, мы получили все, мы были так близко…»

— Только… только скажи мне — почему, сынок?

«Как он мог со мной такое сделать? Что я сделал такого, что он сорвался?»

— Я знаю, что ты расстроен. Знаю, что ты беспокоишься за Фая…

Мереель взял Скирату за руку.

— Ты ничего не сделаешь, Буир. Давай начнем заново и вытрясем все из Ко Сай.

Скирата не поддался потянувшему его Мереелю.

— Дай мне минуту, сынок. Иди, разогрей ее передо мной. Мне надо поговорить с Ордо.

Скирата знал что нет смысла сердиться на парня: это была целиком его ошибка. Это было так просто — видеть в Ордо и его братьях только умную, отважную, преданную сторону, все их лучшие качества и забывать как жестоко ранены они были в глубине своей. Никакое количество любви не могло стереть то, что было сделано с ними в переломный момент их… производства. Все, что он мог сделать, это подлатать их, и он был готов делать это до самой своей смерти.

Он встал возле Ордо и обнял его одной рукой, не зная чего теперь ждать — потока слез или удара.

— Сынок, ты же знаешь как я тебя люблю, верно? И этого ничто изменить не может.

— Да, Буир.

— Мне только надо знать — почему ты сделал это после всех усилий, которые мы потратили чтобы заполучить эти данные.

У Ордо выступили желваки на скулах. Он не смотрел Скирате в глаза, как обычно.

— Весь вопрос в наличии выбора. Лишь это имеет значение, не так ли? Но даже сейчас, мы все еще были под властью каминоанки, потому что у нее была информация, которую она не давала нам. Хорошо — я лучше проживу пятьдесят лет по моему счету, чем сотню — по ее. И теперь она это знает. Информация, которую она скрывала — ничего не стоит. Я навсегда лишил ее власти.

— Я хотел лишь одного, дать вам полную жизнь. Вы этого заслуживаете.

— Мы мужчины, Кэл'буир, и я знаю что ты отдал бы все ради нас, но ты не можешь вечно делать за нас выбор, словно мы все еще дети.

Это ранило. Физически ощутимая боль в груди, придавившая Скирату словно тяжелый камень, стала чуть сильнее.

— Но как быть с твоими братьями, Орд'ика? Как быть со всеми ад'ике, у которых выбора не было?

— Есть и другие пути. — Не было смысла спорить. Когда он осознает сделанное — ему и так будет плохо. — Поверь мне. Забудем пока про это и сосредоточимся на Фае и ребенке Этейн, а потом обдумаем все заново. Ко Сай не единственный генетик в галактике, верно?

«Но даже каминоанцы хотели вернуть ее, а они — лучшие. Все кончено. Я буду пытаться, но если не случится чуда…»

Галактика не творит чудес. Она дает тебе только то, что ты сам у нее вырвешь. Скирате было не привыкать гнаться за призрачной надеждой до конца и даже дальше того, но даже он достиг того предела, когда тяжесть работы подкосила его.

«Сегодня было слишком много плохих новостей. Может быть завтра будет лучше. Они все еще могут надеяться на удачу.»

Ордо повернулся, и в первый раз за много лет он снова казался испуганным маленьким мальчиком. Не было ничего, что Скирата не мог бы простить ему.

— Я причинил тебе боль, Кэл'буир, и это я исправить не могу. Но, клянусь, я все сделаю, чтобы вернуть этот долг.

— Не стоит, сынок.

«Я забыл, что они не видели Ко Сай вблизи с тех пор, как она закончила тестировать их и сказала им, что они будут ликвидированы. Я поставил обиженных детей перед их обидчиком и решил что они смогут сдержаться. О чем я думал?»

— Ты ничего мне не должен.

* * *

Ко Сай сломалась. Скирата не удивился, обнаружив что это зрелище доставляет ему удовольствие. Она вела себя как человек, потерявший все, она уронила голову и тихо поскуливала — хныкала, если быть точным. Если кто—то думал что у айвховых пожив не было эмоций — он ошибался. Просто у них были другие приоритеты. Она посмотрела ему в лицо, и он знал что они — впервые в жизни — вместе испытывают одно и то же чувство, пусть и по совершенно разным причинам.

Чувство невосполнимой потери.

Этейн и Вэу отступили к диванам на противоположной стороне кают—компании, предоставив Мереелю разбираться с каминоанкой. Тот стоял перед ней, сложив руки на груди.

— Чем быстрее закончишь валяться и жалеть себя, тем быстрее сможешь начать восстанавливать свою работу. — сказал он. — Будешь хорошо себя вести — я даже помогу тебе.

Она медленно подняла голову.

— Это были десятилетия моей работы, идиот. Десятилетия.

— Ори'даш. — хмыкнул Мереель. — Какая жалость. Но ты сама этого добилась, создав нас сумасшедшими. Ты точно не хочешь начать записывать все заново? Тебе лучше заняться сейчас, по свежей памяти.

— У меня даже нет доступа к данным на Камино.

— Пожалуй, когда я туда загляну в следующий раз — надо будет позаботиться, чтобы его не было и у них. Безопасность в городе Типока не лучше чем во времена моего детства.

— Вы дикари. С какой стати мне сотрудничать с вами сейчас, если я не сделала этого раньше?

— Потому что ты заперта в корабле, с четырьмя изобретательными людьми с садистскими наклонностями, которые ненавидят тебя до твоих серых кишок. Да и стрилл с джедаем от тебя тоже не в восторге, а все что у тебя есть — это только твоя одежда. У тебя нет даже клочка флимси для записей. Посмотрим, на сколько тебя хватит…

Скирата встретился с Ко Сай глазами. Она посмотрела на него, потом перевела взгляд на Мерееля и Ордо, несколько раз будто что—то рассчитывая — даже не думай, айвхова пожива — а затем снова уставилась на Мерееля.

— И вы собираетесь морить меня голодом, пока я не сломаюсь.

— О, кормить—то тебя будут. — ответил Мереель. — Я хочу чтобы ты была здоровой как можно дольше, чтобы я подольше видел, как ты страдаешь. Может я и не проживу долгую жизнь, но видеть как ты сходишь с ума — вычистит из моего сердца чересчур залежавшийся там осик.

— Очищение. — хмыкнул Ордо. — Да, это здорово. — Он повернулся к кабине. — Мне нужно справиться о состоянии Фая, а потом мы можем сниматься, Кэл'буир. Какие предложения?

Единственным местом, где Скирата мог гарантированно найти защищенный от сепов, республики и джедаев приют, был Мандалор. К тому же у него были там дела. Он повернулся к Этейн.

— Хочешь посмотреть на родные земли, ад'ика? Посетить Мэндо'айм?

Вид у нее был потрясенный.

«Ничего, пусть на Мандалоре и нет таких представительных врачей как в Галактическом Городе, но там полно женщин, которые знают что такое беременность.»

— А что я скажу Зею? — спросила она. — Он поверил вашей легенде, что после того, как Квиилура была очищена я задерживаюсь на несколько месяцев, чтобы помочь гурланинам.

— Я что—нибудь придумаю. Как всегда.

Она пожала плечами.

— Хорошо. Я никогда не видела Мандалор. На что он похож?

— Я был бы рад сказать, что это рай. — ответил Скирата. — Но это мир жесткий, как бантова задница и выглядит он не так симпатично как она.

— Отпуск на пляже мне никогда не нравился. — Вэу протянул руку к Ордо. — Дай—ка мне кодовый ключ от твоего челнока. Я отгоню его обратно на Корускант и встречу там вас, когда понадобится.

Наверное, у Вэу были дела, с которыми следовало разобраться. В конце концов он получил свое наследство, в нем наверняка есть вещи, которые он захочет загнать скупщикам, потому что ему, как и всем остальным, приходится тратить деньги. Да и челнок надо вернуть на место; они не могут вечно бросать малые суда и покупать новые за счет ВАР. А вуки Энакка не может вернуть все, что им приходится оставлять.

— Спасибо, Вэлон. сказал Скирата.

— Если что, я, возможно сделаю крюк на Ааргау…

На Ааргау был его банк. Значит, дела. Прекрасно.

Скирата пристегнулся к третьему сиденью в рубке, так что Ордо занял место второго пилота а за штурвал уселся Мереель. Ордо сейчас разговаривал напрямую с «Уравнителем», и комм—офицер корабля, похоже, был уверен что он говорит с Казармами Арка на Корусканте. Код—шифратор — замечательная штука.

Стоявший на понтоне Вэу отвязал швартовочные тросы и отдал Скирате шутливый салют. Мереель вывел «Эй'хан» за волнолом и разгонял его, пока тот не встал на поплавки, приподнявшись над водой. Скирата включил комлинк и набрал код Джусика.

— Мы ушли, Бард'ика. Спасибо.

— Спасибо что держите меня в курсе. — сухо ответил Джусик. Значит у него там компания; должно быть, с ним «Дельта». — Все в порядке?

— Нет. Но будет.

— Найнер сообщил мне насчет Фая.

— Ордо в курсе. Не волнуйся. И о Ко Сай тебе тоже больше не стоит волноваться.

— Хорошо…

— Вызови меня когда сможешь говорить свободно. Мы уходим на Мандалор.

«Джусик оказался хорошим парнем.» — размышлял Скирата. — «Он с самого начала был своим. Им повезло найти несколько таких верных аруэтиизе.»

«Эй'хан» в облаке брызг оторвался от воды, поднимаясь в ночное небо. Когда он проходил над островом, скрывавшем прежде в своих недрах базу Ко Сай, Скирата взглянул на сенсоры и не мог не заметить что теперь на спортивном поле появилась осевшая область; неглубокая впадина примерно сотню метров в диаметре. Он мог ее даже увидеть — тень от светосетей сделала ее похожей на большое темное озеро.

— «М — значит много.» — заметил Скирата. — Похоже, мы обрушили потолок.

Мереель посмотрел сам.

— Ой.

— Ты к этому очень серьезно относишься.

Теперь Скирата волновался о том что творится под маской самоуверенности Мерееля — потому что он жестоко недооценил то, что происходило внутри Ордо.

— Во всем есть своя светлая сторона. — ответил Мереель. — Однажды мы все это вспомним и посмеемся.

Скирата в этом сомневался. Но, по крайней мере, с одной проблемой было покончено: ему больше не надо охотиться за Ко Сай.

Осталось только решить: что же ему с ней делать.

* * *

Остров Тропикс, Дорумаа, 479 дней после Геонозиса.

— Вот она какая — другая сторона жизни. — сказал Сев.

Команда «Дельта», одетая в нелепые, зато просторные рабочие комбинезоны вспомогательного обслуживающего персонала, шагала по берегу и собирала мусор, стараясь выглядеть обыденно. Мусора было немного, но руководство хотело чтобы белый песок выглядел нетронутым к тому времени, как после завтрака на пляже появятся отдыхающие. Несколько несчастных ди'кутов даже рыхлили его большими граблями.

— Я рад что я на этой стороне. — заметил Босс. — Новизна уборки за гражданскими быстро приедается.

— Я имел в виду тех, кто «мы валяемся на солнышке».

— Переоцениваешь. — Фиксер насадил кусок флимси от упаковки на заточенный шест. Шест предназначался именно для этого, но Сев мог придумать ему куда лучшее применение. И, на данный момент, это был первый контакт с противником у Фиксера. Сев обдумывал рапорт о переводе в пехоту — там явно чаще случалось драться с дроидами.

— Испортишь кожу. Пойдешь пузырями. Тебе придется всему обмазываться жирным защитным кремом, чтобы солнце тебя, в конце концов, не убило.

Скорч приотстал и дал ему убить еще один обрывок упаковки.

— И долго еще ты будешь расписывать достоинства отдыха на Тропиксе?

— Слушай, любая работа была бы лучше чем эта, потому что сейчас я чувствую что напрасно трачу свое время. — Фиксер яростно покопался пальцем в ухе, поправляя невидимый шарик комлинка. — Здесь скучно. Даже канал полицейских комлинков нагоняет тоску. Одни пьянки, потерянные ценности и столкновения прокатных спидеров.

Джусик, наконец, дал им выбраться на сам остров. Фиксер и Босс были недовольны задержкой, но джедай рассуждал здраво: в броне «Катарн» было бы трудно не привлекать внимания, и у них не было того, что они прозвали «социальные навыки команды «Омега»" Прошлой ночью Скорч помог ему украсть несколько рабочих комбинезонов — задача настолько простая, что она была едва ли не оскорблением их умения проникать туда, где им быть не полагалось. Замки — и те были такими что он мог бы их вскрыть, просто на них крикнув. Жалкое зрелище. А вот с Фаем вышло скверно. Севу не нравились мысли о коме, особенно в ее сознающем варианте, когда ты знаешь что происходит вокруг, но ничего не можешь сделать. Что бы с ним не случилось, решил он, это должно быть быстрым и окончательным, никаких подвешенных состояний. Поначалу он хотел сказать об этом остальной команде, но отметив состояние Фая, они больше не касались этой темы в разговорах, и потому Сев понял что их это пугает так же, как и его.

— Знаю что джедаи что—то там чувствуют. — осторожно проговорил Босс. — И что генералы посвящены в секреты, которые нам знать не положено, но у меня такое чувство что Бард'ика не все нам говорит.

— Может он просто стесняется сказать, что затащил нас сюда чтобы купить нам ньювианского сливочного мороженого. — откликнулся Скорч. — Часть этого нового управленческого стиля — чтобы показать как нас ценят.

— Зей знает, что у него кризис самоидентификации? — поинтересовался Босс.

— А кто говорит про кризис?

— Ну… синдром дюрастилового белья — так лучше?

— Ну нравятся ему мандалорианские игрушки. — сказал Скорч. — Может это просто успокаивает парней, которым нельзя иметь сильных эмоций. А может он просто делает это напоказ.

— У него световой меч. И сильные эмоции он им очень здорово показывает.

У Сева не было джедайского радара, работающего на Силе, но у него было солдатское шестое чувство на приближающегося офицера. Как только он, почувствовав беспокойство, оторвал взгляд от слепяще—белого песка — он сразу же увидел размашисто шагавшего к ним Джусика, в том что Сев прозвал «подджедайкой» — безликая белая куртка и брюки, которые джедаи обычно носили под своими рясами.

— Может, проверите на нем свою теорию, доктор Скорч? — пробормотал Сев. — Давай, спроси его.

— Хм, мне всегда было интересно где он прячет свой световой меч когда так наряжается.

— Сигнал. — проговорил Фиксер.

Сев ткнул его мусорным шестом.

— Что?

— Переговоры на полицейском канале. — Фиксер был как никогда близок к волнению.

— Поступали вызовы от публики, говорили что слышали загадочный взрыв, но точного места не называли. А сейчас им докладывают о провале на спортивном поле, на соседнем острове

— Как от подземного взрыва?

— Возможно. Спасательная служба отправляется выяснять.

Джусик поравнялся с ними.

— Я снял рыбацкое судно, так что мы сможем вести свои дела подальше от любопытных глаз. Как продвигается дело?

— Ударным темпом. — ответил Скорч. — Фиксер говорит что местные сообщают о большом взрыве неподалеку, после которого появилась дыра в земле. И поскольку это не та планета для взрывов, нам стоит проверить эту зацепку.

— Отличная мысль. — согласился Джусик.

Сэр, вы в порядке?

— Мои извинения, Скорч. Я думаю не только работе. Если кто—нибудь услышит новости о состоянии Фая, дайте мне знать. — Он огляделся, словно бы он что—то услышал и пытается понять откуда послышался звук; впрочем это была просто одна из его привычек. — Нет? Ладно, давайте посмотрим на эту дыру в земле.

Фиксер все еще прослушивал частоты полицейских комлинков.

— Какое прикрытие будем использовать?

— Нет нужды. Пройдемся над ней в КП, снимем координаты, потом определим предполагаемую точку взрыва.

— Разумеется, это может быть и не связано с Ко Сай.

— Не хотите разведывать?

— Нет, сэр. Но, возможно, тви'лек нас надул.

Джусик подобрал обрывок упаковки, рассмотрел его и кинул в корзину, которую тащил Фиксер.

— Почему ты так думаешь? Он очень убедительно боялся за свою жизнь

Вклинился Босс.

— Потому что мы не откопали ничего, сэр, кроме диспетчера, который вспомнил как кто—то нанимал грузовую баржу для морских перевозок, и что баржу потом нашли дрейфующей и без рулевого.

— И его никто не искал.

— Когда тут говорят «не выходить за безопасные границы» — это говорят всерьез. Они понятия не имеют что тут живет под поверхностью и не они не настолько круты, чтобы вести поиски.

Джусик пожал плечами.

— Но мы—то сделаны из материала покрепче. Что за паскудное отношение к своему персоналу.

Сев видел как Джусик прежде охотился за добычей, и тогда он вел себя как человек, у которого есть цель в жизни — сосредоточенный, находчивый и стойкий. На Корусканте он даже пугал Сева своей дико опасной тактикой. Сейчас он вел себя иначе. Огонь покинул его. Словно ему было все равно, найдет он Ко Сай или нет.

Могло быть и так, что он не хотел ее найти, и это беспокоило Сева по множеству разных причин. Но может быть, как он сказал, это было потому что он думал о Фае. Это тоже было по—своему тревожным, потому что офицер, который растеряется когда будет ранен один человек из его группы в пятьсот коммандо — это совсем не то, что нужно.

— Да, сэр. — ответил Сев.

* * *

Сева, знавшего про множество мер по обеспечению безопасности посетителей, развеселило название острова к югу от Тропикса — «Мир Риска». Вид с воздуха на его спортивные поля оказался познавательным. Да, там и в самом деле внезапно появилось озеро, вот только без воды. С КП он мог видеть, как земля под травяным покровом просела, не особо попортив поверхность. Что—то внизу просело.

— Не слишком низко, Босс. — сказал Джусик. — Что передает их диспетчерской наш транспондер?

— Доставка мороженого. — ответил Скорч, проверяя заряд своей Диси. — Советую добавить сиропа с орешками.

«Люди больше не пользуются глазами. Они верят всему что говорит их техника.»

Сев изучил карту из их базы данных, отметил положение провала и сравнил его с гидрографической картой для ныряльщиков.

— Дыра может быть и не прямо над тем, что взорвалось. — заметил он. — Но это разумное допущение. Это дает нам подводный район поисков.

— Хочешь освоить снаряжение боевых пловцов, а? — спросил Скорч.

Сев не ответил. Он думал о том, что он скажет Ко Сай, когда они ее найдут. Она все еще была наводящей ужас фигурой, именем, которое даже каминоанцы обычно произносили, понизив голос — и это было не только данью ее опыту; она обладала властью над жизнью и смертью, могуществом сказать — кто подходит по мерке, а кто нет. И теперь, когда тот город остался далеко позади, он начинал думать, что искать ее — была не лучшая затея.

* * *

День выдался долгим и занудным. Переместить оборудование с КП на корабль ныряльщиков так, чтобы не быть замеченными, отняло пару часов, а затем им пришлось отрабатывать поисковую схему, даже не зная — что именно им надо высматривать. Наверное, надо было искать большую кучу камня.

А эти гидрокостюмы вырабатывали кислород непосредственно из окружающей воды. И не было повода возвращаться на поверхность из—за того, что у них кончается воздух.

Фиксер и Босс отправились в первую смену, передавая на кораблик сенсорное и визуальное изображение. Сев Скорч и Джусик сидели в рубке, наблюдая за экранами.

— Веселей, Сев. — Скорч слегка толкнул его. Он был в полной экипировке и постукивал по столу пальцами, в ритме, который с каждым ударом все больше раздражал Сева.

— Это лучше чем большинство передач по НГН. Настоящие, удивительные камни. О, и замечательные водоросли…

«Если они не найдут Ко Сай, Вэу найдет что сказать по этому поводу. Ну ладно, он не знает что они на задании, но если они провалятся — он узнает, раньше или позже…»

Почему—то это было для него более важным, чем перспектива явиться с пустыми руками к канцлеру Палпатину.

Босс и Фиксер всплыли через час, и Сев со Скорчем перевалились через планшир в хрустально—прозрачную воду. Сев прошел обязательный курс подводного плавания в порядке основного обучения — и ему хотелось бы знать: почему это называлось «обязательным курсом», если для клона обязательным было все? — но лишь то, что он его закончил еще не значило, что ему это понравится.

Скорчу понравилось. Ему нет.

— Это же удивительно. Ты только посмотри!

— Это рыба, Скорч. Еще насмотришься. Начинаем рыбалку.

— Ладно тебе, многим ли выпадает такое увидеть? Наслаждайся возможностью, приятель.

— Вот как только мне отстрелят шебс так и буду радоваться.

Севу хотелось бы сказать гораздо больше; страшная беззащитность вывела его из равновесия и ему хотелось выговориться, сказать что он сыт по горло тем внутренним голосом, который говорит ему что он недостаточно хорош в то время, как он выбивается из сил, и что он хочет…файрфек, он не знает — чего он хочет, но знает что у него этого нет.

Тогда он и понял почему ранение Фая так расстроило его — потому что Фай задавал вопросы, которые не осмеливался задать он. И сержант Фая был отцом, он считал его замечательным, чего бы он ни добился и какие бы ошибки тот ни совершил.

Так что рыбки, похожие на драгоценные камни, и яркие кораллы вокруг не могли ничего поделать с ноющей пустотой у него в груди. Он не обращал на них внимания и плыл, не пользуясь реактивным двигателем, чтобы не выдавать себя всплывающим следом, пристально изучая дно островного шельфа и разбросанные вокруг скопления камня в поисках признаков недавней деятельности.

Впереди и выше виднелась наклонная россыпь камня, протянувшаяся от склона, которого не было на карте. Когда Сев проплывал над ней, он не смог заметить ничего что бы росло на ней: ни водорослей, ни полипов, ни любой другой жизни, которая так быстро колонизирует любую поверхность в море.

«Откуда я это знаю? Я никогда не нырял в подобных местах. Все это из баз данных в системах моего шлема. Ускоренное обучение. Вещи которым меня научили доверять без раздумий.»

Поверхность скалы напротив была точно такой же чистой, словно эта осыпь была создана большим куском, отвалившимся от скалы и развалившимся на части.

— Генерал Джусик, сэр. — спросил Скорч. Ваш возмущение—в—силе—метр ничего не показывает?

— Вижу.

Сев передвинул несколько кусков поменьше, высматривая обломки, которые могли быть непохожи на творение природы. На это могла потребоваться вечность: он дал камням упасть и отплыл от осыпи, чтобы рассмотреть все с расстояния; может быть получится заметить какой—нибудь тоннель выходящий в море. Именно тогда, когда когда он отплывал — он заметил что—то краем глаза и развернулся. Ему казалось что его внимание привлекли водоросли, но он обнаружил что смотрит на что—то белое и смутно знакомое.

У этого не было головы, но в остальном это было скелетом гуманоида.

— Файрфек…

— Сев?

— В порядке, Скорч. Но все они могли видеть, что его пульс резко подскочил, поскольку в броне всегда работала маленькая скрытая система для мониторинга жизненных показателей. Похоже, спидеробусы тут по—настоящему здорово опаздывают, судя по тому, сколько здесь ждет этот парень…

Скорч подплыл к нему, камни и большие взрывы были на время забыты.

— Что такое? — спросил Джусик. — Я не вижу.

Скорч повозился с непривычными настройками шлемной камеры, которые подключали вид с его шлема к комм—системе.

— Видите?

— Ого. — вздохнул Джусик. — Есть признаки того что его убило, Скорч?

— Давайте спросим Сева. Он тут спец по трупам.

Сев, смущенный своей реакцией, изучил кости. Левая рука оторвалась от его прикосновения.

— Да, он действительно умер.

Скорч зашипел сквозь зубы. В шлеме подводного пловца это прозвучало оглушительно

— Вы уверены, что не хотите еще раз его осмотреть, Док?

— Нет, и я готов остаться в одиночестве. — Сев присел и выпутал руку из водорослей. Он проследил оранжевый фиберкорд до самого начала — которое оказалось келдабийским нескользящим якорным узлом, завязанным на чем—то вроде швартовочного кольца.

— Но я могу вам примерно сказать — кто постарался, чтобы он не всплыл. Видите вот это, сэр?

— Узел. — сказал Джусик.

— Особенный узел. Мандалорианский. Используется только Мэндо и теми, кого учили Мэндо.

Первая мысль Сева была о пилоте—тви'леке, Лебе, рассказавшем что он говорил с какими—то мандалорианами про его деловые полеты. Тут была какая—то связь, и на взгляд Сева — ее было бы гораздо проще установить, если бы Джусик не поторопился вычистить пилоту память.

— Забери руку. — сказал Джусик. — Мы можем хотя бы попытаться идентифицировать ее владельца. Сделай, насколько это возможно, сканирование скального склона и мы изучим это попозже

Сев и Скорч молча оглянулись на обнаженный каменный склон. Отсюда был хорошо виден объем обвалившегося камня, и он был явно больше того, что двое или даже пятеро людей могут раскопать в поисках того, что им скрыто.

Если Ко Сай построила свою тайную лабораторию где—то тут, и она была дома, когда случился взрыв — то она уже никуда больше не сбежит. А если ее нашел кто—то еще, тот кто после этого подорвал лабораторию — например те загадочные Мэндо — то он явно не собирался просто отвезти ее в уютный кабинет где—то в офисном центре Келдабе.

Палпатина эти новости не обрадуют. И как здорово, что докладывать ему эти новости будет не Сев.

Глава 14

Дайте мне подумать… согласно вашей логике — использовать этих клонов и тратить их жизни приемлемо, потому что они созданы только для войны, а иначе бы их не существовало. Проблема, которую я вижу, лейтенант, в том, что, поскольку они существуют, они знают как сладка жизнь — даже по их ограниченному опыту — и, следовательно, их жизни также ценны для них, как и наши для нас. И я уверен, вы не будете возражать против того, чтобы составить им компанию в следующем наземном штурме… да, именно наземном. Не так ли, лейтенант?

Капитан Гилад Пеллаэон, командующий «Уравнителя», разговор о клон—солдатах с молодым лейтенантом.

* * *

Республиканский ударный корабль «Уравнитель», Bнешнее Кольцо, 480 дней после Геонозиса.

Дарман привык, что на борту корабля он может пройти куда угодно, и попытка меддроида не пустить его в медотсек стала сюрпризом.

— Персонал, не имеющий доступа. — сказал тот. — Вы инфекционно опасны.

— Я хочу повидать своего брата. — сказал Дарман. — РК—восемь—ноль—один—пять, Фай. Травма головы.

Дроид воткнул один из его щупов в разъем на пульте медсестры, сверяясь с центральной базой данных.

— Карточка пациента показывает что он все еще в бакте, и пока не приходил в сознание. Отсек восемь.

— Я знаю, что ему пока рано садиться в постели и острить, но я хочу его увидеть. И если он в баке, как я могу его заразить?

— Я забочусь не о нем. — ответил дроид. — Это ради других раненых.

— Ладно. — Дарман вытащил свой щуп из пояса и сунул его в разъем. — Первоочередной приоритет пять—пять—альфа. — Дроид отступил и дал ему пройти. — И я обещаю не подходить к другим пациентам, идет?

Особым силам не полагается использовать команды приоритетного доступа иначе, как в чрезвычайных ситуациях, но, на взгляд Дармана, это был именно тот случай. Нет смысла состоять в рядах особых сил, если тебе приходится заполнять формы и спрашивать разрешения, чтобы зайти в уборную. Он пошел искать отсек 8. Поиск провел его мимо забитых до отказа палат. Он ненадолго задержался возле них, удивляясь количеству раненых.

Дроид последовал за ним.

— Его здесь нет. Идите дальше.

— Откуда они все взялись? Не с Гафтикара же, это была просто прогулка по парку. Вот только не для Фая; это просто бесило, и Дарман до сих пор не знал — была это мина—ловушка или артиллерийский выстрел, враги это стреляли или свои. Почему—то это было для него важно, хоть он и понимал что от этого знания ничего не изменится. — Разве они не должны быть переданы в Ремсо?

— Нет, на Гафтикаре мы понесли очень мало потерь. — ответил дроид. — Это раненые после разных боев в этом квадранте. Мобильные Санитарные Отряды в данный момент не справляются, так что они пересылают их на суда с резервом по емкости медотсеков.

Итак, значит Республика заказала самую крутую армию и все прилагающееся оборудование — но обеспечить медицинское снабжение они не позаботились. Дарману хотелось пойти и вбить в республиканцев хоть немного здравого смысла, но он не знал с кого начинать. Даже если бы и мог.

— Покажи мне отсек восемь. — скомандовал он.

Дарман пытался не смотреть по сторонам, но не мог удержаться, и в одном из реанимационных отсеков он увидел меддроидов, работающих над солдатом. Он не мог определить тип ранения, потому что человек лежал и дроиды его загораживали, но он мог видеть пол в отсеке — и тот был залит кровью. Маленький дроид—уборщик, ловко маневрируя среди оборудования, старательно вытирал ее шваброй

Почему—то эта сцена заставила Дармана замереть на полушаге. Швабра. Обычной шваброй вытирают кровь. Почему—то его добило то, насколько обыденным это было, насколько повседневной была эта работа, какой рутиной было то, что люди истекают кровью до смерти, а дроиды—уборщики спокойно начищают корабль до блеска.

«Где сейчас НГН и их голокамеры? Такая сцена никогда не попадет в новостные выпуски.»

Все страхи и глухое недовольство Дармана сошлись в одну точку и он был зол, как никогда раньше.

— Отсек Восемь, бак один—один—три. — настойчиво проговорил дроид рядом. — Меня ждут пациенты.

По крайней мере Фай оказался первым в очереди к баку с бактой. Дроид оставил Дармана в лесу подсвеченных синим прозрачных цилиндров с людьми, и в первый раз за все время, что он знал Фая, Дарман испугался, что он может его не узнать; жидкость искажала очертания а люди внутри были под успокоительными, так что не было возможности узнать Фая по выражению лица или шрамам. Но у него был номер бака.

Ранения Фая были внутренними. Дарману хотелось бы, чтобы то же самое можно было сказать про некоторых солдат, мимо которых он прошел: бакта может вылечить многое но регенерация конечностей в ее свойства не входит.

Фай висел в баке 113, пристегнутый за больничную сбрую, дыхательную маску удерживали завязки за ушами, а к поверхности бакты медленно поднимались очень ровные цепочки пузырьков; значит он на искусственном дыхании. Он выглядел мирно. Но Дарману это не нравилось — он видел более чем достаточно мертвецов, с тем же выражением отстраненного спокойствия.

— Привет, Фай. — тихо сказал он. Он приложил ладонь к транспаристилу. Говорят что пациенты в коме часто слышат то, что происходит вокруг, так что Дарман обращался к Фаю так, будто тот был в сознании. — С тобой все будет в порядке, нер вод. И поторопись с возвращением, потому что твое место занимает Корр, а ты же не хочешь чтобы все девчонки достались ему, верно?

Какое—то время Дарман просто смотрел на Фая, несильно барабаня пальцами по стеклу. Они все начинали жизнь в баке, очень похожем на этот. Дарман был намерен не допустить, чтобы жизнь Фая в нем и закончилась. Когда он смог посмотреть со стороны он увидел как одиноко, пусто и бесплодно было это подобие жизни.

Кто—то, очень осторожно, подошел сзади. Он всегда мог узнать походку Найнера.

— Меддроид злится, что мы тут бродим. — прошептал Найнер, коснувшись его плеча. — Фай стабилен. Говорят что опухание мозга они уже остановили, так что ему поставят дренаж, пару дней подержат под успокоительными, а потом проведут сканирование. Тогда они точно определят его состояние. Мы возвращаемся на Корускант, даже если не будет возвращаться «Уравнитель» — мы должны встретиться с Корром и обкатать новую команду.

— А зачем его понадобилось держать на успокоительном, когда он и так в коме?

— На случай, если он придет в себя и начнет вырываться.

— А.

— С ним все будет нормально.

— А что если нет? Что, если он так и останется в коме? Что будет тогда?

Это уже было непростым вопросом. Люди постоянно получали ранения, некоторые умирали, некоторые выживали и вновь возвращались в свои подразделения. В первый раз Дарман задумался — почему это было настолько просто.

— Не знаю. — ответил Найнер. — Спрошу сержанта Кэла.

Впрочем, Дарман понимал — почему он не задавался этим вопросом раньше. Ответ был жестоко прагматичным. Если для того, чтобы спасти человека надо было слишком много усилий — он не был приоритетным. Он умирал.

Дарман подумал о всем врачебном искусстве которое было в распоряжении Республики, и о том, как много могла сделать сейчас медицина… если, конечно, ты был не мясными консервами вроде них.

«Я думал что мы ценное имущество. Вы могли бы чуть больше расщедриться на ремонт.»

— Пошли, Дар. — Найнер потянул его за пояс. — Еще зайдем попозже.

Дарману не хотелось оставлять Фая в этом холодном и одиноком месте, и он снова приложил ладонь к баку.

— Я тебя не бросаю, вод'ика. Ты не бросил меня на Квиилуре, и я тебя не оставлю. Хорошо. Я вернусь, обещаю.

Фай не отреагировал, впрочем Дарман знал, что он и не мог это сделать. Главное что он сказал это, и значит он это исполнит. Он неохотно последовал за Найнером на жилую палубу, и нашел тихий уголок, чтобы излить душу в письме для Этейн.

Он мог отстраниться от своих братьев, но все равно все они знали о чем он думает.

* * *

Кириморут, север Мандалора, 480 дней после Геонозиса.

Этейн вышла из грузового люка «Эй'хана» и посмотрела на дикий лес, где старые деревья жались друг к другу в поисках тепла и защиты от пронзительного ветра, который сметал все на равнине. Гамма цветов заката была удивительно похожа на недавно покинутый ей тропический остров — те же насыщенные синева и янтарь, но вот разница в температуре была градусов тридцать.

Несмотря на то, что говорил Скирата, это не выглядело отталкивающие. Это было просто пугающе безлюдным.

— Ладно, это не Корускант. — сказал Мереель, протягивая ей руку. — Ты не можешь заказать в местной каф—забегаловке доставку ужина на дом. Но в теплые месяцы тут прекрасно. В самом деле.

Этейн попыталась ему поверить. Впрочем, это не важно; она будет здесь максимум три месяца. Почему—то отмораживать здесь шебс — да, именно шебс, теперь она точно знала это слово — представлялось куда лучшим, чем подвергаться тем же температурам на Квиилуре. Она чувствовала связь с этим местом, каким бы суровым оно ни было. Было что—то правильное в том, чтобы родить ребенка здесь. Она понимала что кровное родство и география мало что значат для мандалориан, но это было важно для нее, потому что это было, пусть и формально, домом ее сына.

Но она не видела никаких домов. Здесь не было огней, не было ведущих отсюда дорог — только лишь дикий ландшафт.

— У них тут дома на деревьях, так ведь? — спросила она, когда понимание забрезжило перед ней. Доступность — это важный вопрос для женщины со стремительно раздающейся талией.

— Как вуки?

Мереель рассмеялся. Для человека, чей сумасшедший брат недавно выбросил на помойку его шанс на нормальный срок жизни — он не казался раздавленным горем.

— Очень редко. Здесь нужно что—то более основательное на зиму. Думай об этом как об отпуске за свой счет на озере. Рыбалка, бодрящие прогулки по свежему воздуху на пару сотен кликов…

Из люка высунул голову Скирата. В одной руке у него был комлинк, и он явно разговаривал с кем—то, кто вывалил на него еще несколько плохих новостей. Он помедлил, забыв что он загораживает проход и потер лоб, зажмурив глаза. Он снова был в золотой броне; обычный Мэндо на родной земле.

«Вражеской территории. Помни об этом. Эти люди воюют за сепов.»

Этейн несколько раз услышала слово «Фай».

«Он не умер. Я узнала бы если б он умер.»

Затем Скирата разорвал связь и набрав еще один номер, вышел и начал прохаживаться по посадочной площадке, глубоко засунув в карман свободную руку и чуть припадая на левую ногу.

— О. — хмыкнул Мереель, подняв указательный палец и наклонив голову на звук приближающегося спидера. — Наш любезный проводник.

— Кэл купил здесь дом? — спросила она

— Пока что нет. — ответил Мереель.

— Не понимаю.

Скажем так, он присматривается к тому, как выглядит отставка. А Рав Брэлор тем временем приглядывает за его капиталами.

Ей это ни о чем не говорило.

— Кто он?

— Она. Еще одна из Куэ'Валь'Дар.

Скирата доверял только своим. Этейн не могла его упрекнуть: это очень опасная галактика, а Скирата даже здесь играл в по—настоящему очень опасные игры. Она задумалась — как же он все это оплачивает и заподозрила, что у генерала Зея случится инфаркт, когда в один прекрасный день аудиторы разберутся в счетах бригады СО.

Но сейчас у Скираты в команде имелась Бесани Веннен и это было здорово. Всегда полезно иметь под рукой агента Казначейства.

«И это я думаю что Кэл рискует? Я — беременная джедайка—генерал, и я здесь, на вражеской территории, наношу дружественный визит, и ищу у них убежища. Да сохранит нас Сила…»

Забрызганный грязью спидер остановился рядом с ними и фигура в бескар'гам, традиционной мандалорианской броне, выпрыгнула из двери.

— Рав'ика. — воскликнул Скирата. — Они обнялись, лязгнув металлом. Я у тебя в долгу.

— Это уж точно, старый ты шабуир. — Брэлор стянула шлем, открывая густые каштановые, с седыми прожилками, косы и удивительно чистую кожу, и оглядела Этейн наметанным глазом. — Так это и есть юная мать, а? Шаб, ребенок, тебе надо быстро нарастить немножко мяса на кости. Твоему ребенку это понадобится. — Она подошла к Мереелю и потрепала его по щеке. — Неплохо выглядишь, ад'ика. Рада вновь тебя увидеть.

— Мереель. — подсказал он.

— Да, уж, бежит время. Раньше я всегда могла вас отличить. Брэлор была именно такой, какой, по словам Скираты, должна быть женщина—Мэндо. Если у нее были дети — Этейн не сомневалась, что она со стоическим молчанием перенесла бы пятидневные родовые муки, сунула новорожденному бластер в руки, и с младенцем подмышкой начала отрывать головы трандошанам. Она выглядела сильной. До ужаса.

«Венку, то ли это место где ты хотел бы быть?»

— Спасибо за гостеприимство. — проговорила Этейн, не представлявшая — знает ли Брэлор кто был отцом. — Я понимаю, что вам это может быть непросто…

— Все в порядке, малыш. — В обоих перчатках у Брэлор были встроенные вибролезвия.

— Я знаю кто ты такая. А я и Кэл знали друг друга еще до Камино. Никаких проблем. Если ты вступила в эту команду — никого не волнует откуда ты пришла. Важно лишь то, что отныне ты будешь делать.

Это не отвечало на вопрос, и Этейн сделала мысленную пометку — спросить Кэла о том кто что знает. Сейчас уследить за этим было уже трудно.

— Ладно. — сказала Брэлор. — Двигайтесь за мной. Минут пять, не больше…

— Есть еще кое—что. — сказал Скирата.

— Как всегда, Кэл'ика.

— Вот.

Из люка появился Ордо с Ко Сай в наручниках. Выражение лица Брэлор было ошеломленным. Она не раскрыла рот в изумлении, но ее губы шевельнулись так, словно она хотела что—то сказать… а потом она расхохоталась, запрокинув голову.

— Вэйии! Привез мяса на жаркое? — Она держала шлем прижатым к груди, удивительно детская поза для коммандо—ветерана. — Какое унижение для вас, шеф—ученая, не так ли? Бродить по нашим трущобам в сопровождении пушечного мяса. Так—так…

Скирата выглядел неожиданно устало, словно он беспокоился о том, что решит Брэлор, а сейчас, наконец, смог расслабиться.

— Ко Сай присоединилась к нам… несколько неохотно.

Брэлор ухмыльнулась.

— Ты ее выкрал?

— Ага. Так и думал, что ты это скажешь.

— Ойа! Никто не скажет, что у тебя нет гетт'зе Кэл. Знаешь, какая награда за эту айвхову поживу?

— О да. — ответил Кэл. — Но она мне так понравилась, что я решил ее оставить себе.

— И сколько мне надо ее прятать?

— Пока она не расскажет мне то, что я хочу знать.

— Никаких проблем, Кэл'ика. Я хорошенько о ней позабочусь, пока тебя не будет. Уверена, за тот срок, который прошел со времен Камино, у нас набралась масса девичьих секретов, о которых мы сможем поговорить. — Брэлор надела шлем. — Вы не разучились говорить, а, Ко Сай? Наши разговоры обычно доставляли мне удовольствие.

Каминоанка до сих пор выглядела ошеломленной. Этейн было ее почти что жалко: быть лучшей в своей профессии, подчиняться лишь ее Премьер—Министру а затем оказаться в бегах, быть жалкой дичью и наконец превратиться в заложника, не имеющего даже сменной одежды. Но ни Скирата ни Брэлор явно не задумывались о таких подробностях. Брэлор явно получала удовольствие.

— Единственное, что я могу сказать. — в конце концов, проговорила Ко Сай. — Это то, что вы надменные дикари, а я оказалась не настолько хорошим генетиком, как считала, потому что я не смогла вытравить это из вашей породы.

— Я считаю это комплиментом. — ответила Брэлор. Она показала на спидер. — За мной.

* * *

Усадьба Брэлор была окружена лесом, который казался непроницаемо темным, пока «Эй'хан» не сел на небольшое скошенное поле позади дома. Само здание было круглым, частично заглубленным в землю, со странной, заросшей травой крышей — которая маскировала здание с воздуха. Но когда она подошла к дверям — стал виден переменчивый свет, пробивающийся через узкие окна.

Дом был крепостью. Этейн напомнила себе что это воинская культура, и что рано или поздно она узнает, почему дом стоял, врытым в землю, а не на высокой, удобной для наблюдения позиции.

Дом был пуст, пах древесным дымом, в точности как дома на Квиилуре, и выглядел немного заброшенным. Похоже, что его как раз ремонтировали. Брэлор провела их до главной комнаты в центре здания и коротко рассказала о планировке. Комнаты здесь были расположены вокруг зала, словно обод колеса.

— Не думаю, что у вас возникнут проблемы. — сказала она. — Но если что — выход здесь. Она показана на участок пола, покрытый плетеным из веревки половиком. О, тоннели. Вот теперь все стало понятно. — А лучшее место, чтобы ее прятать — оружейка. Потолок высокий.

Ордо прошелся по дому, делая одному ему понятные заметки в своей деке. Ко Сай уронила голову. Либо она совершенно деморализована, либо осторожно присматривается ко входу в тоннель. Этейн решила не выпускать ее из виду.

Брэлор тоже явно следила за Ко Сай. Она восемь лет провела на Камино, как и Скирата с Вэу, и у нее наверняка были свои на это причины.

— Итак, какую информацию ты собираешься из нее выбить, Кэл?

— Как отключить ускоренное старение у клонов.

Брэлор хмыкнула.

— Если бы она могла это сделать, она бы это уже попробовала. Ты же знаешь, как эта демаголка любит свои исследования. — Она похлопала Скирату по плечу. — Да, ты про это говорил, но я никогда не думала, что ты в самом деле это сделаешь. Кандосии, нер вод.

— Ты еще удивишься. — тихо сказал Скирата. — Ладно, ад'ике. Это был долгий день. Давайте поедим и отдохнем немного.

Ко Сай оглянулась на Этейн, когда Брэлор уводила ее.

— Геном твоего ребенка будет восхитительным.

Итак, она догадалась. Скирата был прав. У каминоанцев было не так много было выражений лица, которые могла бы понять Этейн, но алчность она могла распознать, почувствовав ее. Ко Сай не могла думать ни о чем, кроме новой загадки, которую надо решить и сложить заново. Потом огонь вспыхнувшего воодушевления исчез из Силы и Этейн поняла — Ко Сай вспомнила, что ее личные изыскания сейчас стали оплавленными осколками пластоида, лежащими в илу на дне идиллической прозрачной гавани по другую сторону Ядра.

Этейн вытащила световой меч из кармана и продемонстрировала Ко Сай рукоять.

— Попробуешь подобраться ко мне или моему ребенку. — процедила она. — И узнаешь, как мало я научилась миру и спокойствию, которые мне пытались преподать в академии.

Скирата подмигнул ей.

— Мэндокарла…

Мереель усадил Этейн на богато покрытой широкой скамье у стены и подсунул ей несколько подушек под спину.

— Он говорит что у тебя хорошо получается.

Итак, она вновь допущена к лучшей стороне Скираты, по крайней мере — на время.

* * *

На столе оказались клецки, рассыпчатая каша и лапша, тушеная с разными пряными подливками, консервированное мясо, и бутыль с маленькими красными фруктами плававшими в чем—то, похожем на сироп — единственное, что Этейн не стала пробовать. Похоже, Брэлор пришлось дочиста разорить шкафчики на своей кухне, чтобы накормить гостей. Этейн жадно накинулась на еду, отлично понимая что позже ее желудок начнет бунтовать.

Еда поглощалась в мрачной тишине, которая могла быть вызвана усталостью, но Этейн чувствовала что Скирата не сколько устал, сколько подавлен. Он налил немного «сиропа» из бутыли в маленький стаканчик и осушил его одним глотком.

— Рав все еще гонит отличный тихаар. — прохрипел он и закашлялся. Значит, это был тот бесцветный, обжигающий глотку, настоянный на фруктах алкоголь, который ему нравился. — Это самое лучшее обезболивающее.

— Это не ваша дневная норма, Кэл'буир? — Ордо говорил чуть напряженно, словно он только теперь понял, что же он сделал с исследованиями Ко Сай.

— Я обнаружил, что могу заснуть и без него. — Скирата вытер свою тарелку куском клецки на вилке и прожевал ее с таким видом, словно это было больно. — Так, пожалуй, время доклада по обстановке. Разбираемся, что делать дальше. У нас есть Фай в бакте, нам надо заново пройтись по данным исследований из Типоки, и посмотреть что можем выкопать, нам надо получить подтверждение того, что у Республики есть собственная программа клонирования без привлечения Камино. А я собираюсь убедить Джинарт продолжать поддерживать впечатление, что сейчас, когда фермеры исчезли, Этейн помогает помогать гурланинам встать на ноги.

— Она это сделает. — заметила Этейн. — Она в самом деле думает, что вы сумеете вынудить Зея выжечь планету если она не будет сотрудничать.

Скирата прикончил последнюю клецку.

— Я бы действительно вынудил.

— Исследования оставьте на меня. — сказал Мереель. — Я, пожалуй, знаю с чего начать потрошить Ко Сай. Я пройдусь с ней по данным Типоки и посмотрю на ее реакцию. Она раздавлена от потери своих данных. Это ее действительно сломало.

— А ты не можешь просто сравнить солдатский геном с геномом Джанго и посмотреть на разницу?

— спросила Этейн.

— Это нам скажет только какие гены были добавлены, мутированы или удалены. — ответил Мереель. — Это нам не скажет о том, что было включено или выключено. И даже если вы их отключите, это может мало повлиять на их работу. Это похоже на попытку понять как работала машина по одним лишь чертежам; и это крайне трудно, потому что если ты воздействуешь на один ген, то это может влиять на другой набор, который не имеет ничего общего с той областью, в которой ты работаешь. А потом еще надо идентифицировать что же именно связано со старением, потому что оно зависит не только от одного фактора. Я вас еще не утомил?

— Нет. — ответила Этейн, но она не знала хочется ли ей быть еще больше расстроенной масштабами работы. Они были достаточно устрашающими даже до того, как Ордо уничтожил чипы с данными. — Но, полагаю, если бы это было просто — это бы смогла сделать и Арканиан Микро, а Камино не смогла бы задирать цены.

— Она не может быть единственной на всю галактику, кто может справиться с такого рода работой. — сказал Скирата. — Должны быть другие.

— Лучшим выбором было бы искать геронтолога и эмбрионолога, увлекающегося генетикой. Но это будет дорого.

Скирата пожал плечами.

— Если я правильно вложу деньги, мы сможем купить столько ученых, сколько понадобится.

Слово «деньги» насторожило Этейн.

— Кэл, рано или поздно Зей заметит черную дыру в бюджете…

— Это не из бюджета ВАР, ад'ика. — Он выдал ей понимающую улыбку. — Ладно, время раскрыть саббак. У меня есть шальные деньги. Благоразумно вложенные кредитки из расчета за мой Куэ'валь Дар. Кредитки джабиимской террор—ячейки, заплаченные мне за надувательство со взрывчаткой. А сейчас, ко всему этому, еще и сорок миллионов за небольшую прогулку Вэу, которые мне надо побыстрее отмыть, чтобы на них можно было получать проценты и пускать их в дело.

Этейн не была бухгалтером, но это не выглядело как гора кредиток — по сравнению с многими триллионами, которые требовались для обеспечения армии. Слово «отмыть» она отметила, но ее это больше не могло потрясти.

— Этого будет достаточно?

— Чтобы устроить здесь убежище и обеспечить пути отступления? Да. Чтобы разработать генную терапию против старения? Не знаю. Может быть, нет. Так что я буду набивать в сейфы столько, сколько удастся.

Этейн не могла не восхититься его решимостью. Она не могла понять — как же ему удается переходить от гнева и личных страстей к расчетам и действиям. Сила не показывала ей человека целиком — одни лишь скупые намеки.

Венку толкнулся опять, и она прижала ладонь к животу.

— Ты в порядке? — спросил Скирата, внезапно становясь самим вниманием.

— Он пинается. проговорила она.

— Да, он будет игроком в лимми. Мешгеройа. Отличная игра.

— На самом деле, по—моему он все время сердится от того, во что я его втравливаю.

Она вспомнила как смотрела на нее Ко Сай, это холодное любопытство исследователя и поняла, почему Скирата поначалу разозлился. Это ее тоже испугало.

Ордо и Мереель по очереди похлопали Скирату по плечу перед тем, как отправиться ночевать на «Эй'хан» — может быть потому что он был более комфортабельным, а может быть чтобы охранять их сокровища. Cкирата, выложив свое оружие на маленький столик рядом, устроился в одном из кресел. Он не ночевал в постели, поняла вдруг Этейн, с самых первых дней на Камино. Это не могло пойти ему на пользу. Неудивительно, что лодыжка у него так разыгралась.

— Я пойду, прогуляюсь по окрестностям. — сказала Этейн, уже жалея о том, что набивала пищей все более тесный живот. — Надо дать еде время улечься.

— Теперь тебе придется уделять этому побольше времени. Есть и отдыхать. — Он приоткрыл один глаз. — Дай ребенку самые лучшие шансы.

Она решила рискнуть.

— Я хотела сказать, что я многому научилась у вас. В том что значит — быть родителем. Вы так терпеливы с Ордо…

— Он мой мальчик. Я люблю его, даже тогда когда он превращается в чужака. Ты поймешь, когда впервые возьмешь на руки своего.

— Ваш любимец…

— Нельзя иметь любимчиков. Но да — он, пожалуй, тот, кого я больше всего подстраховываю.

— Что вы будете делать, если добьетесь успеха с этим планом и они… ну, отправятся по домам?

— Понятия не имею, ад'ика. — Скирата устало потер лицо обеими руками. Я давным—давно забыл как это — быть просто Кэлом Скиратой. — И, пожалуй, лучше будет, если он так и не вернется.

К спасению приходят странными путями; и, быть может, его проще обрести в безжалостных темных местах, где человек вынужден плыть или утонуть.

* * *

Этейн прошлась по дому, который оказался еще больше, чем она думала поначалу — и он был больше похож на цепочку соединенных меж собой укреплений, чем на жилище фермера. А когда она прижалась к транспаристиловой вставке в одной из стен, она смогла заметить призрачные границы поля, прикрывающего комплекс.

Это было прекрасное место для того, чтобы исчезнуть без следа. Именно то, что Куэ'валь Дар, солдаты, настолько мало привязанные к нормальной жизни, что они могли в любой миг полностью отказаться от нее, могли бы счесть надежным пристанищем. Это место было удаленным, хорошо защищенным, на далекой планете с населением меньше, чем в большинстве жилых кварталов миров Ядра, не говоря уже о городах.

А потом ее осенило — это дом не Рав Брэлор. Это дом Скираты. Это было то «имущество к выходу в отставку», про которое как—то упомянул Мереель. Брэлор присматривала за домом для Скираты. Если бы она здесь жила, дом имел бы все признаки настоящего жилья — айм'ла, вот это слово. Обжитой, теплый, приветливый… А это была строительная площадка.

Этейн обнаружила, что сделала полный круг и уже вернулась к главному входу. Прикрыв капюшоном плаща голову и рот, чтобы уберечься от холода, она вышла убедиться что «Эй'хан» все еще на месте — имея дело с «Нулевыми» она ничего не могла предсказать — и увидела Ордо с Мереелем. Они сидели и разговаривали на комингсе открытого люка по левому борту, и от их дыхания в свете тусклого желтого света из трюма появлялись облачка тумана. Она уловила пару слов из разговора, прежде чем они заметили ее.

О чем бы они ни говорили, но Ордо сказал что он уже жалеет, что ввязался в это, потому что ему разрывает сердце видеть Буир'ику в таком состоянии. Мереель убеждал его, что Кэл'буир поймет.

Буир'ика. Даже с ее поверхностным знанием мандалорианского она могла понять, что это уменьшительное от «отец». Похоже, этим вечером всех потянуло на покаяния.

— Мне все равно, какие вы там генетически совершенные. — громко заявила она. — Марш по постелям, как хорошие мальчики.

Мереель рассмеялся. Ордо же выглядел смущенным.

— Да, Буир. ответил Мереель. — Одно это слово означало и «мать» и «отец». Мэндо'а не делал разницы между полами. — Только зубы почистим.

Этейн подождала, пока они не закроют люк, затем она заперла двери, и пошла назад, к центру здания. Скирата спал, или, по крайней мере, пребывал в той чуткой дреме, от которой он мог так быстро очнуться. Она нашла одеяло, стряхнула с него пыль и укрыла его, так же, как когда—то это при ней cделал Найнер.

Может быть, отдать Венку ему все—таки окажется не так ужасно…

* * *

Медотсек, республиканский ударный корабль «Уравнитель». 482 дня после Геонозиса

— Я не приспособлен для работы с посетителями. — заявил дроид. — Пожалуйста, дайте мне вернуться к своей работе.

Сегодня роль пробивного парня взял на себя Атин. Меддроиду, похоже, было все равно с каким клоном разговаривать. Дарман и Найнер стояли рядом с Атином, давая понять что проще им уступить, чем спорить с ними по четыре раза на дню.

— Я провел в бакте изрядно времени. — проговорил Атин. — Дважды. Хороших воспоминаний у меня от этого не осталось, и я хочу чтобы когда Фай придет в себя — он увидел братьев сразу, же как откроет глаза. Для ободрения. Такие впечатления для нас очень неприятны. Напоминает о маточных баках.

Дроид смягчился. Немного.

— Поразительно примитивно. Хорошо, пройдите к наблюдательному окну.

— Ладно.

— И после подобного повреждения мозга он может быть совершенно дезориентирован. Вы понимаете? У него могут быть проблемы даже с тем, чтобы узнать вас.

Дармана не волновало, начнет ли Фай махать кулаками, приняв их за неймодианских бухгалтеров — лишь бы только он пришел в себя. С остальным они разберутся потом.

— Мы понимаем. — уверил Атин.

Трое коммандос, держа шлемы в руках, вышли в коридор и уставились в транспаристиловое окно, словно студенты—медики, наблюдающие за мастером—хирургом.

— Как жаль что Бард'ики здесь нет. — заметил Найнер. — Он бы с этим лучше разобрался.

Дармана чуть задело такое сравнение.

— Или Этейн… Но джедаи не могут влиять на дроидов.

— Я имел в виду немножко творческого взлома. Иногда мне кажется, что он лучше чем я.

(прим. Голодный Эвок Грызли: в оригинале игра слов; slicing — может означать как компьютерный взлом, так и художественную резню мечом.)

Дроиды—техники в процедурной переместили бакта—контейнер с репульсоров на утопленную в пол подставку. Фай, все еще в дыхательной маске, еще тяжелее обвис на подвесных ремнях, когда бледно—голубая жидкость была откачана и цилиндрический бак опустился под палубу. Дроиды подтащили репульсорные носилки и уложили Фая на них, сунули куда—то температурный сенсор — похоже, Фай очень громко начал бы этим возмущаться, будь он в сознании, а затем накрыли его толстым голубым покрывалом. Маска все также дышала за него.

— Он жутко выглядит. — проговорил Дарман. Он провел рукой по транспаристилу и уперся в него лбом. Бакта, в отличие от воды, не делает тебя белесым и сморщенным, но Фай казался мертвецом — контраст между его бледностью и черными волосами был разительный.

— Он все еще под заморозкой?

Найнер пожал плечами.

— Ну, вот эта голубая штука может быть одеялом с подогревом.

Они ждали. Дроид время от времени подходил проверить данные сенсора, и в конце концов цвет лица у Фая стал не настолько желтушно—восковым.

— Началось.

Дарман не очень любил смотреть на, иглы вонзающиеся в плоть — что в свою, что в чужую — но он заставил себя смотреть, как меддроид классом выше приблизился и ввел канюлю в вену на тыльной стороне ладони Фая. Дарман понятия не имел, что он может сделать, если заметит что—то не то, но ради Фая он продолжал смотреть. Дроид взял шприц и начал вводить бледно—желтую жидкость в канюлю.

— Так, а эта штука нейтрализует успокоительное?

Атин кивнул.

— Я—то очень быстро очухался и запрыгал. А вот он — вряд ли, не забыл?

Взгляд Дармана метался между хроно на пластине его наруча и Фаем, и ему было все труднее сдержать желание защитить Фая.

«От кого? От меддроида?»

На экране сменялись минуты, и к первому дроиду присоединился второй. Вдвоем они начали подсоединять к голове Фая сенсоры, выбривая небольшие проплешины в волосах — о, Фай точно озвереет, когда увидит что они сделали с его прической — и прилепляя на кожу диски. Похоже, они проверяли активность мозга.

— И сколько это будет продолжаться? — спросил Найнер. — Разве он не должен уже, как минимум, очнуться?

Он не очнулся. Старший меддроид передвинул сенсоры, проверил показания и, отступив, ненадолго замер в режиме обработки данных, на его нагрудной панели последовательно замигали огоньки.

А затем он отстегнул крепления дыхательной маски и вытащил трубку из горла Фая. Сначала Дарман не мог понять — что он делает. Но грудь Фая не двигалась, ее не поднимало и не опускало размеренное дыхание, и с этой секунды Дарман начал отсчитывать — когда врываться туда и реанимировать так, как его учили. Судя по виду дроида он пристально следил за Фаем… а затем он отвернулся к столику с инструментами, и начал раскладывать их по стерилизационным лоткам для обеззараживания.

— Вот что, я сейчас…

А потом Фай сделал длинный, хриплый вдох и закашлялся. Дроид развернулся так, словно совершенно не ожидал этого. Фай снова вдохнул самостоятельно, но в сознание он явно не пришел.

Найнер обогнал решительно шагавшего Дармана и вклинился перед ним.

— Дроид! — рявкнул он. — Не хочешь рассказать мне — что тут такое? Что происходит? Он в порядке?

Меддроид прилепил к Фаю еще несколько сенсоров, на этот раз — к груди и горлу.

— Он дышит самостоятельно, и я не такого не ожидал.

— Так зачем ты вытащил эту шаблову трубку? — процедил Дарман. Да, все верно, теперь он все понял. Фая посчитали мертвым. — Что за фокусы?

Дроид просто следовал своим правилам. Через него каждый день проходил непрерывный поток раненых и умирающих, и Фай был для него не важнее следующего по очередности солдата.

— Сканирование его мозга показало недостаточную активность.

— Хочешь сказать — ты списал его со счета?

— По моей оценке, мозг у него погиб. Это остается моим профессиональным мнением. Регламенты лечения таковы, что мы не производим поддержание жизни, если через сорок восемь часов пациент все так же демонстрирует изоэлектрические показатели сканирования.

— Дроид помедлил. — Кажется, у вас это называется «выпрямился».

Слова ошеломили Дармана словно удар в живот. Такого не должно было случиться. Медицина Республики была самой лучшей: протезы конечностей, бакта, микрохирургия, нанопрепараты, все что угодно для того, чтобы были возможны самые удивительные исцеления. Фай не мог закончить вот так. Дарман не хотел с этим смириться.

Найнер стиснул кулаки и уперся ими в бедра. На секунду Дарману показалось что сержант собирается вскрыть меддроида виброклинком, как он это делал с множеством боевых жестянок. Но Найнер всегда мог взять себя в руки.

— А что происходит в обычных медцентрах? — спросил он охрипшим голосом.

— У них отдельные регламенты лечения. Великая Армия действует по разным правилам.

И Дарману не надо было объяснять, какие правила действовали здесь. Он хотел бы сорвать злость на меддроиде, но то был всего лишь машиной и прав у него было не больше, чем у самого Дармана.

— Ты не можешь просто так его тут оставить. Что ты собираешься делать?

— За время моей службы такого еще никогда не случалось. Я не имею инструкции продлевать срок поддержания жизни в таких обстоятельствах. Этот медотсек только для неотложной и интенсивной медицинской помощи.

— Я это должен понять как «не знаю»? — хмыкнул Найнер. — Подключи его к жизнеобеспечению.

— Он дышит самостоятельно.

— Чтобы не допустить обезвоживания, а если этого не сделаешь ты — для нас это обычная первая помощь. Если к ВВ—канюле капельницу не подключишь ты — ее подключим мы. Понял?

Дроид был откровенно сбит с толку. У него была очень узкая специализация, а вопрос, с которым он столкнулся сейчас, был не в том как сделать что—то полезное — а делать ли что—то вообще. Дарман не стал ждать и встал между Фаем и дроидом. Если жестянке вздумается подойти поближе с чем—то кроме полезных советов, он угостит ее ЭМИ. Атин протиснулся мимо дроида, подхватил большую коробку с ампулами физраствора и они подключили Фая к капельнице.

— Теперь он либо остается здесь, либо ты даешь нам перетащить его в тихую, спокойную палату, где мы сможем за ним присматривать, пока не вернемся на Тройной Ноль. — спокойно проговорил Найнер разжимая кулаки. — И я думаю, что палата будет лучше всего. Если ты не против, мы заберем вот эти репульсорные носилки.

Если бы Дарман не был так сосредоточен на состоянии Фая, он мог бы почувствовать стыд перед дроидом.

— Клоны могут быть удивительно упрямы, когда дело касается их отрядов. — сказал дроид.

— Я устал объяснять вам наши регламенты, вот почему обычно я держу вашего брата подальше от операционных. — Так, значит это был не первый спор, который дроиду довелось вести с товарищами пациента. — Но у меня нет никаких полномочий, чтобы перевести пациента в таком состоянии в любой другой госпиталь, и также вне моей ответственности все, что случится с РК—восемь—ноль—один—пять когда мы передадим раненых дальше.

Найнер посторонился, чтобы дать Дарману и Атину вытащить носилки и направиться в сторону палат. Теперь их могли увидеть дроиды и ходячие раненые.

— Ты хочешь сказать что не знаешь, что с ним делать?

— Я именно это и сказал, не так ли?

Дроид позволил им забрать Фая. Это был очень занятый дроид, у которого не было времени спорить с республиканскими коммандо, которые не признают ответа «нет», и Дарман на миг почувствовал вину за то, что они забирают ресурсы тогда, когда в них нуждаются раненые водэ, о которых не могут так позаботиться. Но Фай был его братом, и если Дарман не присмотрит за ним — значит ничего не стоит весь его маленький мирок, тесный круг тех людей, которые были его жизнью.

Найнер задернул шторки палаты, чтобы обеспечить Фаю уединение, и трое мужчин сгрудились внутри, скрипя наплечниками друг о друга. Они тоже не знали что делать с Фаем, они знали только, что должны держать его в покое, присматривать за тем, чтобы капельница был наполнена — когда—то в Типоке сержант Гиламар прочно вбил в них курс базовой медицинской помощи — и связаться с тем, кто мог смести прочь всю бюрократию и осик на Корусканте — с Кэлом Скиратой

Глава 15

Проблема не в том, кому доверять — никому, абсолютно никому — но в том, кому и сколько можно позволить знать о текущей ситуации. Не секрет, что мы держим доктора Утан в республиканской тюрьме. Считается, что нам нужен ее опыт, чтобы предотвратить попытку Сепаратистов создать вирус, поражающий клонов, аналогичный созданному ей, или же для того, чтобы заставить ее разработать вакцину. Но я предпочитаю думать о ней как о моей страховке. Если мне когда—либо потребуется ликвидировать Великую Армию; если клоны окажутся не так верны, как обещают каминоанцы — а мы все знаем, чего стоят обещания торговцев — тогда у меня будет для этого средство.

Канцлер Палпатин, личные записи, по поводу использования вражеских ученых.

* * *

Штаб—квартира бригады Особых Операций, Корускант, 482 дня после Геонозиса.

— Итак, это была большая куча камня. — проговорил генерал Зей.

— Да, сэр. — Джусик мог изображать спокойствие, как никто другой, и это, похоже, раздражало его шефа. — По моим прикидкам — много тонн.

Джусик сидел с невозмутимым видом, положив руки на роскошный синий стол Зея и сплетя пальцы. Сев, как и остальная команда «Дельта», с видом «я—жду—когда—мне—позволят—сказать», сидел справа от него, положив шлем на колени и уставившись перед собой, стараясь чувствовать себя так, будто этот разговор совершенно не касается ни его, ни его братьев. Как говорил Вэу — это, пожалуй, похоже на джедая в состоянии медитации: сознавать но не отвлекаться. Уметь это было очень полезно — особенно когда твой командующий офицер, прямо у тебя на глазах, получал легкую выволочку от своего командующего.

— Но мы не имеем никаких подтверждений того, что лаборатория была под этим островом.

— сказал Зей, повернувшись к ним спиной и глядя в окно. — Или же что этой лабораторией пользовалась Ко Сай. И даже если она ей пользовалась, мы не знаем — была ли она дома, когда к ней постучалась Госпожа Катастрофа, не так ли?

— Не имеем, сэр.

Если бы Зей стал давить на Сева, он не смог бы сказать ему ничего, что не сказал бы уже Джусик, даже если бы и захотел. Именно так все и случилось. Результат был крайне неудовлетворительным — теперь они были отброшены к самому началу, к поискам новых известий, а они появятся если Ко Сай все же покинула Дорумаа…

Хотя нет, они сделали шаг назад. Перед Дорумаа они, по крайней мере, точно знали, что айвхова пожива все еще жива.

«Забавно, насколько привязчива эта фраза. Айвхова пожива. В конце концов ее стали использовать все мандалорианские Куэ'валь Дар. И даже кое—кто из не—мандалорианских сержантов. Каминоанцы оказываются не самыми привлекательными типами, когда ты узнаешь их немного получше.»

— Итак, если лаборатория, формально говоря, взлетела на воздух, то потому ли это, что до нее кто—то добрался раньше нас, или же это сделала она чтобы стряхнуть нас со следа? — спросил Зей. — Потому что у меня назревает очень тяжелая встреча с Канцлером и его обходительными манерами, и если мне не намылит шею он, то этим займется мастер Винду, а я не знаю — кто из них будет страшнее.

— Мы просто не знаем сэр. Все, что нам известно — это то, что за ней шла пара охотников за головами, которые почти наверняка были наняты каминоанским правительством, и что на Дорумаа было доставлено большое количество оборудования, которое могло использоваться для клонирования…

— …или для засолки овощей.

— … и что рядом с местом недавнего взрыва мы нашли тело с признаками того, что это поработали мандалориане.

— Кто угодно может научиться вязать мандалорианский узел, если захочет оставить для легковерных сообщение: «все в порядке, она мертва, до нее добрались Мэндо.» … не так ли?

Джусик выглядел абсолютно спокойным, только лишь чуть—чуть дрогнули мышцы на челюсти. Сев сидел как раз под нужным углом, чтобы это заметить.

— Может, сэр. — наконец произнес Джусик. — Но наша уверенность происходит от Силы, не так ли?

— Да, но канцлер Палпатин ничего не хочет знать про уверенность через Силу, да и про Силу вообще. Ему нужна она, желательно живая, но он согласится — с недовольством, и я не сомневаюсь, что почувствую его недовольство на себе — и на точное подтверждение ее смерти. И под этим я не имел в виду полоумного тви'лека, который будет твердить что да, это он спрятал ее тело, но не помнит где.

На этот раз Сев действительно ощутил Силу, она была похожа на ударную волну… и, похоже, она была гораздо слабее того, что Зей должен был получить от своих вышестоящих. Спокойствие почти покинуло Джусика и он несколько раз моргнул.

— Найдите мне что—нибудь вещественное.

— Это означает раскопки.

— Значит, раскапывайте.

— Но если она снова всплывет на поверхность, она выдаст себя, когда начнет заново комплектовать лабораторию. Она не может работать с одной декой и стилом.

— Если только она не собирается нелегально работать на «Арканиан Микро» или любых других клоноделов. Как ты думаешь — у нее есть какие—либо исследования, о которых Типока не в курсе?

— Понятия не имею.

Зей повернулся к Боссу.

— Три—восемь, ты считаешь важным найденный вами труп?

— Только происхождение узла сэр. В основном потому, что это очень уж тонкий расчет на то, что мы найдем место по рассказу тви'лека… Если кто—то оставил это как указатель — они действовали очень заумно.

— Они могли знать, что вы не дураки.

«Ого. Старик сегодня в настроении. "

— Выбора нет. Остается только возвращаться к последнему надежному контакту и начинать все заново. И хотя мне не нравится идея копать шахты под спортивными полями в глубине вражеской территории, надеясь на призрачный шанс, что под крошевом там найдется расплющенная каминоанка — это все что у нас есть. Пожалуй, мне все же придется привлечь к этой игре Скирату.

Неважно было зачем он это сказал; он мог сказать это серьезно, насмешливо или зло. Но результат был бы одним и тем же. Это была пощечина им всем. Джусик мог принять это как часть процесса обучения молодого генерала, но «Дельта» поражений не терпела. Страх стиснул Сева как спазм напряженную мышцу. По крайней мере, они уже были не в том возрасте, когда Вэу мог бы устроить выяснение на тему того, с чем же они не справились…

«Нет. Вот с этим я не могу справиться.»

— Оставьте это нам сэр. — Джусик достоверно изображал что он нормально себя чувствует после выволочки — джедаи никогда не кричали и не ругались, впрочем они брали свое по части надменного презрения — но он сейчас должен был быть уязвлен. Он уже не раз говорил им прежде, что никогда не собирался становиться одним из Совета Джедай. И он действительно не производил на Сева впечатление человека, который может стремиться к такому посту. — Каковы сроки?

— Самое позднее — вчера. — ответил Зей. — Если вам хочется — могу повторить объяснения с самого начала.

— Не стоит, сэр. Средства?

— Вы научились у Скираты торговаться, юноша. Все, что будет нужно. — Он помедлил. — Если вы действительно почувствуете, что зашли в тупик — я могу санкционировать расследование в мандалорианском стиле, с его помощью или с помощью Вэу.

Джусику удалось частично вернуть колкость.

— Во—первых сэр, им не понравится обнаружить, что им не доверяют знать об этом…

Зей только поднял бровь.

— Начинайте немедленно. — сказал он. — Я хочу, чтобы я мог сказать Палпатину, что вы пока что ищете доказательства и не врать при этом. Я еще не сказал ему — где вы сейчас. Мало ли какие идеи у него появятся.

— Да, сэр.

Джусик расслабился сам и махнул команде последовать его примеру. Они молча подвинулись к нему.

— Мы вас подвели, сэр. — проговорил Босс. — Извините.

— Босс, не волнуйся, это не твоя вина. — Комлинк Джусика пискнул, привлекая внимание и Джусик помедлил, глядя на экран, словно это было очень важным или сбило его с толку. — Генерал Зей просто выплеснул свое раздражение. Это работа, больше подходящая для Разведки, и он это знает. Они должны были ее выследить и позвать вас, когда понадобится серьезная работа для солдат. Слушай, можешь обойтись без меня полчаса? Я должен кое—что уладить, прежде чем начнем работу.

Это звучало так, словно Джусик хотел сказать, что они хороши только для того, чтобы грубой силой закончить работу. Но, возможно, он просто признавал то, что команда всегда хотела быть на переднем крае.

— Через тридцать минут на посадочной площадке будет подготовлен КП. — Босс знал, как самым деликатным образом задать Джусику крайний срок. — И подходящая одежда.

Джусик с взволнованным видом все крутил в руках комлинк.

— Прекрасно. — Он замялся. — Когда генерал Зей говорил, что может подключить Скирату и Вэу — он вроде бы подмигнул мне, намекая что может это сделать… спорным образом?

— Не тот вопрос, на который у нас хватит опыта ответить, генерал. — проговорил Босс.

— Хотя если кто и разузнает, что делала та компания мандалориан — так это они. Или «Нулевые».

— Ты говоришь так, словно мандалориане для тебя чужаки, Босс.

— Да, чужаки. По крайней мере часть из них.

— Извини, я не совсем правильно выразился. Я имел в виду — чувствуешь ли ты себя в какой—то степени мандалорианином?

— Настолько же, наверное, насколько вы чувствует себя джедаем, сэр. Воспитывали более—менее в этом духе, но восторги сильно зависят от того, оказываешься ты на мушке у своих же, или нет.

Ох… Сев поморщился, ожидая реакции. Ничего не произошло. Джусик кивнул так, словно что—то для себя решил и сорвался к административному корпусу.

Джусик чересчур всерьез воспринимал все связанное с Мэндо; у малыша не было чутья на опасность. Он вырядится в этот бескар'гам и закончит перерезанной глоткой, джедай он или нет. Потому что, пусть даже Скирата в нем души не чает, и обходится с ним как одним из своей семьи — обычный Мэндо примет его за джедая—шпиона… которым он, наверняка и является.

— Что это на него нашло? — поинтересовался Фиксер когда они проводили финальные проверки на КП.

— По джедаям трудно судить. — откликнулся Скорч. — У меня есть такое чувство, что что—то происходит, а Зей знает что Джусик ему недоговаривает, но все это происходит согласно какому—то более общему плану. А простое мясо, вроде нас, смотрит на это со стороны и видит обычную деловую беседу. Они вежливо улыбаются, а ты никогда не знаешь что они улавливают через Силу

Вот именно. Постоянное незнание того, что может увидеть джедай и не можешь увидеть ты по—настоящему раздражало Сева, и это было больше, чем просто «другой набор умений» — как упорно говорил об этом Джусик. Слова «сверхъестественные способности» раздражали генерала, но это были сверхъестественные способности. И этот разговор команда вела, понизив голос, словно каким—то образом, при помощи Силы Джусик мог их подслушать.

Скорч только подтвердил скверные предчувствия Сева.

— В конце концов его прикончат. В эти игры могут играть Скирата и Вэу, но они—то в них играют уже давным—давно.

— Нас всех в конце концов прикончат. — Впрочем Сев знал, что тот имел в виду.

— Таково описание работы. Та строчка, в которой говорится «не брать никаких долгосрочных кредитов».

— Как ты думаешь, он предпочел бы быть Бард'икой или Генералом Джусиком? — поинтересовался Скорч.

— Ты спрашиваешь — считаю ли я его верным?

— Примерно так.

Севу эта мысль не понравилась.

— Нам он верен.

— Джедаи — это здорово. Когда они на твоей стороне.

Фиксер втащил ящик со снаряжением в тесный трюм КП.

— Мне больше нравится, когда мы просто все взрываем и размазываем по стенам геонозианцев. А эти вот размышления рискуют плохо закончиться.

— Ага; только не в нашем случае. — хмыкнул Скорч вытаскивая свою деку. — Я вот собираюсь рассчитать сколько термопластоида потребуется, чтобы запустить Мир Риска на орбиту.

— Или вырыть яму.

— Наслаждаешься своим хобби, Фиксер, дай и мне порадоваться своему.

Сев пристроился на одном из ящиков и заново начал проверять свою ДиСи — занятие, которое он начал рассматривать как нервную привычку.

Зей — подумал он, был слишком строг с Джусиком. Она не мог дать свежеиспеченному офицеру подобного рода свободу действий и ожидать при этом, что тот не завалит дело. Ладно, в последнее время все здорово на взводе, и каждый раз, когда Сев видел карту назначений и разбирался где на театре военных действий находятся джедаи — они становились все дальше друг от друга, все более и более разбросанными в пространстве. Но это не извиняло нежелание взять комлинк и поинтересоваться — как дела у Джусика. Скирата минимум раз в месяц связывался со всеми своими отрядами, девяносто человек — или сколько их к этому времени осталось — чтобы узнать что им нужно. Хотя он и знал чем они сейчас заняты. Он говорил что недостаточно просто держать дверь открытой; если он сам регулярно их проверяет — им не приходится беспокоиться не считает ли он их жалобщиками и слабаками оттого, что о проблемах сообщают они. И зачастую им просто надо знать, что есть кто—то, кому не все равно — живы ли они или нет.

Возможно, поэтому Джусика и тянуло к Скирате. Если малышу теперь нравится играть в Мэндо — Зей должен винить лишь себя. Вот из—за этого тонкого различия в обращении с солдатами мандалориане и создавали самые лучшие армии.

«Однажды Джусик зайдет слишком далеко, и если Зей не найдет времени присмотреть за ним, а Скираты рядом не будет, то этим придется заниматься нам. И если он сделает что—то глупое, то это Зей позволил ему пойти и сделать это.»

Да, это будет промахом Зея. Прежде чем наделять кого—то властью — ты должен спросить себя, готов ли ты к самому худшему, что он может сделать с ее помощью.

* * *

Галактический город, Корускант, 482 дня после Геонозиса.

Это мог быть кто—то подошедший к двери, или сигнал хроно, или даже предупреждение службы контроля окружающей среды, но Бесани была разбужена писком. А затем она поняла, что комлинк на столике возле кровати издает звук, который она слышала очень редко.

Она настроила на нем отдельный сигнал для вызовов, приходящих под секретными кодами — то есть, как правило, от Ордо. Если он попытается связаться — ей не хотелось пропустить разговор. Происшедшее с Фаем заставило ее особенно остро понять — она должна ценить каждую секунду того времени, которое она может провести с Ордо. Но когда она схватила комлинк и ответила — на связи оказался Скирата.

— Я не помню, сколько сейчас на Корусканте. — сказал он. — Извини. Я тебя разбудил, да?

— Все в порядке. Только—только наступила ночь. — она села и покрутила головой, чтобы встряхнуться. — Что такое?

— Фай. Не волнуйся, он все еще цел. Но мне нужно, чтобы ты оказала мне услугу.

Это не вызвало у нее ни тени раздумий.

— Сейчас, достану свою деку. — Она потянулась за ней через столик и задела стакан с водой; тот с глухим звуком упал на ковер. — Готова.

— У нас некоторые проблемы с его лечением, и если ты сможешь за ним присмотреть — это будет здорово.

— Конечно. Все что угодно. — Умолкший было тревожный звоночек в ее голове теперь зазвонил вновь, тихо, но настойчиво — похоже, она больше Скираты знала про нехватку медицинской помощи. — Где он?

— Сделав несколько звонков, Джусику удалось устроить его в главное неврологическое отделение при республиканском центральном медцентре, но сейчас там возникли кое—какие трения насчет его содержания, а ты ближе всего к медцентру, чтобы их уладить. Бес'ика, я бы не стал взваливать это на тебя, если б быстрее было прислать туда одного из моих мальчиков.

«У тебя отлично получается заставить меня почувствовать себя одной из семьи. Как хорошо ты меня понял.»

— Я в любом случае это сделаю, Кэл, даже без давления на чувства. Считай меня подключившейся из сентиментальности, большого желания делать то, что правильно, и того факта, что я влюбилась в вашего сына.

Последовала пауза. Наверное она была чересчур откровенна.

— Я не хотел делать ничего подобного. — голос Скираты был усталым; похоже, все было труднее, чем он хотел показать. — Извини, я обычно даже не замечаю что разговариваю так… Но если бы я не доверял тебе сделать то, что сделал бы сам, будь я сейчас там — я не попросил бы. Это просто бюрократический вопрос.

— Я позабочусь чтобы Фай получил лучшую медицинскую помощь, чего бы этого ни стоило. Я хорошо управляюсь с бюрократией.

— Тогда Ордо вас проинформирует.

— Я знаю что Фай в коме, вот и все. Какой степени?

— В последний раз Найнер говорил что реакция на раздражители нулевая. — Разговор соскользнул в безэмоциональный мир медицинского жаргона. — Активности мозга нет, но все еще дышит самостоятельно. Я сейчас пересылаю тебе подробную карту пациента, так что сможешь не обращаться к дроиду на регистрации.

— Буду там немедленно.

— Спасибо, Бес'ика. На нас свалилось столько всего на этот раз, иначе бы…

— Всегда пожалуйста. Не надо извиняться.

— И будь осторожна с… другим вопросом, ладно? — он намекал на ее расследование по клонированию. — Ты приносишь нам данные на вес золота, но они не стоят того, чтобы за них умереть.

— А разве вы все не подвергаетесь такому же риску?

Еще одна пауза.

— Даже такой хитрый, старый чакаар, как я иногда может чувствовать себя виноватым. Ты же знаешь — сколько бы они ни стоили, я бы мог их купить.

«Или их купил бы «генерал Зей».»

— Я свяжусь с вами, как только решу проблему. — сказала она. Сказано это было в стиле Казначейства, но сейчас она вошла именно в этот образ. — Чего бы это ни стоило. Для бюджетного кодекса нет ничего невозможного.

«Все могло быть и хуже.» — сказала она себе, автоматически надевая свой рабочий костюм.

Это могло случиться в три утра, когда она была бы такой заспанной что от нее не было никакого толка. Она стянула волосы в строгий хвост на затылке, потому что распущенные светлые волосы моментально привлекли бы к ней внимание, подхватила сумочку — и бластер, потому что Скирата не шутил — и вызвала воздушное такси.

* * *

РМЦ был маленьким городом из медцентров, со своей собственной транспортной системой, и пилоту потребовалось сделать несколько переходов между локальными потоками, чтобы найти вход в неврологическое отделение. Бесани не любила медцентры, и в тот момент, когда она вошла во все это яркое, антисептическое техническое великолепие, по ее телу пробежала нервная дрожь. Здесь умер ее отец. Только так отныне она могла это воспринимать, и никакое количество самых свежих цветов в коридорах не могло этого изменить. Возможно Скирата знал, что он заполнил собой какой—то провал в ее жизни, но он не мог знать — какой это был провал.

— Новые допуски. — сказала она дроиду—провожатому, подняв свою анонимную деку к его порту. На деке была масса сведений о том как скрывать свои следы. — Вот карта пациента.

Дроид переварил код и когда она она отняла деку, на экране появился текст СКИРАТА ФАЙ, УРОВЕНЬ 96 БЛОК 5 ПАЛАТА А/4. Итак, Фай не был больше просто номером, он был человеком и получил неизбежную для него фамилию. Сенсорная система приняла ее от дроида, и Бесани поплыла по потоку инструкций, от сообщения у турболифта «СПУСК ЗДЕСЬ», до сенсоров в коридорах, указывавших через деку «направо» и «налево». Городу—планете с триллионным населением требовались медцентры индустриального размаха, но было что—то подавляющее душу в комплексе, таком большом, что ему требовалась собственная навигационная система. Это было не то место, куда стоит попадать когда ты напуган, болен или умираешь.

Система навигации, тем не менее, работала. Бесани обнаружила, что оказалась перед небольшой комнаткой в боковом блоке, с высвеченным на экране у двери «СКИРАТА, ФАЙ — ПРИНЯТ ВРЕМЕННО. НПР».

Дверь открылась, когда она шагнула вперед, и внутри оказался Фай с капельницей, подключенной к тыльной стороне ладони, лежащий на гладкой белой простыне. Руки у него были сложены поверх одеяла, как у человека недавно умершего и ожидающего последнего визита родственников. Единственное различие от того, что она вспомнила спустя все минувшие годы, было в том что Фай был опутан сенсорами и на небольшой настенной панели отображались жизненные показатели.

На самом деле он выглядел очень юным. Бесани не ожидала этого и почему—то она думала увидеть открытую рану, хотя Ордо и сказал что таких нет. Казалось глубоко неправильным то, что Фай выглядел совершенно невредимым и все же был настолько близок к смерти.

— Фай. — проговорила она. — Это Бесани. Кэл послал меня, чтобы присмотреть за тобой. Вот, проверяю — как ты.

Она еще стояла, обдумывая что собирается сказать администрации, когда дверь позади нее открылась.

— Это несанкционированное вторжение. — заявил меддроид. — Кто вы?

Бесани действовала больше по привычке, чем по расчету. Она вытащила свою республиканскую идентификационную карточку и махнула ей перед фоторецепторами дроида — не вставляя ее в считыватель, чтобы он смог опознать ее или ее департамент. Что—то говорило ей, что она собирается вновь нарушать правила и ей не хотелось наследить.

— Правительственное задание. Что cлучилось с этим человеком?

— Похоже тут произошла административная ошибка, агент…

Бесани дала паузе повиснуть.

— Какого рода? С расчетом оплаты? — Такое случалось практически всегда и это она могла уладить. — С регистрацией?

— Вы из министерства обороны?

Теперь она действовала просто по наитию.

— Я стала бы обсуждать с вами вопросы оплаты, будь это так? Введите меня в курс дела по этому пациенту. Я знаю, что с его лечением здесь возникли некоторые трудности…

— Он не может оставаться здесь.

— Если имеются проблемы с бюджетном кодексом, мой департамент будет особенно недоволен…

— Нет. Мы обязаны прекратить лечение.

— Вы воткнули ему в руку капельницу, но в лекарственной карте ничего нет. Недостатка в койках у вас нет. Что за лечение? Я не вижу здесь заведующего нейрохирургического отделения.

— Он не гражданин. Он клон—солдат.

— Я знаю. И?

— У нас нет соглашения с Великой Армией о долгосрочном медицинском обслуживании. Поскольку Республика считает данного пациента несуществующим, и поскольку дежурная нейрологическая бригада диагностировала смерть мозга — обычно мы прекращаем поддержание жизни. Но он все еще дышит, что крайне необычно. — Дроид сделал паузу, словно проверяя, проследила ли Бесани за цепочкой его логики своим нелогичным органическим мозгом. — Прекращение поддержания жизни в его случае означает прекращение внутривенных вливаний или кормления. Или и то и другое.

— Проще говоря — заморить голодом до смерти.

— Верно. Это явно неприемлемо этически, поэтому будет проведена эвтаназия.

Бесани показалось что она ослышалась, но это было не так.

— Нет. — проговорила она, услышав свой голос так, словно она сама стояла чуть в стороне. — Нет, ничего проводиться не будет. Я уполномочена о нем позаботиться. Более того, я забираю его для персонального курса лечения.

«Я правильно расслышала? Они поступают с пациентами именно так? Словно с больными зверушками?»

— Он собственность Великой Армии, поэтому если вы не имеете предписания министерства обороны, вы не можете им владеть.

— Он человек.

— Не я устанавливаю правила.

— Его зовут Фай. Если бы он был не создан и выращен в инкубаторе, ему было бы примерно двадцать четыре года. Он снайпер. Он умелый полевой медик. Он любит глиммик—музыку. Он элитный солдат.

— У него умер мозг.

— Он дышит.

— Я сказал что это был необычный случай.

— Ладно. Если ты, или любой из твоих коллег, захочет попробовать эвтаназировать его — или какой там еще у вас есть гладкий эфемизм для убийства людей в своей постели — тебе придется пройти мимо меня.

— Вы не из министерства обороны, не так ли?

— Я из Казначейства. Если он собственность правительства — он мой. Так что я его забираю.

— Я не могу этого позволить.

— Попробуй меня остановить.

Бесани редко говорила то, о чем могла бы пожалеть, и сейчас она сознавала что боится.

«Чего? Ранения? Проблем с начальством? Чего именно — в то время как Фай лежит здесь?»

Но верх взял ее первобытный защитный инстинкт — защищать Фая, защищать себя — и она сказала раньше, чем успела подумать.

— Вы должны немедленно покинуть помещение. — заявил дроид.

Если она уйдет отсюда и бросит его — Фай точно будет мертв; несомненно мертв. Он отлично дышал. Ее не волновали определения смерти мозга или глубины самосознания. Вопрос касался того, во что она верила и что она считала правильным, с тех пор, как она впервые встретила солдата Корра, и поняла — что же ради нее санкционировало ее правительство.

«Если я не буду сопротивляться сейчас — стоит ли надеяться, что сенатор Скина поступит иначе?»

— Тогда тебе понадобится выкидывать меня силой. — Бесани сунула руку за отворот куртки и вытащила подаренный Мереелем бластер. — Я не уйду по—тихому, и я не уйду без Фая.

Она нацелила оружие точно в центральную секцию меддроида, где находились энергетические ячейки, и щелкнула флажком зарядки, чтобы дроид увидел — она всерьез готова им воспользоваться.

Она не знала как собирается вытаскивать Фая отсюда. У нее не было семьи или таких друзей, с которыми она могла бы связаться, а ее небольшая компания знакомых из сил спецназначения была разбросана по всей галактике; она была сама по себе. Ее лозунгом всегда были слова «порядок» и «точное планирование» но сейчас на них не было времени, и все, на что она могла надеяться, это выиграть время — сколько и для чего? — или устроить такую сцену, что они отступятся.

— Я вызываю охрану. — сказал дроид и направился к двери.

Бесани видела, что он это уже сделал, или, вернее, предупредил кого—то об этом споре: снаружи в коридоре собралась группа дроидов и людей в белой одежде. Она последовала за дроидом до порога, держа того на мушке, и когда персонал снаружи увидел ее — вспыхнула паника. Они разбежались. Некоторые — с криком. По коридору прокатился сигнал тревоги.

Бесани захлопнула двери и выжгла бластером панель замка — она не верила, что это в самом деле сработает, но Ордо говорил что это подействует. Все верно, это сработало. Теперь она с Фаем была заперта в комнате.

«Ладно, я это сделала. Меня арестуют. Я потеряю работу. Что случится с Фаем тогда? Но что случилось бы с Фаем, если бы я просто уступила им?»

Это было очень поучительно — думать как тонка грань между поздним вечером после скучного головида, и погружением в бездну анархии, где она грозит бластером меддроиду и идет против гнилой системы.

Бесани подняла стул и уселась рядом с Фаем, все еще направляя бластер на дверь, и коснулась его руки свободной рукой. Та была теплой и удивительно гладкой, впрочем — коммандо, похоже, почти всегда носили перчатки.

— Извини Фай. — проговорила она. — Но я спрашивала Джилку, не хочет ли она назначить свидание. Она тебе понравится, когда ты с ней познакомишься.

Были, конечно, шансы что он ее никогда не увидит, но с медицинским мусором его отсюда не выбросят. Ей нужна помощь, и была лишь одна персона, от которой она надеялась ее получить. Она отпустила руку Фая и активировала комлинк для связи со Скиратой.

— Не хочу вас беспокоить, Кэл. — тихо проговорила она. — Но я устроила вооруженный захват в медцентре. У меня есть бластер, с Фаем пока что все хорошо, но если у вас есть какие—то советы… я бы с удовольствием услышала их прямо сейчас.

* * *

Кириморут, Мандалор, 482 дня после Геонозиса.

— Нам пора бежать, Этейн. — Скирата подхватил со стола кусок мяса и торопливо завернул его, прежде чем запихать в один из карманов на поясе. Ордо ждал в дверях, на этот раз для разнообразия — в своей броне капитана—ЭРК. — Мы должны вернуться на Корускант, и побыстрее. Бесани вляпалась в неприятности.

Этейн тщательно изучала список членов республиканской Академии Генетики, отмечая ученых, подходящих для будущих консультаций — добровольных и не очень — пока Мереель заперся в комнате на пару с Ко Сай. Каминоанка не вполне свыклась с положением пленницы, и не была особо разговорчива.

— Какого рода неприятности?

— Она попыталась вытащить Фая из медцентра и столкнулась с некоторыми проблемами.

Обычно в лексиконе Скираты «проблемы» не означали «администрация».

— Скажите мне что с ними все в порядке.

— С ними все будет хорошо. Я только что попросил Джайлера ей помочь. — Если уж Скирата просил одолжения у Джайлера Обрима, главы антитеррористического отряда КСБ, то это были не просто проблемы с администрацией. Он поколебался с чуть виноватым видом, который Этейн, учитывая обстоятельства, сочла невыносимым.

— Ладно; Бесани устроила вооруженный захват. Они собирались ликвидировать Фая.

Уменьшающаяся ценность жизни в личной галактике Этейн с каждым днем все более угнетала ее. Война, казалось, разъедала порядочность у всех и каждого; или, может быть, так было всегда — просто она сейчас заметила это так близко от себя. Дарман шутил, что дроиды ценятся выше, чем клоны, потому что их обломки все же чего—то стоят, но больше это не было смешным. Она не знала что делать.

«А нам, как джедаям, полагается защищать эту республику?»

Этейн могла смириться с прагматизмом, но не с произволом.

— Кэл она очень компетентная женщина, но у нее нет опыта обращения с оружием. Ее подстрелят.

— Джайлер все устроит. Как обычно.

— Тогда почему вы не попросили его первым? И что — рядом не было Вэу?

— Вэу был на Ааргау, но сейчас он на пути к Корусканту. А я думал, что это была просто накладка с бюджетными кодами. Мы не бросаем ее, ад'ика. Пора отправляться. Я буду держать тебя в курсе.

Ордо был совершенно безмолвен. Она видела, как он уходил и догадывалась, что ему предстоит в пути несколько тяжелых часов беспокойства за Бесани с Фаем и сражения со своими чувствами из—за чипов с данными. Она ощущала его чувство вины. Каждый раз, когда она замечала брошенный им на Скирату взгляд — тот был исполнен раскаяния, которое пожирало его заживо.

Но Скирата, как показалось ей еще при первой встрече, был гданом, одним из богатого набора хищников Квиилуры. Очень маленькое, агрессивное существо с страшными маленькими клыками — которое могло броситься на любую добычу невзирая на ее размеры. Слово «неукротимый» описывало их крайне приблизительно. И Скирата, словно гдан, быстро оправился от удара.

Мереель вышел из того, что Этейн уже начала называть допросной камерой, и положил пару дек на стол.

— Я правильно расслышал? Милая Агент Веннен устроила перестрелку?

— Ты подарил ей бластер…

— Просто стараюсь разрядить обстановку. Хотя и мне не до веселья. — Он пролистнул несколько экранов на деке, одной рукой отрезая кусок от нерфьей ляжки и задумчиво его пережевывая. Жаркое лежало на столе весь день, постепенно теряя куски и ломтики и к вечеру от него оставались лишь кости. — Забавно; пугать клиента при допросе оказывается эффективнее, чем давать ему надежное убежище…

— Ты говоришь в точности как один профессиональный следователь с другим.

— С найкто, припоминается мне, вы поработали отлично, при том что Вэу мало чего добился.

— Итак, что же пугает Ко Сай? Еще не выяснил?

— Забвение.

— Она каминоанка. Они не заказывают на ГНР рекламу в прайм—тайм.

— Я имел в виду, что она не будет одной из великих в своей собственной истории. Когда ее работа потеряна — она ничто. Даже когда она предала собственное правительство и пустилась в бега с очень соблазнительными промышленными секретами, она все еще могла думать о себе как об одном из величайших генетиков всех времен — а может, и самом великом. А сейчас у нее нет ничего, чтобы показать «вот моя работа». Мы превратили в хлам ее лабораторию, а заодно и самые последние ее клеточные культуры. Она фактически стерта из истории науки, а для нее это, пожалуй, хуже чем умереть.

— Так что ты собираешься предложить, чтобы привлечь к сотрудничеству того, кто считает что он уже потерял абсолютно все?

— Восстановить ее лабораторию здесь и вновь вернуть ее на сцену.

— Но она знает, что ей никогда не реализовать своих открытий. Вы ей этого не позволите. И она вас достаточно хорошо знает, чтобы это понять.

— Она очень интересуется генетикой джедаев…

— О нет. Нет. Ни в коем случае. — Этейн мгновенно разъярилась. — Как ты мог?…

Мереель выглядел искренне обиженным.

— Я ей просто соврал.

— Ты использовал моего ребенка как какой—то разменный чип!

— Я использовал идею. О том, что твой ребенок — это шанс получить нормальный срок жизни для его отца.

— Ты хочешь чтобы я вступила в дело, не так ли? Ты хочешь, чтобы я поработала с ней?

Мереель пожал плечами.

— Вот в чем моя проблема. Мне трудно отделять то, что я хочу с ней сделать, от того, что я хочу от нее добиться. Она жестоко мучила меня и моих братьев с того самого дня как мы были… выведены, до дня двумя годами позже, когда явился Кэл'буир и остановил ее. Они действительно не понимают человеческой боли и страха; только в качестве записанной на флимси теории, да это и неважно для них, до тех пор, пока работают созданные ими машины из плоти. Подумай о своем ребенке а потом подумай о том, что бы ты чувствовала, если бы она делала с ним то, что делала с нами. И это еще не вспоминая о ликвидации в конце эксперимента, за неповиновение.

Мереель всегда знал, как достучаться до ее худших кошмаров. Наверное, поэтому Скирата дал ему свободу действий в отношении Ко Сай: он знал как причинять боль и он действовал гораздо тоньше Вэу. Этейн не ответила.

— Итак, Эт'ика, ты можешь понять, почему мне трудно все время помнить о том, что ее надо заставить сотрудничать.

«Ну и какой от этого вред? Ко Сай не может ее тронуть, а Дарман может потерять все…»

— Ладно. — сказала она. — Но расплачиваться за это будешь, работая нянькой.

— Мне это понравится. — ответил он. Он улыбнулся и улыбка у него была настолько естественной, искренней и радостной, что трудно было связать то, чем он занимался с тем, как он выглядел. — Должно быть, это будет здорово.

Этейн потратила несколько минут, успокаивая себя, перед тем как войти в ту комнату. Она шла по коридорам — круговой путь, который за пару последних дней быстро стал для нее привычным — концентрируясь на связях в Силе между ней и ребенком. Сейчас она чувствовала, как он растет: прежде она контролировала ход беременности через транс исцеления, но сейчас все выглядело так, будто он перехватил поводья и сам начал задавать темп. Она явственно ощущала его нетерпение, стремление явиться в мир и самому совершать поступки… и это ее тревожило. Он, казалось, воспринимал ее как опасное место, которое следует покинуть прежде чем она потащит его в новые битвы… или будет торговаться им в сделке с ученым, чья этика вызывает омерзение.

«Венку, мы живем в век хаоса. Ты собираешься изменить множество жизней. Может быть именно с этого ты и начнешь — спасая твоего отца и твоих дядей, еще до того как появишься на свет.»

Она могла поклясться, что он слегка притих внутри нее. Венку был будущим, и Скирата действовал так, будто знал это, или был, по меньшей мере, орудием Силы.

— Ладно, айвхова пожива.

Этейн сделала глубокий вздох и вошла в комнату. Ко Сай не выглядела ни впечатляюще ни элегантно в бесформенном балахоне с чужого плеча — только это Брэлор и смогла отыскать для существа больше двух метров ростом. Наверное, это был просто наспех сметанный кусок ткани: мандалорианские женщины не носили платьев. Без искусно пошитого облегающего костюма с эффектным высоким воротником Ко Сай выглядела удивительно нелепо, словно змея пытающаяся сбежать из мешка.

— Я слышала что Мереель говорил насчет моего ребенка. — произнесла Этейн, усаживаясь напротив нее с несколько преувеличенными усилиями, что должно было показать, насколько далеко зашла ее беременность. — Это также дало Ко Сай увидеть, что на поясе у нее не один меч, а два. Будучи джедаем — я весьма прагматична. Нас учат находить мирные решения.

— Вы в самом деле джедай? Вы мало похожи на генерала Кеноби…

Этейн сконцентрировалась и самым мощным Силовым захватом, который ей удавался, швырнула стул через всю комнату, разбив его в щепки о стену.

— Ну как вам это — вполне по—джедайски? — спросила она. Этейн похлопала себя по животу.

— Могу показать дальше по списку, но у меня начнется изжога, так что будем считать что этого достаточно?

— Впечатляет. — в голосе Ко Сай потрясения не чувствовалось, так что Этейн решила считать это за формальное согласие. — По внешнему виду судить трудно.

— Впрочем, мои маленькие фокусы вас не интересуют, не так ли? Вам хотелось бы взломать джедайский геном и полюбоваться на мидихлории.

— Это было бы увлекательно.

— И вместо существования шеф—ученой, которая закончила свою карьеру с позором и в безвестности, вы можете быть выдающимся авторитетом по генетике использующих Силу…

— Вы так беспокоитесь о научных знаниях?

— Нет, если только они не могут помочь людям, которых я люблю.

— Я нахожу пугающим то, что кто—то по своей прихоти может уничтожить столько ценнейших данных.

Ко Сай говорила про Ордо. Если бы он попытался нарочно придумать способ как следует с ней расквитаться, он не мог бы придумать лучшего, чем спалить эти чипы данных.

— Да, это вызвало потрясение. — согласилась Этейн.

— Я думала, что это один из маленьких спектаклей Скираты, пока не увидела какой это произвело эффект на него. Он тоже многое потерял, иначе вас бы тут не было — верно?

— Нет. — Этейн поднялась и медленно прошлась по комнате — просто чтобы Ко Сай было о чем подумать. Каминоанка выглядела чуть более заинтересованной — и она источала сильное любопытство — сильнее, чем могла надеяться Этейн. — Если вопрос в том, чтобы выдать тебе поиграться несколько клеток, ради того чтобы клоны получили нормальный срок жизни, то на мой взгляд — это того стоит. Не исключительно удлиненную жизнь. Не то, чего хотел от тебя Канцлер. Просто исправь то что, что ты сделала, для этой горстки людей, и никого не будет волновать — чем ты займешься в будущем.

— Скирату — будет.

— Скирата практичный человек, который любит его сыновей, а не моралист—философ.

Ко Сай взглянула ей в глаза. Этейн поняла, что имел в виду Скирата, когда говорил что от каминоанцев у него мурашки по коже. Это было хорошее описание: ни теплоты, ни понимания, одно лишь пристальное безжалостное изучение.

— Мы все продаемся, так или иначе. — сказала она.

— Даже я. — ответила Этейн.

— Отец твоего ребенка — одно из клонированных устройств, правильно?

Этейн никогда прежде не слышала, чтобы их называли устройствами. Но Дарман — и все они — по мнению каминоанцев были просто органическими машинами, построенными на заказ. Продуктом. Товаром. Устройством.

— Да. Только представь себе. Один геном, который ты знаешь досконально, комбинированный с другим, на который тебе никогда еще не удавалось наложить лапы.

Лицо Ко Сай не засияло, но Этейн почувствовала легкий подъем в ее мрачном настроении.

— Как я могу вам доверять?

— Я передам тебе криостабилизированные образцы моей крови сейчас. — Этейн не знала, где она здесь может найти криоконтейнер, но это наверняка знала Рав Брэлор. Это было оборудованием того сорта, которое держат у себя даже ветеринары, чтобы посылать на тестирование пробы взятые у домашнего скота, так что на соседней ферме должно было найтись несколько. — Ты даешь мне описание генов, на которые ты воздействовала чтобы добиться ускоренного взросления, и того как они могут быть выключены для обращения процесса. На этой стадии я даже не требую полного списка всех генов. Просто демонстрация того, что мы понимаем — нам обоим есть что отдать и приобрести в этой сделке.

— А что после этого?

— Когда ребенок родится? Возможно — мультипотентные стволовые клетки, из пуповины.

Ко Сай выглядела ошеломленной этим.

— Вы справились со своим заданием, джедай.

Да, Мереель угадал, но и Этейн была уверена в том, что она все еще может быть убедительной.

— Мы заключили сделку? В самом деле, стоит ли запираться лишь для того, чтобы напомнить нескольким клонам, что вы все еще властны над сроком их жизни — в то время как вы можете прикоснуться к совершенно новой области исследований?

Ко Сай мгновенно притихла и сделала странное, по—змеиному волнообразное, движение головой назад и вперед. Этейн ощутила его, как эквивалент человеческого задумчивого постукивания пальцами по столу во время тяжелых раздумий.

— Хорошо. — проговорила она. — Многое я могу восстановить по памяти, даже без материалов изысканий из Типоки.

Этейн села и попыталась не выглядеть торжествующе. Изжога в этом очень здорово помогала. Ко Сай экран за экраном делала на деке пометки и, наконец, передала ее Этейн.

— Это первые последовательности, которые могут быть отключены цинк—метилированием.

— сказала она. — Мереель, должно быть, способен проверить что они верные.

— Благодарю. — Этейн все еще гадала, действительно ли ученая все еще помнит полное решение, но даже если и нет — у них теперь было что—то, чего не было раньше.

— Я найду контейнер для крови и вы сможете держать образец при себе. Не выпускайте его из вида. Могу я предоставить вам что—то еще?

Ко Сай качнула головой.

— Без соединения с ГолоНетом на моей деке мне нечего читать. Вы можете раздобыть для меня последние выпуски журнала Республиканского института Эндокринологии?

— Уверена, что смогу.

Этейн закрыла за собой двери и еще раз глубоко вздохнула.

«Извини Венку, но она же никогда не сможет это использовать, верно?»

Когда она входила в главную комнату — которую она уже начала считать коридором между кухней и прихожей — Мереель как раз приканчивал нерфятину. Она мельком подумала — сможет ли замедление процесса старения умерить дикий аппетит клонов?

— Вот. — сказала она, выкладывая деку перед ним. — Всего—то и надо было пообещать ей своего первенца, и она сразу же растаяла.

Мереель перестал жевать и шумно сглотнул. Он уставился на данные.

— Эт'ика. — проговорил он. — А ты не только двери умеешь вышибать, верно?

— Мы все делаем аккуратно и постепенно.

— Что ты ей предложила? Серьезно.

— Первый взнос? Криообразец моей крови и голожурнал — «Журнал Эндокринологии»

— Похоже, она соскучилась по страничке с анекдотами.

— Будем обращаться с ней настолько ласково, насколько мы вообще можем обходиться с каминоанцем, ладно?

— Отлично сделано, Этейн. В самом деле.

— Джедайские фокусы. — К ней возвращалось хорошее настроение — она чувствовала себя нужной и умелой. — И я обнаружила что большинство существ не может отказать беременной. Ее нетрудно было ублажить, учитывая ее призвание.

На текущий момент работа шла отлично. Мереель заварил ей чашку шига — настоя, который делался из растения под названием бехот — прежде чем углубиться в изучение данных.

— Я должен передать это на проверку. — сказал он. А это значит разбить данные на секции, так, чтобы никто не догадался, с чем я работаю. Но это обнадеживающее начало.

Этейн сделала глоток. Шиг пах чем—то цитрусовым и живот принимал его гораздо охотнее чем каф.

— Как жаль, что все остальные данные… потеряны.

Было бы слишком жестоко сказать «… разнес в куски твой сумасшедший братец»

— Ага. — ответил Мереель и присел рядом с ее стулом. Он приложил палец к губам в знак молчания и открыл один из кармашков на поясе. Затем он вытащил контейнер — того типа, в которых хранят чипы данных, взял ее руку и положил ее на коробочку.

— Точно.

— Мереель…

— Этейн, ты что, не всегда делаешь резервные копии? Ну и ну…

— Не шути с этим, Мереель. — Он начинал ее раздражать. — Скирату от этого чуть удар не хватил. Это то что я думаю?

— У нас могут быть проблемы с послушанием, но мы не дураки. То. В полной сохранности. Ордо говорил искренне, но он не использовал подлинный набор чипов.

Почти экстатическое облегчение Этейн внезапно исчезло при воспоминании о лице Скираты.

— Как вы могли так поступить с Кэлом? Что, если бы у него случился инфаркт, или что еще? Он был просто раздавлен.

Мереель вернул чипы данных на место и поднялся.

— Знаю, знаю. Ордо и я спорили насчет этого, но это был единственный способ, которым я мог заставить Кэл'буира действовать, так словно это все реально. Обычно он прекрасный маленький актер, наш буир, но изображать горе ему не всегда удается. Возможно, Ко Сай заметила бы это.

— Бедняга.

— Я свяжусь с Ордо и сообщу ему, что он может рассказать Кэл'буиру.

— Кэл будет в ярости. Он—то винил себя.

— О, Орд'ика сможет избежать порки. Он самый любимый сын. — Мереель вновь уткнулся в деку и ухмыльнулся. — И это сломало Ко Сай, разве не так?

Да, это ее сломало. Но это также было очень близко к тому, чтобы сломать Скирату, и Этейн могла это видеть.

«А я только что врала и использовала моего нерожденного сына в сделке которую никто не собирается выполнять, и к чему это приведет меня?»

Они жили в отчаянные времена. Этейн не знала — значило ли это, что правила более не действуют, или что в такие времена им приходится играть по тем правилам, по которым обычные люди играли с самого начала.

Глава 16

Я не знаю, почему меня здесь держат. У меня не выпытывают информацию, и меня не пытаются заставить создать вакцину от нановируса. Я скучаю без работы, но от скуки еще никто не умирал. Иногда я гадаю, пытался ли связаться со мной человек в плаще — тот, который заказал мое исследование — но голоприемник у меня забрали.

Доктор Оволот Куэйл Утан, биоинженер и генетик, создательница нановируса FG36, ориентированного на геном Фетта, в настоящее время содержится в республиканской тюрьме высшего уровня секретности, где—то на Корусканте.

Главный Республиканский Медцентр, неврологическое отделение, Корускант, 483 дня после Геонозиса.

— Я сказал «разойтись», что, не ясно? Оглохли, что ли? Очистить коридор! Штурмовой отряд полиции!

Снаружи загрохотали сапоги и Бесани услышала звуки открывающихся и закрывающихся дверей, выкрики «Чисто!», и лай приказов — знакомым голосом человека, который в прошлую встречу радушно принимал ее в клубе «Для персонала и друзей КСБ».

Бывший Сенатский стражник, капитан Джайлер Обрим, командуя АТО полюбил свою работу так, что остался на этой должности. Дверь раскололась, и она обнаружила, что смотрит в дуло полицейского бластера со слепящим ее красным лазерным прицелом. Ордо говорил что лазер — показуха, чтобы пугать цели и ни один серьезный снайпер не станет выдавать им свою позицию. Ее это напугало всерьез. Но прежде чем бросать оружие она хотела убедиться, кому она сдается в плен.

— Капитан Обрим?

— Агент Веннен, опустите бластер, хорошо? — Он не опускал свое оружие и ее задело то, что он думал, будто бы она могла в него выстрелить. — Спокойно, это я. Джайлер. Кэл вызвал.

Она ему верила. Если она ошиблась… нет, она должна ему верить, ему и Скирате. Она опустила бластер, поставила его на предохранитель и сунула его назад в куртку.

— Так—то лучше. — проговорил Обрим. Он вскинул бластер в безопасное положение дулом вверх и высунулся из дверей. — Чисто, парни. Всем вольно. Приготовить транспорт для задержанных. Санитары — сюда.

— Извините за все это, капитан. — Бесани почувствовала, как дрожат ноги, когда начал выветриваться адреналин. Она готова была сесть прямо на постель Фая и перевести дух, но на это не было времени. — Я не знала, что еще сделать.

Обрим оглядел Фая и крепко сжал его руку.

— Файрфек, они хотели его просто прикончить? У меня были офицеры, которые выживали после таких ранений головы, что это считалось невозможным, а были и такие, кто умирал когда этого никто не ожидал, так что пока я вижу что он дышит — я требую еще одного осмотра. И третьего. Столько сколько понадобится. — Он выпрямился. — Да где эти носилки?

— Куда вы собираетесь его забрать? — спросила Веннен. — Похоже, это будет считаться похищением государственной собственности. Он может разместиться в моей гостевой комнате, но мне надо будет найти кого—нибудь, чтобы…

— У меня есть безопасное местечко, не волнуйтесь. И есть кому присмотреть. — Санитары КСБ подошли и начали отсоединять Фая от сенсоров и заворачивать его в одеяла.

— Если они хотят играть в такие игры — прекрасно. Я в них играю с размахом.

Обрим был расстроен и зол. До сих пор она видела его лишь спокойным и усталым, неприступным для посторонних эмоций, но это случай он принял близко к сердцу и все вырвалось наружу. Он и Скирата были похожей парочкой. Должно быть он стал единственным другом—аруэти у Скираты. Они явно видели галактику с одной и той же точки зрения.

— Мне, пожалуй надо связаться с шефом и дать ему знать, что скоро он получит неприятное сообщение из Корускантского Госпиталя. — сказала Бесани. — Вам в КСБ не нужны клерки? Потому что утром меня уволят.

Обрим подошел чтобы подоткнуть край одеяла под Фая, когда носилки потащили прочь.

— Не волнуйся. Он про это не услышит.

— Трудно замять случай, когда один из старших следователей врывается в медцентр и берет пациентов в заложники.

— Я устрою так, чтобы про это забыли. — ответил Обрим. — Я КСБ. Я могу подчистить все что угодно, если это понадобится.

Снаружи снова начал собираться медперсонал, частью дроиды, частью органики, и офицерам КСБ пришлось прокладывать носилкам дорогу к турболифту. Обрим, похоже, поднял половину смены, чтобы вытащить Фая из госпиталя. Один из дроидов, идент—табличка которого показывала что он дежурный администратор, завис на пути у Обрима.

— Я настаиваю, чтобы вы вернули пациента на наше попечение. — сказал дроид.

— Когда мы принимаем кого—либо — мы обязаны учитывать пациентов и отчитываться, что они были выписаны в соответствии с распорядком.

— Разберитесь между собой. — ответил Обрим, проводя Бесани мимо дроида. — То он вдруг ваш пациент, то он вдруг государственная собственность…

— Вы не можете его забрать. Мы за него отвечаем.

— Конечно — пока не накачаете его до смерти латениолом. Он сам себя выписал.

— Он неспособен этого сделать.

— Ну хорошо: я из АТО. Я арестовал его за то, что он подозрительно на меня посмотрел. А теперь отойди, или я заведу дело на тебя, за попытку мне помешать.

— Тогда арестуйте и эту женщину, за угрозы моему персоналу.

— Жестяночка, уйди с моей дороги, если не хочешь раскинуть заклепками.

— Это произвол. Вашему руководству будет направлена официальная жалоба.

Обрим чуть наклонился чтобы выглядеть для дроида внушительней. Авторитет и габариты были на его стороне.

— Прежде, чем ты это сделаешь. — тихо произнес он. — Спроси своего шеф—администратора насчет его интереса к тви'лекской художественной деятельности, по четвертым числам каждого месяца, и как ему понравится, если я отправлю записи с полицейских головидов наблюдения о его визитах в этот культурный центр его обожаемой жене. Валяй.

Дроид поколебался, затем отступил и поплыл прочь.

— Посмотрим. — проговорил он.

Бесани, с бешено стучащим сердцем, прислонилась к стенке турболифта. Она знала, что ее жизнь уже не будет прежней. И она не знала — так ли это важно.

— Куда мы направляемся капитан? Кто будет за ним присматривать. Я могла бы… все что могу.

— Сначала срочное, дорогуша. Разместим его, а об остальном сможем позаботиться позже.

— Вы не ответили. Куда мы направляемся?

— Домой. — ответил Обрим.

Он не шутил. В ангаре для спидеров, открыв задний люк, их ждал транспорт КСБ без опознавательных знаков. Санитары загрузили Фая на борт и влезли следом за ним. Обрим с Бесани последовал за транспортом на своем спидере.

— Удивительно чего только не сдается в аренду. — заметил он, словно и не было драмы несколькими минутами раньше. — Можно нанять меддроида, чтобы он присмотрел за бабушкой на дому. Так что я нанял такого и для Фая. То есть — я присмотрел бы за ним и сам, но не знаю как управляться с трубками питания и капельницами.

— А что скажет ваша жена?

— Не знаю. Я просто сказал что притащу кое—кого, о ком ей не стоит распространяться. Она достаточно привычна к… некоторым неожиданностям такой работы.

— Спасибо капитан. Огромное.

— Вообще—то — Джайлер. По—моему, мы теперь достаточно хорошо знакомы, не так ли?

— Да, думаю что так.

Первый барьер был взят. Ей удалось переправить Фая в безопасное место — спасибо участию отряда полицейских, рискующих собой, что бы там ни говорил Обрим. Но настоящая борьба была впереди, и она могла растянуться на долгое, очень долгое время.

Фай все еще был в глубокой коме, и по мнению медицины — он был мертв.

Но он все еще дышал. Бесани привыкла видеть как случается невозможное. Это могло случиться еще раз.

* * *

Казармы Арка, штаб—квартира Бригады СО, 483 дня после Геонозиса.

Вид у Корра был виноватый и Дарман вспомнил, как чувствовал то же самое, когда впервые вошел в команду «Омега», после того как бригады коммандо в первые недели войны понесли тяжелые потери и отряды переформировывались по мере того, как гибли люди.

Но Корр сейчас был РК—5108/8843, полноценным членом команды «Омега», а не просто приданным к ним. Он вошел в комнату отдыха казармы в своей новой броне — в экипировке Фая, со шлемом под мышкой — но это ему, похоже, не доставляло удовольствия.

А вместе с Корром в замешательство пришла и вся выверенная система обозначений. Он сейчас был не просто одним из многих солдат, натасканным в стиле коммандо; он был «сияющим мальчиком», настоящим республиканским коммандо и Скирата настоял, чтобы он получил соответствующий индекс, пусть даже и с неполагающимися номерами.

Дарман был настроен радушно его встретить.

— 'Куэ, вод'ика. — Он хлопнул по стулу рядом. — Устраивай тут свою шебс. Мы бы тебя напоили армейским кафом, но для этого ты нам слишком нравишься. Мы ждем сержанта Кэла.

Корр сел, словно по приказу, и Найнер с Атином потянулись похлопать его по руке.

— Можешь переодеться во что—нибудь поудобнее. — сказал Найнер, показывая на их повседневки. — Этот пластоид со временем может натереть важные места.

Корр начал отстегивать пластины так, словно они его обжигали.

— Есть новости про Фая? — спросил он.

— Ждем вестей о том, как дела в медцентре. — Найнер передал ему коробку с печеньем из варра—орехов, что по меркам «Омеги» было знаком безоговорочного принятия в круг своих. Дарман отметил, что Корр не носит на своих протезных руках покрытие из синтеплоти; ему надо будет расспросить Корра об этом. — Последнее что мы слышали — это что сержант Кэл послал туда крутую компанию.

— Ордо?

— Агент Веннен и капитан Обрим.

— Ого.

Дарман поморщился. Корр был предметом интереса Бесани, пока Ордо не занял его место — в буквальном смысле слова. Если бывший солдат и считал, что капитан — «Нулевой» отбил у него девушку, то он этого никак не показывал. Как он говорил — она была очень добра к нему, пока он поправлялся на конторской работе. Только и всего.

«Чтобы поставить на ноги Фая потребуется гораздо большее чем доброта Бесани.»

Корр был не в своей тарелке. Это было неизбежно.

— Я только хочу сказать кое—что, прежде чем мы пойдем дальше.

— Облегчи душу, нер вод. — проговорил Атин.

— Я не буду пытаться заменить Фая. — выпалил Корр так, словно он давно над этим раздумывал, а теперь хотел высказать все сразу. — Я могу надеть броню, но я не тот человек, и я не собираюсь с ним соперничать. Когда он поправится, я уйду, хорошо?

Возможно, он пытался быть тактичным или, возможно, он не понимал насколько плохи дела. Дарман не стал объяснять.

— Все в порядке. — ответил Атин. — Я был одним из учеников Вэу. В эту компанию было не так уж просто влиться.

— Ну да, конечно. — пробормотал Найнер. Он не был хорошим шутником, но он пытался — и пытался отчаянно — потому что он считал, что поддержание морального климата в команде — работа сержанта. — Потому что дарувианского игристого тебе не подавали.

Дарман пытался участвовать в условленном веселье, но… у Корра была выбоина на нагрудной пластине, там, где у Фая случились разногласия с гранатой, а у них не было знакомой всей команде штуки насчет этого. Да, без Фая будет трудно.

— О, так ты получил неплохие уроки общения у Мерееля и Ком'рка, верно? — Дарман не думал, что смог бы так говорить с Фаем. Фай так отчаянно хотел «подцепить симпатичную девочку», по его выражению, что к этому сводился любой разговор о взаимоотношениях. Теперь у него на это шанса не будет. — Я видел как—то Ком'рка, но непохоже, чтобы он…

И на этом у Дармана перехватило голос. На него накатила тоска. Все, что он мог — это сидеть, упираясь локтями в колени и прижимать кулаки ко рту, чтобы жгучая боль в горле и глазах не вырвалась неудержимым рыданием. Он замер, страшась пошевелиться — и сорваться. Наконец Корр потрепал его по волосам, точно так же, как это делал Скирата, и Дарман вновь овладел своим дыханием настолько, чтобы он мог говорить.

— Вот что меня зацепило. — проговорил он. — Он так и не нашел того, что так хотел. Кого—то, кто его полюбит. А теперь он этого так и не узнает, и… я очень зол.

— Ладно, Дар. — Атин последовал примеру Корра. — Удейзии. Сейчас ты ничего с этим не сделаешь.

— Он не умер. — тихо сказал Найнер. Дарман чувствовал, как это давит на них; этот разговор казался нормальным, до тех пор, пока они не вспомнили — насколько серьезно пострадал Фай, а теперь его не получалось продолжить, потому что это было слишком страшно. Что значит — не умер? Впавшие в кому люди иногда вновь приходили в сознание и рассказывали то, что они слышали во время комы, и Дарман сейчас не мог представить ничего страшнее для Фая, чем быть запертым в парализованном теле, но все сознавать при этом. Смерть была куда лучше. Он хотел бы более честного конца, чем тот, что выпал Фаю.

— Поговори с Этейн. — посоветовал Найнер. — Она всегда поднимает тебе настроение.

Но Дарман не хотел беспокоить ее лишь для того, чтобы поплакаться о том, как несправедлив мир. Он уселся читать голожурнал, чтобы никто его не беспокоил, а остальные занялись метанием ножей в мишень расчерченную на кольца и квадраты. Когда он успокоится — ей надо будет сказать что—нибудь более радостное. Поговорить о том, куда они отправятся, когда им обоим удастся выкроить немного времени…

«Я не могу представить себе задание без Фая.»

Открылась дверь. Скирата, в своей гражданской коричневой куртке из бантовой кожи вошел в комнату — с Ордо, Вэу и Мирдом, замыкающим процессию — а затем молча подошел и обнял по очереди каждого из команды. Потом вошел Джусик и все уставились на него.

— Когда я говорил с тобой — я думал что ты все еще с «Дельтой». — сказал Скирата и по тону было очевидно, что он не ожидал встретить его здесь. — Что случилось?

— «Дельта» может разобраться с Дорумаа и без меня. — Джусик тоже был непохож на себя прежнего: обычно он, как бы ни были плохи дела, оставался воплощением спокойной, доброй иронии. Но теперь он совершенно не выглядел мирным и безмятежным. Его лицо казалось уже не тонким — острым; он был самой непреклонной решимостью. — В последнее время я их только тормозил. Фаю я нужен больше.

— Что значит — Фаю нужен больше?

— Я хочу попробовать вылечить его.

Никто не произнес ни слова. Джедаи могут исцелять, но творить чудеса не могут и они. Скирата чуть понизил голос, так, как он делал, когда дела шли совершенно неправильно, и он должен был сообщить плохие вести.

— Хорошо сынок. — проговорил он. — Но Зей заживо спустит с тебя кожу. И отправит тебя работать обратно на Дорумаа. Он не простит тебе такой отлучки.

— При всем уважении… Зей может утереться.

— Ты хорошо подумал, Бард'ика? Когда война закончится, ты все так же будешь джедаем, а он все так же будет твоим шефом.

— О нет, вот тут мы расходимся во мнениях, Кэл. Мы забыли что значит быть джедаем. Так что я сейчас собираюсь заняться настоящей джедайской работой — помогать тому, кто попал в беду, а не болтать про высокие цели и бегать по поручениям политиков. Где Фай?

— Джайлер нашел для него безопасное местечко. — Скирата повернулся к команде. — Вы этого разговора никогда не слышали. В медцентре дела пошли несколько напряженно и Бесани пришлось… в общем, на сцене появились бластеры. И Джайлер. И половина служак из АТО.

На этом месте Фай вставил бы едкое замечание, будь он здесь. Молчание было болезненным.

— Чем быстрее я начну, тем больше у меня шансов. — напомнил Джусик. — Переправь меня туда, Кэл. Пожалуйста.

— Тебя вышибут из Ордена, сынок. Если ты к этому готов — хорошо…

— Слушайте, если вы меня не отвезете, я найду его сам, а у меня это в самом деле неплохо получается, не так ли? Один из моих талантов, сканирование по—джедайски.

— Хорошо, хорошо. — Скирата удостоился от Вэу взгляда, который Дарман мог бы описать только словом «разочарованный». Он наверняка считал, что Скирата стал слишком мягок с Джусиком. — Тогда двигаемся. Ордо, ты тоже.

— Я подожду здесь. — сказал Вэу. — Есть пожелания — что мне соврать Зею, если он появится?

— Не знаю. «Дельта» не собирается сообщать ему, что Джусик ушел в самоволку, верно? И они могут задержаться на пару недель.

Тогда это будет «короткой консультацией».

Скирата, Ордо и Джусик исчезли также быстро, как и появились. Дарман старался не поддаваться вспыхнувшей надежде; он не мог не думать о том, что никто на самом деле не понимает, что могут сделать джедаи — некоторые из них, по крайней мере — и Скирата, возможно, просто успокаивал Джусика. Генерал отчаянно хотел подражать Скирате, но он не отказывался и от джедайских штучек вроде первой помощи и системы раннего обнаружения. А вот свобода от привязанностей и гнева в эти дни не ценилась.

Но в этом и заключалось испытание не так ли? Если ты обладаешь подобными силами, то избегать грязных сторон жизни можно, лишь избегая принимать нелегкие решения. А Джусик их не страшился.

— Файрфек. — заметил Корр, затачивая метательные ножи об дюрастиловые фаланги своих пальцев. — В этой команде всегда так? Кстати, а сколько времени вы проводите в дороге?

Вэу рассмеялся.

— Ох уж этот свежий взгляд новичка…

— А что он имел в виду, когда сказал «я «Дельту» только тормозил»? — поинтересовался Дарман.

— Ну, ты же знаешь, насколько он самокритичный. — Вэу скормил Мирду печенье. — Такой скромник…

Это прозвучало фальшиво, но Дарман решил, что это не самая важная для него забота на сегодня. Жаль что Этейн здесь не было: он скучал по ней — как всегда — но, кроме того, она могла бы помочь Джусику с лечением, как это было, когда подстрелили Джинарт.

В беспокойстве не было смысла. Этейн вернется, когда закончится ее задание, Джусик сделает все, что может сделать джедай, чтобы помочь Фаю, а его собственная задача — оставаться в живых столько, сколько понадобится чтобы это увидеть. В конце концов, сегодня его мысли занимает Фай, а не Этейн, и она бы поняла почему.

У нее есть еще так много времени. У Фая времени было немного с самого начала, и оно закончилось быстрее чем он мог представить.

* * *

Квартира Джайлера Обрима, район «Крепость», Корускант, 483 дня после Геонозиса.

— Я должен кое—что вам рассказать, Кэл'Буир.

Ордо нужно было облегчить душу. Работа, связанная с состоянием Фая, была тяжела сама по себе, но знание того, что на Скирату давит еще больший груз — из—за недавней потери разработок Ко Сай — было тем, от чего он хотел избавитьcя как можно раньше, чтобы сконцентрироваться на насущной проблеме.

— Что сынок?

Они с Джусиком ждали во впечатляюще укрепленной прихожей Обрима, проходя автоматическое сканирование. Это показывало — насколько же много преступников имело свои счеты с офицером.

— Я понимаю, что вы меня за это не простите…

— Не может быть настолько плохо.

— Мереель прислал сообщение — Ко Сай передала Этейн часть генных последовательностей.

Это привлекло его внимание.

— Этейн? Серьезно?

— Она подобрала ключик.

— Это лучшая новость, которую я слышал за последнее время. Спасибо, сынок.

— Скирата на секунду зажмурился. — Это все, что вспомнила айвхова пожива?

— Все свелось к игре в переговоры, но будут и еще данные.

— Хорошо. Очень хорошо.

— И я жестоко поступил с тобой, Буир. Ее данные у нас, всё в целости. Я это сделал, чтобы сломать ее. Она была полностью раздавлена мыслью что данные потеряны, и это стало рычагом, которым мы выдавим из нее остальное. А в том, что они действительно уничтожены, ее убедил ты.

Вот так. Наконец он признался. Скирата выдавил что—то похожее на улыбку, но она быстро угасла. Его голос оказался охрипшим.

— Да уж, я очень убедителен, когда меня вот—вот хватит инфаркт.

— Мне очень жаль. Я не представлял себе что сделаю что—то, что ранит вас, и все же когда это оказалось необходимо… я сделал именно так.

Сканеры безопасности, похоже, убедились что они не боевики «Черного Солнца», и двери открылись. У Джусика была большая сумка, которая позвякивала, когда он шел, и на которую сработал детектор металла в прихожей. Ордо понятия не имел что там внутри, но ему хотелось бы знать — что Джусик собирается с ней делать.

— Ставки велики, сынок. — наконец проговорил Скирата. — Да, это был мерзкий сюрприз. Но это сработало.

— Сможете ли вы теперь мне доверять?

— Доверю свою жизнь. Я бы радовался гораздо сильнее, но сейчас не до этого. Пока есть Фай и все остальное.

— Я сказал, что я верну этот долг, Буир. Я верну.

У Джайлера Обрима была очаровательная жена по имени Телти, и двое сыновей—подростков, которые были — в реальном исчислении — старше чем Ордо. Мальчики вежливо поздоровались с ними и удалились в свои комнаты, словно их вымуштровали исчезать, когда начинались обсуждаться щекотливые вопросы. Обрим сегодня был на службе, но его жена, похоже, совершенно спокойно отнеслась к тому, чтобы остаться в компании коматозного незнакомца и меддроида.

— Он там. — показала Телти. Она провела их в гостевую комнату, где лежал Фай. Тот выглядел бы просто спящим, если бы не носоглоточная трубка и капельница в руке. Бесани сидела у кровати, уронив голову на руку; меддроид был отключен и стоял в углу.

— Джайлер много говорил о вас. Фай может оставаться здесь столько, сколько потребуется.

«Хорошие люди есть везде.» — подумал Ордо. — «Их просто не так много.»

Он подошел к Бесани и провел рукой по ее плечу. Она вздрогнула и вскинулась так, словно он ее разбудил.

— Я отключилась. — пробормотала она.

— Ты сидела тут всю ночь?

— Да. Я звонила в офис, сказать что болею. А потом вспомнила, что это выходной.

— Ты отлично поработала. И к тому же, пожалуй, с меньшими разрушениями, чем если бы его вытаскивали мы.

Джусик с громким лязгом поставил сумку в углу комнаты.

— Можете остаться и смотреть, если хотите, но это будет скучно.

— Я видела как ты лечил Джинарт. — сказала она.

— Я могу и не добиться таких же результатов. — ответил Джусик. — Но это не потому, что я не стараюсь.

Ордо хотел бы знать как он это делает: что проходит сквозь его разум, как он концентрируется, как ощущается эта энергия когда он использует ее… Но сейчас это был просто сидящий на кровати Джусик, положивший одну руку на лоб Фая и закрывший глаза — словно застывший во времени акт благословления. Ордо наблюдал за ним около часа и, наконец, смирился с тем, что ничем не может ему помочь.

— Почему бы тебе не отвезти Бесани домой? — спросил Скирата. — Вернешься позже. Если будут какие—то изменения — я тебя вызову.

— Я чувствую себя так, словно бросаю его.

— Ладно, но надо немного отдохнуть. Ты когда последний раз спал, Орд'ика?

Ордо также не хотел и оставлять Скирату одного, пусть даже Обримы и были готовы накормить и напоить его. Это была изнурительная пара недель, а Кэл'буир не был молод.

— Хорошо. — ответил Ордо. — Прикрою глаза на пару минут.

Это, решил он, можно себе позволить. Он снял каму с оплечьем и положил их на спинку стула, потом устроился на диванчике у окна. Тот был самой пышно оббитой мебелью, на которой ему доводилось сидеть, и он почувствовал что тонет в нем. Следующим, что он осознал, просыпаясь, было то что голова Бесани покоится на его плече, что он удивляется — как она может спать прижавшись лицом к жесткому пластоиду, и что Кэл'буир осторожно похлопывает его по руке. Прошло четыре часа.

— Тебе нужно это увидеть прошептал Скирата. В самом деле.

Джусик встал и потянулся, отчаянно хрустя суставами.

— Ткани мозга способны к впечатляющей регенерации, даже у человеческого вида.

Бесани вздрогнула.

— Что такое?

— Покажи им, Бард'ика. — сказал Скирата.

Джусик потрепал Фая по волосам, и тот пошевелился. Джусик повторил это еще несколько раз; реакция была постоянной.

— Не торопитесь радоваться. — заметил Джусик. — Сейчас он не в такой глубокой коме. До прихода в сознание путь еще долгий, но мозг у него точно не мертв.

— Ты исцелил так много тканей?

Джусик пожал плечами.

— Ну, медики вечно ошибаются с диагнозом смерти мозга. А я просто не люблю отступаться. Всегда был упрямым неудачником.

Но Ордо понимал, что Джусик гордится собой. Это быт такой же тихий триумф, как и тогда, когда он собирал очередную хитрую машинку. Джусик отлично ремонтировал вещи, и, похоже, людей он тоже ремонтировал неплохо. Его согревала радость от успешного решения проблемы.

— Это все догадки, но на этот раз я предпочту медцентру загадочные джедайские методы.

— сказал Скирата. — Сколько, по—твоему, тебе надо будет этим заниматься?

— Несколько дней. Возможно недель.

— Рано или поздно Зей заметит. «Дельта» не может бесконечно сидеть на Дорумаа.

— У них уйдет неделя только на то, чтобы начать пробиваться в лабораторию Ко Сай, если только мы не хотим рискнуть и бурить там очень подозрительными большими промышленными установками. — ответил Джусик. — Я могу на несколько дней оставить Фая и отметиться с ними. Но я бы не надеялся что Зей закроет глаза на то, как я обошелся с правилами ради Фая, и я предпочел бы иметь неприятности с неподчинением приказу о поисках Ко Сай, чем показать Зею, что я знаю где сейчас Фай.

— Рано или поздно. — сказал Скирата. — Он заметит и то, что от «Нулевых» он стал получать меньше данных. Пожалуй, тогда ему пора будет рассказать, что Джайнг знает — где Гривус.

— О, я думал что вы… — тихо заговорил Джусик.

— У всех нас есть свои маленькие секреты на продажу, не так ли? Да, Джайнг знает, и он считает, что это слишком просто, чтобы быть правдой. О дальнейшем распространяться не буду.

— В какой грязной галактике мы живем. — Ордо сделал несколько грубых подсчетов. — Полагаю, мы можем считать, что «Дельта» застряла на Дорумаа на несколько недель, и не потому, что они увлеклись коктейлями. Они фактически будут копать котлован ложками.

— Они не та команда, чтобы увлечься коктейлями. — сказал Джусик, и его голос был почти что печальным. — Они совершенно не пользуются этими возможностями. Почему—то это меня расстраивает.

Теперь в обоих важных для них вопросах — выздоровлении Фая и постепенном выяснении у Ко Сай — что же она может сделать для управления генами старения — наступило время для тактики выжидания. Пока Джусик трудился над Фаем, Скирата успел связаться со всеми коммандо из его бывшей тренировочной роты, и с каждым из «Нулевых». В нем ощущалось какое—то нетерпение, словно были такие вещи, которые он не хотел оставлять несказанными — как это случилось с Фаем.

Ордо отвез Бесани в ее квартиру, и теперь терзался сомнениями — подходящее ли сейчас время, чтобы сделать то, что посоветовал ему сержант Вэу.

Впрочем, ей уже доводилось почти неделю кататься по тонкому льду законности. Шпионить за секретными оборонными проектами и похищать пациентов под прицелом бластера было вполне подходящим продолжением.

Но он подождет несколько дней, прежде чем посвящать ее в мрачный мир банковских ограблений и ворованных шоронийских сапфиров.

Глава 17

Сэр, нам удалось протащить волоконную камеру в разрушенную комнату, используя механизм от самоходного заряда. Уборка материала займет недели, прежде чем мы сможем начать поиск органических материалов, но одна вещь, которую засекла камера, похожа на грудную пластину мандалорианской брони. Я оставлю ее вам, если вы решите, что хотите передать информацию генералу Зею.

— Сообщение от РК—1138, Босс генералу Джусику.

Кириморут, Мандалор, 499 стандартных дней после Геонозиса

— Ты сказала, что хочешь лабораторию. — Мереель терял терпение, и он уже достаточно терпел Ко Сай, учитывая тот факт, что он хотел убить ее. — Вот лаборатория.

Каминоанская ученая, никак не могла заставить себя войти в здание. Этейн пыталась подбодрить ее.

— Это лучшее, что вы можете получить за столь короткое время, — сказала она. — И это означает, что вам не придется ждать постройки обычной лаборатории. Это ведь Мандалор, как—никак.

— Это сельскохозяйственный трейлер, — обреченно произнесла Ко Сай. Этейн научилась различать все нотки в ее тоне, и голос каминоанцев был не слаще и безмятежнее, чем их характер. Просто человеку это трудно услышать. — На нем работают с животными.

— Не заставляй меня объяснять очевидное, — сказал Мереель. — Это мобильный генетический центр, и я не вижу разницы кого тебе тут изучать — беговых одупиендосов или людей. Правда, дупи стоят намного дороже.

Этейн задумалась. Мереель проделал отличную работу. Но у Ко Сай Типокские стандарты. Напоминать ей о том, что ей придется извлекать ДНК с помощью кастрюль, сковородок и бытовой химии, на кухне, делу не поможет. Она опустила голову и вернулась обратно в дом.

Мереель покачал головой.

— Этейн, такими пользуются на гонках. Эти парни умеют идентифицировать геном, и проводить тест на допинг, не хуже любого каминоанца. Это всего лишь мини—версия того, что использует половина галактики.

— Я знаю, — ответила она. Он сказал это, как муж, принесший своей жене подарок, который ей совершенно не нравится, и его это ранило.

«Это обратная сторона медали, мы нашли то, что мотивирует ее, но забрали все остальное»

— Хорошо, мы можем построить лабораторию, такую же, как у нее была на Дорумаа, но это займет месяц.

— И мы же не хотим, чтобы она провела стоящее исследование джедайского генома, правда ведь?

— Нет, но мы точно хотим, чтобы она создала систему снабжения, для регуляции моих генов.

— Мне кажется, она отчаивается.

Мереель поднял руки, как будто не хотел слушать.

— Извини, я оглох.

— Она нужна нам адекватной.

— Если у тебя есть идеи, как вылечить ее больную душу, кроме того, чтобы пригласить каминоанцев или арканианцев, или даже самого Канцлера, для заключения сделки, тогда ты умнее меня.

Этейн узнавала о генетике больше, чем хотела бы. Ко Сай любила ей рассказывать, что многие гены контролируют старение. Этейн только сейчас поняла, какое задание предстоит Мереелю; так же она узнала, что многое может пойти не так, с ее нерожденным ребенком. Все что она могла сделать, в обоих случаях, это ждать. Она пошла за Ко Сай и попыталась прибавить ей энтузиазма.

— Вы смогли сделать это в своей лаборатории на Дорумаа, — сказала Этейн.

— И она тоже была очень маленькой. У вас есть все данные и анализы. Разве это не начало?

Каминоанка сидела в комнате, которая стала прибежищем для нее, это было складское помещение без окон, тут она могла не бояться солнечного света. Она больше не нуждалась в изоляции, и дело не в том, что она не пыталась сбежать или была послушной, просто снаружи было для нее слишком сухо и жарко.

— Это — проблема, джедай. — Произнесла она. Это начало, а не продвижение. А начинать заново порой очень и очень трудно.

Этейн задавалась вопросом, какая была бы реакция у Ко Сай, если бы она знала, что материалы ее исследований существуют до сих пор. Затем она вообразила реакцию Мерееля если бы тот узнал, что она рассказала об этом. Она почти проговорилась. Почти.

— Есть коммерческие лаборатории типа «Арканиан Микро»…

— Они никогда не смогу использовать мои методологии. Это слишком сложно для них. Они — оптовые производители. У всех нас есть своя ниша на рынке.

Этейн задавалась вопросом, как же выглядят эти инкубаторы, которые производят миллионы клонов. Но Ко Сай права: десять лет — слишком долго для большинства заказчиков.

— Вам еще что—то надо? — Спросила Этейн.

— Больше оборудования, компьютерной техники и лабораторных дроидов.

Этейн достала деку из своего кармана и передала его ученой. Это были последние разработки крупного эмбриолога, имя которого Этейн не смогла запомнить, но она знала что такие вещи интересны для Ко Сай также, как свежие сплетни для обитателей Корусканта. Она глянула на имя ученого.

— В лучшем случае он посредственен. — Произнесла каминоанка. — Но я поработаю над его ошибками.

— Конечно, вы никогда не писали диссертации, не так ли? Академики даже не знали о такой планете как Камино.

— Были времена, когда это сочли… раздражающим, я так думаю.

— Я поговорю об этом с Мереелем, он прилагает все свои силы, поверьте мне.

— Возможно, он должен был рассмотреть ситуацию более подробно, прежде чем идти на поводу у того дикаря и рушить труд всей моей жизни. — Ко Сай взяла Этейн под руку. — Но вы—то понимаете.

Этейн ощутила ту самую внезапную связь с существом другого вида, какую она иногда ощущала, вглядываясь в глаза Мирда — тогда она чувствовала, что точно знает, что в них таится. Но понимала ли она Ko Сай? Она могла бы предположить, чем та руководствуется, представить, что значит быть ею, и даже думать, как она — до определенного предела. Возможно, она даже пожалела бы ее, оставшуюся в одиночестве и лишенную возможности вернуться на родину или хотя бы общаться с коллегами.

«Остановись; это одна из тех, кто создает детей согласно определенным техническим требованиям — и уничтожает их, если они не проходят контроля качества.»

Беременной женщине это было отвратительно. Этейн отбросила жалость, напомнив себе, что эти чудовища не были отдельным видом и даже не так уж отличались от себе подобных — это и придавало им чудовищность.

— Не хотела бы я быть на вашем месте, шеф—ученая, — сказала она. — Но я не понимаю, почему бы вам не сделать кое—что для горстки людей, которые вам в любом случае безразличны.

— Скирата продаст эту информацию тому, кто больше заплатит. Мандалорианцы аморальны. Взять хотя бы Фетта, прототипа наших клонов.

Ko Сай, как видно, понятия не имела о том, насколько свято это было для Скираты. Он из кожи вылезет, чтобы спасти своих парней, сама идея клонирования стала теперь для него неприемлема.

— Не думаю, — сказала Этейн. — Он — не образец добродетели, но я полагаю, что он использует ее исключительно для блага своих солдат и заплатит за нее, но никогда не станет ей торговать.

Она надеялась, что сумеет смягчить Ko Сай. Бывало так, что правда становилась сокрушительным оружием в мире лжи. где она была столь редка и неожиданна. Этейн оставила ее переваривать это и вернулась к передвижному генно—техническому блоку, оставшемуся снаружи. С суетливостью дроида Мереель протирал поверхности стерилизующей жидкостью.

— Вряд ли мои умения воздействовать на разум помогут тут, Meр'икa, — сказала она.

— Дело в том, что для связи необходимо обоюдное участие — не хватает участия с ее стороны. Я обеспечу тебе несколько наносекунд, чтобы связаться с ней.

— Полагаю, что после года пребывания вдали от Камино и всего, что ей было удобно и привычно, она наконец преодолеет ограниченность своего мышления. Не думаю, что будучи прикованной к Камино, она думала хоть о чем—то подобном. — Meреель отодвинулся, любуясь отлично выполненным делом своих рук. Лаборатория порядком впечатлила Этейн, но тогда она понятия не имела о городе ученых Типоке, о целой планете, существовавшей за счет клонирования и от которой сейчас полностью зависела поставка клонов.

— Как и я не думал о том, что будет, если мы добудем результаты исследований и выкрадем ученую, а после — думал, что у нас уже есть все инструменты для решения проблемы. — помедлив, добавил Мереель. — Даже «Нулевые» иногда недооценивают ситуацию до конца. И именно это отличает нас от дроидов.

— Я думаю, — сказала Этейн, — что ты ухватился за шанс, потому что игнорировать его было бы глупо, а потом стал слишком полагаться на веру. Мы все иногда так делаем.

И ни одна женщина, зачавшая ребенка так, как она, не смогла бы осудить клона за то, что он не упустил свой шанс. Иногда все образовывалось само собой.

Сила внушала ей уверенность в том, что из всего этого получится что—то хорошее — что именно, она не знала. Но должно было получиться.

* * *

Дом Джайлера Обрима, район «Крепость» , Корускант, 499 стандартных дней после Геонозиса

— Как поживает Фай? — спросила Бесани. — Я привела Дара повидаться с ним.

Посторонившись, Джайлер Обрим впустил их.

— Смотрите сами. И я буду вам очень обязан, если вы успокоите Бардана. — Он похлопал Дармана по плечу. — Рад встрече! Как там устроился Корр?

— Прекрасно, сэр. На прошлой неделе взорвал резервуар с газом на Лиуле и был очень собой доволен. Если ему нужно было показать себя в отряде, то он это сделал.

— Рад видеть, парни, что вы умеете веселиться.

Фай теперь располагался почти вертикально, но трубки все были еще на месте, а меддроид—сиделка, к счастью, как раз проверил капельницу, оставляя их наедине. Джусик испытал облегчение.

— Я ждал тебя, — сказал Джусик. — Пришло время следующей ступени. — Дарман устроился на краешке кровати Фая и машинально схватил его за руку. Из сумки, которую он принес в первую ночь, Джусик достал мандалорианские доспехи.

— Я вскрыл его шкафчик, — сказал он. — Вы знаете, как много это для него значит.

Джедай расстелил серую кожу камы наподобие скатерти, так, чтобы Фаю было хорошо видно, и разложил на ней серые с красным шлем и доспехи.

— Видишь, Фай? — сидя на другом краю кровати Джусик чуть наклонил голову Фая — если тот что—либо понимал, он не мог не узнать самую ценную для него вещь: доспехи, которые достались ему на Квиилуре от убитого им наемника Хокана. Бесани был удивлен тем, что их, кажется, вовсе не тревожило убийство мандалорианина.

— Ты видишь их, нер вод. Посему ты будешь носить их, как только встанешь на ноги. Клянусь тебе. Теперь ты — свободен.

Джусик склонился над Фаем, всматриваясь в его лицо, будто он ожидал, что тот ответит, но зрачки коммандо по—прежнему хаотично дергались. Джусик вновь подсел к Фаю и положил ладонь на его голову, сосредоточившись на восстановлении его поврежденных мозговых тканей.

Бесани подумала, что надо бы ненадолго оставить Дармана с братом наедине. Обрим застыл в дверном проеме, да так бы и стоял, если бы она не дернула его за рукав. Она могла бы поклясться, что видела в его глазах слезы, такие же как и в ее. Они были на кухне, когда капитан, готовя каф, рассыпал зерна, разлетевшиеся повсюду.

— Он уже никогда не придет в норму? — спросил Обрим срывающимся голосом, — Даже если в нем останется девять десятых от него прежнего, ему придется очень тяжело.

— Я нахожу клонов более психически устойчивыми, чем обычные люди. К тому же они невероятно жизнерадостны.

— Этот самый мальчик… Этот мальчик спас моих людей, закрыв их собой от гранаты. Скажу вам, это стоит несколько большего, чем простое «спасибо» и несколько кружек эля в клубе сотрудников КСБ. Он останется здесь, до тех пор, пока это будет нужно. Верно?

Бесани не раз слышал подобные истории от офицеров КСБ, очень многие из которых даже не участвовали в боях, здесь возникали свои знаменитости, о которых ходили легенды. Обрим был человеком тяжелой судьбы, его нелегко было заставить расплакаться. Но Фай уже стал настоящей иконой и для полицейских, и для всех, кто носил форму и делал грязную работу, не рассчитывая на благодарность. Он стал героем. И как каждый раз говорил Ордо, когда она произносила эту фразу, у мандалориан не было слова обозначающего понятие «герой».

— Верно, — сказал Бесани. — И я рад, что у Кэла есть друг, которому можно доверится.

— Приятель его возраста, который может играть вместе с ним? Обрим звякнул чашками, и не стал продолжать; на его лице она заметила такое же выражение, что она видела у Скираты. Это было лицо человека, преисполненного решимости улучшить Галактику любой ценой. — Для этого ли мы были выбраны?

— Что?

— Мы осуществляем силовое давление по приказу правительства. Мы граждане Корусканта. Не несем ли мы часть ответственности за все, что происходит с Республикой?

— Знаю. Спрашиваю себя о том же…

— До перевода в КСБ я двадцать восемь лет прослужил в Гвардии Сената. Часто бывало так, что я закрывал глаза на происходящее? Я бы удивился, если бы это произошло в мое дежурство, а я бы не заметил этого.

— Полиция стоит на страже законности, а не этики.

— Но эти решения приняты политиками, которых я знал и защищал много лет. Поэтому я полагаю, что это можно считать… личным предательством. — Обрим сделал вид, что кроме кафа его ничего не интересует. — По закону мы всего лишь расхитители государственного имущества. Вроде как старое оборудование из мусорного контейнера украли, а не живого человека, у которого права есть. Как мы, Республика, дошли до такого?

— Это случилось с нами далеко не сразу. Постепенно накопилось.

— Но кто собирается с этим что—нибудь делать? Сенат улыбается и кивает, Совет джедаев — и тот одобряет, с Джусиком я тоже много говорил об этом.

— Потенциальный мятежник?

— Могу лишь сказать, что он без особого удовольствия носит свой джедайский плащ. Крайне честный парень. На редкость честный. Из тех, кто никогда не смотрит на вещи «с определенной точки зрения». Никаких двусмысленностей. Он говорит то, что видит.

Бесани задавалась вопросом, знал ли об этом Скирата, и подумала, что тот, вероятно, с самого начала верно определил личные склонности Джусика. Это он прекрасно умел.

— Как они покидают Орден? Может ли джедай отказаться от своего места?»

— Не знаю. Возможно, их лишают светового меча.

— Мы это выясним. Ордо говорит, что его босс слишком медленно раскрывает карты.

Бесани дала Дарману как можно больше времени, постоянно смотря на часы, потому что она вырвалась сюда в свой обеденный перерыв.

Джусик все еще сидел у Фая, держа руку на его голове, исцеляя его, как прежде остальных, и спокойно разговаривая с ним, как ни в чем не бывало. Оторвавшись на мгновение, он поглядел на нее, отвлеченный на мгновение, и она взяла Фая за свободную руку. Она трепетно схватила кончики его пальцев, лишь бы прикоснуться к нему, хотя он, если чувствовал это, никак не мог ответить на ее прикосновение. С расслабленным лицом и полуприкрытыми, часто мигающими глазами он выглядел более чуждым, чем тогда, когда был полностью равнодушен.

— Я вернусь, Фай, — сказала она. — Скоро один из наших навестит тебя. A'дeн.

Джусик попрощался с ней за руку, не глядя. Она приказала водителю аэротакси высадить Дармана у казарм, а сама вышла в нескольких кварталах от своего офиса, чтобы было время подумать. Она смотрела на город вокруг, на то, как мимо нее проходят люди и другие существа, пролетают спидеры, и вдруг ощутила момент пугающей ясности.

«Я угрожала бластером персоналу медцентра и похитила пациента. Или украла государственное имущество. Как бы то ни было, я это сделала. И это не считая взлома секретных данных. Меня уволят, если вообще не пристрелят сразу же».

Она слишком глубоко увязла, чтобы начинать бояться сейчас, и ее осудят в любом случае. Если она будет обвинена — а так и будет — это не сделает ее положение хуже, чем если бы она ничего не делала.

«Я привыкла быть благоразумной.»

Из—за своего рабочего стола Бесани управляла системой контроля, благодаря которой ревизоры имели возможность контролировать любые сделки. Всю свою жизнь она была до скрупулезности честной. Ее работа состояла в том, чтобы выявлять чужие грехи. Но сейчас Республике настало время выплатить долг, и начало этому могло бы положить изменение судьбы Фая, РК—8015, который юридически никогда не существовал.

У нее были коды доступа, благодаря которым она могла избежать разоблачения. В базу данных Великой Армии были помещены сведения об РК—8015, который скончался вследствие ранений, от он которых вряд ли оправился бы. Из всех миллионов людей и из всех тысяч коммандос никто выше командующего ими генерала Зея не потрудился бы проверять. Клоны гибнут каждый день, и в отряде «Омега» его уже сменил кто—то другой.

Она нажала кнопку ВЫПОЛНИТЬ, и впервые в своей короткой и трагичной жизни Фай стал свободен.

* * *

Штаб командующего сил специального назначения, штаб—квартира бригады спецназа, Корускант, 503—й день после Геонозиса

Скирата никогда не любил вызовы в штаб; чей бы это штаб ни был, но сегодня очень уж хотелось ответить генералу Зею как следует. Oрдo сопровождал его. Его и не вызывали, но если Зей захочет вышвырнуть его — пусть попробует.

Джедай словно находился под повышенным давлением.

— Я вас разжалую, сержант, — сказал Зей. — Заговорщиков — полная галактика. И под самым носом одни заговорщики. Где он теперь? И что это за игру затеял Джусик?

Kэл'буир был не тот человек, которого легко запугать, а уж Зею и пытаться не стоило. Ордо поймал взгляд Мейза — оба готовы были поддержать своего господина, словно пара стриллов.

«Да, мы именно таковы. Зверям, обученным убивать, никогда нельзя доверяться — как бы они вновь не одичали.»

Мейз и Ордо это прекрасно понимали друг друга. Возможно, Мейз понимал все лучше, так как его наставлял брат—ЭРК Сулл.

— Фай мертв, сэр, — сказал Скирата. — Согласно базе данных, это так.

— Как сказал бы ты, это все похоже на кучу осика.

— В самом деле? — Скирата прижал руки к бокам, что было плохим знаком. — Хорошо, это была кома, и его отправили в госпиталь. Поскольку Республика очень хорошая и цивилизованная и она не могла смотреть, как живое существо страдает и не может накормить себя, то тогда медицинские дроиды приняли решение: каков эвфемизм, а? Приняли решение провести эвтаназию. Теперь он мертв, Республика вытерла об него руки и можно смело сказать: РК—восемь—ноль—один—пять больше нет, сэр.

Зей выглядел подавленным. Он не был черствым человеком и даже не демонстрировал всю обычную джедайскую банальность. Но Ордо знал, что ему далеко до Джусика.

— Сержант, я видел отчет. Я не знаю как, но вы сделали, и я хочу знать его местонахождение.

— Необходимость, генерал, и вам лучше не знать.

— Это не ваша частная армия, Скирата

— Кроме тех случаев, когда это нужно вам.

— Сержант, вы все еще в Великой Армии Республики, и у нас тут есть такая вещь как субординация.

— Это угроза?

— Я могу снять вас с вашей должности.

— Вы можете попробовать, даже если вы выгоните меня, то я все равно буду рядом, а мое влияние и осведомительные сети… а так же способности оставаться незамеченным очень ценны. Вы нуждаетесь во мне.

Зей понял, что стоящий перед ним Скирата окончательно вышел из—под его контроля. Ордо, как всегда, гордился своим отцом и был вдохновлен его отказом. У Зея был единственный выход: убить Скирату и ЭРКа, но Ордо не думал, что Зей на это пойдет. Таким образом, борьба продолжалась.

— И, так и быть, просто для чистоты вашей отчетности, вот его жетон. — Скирата всегда собирал идентификационные жетоны погибших клонов, по мандалорианской привычке сохранять куски брони погибших как памятные знаки. У мандалориан часто не было ни времени, ни возможности хоронить своих братьев в могилах.

Зей сделал паузу, а затем, стиснув зубы, протянул руку и взял у Скираты небольшую пластоидную табличку. Их взгляды встретились, и Ордо видел, как Зей первый отвел взгляд. Честь была восстановлена. Кэл'буир, небольшого роста, нечувствительный к Силе, не обладающий высоким званием и сверхъестественными способностями — победил.

— Слушайте, мне жалко Фая. — Произнес Зей спокойно. — Мне жаль каждого солдата, кто был убит или ранен. Как джедаи, мы относимся ко всему с состраданием. Не думайте, что мы не думаем об этом, я говорил с генералом Кеноби, только…

— Сэр, сейчас вы говорите о животных. Не о людях. Если вы имели ввиду эту покровительственную чушь, вы должны были настоять на том, чтобы бойцы имели право выбора: остаться добровольцами, или уйти. — Скирата сделал паузу, но судя по тому, как он взглянул, она была не для эффекта. — И тем более не с помощью этих ваших тайных команд ликвидаторов.

Зей посмотрел на Скирату, как будто это было для него новостью. Хотя возможно так и было: джедаи—генералы лишь получали приказы, и их советы редко когда принимали к сведению.

— Вы, что—то мне хотите сказать, сержант?

— Вы уже знаете, или вы должны узнать, что ЭРКов, которые пытаются дезертировать, казнят, И у меня есть доказательство, что как минимум один ЭРК стал целью для наших собственных солдат.

Зей не выглядел слишком счастливым. Но он не выглядел как человек, которого поймали за руку. Он выглядел как разозленный человек, на лице которого появилось осознание происходящего.

— Я ничего не знаю об этом.

— Тогда самое время. — сказал Скирата, — что бы вы, джедаи, вынули свои головы из своих шебсе, прекратили разглядывать свои мидихлории, а занялись войной. Придет день, когда вы будете неприятно удивлены, генерал. Мы сообщили вам о том, что количество дроидов слишком завышено, но с этими данными ничего не было сделано, мы посоветовали вам сменить тактику, и сконцентрировать силы на немногих, самых важных фронтах, а не разбрасывать их по всей Галактике, и вновь ничего не изменилось. Так вы не выиграйте войну, а только продлите ее. Если наши разведданные для вас не важны, то зачем нам рисковать ради них своими шеями?

Зей не выдержал. Он неожиданно ударил обеими руками по столу, как обычный человек, вышедший из терпения, а не как джедай. Ордо не вздрогнул, но он увидел на лице Мэйза дискомфорт.

— Скирата, джедаи не руководят этой войной! — взревел Зей. — Это делают политики, и Канцлер говорит, как нам надо воевать. Конец истории.

— И весь этот осик не пугает вас?

— Конечно, пугает. Вы что думаете, что мы идиоты? Но я—то знаю, как ведутся войны — политики не слушают военных, все лгут о силах и средствах, которые есть в их распоряжении, и солдат всегда не хватает. Похоже, что мандалориане живут в другой реальности.

— На самом деле, у вас достаточно сил и средств…

Ордо напрягся, он боялся, что Скирата упомянет о клонах Cентакса, но тот промолчал, а Зей был слишком зол, чтобы останавливаться, когда его прерывают.

— Я доверил вам целую бригаду, Скирата, хотя должен вас спросить, что ваши ЭРКи иногда делают на самом деле?

— Вы искали людей вроде меня для осуществления грязной работы. Это цена за нее, сэр.

Скирата не дождался ответа и вышел, почти не прихрамывая. Ордо следовал за ним. Они спустились вниз по коридору, топая сапогами, пока не достигли выхода на учебный плац. Это был теплый, приятный день, и они уселись на низкой стене, окружавшей плац, чтобы устроить разбор по горячим следам. Это была фраза для обсуждения того, что за шаб идет не так, один из тех военных эвфемизмов, которые так любил бедный Фай.

— Зей не знал о ликвидаторах. — произнес Ордо, — он действительно не знал.

— Он возглавляет силы специального назначения. — Скирата порылся в карманах своей кожаной куртки и достал корень руика для себя и цукаты для Ордо. Он жевал резко, взгляд мандалорианина был расфокусирован. — Он должен знать, это его дело — знать.

— И я думаю, что было мудро не упоминать о новых программах по Клонированию. Зей может настоять на том, чтобы Винду добился у канцлера ответов на эти вопросы. А я бы предпочел, что бы офис Канцлера не замечал нас.

— Бесани сделала прекрасную работу, и я не хочу, чтобы ее убили. — Скирата толкнул Ордо локтем. — Она хороша во всем. Успокой ее, подари ей сапфиры и спроси, как ей придется по душе идея пожить в одном доме с каминоанкой в депрессии, хорошо?.

— Я скажу ей, что они краденые. Она, как служащая Казначейства, очень чувствительна к таким вещам.

— Орд'ика, просто найди пару дней, чтобы хорошо провести с ней время. Ты знаешь, о чем я говорю.

— Да, Кэл'буир.

Скирата выплюнул остатки корня руик в клумбу около ближайшей стены.

— Через год, если у нас все еще есть год, я хочу, чтобы все было готово к мгновенному ба'слан шев'ла.

Это означало «стратегическое отступление», одна из тактик мандалориан, согласно которой они исчезали из поля зрения противника, а позже вновь объединялись в армию. Для них же это означало отход на Мандалор и помощь всем клонам, кто разделял их идеи.

Они никогда не говорили о Джусике. Зей должен был заметить это и рано или поздно вернуться к этой теме во «втором раунде» со Скиратой. Но, в отличие от Скираты, он не мог позволить себе ба'слан шев'ла.

Возможно, он должен подумать об этом. Все нуждаются в плане Б, даже джедаи.

Глава 18.

Мне потребовалось много времени чтобы понять, что победа в войне часто еще не значит ее окончания, по крайней мере, для правительств.

Генерал Арлиган Зей, командующий сил специального назначения республиканской Великой Армии, по поводу его недавно возникшего интереса к военной истории.

Бастион Кириморут, северный Мандалор, 539 дней после Геонозиса.

— Не хочу вас расстраивать. — сказал Вэу. — Но Фай не тот, каким вы его помните.

Этейн тяжело кивнула. Они ждали когда сядет «Эй'хан». Вэу не думал, что эмоциональный шок — это самое лучшее для беременной женщины на таком позднем сроке, но если потребуется что—то специфически женское — Рав Брэлор была рядом. Мирд ходил за Этейн по пятам, зачарованно глядя на ее живот.

— Все равно, он по—прежнему Фай, и мне кажется, я сейчас понимаю процесс посткоматозного восстановления. — ответила Этейн. — Вы и не знаете, сколько медицинской литературы я перечитала в последнее время. Но вот Мирд меня беспокоит.

Брэлор щелкнула ногтем по рукояти бластера, заставив Мирда резко крутнуть головой и сердито уставиться на нее.

— И я могу побеспокоить Мирда. Не так ли, моя маленькая вонючка?

Вэу почувствовал необходимость заступиться за своего любимца.

— У стриллов, если помните, очень острые чувства. Он знает что ребенок скоро появится.

— Ждет закуски?

— Родительские чувства, Рав. Не забывай что Мирд — гермафродит. Он может быть также и матерью, а ты знаешь что самки животных могут нянчиться с кем угодно.

— Даже с тобой, Вэлон…

Этейн вскинула взгляд, как только донесся первый далекий раскат — двигатель тормозил корабль перед посадкой.

— Я в самом деле хотела бы, чтобы Дарман узнал, прямо сейчас. В самом деле.

— Почти все, девочка. — проговорила Брэлор, разминая ей плечи. — Вот тогда будет самое время. Скоро.

Но, возможно, у нее не будет времени, чтобы по—настоящему вновь увидеться с Фаем.

«Эй'хан» опустился на амортизаторах, щелкая и потрескивая остывающими двигателями, и распахнул грузовой люк. Джайнг, толкая перед собой Фая в репульсорном кресле, вышел наружу.

— Вообще—то я просто пролетал мимо. — произнес Джайнг. — Но этот сумасшедший Мэндо'ад сказал, что отпуск он проведет тут.

Этейн не стала ждать. Она бросилась к Фаю — со впечатляющей, для обремененной таким грузом женщины, поспешностью и обняла его. У него не хватало координации чтобы ответить и он просто стукнулся рукой о ее плечо.

Он был одет в броню Геза Хокана, вернее в ее верхнюю половину. Ножные пластины, наверное, надо было удлинить; Хокан был заметно ниже ростом. Джусик знал — как поднять боевой дух.

— Теперь нам придется тебя откармливать. — сказала Этейн. — От тебя остались кожа да кости.

— Физзз… — неразборчиво пробормотал Фай.

— Он говорит «физиотерапия». — объяснил Джайнг. — Речь вам придется разбирать с большим трудом, но дайте ему стило, и он сможет написать все, что не может сказать. Еще ему приходится показывать на предметы — он не может подобрать нужные слова. Да, и он многое забыл. Но для мертвеца — дела у него идут неплохо.

Вэу нашел особенно жестоким то, что Фая — остроумного, красноречивого парня — ранение так безжалостно заставило замолчать. Но все еще только начиналось. Брэлор тоже потянулась похлопотать над Фаем, но Фай заметил, что Этейн раздалась в талии. Он показал пальцем.

Этейн пожала плечами.

— Значит со зрением у тебя, Фай, все в порядке.

— Несссс…

— Расскажу тебе позже. — пообещала она. — Давай посмотрим твои президентские апартаменты, и поглядим, что может делать дроид—сиделка.

— Все в порядке, Фай. — подхватила Брэлор. — Рядом буду я, или же моя племянница. И добрая домашняя стряпня Мэндо. Она тебя поставит на ноги быстрее всякого аруэти осика.

Но Фай все еще смотрел на живот Этейн, и Вэу знал что он помнит достаточно, чтобы сделать очевидные выводы. Трудно было судить о его эмоциональном состоянии без улыбок и прочей заметной мимики, но Вэу не мог избавиться от впечатления что Фай смотрит чуть рассерженно, а тем, что он пытался произнести, было «Ты ничего не сказала».

Ему слишком легко было приписать свои мысли и слова. Им не следует торопиться.

Вэу оставил Джайнга и женщин хлопотать над Фаем, и пошел проверить Ко Сай. Мирд, вернувшийся в свою родную среду, смотрел на него с выражением надежды, выпрашивая разрешение заняться самым приятным ему занятием: охотой.

— Ладно, Мирд'ика. Все равно, мне надо повидать Ко Сай. — Вэу махнул рукой в сторону деревьев.

— Ойа! Ойа, Мирд!

Стрилл рванул во весь опор и исчез в лесном выступе к северу от дома, а Вэу продолжил свой путь. Теперь, когда Вэу, Скирата, или один из «Нулевых» все время были где—то рядом, а Брэлор присматривала за строительными работами — бастион все больше начинал походить на настоящее родовое гнездо. Он вызывал настоящее ощущение айам'ла, и был гораздо большим, чем поначалу показалось Вэу. Если ты не хотел тесниться в Келдабе — на редконаселенном Мандалоре земля все еще была свободной. Отсюда и к северу клан мог расширять свои владения…

«Но я не его часть. Я просто проходил мимо, ясно?»

Единственной частью бастиона, в которой не было этого чувства суматошного, пахнущего деревом и дымом, тепла, были комнаты Ко Сай; там ощущения были такими, словно она создала себе отгороженную зону, которая была каждой своей частицей такой же неуютной, как и город Типока, разве что не настолько чистой, белой и сияющей.

Она нависала над своей декой — каминоанцы, при всей их гибкой грации, не умели наклоняться. Они изгибались. Опустив для чтения записей голову, Ко Сай выглядела так, будто она совсем упала духом.

— Как идут дела? — поинтересовался он.

— Еще один день, когда я оплакиваю потерю результатов последних лет моей работы. Но если вы о том, не написала ли я еще что—то про управление генами старения…

— Давайте не морочить друг другу головы. Я спрашиваю.

— Да, мне есть что написать.

— Ладно, спрошу не об этом. Вопрос насчет мотивов. Я все еще не понимаю, почему вы придерживаете эту информацию. Вы не высказывали своих требований.

— Пожалуй, это взляд с неверной стороны. Возможно дело в том, что я хочу оставаться в живых как можно дольше, надеясь что какие—то обстоятельства изменятся, и я смогу спокойно продолжить свою работу.

— Вас беспокоит канцлер Палпатин, не так ли? Вот кто заставил вас прятаться.

— Любой, кто создает настолько могущественную технологию, ответственен за то, чтобы она не попала к тому, кто неверно ей распорядится.

— А мне почему—то казалось, что вы не с Ротаны…

— Все зависит от вашего понимания «неправильного использования». — Ко Сай уже давно не выглядела так впечатляюще, как на Камино и это было уже не просто из—за скудного гардероба. Изгнанничество подточило ее уверенность. Может придти время когда она просто сломается.

— Но могу я спросить: почему для вас так важно вернуть этим клонам нормальный темп старения? Вы не такой иррационально сентиментальный человек, как Скирата. Для вас это коммерческое предприятие?

— Собираюсь ли я бежать с этим на Арканию и объявлять торги? Нет. Нет коммерческой ценности. Разве что для тех кто заинтересован в свержении диктата правил генетики — тех, кто все равно не может заплатить.

— Тогда — любопытство или проверка ваших умений допросчика?

— Нет. Это потому, что нечестно лишать их полной жизни. Сокрушать слабых — признак недалекого ума.

— Джедайка сказала, что и Скирата не продал бы данные, и, возможно, уничтожил бы их после того, как он ими воспользуется.

— Похоже на Кэла. — ответил Вэу. — Все, чего он хочет, это позаботиться о своих мальчиках.

Вэу пытался понять — что же происходит в ее голове, но даже после всех этих лет среди каминоанцев, и после того, как он узнал ее лучше, чем мог бы себе представить — он все время напоминал себе, что использовать человеческие мотивы, как базис для понимания каминоанцев, было бы ошибкой. За исключением гордости — он не мог спроецировать на них человеческие побуждения. Возможно, это несоответствие и заставило Мерееля считать их коварными.

— Пожалуй я пойду. — сказал он. — Посмотрю, что там притащил из леса Мирд.

— Вы дадите мне знать, когда джедайка родит ребенка, хорошо?

— О, вот это наверняка будет слышно на все здание…

— Она обещала мне образец ткани…

Нет. Вэу ни на миг не подумал, что Ко Сай вызвалась связать пинетки.

* * *

Когда Вэу вернулся в центральный зал — он увидел, что Мирд занят какой—то бурной деятельностью на поле снаружи. Брэлор и Джайнг, замерев, наблюдали за ним. Ему пришлось подойти и присмотреться.

Мирд строил гнездо. И он не только строил гнездо для будущей матери, он делал запасы. Большой шатуаль, изломанный и мертвый, лежал в стороне от тщательно свитых пучков сухой травы.

— Это он готовится к прибавлению. — прокомментировал Джайнг.

Брэлор рассмеялась.

— Самая трогательная штука, которую я видела. — сказала она. — «Трогательный» и «стрилл» в одном предложении… да уж, каждый день узнаешь что—то новое.

— Сколько они живут? — спросил Джайнг. Я слышал, в три или четыре раза дольше обычного человека.

— Верно. — ответил Вэу. — Это меня беспокоит; потому что у меня нет семьи, чтобы передать ей заботу о Мирде.

— А вы здорово сентиментальны, сержант.

— Ты мог бы позаботиться о Мирде, если бы со мной что—то случится? Ты, кажется, относился к нему не с таким отвращением, как твои братья.

Джайнг напустил на лицо выражение «я это обдумываю» и чуть качнул головой.

— Ну да, у меня вечно был нос заложен. Ладно.

— Дашь мне слово?

— Да. Даю.

Вэу почувствовал спокойствие, которого он не ощущал много лет, и это сказало ему — насколько он был привязан к зверю.

И тем вечером он чувствовал себя действительно сентиментальным, присоединившись к остальным в главной комнате и размышляя о приближающихся родах.

Парджа, племянница Брэлор — механик, неплохо зарабатывающая для подростка — откровенно и внимательно рассмотрела Фая на первой встрече.

— Джайнг говорит, что тебя стоит чинить. — сказала она, присев перед ним, чтобы посмотреть ему в глаза. — По—моему он прав.

Для любого, кроме мандалориан, это прозвучало бы немыслимо грубым, но она произнесла это с улыбкой, и она была весь вечер удивительно заботлива с ним. Это выглядело чем—то большим, чем такт или жалость. Покровительственно наблюдавшая Этейн совершенно неожиданно подмигнула Вэу через комнату. У джедаев, похоже, был свой локатор на такие вещи.

«Что ж," — подумал Вэу, — «радость можно отыскать и среди самых неблагоприятных обстоятельств.»

* * *

Этой ночью он спал крепко, а Мирд улегся ему на ноги, поверх одеяла. Но крики рожающей женщины разбудили его, и всего шесть часов спустя появился на свет Венку Скирата, пожалуй, самый морщинистый и сердито глядящий из младенцев.

Брэлор и Парджа без тени сентиментальности осматривали Венку.

— Кандосии. — сказала Брэлор, принимая ребенка в свои руки. — Очень здоровый мальчик

Вэу подумал о том, с каким будущим может встретится Венку — или каким он сделает его для себя — и протянул Этейн свой комлинк.

— Давай. — сказал он. — Ты знаешь что должна делать следующим.

Этейн, заплаканная и усталая, приняла прибор и неловко начала нажимать на кнопки. Ему даже не понадобилось ей напоминать. Она ввела код Скираты с первой попытки, а когда тот ответил — она смогла произнести лишь одно слово.

— Ба'буир. — выговорила она и расплакалась.

«Дедушка.»

* * *

Бастион Кириморут, север Мандалора, 541 день после Геонозиса.

Весь путь от Корусканта Скирата оставался уверен что он, не раздумывая, заберет Венку из рук Этейн — ровно до того, как он вошел в ее комнату и увидел этот жалобный взгляд на ее лице.

— Все в порядке. — сказала она. — Я устала и по уши в гормонах, так что если начну реветь — продолжай, будто ничего не случилось. Я не передумала, нисколько.

Скирата наклонился, чтобы посмотреть на Венку и тогда Этейн протянула ему ребенка.

— Вот, Ба'буир.

— Венку красивый. — сказал Скирата. — В самом деле.

Его биологические дети сейчас, должно быть, завели свои собственные семьи, и может быть, где—то у него были даже правнуки, но это был первый внук, которого он мог подержать и назвать своим.

— Венку. Да, Венку, это ты. Нравится, Венку? — Ребенок был слишком мал, чтобы ответить на воркование и щекотку. Скирата держал его, словно хрупкий кристалл, придерживая одной рукой головку. Да, он, как минимум, что—то помнил. — Он прекрасен, Этейн. У тебя хорошо получилось. Я горжусь.

— Как здорово, когда снова можно свободно перевернуться в постели. — со слезами в голосе проговорила она.

— Тебе действительно надо отдохнуть, ад'ика.

— Все оказалось совсем не так, как я думала. Вообще все.

Она говорила в точности как Иппи. Его бывшая жена тоже говорила, что все совсем не так, как это описывают в семейных голожурналах. Учитывая тяжкие испытания, через которые Этейн прошла за последний год, тот факт что и мать и ребенок выжили — был поразителен. Это многое говорило о джедайской крови.

Вошел Мереель и заглянул Скирате через плечо.

— Он очень тихий, да?

— В этом возрасте они очень много спят.

— Вы так считаете? — устало спросила Этейн.

Венку выглядел как обычный ребенок, в нем не было ничего примечательного, кроме, разве что, мягких, тонких темных волос на голове и эта обыденность была самым прекрасным, что мог себе представить Скирата. Он не держал новорожденных на руках уже очень много лет, и он был ошеломлен. И ему разбивало сердце то, что за него этого не мог сделать Дарман.

«Я был неправ. Шаб, я ошибался. Я не могу держать парня вдали от его сына.»

— Ты не обязана исполнять обещанное. — сказал Скирата. — Я помню, что говорил раньше, но ты сможешь растить его здесь, если покинешь орден Джедай. Рав живет рядом, мы все время от времени будем появляться здесь, ты даже можешь переехать в Келдабе где вокруг будет куча соседей…

— А как быть с Даром? — спросила она.

— Мне надо заново все обдумать.

— Кэл, я не хочу сидеть здесь и переживать, пока он сражается.

— Женщины с маленькими детьми именно так и делают, Этейн. Это трудно — быть тылом для мужчины на фронте, но это их работа.

— Когда я на службе — все иначе. Я чувствую, что я хоть как—то управляю ситуацией, даже если это и не так.

— А кто больше всего нуждается в тебе сейчас?

Скирата не мог винить ее за растерянность и скачки настроения. У него были и собственные дети, и еще больше приемных, но даже он находил что мир сильно меняется когда перед тобой ребенок. Это меняло все.

И Этейн не выглядела той наивной и исполненной благих намерений джедайкой, которая так разозлила его своим намерением подарить Дарману сына — но не говорить ему, что она рискует. Она была маленькой, хрупкой девочкой, которая была истощена беременностью и чьей единственной ошибкой было родиться не с тем набором генов в мире, что с рождения определил ее судьбу. Она была точно такой же, как Дарман. Теперь он не мог ее винить.

— Вы не спросили у меня кое—что. — сказала она.

— Вес при рождении?

— Вы не хотите узнать силен ли он в Силе?

Скирата тактично покачал головой. Он был настроен не думать о Венку как о будущем джедае. Он не позволит этому случиться.

— Он силен? Это не предопределено, не так ли?

— Нет, не предопределено. Но он будет восприимчив к Силе. Все зависит от того, как его обучат ей пользоваться.

У нее могли быть и другие планы на его будущее. Всем, что она знала, до того как вспыхнула война, был клан джедаев — в качестве семьи; а стресс может заставить людей держаться того что им лучше известно.

— И кто будет тренировать его?

— Я. Может быть, я и пожалею о том, что отняла его шанс быть джедаем, но я предпочитаю предложить ему гораздо больший мир.

Бывали моменты, когда она поистине выглядела джедаем, точно также, как это удавалось Джусику — в одно и то же время ребенком и древним мудрецом, закутанным в бледно—коричневые с бежевым одежды. Скирата попытался представить ее в облике обычной девушки ее возраста, занимающейся милыми глупостями вроде модничания, и почувствовал острое сожаление за те резкости, которые он наговорил ей, когда она сказала ему что беременна.

Он был рад, что она это сделала. Дарман обзавелся сыном. Хотя могло бы обернуться и так, что ее пришлось бы убить, чтобы обезопасить ребенка и скрыть факт того, что она родила. Тогда он был совершенно уверен, что Дарману лучше не знать про Венку до тех пор, пока он не будет готов к такой новости.

Но теперь такой уверенности у него не было.

«Я отнял у него шанс дать имя собственному сыну. И к чему это меня приведет?»

А Венку оказался сочетанием из владеющего Силой джедая и идеального солдата — и ценным товаром. Продолжение сотрудничества Ко Сай было куплено за пробирку с кровью и тканью. Здесь айвхова пожива ничего не могла с ними сделать, но все же она отчаянно хотела заполучить образцы. Скирата как раз собирался их отнести.

— Эт'ика, давай выберем время и расскажем Дарману. — предложил он. — Тогда и увидим, как он к этому отнесется.

— Но я не знаю как посмотреть ему в лицо, после того, как я так лгала ему…

— Я скажу ему правду. Я тебя заставил.

— Но вы были правы, Кэл. Это уже опасная ситуация — что бы я ни делала. И нет обходных путей. — Этейн протянула руки чтобы забрать Венку и устроила его на согнутой руке. — Как только о его происхождении узнает хотя бы несколько человек — начнутся проблемы. Если только и я и Дарман не дезертируем, а он этого не сделает. Она вытерла ребенку рот. И не думаю, что это смогу я. Я не могу играть в счастливую семью, пока идет война, тем более когда она идет так…

Скирата понял ее точку зрения и подумал — а как бы он сам отреагировал в такой же ситуации.

— Теперь узнал и Фай.

— Да. Но он не в том положении, чтобы разболтать это кому попало.

— Мне стоит с ним поговорить.

— Не думаю, что он поймет — почему я не рассказала Дару.

— Оставь это мне. Впрочем, самое важное — в первую очередь. Ко Сай.

* * *

Скирата достаточно долго ее не видел, и когда он с Мереелем вошли в мобильную лабораторию, которой она, наконец, соизволила воспользоваться — она живо напомнила ему тяжелобольного, что собрал немногие оставшиеся силы, чтобы приветствовать друга. Но ничего дружеского в ней не было. Ей просто не терпелось поиграться с образцами.

«Но она должна знать, что не сможет создать из этого суперсолдата. Представь себя существом, так жадным до знания, что все что ты хочешь — это узнать, пусть даже ты никогда этим не воспользуешься…»

Скирата не собирался рисковать. Если она сбежала с Камино, то она могла попытаться сбежать и отсюда, даже сейчас. С того мига, как она получит в свои руки образец, она будет под замком и под наблюдением.

— Я слышала, что ребенок здоров и хорошо себя чувствует. — проговорила она.

— Ага. — Скирата поднял пробирку. — А теперь расскажи мне — насколько хорошо.

— Мне даже не требуется делать тест на аномальное старение, сержант. — ответила она. Любые искусственно разработанные гены, унаследованные им от отца, создавались так, чтобы быть рецессивными, а те, что входили в геном Фетта изначально — настраивались химически. За исключением всякой экзотики, которую он унаследовал от его матери—джедая, ребенок будет расти обычным образом; если только он не окажется особенно неудачливым в лотерее жизни.

— Ты так убедительно об этом говоришь. — Скирата взглянул на пробирку. — И тебе, как я посмотрю, не терпится порыться в геноме Этейн.

— Да. Это изумительно.

— И этот коктейль просто скажет тебе, как они взаимодействуют.

— Не просто. Это самая интересная часть вопроса.

Но Венку в этом не нуждался. Скирата мог бы уйти сейчас, если бы он ей поверил. Но ему и так придется принять ее тесты на веру. Он генетиком не был.

Мереель чуть подтолкнул его.

— Прежде Ко Сай держала свое слово, да и вреда от этого сейчас не будет.

Скирата не знал — играл ли Мереель с каминоанкой в плохого и хорошего полицейского, но все же он протянул образец.

— Развлекайся. — сказал он, и они вышли.

* * *

Бастион начинал обретать форму. Дроиды Брэлор выстроили в центре здания круглый крытый дворик, с крышей, которую можно было сдвинуть на те дни, когда не было повода беспокоиться о том, что могут заметить с воздуха; это было идеально для посиделок с шашлыками на свежем воздухе.

— По—моему, Мер'ика, сейчас нас заставят разделывать того шатуаля, если, конечно, Рав его уже не прибрала. Отличное праздничное угощение, словно у нас тут собрался весь клан.

— Ты сказал «клан».

— Это именно так и называется.

— Это точно, Буир. — Мереель улыбнулся. — Однажды война закончится.

— Для нас она закончится. — сказал Скирата. — А остальная галактика может делать все, что ей вздумается. А мне, кстати, надо подружиться с надежным парнем, который к тому же работает в «Арканиан Микро».

— Но не раньше, чем мы поджарим маленького шатуаля, да? — Мереель ухмыльнулся.

— А я теперь — дядя. И я все должен сделать правильно.

«Дядя. Ба'воду.»

Прекрасное слово, означающее родство. Здесь начиналось все будущее; этот день, верил Скирата, был днем начала надежды для его мальчиков — и даже для Мандалора.

«Да, «Арканиан Микро» может подождать еще пару часов.»

* * *

Бастион Кириморут, север Мандалора, 545 дней после Геонозиса.

— Как мандалорианские женщины переносят своих детей? — спросила Этейн. — Я—то думала, что они не берут столько багажа всего на несколько часов прогулки по Хайдианскому Пути.

Она не могла справиться с сумкой, полной пеленок, молока и смен одежды. Подумать только, прежде она таскала в бою контузионную винтовку ЛЖ—50; а сейчас она падала с ног, всего лишь подняв дорожную сумку, и ей пришлось воспользоваться репульсорным подъемником.

Брэлор в последний раз быстро осмотрела Венку.

— Рюкзак. — ответила она. — Но, учитывая обстоятельства, я скажу что лучше не геройствовать. Помни, Мэндо'аде не наслаждаются болью и трудностями — мы просто лучше справляемся с ними, чем аруэтиизе. Будь добра к себе. Это не соревнование на выносливость.

— Я буду возвращаться так часто, как только смогу.

— В любое время, вод'ика. Ты точно хочешь пройти все это? Вернуться в казармы?

— Я всегда могу изменить мнение.

— Что ж, как это ни банально… мы будем ждать. Я лишь надеюсь, что Дарман ко всему этому готов. — Брэлор выгнула шею, выглядывая в узкую прорезь окна. — Они отличные парни, но они не могут не быть наивными в некоторых областях. «Нулевые», разумеется, быстро схватывают идеи; кроме, разве что, Ордо…

— Кого вы высматриваете?

— Парджу и Фая. Сегодня она вывела его на прогулку. Равновесие у него ни к харану, но она сделала подпорки и дроид на подхвате, только подумай. Эта девчонка никогда не бросала ремонт или осиротевших птенцов нуны.

Этейн могла представить себе чем обладал Фай, и что он потерял: раньше — великолепно тренированный мужчина в отличной форме, теперь же ему приходилось прикладывать отчаянные усилия для простого разговора, он забывал где он находится, ему нужна была помощь при еде, и он заново учился ходить. Парджа никогда не знала того великолепного Фая, и не могла помнить его как образец, она видела его лишь таким, как он есть сейчас, и похоже что он затронул в ней какие—то струнки. Она неустанно заботилась о нем.

«Я не смогу смешаться с этим народом, но если мне придется выбирать кому довериться, если от этого будет зависеть моя жизнь…»

Но она уже доверилась — и не была разочарована.

— Схожу, попрощаюсь с Ко Сай. — сказала Этейн. Это для нее все еще звучало совершенно невероятно, говорить так, будто та была просто соседкой, с которой она должна была соблюсти формальности ради нормальных отношений.

«Надо трезво помнить, какими нормальными могут показаться даже самые отталкивающие существа если ты подпадешь под их влияние, проведя с ними достаточно времени. Тьма незаметно подкрадывается к неосторожным.»

— Интересно, какую генетическую приманку я смогу придумать, чтобы чтобы она оставалась веселой и услужливой.

Брэлор вновь вернулась к ее обычному деловому тону.

— Ты знаешь, что однажды Кэлу придется ее пристрелить, не так ли?

— Полагаю что так.

— Лично я бы сделала это сейчас же; показала файлы, которые у вас есть, другому клономастеру и торговалась бы уже с ним, потому что они все, начиная с определенного уровня, должны знать — как ускоренно старить клонов. Или просто притащила бы эту шабуир на Арканию, и дала им вытрясти из нее все для вас. — Брэлор положила большой гибкий сверток в распухшую сумку Этейн. — Если, конечно, она знает что—то стоящее. Кстати — это шатуаль, зажаренный и нарезанный. Разделишь его с Дарманом и мальчиками. Самое то чтобы отпраздновать рождение сына, даже если ты и не могла им рассказать.

Этейн, с прижавшимся к ней Венку, прошла вокруг внешней стены бастиона к лаборатории Ко Сай, и заметила Парджу, ведущую Фая с парой поручней для опоры. Фай упал, Парджа с помощью дроида подняла его, и они пошли дальше. Прежде Фай оставлял в Силе ощущение негодования и изумленного одиночества, вечного недоумения — почему он не может иметь в жизни той свободы и отношений которые были у всех вокруг. Но когда Этейн потянулась сквозь Силу, чтобы увидеть какое ощущение он производит теперь — смесь чувств была иной: он был испуганным, растерянным, ищущим прежнего себя, но одиночество исчезло без следа.

«Что ж, Фай хотя бы не был больше одиноким. Он заплатил ужасную цену за то, чтобы этого достигнуть, но он кажется более умиротворенным, чем когда—либо. Как неожиданно выравнивает счет Сила…»

Держа Венку на левой руке, Этейн постучалась в двери.

— Ко Сай это Этейн. — Можно мне войти? Это была всего лишь дипломатия. Дверь была заперта кодовым ключом, и Этейн могла приходить и уходить, как ей вздумается. Но Ко Сай не было смысла так поддразнивать. Вид Венку мог гораздо сильнее ударить по ее самообладанию. — Ко Сай?

Ответа не было. Этейн почувствовала внезапный укол страха: каминоанка бежала с образцами тканей…

«Не глупи. Она не могла сбежать. Она просто чем—то увлеклась.»

Как бы то ни было, Этейн набрала код и вошла.

Ко Сай действительно сбежала; и, забрав с собой свои знания, она сбежала туда, где ее никто не мог преследовать

Она безжизненно висела в петле, привязанной к одной из потолочных балок.

Этейн прижала руку ко рту, но не закричала. Она слишком много повидала на поле боя чтобы так сорваться.

«Я помню уроки. Я зову Кэла. О, нет, нет, нет…»

Она заметила, что плачущим голосом ругается себе под нос, вызывая по комлинку Скирату, и взглянула на записку в деке, все еще лежащей включенной на рабочем столе.

«Благодарю, Этейн. Это было удивительно.»

Ко Сай, генетик не имеющая себе равных, еще раз смогла оставить за собой последнее слово.

Глава 19

— Мейз, если тебе когда—нибудь захочется сменить место работы, дай мне знать — но частным образом. Я уверен, что смогу изыскать ресурсы, чтобы помочь тебе… перейти на другую работу.

— Генерал Арлиган Зей, в разговоре со своим адъютантом ЭРК—капитаном Мейзом, после получения неопределенных ответов на вопрос, что случится с клонами, пожелавшими уйти из армии после войны.

Бастион Кириморут, Мандалор, 545—й день после битвы на Геонозисе.

Айвхова жратва продолжала издеваться над ним, хотя была уже мертва.

Скирата заглянул в дверь и уставился на труп Ко Сай, думая, что он еще мог пропустить. Вэу и Мереель тщательно проверяли труп.

— Я не занимался полным вскрытием трупов даже в качестве хобби, — сказал Вэу. — Но я не могу сказать, как кто—то мог подобраться к Ко Сай настолько близко, чтобы убить ее, даже если знал, что мы держим ее здесь.

— Для нее с каждым днем жизнь становилась все отвратительнее, — Мереель снял веревку. — Она, наверное, знала, что не вернется домой. Но мне еще не приходилось видеть каминоанцев—самоубийц. Чрезмерное чувство собственного достоинства. Возможно, это было выражения абсолютного презрения к нам.

Вэу задумчиво потыкал труп.

— Но они не самые известные космополиты и любители путешествий. Улететь с Камино для них уже событие. Лично я не удивлен, что она съехала с катушек.

— Я давным—давно мог бы взять бластер с жемчужной рукоятью и сделать это доброе дело, — проворчал Мереель. — Но я не этот высокомерный и ксенофобский кусок татсуши.

Скирата видел только слабый поток данных, который, наконец, иссяк.

— Я рад, что это не травмировало вас, парни, — сказал он угрюмо. Его потрясение не было настолько долгим, чтобы перейти в гнев. — Я боялся, что это ранит вас на всю жизнь.

«Она уже сделала это с Мереелем, конечно».

— Может быть, у нее просто кончилась информация, которую она могла сообщить нам.

— Может быть, — сказал Скирата, — она все это время просто издевалась над нами.

— Ну, я знаю, что я бы сделал. Сопоставить то, что у нас есть, и найти другого специалиста—генетика, или двух—трех для консультации, — Мереель вставил зонд в компьютер. — Просто убедиться, что она не испортила данные… Нет, она считала, что ее работа слишком священна, даже для того, чтобы просто все стереть. Что за… Отбрасываем версию об абсолютном презрении к нам.

— Я все еще думаю, что мы могли бы обратиться к «Арканиан Микро», — сказал Вэу. — Каждый клонер должен уметь работать с ускоренным развитием. Это то, что они всегда рекламируют.

— Но их клоны дешевые и скверные, — сказал Мереель.

— И? Мы же не собираемся их покупать. Мы просто хотим спросить арканианцев «Эй, это те самые гены, которые нужно включить/выключить?», и тогда мы сможем найти регулятор для этих генов у фармацевтической компании.

— Это у нас есть, — сказал Скирата, не в силах отвести взгляд от мертвой каминоанки. Он почти ожидал, что она совсем не труп, а только притворяется мертвой. — Сначала — самое главное.

— Если бы мы знали, что она нам сообщила, — сказал Мереель. — Мы сидим на клонерском эквиваленте Священного Свитка Гуррисалии, и не можем прочитать его — во всяком случае, недостаточно хорошо.

Им все еще надо было куда—то деть труп каминоанки. Скирата думал, какую пользу теперь она может принести ему. Никто не поверит, что это не он убил ее — и он сам не был уверен, что не убил бы ее в конце концов — так может быть, из этого можно извлечь какую—то выгоду? Если она не принесла пользу ему живой, возможно, она будет полезна мертвой?

— «Дельта» все еще копается под тем островом?

— Да, Кэл'буир.

— Думаю, надо помочь им найти то, что они ищут. Успокоить канцлера, чтобы он не лез в сферу наших интересов, так сказать.

— И как мы подкинем ее туда? — спросил Вэу.

— Нам и не придется, — сказал Скирата. — Я поговорю с «Дельтой».

Мереель покачал головой.

— Они не мы. Они придерживаются правил. Они обязательно скажут Зею.

Вэу выглядел оскорбленным.

— Не стоит недооценивать, какими дипломатичными они могут быть, Кэл. Они же не сказали ему насчет ограбления банка, не так ли?

— Ладно, Вэлон, я внесу ясность в эту историю, так что не надо будет впутывать Джусика, и подкину им кое—какие сведения, которые можно положить на стол Зея.

— Хорошо. Сейчас что насчет трупа?

— Не знаю, — ненависть Скираты к Ко Сай и ее виду не простиралась настолько, чтобы сделать легче то, что он должен был сделать. — Но помоги мне перенести ее в сарай. Я сделаю свою грязную работу.

— Думаю, Джайнг и я могли бы сделать это, Буир, — Мереель жестом предложил Скирате и Вэу выйти из лаборатории. — Ко Сай и мы… мы прошли долгий путь.

Скирата всегда мог рассчитывать на «Нулевых». Однажды они смогут говорить об этом, но пока он был просто благодарен им, что они вызвались добровольцами, и подумал, было ли это для них неким символическим завершением.

— Ты… отдашь весь труп «Дельте»? — спросил Вэу.

— Нет, — Скирате пришла в голову абсолютно новая мысль, которая ему самому не понравилась. У нее была какая—то семья? После всех тех лет, что он провел на Камино, он не знал. — Лама Су не повредит знать, что мы все—таки нашли ее. Думаю, стоит сделать доброе дело и послать домой… большую ее часть.

— Они это оценят, — сказал Вэу.

— Мунит томэ'тейл скотах'ииса, — сказал Скирата. Долгая память, недолгий гнев. Так говорили об истинно мандалорианском характере. — Я не хотел бы, чтобы Камино забыла нас.

«Но, возможно, когда—нибудь они смогут забыть Камино.»

— Я найду Джайнга и Ордо, — Мереель достал виброклинок. — Работа предстоит долгая.

Мереель не преувеличивал, а Скирата не спрашивал. Он взял Вэу за локоть и повел к выходу.

Ко Сай была не единственной, кого Скирата не знал так хорошо, как он думал сначала.

* * *

Квартира Бесани Веннен, Корускант, 547—й день после битвы на Геонозисе.

Бесани теперь всегда брала с собой бластер, когда шла открывать дверь, и не открывала ее, пока не проводила все процедуры сканирования с оборудованием, которое установили ей Ордо и Мереель. Но сегодня это был просто Кэл Скирата, который появился, держа что—то в руках.

— Прости, Кэл, — сказала она. — Я всегда ожидаю, что ты появишься с посадочной площадки, как Ордо.

— Не хотел тебя пугать, — он кивнул на сверток, который держал в руках. — Особенно с этим парнем на борту.

— Если бы я не знала тебя, я решила бы, что ты несешь… О, Сила, ты действительно… Это ребенок…

Скирата глубоко вздохнул и положил сверток одеял — жемчужно—серых, очень мягких — на ее диван, потом склонился над ними и осторожно развернул ткань.

— Разве он не прекрасен? — сказал он шепотом. — Возможно, понадобится, чтобы ты присмотрела за ним. Не все время, но иногда.

Ребенок был новорожденный, с копной темно—шелковых волос, он крепко спал. Бесани даже не знала что сказать; она так любила Скирату, что сделала бы все для него, но она ничего не знала о детях, и кроме того, ей надо было ходить на работу. Скирата взял ее за руку, не отрывая взгляда от спящего ребенка, и мягко пожал ее, словно они вдвоем разделяли чудесную радость.

— Это сын Дармана и Этейн, — сказал он. — Венку.

— О… о… — эта информация вызвала потрясение, смешанное с недоверием. — О, Сила…

— На некоторое время это создаст небольшие затруднения. Дарман еще не знает, что он отец. Я решу, когда он будет готов услышать это.

Бесани не могла оторвать глаз от ребенка. Он был настоящий, настоящий живой ребенок лежал на ее диване. Она все еще не могла поверить в это.

— Вот почему Этейн так долго не выходила на связь. Я и предположить не могла…

— Она хочет продолжать службу на фронте, — Венку проснулся и начал беспокоиться, пытаясь пинаться без особого результата. Скирата снова взял его на руки с легкостью отца, делавшего такое много раз уже давно. — Если Совет джедаев обнаружит ее связь с Даром, они изгонят ее из Ордена. Поэтому для всех кроме тебя, меня, Бард'ики, Вэу, «Нулей» и кое—кого на Мандалоре — Венку мой внук.

— Он и в самом деле твой внук.

— У меня такое запутанное семейное прошлое, что никого не удивит, если моя семья оставит ребенка на меня.

— Я думала, его в любом случае будут воспитывать на Мандалоре.

— Если его отец не сможет воспитывать его, — сказал Скирата, — тогда это обязан делать я.

Бесани еще предстояло многое узнать о мандалорианских обычаях.

— Но ты тоже на службе. Ты живешь в казармах, не так ли?

— Да. Но сейчас я снял жилье для Ласимы у ресторана «Краггет», и собираюсь сам на время переехать туда, и посмотрю, как мы сработаемся.

Скирата был отличным координатором, который мог добиться всего, что угодно через свою обширную сеть контактов. Когда—то Бесани хотела вежливо расспросить его о его жизни до службы в Великой Армии, но она уже знала, что это обеспечит ей бессонные ночи.

— Ты снял для нее квартиру?

— Думаешь, я оставил бы ее у Квиббы? Ты знаешь, как тви'лекских девушек эксплуатируют в таких заведениях. Она дама сердца Атина, и это значит, что она тоже принадлежит к нашей семье. Я у «Краггета» постоянный клиент, и туда ходит много ребят из КСБ, так что это безопасное место.

Он казался немного смущенным. Возможно, он беспокоился, что Бесани почувствует, что ему не удалось поселить Ласиму поблизости от нее.

«Я сошла с ума. Я должна сказать «нет». Что я знаю о детях?»

— Хорошо, просто принимай во внимание мое рабочее время. Ты и Джайлера просил?

— Я в последнее время у него много чего просил, и постараюсь избегать этого в дальнейшем. Но это лучшее, что я мог придумать, чтобы позволить Этейн видеть Венку, когда она не на службе.

— Мы справимся, — сказала она.

Это звучало как самое безумное обещание, которое она когда—либо давала. Но она уже похищала коммандо в коме из медицинского центра, и сделала множество других нелепых и опасных вещей; это было просто еще одно безумие в растущем списке.

Скирата улыбнулся ребенку и поцеловал его.

— Для мандалорианских детей нормально сопровождать отца на поле боя примерно с восьми лет, но, думаю, Венку начнет раньше.

Бесани попыталась согласовать ненависть Скираты к каминоанцам за то, что они подставляли маленьких детей под настоящий огонь, с мандалорианской традицией, но наверное, разница была в знании, что твой отец учит тебя выживать, а не обращается как с продуктом производства. Она подумала, чувствуют ли дети разницу. Об этом надо спросить Ордо.

— Так что будет сейчас, Кэл?

— Ты имеешь в виду, если бы я пригласил «Омегу» сюда, чтобы… ну, представить его им? Я не могу взять его с собой в казармы. Зей может почувствовать его. Они могут чувствовать друг друга в Силе, эти джедаи.

«О, Сила, да… Его мать джедай. Он… чувствителен к Силе. Ох, бедный парень. Мы огребли кучу проблем»

— Конечно, ты можешь их пригласить, — Бесани сразу подумала, какую еду она может им подать. Она всегда была готова к приходу гостей, которые никогда не приходили, и очень хотела, чтобы у нее была семья; привлекательность «семьи» Скираты была в том, что там она никогда не чувствовала себя чужой. — Они в городе?

— Я пытаюсь добиться, чтобы они получали краткосрочные задания, да, — он оборонительно поднял руки. — Знаю, знаю, я получил лучших парней из первой партии, но «Омега» — это особый случай.

— Однажды тебе придется объясниться со мной начистоту.

— Даже о том, о чем тебе лучше не знать?

— Я была под наблюдением республиканской разведки, и копалась в файлах, касающихся канцлера. — Целая жизнь знания того, о чем ей не нужно спрашивать и чего лучше не знать, была в прошлом. — Я могу знать и нечто худшее.

— Хорошо.

Скирата взял Венку на руки и стал ходить по квартире туда—сюда, баюкая ребенка, мягко похлопывал его по спинке и вообще вел себя как любящий дедушка. Значит, сейчас было не время для объяснений. Может быть, понадобится целый день, чтобы выслушать рассказ о долгой жизни, посвященной убийствам или доставке вопящих от ужаса жертв заказчику. У нее не было иллюзий. Она знала, с кем работал Скирата.

Он пришел из грязного мира, как и Ордо. Но она чувствовала себя в этом мире чище, чем в блестящих коридорах Сената или на улице среди горожан, которые слишком заняты последними программами головидения, чтобы спросить себя, что происходит с их обществом.

— Дай сюда, — сказала она, протягивая руки, чтобы взять ребенка. — Покажи мне, как держать его. И познакомь его с его тетей Бесани.

* * *

Кабинет генерала Арлигана Зея, командующего силами специального назначения, штаб бригады специальных операций, Корускант, 547—й день после битвы на Геонозисе.

Этейн знала, что дело плохо, несмотря на неформальную обстановку в офисе, мягкие кресла, и каф на маленьком столике, но она могла это выдержать.

Генерал Зей абсолютно ничего не мог сказать или сделать, чтобы изменить ее точку зрения. Да, она могла быть плаксивой сейчас, но это ее послеродовой гормональный стресс. Ей не за что стыдиться.

У нее был ребенок, и это изменило ее взгляд на всю Галактику.

Джусик, также вызванный на совещание, сидел, скрестив руки на груди, копируя позу Скираты, и излучал молчаливый вызов. Его бородка была коротко подстрижена, волосы он собрал в хвост, и казалось, что, несмотря на джедайское одеяние и световой меч, он больше не выглядит как джедай. Он выглядел как человек — неизвестного возраста — которому все это надоело.

Этейн мягко прикоснулась к нему в Силе. «Все будет в порядке». Он слегка повернул голову и улыбнулся, и было ясно, что едва ли все будет в порядке.

— Я рад, что вы двое все—таки смогли сюда явиться, — сказал Зей. Похоже, сегодня главным оружием будет сарказм, — принимая во внимание вашу исключительную занятость, — он бросил на Этейн особенно долгий взгляд. — Гурланины благодарили меня за вашу отличную работу в проведении эвакуации с Квиилуры, генерал Тер—Мукан, и… вашу помощь в процессе восстановления.

«Ты не можешь достать меня. У меня есть сын. И я беспокоюсь только за его благополучие и его отца. Не за свое».

— Я сделала все, что смогла, сэр.

— Разведка докладывает, что некоторые из переселенных фермеров уже присоединились к сепаратистам.

— Это и не должно было быть популярным решением, и да, потерь было больше, чем я рассчитывала, — «Заметь это, Зей». — Коммандер Левет заслуживает более опытного генерала.

Зей продолжал внимательно ее рассматривать. Этейн почувствовала, что он использует Силу, пытаясь найти то, что не мог обнаружить обычными чувствами. Все, что он заметил в ней — усталость и чувство завершенности, но он это совершенно неправильно истолковал.

— Я вижу, вам пришлось нелегко.

— Да, сэр.

— А вы, генерал Джусик… Извиняюсь, что вытащил вас с Дорумаа, но я беспокоился за вас.

— Я в порядке, сэр.

— И я не представляю, где вы были последние несколько недель, но сомневаюсь, что вы провели все это время на Дорумаа, как бы ни старались бойцы «Дельты» вас покрывать.

Джусик не отвечал, но это не было молчание виноватого. Зей переводил взгляд с Джусика на Этейн и обратно, словно пытаясь найти трещину в стене конспирации, и явно не находил. И он решил проломить стену в своем типичном стиле.

— Я хочу, чтобы вы двое слушали меня внимательно. Наши силы очень напряжены, и если бы у меня было в распоряжении достаточно джедаев, я отстранил бы от командования вас обоих. Вы компетентные командиры, и я не сомневаюсь, что у вас хорошие намерения, но вы сбились с пути, оба.

Он замолчал. Эта пауза означала «подумайте над своим поведением», и это почему—то разозлило Этейн.

— Я могу понять вашу дружбу с Скиратой. Он отличный солдат, но вы джедаи, и мы приближаемся к точке, где я не могу более позволить вам таких вольностей. Следуйте уставу. Не нарушайте правил. Скирата не может быть образцом для поведения. Он мандалорианин.

— Да, сэр, — сказала Этейн.

От Джусика Зей не услышал ни слова.

— Генерал? Вы меня поняли?

— Думаю, мы с вами расходимся во мнениях, сэр, — осторожно сказал Джусик, — насчет джедаев.

— То есть?

— Я джедай, сэр. Это что—то, что ты проживаешь во взаимодействии с каждым живым существом, а не философия, которую можно обсуждать в абстрактных терминах. И я не уверен, что для этого достаточно быть такими джедаями, какими хочет нас видеть Совет.

— Ну, вы не первый бунтарски настроенный рыцарь или падаван. Это нормально. В ваши годы я был таким же.

— Так почему же вы сейчас не бунтуете, сэр?

— Против чего мне бунтовать? Против войны?

— Можно начать и с нее.

— Джусик, я не слепой, и вижу, что мы должны пойти на уступки, но я отвечаю перед Советом и Сенатом и не могу себе позволить такую роскошь как вести маленькие крестовые походы.

— Но мы и должны это делать, сэр — видеть разницу как разумные существа. Простите, но первый долг джедая отнюдь не в том, чтобы правительство удержалось у власти. Наш долг — помогать, исцелять, нести мир, защищать беззащитных — а если это всего лишь пустые лозунги, а не то, что мы действительно делаем, это хуже чем бессмысленно, — Джусик, казалось, не испытывал раздражения или нетерпения, он излучал печальное спокойствие в Силе. Этейн чувствовала, как от него исходит энергия. — Поэтому… — он остановился и глотнул. — Поэтому я запрашиваю перевод, сэр. Я хочу отказаться от офицерского звания и служить как полевой медик.

Потрясение, которое испытал Зей, было очевидно. Выражение его лица смягчилось, и что бы он ни приготовил, чтобы излить на Джусика — казалось, это исчезло. Этейн тоже этого не ожидала. Рядом с ней сидел чужой человек: но Джусик, которого она знала, тоже был где—то там.

— Я не уверен, что есть механизм для этого, Джусик, — сказал Зей наконец.

— Хорошо, — Джусик кивнул несколько раз, глядя на свои колени. — Я много думал о последствиях того, что я не буду командовать солдатами на поле боя, и не сделаю ли я этим их положение хуже, но больше я не могу с этим жить. Мы посылаем на убой армию рабов. Это против всех принципов нашей веры, это ставит на нас пятно позора, и однажды нам придется платить за наше лицемерие. Это неправильно. Поэтому я должен покинуть Орден Джедаев.

«А я должна доверить моего ребенка заботе других, потому что я хочу остаться».

Этейн была в смятении. Она была так же возмущена, как и Джусик, но не могла заставить себя уйти сейчас. Внезапно она не смогла увидеть причины своих мотивов; вся та уверенность, которую она создавала в себе так старательно — драгоценная уверенность, которой ей так не хватало с первых дней в Ордене, когда она не знала, может ли она быть хорошим джедаем — рассыпалась, и Этейн чувствовала себя малодушной, потому что не могла встать и уйти, как Джусик, и одновременно неспособной покинуть своих солдат.

— Ты уверен в этом, — сказал Зей. Это был не вопрос.

— Да, сэр.

— Тогда пусть пребудет с тобой Сила, Бардан Джусик. И мне жаль, что ты уходишь. Что ты будешь делать?

Джусик выглядел так, словно с него сняли тяжкое бремя. И при этом в первый раз он казался испуганным.

— Мы всегда думали, что у нас есть выбор только между Светлой или Темной стороной — между джедаями и ситами. Но я верю, что есть бесконечно много возможностей выбора кроме этого, и я выбираю одну из них, — он встал и вежливо поклонился. — Могу я оставить мой световой меч, сэр?

— Ты его сделал. Он твой.

— Спасибо, сэр.

Двери открылись и с шипением закрылись за ним. Этейн осталась одна в пустоте. Зей глубоко вздохнул.

— Я сожалею, — сказал он. — Действительно сожалею. Ладно, генерал. Вы свободны.

Этейн вышла за двери и оглянулась как раз в тот момент, когда они закрывались. Она успела заметить, что Зей сидит, опираясь локтями на стол, положив голову на руки, и Этейн знала, что это не отставка Джусика его так расстроила, но то, что Джусик ответил на вопрос, который почти все остальные джедаи предпочитали игнорировать.

Это действительно было пятно позора. И они все это видели.

* * *

Квартира Бесани Веннен, Корускант, 548—й день после битвы на Геонозисе.

— Не слишком ли вы стары, чтобы присматривать за малышами, сержант? — спросил Найнер, вгрызаясь в кучу грибных чипсов на тарелке.

Скирата ответил особым мандалорианским жестом дружеского отрицания, однако он учил своих ребят не использовать этот жест в благовоспитанном обществе.

— Я вас воспитал, не так ли?

— Но мы были постарше, и тебе помогала команда дроидов—нянек, да и ты был на десять лет моложе.

Бесани досыпала в миску чипсов, пока Дарман рассматривал ребенка. Венку с его тонкими темными волосами был не очень похож на Скирату, но никто не видел его детей, и сейчас им могло быть 30—40 лет. Дарман подумал, что могло произойти, чтобы заставить их поручить крошечного младенца заботам человека, который сражается на войне.

Но таковы были мандалориане. Им часто приходилось усыновлять чужих детей, и если кто—то из семьи нуждался в помощи, они все энергично брались помогать. Скирата явно выглядел каким—то одурманенным. Он завернул ребенка в одеяло ловкими руками человека, привыкшего ухаживать за детьми, и баюкал сверток у груди с широкой ухмылкой. Этейн и Бесани подносили новую еду, но Этейн выглядела расстроенной. Джусик ушел из Ордена Джедаев. Это было шоком для всех.

Скирата глотнул, словно собирался заплакать. Он был так крут, что ему было плевать, кто видит его чувства, и Дарман восхищался этим.

— Его имя Венку.

— Здорово, — сказал Атин. — А как бы ты назвал сына, Корр?

— Уж точно не Сев… — все захохотали. — Я бы назвал его Джори.

— Это не мандалорианское имя.

— Я еще только наверстываю упущенное в изучении мандалорианской культуры, парни. Просто терпеливый труженик, который пошел на повышение.

Дарман подумал над вопросом.

— Кад, — сказал он. Он видел, что Этейн и Скирата смотрят на него. Возможно, он не проявлял достаточно интереса. — Кад — хорошее имя.

Он подвинулся немного ближе; Этейн казалась смущенной и уставилась на свои ботинки. Может быть, она и не считала детей такими прекрасными, как считал Скирата, но это был его внук. Этого следовало ожидать.

— Можно мне подержать его? — спросил Дарман.

Он хотел проявить больше энтузиазма, потому что Скирата был… файрфек, он был его отцом в самом важном смысле этого слова, человеком, воспитавшим его. Было бы невежливо не восхищаться его внуком. Дарман протянул руки, и Скирата замер в нерешительности, на его лице было выражение, которое Дарман не мог понять. Это было похоже на печаль.

— Держи, сынок, — Скирата положил ребенка на руки Дармана, сложив их в правильное положение. Очевидно, это был правильный способ держать ребенка. — В таком возрасте они не слишком реагируют. В основном они едят, спят, и… нуждаются в замене пеленок.

Дарман, удивившись, каким тяжелым оказался сверток, осторожно вдохнул. От маленького Венку едва ощутимо пахло пудрой и кожей. Но ребенок отреагировал: он открыл глаза и попытался повернуть головку. Глаза его были светлые, сине—зеленые и блестящие.

— У него ваши глаза, сержант, — сказал Дарман, не зная что еще сказать. Что он действительно чувствовал, было так глупо, что сболтнуть это он не решился: что дети такие крошечные, такие беспомощные, что он не может представить, что и сам когда—то был таким. У него остались смутные воспоминания о детях в прозрачных баках в Типока—сити, но это было другое. В его руках был настоящий живой ребенок, и он не представлял, что делать дальше.

— Их глаза меняют цвет, — сказал Скирата. Да, в голосе Кэл'буира появилась заметная хрипота, обычно означавшая, что он чем—то взволнован. — Они у всех сначала голубые, а уже через несколько недель могут быть совсем другого цвета.

— Да, — сказал Дарман. — Хочешь забрать его?

— Можешь держать его сколько угодно, сынок.

— Боюсь, ему неудобно со мной.

— Ох, не знаю. Думаю, ему прекрасно…

Дарман чувствовал непонятную неловкость. Ребенок, казалось, делал все возможное, чтобы смутить его, и на секунду он почувствовал, как Этейн словно тянется к нему в Силе, но это было невозможно. Она была здесь, прямо рядом с ним, и смотрела на двери, как будто хотела выйти из комнаты как можно быстрее.

— Из меня получился бы отвратительный отец, не правда ли? — сказал Дарман.

Скирата посмотрел ему в глаза с тем же выражением — что—то между печалью и удовлетворенностью.

— Дар'ика, ты был бы прекрасным отцом. Просто отличным.

— Да, возможно, но не сейчас, — это было первое, что пришло Дарману в голову. Ребенок испугал его, а он не привык, чтобы его пугало то, с чем нельзя примириться — или уничтожить. — Мне еще самому нужно стать взрослым. Возьми его, пока я его не уронил.

«Здорово. Надо же было ляпнуть такую глупость. Он же всегда огорчается, когда я говорю о взрослении»

Скирата только печально улыбнулся и протянул руки, чтобы взять Венку. Этейн казалась огорченной и вышла за дверь. Она куда—то спешила, и Скирата кивнул Дарману, чтобы он следовал за ней.

— Иди к ней, и проведите хоть немного времени вместе, — сказал он, опуская руку в карман, чтобы достать оттуда что—то. — Просто идите и будьте нормальной парой. На этом чипе полно кредитов. Бери. Отдохните с ней пару дней. А мы пока слопаем всю еду, и будем сплетничать про вас, как только вы уйдете.

Скирата был трогательно великодушным человеком. Дарман взял кредитки и сжал его плечо. Это была его семья — его сержант, его братья — и как бы сильно не хотел он быть с Этейн, они тоже были ему очень нужны. Так что Найнер получил ответ на свой вопрос.

— Спасибо, Кэл'буир.

Скирата улыбнулся

— Ни кир таилгаи са'ад.

Дарман понял, что это означало. Но это не было необходимости говорить, потому что Скирата принял на себя всю ответственность и обязанности их отца много лет назад.

— Ты знаешь, что это значит, Дар?

— Ты усыновил меня. Формально, я имею в виду.

— Да, — он похлопал Дармана по щеке свободной рукой. — Я усыновил вас всех.

— Вы богаты, сержант? — спросил Корр. — Я всегда мечтал, чтобы у меня был богатый папочка.

— Я самый богатый человек из живущих, — сказал Скирата, слегка улыбнувшись. — Ты удивишься, когда узнаешь, что я оставил тебе в завещании.

Скирата иногда так шутил, но коммандос не всегда понимали эти шутки. Дарману не понравилась мысль о том, что его сержант пишет завещание. Для этого было слишком рано, но Скирата был солдат, и такие вещи придется делать рано или поздно.

— Мы предпочли бы, чтобы ты остался с нами, Кэл'буир, — сказал Найнер. — Хотя поместье на Набу было бы неплохим дополнением…

Они снова нашли утешение в смехе. Дарман оставил Скирату с его внуком и пошел за Этейн.

Он нашел ее в вестибюле, сидевшей на толстом подлокотнике одного из диванов, сложив руки на груди. Она казалась огорченной.

— Что случилось?

Этейн пожала плечами.

— Просто грустно, вот и все.

— Он счастлив, — Дарман показал кредитный чип. — Он любит детей. Он будет в своей стихии. Смотри, он дал мне это и сказал пойти и повеселиться. Куда ты хочешь пойти?

На лице Этейн было то же выражение, которое он видел на лице Скираты. Он знал, что, наверное, сказал что—то не то, но не знал, что именно. Он мягко развернул ее руки и взял их в свои.

— Ты из—за ребенка расстроилась? — спросил он. Конечно, Этейн была джедаем и никогда не знала своих родителей. — Он напомнил тебе о том, что тебя отобрали у родителей?

— Нет… давай подумаем, куда мы можем пойти, — она повернулась, снова превратившись в «маленького генерала», ее волнистые коричневые волосы растрепались, когда она быстро шла по коридору и тянула за руку Дармана. — Ты видел ботанические сады в Небесном Куполе? Там удивительные растения, отличное место, где можно поесть, все что надо.

Дарман знал все о растениях. В его распоряжении была база данных Великой Армии, где было указано все, что можно безопасно есть для выживания на той или иной планете. Для него было новым думать о растениях как о чем—то удивительном, чем можно восхищаться. Но его не покидали непослушные мысли, все глубже затягивая его в это эмоциональное болото. Он должен был это сказать. Он знал, что тревожило ее сейчас: она хотела, чтобы у нее была нормальная жизнь, и она, наверное, думала, что он хочет ребенка сейчас, когда он увидел Венку, потому что мандалориане любят своих детей, а она считала его мандалорианином.

— Если ты из—за ребенка расстроилась, — сказал он, — то не стоит думать, что мы сможем иметь ребенка только спустя вечность. Но не во время войны. Это неподходящее время, правда? Нам сейчас не до того.

Вот. Он сказал это, и теперь ей должно стать легче. Нет смысла слишком задумываться над его коротким сроком жизни. Никто из них не знает, что ждет их в ближайшем будущем.

Он снял с нее этот груз, потому что было важно это сделать.

— Ты прав, — сказала она. — Это неподходящее время.

Сады Небесного Купола оказались такими прекрасными и удивительными, как и обещала Этейн. Дарман видел, что она пытается быть радостной и оживленной, но было в ней что—то печальное и страдающее, и он не знал, как это исправить.

Эвакуация людей с Квиилуры, наверное, прошла хуже, чем говорила Этейн. Но она расскажет ему об этом, когда придет время.

Глава 20

Приказ 65: В случае если (I) Сенат большинством голосов объявляет Верховного Командующего (Канцлера) неспособным к исполнению обязанностей, или (II) Совет Безопасности объявляет его неспособным к исполнению обязанностей, и после получения подтверждения приказа от командования ВАР, командующие получают полномочия на отстранение Верховного Командующего, с применением оружия если это потребуется; командование ВАР переходит к исполняющему обязанности Канцлера, до назначения преемника или установления альтернативного правления, как указано в секции 6 (IV)

Приказ 66: В случае деятельности джедаев—офицеров, противоречащей интересам Республики и после получения прямых приказов, подтвержденных, как полученные непосредственно от Верховного Командующего (Канцлера), командующие ВАР ликвидируют данных офицеров с применением оружия, и командование ВАР переходит к Верховному Командующему (Канцлеру) до установления новой структуры командования.

Из «Приказов по Великой Армии Республики: Введение в приказы, приказы с 1 по 150, документы ШК(сек) ВАР, 56—95 "

Круглосуточный ресторан Краггета, Корускант, нижние уровни, 548 дней после Геонозиса.

— Я всегда говорил что ты отличный офицер, Бард'ика. — произнес Скирата. — Чувствую, что это была моя ошибка.

Он опустился на скамью и посмотрел через стол на Джусика; спустя мгновение появилась официантка—тви'лекка. «Краггет» держал настоящую, живую обслугу — по крайней мере, для постоянных клиентов, а постоянных посетителей здесь было процентов девяносто.

— Обычный «Закупорщик Артерий», сержант Кэл? — спросила тви'лекка, которая уже вышла из возраста танцев, но все еще радовала его взгляд. — Добавить яйцо?

— Пожалуйста. И еще долейте кафа моему юному тощему другу. — Скирата подождал, пока она не отойдет. — Бард'ика, мне очень жаль что дошло до такого.

— А мне нет. — весело ответил Джусик. Аппетит ему это точно не испортило. Скорее наоборот — он выглядел посвежевшим. — Ну да, уходить было страшно, но я это сделал, и я должен был это сделать. Жалею только, что оставляю мою команду — впрочем, парни вряд ли нуждаются в том, чтобы я я держал их за руки — да еще о том, что не смогу больше быть вашим осведомителем.

Скирата давным—давно решил, что Джусик был достойным подражания человеком, но потенциально смертоносным офицером. Он не смотрел на людей, как на ресурсы, которые должны быть израсходованы, чтобы выигрывать сражения; как на цену которую следует заплатить, он слишком беспокоился о них, слишком сильно переживал — и потому он не мог быть эффективным тактиком. Скирата любил его за это, и в то же время понимал какая это обуза для него, а потому он дал себе обещание — сохранить парню жизнь во что бы то ни стало.

Джусик не поступился принципами — мужское решение, на которое лишь у немногих из его вышестоящих нашлось бы гетт'се. Это было — мэндокарла.

— Сынок, теперь ты нужен мне в большом мире больше, чем ты можешь себе представить. А кроме того, ты оставил своих парней не больше чем я. Ты еще успеешь их навидаться. Ты просто… скажем так, перешел на должность независимого консультанта. Ясно?

— Впервые в жизни мне придется искать работу и жилье. Орден Джедай не готовит тебя к независимой жизни. Никакого трудоустройства демобилизованных, в точности как у клонов; но за нами, по крайней мере, не пошлют команду ликвидаторов.

— Для тебя найдется работа. — Момент был таким деликатным, что Скирата решил больше не язвить по поводу Силы, иначе он показался был прожженным вымогателем. — И дом, если ты не против делить кров со мной и Ласимой. Да, и с Венку тоже. Вообще—то…

— Да. Спасибо.

— Ему понадобится, чтобы рядом был кто—то владеющий вашими особыми умениями — чтобы помочь ему справиться со своими талантами. Этейн будет появляться недостаточно часто.

— Я бы с удовольствием. В самом деле. Но я все еще могу быть полезным на войне…

— О, я знаю. Бедный старый Зей. Он думает что если он отобрал твой идентчип — то он загнал тебя в угол. Он этого точно не дождется.

— Я считаю — он думает иначе. — заметил Джусик. — Но он не хочет, чтобы ему про это напоминали.

Официантка вернулась с дымящимися тарелками и кувшинами кафа.

— Значит — Венку.

— Думаю, что нам надо будет звать его Кадом.

— Почему?

— Парни разговаривали насчет имен, и Дарман сказал, что ему нравится «Кад». Он действительно должен сам дать имя своему сыну, пусть даже он о нем еще и не знает.

Джусик задумчиво прожевал кусок.

— Ну так зовите его Кад. Кад'ика. Вас же не звали Кэлом, когда вас подобрал Мунин. Это не значит, что он не может быть и Венку, если он захочет.

— Видишь? Ты в самом деле отлично решаешь проблемы. Уже стоит того, чтобы тебя нанять.

— И я заберу его на Мэндо'айм, когда отправлюсь навестить Фая.

— Договорились.

Они закончили трапезу в относительно счастливой тишине. Нет ничего настолько плохого, из чего бы нельзя было бы извлечь какую—то выгоду, а удача — это просто вопрос того, что ты будешь делать с тем, что попалось в твои руки. Скирата выкарабкался из глубин отчаяния последних недель, и вновь перешел в наступление, заставляя совершаться невозможное.

«Ко Сай точно не будет смеяться последней, по крайней мере — в итоге. Ну драар.»

Он был рад, что служба безопасности «Краггета» никогда не просила постоянных клиентов открывать сумки для проверки, потому что симпатичная тви'лекка—официантка тогда наверняка совсем иначе стала бы на него смотреть.

— Вот кодовый ключ от квартиры, Бард'ика. — сказал он. — Но дай знать Ласиме что ты идешь, она все еще нервно реагирует на нежданных гостей. А я собираюсь оказать услугу «Дельте».

— Они пока еще не сообщили Зею. Я попросил их подождать, пока вы не будете готовы.

— Хорошие ребята.

Взгляд Джусика скользнул в сторону и упал на сумку.

— Это там?

— Угу.

— Ужасно. — Но Джусик продолжал есть. Это было показательно, хотя он, наверное, отчаянно пытался прогнать джедайские мысли о сострадании. — Мне есть еще чем заняться, пока спит Кад'ика?

Да. Парень был настоящим сокровищем. Скирата был благодарен тому — что бы это ни было — что свело его с прекрасными людьми, и прекрасными сыновьями.

— Посмотрим, что ты можешь выкопать из местной тюрьмы строгого режима. Есть тут одна сеповская ученая, которой я хотел бы нанести визит, как раз та, которая много знает про геномы феттовских клонов. У доктора Утан сейчас, должно быть, уже череп трещит от скуки.

— Как кстати, что «Омега» вытащила ее с Квиилуры, не правда ли? — Джусик усмехнулся. — В своем роде — судьба.

— Обещаю. — ответил Скирата. — Никаких больше шуток про Силу. Не то время чтобы заводить новых врагов.

Скирата шел по грязноватой пешеходной дорожке нижнего уровня, неся свой подарок внутри криоконтейнера в сумке, и поймал себя на том, что он что—то насвистывает.

Нет, она точно не будет смеяться последней.

* * *

Казармы Роты Арка, штаб—квартира бригады СО, Корускант, 548 дней после Геонозиса.

Команда «Дельта» все еще ждала в КП на посадочной площадке, когда к ним заглянул Скирата — и Сев был не очень рад этому.

— Лучше бы это было что—то хорошее, сержант. — сказал Скорч. Сняв шлем, он оказался помятым и нуждающимся в стрижке. — Мы уже двенадцать часов не ели.

— Хорошо. Спасибо, что еще не отмечались. — Скирата поставил сумку на палубу маленького трюма и вытащил контейнер. Он передал ящик Севу. — Угадай — кто?

Сев подозрительно посмотрел на ящик.

— Это случайно не семейной фасовки пакет варра—орехов с пряностями?

— Нет. Точно нет. Но если ты его будешь открывать — будь осторожен, не урони. Станет грязно.

Сев сглотнул.

— И зачем вы передали это нам, серж?

— Я хочу, чтобы вы пошли в кабинет Зея, поставили это на его стол и сказали ему, что вы нашли ее. Проверить он может по каминоанским записям ДНК в Типоке.

— Ее?

— Ты знаешь, о ком я.

— Ко Сай?

— Нет, королева—мать шаблова Хэйпа. О чем ты думаешь? Конечно, я про Ко Сай.

— Значит, она мертва.

— Или так, или она перестаралась с диетой. — Скирата закатил глаза и щелкнул замком контейнера. Сев его не выронил, но он передернулся от запаха и бросил на содержимое очень короткий взгляд, прежде чем захлопнуть крышку. — Я придал ей вид, будто она нарвалась на шальной выстрел, так что это будет соответствовать вашей истории. И это та часть тела, без которой ей не обойтись, не какой—то там палец, который может отрезать любой чакаар—любитель. Это абсолютно точное подтверждение, что она сдохла.

Сев перестал считать своих убитых, и он уже не был уверен кого на его счету больше — жестянок или слизняков. Но это его потрясло; наверное потому, что большую часть его короткой жизни Ко Сай была настолько властной фигурой — и потому, что теперь стал понятен мандалорианский узел, которой он нашел на безголовом скелете.

— Значит это ты убил ее, серж. Это был твой узел.

— Нет, сынок. И узел не мой. — Скирата огляделся вокруг, словно ожидал кого—то увидеть.

— Но у нее были телохранители—мэндо. И я ее не убивал. Клянусь, мы только нашли тело. Я бы сказал вам, если бы это сделал я, потому что это уже не мои проблемы. А честно говоря, я бы сам с удовольствием порезал ее на куски, хат'уун садистскую. Но это не я. И это все, что вам пока надо знать — ради вашего же блага.

Скирата направился на выход. Босс поймал его за руку.

— Я слышал мы потеряли генерала Джусика?

Вы его еще увидите…

— И что случилось с Фаем?

Скирата посмотрел куда—то вдаль, словно обдумывая свою официальную версию. Теперь Сев узнавал этот взгляд.

— РК—восемь—ноль—один—пять умер, парни. Свяжитесь со мной, если что—то понадобится.

Они подождали, пока он не вышел и закрыли за ним люк.

— «Фай умер»… шаб. — сказал Босс. — Хотел бы я знать, что там случилось на самом деле.

— Нет. Не хочешь, потому что нам этого знать не надо. — сказал Фиксер. Ладно, Сев, пошли, передадим старику подарок. Давай скажем «конт» всей этой бесполезной беготне.

* * *

Сев шел по коридору к кабинету Зея и старательно держал коробку обеими руками — чтобы не уронить ее ненароком. Он размышлял — сказать ли Зею о том что в контейнере, или просто дать ему открыть, и предложить ему догадаться кто это. Так или иначе, реакция генерала доставила бы Севу несколько забавных мгновений.

«Клянусь, мы просто нашли тело. Я бы сказал вам.»

— Да, конечно, ты сказал бы, Кэл. — пробормотал Сев. — Я тебе верю.

Сев был бы разочарован, если бы Скирата не исполнил данных им обещаний порезать каминоанку на айвхову наживку. Ему пришло в голову, что и он бы после этого смог смотреть в глаза Вэу и не чувствовать, что он подвел своего сержанта.

Да, Скирата был головорезом, мошенником и даже слегка чокнутым, но в том, что касалось солдат — у него была и честь, и чувство порядочности. Для солдат это было очень большой подмогой.

Сев поставил контейнер на пол, постучал костяшками пальцев в дверь Зея и подождал. Затем он сунул подмышку шлем, а другой рукой аккуратно поднял упакованную голову Ко Сай. Своей же головой он изобразил для остальных жест «оставьте это мне».

Дверь скользнула в сторону. Генерал сидел за своим столом, что—то вбивая в деку на краю стола, слегка расстроенный чем—то отличным от вмешательства Сева.

— А, Седьмой. — сказал он. — Ты вернулся.

— Сэр.

— Я могу сообщить точные новости если они вам нужны. — Сев поставил контейнер перед Зеем и сделал шаг назад. — Не уверен что они радостные, генерал. — продолжил он. — Но они действительно точные.

Зей некоторое время смотрел на коробку. Потом он посмотрел на Сева.

— Так. — сказал он.

Джедаи владели этим волшебным шестым чувством. Возможно, Зей уже знал что там. Но все равно он посмотрел внутрь, и не отшатнулся, хотя его лицо стало заметно бледнее, когда он поднял крышку.

— Думаю, она мертва. — сказал Сев.

Зей закрыл контейнер.

— Вы так полагаете? Вам следовало бы посвятить себя медицине, мальчик мой.

— Вы можете проверить ДНК через каминоанцев. Как минимум, Канцлер получит точный ответ, пусть даже и не тот, на который он надеялся.

— Вы не могли бы описать все более детально? Потому что Палпатин будет спрашивать меня — как этот… трофей оказался в моем владении.

— Мы прокопались в лабораторию, которую она соорудила. Она обрушилась после взрыва. В крошево.

— Ко Сай не была беспечной особой…

— Нет, но у нее на хвосте было много народа с тяжелым характером.

— Хотите сказать — была мертва, когда вы до нее добрались?

— Мы ее не убивали, сэр. Вы сказали живьем. Мы можем взять живьем… когда постараемся.

Зей посмотрел в лицо Севу и вздохнул.

— Я знаю, что что ты говоришь правду. Впрочем, если у тебя есть любая информация о том, кто добрался до нее первым — уверен, Канцлер с удовольствием ее выслушает.

Сев в своей демонстративной честности опасно приблизился к территории обмана и теперь он надеялся, что эта оплошность не отразилась в Силе.

— Я ничего не знаю о том, кто ее убил, сэр. — сказал он. — Но, полагаю, что каминоанцы плохо посмотрели на то, что она спрыгнула за борт с их коммерческими секретами.

— Улики…

— Никаких, сэр. — Все это было правдой, все до последнего слова. Сев видел как Зей, чуть нахмурив брови, взвешивает каждое его слово. — Ее компьютеры были полностью уничтожены. Никаких следов каких—либо данных.

— И, предположительно, каминоанцы знали бы что они ищут…

— Кроме того, мы нашли несколько мертвых мандалориан.

— Так.

— Никаких документов. Они могли быть там, чтобы защищать ее, или же могли погибнуть во время своей атаки. Так или иначе — ни Ко Сай, ни данных. Мы сделали все, что смогли сэр.

Плечи Зея опустились. Он был большим человеком, но внезапно он стал выглядеть меньше Скираты.

— Я знаю, ноль—седьмой. Я знаю. Вы хорошо поработали, разыскивая ее. Возьмите день увольнения, всей командой. Свободны.

Сев не ожидал похвалы. Обычно он чувствовал себя виноватым — чаще всего перед Вэу — и потому сказанное застало его врасплох. Он также плохо представлял, что делать с днем увольнения, но «выспаться» и «наесться от пуза» пришло ему на ум сразу же. Он отсалютовал, четко повернулся к двери, и чуть помедлил.

— Мне очень жаль слышать, что генерал Джусик покинул нас, сэр.

Зей все еще рассматривал стоящий на столе контейнер.

— Мне тоже. Потерять хорошего человека — это всегда сильный удар, но куда хуже потерять хорошего джедая, в то время как нам так нужно единство…

Сев не знал, о чем тот говорил, но все же сочувственно кивнул. Затем он вышел, и как можно быстрее постарался оказаться как можно дальше от кабинета. Босс и остальные нагнали его уже ближе к выходу.

— Ну? — потребовал Скорч. — Он это проглотил?

— Кажется, да.

Фиксер хохотнул.

— А что еще ему делать, а?

— За это мы получили день увольнения. — обьявил Сев. — Это лучше чем выволочка от Вэу, так что заткнитесь и начинайте отдыхать.

По пути к своим казармам «Дельты» срезали дорогу через парадный плац. В свете вечереющего дня вновь сформированная команда «Омега» — без Дармана, зато с новым парнем из ОНБ с протезными руками, тем, который умел показывать по—настоящему опасные фокусы с ножом — они играли в лимми с Ордо и Мереелем. К ним присоединился и Скирата. Они играли жестко, в стиле Мэндо, как называл это Вэу, с полным пренебрежением к ушибам толкали друг друга плечами и сбивали с ног, высоко подкидывая круглый мяч в воздух. Тот был размером примерно с человеческую голову — Сев задержал на нем взгляд, чтобы убедиться что это и в самом деле не была голова — и тот врезался в стену казармы под громкие крики и возгласы «Ойа! Ори'меш'ла!»

Брони не было ни на ком, кроме Скираты. Они даже не были одеты в красную повседневную форму ВАР — просто пестрая гражданская одежда, которую они раздобыли на прошлом задании. И у них не было командных цветов. Если бы Сев не узнавал в них собратьев—клонов, он принял бы их за мандалориан, коротающих время между штурмами и грабежами, а не за боевых товарищей, спускающих парок.

Внезапно они показались ему очень чужими, и это его изумило: Вэу учил «Дельту» всем мандалорианским обычаям и языку, точно также, как Скирата учил свои отряды коммандо, но почему—то в этот момент «Омега» и «Нулевые» действительно выглядели мандалорианскими наемниками а не солдатами Великой Армии.

— Вот что. — сказал Босс, словно прочитав его мысли. — Если бы мы ввязались в свалку с компанией настоящих Мэндо'аде, как по—твоему — чью сторону бы заняли они?

Сев пожал плечами.

— Кто, по—твоему, убил Мэндо'аде, которых мы нашли в убежище Ко Сай?

— Ты же не знаешь кто это сделал. — хмыкнул Фиксер.

— Ага, точно так же как и ты.

Скорч положил конец догадкам.

— Водэ ан. Все братья. Ясно?

Команда «Дельта» вразнобой согласилась и Сев ожидал, что Скирата попробует пригласить их в игру, но он этого не сделал. Шестеро мужчин продолжали играть, ни на что не обращая внимания, время от времени выкрикивая что—то на Мэндо'а… и казалось, что они были в Келдабе а не в Галактическом Городе.

Это было… тревожащим. А еще это странно манило — в том направлении, о котором Сев не хотел и думать.

Все коммандос были на одной стороне. Сев был в этом уверен. И пока что на этой же стороне были и «Нулевые», пусть они и были сами себе законом. Какими бы они ни были эксцентричными — они были абсолютно верны и повиновались каждому слову Скираты.

Скирата остановился, прижав мяч ногой и, похоже, наконец—то заметил Сева.

— Копаани гирой? — спросил он на чистом Мэндо'а.

«Хотите сыграть?»

— Нет, спасибо. — ответил Сев. — Я предпочитаю вышивание. Это слишком грубо выглядит, а я боюсь поцарапаться.

Команда «Дельта» двинулась дальше, оставив позади себя действие, которое на миг могло бы показаться происходящим где—то на Мандалоре, а не в сердце Республики.

— Хорошо, что они на нашей стороне. — проговорил Босс.

— Да. — ответил Сев. — Это здорово.

Словарь

А

a (ah) Mando'a: but

А (Мэндо'а) : но

a den (AH—den) Mando'a: wrath, rage

а'ден (Мэндо'а) : гнев ярость

AA: anti—aircraft

ПВ : Противовоздушные

AAA: anti—aircraft artillery

ЗА зенитная артиллерия

ad (and, s.); ade (AH—day, pl.) Mando'a: child, son, daughter

ад, аде (Мэндо'а) : ребенок, сын дочь

ad 'ika (ah—DEE—kah, s.); ad 'ike (ah—DEE—kay, pl.) Mando 'a: child, son, daughter (used affectionately)

ад'ика, ад'ике (Мэндо'а) : ребенок, сын, дочь (используется в уменьшительном роде)

adenn (AH—tenn) Mando'a: merciless

аденн (Мэндо'а) : безжалостный

aliit (ah—LEET) Mando'a: family, clan

алиит (Мэндо'а) : семья, клан

an (ahn) Mando'a: all

ан (Мэндо'а) : всё

ARC: Advanced Reconnaissance Commando

ЭРК : Элитный Разведчик—Коммандо

aruetii (ah—roo—AY—tee, s.); aruetiise (ah—roo—ay—TEE—say, pl.) Mando'a: foreigner, outsider, traitor

аруэтии аруэтизе (Мэндо'а) : чужак посторонний, предатель

atin (ah—TEEN) Mando'a: stubborn

атин (Мэндо'а) : упорный

B

baatir (BAH—teer, v.) Mando'a: to care, to worry about baay shfat: an obscenity of unknown origin about Hutt

баатир (Мэндо'а) : заботиться, беспокоиться о баай шфат — непристойность неизвестного происхождения насчет хаттов

bal (bahl) Mando'a: and

бал (Мэндо'а) : и

Bal kote, darasuum kote, Jorso 'ran kando a tome. Sa kyr 'am Nau tracyn kad, Vode an.

And glory, eternal glory, We shall bear its weight together. Forged like the saber in the fires of death, Brothers all.

(ancient Mandalorian war chant)

И слава, вечная слава, Мы вместе пронесем ее бремя, Закалены как клинки в смертном огне Все мы братья

(древняя боевая песня мандалориан)

BRB: Big Red Button (emergency hull seal)

БКК : Большая Красная Кнопка (аварийная герметизация)

buir (boo—EER) Mando'a: father

буир (Мэндо'а) : отец

buy 'ce (BOO—shay, s.); buy 'cese (pl.) Mando'a: helmet

бу'шей; бу'шезе (Мэндо'а) : шлем

buy 'ce gal (BOO—shay gahl) Mando 'a: pint of ale (literally, the contents of a helmet)

бу'шей гал (Мэндо'а) : пинта эля (в буквальном значении — содержимое шлема)

Buy 'ce gal, buy 'ce tal Vebor 'ad ures aliit Mhi draar baat'1 meg 'parjii 'se Kote lo'shebs'ul narit

A pint of ale, a pint of blood Buys men without a name We never care who wins the war So you can keep your fame

(drinking chant of Mandalorian mercenaries)

За каплю крови, за кружку эля Безвестный наемник пойдет воевать. Не за победой, а на работу. Ну а на славу нам просто на… плевать.

(застольная песня мандалорианских наемников.)

C

ca (kah) Mando'a: night

ка (Мэндо'а) : ночь

cannon fodder: soldier (slang)

пушечное мясо : солдат (слэнг)

chakaar (cha—KAR, s.); chakaare (cha—KAR—ay, pl.) Mando 'a: thief, grave robber (general term of abuse)

чакаар, чакааре (Мэндо'а) : вор, грабитель могил (буквальное значение ругательства)

Cip—Quad: reciprocating quad blaster

«Сип—квад» : счетверенный бластер боксерской схемы.

CIS: Confederacy of Independent Systems

КНС: конфедерация независимых систем

con: steer a ship

кон : управлять кораблем

conc (konk): concussion rifle

конка : контузионная винтовка

Coruscanta (KOH—roo—SAN—ta) Mando'a: Coruscant

Корусанта (Мэндо'а) : Корускант

CSF: Coruscant Security Force

КСБ : Корускантская Служба Безопасности

cuir (KOO—eer) Mando'a: four

куир (Мэндо'а) : четыре

cuun (koon) Mando'a: our

куун (Мэндо'а) : наш

Cuy 'val Dar (koo—EE—vahl dahr) Mando'a: those who no longer exist (the term is used for a group of Jango Fett's handpicked clone commando instructors)

Куэ'валь Дар (Мэндо'а) : тот, кто больше не существует; термин, который использовался в отношении отобранных Джанго Феттом инструкторов клонов—коммандо.

cuyir (KOO—yeer, v.) Mando'a: to exist, to be

куиир (Мэндо'а) : быть, существовать

D

dar (dahr) Mando'a: no longer

дар (Мэндо'а) : больше не существующий

dar 'buir (DAHR boo—EER) Mando'a: no longer a father

дар'буир (Мэндо'а) : больше не отец

dar 'manda (dahr—MAHN—da) Mando'a: a state of being «not Mandalorian»; not an outsider, but one who has lost his heritage, and so his identity and soul

дар'мэндо (Мэндо'а) : состояние бытия «не мандалорец»; не чужак, но тот, кто потерял его наследие, и также его личность и душу.

darasuum (dah—RAH—soom) Mando'a: eternal, forever

дарасуум (Мэндо'а) : вечно, навсегда

Deece: a DC—model rifle (slang)

Диси : винтовка модели ДС

det: detonator

дет — детонатор

dha (dah) Mando'a: dark

дха (Мэндо'а) : темнота

di'bit (dee—KOOT, s.); di 'kute (dee—KOOT, pl.); di 'kutla (dee—KOOT—lah, adj.): jerk, moron (impolite)

ди'бит; ди'куте; ди'кутла (Мэндо'а) : дурак, слабоумный

dinuir (DEE—noo—eer, v.) Mando'a: to give

динуир (Мэндо'а) : отдавать

draar (drahr) Mando'a: never

драар (Мэндо'а) : никогда

dralshy 'a (drahl—SHEE—ya) Mando'a: stronger, more powerful

дралши'а (Мэндо'а) : сильнее, более мощный

droten (DROH—ten) Mando'a: people, public

дротен (Мэндо'а) : народ, публика

E

e 'tad (EH—tad) Mando'a: seven

э'тад (Мэндо'а) : семь

ehn (ayhn) Mando'a: three

эйн (Мэндо'а) : три

EM: electromagnetic

ЭМ : электромагнитный

EMP (s.); EMPs (pl.): electromagnetic pulse

ЭМИ : электромагнитный импульс

eniki Huttese: understand

энайки (Хаттский) : понимать

EOD: Explosive Ordnance Disposal (bomb disposal)

Обезвреживание Неразорвавшихся Боеприпасов (обезвреживание взрывных устройств)

ETA: estimated time of arrival

РВП : рассчетное время прибытия

F

flash—bang: stun grenade (slang)

вспышка (слэнг) : парализующая граната

G

GAR: Grand Army of the Republic

ВАР : Великая Армия Республики

gar (gahr, s. & pl.) Mando'a: you

гар (Мэндо'а) : вы

Gar ru kyramu kaysh. di'kut: tion'meh kaysh ru jehaati? (Gahr roo keer—AH—moo kaysh, dee—KOOT: tee—ON—mey—kaysh roo je—HAHT—ee) Mando'a: You killed him, you moron: what if he was lying?

Гар ру кираму кайш, ди'кут: тион'мех кайш ру джехаати? (Мэндо'а) : Ты его убил, придурок, а что если он врал?

ge 'verd (ge—VAIRD) Mando a : almost a warrior

ге'верд (Мэндо'а) : почти воин

gihaal (gee—HAAL) Mando'a: fish—meal

джихаал (Мэндо'а) : рыбная еда.

gra 'tua (gra—TOO—ah) M ando a: vengeance

гра'туа (Мэндо'а) : месть

H

HNE: HoloNet News and Entertainment

НГН : Новости ГолоНета (полное название «Новости и развлекательные программы ГолоНета)

HQ: headquarters

ШК : штаб—квартира

HUD: heads—up display

ВИД : внутришлемный дисплей

hukaat'kama (hu—KAHT—kah—MAH) Mando'a: watch my back, watch my six

хукаат'кама (Мэндо'а) : прикрывай мне спину, следи за моим тылом

hut'uun (hoo—TOON, s.); hut'uune (pl.); hut'uunla (hoo—OON—lah, adj.) Mando'a: coward

хат'уун, хат'ууне, хат'уунла (Мэндо'а) : трус

I

IED: improvised explosive device

СВУ : самодельное взрывное устройство

— ika (EE—kah, s.); -ike (EE—kay, pl.) Mando'a: suffix for affectionate usage

— ика, — икэй (Мэндо'а) : суффикс для уменьшительного значения

J

j'hagwa na yoka Huttese: no trouble

дж'хагва на йока (Хаттский) : нет проблем

jatne (JAT—nay) Mando'a: best

джатне (Мэндо'а) : лучший

jatne'buir (JAT—nay boo—EER) Mando'a: best father

джатне'буир (Мэндо'а) : лучший отец

jetii (Jay—tee) Mando'a: Jedi

джетии (Мэндо'а) : джедай

jetiise (jay—TEE—say) Mando'a: Jedi plural, Republic

джетиизе (Мэндо'а) : множество джедаев, республика

jorso 'ran (jor—so—RAHN) Mando'a: shall bear (archaic)

джорсо'ран (Мэндо'а) : должен вынести (архаичное)

jurkadir (JOOR—kand—EER, v.) Mando'a: to attack, to threaten, to mess with

джуркадир (Мэндо'а) : атаковать, угрожать, ввязываться во что—то

K

k'uur (koor) Mando'a: hush, be quiet

к'уур (Мэндо'а) : тише, молчать

kad (kand) Mando'a: saber, sword

кад (Мэндо'а) : сабля, меч

kama (KAH—ma, s.); /camas (KAH—maz, pl.) or kamase (kah—AH—say) Mando a : belt—spat

кама, камас или камасе (Мэндо'а) : напоясная накидка

kando (KAHN—do) Mando'a: importance, weight

кандо (Мэндо'а) : важность, вес

kandosii (kahn—DOH—see) Mando'a: nice one, wicked, well done, classy, noble

кандосии (Мэндо'а) : отлично, замечательно, правильно сделано,

kar'tayli ad meg hukaat'kama (kar—TIE—lie and mayg hu—AHT—KA—mah) Mando'a: roughly «know who's watching your back»

кар'тайли ад мег хукаат'кама (Мэндо'а) : грубо «знать кто прикрывает твою спину»

kar 'taylir (kar—TIE—leer, v.) Mando'a: to know, to hold in the heart

кар'тайлир (Мэндо'а) : знать, хранить в сердце

kaysh (kaysh) Mando'a: him, his

кайш (Мэндо'а) : его, ему

ke nujurkadir sha Mando'ade (keh NOO—joor—kand—EER shah Mahn do—AH—day) Mando'a: don't mess with Mandalorians

ке нуджуркадир ша Мэндо'аде (Мэндо'а) : не связывайся с мандалорианами

KIA: killed in action

ПВБ : погиб в бою

kit: gear, equipment (slang)

кит (слэнг) : снаряжение, оборудование

kom'rk (KOM—rohk) Mando'a: gauntlet

ком'рк (Мэндо'а) : перчатка

kote (KOH—thy, KOH—tay, pl.) Mando'a: glory

котэ (Мэндо'а) : слава

kyr' am (kee—RAHM) Mando'a: death

кир'ам (Мэндо'а) : смерть

L

LAAT/c: low—altitude assault transport/cargo

НЛШТ/г : Низколетящий штурмовой транспорт/грузовой

LAAT/i: low—altitude assault transport/infantry

НЛШТ/п : Низколетящий штурмовой транспорт/пехотный

larty: a vessel, LAAT/i

нлашка : корабль НЛШТ/п

lo (loh) Mando'a: into

ло (Мэндо'а) : в

M

Mando (MAHN—do, s.); Mando 'ade (Mahn—doh—AH—day, pl.) Mande 'ad: Mandalorian, son/daughter of Mandalore

Мэндо, мэндо'аде (Мэндо'а) : мандалорианин, сын/дочь мандалорианина

Mando'a (Mahn—DOH—ah): Mandalorian—language term for the language itself

Мэндо'а : термин мандалорианского языка для обозначения самого языка

meat can: soldier (slang)

консервы (слэнг) : солдаты

meg (mayg) Mando'a: which, that

мег (Мэндо'а) : который, тот что

meh (mey) Mando'a: if

мэх (Мэндо'а) : если

snhi (mee) Mando'a: we

шни (Мэндо'а) : мы

MIA: missing in action

ПБВ : пропал без вести

MILINT: military intelligence

АР : армейская разведка

Mirdala Mird'ika!; Mando'a: Clever Mird!

мирдала Мирд'ика (Мэндо'а) : умный Мирд!

MRU: much regret, unable (slang)

КСН : к сожалению невозможно

N

N 'oya 'kari gihaal, Buir. (Noy—ah KAR—ee gee—HAAL, boo—EER): I've been hunting fish—meal, Father.

Н'ойа 'кари джихаал, Буир. (Мэндо'а) : Я ловил рыбу, Отец

nar dralshy'a (NAR—drahl—SHEE—ya) Mando'a: put your back into it, try harder

нар дралши'я (Мэндо'а) : упрись туда спиной и покрепче

narir (nah—REER, v.) Mando'a: to act, to do

нарир (Мэндо'а) : действовать, делать

naritir (nah—ree—TEER, v.) Mando'a: to place, to put

наритир (Мэндо'а) : поставить, разместить

nau'ur ( now—00R, v.) Mando'a: to light up, to illuminate

нау'ур ,гл. (Мэндо'а) : осветить, подсветить

ner (nair) Mando'a: my

нер (Мэндо'а) : мой

ni (nee) Mando'a: I, me

ни (Мэндо'а) : я, мой

ni dinui (NEE DEE—noo) Mando'a: I give

ни дину (Мэндо'а) : я даю

ni kar 'tayl gar darasuum (nee kar—TILE garh dah—RAH—soom) Mando'a: I love you

ни кар'тайл гар дарасуум (Мэндо'а) : я люблю тебя

Niktose (neek—TOH—say, pl.) Mando'a: Nikto

найктозе (Мэндо'а) : найкто

nynir (nee—NEER, v.) Mando'a: to hit, to strike

найнир (Мэндо'а) : бить, ударить

0

obs job: observation duty

рпн : работа по наблюдению

OCU: Organized Crime Unit

ДОП: департамент организованной преступности

op order: operational order

оп—приказ : оперативный приказ, приказ по операции.

ops room: operations room

оперкомната : комната планирования операций

ori; Mando'a: very, exceptionally, extremely

ори (Мэндо'а) : очень, исключительно, предельно

osik (OH—sik) Mando'a: dung (impolite)

осик (Мэндо'а) : навоз(грубое)

osik 'la (oh—SIK—lah) Mando 'a: badly wrong, horrible, messed up, screwed up, disgusting

осик'ла (Мэндо'а) : крайне неправильно, ужасно, паршиво, омерзительно.

oya (OY—ah) Mando'a: let's go hunting, let's roll

ойа (Мэндо'а) : пусть начнется охота, поехали

P

parjir (par—JEER, v.) Mando'a: to win, to be victorious

парджир (Мэндо'а) : выигрывать, быть победителем

PIM (s.); PIMs (0.): Position and Intended Movement (naval term for where a ship is and where it is heading)

НИС — Навигация и Счисление (флотские термины; определение положения судна и его курса)

PEP: pulsed energy projectile pod: Kaminoan word for squad

ЭПС : энергопульсационные снаряды

PTC: Perlemian Traffic Control

ПМК : Перлемианский маршрутный контроль

PWO; Peewo: principal weapons officer

ГОВ : главный офицер по вооружению

R

rayshe'a (ray—SHEE—ah) Mando'a: five

райше'а (Мэндо'а) : пять

RC (s.); RCs (pl.): Republic Commando

РК : республиканский коммандо

recce (s.); recces (pl.); recce (v.): reconnaissance, to reconnoiter (military)

реко, реки, рек — сокращение от рекогносцировка, разведка.

Red Zero: request for immediate extraction (military)

Красный Ноль (военный) : запрос на немедленную эвакуацию

resol (reh—SOL) Mando'a: six

ресол (Мэндо'а) : шесть

RPC: request the pleasure of your company (slang)

ПВП (слэнг) : «Просим вас прийти»

RV: rendezvous (slang)

ТС (слэнг) : точка сбора

S

sa (sah) Mando'a: as, like (comparative)

са (Мэндо'а) : как, подобно (сравнительное)

Sep; Seppie: Separatist

сеп, сеппи : сепаратист

sh 'ehn (shayn) Mando'a: eight

ш'энн (Мэндо'а) : восемь

shabiir (sha—BEER, v.) Mando 'a: to screw up (impolite)

шабиир (Мэндо'а) : вляпаться (груб.)

shabla: impolite emphatic adjective in Mando'a

шабла : прил. выражает усиление в грубой форме.

shag Huttese: slave

шаг (хаттский) : раб

sharp: needle (slang)

игла : одноразовый полевой шприц

she'cu (SHAY—koo) Mando'a: nine

ше'ку (Мэндо'а) : девять

shebs (shebs, s.); shebse (SHEB—say, pl.) Mando'a: backside, rear

шебс, шебсе (Мэндо'а) : задница

shiny boy: Republic commando (slang)

сияющий мальчик (слэнг) : республиканский коммандо

slot: kill (slang)

шлепнуть (cлэнг): убить

SO: Special Operations

СО : специальные операции

SOCO: scenes—of—crime officer, forensics officer

ОК : офицеры—криминалисты.

solus (SOH—loos) Mando'a: one

солус (Мэндо'а) : один

SOP (s.); SOPs (pl.): standard operating procedure

СОП стандартная операционная процедура

su 'cuy (soo—KOO—ee) Mando'a: hi су'куэ (Мэндо'а) : привет

T

t'ad (tand) Mando'a: two

т'ад (Мэндо'а) : два

ta'raysh (ta—RAYSH) Mando'a: ten

та'райш (Мэндо'а) : десять

Tagwa, lorda. Huttese: Yes, sir.

тагва, лорда (хаттский): да, сэр

takisir (TAH—kees—eer, v.) Mando'a: to insult

такисир (Мэндо'а) : оскорблять

tal (tahl) Mando'a: blood

тал (Мэндо'а) : кровь

te (tay) Mando'a: the (rare)

те (Мэндо'а) : неопределенный артикль(встречается редко)

tihaar (TEE—har) Mando'a: an alcoholic drink; a strong, clear spirit made from fruit

тихаар (Мэндо'а) : содержащая алкоголь выпивка; крепкий, чистый спиртной напиток, выгнанный из фруктов

tinny (s.); tinnies (p1.): droid (slang)

жестянка, жестянки (слэнг): дроиды

tion (TEE—on) Mando'a: prefix to indicate a question

тион (Мэндо'а) : префикс, указывающий на вопрос

tion'meh (tee—ON—mey) Mando'a: what if

тион'мех (Мэндо'а) : что если

TIOPS: traffic interdiction operations

ОПП : Операции по перехвату перевозок.

TIV: traffic interdiction vessel

КП : Корабль—перехватчик

tome (TOH—may, pl.) Mando'a: together

томе (Мэндо'а) : вместе

tracyn (trah—SHEEN) Mando'a: fire

трашин (Мэндо'а) : огонь

Triple Zero: Coruscant (military)

Тройной Ноль (военное) : Корускант

triple—A: anti—aircraft artillery

три—а : противовоздушная артиллерия

troch (troch) Mando'a: certainly

троч (Мэндо'а) : точно

tsad (sand) Mando'a: alliance, group

тсад (Мэндо'а) : союз, группа

U

udesii (oo—DAY—see) Mando'a: calm down, take it easy

удейзии (Мэндо'а) : остынь, не принимай всерьез

ures (oo—REES) Mando'a: without, lacking

урез (Мэндо'а) : без, в отсутствие

urpghurit: obscenity in an unknown language

урпгхурит : непристойность из неизвестного языка

usenye (oo—SEN—yay) Mando'a: go away (very rude; from the same root as osik)

узен'ие (Мэндо'а) : убирайся, (очень грубо, того же рода что и «осик»)

UXB: unexploded bomb

НВБ невзорвавшийся боеприпас

V

vaii (vay) Mando'a: where

вайй (Мэндо'а) : где

vaii gar ru'cuyi (VAY gahr roo KOO—yee) Mando'a: where have you been

вайй гар ру'куэ (Мэндо'а) : где ты был

verborir (VAIR—bor—EER, v.) Mando'a: to buy, to hire, to contract

верборир (Мэндо'а) : покупать, нанимать заключать контракт

verd (vaird, s.); verda (VAIR—dah, pl.) Mando 'a: warrior, warriors (archaic plural)

верд, верда (Мэндо'а) : воин, воины, архаичное народ

vod (vohd, s.); vode (VOH—day, pl.); vod 'ika (voh—DEE—kah, affectionate) Mando'a: brother, sister, comrade, mate

вод, водэ, вод'ика (Мэндо'а) : брат, сестра, друг, супруг

vor 'e (VOHR—ay) Mando'a: thanks

вор'э (Мэндо'а) : спасибо

W

werda (WAIR—dah) Mando'a: shadows (i.e., stealth), archaic plural

верда (Мэндо'а) : тени, скрытно архаичное — народ

wet; wets: organic life—form (slang)

мокрые : слэнг органическая форма жизни

white job: clone trooper (slang)

беленький : слэнг клон—солдат