С этими чудовищами схлестнулись в основном дети валькирий. Могучие бессмертные мужи, охваченные священной яростью, они дорого продавали свои жизни, с нечеловеческой силой рассекая смертоносные щупальца надвое и пронзая своими мечами и копьями идущих за ними фиолетовых человекоспрутов, которые явно не ожидали, что светлые дадут им столь осатанелый отпор.
Сами валькирии сражались на противоположном фланге. Они, быть может, были бы и рады биться со своими сыновьями плечом к плечу, втайне испытывая нежность и скорбь в разлуке в не меньшей степени, нежели их дети, но древние обычаи и предрассудки сковывали их волю сильнее всяческих цепей, и даже ближайшим сердечным подругам боялись суровые девы битв явить истинные чувства свои из страха быть не понятыми и отвергнутыми собственным народом, и посему бились ныне довольно далеко от места сражения сынов своих.
На них в основном наседали все те же человекоспруты, а также бронированные великаны, не слишком поворотливые, но чудовищно могучие и крайне трудноубиваемые, также на их порядки без счета перли и твари ранжиром пониже, человекоподобные и совершенно непохожие на людей. Хаос как всегда явил свою суть во всей красе, создав в своем лоне совершенно ни на что непохожих и устрашающих созданий.
Вот одну из валькирий подхватила гигантская летучая тварь похожая на горгулью и подняла высоко в воздух. Дева битв, однако, не потеряла присутствия духа и поразила тварь прямо в воздухе своим копьем, одним ударом пробив ее черную плоть до самого сердца. Горгулья отчаянно заверещала и камнем рухнула вниз, упав аккурат в самую гущу сражающихся детей валькирий.
-Сорэн! — Отчаянно закричала дева битв, упавшая по счастливой случайности на тушу бестии и отделавшаяся лишь переломом обеих ног. Она звала сына, которого сама же столетия назад оставила под солнцем чужого мира, повинуясь древнему обычаю, но сейчас материнский инстинкт, наконец, пересилил древние предрассудки, и бесстрашная валькирия, повинуясь лишь гласу сердца, отчаянно звала своего сына, чтобы перед смертью хотя бы раз увидеть его лицо.
И то ли судьба вновь сыграла в свою никому непонятную кроме нее самой причудливую игру, то ли просто так невероятно совпало, но тот, к кому был обращен сей зов, услышал его. Могучий светловолосый, как и мать, оставившая его на произвол судьбы, голубоглазый юноша с яростным рыком бросился на крик девы битв, легко расшвыривая попадающихся ему на пути тварей.
-Сорэн... — Счастливо улыбнулась валькирия, глядя на неверяще улыбающегося юношу. Невероятно, но она сразу узнала того, кого когда-то произвела на свет. Ее материнское сердце, могучий глас которого она старательно заглушала на протяжении всей своей жизни, позволило ей узнать свое дитя.
Валькирия протянула руку, чтобы коснуться родного лица, склонившегося над ней, но тут горгулья, ставшая невольной виновницей встречи матери и сына конвульсивно дернулась, и ее шипастый хвост вонзился глубоко в грудь девы битв.
-Сынок... — Еще успела прошептать отважная воительница, прежде чем ее дыхание пресеклось, и бездонная чернота смерти, наконец, не поглотила ее.
-Мама... — Неверяще прошептал Сорэн, наклоняясь над бездыханным телом валькирии. — Мама... — Несмотря на то, что он ни разу до сего мига не видел свою мать, воин также сразу узнал ее. Его сердце, томимое долгими веками разлуки, не могло теперь его обмануть. — Мама... — Еще раз еле слышно прошептал воитель, а затем, отбросив в сторону свое вдруг ставшее невыносимо тяжелым копье, выхватил из ножен длинный боевой кинжал и одним ударом пронзил себе сердце...
Стигиан тем временем вместе с остальными магами Академии отбивался от призрачных созданий Хаоса самых причудливых толков и мастей. Большинство духов Бездны сейчас были заняты тем, что вели сражение в воздухе с воинами Гиррота и Кероса, так что юноше и его соратникам доставались лишь случайно отбившиеся от основного сонмища единицы, что в прочем ни в коей мере не умаляло потенциальной опасности последних.
Пока юноша использовал лишь магию стихий, приберегая Книгу Теней на самый крайний. Древний артефакт аж дрожал от возбуждения, впитывая эманации смерти витавшие в воздухе, все набирая и набирая мощь. Было, похоже, что в скором времени эту силу так или иначе придется использовать, чтобы, оставшись бесконтрольной, она не наделала больших бед.
А тем временем через открывшийся портал прошли твари посерьезнее. Целый полк черных человекоспрутов, ведомых в бой гигантской темной гидрой Гиврратом уцелевшим в предыдущем столкновении и гигантским розоватым мозгом на двух щупальцах, по крайней мере, именно так внешне выглядел второй предводитель хаоситов, и сила от него, несмотря на довольно странный внешний облик, исходила поистине исполинская. Оказавшись перед строем валькирий, он, напрягшись, нанес чудовищный ментальных удар, от которого разом несколько сотен дев битв рухнули на землю с выжженными головами.
Ответ не заставил себя ждать в виде пламенного привета, вынесшегося из монолитного строя бессмертных воительниц. Всепоглощающая волна пламени ударила в колдовскую защиту монстра, заставив его ощутимо вздрогнуть, но тварь устояла.
Черные человекоспруты тем временем сшиблись с гэморами. Могучие великаны, обладавшие немалой телесной мощью, тем не менее, предпочитали в битве уповать больше на магию и военные технологии. Их конические башни были рукотворными полюсами силы, способными как наносить магические удары, так и служить своеобразными щитами отражения.
Человекоспруты давили гэморов своей волшебной силой, реструктурируя их плоть, обращая в монстров и заставляя поднимать оружие на своих же собратьев. Те в свою очередь не оставались в долгу, применяя свои смертоносные механизмы, разрывающие тела спрутов изнутри или вовсе обращающие их во прах.
Также вступали они с ними ив рукопашные сватки, разрывая монстров на куски голыми руками, но и сами получали раны и увечья от их невероятно гибких и сильных шипастых щупалец. Нередко случалось так, что оба воина, сплетясь в смертоносном объятии, валились на землю бездыханными, обретая в смерти долгожданный покой и единение с недавним противником.
И с той и с другой стороны маги то и дело сплетали свои силы воедино, нанося чудовищной мощи колдовские удары разом обрывавшие жизнь нескольким десяткам, а то и сотням воинов. Пока воинам Самхейна удавалось держаться, но сквозь разрыв в ткани реальности валом валили все новые и новые бестии, и даже сил Творца Бездны не доставало на то чтобы закрыть портал и остановить приток вражьей силы.
Одна из особенно могучих бестий похожая на огромного черного крылатого птерикса аж о шести твердых и острых как клинки крылах стремительно мелькала по воздуху, кося ящеров Гиррота десятками. Его крылья при этом с огромной скоростью вращались во все стороны подобно чудовищной мельнице, изгибаясь под немыслимыми углами, нанося колоссальный урон крылатым воинам светлых.
Пламя учеников огненного Творца на нее не действовало, а в рукопашной схватке она также доминировала над всеми соперниками благодаря своей чудовищной силе и скорости. Наконец, перебив всех находящихся поблизости крылатых воинов Самхейна, птерикс яростно заклекотал и обрушился на гэморов, стремясь уничтожить хранителей башен и тем самым окончательно развалить оборону светлых.
Нимаз, предводитель народа Оргона, единственный уцелевший в самом первом столкновении с Хаосом, когда родной мир Творца был поглощен силой Предвечной Розы, вовремя заметил опасность. Не только искусный маг и изобретатель, но и могучий атлет, подобно всем представителям этого удивительного народа, он вынул из складок своего одеяния небольшую, но довольно увесистую серебристую сферу и со страшной силой швырнул ее в голову бестии, угодив ей прямиком в распахнутую пасть.
Птерикс закувыркался в воздухе, тщетно пытаясь отрыгнуть застрявший в глотке гостинец. Сфера, же представлявшая собой хитроумное изобретение гэморов внезапно совершенно беззвучно взорвалась, исторгнув из себя бессчетное множество невероятно тонких и мелких игл, из которых, по сути, и состояла. Уродливую голову бестии с длинным вытянутым клювом мгновенно расплескало кровавыми ошметками, и чудовищный птерикс рухнул неподалеку от порядков гэморов уже бессильный причинить кому бы то ни было вред. Его смертоносные крылья еще долгое время судорожно дергались, видно отказываясь верить в то, что их обладатель уже мертв...
Гивррат исторгал из своих бессчетных голов потоки зеленого колдовского огня выжигавшего целые шеренги светлого воинства. Его чудовищное тело темной горой возвышалось над сражавшимися, вызывая древний первобытный ужас даже в самых бывалых воинах. Об эту живую громаду бессильно разбивались как драконов огонь, так и иные заклятия светлых. Молнии, ледяные струи, огнешары, и даже смертоносная магия из арсенала духов низшего астрала, ничто не могло сокрушить титаническую бестию. Ксоры — жестокие создатели гидры, хорошо знали свое дело...
Горгульи и им подобные твари тучами роились в воздухе, изничтожая летучих воинов Создателей. Самхейн ничем не мог им помочь, ибо вновь бился с двумя только что явившимися из портала Искаженными неподалеку от своих воинов. Осознав, что исход противостояния повис на волоске, сын Херреи отчаянно воззвал к Творцам, послав незримый Зов сквозь пласты реальности, призывая их на помощь.
Ответ не заставил себя ждать в виде появившегося неподалеку от Творца Бездны и его чудовищных соперников Гиррота. Сверкнув огненными глазами, тот развел руки в стороны и выгнулся вперед всем телом. Из его пламенной плоти принялись с невероятной скоростью вылетать человекоподобные духи огня, любимые детища огнеголового Создателя. Буквально за минуту сотни подобных духов появились на свет, атаковав тварей Бездны по всем направлениям.
Гиррот же, не останавливаясь на достигнутом, обрушился на одного из искаженных духов, сзади, глубоко вонзив в него свои тонкие изящные руки, мгновенно принявшие форму острых огненных клинков. Самхейн сполна воспользовался неожиданным подарком светлого, атаковав второго Искаженного двумя своими клинками. Оба меча красный и черный замелькали с чудовищной скоростью, полосуя тело духа Хаоса, и тот, не сумев одновременно противостоять и мощи Творца Бездны, и оружию Алого Чертога, с разочарованным воем развоплотился.
Покончив со своим противником Самхейн, обрушился на второго духа занятого борьбой с Гирротом. Вдвоем им не составило никакого труда буквально разорвать Искаженного на куски, изничтожив его астральное тело.
-Скорее, ты нужен нам на границе! — Крикнул огнеголовый творец и растаял в воздухе. Самхейн, скрепя сердце, последовал за ним. Не в его правилах было бросать собственных воинов на произвол судьбы, но ничего не попишешь. Все Искаженные прорвавшиеся в межреальность были уничтожены, и теперь воинам Творцов предстояло справляться с оставшимися противниками собственными силами.
* * *
На границе Черный Саблезуб в полной мере ощутил, как на самом деле выглядит ад. Лишь только оказавшись в чудовищных искажениях пространства, он сперва чуть было не лишился бытия. Заварушка в межреальности по сравнению с этим теперь казалась ему сущим раем... Однако затем, худо-бедно сумев адаптироваться к происходящему, Самхейн разглядел в противоестественном вывернутом пространстве огненные фигуры Творцов, сражавшихся с Искаженными, которые, как оказалось, чувствовали себя здесь, словно в родной стихие.
Против них, правда, играл тот факт, что битва происходила на стороне, пока еще подконтрольной их противникам, и посему магические потоки здесь также в большей мере подчинялись Создателям, хотя Искаженные и активно пытались перехватить над ними контроль. Собственно говоря, в этом то и заключалась вся основная суть разыгравшегося противостояния.
Воители алого чертога тоже были здесь. Предводитель их воинства Саргадон сражался рука об руку с творцами, вновь приняв облик воина, сотканного из алого пламени. Рядовые воители небесной кавалерии парили неподалеку от искажения границы, делясь силой со своим лидером. Не в силах существовать в пределах искаженного Хаосом и заклятиями Творцов пространства, они как могли, вносили посильную лепту в разыгравшееся сражение. Вместе с ними также служили живыми генераторами энергии и сонмы духов пламени, живые молнии и прочие создания Творцов. Все те, кто не принимал участие в битве в межреальности. Ибо Создателям ныне нужны были все силы, какие только возможно.
Довольно быстро разобравшись, что к чему, сын Херреи принялся активно поглощать силу здешнего пространства, впивая в себя целые водопады чистой мощи, благо сами здешние законы магии вполне благоприятствовали этому, щедро делясь с Черным Саблезубом своей силой, и обрушивая ее на Искаженных.
Будучи созданием Бездны, Самхейн как никто другой инстинктивно чувствовал все слабые места своих соперников и потому атаковал не грубыми потоками силы, а причудливыми ее завихрениями, нередко создавая в атакующем поле разом по нескольку хитрых и донельзя опасных и смертоносных невидимых вложенных заклятий из обширнейшего арсенала Хаоса. Так что немудрено, что за довольно короткое время он ухитрился расправиться аж с тремя Искаженными, сильно тем самым, потрафив своим союзникам.
Впрочем, остальные Создатели также не страдали недостатком боевого пыла. И они уже успели собрать немалую жатву с крайне могущественных, но притом и довольно безмозглых духов Хаоса, которые в пределах враждебного для себя пространства были намного слабее, нежели обычно. Однако все новые и новые Искаженные прибывали на помощь своим собратьям, творимые силой своей чудовищной прародительницы.
Наконец их стало столь много, что Творцам волей неволей пришлось собраться вместе, образовав защитное кольцо, слив все свои силы воедино и более и не помышляя о нападении. Все они были изрядно потрепаны Искаженными и держались из последних сил. Граница трещала по всем швам и вот-вот была готова пасть.
-Похоже, настал наш последний час! — Звонко выкрикнула Шадра, или то была лишь ее мысль, и Самхейн сам в своем воображении домыслил себе этот звонкий клич обреченной на смерть, как и он сам, возлюбленной, но тут неожиданно повсюду, насколько хватало глаз в искаженном вывернутом пространстве Границы, засияли огни.
Вспыхнув в самых разных местах вокруг приготовившихся к неминуемой смерти Создателей, они совершенно внезапно обратились в сверкающие человекоподобные фигуры. Их были десятки, быть может, даже сотни, и уже похоронившие себя заживо товарищи Самхейна вдруг ощутили, что сила предвечного Хаоса более не давит на их суть всем своим чудовищным прессом. Наконец, пришедшие на подмогу Творцы взяли эту ношу на себя, стремясь хотя бы частично выплатить своим собратьям долг за их отвагу и самопожертвование и за свое столь продолжительное бездействие.
Грозные огненные воители, они исторгали целые потоки первородного пламени, самой сути Первотворения, перед которым были бессильны даже могущественные духи Хаоса, изгнав их за пределы границы и продолжив преследование уже вовне, в областях захваченных силой Предвечной Розы. Соратники Самхейна, издав победный клич, не замедлили присоединиться к ним, спеша взять реванш за последние поражения и гибель своих миров и созданий.
