— Плутон, если уж на то пошло.
Пасифая фыркнула.
— Без разницы. Так что, как ты могла уже понять, я ненавижу полубогов так же сильно, как и богов. Всех выживших из вашей компании Гея обещала отдать мне, чтобы я смогла насладиться их медленной смертью в моих новых владениях. Я сожалею лишь об одном, что у меня так мало времени на ваши мучения. Увы!
Стоящие в центре зала Врата смерти издали приятный звон. Зеленая кнопка «Вверх» по правую сторону створок засветилась. Цепи задрожали.
— Ну вот, о чем и речь, — извиняющимся тоном пояснила Пасифая. — Врата задействовали. Двенадцать минут — и они откроются.
Внутренности Хейзел задрожали почти в унисон с цепями.
— Новые гиганты?
— К счастью, нет, — ответила колдунья. — Их всех отправляют в одно место в мире смертных для последней битвы, — Пасифая холодно улыбнулась. — Нет, полагаю, Вратами воспользовался кто-то еще… кто-то вне списка.
Лео скользнул вперед, от его кулаков повалил дым.
— Перси и Аннабет.
У Хейзел пропал дар речи. Она даже не могла сказать точно, чем был вызван этот комок в горле, радостью или ужасом. Если их друзьям на самом деле удалось добраться до Врат, если они действительно появятся здесь через двенадцать минут…
— О, не переживайте вы так, — повела рукой Пасифая. — Клитий возьмет их на себя. Есть маленькое условие: когда звоночек чирикнет опять, кому-то на нашей стороне нужно будет нажать кнопку «Вверх», иначе Врата — кто бы ни оказался внутри — не откроются, и тогда — пуф! Небытие. А может, Клитий и выпустит их, чтобы пообщаться лично. Это уже будет зависеть от вас двоих.
Во рту Хейзел появился жестяной привкус. Ей очень не хотелось спрашивать, но пришлось:
— И как именно это будет от нас зависеть?
— Ну, это же очевидно, с нас хватит одного комплекта полубогов, — ответила Пасифая. — Двое везунчиков отправятся в Афины, где их принесут в жертву Геи на празднестве во имя Надежды.
— И правда, все так очевидно, — буркнул Лео.
— Итак, кто же это будет, вы или ваши друзья в лифте? — колдунья развела руками. — Увидим, кто останется в живых по прошествии двенадцати… а нет, уже одиннадцати минут.
Зал погрузился во тьму.
LXXIV. Хейзел
Внутренний компас Хейзел закрутился как бешеный.
Она припомнила, как где-то в тридцатых годах прошлого века в Новом Орлеане мать отвела ее, еще совсем маленькую девочку, к дантисту, чтобы удалить больной зуб. Первый и последний раз. Врач пообещал, что она всего лишь почувствует сонливость и расслабленность, но Хейзел чудилось, что она покидает тело, ее охватила паника, но она была не в силах что-либо сделать. Когда все закончилось, она три дня не вставала с постели.
В этот раз все было так же, только во много раз хуже.
Часть ее понимала, что она все еще в зале, Пасифая в нескольких футах перед ними, а Клитий в неподвижном ожидании замер у Врат смерти.
Но сразу несколько укутавших Хейзел слоев Тумана покачнули ее чувство реальности. Девушка сделала шаг вперед и врезалась в стену, которой там не должно было быть.
Лео прижал руки к каменной поверхности.
— Какого черта? Где мы?
Слева и справа от них протянулся коридор. В железных гнездах на стенах вспыхнули факелы. Воздух пропах плесенью, как в старых гробницах. Гейл на плече Хейзел злобно тявкнула и впилась когтями девушке в ключицу.
— Да-да, я знаю, — шепнула Хейзел хорьку. — Это иллюзия.
Лео ударил кулаком по стене.
— Очень твердая иллюзия.
Послышался смех Пасифаи, размытый и далекий.
— Действительно ли это всего лишь иллюзия, Хейзел Левеск, или нечто большее? Разве ты не видишь, что я создала?
Хейзел было настолько нехорошо, что она едва стояла, что уж говорить о четкости мысли. Она попыталась навострить чувства, взглянуть сквозь Туман и еще раз найти зал, но в ответ пришло ощущение множества развилок в самых разных направлениях, за исключением направления вперед.
В мозгу подобно самородкам, прорвавшимся на поверхность земли, вспыхнули мысли: «Дедал. Запертый Минотавр. Медленной смертью в моих новых владениях».
— Лабиринт! — выдохнула Хейзел. — Она воссоздала Лабиринт!
— Чего-чего? — Лео в это время пробовал разрушить стену плотницким молотком, но, услышав ее, обернулся, нахмурившись. — Я думал, Лабиринт был уничтожен во время битвы в Лагере полукровок, в смысле, он же как-то был связан с жизненной силой Дедала, или что-то типа того, и стоило тому умереть, как его тоже не стало.
Пасифая раздраженно хмыкнула.
— Но я ведь все еще жива! Думаете, Дедал владел всеми секретами Лабиринта? Это я вдохнула в него магию жизни, и Дедал по сравнению со мной — пустышка, тогда как я бессмертная колдунья, дочь Гелиоса, сестра Цирцеи! И теперь Лабиринт в моей власти!
— Это иллюзия! — твердо заявила Хейзел. — Нам просто нужно ее разрушить!
В ответ на ее слова стены будто стали еще вещественнее, а запах плесени усилился.
— Слишком поздно, уже слишком поздно, — вполголоса пропела Пасифая. — Лабиринт уже пробудился. Он вновь протянется по всей земле, пока ваш мир смертных будет медленно погибать. А вы, полубоги… герои… будете бродить по его коридорам, медленно умирая от жажды, страха и отчаяния. И может, если во мне проснется сострадание, я одарю вас быстрой, но невероятно мучительной смертью!
Под ногами Хейзел в полу открылись двери-ловушки. Девушка схватила Лео и толкнула его в сторону, а из проемов вылетели и утыкали потолок ряды шипов.
— Бежим! — крикнула она.
Смех Пасифаи зазвенел по коридорам.
— И куда же ты собралась, юная колдунья? Бежишь от иллюзии?
Хейзел не стала отвечать. Она была слишком занята вопросом выживания. За их спинами все новые шипы с настойчивым «вшух-вшух-вшух» пронзали потолок.
Девушка втянула Лео в соседний коридор, они перепрыгнули через веревку-ловушку и остановились на краю двадцатифутовой ямы.
— Насколько здесь глубоко? — тяжело дыша, прохрипел Лео. Одна штанина была разорвала: какой-то из шипов все же задел цель.
Чувства Хейзел подсказывали, что яма уходила на глубину как минимум пятидесяти футов, а на дне их ждал бассейн яда. Но могла ли она доверять своим чувствам? Создала Пасифая новый Лабиринт или нет, но Хейзел продолжала верить, что они все еще находятся в том зале, а значит, сейчас они с Лео просто носятся туда-сюда на радость колдунье и Клитию. Но все едино: иллюзия или нет, пока Хейзел не придумает, как им выбраться из этого лабиринта, если они попадут в ловушку — им конец.
— Осталось восемь минут, — подсказала Пасифая. — Честно, мне бы хотелось, чтобы вы выжили. Тем самым вы покажете себя достойными жертвами Геи в Афинах. Но в этом случае, разумеется, ваши друзья в лифте станут нам без надобности.
Сердце Хейзел билось, как птица в клетке. Девушка повернулась к стене слева от нее. Что бы ни говорили органы чувств, в той стороне должны были находиться Врата. А Пасифая должна была стоять прямо перед ней.
Хейзел хотелось пробиться сквозь стену и вцепиться колдунье в горло. Через восемь минут ей с Лео необходимо оказаться у Врат смерти, чтобы выпустить друзей.
Но Пасифая была бессмертной колдуньей с тысячелетним опытом в сфере плетения заклинаний. Хейзел не удастся одолеть ее одной грубой силой. Она смогла обмануть разбойника Скирона, показав ему, что он ожидал увидеть. Ей нужно было лишь понять, чего Пасифая хотела больше всего на свете.
— Семь минут, — протянула Пасифая. — Ах, было бы у нас больше времени! Через сколько унижений я заставила бы вас пройти!
«Вот оно!» — сообразила Хейзел. Нужно сыграть по ее правилам. Пусть лабиринт станет еще опаснее, еще удивительнее — тогда Пасифая отвлечется на ловушки и перестанет обращать внимание на то, куда ведет очередной коридор.
— Лео, прыгаем! — заявила Хейзел.
— Но…
— Тут не так уж далеко, как кажется. Вперед! — она схватила его за руку, и они прыгнули через яму. Приземлившись, Хейзел оглянулась, но не увидела позади ничего, кроме трехдюймовой трещины в полу.
— Бежим! — поторопила она.
И они бросились вперед, а вслед им донесся затихающий голос Пасифаи:
— О нет, моя дорогая, нет-нет. Так вам никогда не выжить. Шесть минут.
Потолок над ними с грохотом разошелся. Хорек Гейл предупреждающе пискнула, но Хейзел представила новый туннель, уходящий влево, — еще более опасный и ведущий совсем в другом направлении, нежели то, которое было им нужно. Туман под нажимом ее силы воли обмяк, и проход возник прямо на их глазах, и Лео с Хейзел свернули.
Пасифая огорченно вздохнула.
— И ничего у тебя не выходит, моя дорогая.
Но в груди Хейзел уже зажглась искра надежды. Она смогла создать туннель. Вплела собственную ниточку в волшебное полотно Лабиринта.
Пол под ногами вдруг обвалился. Хейзел прыгнула вбок, дернув за собой Лео, и представила другой коридор, заворачивающий к тому месту, откуда они начали, но заполненный ядовитым газом. И лабиринт подчинился.
— Лео, задержи дыхание! — предупредила она.
Они нырнули в ядовитый туман. В глаза Хейзел будто налили перечного сока, но она и не думала останавливаться.
— Пять минут, — объявила Пасифая. — Как обидно! Я бы многое отдала, чтобы подольше полюбоваться на ваши страдания.
Они выбежали в туннель с чистым воздухом. Лео закашлялся.
— Я бы многое отдал, чтобы она заткнулась.
Они поднырнули под готовые удушить их бронзовые шнуры гарроты. Хейзел представила, как туннель — совсем по чуть-чуть — поворачивает назад к Пасифае. Туман подчинился ее воле.
Боковые стены коридора начали сужаться, но Хейзел даже не пыталась их остановить. Наоборот, она ускорила их сближение, заставила пол затрястись, а по потолку побежали нехорошие трещины. Теперь она и Лео оказались на самом деле на волосок от смерти, они со всех ног бежали по медленно заворачивающему туннелю, который — как надеялась Хейзел — приблизит их к центру зала.
— Какая жалость, — сказала Пасифая. — Мне бы так хотелось убить и вас, и ваших друзей в лифте, но Гея настояла на том, чтобы сохранить вам жизнь до празднества в честь Надежды, когда ваша кровь прольется с куда большим толком. Эх, ну что ж. Придется найти новых жертв для моего Лабиринта. Кого-нибудь получше второсортных неудачников.
Хейзел и Лео пришлось резко затормозить. Впереди открылся проем такой длины, что Хейзел даже не могла разглядеть его конец. Откуда-то из темноты внизу послышалось шипение тысяч и тысяч змей.
Хейзел подумала вернуться, но туннель за их спинами закрылся, оставив их в узком тупике. Хорек Гейл забегала по плечам девушки, возбужденно фыркая.
— Так, ладно, — пробормотал Лео. — Раз стены двигаются, значит, должен быть скрытый механизм. Дай мне секунду.
— Нет, Лео, — возразила Хейзел. — Пути назад нет.
— Но…
— Держи меня за руку, — сказала она. — На счет три.
— Но…
— Три!
— Что?!
Хейзел спрыгнула в пропасть, утянув за собой Лео. Она выбросила из сознания его крики и вцепившегося ей в шею хорька, устроившего газовую атаку, и сосредоточила все свои внутренние силы на взятии под контроль магии Лабиринта.
Пасифая восторженно захохотала, прекрасно зная, что в любую секунду они либо разобьются, либо окажутся закусанными до смерти змеями.
Но вопреки этим образам Хейзел представила крутой склон слева от себя. Перекувырнувшись прямо в воздухе, она слегка ушла в сторону, и они с Лео, больно ударившись о скальную поверхность, заскользили вниз и приземлились прямо на голову Пасифае.
— Ай! — колдунья здорово приложилась затылком об пол, когда Лео, подмяв ее под себя, уселся ей прямо на грудь.
На одно короткое мгновение трое людей и хорек превратились в единый ком из спутанных тел и конечностей. Хейзел попыталась обнажить меч, но Пасифае удалось вырваться первой. Колдунья поспешила отойти назад, элегантный пучок сместился вбок и напоминал помятую съехавшую верхнюю часть многоуровневого торта. Платье покрывали жирные пятна от инструментов с пояса Лео.
— Вы, жалкие ничтожества! — взвизгнула она.
Лабиринт исчез. В нескольких футах спиной к ним и лицом к Вратам смерти стоял Клитий. Согласно внутренним часам Хейзел, до прибытия друзей у них оставалось где-то тридцать секунд. Девушка ужасно устала после пробежки по Лабиринту в сочетании с контролем над Туманом, но ей необходимо было собраться для последнего хода.
Ей удалось показать Пасифае то, что она желала больше всего. Теперь ей предстояло заставить ее увидеть то, чего она больше всего боялась.
— Ты, должно быть, и правда ненавидишь полубогов, — сказала Хейзел, постаравшись скопировать злую улыбку Пасифаи. — Мы вечно отбираем у тебя самое дорогое, не так ли, Пасифая?
— Нонсенс! — воскликнула колдунья. — Я разорву тебя на кусочки! Я…
— Мы вечно выбиваем у тебя землю из-под ног, — Хейзел подбавила в голос нотку сочувствия. — Муж тебя предал. Тесей убил Минотавра и украл твою дочь Ариадну. А теперь два второсортных неудачника умудрились обратить против тебя твой же лабиринт. Но признайся, ты знала, что все так закончится. В самом конце ты всегда садишься в лужу.
— Я бессмертна! — взвыла Пасифая и, сделав шаг назад, ткнула пальцем в свой медальон. — Вам не выстоять против меня!
— Если учесть, что ты вообще не стоишь, — отбила Хейзел. — Смотри.
Она указала на ноги колдуньи. Под Пасифаей открылась дверца-ловушка, и она упала в бездонную пропасть, которой на самом деле не существовало.
Пол вновь затвердел, а колдунья исчезла.
Лео пораженно уставился на Хейзел.
— Как ты…
И тут раздался сигнал лифта. Но вместо того, чтобы нажать на кнопку «Вверх», Клитий шагнул в сторону от панели, обрекая их друзей на смерть.
— Лео! — закричала Хейзел.
Они были в тридцати футах от них — слишком далеко, чтобы успеть добежать до лифта, но Лео выдернул из пояса отвертку и бросил ее на манер метательного ножа. Невероятно, но отвертка пролетела прямо над Клитием и ударилась в кнопку «Вверх».
Врата смерти с шипением открылись. Из кабины лифта вырвался черный дым, а на пол, лицом вниз, рухнули два безвольных и будто мертвых тела — Перси и Аннабет.
Хейзел всхлипнула.
— О боги…
Они с Лео бросились вперед, но Клитий поднял руку в жесте, понять который было несложно: «Стоп!» Гигант занес свою огромную чешуйчатую ногу над головой Перси.
Дымовой покров опустился на пол, окружив Аннабет и Перси черным облаком.
— Клитий, вы проиграли! — взорвалась Хейзел. — Отпусти их, или кончишь так же, как Пасифая!
Гигант наклонил голову. Бриллиантовые глаза блеснули. Лежащая у его ног Аннабет забилась, будто через нее прошел разряд электричества. Девушка перевернулась на спину, и из ее рта вырвались клубы черного дыма.
— Я не Пасифая, — произнесла Аннабет не своим голосом — глубоким, как бас-гитара. — Вы еще ничего не выиграли.
