— Скажу, конечно, — мать, даже не оглянувшись на меня, вместе с дальней родственницей скрылась в коридоре. И кабинет отца, ровно как и моя жизнь, вновь оказался в моем полном распоряжении. Не этого ли я хотел еще десять минут назад?
Но вожделенное одиночество, которого я добивался с момента моего появления, вдруг перестало казаться таким желанным. Мне отчаянно захотелось связаться с Мелким и распросить его о том, что он задумал.
Сходив на кухню, и все же осуществив одно из своих желаний — наполнив бокал коньяком и кинув в янтарную жидкость лед, я устроился в кресле-качалке и позвонил брату.
Возможно, помощь Лешки будет лучшим выходом из ситуации. Мы встретимся с Ксенией, как только она прилетит в Москву. А все это время в Париже Мелкий вместе со своей подружкой будет ни на шаг не отходить от Кси.
— Я всегда знал, что ты больной, — со вздохом сообщил мне брат, как только услышал мою просьбу. — Как ты это себе представляешь? Мы будем ходить за Кси по пятам? Даже, если она нас пошлет?
— Никого она не пошлет.
— Пошлет!
— Не пошлет!
— А я тебе говорю, что очень даже может.
— Значит, сделай так, чтоб не послала! И вообще — не ты ли постоянно лез в наши с ней отношения? Если ввязался во все это, то помогай до конца.
— Слушаюсь, ваше Высочество, — елейным тоном откликнулись на том конце трубки, и на заднем фоне тот час раздался заливистый женский смех.
— Хватит поясничать!
— Конечно, босс. Слушаюсь, босс.
Мне пришлось помолчать пару секунд, чтобы не сказать младшему идиоту-брату, кривляющему и изображающему из себя одного из туповатых героев "Бриллиантовой руки", что над его шутками желания смеяться нет.
— Я серьезно, Леш, — выдыхая и меняя тон, признался я. — Если не хочешь, не делай ничего. Но, если сможешь помочь, то...
— Не дрейфь. Я понял, что нужно сделать.
Еще через пять минут я отправил номер Ксении Алексею.
А уже перед сном, проваливаясь в черный туннель без сновидений, я вдруг подумал о том, что было бы с нами, сделай я с самого начала все по-другому. Даже не три дня назад, когда Кси сообщила мне, что хочет лететь в Париж. И не пять лет назад, когда я предпочел выбрать вместо нее Яну... А тогда — в девятом классе — когда одержимость Ксенией была предельно острой?
Мне хорошо запомнился тот день, когда на третье сентября новый учитель по английскому языку дал написать нам тест, а после объявил о нововведении. В течение четверти необходимо было выполнить большой проект в паре с одним из учащихся в своей группе. И если всем остальным позволено было выбирать партнеров, то я и Ветрова подобной привилегии не получили. Как лучшим в своем потоке — из всех трех классов, нас попросили объединиться.
Но этой истории с проектом "Керимов-Ветрова" развиться не удалось.
Я видел, что Ксения удивилась, как только Андрей Степанович предложил свою идею... И пусть называлось все это красиво — "просьба", отказываться ни я, ни Ветрова не торопились. Я не собирался озвучить свои пожелания раньше, чем это сделает Кси. Если Ветрова с чем-нибудь не согласна, то пусть первая об этом и говорит.
Но она промолчала даже тогда, когда учитель попросил ее (ее — а не меня) взять вещи и пересесть ко мне. Милку, сидящую рядом со мной, Андрей Степанович, отсадил к Антохе.
Ветрова безмолвно положила тетрадки на край стола, села на стул, "записанный" за Милкой на протяжении последних лет четырех, и уставилась на доску так, будто не замечала ничего (и никого!) вокруг. Это тогда задело.
Голову в мою сторону Ксения не повернула. Только нервно поправила прядь, выбившуюся из высокого хвоста.
Сейчас вспоминая всю эту сцену, я путаю какие-то детали. Последний раз, когда я вспоминал о том, как это было, я сидел на премьере первых "Сумерек" вместе с Аннет.
Я наблюдал за поведением блондинистого вампира при первой встрече с Беллой и думал что-то в духе "Вот, бл
* * *
. Я понимаю тебя, пацан". Этот безумно затянутый момент знакомства героев Саги — единственное, что показалось мне самым реальным в фильме. Наверное, кто не был в подобной ситуации, тот не поймет.
Ксения сидела от меня на расстоянии максимум десяти сантиметров. Наши локти почти соприкасались. Я принципиально не хотел сдвигаться ни на миллиметр, а Ветрова упрямо вскидывала подбородок и всем своим видом давала понять, что поддаваться и отступать она не будет.
Сердце колотилось в груди, как бешенный маятник. Потели ладони, по спине каплями катился пот, и от неудобной позы начинали ломить мышцы. Мелкие иголочки пронзали кожу на лице. И, кажется, вокруг становилось безумно жарко, — так словно кто-то включил тепловую пушку. А еще было это жуткое чувство в животе, будто все кишки скрутило в тугой узел.
Мысли метались по кругу. Я то хотел, чтобы Ксения обернулась. То злился на то, что она настолько невозмутима. То начинал паниковать, не зная, о чем с ней говорить.
Эти метания закончились в тот момент, когда Ксения раскрыла тетрадь, чтобы записать задания. Она неосторожно толкнула меня локтем, и... Вернуть утраченное равновесие оказалось не так уж сложно. Я почувствовал себя почти героем, когда зашипел на Ветрову.
— Смотри, что делаешь! Проблемы с координацией?
— Извини, — она откликнулась, даже не повернувшись, чем еще больше меня разозлила.
— Чего расселась, как королева?
— Сказала же, извини! — Она чуть тряхнула волосами и все же скосила глаза в мою сторону. Взгляд был скорее удивленным, чем виноватым.
— Не вздумай больше ко мне прикасаться! — я брезгливо отряхнул невидимые соринки с рукава, и Ксения, наконец, повернулась ко мне, чтобы взглянуть. Посмотрела она на меня при этом, как на идиота. Не верила, что я говорю всерьез.
— Ты что, больной? — поинтересовалась хмуро.
— Сама больная. Отодвинься от меня, — я чуть подтолкнул ногой ее стул, и Ксения, не ожидавшая моего движения, едва не упала.
— Ты спятил? — теперь в ее вопросе была злость. — Буду сидеть, где хочу. И буду прикасаться к тому, к кому хочу!
В подтверждении слов ее тонкие пальцы легли мне на руку, и ногти впились в кожу.
—
* * *
— я выругался шепотом, но достаточно зло. Настолько свирепо, что Ветрова почти мгновенно попыталась отпрянуть, едва снова не свалившись со стула. Прежде чем ей удалось от меня отстраниться, я перехватил ее руку и стиснул узкую ладонь в своей.
— Ты, кажется, что-то сказала?
— Отпусти, — она попробовала вырваться. — Отпусти, придурок!
— Ксения, Тимур, у вас все в порядке? — Андрей Степанович, привлеченный шумом, отошел от доски и взглянул на нас.
— Да, — я ответил преувеличенно бодро и, все еще вцепившись в ладонь Ксении, усилил нажим.
— Ксения? — учитель взглянул на мою побледневшую соседку.
— Да, — сдавленно отозвалась она и отвела взгляд. Руку при этом выдернуть даже не попыталась.
Андрей Степанович, удовлетворенный ответом, вернулся к прерванным объяснениям и записям на доске. А я, торжествуя победу, взглянул на Ветрову. По щеке девушки катилась одинокая слеза.
Мой пальцы разжались быстрее, чем я успел до конца осознать, что сделал... Делаю... быстрее, чем на язык навернулось корявое и все еще неискреннее "извини". Но, похоже, Ксения даже не услышала меня. Как только я отпустил ее ладонь, она вскочила и под удивленными взглядами преподавателя и одноклассников выбежала из класса.
— У вас что-то случилось, Тимур? — взволнованно поинтересовался Андрей Степанович.
— Да, нет, конечно, — Милка, сидящая на соседнем ряду, улыбнулась. — У Ветровой критические дни, наверное.
Раздались смешки.
Мужчина покачал головой и, наградив меня строгим взглядом, вдруг обратился к девушке.
— Милана, сходите, пожалуйста, посмотрите, все ли в порядке у Ксении? И постарайтесь поскорее вернуться в класс.
— Да, конечно, — Милка отозвалась со злорадным смешком. — Пойду поищу нашу Ксю-ю-шу.
— Нашу плаксу Миртл, — таинственным шепотом то ли прорычал, то ли провыл Славка, чем вызвал новую волну смешков.
— Медов, — строго позвал учитель. — Вы мешаете моему занятию. Итак, мы остановились на...
Милка вернулась через пять минут, одна. Сообщила, что Ветрову не нашла и вместо того, чтобы сесть к Антону, вернулась на свой "узаконенный" стул. Рядом со мной.
— Не волнуйся. До конца занятия она не придет, — прошептала мне.
— Так ты ее видела?
— Ну, конечно!
— И?
— Расслабься. Она ничего не скажет. А ты, молодец, Тимур...
Никогда раньше я не чувствовал себя настолько гадко. И слова Милки вместо того, чтоб успокоить, лишь заставили волноваться еще сильней. Я с трудом дождался конца занятия, и потом специально тянул время, долго складывая вещи и делая вид, что что-то перебираю среди учебников и тетрадей, чтобы дождаться возвращения Кси.
— Извини, — прошептал, как только она влетела в класс, и не глядя на меня, принялась собирать вещи. Мои извинения она проигнорировала.
— Ксения, вы не могли бы объяснить, что стряслось. По какой причине вы самовольно покинули урок?
Остановившийся рядом с нами Андрей Степанович не скрывал своего недовольства.
— Прошу прощения. Этого больше не повторится, — голос прилежной ученицы пообещала Кси. — У меня заболел живот, и мне нужно было немедленно выйти.
Потратив несколько секунд на изучения ее лица, мужчина вдруг спросил.
— С вами точно все хорошо? Быть может, сходите в медпункт, поговорите с медсестрой.
— Да, я как раз собиралась это сделать, — вновь послушно отозвалась девушка.
— Хорошо, тогда...
— Андрей Степанович, я бы хотела вас попросить не ставить нас в пару с Керимовым, мы...
— С кем? — новый учитель, еще не выучивший всех фамилий, нахмурился.
— Я о Тимуре, — Ветрова дернула плечом, показывая в мою сторону. — Было бы лучше, если бы мы выполнили проект каждый индивидуально.
— Ксения, но это командная работа в первую очередь, — с улыбкой откликнулся преподаватель. — К тому же там огромный объем, рассчитанный на двоих.
— Я справлюсь, — уверенно заявила Кси и вновь повторила. — Я хотела бы сделать этот проект сама.
— Тимур, а вы тоже хотите выполнить все в одиночку? — Андрей Степанович повернулся ко мне, и на несколько секунд повисла давящая тишина. Я смотрел на обиженную, вцепившуюся в сумку, как в спасательный круг, Кси, и молчал. — Тимур, вы не согласны?... Ксения, вот видите, вы не обсудили это решение с вашим партнером.
Ветрова соизволила одарить меня возмущенным взглядом. Я и партнерство в ее понимании были несовместимы.
— Давайте, мы все же не будет менять первоначальный план. И вы все еще раз обговорите с Тимуром, и подумаете, как будет лучше...
— Я тоже хотел бы сделать этот проект самостоятельно. Это позволит мне показать, на что я способен. Помощник только будет меня тормозить.
Ксения брезгливо поморщилась после моих слов о помощнике, но неожиданно с азартом поддержала идею.
— Именно, слабый партнер способен испортить проект. А вы же не хотите, чтобы мы его провалили, верно?
Андрей Степанович перевел свой взгляд с Ксении на меня. Задумчиво перебрал холеными пальцами в воздухе.
— Ну что ж, если вы так хотите. Я возражать не буду. Делайте индивидуально, но обращайтесь ко мне, если будут какие-то сложности и вопросы. И кстати... Я пойму, если вы все-таки решите объединиться.
— Мы не решим, — категорично отрезала Кси. Я промолчал. Все, что можно было сказать, мы сказали.
— Тогда удачи, — Андрей Степанович улыбнулся на прощание. — Ах да, Ксения, и сходите в медпункт.
— Уже иду.
— До свидания, — попрощался учитель, скрываясь за дверью и оставляя Ветрову наедине со мной.
— Не вздумай больше ко мне приближаться! — потребовала Кси, едва преподаватель переступил порог.
Я? Уже и приближаться?
— Иначе что? — я отодвинул стул, чтобы преодолеть расстояние, отделяеющее меня от Ветровой. — Разве ты сегодня не показала, на что способна?
Ксения не сдвинулась с места даже, когда я застыл напротив нее. Несмотря ни на что меня она не боялась.
— Ты тоже показал, на что способен. Так что можешь засунуть свои извинения куда подальше. Они такие же фальшивые, как и ты сам. Его высочество-придурок!
— Что?! Да ты...
— А у нас тут занятие!
— А что вы делаете?
— Алла Олеговна, я тетрадку забыл.
Толпа галдящих пятиклассников ввалилась в класс, и через мгновение в дверях застыла мрачная фигура завуча по воспитательной работе.
— Керимов? Ветрова? — нас одарили удивленным взглядом. — Вам что-то нужно?
— Эм... нет, — я отодвинулся от Ксении на пару сантиметров.
— Тогда поторопитесь на свое занятие, — беспрекословно посоветовала женщина, и Кси кивнула.
— Да, мы уходим, — ответила, игнорируя меня, и первой бросилась на выход.
Инстинкт охотника сработал раньше, чем я задумался о том, что собираюсь сделать. Я кинулся за ней, удачно обогнул двух пятиклашек и преградил дорогу Ветровой.
Она остановилась.
— Мы с тобой не договорили,
— А нам не о чем говорить, — упрямо заявила девушка и сделала шаг вправо, пытаясь обогнуть меня. Я повторил ее движение и вновь застыл напротив.
— Смотри, не пожалей об этом...
— Я? Да ни за что, — Ксения возмущенно передернула плечами. — От такого, как ты, лучше держаться подальше. Ты идиот. И общаться с тобой — нельзя.
В доказательство своих слов Ветрова резко толкнула меня локтем и попыталась пройти.
— Ты офигела? — я на автомате ухватился за ее сумку. Тонкая лямка слетела с плеча, и Ксения покачнулась.
— Ты что делаешь? А, ну, отпусти!
— Керимов, что происходит? — оклик Аллы Олеговной, застывшей у кабинета, заставил меня выругаться сквозь зубы.
Еще и эта лезет! Какого черта? Как будто никого другого нет, чтоб докопаться.
Я оглянулся по сторонам. Три человека: две девушки и парень с улыбками смотрели на меня и Кси.
И что им надо?!
Ветрова, перехватив мой раздраженный взгляд, злорадно прошептала.
— Я говорила тебе — не прикасаться.
Бл
* * *
Она нарочно?
— У нас все в порядке, — я неохотно выпустил из пальцев сумку Ксении и улыбнулся преподавательнице, внимательно наблюдающей за нами. — Мы говорили о проекте.
— Обсудите его потом. Раз все в порядке, идите на урок.
Знакомая мелодия звонка ударила в динамики, и Алла Олеговна, взглянув на нас в последний раз, закрыла дверь.
— Когда-нибудь ты доиграешься, — задумчиво пробормотала Ветрова, не глядя на меня.
— А ты пожалеешь, что это начала, — пообещал ей.
— Угу, уже боюсь.
Кси хмыкнула и, отвернувшись, ушла по коридору.
Она всегда уходит, когда ее что-то бесит. А я всегда хочу ее остановить.
Гордячка. Блин...
Я нервно перекатился на свободный край постели.
Вот где она, когда я не могу заснуть?
Настольные часы — две пластиковые стрелки на стеклянном шаре — показывали двенадцать сорок две. А может сорок три.
Она одна? Обычно в это время Кси убегает в душ. Мурлыкает под нос попсовый хит и улыбается задумчиво и хитро. Как будто ждет, что я пойду за ней. Как будто знает, что пойду...
