— Так звучало имя, — закончив звуковую вязь, шепотом выдохнула я.
Перед глазами медленно таял рисунок имени черного дракона — безукоризненно выполненный смысловой узор магии и памяти, столь многогранный, что познать его до конца не удалось бы и за все время мира.
Про дракона я заговорила случайно, насколько случайно говорить про одного дракона при другом — показалось, это имя может помочь успокоить моего собеседника. Кархарадон был черным, как лента ночи, и подвижным, как ртуть. Эстебан, как бы ни называл он себя на самом деле, наверное, был серебряным. Я вдруг увидела это. Бесконечное небо. И дракона. Он был большим — куда больше черного, и серебристо-стального цвета, с переливчатым интерференционными мембранами крыл и гребнем, напоминающим спаянные в ленту снежинки. Окруженный искрящейся синими молниями аурой, с бушующей облачной свитой за спиной, неистовыми ветрами, нетерпеливо рвущимися из-под когтистых лап... Будто ожившая гроза, дракон был вестником неистового грома и бури, предвестником дождя....
— Вир... — голос звал меня откуда-то издалека, а я рвалась назад в небо, туда, где в грохочущей тишине мерно вздымались переливающиеся крылья, пел ветер, и среди долгих дуг молний хотелось распахнуть несуществующие крылья.
— Вириэль, — голос стал настойчивей, резче.
Я вдруг ощутила свое тело, чьи-то руки, сжимавшие предплечья до боли. Прохладу шелка под затылком. Грозовой фронт словно отдалился, сместился на другой слой бытия, медленно уплывал прочь, а меня несло вперед по лучу невидимого тепла и неощутимого света — на голос. Все быстрей и быстрей...
Я пришла в себя, плача на его руках. Горько, тихо, взахлеб. Дракон в человеческой форме молча гладил мои волосы, тихо шептал что-то на ухо на неизвестном языке.
— Что... что это было? — хрипло спросила я, едва удалось заставить голос зазвучать хоть как-то, а неизбывная тоска внутри забралась в темную щель, не показывая даже кончика раздвоенного хвоста.
— Не думал, будто кто-то может это увидеть... — шепнул дракон тихо.
— Это?..
Вместо ответа он посмотрел мне в глаза.
Через несколько секунд я осторожно отстранилась. Посидела немного, пережидая головокружение. Поправила растрепавшуюся, словно от порывов ветра, косу. И обернулась только тогда, когда смогла взять себя в руки, и не смеяться, как сумасшедшая:
— Запомни, дракон. Если я захочу — я взлечу, — гнев поднялся внутри.
Эстебан кивнул. Улыбнулся, так тепло, тихо и радостно, что новая колкость застыла у меня на губах.
— Ты — взлетишь. Верю. А пока — я дарю его тебе. В обмен на бумаги, но — дарю. На память о... — тут в серебристых глазах, которые больше никогда не покажутся мне просто серыми, промелькнула маленькая настоящая молния, и дракон с ядовито-хищной улыбкой добавил, — себе.
— Ну?.. — вопросил дракон, стараясь не вывихнуть себе челюсть сонным зевком. — Ты таки признаешь, что заблудился или прежде мы доведём количество раз, когда ты "тут был", до полусотни?
В обычной ситуации рыцарь давно бы сознался, но не сейчас, когда на кон были поставлены его рыцарские принципы. Посему рыцарь гордо задрал подбородок и собрался было выдать нечто пафосное и несгибаемое. Но делать этого не стал по весьма уважительной причине:
— Слава деве Марии, я вижу огонь! Вон там!.. Клянусь — там нас ждёт пристанище и пища!
Ещё через час спотыканий о встречные булыжники рыцарь победоносно вывел дракона к руинам замка. На вершине уцелевшей башни тускло светилось единственное окно... Перед тем, как нырнуть под каменные своды, дракон успел прочитать выбитое на стене извещение:
— "Частная собственность трансильванского графа Дракулы". А ведь я что-то слышал про этого Дракулу. Что-то негативное, но вот что?..
— Он дерёт втридорога за пиво?.. — озабоченно подал голос рыцарь. — Нет? Тогда я не вижу причин не входить! — и вошёл.
http://www.diary.ru/~TinKy/
Глава 21.
Листать белые страницы дневника, каждая из которых была писана кровью собратьев и на их же чешуе, было мучительно и тяжко. Дракон с ожесточением заставлял себя не прерываться. Читал небрежные заметки, изощренные издевки, эпиграммы, размышления — и против воли ловил себя на мысли, что, возможно, только возможно, триста лет назад они поспешили вынести ему приговор. Да и... в любом случае, не стоило убивать того вампира. Особенно — так.
До того рейда Светлый Принц ни разу не нарушил законов рыцарства. Такого, каким его видели драконы. После... Что ж, за свою ошибку они заплатили сполна. После казни вампира Светлый Принц не знал жалости ни к людям, ни к оркам, ни к мэйнам, ни к драконам — ни к кому из тех, чьи следы нашел на месте казни.
С тех пор он щадил только их — рыцарей Тьмы, двое из которых погибли, вступив в неравный бой с творившими самоуправство и вынесшими приговор, поддавшись лихорадке боя. Они погибли — были разрублены на куски. Но, даже смертельно раненые, дрались до последнего, и немного дольше. И не их вина, что сил не хватило. Долго ли могли выстоять простые рыцари против Светлого Мастера?
Особенно если в тот день против них поднялась сама Тьма?
Эстебан потер виски, отвел взгляд от страницы. Он сидел в своем кабинете, при свете свечи. На улице кто-то дрался — дракон мазнул равнодушным взглядом по композиции из шести человек, избивавших бледного тощего парня, и отвернулся. Какое ему дело до какого-то вурдалака?..
Он уже собирался вернуться к чтению, но тут улицу прочертила черно-золотистая полоса, и нечто врезалось в ряды нападавших. Посол Эроха и не заметил, как оказался на ногах, впился в подоконник пальцами.
Вир. Ну, кто еще мог ввязаться в такую ерунду, рискуя привлечь к себе внимание Коллегии по Надзору?! Дракон не замечал, как трескается мраморный подоконник под тяжестью его хватки.
Этот странный парень — его гость — был без меча. Влажные волосы липли к лицу, перекрывая обзор — только из ванной? Когда у него в горячке боя свалился сапог, дракон не удержался от смешка. Впрочем, парень не растерялся. Ловко запустил вторым сапогом в голову одному из бандитов, без размышлений ступил на мостовую босыми ногами, перехватил брошенный в него кинжал, перекинул его в левую руку. И, встав как влитой над лежащим без признаков движения вурдалаком, коротко свистнул, частично отбивая, частично принимая на себя предназначенные немертвому удары.
Грохот, звон, крики — и почти в тот же миг рухнули запертые двери конюшни, а черный пес и взбешенный жеребец ринулись в бой. 'Милый песик', которого он совсем недавно снисходительно трепал по макушке, на глазах вырос в жуткую зверюгу. Теневая гончая?! Это само по себе было жутко, но то, что летело вслед за псом... Великий Дракон! Полуночный в ярости?!
Однако по-настоящему дракона поразило нечто иное. Едва нападавшие ударились в бегство, Вираэл их отпустил. И остановил своих зверей. Сделал то, что до сих пор Эстебан полагал невозможным. На глазах растерянного оборотня, пес снова стал черной симпатичной собакой, не имевшей ничего общего с недавним монстром, и с веселым лаем закружил вокруг избитого парня, а жеребец, сложив крылья и пригладив шерсть и шипы, миролюбиво фыркнул на пострадавшего.
Дальше он не смотрел. За спиной ожило зеркало, издав мелодичный звон. Задернув штору, и автоматически активировав защитные чары, мужчина подошел ближе к зеркалу, возвращая себе человеческий облик.
— Слушаю, — сказал тихо, когда отражение его пришло в норму.
Отражение тут же дрогнуло, поплыло, вспыхнуло ярко, сменившись видом совсем другого кабинета, и гостя с темными волосами, в узком серебряном венце, сидевшего в кресле с бокалом вина в руке.
— Итак? Вы завершили тесты, лэр Эстебан?— проговорил он негромко.
Легкая тень не позволяла рассмотреть черты лица — только контур, но дракону не надо было видеть — он и без того прекрасно знал своего нынешнего собеседника. И не спешил доверять сверх необходимого.
— Да, — негромко сказал посол Эроха, прогоняя все еще стоявшую перед глазами картину недавнего боя. — Он именно то, что нам нужно. Вот только... слегка горяч.
— В каком смысле? — подался вперед гость из зазеркалья.
Пламя свечи взметнулось, тут же утонув в чужих глазах. Голубых, как небо.
— Придержи псов из Коллегии по Надзору, ладно?— поморщившись, попросил Эстебан. — Они могут перестараться.
— Хорошо, придержу. В остальном же... — согласился его неведомый собеседник, хмыкнув и вполне удовлетворившись таким ответом, — доверюсь твоим суждениям. До встречи, — и пропал.
Только где-то вдали завыл волк. Зеркало помутнело, а потом тьма в нем сменилась привычным отражением кабинета.
Что-то мне ненормально везет на раритеты. Я мрачно разглядывала спасенного, пока Лик упоенно по нему скакал. Встретить вурдалака посреди Светлой Империи?! Это только я могла так отличиться. Оценив настойчивость воспитанника, парень нетвердой рукой попытался отмахнуться от вылизывающего ему лицо пса, врезал пальцами мне по коленке и поспешно привел себя в относительно горизонтальное положение. Сел, если по-простому.
— Они ушли, — сжалившись, буркнула я, едва удержавшись от желания попрыгать на одной ножке, обрушив на его вихрастую голову весь груз переживаний, посетивших меня. Интересно, из чего у него руки?! — Вставай, отдохнешь немного, и домой.
Есть-пить-спать я его на день устрою, пожалуй, но не дольше. А потом пусть идет по своим делам. Уж кто-кто, а вурдалак в обозе мне точно не нужен, особенно если учесть, что в путь я собиралась отправиться этим же вечером.
— Неа, — широко улыбнулся этот явственно придурковатый кандидат на ближайшее надгробие.
— Что, прости? — я нахмурилась, скрестив руки на груди.
— Я прошу защиты, покровительства и помощи у Темного Ма... — я вовремя закрыла ему рот.
Хоть я и не Магистр и не Мастер, но кричать об этом посреди Лиена не надо! Да и вообще, нигде в этой Империи не надо. Не дай Тьма, Эстебан услышит.
Я с печалью покосилась на свой меч — рукоять как раз уютно выглядывала из-за плеча, но все же решила не спешить с выводами. Он, хоть и с нарушением официального обращения, но, все же, попросил у меня защиты. Как паладин Тьмы, я обязана ее предоставить... Или отправить его искать кого-нибудь еще в светлых землях. Но стоит до него добраться местным властям, мое возвращение к Нахеме превратится из рискованной авантюры в чистое самоубийство.
Он еще ничего не объяснил — а я уже прикидывала варианты.
Прежде всего, что такое вурдалак? Это человек, попавший под проклятие, и на протяжении какого-то времени после своего превращения еще способный вернуться в свою нормальную форму. В отличие от настоящих и обращенных вампиров, вурдалаки со временем деградируют в существ, подобных гулям и зомби, но первое время вполне способны ввести в заблуждение непрофессионала. Тьма, ну зачем я ввязалась? Убили бы и ладно... Кстати! Чем он так насолил местному клану убийц, что те решили проследить за его упокоением лично? И почему, если уж кому-то так был нужен его хладный труп, для работы не наняли настоящих профессионалов?.. Я встряхнула головой и решила не забивать себе голову. Сейчас были проблемы важнее. На самом деле, этому едва ли месяц от роду как вурдалаку, а в таком юном возрасте они почти неотличимы от вампиров. Кажется, что-то такое и кричали те агрессоры — про вампира. Что ж, будем ковать, пока горячо.
— Условие. Я помогу тебя расколдовать, а ты перестанешь отнимать мое время, — потребовала я, многозначительно ухмыльнувшись. И мило промурлыкала: — А то, знаешь ли, узнают случайно, кто ты на самом деле...
— Вы, правда, можете мне помочь? — начисто разрушил мой образ циничного злодея парень, бросаясь ко мне с горящими глазами.
— Правда, — я выдрала край плаща из трясущихся рук.
Тьма, когда я плащ-то одеть успела? Вроде вылетала, как была. Стоп. Я была БЕЗ плаща. Я и вправду не одевала плащ! Только я попыталась оглядеться, как из-за спины послышалось несколько возмущенное:
— И кто это? — и Багряный шагнул ближе.
Я вздохнула, обернулась. Арньес с невозмутимым видом разглядывал застывшее со мной рядом чудо. 'Чудо', похоже, постороннего общества устыдилось и теперь отчаянно пыталось убраться из зоны видимости, но тут заупрямилась уже я. Незачем злить было... Прихваченный за шкирку, вурдалак подумал было смыться без подранной рубахи, но сообразительно покосился на меня и печально обвис побитым щенком. А то расколдовывай сам себя потом из состояния соляного столба!
Багряный, все еще в образе нескладного врача, обошел нас кругом, и фыркнул.
'Избавься от него' — услышала я его пожелание, почти приказ.
'А я что пытаюсь сделать?' — возмутилась я.
'Спасаешь вурдалака', — отрезал 'врач', развернулся, и, больше не глядя на недоразумение, ушел во двор.
Я покосилась на трагически обвисшего в руке вурдалака. Встретилась взглядом со светлыми глазами, отчаянно пытающимися выглядеть нахальными, и только вздохнула. И в кого я такая легковерная дура? Разжав руку, буркнула свалившемуся в грязь кому: 'Идем', — и, угрюмо подобрав обувь, направилась обратно во двор.
Мыться заново.
Несмотря на все задержки, утром наше торжественное отбытие все же состоялось. Меч напоминал осколок льда, но грел мне руки. Рассмотрев его со всех сторон, я аккуратно убрала клинок в ножны, потом замотала в запасной плащ, и уже в таком виде прикрепила его Ашеру на спину. Ухо, кстати, болело зверски — конь устал убеждать меня в неправильности принимаемых решений укоризненными взглядами, и просто укусил. Лик ограничился многогранным воем. Правильно, от него уже и без того больные уши просто завяли. Им, понимаешь ли, не нравилось, сколько времени я трачу на сборы!
Господин посол был более чем удивлен известием о моем скором отъезде. Я приложила все усилия, дабы он не успел найти достойных возражений. Попытки уговорить меня остаться провалились, я ссылалась на срочный контракт, отказываясь от все более и более заманчивых предложений. В конце концов, Эстебан вынужден был признать свое поражение. Правда, и здесь он выделился. Дракон отослал Лирей с нами, сказав, что хочет, чтобы она вернулась к своим. Попробовала жить самостоятельно, свободной, так, как ей подобает. Когда мы покидали его дом, она плакала, пряча глаза. Слезинки вольно текли под черным платком, скрывавшим ее лицо, скатывались по шее. Она еще почти два часа молчала. Домашняя дроу, выросшая среди городских стен, как одомашненная дикая кошка, с опаской относилась к лесу, и Арньес, постепенно избавлявшийся от привязчивого образа врача, только недавно перестал с ней возиться. Мне вспомнился случайно подслушанный разговор, и я отвернулась к вурдалаку, давая своим спутникам побеседовать. Собственно, вернемся к проблеме. Как вылечить вурдалака, снять его с моей шеи (хотя Лирей все равно пока никуда не денется, так что это уже не столь актуально), и счастливо вернуться к вампирам и домой? О, дом, милый дом! О своем Храме я уже начинала грезить. Встряхнув головой, я потрепала Ашера по холке, на что тот довольно мурлыкнул, и, наблюдая за носящимся вокруг кругами Ликом, попыталась напрячь мозги. Мозговой штурм как-то не складывался, но я честно пыталась. Наконец вздохнула и переключилась на ближайшую задачу.
